Вторая попытка (джен)

Удивительно, но переусложнённая и архаичная административная структура силовых ведомств мирного времени так и не была реформирована за все пять лет войны. Когда Каспер Крауч возглавил департамент, скорая война уже явственно ощущалась, и за лихорадочными попытками подготовиться к ней у него попросту не было времени на административные перестановки. Потом же, когда сводки о погибших стали восприниматься как нечто совершенно обыденное, систему управления не трогали из принципа «не ломать то, что работает». К концу войны Крауч и вовсе сумел обратить слабость громоздкого аппарата в его силу, построив стратегию обороны на тесном взаимодействии авроров, добровольцев и безопасников.

В итоге к моменту достопамятной дуэли двух великих волшебников две трети сотрудников Министерства магии формально числились за Департаментом магического правопорядка. Ведь в него входил весь аврорат, частью которого, в свою очередь, были добровольческие отряды. Конечно, все понимали, что на деле и лидер добровольцев Поллукс Блэк, и главный аврор Кимбелайн Фоули руководили практически независимыми подразделениями, но… Когда контроль над всеми силовыми структурами, пусть и на бумаге, оказывается сосредоточен в руках одного человека, это не может не вызвать опасений у власть имущих. Так что действия Вильгельмины было несложно спрогнозировать и без подсказок пришельца из будущего.

Перво-наперво она объявила о роспуске добровольческих отрядов «в связи с началом мирной жизни». Решение это было скорее декларативным — добровольцы были демобилизованы сразу же после победы. От четырёх полнокровных боевых отрядов остались лишь поисковые партии, рыскающие по миру в поисках укрывающихся пособников Гриндевальда. Указом нового министра они были благополучно интегрированы в структуру аврората, а руководивший ими Блэк стал простым заместителем Фоули.

Волдеморт не мог знать, что его вмешательство спутало либералам карты уже на этом этапе. В иной истории вспыльчивый Поллукс посчитал такой манёвр своим понижением и немедленно подал в отставку. Справедливости ради, он и без того собирался уходить из аврората, чтобы целиком посвятить себя управлению разросшимся семейством. Понижение в должности стало всего лишь удобным поводом для такого решения. Теперь же, будучи предупреждённым о коварных планах Вильгельмины, он счёл за лучшее остаться на своём посту.

Больше того, он сумел убедить Фоули выступить против следующей инициативы Тафт о разделении ДМП и аврората. Единодушный отпор хорошо сработавшейся за годы войны тройки Крауч-Фоули-Блэк на корню пресёк попытки дальше реформировать силовые ведомства. Естественно, среди партии Лонгботтома и Марчбэнкс тут же возникли слухи о заговоре авроров, а несчастного Кимбелайна заклеймили предателем либеральных идеалов.

Впрочем, все эти бурные процессы в верхах прошли мимо Волдеморта ровным счётом так же, как и в своё время послевоенные административные перестановки не коснулись молодого Тома Риддла. Только вместо странствий по удушливым джунглям на сей раз новый Тёмный Лорд занимался общественной деятельностью.

За последние два месяца его газета, являясь единственной альтернативой «Ежедневному пророку» в нише новостных и аналитических изданий, стала весьма популярной. Вистан со всей присущей ему энергией взялся за дело, дотошно вникая в тонкости печатного дела, попутно пресекая попытки личного обогащения со стороны Каффа. Сдержал своё обещание и Брутус — стойки с газетами появились во всех людных местах магической Британии, а на платные публикации в колонке объявлений на последней странице даже выстроилась небольшая очередь.

Успеху нового предприятия во многом способствовало высокое качество аналитических материалов, публикуемых в «Магическом вестнике». За добрые пятнадцать лет аппаратных интриг пятидесятых-шестидесятых Тёмный Лорд хорошо изучил политическую кухню, а его тогдашние оппоненты как раз сейчас поднимались к вершинам власти. Так что едкие статьи о самых разных проблемах магического мира из-под пера «Лорда Волдеморта» заслуженно снискали благосклонность читателей.

На другом официально объявленном направлении работы неожиданная помощь пришла со стороны Бетти. Она взвалила на свои хрупкие плечи все дела со школьниками. Волдеморт, конечно, попытался самолично возродить свой школьный кружок, но отказался от этой идеи после первых же встреч с его потенциальными участниками. Он мог терпеть снисхождение Брутуса, одного из богатейших и влиятельнейших магов в стране, и стоически переносить сварливые замечания Поллукса, но спокойно относиться к панибратскому отношению со стороны школьников было выше его сил. Всё же пропасть, отделяющая семидесятилетнего Тёмного Лорда от сопляков из Хогвартса, была непреодолимой. К счастью, сестра Вистана деятельно взялась проводить его волю среди школьных масс, и самому Волдеморту приходилось общаться только с ней да Альфардом Блэком.

Альфард относился к нему как к старшему товарищу, ничем не показывая своего формального превосходства как отпрыска старейшей чистокровной семьи. Общественная деятельность явно была его страстью, и он взялся за организацию школьного движения с большим энтузиазмом, буквально завалив Волдеморта разными предложениями. Именно с его подачи был организован школьный дискуссионный клуб, быстро ставший любимым способов проведения досуга старшекурсников, претендующих на звание интеллектуалов. Умение грамотно вести беседу и аргументировано спорить у юношей и девушек из чистокровных семей приветствовалось, так что эту инициативу поддержали не только ученики, но и многие из их родителей. Глава попечительского совета Хогвартса леди Аббот даже написала благодарственное письмо на имя Тома Риддла и Альфарда Блэка, в котором выражала своё удовлетворение «столь полезными для наших детей начинаниями».

