Просто продолжать жить (гет)

— Ладно, — Джеймс всё же решился. — Но ты обещал, — добавил он тут же.

— Я сдержу слово, — подтвердил Гарри и посмотрел на него. — Никаких действий без твоего согласия.

— Не всем нравится, что я теперь дружу не только со своими, — презрительно кривя рот, заговорил Джеймс. — Некоторых это просто отчаянно бесит! — он вскинул голову — и вдруг до боли напомнил Гарри Сириуса. Этот жест… но ведь так не могло быть — точно не могло! Они даже не родственники. А жест, по сути, совершенно обычный — Гарри много раз видел его у самых разных людей, но про Сириуса подумал только сейчас, вот и всё. Может быть, потому, что вообще очень много о нём думает в последнее время — а может быть, потому, что Джеймс ведь носил и его имя.

— Люди вообще плохо относятся к резким и непонятным изменениям, — сказал Гарри.

— Так я пытался им объяснить! — мгновенно завёлся Джеймс. — Но им же не интересно — они даже не слушают толком, и так и продолжают твердить, что на Слизерине учатся сплошные тёмные маги, и что они все — потенциальные клиенты аврората и Азкабана!

Гарри, не сдержавшись, рассмеялся:

— А ты расскажи им про Причарда — ты же помнишь его?

— Ну, — Джеймс озадаченно нахмурился. — А при чём тут?

— А он слизеринец, — весело сказал Гарри. — И отличный начальник отдела Особо тяжких, как по мне — вообще самый лучший. Приятель его — ты его не знаешь, но они дружат со школы — Бэддок, глава боевого отряда ДМП. Тоже со Слизерина.

— Ты не рассказывал, — Джеймс даже придвинулся. — А ещё?

— Ещё слизеринцев тебе назвать? — уточнил Гарри. Джеймс кивнул, и он продолжил: — Я тебе лучше про Причарда расскажу: личный пример всегда ярче. Например о том, что они с Бэддоком в год битвы были твоими ровесниками — но остались защищать школу.

— Слизеринцев же всех тогда вывели? — недоверчиво переспросил Джеймс.

— Вывели — да не всех, — возразил Гарри. — Часть осталась. Не очень много — но они были. Причард вот тому яркое доказательство. Расспроси его, как увидишь — он любит эту историю. Я плохо знаю, кто из них там ещё был — мне тогда было не до того. Но он должен помнить. Могу спросить завтра — хочешь?

— Спроси, — шепнул Альбус, тронув его за рукав.

— Спрошу, — пообещал Гарри. — А лучше приведу его к нам на ужин — сами и поговорите.

— Ну да — а он сразу спросит «зачем», — сдал назад Джеймс.

— Грэм-то? — улыбнулся Гарри. — Это вряд ли. Но не хочешь — я сам спрошу, — согласился он.

— Я хочу! — ожидаемо возразил Джеймс.

— Значит, завтра, — пообещал Гарри. — Но мы слегка отвлеклись. Кому-то не нравятся твои новые взгляды?

— Не нравятся! — сощурился Джеймс. — И когда я им говорю, на кого они сами похожи с их «Мы победили — а они пусть сидят и не высовываются» — это им не нравится тоже!

— И ещё они говорят, что наши родители умирали не за это, — добавил Альбус.

— Не за что? — Гарри повернулся к нему.

— Не за то, чтобы слизеринцы со своей тёмной магией вообще тут ходили, — сказал тот сердито.

— И они должны быть благодарны, что их факультет вообще существует, и что их вообще в школу пускают! — возмущённо добавил Джеймс.

Как всё скверно…

Нет — в целом, Гарри уже знал, что в школе весьма распространены подобные настроения. Но не думал, что дело зашло так далеко. Как так вышло? Откуда пошло? И что, дракл дери, со всем этим делать — и как именно?

