Вторая попытка (джен)

Тёмный Лорд пребывал в весьма нехарактерном для себя состоянии — глубокой меланхолии. Юношеская горячность вкупе с застарелой озлобленностью сыграли с ним злую шутку, и теперь, запертый в больничной палате, он вкушал горькие плоды своей неосмотрительности. Собственно говоря, в больнице он тоже оказался по этой причине — сосредоточившись на Дамблдоре, Волдеморт пропустил слишком много ударов в конце боя, так что к моменту прибытия авроров с трудом стоял на ногах.

Вместе с другими пострадавшими его экстренно переправили международным порталом прямо на операционный стол больницы святого Мунго, где опытные целители, имевшие богатую практику лечения последствий самых заковыристых проклятий, быстро уняли разрастающийся некроз тканей, нанесли целебную мазь на страшные ожоги левой руки, ушили несколько проникающих ранений и отправили полуживого пациента в общую палату на пятом этаже, сопроводив его целой батареей зелий и мазей. Впрочем, все эти весьма болезненные процедуры не шли ни в какое сравнение с душевной болью, испытанной Тёмной Лордом в тот момент, когда целый и невредимый Альбус Дамблдор вышел из руин гостиницы. Именно тогда Волдеморт со всей отчётливостью осознал, что привычная ему террористическая война осталась в прошлом — видя своего заклятого врага на расстоянии броска заклятия, он ровным счётом ничего не мог ему сделать.

Осознание изменившихся реалий окружающего мира далось Тёмному Лорду нелегко — отгородившись безупречными ментальными щитами от накатывающих волн нестерпимой боли, когда целители наносили мазь на его ожоги, Волдеморт размышлял. Довольно быстро он сделал неожиданный вывод — здесь и сейчас живой Альбус Дамблдор для него много полезнее мёртвого. Увы, эта мысль пришла ему в голову много позже того, как, поддавшись сиюминутному душевному порыву, он активировал рунную цепочку в картахенской гостинице. Правда, возможные подозрения в покушении на убийство старшего консультанта Визенгамота мало заботили Тёмного Лорда. Куда больше его волновали собственные дальнейшие действия.

Было совершенно ясно, что ни о каком терроре против ключевых фигур либералов в изменившихся условиях и речи идти не могло. Волдеморт мог лишь исходить бессильной злобой в адрес самого себя — приняв решение не привлекать к себе лишнего внимания, он умудрился засветиться и перед Блэком, и перед Дамблдором. У величайшего светлого мага современности наверняка будут вопросы к своему бывшему ученику, у которого внезапно развилась способность противостоять берсеркам не хуже закалённых в боях ветеранов Великой Войны.

Предаваясь этим безрадостным размышлениям, Тёмный Лорд механически отвечал на вопросы целителей и очнулся только в палате после всех процедур. За свою невнимательность тоже пришлось расплачиваться, причём немедленно — совершенно честно ответив, что никаких родственников, которых стоило бы оповестить о его печальной судьбе, у него нет, Тёмный Лорд отрезал себя от связи с внешним миром. Совы пациентам не полагались, а от его сквозного зеркала после боя осталось только несколько мелких осколков, извлечённых из располосованного бедра. Остальные обитатели палаты номер пятьсот восемнадцать, в которую его поместили, тоже ничем не могли помочь — сортируя поступающих международными порталами пациентов, целители выделили отдельную палату для всех пострадавших, не носивших аврорского значка. Так что Волдеморт оказался единственным англичанином в компании испанцев, метисов, аборигенов и остатков отряда Долохова.