Элизабет Эйвери тоже удалось приятно удивить Тёмного Лорда. Внешне она вполне соответствовала стереотипному образу миловидной, но недалёкой чистокровной девицы, способной лишь строить глазки богатеньким наследникам древних родов, а потом тратить их состояние на платья и украшения. В школьные годы Бетти действительно не хватала звёзд с неба в учёбе, а изучению магических дисциплин предпочитала обсуждение свежих сплетен с подружками. Однако это не помешало ей стать разносторонне образованной волшебницей. Как и брат, она неплохо разбиралась в артефакторике и вовсю помогала деду в семейном бизнесе. Кроме того, курса с четвёртого она всерьёз увлеклась магией иллюзии. После выпуска многочисленные друзья и подруги регулярно зазывали Бетти помочь с облагораживанием и украшением личных комнат или рабочих мест. Даже профессор Слагхорн, несомненно, знакомый со многими выдающимися магами, позвал именно её, когда в его личных апартаментах в Хогвартсе в очередной раз поблекла картинка за иллюзорным окном.

Ко всему прочему, весёлая и общительная девушка, как оказалось, неплохо разбиралась в политике. Она с полуслова понимала те идеи и концепции, о которых говорил Волдеморт, и могла придумать, как адаптировать довольно сложные мысли для ненавязчивого внедрения школьникам. Именно она, посредством оставшихся в Хогвартсе знакомых, отвечала за идеологическую работу со школьниками. Конечно, в этом ей немало помогал Вистан, уже дважды успевший выступить в свежеоткрытом дискуссионном клубе. Альфард же, то ли в силу возраста, то ли из-за склада характера, политикой особенно не интересовался. Его привлекала сама возможность организовать какую-нибудь масштабную деятельность. Типичный Блэк, для которого процесс был важнее результата. Оба Эйвери и Альфард прекрасно дополняли друг друга, в короткие сроки развернув общешкольное движение.

Координации всей этой деятельности Волдеморт и посвятил минувшие три месяца. Кроме встреч со своими… нет, ещё не слугами, но уже подчинёнными в пока что не оформившейся общественной структуре, у Тёмного Лорда хватало и других дел. Он тщательно проверил места хранения всех своих крестражей, собственноручно произвёл первую партию эликсира бессмертия и написал множество вежливых отказов на приглашения. Последним он вынужден был заниматься после торжества у Малфоев, когда на любезно принятого хозяином поместья неизвестного полукровку обратили внимание аристократы. Навести справки о сколько-нибудь выдающемся волшебнике в тесном мирке магической Британии — дело не сложное. Так что спустя несколько дней после церемонии бракосочетания наследника Малфоев в Нортумберленд полетели совы.

Медленно приходящие в себя после кровавой войны волшебники цеплялись за любой повод, чтобы повеселиться, так что разного рода балы, приёмы и званые обеды устраивали все, кто имел хоть немного денег. Принимать участие во всех этих бессмысленных увеселениях Волдеморт считал ниже своего достоинства. Конечно, помелькать в чистокровном обществе было бы нелишим, но наиболее богатые и влиятельные семейства с приглашениями не спешили, а проводить время в компании обывателей, пусть и с хорошей родословной, он считал бесполезным. Всё равно по прошлой жизни он знал всех, кто чего-нибудь стоил с обеих сторон будущего конфликта.

Все эти дела, изначально затеянные, чтобы скоротать время до индийской акции, неожиданно его увлекли. После попадания в прошлое Тёмный Лорд с неудовольствием заметил, что в последние годы своей жизни растерял ту жажду деятельности, которая двигала им со времён приютского детства. Что донельзя затянутое противостояние с мальчишкой, что неполный год правления, не отмеченный никакими свершениями, кроме гонений на грязнокровок, были ему теперь просто противны. Потому он не жалел сил в работе даже над второстепенными делами, а уж проигнорировать неожиданную возможность поучаствовать в расследовании своего же преступления Тёмный Лорд тем более не мог.

Следственная комиссия собралась тем же вечером в просторном зале этажом ниже кабинета Блэка и состояла всего из пяти человек, включая самого Поллукса и уже знакомого Тёмному Лорду Уистлера. Напротив председательского кресла расположилась Гризельда Марчбэнкс, мастер трансфигурации и старейшая представительница либерального крыла Визенгамота. Двух других сидящих за широким столом, невысокого лысоватого господина в старомодной мантии и сухопарого рыжего мужчину неопределённого возраста, Волдеморт не знал.

— Прежде чем мы начнём, — ответив на приветствия, произнёс Поллукс, — хочу представить вам Тома Риддла. Этот парень недавно побывал в Индокитае и хорошо знаком с местными реалиями. К тому же, он высказал пару интересных идей.

— Что за идеи? — Марчбэнкс впилась в него подозрительным взглядом.

— Всё по порядку, Гризельда. Мистер Риддл, вы ведь знаете миссис Марчбэнкс?

— Конечно. Рад личной встрече, госпожа судья.

— Отлично. А это — наш штатный аналитик, старший аврор Чарльз Бейкер, и представитель Департамента международного магического сотрудничества, Игнатиус Пруэтт.

Последняя фамилия Волдеморту была знакома, но с самим Игнатиусом ему сталкиваться не доводилось. В отличие от своих племянников, в войне он не участвовал, а его род, хоть и входивший в список «священных двадцати восьми», не был столь влиятелен, чтобы заинтересовать Тёмного Лорда.

