Сложно (гет)

Это должно было закончиться.

Естественно, так и случилось. Время больше не останавливалось, не для меня.

Я подалась вперед, поморщившись; каменный пол был ледяным против моих ног, из-за чего я тут же почувствовала онемение и покалывание. Между ног возникла тупая боль, исходящая от каких-то, доселе неизвестных мне, мышц.

Не говоря ни слова, он подал мне рубашку, наши пальцы на мгновение соприкоснулись.

Малфой прочистил горло.

— Я… — грубо начал он. — Не уверен, что я должен сказать.

— Я тоже, — призналась я.

— Я никогда… Ну, никогда… Мерлин, я даже не знаю, как это называется, — произнес он, смеясь.

— Дефлорация? — предложила я, изогнув губы.

— Немного по-викториански, — фыркнул он.

Я же отчаянно хотела сменить тему.

— Почему это вообще имеет значение?

Он пожал плечами.

— Я просто хочу запомнить это, — тихо произнес Малфой. — Мне необходимо воспоминание, которое я могу обозначить, знаешь? Не просто… Трахнул Гермиону Грейнджер на подоконнике. Это было нечто большее.

Я задержала дыхание.

Он все еще был без рубашки, его грудь была широкой, а плечи более накачанными, чем я могла предположить. Он стал мужчиной, пока я не обращала на него никакого внимания.

Я нервно встала перед ним, рубашка едва прикрывала мои бедра. Малфой же натянул брюки, но не потрудился застегнуть их… Это было так эротично, правда, то, как джинсы держались лишь на его бедрах, мучительно низко. Я сдерживалась, чтобы не протянуть вперед руку, сдернув их вниз, притянуть его ко мне, снова обвив ногами его талию…

Мои щеки горели. Что со мной не так?

— Значит, все было хорошо? — внезапно произнес он, заламывая пальцы.

Я замерла. Все, о чем я могла думать, это желание сделать это снова, а он спрашивает, понравилось ли мне?

— Я просто… с девственницами… Я не был уверен, больно ли тебе… Это большая ответственность, знаешь, если вдруг ты чертовски возненавидишь секс… Правда, все хорошо? — выпалил он, скрестив руки и нахмурившись.

После чего я беспомощно и счастливо улыбнулась, дотронувшись до его плеча.

— Думаю, да, — хитро произнесла я.

Он заметно расслабился и посмотрел мне в глаза.

— Я рад, — лениво, растягивая слова, ответил он, приближаясь.

— О, — пискнула я. — Почему же?

Он ухмыльнулся, наклонившись, чтобы прошептать мне на ухо, его влажное дыхание обжигало мне кожу.

— Потому что это значит, ты захочешь сделать это снова.

Мое сердце забилось быстрее, казалось, что по венам течет горячая лава, а не кровь.

— Прямо сейчас? — тихо спросила я, обнимая его за шею.

Он мягко прикусил мочку моего уха.

— Почему бы и нет? — прошептал он, оставляя тонкую влажную цепочку из поцелуев вдоль моей шеи.

— Может быть, потому что я здесь стою, знаете, наблюдаю за вами? — послышался пронзительный голос из дверного проема.

Я ахнула, инстинктивно наклонившись, чтобы прикрыться.

— Твою мать, — выругался он, поморщившись, и повернулся к нашей непрошенной гостье. — Пенси?

— Привет, — холодно произнесла девушка, сузив бледно-голубые глаза.

Я застыла, отчаянно оглядываясь по сторонам в поисках юбки. Чудовищность того, что я сделала с ним, вырисовывалась как огромная тень в глубине моего сознания, огромная, опасная и темная. Что, если бы она вошла всего на одну, две или три минуты позже? Что было бы тогда?

— Разве ты не поможешь ей найти юбку? — Пенси презрительно усмехнулась. — Ей, должно быть, холодно.

Я медленно выпрямилась, обошла его и с любопытством посмотрела ей в глаза.

— У меня все отлично, — проворчала я. — Возможно, это ты чувствуешь себя некомфортно?

