Блюститель (джен)

Прошло более двух лет. Боромиру исполнилось двадцать. Совершеннолетие очередного наследного принца всегда было праздником в Столице. В полдень юноша вошел в Тронный зал, где собрались все члены Совета Минас-Тирит. Он подошел к Дэнетору и преклонил колени. Отец торжественно возложил ему на голову обруч, который некогда носил сам, поднял и расцеловал. Затем надел сыну перстень с печатью и провозгласил наследником Гондора. В тот же день Боромир получил и реликвию своего рода — старинный белый рог, окованный серебром.

Теперь Боромир тоже пытался заниматься делами Минас-Тирит, однако настоящим помощником Дэнетора оставался Фарамир. Последние годы мальчик регулярно и так старательно переписывал начисто письма, что теперь отец доверял ему и составление ответов.

Находясь все время при Дэнеторе, Фарамир часто размышлял о том, что же все-таки случилось той роковой осенью, после которой отец так страшно изменился. “Что он делал на той винтовой лестнице?.. — мучился сын. — Что-то случилось именно тогда”.

Не единожды он подходил к малозаметной дверце, но всякий раз та была заперта.

Опасения мальчика усилились, когда в один из дней Блюститель, получив срочное донесение из Итилиена, отлучился на час, а потом вернулся и долго сидел опустив голову.

— Отец… Вам плохо? — спросил Фарамир, глядя на его изможденное лицо.

— Ничего. Просто устал, — бесцветным голосом ответил Дэнетор.

“Куда он уходил?.. Такое впечатление, что он уходит перед тем, как принять решение… С кем-то советуется? Но с кем?!” Эти мысли не покидали Фарамира.

Когда отец несколько дней спустя снова неожиданно оставил кабинет, мальчик, немного подождав, тоже осторожно вышел и направился к загадочной лестнице. С замиранием сердца он попробовал толкнуть дверь, и она подалась. Тогда он медленно вошел и начал подниматься по ступеням винтовой лестницы. На улице было пасмурно и довольно темно, и потому приходилось идти почти на ощупь.

После нескольких оборотов Фарамир оказался на узенькой площадке перед еще одной дверью, которая тоже оказалась не заперта. Он открыл ее и вошел внутрь.

Отец сидел за маленьким круглым столом и смотрел в какой-то стеклянный шар, от которого исходило бледное свечение. Лицо его было серым, губы плотно сжаты… Внезапно лицо Дэнетора стало красным, Блюститель вздрогнул и зажмурился.

— Нет! Ты этого не сделаешь… — тихо произнес он.

Фарамир словно завороженный смотрел на отца. Он неслышно прошел вдоль стены, подошел к Дэнетору и взглянул в Стеклянную Сферу. На него смотрела жуткая Тень с горящими, как угли, глазами. Казалось, они прожгли мальчика насквозь, и Дэнетор услышал глухой стук за спиной.

Он сделал усилие, отложил Палантир, набросил на него ткань и обернулся.

— Фарамир!.. — ахнул он и бросился к лежащему мальчику.

Дэнетор взял его на руки и отнес в свою спальню.

— Милорд… Что случилось?!. — встретил его Валакар. — Мне позвать лекаря?

Блюститель бережно положил сына на кровать.

— Нет… пока не нужно.

“Знать бы, как сильно он ударился… — Отец осторожно повернул мальчику голову и ощупал затылок. — Шишка внушительная”.

— Валакар, добудь лёд.

— Конечно, милорд.

“Зачем, зачем ты туда пошел?..” Дэнетор снял с сына камзол и укрыл.

Вскоре вернулся Валакар с кожаным мешочком со льдом. Отец повернул Фарамира на бок и приложил к ушибу лед. Мальчик шевельнулся и открыл глаза.

Дэнетор склонился над ним. Во взгляде ребенка читался ужас.

— Отец… — прошептал он.

— Я здесь. — Дэнетор наклонился и обнял его.

Фарамир дрожал.

— Голова сильно болит? Не тошнит? — Отец погладил его по волосам.

— Я… Мне…

“Сказать, что ему все приснилось?” — мучился Дэнетор.

— Тебя что-то напугало? — ласково спросил отец.

Мальчик кивнул.

— Я видел… — Фарамир вспомнил жуткие пронизывающие глаза и прижался к Дэнетору.

— Ты видел?.. Или тебе приснилось?.. — Дэнетор баюкал его.

— Не знаю…

— Не думай об этом.

— Не получается… Стоит мне закрыть глаза… я снова вижу…

— Это пройдет. Обязательно пройдет.

— Не оставляйте меня…

— Конечно. Валакар… — Дэнетор повернулся к слуге, — сходи во Врачебные дома и принеси успокоительное снадобье.

