Гарри Поттер и кровь дракона. Путь становления. (гет)

— Рон, ты собрал свои вещи? — звонкий голос Гермионы Гренджер запросто перекрыл гул, стоящий в гостиной Гриффиндора. — Рон, ты где?

Гарри с интересом оглянулся в поисках своего рыжеволосого лучшего друга. Пять минут назад Рон буквально вытаскивал его из спальни мальчиков, намекая на то, что они и так уже опаздывают, а сейчас рыжик куда-то пропал. Хотя это было очень в духе его товарища.

Сейчас в гостиной наблюдался форменный бардак. Студенты с первого по седьмой курс бегали вверх-вниз по лестницам, переругивались и нервничали. Каждому поскорее хотелось уехать домой.

«И ведь каждый год одно и то же, — подумал Гарри. — Сборы, суматоха, всё в последний момент — сущий бедлам. И при этом вечно хоть кто-нибудь, но обязательно пропадет».

Такое мысленное ворчание со стороны парня объяснялось определенными правилами школы. В конце года студенты каждого факультета должны были собраться в общей гостиной, затем деканы факультетов провожали их до выхода из Хогвартса, где все рассаживались по экипажам и ехали на вокзал.

«Ведь можно было бы сделать все проще, — продолжал ругаться про себя юноша, — собрался, ушел и жди остальных на улице. Всё лучше, чем торчать здесь на одном месте».

Профессор МакГонагалл, всегда отличавшаяся пунктуальностью, уже расположилась в кресле недалеко от камина и ждала, когда все ее студенты наконец-то соберутся вместе. На данный момент немаленькая группа студентов Гриффиндора ждала одного-единственного человека, который пропал буквально за несколько минут до отбытия. Атмосфера в комнате стремительно накалялась.

Когда она практически дошла до точки кипения, в гостиную вбежал Рон с солидным бутербродом в зубах. Если бы маги могли убивать взглядом, то вряд ли от парня осталась хотя бы лужица. Как вариант, Рон должен был быть намертво замучен собственной совестью. Но, судя по всему, такое понятие как «совесть» начисто отсутствовало в лексиконе молодого гриффиндорца. Бросив удивленный взгляд на толпу агрессивно настроенных товарищей, кивнув Гарри и сделав какой-то замысловатое движение головой Гермионе, рыжик вытащил свой бутерброд изо рта и жизнерадостным тоном осведомился, когда же они, наконец, соберутся выходить.

Декан Гриффиндора встала с кресла и внимательно обвела взглядом толпу студентов. Видимо, на миг ее посетила мысль насчет снятия баллов со своего факультета, однако, учитывая то, что учебный год уже был официально закончен, Рон лишь удостоился фирменного взгляда МакГонагалл и фразы: «Мистер Уизли, почему вы позволяете себя так долго ждать?» После этого все начали по одному покидать гостиную Гриффиндора.

Пока студенты спускались вниз, проходя все сто сорок две лестницы Хогвартса, Рон делился с Гарри своими планами на лето. Он собирался подзаработать, работая в одном из бакалейных магазинов в Косом Переулке, и теперь гадал, хватит ли ему денег на покупку новой метлы «Чистомет-7».

— Ты только представь, Гарри, — воодушевленно вещал Рон, размахивая рукой с уже забытым бутербродом, — целых 20 галлеонов за месяц. Такая удача, что у папы есть знакомый, которому он сильно помог в свое время, избавив от одного огнедышащего унитаза. Не, ну ты прикинь, ведь если взять, к примеру, стоимость...

Именно в этот момент у Гарри появилось стойкое ощущение, что данный год закончить спокойно ему не удастся. С противоположной стороны навстречу им спускался факультет Слизерин под руководством его «любимого» профессора Снейпа. Логичный вопрос, о том, что факультет змей делал на третьем этаже замка, объяснялся практическим «опытом» Пивза, в ходе которого большая часть коридора в подземельях оказалась в жидкости непонятного свойства и происхождения. Но декан Слизерина был не лыком шит и мог вполне быстро разрешить проблему с осушением коридора. Но что-то ему подсказывало, что коварный полтергейст как раз и ждал момента, когда к его «творению» будет применена магия.

