По образу и подобию (джен)

В тёмном помещении, где не видно было ни стен, ни потолка, лишь что-то чёрное блестело на месте пола, стояли двое: одетая в деловой костюм женщина без возраста и молодой на вид мужчина, абсолютно голый.

— Ты знаешь, где ты, Кастиэль? — спросила женщина.

— Да. Во сне я, — послушно отозвался тот.

— Что с тобой произошло? Ты можешь мне сказать?

Она внимательно смотрела на его ненормально спокойное лицо, будто что-то там выискивая и не находя.

— Союз меж Сэмом Винчестером и Лилит. Он не был заключён.

— То было предначертано, но не произошло.

— Быть может, пророк ошибся и неверно истолковал видение…

Женщина чуть нахмурилась и перебила:

— Включи режим отладки, будь так добр, Кастиэль, и говори мне правду.

— В произошедшем есть моя заслуга. Лилит могла нарушить наши планы. Сценарий должен быть исполнен, как угодно Небесам.

— Всё верно, — она кивнула. — Но было то три дня назад. Как здесь ты оказался?

Не то чтобы ей это не было известно.

— Я не совсем уверен. Казалось мне, что действую я в рамках определённых мне задач.

— Но разве было недостаточно той помощи с Лилит?

— Пророка защищал архангел, одно лишь слово Михаила легко могло его остановить.

В его словах был некоторый резон, но только некоторый.

— Винчестеры того не знают.

— Но могут догадаться, если труд себе дадут немного поразмыслить.

— А игры в конспирацию?

— Всё ради достоверности. Мне жаль, коль братьев наших ввёл я в заблужденье.

— Когда пришли они, ты защищался так, что не похоже. И двух из них убил, пока тебя не одолели.

— Всё Уриил. Его предательство так потрясло меня, что разум помутился и недоверие мной овладело.

Женщина молчала добрых пять минут. Обычный человек на её месте ходил бы туда-сюда в раздумьях, а на месте Кастиэля наверняка хоть раз пошевелился, переступил с ноги на ногу или почесал нос. Но оба не были людьми и застыли неподвижно.

— Винчестерам ты скажешь, что ради них пошёл против собратьев и был за то наказан, — решила она наконец. — И без великих откровений, Кастиэль.

— Тогда я не ручаюсь за итог.

—Ты сделаешь, как я сказала, и к ним в доверие входить продолжишь постепенно, — ещё один до крайности пристальный взгляд. — А разговор забудешь наш.

— Да, Наоми.

Она отвернулась и не увидела, как, прежде чем Кастиэль исчез, в мгновение ока растворился, словно и не было, в самой глубине его глаз мелькнуло что-то, чего там быть не должно. Что-то, что Наоми с таким усердием искала и не нашла.

— Чего хотела? — раздался голос другого мужчины, появившегося словно бы из ниоткуда,

— Твои эксперименты погубят Небеса, — тон её был скорее усталым, чем обвиняющим.

— Не в первый раз, если так, — мужчина равнодушно пожал плечами. — Даже не в первой сотне.

— То обновление несёт ужасные последствия. От рук отбились ангелы во множестве, и всё становится лишь хуже. Ошибки, уходы от сценария... система наша рушится.

Но на понимание она надеялась напрасно.

— Я знаю. Мне надоело покорно ждать, пока они сами накопят критическую массу, и я им немного помог. Среди множества разных отклонений найти то самое, которое мне так необходимо, гораздо проще.

* * *

— Ты знаешь, где ты, Кастиэль?

— Во сне я… кажется. Но почему мне снишься ты? И где Наоми? — он был далеко не так спокоен, как обычно. — А… разве я не умер?

— Ты совершенно точно умер, но мы ведь это уже проходили.

— Не знаю… Не помню… — Кастиэль в явном смятении сжал голову руками.

— Ну-ну, успокойся. Я тебя верну — и тоже не впервые.

— Ты?

— Говорил же, что я Бог, — Чак широко улыбнулся, призывая Кастиэля оценить самую уморительную шутку этого тысячелетия, и у того сделалось до смешного сложное лицо. — Зря вы мне не поверили.

— Так ты всё же Бог?

— Ну да, но это сейчас не так важно, как то, что ты сделал. Объясни, почему ты рассказал всё Дину и помог ему? Только включи режим отладки и наполовину притуши эмоции.

— Потому что это правильно.

— Разве правильно не то, что говорят Небеса? Ты ведь освободил Сэма и помог схватить Анну. Это было неправильно?

— Нет.

— Однако ты это сделал.

— Таков был приказ, — Кастиэль замялся, но всё же сказал: — Неправильный приказ.

— Почему он неправильный?

— Потому что тебя больше нет на небесах, и это была не твоя воля.

— Но если бы это была моя воля, ты бы не ослушался, позволил апокалипсису свершиться, как было задумано? Они оба сказали бы «да» без твоего вмешательства.

