Островок в песчаном море (джен)

Волосы намокли от пота, взгляд пустой и блуждающий, одежды — один подгузник: с прошлой недели Люк не мог ходить в уборную сам. Ребенок, который раньше не мог и минуты усидеть на месте, две недели назад стал вялым, потерял аппетит и покрылся сыпью.

Оби-Ван приподнял мальчику голову, давая лекарство от обезвоживания. Люк застонал, вцепился в запястье. Оби-Ван отставил чашку в сторону. Рука Люка была мокрая и горячая. Когда ни антибиотики, ни противовирусные не помогли, он позвонил миссис Санбер. Та сказала, что бедное дитя подхватило песчаную лихорадку.

От нее бывает и жар, и беспокойные сны — на Татуине много кто в детстве болел ей. Обычно никто не умирал. Но иногда — редко, конечно, — кто-то переносил ее тяжело, тут уж никакие лекарства не помогали. Оби-Ван рассказал госпоже Санбер о симптомах, и голос ее стал беспокойнее. Она думала, что Люк не выживет. И если бы не Сила, которой Оби-Ван сбивал температуру, Люк и вправду бы умер.

К сожалению, целителем Оби-Ван не был. Он, конечно, знал, как с помощью Силы срастить перелом или избавиться от яда, но справиться с инфекцией не мог.

— Пап?

— Я здесь, — успокаивающе сказал Оби-Ван.

— Папа! — позвал Люк.

Оби-Ван наполнил связь уверенностью и чувством безопасности, стараясь изгнать смятение и страх, охватившие мальчика.

Сны были худшей частью болезни. Люк часто просыпался, крича и не понимая, где находится. И только через связь Оби-Ван утешал его.

Прижав измученного ребенка к груди, он обнял его покрепче.

— Пожалуйста, не умирай... — прошептал Оби-Ван.

* * *

В больнице Анкорхеда было светло, стены сияли белизной, а все металлические поверхности блестели. Внутри пахло бактой — очень знакомый и неприятный запах — и где-то вдалеке гудело стерилизующее поле. Люк лежал на диагностическом столе — хирургический дроид 2-1B ставил ему укол.

Когда дроид только начал осматривать Люка, тот захныкал так жалобно, что дроид дал ему снотворное. В углу комнаты сидел молодой человек, руки у него были испачканы в смазке, он читал журнал «Популярная робототехника» и время от времени тайком поглядывал на двоих посетителей. Больничный дроид не переставая нудел, что в таком запущенном состоянии пациентов к нему давненько не привозили, и ругал Оби-Вана: мол, мог бы и пораньше ребенка привести. Оби-Ван попытался расслабиться и выпустить беспокойство в Силу. Он уже и забыл, как ненавидит больницы.

Они явились в больницу несколько часов назад, за это время Люку успели вколоть несколько лекарств. По крайней мере, и лихорадка, и сыпь уменьшились, и, кажется, мозг не пострадал.

Несколько часов Оби-Ван не мог решить, вести Люка в больницу или нет. Ночью он совсем отчаялся, поэтому утром отмел все сомнения в сторону и повез Люка в Анкорхед. Ему не хотелось, чтобы медицинские данные Люка хранились в больнице. Вряд ли кто-то будет искать, но всегда есть шанс, что родителей мальчика найдут по ДНК.

— Можно забрать его домой? — спросил он у дроида, который все так же не переставая бухтел, что у Люка нет нужных прививок.

— Да, хотя лучше повременить. Оставьте здесь на ночь, он будет под наблюдением. Вдруг какие осложнения...

— Нет, я заберу его домой. Пожалуйста, разбуди его.

Дроид так и не перестал причитать: теперь он жаловался, что люди не умеют ухаживать за детьми, но все же вколол что-то, чтобы Люк проснулся. Оби-Ван подхватил сонного ребенка. Люк, не открывая глаз, положил голову ему на плечо. Оби-Ван подошел к молодому человеку, который до сих пор читал журнал.

— Ты удалишь все медицинские записи о нашем посещении, — он махнул рукой и подкрепил слова Силой.

— Я удалю все медицинские записи о вашем посещении, — повторил человек, в голосе не было ни одной эмоции.

Оби-Ван шел под палящими солнцами, когда Люк беспокойно зашевелился у него на руках. Оби-Ван нахмурился: сквозь Силу чувствовалось, что мальчик боится.

— Малыш, ты как? — он ободряюще погладил Люка по спине.

— Нехороший дядя идет.

— Что за нехороший дядя? Тебе приснился плохой сон?

От ответа его зазнобило, даже несмотря на жару:

— Нехороший дядя с красным мечом.