Так или иначе, вместо того чтобы разбираться с таинственным болотом и Пивзом непосредственно, профессор решил предпринять обходной маневр. Снейп кивнул своим студентам, и зелено-серебряная толпа свернула в сторону, начав подниматься вверх по лестнице. Вот так и получилось, что два факультета пересеклись. Возможно, в иной ситуации два исконно враждующих факультета обменялись бы классическими фирменными взглядами, в которых читалось бы как минимум пожелание друг другу тяжелейшей порчи, и спокойно разошлись каждый в своем направлении. Но, как говорится в одной с того момента известной фразе (а может и не во фразе, а в песне или даже в анекдоте), всему виной оказался бутерброд.

Рон, громко обсуждая возможности своей потенциальной будущей метлы и полностью загрузив цифрами своего друга, отчаянно жестикулировал правой рукой, в которой он держал свой сэндвич. После очередного резкого взмаха солидный кусок хлеба с маслом и ветчиной пустился в свободный полет.

Вы когда-нибудь видели полет бутерброда? Возможно, кому-то на ум придут слова о параболическом движении, законах физики, притяжении Земли и всего прочего. Так вот, можете смело выкидывать эти бесполезные знания из своей головы.

Бутерброд, щедрой рукой Рона посланный в полет, за две секунды смог набрать скорость, близкую к звуковой, пролетел какую-то абсолютно невероятную по своей геометрической форме траекторию, которую не смог бы разгадать даже самый опытный математик, и с чавкающим звуком влетел в последние ряды студентов Слизерина.

Профессор Снейп, гордо шагающий впереди колоны своих студентов, и не догадывался о том, что в тот момент творилось у него за спиной. До этого стройные ряды студентов начали колыхаться, терять свой порядок и в результате всего этого лавинообразно устремились вниз. За первые две секунды общая масса студентов, летящая вниз, как минимум утроилась. На третью секунду профессор зельеварения решил оглянуться, чтобы выяснить причину необычного звука, раздающегося из-за его спины, а на четвертую секунду вместе со всеми своими студентами он уже летел вниз под действием неизменного (исключение из правил составляют только бутерброды) закона гравитации.

Гриффиндор — это факультет храбрых и доблестных людей, готовых встретить любую опасность лицом к лицу, не боящихся ничего, наверное, даже саму смерть. Как выяснилось, исключение из этого правила все же существовало. Когда огромный, орущий и стремительно набирающий скорость клубок из слизеринцев вместе с затерявшимся в его глубоких недрах профессором зельеварения двинулся в сторону колонны гриффиндорцев, те, вопреки всеобщему мнению о готовности встретить любую опасность лицом к лицу, предпочли с громкими криками броситься в разные стороны. Однако Гарри Поттер, мальчик-который-выжил и мальчик-который-всегда-притягивает-к-себе-неприятности, уйти с траектории движения орущей биомассы не успел.

Несколько секунд бешеного полета, помятые ребра, кружащаяся голова, и Гарри наконец понимает, что лежит на полу. С трудом встав на ноги, он оглянулся вокруг. В первую секунду ему в голову пришла мысль, что он находится на поле боя: горы лежащих друг на друге помятых и пыльных студентов, разбросанные вещи, куски одежды и мантий, опасливо выглядывающие из-за колон гриффиндорцы и неподвижный профессор Снейп, мирно лежащий на полу с блаженной улыбкой на своём лице. Треть студентов на данный момент стояла на четвереньках и почему-то мотала головой в разные стороны, некоторые, как и Гарри, смогли принять вертикальное положение и теперь с озабоченным видом на лице диагностировали величину причиненного им ущерба. Оставшаяся часть продолжала мирно лежать на полу в самых разнообразных позах.

