Проходная пешка (гет)

Мир я сравнил бы с шахматной доской —

То день, то ночь. А пешки? Мы с тобой.

Подвигают, притиснут и — побили.

И в темный ящик сунут на покой.

В последние годы поместье в Уилтшире видело мало званых ужинов с тем изысканным лоском, к которому должна быть склонна душа каждого уроженца французской республики. Так говорила гостья Малфой мэнора, пока Люциус разливал по тонким бокалам вино насыщенного темно-вишневого оттенка. Конец лета — время урожая в тех краях, где, насколько можно охватить взглядом землю, тянутся одни лишь виноградные шпалеры. Начало же осени в Англии вместо плодов дарило бархатный сезон с великолепной погодой, ясной и теплой.

— Прекрасный Шатонёф-дю-Пап, Патриция, — привычным жестом расправляя салфетку, заметила Нарцисса. — И как всегда, это лучший подарок с малой родины. Не правда ли, Люциус? Драко, не вертись за столом.

Малфой-младший только недовольно фыркнул, но мазнув взглядом по тёте Патриции, мгновенно выпрямился. Эта необычная женщина приходилась отцу кузиной, и в отличие от их семьи прочно держалась своих французских корней. Она была высокой и стройной, и по её виду сложно было определить возраст. Драко казалось, что она старше матери, но этот серебристый блонд, холодное высокомерие и безупречный внешний вид сбивали все ориентиры.

— Безусловно. Особенно, когда скромный подарок — это целая партия ящиков. Патриция, чувство меры по-прежнему не в чести в Лангедоке?

Женщина только сдержанно улыбнулась. Глядя на родственников, она поигрывала ниткой своего жемчужного ожерелья.

— Скоро снова в Хогвартс, Драко? — вместо ответа произнесла она с мягким южным акцентом.

— Отец говорит, что школе давно уже нечем похвастаться.

Драко всё больше напоминал юную копию своего отца, изо всех сил стараясь подражать взрослым повадкам, взглядам и манере растягивать слова.

— А что думаешь ты?

— Ну, — мальчик пожал плечами, — несмотря на некоторых сокурсников, учиться интересно. В мае я принёс факультету сорок очков и с начала прошлого года играю в нашей команде по квиддичу. Декан меня хвалит.

— Звучит неплохо. Похоже, ты собой доволен. Надеюсь, твой крёстный месье Снейп хвалит тебя небезосновательно. В наше время чистокровные волшебники стали слишком легкомысленно относиться к вопросам образования. Но этот спорт… должна заметить, молодым людям лучше было бы заняться музыкой или танцами. Хотя бы на время. Поставить осанку, разворот плеч, — она очертила пальцем линию от яремной ямки до острого подбородка.

— Драко, не сутулься, — тут же вставила миссис Малфой. — Не переживай, Патриция, твой племянник лучший на курсе. Настоящий слизеринец.

— Кстати, о подрастающем поколении. Как дела у Софи?

Патриция сокрушённо покачала головой, отводя взгляд.

— Ах, не напоминай, Люциус! Бедная девочка уже второй год живёт на полном пансионе в Шармбатоне и слышать не желает о каникулах с семьёй.

— Да, мы давно её не видели. Хотя это не слишком уместно, все же это школа, а не гостиница. Да и дети в этом возрасте вырастают слишком быстро. Один-два года, и уже не мальчик, а юноша, — Нарцисса ласково взглянула на жующего сына.

— Не думала о том, чтобы девочка училась здесь?

— Наследница Сентмор в Хогвартсе, оплоте магической Британии, которому, с твоих слов, нечем похвастаться? — Патриция поджала губы. — Non merci, cousin.

София была дочерью одного из самых непримиримых чистокровных магов Лангедока, Филиппа Сентмора. Он погиб под конец расцвета зрелых лет Темного Лорда, оставив девочке в наследство громкую фамилию и южный темперамент. Софи с матерью перебрались в дом тёти. Мать девочки была увлечённым зельеваром и работала с ядами и противоядиями. Она могла сутками не выходить из лаборатории в небольшой пристройке рядом с их временным пристанищем. До тех пор, пока очередной эксперимент не сравнял с землей всё вокруг. Тогда даже камни оплавились. После этого случая еще долго находили булыжники, обтянутые, словно перчаткой, в сплав из золота и чугуна.

