Мост в рассвет (джен)

Сирин с отчаянием подняла на Ярра глаза. Она тяжело дышала, волосы снова выбились из-под ленты и прилипли к шее. Куда же делся этот треклятый серп?! Весь год она смотрела на него со смешанными чувствами и редко брала в руки. Но теперь, когда он наконец понадобился, он исчез, будто никогда и не был подарен! Когда он так нужен Ярру, когда он стал поводом для встреч с ним… А она, как какая-то растеряха, не уберегла ценную вещь! Бросила на лавке, словно безделушку, и ушла в город, вся такая гордая и независимая.

Сирин не выдержала взгляда ночных глаз — уставилась в угол, который занимала ступа.

— Серп пропал? — негромко осведомился Ярр.

Сирин убито кивнула. Лучше бы он кричал. Ругался. Но, скорее всего, он просто сейчас развернётся и уйдёт — пленник ледяной стены у себя в душе. И она, Сирин, так навсегда и останется для него Незваной…

— Это… хорошо, — прервал тягостное молчание Ярр. Совершенно спокойно.

— Что? — Сирин непонимающе вскинула взгляд.

— Значит, кто-то решил проявить себя, — с тем же хищным выражением, с которым вёл её сюда, проговорил Ярр. — Избу защищает не только высота. Она не впустит чужака, раздавит его лапами. Значит, здесь побывал кто-то из тех, кого Изба знает. Он пробрался и похитил серп. Зачем? — Он прошёл по комнате, выглянул из окна, коснулся ступы… — Чтобы я не смог взломать лёд Марены? Я и сам только сегодня узнал, что серп может оставить хотя бы царапину на её хрустале. Или кто-то хочет пойти поохотиться на змей? С одним серпом я ему не завидую. Ещё что-то?.. Но этот кто-то начал действовать, он отсюда, он рисковал…

Сирин казалось, что Ярр почти доволен: такие иногда мёртвые глаза лихорадочно блестели. Наверняка за ледяной стеной сейчас бушует целый пожар.

— Прости… — робко сказала она, изучая его из-под ресниц.

Ответом ей послужил полный злого азарта взгляд охотника. Похоже, ему не хватало змеиных нашествий…

— Может, всё-таки Йагиль или Алконост взяли на время… — попыталась предположить она.

— О нет, — усмехнулся Ярр. — Я знаю свою сестру и нашу дивную птицу. — Они не притронутся к серпу Марены.

— Марены? — задохнулась Сирин. — Это же вроде были серпы твоей матери Ядвиги…

— Да. — Ярр встал посреди комнаты, словно споткнулся. — Не знаю, почему я так сказал.

Он стоял и смотрел в никуда, будто Печать забвения ослабила свою хватку.

— Но если это такие важные артефакты, как ты мог отдать своё наследие мне, едва перешедшей Мост, Незваной… — тихо сказала Сирин, почти про себя. Её давно мучил этот вопрос. Но спросить не представлялось случая.

Ярр молчал довольно долго. Боролся с собой? Искал ответ? Сирин верила, что после того, как она слушала его душу и он об этом узнал, ему будет легче говорить с ней. Наконец он ответил:

— Я почти никогда ничего не чувствую, кроме различных оттенков гнева и раздражения. Но тогда я ощутил потребность дать тебе эту защиту. — Сирин почувствовала, как потеплели щёки. — Наверное, это Марена, уже тогда выбравшая тебя своим гласом, велела мне.

Сирин коротко вздохнула. Раньше она была памятью о Яви. Теперь стала гласом Марены… Хотя это лучше, чем Незваная. Она огляделась, словно ещё надеясь, что где-то сверкнёт чудом не замеченный серп.

— И что мы теперь будем делать? — спросила она. Похоже, Ярр и правда не сердился на неё.

— Искать вора, — оскалился Ярр. — Жаль, не надо искать того, кто натравил на тебя волколаков. Было бы ещё интереснее.

Сирин недоверчиво покосилась на него. А может…

— Городничий, он…

— Не думаю, — покачал головой Ярр. — Он был слишком занят с нами. Да и Изба в последний раз проводила его хорошим пинком, когда он надумал заявиться.

