Панцироносица. Наука против волшебства. Книга первая. (гет)

Александра Антоновна сдержала своё слово, и Кире под её нажимом пришлось всерьёз засесть за математические формулы и теоремы.

Но эти мучения не пропали даром. После выходных Валентина Николаевна, проверяя переписанную Кирой самостоятельную работу и задав несколько уточняющих вопросов по материалу, исправила двойку на четвёрку, и с недоумением заметила:

— Ведь можешь ты, Кира, намного больше, чем думаешь...

Домой она мчалась как на крыльях. Мама хоть и порадовалась, увидев четвёрку, но не спешила возвращать кабель питания. А вот навещать Норку и видеться с Эммочкой разрешила в любое время, справедливо рассудив, что дружба с одной из самых умных учениц Москвы пойдёт девочке на пользу.

Кира посидела часа два над учебниками. Покончив с уроками, она решила отправиться в больницу к Норке и полезла в шкаф. Сегодня на улице было достаточно тепло для того, чтобы облегчить гардероб... Перебирая одежду, Кира вдруг подумала — а почему бы, пока никто не видит, не попробовать превратиться в панцироносицу? Происходит это совершенно бесшумно...

Стоило подумать о "Панцире" — и хорошее настроение сразу улетучилось. Эта вещь сродни ОРЗ или аппендициту — какое-то время можно терпеть, но чем дальше заходит дело, тем скорее твоё состояние заметит мама, и, конечно же, начнёт расспрашивать, суетиться, принимать меры... Пусть даже этот "Панцирь" не болит, но он свидетельствовал о наличии некого периода в её жизни, о котором Кира, что называется, ни сном ни духом...

— Ну уж нет, — сказала себе девушка, выходя за дверь и прыгая через пять ступенек, — не буду я его сама опробовать, разве что опять какая-нибудь запредельная фигня случится... вот тогда и посмотрим.

Недаром говорят, что нужно очень осторожно желать чего-либо. "Запредельная фигня" уже готовилась напомнить о себе...

Норка пребывала в относительно добром здравии — связно разговаривала, самостоятельно вставала, ходила по палате, постепенно привыкала нормально спать и бодрствовать, жаловалась на больничную скуку и просилась домой. Она с интересом слушала Кирины рассказы о происходящих в школе событиях, с ещё большим интересом выслушала её историю о знакомстве с Гришей Листиковым, и не поверила своим ушам, когда подруга рассказала о своей сегодняшней четвёрке по алгебре.

— Слушай, Кирка, — почему-то шёпотом спросила девушка, — это правда, что того... кто меня кусал в подъезде... застрелили на набережной?

Кира просветила Норку относительно гибели клювоносца — не вдаваясь, разумеется, в шокирующие детали и уж тем более ни словом не обмолвилась о "Панцирях". Она уже хотела было рассказать о своём странном сне, в котором вытягивала её из болота, но в самый последний момент придержала язык. Чего доброго, подруга начнёт её в чём-то подозревать, а за неимением фактов Бог знает что напридумывает...

Воспоминания о минувших событиях подействовали на Норку угнетающе, и она, сославшись на усталость, легла в постель. Кира, как ни старалась, больше не сумела её расшевелить. Распрощавшись и пожелав подружке скорейшей выписки, она отправилась искать выход; постоянно путаясь в коридорах и ошибаясь дверями, с трудом вышла из лечебного заведения на более-менее свежий воздух, благоухающий выхлопными газами и влажным асфальтом.

Она дождалась автобуса и поехала в сторону Борисовского парка. Там у неё было любимое место — небольшой кусочек берега пруда за Шипиловским проездом. Широкая водная гладь, стена деревьев на соседнем берегу, за деревьями — зубчатая стена Царицынских многоэтажек. Там хорошо на закате, а ночью — особенно... Самое подходящее место, куда можно отправиться поразмыслить над чем-нибудь в одиночестве.

Кира покинула автобус и уже спускалась по дамбе к берегу, когда браслет на её руке завибрировал.

