Сложно (гет)

— Это Пенси, — произнесла я, поворачиваясь, чтобы взглянуть ему в глаза. — Она следила за тобой из дома ее родителей. Она знала, что ты собираешься сделать ради меня. Она разрушила фонтан, зная, что мне… нам придется вернуться сюда. Она знала, что ты будешь винить своего отца. Она знает, как работает твой мозг. Твой отец не врал. Мы просто должны найти ее. Готова поспорить, что это она кричала в коридоре, чтобы заставить нас думать, что то-то случилось. Нам просто нужно найти ее…

Драко встал, отряхнул штаны и плотно сжал челюсти.

— Не волнуйся. Я точно знаю, где она.

* * *

3:15.

— Это глупо.

— Почему? Не похоже, что происходит что-то еще. Мы бы услышали.

— Да? Тогда где твой отец?

Мы перекидывались этими фразами уже третий раз за последние сорок пять минут.

— Пенси что-то знает, Грейнджер, — настаивал Драко, барабаня пальцами по моему колену. — Возможно, даже то, чего не знает мой отец. Иначе она бы не стала устраивать такое шоу. Мы должны с ней поговорить.

Я откинулась на полуразрушенную стену заброшенной классной комнаты.

— Мы просто теряем время, — вздохнула я. — Мы должны убедиться, что с Гарри все в порядке, и найти твоего отца, а не… ждать здесь. Когда ты сказал, что знаешь, где она, я предположила, что она уже будет там.

— Она придет, — мрачно произнес он, скрестив руки на груди. — Я знаю это.

Я осмотрела полуразрушенную маленькую комнату, сомневаясь в его словах.

— Почему ты так уверен, что она придет сюда?

Выражение его лица стало еще немного жестче, если это вообще возможно.

— Просто знаю.

— Что это значит?

Драко смотрел в пол.

— Это место, где мы встречались.

— Встречались?

Он со злобой провел рукой по волосам.

— Чтобы… Ты знаешь.

Я моргнула в замешательстве, пока до меня не дошло.

— Ой.

Он фыркнул, откидывая голову назад.

— Я знаю ее, — произнес он твердо. — Она будет думать, что это так романтично — встретиться на этом месте перед битвой. Словно это что-то, черт возьми, значит.

Я поморщилась, внезапно мне стало так неловко.

— Значит… Это то место, где ты… делал это, — подвела я итог, прокашлявшись, глядя на свои ногти. — С ней.

Драко просто посмотрел на меня с пустым выражением лица.

— Ты злишься? Или что? — прямо задал вопрос он.

— Нет! — быстро ответила я, ковыряя палец. — Нет, конечно. Это было бы глупо с моей стороны, не так ли?

Малфой застонал.

— Ты, блин, должно быть, шутишь, — пробубнел он себе под нос.

— Я не злюсь, — настаивала я на своем.

— Конечно, — ответил он голосом, полным сарказма.

— Правда!

— Послушай… У нас обоих есть прошлое, у каждого были другие отношения, — произнес Драко, скривившись. — Это ведь не секрет.

— Ну, да. Но в тех «других» отношениях я ни с кем не спала, — ответила я.

Я злилась на себя, на него… Не понимала, почему именно я так расстроилась. Я ведь знала, что не первая у него. Знала, что он несколько лет был с Пенси. Понимала, что это значит. Почему я тогда так реагирую? Что со мной не так?

— Пожалуйста… Можем мы на одну чертову секунду, только на одну, Грейнджер, перестать спорить?

Я уже открыла рот, чтобы ответить, но остановилась.

Даже если я отпущу эту ситуацию, это ничего не решит. Всегда будет другой спор, другие аргументы, другие причины ненавидеть его; мы слишком разные… Нет, нет, мы не разные, наоборот, мы слишком похожи. Вот и все. Оба упрямы, не хотим и не умеем отступать.

Наши отношения никогда не будут простыми.

Но стоит ли это… Стоит ли он того?

Он уже значил слишком много для меня…

Он был неожиданным.

Он был опасным.

Он был нереальным.

Он появился в моей жизни, когда я никого не хотела видеть, когда я была настолько зациклена на одиночестве, что едва замечала мир за пределами моей собственной головы. Он издевался надо мной, кричал на меня, трахал напротив окна и осмелился назвать идеальной.

Назвать меня идеальной.