Голова кругом от вариантов! Косохлёст вспомнился Сирин одним из первых. Этот злой ребёнок уже один раз навредил ей физически, может, решил теперь ещё и подставить. Впрочем, ей сразу стали казаться подозрительными все навь-костринцы. Она опустилась на колени у сундука и стала складывать обратно его содержимое. И вдруг ей послышался тонкий жалобный писк из-под пола. Почти человеческий стон. Сирин склонилась к полу, и вдруг её осенило, что Ветерок не встретил её урчанием и лаской. И в ступе его не было тоже. Она не придала этому значения — мало ли птичек в лесу для молодого охотника. А теперь холодная волна прошла по телу. Сирин с пола с тревогой взглянула на Ярра. Тихий стон повторился.

Ярр как будто понял сразу. Он упал на колени, и острый кончик пальца прошёл в щель между досками.

— Это же мой детский тайник, — пробормотал он. — Вряд ли он был мне нужен, никто бы не осудил… Но я прятал здесь в детстве какие-то мелочи. Особенно когда мать была совсем не в себе от Мёртвой воды… Камешки, ближе всего лежавшие к Мосту, свой детский отчего-то порезанный камзольчик, из которого я давно вырос… Хоть Изба и висит в воздухе, есть небольшое пространство под полом, а там ещё один пол. — Ярр поддел доску. Писк-стон раздался громче, Ярр пошарил рукой и вытащил из тёмного "погреба" чёрного кота.

Всё внутри у Сирин судорожно сжалось — из носа и рта Ветерка шла кровь, белое пятно в форме серпа на груди уже успело засохнуть багровыми сосульками. Кот рвано дышал, на боку выделялась вмятина, наверное, ему сломали несколько рёбер. Когда Ярр извлёк его из темницы, Ветер зашипел из последних сил — один клык оказался сломан. Не хватало и когтей.

Сирин протянула дрожащие руки к нему и всхлипнула. Она едва могла видеть от моментально заливших глаза жгучих слёз, принимая полный боли комочек.

— Кто… кто… — прошептала она. Словно магнитным лучом сдавило горло.

— Тот же, кто взял серп, — едва расслышала она сквозь шум в ушах. Она скорее почувствовала, чем увидела, как Ярр поднялся на ноги и подошёл к окну. И почти сразу Изба покачнулась и встала на лапы. Деревья смазались в полосы. А Ярр приложил ко рту пальцы, сложенные кольцом, и резко свистнул — высокий звук разнёсся далеко над Тёмным лесом. Ярр повернулся к Сирин. — Я позвал Йагиль. Она поможет его вылечить. — Он кивнул на Ветра.

Сирин словно пронзило током. Сидит здесь и льёт слёзы. Как глупо! Она встала так быстро, как только смогла, чтобы причинить котику меньше страданий. Руки были в крови.

— Подержи, — коротко попросила она Ярра. — Только осторожно. — Тот взял, не споря, но держал на вытянутых руках, как будто не зная, что делать.

Сирин бросилась к полкам со снадобьями. Подойдёт ли коту ведьмина синька? Всё равно другого, похожего по действию, нет. Как мало она ещё знает! Этому нужно учиться не один год… Может, Йагиль и знает, но нет времени её дожидаться! Она могла уйти далеко в лес, где порой пропадала целый день и не брала с собой Сирин. Побитый, изломанный Ветер отрывисто хрипел в жёстких, неласковых руках Ярра.

— Давай его на стол, только… — Она оборвала себя. Конечно, Ярр не станет причинять её питомцу лишней боли.

Они разложили несчастного Ветра на столе, и он попытался сжаться, уползти… Сирин замерла в нерешительности. Синька хорошо заживляет раны, но что делать с внутренними повреждениями?

— Похоже, что его сильно ударили по туловищу — кованым сапогом, палкой или копытом, — сказал Ярр, разглядывая раны. Он занёс палец над впавшим боком, но не коснулся. — Будешь лечить? — Ярр вопросительно посмотрел на Сирин, которая замерла с синькой в плошке.