— Кира? — донёсся голос Александры Антоновны.

— Да, здравствуйте. Как поживаете?

— У меня всё хорошо, но, к сожалению, не у всех дела так же хороши. Ты где сейчас?

— На Шипиловском. А что, опять что-то случилось?

— Случилось, и боюсь, что очень плохое. Найди место для переброски.

— Сейчас буду...

Кира вбежала в переход под дамбой и убедившись, что её никто не видит, отправила сигнал готовности к старту. Толчок, короткая вспышка — и она увидела уже знакомую ей гостиную, в которой Александра Антоновна на прошлой неделе знакомила девушек с частичками былого могущества своего родного мира. Здесь же находилась и Эммочка, сидевшая на диване и рассеянно листавшая сборник мифов древнего Египта.

— А у вас стало более уютно, — заметила Кира, оглядывая помещение, — и нет больше прежнего бардака...

— Мне пришлось приготовить несколько дополнительных спальных мест, — пояснила словесница, — на всякий случай.

Троица перебралась на кухню, словесница разлила всем чай и вынула из холодильника мороженое. Эммочка довольно спокойно отреагировала на лакомство, Кира, как и всегда, не удержалась от бурного восторга...

Покончив с чаепитием, они вернулись в гостиную. Александра Антоновна включила ноутбук, аналогов которому на Земле никто не знал, подсоединила к нему проектор от голографа и вывела изображение городской улицы с рядами жилых высоток и набережной.

— Это — Поречная улица, — она нажала на кнопку и вывела изображение другой улицы, — это угол Батайского проезда и маршала Голованова, а вот это, — она вывела третье изображение, — стык Задонского и Орехового проезда. Попробуйте переключить голограммы — да, вот так... рассмотрите повнимательнее всё, что увидите, и скажите — не замечаете ли вы на улицах чего-нибудь необычного?

Кира и Эммочка добросовестно вглядывались в каждую деталь, но перед ними были самые обычные, заурядные улицы и дворы с прохожими, автомобилями, магазинами, вывесками, фонарными столбами и мусорными урнами...

— Приглядитесь к автомобилям, — подсказала Александра Антоновна.

Девушки последовали её совету, и вскоре заметили и впрямь нечто выходящее из ряда вон.

— Одна и та же машина, судя по корпусу — "Волга", имеет странные очертания, — сказала Эммочка, — здесь можно увеличить размер?

Александра Антоновна нажала несколько кнопок. Теперь и Кира заметила, что указанный подружкой автомобиль был в высшей степени необычен. Он был почти прозрачен и переливался в солнечных лучах так, будто был сделан из стекла. Даже колёса выглядели стеклянными, по цвету напоминая строительные стеклоблоки.

— А водитель-то с пассажирами! — воскликнула Кира, — четверо человек, их видно сквозь крышу! Как же они едут, если тачка — из стекла? И почему никто этого не замечает?

— Вы когда-нибудь слышали о сеансах так называемой "чёрной магии", на которых демонстрируется исчезновение танков и прочих вещей? — спросила словесница. Получив утвердительные ответы, она продолжила:

— Я зафиксировала именно такой случай. Люди не видят, что стеклянная глыба висит в паре сантиметров над асфальтом, они видят обычный автомобиль. Может быть, кто-то, прежде всего верующие люди, невосприимчивые к гипнозу, замечают что-то странное, но таких, как я успела заметить, в Москве не больше процента от населения...

— А аппаратура тоже не поддаётся гипнозу и фиксирует то, что есть на самом деле, — с жаром продолжила Эммочка, — я читала об этом у Анатолия Берестова. Он писал, что в Англии целый стадион наблюдал отрубленные конечности на арене, а видеозапись показывала, что никакого кровопролития и в помине не было.

— И что это за умники? — пожала плечами Кира, — они что, тоже заодно с тем... клювоносцем? Подельники, что ли?

