Островок в песчаном море (джен)

Под землей, на гидропонном огороде, было тепло и влажно. На потолке висели яркие лампы, на полу стояли длинные узкие резервуары, до краев наполненные водой и полностью засаженные растениями. Оби-Ван опустился на колени в самой дальней части сада, рядом с дверью в погреб, и снял металлическую обшивку, чтобы добраться до проводки. Климат-контроль в погребе сломался, поэтому нужно было как можно скорее починить его, иначе урожай пропадет.

Огородом Оби-Ван гордился. Он сам построил его: расширил и отремонтировал самый старый из трех огородиков в доме Ларсов. Раньше тут была просто небольшая комната с несколькими грядками — те еще и протекали! Он же расширил комнату и с помощью ополченцев выложил новый пол из камня. Он сам копал землю, устанавливал резервуары для растений и делал новую вентиляцию. Ему хотелось собирать хороший урожай, поэтому и вентиляция должна быть лучшей: с регулировкой температуры и влажности.

Дороже всего ему обошелся улучшенный погреб, но он того стоил. Ведь, кроме хубба-тыкв и колючих дынь, большая часть урожая на таких же маленьких фермах дольше нескольких месяцев не хранится, даже в прохладном месте. Обычно фермеры продавали фрукты и овощи сразу же. Какой смысл вкладываться во что-то дорогое — обычных складов им и так хватает. А вот он будет продавать овощи дороже, в межсезонье, и все благодаря новому погребу!

Только климат-контроль в пустынях работал плохо: часто ломался, да и специальный газ для хранения овощей и фруктов тоже приходилось покупать. А вот у тех, кто продукты покупал и хранил, например, у Дарклайтеров, были специальные дроиды, которые только и умели, что чинить хранилища.

В общем, фермеры даже не пытались хранить продукты — слишком дорого выходило. Впрочем, Оби-Вану пришлось занять денег под баснословно высокий процент у Джаббы Хатта. Вернее, у одного из его людей: сам Джабба подобным не занимался. Друзья отговаривали, уверяли, что идея плохая, рассказывали, в какой кошмар превратилась жизнь тех, кто не расплатился с хаттом.

Но Оби-Ван совсем не волновался. Он не боялся хатта. К тому же, если он будет хранить урожай, то времени, чтобы учить Люка, у него будет побольше. А то сейчас он разрывался между ополчением и фермой, вот Люк и остался без внимания. Он очень надеялся, что дособирает учебного дроида как раз к четырехлетию мальчика.

Он уже все отремонтировал и приладил обшивку на место. Сложил инструменты в ящик и позвал Люка, тот как раз играл с игрушечным бластером, шныряя между растений и стреляя в преступников, пока Оби-Ван занимался ремонтом.

Вместе с Люком они поднялись по лестнице и вышли на яркое полуденное солнце. Воздух вдали плавился от жары, поднимаясь над песком. Оби-Ван надел капюшон, чтобы глаза не слепило. Люк улыбнулся и посмотрел на него умоляюще.

— А сегодня мы будем дйаться на мечах? — спросил он.

— Драться, — поправил Оби-Ван.

— Я так и сказал! — насупился Люк.

Оби-Ван не смог противиться очарованию малыша — какой же он милый! Да и госпожа Санбер сказала, что скоро он превратится в маленького проказника. Как говорил учитель: «За что готов погибнуть, выбирай осторожно». Эти слова казались Оби-Вану невероятно полезными, когда дело касалось детей.

Он задумчиво почесал бороду. Надо бы починить несколько влагосборников, а завтра еще и ученики из продвинутого класса придут...

— Ладно, малыш, — уступил он. — Но сначала я закончу ремонт.

Люк обнял его за ногу, лучась удовольствием в Силе.

Спустя час, вооружившись ящиком с инструментами, Оби-Ван вовсю чинил установки, а Люк скакал туда-сюда, размахивая металлической антенной будто саблей и представляя, как он убивает тускенов. Оби-Ван неодобрительно нахмурился: Люк сражался с воображаемыми врагами, и Оби-Вану это совсем не нравилось. Но и запретить такие игры он не мог. Ведь все сверстники Люка делали то же самое, а ополченцы только подливали масло в огонь — рассказывали истории (приукрашенные, конечно же), как Оби-Ван победил тускенов год назад.

Вообще мысли, что нужно воевать с какой-то расой, были Оби-Вану не по душе. Он уже рассказывал Люку, что хорошие и плохие люди есть везде (хотя что он думает про хаттов, он оставил при себе), и что ему не нравятся такие предубеждения. Но с другой стороны, он точно так же в детстве воображал, как дрался с тогорскими пиратами.

