Мёртвая жизнь (гет)

Больница Твин Окс, Маскводобойт Харбор

20 августа 2000, 8.34

Уставший взгляд Адрианы в который раз пробежался по фигурам трёх спутников, расположившихся в холле больницы Твин Окс в мягких кожаных креслах и на диване. Доггетт спал, откинув голову назад, и изредка похрапывал. Питер дремал, уронив лицо в ладони. Коннор в напряжённой позе сидел, наклонившись вперёд, и выкручивал замок из пальцев в разные стороны, будто разминая запястья. Чаще всего взор Адрианы, сидевшей с ним рядом и утопающей в мягком сиденье дивана, застревал именно на его затылке. Но периодически соскальзывал на дверь в отделение интенсивной терапии. Минут двадцать назад оттуда вышла медсестра, спросив, кто приходится родственником доставленного ночью пациента, Скалли поднялась и последовала за ней, не обронив ни слова. С тех пор время потекло ещё медленнее, и Адриана искренне удивлялась спокойствию Джона и Питера, которые отключились сразу же после того, как Дана скрылась за дверями отделения. Хотя Де Марко прекрасно понимала: их реакция — самое последнее, чему стоит удивляться.

Ночные события их крайне измотали. После того, как они в начале первого ночи привезли в больницу Малдера, ни на минуту не пришедшего в сознание, их сразу же предупредили, что результаты обследования и анализы будут готовы только утром. Ожидать их в холле нет смысла. Но Скалли тут же твёрдо обозначила, что ни шага отсюда не сделает. Джон молча с ней согласился. Коннор, подумав, предложил отвезти на ночь Адриану в Галифакс, ведь ехать до него было минут сорок. Но она категорически отказалась. Питер же на вопрос, а может ли он отправиться домой, получил однозначный ответ Дойла: «Можешь понадобиться здесь» без каких-либо дополнительных разъяснений. И вот так впятером они просидели в холле, засыпая по очереди и провожая подозрительными взглядами каждого медика, скрывающегося за дверями отделения.

Кажется, Скалли спала меньше всех. Или Адриана просто не увидела её спящей, хотя каждый посчитал нужным мягко сказать Дане, что ей нужен отдых. Когда эта реплика прозвучала в очередной раз, Дана метнула такой острый взгляд в Джона, что больше никто не рискнул с ней заговорить. Разговор в ночи вообще не клеился ни у кого. Устав от молчания и собственного потока мыслей, Адриана отключилась на часа два и проснулась на плече уснувшего Коннора, который тоже до этого не сомкнул глаз. Он проспал ещё где-то полчаса, а потом, резко вздрогнув, подорвался на месте и, судя по растерянному выражению лица, не сразу сориентировался, где находится. Сходил за кофе к автомату. И с четырёх утра до начала девятого ни Коннор, ни Адриана, ни Скалли даже не прикрыли век, застыв в напряжённом безмолвии. Пока его не разрушила вышедшая медсестра. И теперь Адриана то и дело скашивала глаза на часы, видя, что прошла пара минут, но пытка тишиной и незнанием казалась вечностью.

Наконец дверь отделения скрипнула. Коннор и Адриана вытянулись на своих местах, а Питер и Джон, как по команде, проснулись и повернулись ко входу.

Дана, сделав несколько шагов им навстречу, застыла в полном отрешении. Сердце Адрианы учащённо забилось и провалилось куда-то в живот от взгляда пустых глаз Скалли. Она смотрела на них и в то же время мимо, практически не моргая.

— Ну что? — нетерпеливо произнёс Джон, вставая с кресла.

Секунды молчания словно обращались в минуты, и не озвученный, но понятный по взгляду Даны ответ уже горьким отпечатком стремительно оседал в сознании ожидающих. Но каждый из них хотел его услышать, надеясь на лучшее…

— В крови агента Малдера не обнаружены T-клетки, — на последнем слове голос Даны дрогнул, но она тут же вздёрнула подбородок, собираясь с силами. Только блеснувшие слёзы предательски выдали очевидное: она балансировала на грани, собирая остатки сил.

— Я сейчас же позвоню Блевинсу, — Коннор тоже поднялся с дивана. — Агент Скалли, мы сделаем всё возможное, чтобы обезопасить агента Малдера. Я могу запросить его транспортировку в наш медицинский корпус, где мы сможем должным образом изучить состояние…

Коннор осёкся, когда Скалли отрицательно мотнула головой, не глядя на него.

— Агента Малдера поместили в стерильный бокс. Учитывая то, что несколько возвращённых скончались от вирусных инфекций, перестраховка будет не лишней. К тому же бокс находится в изолированной зоне, куда без надобности никто не заходит. Это нам на руку… Чем меньше людей, тем выше шансы очертить круг тех, кто имеет туда доступ, и более пристально всматриваться в каждого. А ещё нам нужно время хорошо обдумать, что делать дальше.

— Мисс Скалли? — окликнула Дану подошедшая медсестра. — Ваш друг пришёл в себя. Вы хотите войти внутрь бокса или поговорить с ним через стекло?

— Пока только через стекло, — уверенно ответила Скалли.

— Я пойду с тобой. — Джон потянулся к ней и коснулся запястья.

— Нет, — отрезала Скалли, но тут же мягче добавила: — Точнее, я хочу, чтобы ты остался дежурить в коридоре возле входа в бокс, но наш первый разговор с Малдером должен пройти один на один.

Дана окинула взглядом Коннора, Адриану и Питера.

— Помощь вашего Управления будет нелишней, профессор, — уверенно сказала она Коннору. — И я буду благодарна вам, агент Де Марко, если в Бюро пока не узнают, что мы нашли агента Малдера. До момента, пока ситуация не станет более ясной.

Адриана согласно кивнула.

— Пусть агент Доггетт дежурит в коридоре, я переговорю с лечащим врачом, узнаю список персонала, кто будет входить в бокс, — она посмотрела на Дойла. — Коннор, когда будешь говорить с Блевинсом, запроси побольше людей с оружием. Я так понимаю, без него нам с Охотником не справиться.

— Абсолютно верно, — подтвердила Скалли. — Хотя и человеческое оружие порой бессильно против того, кто обладает нечеловеческой силой и может менять внешность как перчатки. Нам нужно быть крайне бдительными. Ведь в любую минуту он может стать кем-то из нас…

Она обвела взглядом всех присутствующих, а затем быстро развернулась и скрылась за дверями, наконец позволив себе смахнуть кончиками пальцев накатившие слёзы. Джон отправился за ней следом. Вместе они пошли по коридору за медсестрой. Дойдя до двери, ведущей в зону для посетителей пациента в боксе, Джон остановился поодаль, внимательно осматривая соседний вход в шлюз для медицинского персонала. Если кто-то и захочет навредить Малдеру, то войдёт он к нему только через него.

Медсестра, пропустив Скалли внутрь, развернулась и направилась в общий коридор. А Скалли, на секунду задержав дыхание, шагнула в крохотное помещение со стеклянным экраном на полстены.

Малдер лежал на кровати с закрытыми глазами. То ли погрузился в дрёму, то ли просто прикрыл веки, но в ту же секунду, когда за Скалли закрылась дверь, он повернул голову к стеклу и прищурился.