— Я уверена, что это именно его подельники, и вот почему, — Александра Антоновна вывела на экран карту Москвы и взяла крупным планом Братеево, Марьино, Зябликово, Орехово-Борисово Северное и Капотню, — вчера мои приборы засекли сразу три точки, в которых осуществилась телепортация. Груз по массе был равен глыбе стекла с объёмом, равным объёму автомобиля, а в остатке вышло четверо человек — те самые пассажиры. Странных смертельных случаев и психических расстройств не выявлено, но по телефону доверия ФСБ прошло три странных звонка. Звонившие обращались по поводу подозрительных визитов двоих, иногда троих человек в чёрных деловых костюмах, которые представлялись — обратите на это внимание — спецагентами ФСБ... именно спецагентами! — расспрашивали о нашем клювоносом друге и произносили угрозы в адрес свидетелей и потерпевших...

— А на Лубянке заявляют, что никого к ним не посылали, и начали своё расследование, — подхватила Кира, — так, что ли?

— Именно так.

— Тогда зачем эти "неизвестно-кто-и-откуда" пугают людей?

— Это похоже на попытку замести следы, — закончила Александра Антоновна, — я составила список адресов, по которым наши "люди в чёрном" должны были появиться. Они засветились у семнадцатого дома на Подольской улице в Печатниках, у тринадцатого дома на Маршала Захарова в Орехово-Борисово и у дома три-один на Марьинском парке. Это соответствует расположениям точек выхода...

— А по городу они зачем попусту катаются? — удивилась Кира, — могли бы попросту смыться там же, где и появились...

— Элементарно, Ватсон, — улыбнулась Эммочка, — они пробовали свои магические фокусы на мирном населении. Прикинь-ка, что такая волшебная машинка, заряженная тонной взрывчатки, проедет на НПЗ в Капотне. Такой костёр запылает, что в Рязани будет видно.

— Я поняла, — обрадовалась Кира, — вы хотите накрыть с поличным этих недоношенных Копперфильдов в тот момент, когда ваши приборы зафиксируют новую точку выхода, которая совпадёт с адресом из списка?

— Совершенно верно.

Кира на минуту задумалась, потом поглядела словеснице прямо в глаза.

— Зачем вы позвали нас? Вы хотите, чтобы мы помогли вам отловить этих... кто они там?

— Искусственные антропоморфные существа, — сказала женщина, — да, я вас позвала, чтобы предупредить... и я вам не приказываю, а только предлагаю. Я могла бы отследить и распылить их в одиночку, но...

— Можете не продолжать, — встала Эммочка, — я иду с вами. Этим нелюдям нечего делать у нас, я это уже поняла.

"Интересно, — подумала Кира, — Эмка и в самом деле что-то раскопала?"

— Я тоже пойду, — сказала она, — эти... могут опять начать убивать. Целых четверо, может, они будут ещё хуже, чем Чумной доктор...

Александра Антоновна проводила девушек до холла, пообещав немедленно связаться с обеими, если "недоношенные Копперфильды" объявятся снова. Распрощавшись со словесницей, девушки разошлись кто куда — Эммочка отправилась в библиотеку, а Кира — бесцельно слоняться по району. Ей хотелось бы заглянуть в "Лунный венец", но Димки сегодня не было на месте, а играть он-лайн и лазить по Интернету — не было ни желания, ни настроения...

В сквере напротив двести десятой поликлиники она увидела Мирослава Кратова. То ли он поджидал здесь кого-то, или ему тоже нечем было заняться. Кира знала о нём только то, что он имеет привычку подходить к ней и поддразнивать, называя "сердитой девочкой". Сейчас он не видел Киры, разместившейся на скамейке в одной из боковых аллей с наушниками на голове, зато девушка отлично видела в профиль его лицо. "Лицо человека, на которого в одночасье свалилась огромная куча неразрешимых проблем", — мелькнуло в её голове.

Она твёрдо приняла решение не произносить колких слов, что бы там этот парень, если ему вздумается подойти, ни говорил. Ведь можно же хоть пять минут пообщаться по человечески?

