Привидение (гет)

Урок у второкурсников проходил строго по плану, сами второкурсники факультетов Гриффиндор и Слизерин вели себя почти прилично, а потому Северус просто прохаживался между рядами, следя за руками и котлами усердно трудившихся учеников. Зелье, которое они проходили сегодня, было совсем несложным — мазь от синяков. Испортить его в принципе нелегко, хотя в способностях отдельных личностей Снейп никогда не сомневался.

Разработку плана мероприятий по отвлечению пристального внимания Прюденс МакГайвер от его особы они с Грейнджер завершили далеко за полночь. Грейнджер отвергла вежливое предложение остаться у него и с гордым видом покинула помещение прямо сквозь стену. Снейпу оставалось лишь порадоваться, что сплетни в гостиных и чтение увлекательных женских журналов пока еще кажутся Грейнджер гораздо интересней, чем испытывать его терпение обширностью и разнообразием репертуара.

Под первым номером в списке шло развенчание иллюзий некоторых восторженных особ в отношении его любимого. Никаких сложностей он в этом не видел, и теперь при каждом удобном и не очень случае Снейп делал Прюденс замечание. Это оказалось совсем легко, потому как раздражало его в ней все: начиная с идиотского имени и заканчивая кудряшками-спиральками, трепетавшими вокруг постоянно улыбавшегося личика. Об этой вечной улыбке, которая не сходила с лица неожиданной поклонницы, он вообще вспоминать не хотел, ибо повергала она его в почти мистический ужас.

Даже сейчас Снейп поежился, почувствовав, как по спине прошел холодок. Одним словом, ему было даже приятно раскрыть коллеге глаза на ее внешность, манеры, голос, стиль в одежде и методы преподавания.

Другое дело, что МакГайвер оказалась женщиной поистине непробиваемой. Ее уверенность в себе вызывала у Снейпа зависть и зубовный скрежет, у коллег — приступы немотивированного смеха, а у Грейнджер — каменную физиономию. Хотя лучше бы она все же выдала одну из своих ехидных улыбочек, так как осознание того, что в душе она потешается над его проблемами не меньше остальных, делало жизнь еще невыносимее.

Северус подбил Флитвика на прилюдные воспоминания о зверствах Кэрроу в Хогвартсе в бытность самого Снейпа директором. Почему-то по рассказам Флитвика выходило, что директором Северус оказался совсем неплохим, а извращения Кэрроу внезапно перевесили строгость и суровость Северуса, как директора и Пожирателя в одном лице.

МакГайвер слушала, открыв рот. Грейнджер пару раз задумчиво кивнула своим мыслям, у Флитвика от переживаний сорвался голос, Минерва, поджав губы, испытующе глядела на тихо ярившегося Снейпа.

— Перейдем ко второму пункту. Начните за ней ухаживать, — посоветовала Грейнджер на следующий день.

— А третьим пунктом там у вас: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей» только наоборот?

— Перевод достаточно вольный, но сама идея, проверенная временем, заслуживает внимания.

— Нет, — твердо сказал Снейп. — Это идея мужчины, она логична, а потому просто не сработает. И насчет ухаживаний: вы вообще думаете, что советуете? А если она поверит в то, что я ответил на ее чувства? Да я у алтаря окажусь раньше, чем успею сюртук застегнуть!

— Хм, — задумчиво посмотрела Грейнджер на длинный ряд пуговиц. — Я думала, вас сложнее поймать в брачные сети.

— Так то — сети, а это — самый настоящий капкан! На крупную дичь!

— Целый зельевар — это вам не какой-нибудь обычный волшебник, конечно… А давайте, вы начнете ухаживать за кем-нибудь другим? Она поймет, что ваше сердце не свободно, — Грейнджер закатила глаза и патетически приложила руки к груди.

Снейп задумался.

— За кем, например? За Минервой? Помоной? Хуч? Мадам Помфри? Мадам Пинс?

— За Трелони, — прыснула Грейнджер.

— Рад, что смог вас развеселить, мисс Грейнджер, — процедил Снейп сквозь зубы. — Но я не собираюсь бросаться из одной ловушки сразу в другую.

— Ну никто и не говорил, что кто-то из них ответит вам взаимностью.

— Да уж, — насупился Снейп. — Скажите еще что-нибудь такое же ободряющее, Грейнджер.

— Пожалуйста: если вдруг несчастная любовь постигнет вас и в настоящем, профессору МакГайвер еще сильнее захочется вас утешить.