Из шестерых наёмников уцелело всего трое, включая самого Антонина. Тяжело раненый ещё в самом начале боя Михаил, прикрывавший правый фланг Павел и бросившийся в одиночку на троих берсерков Войцех навсегда остались в Картахене. Мрачный Долохов, с трудом оставшийся в сознании после множественных ранений, лишь мотнул головой в ответ на дежурные соболезнования Волдеморта:

— Мы сражались с тем же врагом, что и на войне, милорд. Каждый из нас без колебаний отдал бы свою жизнь за право покончить с этими тварями, — старые шрамы и наложенные повязки почти полностью скрывали лицо Долохова, но даже сквозь них был виден его болезненный оскал. — Они уничтожены?

— Увы, я знаю об этом не больше твоего. Впрочем, не думаю, что авроры брали пленных.

— Я не об этом. В сорок втором, когда мы начали формировать дружины, все вступавшие в них клялись сражаться до тех пор, пока враг не будет уничтожен, — Антонин сделал паузу, то ли подбирая слова, то ли собираясь с силами для следующей реплики. — Мы считали, что одержали окончательную победу в сорок пятом, но сегодняшний бой убедил меня в обратном. Много ещё таких банд скрывается по миру?

— Это была последней, по крайней мере, из известных, — чтение «Великой Войны Волшебников» не прошло даром, и Тёмный Лорд неплохо ориентировался в послевоенных реалиях. — Но так ли это важно? Твоя страна победила в войне, но что это дало? Герои преданы и забыты, а серые посредственности правят бал.

Долохов издал какой-то неопределённый звук, то ли подавившись, то ли закашлявшись, и Тёмный Лорд продолжил:

— Разумеется, такое положение дел не устраивает многих влиятельных людей, а потому у меня есть основания полагать, что справедливость в итоге восторжествует.

— Каким же образом? — глухо проговорил Антонин.

— Как я и говорил в нашу первую встречу, моей целью является борьба с засильем маглорожденных в нашем мире. Это глобальная проблема, и нам…

Настроившийся на долгую речь о важности борьбы с маглорожденными Тёмный Лорд был бесцеремонно прерван молоденькой дежурной целительницей:

— Мистеру Долохову пора на перевязку.

Вежливо улыбнувшись девушке в лимонном халате, Тёмный Лорд кивнул Антонину и вернулся к анализу собственных ощущений, мыслей и решений.

* * *

Осмотревший Воледморта на следующее утро целитель остался вполне удовлетворён процессом выздоровления, но на любые разговоры о скорой выписке отвечал категорическим отказом. Зато сердобольная дежурная целительница, очарованная молодым и привлекательным пациентом, легко согласилась принести в палату свежие газеты.

Едва взглянув на кричащий заголовок «Вестника», Волдеморт отшвырнул «Ежедневный пророк», тут же подхваченный сидящим на соседней койке Долоховым. Впившись взглядом в газетные строчки, Тёмный Лорд за несколько минут пролистал короткий спецвыпуск. Стиль Абраксаса, хорошо изученный им ещё в шестидесятые, узнавался без труда, пусть его и перебивали цветастые обороты, явно вышедшие из-под пера Каффа. Передовица с безжалостной точностью и изобилием фактов описывала двойное предательство либеральной верхушки Министерства и Визенгамота, чуть было не приведшее к ещё одной трагедии. Схватка с берсерками, героизм авроров под предводительством Блэка, решительные действия Фоули, обличение бюрократов и восхваление силовиков — экстренный выпуск «Вестника» был настоящим сборником сенсаций.

Дочитав короткий номер своей газеты, Тёмный Лорд прикрыл глаза, с трудом сдерживая гнев. Это была катастрофа. «Упреждающие меры», о которых Поллукс упоминал во время их последней беседы, оказались пугающе эффективными. Одним ходом Блэк снимал с доски три ключевых фигуры либералов — министра, его второго заместителя и главу либеральной фракции Визенгамота. Да, оставался ещё Лонгботтом, но тот был ближайшим родственником Поллукса, так что возможные разногласия вполне можно было решить по-семейному. Волдеморт с ненавистью уставился на колдографию Блэка из «Пророка». Все его усилия, все надежды и чаяния пошли прахом в один миг. Если Поллукс станет министром, путь к вершинам власти для Тёмного Лорда закроется на долгие десятилетия. Не будет никакого конфликта между министерскими бюрократами, лоббирующими интересы грязнокровок, и консервативной чистокровной аристократией, на фоне которого молодёжь будет легко увлечь радикальными лозунгами. Нет, Блэк, или, быть может, кто-то из его родичей, кого он поставит на должность министра, будет проводить консервативную политику, вполне устраивающую большинство чистокровных.