Дождавшись, когда все обменяются приличествующими случаю приветствиями, Поллукс начал совещание:

— Начнём со сводного доклада. Чарли, что мы знаем?

— К сожалению, немногое, мистер Блэк. Удалось достоверно установить только, что поздним вечером четырнадцатого декабря группа неизвестных атаковала древний храм в Митхиле. Это спровоцировало местное население напасть на дворец фактического правителя страны Арнав Джха Патила. В течение последующих суток по всей Индии прокатилась волна антианглийских выступлений, в результате чего нескольким семьям наших волшебников пришлось экстренно оттуда уехать. Если не брать в расчёт слухи и голословные заявления, это всё, что нам известно точно или из официальных источников.

— Как нападение на храм связано с последующей резнёй? — поинтересовалась Марчбэнкс. На её вопрос ответил Пруэтт:

— По всей видимости, местные считают, что англичане украли из храма что-то ценное, а потому отправились во дворец. По крайней мере, официальный представитель Бенгалии в МКЧ заявил мне, что не намерен ничего обсуждать с, как он выразился, «презренными расхитителями священных реликвий».

— Удалось выйти на кого-нибудь из самой Митхилы?

— Увы, единственным представителем этой страны в МКЧ был сам Арнав Джха. Что сейчас там творится, нам совершенно непонятно.

— А что говорят беженцы? — Поллукс был явно недоволен скудностью собранной информации. — Есть какие-то зацепки о том, почему именно нас обвиняют в нападении?

— Нет, но, скорее всего, местные сделали выводы о национальности нападавших со слов свидетелей.

— А это не могли быть какие-то другие европейцы, которых просто перепутали с нашими волшебниками?

— Иностранцы нечасто посещают Индию, вся торговля идёт в основном через английских поселенцев. Разве что... — Чарли переложил бумаги в лежащей перед ним папке. — Один из беженцев оказался практикующим алхимиком. Он рассказал, что недели две назад к нему обратилась группа торговцев из Восточной Европы. Они интересовались местными экзотическими травами, и даже закупили у него пробную партию каких-то редких тропических мхов.

— Куда делись эти торговцы потом?

— Мы запросили наших коллег с континента, — поспешил ответить Игнатиус, — но внятного ответа не получили. Похоже, эти торговцы отправились туда как частные лица. Вполне возможно, что они были на приёме у Патила и погибли при атаке.

— И их никто не хватился?

— Вы же знаете, что сейчас творится в Восточной Европе, — пожал плечами Игнатиус. — Конечно, мы продолжаем работу, но надежд узнать что-то конкретное немного.

— Замечу, что такая версия хорошо ложиться на цифры, представленные мистером Риддлом в своей газете, — добавил Бейкер. — Пока что нам достоверно известно о четырёх семьях английских волшебников, пропавших без вести в Индии, это около двадцати человек. Если добавить к этому группу торговцев, которых источник мистера Риддла вполне мог принять за англичан, мы и получим заявленные тридцать жертв, не считая местных.

Пока Блэк задумчиво барабанил пальцами по столу, Марчбэнкс спросила, толком ни к кому не обращаясь:

— А это не могла быть провокация недобитых гриндевальдовцев, чтобы подставить нас и очернить в глазах местного населения?

Поллукс недовольно поморщился:

— Прекращай видеть во всём чьи-то заговоры, Гризельда. Тем более, для них нет никакого смысла в том, чтобы портить наши отношения с индусами.

Волдеморт был неприятно удивлён объёмом и качеством данных, собранных авроратом и ДМП за неполные два дня. Пожалуй, он недооценил мощь и эффективность административной машины, выстроенной за годы войны. Впрочем, об этом можно было подумать и позднее, а сейчас требовалось отвлечь собравшихся от опасной темы и направить следствие в нужное русло. Воспользовавшись паузой в обсуждении, Тёмный Лорд откашлялся:

— Если вы позволите, — дождавшись кивка Блэка, он продолжил, — я хорошо знаком с реалиями Южной Азии, и потому предположил бы более простое объяснение случившейся трагедии. Ответим на вопрос, кому была выгодна эта бойня? Очевидно, только оппозиционным силам внутри самой Митхилы. Арнав Джха был видным реформатором, ориентированным на дружбу с нашей страной. Его противники воспользовались этим. Скорее всего, никакого нападения на храм не было вовсе. Просто кто-то из ортодоксальных брахманов использовал доступ к реликвии, чтобы инсценировать её похищение, а потом голословно обвинить во всём нас. Уверен, через пару недель брахманы чудесным образом «вернут» своё сокровище, тем самым повышая свой авторитет среди простого народа.

— Интересная теория, — задумчиво кивнул Бейкер. — Мы, конечно, рассматривали версию атаки именно на Патила, а не на англичан, но не считали её основной.

— Интересная, но непроверяемая, — заметил Уистлер. — Мы не можем напоить веритасерумом митхильских брахманов.

Волдеморт не успел ответить, как за его спиной отворилась дверь. Обернувшись, он с трудом удержался от мгновенного прыжка в сторону. В зал совещаний вошёл Альбус Дамблдор. Его извечный противник почти не изменился со времён учёбы Тома в Хогвартсе. В соломенных волосах и бороде прибавилось седины, а вокруг глаз залегли глубокие старческие морщины, но в остальном профессор трансфигурации оставался таким, каким его помнил школьник Том Риддл.