В этот момент со стороны лестницы до ушей Гарри долетел то ли какой-то стон, то ли вскрик, явно просивший окружающих о помощи. Подбежавшему парню открылась неприятная картина — два студента Слизерина, вылетев из общей кучи, перелетели через лестничные перила и теперь, держась за какой-то выступ, висели на высоте добрых десяти метров. Гарри оглянулся в поисках помощи, но все были заняты собой или друг другом, никто не заметил отбежавшего куда-то парня, махающего им рукой.

«Гермиона, ты волшебница или нет?!» — вспомнились мальчику-который-выжил свои собственные слова, сказанные на первом курсе его лучшей подруге. Нужно было действовать немедленно. Гарри резко перегнулся через перила лестницы и навел свою палочку на висящую молодую девушку.

— Vingardium Leviosa! — воскликнул он. Заклятие левитации должно было поднять девушку и мягко опустить на пол. Вместо этого палочка из остролиста с пером феникса внутри просто проигнорировала заклинание своего хозяина.

— Vingardium Leviosa!— на этот раз Гарри крикнул гораздо громче, но видимого эффекта это не принесло.

— Telekenezis! — применил Гарри достаточно мощное заклинание телекинеза, которое до этого он еще ни разу не использовал.

Эффекта по-прежнему не наблюдалось. Возникло ощущение, что его волшебная палочка перестала работать. Выбор у парня оставался небольшой. Отложив на будущее свою проблему по невозможности сотворения даже простого заклинания, он перелез через перила, крепко зацепился за них ногами и, протянув свою руку к девушке, крепко схватил ее за воротник мантии.

Поступок был определенно храбрым и, несомненно, благородным, но вот его практическая ценность...

Чтобы одной рукой поднять и вытащить человека, чей вес равен как минимум твоему собственному, нужно быть очень сильным и тренированным. Худой четырнадцатилетний подросток к этой категории не относился даже с натяжкой.

«Черт, я, кажется, влип» — пришла запоздалая мысль.

Положение осложняло то, что слизеринцы уже не могли держаться и через пару секунд они наверняка отправились бы в свободное падение. Свалиться на пол с высоты десяти метров вещь далеко не самая приятная. Вопреки распространенному мнению о том, что магические целители могут вылечить любую травму, такие вещи как свернутая шея, пробитый череп или просто остановка сердца от страха даже в магическом мире лечению не поддавались.

Гарри с отчаянием смотрел, как его пальцы начали разжиматься против его воли. Рука устала и начала дрожать, сил у него уже практически не осталось.

«Ну же, ну же, — жилка на виске у парня запульсировала от напряжения, — думай, что тебе сейчас делать, так не должно всё закончиться».

Сердце юноши стучало все быстрее, с лица скатывались капельки пота, а время вокруг начало замедляться и всё вокруг словно засияло внутренним светом. В этот момент пострадавшее плечо Гарри опять пронзила необъяснимая боль. Кисть руки свело мощнейшей судорогой, но вместо того, чтобы рука разжалась, пальцы юноши стали словно сделанными из стали и намертво ухватили мантию девушки.

Гарри между тем пребывал в легком трансе. Его сердце стучало с невероятно высокой скоростью, а тело сотрясали мощные электрические разряды — но с тем отличием, что теперь ему было не больно, а приятно. Сквозь его тело будто проходили разряды чистой магии, они концентрировались и соединялись где-то на уровне груди, а затем протекали сквозь его руки.

Не отдавая себе отчета о том, что он сейчас собирается сделать, Гарри протянул вторую руку и аналогичным образом (то есть за воротник мантии) схватил и второго студента. В этот момент его спину неожиданно пронзила очередная мощная судорога, юноша почувствовал в себе огромную физическую силу и неосознанно его тело и руки дернулись назад, при этом оба студента, следуя траектории движения его рук, перелетели через лестничные ограждения, слово были пушинками.

