Просто продолжать жить (гет)

Дом Лестрейнджей встретил Гарри Поттера темнотой и молчанием.

Выйдя из камина, Гарри оказался в большом зале, середину которого занимал длинный тяжёлый стол с такими же тяжёлыми и грубоватыми на вид стульями. Ночь была лунной, и этого льющегося из высоких и узких окон света хватало, чтобы оценить размеры и общую пустоту помещения — но не на то, чтобы увидеть детали. Свет бликовал на лезвиях самых различных размеров и форм, развешанных по стенам, выхватывая из тьмы то широкий двуручный клинок, то странной формы наконечник алебарды.

— Мистер Лестрейндж! — крикнул Гарри.

— Хозяин сейчас спустится, ждите, — произнёс рядом чей-то голос.

Гарри оглянулся и увидел рядом с собою эльфа — довольно странного, надо сказать, эльфа: во-первых, он был одет во что-то наподобие римской тоги, а во-вторых, подпоясан огромным ножом, по размерам больше напоминающим небольшой меч. Эльф, похоже, вовсе не собирался кланяться или ещё как-то выражать почтение: он стоял, сложив на груди руки, и смотрел на Гарри, как тому показалось, весьма неприязненно. Гарри подумал, что вот такой эльф точно понравился бы Гермионе и, заулыбавшись, спросил:

— Он знает, что я здесь?

— Сами как думаете? — неожиданно спросил эльф — и добавил: — Господин.

Гарри изумлённо приподнял брови: даже вообразить подобное обхождение со стороны эльфа он, при своей довольно богатой фантазии и ещё большем опыте, мог с трудом.

— Мистер Поттер, — раздался откуда-то сверху и сбоку низкий глубокий голос. — Рад приветствовать нас в нашем доме. Атли, у нас гость, — добавил спускающийся по лестнице мужчина, обращаясь на сей раз к эльфу. Тот кивнул и исчез, а Родольфус Лестрейндж — это был именно он — громко сказал: — Свет!

Вспыхнули свечи — в светильниках на стенах и на старинной кованой люстре, больше напоминающей простой железный обод, подвешенный под потолком на цепях — их оказалось достаточно для того, чтобы ярко осветить большой зал.

— Я рад видеть вас, — повторил хозяин, подходя ближе и протягивая Гарри затянутую в светлую шёлковую перчатку руку. Родольфус Лестрейндж, на котором была простая светло-серая мантия, кажется, изо льна, выглядел лет на десять моложе, чем месяц назад на суде: его коротко остриженные волосы потемнели, хотя в них и сохранилось много седины, кожа лица совершенно очистилась от язв, а часть морщин пропала — остались в основном те, что были на лбу да шли от крыльев носа к уголкам губ. Но главное — исчезло то жуткое ощущение то ли ожившего, то ли просто недоумершего трупа, которое прежде вызывало у Гарри и отвращение, и глухую тоску. Сейчас Родольфус был определённо живым — и не просто живым, в нём уже вновь начинала чувствоваться сила, и только закрытые перчатками кисти рук напоминали о двадцатилетнем заключении в лишённом дементоров Азкабане.

— Доброй ночи, — ответил Гарри на рукопожатие, ощутив сквозь ткань холод и худобу кисти старшего Лестрейнджа. — Я хотел вас спросить…

— Я ждал вас, — кивнул тот. — Ещё раз с днём рождения. Поверьте, это искреннее поздравление.

— Простите, что так поздно, — сказал Гарри. — Надо было подождать до утра…

— Не важно, — возразил тот. — Мой брат уже спит, но я передам ему, что вы заходили — если вы, конечно, не будете столь любезны, чтобы вернуться завтра и лично поблагодарить за подарок.

— Я зайду, — слегка улыбнулся Гарри. — Когда ему будет удобно?

— Во второй половине дня — часа в четыре, к примеру. Или приходите на обед, — слегка улыбнулся Родольфус, — в семь.

— Я приду в четыре, — сказал Гарри и проговорил нетерпеливо: — Я хотел спросить вас…

— Про то, что вы видели, — кивнул тот. — Как я уже написал вам, это, к сожалению, единственное, что я помню.

— Она такая же, как в Отделе Тайн…

— Мне она тоже показалась похожей, — согласился Родольфус. — Я много думал о том, где это могло быть… это точно не у нас дома и не у Люциуса — насчёт Маркуса не уверен, хотя мы уже обыскали его родовой дом: там нет ничего похожего.

— Но вы же наверняка бывали ещё у кого-то! — сказал Гарри с некоторым нетерпением.

— Это не очень точное определение, — улыбнулся в ответ Родольфус. — Я в юности бывал много где, о чём в данном случае можно лишь пожалеть. Я даже не уверен, что этот место находится в Британии, а не на континенте. Мы с братом очень много путешествовали после смерти родителей. Понятия не имею, где это может быть.