— Это отвратительно, — сказал он, перестав улыбаться. — Я сдержу слово — и в любом случае мне там, я полагаю, не место. В лоб такие вещи не делаются… Ал, Джейми, — он заговорил очень серьёзно, — мы продолжим сейчас разговор о Карлосе — но я вот что скажу вам. Мне не нравится то, что я услышал сейчас — и если я правильно понимаю, за текущий год ситуация стала хуже. Я не прав?

— Пап, это просто школьная ерунда, — мгновенно закрылся Джеймс.

— Нет, это не школьная ерунда, — резко возразил ему Гарри. — Волдеморт тоже начинал в школе — и недаром потом туда очень рвался. Он отлично понимал, что сторонников вербовать надо начинать там — самый возраст. Мы выносим из школы отнюдь не только знания о трансфигурации или чарах — так что, это не школьная ерунда, Джейми. Я слишком долго закрывал на это глаза — но, по-моему, хватит. Не бойся, — повторил он в который раз. — Я не буду вмешиваться напрямую и лично — нет смысла, да и как это сделать? Но был бы рад помощи… хотя Молли мне за подобные разговоры с вами откусит голову, — он заставил себя улыбнуться. — Ладно — давайте к делу. Как именно звучали угрозы?

— За какие именно разговоры? — немедленно спросил Джеймс.

— Рабочие, — слегка улыбнулся Гарри. — И политические. Потому что всё это — политика и работа. И работа, рискну предсказать, тяжёлая.

— Так давай мы поможем! — глаза Джеймса сверкнули азартом. — И не скажем ни маме, ни бабушке.

— Мне нужно подумать, — ответил Гарри. — Это и вправду серьёзно. И помощь мне пригодится — но вам придётся меня по-настоящему слушаться. Если мы работаем вместе — мы уже не просто отец и дети.

— А кто? — спросил Джеймс.

— Зависит от плана и вашей в нём роли, — ответил Гарри вполне серьёзно. — Но для начала можно назвать нас заговорщиками, — он улыбнулся, и когда мальчишки заулыбались в ответ, сказал: — А теперь расскажите мне спокойно и подробно, что там произошло с Карлосом.

Они проговорили часа полтора — и Гарри в какой-то момент взял пергамент и привычно начал записывать на нём всю имеющуюся информацию, с удовольствием замечая блестящие от возбуждения и интереса глаза сыновей и слыша, что они давно перестали осторожничать и подбирать правильные слова.

— Того, что у нас есть, недостаточно ни для обвинения, ни для оправдания, — резюмировал, наконец, Гарри. — Но сейчас всё равно каникулы — и есть время подумать. Скверно то, что ты в ссоре со всеми подозреваемыми — и поэтому навряд ли сможешь их расспросить. У вас нет общих друзей? Или хотя бы приятелей.

— Они старше, — покачал головой Джеймс.

— Старше, да, — повторил задумчиво Гарри. — А скажите мне, — проговорил он, постукивая кончиком пера по нижней фаланге указательного пальца, — а не может ли нам тут помочь кто-нибудь из Уизли?

— Доминик, может быть? — сразу же спросил Альбус. — Она шестикурсница…

— И за ней половина школы бегает, — фыркнул Джеймс. — Можно с ней поговорить. Правда, — он заулыбался, — а я не подумал.

— И Фред же, — добавил Альбус. — Он, правда, на пятом — но зато он в квиддичной команде.

— Ну, вот с них и начнём, — решил Гарри. — Прямо в выходные. Сходим в гости — и поговорим. Хотя… я думаю, нам нужно как следует подготовиться к воскресному обеду, — сказал он.

Воскресные обеды в Норе, на которые собиралась вся семья, случались ежемесячно и непременно выпадали на школьные каникулы. Их любили и воспринимали как небольшие внеочередные праздники — но ближайший Гарри собирался слегка подпортить. Впрочем, может, и ничего — в конце концов, это по-настоящему важно, и вряд ли его не поймут. А если выйдет договориться разом со всеми учащимися сейчас в школе Уизли… Гарри невольно заулыбался, представляя себе нынешний Хогвартс — выходило, что буквально на каждом курсе учится один, а то и два или три Уизли. Или Поттеров — что, по сути, одно, в общем-то.