— Нет, — быстро произнесла она. — Просто пытаюсь избавить тебя от смущения.

Драко вздохнул.

— Какого черта ты вообще здесь делаешь?

— Я просто хотела посмотреть на звезды. Домашнее задание, знаешь ли. А что вы здесь делаете?

Драко прислонился к стене, ухмыляясь.

— Трахаемся, — протянул он, многозначительно взглянув на мои голые ноги.

Я поморщилась, а лицо Пенси ожесточилось.

— Ты отвратительный, — сердито фыркнула девушка. — Твоя мать попросила меня присматривать за тобой, ты знаешь это. И я не понимаю, что с тобой происходит в последнее время, но это начинает раздражать, Драко. Я не собираюсь ждать тебя вечно, это не…

— Тебя, блять, никто и не просит, Пенси! — крикнул он, разводя руками. — Перестань, черт возьми, ждать меня! Я… Ты… Я имею в виду, что ты напоминаешь мне паука или нечто вроде него, который никак не сдохнет, сколько бы раз я не наступал на него! Постоянно ускользаешь, прячешься в щели, и каждый, блять, раз, когда со мной случается что-то хорошее, ты появляешься, чтобы напомнить мне, что… О, нет, нет, нет, мне не позволено наслаждаться жизнью! У меня уже чертова арахнофобия развилась на этой почве!

Я неловко сглотнула, а Пенси побледнела.

— Твой отец был бы очень зол, если бы узнал…

— Нет, — громко прервал ее Малфой. — Нет. Ты не знаешь моего отца! Не знаешь, что он сделает, если увидит меня… — он неопределенно махнул в мою сторону. -…с ней. Если бы он только услышал, что я тебе сказал. Ты серьезно, Пенси? Я думаю, ему было бы плевать. Потому что, если во всем этом чертовом мире есть что-то, что мой отец любит больше себя, своего наследства и моей мамы… это я.

Мои глаза расширились.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — пробормотала девушка в отчаянии. — Ты ведешь себя, как сумасшедший, Драко, ты ведешь себя нелепо… Сидишь здесь и оправдываешь свое поведение… Это не нормально… Как насчет этих выходных?

Малфой хмыкнул.

— Посмотрим, что будет, — холодно ответил он.

— Ты собираешься все бросить, — недоверчиво произнесла Пенси. — О, Мерлин, не так ли? Ты собираешься… отвернуться от нас всех, чтобы спокойно трахать какую-то тощую, грязную шлюху? Ты серьезно, Драко? Она не стоит этого, ты должен понять, что…

— Пенси, — сказал он тихо, слишком тихо; его голос был пронзительным и холодным. — Если ты, блять, скажешь еще одно слово о ней, еще одно, то пожалеешь об этом. Я причиню тебе боль без всякого раскаяния и колебания, несмотря на твой пол. Ты меня поняла?

Холодок пробежал вдоль моего позвоночника.

Пенси сжала зубы, стараясь не расплакаться.

— Ты такой лицемер, знаешь это? Ты ненавидел ее… сколько? И что сейчас? В одночасье забыл об этом? Забыл, что я — единственный человек, который постоянно смеется над твоими дурацкими шутками? Знаю тебя лучше всех? Была рядом, когда ты проиграл Поттеру в квиддич? Когда твоего отца арестовали? И…

Пенси остановилась.

— Уходи, — резко произнес он. — Сейчас.

Пенси кивнула, ее подбородок дрогнул, прежде чем она развернулась и убежала. Мы остались стоять в оглушающей тишине.

— Не было никакого письма, не так ли? От твоего отца, — неуверенно произнесла я

Малфой резко провел рукой по волосам.

— Нет.

— Тогда зачем ты сказал, что было? Какой в этом смысл?

Он сжал губы.

— Письмо было, — устало начал объяснять Драко. — Я не знаю от кого. Это был не его подчерк, кто-то подписался его именем. Я сказал тебе, что его прислал мой отец, потому что знал, что ты поверишь. Вы все считаете его дьяволом, не так ли?