— Там на ней написано что-то, — сказал Гарри. — Я, правда, не разглядел пока, что именно — но я постараюсь это исправить.

— Да, я обратил внимание, — кивнул Лестрейндж. — Маркус и Люциус тоже смотрели — там всё стерто, покрыто трещинами и, в общем, нечитаемо. Мы все согласны с тем, что это похоже на руны — но не сумели пока идентифицировать их. Если хотите, я приглашу завтра их с Люциусом — возможно, вчетвером мы сможем придумать разумный план поисков.

— Это вы так благодарите меня? — спросил его Гарри.

Тем временем на столе появилось вино, пара простых бокалов и большое деревянное блюдо с кусочками сырых овощей, сыра, вяленого мяса и виноградом.

— Прошу вас, — Лестрейндж сделал приглашающий жест и, подойдя к столу первым, разлил вино по бокалам и придвинул один Гарри — его движения были скупы и немного неловки, но, в целом, управлялся он очень неплохо.

— Спасибо, — Поттер взял бокал и пригубил вино: оно было терпким и ароматным. Родольфус символически придвинул ему деревянное блюдо и только потом тоже взял свой.

— Вы не ответили, — улыбнулся Гарри.

— И верно… да, вы совершенно правы. Я так благодарю вас, — склонил голову Родольфус.

— Вы уже сделали это, — серьёзно сказал ему Гарри. — Я согласен, — вернулся он к тому, ради чего пришёл: — Если вы видели одну — значит, есть и другие.

— Причем, судя по вещам вокруг, — заметил Лестрейндж, — эта арка не представляла для хозяев никакой особенной ценности.

— Она же сломана, — начал было Гарри — и замолчал, запоздало согласившись с хозяином дома.

— Не важно, — возразил тот. — Серьёзные артефакты даже в сломанном виде не хранят среди старых грабель и мётел. Я думаю, это что-то очень утилитарное... Хотя, бесспорно, нельзя не учитывать и персональную оригинальность владельца — или, возможно, его бедность: если дом крохотный, то и места для хранения вышедших из использования вещей мало. Но мне так не кажется.

— Почему?

— Из-за того, что я забирал оттуда, — пояснил Лестрейндж. — Это… я не уверен, что вино — но что-то явно спиртное и, судя по отсутствию наклеек, домашнее или местное.

— Я не обратил внимания на отсутствие этикетки, — с некоторой досадой признался Гарри.

— Вы видели всё это всего… сколько? А мы три недели возились, втроём. Плюс легилименты, — Родольфус слегка улыбнулся.

— Как вы вообще о ней вспомнили? — спросил Гарри.

— Это не я, — покачал головой Родольфус. — Я искал воспоминания о вашем крёстном для вас — мы же были в детстве знакомы. Люциус подсказал, что вы были бы рады им… ещё до того, как возникла эта идея с портретом. Мне сложно сейчас вспоминать методично, поэтому я попросил помощи у профессионала — и вот так однажды всплыла эта сцена. Увы, я даже возраст свой опознать не могу… вижу, что молод, но там темно — мне может быть и шестнадцать, и двадцать три или пять.

— У вас на руке нет кольца, — вспомнил Гарри. — Когда вы женились?

— Мы не носили колец, — возразил он.

— Жаль, — улыбнулся Гарри.

— Да, в данном случае это бы помогло, — кивнул Родольфус, наполняя его опустевший бокал.

Гарри поблагодарил его кивком и, сделав глоток, огляделся. Зал был большим — да просто огромным! Стол, за которым они сидели, стоял ближе к камину и широкой ведущей наверх каменной лестнице. В дальнем конце зала виднелись высокие двери тёмного дерева, окованные почти чёрным от времени металлом. Пол был выстлан отполированными до блеска неровными плитами, очевидно, вырезанными из местного белого камня. Окна были узкими и высокими и позволяли увидеть толщину стен: будь подоконники подлиннее, на них вполне можно было бы спать, не опасаясь при этом случайно упасть, повернувшись неловко.

Гарри перевёл взгляд на хозяина этого места.

— Могу я задать вам личный вопрос? — спросил Гарри.

— Конечно. Впрочем, я оставлю за собой право не отвечать, — по губам Родольфуса скользнула тень улыбки.

— Это было сложно — вернуть зрение?

— Нет, — улыбнулся Лестрейндж. — Я бы сказал, это было скорее больно, чем сложно.

— Больно? — переспросил Поттер так, словно бы это имело к нему самое непосредственное отношение.

— У меня был выбор: быстро и больно — или безболезненно, но медленно. Я выбрал первое. А что бы выбрали вы? — спросил вдруг Родольфус.

— Я тоже, — не задумавшись ни на миг, ответил Гарри и добавил: — Всегда, что ли, такой выбор…

— Не всегда. Но довольно часто, — отозвался Родольфус.