Мирослав наконец заметил девушку и не спеша направился к занятой ею скамейке. Она откинула голову назад, разглядывая серые полосы облаков и голые верхушки тополей, но стоило молодому человеку подойти, как она, резко выпрямившись, сказала:

— Знаю, сейчас скажешь — "привет, сердитая девочка"...

— Нет, не угадала, — парировал Мирослав, — на сей раз я думал назвать тебя русоволосым ворчливым пломбирчиком.

— Неужели? — хихикнула Кира, — а почему ты один и словно в воду опущенный? Со Стешкой воевал?

Ну как объяснить этой малышке, думал Мирослав, что я разгромил тридцать с лишним ювелирных магазинов, шесть подпольных хранилищ с ворованными драгоценностями — и все мои старания пошли насмарку, потому что я понятия не имею, что такое Серебряный Кристалл и как он выглядит? И как ей объяснить, что, быть может, именно она могла бы дать ответы на интересующие его вопросы?

— Со Стешкой — нет, не воевал. А всё остальное время, когда её нет рядом, только и делаю, что с кем-нибудь воюю — с ЖКХ, например.

— С радостью послушала бы, — улыбнулась Кира и вдруг словно кто-то дёрнул её за язык спросить:

— А в твоей жизни не было малоприятной истории, случившейся в поезде "Тюмень-Москва"?

Говоря эти слова, она больше разглядывала прошлогоднюю траву у скамейки и совершенно не видела лица собеседника. Если бы она только заметила, какое изумление отразилось на нём...

— Нет, такого не припоминаю, — ответил Мирослав как можно спокойнее, хотя внутри него бушевала настоящая буря. "Надо проследить за ней, — думал он, — она что-то знает..."

— А ты что здесь делаешь одна? — поинтересовался он, — кого-то ждёшь?

— Любуюсь облаками. Пока ты не подошёл, слушала Шакиру. Сейчас встану и... — решение созрело у неё внезапно, — пойду к Эмке в библиотеку.

Кира поднялась на ноги, сняла с шеи наушники и вместе с плеером засунула их в карман. Мирослав заметил, что когда девушка отряхивала юбку, из-под полы её ветровки мелькнула и шлёпнулась на прошлогоднюю траву небольшая, золотистого цвета коробочка, размером с футляр для очков. Кира не заметила потери и уже сделала несколько шагов к основной аллее, когда он нагнал её.

— Подожди, — он взял её правую руку повыше локтя, — это, часом, не ты обронила? Я видел, как это выпало из твоей ветровки...

Девушка скорее на автомате, чем осознанно, сжала пальцами коробочку и опустила её в карман.

— Не будь такой ротозейкой, Кира... то есть, извини, маленький ворчливый русоволосый пломбирчик.

Кира глядела на удаляющуюся спину Кратова, пока тот не скрылся за деревьями, потом начала осторожно ощупывать свою руку в том самом месте, где Мирослав её сжимал... Она никак не могла понять, чего именно ей хотелось — поскорее прогнать ощущение от этого прикосновения, или наоборот, удержать и подольше сохранить его.

"Какая чушь, — подумала она, — на что мне это нужно? Я ведь, как ни посмотри, ещё ребёнок, пусть мне даже пятнадцать стукнет в конце мая... а у этого Кратова Стешка есть..."

Кира провела ладошкой по носу и ощутила запах. Принюхавшись получше, она наконец поняла, что он оставлен рукой Мирослава, как раз на рукаве её ветровки.

— Что же это такое, — прошептала она, — чем это пахнет? Не знаю... как будто чем-то знакомым. Но чем?

Она почти минуту рылась в памяти, но запах ни с чем не желал отождествляться. Она сунула руку в карман, выудила золотистую коробочку и оглядела её со всех сторон.

— Да ничего я не теряла! — Кира сунула находку на место, — что это он ещё выдумал... так, я ведь вроде к Эмке собиралась? — вспомнила она и взялась за браслет.