Гарри, потеряв равновесие от такого мощного рывка, пошатнулся и едва не упал на спину, но неожиданно получил очередной сильный удар током, который, как показалось парню, прошел насквозь от макушки до его пяток. От такого электрического разряда все его мышцы резко сократились, и тело, повинуясь импульсу, само совершило акробатический кульбит с последующим сальто и приземлением на обе ноги. Почувствовав под собой твердую землю, парень немного успокоился. Электрические разряды стали становиться все слабее. Они проходили по всему его телу, словно смывая усталость с мышц, а затем стекали вниз по позвоночнику и впитывались в тело где-то на уровне его пупка. Наконец они полностью исчезли и Гарри смог вдохнуть полной грудью.

Юноша с бешено колотящимся сердцем сел на пол. За последние пять минут произошло слишком много событий, в которых он ничего не понимал. Почему его палочка перестала его слушаться? Что случилось с его телом? Откуда взялись такие эффекты? И как он смог сделать то, что он сделал? И самое главное, что случилось с его плечом? Юноша не сомневался, что все случившееся лишь продолжение его истории с травмой плеча.

Мальчик-который-выжил встал и оглянулся вокруг. Профессор МакГонагалл вместе с мадам Помфри, которую она, видимо, как-то успела позвать, уже осматривали студентов и оказывали им необходимую помощь, профессор Снейп пришел в сознание и теперь расспрашивал у своих студентов детали происшествия, а на противоположной стороне его искали Рон с Гермионой. Гарри повернул голову вправо и неожиданно столкнулся взглядом с черными глазами девушки, которую он только что вытащил, а если быть точнее — выкинул.

«Как же ее зовут? — мучительно попытался вспомнить парень. — Она ведь тоже с четвёртого курса, как и я. Мы с ней учимся на одном потоке».

— Спасибо, Поттер. Ты спас меня, — произнесла черноглазая девушка.

От её взгляда и благодарностей юноша на миг смутился. Во-первых, потому что девушка была слизеринкой, а во-вторых, потому что она была очень красивой слизеринкой.

— Все нормально, э-э-э, — Гарри замялся, не зная как обращаться к девушке.

— Дафна. Дафна Гринграсс. У наших курсов смежные уроки, — ответила девушка, — хотя знаешь, я не особо удивлена, что мальчик-который-всегда-всех-спасает опять пришел на помощь. Я уверена, даже Кребб тебе благодарен. Вернее будет благодарен, как только немного придет в себя.

«Кребб, — запоздало отметил Гарри, — и как я вообще смог его поднять?»

Между тем Гринграсс скептически осматривала своего спасителя, явно что-то просчитывая. Наконец, девушка хмыкнула.

— Знаешь, Поттер, никогда не думала, что квиддич делает человека таким сильным, — подмигнула ему Дафна, — ты ведь использовал заклинание «muskulus titanis», не так ли? Не думала, что ты знаешь темную магию такого уровня. Хотя что взять с человека, который в 14 лет смог выиграть Турнир Трех Волшебников, а потом сразился и победил Того-кого-нельзя-называть. Может, скажешь мне, где тут правда и где ложь?

Дафна задела больную тему, и юноша мгновенно напрягся.

— Послушайте, мисс Гринграсс, — Гарри почувствовал, как в нем начала подниматься ярость, — я сказал всем абсолютную правду. Только то, что я видел и где я был. Верить в нее или не верить — это дело каждого! Но когда Волдеморт начнет новую войну, что-либо делать будет уже поздно. И еще: я не использовал никакого темномагического заклинания.

— Как знаешь, Поттер, — Дафна равнодушно посмотрела на него, — я знаю, что такое слава, и что ощущает человек, когда ее постоянно хочется всё больше и больше. Кстати, рекомендую отдохнуть, после такой магии всегда наступает сильный упадок сил. Да, и про пробочные эффекты не забудь. Хотя, что я тебе говорю...

Гарри мог бы достойно ответить этой необычной, хотя и немного странной девушке, но сделать это ему не дало появление профессора МакГонагалл. Кратко осведомившись о состоянии студентов, декан Гриффиндора велела им спускаться вниз и найти себе место в повозке. Гарри подошел к своим друзьям и успокоил их, сказав, что с ним все в полном порядке, и предложил поскорее двигаться в сторону Хогвартс-экспресса, пока они еще не опоздали. Золотое Трио вышло из Школы Чародейства и Волшебства и село в экипаж.