— Скалли?

Сел рывком, но покачнулся. Дотронулся до виска, чуть скривившись, и свесил босые ноги на пол. Ему понадобилось всего несколько мгновений, чтобы преодолеть расстояние и подойти к стеклу. Ладони впечатались в преграду, надёжно разделяющую два помещения, а зрачки расширились то ли в удивлении, то ли в испуге.

Скалли невольно вздрогнула и сделала полшага назад. Безумная, непонятная реакция. Столько дней в поисках, столько ожиданий, надежд и молитв… Чтобы в одну секунду между ней и Малдером выстроилась преграда в десяток раз толще стекла, заставляющая держаться на расстоянии. И сейчас зудящим отголоском звенела мысль: как хорошо, что есть физическая граница, отделяющая их.

Глаза видели Малдера… Его зелёные с ореховыми вкраплениями радужки. Его родинку на правой щеке, пухлую нижнюю губу. Его растрёпанные каштановые волосы. Его выражение лица и взгляд, сейчас непонимающие и растерянные.

Но сердце… Предательски отбивало сумасшедший ритм, вызывающий желание развернуться и бежать прочь от того, ради которого она преодолела тысячи миль. С одной лишь целью: найти. Нашла… Так почему же хочется проделать тот же путь назад, только бы никогда не видеть его?

Бежать от него, а не к нему… Даже если весь мир скажет ей, что он — тот, за кого себя выдаёт…

Дана прикусила губу, чувствуя, как уже не справляется со слезами, тонкими ручьями побежавшими по щекам.

— Что происходит, Скалли? — прогремел Малдер, нажав на кнопку переговорного устройства. — Почему меня поместили сюда? Я… — он мотнул головой, — я не понимаю.

— Ты помнишь, — холодно начала Скалли, — обстоятельства того дела, когда ты познакомился с профессором Дойлом из «Офиса по научным исследованиям и разработкам»? В девяносто шестом году?

— Смутно, но… О чём ты сейчас? — он округлил глаза и снова ударил по стеклу ладонями. — Скалли, я…

— Нет, подожди, — она жестом остановила его, подняв руку. — Это важно. Что ты помнишь?

— Кажется, там речь шла о клонах. Мальчика и его животных клонировали. И якобы изъяли клетки иммунитета, — глянув вверх, Малдер оскалился. — Но я не понимаю, какое это сейчас имеет значение.

— Ты исчез в мае. А три недели назад всех тех, кого похитили вместе с тобой, начали возвращать ровно по прямой линии на одинаковом расстоянии. Всего двадцать четыре человека, и по злой иронии ты — последний. Мы проделали путь от восточного побережья США в Канаду, оказавшись почти на берегу океана. Двадцать три человека вернулись без T-клеток. И ты — один из них.

Дана говорила быстро, чувствуя, как голос набирает силу из-за растущей внутри злости. Она видела, что от непонимания и её отчуждённости Малдер тоже начал злиться. Скорее, от бессилия, интуитивно понимая, что что-то не так. Будто зверь, запертый в стеклянной клетке, на обозрение тем, кто хочет хлеба и зрелищ. Или подопытный кролик, который понятия не имеет, что скоро его тело пронзят тысячи игл, а мозг — миллион вопросов. Пока же внутри Скалли нарастало всё большее сомнение, множащее и закручивающее в тугой узел пульсирующие мысли:

«Он — не тот, за кого себя выдаёт».

«Я не имею права дрогнуть».

«Он — не отец моего ребёнка».

«Он — чужак в оболочке Малдера».

«Но он… Человек?!»

Едва заслышав про T-клетки, Малдер приоткрыл рот и снова широко распахнул глаза. Замер. Скалли всматривалась в его реакции, пытаясь в каждом жесте и мимике уличить фальш. Но глаза всё ещё видели того, кого она потеряла пару месяцев назад. И отказались узреть в нём кого-то другого.

— Ты хочешь сказать, — с неверием произнёс Малдер, — что тот эксперимент четырёхлетней давности снова повторился. И я стал…

Его голос непритворно задрожал вместе со всем телом. Малдер убрал пальцы с переговорного устройства, но Скалли уловила в беззвучном для неё выдохе стон. Эмоции не могли сломать выросшую между ней и Малдером стеклянную преграду, но уже истончали отчуждение. Сердце выбивало ритм, будто вступив в сговор с глазами. И подгонялось оно ударами малыша, отчаянно пытающегося сейчас что-то донести до мамы. Понять бы только — что?

Но пока росло лишь безумное интуитивное желание закрыть руками, спрятать выпирающий живот, чтобы тот, кто находился по ту сторону кристально прозрачного стекла, ничего не увидел. Дана отчаянно не желала делиться с ним хотя бы частичкой того тепла, которое хранила внутри. Тем, которое носила под сердцем. Сокровенное, самое дорогое и долгожданное. То, что имел право знать только Фокс Малдер. То откровение, которое она готова была разделить только с ним… От этого хотелось кричать. Мысли путались, но разум отчаянно хотел найти истину. Она нуждалась в ответах прямо здесь, прямо сейчас. Ей нужно было убедиться… Кто же человек перед ней? Её напарник? Её друг?

Или её жизнь?

Это осознание раскатами грома то и дело оглушало после его исчезновения. Весь мир много лет крутился лишь вокруг работы и расследований в отделе «Секретные материалы». Мать, братья остались где-то там, в прошлой жизни, хоть она и виделась с ними по праздникам. И когда Малдер исчез, мир вокруг посерел и опустел. У неё осталась работа, появился новый напарник, но никто не мог заменить Малдера. Ей вдруг стало не хватать его нелепых шуток, разбросанной везде шелухи семечек, звонков по выходным и даже по ночам, которые предвещали вылазку на очередное расследование. А когда на голову упал очередной карандаш с потолка, она вдруг чуть не заплакала. А ведь всегда одаривала Малдера неодобрительным взглядом за эту шалость. Карандашей становилось всё меньше, а дней без Малдера, проведённых в офисе, всё больше.

Тоска и грусть пожирали и зудели изнутри раскаянием. Эти раздражающие ранее мелочи не казались больше глупыми. В этих мелочах был весь он.

Призрак Малдер, как его называли в Бюро. Призрак Малдер, исчезнувший в ночи в мае в штате Орегон. Живой человек, стоявший перед ней и, возможно, не являвшийся Призраком Малдером. Лишь тенью, созданной в свете звёзд…

— Скалли, — беззвучно произнёс Малдер по ту сторону стекла, а затем вдавил со всей силы кнопку переговорного устройства. — Бога ради, ты сомневаешься, что это я? Старбак… Скалли, это я… — его брови сошлись на переносице, а голос дрогнул.

Детское прозвище, которым её называл отец и о котором знал её напарник, больно резануло по сердцу и закипело в груди. Скалли часто заморгала, а перед глазами поплыла влажная пелена. Нити терпения истончались и рвались с оглушительным треском, бьющим по ушам глухими ударами сердца…

Взгляд Малдера спустился чуть ниже, к шее Скалли.