— Её мать англичанка чуть ли не в седьмом колене, Патриция, — напомнил мужчина, задумчиво постучав пальцами по губам. — Обсудим это позже.

На широком карнизе засвистел свою звонкую и неторопливую трель дрозд. Драко снова обернулся, всем корпусом опираясь на подлокотник резного стула.

— Сомневаюсь, что я ошибаюсь в своих догадках, но все же хочу кое-что прояснить. Помимо невероятной новости о твоем кузене, Нарцисса, я слышала о Розье и прочих…

Миссис Малфой вздрогнула, и нож у неё в руках со звоном соскочил с блюда. Она в беспомощной растерянности взглянула на мужа. Ни один мускул в лице Люциуса не дрогнул, только что-то безжизненно холодное отразилось в серых глазах и мгновенно погасло. Дрозд за окном смолк.

— Мадам, а хотите, я покажу вам свой новый Нимбус? — затянувшееся молчание за столом прервал Драко.

— Разумеется, — не отрывая взгляда от главы семейства, спокойно проговорила Патриция. — Как скажешь, Люциус. Позже, значит, позже. Я привезла яблочный тарт-татен. Полагаю, он идеально подойдет к английскому чаю в твоем кабинете. А сейчас прошу нас извинить, — она промокнула губы уголком салфетки и плавно выскользнула из-за стола.

— Пойдем, Драко! С удовольствием взгляну на твою новую метлу.

В доме темнело, зажигались свечные светильники. Там, за богато расшитыми портьерами кабинета, садилось солнце. Из раскрытого окна доносились пряные ароматы остывающей земли, виднелся закат, не залюбоваться которым было немыслимо. Однако никто и не думал наслаждаться этими мгновениями. Даже Патриция, которая уж точно владела французским «искусством жизни». Ведь именно этим вечером жизнь ее юной подопечной Софии Сентмор дала пугающий крен, запутавшись в сплетении чужих судеб, изменив свою и, несомненно, повлияв на другие.

— Дамблдор не склонен идти на поводу у кого бы то ни было, — негромко заметила Патриция.

— Тебя это не должно волновать. Старый дурак не помешает. Он сделает так, как захочет попечительский совет, я уверяю. Твоя задача — убедить Софи.

— Обещаешь, что никто не пострадает? Не хочу, чтобы она кончила как её родители.

— По крайней мере, не в ближайшее время, Патриция.

* * *

— Минерва, прошу вас…

Дамблдор в кресле покачал головой, сжав узловатыми пальцами переносицу.

— Право слово, от Министерства можно было ожидать чего угодно, но это! — МакГонагалл яростно вышагивала перед директорским столом, отчего сложные приборы будто боязливо звенели, и эмоционально жестикулировала. — Ради всего святого, Альбус, мы должны что-то предпринять, ведь это немыслимо!

Такую необычную мизансцену с участием одной из самых сдержанных ведьм школы застал профессор зельеварения, Северус Снейп, на пороге директорского кабинета.

— Северус, проходите. Поверьте, — Дамблдор проникновенно, но со сквозящей усталостью в голосе, обратился к Минерве, будто ему не в первый раз за день приходилось озвучивать очевидное, — я больше, чем полностью понимаю и разделяю вашу обеспокоенность, но в данной ситуации мною уже сделано всё, что возможно.

— Это же дети, директор, а не преступники. А как же их психика, в конце концов? Северус, скажите же что-нибудь!

Снейп только пристальнее взглянул на женщину. Слова были лишними.

Затея Фаджа с дементорами, сосредоточенного на поимке Блэка, не давала покоя уже несколько дней ни одному учителю. В тот день, когда Северус узнал об этом, он пребывал в самом настоящем негодовании. Страшно вообразить, как присутствие этих существ скажется на ещё не окрепших детских умах, да и атмосфера в замке навряд ли останется прежней.