— Он пытался убить меня.

Он наклонился за рубашкой и легким движением накинул ее на плечи.

— Оденься, — холодно и резко сказал он.

Я ошеломленно уставила на Малфоя, когда он сунул мне в руку юбку.

— Я не… Я не понимаю.

— Не знаю, о чем я думал, — начал он, грубо засунув галстук в карман. — Прошлая ночь была очень хорошим предупреждением, не так ли? Ты никогда не увидишь во мне другого человека… Всегда будешь предполагать худшее.

— О чем ты? Я не…

— Да, блять, ты все понимаешь, — сказал он. — Перестань притворяться дурой, когда таковой не являешься.

— Что произошло?

— Что произошло? — повторил Малфой с недоверием. — Произошло то, что я забыл, насколько ты лицемерна. Ты смотришь на меня и видишь эти чертовы семь лет — чего? — вражды? Не так ли? А ты знаешь, что вижу я, когда смотрю на тебя?

— Нет… — тихо произнесла я.

— Я вижу девушку, которая не нуждается во мне. Вижу девушку, которая не имеет ни малейшего представления о том, насколько она красива. Вижу девушку, которая… узнала мой худший секрет и позволила поцеловать ее… снова, — он сделал паузу, его глаза метали молнии, светились металлическим блеском. — Я вижу девушку, которая никогда не будет доверять мне, которая всегда будет думать, что я лгу или что-то скрываю. Я вижу девушку, которую, вероятно, мне лучше ненавидеть.

Я так сильно хотела возразить ему, но слова никак не складывались во внятное предложение… Он был прав, естественно, он был прав. У нас нет будущего. Хэппи-энда не будет. Это было не просто невероятно, это было невозможно.

— Ну? — потребовал он. — Скажи хоть что-нибудь, Грейнджер.

— Конечно, прошлое имеет значение, — наконец произнесла я. — Как оно может быть неважным? Как может не иметь значения? Ты… Ты годами издевался надо мной, почему я должна забыть об этом, хоть на секунду?

Я вела себя разумно, не так ли? Я наблюдала за ним, молчание затягивалось. Снова. Это очень сильно сбивало с толку, я больше не была уверена в своих чувствах. Было ощущение, что я пропустила свою реплику, не совсем понимала, о чем мы спорим, что случилось, почему он сдался. Это было похоже на написание контрольной, к который ты не готовился. Словно ты знаешь слова песни, которую слышишь впервые.

— Вот и все, — произнес Малфой, слегка улыбнувшись. — Нет смысла пытаться, прошлое не изменить, каждый должен жить с тем дерьмом, которое творил в тринадцать. Так будет справедливо, верно? И честно, Грейнджер.

Я нахмурилась.

— Да, — ответила я, нерешительно, неуверенно.

— Да, — безжалостно повторил он. — Какой же я кретин. Словно прошлая ночь не послужила мне огромная подсказкой.

— Почему ты говоришь об этом? Ты ведь сказал, что-то, что произошло вчера, не имеет значения, — слабо произнесла я. — Ты говорил…

— Я врал, — усмехнулся Малфой. — Я чертовски хорош в этом, помнишь?

Мой язык внезапно стал сухим и шершавым.

— Нет, — прошептала я.

Разговор был явно окончен. Драко прошел мимо меня, выбив мою смятую юбку из моих рук, и остановился у двери.

— Кстати «дефлорация» — тупое слово. То, что было, называется не так, — сказал он отстраненно.

Я взглянула на него, мое лицо не выражало никаких эмоций.

— Что это было тогда?

— Это была гребанная ошибка.

* * *

Я осталась стоять у окна, не моргая, после того, как он ушел.

Только что произошло нечто важное, и я чувствовала себя совершенно беспомощной. Я не понимала, что это было. Что он хотел услышать? Чего он ждал?

Медленно я подняла юбку, застегнула молнию и осмотрелась в поиске гольфов. В животе пульсировала боль, пустота, напоминающая тошноту. Я снова облажалась, не так ли?