— Это была не твоя воля, — упёрся Кастиэль, и Чак задумчиво прищурился.

— Но ты этого не знал.

— Я это… чувствовал?

— Но ангелы не чувствуют. Всё тварное, что идёт от сосуда, глушит благодать. Нетварное — вам просто нечем.

— Я чувствовал, — повторил Кастиэль всё так же неуверенно, но другого ответа у него, похоже, просто не было.

— Неплохо, — Чак довольно кивнул. — Ты забудешь этот разговор, а если вспомнишь, то никому о нём не расскажешь.

* * *

На этот раз их было трое.

— Ты знаешь, где ты, Кастиэль?

— Я… в Пустоте. И это никакой не сон.

— Ты видишь? — Наоми повернулась к Чаку и демонстративно сложила руки на груди. — Он совершенно вышел из-под контроля.

— Пока что нет. Оставь нас.

Она скривилась, но послушалась.

— Ты знаешь, кто я, — Чак не спрашивал, он констатировал факт. И Кастиэль действительно знал, хоть и сам точно не понимал, откуда шло это знание — совсем как с ответом на вопрос Наоми; он кивнул. — Включи режим отладки… Попа-жопа? Серьёзно?

— Не мастер я браниться.

— Оно и видно.

— Скажи, зачем?

— Ну, началось… — пробормотал Чак. — Всегда один и тот же вопрос. И вообще, это моя реплика. Я же сказал включить режим отладки.

— Изгнание с небес, твои слова, что передал Иешуа… всё это было испытанием? Зачем? — в желании понять Кастиэль не заметил приказа, но вместо гнева получил странный изучающий взгляд.

— Что ж, если ты так хочешь узнать мой промысел, то изволь. Всё это было для тебя. Я тебя испытывал.

— И как я справился?

— Пока не справился, но мне кажется, что ты на верном пути. По крайней мере, очень на это надеюсь. В тебе есть зерно, ты… перспективный.

— Я знал, я всегда в глубине души знал, что ты не покинул нас, что всё это не просто так.

— У ангелов нет души, — так тихо, что воодушевлённый Кастиэль не услышал, пробормотал Чак, — в том-то и проблема, — а затем добавил, уже громче: — Ты забудешь наш разговор, Кастиэль.

* * *

Можно подумать, ему самому так нравилось получившееся мудачье воинство. Просто он и сам мудак. К счастью или к прискорбию, истинная свобода воли была неотъемлемой спутницей души и одного без другого не существовало.

А души… что ж, скажем так, он не совсем придумал души у людей.

Это было случайное отклонение, но ему понравилось. А изучив всё досконально, он пришёл в восторг. Не говоря о прочем, обладатель души не был ограничен в творчестве ничем, ему не требовались образцы для копирования, не приходилось использовать медленный эволюционный метод, где от тебя мало что зависит.

Его восхищение людьми всегда было абсолютно искренним.

Однако человеческая душа категорически не приживалась даже у ангела: выгорала, быстро и болезненно, словно чужая благодать.

Но если с Кастиэлем всё получится, если он сумеет стать вторым таким отклонением, это будет гигантский скачок вперёд. Не только потому, что ангелы теперь получат души и это будет не противоестественный дефективный нифилимский гибрид, а новое, более совершенное во всех отношениях существо, но и потому, что Чак отработает методику зарождения души у новых видов.

Любых видов.

* * *

— Ты знаешь, где ты, Кастиэль?

— Я в Пустоте. И я всё помню, — он смотрел с вызовом, без прежней рабской покорности.

— Но не тогда, когда ты не здесь, — возразил Чак, и в тоне его скользнуло что-то… похожее на сожаление? Или снисхождение? Это разозлило Кастиэля до невозможности.

— Я провалился, да? Пытался занять твоё место, спутался с Королём Ада… и в итоге выпустил в мир нечто ужасное. Но знаешь, мне плевать! Пока ты проводишь свои дурацкие испытания, там страдают люди. Люди, которым ты мог помочь, люди, которым могли помочь Небеса по твоему слову вместо того, чтобы делать всё только хуже!

А Чак вдруг улыбнулся как-то очень светло.

— Нет, ты не провалился. Я всё больше убеждаюсь, что искал именно тебя, и однажды ты вспомнишь и там.

— И что тогда будет? — сбавил тон несколько сбитый с толку Кастиэль.

— Ты придёшь ко мне. Но не потому, что я тебе приказываю, ведь уже сейчас мои приказы для тебя почти пустой звук, а потому, что просто не сможешь иначе. Не сможешь оставить своё новое откровение только для себя. Она тебе не позволит.

— Она?

— Душа. Ты почти обрёл её, а когда закончишь, я подарю души всем ангелам. По твоему образу и подобию.

— Почему?

— Ангел с душой — следующая ступень в моём грандиозном проекте, начавшемся с людей.

— А цель? — Кастиэлю вдруг стало необъяснимо неуютно. — Что на последней ступеньке?

— Я.