Тёмный Лорд горько усмехнулся. Поллукс действовал в фамильном стиле Блэков, которым в своё время с огнём в глазах восхищалась молодая Белла — дерзко, рискованно и решительно, не щадя ни себя, ни окружающих. Сунуть голову в пасть мантикоре, самолично возглавив заведомо самоубийственную экспедицию в самое логово берсерков, только для того, чтобы подставить своих политических оппонентов — против собственной воли Волдеморт почувствовал восхищение Поллуксом.

Увы, блистательная операция Блэка против либералов надёжно хоронила все планы Тёмного Лорда по скорому восхождению к вершинам власти. Безотносительно успехов обновлённого Министерства во внутренней и внешней политике, сам факт поражения либералов начисто лишал недавно созданный «Новый порядок» потенциальной поддержки консервативно настроенной молодёжи. Все эти младшие сыновья и юные наследники блистательных семей, с горящими глазами рвущиеся в бой во славу своей родословной, лишились не только основного стимула лезть в политику, но и мотивации поддерживать именно его, безродного полукровку Тома Риддла. Если раньше он был единственной альтернативой престарелому Нотту, которого консервативная молодёжь пусть и уважала, но точно не любила, то теперь на сцену выходил Поллукс Блэк. Герой войны, фактический глава древнейшего и благороднейшего семейства, могущественный боевой маг и консерватор в несчётном поколении, он с лёгкостью мог перехватить симпатии экзальтированной молодёжи, направив её кипучую энергию в русло закрепления своей власти. С такой поддержкой и полученными от самого же Волдеморта сведениями, Блэк точно не допустит возвышения министерских бюрократов, а значит исчезнет тот самый конфликт, пользуясь которым Тёмный Лорд планировал добраться до власти.

Справившись с нахлынувшей на него волной ярости, Волдеморт взялся за «Ежедневный пророк». Что ж, он мог по праву гордиться своим детищем — на фоне «Вестника» министерское издание смотрелось совершенно невыразительно. Обтекаемые формулировки, общие слова и абстрактные призывы «Пророка» резко контрастировали с обличительными заявлениями, конкретными фамилиями и шокирующими фактами из «Вестника». Ничего нового из короткой передовицы он не узнал, машинально отметив, что во всех немногочисленных точных утверждения «Пророк» не противоречит «Вестнику». Было ли это случайным совпадением или очередным элементом хитроумной комбинации Блэка и Малфоя, Волдеморт предпочёл не думать.

Отложив газеты, Тёмный Лорд с сожалением вспомнил начало своей политической карьеры. Тогда, в шестидесятых, им не нужна была ни собственная печать, ни даже собственная партия. Пожиратели смерти не задумывали как политическая сила, планомерно и поступательно движущаяся к власти, годами и десятилетиями продвигающая свои идеи в Министерстве и Визенгамоте. Нет, молодые и горячие революционеры магического мира планировали одним ударом свалить «зажравшихся бюрокартов и дорвавшихся до власти грязнокровок», а потом восстановить «славные традиции предков», о которых так любили рассуждать их отцы и деды. Теперь о таком не приходилось и мечтать — отлаженная система послевоенного аврората с лёгкостью задавит внутренний терроризм.

— Вот об этом я и говорю, — заметил Волдеморт, кивнув на подхваченный Долоховым «Вестник». — Пока настоящие маги сражаются на передовой, эти бумажные крысы идут на любые ухищрения, цепляясь за власть.