Откуда он мог знать, что я ненавижу это слово? Ненавижу то, что он имел в виду, что оно значит… Ненавижу свои собственные иллюзорные обещания, то, как он манит меня, искушает… Откуда ему было знать, если я об этом никогда не говорила?

Но сейчас не время.

Это неуместно.

Я просто была расстроена. Он так небрежно пожал плечами, когда признавался, чем они тут занимались, когда были вместе. Вещами, которыми я хотела бы заниматься только с ним.

Ни с кем другим.

Никогда.

Что это? Резкая, острая, горькая ревность, словно кость в горле… Трудно глотать, трудно принять. Мой мозг кричит, напоминая мне, что он ненавидит ее, ужасно с ней обращается… Но почему? Как? Что тогда это значит для него? Что она значит для него?

Сейчас было худшее, неподходящее время, чтобы волноваться об этом. Я должна думать о Гарри, о Воландеморте. Я должна думать о том, как найти Люциуса Малфоя, защитить бедных гриффиндорцев, убедиться, что мы с Драко переживем эту ночь. А вместо этого я стискивала зубы, мой пульс учащался… Все, что я могла видеть, это его губы — такие мягкие, красные, поразительно контрастирующие с его бледной кожей — которые прижимаются к ее.

Его руки — те, которые с такой любовью и жадностью сжимали мои бедра, когда он погружался в меня — скользят по ее груди, животу и бедрам.

Его рот, который шепчет — то же самое, что и мне? — невнятные слова, наполненные яростным и густым смыслом. Что он говорил ей, когда они были одни? Что он чувствовал в эти моменты?

— Знаю, я уже спрашивала об этом… — я сглотнула, ненавидя себя за то, что собиралась спросить, но мой мозг слишком отчаянно нуждался в ответе. — Ты когда-нибудь любил ее?

Драко недоверчиво уставился на меня, его зрачки расширились, пока он неустанно изучал меня… В тот раз он так не нервничал.

Однако, он не выглядел напуганным.

Он выглядел потрясенным, удивленным, настолько близким к ярости, что я обнаружила микроскопический трепет его ноздрей, едва слышный скрежет его зубов и неумолимый холод, проникающий в его глаза.

Он пытается контролировать себя.

Драко не хотел поддаваться мне, но и начинать очередной спор отказался.

Он был… невероятен.

— Если ты спрашиваешь, говорил ли я ей, что люблю, то ответ «да», — резко произнес он.

— Но…

— Но, — продолжил Драко, глядя мне прямо в глаза. — Нет. Я никогда ее не любил. Ясно?

Я почувствовала комок в горле, вероятно, от облегчения…

— Ясно, — прошептала я.

А потом он взглянул на свои руки, согнув их в локтях.

— А что насчет Уизли? — требовательно спросил он.

— Что?

— Уизли. Ты любила его?

Я уставилась на его такое знакомое лицо и задумалась. Любила ли я Рона?

Возможно.

Нет, это было бы нечестно.

Я любила Рона.

Да, любила.

Но не так… Эти отношения не были взрывоопасными. Не были чудесными. А это важно! Да, они были теплыми, приятными и необременяющими. От них не болела голова, не ныло сердце, не чувствовалось покалывание в позвоночнике… Даже на мгновение. Когда Рон бросил меня, я едва ли была расстроенной. Это не была потеря, от которой снесло бы крышу. Как это объяснить? Как заставить Драко понять?

— Да, — ответила я, глядя в пол. — Я действительно любила его. Но…

— Но что? — хмыкнул он, избегая зрительного контакта со мной. Такое его поведение, своеобразный акт протеста, дало мне понять, что я должна делать и говорить.

Я сделала глубокий вдох.

— Но это не имеет значения.

Он замер.

— Почему?

— Потому. Он — не ты, — просто ответила я.

— Ясное дело, — быстро произнес Драко. — Я не похож на рыжего придурка, у которого веснушек больше, чем извилин в мозгу.

— Это похоже на… — я замолчала, подбирая нужные слова. — Ты знаешь, что я встречалась с Роном почти два года. А целую вечность до этого мы были лучшими друзьями. И когда мы, наконец, начали встречаться, я ждала, что все будет иначе. Я ждала еще каких-то чувств, помимо легкого влечения. Дело не только в том, что я не хотела спать с ним. Просто мне казалось, что со мной что-то не так. Я никогда не думала…

— Что полюбишь секс?