Путь до вокзала Гарри провел в полном молчании, не обращая внимания на разговоры своих друзей. Ему нужно было многое обдумать. Он сидел, уткнувшись лбом в стекло окно повозки и думал.

Итак, Волдеморт возродился, используя его кровь, и теперь по всему выходит, что защита его матери больше не действует. Ко всему прочему директор Хогвартса теперь оказался в состоянии холодной войны с Министерством Магии. Партизанская тактика Тёмного Лорда успешно оправдывает себя. Что это значит? А то, что у Волдеморта теперь полностью развязаны руки. Пока люди будут думать, что история его возвращения лишь мистификация, он сможет творить всё, что ему угодно. Оставалась надежда только на Дамблдора и тех немногих волшебников, которые находятся на его стороне.

Гарри вздохнул и посмотрел на своих друзей. Рон громко спорил с Гермионой о возможных вариантах проведения летних каникул. Гермиона же, которая собиралась этим летом отправиться с родителями покататься на горных лыжах, горячо ему возражала. Рядом сидят его друзья со своими обычными подростковыми проблемами, а он, Гарри, опять умудрился вляпаться в какую-то историю, даже не понимая, в какую именно.

Парень достал свою палочку из кармана и начал внимательно ее разглядывать. Интересно, почему два раза у него не вышло элементарное заклинание. Гарри вытянул палочку и тихо, чтобы не услышали его друзья, прошептал: «Lumos». И никакого положенного света на кончике палочки в ответ. Гарри вздрогнул. Его палочка перестала работать. Парень растерянно начал вертеть ее в руках. Может быть, это было связано с эффектом priori incantatem, о котором ему рассказывал Дамблдор. Его палочка оказалась своеобразным близнецом палочки Волдеморта, внутри у обеих палочек было перо одного и того же феникса. Выяснилось, что такие палочки не могут сражаться друг с другом в прямом бою, такой своеобразный «сюрприз» спас ему жизнь в конце июня, во время дуэли с Волдемортом.

Гарри решил ненавязчиво обсудить данный вопрос с друзьями.

— Гермиона, можно задать вопрос? — на лице брюнета было такое выражение, будто он только что вспомнил нечто интересное, но абсолютно к нему не относящееся.

— Да, конечно, Гарри — Гермиона подняла свои карие глаза на лицо юноши.

— Гермиона, — Гарри немного помялся, — а бывает так, что иногда палочки перестают слушаться своих владельцев? Было видно, что такого вопроса его друзья точно не ждали.

Гермиона и Рон переглянулись друг с другом, а затем синхронно посмотрели на Гарри. Парень занервничал.

— С моей палочкой все нормально, — Гарри начал раздражаться, — просто мне интересно, почему такое может быть. В последнее время я решил больше узнать о свойствах волшебных палочек.

— Я понимаю тебя, Гарри, — на лице девушки отобразилось облегчение, — но, как нам рассказывал профессор Бинс, такое возможно только в двух случаях. Или когда волшебник силой отнял палочку своего соперника на дуэли, или, что бывает крайней редко, если изменился сам волшебник.

— То есть изменился? — влез в разговор Рон, — Насколько вообще должен измениться волшебник, чтобы палочка перестала его слушаться?

— Я не знаю, — Гермиона внимательно посмотрела на Гарри, который сам собирался задать ей аналогичный вопрос, — возможно, это связано с чертами характера, внутренними переживаниями или чем-нибудь еще. Знаешь, Гарри, если тебе это так интересно, то почему бы тебе не спросить об этом у мистера Олливандера, когда мы будем в Косом Переулке?

— Спасибо, Гермиона, я так и поступлю. — Гарри изобразил на своём лице скуку.

Юноша опять задумался. С нерабочей палочкой он слишком уязвим. Этот вопрос надо решать в кратчайшие сроки. Вот только как? Руки у него связаны.