— Он, как и вы, Минерва, уже успел уведомить меня о силе собственного возмущения. Пару дней назад, — проговорил директор весьма жёстко, отринув привычное добродушие. — Но, к моему сожалению, сделать больше, чем мне уже удалось, нельзя. Дементоры в этом году будут присутствовать на территории Хогвартса. Внутрь они проникнуть не смогут, чего изначально добивалось Министерство Магии. И нам всем придётся смириться с таким положением дел.

— Безусловно, эта министерская… задумка смахивает на плоды чьего-то воспаленного шизофренией ума, — проговорил зельевар, — но, видимо, в этот раз мы будем вынуждены держать все под контролем совместными усилиями, чтобы ни один студент не пострадал.

— Мерлин и Моргана, я до последнего надеялась, что всё это обойдёт нас стороной.

Она озадаченно замерла посреди кабинета, отвернулась на секунду и уже в следующее мгновение перед мужчинами стояла привычно собранная профессор трансфигурации.

— Пожалуй, я пойду, Альбус. На завтра у меня слишком много работы. Новые стандарты, вы же знаете.

С этими словами она вышла из кабинета, и как только дверь за ней закрылась, директор с большей вольготностью расположился в кресле, попутно призывая на стол фарфоровый чайник и две чашки. Снейп отчетливо видел, насколько вымотанным был Дамблдор. Интересно сколько раз за последние дни ему приходилось повторять одни и те же слова коллегам и обеспокоенным родителям?

— Столько, мой друг, что у меня уже мозоль на языке, — в его голосе звучала улыбка. — Садись, беседа обещает быть длинной.

— Не говорите, что я слишком громко думаю. Это невозможно, профессор Дамблдор.

Снейп опустился в одно из бездонных мягких кресел, пытаясь не утонуть в его недрах и не выдать директору своей заинтересованности. Он протянул руку, и ему на ладонь мягко приземлилась чашка чая в персиковый цветочек. Ну, прямо посиделки у любимого дедули.

— Разумеется, нет. Однако это достаточно очевидно, — он задумчиво помолчал, обводя пальцами контур блюдца. — Готов к сентябрю? Есть мысли по поводу будущих первокурсников?

— На мой взгляд, к сентябрю преподавательский состав ещё никогда не был настолько не готов, как в этом году. А слизеринцы в большинстве случаев отличаются сообразительностью, поэтому хлопот, связанных с моими подопечными я не предвижу. Вас интересует кто-то конкретный?

Альбус сделал глоток, прикрыв глаза, затем прищурился и добавил в чай еще четыре ложки сахара.

— Не совсем, но все же скорее да, чем нет, — наконец ответил он, и Северус глубоко вздохнул, напоминая себе, что не стоит раздражаться на ровном месте.

Похоже, это будет самое тяжелое начало учебного года за последние несколько лет.

Сначала побег Сириуса Блэка. Одно его имя вызывало в мозгу у Снейпа болезненные вспышки ненависти. Этот жалкий и ничтожный предатель сыграл последний аккорд в личной ошибке Северуса, которая стала для него роковой. Даже жизнеопределяющей в каком-то извращенном смысле. Он был готов голыми руками и безо всякой магии задушить этого отброса магического мира, так, чтобы тот мучился, бился в агонии, осознавая, что смерть — не самое страшное, что может настигнуть человека. Где-то в душе Снейп жаждал отмщения за его предательство. Но для себя ли?

Затем Дамблдор огорошил его новостью о личности нового преподавателя защиты от темных искусств. Римус Люпин. Такого разочарования в собственных ожиданиях Северус не помнил уже давно. И опять это было как лишнее воздействие на старую мозоль. Болезненно, но как-то привычно. Жизнь не была благосклонна к Люпину: волосы с ранней проседью, печальный светлый взгляд, потрепанное облачение, будто он жил отшельником долгие годы. Даже таким, покалеченным, но не сломленным окончательно, Римус будил в зельеваре чувство гадливости. Бывшие друзья, оба предатели. Один — омерзителен, второй — жалок.