Какое-то время Фарамир молчал, а потом решился.

— Вы были там… Я вас видел…

Дэнетор не ответил, продолжая легонько его укачивать.

— Это был он? Темный властитель?..

— Да.

Прошло не менее четверти часа, прежде чем Фарамир заговорил вновь.

— Это он с вами такое сделал?

— Да.

По щекам мальчика потекли слезы, и Дэнетор крепче прижал его к себе.

Тихо скрипнула дверь, и появился Валакар с небольшим кувшином.

— Выпей, — велел отец, и Фарамир повиновался.

Наконец снадобье подействовало, и мальчик уснул. Дэнетор опустил его на ложе.

— Валакар, я останусь с ним. Пусть меня сегодня никто не ждет, — устало произнес Дэнетор.

Утром, когда Фарамир открыл глаза, первое, что он увидел, была фигура непривычно ссутулившегося отца.

— Как ты себя чувствуешь?

— Не знаю… Отец…

— Да.

— Что это за Шар?

Дэнетор молчал и смотрел на огонь в камине.

— Отец?..

— Сейчас ты дашь мне слово, что будешь молчать о том, что увидел.

— Хорошо.

— Этот Шар называется Палантир. Как ты понимаешь из названия, он позволяет видеть то, что находится далеко от нас. Увы, есть Палантир и у Саурона.

Фарамир внимательно слушал.

— Тот недобрый взгляд, что ты иногда чувствовал… Это он смотрел на тебя.

Мальчик кивнул.

— Но тогда я его хотя бы не видел… — очень тихо произнес он.

— Его лучше не видеть, согласен. А теперь дай слово.

— Даю слово, что буду молчать и никому не расскажу о том, что увидел и знаю.

— Никому, Фарамир, никому. Ни Боромиру, ни тетушке, ни кому-либо еще. Во сне, наяву, под пыткой…

— Я понял.

— О существовании Палантира тоже никто не должен узнать.

— Хорошо, отец.

— Я верю, что ты сдержишь слово. Но знай, если ты его нарушишь, ты будешь серьезно наказан.

Фарамир кивнул.

— Мне нужно идти и работать. Если что-то понадобится — зови Валакара. Если буду нужен я, пусть сходит за мной.

— Спасибо, отец.

Дэнетор ушел, а Фарамир лежал, завернувшись по шею в одеяло, и пытался думать о том, что узнал. Внезапно он понял, что у отца и сейчас были веские основания строго наказать его за любопытство и непрошенное вторжение, однако тот не только пожалел его, но даже не заговорил об этом.

Вскоре Боромир решил навестить младшего брата.

— Заболел? — спросил он, присаживаясь на край постели.

— Ага. Вернее… не совсем. Головой ударился.

— Сильно?

— Потерял сознание. Отец говорит: значит, сильно.

— Тогда лежи. Это может быть опасно… — велел Боромир. — Все-таки отец очень любит тебя. Вчера весь вечер сам с тобой возился. Сказывается, что ты младшенький, — шутя проворчал он.

Фарамир вздохнул. Сколько раз они с братом обсуждали таинственный недуг, поразивший отца… И теперь, когда мальчик наконец узнал разгадку, сказать ничего не мог.

Боромир посидел еще немного и ушел.

“Если в этом Палантире Саурон, зачем отец смотрит в него? Ведь он знает, что Враг будет его терзать…” — мучился Фарамир

Как назло, погода за окном по-прежнему была скверной. Фарамир лежал и прислушивался к завыванию ветра. Время от времени в стекла ударяли капли дождя. Вдруг вокруг стало еще темнее, и мальчик снова ощутил почти животный ужас. “Что бы это ни было, оно не причинит тебе вреда, — вспомнил он слова отца, — и единственное, что ты можешь сделать, — это не обращать внимания и не бояться”. Однако теперь он почти видел жуткую тень с прожигающими его красными глазами.

— Валакар?..

— Да, милорд.

Мальчик хотел было попросить позвать отца, но, мгновение подумав, решил не отвлекать его.

— Что мне сделать? — напомнил слуга.

— Мне душно.

— Проветрить?

В комнате, действительно, было натоплено и довольно жарко.

Фарамир кивнул.

— Но учтите, милорд, погода ужасная.

Валакар открыл створки и на минуту отлучился. В комнату ворвался влажный ветер. Фарамир поднялся и подошел к окну. Оно смотрело на восток, и вдали мальчик увидел Сумрачные горы, а над ними — неугасаемое зарево. “Он где-то там… — подумал он. — Пусть знает, что я не стану прятаться”. В какой-то миг ему показалось, что страшные глаза смотрят прямо на него, и он невольно пошатнулся.