— Ты помнишь, как ты пришла в себя после похищения? Я вернул тебе его, — он кивнул на золотой крестик, свисающий поверх трикотажного джемпера. — Я не сомневался ни секунды, что ты — это ты. Что же ты сейчас делаешь, Скалли?

— Прекрати, — прошипела Скалли, сделав ещё один шаг назад. И поздно поняла роковую ошибку.

Его взгляд врезался в её живот. И тут же поднялся к глазам, переполненным слезами.

— Получилось? Дана… У нас… получилось?

Её имя, шёпотом слетающее с его губ… Причастность… Откровение… Её последний шанс стать матерью… Его желание пойти с ней в лабораторию… Стать отцом её ребёнка… Благодарность… Щемящая боль… Поцелуй…

«У нас получится, Дана… Только верь».

Ласки… Стоны… Расстёгнутая блузка… Разорванный многолетний контроль…

«Малдер, эксперимент запрещает половые связи накануне и после процедуры ЭКО»…

Безумие… Касания… Ночь, разделённая на двоих…

«Никогда не переставай надеяться на чудо»…

Абсолютное чудо свершилось и билось в бесплодной ранее утробе.

Но как же хотелось, чтобы произошло ещё одно…

Скалли невольно дотронулась до крестика на шее, а затем до живота. Малыш стукнул в ладонь.

«Что же ты пытаешься до меня донести, моё чудо?»

Мириады мурашек побежали от ладони по телу. Неприятных, липких, абсолютно чужих…

Глухим ударом тут же следом ударило осознание. Перед ней кто угодно, только не её Фокс Малдер.

И, хрипло вдохнув и обронив всхлип, Скалли кинулась прочь из бокса. Пелена слёз полностью застелила глаза. Несколько стремительных шагов, почти бегом, несущееся эхом имя следом, выкрикнутое сорванным голосом… Чьи-то сильные руки, схватившие за плечи.

— Скалли? — сказанное сиплым голосом. — Скалли! Что с тобой?

Голубые холодные глаза, смотрящие с тревогой.

И мир, разбивающийся в брызгах слёз на осколки режущего сердце стекла.

— Скалли!

Дана вздрогнула и вдохнула, задержав дыхание. Джон держал её за предплечья, всматриваясь в лицо.

— Что он тебе сказал? Что случилось? — натянувшийся металлическим тросом тон Джона окончательно вернул её к реальности. Как и его бережные тёплые прикосновения.

— Это не он… Не Малдер. Я…

Скалли вдруг почувствовала, что у неё нет ни единого аргумента, чтобы доказать это утверждение. Ни единого, кроме связи сердечного ритма и биения сына в утробе. Предъяви ей — учёному, доктору и агенту ФБР — кто-нибудь такую доказательную базу, она бы его на смех подняла. Малдер часто оперировал лишь интуитивными категориями, но она — никогда. Только в тех делах, которые касались веры и промыслов Господних… И сейчас весь ужас, заползший под кожу, острыми шипами рвался через неё наружу. Дело было как раз в вере… Объяснить и доказать — невозможно, но и поверить тому, кто находился за стеклом, — недопустимо.

Джон запрокинул голову и беззвучно выругался. Надежда, что они нашли настоящего Малдера и поиск завершён, окончательно разбилась. Доггетт только спустя пару мгновений понял, что сейчас впервые в жизни верил не науке и клеткам в пробирке, но целиком и полностью — интуиции Скалли. И когда она скрылась за дверями, он всё ещё тешил себя иллюзией, что Дана сможет рассмотреть что-то, что не увидишь под микроскопом. Вот и ответ…

— Но если это не Фокс Малдер, — собирая остатки зыбкого спокойствия, проговорил Доггетт тот вопрос, который он уже по привычке задавал отнюдь не в первый раз, — а наши возвращенцы тоже были клонами, то где же, чёрт возьми, их прототипы? И как нам их найти?

Больница Твин Окс, Маскводобойт Харбор

20 августа 2000, 10.10

Адриана вышла в холл больницы с двумя стаканчиками кофе. На секунду замедлила быстрые шаги, увидев, как Коннор, сидя на диване перед небольшим стеклянным столиком, что-то усердно строчит на карте местности. Дописав строку, он нахмурился, бросил карандаш и откинулся на спинку дивана, с громким выдохом через рот сцепив пальцы на затылке.

— Держи топливо. Наверное, не помешает, — с намёком на улыбку проговорила она, подойдя к нему и присев рядом. — А где Питер?

— Спасибо, — Коннор взял из её рук стаканчик и отхлебнул глоток. — Да вон там… — с добродушной улыбкой он мотнул головой в сторону двери, ведущей на крыльцо больницы. — Уже минут пятнадцать болтает по телефону. С меня причитается огромная премия за сорванное свидание с девушкой по имени Лолита.

— И когда это мальчики успели поговорить о девочках? — усмехнулась Адриана. — Думала, вы, скорее, о квантовой физике беседы ведёте, а не о свиданиях и отношениях.

— Так и есть, только вот тот мальчик через край вдохновлён и оторван от реальности куда сильнее, чем когда в его руках счётчик Гейгера. А я, как его руководитель, должен же верно оценить имеющийся командный ресурс и правильно его распределить, — Коннор поставил стакан на стол, скрестил руки на груди и поджал губы, лукаво прищурившись.

— Какой же вы зануда, профессор! — Адриана легонько стукнула его в плечо, и они оба тихо засмеялись, изо всех сил пытаясь сбросить стянувшее головы напряжение практически бессонной ночи.

Улыбки быстро исчезли с лиц обоих.

— Как там Скалли? — тихо спросил Коннор.

Адриана всё это время была с ней и Доггеттом после посещения администрации больницы. А он так и не рискнул преодолеть путь к изоляторам. И чувствуя себя там абсолютно лишним, и бесконечно ощущая предательские подрагивания мышц, стоило только сделать пару шагов вглубь больницы. В холле, куда не просачивался специфический запах медицинских учреждений, Коннор чувствовал себя более комфортно, чем среди людей в масках и белых костюмах. Бесконечно уговаривая себя, что здесь обычная больница, а не подпольная лаборатория, и он в ней всего лишь визитёр, Коннор всё равно ощущал приступы паники, сдавливающие горло, стоило только приблизиться к дверям отделения.

— Держится, — ответила на его вопрос Адриана. — Входить к Малдеру больше пока не хочет, но и возвращаться сюда тоже не желает.

Коннор снова потянулся к стаканчику и отпил большой глоток кофе. Вздохнул и крайне уставшим, ненавидящим взглядом повёл по разложенным на столике картам.

— Ужасно противное чувство. Мне постоянно кажется, что при расчёте координат мы что-то упустили.

— Почему тебе это не даёт покоя? Ведь мы нашли двадцать четвёртого человека, а значит, всё закончилось. Я имею в виду траекторию возвращения.

— Закончилось ли? — мрачно проговорил Коннор.

— Думаешь о том, где прототипы?

Коннор кивнул и прищурился, снова посмотрев на расчёты.