Наскоро пробежавшись глазами по экстренному выпуску, Долохов удивлённо присвистнул, тут же зайдясь в приступе кашля.

— Кхе-кхе… уроды… — Антонин всё никак не мог откашляться, то ли из-за последствий темномагических проклятий, то ли из-за нахлынувших эмоций. — Вы планируете что-то с этим делать, милорд?

— Уже делаем, Антонин, уже, — умение преподносить собственные неудачи в качестве своих успехов было развито у Волдеморта, как и у всякого политика. — Как видишь, магловские выкормыши не останавливаются ни перед чем в борьбе за собственную власть. Помнишь Индию? Вашими руками мы устранили не только маглолюбца Патила, но и косвенно способствовали искоренению прогнившей маглократской Бенгалии.

— То есть мы проводили операцию в интересах руководства Тамилнада?

Тёмный Лорд грустно рассмеялся, вполне искренне ответив:

— Уверен, блистательный Удайар даже не знает о нашем существовании.

— Тогда ради чего это всё?

— Ты же чистокровный, Антонин, ты должен это понимать. Магловские выродки тащат в наш мир магловскую грязь. Нет, самих маглов можно понять, — Тёмный Лорд изобразил жест, долженствующий обозначать снисхождение. Получилось скорее пренебрежение, но Долохов не заметил разницы. — Лишённые величайшего дара, они вынуждены выдумывать себе новых идолов в тщетных попытках его заменить. Увы, все их пороки перенимают и их отродья, по какому-то чудовищному недоразумению наделённые магическим даром. Пока мы, истинные маги, ищем новые знания и преумножаем наши таланты, они алчут лишь власти и богатства. И если они получат своё, нашему миру придёт конец. Они неспособны даже представить себе всего могущества магических искусств, а потому будут всеми силами пытаться их уничтожить, низвести наш мир до бесполезного придатка привычной им магловской серости. Как видишь, страх подгоняет их так сильно, что они не гнушаются объединяться даже с фанатиками Гриндевальда, лишь бы добиться своего. Теперь ты понимаешь, ради чего мы сражаемся?

— Да… — после долгой паузы Долохов медленно кивнул каким-то своим мыслям и уже уверенно произнёс. — Да, я вас понял, милорд.

— Вот и славно, Антонин, вот и славно, — Тёмный Лорд, произнеся свой монолог, вновь вернулся к размышлениям, невидящим взглядом глядя сквозь собравшихся вокруг одной из коек аборигенов. — Отдыхай и залечивай раны, а мне нужно о многом подумать.

Подумать Тёмному Лорду действительно было над чем. Больше полугода его усилий по претворению в жизнь амбициозных планов быстрого достижения вершин магической власти пошли прахом. Альянс Блэков и Малфоев оказался куда глубже и зародился куда раньше, чем он думал. Из рассказов Абраксаса в шестидесятых выходило, что с Блэками их свели только матримониальные интересы, в конечном итоге реализовавшиеся в браке Люциуса и Нарциссы. На деле же оказалось, что две семьи активно взаимодействуют друг с другом по политической линии уже сейчас, иначе как бы Абраксас сумел так быстро отреагировать на события в Министерстве? Он вспомнил Поллукса, вольготно расположившегося в хозяйском кабинете Малфой-мэнора, вспомнил Абраксаса, радушно организовывавшего первую встречу их новой партии. Сомнений не было — Блэки и Малфои сотрудничали куда теснее, чем казалось Тёмному Лорду.