...Эммочка ответила на вызов и телепортировала Киру в пустой читальный зал. Самая умная ученица заняла стол в уголке; кроме неё и Киры в зале никого не было. Кира никогда не переступала порога библиотеки, не утруждали себя этим и другие ученики 9-В. Попав в помещение, битком набитое тысячами книг, разглядывая стеллажи и полки, девушка чувствовала себя так, будто её заживо похоронили. А вот Эммочка, наверное, чувствовала себя здесь как рыба в воде...

— Можно посмотреть? — Кира взяла читательский билет подруги и увидела список книг, которые та прочла за последний месяц. Ни об одной из них русовласка прежде не слышала — "Анти-Эйнштейн", "Шляпа Императора", "Почему Россия не Америка", "Плутония", "Остров доктора Моро", "Пирамида Мортона", "Жила-была коммунистическая партия..." Не узнала она и ни одного автора — сплошь незнакомые имена, хотя... Кое-что она слышала о человеке по имени Анатолий Собчак. Папа как-то сказал, что сей господин из северной столицы так и остался бы никем и ничем, если бы время от времени в своих книгах не поливал дерьмом русский народ, приписывая ему "врождённые комплексы неполноценности и рабства". За это, мол-де, его всюду хвалят и превозносят...

— У меня сейчас голова расколется, — протянула Кира, вернув Эммочке билет, — и что, ты всё это прочла? И как, интересно?

— Ну конечно, — улыбнулась Эммочка.

— А что ты читаешь сейчас?

— Это так... — отличница отложила груду машинописных листов, — распечатка с египетской Книги Мёртвых.

— Ой мама дорогая... — ахнула Кира, — и зачем тебе это?

— Пытаюсь понять — имел ли клювоносец какое-нибудь отношение к древнеегипетскому варианту дьяволопоклонничества.

Кира только диву далась. Многообещающее объяснение, не сулившее ничего хорошего. Серия убийств, какие-то "Панцири", словесница Лекса Яковлева и её непонятные поиски, а тут ещё Эммочка со сногсшибательными версиями...

— Ну, Эмка, — Кира выбрала стул и села рядом, — теперь я понимаю, почему с тобой никто водиться не хочет. Возле тебя пол-района выглядит убогими кретинами.

— Не преувеличивай, — фыркнула отличница.

— Слушай, а почему ты тогда спросила у меня — кого я предпочитаю? Чайковского там, или Дебюсси? Ты что, ещё кому-то играла на арфе?

Эммочка залилась краской, и стало ясно, что вопрос попал прямо в яблочко. Кира напирала; в итоге умная ученица вынуждена была признаться, что ей аккомпанировал со своей скрипкой Яшка Штольман.

— Этот? Да ну? — Кира просто ушам не поверила. Как этот поганец мог встречаться с такой девушкой, как Эммочка? Уж не выдумывает ли она?

— Я знаю, что тебя удивило, — грустно улыбнулась отличница, — он ведь очень некрасиво обошёлся с тобой... тогда, давно... даже не подошёл, не спросил — что с твоей коленкой?

— Было дело, — закивала Кира, — часто он у тебя бывает?

— Уже нет. Со мной он тоже поступил очень некрасиво. Я тебе открою небольшой секрет... ну, не совсем секрет, но... ты знаешь, где я иногда беру книги? — и Эммочка принялась рассказывать о своих путешествиях по гигантским мусорным свалкам, коих в Москве и за пределами МКАДа было немереное количество. Люди выбрасывали много ненужных вещей, в том числе и книги. Эммочка подбирала их, и более того — она сумела подружиться с некоторыми личностями, для которых свалки были источником существования. По её словам, далеко не все бездомные москвичи являются спившимися и опустившимися пародиями на людей — сообщество бездомных очень разнородно, и там часто встречаются те, кто заслуживает куда лучшей участи... И вот Эммочка регулярно посещает этих несчастных и приносит им лично приготовленную домашнюю еду, а те в качестве благодарности перехватывают и отдают ей выброшенные книги — конечно, если те не истлели или не были повешены на стенку в отхожем месте...