— Но если верить Билли, — проговорила Адриана, тоже отхлебнув кофе, — они там, куда хотели попасть… Может, мы их и не найдём? — она немного помолчала. — А я вот пока не могу понять, что меня нервирует больше. Осознание, что мы нашли Малдера без T-клеток или тот факт, что за ним в любую минуту могут прийти. Под видом меня, тебя, кого угодно…

Договорив эту фразу, Адриана невольно вжала голову в плечи. Снова припомнила видение Дерека, о котором он рассказал ей вчера: она целилась в рослого мужчину с квадратной челюстью и стилетом, зажатым в руке. Картинка медленно начала складываться в голове Адрианы, когда по дороге в Лоуэр Шип Харбор Скалли подробно рассказала о существе, которое явилось в палату к Билли Майлзу. Дане ранее уже доводилось сталкиваться с Охотником, сбрасывающим внешность другого человека и трансформирующимся в свой типичный облик. И после её слов Адриана уже не сомневалась: на мушку ей придётся взять именно его. Значит, существовала вероятность, что он явится сюда в своём привычном человеческом облике. Но почему? Вчера Охотники явились убивать своих жертв под видом медицинского персонала. Дерек бы указал, если бы увидел существо в больничной форме. И мысли Адрианы заходили в тупик.

Де Марко в очередной раз скосила взгляд на Коннора. Безумно хотелось поделиться с ним и рассказанным ей видением Рейна, и своими сомнениями. Но если Дойла терзали карты и координаты, то её изнутри точило понимание: видение сбудется, однако нечто важное в его расшифровке, будто та тонкая тень, метнувшаяся перед внутренним взором Рейна, постоянно ускользало прочь. И разобраться с этим хотелось самой, не путая ход мыслей Коннора.

— Не знаю, насколько тебя обрадует новость, — видя, что Адриана задумалась, громко проговорил Коннор, — но Блевинс наконец-то дал зелёный свет для расследования, и скоро сюда прибудет подкрепление. В виде начальника службы безопасности Управления и его ребят.

— И группы учёных, которые более усердно в очередной раз попытаются установить, кто перед нами? — со сквозящим от вопроса то ли раздражением, то ли беспокойством спросила Адриана, тут же увязнув в пучине других терзавших её противоречий. — И если это клон, то в чём его различие с прототипом? Может ли наука вообще дать ответ на этот вопрос?

Коннор молчал, то поглядывая на неё, то возвращая взгляд к картам.

— И что есть вообще конкретный человек? — не дождавшись от него даже банального пожатия плечами или кивка, продолжила Адриана: — Набор хромосом? Своего рода энциклопедия воспоминаний? Там за дверями лежит человек, пусть и скопированный с… оригинала. Но что, если разница действительно только в клетках иммунитета? — она сыпала вопросами, которые давно её интересовали и, судя по реакции Дойла, не надеялась, что они сейчас обсудят их, но остановиться из-за растущего внутреннего беспокойства уже не могла. — Что, если в остальном он точно такой же? И что он будет чувствовать, когда его снова и снова теперь будут подвергать медицинским процедурам и психологическим тестам ради идентификации? Не слишком ли агрессивно наука пытается исследовать то, что ей попросту недоступно?

Коннор скривился и прищурился, невольно ссутулив плечи. И это не ускользнуло от внимательного взгляда Адрианы, которая тут же осеклась, не сразу поняв, кого она обстреливает своими риторическими вопросами. И вряд ли бы Коннор мог оставить без внимания этот град, явно адресованный ему как учёному.

— Знаешь, я тебе могу ответить не только с позиции науки, а, так сказать, с обратной стороны, — не спеша начал он. — Когда я вернулся, меня несколько суток продержали в медицинском корпусе. Всевозможные анализы, отпечатки, тест ДНК… Я помню взгляды коллег. Именно тех, с кем я работал. Они хотели верить, что это я, но им явно нужны были доказательства. Иногда мне казалось, что всевозможных биологических и психологических тестов им недостаточно. И когда они впервые столкнулись с тем, что моя кожа регенерирует, это вызвало новую волну сомнений. Может, странно прозвучит, но я их понимаю. Мне самому этих тестов было мало. Ведь пугает не то, что тебя снова будут подвергать испытаниям. Пугает длительное ожидание их результатов.

— Почему? — осторожно спросила Адриана.

— Мы все регенерируем, процесс изменения идёт на протяжении всей человеческой жизни. Но когда это происходит за часы или дни, когда ткани и органы создаются с нуля, как в случае с клонированием, процесс роста настолько стремительный, что некоторые структуры могут не успеть вызреть. Как T-клетки, например. Это форсированное развитие. Клонирование или, — он задумался и невольно брезгливо дёрнул уголком рта, — буквальное наращивание тканей на поломанный каркас. В обоих случаях справедлив вопрос: это тот же человек? — Коннор вдруг перевёл на неё блуждающий до этого где-то вдали взгляд с замерцавшим вызовом в глазах. — Мои коллеги молча задавались вопросом, а я тысячи раз вслух сам себя спрашивал: «Насколько я вернулся оттуда тем, кем был до взрыва?»

— Коннор, — остановила его Адриана, ощущая мелкую дрожь, побежавшую по телу. — Не надо. Это не одно и то же. Те клетки не создали второго тебя, они отстроили прежнего. Поддержали жизнь и не дали тебе умереть.

— В том-то и дело, Адриана. Я сам не уверен, что не умер тогда. Я помню… — он осёкся и сморщил нос. — Неважно… Приятного было мало, сама понимаешь, но есть такие моменты, которые сложно проигнорировать. Беда в том, что я даже под регрессивным гипнозом не смог вспомнить, это действительно случилось или отпечаталось в одном из кошмаров? И если всё же произошло, а R-клетки отстроили меня физически заново, будто терминатора, у которого не пострадал мозг… Могли ли они воспроизвести то, что мы называем душой? Можно ли её скопировать? В нашем случае у пришельцев не выходит воспроизвести клетки иммунитета, а как дела обстоят с более тонкими структурами?

— Я не знаю, что такое душа, Коннор, — Адриана пожала плечами и присела чуть ближе к нему. — Её наличие невозможно установить под микроскопом. Цинично не считать человека тем же, только исходя из философских постулатов. Может, душа — это и есть набор каких-то клеток, нуклеотидов в ДНК? Мы даже до конца не уверены, а реально ли эти люди — клоны? На чём мы основываемся? Только на том, что их разом убило некое инопланетное существо, чьё существование тоже можно поставить под вопрос. Но даже если это и так, вдруг мы ошиблись? Где-то там лежит человек, и мне даже страшно представить, что он может чувствовать сейчас. Я видела, в каком состоянии вышла Скалли… Она его не принимает… А я не совсем понимаю, как к этому относиться и что делать дальше.

— Там один из агентов, с кем ты работаешь… Но что, если бы это был близкий тебе человек? Ты бы рассуждала так же? Или всё же сомневалась или даже страшилась того, что он — чужак с памятью того, кто тебе дорог?

И снова тот же взгляд, прощупывающий и опаляющий, желающий узреть её настоящие чувства и отношение. Будто Коннор нарочно хотел, чтобы она посмотрела на него с другой стороны, осознала в эту секунду, что он может быть не тем, кем кажется… Желал столкнуть её с пониманием, что он сгорел, но возродился из пепла, как феникс. Живым по всем физиологическим показателям. Но вдруг мёртвым в аспекте вопросов о душе?