И теперь обострение психоза в Министерстве — они намереваются ловить преступника Блэка в Хогвартсе с помощью дементоров. И у директора есть какой-то, неведомый Северусу, резон не отвечать на это требование жестким отказом. А ведь он мог бы. Каких сюрпризов ожидать от Дамблдора не сей раз?

— Ты давно гостил в Малфой мэноре, Северус?

Мужчина криво ухмыльнулся непоследовательности вопроса.

— Навещал их в июне. Нарцисса завела моду внезапно приглашать на званые ужины в тесном кругу, но эта затея ей быстро наскучила. Ей куда приятнее провести летний сезон в Неаполе. Насколько я знаю, они вернулись не так давно.

— Тебе следует чаще появляться у них, Северус. Юный крестник — часть твоей ответственности. Хорошо бы влиять на мальчика не только с позиции его декана. Кто еще был тогда в доме?

— Родственница Люциуса, Патриция.

— Занимательно, — отозвался директор. — Другие ваши товарищи там появляются?

— Мои товарищи, сэр, — отчетливо процедил Северус сквозь зубы, — сидят по своим норам и лишний раз предпочитают не отсвечивать.

— Именно по этой причине тебе действительно необходимо стать частым гостем на званых ужинах Нарциссы. Я настаиваю, мой мальчик. Нехорошо терять связи со старыми друзьями и разочаровывать утонченную миссис Малфой.

Снейп потер ладонью лоб, отставляя чашку в сторону, нахмурился.

— Директор, что происходит?

Проницательный взгляд Дамблдора остановился на мужчине. Вдруг он излишне энергично подскочил со своего кресла, расправил складки на сверкающей мантии и направился к чаше Омута Памяти. Приглашающий жест, и Северус уже склоняется к серебрящейся субстанции, окунаясь в предложенное воспоминание.

Теплый тихий вечер. Небогатая, но изящная обстановка летней веранды завораживает своей простотой. Слышны цикады, и шелест ветра спорит с шелестом платья. Платья?

Альбус сидит спиной к хозяйке дома, перед ним опускается поднос с нехитрой снедью и стеклянный заварной чайник.

— Предлагать вино в такой обстановке мне показалось чересчур вульгарным, месье, если вы не возражаете.

В поле зрения появилась Патриция. Такая же тонкая, как Северус её запомнил, но несколько взволнованная.

— Очень жаль, мадам, мне было бы лестно думать, что вы питаете определенные ожидания на мой счёт.

— В этом вы никогда не ошибаетесь, — она легко улыбнулась. — Сыр и хлеб здешний, даже мёд с местной пасеки. Порой простота — лучший декорум из возможных.

— Завидую вам и вашей прелести жизни на природе. Что человек по сравнению с этими вечными силами?

Патриция долго молчит, её взгляд не читаем. Наконец, она решается заговорить.

— Вам известно, что у меня есть племянница по линии брата, София Сентмор. Она учится в Шармбатоне, и уже давно не появлялась здесь. Олимпия Максим прониклась к ней — уж не знаю, чем её убедила Софи — и позволяет оставаться летом на позиции ассистента. Разумеется, звучит это престранно, но такова реальность. Первое время я не возражала против её добровольного затворничества в школе, однако сейчас даже не уверена, что девочка осталась прежней. Наверняка, нет. Она всегда была вещью в себе, как и её мать. Софи — моя плоть и кровь, но не могу утверждать, что она окажется лучше и добродетельнее своих родителей. И конечно, вам известны другие мои родственники — Малфои. Я надеялась, что прошлое не даст о себе знать… Но, кажется, тучи над нами сгущаются. Люциус общается с Розье, Лестрейнджем, Мальсибером. Мне сложно сказать, что происходит, ведь я всегда держала дистанцию. Но София…

Патриция отвела взгляд и коротко вздохнула.

