Свобода между обложкой и закладкой (джен)

— Сэр, что вы сейчас читаете?

— Вы мешаете, мистер Поттер!

Новая книга Снейпа была толще, страницы — тоньше.

Гарри вот уже неделю сидел рядом с ним в библиотеке и ужасно хотел знать, какая тема увлекла Снейпа на этот раз. Абсолютно черный кожаный переплет не давал никаких зацепок.

— Когда вы закончите, вы расскажете мне…

— Вон отсюда!

Его полоснул разгневанный взгляд черных глаз, и Гарри каким-то шестым чувством понял, что лучше убраться подобру-поздорову.

Немного опечаленный, он покинул библиотеку и прошелся по дому. Одиночество тяготило, но и общаться ни с кем не хотелось. Не с Дамблдором же? Это только расстроит еще больше. С Роном и Гермионой Гарри рисковал рассориться окончательно. Уже за завтраком эти двое цапались, как семейная парочка, и из-за чего — из-за меда! Чего-то у них в последнее время не совсем ладилось. Гарри не хотел вмешиваться: боялся, что и ему достанется.

— Привет, Гарри. Ты выглядишь каким-то одиноким. Или я ошибаюсь? — он поймал на себе мечтательный взгляд светловолосой девушки, которая сидела за обеденным столом и мастерила что-то вроде сачка.

Луна. Это хорошо.

— Нет-нет, со мной все в порядке. А скажи-ка… Что это ты делаешь?

— Это будет магическая ловушка для нарглов, — объяснила она и подняла наполовину сделанную вещь повыше. Ее волосы, будто наэлектризованные, торчали в разные стороны, и она снова носила эти странные розовые очки.

— А-а-а. Интересно.

Гарри сильно сомневался, что этой штукой можно поймать что-то, кроме бабочек, но был рад поговорить с Луной. Она всегда была в хорошем настроении — этакое солнышко в мрачном доме Блэков. Остальные лишь здесь по достоинству оценили ее легкий нрав, который раньше вызывал только насмешки. Чаще всего Луна проводила время с домашними эльфами; похоже, ее притягивали не только фестралы, но магические существа в целом. Может, поэтому она до сих пор верила в существование нарглов?

— Ты часто проводишь время с профессором Снейпом. Вы стали друзьями?

— О… э-э-э…

Друзьями? Вот уж нет. Что за странное предположение.

— Нет, я… Я просто не знаю, куда мне еще податься.

— О, это, конечно, нехорошо. Похоже, тебе действительно одиноко.

От взмаха волшебной палочки Луны в воздухе появились новые нити, которые она начала вплетать в сеть сачка.

— Хочешь помочь мне поймать парочку нарглов? Я сейчас закончу. Осталось совсем чуть-чуть.

В конце концов, что в этом такого — пойти половить с Луной нарглов? Правда, он ни разу не видел этих очаровательных существ. Но какая разница? Пока Луне нравится, все в порядке. Ведь в доме осталось так мало людей, которые еще могут искренне чему-то радоваться. Вдруг он вспомнил слова Снейпа о феноменологии. Может, сам Гарри просто не в состоянии увидеть этих животных? Опираясь на новые знания, исключать эту идею не хотелось бы...

Несмотря на то, что день прошел в общем-то неплохо, Гарри рад был отправиться спать. Ловить нарглов оказалось лишь наполовину так весело, как он думал, особенно если учесть, что для этого целый день пришлось бегать по лестницам то вверх, то вниз. Казалось, ноги отваливаются от усталости.

Последнее, что он слышал вечером перед тем, как заснуть, были голоса и смех поднимающихся по лестнице Рона и Гермионы. Может, завтра он сможет пообщаться с ними. Уже столько времени прошло с тех пор, как они с Роном в последний раз играли в волшебные шахматы…

* * *

Гарри сидел в старой комнате Сириуса с куском хлеба в руке и листал старые журналы по квиддичу, когда дверь внезапно распахнулась. Взгляд черных глаз пренебрежительно прошелся по комнате, оформленной в красно-золотистых тонах. Затем Снейп поджал губы и выплюнул одно-единственное слово:

— Правоведение.