Я покраснела.

— Да. Это было… чуждо для меня, но не об этом сейчас. Я годами заботилась о Роне и Гарри, всегда выручала их, заставляла учиться и есть гребанные овощи за обедом. И когда мы с Роном начали встречаться, я просто… ждала каких-либо изменений.

— Ты хотела, чтобы он заботился о тебе.

Я слабо улыбнулась.

— Да, наверное.

— Ты хотела, чтобы он защищал тебя.

— Нет. Это не то, что я имела в виду. Рон бы умер за меня, я это знаю. Но… Знать и чувствовать — разные вещи.

— Я не понимаю…

— Рон бы защитил меня, потому что я была его подругой, его девушкой. Потому что это то, что он должен был сделать. Но ты…

Драко смотрел на мои губы в ожидании продолжения.

— Что? Что бы сделал я?

— Ты бы защитил меня, потому что считаешь, что я — та, кого стоит защитить, — ответила я.

Драко потянулся вперед, его большой палец коснулся моего подбородка.

— Вот в чем отличие, — тихо закончила я. — Вот почему он не имеет значения. Он никогда не заставлял меня так себя чувствовать. Я была обузой для него, сложностью… А ты заставляешь меня чувствовать… О, только, пожалуйста, не надо смеяться, потому что это так глупо прозвучит. Не могу поверить, что сейчас произнесу это… Ты заставляешь меня чувствовать себя драгоценной. Особенной.

Его глаза потемнели.

— О, Гермиона, — прошептал Драко, взяв меня за руки. — Ты даже не осознаешь, ведь правда?

Моя кожа слегка покалывала, пока его пальцы скользили по моему телу.

— Что?

— Что ты из себя представляешь, — ответил он, скользя губами по моему запястью. — Ты не просто сложная…

Он поцеловал мое предплечье.

— Нет? — ахнула я.

Зубы Драко врезались в мою нежную плоть.

— О, нет. Ты не сложная. Ты, черт возьми, невозможная.

Еще один поцелуй, еще один резкий вдох.

— Невыносимая…

Губы, губы, губы… Они парили над моей кожей, мягко и нежно.

— Безумная…

Его рот был в дюйме от моего, и я почувствовала острую необходимость облизнуть свои губы.

— Знаешь, какая ты еще? — спросил он, поглаживая меня за ногу.

Я отчаянно покачала головой, сжимая бедра.

— Ты более чем особенная, более чем драгоценная… — усмехнулся он.

Я почувствовала, как дрогнули мышцы живота в болезненном предвкушении…

— Ты — моя.

А затем его губы коснулись моих. Только один легкий, невесомый поцелуй, и я почувствовала его ухмылку.

— Ты…

— Да, Драко, какая она еще? Мерзкая маленькая грязнокровка.

Он обернулся, мгновенно достав волшебную палочку.

— Пенси.

Ее имя, он произнес одно только имя… Я сумела расслышать столько яда и ненависти в нем, что вздрогнула.

— Драко, — промурчала она, проходя в центр комнаты.

Ее темно-синяя шерстяная юбка была покрыта грязью, колготки — порваны в районе колен. Она все еще была одета в уродливый плащ из лакированной кожи и обута в черные неуклюжие ботинки, к подошве которых прилипли пучки зеленой травы.

— Зачем ты это сделала? — произнес он агрессивно, вставая на ноги. — Зачем ты, блять, это сделала?

Девушка озадаченно наклонила голову.

— Что ты имеешь в виду, Драко?

Он плотно сжал губы.

— О, Пенси. Тебе не нужно так стараться, чтобы выглядеть дурочкой, — протянул Драко. — В конце концов, у тебя к этому талант.

Ее глаза сузились.

— Ладно. Будь по-твоему, — огрызнулась она. — Я разрушила этот мерзкий фонтан, чтобы не позволить тебе умереть за попытку защитить… эту. Я серьезно, Драко.

Я изогнула бровь, вставая, и вышла из-за его спины.

— Иди к черту, — произнесла я приторным голосом. — Серьезно.

— Что, блин, происходит? — задал вопрос Драко. — Дело не только в фонтане, Пенси. Что случилось с моим отцом? Зачем ты взорвала дверь класса, в котором мы были? Зачем ты, черт возьми, кричала? Чтобы привлечь наше внимание?