— Если что-то начнется, директор Дамблдор, её не оставят в стороне. Люциус предложил поговорить с Софи об окончании образования у вас, в Хогвартсе. Настойчиво предложил.

Старик медленно покачал головой, но не произнёс ни слова, мягко и ободряюще глядя в лицо Патриции. Снейп точно знал, как действует этот взгляд на людей.

— Это не мольба о спасении, месье. Скорее просьба об участии. Да и у вас будет больше открытых карт на руках. Конечно, под картами я подразумеваю сведения, а не людей. И Софи не помешает немного правильного влияния.

— У вас чудный дом, мадам, — тонко улыбнулся Дамблдор вместо ответа и потянулся к белоснежным кусочкам мягкого сыра. — Полагаю, обшивка — это натуральное дерево? Изумительный материал…

Северус вынырнул из чужих воспоминаний и сразу же почувствовал болезненный спазм в груди. У того, кто управляет судьбами людей, весьма специфичное чувство юмора. Мужчина с трудом сдержался, чтобы не сплюнуть желчный комок, подкативший к горлу, прямо на ковёр директорского кабинета. Старый Розье на свободе, но оба брата Лестрейнджи и Мальсибер в Азкабане.

Какого черта, Мордред их раздери?

— Профессор, где сейчас эта девчонка? — прохрипел Снейп.

— Ты о мадемуазель Сентмор, я полагаю. Она в Шармбатоне, но через пару дней будет стоять вот на этом самом месте. Желаешь поприсутствовать?

Снейп проглотил очередную порцию нелицеприятных комментариев и непонимающе уставился на директора. Ну, разумеется, он займётся спасением очередной заблудшей души. Как же иначе?

— Хочу, чтобы ты заранее был готов к тому, что, с немалой долей вероятности, на твоём факультете может стать одной шестикурсницей больше.

— Звучит восхитительно, — язвительно отозвался зельевар.

Да Альбус с ума сошел! Если Северус правильно понял его разговор с Патрицией, эта девчонка Сентмор… даже в фамилии столько иронии! Святая смерть, ну надо же! Её отец был едва ли не одним из самых жестоких последователей Волдеморта, которых он видел за свою жизнь, а мать — помешанная на ядах ведьма, талантливая, но безумная. Да и ещё, как говорится, кровь не вода, а такой наследной славе позавидует только псих: Сентморы за последние столетия успели породниться с Малфоями, Блэками и даже с Лестрейндж. Еще и выросла девчонка во Франции, вдали хоть от кого-то, кто косвенно мог на неё повлиять. Что там получилось из этой огненной смеси, когда ребёнка предоставили самого себе, страшно представить.

— В Хогвартсе тот, кто просит помощи, Северус, всегда её получает.

Снейп решил не отвечать на эту избитую истину. В очередной раз только с горечью подумал, что действует это правило отчего-то крайне избирательно.

— Все, что ты сейчас услышал, не может быть совпадением. Ты должен узнать, что происходит, пока они уверены в том, что имеют власть над моими решениями, и на этом основании подсовывают нам в школу девочку, которую впоследствии могут привлечь на свою сторону.

Конечно, вам ведь это очень выгодно, директор.

— Северус, ты должен. Ради мальчика.

— Не надо, профессор Дамблдор. Я прекрасно осознаю, что и кому я должен. Но не ради мальчика, не подменяйте понятия посылки и предпосылки.

Зельевар уже собирался уходить, когда директор снова его окликнул.

— Северус.

Неужели это не всё? Мужчина обернулся через плечо.

— Будь любезен, проверь свои запасы волчьего аконита. Уверен, ты сделаешь определенные выводы из нашей беседы. Доброй ночи!

«Как же я устал от ваших ребусов, Альбус Дамблдор» — удалось сдержать рвущуюся на язык мысль.