На этот раз Гарри не понадобилось спрашивать. Он сразу же понял, что Снейп наконец-то отреагировал на его оставшийся без ответа вопрос о содержимом книги.

— За мной.

И Гарри уже во второй раз последовал за ним на мрачный чердак, где Снейп уселся на тот же гремящий ящик. Сам Гарри нерешительно остался стоять посреди помещения. Его взгляд скользнул по все еще сине-зеленому комоду и остановился на старом глобусе, поверхность которого напоминала по консистенции вязкую жидкость серого цвета и образовывала временами толстые пузыри. Рядом стояло старое кресло, излучавшее какую-то разновидность магии в виде мерцающего лилового облака. Нет, Гарри уж лучше постоит тут.

— Правоведение — очень сухая отрасль науки. Я ничего не читал о правовой деятельности и не могу применить право на практике, куда интереснее находить ошибки в правовой системе. Знаете ли вы, что является самым ужасным в законах?

— Э-э-э, нет, сэр.

— Самое ужасное — тот факт, что они лишены всякой логики!

Снейп вскочил со своего места и принялся так быстро ходить по чердаку, что его мантия развевалась вслед за ним. Его шаги были резкими, а сам он выглядел возмущенным.

— Как только пытаешься добраться до сути закона, перестаешь получать ответы. Книги лишь констатируют факты, ничего не объясняя. Не хочу утверждать, что всегда, но в большинстве случаев это, к сожалению, правда!

Снейп сделал паузу, и Гарри не был уверен, какого ответа тот от него ожидает. В отличие от предыдущей лекции Снейпа о феноменологии, эта речь была пронизана эмоциями. А к эмоциям его бывшего профессора следовало относиться с осторожностью.

— Я еще не изучал эту тему. Поэтому извините мое невежество, но почему в законах нет логики, сэр?

Это было осторожно — очень осторожно — сформулировано. И все же Снейп еще какое-то время кружил по комнате, не зная, очевидно, куда деть руки. Он размахивал ими, сжимал ладони в кулаки и разжимал их снова — будто хотел сделать невозможное и ухватить воздух.

— Очень просто: законы одинаковы для всех! Они в равной степени действительны для всех без исключения людей и призваны регулировать все возникающие ситуации. За отказ от правовых норм следует наказание. При этом не важен сам человек, которого судят! Просто проверяется наличие определенных фактов нарушения нормы, и, если они присутствуют, накладываются санкции. Государство хочет сделать правосудие применимым для всех, но в результате не удовлетворяет никого. Юстиция уже давно перестала видеть человека за совершаемыми им проступками!

Гарри хотел бы кое-что сказать, но не решался. Он на своей шкуре познакомился с судебным произволом, да и речь Снейпа была, очевидно, пронизана лично пережитыми эмоциями. Гарри спрашивал себя, что должен был пережить этот человек, чтобы накопить в себе такой гнев.

— Сэр, извините, но… Вы верите, что так… ну, э-э-э… на суде… можно найти справедливость?

Снейп внезапно остановился. Гарри задержал в легких воздух.

— Продолжайте, мистер Поттер.

Черные глаза пристально смотрели на него, и он чувствовал себя мышью, пойманной в ловушку.

— Ну, сам принцип судьи — это же что-то… неправильное. Я думаю, ну… Я должен признаться, что действительно не разбираюсь в праве, но исходя из личного опыта я бы не осмелился — теперь, по крайней мере, уже нет — судить кого-то другого. Поэтому я сомневаюсь, что даже специальное образование вправе позволять одному человеку судить другого.

— Я должен пометить этот день в календаре красным крестом, так как сегодня вы сказали нечто по-настоящему умное, Поттер.

Снейп снова опустился на деревянный ящик и заставил его содержимое умолкнуть. Из него словно разом выпустили весь воздух. Он выглядел уставшим, как будто вся тяжесть мира внезапно свалились на его плечи.