— И вот однажды Яшка увидел — куда я хожу, — говорила отличница, — и сказал — чего ты это запутинское быдло откармливаешь, пусть бы сдохли поскорее, в городе чище станет... а в школе я услыхала, как он про нашу квартиру рассказывал — что вроде он как только первый раз зашёл — сразу понял, что у нас там бомжатник... вот и всё.

Эммочка выглядела донельзя расстроенной, но плакать всё-таки не стала. Кира вспомнила квартиру Мокрецовых. Скромная обстановка, скромная посуда, отсутствовал дорогой ремонт, нет ни цветного телевизора, ни компьютера, но это был никак не бомжатник. Одежда у отличницы явно вышла из моды ещё три-четыре года назад, но она ведь не в рванье в школу ходит? Аккуратная, чистоплотная девушка, ничем не хуже любой другой.

"Вот накоплю денег и куплю ей если не комп — на него долго собирать придётся — но новый мобильник с Интернетом подарю, — решила Кира, — и не обязательно на днюху. Просто так подарю. А на днюху приготовлю ей картинки со спичечных коробков, что у бабушки лежат..."

— Кирка, — спросила Эммочка, — а если Листиков тебя пригласит куда-нибудь — пойдёшь?

— Ой, даже не знаю, — замялась та, — может, и пойду... а вот скажи, если бы он пошёл с тобой знакомиться — что бы ты сделала?

— Такого не могло случиться. У меня на затылке было написано, что я занята.

— Ну ладно... слушай, Эмка, что я сказать хочу, — Кира придвинулась почти вплотную, — мы как-то начали общаться, видимся и всё такое... давай дружиться по настоящему. Будем приглядывать, заботиться друг о друге. Тем более с нами действительно что-то не так... чем-то мы от других людей отличаемся. В одиночку нам плохо придётся... как думаешь?

— Давай, — улыбнулась Эммочка.

Кира хотела было показать подруге врученную Мирославом золотистую коробочку, но в этот момент у обеих девушек заработали передатчики.

— Девочки, вы где? — донёсся голос Александры Антоновны. Узнав их местонахождение, она сказала:

— Готовьтесь к переброске. У нас гости...

Кира, Эммочка и Александра Антоновна стояли на крыше двадцатиэтажки на углу Люблинской и Поречной. Словесница высматривала что-то на улицах внизу, а две подружки любовались открывающейся сверху городской панорамой с раскинувшимся вдоль набережной парком, мостом, соединяющим Марьино и Братеево, и Борисовскими прудами — одним из самых любимых мест летнего времяпрепровождения.

— Времени у нас нет, поэтому объясняю один раз, — повернулась к девушкам Александра Антоновна, — адреса "Поречная, один" в списке нет, и это очень странно. Стеклянная машина уже внизу, убедитесь сами, и наши клиенты уже в подъезде, — она притопнула ботинком по бетону.

— Вот это прикол, — удивилась Кира, посмотрев вниз, — машина-то и впрямь стеклянная. Я это без всяких приборов вижу...

— Ты имеешь в виду ту машину, что между красной "восьмёркой" и чёрной "Тойотой"? — уточнила Эммочка, — но какая же она стеклянная? Обычная чёрная "Волга"...

Пришёл черёд удивляться Александре Антоновне. Пристально посмотрев на Киру, она сказала:

— Это может показаться странным, но я тоже вижу этот предмет как автомобиль, хотя приборы утверждают обратное. Кира... значит, это наваждение на тебя не действует... тот, кто заставил людей видеть машину, не сумел с тобой справиться. Это очень любопытный факт, но разговаривать некогда. Идём вниз...

Из всего услышанного Кира уловила только одно — она видит вещи такими, какие они есть на самом деле, а не такими, какими их пытаются представить. Но раздумывать было некогда, и девушки, спустившись на более низкий десятиэтажный корпус, поспешили к надстройке, в которой находился спуск на технический этаж. Ключей у них не было, но Александра Антоновна вынула кольцо с отмычками, и после минутной заминки замок изволил открыться.