Направляясь в подземелья, Северус размышлял о том, что открыл ему директор. И как будто не хватало деталей, мотивов. Это раздражало. У Снейпа нет ни малейшего повода сомневаться в Альбусе. Но он непостижим, и принадлежит к той редкой категории людей-провидцев, которые мудры не только оттого, что просто умны и опытны, а оттого, что их ум организован как-то иначе. Не так, как у простых смертных вроде него самого, думал Снейп. Несмотря на внешнюю простоту и легкость, считать Дамблдора наивным старым дураком может только полный кретин.

* * *

Снейп пробежался по ней взглядом, хоть ответного внимания не удостоился, скрываясь в темном углу кабинета. Она зашла одна. Видимо, Патриция решила не появляться в Хогвартсе. Белая кожа, мрачный взгляд карих глаз, демонстративное холодное безразличие. Под накинутой на плечи ученической мантией типичный французский ансамбль: простая рубашка, широкие брюки, обувь на плоском ходу. Безупречная осанка, будто в детстве ей привязывали к спине метлу. Светлые, небрежно собранные на затылке, волосы. Ничего примечательного.

— Мадемуазель Сентмор, добро пожаловать! Счастлив приветствовать вас в школе! Надеюсь, первое впечатление о Хогвартсе у вас положительное.

— Профессор Дамблдор, приятно познакомиться, — легкий кивок головы. — Мне говорили, первое впечатление самое сильное. И раз уж я в Англии, не стоит обострять тему моего происхождения.

Произнесено всё это было на безупречном английском. Если бы Северус не был посвящен в истинное положение вещей, он бы предположил, что девчонка родилась и выросла в Британии.

— Прекрасная идея. Прошу вас, мисс, присаживайтесь. Однако перед тем, как мы распределим вас на факультет, на котором вам предстоит обучаться, я хотел бы представить вам профессора Снейпа, преподавателя зельеварения и главу дома Слизерин.

Мужчина вышел из тени и удостоился такого же сдержанного кивка.

— Полагаете, других путей, кроме Слизерина, для меня нет? — улыбнулась она, переводя взгляд с зельевара на Дамблдора. — Помню, на ужине шляпа пела «там хитрецы к своей цели идут, никаких не стесняясь путей».

— Почему вы так решили, моя дорогая? — Дамблдор был само благодушие.

— Вы не пригласили других деканов факультетов, директор.

Похоже, она действительно забавлялась ситуацией.

— Проверим, мисс? — Альбус подошел к Сентмор и опустил на голову распределяющую шляпу.

Она зачем-то прикрыла глаза. Видимо, настраивалась на длительный диалог со старой ветошью. О, Мерлин!

Супруги Сентмор, а за ними Малфой, Лестрейндж… крики о помощи, чужие вопли, вспышки проклятий.

Воспоминания о прошлом настойчиво лезли в мысли Снейпа, отвлекая от настоящего. С другой стороны, на его факультете и так полно детей Пожирателей. Что изменит своим появлением всего одна девчонка? Он видел, как даже Альбус едва заметно напрягся. Вот будет потеха, если шляпа отправит её на Гриффиндор. Не успел он до конца насладиться этой мыслью, как прозвучал однозначный вердикт: «Слизерин!». В голубых глазах Альбуса отразились облегчение и даже радость.

Прекрасно.

— Прекрасно! Замечательно! — вторил мыслям Снейпа директор, только искренне и без иронии в голосе. — Надеюсь, школа и факультет станут для вас вторым домом на время обучения. Давайте обсудим ваше расписание на ближайший год, и я отпущу вас в комнаты Слизерина, где профессору Снейпу ещё предстоит поближе познакомиться с первокурсниками.

Сентмор кивнула. Озадаченной или сбитой с толку решением шляпы она вовсе не выглядела, будто всё так и должно быть.

— В Шармбатоне немного иная система сдачи выпускных экзаменов, профессор Дамблдор, и у меня нет результатов СОВ.

— Мне это известно. Здесь загвоздка может быть только с зельеварением, ведь профессор Снейп допускает на свои уроки студентов с оценкой не ниже «Превосходно».