Вот только этот собранный пожилой волшебник в строгой светлой мантии разительно отличался от того, кого помнил семидесятилетний Лорд Волдеморт. Не было нелепого балахона и шутовского колпака, да и во всём облике мага не проглядывалось и тени той маски эксцентричного чудака, за которой Дамблдор любил прятаться в конце века. Наверное, именно этот диссонанс в восприятии своего главного врага и спас Тёмного Лорда от опрометчивых действий. Страх, ярость, гнев и ненависть в первые мгновения уступили растерянности, а потом железная воля подавила импульсивные порывы немедленно расправиться с входящим в зал волшебником.

Впрочем, секундная растерянность на его лице не ускользнула от Дамблдора. Тот удивлённо поднял брови, но ничего спросить не успел. Ему помешал Блэк, возмущённо воскликнувший:

— А ты что здесь делаешь?

После того, как Брутус проверил сведения Волдеморта о контактах Дамблдора и Гриндевальда, Поллукс пришёл в бешенство. Руководствуясь какими-то своими соображениями, Малфой всё же сумел убедить Блэка не устраивать публичный скандал, но наедине тот высказал Альбусу всё, что о нём думал. Последний незамедлительно вышел из рядов добровольцев, в которых формально числился со времён войны, и старался с Блэком не пересекаться. Конечно, вряд ли Дамблдор испугался, скорее, его просто мучила совесть.

— Сожалею, что помешал, — в голубых глазах великого волшебника на мгновение промелькнула горечь, но Волдеморт не обратил на это внимания, слишком занятый попытками успокоиться. — Меня любезно пригласила госпожа Марчбэнкс в качестве политического консультанта. Она же выписала мне временный пропуск в аврорат.

— Гризельда! — Блэк повернулся к судье. — То, что тебя прислал Визенгамот, не даёт тебе права здесь распоряжаться! Я же предупреждал, что...

— Брось, — та оборвала его на полуслове, взмахнув рукой, — у меня нет сомнений, что ты отлично воюешь с тёмными магами и ловишь мошенников. Но, при всём уважении, оставь политику политикам, Поллукс. То есть нам с Альбусом.

— Как скажешь, — Блэк не скрывал раздражения. — Бейкер, кратко повтори свой доклад и гипотезу Риддла.

Дамблдор внимательно выслушал доклад, время от времени задумчиво поглядывая на Волдеморта. Последнего такой интерес к своей персоне отнюдь не радовал. Он проверял свои окклюментивные барьеры ежесекундно, но профессор в голову своему бывшему ученику лезть не пытался. Стоило аналитику закончить говорить, как Поллукс требовательно спросил у Дмаблдора:

— У вас есть, что к этому добавить?

— Да, в части картины произошедшего. Беседа с индусами дала интересные результаты.

— Но как? — воскликнут Пруэтт. — Мы попытались связаться с каждым из индийских государств, и никто не пожелал с нами сотрудничать!

— Игнатиус, уверен, ты просто повторил ошибку многих администраторов, подойдя к проблеме излишне прямолинейно. Я же вместо запросов через МКЧ воспользовался личными контактами. Историю с нападением обсуждает вся Индия, так что достаточно было поговорить с любым жителем тех краёв. Для надёжности я опросил троих, из Раджпутаны, Тамилнада и самой Митхилы. Все говорят одно и то же: на древний храм напали англичане и выкрали из него священный Камень Неба, огромный бриллиант, который почитают по всей Индии. После этого нападавшие отправились на праздник во дворце Патила. Это известие всем приносил послушник этого храма, неясно, один и тот же во всех трёх случаях, или разные. Ни один из моих собеседников не знал послушника в лицо, но тамилец сказал, что его двоюродный брат лично видел последствия нападения на храм и говорил с его хранителем, который подтвердил слова о нападении англичан.

— Ничего не понимаю, — нахмурился Поллукс. — Так были там европейцы или нет?

— Похоже, всё-таки были. Конечно, следы битвы можно подстроить, но я уверен, что брахманы не стали бы этим заниматься. Камень Неба для всех жителей Индии является величайшей святыней. Использовать его для политических убийств... Нет, на такое жрецы пойти не могли.

— Вы всё ещё слишком верите в идеалы, Дамблдор, — пробурчал Блэк. — И в то, что в них верят другие. А почему защитники храма решили, что нападавшие были англичанами?

— Сложный вопрос. Для местных жителей мы все на одно лицо, и отличить англичан от любых других европейцев, тем более, в пылу боя, им было бы очень трудно. Я... — он немного подумал, — пожалуй, соглашусь с вами. Скорее всего, нападавших приняли за англичан просто по привычке, ведь кроме наших соотечественников там нечасто бывают европейцы. Впрочем, это никак не отменяет того факта, что они и правда могли быть англичанами.

— У меня большее недоумение вызывает другой вопрос, — подал голос Уистлер. — Откуда гонец, сообщавший всем об атаке, знал, куда направятся нападавшие? Вряд ли они сами ему об этом сказали.

— Тут остаётся только гадать, — развёл руками Дамблдор. — Возможно, он тайком подслушал разговор противников или сам это предположил.

— Всё это не слишком-то помогает расследованию, — недовольно заметил Поллукс. — Я напомню, речь идёт о гибели по меньшей мере двадцати английских магов. Мы должны искать виновных именно этого преступления. У кого-нибудь есть идеи, что нам предпринять?