Оказавшись на площадке технического этажа, словесница спросила:

— Как преращаться, помните? — и первая тихо сказала:

— Хелхем, дай мне силу.

— Мидгард, дай мне силу, — произнесла Кира.

— Идун, дай мне силу, — закончила Эммочка.

Теперь по лестнице спускались, прислушиваясь к каждому звуку, три подсвеченные изнутри стекловидные фигуры. Кира отметила про себя, что может двигаться очень быстро, и к тому же легко и почти бесшумно. Вообще у неё всё осталось прежним, все чувства. Она слышала даже благоухающий на весь подъезд аромат жареной картошки с салом, готовящейся где-то внизу...

Александра Антоновна предостерегающе подняла руку вверх, и все остановились.

— Вспомните, как заизолировать все переговоры так, чтобы наши слова были слышны только нам, — сказала она.

Кира напрягла свою память и прошептала неожиданно пришедший на ум цифровой код.

— Порядок, — отозвалась Эммочка.

— Так вот, — продолжила Александра Антоновна, — наши недоношенные Копперфильды пошли прямиком в квартиру Стеши Мамонтовой, и она сейчас дома одна.

— Но с какого перепуга им туда идти? — удивилась Кира, — она же не свидетель и не потерпевший по делу Чумного доктора?

— Это меня тоже интересует. Надеюсь, нам удастся поговорить с ней, может, что-нибудь проясним...

Дойдя до площадки между седьмым и восьмым этажами, девушки заметили, что дверь крайней левой квартиры приоткрыта и из неё доносились неразборчивые голоса — один принадлежал Стешке, ещё два — посторонним людям. "А может, и не людям", — подумала Кира.

Александра Антоновна на секунду остановилась, обнажила телепортер и вставила в разъём на его панели некий предмет. В ту же секунду её облик претерпел кардинальные изменения — перед изумлёнными подругами предстала незнакомая женщина лет тридцати пяти, в деловом костюме и кожаном пальто.

— Это ещё что за привидение? — спросила Кира, обретя дар речи.

— Очень умная голограмма, — донёсся голос Александры Антоновны, — повторяет движения губ, бровей, может моргать, даже имитировать слёзы... о деталях потом. Я пошла. Будьте готовы ко всему, — и словесница, велев девушкам спрятаться за угол, направилась к приоткрытой двери.

— М-м... простите, я по объявлению, — послышалось снизу, — можно увидеть хозяев?

— Кирка, — раздался шёпот Эммочки, — там точно все четверо. Двое в коридоре...

— Ясно. Ждём...

Ждать пришлось недолго. Из квартиры донеслось два тихих хлопка, дверь распахнулась, и на порог повалились две человеческие фигуры с дырами во лбу.

— Все ко мне! — услыхали девушки выкрик Александры Антоновны.

Кира бросила взгляд на тех, кого застрелила словесница, и её охватил ужас пополам с недоумением. Два человека, или почти — человека; глядя на них со спины, ничего подозрительного заметить было нельзя — если бы не лица — а точнее, полное их отсутствие. Существа не имели ни глаз, ни носа, ни рта, ни ушей. Приложив ладошку к лицевой маске одного из монстров, Кира убедилась, что под тонким слоем кожи скрывается сплошная костяная пластина, словно это был затылок...

— Сила красоты... — шепнула Кира и выпустила в "не-людей" разрушительную волну. Тела охватила судорога, вены на их руках вздулись, а кожа приобрела синюшно-багровый оттенок. Девушка пребывала в уверенности, что полный тромбоз кровеносной системы убьёт этих существ с гарантией, в отличие от проникающих ранений...

Откуда взялась эта уверенность, она не знала.