Она удивлённо приподняла брови и в замешательстве взглянула на мрачного профессора. Не открытым взглядом, как до этого, а каким-то странным. Не то испуг, не то недовольство.

— Пока могу сказать, сэр, что все обязательные дисциплины готова взять в полном объеме, за исключением, судя по всему, зелий. Из дополнительных: с уверенностью руны, курс английской и зарубежной литературы. И я видела, у вас есть цикл по алхимии для старших…

— Только для допущенных на продвинутые зелья, и исключительно после отдельной выборки из этого числа студентов, — тут же отрезал Снейп.

Здесь он был непреклонен. Достаточно натерпевшись детского идиотизма и какой-то фантастической способности резко тупеть в классе, у него теплилась слабая надежда, что однажды в глазах одного из своих учеников он сможет прочесть знакомый ему интерес. Нельзя сказать, что он ждал истинный талант — давно уже не столь оптимистичен — ему хотелось видеть хотя бы способных студентов. Хотя бы толику знакомой пытливости, цепкого внимательного ума, умения рефлексировать.

Но были лишь единицы зубрил среди толп кретинов. Они путались в терминологии, страдали проблемами зрения, не в силах верно воспроизвести самый примитивный рецепт, трясли космами над кипящим котлом, тащили в рот всё подряд и всеми возможными способами, словно намеренно, старались изобрести тысячу и один способ попадания из его аудитории в лазарет.

— Как видите, стандарты профессора Снейпа несколько выше общепринятых.

Ему показалось, или девчонка хмыкнула?

— Я правильно понимаю, что только профессор Снейп преподаёт курс алхимии?

— В основном да, но поскольку мой скромный опыт работы с драконьей кровью ещё не померк на фоне развития науки, несколько занятий профессор Снейп любезно позволяет провести мне.

Софи вздохнула, будто преодолевая какую-то внутреннюю борьбу.

— Для меня посещение зельеварения — это непринципиальный вопрос, директор, — нахально заявила она вдруг. — Я могу сдать экзамены и в конце года с пятикурсниками. Но я бы очень хотела не привлекать лишнее внимание из-за организации СОВ для одной-единственной студентки.

Снейп закатил глаза. Непринципиальный вопрос, надо же. Какая важная птица.

— Что же, это понятно, мисс, — Дамблдор лучисто улыбнулся, весь его вид внушал спокойствие и заботливое участие. — Но я убеждён, что этот нюанс мы в состоянии решить внутри Хогвартса, и вам не придётся жертвовать возможностью приобретения новых знаний. Табель у вас весьма достойный. А профессор Снейп сможет экзаменовать вас в индивидуальном порядке.

«Уже горю желанием» — Северус сжал губы. И пусть девчонка не была причиной отвратительного настроения слизеринского декана, но ещё одной подопечной, которая точно станет очередной головной болью, он был вовсе не рад. С момента появления дементоров прежняя атмосфера школы необратимо изменилась.

Раньше казалось, что неисчерпаемая первородная магия здесь искрится и переливается прямо в воздухе, а теперь какой-то потусторонний холод и уныние постепенно расползались по замку, словно проказа. Снейп и ранее не производил на людей впечатления жизнерадостного человека. Сейчас же он являл собой едва ли не прообраз боггарта в человеческом обличье. Весь чёрный, мрачный, с не сходящим с лица недовольством и не желающий вступать в диалог с момента появления здесь Софии Сентмор.

Но всё началось ещё во время приветственного ужина и торжества в честь прибытия студентов, на котором сама мисс Сентмор не присутствовала, а лишь слушала дурацкую песню шляпы за дверями зала. Мало того, что Снейпа до сих пор воротило от присутствия Римуса Люпина и от вверенной ему обязанности варить тому ликантропное зелье. Какая злая ирония! Снейп варит ему противоядие от проклятия, которому Люпин и его дружки хотели предать самого Северуса. Если это какая-то высшая мера справедливости, то весьма искажённая. У Северуса разыгралась мигрень, а аппетит так и не появился. Ещё и Поттер опять устроил концерт, на сей раз в поезде! У мальчишки действительно патологическая тяга к передрягам, из-за которых он оказывается среди тех, кому приписывают дурную славу. Дамблдор, конечно, во всём его оправдывает. По этой части, думал Снейп, он превзошёл даже своего недалёкого папашу. И вот снова: гриффиндорец явился на торжество с опозданием, бледный и заторможенный, в сопровождении Минервы и подпрыгивающей Грейнджер.