Похвала была неожиданной, поэтому Гарри понадобились несколько секунд, прежде он смог вымолвить тихое «спасибо».

— Простите?

— Спасибо. Вы ни разу за все эти годы не хвалили меня.

— Потому что вы не давали мне повода, Поттер.

Гарри улыбнулся. Он был счастлив услышать такой ответ, потому что этот ответ звучал честно. В конце концов, его действительно нельзя было назвать асом в зельеварении. Было приятно осознавать, что он окружен не одними льстецами. При мысли о льстецах в сочетании со Снейпом Гарри едва не рассмеялся.

— Можно задать вам личный вопрос?

— Нет.

— Почему вы читаете книгу о правоведении, если у вас уже сложилось собственное мнение об этом? Э-э-э, не хочу показаться невежливым, но — не совсем объективное мнение?

Некоторое время Снейп молчал, и Гарри уже не рассчитывал услышать ответ. Но снова удивился. Даже если ответ в целом не был ответом в настоящем смысле этого слова. Скорее это походило на…

— Если вы не хотите показаться невежливым, тогда помолчите. Объективно мое мнение или нет — это не обсуждается. Вы спросили меня, что я читаю — я дал вам ответ на ваш вопрос. Это и так больше, чем вы заслуживаете, Поттер!

Последнее слово Снейп буквально выплюнул, как что-то мерзкое, даже капельки слюны повисли в воздухе.

Какое-то время оба просто смотрели друг на друга, и Гарри вдруг понял, что его больше не выводят из себя слова Снейпа. Они не в Хогвартсе, они перестали быть учеником и учителем. Они общаются исключительно на добровольной основе.

За резкими словами профессора скрывалось намного больше. То, что слышал Гарри, было лишь внешней оболочкой стены, которую Снейп выстроил вокруг себя. По защитной позе и жесткому, несчастливому выражению глаз можно было понять, что он не находит радости в перепалке между ними. Гарри больше не хотелось ссориться, и это стало для него настоящим откровением.

— Почему вы на самом деле читали эту книгу, профессор?

— Мистер Поттер, осознаете ли вы тот факт, что жизнь — несправедлива? Всегда?

— Да, — прозвучавшая в голосе Гарри боль была слышна даже ему самому. Его голос звучал почти так же подавленно, как и голос Снейпа.

— Всюду говорят о справедливости, но ни один судья не в силах изменить несправедливость судьбы. Это факт, мистер Поттер, даже если вы, по своей юношеской наивности, этого еще не понимаете.

— Ваше личное мнение… нравится мне больше научного.

— Простите?

— То, что вы хотели донести до меня в начале — простите, сэр, но это было как-то хаотично. Ваше личное мнение вы смогли сформулировать гораздо лучше.

— Интересный поворот, раз вы позволяете себе судить меня, Поттер.

Подавленно и…. Снейп звучал как-то… измученно. Да, измученно подходило лучше всего, и Гарри вдруг не смог иначе. Он уселся на ящик рядом с профессором и решил, что сегодня у того, наверное, хороший день, раз после всех вопросов он все еще не выказал желания четвертовать Гарри.

— Сэр, вы действительно на нашей стороне, да?

На короткое мгновение он поймал себя на мысли, что наслаждается близостью другого человека, сам не понимая почему, — может, это было просто чувство тепла от присутствия рядом кого-то, кто так же несчастен от навязанной им роли, как и он сам?

— То есть вы по-прежнему не доверяете мне, Поттер? Вряд ли я смогу оправиться от подобного удара судьбы, но дать вам доказательства, к сожалению…

— Нет. Я вам не не доверяю. Теперь нет. И все же я боюсь, что такая возможность существует. Было бы фатально, если бы такой умный человек, как вы, был бы против нас.

— Десять баллов с Гриффиндора…

— Что?! Мы не в Хогвартсе и…

— …за жалкую попытку лести!

Снейп поднялся и вылетел из помещения, не оглянувшись.