Оби-Ван уже почти закончил ремонт, как почувствовал опасность в Силе.

Он резко обернулся: человек в темно-красном плаще держал Люка, приставив к шее красный меч.

* * *

— Видимо, ты и есть Бен Ларс? Или лучше — Оби-Ван Кеноби, знаменитый джедай и генерал? — человек был молод и высок, волосы у него были темные.

Сердце замерло в груди от страха — правда, не от жуткой улыбки или меча у горла Люка, — Оби-Ван просто-напросто не чувствовал человека в Силе! Он ощущал и испуг Люка, и надвигающуюся опасность, и злобу, а вот человека — нет. Будто Сила избегала темного напряжения, что крылось в глубине черных глаз.

— Я Малорум. Главный инквизитор. А это у нас сынок Скайуокера? — он дернул Люка за волосы и заглянул в ребенку лицо. — Не очень-то он похож на него. Наверное, пошел в мамашу Амидалу? Жаль, фотографию у бабули не догадался попросить, а теперь поздно — у мертвых бабушек фотографий не допросишься.

— Как ты нашел нас? — тихо спросил Оби-Ван. Он хотел заболтать Малорума, пока медленно тянулся к поясу, к бластеру. Конечно, руки так и чесались схватиться за меч, но тот был припрятан в спальне — слишком далеко.

— Я работал в имперской разведке, прибыл в Храм сразу после приказа шестьдесят шесть. Ты даже не представляешь, как я удивился, узнав, что император обращался к Энакину Скайуокеру, джедаю и Рыцарю-без-страха, как к лорду Вейдеру. Когда я стал главным инквизитором, я буквально землю носом изрыл, чтобы узнать все самые темные тайны Скайуокера. А там и про его жену выяснил. Но даже тут ты меня удивил: я нашел, что ты так отчаянно хотел скрыть на Полис-Масса.

Малорум холодно улыбнулся и потрепал Люка по голове с показной приязнью.

— Пап, — прошептал Люк. Из глаз полились слезы, и он бросил на Оби-Вана умоляющий взгляд.

Гнев охватил его. Давно он так не злился, кажется, еще с посвящения в рыцари! Он оскалился, сжал кулаки, на миг позабыв про бластер. Сила яростно бушевала вокруг, но Малорум будто бы ничего и не заметил, он все так же говорил — в голосе уже слышалось торжество.

— Император позабудет про Вейдера. Когда я принесу голову Оби-Вана Кеноби и сынишку Скайуокера, он возьмет в ученики меня.

«Беги, Люк!» — завопил Оби-Ван через связь, с помощью Силы швыряя ящик с инструментами в Малорума.

* * *

Малорум с легкостью рассек ящик с инструментами мечом. А Люк уже бежал к дому.

Сит замахнулся повыше и ринулся в бой, но Оби-Ван без труда уклонился, полагаясь на предупреждение Силы. Лезвие мелькало в воздухе, нанося удары один за одним, но Оби-Ван ловко уворачивался от каждого. Он так и не смог увидеть человека в Силе, но угадать движения было просто. Малорум оказался неплохим мечником, но не более того — бил быстро, яростно и… неумело. Если бы Оби-Ван сражался мечом, то человек бы уже пал замертво, но, к сожалению, он даже бластер вытащить не успел — слишком уж быстро мелькал меч.

Оби-Ван отпрыгнул, чтобы противник не успел отсечь ему ноги, и меч прошел сквозь землю, превращая песок в стекло. Оби-Ван нырнул в сторону, чтобы увернуться: сит чуть не проткнул его! Удар был яростным: обычно его используют для неожиданных атак, потому что нападающий становится уязвимым, если ему не повезет. И Оби-Ван воспользовался случаем: он выбил меч из руки Малорума сразу же, как тот дал слабину, мгновенно призвал меч и пристегнул к поясу. Потом схватил Малорума за плащ, приподнял и швырнул в ближайший влагосборник. Малорум вскочил на ноги, а внутри Оби-Вана все просто клокотало от гнева: этот человек хотел убить его сына.

— Кто знает, что ты здесь? — потребовал он злым голосом.

— Никто, — усмехнулся Малорум, — думаешь, я бы рассказал всё, что с таким трудом собирал по крупицам, кому-нибудь еще?

Неясно, лгал ему Малорум или нет, но сказанное не было лишено смысла. Оби-Ван молча кивнул и включил красный меч. На лице Малорума проскользнуло замешательство: догадался, что будет.

— Тебе нельзя меня убивать! У меня договор с наемником! С Бобой Феттом! Ты же не думаешь, что я дурак? Явился бы сюда без подстраховки? Если я не вернусь, он найдет моего убийцу и замучает до смерти. Я ему хорошенько заплатил за это. Убьешь меня — считай, что и ты, и Люк Скайуокер мертвы.