На самом деле Северус даже забеспокоился, не повторится ли прошлогодняя история, когда директор отрядил зельевара прогуляться вдоль стен школы навстречу незадачливым Поттеру и Уизли. Лишь бы все прибыли в школу в целости и сохранности.

Конечно, сейчас при появлении Поттера по залу пробежал возбужденный гул, кто-то принялся показывать на него пальцем. Но мальчишке такое внимание не пришлось по душе. Он явно был подавлен. Да, пожалуй, рандеву с дементором — не самый приятный способ привлечь к себе внимание.

По завершению официальной части Северус удручённо констатировал для себя, что новых змеек у него на факультете с каждым годом значительно меньше. А головной боли всё больше. И вот новообращённая великовозрастная змейка следовала за Снейпом по школьным коридорам.

Софи видела, как он был раздражён, как он выплевывал слова через силу, будто это доставляло ему почти физическое страдание, как стремительно шагал так, будто хотел убежать отсюда далеко и желательно надолго, если не навсегда. Очень странный профессор. Они действительно так быстро неслись одному Снейпу известным маршрутом, что девушка даже не успевала запоминать дорогу. Пролёт, каменные ступени, поворот, холл, еще одна лестница, снова поворот. На разглядывание многочисленных портретов, монументальных статуй и лепнины в стиле поздней готики и ренессанса, конечно, не оставалось концентрации. Успеется.

Так же резко, как делал вообще всё до этого момента, мужчина остановился в тупиковом коридоре. Постоял так и молча свысока оглядел Сентмор. Та незамедлительно ответила взаимностью: холодным выжидательным взглядом. Молчание затянулось.

— Вы так торопились просто постоять у стены, сэр? — не выдержала девчонка, сверкнув глазами.

— Вы неучтивы, мисс, — его губы скривились в подобии улыбки, словно именно этих слов он от неё и ждал. — В следующий раз это не останется безнаказанным. Слизеринцы не рады, когда я снимаю с факультета очки, тем более прежде, чем кто-либо начал их зарабатывать.

София раздражённо кивнула.

— Где нет нутра, там не поможешь пóтом.

Часть голой каменной стены отъехала в сторону, и Снейп уверенно шагнул в открывшийся проход. Девушка же изумлённо смотрела в спину профессора, обтянутую чёрной мантией, и успела зайти внутрь лишь в последний момент. Да, во владения дома Слизерин проникнуть не смог бы никто посторонний. Попросту не отличил бы один коридор от другого. Это не говоря о пароле, от которого Софи пребывала в шоке. Особенно после директорского пароля «лакричная шипучка». Снейп выбрал слова Фауста — удивительно.

Если бы она знала, что в скором времени она устанет изумляться в этих стенах.

Примечания:

1. Десять очков вашему факультету, если вы узнали в названии части камертон нечеловеческого высокомерия, слова гётевского Мефистофеля: "Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо".

2. "Где нет нутра, там не поможешь пóтом

Цена таким усильям медный грош.

Лишь проповеди искренним полетом

Наставник в вере может быть хорош,

А тот, кто мыслью беден и усидчив,

Кропает понапрасну пересказ

Заимствованных отовсюду фраз,

Все дело выдержками ограничив.

Он, может быть, создаст авторитет

Среди детей и дурней недалеких,

Но без души и помыслов высоких

Живых путей от сердца к сердцу нет"

Фауст говорит, что из книг невозможно почерпнуть достаточно знаний, истину надо искать в тайниках собственной души. К слову, Фауст так же, как сам Иоганн Гёте, интересовались алхимией — это знание пусть будет в скобках.