Возможно, стоит отправить письмо профессору Дамблдору, однако интуиция подсказывала парню, что у директора и своих проблем хватает с головой. Особенно сейчас, когда Волдеморт наверняка собирает свою армию. С другой стороны, Гарри опять на большую часть лета запрут вместе с его «любимыми» родственничками на Тисовой улице, где он опять будет полностью изолирован от волшебного мира, не говоря уже о том, что несовершеннолетним волшебникам нельзя колдовать вне школы.

Гриффиндорец наделся, что Дамблдор хотя бы будет держать его в курсе основных происходящих событий. Однако и на это было рассчитывать глупо. У директора свои планы, и его, Гарри, видимо не считают нужным в них посвящать. Юноша задумчиво постучал пальцами по стеклу. Нужно искать свои пути исправления ситуации. И чем скорее, тем лучше, времени у него не так много.

Обдумав предстоящие перспективы на лето, в голову Гарри неожиданно пришел простой и эффективный план решения всех проблем. Осталось только продумать, как наиболее безопасно для себя этот план стоит реализовать. Гарри, конечно, привык действовать скорее интуитивно, нежели логично, но в данном случае можно было приобрести на свою голову огромные проблемы. Что юноше, естественно, было абсолютно не нужно.

«Отлично, — в предвкушении потёр руки юноша, — я даже знаю, с чего именно мне стоит начать».

— Гарри! — удивился Рон, глядя на своего товарища. — Ты чего это такой счастливый?

— Да так, Рон, — Гарри изобразил безмятежную улыбку, — конец года, Дамблдор рядом и у него есть план, и мы с вами увидимся всего через пару месяцев. Мне кажется, это хорошие причины быть счастливым.

Рон довольно покачал головой и мысленно устремился к своей будущей новой метле. Для Гермионы такой внезапно довольный вид друга, ходившего мрачнее тучи последнюю неделю, показался немного искусственным, но она предпочла просто промолчать. Друзья улыбнулись друг другу и продолжили разговор на общие, ничего не значащие темы.

* * *

Как раз в этот момент Дафна Гринграсс, которая ехала в экипаже вместе со своей младшей сестрой Астрорией и её двумя однокурсницами, тоже о многом размышляла. Для начала о речи директора, затем о возможном возвращении Тёмного Лорда, о своём отце и матери, опять о Тёмном Лорде, а затем круг мыслей логически завершался на Гарри Поттере.

Гринграссы всегда сохраняли нейтралитет и по возможности держались от любых магических войн как можно дальше. Дафна была слишком маленькой во время первого падения Волдеморта, но из рассказов отца девушка знала, что и во время войны с Грин-де-Вальдом, и во время войны с Волдемортом их семье удалось поддерживать хрупкое равновесие и открыто не выступать ни на одной из противоборствующих сторон. Как это удалось её отцу, Дафна представляла очень смутно, но зато была всецело согласно с такой тактикой. Если директор прав, то началась вторая магическая война, а это означает огромные проблемы, как лично для них, так и для всего магического общества.

Дафна покачала головой, украдкой посмотрев на свою младшую сестру, которая безмятежно обсуждала со своими подружками новые платья. Если Гарри Поттер действительно такой герой, как о нём все говорят, то надежда на скорое окончание этой войны выходила очень призрачная.

Отец Дафны, очень уважаемый и достаточно сильный маг, виконт Гринграсс, часто говорил дочери, что юноша попал не в ту компанию. Если бы из него хотели приготовить настоящего героя и сильного мага, то при возможностях директора Хогвартса к пятому курсу Гарри Поттер был бы сильнее среднестатистического аврора. Но, увы, видимо, планы были совсем иные.

— Гарри Поттер ведь светлый, — часто усмехался её отец, — и ты понимаешь, что я имею в виду, доченька.