Наконец-то пришедший в себя после внезапного появления Дамблдора Волдеморт предложил:

— Для начала стоило бы определиться, кого именно считать виновными в случившимся. Если обвинить всех непосредственных участников атаки на дворец Патила, выйдет форменный casus belli: приличная часть населения нескольких индийских государств по предварительному сговору совершила массовое убийство английских магов. Боюсь, при таком подходе нам останется только объявить войну, к чему мы, очевидно, не готовы. Альтернативой могут стать претензии к руководству Митхильского царства. Их органы правопорядка не смогли обеспечить безопасность наших волшебников на своей территории, что и привело к трагедии. Сейчас там всё равно творится полная неразбериха, а потому даже самые резкие официальные заявления не приведут ни к каким фактическим последствиям, зато у нас будет время на проведение более тщательного расследования.

Он надеялся, что Поллукс увидит и ещё одну возможность: обвинить в случившимся действующие власти, по недосмотру которых английские волшебники на другом конце Земли оказались без должной защиты. Такой вывод закономерно проистекал из его риторических вопросов, заданных меньше часа назад. Статьи в том же «Вестнике» смогли бы отлично перенаправить гнев общественности с неведомых туземцев из далёкой страны на вполне знакомые и очень удобные для Тёмного Лорда фигуры: Тафт, Крауча и Фоули. Правда, двое последних были в хороших отношениях с Поллуксом, а Крауч и вовсе был женат на его двоюродной сестре.

— На мой взгляд, мы всё же должны сконцентрироваться на расследовании нападения на храм, — мягко возразил Дамблдор. — Не стоит недооценивать фанатизм индусов. Ради возвращения Камня Неба они пойдут на всё. И если похитителями всё же были наши сограждане, следующая бойня может начаться прямо в Лондоне.

— Поддерживаю, — незамедлительно откликнулась Марчбэнкс. — С каждым годом мы закупаем у индусов всё больше редких ингредиентов для зелий. Это позволило английским зельеварам занять лидирующие позиции в Европе. Нельзя отдавать Индию континентальным дельцам.

— Расследование необходимо ещё и с политической точки зрения, — присоединился к своим единомышленникам-либералам Пруэтт. — В войну все индийские государства придерживались дружественного нейтралитета, и обвинения в предательстве с их стороны будут очень вредны для репутации Великобритании. Мы должны представить убедительные доказательства, что наши граждане не имеют никакого отношения к посягательствам на их святыню, или же показательно задержать виновных и передать их правительству Митхилы.

Оба аврора недовольно хмурились, но высказываться вперёд своего непосредственного начальства не стали. Очевидно, перспектива непонятно как разыскивать неведомых воров священных реликвий их не воодушевляла. Поллукс был с ними солидарен:

— Вся Индия для нас сейчас закрыта, а значит, ни о каких следственных действиях на её территории не может быть и речи. Что касается общественности, я подготовлю заявление для прессы, чтобы её успокоить.

— Вообще-то, большинство присутствующих высказалось за продолжение расследования, и мы обязаны... — возмущённо начала Марчбэнкс, но Блэк решительно её прервал:

— У нас тут не визенгамотское голосование, Гризельда! Риддл прав, если в ближайшие сутки не сделать официального заявления, нам просто не дадут нормально работать. Сейчас мы всё равно не можем достоверно установить, кто напал на храм, так нечего тратить силы на бесплодные попытки! Я объявлю в «Пророке», что пропали без вести около двадцати магов, виной чему начавшаяся в Митхиле гражданская война. Я правильно понимаю, что она там сейчас идёт?

Пруэтт растерянно заозирался, а Дамблдор грустно кивнул:

— Или уже идёт, или начнётся в самом ближайшем будущем.

— Хорошо. Значит, атака на дворец была одним из эпизодов этого конфликта. В таких условиях действующие власти Митхилы не смогли обеспечить безопасность наших граждан, из-за чего и произошла эта трагедия. Разумеется, расследование ведётся, виновные будут наказаны, и всё прочее в таком духе. Да, я знаю, что ты хочешь ответить, Гризельда! Мне это тоже не нравится, но иного выхода я не вижу. Нам нужно время, чтобы во всём разобраться, и это единственный способ его выиграть.

— Ладно, но параллельно вы выясните всё, что сможете о нападении на храм! — похоже, Марчбэнкс и сама понимала бессмысленность попыток расследовать нападение, находясь за пять тысяч миль от места преступления, но сдаваться не собиралась. — И это не обсуждается!

— Договорились, — Блэк посмотрел на остальных собравшихся. Пруэтт кинул на него недовольный взгляд, но промолчал. Дамблдор казался скорее задумчивым, чем опечаленным таким решением, а авроры были только рады возвращению к привычной работе. Убедившись, что новых возражений не последует, Поллукс начал раздавать указания:

— Чарли, с утра свяжись со следственным отделом, пусть выделят толковых специалистов. Нужно следить за чёрным рынком артефактов на предмет продажи восточных изделий. Возможно, кроме бриллианта воры прихватили с собой что-нибудь не столь приметное. Сам камень они сбывать не будут, а вот от всяких мелочей могут и избавиться.

— Слушаюсь, сэр.

— Уистлер, продолжай работу с беженцами. Приоритетная задача: выяснить имена пропавших без вести, и убедиться, что они не отправились куда-нибудь в другое место. Нам нужны точные данные о погибших англичанах.

— Слушаюсь, сэр.

— Теперь к остальным. Гризельда, ради Мерлина, успокой Визенгамот. Меньше всего нам нужны понукания сверху и возмущённые реляции.

— Сама знаю, — проворчала та. — Ничего не обещаю, но постараюсь. Только убеди Нотта ко мне присоединиться.