— Успокоили. Меня, как никогда, радует, что, благодаря некоторым, моя личная жизнь стала достоянием общественности. По-моему, МакГайвер будет проще и быстрее отравить. И вообще, к некоторым особам женского пола нужно с рождения применять какую-нибудь такую процедуру, которая сделает их безопасными для окружающих.

— Лоботомию, например, — подсказала Грейнджер.

— Да вы, как я посмотрю, сторонница кардинальных мер.

— Я еще и сторонница справедливости. Вот уже три дня прошло, а вы так и не поговорили с Гарри и Роном.

— Слава Мерлину, с вашим безутешным возлюбленным мне беседовать не придется. Минерва уже сама предложила ему дополнительные занятия — мне стоило только намекнуть. Хорошо, наверное, быть героем войны — все сразу же проникаются участием к твоим проблемам.

— Могу себе представить ваши намеки. А Гарри?

— Остыньте, Грейнджер, «Гарри», как вы выражаетесь — это уже совсем другой вопрос. К тому же я пока не вижу каких-то положительных результатов в деле, ради которого мы и подписывали наш взаимовыгодный контракт.

— Так вы даже не пробовали исполнить свою часть сделки в отличие от меня! — возмущенно воскликнула Грейнджер.

— Между прочим, от вас требовалось только наличие женской логики, а я должен буду… Если вам так угодно — я могу поинтересоваться у Поттера, захочет ли он ходить на дополнительные занятия. Ко мне, — многозначительно протянул Снейп.

— Ну уж нет, — уперла руки в боки Грейнджер. — Этот номер у вас не пройдет. С точки зрения моей женской логики, такое предложение не может рассматриваться в качестве выполнения условия договора. Вы должны с ним заниматься. А вот уже успехи Гарри будут зависеть от его усердия. А я в него верю, профессор.

— Да вы просто какой-то внезапный крючкотвор, Грейнджер, — печально посмотрел на нее Снейп. — Вы никогда не думали о карьере адвоката?

— Я и о карьере привидения никогда не мечтала, — невинно захлопала ресницами Грейнджер. — Между прочим, это не я вам предложила сделку!

— Вот только не надо на меня давить морально! На меня не действуют грустные глаза, вздохи и воззвания к совести!

— Нет ее у вас, потому и не действуют.

— Не озаботился, к сожалению. Зато у меня есть мое слово. Завтра, мисс Грейнджер, все завтра.

Вот так на следующий день Снейпу пришлось вылавливать Поттера в толпе студентов, придумывая подходящий повод для того, чтобы пообщаться. И желательно на своих условиях. Повод Снейп искал с ночи, не нашел, а потому выспался плохо, можно даже сказать, не спал совсем, и Поттер, будем считать, напросился сам.

— Отработка у меня сегодня в семь, — сухо сообщил Снейп Поттеру, врезавшемуся в него на выходе из класса ЗОТИ.

Пока Уизли возмущался преподавательским произволом, а Снейп размышлял, не снять ли с мальчишки еще и баллов двадцать, чтобы внимательней глядел под ноги, Поттер внезапно расплылся в широкой улыбке, хлопнул друга по плечу, кивнул Снейпу и пошел дальше, как ни в чем не бывало.

Обед Снейп съел без аппетита. Бормотание Грейнджер над ухом тоже не добавило хорошего настроения. МакГайвер, появившаяся в Большом зале, не шла ни в какое сравнение с занудными речами Грейнджер, которая по памяти зачитывала составленный ею план его занятий с Поттером. Северус чувствовал, что девчонка просто нагло пользуется тем, что он не может ответить, а потому не обратил никакого внимания на щебетание Прюденс, усевшейся рядом. Но, видимо, в его взгляде, брошенном на нее, все же отразилось нечто, заставившее ее запнуться и нервно схватиться за стакан с тыквенным соком.

В семь вечера дверь лаборатории Снейпа отворилась и на пороге показалась фигура Поттера. Снейп молчал — он чувствовал себя идиотом.

— Добрый вечер, профессор, — поприветствовал его Поттер и без приглашения уселся на стул.

Снейп побарабанил по столу, исподлобья глядя на мальчишку. Хотя нет — какой же это мальчишка. И когда только успел? Снейп в раздражении отпихнул кончиками пальцев чернильный карандаш. Поттер выглядел старше. И не просто раздался в плечах, обзавелся щетиной и еще больше стал похож на своего отца. Он успокоился. Исчезли его вечные забитость и затравленная неуверенность, которые раньше сквозили через упрямство и своеволие. Неуверенность в себе, собственных силах, окружающих — еще совсем недавно раздражавшая, царапавшая за душу. Снейпа так и подмывало спросить: как?