И не просто на каждом курсе — а на каждом курсе Гриффиндора: из всей многочисленной их семьи лишь Луи Уизли, самый младший ребёнок и единственный сын Флёр и Билла, оказался на Рейвенкло. Они все на том самом Гриффиндоре, о котором он сейчас услышал то, что услышал.

И это было больше, чем неприятно.

— Думаете, они захотят помочь? — спросил Гарри — и с облегчением услышал дружное:

— Да!

— Конечно, захотят, — сказал Альбус. — Жалко, что никто из них не староста — но Доминик всё равно слушают.

— Ага — парни, — ухмыльнулся Джеймс. — А девчонки её не очень-то любят.

— Потому что она красивая, — разумно заметил Альбус. — И умная. И добрая.

— Доминик замечательная, — согласился с сыновьями Гарри.

— Мы с ней не говорили, потому что она сразу подняла бы всех на уши, — сказал Джеймс. — Она бы непременно рассказала родителям — она вообще всё им рассказывает! — добавил он возмущённо — а Гарри остро позавидовал Флёр и Биллу. Что же они с Джинни всё-таки сделали не так? — а они — тебе… а я не хочу так, понимаешь?

— Понимаю, — грустнее, чем нужно, сказал Гарри. Джеймс посмотрел на него вопросительно, и Гарри не стал лгать: — Мне досадно. Я понимаю, что тут уже ничего не поделаешь: вы смотрите на меня так, как смотрите — но радоваться этому увольте.

— Пап, да ты что? — обиженно и досадливо спросил Джеймс. — Мы же так здорово говорили…

— В первый раз за, — Гарри задумался, — я даже не знаю, сколько времени. Я когда-то думал, что, когда вы подрастёте, мы станем только ближе и сможем дружить — или, по крайней мере, вы будете достаточно верить мне, чтобы обращаться за помощью в серьёзных ситуациях. Исчезновение совы, на мой взгляд, достаточно серьёзно — но мне кажется, что я узнал об этом случайно. И это досадно.

— Просто ты аврор, — вздохнул Джеймс. — И герой. И мы… ну… глупо как-то обращаться к тебе с мелочами. А не с мелочами, — добавил он, немного подумав, — страшно. Потому что ты вмешаешься — и как мы с Алом будем выглядеть?

— Доминик вот не боится, — и грустно, и шутливо заметил Гарри.

— Доминик девочка! — буквально взорвался Джеймс. — И потом, её родители работают в Гринготтсе, а не в «Пророке» и не в Аврорате!

— Пап, — Альбус тронул его за рукав. — Это здорово — быть твоим сыном. Но просто… просто иногда хочется быть просто Альбусом. Или Джеймсом. Понимаешь?

— А пожалуй, — Гарри обнял его за плечи и вопросительно глянул на Джеймса — и тот, сморщив нос, всё же тоже обнял сперва отца, а затем и брата. — Похоже, что быть самим Гарри Поттером проще, чем быть его сыновьями.

— Но вообще, может, мы и преувеличиваем, — осторожно проговорил Джеймс. — Если ты правда обещаешь не вмешиваться без моего… нашего, — поправился он, — согласия… И маме не скажешь…

— Мама вовсе не такой монстр, как вам кажется, — сказал он — и добавил: — Надо будет попросить её научить вас летучемышиному сглазу.

— Она согласится? — недоверчиво спросил Альбус.

— Я очень её попрошу, — пообещал Гарри. — А сейчас я предложил бы поужинать — и вытащить из комнаты Лили. А то она сидит там и не знает, что у нас дома вновь мир и спокойствие. Позовёшь её? — попросил он Джеймса — и, когда тот побежал за сестрой, обнял Альбуса и пошёл вместе с ним на кухню.