Что ж, придётся адаптироваться к изменившейся обстановке. Тёмному Лорду было не впервой начинать путь к вершинам власти с самого начала — становление Пожирателей Смерти в пятидесятые, возвращение из небытия в девяносто пятом, новая жизнь всего полгода назад… Силой воли подавив в себе новую вспышку раздражения, Волдеморт принялся планировать свои дальнейшие шаги. Поговорить с Блэком, дать указания Вистану, связаться с Друэллой… Выдающиеся интеллектуальные способности одного из темнейших магов в истории позволяли легко жонглировать мыслительными конструкциями, на ходу перестраивая свои планы. Да, придётся воздержаться от политических убийств, по крайней мере, на территории Великобритании. Излишне памятливый Гринграсс, неожиданно талантливый в боевой магии Флитвик и чрезмерно подозрительный стажёр аврората Грюм сами того не подозревая вытащили счастливый билет. Остатки боевого отряда Долохова не будут наносить незапланированные визиты в их дома, а сам Тёмный Лорд при необходимости будет вежливо с ними раскланиваться вместо того, чтобы пустить им смертельное заклятие в спину.

Но это отнюдь не означало, что Волдеморт планировал предаваться безделью или посвятить свою бесконечную жизнь оттачиванию журналистского мастерства. Нет, цель всей его деятельности, к которой он стремился всеми фибрами своей фрагментарной души, не претерпела изменений. Скорректировались планы, изменились методы, сдвинулись сроки, но конечный результат, который следовало достичь любой ценой, оставался прежним — абсолютная власть над магическим миром.

* * *

Старый кабинет на втором уровне Министерства, заставший ещё горячие споры о методах подавления гоблинских восстаний, привычно выполнял роль зала заседаний верхушки силовиков. Хотя после очередной перепланировки в ДМП появился полноценный конференц-зал, высшее руководство Департамента предпочитало по старинке собираться в кабинете Каспера. Здесь, вдали от заходящихся в истерике дипломатов, разрабатывались первые ответные меры на наглые провокации Гриндевальда, здесь же долгими бессонными ночами штабисты Департамента координировали отражение атак в Провансе и Бристоле, и, наконец, именно сюда был доставлен поверженный Дамблдором Тёмный Лорд.

Сегодня хозяин этого кабинета выглядел чуть ли не хуже расположившегося по правую руку от него Блэка, только утром выбравшегося из лазарета. Казалось, прошедший всю войну Каспер Крауч в одночасье постарел на добрых два десятилетия. Блуждающий взгляд, мешки под глазами и глуховатый голос так резко диссонировали с образом вечно аккуратного и подтянутого главы Департамента магического правопорядка, что Фоули предложил вызвать целителей из Мунго.

— Пустое, — чуть дёргано отмахнулся Каспер, — лучше доложите, как прошла операция в Картахене.

— Сумбурно, — мрачно отозвался недавно вернувшийся из Колумбии Фоули. — Берсерки атаковали всех подряд, видимо, получив не слишком конкретный приказ от своего куратора. Потери местного населения чудовищны, почти вся магическая Картахена уничтожена. У нас четверо убитых и шестнадцать раненых, семеро из них всё ещё в Мунго. По понятным причинам мы не пытались брать берсерков живыми, так что они перебиты до последнего человека. Кроме того, рядом с местом боя обнаружено тело Франца Кригера. Судя по всему, он погиб от смертельного проклятия. Не твоя работа, Поллукс?

— Хотелось бы убить его своими руками, но увы, — оскалился Блэк, — ни мне, ни нашему отряду, ни Дамблдору было просто не до этого.

— Я так и думал. Мы продолжаем опрос немногочисленных свидетелей, но ничего особо интересного пока что установить не удалось. Полный отчёт по самой операции будет готов завтра, расследование... не знаю, думаю, затянется надолго. Мы можем рассчитывать на помощь следователей Департамента?

— Теперь да, — устало кивнул Крауч. — Я привлекал их для… внутреннего расследования, но теперь оно завершено.

— Мы можем узнать его результаты? — Кимбелайн говорил спокойно, но холодный блеск в его глазах выдавал тщательно сдерживаемый гнев. Ему было прекрасно известно, что нескольких авроров, стоило им вернуться из Южной Америки, пригласили «для приватной беседы» в следственный отдел.