Не раздумывая, Оби-Ван поднял руку и с помощью Силы схватил Малорума за шею и поднял с земли. Никто не смеет угрожать Люку! Кем нужно быть, чтобы мучить ребенка? От гнева его трясло. Он смотрел, как Малорум задыхается — тот хватался за шею и пинал воздух. Нужно всего лишь сжать горло посильнее, и человек умрет. И Люку больше ничто угрожать не будет. Он еще никогда не убивал, душа Силой. Вот он — почти решился, но тут позади раздался тихий голос:

— Пап?

* * *

Вопрос Люка застал Оби-Вана врасплох — он выпустил Малорума, и тот рухнул наземь. Оби-Ван уронил меч, который сразу же выключился, и глубоко вдохнул — нужно успокоиться. Только что он чуть не убил с помощью темной стороны Силы. И хоть в жизни всякого деждая бывают тяжелые времена, когда темная сторона так и манит к себе, сам он еще не был так близко к ней. Еще никогда она не искушала насколько сильно. Казалось, он все делает правильно. Насколько правильно, что он даже и не заметил, что всё пошло наперекосяк, пока не стало слишком поздно.

Неужели Энакин чувствовал то же самое? Энакин ведь так и не перерос свое вечное стремление — идти на поводу у эмоций. Неужели он просто делал то, что казалось правильным, неужели он шел на зов сердца, а не полагался на учения Оби-Вана? Эти мысли напомнили слова Йоды. Когда Оби-Ван был юнлингом, Йода сказал: «Часто выбираем мы между хорошим для нас и хорошим для других».

Он подошел к Люку: малыш принес световой меч из дома! В детских руках он казался большим. Оби-Ван присел, присел и мальчик, взволнованно взглянув на него, вручил ему меч. Оби-Ван потянулся сквозь связь к Люку, чтобы успокоить и отогнать страхи.

— Всё хорошо, Люк, — тихо сказал он и себе, и ребенку.

Сила задрожала, предупреждая Оби-Вана — он тут же крутанулся на месте, не раздумывая включив меч. Вовремя — как раз успел отбить удар Малорума: тот уже успел схватить свой меч и напасть на Оби-Вана со спины. Вовсю чертыхаясь про себя и проклиная собственную глупость, он отбил еще один удар. А затем повернулся вправо и плавным движением рассек Малорума пополам так же, как разрубил Мола давным-давно.

— Люк, закрой глаза, — крикнул он.

Убедившись, что мальчик действительно послушался, он вновь посмотрел на уже мертвого человека — на лице того застыла ярость. Он наклонился и обшарил одежду: несколько кредитов и амулет на шее. Он осторожно снял его и тут же, к своему удивлению, почувствовал тьму, окутавшую тело Малорума. Наконец-то он увидел Малорума — точнее, то, что от него осталось, — в Силе.

Он взглянул на амулет. Он ведь слышал что-то о таких артефактах, когда изучал историю джедаев. Чтобы сделать амулет, нужны части тела таозина. Таозины могли использовать Силу, что бывает нечасто среди неразумных тварей. Он не очень много знал про них, только то, что они были огромными и обитали на небольших спутниках в джунглях. Никто из тех, кто умел пользоваться Силой, не чувствовали их; еще в книгах упоминался народ, который использовал чешуйки таозинов, чтобы скрываться в Силе. Еще он знал, что они вымерли.

Ситы заполучили артефакт, который скрывает их от джедаев. Это обеспокоило Оби-Вана.

— Можно уже открыть глаза? — спросил Люк.

Он подошел к мальчику, присел рядом, обнял и погладил по голове. А затем надел амулет на Люка и засунул под рубашку. Ребенок поерзал и открыл глаза, пытаясь разглядеть, что это такое на шее. Оби-Ван взял Люка за руки и заглянул в глаза.

— Никогда не снимай этот амулет. Он убережет от опасностей.

— От нехороших людей? — Люк взглянул на труп. Оби-Ван осторожно, за подбородок, отвел голову Люка в сторону.

— Не смотри, а то приснится плохой сон.

— Но я не боюсь! Я храбрый! — ответил Люк, но на труп он уже не глядел.

— Конечно, ты храбрый. Но иногда быть храбрым значит ничего не делать, и порой это сложнее, чем делать что-то. А этот амулет скроет тебя от врагов. Поклянись, что никогда не снимешь его.

Мальчик серьезно кивнул. Оби-Ван снова обнял Люка и прошептал заветные слова, которые не осмеливался произнести до сей поры:

— Я тебя люблю, сынок.