Я медленно проводила пальцами по стене, спускаясь по лестнице.

— Мерлин, вот ты где, — воскликнула Паркинсон, выходя из небольшой ниши слева от меня. — Я думала, ты собираешься остаться там навсегда. Ты так меня раздражаешь.

Я невольно отскочила назад, споткнувшись о ступеньку, и села на пол.

— Ты ждала меня? — спросила я. — Зачем?

— Мне есть что тебе сказать, — нервно произнесла она.

— Не имею представления, почему ты решила, что я стану тебя слушать, — ответила я, поднимаясь на ноги.

— Держись от него подальше, Грейнджер, — тихо прошипела девушка, игнорируя меня.

Я заметила, насколько она была напряжена.

— Прости?

— Ты слышала. Держись от него по-даль-ше.

— Ты ведь не думаешь, что я послушаю тебя?

В этот момент Паркинскон сломалась.

— Почему бы тебе не исчезнуть? — взвизгнула она, ее щеки стали пунцового цвета. — Зачем ты делаешь это со мной? С Ним? Тебе просто было любопытно, сможешь ли ты… Чертовски любопытно? Это был какой-то социальный эксперимент? Ты уже ведешь записи? Я целых пять лет провела в ожидании, чтобы он заметил меня, взглянул на меня дважды, а ты охмурила его за две недели! Где справедливость? Это похоже на спектакль, за исключением того, что я не участвовала в нем, никто мне об этом не сказал. А теперь уже слишком поздно…

— Я не… — начала я говорить.

— Заткнись, Грейнджер, — закричала она. — Ты не представляешь, как давно я люблю его! Как долго…

Она внезапно замолчала, а я почувствовала неожиданный прилив жалости.

— Мне жаль… — тихо произнесла я.

— Нет, — крикнула она в ярости. — Ты не должна жалеть меня! Ты… чертова маггла… грязнокровка! Ты не можешь смотреть на меня так, словно… ты мне сочувствуешь.

Пенси сделала глубокий вдох, алмазные слезы вот-вот должны были пролиться. Она уставилась на меня.

— Он бы снова меня полюбил, — продолжила она. — Он бы справился со своим чертовым подростковым кризисом, и мы были бы снова счастливы. Предполагалась, что все так и будет, до того как ты…

— Что? — я зло на нее взглянула.

Пенси изучала меня с минуту, ее ярость рассеялась, она сильно прикусила губу.

— До того, как ты украла его. До того, как ты решила, что устала от жизни с Уизли, и решила переметнуться к Драко. До этой ночи… Мерлин, если бы только я не позволила вам остаться наедине… Что, если бы я осталась там и заставила тебя уйти? Если бы я знала что может произойти? Я бы лучше умерла, чем позволила этому случиться… Он должен тебя ненавидеть, а не смотреть таким взглядом… Это отвратительно, но тебе ведь все равно, не так ли? Ты только и ждала этого! А сейчас он придет в себя и поймет, что я идеальна…

— Прекрати, — прошипела я, сжимая руки в кулаки. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Хватит обвинять меня в своей глупости. Ты испортила все сама, это не имело ко мне никакого отношения. Так что просто… заткнись.

— Это я понятия не имею, о чем говорю? Серьезно?

— Он рассказал мне, почему вы расстались, — ответила я. — Сказал, что ты наговорила ему…

— Что я сказала правду? — перебила она меня. — Потому что люблю его? Когда любишь человека, иногда приходится говорить то, что он не хочет слышать. Ты ничего не знаешь о нем, Грейнджер. Я знаю. Я все о нем знаю.

— Похоже, это не сильно тебе помогло? — подло произнесла я, самодовольно улыбнувшись.

Пенси вздорогнула и отвернулась от меня.

— Просто держись от него подальше.

После чего она ушла, а я села на ступеньку, смутно рассуждая, полюблю ли я кого-нибудь так… так яростно, так защищающе, так сильно.

* * *