— Разумеется. Некоторые… — Крауч чуть замялся, подбирая слова, — наши подчинённые, так же как и Боунс, выполняли инструкции Тафт. К счастью, до прямого предательства дело не дошло, она использовала их только для сбора сведений о состоянии дел в ДМП и аврорате.

— Много у нас таких? — севшим голосом поинтересовался Фоули.

— Достаточно, — Каспер со вздохом передал Кимбелайну пергамент с десятком фамилий. — В других отделах департамента их не меньше, поверь. Я выборочно побеседовал с несколькими, картина одна и та же. Их вербовал ещё Леонард, кого-то лично, кого-то — через их же начальство. Пятеро старших авроров, понимаешь?! Все добровольно пошли на сотрудничество, все согласились, что указания министра важнее наших приказов.

— Предатели, — процедил сквозь зубы Блэк.

— Полегче, Поллукс, — вновь поморщился Крауч. — Мы все присягаем на верность магической Британии, а не главному аврору или руководителю ДМП. Министр, как глава страны, имеет право контролировать работу всех своих подчинённых.

— Да, совсем как в случае с Боунсом, — ядовито отозвался Блэк.

— Никто из указанных в этих списках сотрудников ДМП и аврората не предпринимал ничего, расходящегося с приказами их командования, — веско ответил Крауч. — Им можно вменить только разглашение служебной информации и ничего более.

Он хотел добавить что-то ещё, но его перебил Фоули, вновь взявшийся за список авроров.

— Постойте-ка, но ведь все авроры, включая и этих, знали о цели нашей операции. Выходит, Тафт осознанно выступила на стороне берсерков?

— Нет, единой системы информирования предусмотрено не было. Тафт время от времени запрашивала сведения о состоянии дел в аврорате и ДМП, но никаких систематических отчётов наши сотрудники ей не направляли.

— Глупо, опасно и бессмысленно, — припечатал Блэк. — Мы и так отчитываемся перед министром, что ещё ей надо?

— Не ей, Поллукс, — покачал головой Крауч. — Леонарду. Похоже, он правда… боялся нас. Боялся и принимал меры, чтобы первым узнать о возможном заговоре.

— Чушь какая-то, — помотал головой Кимбелайн, так и не выпустивший из рук пергамент с фамилиями. — Леонард думал, что мы готовим государственный переворот прямо во время войны?

— Неважно, что он там думал! — Поллукс был готов взорваться. — Его паранойя вылилась в десятки смертей в Картахене!

— Послушайте… — Каспер говорил немного растерянно, почти жалобно. — Я не понимаю. Разве Боунс — враг? Всю войну он спал по четыре часа в сутки, лишь бы мы вовремя получали качественные порталы, а каминная сеть работала без сбоев. А Пирс, «Умник Пирс», с нуля организовавший прекрасную контрразведывательную службу, на счету которой не один десяток предотвращённых диверсий, покушений и вербовок? Да, как оказалось, он отчитывался не только передо мной, но и перед Спенсер-Муном, но разве это делает его предателем? Или Гризельда. Скольким твоим добровольцам она ставила основы боевой трансфигурации, Поллукс? Скольким из них это потом спасло жизнь в Провансе и Фландрии?

— Я не отрицаю всех этих заслуг, — стоял на своём Блэк, — но факт остаётся фактом: в результате явного саботажа Боунса по наущению Тафт и Марбэнкс чуть не сорвалась операция аврората против берсерков. Погибли люди, Каспер!

— Кстати, об этом, — Фоули поморщился, явно не желая поднимать столь щекотливую тему. — Не подумай, что я ставлю под сомнение героизм твоего отряда в Картахене, но откуда он вообще взялся?

— Это наши коллеги из Восточной Европы. Как я понял, остатки одной из их боевых дружин. Они первыми вышли на берсерков, но трезво оценили свои силы и решили связаться со мной через Риддла.