Блэк ответил на колкость тяжёлым взглядом, потом кивнул. Марчбэнкс прекрасно знала, что Поллукс терпеть не может старого Кантанкеруса, считая его трусом и позёром. Тот платил ему той же монетой, при каждом удобном случае подчёркивая большую древность, чистокровность и благородство своей семьи. Так как мерилом чистокровности выступал «Справочник чистокровных волшебников» за авторством самого Кантанкеруса, делать это было несложно. Однако и Блэки, и Нотты принадлежали к консервативному крылу Визенгамота, а потому такая просьба со стороны лидера либералов для непосвящённых казалась закономерной.

— Дмаблдор и Пруэтт. Вы тут в качестве консультантов, вот и занимайтесь сбором информации. Нам нужно знать, чего ждать от индусов и не собираются ли они действительно объявить нам джихад, или как это там у них называется.

— Я бы рекомендовал серьёзнее отнестись к этой угрозе, — неодобрительно покачал головой Дамблдор. — Не уверен, что смогу вовремя о ней предупредить.

— Принял к сведению. Теперь вы, Риддл. Постарайтесь связаться с этим вашим знакомым, который сообщил о нападении. Сулите какие угодно гарантии безопасности, вплоть до охраны аврорами. Может, он сможет вспомнить подробности или разузнать что-то новое. И главное: не публикуйте в своей газете никаких материалов об этих событиях без согласования со мной. Надеюсь, вам не надо объяснять степень ответственности за публичное разглашение служебных сведений в деле государственной важности.

— Конечно, мистер Блэк, — такая постановка вопроса внушала надежду, что Поллукс пришёл к нужным выводам. Ведь размышления о расселении английских волшебников по миру никакого отношения к служебным материалам не имели, а вот эффект могли произвести весьма действенный.

— Следующий сбор завтра, в это же время. Если будут срочные новости, шлите патронусов. Прикомандированные, не забудьте получить временный пропуск на выходе из аврората. Совещание окончено.

Что ж, даже несмотря на незапланированную встречу со своим главным врагом, участие в расследовании получилось очень продуктивным для Тёмного Лорда. Довольный собой, он уже выходил из зала совещаний, когда его остановил голос Дамблдора, непостижимым образом сочетавший требовательность с доброжелательностью:

— Том, ты не мог бы уделить пару минут беседе со мной?

* * *

Восточные предгорья Перуанских Анд, величественно спускающиеся от заснеженных вершин до бескрайних дебрей амазонской сельвы, были негостеприимным местом. Особенно хорошо это чувствовалось на уединённом каменистом плато, притаившемся между двумя хребтами на самой границе утопающего в зелени тропического леса департамента Лорето и высокогорной провинции Сан-Мартин. Холодный сухой ветер скатывался с перевалов, завывая в многочисленных расщелинах. За тысячи лет безостановочной работы он превратил прекрасную равнину между двух отрогов в выщербленное плато. Вместо обычных для этих высот туманных лесов за каменистые кручи цеплялись лишь низкорослые чахлые кусты, мхи да лишайники. Унылый пейзаж плато особенно ярко контрастировал с растительным буйством, начинавшимся всего парой километров ниже.

Где-то по другую сторону хребтов, в магловском Перу, раскручивался маховик военной диктатуры, на границе с Эквадором время от времени стреляли, а совсем рядом, стоило продраться через сотню миль сплошных джунглей или пересечь десяток хребтов и ущелий, разгоралась колумбийская гражданская война. Но одинокое плато в предгорьях Анд словно застыло во времени, высокомерно игнорируя бурные процессы, что сотрясали магловские страны и меняли судьбы миллионов людей.

Какой-нибудь поэт мог бы провести аналогии между этим плато и всем магическим миром, точно также пребывающем в самоизоляции, но поэтов поблизости не наблюдалось. Вместо них в старой, но всё ещё крепкой хижине, стоявшей прямо посреди каменной осыпи, собрались трое закоренелых прагматиков.

Во главе ветхого стола, председателем этой небольшой встречи, сидел тучный человек лет шестидесяти, одетый в некое подобие мантии с высоким воротником. Он выглядел скучным обывателем, непонятно зачем выбравшимся в эту глушь. Ничего общего с Пьером Дюраном, корифеем французской политики и куратором тайных агентов в организации Гриндевальда, этот толстяк не имел. И тем не менее это был именно он. Прекрасно представляя возможности авроров в деле распознания разного рода маскирующих чар, он решил воспользоваться магловскими методами пластической хирургии. Благо, после прошлой магловской великой войны специалистов в этом деле у них хватало. Особая диета и скальпели в руках опытных хирургов сделали своё дело: поправившийся на добрых сорок фунтов и заметно изменивший черты лица волшебник был совершенно неузнаваем и абсолютно чист при любой магической проверке.

По правую руку от него восседал, по другому и не скажешь, типичный представитель «высшей расы», словно сошедший с пропагандистских плакатов недавно поверженного Третьего Рейха: высокий голубоглазый блондин с горящим взглядом и безукоризненной осанкой. Одет он был подобающе — дорогая тёмная мантия с платиновыми запонками смотрелась бы куда уместнее на заседании МКЧ, чем в дряхлой хибаре. В отличие от своего соседа, этот красавчик и не думал скрываться. Любой читатель европейских газет без труда узнал бы в нём Франца Кригера, одного из самых одиозных последователей Гриндевальда.