Она глубоко вдохнула и хотела уже сыпануть на тело Ветра порошок, как вдруг её запястье перехватила рука с аккуратными коротко стриженными ногтями. Сирин от неожиданности просыпала синьку на пол. Бесшумно появившаяся Йагиль качнула головой и произнесла одними губами, тщательно артикулируя: "Цикута". Сирин недоверчиво вскинула брови.

— Яд?! — С Йагиль она всегда инстинктивно копировала её лаконичную манеру речи. Одно слово выразило и вопрос, и сомнение.

Та покачала головой. "Вари", — произнесли её губы. — "Поможет".

Сирин бросилась к печи. Сколько времени уйдёт на то, чтобы растопить её?! Сварить зелье, остудить его… А если Ветер…

Она задушила паническую мысль вместе с рыданием и, кое-как сложив щепки в устье печи, стала щёлкать кремнём о кресало. Ну что же это за отсталый мир, где даже огонь нужно добывать, почти как в каменном веке?! Искра никак не желала высекаться на полоски сухой коры.

Сирин не услышала, а лишь почувствовала, как Ярр подошёл сзади. Решил помочь поджечь дрова? Она обернулась, протягивая ему огниво. Кончики пальцев у неё уже онемели от усилий. Но, к её удивлению, он не взял у неё огниво, а протянул руку прямо в печь. Щелчок костяных пальцев — и вылетела искра ярче и больше, чем от удара кремня о кресало. Кора мгновенно занялась, а следом щепки и поленья. Сирин застыла с огнивом в руках, изумлённо глядя на Ярра.

— Ч-что это было? — слегка заикаясь, проговорила она. Взгляд метался с лица Ярра на его руки.

Ярр пожал плечами.

— Всегда так было, едва я научился щёлкать пальцами. Чуть не спалил Избу. Наверное, получается вроде огнива. — Он всухую прищёлкнул пальцами, совсем слабо. Искра, как от бенгальского огня, погасла, не долетев до пола.

Сирин оглянулась на Йагиль. Та не обратила внимания, окуривая Ветерка тлеющими связками каких-то трав. Горько-дымный запах повис в воздухе. Сирин возилась у печи. Она уже поставила котелок с водой кипятиться, и теперь следовало с величайшей осторожностью растолочь сушёные корни цикуты. Нареза́ла по весне их сама Йагиль, в перчатках из тонкой кожи. После нескольких корней перчатки обычно приходилось выбрасывать, точнее те лохмотья, что от них оставались. Теперь Сирин вспомнила: Йагиль как-то упоминала, что яд может стать и лекарством — когда существо на грани.

Она подошла к рукомойнику, чтобы смыть кровь кота и сажу, и поняла, что и сама поранилась, отчаянно пытаясь высечь искру. Проклятье. Проклятые острые края, проклятые неловкие пальцы, проклятая супергемофилия, Хрустальный мор… Выскочившие из памяти слова уже не вызвали удивления, только досаду. Сирин промокнула чистой тряпицей ранку, из которой неостановимо вытекала кровь, и, закусив губу, с каменным лицом присыпала палец ведьминой синькой. Её шипение смешалось с шипением самой Сирин. Ничего, скоро она вся будет в синих прожилках, как потрескавшаяся статуя… А когда-то с неё не спускали восторженных глаз…

А ведь и у неё был шрам — до того, как она попала в Навь. Позорная отметка на эталонном объекте. Но её прикрыли металлическим браслетом — совместили удобное с полезным… Сирин поднесла к глазам запястье. Воспоминание выплыло из памяти так же легко и внезапно, как нездешнее название врождённой болезни. Она словно видела тонкий, аккуратный шрам сквозь металл. Вроде бы он был с ней с самого рождения… Разрез — не разрыв, как у всех, кого она видела в той жизни. Прямо где проходят вены.

Кажется, сознание всё же на несколько секунд покинуло её от едкой боли грубого лекарства. Сирин почувствовала лбом белёный всё ещё прохладный бок печи, а животом — тепло из устья, где уже бойко полыхало пламя.