— Ваше внимание? — переспросила она, насмехаясь. — Кто-то уже переметнулся на другую сторону?

Драко ухмыльнулся, демонстративно обняв меня за плечо.

— У меня была весомая на то причина.

Щеки Пенси заалели.

— Ты все еще не понимаешь? — прошипела слизеринка. — Она — твой смертный приговор, Драко. Она не выживет в этой битве, и если ты тупо продолжишь стоять рядом с ней, то и ты тоже.

Хватка Драко усилилась.

— Ты пришла сюда, чтобы сказать мне это?

Выражение лица Пенси на мгновение изменилось, и она сморщила нос.

— Конечно, нет, — ее взгляд остановился на мне. — Значит… Он врал тебе, а ты приняла его обратно? Ты жалкая, Грейнджер.

Я подняла подбородок.

— Ты застала его, занимающимся сексом со мной на Астрономической башне, — сладко произнесла я. — И ты все еще готова принять его обратно. Ты немного больше, чем жалкая…

— Где, черт возьми, мой отец, Пенси? — с нетерпением прервал наш диалог Драко.

Девушка хмыкнула.

— О, я уверена, что не знаю, — прохрипела она. — Хотя… Темный Лорд был очень недоволен тем, что он ворвался в замок без разрешения. О чем он только думал, Драко?

Малфой сделал нерешительный шаг вперед.

— Что ты с ним сделала? — прошептал он.

— Тихо, тихо, — Пенси надула губки. — Ты всегда думаешь обо мне самое плохое, не так ли?

— Ты подлая маленькая су…

— Где он? — я влезла в разговор.

Пенси скривилась в задумчивости.

— Этот замок такой большой, не правда ли? Я имею в виду… Он ведь может быть где угодно.

Драко внезапно направил в ее сторону свою волшебную палочку.

— Ты, блять, правда, считаешь, что я не причиню тебе вреда? — взревел он, медленно и неуклонно приближаясь к своей бывшей девушке, мышцы его шеи напряглись до предела. — Ты, правда, считаешь, что что-то значишь для меня? Что я собираюсь торчать здесь и играть в твои тупые игры? Ждать, пока ты расскажешь мне, что, черт возьми, происходит?

Она побледнела.

— Ты бы не…

— О-о-о, поверь мне, я бы это сделал.

Пенси вздрогнула.

— Большой зал, — наконец произнесла она неестественным голосом. — Там… Там все должно произойти. Вот куда я его отправила.

— Тогда зачем ты привела нас сюда? — я внезапно задала вопрос. — Если все остальные там.

Она не сводила глаз с Драко, отвечая на мой вопрос.

— Я хотела дать Драко последний шанс… Вернуться. Бросить тебя. Вспомнить, как сильно я его люблю.

Малфой насмешливо фыркнул; Паркинсон вздрогнула.

— Ты, должно быть, с ума сошла.

А потом он схватил меня за руку и потянул к двери с самым серьезным выражением лица, на какое только способен.

— Подожди, — тихо попросила я, оборачиваясь к Пенси.

Я наклонила голову и рассматривала ее, размышляя, какого это — быть на ее месте: отвергнутой, униженной, лишенной единственного человека, которого, как ей казалось, она когда-то любила. Единственного человека, который, как она думала, дарил ей любовь взамен. Больно ли это? Оправдывает ли это ее слова и поступки? Все это было ради Драко? Чтобы вернуть его?

Я подняла свою палочку.

— Остолбеней.

Я, не моргая, смотрела, как ее тело падает на пол.

— Зачем?

— Не хочу, чтобы она сбежала, когда все закончится, — тихо произнесла я. — Она этого не заслуживает.

Драко слегка улыбнулся, потянув меня за руку к выходу из классной комнаты. На этот раз в нашем беге присутствовало своеобразное отчаяние, потому что мы, наконец, были близки к развязке. И когда мы остановились, чтобы перевести дыхание, у входа в Большой зал, он с серьезным выражением лица схватил меня за талию.

— Знаю, что ты не послушаешь меня, если я попрошу тебя остаться здесь.

Из Зала раздался слабый грохот.

— Тогда не проси.

Он обхватил мое лицо ладонями.

— Я люблю тебя, ты знаешь.

— Всего неделю, не так ли?

Драко слегка ухмыльнулся.

— Я упоминал ранее, что ты, черт возьми, невозможная?

Я сглотнула.