Наконец, третьим участником беседы был сморщенный гоблин, достававший до стола только благодаря увеличительному заклятию на его стуле. Был он стар, сварлив и противен. Впрочем, на взгляд людей таковым кажется практически любой гоблин, работающий в одном из отделений «Гринготтса».

Подождав, пока Кригер наложит охранные заклинания, Дюран откашлялся и с явным французским акцентом произнёс по-немецки:

— Что ж, начнём, пожалуй. Уважаемый Гефрабрих, сообщите, что вам удалось узнать.

— Больше, чем нам бы хотелось, — проворчал гоблин. — Кто-то поставляет русским чистое золото. И под чистым я имею в виду абсолютно чистое золото без примесей и без магических печатей на нём. Около центнера ежемесячно, одной партией в первых числах месяца. Сделки проходят через бюро доктора Шульца в Берне, а поставщиком выступает некий англичанин, представившийся как мистер Смит.

— Позвольте полюбопытствовать, как вам удалось это выяснить? — спросил блондин.

— Всё просто, хе-хе. Сказать по правде, — гоблин ощерил зубы в жутковатом оскале, что заменял у этого народа улыбку, — вначале мы заподозрили вас. Во время войны последователи Тёмного Лорда расплачивались как раз такими же немаркированными слитками золота без следов магии на них. Впрочем, заполучив один из слитков этого Смита, мы изменили своё мнение. Это было совершенно другое золото, ничуть не похожее на ваше. Клянусь славой своих предков, если бы не гарантии английского отделения, я бы подумал, что старику Фламелю надоело жить, и он решил нарушить наш договор. Чистейшее золото, тысячной пробы! Такое идёт только на лучшие артефакты, а тут какой-то дурень льёт из него слитки и продаёт по цене лома!

От возмущения Гефрабрих подскакивал на стуле. Выглядело это забавно, и, несмотря на серьёзность ситуации, Дюран с трудом сдерживал улыбку. Кригер остался невозмутим, только поинтересовался:

— Почему же русские отправляют его маглам?

— Потому что у них нет другого выхода. Наше эмбарго надёжно, а кара за его нарушение смертельна. Даже отчаянные смельчаки, вроде дельцов с валашского чёрного рынка артефактов, не решаются с ними торговать. Кроме этого Смита. По счастью, он заявился со своим предложением к Ювеналию, одному из наших осведомителей в Колдовской слободе. Того отстранили от этого дела сразу же, но суть сделки он нам сообщил. Остальное — дело техники. Я не буду раскрывать детали, но в итоге мы выяснили, что золото меняется на галлеоны через Шульца. Сдаётся мне, вы хорошо его знаете.

— Лучше, чем нам бы хотелось, — нахмурившись, пробормотал Дюран. Гоблин дёрнул скулой, видимо, восприняв повторение своей фразы за насмешку, но промолчал. Кригер предложил:

— Мы могли бы взять Шульца. Давно пора, он в наших списках ещё с сорок четвёртого.

— Нам нужен не доктор, граф, — покачал головой председатель, — а этот мистер Смит. Скажите, уважаемый Гефрабрих, обмен производится как обычно, посредством домовиков?

— Насколько нам известно, да.

— Тогда, кажется, у меня есть одна идея, — протянул он. — Но для начала я хотел бы услышать суть вашего предложения.

— Всё просто, — вновь оскалился гоблин. — Вы устраняете Смита, кем бы он ни был, и получаете его золото, которое меняете в нашем банке на галлеоны на обычных условиях.

Кригер недовольно поморщился:

— И это всё? Мы затыкаем широченную брешь в вашем эмбарго, а за это вы любезно разрешите нам обменять золото с двадцатипроцентной комиссией?

— А вы хотите ещё и премию за то, что мы отдаём вам источник по меньшей мере нескольких тонн золота? — глаза гоблина зло блеснули. — Может, вам тут в горах галлеоны девать некуда?

— Спокойнее, господа, спокойнее, — примирительно поднял руки Дюран. — Мы поняли ваши условия, уважаемый Гефрабрих, и внимательно их обдумаем. В конце концов, нужно ещё придумать, как выйти на этого Смита.

— Вам стоит поторопиться. Нарушение эмбарго не останется незамеченным, и скоро на мистера Смита начнётся настоящая охота. Думаю, ни ваши английские друзья, ни восстающая из пепла Франция, ни даже администрация герра Хоффмана не откажутся от лишнего центнера золота в месяц. Как надумаете, дайте знать. Способ связи прежний.

Не утруждая себя прощанием, гоблин ловко спрыгнул со стула, вышел за пределы охранных чар и исчез, видимо, воспользовавшись порталом.

— Омерзительные создания, — лицо Кригера исказила гримаса отвращения. Он встал из-за стола и начала ходить из угла в угол, заложив руки за спину. Дюран пожал плечами:

— Они нам полезны, Франц. Мы сейчас не в том положении, чтобы пренебрегать союзниками. Но оставим этот вопрос и перейдём к планированию дальнейших действий. У меня есть идея, как выйти на этого Смита. Напомните, как проходил обмен с помощью домовиков? В своё время я сам этим не занимался, так что могу не знать всех деталей.

— У Шульца под Берном организовано несколько зачарованных хранилищ. Мощнейшая защита пропускает внутрь только тех, на кого настроены рунные камни. По нашим оценкам, даже отряд подготовленных взломщиков проклятий со всеми инструментами и неограниченными ресурсами смог бы проломить эту защиту лишь за несколько часов. При осуществлении регулярных сделок рунные камни настраиваются на двух домовиков, по одному от каждой из сторон. Один эльф приносит товар, другой его забирает и передаёт деньги. Полная конфиденциальность, анонимность и надёжность сделок, можно обменивать или хранить какие угодно артефакты. По крайней мере, пока сам Шульц не решит кого-нибудь предать, — зло закончил граф.