А там она почти не ощущала тепла или холода. Всегда одна — комфортная — температура размывала границы тела, и иногда ей, тогда ещё безымянной, имеющей только общую аббревиатуру и порядковый номер, казалось, что она сама — жидкость, у неё нет формы, нет личности. Зато она навсегда в безопасности — пока не выработает свой ресурс, по мнению тех, кто снаружи.

…Ритмично стукал пестик о ступку. Йагиль сама толкла цикуту, Ярр не спускал глаз с Сирин. Думает, что она опять рухнет? "Обморочная!" — обругала она сама себя и скрежетнула ногтями по печной стене. Вода в котелке уже лопалась пузырями. Йагиль подошла и ссыпала порошок в котёл. И коротко сжала плечо Сирин. "Крепись", — считала она в этом простом жесте утешения. На столе Ветерок слегка вздрагивал и… урчал? Это же хорошо? Но Йагиль скорбно сжала губы и покачала головой. И Сирин с дрожью вспомнила рассказ Молота о том, как он вытаскивал застрявшую в шестернях умирающую кошку. Она тоже урчала, наверное, чтобы успокоить себя… Рассказывая об этом, Молот плакал, и слёзы путались в шерсти на лице.

Нет… Сирин безнадёжно посмотрела на булькающий котелок.

— Долго ещё? — спросила она у Йагиль.

Та грустно повела плечом. "Настой сутки", — прочитала Сирин по губам. Слишком поздно, Ветер не доживёт…

Она подошла к столу и невесомо коснулась головы Ветерка, за ушком, задержала ладонь над съёжившимся тельцем. Друг… Есть ли кошачья Навь? Кошачий Мост и усатый Хранитель Моста? Сирин заглянула в угасающие жёлтые глаза. Ярр встал рядом с ней, висящий на поясе серп ударился о край стола. И тут же Ветер зашипел, а шерсть вздыбилась. Ярр прищурился, переводя взгляд от кота к серпу…

— Он видел, кто украл серп, — сказал он наконец. — И… он пытался его защитить.

Храбрый маленький Ветер… Но что он мог сделать? Сирин наклонилась вперёд и легко коснулась губами шерстистого лба. И отстранённо слушала, как Ярр спрашивал у Йагиль:

— Отвар не успеет?

Та, видимо, качала головой. Сирин не хотела знать, вслушиваясь в отрывистое урчание Ветерка, ловя эти последние минуты вместе…

Вдруг Ярр замолк. На чёрную шерсть легла белая костяная рука.

— Зачем?.. — резко обернулась к нему Сирин.

— Я отнесу его в грот и положу к ногам Марены. Возможно, она поможет. Он защищал её наследие. — Ярр просунул пальцы под кота и поднял его. Тот уже не сопротивлялся, безвольно обвиснув. Йагиль протянула сумку, в которой год назад Сирин принесла Ветерка в Избу котёнком.

Она не успела и слова сказать — Ярр уже скатился вниз по лапе с уложенным в сумку через плечо котом.

— Я пришлю Гора, если… — выкрикнул он на прощание, и его фигура растаяла между деревьев. Ворон полетел следом, оглашая Тёмный лес похоронным карканьем.

Сирин посмотрела на Йагиль. Бежать следом? Молить Марену, та ведь открыла ей душу… Она даже сделала несколько шагов к двери, чтобы пуститься вслед за Ярром, но Йагиль взяла её за запястье повыше браслета и покачала головой: не успеешь. Сирин и сама знала это. Или успеет Ярр, или не успеет никто. Йагиль едва заметно улыбнулась ей одними губами: мол, не теряй надежду. И как ни в чём не бывало стала помешивать отвар из цикуты. Сирин без сил осела на лавку. На столе темнели следы крови, напоминая о случившемся. Раньше она чувствовала себя здесь в полной безопасности — на высоте, как говорила Алконост. Но теперь кто-то знакомый Избе и безжалостный спокойно проникал внутрь, брал, что хотел, и калечил.

