Привидение (гет)

— Добрые дела нужно совершать так, чтобы об этом никто не знал? — раздался рядом голос Грейнджер.

— А злые — тем более, — кивнул Северус, продолжая наблюдать за тем, как миссис Картрайт трясет за руку смущенно озиравшегося Слизнорта. — Почему вы решили, что я причастен к этому цирку?

Лоуренс, стоя возле матери в холле Хогвартса, терпеливо ждал, когда иссякнет поток ее красноречия. Он уже был готов для выхода, заботливо укутанный в теплую мантию и шарф — все еще бледный и слабый, но вполне уверенно стоявший на ногах. Его блуждающий взгляд зацепился за Снейпа, тенью застывшего у края балюстрады верхнего пролета лестницы. Лоуренс на секунду замер, глядя на Северуса серьезными темными глазами, а потом коротко кивнул. Снейп едва склонил голову в ответ, развернулся и прошел вглубь коридора второго этажа.

— А я подслушивала, — догнала его Грейнджер и, приноровившись, пошла рядом.

— Ай-ай-ай, как не стыдно, — покачал головой Снейп.

— Отлично, я прониклась, но давайте не станем снова поднимать тему о честности и гриффиндорстве.

— Хорошо. Будем считать, Распределяющая шляпа слегка ошиблась. В Хогвартсе есть факультет жуликов, лжецов и наглецов?

— Ко всему этому нужно иметь особый талант и наследственную предрасположенность, так что Распределяющая шляпа нас просто подбрасывает, как кукушат.

— Да уж, Гриффиндору в вашем лице явно повезло.

— А как же! — фыркнула Грейнджер. — Я рада, что Лоуренс так быстро пошел на поправку. Вы же создавали антидот не путем последовательного подбора?

— Естественно, — фыркнул Снейп в ответ. — Я что — похож на идиота? Перебирать великое множество всего того, что пытливый двенадцатилетний подросток в состоянии впихнуть в котел? Или менять до посинения порядок действий?

— И вы не смогли определить, что именно попало в зелье, — казалось, у нее не было сомнений.

— С чего вы это взяли? — он с интересом взглянул на Грейнджер.

— У вас просто не хватило бы времени, — пожала она плечами.

— Вы правы. Анализ остатков зелья показал присутствие нескольких составляющих, но само вещество идентифицировать не удалось.

— И как же тогда? — в ее голосе прорезалось нетерпение.

Снейп хмыкнул.

— Если бы вы не сбежали тогда, могли бы даже поучаствовать.

Снейп так и не понял — виновато плохое освещение или же Грейнджер действительно покраснела. Он не видел ее уже несколько дней. После того как, благодаря ей, приступ прошел быстро и практически без последствий, проявлявшихся обычно в виде дикой дрожи в руках, Гермиона просто поднялась с колен и ушла. Ушла, не поднимая головы, не взглянув на него, ничего не спросив и не объяснив.

Северус еще минуту тупо смотрел на дверь, через которую просочилась Грейнджер, потом поднес к глазам руки, несколько раз согнул и разогнул пальцы, разглядывая их так, словно впервые видел.

А потом была работа. Многочасовая, занявшая все его мысли и полностью поглотившая все его внимание.

Когда спустя двое суток Картрайт очнулся, Северус познал то чувство глубокого удовлетворения, которое не испытывал так давно, что уже позабыл каково это. То самое чувство, что заставило его когда-то искать другие пути в обход традиционного зельеварения, подмечая очевидное. Знать что-то, чего не знают другие, уметь такое, что другим не подвластно. Когда-то глупая детская фантазия с Принцем-полукровкой, восхитительное головокружительное ощущение превосходства, обладания секретом, причастности к тайне, осознание себя, как личности и личности исключительной. Желание быть кем-то. Доказать, быть первым и единственным, уникальным. Что из этого хаотичного и беспорядочного набора высокопарного бреда подчинило его тогда, словно зов сирены, заставив подойти к дороге, что завела сюда?

Грейнджер, шагала рядом с ним размашисто и твердо, рассуждая об антидотах и использовании слез в зельеварении. Северус слушал вполуха, лишь поглядывая в ее сторону краем глаза. Кстати, у него ведь где-то была довольно неплохая работа Гельвеция Савойского об основных принципах детоксикации. Можно предложить Грейнджер поближе ознакомиться с этим редким изданием сегодня вечером. И сам он с удовольствием вновь пролистнет знакомые страницы старинного манускрипта, покрытые средневековым художником затейливой вязью и красочными рисунками.

Он пропустил ее вперед на входе в свои апартаменты и поймал укоризненный взгляд, который она бросила на столик с бутылкой. Снейп только-только хотел сообщить, что новым стаканом он так и не обзавелся, но, увидев поджатые губы Грейнджер, с каким-то мстительным удовлетворением решил, что это не ее дело. И он — не алкоголик!

— Я взял за основу стандартный антидот в базовом варианте.

— И? — она уселась на свою каменную тумбу, поджав ноги, и уставилась на него во все глаза.