Пока в глазах Коннора играл неподдельный интерес к её ответам, а тело застывало в ожидании, светлый холл больницы Твин Окс в одно мгновение превратился для Адрианы в тёмное помещение лаборатории Сперви.

— Адриана, тут на Дойла есть ещё одна папка, на ней написано…

Слова Джона эхом донеслись из воспоминаний. Но сама она лишь мельком видела ту, которую Джон держал в руках. С ярлыком «Прототип».

— Ты говорил, что на Дойла в ящике с материалами было две папки? — спрашивает Адриана у Джона спустя несколько часов, как им удалось выбраться оттуда живыми. — Что было написано на второй?

— В скобках рядом с именем значилось «Образец номер четыреста восемнадцать».

Прототип и Образец… Тогда она даже и подумать не могла, что это может значить. Но теперь, слыша слово «прототип» раз за разом в рамках расследования, Адриана резко похолодела от сомкнувшихся ассоциаций.

— Адриана?

Она подняла на Коннора глаза. Поздно понимая, что в них билась смесь озарения, сомнения и страха. И явно ни отголоска на то, что хотел увидеть Коннор после своего вопроса.

— Ты в порядке? Ты побледнела, — прошептал Коннор и ещё более пристально всмотрелся в её лицо.

Она отрешённо кивнула. Видел бы он сам себя сейчас. Своей реакцией она невольно дала ему явно именно то, чего он опасался. Задрожавший ужас в расширившихся зрачках от озаривших разум догадок, о которых Коннор сейчас понятия не имел, мог быть им воспринят как её личное отношение к нему. Как… к чужаку.

— Нет, извини, я просто кое-что вспомнила. Ты о чём-то меня спросил?

Она попыталась сделать вид, что правда не расслышала его вопроса, но реакцию на него было уже не исправить, а мысли всё время соскакивали к архиву. Пусть и холодные волны рассудка уже спешили остудить внутренний разгорающийся вулкан эмоций, ведь Адриана даже толком не видела эти папки сама. Только знала от Джона, что на одной из них было выбито «Прототип», а на другой — «Образец». По сути, одни названия ничего не значили, на Конноре ведь множество различных экспериментальных препаратов испробовали. Но мысль, что Эллейн Сперви, в архиве которой хранились эти материалы, занималась клонированием, всё же заставляла обмирать от пробирающегося к сердцу страха.

— Да так, не бери в голову, уже неважно, — Коннор махнул рукой и опять повернулся к картам, ссутулившись ещё сильнее.

Противное чувство сжало желудок Адрианы и окончательно вернуло к реальности. Не стоило переспрашивать… Нужно было просто ответить ему. И теперь догадки, роящиеся сейчас у неё в голове, оглушали и били по вискам. Но вываливать на Коннора информацию про материалы Сперви сейчас безрассудно. В архивах Бюро хранилась куча изъятых папок из «Улья», в содержание которых она не вникала. Пусть Сперви и Мишель Джонсон не ладили и в каком-то смысле даже конкурировали… Но одна воровала материалы у другой, тайно переманив работать нескольких человек на себя. Поэтому поискать ответы всё же стоило сначала там. А потом, подготовившись, говорить об этом с Коннором. Не в коридоре больницы, где за стеной лежал Малдер или его клон. Не в момент, когда Коннора и так дерут сомнения, а оборвавшийся разговор осел неприятным осадком. Не стоит будоражить его разум поверхностными сведениями и вгонять в беспокойство. Которого ему с лихвой и так хватает. Даже если у Коннора брали образцы тканей для клонирования, это не значит, что эксперимент удался. И даже если вдруг выяснится, что из Архангельска вернулся не тот самый Коннор Дойл из девяносто седьмого, для Адрианы это ничего не значило.

«Как же ты не понимаешь таких очевидных вещей, мой профессор Дойл? Я не знала тебя тем Коннором, ведь мы встретились всего четыре месяца назад. И кем бы ты ни был, я люблю именно тебя… Мне страшно сейчас лишь из-за того, что твои мучения от возможных истин об экспериментах и их последствиях могут продолжиться».

Слова, которые она могла ему сказать сейчас, упорно не находились. Коннор продолжил чёркать что-то на карте, полностью сосредоточившись на своих пометках. И Адриана не придумала лучше способа, чем просто проскользить своими пальцами к его лежащей на диване ладони и крепко сжать её. Она хотела, чтобы Коннор сейчас ясно понял лишь одно её постоянное желание:

Бежать к нему, а не от него. Даже если весь мир скажет ей, что он — не тот, за кого себя выдаёт…

Коннор вскинул на неё непонимающий взгляд, всмотрелся в лицо.

И у Адрианы наконец-то нашлись слова.

— Знаешь, я уже два дня тебе хочу сказать, что наша с тобой команда — особое партнёрство для меня. Оно… совсем другое. Мои отношения с напарниками строились на доверии, но больше — на чистых профессиональных компетенциях. С тобой всё иначе. И я верю тебе. Я верю в тебя. Просто знаю, что у тебя всё получится, — она посмотрела на карты, вздохнув. — И если тебе будет нужна помощь или поддержка, помни, что я рядом…

Глаза Коннора на секунду просияли, уголок рта снова дёрнулся, но уже не брезгливо, а будто бы в не рискнувшей появиться на лице улыбке.

— И это очень взаимно, — доверительно проговорил Коннор, укладывая вторую ладонь сверху на руку Адрианы, крепко сжимавшую его пальцы. — Мне тоже очень важно, чтобы ты поняла, что я готов в любой ситуации прийти к тебе на помощь. И даже там, где ты думаешь, что справишься сама. В мелочах или в чём-то серьёзном. Только скажи…

Они обменялись едва заметными улыбками. Коннор опустил глаза, мельком глянув на карты, и снова вздохнул, цокнув языком.

— Так… Я могу тебе как-то помочь решить этот ребус? — спросила Адриана. — Одна голова хорошо, а две лучше…

— Да, две определённо…

Тёплый серый оттенок в его радужках в одну секунду потемнел, а рот приоткрылся. Коннор с протяжным «аш» втянул ртом воздух и, подпрыгнув на месте, схватил в руки карты.

— Чёрт! — громко выругался он. — Ответ всё время был на поверхности. Что сказал Майлз Скалли про корабль? Она весьма точно пересказала их беседу нам в машине. Но мы почему-то, как стадо баранов, на это не обратили внимания. Как же так?

Адриана вытянулась в струну, судорожно пытаясь припомнить все детали разговора.

— Ну что… Что Билли на другом корабле, его сбросят и помощь близко.

— Вот именно! Именно, — Коннор хлопнул себя по лбу. — Потому что корабля два! Или больше. Почему же мы за это не зацепились? А я всё думаю, в какую сторону проложить координаты от точки выброса тела Билли. Если с линией движения НЛО и возвращением клона всё чётко сходится и Малдер тоже не выбился из этой последовательности ни на милю, зачем же кораблю нужно было делать такой сложный манёвр? — Коннор нервно прочертил карандашом кривую вниз. — А затем снова возвращаться к движению по исходному маршруту.