— Риддла? — слушавший пояснения Блэка без особого интереса Крауч заметно оживился. — Этого скандального журналиста? Почему они не обратились к нам по официальным каналам?

— Официально их отряд был расформирован после переворота в России. Что-то не поделили с новыми властями, видимо. Но люди там собрались упрямые, так что они продолжили свои поиски уже неофициально. Один из них, Долохов, был знаком с Риддлом и, разыскав берсерков, обратился к нему с просьбой о связи с кем-нибудь из нашего аврората. Я работал вместе с Риддлом во время расследования той индийской истории, так что он просто послал мне сову.

— Долохов, Долохов… — Фоули задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. — Погоди, разве он не погиб в схватке с Гриндевальдом под Кёнигсбергом?

— Там был старший Долохов, Иван. Я его немного знал, доводилось координировать действия союзников вместе с Фортиран и Троекуровым. Его младший сын, Антонин, пошёл по стопам отца и сформировал что-то вроде боевой дружины в миниатюре. Он сейчас в Мунго, вместе с двумя своими бойцами. Последствия тёмных проклятий, обширные ожоги, некроз тканей. Они пробудут там не меньше недели. А ещё трое из их отряда погибли в Картахене.

— Напомню, что среди авроров тоже не обошлось без жертв, — нахмурился Фоули, — не говоря уж о гражданских. Такое нельзя просто проигнорировать, Каспер!

— Я и не предлагаю это игнорировать! Но мы должны отделить преступную халатность Тафт, Марчбэнкс и Боунса от вполне законных действий Спенсер-Муна!

— Законные действия? — переспросил Блэк, в голосе которого явно сквозила сдерживаемая ярость. — Леонард не придумал ничего лучше, чем во время войны нарушать принцип единоначалия в боевых отрядах! Хорошо, что за всё это время его приказы так ни разу и не разошлись с твоими, а если бы это произошло? Если бы после отражения бристольской высадки Леонард воспротивился твоей идее нанести встречный удар в Бретани, кого поддержали бы все эти перебежчики?!

— Они не перебежчики, — не сдавался Крауч. — Они выполняли приказ законно избранного министра.

— Тот факт, что Марчбэнкс на пару со старшим Гринграссом чуть ли не против его воли усадили Леонарда в министерское кресло, не даёт ему права игнорировать закон и устраивать непонятные шпионские игрища у нас за спиной!

— Кстати, о министерском кресле, — поспешил вмешаться в спор Фоули. — Со мной связался Арфанг и сообщил, что намерен сложить с себя полномочия временно исполняющего обязанности министра сразу же после следующего пленума Визенгамота.

— Только этого нам не хватало! — раздражённо воскликнул Блэк. По-привычке взмахнув рукой, он скривился от боли в груди и уже спокойнее заметил. — Надеюсь, Каспер, мы уладим вопрос с этими списками до того, как тебе придётся принимать дела у Арфанга.

— Думаешь, твой приятель Малфой не будет мне мешать?

Блэк поморщился:

— Ты же знаешь, я…

— Я ничего не знаю! — непривычно дрожащим голосом воскликнул Крауч. — Я не знаю даже, кто из моих подчинённых предатель, а кто — нет! Вы тут рассуждаете о мотивах бывшего министра, а у меня в камерах сидят люди. Мои люди, с которыми я прошёл всю войну! А теперь из-за политических завихрений в голове Леонарда их клеймят предателями!

— Ладно, может, они и не предатели, — неохотно пошёл на попятную Блэк, явно испугавшись за состояние своего начальника, — но мы в любом случае не можем просто отпустить их и вернуть на свои посты. Я бы предложил сформировать специальную комиссию по реформированию системы контроля за департаментами со стороны Министерства, чтобы исключить повторение столь трагических событий. Но всем этим мы сможем заняться только после того, как определимся с кандидатурой временно исполняющего обязанности министра.