Сирин не знала, сколько она так просидела, обводя пальцем кровавые следы. Она была даже рада, что нет Алконост, которая из любой трагедии сделает фарс. Йагиль тихо возилась у печки с уже ненужным зельем. И когда в окне послышалось частое хлопанье крыльев, Сирин не обернулась, запрещая себе надеяться. Гор важно влетел в комнату и сел на стол. Клюнул пару раз впитавшиеся в древесину капельки крови и посмотрел чёрным глазом на Сирин. Она молча глядела на него, и он, явно разочарованный встречей, с расстановкой прокаркал:

— Мар-рена оживила Ветер-р!

* * *

— Как, как это случилось?! — с трудом сдерживая счастливое нетерпение, расспрашивала Ярра Сирин.

Она чуть помнила, как спрыгнула с порога Избы, даже до того, как та окончательно осела на землю. Как понеслась стремглав через лес к вратам… Напрямик через город… К холму Марены… Казалось, что сердце и лёгкие разорвутся, но она не боялась этого — должны же быть в посмертии плюсы. Длинные ноги с окрепшими за год мышцами послушно несли её вперёд. Мелькнуло где-то изумлённое лицо Городничего и осталось позади. Скорость развевала волосы и напоминала о ветре…

Так что Сирин примчалась ко входу в грот в тот момент, когда Ярр выходил наружу. Сирин впилась взглядом в его руки. Пусты! Гор ошибся?.. На белой кости ещё бурели пятна крови. Сирин задохнулась и прижала руки ко рту.

И тут из не запечатанного ещё грота выскочил юркий молодой котик с кипельно-белым пятном в виде серпа на шее.

— Ветер!!! — навзрыд воскликнула Сирин и бросилась на колени, обнимая ластящегося и урчащего кота. Он был абсолютно цел! Даже шерсть лоснилась и блестела. Только один клык всё же остался обломанным. Какое счастье, о… Марена? Сирин подняла глаза на Ярра, который молча и неподвижно наблюдал за ней, и, как всегда, когда он не злился, лицо его не выражало ровным счётом ничего. Но Сирин помнила, как он бежал с её Ветром сюда… Она протянула руку и коснулась его пальцев.

— Спасибо. — И постаралась вложить во взгляд всё, что она чувствовала. Поймёт, ощутит — неважно. Сейчас Сирин испытывала такое тёплое счастье, как никогда раньше как будто. — Гор сказал, что это Марена оживила его, — сказала она полувопросительно и поднялась с колен, посадив Ветра на плечо, как часто делала, когда он был поменьше.

— Да, и я даже видел её лицо, когда она ненадолго показала себя изо льда. — Что-то промелькнуло в лице Ярра, но тут же застыло вновь. — Я просил её… Не знал, слышит ли она. И она услышала.

— Я так счастлива! — блаженно прикрыла глаза Сирин. — Ты просто не можешь представить… — Ярр странно посмотрел на неё, и Сирин осеклась. Вот дурёха!

— Да, не могу, — согласился он и поднял глаза на небо. — Наверное, мне и правда надо немного поспать. Третий день… — Он показал на ближайший к Мосту холму. Там стоял его дом.

— Прости, я…

— Не за что прощать.

— Но я провожу тебя?..

— Так не принято. Это я должен доставить тебя обратно в Избу…

— Хорошо, — улыбнулась Сирин и почесала Ветра за ушком. — Я пока не собиралась домой. Я просто тоже пойду в сторону Моста, ко рву, поищу Алконост, может, познакомлюсь с русалками. Мне же можно? — невинно спросила она.

Ярр с сомнением посмотрел на неё, будто ища подвох. Но потом махнул рукой.

— Можно, завтра я скажу всем, что ты Глас Марены. Без Городничего тебе никто ничего не сделает.

Сирин довольно кивнула. Жаль, что путь такой короткий… Она ещё не до конца разобралась в своих мыслях и чувствах. Но было ощущение, как от веселящего газа, который однажды (шутки ради) растворили в её камере. Её механик-охранник едва не убил всех шутников… Улыбка сползла с губ. Странное воспоминание. И неуместное.