— Не бывает схем без уязвимостей. Как думаете, куда аппарирует русский домовик с полученным золотом?

— Напрямую в Колдовской Кром, скорее всего. После переворота русские сосредоточили в нём все органы власти, и казна тоже хранится там. Далековато, но ради такого, думаю, они потратятся на несколько укрепляющих зелий домовику.

— Верно. Гоблин сказал, что сделки проходят раз в месяц. Но не будут же русские держать этого домовика взаперти всё остальное время и использовать только для перетаскивания золота и галлеонов?

— Признаться честно, я не вполне понимаю, к чему вы клоните, герр Дюран. Допустим, мы найдём кого-то, кто имеет доступ к внутренним службам Крома, и убедим его отыскать нужного домовика. Как нам это поможет найти Смита?

— Такой человек у нас есть. Конечно, работа предстоит муторная, копаться в мозгах десятков домовиков, но результат почти гарантированный. А дальше всё просто, как любит говорить уважаемый Гефрабрих. Ментальной магией внушаем домовику доставить вместе с очередной партией галлеонов записку с предложением о встрече, и дело в шляпе! Ни русские, ни Смит не заподозрят подвоха, ведь они остерегаются кражи золота и галлеонов, а и то, и другое, прибудет к адресатам в целости и сохранности. Встречу назначим на следующий день после сделки, чтобы успеть подготовиться. Даже если у Смита и есть резервный канал связи с русскими, он вряд ли будет проверять подлинность послания, полученного вместе с подлинными галлеонами.

— Восхищаюсь вашей изобретательностью, герр Дюран! — Кригер почтительно поклонился.

— Полноте, Франц, — толстяк махнул рукой. — Несложная комбинация, не более. Если всё пройдёт без накладок, за пару недель определим нужного домовика и подготовимся к встрече с мистером Смитом. Как раз успеем к январскому обмену золота на галлеоны. У вас нет возражений? Ну и отлично. Тогда перейдём к другому вопросу. Я почти две недели провёл в Норвегии и немного отстал от жизни. Есть новости?

— Да, и весьма обнадёживающие! Вы уже успели прочесть последний номер «Welt der Magie»? Кто-то крупно подставил англичан в Индии, погибли десятки их магов! Говорю вам, Альбион слаб как никогда, война до предела его вымотала. Стоит нанести один решительный удар, и английской гегемонии в магическом мире придёт конец!

— Не стоит так спешить, друг мой, не стоит. Скажите лучше, как обстоят дела с нашим основным проектом?

— Просто превосходно! Фрау Шнайдер уверила меня, что она стоит на пороге грандиозного прорыва. Ещё несколько месяцев работы, и когнитивные функции объектов перестанут угнетаться при активации рун! — глаза Кригера безумно блеснули, он заговорил чуть торопливо. — Это значит, что совсем скоро мы наконец-то получим совершенных бойцов! Сильные, быстрые и по-прежнему полностью управляемые, эти новые берсерки смогут ориентироваться на поле боя, анализировать обстановку и использовать тактические приёмы как обычные волшебники. Против такой армии авроры не продержатся и пары недель!

— Замечательные новости, Франц. — Дюран устало улыбнулся. — Вот разыщем Смита и получим деньги для переподготовки наших берсерков.

— Да, ингредиенты для коррекции рун будут дороги, даже по примерным расчётам, — граф успокоился, его речь вновь приобрела аристократическую неспешность. — Впрочем, если гоблин не ошибся, мы получим пару тонн золота, это сотни тысяч галлеонов. С избытком хватит на все наши проекты.

— Вы же знаете, гоблины редко ошибаются, когда речь идёт о деньгах.

— Очень на это надеюсь. Вы будете связываться с информатором в Кроме или отправитесь со мной на базу? У меня двусторонний портал.

— Нет-нет, я ещё посижу тут, — толстяк потёр переносицу, — Мария говорит, что горный воздух для меня полезен. Возраст, знаете ли, даёт о себе знать. Всё равно в Европе уже поздний вечер, и раньше завтрашнего дня начать поиски не получится.

— Как пожелаете, герр Дюран, — Кригер щёлкнул каблуками. — До скорой встречи!

— До свидания, Франц.

Пару секунд бездумно глядя на место, откуда только что исчез его собеседник, оставшийся в одиночестве Дюран потряс головой и вновь потёр переносицу. Ему, чистокровному магу в пятнадцатом поколении, до смерти осточертела эта война. Он не был фанатиком, как Кригер, хоть и вполне искренне верил в превосходство волшебников над маглами. Но положить остаток жизни на борьбу с победившим маглокровками, лелея надежду на чудо-оружие... Нет, куда лучше провести отмеренные судьбой годы на комфортабельной вилле, где-нибудь подальше от удушливых джунглей, в которых сейчас обитали уцелевшие берсерки.

Вздохнув, Пьер принялся зачаровывать портал. Как ни крути, золото им в любом случае потребуется, а значит нужно искать таинственного Смита. Он не доверял никому, включая и графа, слишком уж одержимого идеями их поверженного предводителя. Так что рассиживаться в старой хибаре на плато Дюран не собирался. Спустя мгновение респектабельный волшебник уже шагал по брусчатке Цуберайхассе, берлинского магического квартала.