— Делайте, что хотите, — как-то обречённо махнул рукой Крауч. — Я уже слишком стар, чтобы лезть в политику.

Поллукс хотел было возразить, хотел заметить, что Каспер не старше Регулуса, но осёкся на полуслове. Вместо пожилого, но всё ещё энергичного главы ДМП, работавшего по четырнадцать часов в сутки, во главе стола сидел уставший старик. Глубокие тени залегли под глазами, плечи опустились, а сложенные на столе руки мелко подрагивали.

— Думаю, этот вопрос можно рассмотреть позже, — спокойно проговорил Фоули, незаметно для Крауча указывая Блэку на своё обручальное кольцо. Поллукс медленно смежил веки, показывая, что обязательно свяжется со своей кузиной Чарис. — Пока же давайте вернёмся к итогам операции в Картахене. Итак…

Слушая подробный отчёт Кимбелайна о действиях аврората, Поллукс молча негодовал. На Каспера он старался не смотреть, слишком больно было видеть у него почти такой же потухший взгляд, как у дяди Сириуса. Проклятый Малфой! Придя в себя наутро после внепланового визита Регулуса, Поллукс тут же заказал себе свежих газет и отправил патронуса Уистлеру. В ожидании отчёта от старшего аврора, Блэк тщательно изучил все имеющиеся публикации, из которых сделал совершенно однозначный вывод — Брутус использовал всё своё влияние, чтобы сформировать нужное общественное мнение: постараться подальше задвинуть Каспера, выставить либералов предателями и максимально превознести роль самого Поллукса во всей этой истории. Сиятельный лорд Малфой уже успел связаться с ним после выписки, намекая, по обыкновению витиевато, на перспективы обретения им министерского кресла. Блэк с трудом сдержался, чтобы не бросить в него проклятие позаковыристее. Интерес Брутуса был прост и понятен — предлагая кандидатуру Поллукса на должность министра, он расчищал себе пространство для дальнейших политических манёвров. Что Крауч, что Дамблдор в министерском кресле были в равной мере неприятны для Брутуса, а от того он не жалел щедрых посулов своей всемерной поддержки, призывая Поллукса согласиться на столь заманчивое предложение.

Проблемой было лишь нежелание самого Блэка занимать этот пост. Близко к сердцу принимая проблемы своей обширной семьи, Поллукс отлично понимал, что ни ушедший с головой в свою арефакторику Арктурус, ни только делающий первые самостоятельные шаги Орион не смогут справляться с многотрудными обязанностями неформального главы рода Блэков. Увы, переложить эту ношу было не на кого, а потому Поллукс давно принял решение покинуть министерские кабинеты так скоро, как только появится возможность. Приход к власти Тафт и министерские перестановки предоставили такую возможность, но все планы нарушил проклятый Риддл. А теперь долг перед семьёй в сознании Блэка соперничал с долгом перед страной, и чем дальше он размышлял, тем сильнее перевешивал последний.

Силой воли концентрируясь на словах Кимбелайна, Поллукс гнал от себя мысли о возможном сговоре Риддла и Малфоя. Слишком согласованно выступили «Вестник» и «Пророк», слишком дозировано они выдали нужную информацию, слишком хорошо нарисованная газетчиками картина укладывалась в расчёты Брутуса. Если Риддл рассказал Брутусу ту же самую историю, что и ему… Нет, даже думать об этом Поллуксу решительно не хотелось. Взглянув на Крауча, слушавшего доклад главного аврора с отстранённым видом, Поллукс дал себе обещание — приложить все силы, сделать всё возможное и невозможное, но не допустить до власти ни бюрократов-изменников, ни сомнительного путешественника во времени, ни финансового авантюриста. Он не доверял никому из них, и интуиция, не раз спасавшая ему жизнь на полях сражений, однозначно одобряла это недоверие.