— Выходит, он и не возвращался? Если их два, они могли двигаться… Как?

— Параллельно, например, — Коннор принялся чертить вторую линию под той, что обозначала маршрут первого НЛО. — Это если пойти на поводу у ассоциации, что Билли видел себя в отражении. А что, если и корабли на самом деле двигались будто в зеркальном отражении? И Билли видел себя действительно в неком подобии зеркала или экрана, а не буквально двойника над своей головой. Смотри. Билли — прототип. Мы нашли его тут, — он ткнул карандашом в точку и прочертил от неё наклонную линию вверх, — а Скалли ждала его здесь, исходя из изначальной траектории движения. Но мог быть и другой маршрут, на девять миль южнее первого.

— Погоди, но что нам это даёт? Ты говорил, что по одной точке маршрут не построишь. Нужно хотя бы две, а лучше три.

— Согласен, будет притянуто за уши, если я попытаюсь сейчас что-то высчитать. Но если брать за основу расстояния между точками по первому маршруту и предположить, что корабли движутся параллельно, то есть два варианта. Первый — точки сброса находятся строго друг напротив друга, зеркально, но это не наш вариант. Если спуститься на девять миль от возможной точки возвращения клона Билли, — он повёл карандаш вниз, — то ровно под ней огромное озеро, — а затем начертил линию влево до отмеченного им ранее места нахождения Майлза. — И ровно девять миль на запад выходит. — Коннор закончил рисовать треугольник на карте, хмурясь и в сомнениях искривляя рот.

— Что теперь тебя смущает? — спросила Адриана.

— Что в этой точке были мы, — он с силой ткнул карандашом в карту Билли и сломал грифель. — Слишком подозрительное везение. У тебя было ощущение, будто бы тебя просканировали, когда машину пробил луч?

— Да, было. Думаешь, они таким образом могут проверять, был ли кто живой рядом? Чтобы Билли нашли наверняка?

— Не знаю, — Коннор пожал плечами и задумался. — Если так, то тогда это случайная точка на карте, от неё вообще ничего не построишь и не предскажешь, где могли случиться возвращения прототипов. Если они вообще были…

— Да, ведь Билли же говорил, что их желанием было улететь. Ему просто не повезло. Его клон не задышал, вот Билли и сбросили на землю.

— Но понимаешь, а кто их знает, этих джиннов желаний? — сквозь зубы процедил Коннор и потёр переносицу. — Что там желали похищенные, это одно. А что вышло на самом деле? Вот в чём вопрос. Его вернули, потому что с клоном не вышло. Так остальных клонов тоже закололи. Они не остались на Земле вместо своих прототипов. Бессмыслица какая-то.

— Скалли сказала, что Охотник уничтожает любые доказательства пребывания пришельцев и дефектных клонов. А ведь эти именно такими, по сути, и вышли, — сморщившись, заключила Адриана. — Если предположить, что это эксперимент, то он не удался. Верно? Тогда зачем же их три недели сбрасывали? Неужели те, кто их создавал, не видели, что они нежизнеспособны и не смогут стать достойной заменой своим прототипам?

— Боюсь, ответы на эти вопросы мы можем не узнать, но клоны умерли или убиты, а, значит, по той логике, которую озвучили Билли, прототипов могут вернуть, — Коннор надавил большим пальцем на карандаш и сломал его окончательно. Кинул оставшуюся в руке половинку на стол. — И я должен проверить то, что высчитал.

Он встал с места и схватил со спинки дивана куртку. Достал из кармана ключи от машины и протянул их Адриане.

— На всякий случай. Я поеду с Питером. Вдвоём будет проще обойти поле, если оно заросло густой травой, — Дойл нервно хмыкнул. — Вряд ли сверху нам кто-то укажет лучом на местоположение Малдера, если вдруг он где-то там. И надо проверить оба варианта. Мы поедем в место, расположенное ровно под точкой возвращения клона. Постараюсь найти ещё людей, которые смогут отправиться в ту, что расположена на девять миль западнее.

Адриана спешно забрала у него из пальцев ключи и потянулась к кобуре, стремясь ещё и разрушить ход видения Дерека — избавиться от пистолета. Возможно, в этой ситуации Коннору он пригодится больше.

— Нет, — категорично отрезал Коннор и отрицательно замотал головой, поняв, что она хочет сделать. — Скоро сюда приедут люди из службы безопасности Управления, но пока твой пистолет нужнее здесь. Только будь осторожна.

— Но Коннор… Вы едете без оружия…

— И в поле мне привычнее хоть днём, хоть ночью быть с фонариком, — он обнадеживающе улыбнулся. — Всё будет хорошо, я позвоню. И ты мне звони, ладно?

— Ладно.

Он быстро коснулся её затылка, бережно проведя пальцами по заколке и волосам. Адриана никак не ожидала такого жеста и не успела на него отреагировать, как Коннор резко развернулся и почти побежал к выходу, на ходу окликая Питера.

А Адриана осталась стоять и смотреть ему вслед с тяжёлым сердцем… Его пазл, похоже, сошёлся, а вот её снова рассыпался. И две его половинки, стремительно отдалявшиеся друг от друга, наводили на мечущуюся тревогой мысль, что расстояние между ними больше никогда не будет уничтожено.

Нью-Йорк Авеню, 128, Вашингтон,

20 августа 2000, 9.08

Жёлтые лучи солнца медленно ползли по паркету, заставляя Алексея чувствовать только раздражение от очередного дня, начавшегося с громкого рыка из подвала. И очередной серии медицинских процедур, от которых он в последние дни не чувствовал никакого толку. Рык непривычно быстро стих, а вот пытка уколами продолжалась столько же, сколько и обычно.

— И всё же кровь Образца четыреста восемнадцать творит чудеса. Вот так, мой мальчик, — проворковала Мишель, вытащив шприц из бедра сына. — Выходим на финишную прямую. Уверена, скоро ты сможешь ходить.

Алексей брезгливо оскалился и кинул в её сторону тяжёлый взгляд.

— Надеюсь, — процедил он, перевернувшись на спину и снова уставившись на трещину в потолке. — Этот белый экран начал меня уже утомлять.

Алексей прикрыл веки и замер, изо всех сил пытаясь почувствовать ноги и пошевелить ими. Не вышло, и он с разочарованием изо всех сил дёрнул на себя одеяло.

— Тише, Лёша, — Мишель положила сыну на плечо руку. — Просто поверь мне. Всего несколько дней. Мы уже у цели. И я же предлагала установить тебе сюда телевизор. Или радио.

— Радио? — воскликнул он с удивлением. — Мама, ты что, издеваешься? Я сам как радиоприёмник. И те передачи, которые я слушаю, куда интереснее песен или дурацких радиопрограмм.

Победоносная улыбка, то и дело блуждавшая на лице Мишель, вдруг бесследно угасла. Джонсон повела плечами, зябко поёжившись. И Алексей вскинул бровь, заметив крайне нетипичную реакцию для матери. К ней в голову без острой необходимости он не лазил. Ещё с детства понял: там неинтересно. Она всё время думала какими-то формулами и сложными терминами. И он никак не мог понять, то ли она научилась специально маскировать от него мысли, то ли в самом деле постоянно крутила в голове свои научные изыскания.