Он покосился на Грейнджер, сидевшую в сторонке на полу. Северус ждал, что она начнет бегать, размахивая руками, указывая, что делать и как говорить, но она лишь тихо чему-то улыбалась, глядя на Поттера. Северус ссутулился еще больше. Какого черта он вообще во все это ввязался? Какое ему дело до них всех, если никому и никогда не было дела до него самого? Этот милый юноша, с которым всю жизнь носились как с писаной торбой. Который всегда был особенным, который до сих пор наверняка полагает, что Земля вертится только вокруг него, а потому считает себя вправе распоряжаться по собственному усмотрению чужими воспоминаниями… И не надо говорить, что с их помощью он вытащил тебя из Азкабана… Или надо? Тоска заныла где-то под ложечкой, и Снейп с хрустом сжал пальцы.

— Профессор, вам плохо?

Снейп вздрогнул. Он даже не заметил, как Поттер поднялся со своего места и подошел совсем близко, с тревогой вглядываясь в его лицо.

— Нет! — он чертыхнулся про себя и добавил спокойнее. — Нет.

Вскочившая было Грейнджер снова уселась на пол, зарывшись носом в коленки, которые подтянула к груди. Не доверяет она ему, видите ли, контролирует. Ни малейшего уважения к преподавателю!

Снейп фыркнул.

— Профессор? — Поттер вопросительно взглянул на него.

— Поттер…

— Я, — в голосе Поттера сквозила неуверенность. — Я бы хотел попросить прощения.

— Ваши извинения принимаются, — медленно проговорил Снейп. — В следующий раз будьте внимательней и смотрите, куда несетесь сломя голову.

Вот. Сейчас наглый мальчишка встанет и уйдет. И слава Мерлину. И черт с ней, с этой МакГайвер. И с Грейнджер — пусть стихи читает и песни поет. В конце концов, голос у нее не такой уж и противный, если абстрагироваться, принять свой крест и применить основные навыки окклюменции. Так какого черта?

— Нет, — Поттер упрямо тряхнул головой. — Я хотел попросить прощения… за все. И поблагодарить.

Снейп молча смотрел на него. Мысли, набегая одна на другую, разбивались о черепную коробку, а нужные слова все не приходили.

— Гарри, — услышал он шепот Грейнджер.

Она подошла к Поттеру и попыталась погладить его по щеке. Безуспешно. На глаза ее навернулись слезы, и Грейнджер снова забилась в свой угол. Поттер вздрогнул, быстро оглянулся, поежился и снова поднял взгляд на Снейпа.

— Что ж, — Снейп откашлялся и зачем-то достал волшебную палочку. Покрутил ее и убрал обратно в рукав. — Я слышал, у вас возникли проблемы с высшими зельями.

— Да, — в голосе Поттера послышалось недоумение. — Но я над этим работаю.

— Видимо, не слишком успешно, — хмыкнул Снейп и открыл журнал. — «Слабо», «слабо», «удовлетворительно», «отвратительно», «слабо» — никакой системы. Вы зачем вообще взяли этот курс, позвольте поинтересоваться, если не чувствуете к нему ни малейшей склонности?

— Это один из стандартных предметов, которые нужно сдавать в школу авроров.

— Фу, как банально, Поттер, — поморщился Снейп. — Борьба за добро и справедливость продолжается?

— Да, — просто ответил Поттер и развел руками, мол: «Вот такой я весь из себя простой и предсказуемый, Мальчик-который-рожден-для-подвигов».

— Два академических часа по средам и один — в пятницу. При себе иметь чистую тетрадь, перо, палочку и мозги. Занятия начинаются ровно в семь после полудня. Оправданием опозданию не является ничто.

— Даже моя смерть? — попытался сострить Поттер.

— После смерти можете явиться в виде привидения, — пожал плечами Снейп. Грейнджер хмыкнула. — Что вы стоите, как истукан, Поттер? — прикрикнул Снейп. — Сегодня вторник!

Поттер поднялся, сияя улыбкой, как новенький сикль. Пошел к дверям и, взявшись за ручку, обернулся:

— С возвращением, профессор.

Грейнджер кивнула Снейпу, оторопевшему от наглости совершенно распоясавшихся гриффиндорцев, и выскользнула через дверь вслед за Поттером.

Из неприятных воспоминаний Снейпа вырвало мощное шипение. Северус успел обернуться на звук, увидеть, как густая шапка угольно-черной пены разбухла над котлом Лоуренса Картрайта, который, разинув рот, наблюдал за этим процессом.

Снейп рванулся вперед, выхватывая на волшебную палочку, отчетливо понимая, что не успеет.

Раздался взрыв.