Вот и ближайший к Мосту холм, и рядом с ним врата. Следом ров с русалками и пустошь. Врата сейчас были открыты, и Сирин машинально глянула в ту сторону. Ярр остановился. Дальше ей вперёд, если она хочет следовать своей легенде, а ему — наверх, где высится узкий мрачный дом.

Пожалуй, стоит подойти ко рву, вдруг Ярр захочет проверить её слова, выглянув из окна… Сирин внезапно подумала, что, если бы он предложил зайти к нему, она бы зашла. Но это вряд ли… В красных отсветах он действительно выглядел измождённее обычного.

— Что ж… — начала она. Можно ещё раз поблагодарить. Можно напомнить, что сходить к Мосту или в грот вдвоём можно и с одним серпом. Можно говорить о тысяче разных вещей из тех, о которых она читала в книгах… Это же книги Яви, наверное, ему будет интересно. Можно…

— Доброй ночи, — выдернул её из мечтаний бесцветный голос Ярра. — Или, скорее, доброго дня. — Усмешка вышла очень бледной.

Сирин стало стыдно. Он и правда не спал с самой Мариной ночи. Хоть он и нежить, но, вероятно, еле держится на ногах. Спит же здесь нежить! Спит Алконост, Йагиль, это совершенно точно! Она сама спит, хотя насчёт себя Сирин так и не знала точно, кто она.

— Да, конечно! — поспешно сказала она с мимолётной улыбкой. — Спасибо тебе ещё раз! — Она погладила Ветра по голове, и тот с готовностью ткнулся мордочкой в её ладонь. — Я посижу у рва, познакомлюсь с русалками… Я буду осторожной, честное слово! А днём никто не должен на меня напасть.

Ярр посмотрел на неё с сомнением (наверное, не хочет, чтобы русалки разболтали историю его Ганны, догадалась Сирин), но потом кивнул и пошёл по спиральному подъёму к своему дому.

Сирин несколько секунд смотрела ему вслед. Потом вздохнула, почесала Ветерка и пересадила его на руки — не пушинка всё-таки уже — и после заминки направилась ко рву.

Болтать с русалками особо не хотелось, но, наверное, пора знакомиться с местным народом. Смутное состояние после каскада воспоминаний миновало, и всё в Нави перестало казаться плоским и серым. Давно выступили из толпы навь-костринцев яркие фигуры Ярра, Алконост, Йагиль, Кладезя, Молота… Наверняка есть и ещё здесь интересные существа, надо только их узнать поближе. И лучше до того, как о ней скажут, как о Гласе Марены, чтобы общение было более неформальным.

Воодушевлённая, Сирин увереннее пошла ко рву. Но, к её разочарованию, русалок там не оказалось. Судя по отдалённым весёлым визгам, они резвились в другой части рва. Алконост здесь не было тоже. Сирин присела на мостки и спустила Ветерка с рук. Можно и подождать. А отсюда прекрасный вид на Мост и Огненную реку, можно насладиться в тишине, переваривая такие разные впечатления этого дня. Гул пламени не похож на шум воды, разве что отдалённо… А к Мосту она не пойдёт, хватит уже приключений.

Сирин разулась и, слегка содрогаясь внутренне, опустила ноги в воды рва. И не ощутила прежней горечи от соприкосновения с жидкостью. Похоже, она выздоравливает.

Ветерок тут же любопытно посмотрел вниз, где Сирин болтала ногами: нет ли там рыбы? Но, чуть не сорвавшись в воду и промочив лапы, он отскочил с мявом.

— Птичек и мышек в Тёмном лесу ловить проще? — со смехом спросила у него Сирин.

Котик обиженно глянул на неё жёлтым глазом. И вдруг навострил уши, обернулся…

Какое-то мельтешение в стороне Огненной реки привлекло взгляд. Сирин прищурилась, вгляделась, уже различая знакомые очертания маленькой фигуры.

К Мосту вприпрыжку нёсся Косохлёст.

Сердце остановилось. А потом начало биться с неистовой силой. В чёрных от сажи руках Косохлёста Сирин явственно разглядела украденный серп.