— Невозможно подобрать специфический антидот за короткое время, вы понимаете, да?

Грейнджер кивнула.

— Если нельзя этого сделать, то лечение должно быть каким?

— Симптоматическим.

— А почерневшие губы и кончики пальцев признак чего?

— Нарушения сердечной деятельности? Посинение, — медленно выговорила она, уходя в собственные мысли. — Это если не учитывать мгновенность и силу выброса поражающего элемента.

— Именно, — Снейп уселся в кресло и довольно вытянул ноги. — Поппи сообщила о типе нарушения, стандартный антидот был дополнен, в последней фазе наложен закрепитель и катализатор, который запустил внутри организма обратную реакцию. И все.

— Все, — прошептала Грейнджер. — Вы в курсе, что решение почти гениально?

Он пожал плечами:

— Приятно, конечно, но это слишком громко сказано. И все уже было придумано до нас, естественно, — он повернул к ней голову. — А где вы были, когда вас не было?

— О, я потратила время с большой пользой! — Грейнджер вздохнула и закатила глаза. — В основном я бродила по замку, слушала разговоры и пыталась читать.

— Снова женские журналы? — ухмыльнулся Снейп.

— Нет, — она отрицательно потрясла головой. — Изучая их, я как-то внезапно осознала, что понять настоящих женщин для меня практически невозможно: захотела обуть другие туфли — надо менять белье. Решила похудеть — перестала есть. Правда, потом можно немножко помереть от усердия, но ничего — зато цель достигнута. В общем, все сложно — мы не нашли взаимности. Зато профессор Вектор начала читать весьма интересную монографию о применении нелинейных функций в системе векторного преломления заклинаний…

— Зачем вы это сделали? — внезапно спросил он, перебив ее на полуслове. — Почему решили помочь мне?

Грейнджер потерла лоб, словно наткнулась на невидимую стену.

— Вы… вы могли потерять работу. Вам пришлось бы уехать…

— Понятно, — в комнате почему-то стало ощутимо прохладнее.

— Что вам «понятно»? — напряглась Грейнджер. — Если бы профессор МакГонагалл заметила, что с вами творится, она бы позвала мадам Помфри, и о вашей… болезни узнали бы все. Началось бы расследование — почему с таким заболеванием вы допущены к урокам. У профессора МакГонагалл возникли бы неприятности, а вам бы пришлось покинуть Хогвартс… А если бы еще с Лоуренсом случилось что-то страшное…

— Понятно, — повторил он, и слово гулко ухнуло в пустоту. — И тогда вам снова грозило бы одиночество — некого было бы доставать и не над кем потешаться. И некому заниматься с вашим дружком Поттером. И следить за успехами на личном фронте этого рыжего убоища… Вы в курсе, что он довольно охотно принимает знаки внимания от одной милой леди с Когтеврана? Об этом не могли не сплетничать среди учеников, раз уж подобные слухи достигли даже учительской. «Такая радость, что мальчик нашел в себе силы снова жить дальше!» — передразнил он кого-то, вытянув лицо и закатив глаза.

— Да как вы!.. — она вскочила на ноги. — Что я вам такого сделала?

— Сядьте, Грейнджер, — губы его скривились. — Сядьте и не орите, как баньши, выдавая ваше дурное воспитание.

— Да, я невоспитанная! Куда уж мне до ваших знакомых аристократов! А знаете!.. — голос ее сорвался. — Знаете, я даже жалею, что встретила вас тогда! Да! Лучше бы я так и бродила по замку дальше! Одна! А вы бы сидели здесь, алкаш несчастный, тряслись бы и плевали на всех и вся, проживая остаток своей никчемной жизни, как труп, разлагающийся на солнышке: лежит себе, никого не трогает и ничего уже не нужно, ни на что внимания не обращает, только цепляет и цепляет своим жутким видом! Вроде и жалко — человек был, а не подойдешь — воняет, извините!

Грейнджер кричала яростно, подойдя вплотную к нему. Она даже встала на цыпочки и вытянула шею, чтобы заглянуть в его глаза. Снейп так и не понял, в какой миг сам поднялся на ноги, и теперь совсем близко видел ее искаженное гневом лицо, потемневшие глаза, полыхающие щеки, вечно растрепанные волосы, которые уже никогда не будет возможности расчесать, искусанные губы…

Внезапно Грейнджер замолчала и, все так же запрокинув голову, покачнулась. Снейп схватил ее за плечи, удерживая в этом неустойчивом положении, но она вырвалась и попятилась, зажмурившись, отрицательно замотав головой. Потом развернулась и выбежала из комнаты.

Снейп еще несколько мгновений смотрел ей вслед, затем, словно очнувшись, нащупал кресло и сел, мрачно уставившись в камин на веселую пляску огня по поленьям. Потянулся к бутылке, отвинтил крышку, сделал большой глоток и, поморщившись, с отвращением заглянул в горлышко на плескавшуюся там жидкость. Взвесил бутылку в руке и со всего размаха запустил ею в камин. Звон разбитого стекла почти совпал с хлопком от вспыхнувшего синим пламенем виски.