— Возможно.

Он прикрыл глаза.

— Пожалуйста, не умри, Грейнджер.

Из-за дверей послышался крик.

— Я не планировала.

Его подбородок дрогнул.

— Я сейчас так много хочу тебе сказать, — прошептал он, наклонившись ко мне так, чтобы наши лбы соприкоснулись.

— Знаю.

— Но понятия не имею, как…

Его горячее дыхание обжигало мою кожу.

— Скажешь мне позже, если тебе от этого станет легче.

Он заключил меня к кольцо своих объятий.

— Станет.

Драко медленно отпустил меня и повернулся к двери.

— Увидимся позже? — спросил он небрежно, оставаясь снаружи спокойным; его беспокойство выдал лишь слегка дрогнувший голос.

— Позже, — кивнула я, потянувшись в ручке двери.

— Знаю, я уже говорил, но…

Моя рука уже нажала на ручку.

— Я тебя тоже люблю, Малфой.

Двери открылись.

А потом…

А потом…

Мир перевернулся с ног на голову.

Остановился, покачнулся и взорвался на миллион крошечных осколков. Со всех сторон раздавались пронзительные и ужасные крики, оглушительный гул давил на барабанные перепонки. В Зале царил полнейший хаос: заклинания разных цветов летали под потолком, море людей сновали туда-сюда… Часть из них была в одета в черные плащи и белые маски, что делало их одинаковыми и вовсе неразличимыми… У меня перехватило дыхание, я не могла пошевелиться, не могла моргнуть. Ужас и осознание реальной опасности сковали мое тело. Это все равно что пытаться убежать от волны цунами. Бежать, что есть мочи, пока не придет осознание, что выхода нет. Остаться с собственным страхом один на один. Ощущение сродни стыда…

Я подняла голову и глазами пыталась отыскать Драко. Я нуждалась в нем, мне нужно было знать, что он в безопасности, что он выберется живым… Потому что он не должен быть здесь, это моя чертова ошибка. А если он умрет? Я не могу позволить ему… Нет! Вот он! Густые светлые волосы, потемневшие от пота и грязи, прилипшие к шее и лбу… Идеальные, совершенно симметричные черты лица, искаженные злой гримасой и зигзагообразной раной на щеке. Он сражается с кем-то в маске, и мое сердце болезненно сжимается от гордости.

Он борется.

Он мой.

Он — парень, который сотни раз повторял, что не смелый, что не герой, что не хочет быть здесь — борется.

Я вижу, как его губы произносят проклятия, вижу, как он рисует палочкой сложный узор, так грациозно, чертовски грациозно… Мужчина, стоящий против него, подкатил рукава и зарычал:

— Авада…

Внезапно в моей голове наступила тишина, такая всепоглощающая и угнетающая, давящая на меня со всех возможных сторон…

Нет.

Нет.

Нет-нет-нет. Прежде чем я сумела осознать чудовищность сего поступка, я уже толкнула Пожирателя в сторону, чем сумела изменить траекторию движения заклинания… Оно ударило в стену в нескольких дюймах от головы Драко, окропив камни ядовито-зелеными искрами.

— Что за черт…

Мужской глубокий, гортанный, угрожающий голос — все, на чем мне удалось сосредоточиться. Он повернулся ко мне и поднял свою палочку, а когда я с легким головокружением заглянула в его глаза, то увидела, что этот человек с явным удовольствием, без всяких сожалений, наслаждается тем, что делает. В этот момент я осознала, что нахожусь на волоске от смерти, и даже не могу увидеть человека, который собирается меня убить.

— Гермиона! — послышался крик Драко, его голос был полным напряжения и дикого отчаяния.

Но Пожиратель Смерти уже успел произнести едва уловимые слова, которые слетели с его губ, словно яд, быстрый и смертельный… Мое время на исходе.

Ничего не осталось.

Ничего. Только жуткое ощущение пустоты, у которой не было ни начала, ни конца… Бездна, напоминающая угольно-черное небо без звезд.

Это был ночной кошмар. Мне хотелось проснуться, хотелось плакать, хотелось почувствовать хоть что-то, что угодно, только не это, только не ничего.

Так много ничего.

Все еще ничего.

Там что-то…

Нет.

Там что-то есть.

Я тяжело вздохнула, выгнув спину.

Там что-то есть.

Там есть…

Там была боль.

* * *