— Вот что, Лёша, — ровно начала Мишель, отведя взгляд в сторону, — сегодня вечером тебе оставшиеся уколы сделает Джерри. Мне нужно отлучиться после полудня до завтрашнего утра.

Алексей приподнял голову, пристально рассматривая мать, которая нарочито пыталась даже случайно не пересечься с ним взглядом. В подозрении сощурился. Это так на неё не похоже. Она всегда смотрела прямо, прекрасно зная, что ему незачем копаться в её голове.

Мишель быстро свернула бархатный футляр со шприцами и зашагала к выходу. Но выйти из комнаты не успела, до ушей донеслось яростное:

— Галифакс? Зачем ты летишь в Галифакс?

— Не лезь в мою голову, Лёша, — Мишель моментально развернулась и со злобой зашипела, сделав несколько шагов к кровати.

— А ты не отводи глаза, когда смотришь на меня. Плохая тактика, мама. Сразу же позволяет заподозрить того, кто пытается что-то утаить. Так зачем ты летишь в Галифакс?

— У меня там есть одно незаконченное дело…

Теперь она смотрела прямо на него, но Алексей всё равно мягким воздушным усилием раскрутил в её голове белые сети. Он мог стянуть их, как с помощью лассо, и выдернуть нужные воспоминания или мысли, но тогда бы это ударило болью по вискам и обнаружило его присутствие у неё в голове. Ему нужны были ответы, но не ценой мигрени у матери. Однако в её голове снова поплыли лабораторные образы и термины, перемежённые с белыми пятнами. И Алексей вновь зло прищурился.

— Моя поездка напрямую связана с тем, что ты улавливаешь сейчас, — ровно проговорила Мишель, склонив голову к плечу и пронзая его взглядом ледяных голубых глаз. — Чтобы завершить серию испытаний с возможностями Образца четыреста восемнадцать, мне нужно вставить в мозаику недостающие элементы… И я знаю, кто сможет мне в этом помочь.

Алексей снова прищурился и закусил щёку изнутри.

— Скажи, мама, а вот дочь Дойла совсем не представляет для тебя никакого интереса? В той пробирке, которую я взял для тебя, не нашлось ничего важного для науки?

Алексей живо вспомнил ненавистный, столь раздражающий детский ор. Крохотное тело, извивавшееся под его пальцами. И недовольную хмыкающую усмешку Фрэнка, который набрал шприц крови для Сперви. Элсингер в тот момент проявлял крайнюю степень заинтересованности в сотрудничестве с Эллейн, так как плоды её работы были куда более продуктивными, чем у Мишель. Фрэнк надеялся, что она избавит его от последствий неудачно испытанных на нём вакцин из «Улья», поэтому активно играл на оба лагеря. И пока он искал место потеплее для себя, мечась между двумя учёными, Алексей без интереса выполнил просьбу матери: наполнил шприц кровью Николь Дойл. Не только Эллейн хотела убедиться, что в дочери Дойла течёт обычная кровь. Как ребёнок, зачатый в стенах «Улья», она могла представлять и для Мишель особый интерес.

Сейчас же глаза Мишель на секунду полыхнули гневом. Она поджала губы и скрестила руки на груди, невольно делая шаг назад.

— Почему ты спрашиваешь, Лёша?

— Скажем так, — растягивая слова, с дёрнувшейся мечтательной усмешкой начал он, — я в какой-то степени заинтересован, чтобы в твоих руках оказался не только её отец, но и она сама. Ты ведь говорила, что порой одних анализов в пробирке недостаточно, чтобы понять, насколько важным является биоматериал.

— В её крови не было R-клеток, мне этого достаточно. Я знаю, какую технологию использовала её мать. И какую копировала Сперви в эксперименте, в котором участвовала Дана Скалли. Эти дети мне неинтересны.

— А если бы я всё-таки попросил тебя изъять Николь для более детального изучения? — мурлыкнул Алексей, устремляя умоляющий взгляд на мать.

— Я — учёный, Лёша, а не монстр в юбке, которым меня привыкли многие видеть. Я не похищаю обычных детей, помещая их в камеры, — в тон Мишель излились накопленные обида и злость. — И что ты задумал? Решил убрать не только Коннора, но и его дочь? Лишить Адриану всех привязанностей?

— Я просто спросил, мама, — с невинной улыбкой Алексей пожал плечами.

— Что бы ты ни задумал, я не буду потакать твоему безумию. Придётся тебе делать всё своими руками, без пособников… И думать головой о последствиях. Хорошенько думать, Лёша.

Она, не медля, развернулась и вышла из комнаты.

— И кто бы это говорил… — прошептал матери вслед Алексей. — Та, которая так боится замарать свой белый халат чужой кровью, предпочитает по самое горло измазывать в ней своих наёмников.

Алексей прикрыл веки и попытался в деталях припомнить ход мыслей матери и рассмотреть в хаотичных образах её намерения. Он в удивлении изогнул бровь.

— Вот уж правда, мама. В этот раз в своей научной мстительности и выборе пособника ты меня явно переплюнула…

Больница Твин Окс, Маскводобойт Харбор

20 августа 2000, 10.58

Уже минут десять Джон сверлил взглядом спину Скалли, которая стояла, повернувшись к окну в коридоре в нескольких шагах от бокса, в котором лежал Малдер. Сам Джон расположился на стуле прямо напротив двери, всякий раз пристально всматриваясь даже в тех, кто сворачивал в сторону от стеклянного входа, разделяющего общий коридор больницы от коридора, ведущего к изоляторам. И когда двери разъехались, пропуская Адриану, он и в неё вперил изучающий взгляд. Сейчас под подозрением находились абсолютно все. Даже собственное отражение в зеркале. Но Джону самонадеянно казалось, что он сможет быстро понять, кто перед ним: бывшая возлюбленная, чьи жесты и мимику он знал досконально, или же тот, кто примерил её внешность, чтобы добраться до цели.

Адриана шла привычной уверенной походкой, однако её подбородок, всегда поднятый чуть вверх, сейчас был опущен, а взгляд устремлялся в пол, а не на него. Она коснулась волос на виске, а затем потёрла солнечное сплетение.

Джон прищурился в подозрении, но когда она подошла к нему и подняла глаза, сомнения разбились о её встревоженный взгляд.

— Что такое? — настороженно спросил Джон.

— Агент Де Марко? — перебив ответ Адрианы на его вопрос, Скалли вдруг отмерла и подошла к ним. — Пока вы здесь, я ненадолго отлучусь.

Адриана, не глядя кивнув, быстро пересказала Джону догадки Коннора про траекторию движения второго НЛО.

Доггетт внимательно её слушал, не перебивая, а когда она закончила и снова опустила взгляд в пол, тихо спросил:

— А что тебя так взволновало, Адриана?