— Немедленно ложитесь! — В комнату вернулся Валакар. — Не хватало, чтобы вы простыли. У вашего отца и так довольно поводов для огорчений.

Слуга взял мальчика за плечи, увел и уложил.

— Не закрывайте… — попросил Фарамир.

Валакар покачал головой.

— Пожалуйста…

— Лучше выпейте горячего молока, — предложил Валакар.

Мальчик послушался, согрелся и вскоре уснул.

Когда Фарамир проснулся, Дэнетор стоял у окна. По-видимому, ураган все же разорвал тучи, и хотя близился вечер, небо было довольно светлым. Фарамир сел, отец услышал шорох и обернулся.

— Как ты? — Он подошел, сел рядом и взял мальчика за руку.

— Можно мне кое-что спросить?..

— Спрашивай.

— Зачем… вы… смотрите в Палантир? Если он там…

— Он там не всегда. Я много лет не подозревал о том, что мы… встретимся, — усмехнулся Дэнетор.

— Но теперь… когда вы знаете.

— Я никогда не знаю, что меня ждет. Увижу я его или нет.

— Но вы же тоже чувствуете… когда он смотрит на нас?

— Да. И в такие моменты я, конечно, стараюсь избегать Палантира. Но он может появиться совершенно внезапно.

Дэнетор внимательно смотрел на сына.

— А если… он убьет вас? — очень тихо спросил Фарамир.

— Не убьет. Он далеко не всемогущ. Более того… Я научился прерывать наши встречи по своей воле. И потому у него теперь меньше возможностей мучить меня. Когда приходит он, я обычно ухожу.

Когда Фарамиру позволили встать, он первым делом пошел в гостиную, где висел портрет отца, сделанный в год, когда Дэнетор стал Блюстителем. “Даже тогда он был еще молодым и очень красивым, — грустно подумал мальчик, — и как он изменился за каких-то четырнадцать лет правления!..”

Похожие мысли порой одолевали и Дэнетора, но тот печалился не о внешности, а о безвозвратно утраченных силах. Так, вскоре он в очередной раз получил этому подтверждение.

Погода наконец наладилась, и в одно ясное утро Блюститель спустился на задний двор, где Боромир вместе с гвардейцами упражнялся с оружием. На улице было солнечно, и они решили посвятить этот день стрельбе из лука. Дэнетор всегда считался одним из лучших лучников гондорской Столицы, если не всего королевства, и старший сын очень этим гордился.

— Отец!.. — обрадовался Боромир. — Покажите нам свое мастерство! — Он протянул Дэнетору лук и колчан со стрелами.

Тот взял его привычным движением, попробовал прицелиться, но вдруг понял, что у него дрожат руки. Он попробовал унять дрожь, но безуспешно. Все затихли и внимательно смотрели на Блюстителя. Боромир кусал губы, но не знал, что делать.

— Государь!.. Возьмите более легкий лук, — глядя на мучения Дэнетора, вмешался один из капитанов.

“Ну на миг… Хотя бы один достойный выстрел”. Зазвенела тетива, и стрела улетела в цель. Выстрел действительно получился метким, и гвардейцы встретили его радостными восклицаниями. Однако Блюститель вернул лук сыну.

Когда воины закончили упражняться, Дэнетор подозвал Боромира.

— Больше так не делай. Я старею не только лицом, но и телом.

— Простите, отец, я не хотел подставлять вас, — расстроенно ответил сын.

Блюститель развернулся и ушел к себе. Там он взял свой меч и вытащил из ножен. “Нужно больше упражняться, как бы тяжело ни было. Я не должен превратиться в немощного старика”. Он невольно взглянул в зеркало и увидел седого изможденного человека с запавшими глазами. “Интересно… если бы Финдуилас сейчас меня увидела, она бы меня узнала?”

В тот день ему, действительно, нездоровилось, и вечером, сидя у камина, он задремал. Вдруг дверь в комнату открылась и, легко ступая, в спальню вошла жена. Она приблизилась и осторожно погладила его по волосам. “Финдуилас… милая”, — прошептал он. Она вздрогнула и отдернула руку. Перед Дэнетором стоял Фарамир.

— Отец?.. — испуганно выдохнул он.

— А, это ты…

Мальчик кивнул.

— Вам нехорошо?

— Немного. Пожалуй, я лягу…

Фарамир ушел, Дэнетор забрался в постель и вцепился зубами в подушку. “Почему?! Почему я родился в это время?! Почему я должен всё это нести?! Я уже не мужчина, не воин…” Он поднялся и налил себе крепкого вина. “Осталось только спиться”, — усмехнулся он, опрокидывая чашу.

(С) 2023 murzwin