Они замолчали. Гарри разглядывал зал — Лестрейндж, заметив его интерес, тут же предложил:

— Хотите посмотреть дом?

— Да, спасибо, — кивнул Гарри и, бросив на него внимательный взгляд, сказал: — Вы знаете, а ваш дом ведь искали после войны.

— Нашли? — вежливо поинтересовался Родольфус — в самой глубине его глаз мелькнули искорки смеха, но лицо выражало лишь лёгкую заинтересованность.

— Нет, — улыбнулся Гарри.

— И хорошо, — смех всё же прорвался — сперва лишь во взгляде, а потом тронул губы, заставив их дрогнуть и приподняв кончики. — Поймите меня правильно, мистер Поттер, — сказал Родольфус, подводя его к висящим на стене мечам, — даже если бы его и нашли, то вряд ли сумели бы попасть внутрь — но, боюсь, домой всё равно бы вернулись не все.

— Почему? — с любопытством и удивлением спросил Гарри. — У вас здесь ловушки стоят?

— У нас здесь эльфы… живут, — мягко проговорил Родольфус — и от этого почти вкрадчивого голоса у Гарри мурашки пробежали по шее. — И я сомневаюсь, что они были бы рады подобным незваным гостям. А они в этих случаях бывают весьма… негостеприимны, я бы сказал.

— Эльфы? — уточнил Гарри. — Они бы стали драться?

— О да, — Лестрейндж подошёл к стене и, сняв один из мечей, протянул его Гарри. — Вы разбираетесь в холодном оружии?

— Не особенно, — признался Гарри, беря тот в руки. Он оказался неожиданно лёгким — куда легче, чем представлялся на вид. — Расскажите про эльфов! — попросил он настойчиво.

— Что рассказать? — спросил Родольфус. — Спрашивайте.

— Вы приказали им драться, если бы кто-то пришёл сюда в ваше отсутствие? — предположил Гарри.

— Им не нужно это приказывать, — возразил Лестрейндж. — Они это и так знают. Это их дом — и они понимают, что в отсутствии хозяев должны его защищать.

— А если бы вы оба умерли? В Азкабане? Тогда как? — Гарри было действительно интересно. — Никто бы вообще сюда никогда не попал?

— Почему же никто? — слегка удивился Родольфус. — Мы оставили завещание. Наследник бы вошёл, разумеется.

Гарри очень хотелось спросить, кто тот наследник, но он смолчал и принялся разглядывать клинок, что держал в руках. Тот был старым, покрытым характерными для дамасской стали узорами, и довольно коротким.

— Красивый меч, — сказал он, поворачивая лезвие и глядя, как на нём играет свет от свечей. — И лёгкий…

— Вам нравится? — улыбнулся Лестрейндж.

— Знаете, — признался вдруг Гарри, — я меч в руках держал дважды в жизни, и оба раза оставили у меня не самые лучшие воспоминания… и я совсем не умею с ним обращаться. Но да, нравится.

— Тогда прошу вас, примите его в подарок, — попросил Родольфус.

— Не стоит, — вежливо возразил Гарри и протянул меч обратно, однако Родольфус отступил назад и повторил очень настойчиво:

— Я так и не смог придумать никакого достойного вас подарка. Пожалуйста, если эта вещица вас вправду радует, я буду счастлив, если вы согласитесь принять её. И, если хотите, я научу вас владеть им. Это хороший меч… не слишком старый, правда, но ковка отличная.

— Мне неловко, — признался Гарри, открыто глядя на собеседника. — И я правда не знаю, что с ним делать.

— Что делать — я покажу, — пообещал Лестрейндж. — Прежде всего, его нужно правильно взять. Вот так, — он снял со стены второй меч и немного неловко взял его в правую руку — поморщился очень досадливо и, пусть с некоторым трудом, но выправил хват. — Я сейчас долго не удержу, но, в целом, главное держать ровно и не сгибать кисть — иначе в бою вы или выроните клинок, или повредите руку, — он с еле слышным вздохом вернул меч назад. — Собственно, принцип тот же, что при ударе: кисть следует держать ровно.

— Ну, раз вы обещаете научить меня, — проговорил Гарри, — тогда спасибо, — он улыбнулся с таким видом, будто решился на что-то. — Это самый странный, наверное, подарок за сегодня, — признал он. — Хотя вы ведь уже сделали свой.

— Это другое, — с видимым удовольствием проговорил Родольфус. — Если бы там было что-то действительно полезное, а так… а вот это уже по-настоящему.

— Вы любите оружие? — улыбнулся Гарри.

— Люблю, — кивнул тот. — Но научить вас с ним обращаться смогу, пожалуй, только ближе к зиме.

— Вы сказали, что можете завтра позвать Люциуса и мистера Эйвери, чтобы обсудить план поисков, — напомнил ему Гарри.

— Да, разумеется. Вы сказали, что зайдёте часа в четыре — мы будем вас ждать.