И Дафна отлично это понимала. Она еще с первого курса незаметно собирала слухи о Гарри Поттере и следила за его успехами. Этот любопытный юноша на каждом курсе был замечен во многих интересных делах. Громких, но пустых. Явных успехов, какой-то особой силы или знаний девушка не заметила. А это означало, что её отец опять полностью прав. Гарри Поттер был для «света» и светлой стороны.

Правда, сегодня Дафна была готова изменить своё мнение. Что бы там этот Поттер не совершил, но, во-первых, он ей спас жизнь, а, во-вторых, там явно попахивало очень интересной магией. Может и не тёмной, но всё равно любопытной. Об этом явно стоило рассказать отцу.

* * *

Не только студентов Хогвартса одолевали разные думы. Делегация Шармбатона направлялась домой во Францию. В одной из карет, запряженных огромными крылатыми лошадьми, сидела Флёр Делакур в окружении своих сокурсниц и предавалась невесёлым мыслям, не обращая внимания на щебечущих девушек.

Год для полувейлы выдался не самым лучшим. Всё начиналось так прекрасно: она стала участницей престижного турнира и показала себя с не самой плохой стороны перед трёмя магическими академиями. Но закончилось все ужасно. Если верить директору английской школы магии, то неизбежна новая война, которая, несомненно, выйдет за пределы Великобритании и коснётся всей Европы, и Франции в первую очередь. Флёр поморщилась. Она помнила последнюю магическую революцию во Франции, которая была около двенадцати лет назад. Тогда взбунтовалась французская аристократия, недовольная большим количеством маглорождённых волшебников, которые стремительно вливались в их магический мир, внося ненужные изменения и разрушая привычные устои и порядки. Французское Министерство Магии буквально металось от одной враждующей стороны к другой, не зная, как уладить конфликт.

В итоге аристократии пришлось пойти на довольно большие уступки, так как число чистокровных волшебников было слишком мало, чтобы составить серьёзную военную оппозицию, а на помощь правительства рассчитывать не хотелось. Одним из новых принятых законов был «Закон о контроле за существами иной крови». Это предполагало нанесение магической метки, полный контроль за перемещением, ограничение по дальнейшей работе и множество иных ограничений. После это едва не вспыхнуло новое восстание, которое было на корню подавлено правительством, понявшим, на чьей стороне лучше играть.

Флёр не сразу поняла суровость данного закона, который относился к ней, её матери и сестре. Отцу пришлось отправить свою семью к родственникам в Прагу на два года, прежде чем он смог утрясти эту ситуацию. Род Делакур относился к старинной аристократии, возможно, не самой богатой или родовитой, но составляющей костяк чистокровных магов Франции.

На какой-то момент Флёр подумала, что теперь ей стоит перебраться в Лондон, тем более тут сейчас есть свободные места для работы. По крайней мере, консервативная Англия пока еще не так сильно погрязла в современных магловских устоях и не давала большого раздолья для маглорожденных волшебников. А что до войны... девушка еще и не такое переживала. Войну с очередным тёмным лордом она выдержит. На какой-то момент Флёр вспомнила невысокого зеленоглазого брюнета со смешно взъерошенными волосами.

«Гарри Поттер, — подумала девушка, — кто же ты на самом деле? Простой маленький мальчик или потенциальный победитель?»

Полувейла за этот год сильно поменяла мнение о Гарри Поттере. Начиная с того самого момента, когда в турнире оказался четвёртый чемпион, и заканчивая их разговором у озера в конце года. На первый взгляд это был обычный юноша, который смог в младенчестве остановить сильнейшего мага. Это был подвиг, несомненно, но говорил ли он о его высоком потенциале? Эта была обычная удача, прихоть судьбы или нечто иное?

Флёр не знала ответы на эти вопросы, но кровь вейлы, текущая в ней, чувствовала нечто иное, нечто странное и настолько неосязаемое, что оно казалось просто незаметным. Девушка дернула плечом, прогоняя эти странные мысли, и настроилась на более деловой лад.

«Так всё-таки что мне теперь делать? — думала девушка. — Ехать в Англию или нет? И что будет дальше?»

Коллаж к главе — http://www.pichome.ru/oa