— Я, — пожав плечами, она снова коснулась солнечного сплетения, — не понимаю… Вроде есть ощущение, что Коннор приблизился к ответу. Но что-то всё равно не складывается. А я не могу понять, что. Меня точит изнутри ощущение, что я тоже упустила что-то важное… Принципиально важное, — она прикусила губу и сморщила лоб. С Коннором, который теперь документально являлся Посвящённым, она хотя бы могла поделиться информацией от Дерека, но не стала. А с Джоном не имела никаких прав…

— Тебя только это заставляет переживать? Или ты беспокоишься за Дойла?

Привычно холодный взгляд Адрианы тут же взлетел, как стрела, и вонзился в него.

— Прости, если лезу не в своё дело, — доверительно сказал Джон, коснувшись её локтя. — Я смотрю на тебя и вижу ясно одну такую простую вещь. Ту, которая заставляет меня понять и осознать, в чём были мои ошибки. Сейчас это уже не имеет значения, но… — по лицу прошла дрожь. Ноздри на миг раздулись, а уголки губ дёрнулись. — Искренне надеюсь, что профессор окажется более скорым на решения и не станет так же нещадно тормозить, как я. Ты заслужила совсем другого отношения.

Адриана лишь молча смотрела на него, приподняв одну бровь, абсолютно не зная, что ответить. Только хотелось спросить: «А у меня что, на лбу написано, что мне нужны его решения?» Скорее даже, чтобы не отрицать, а просто убедиться в собственных догадках: её чувства к Коннору уже были заметны окружающим, как она ни пыталась их скрыть. Заметны, правда, всем, кроме самого Коннора. Хотя Джона невозможно было уличить в отсутствии проницательности. Только в одном случае он был беспросветно слеп. Когда она точно так же демонстрировала ему своё отношение на первых порах. А потом ждала признание… Но в отношениях Джон оставался ещё и нем вплоть до разрыва. Выходит, теперь понял свои ошибки? Когда всё закончилось. И начался новый путь, следуя по которому она, кажется, с первого шага увязла в аналогичной истории… От которой уже теряла рассудок, всё больше запутываясь в противоречивых жестах, взглядах и словах Коннора.

Но Джону и не нужен был ответ. Он, видя, как Адриана смотрит на него, сам поспешил сменить тему.

— Так, выходит, Дойл поехал проверять координаты по второй траектории, параллельно той, по которой двигались мы?

— Да, может, там и нет никого, но не убедиться в этом было бы глупо.

— Мы ищем иголку в стоге сена, — Джон запустил пальцы в волосы и взъерошил их. — Учитывая протяжённость этой траектории… От финальной до конечной точки.

— Согласна, — Адриана пожала плечами.

И тут её голову, будто бы острием ножа, прошила догадка. Глаза Адрианы остекленели, а рот приоткрылся. Вот что ей не давало покоя всё это время.

— Подожди, — прошипела она, лихорадочно выхватывая из кармана телефон.

Под недоумевающим взглядом Джона, она вылетела за стеклянные двери подальше от людей, которые могли бы её услышать. Чертыхнулась, увидев, что забыла подзарядить аппарат и теперь индикатор аккумулятора предупредительно моргал. Но на один звонок точно хватит…

Набрав номер, Адриана прикрыла глаза, мысленно умоляя Дерека поскорее взять трубку. И тот ответил на втором гудке.

— Дерек, я быстро… — протараторила Адриана. — Телефон садится. Помнишь твоё видение? С мужчиной со стилетом и тенью. Ты говорил, что видел тонкую тень. На кого она была похожа?

— Просто тень, — также без приветствия быстро проговорил Дерек. — Точнее, тёмная размытая фигура низкого человека или… — он задумался. — Ребёнка, может.

Адриана обмерла и зажала рот рукой. Но всё же картина не стала пока яснее. Агент Скалли была невысокого роста, и Адриана почему-то не сомневалась, что этот эпизод из видения Рейна будет происходить в больнице. Но теперь уже не была так уверена. Никто из них не подумал, что финальной точкой на карте мог стать дом Хиллов. Аарона Кайла там не было… Но что, если они всё же ошиблись? И Джоан намеренно переехала в другую страну, не пустила дальше порога. Вдруг не только из-за нежелания видеть и говорить?

— А интерьер вокруг? — Адриана снова мысленно чертыхнулась, услышав, как пикнул телефон, грозясь отключиться в любую секунду. — Дерек, ты видел, где это всё происходило?

— Я видел тебя возле длинной лестницы. Похоже на дом…

— Не на больницу? Ты уверен?

— Адриана, я не могу быть уверен в образах. Ты же знаешь, я вижу лишь…

— Чёрно-белую плёнку, я помню. Спасибо.

— Но…

Она не дождалась его следующую фразу, услышав очередной сигнал. Заряда должно хватить, чтобы позвонить Коннору. Должно…

Стеклянные двери снова распахнулись, пропуская её в коридор, где стоял Доггетт.

— Джон! — выкрикнула она. — Я еду к Хиллам. Кажется, мы все просчитались с траекторией. И, возможно, финальная точка движения НЛО — именно их дом. В котором всё-таки может оказаться Аарон Кайл. Он же тоже клон…

— Откуда ты знаешь? — он в удивлении вскинул брови и в два шага оказался возле неё.

— Не важно! Важно только то, что я должна успеть…

— Стой! — Джон схватил её за локоть и крепко сжал пальцы, когда Адриана уже начала разворачиваться. — Дождёмся людей Дойла, они же скоро приедут.

— Нет, я не могу ждать.

— Адриана…

— Агент Доггетт, вы остаётесь со Скалли здесь! — Адриана выдернула руку из захвата. — Не спускайте глаз с палаты!

— Позвони хотя бы Дойлу, — не унимался Доггетт, шагая за ней следом. — Он же там рядом на местности. Не едь туда одна!

— Позвоню.

Обнадеживающе кивнув и сделав несколько шагов к двери, Адриана дождалась, пока они распахнутся, и побежала, машинально достав из кармана ключи, оставленные ей Коннором. В два щелчка вызвала из памяти мобильного его номер, но аппарат, прощально пиликнув, отключился. Оставляя её один на один с колотящимся внутри дурным предчувствием…

---

Примечания:

Что ж... Теперь мы буквально в одном шаге от развязки ветки с движением НЛО и клонами. А пока пути главных героев частично разошлись. И кто-то из них допустил ошибку, пустившись в погоню за истиной. С огромным удовольствием послушаю ваши догадки относительно того, кто ошибся и что может случиться дальше. Ваши отзывы — длинные или однострочные — источник моего вдохновения! Обещаю: в следующей главе грядёт настоящая августовская жара! ??

Увы, не знаю, кто автор арта, ссылку на который вы видите ниже, но он как нельзя кстати подходит в качестве иллюстрации и к вышедшей главе, и ко всей «Мёртвой жизни» в целом:

? https://vk.com/wall-9523217_861

И в очередной раз приглашу вас в группу вконтакте. Она каждую неделю пополняется не только материалами об актёре, сыгравшем Коннора Дойла в сериале, но и информацией о цикле.

? https://vk.com/psifactorrevival

Ссылки на все наши социальные сети всегда можно найти здесь:

? https://taplink.cc/psifactorrevival