В передней покоилось тело вполне обычного человека, одетого в тёмно-серый деловой костюм. Судя по неестественному положению головы, Александра Антоновна свернула ему шею. А в гостиной, у входа в которую собралась вся троица, они увидели четвёртого "гостя". Уж он-то был настоящим красавцем, если такое слово вообще уместно — абсолютно лысая голова, тёмно-оранжевая пупырчатая кожа, рот в виде полумесяца, от уха до уха, полный длинных шероховатых зубов, похожих на обломанные карандаши. Самое жуткое в его лице было то, что глаза на нём напрочь отсутствовали. Как это создание ухитрялось ориентироваться в пространстве — оставалось загадкой.

— Никому не шевелиться, не то я отстрелю ей башку, — скрипучим голосом объявил зубастый. Одной рукой он держал Стешку за горло , а другой сжимал пистолет, приставленный к уху девушки.

— Не вмешивайтесь, — шепнула словесница своим спутницам и шагнула вперёд.

— Что бы ты ни сделал, это ничего не изменит, — сказала она, — всё равно ты будешь развоплощён. Стреляй в неё, мне всё равно. Я её не знаю, вижу впервые, так что...

Стешка вцепилась в руку, или, точнее, когтистую лапу, пытаясь убрать её со своего горла. Её наполненные стразом и мольбой глаза метались по странным фигурам, ворвавшимся в её комнату. Она почувствовала лёгкий огонёк надежды, ибо начала догадываться, какие именно люди расправились с группой лже-федералов...

— Ты лжёшь, капитан Пи, — с усмешкой прохрипел зубастый, — лжёшь и не краснеешь. Я знаю. Чтобы выручить эту девку, ты уже приготовила какой-то трюк, а? Не выйдет. Если я не выстрелю, то просто задушу её или вскрою артерии. Или перекушу позвоночник...

— Помогите... — едва слышно всхлипнула Стешка.

Зубастый усилил хватку, перекрывая доступ воздуха в её лёгкие, и в тот же миг случилось нечто удивительное. По рукам и лицу хозяйки побежали световые блики, и её одежда исчезла, уступая место стекловидному слою толщиной не более миллиметра.

Раздумывать над этим явлением было некогда, тем более что зубастый выстрелил — пуля, сплющившись, отскочила от Стешкиной головы и влепилась в потолок, а в следующее мгновение девушка извернулась, сломав при этом руку стрелку, схватила его за плечи, и с её пальцев побежали электрические разряды.

Через минуту всё было кончено. Тело зубастого, насквозь прожаренное переменным током, пришло в негодность.

— Что со мной случилось... — Стешка потрясённо разглядывала свои руки, — я стала такой же как вы? Почему?

— Некогда объяснять, — словесница взяла её под локоть, — надо выкинуть тела этих чудовищ на улицу... ты как себя чувствуешь? Всё в порядке?

— Да, — кивнула новая панцироносица, — я... у меня в голове столько всего... я что, убила этого? — она указала на зубастого.

— Забудь. Он не человек... и торопись. Когда приедет милиция, твоя квартира должна быть пуста.

Девушки подхватили мёртвого человека и зубастого мутанта, выволокли их на площадку девятого этажа и сбросили на козырёк подъезда. Затем туда же отправились трупы двух "безлицых", причём один из них скатился с козырька на крыльцо и его увидела большая компания молодёжи, занявшая скамейки...

Александра Антоновна заметила, что глазки на дверях Стешкиных соседей кто-то заклеил пластырем. Она подосадовала на себя из-за того, что сама не догадалась сделать этого — а ещё в подъезде невыносимо воняло перцовой вытяжкой. Кто распылил её? И кто заклеил глазки, пока все они толклись в Стешкиной комнате?

"Здесь побывал наш старый знакомый — Такседо Маск, — решила она, — но почему он не хочет показать своего настоящего лица? Он исправил мои недочёты, избавил нас от возможных свидетелей и почему-то удрал..."

— Кира, Эмма, Стеша... — позвала она, — я зачищу здесь все следы. Идите на крышу и ждите меня.

Оказавшись дома у словесницы, девушки, как могли, постарались успокоить Стешку, убедить её, что она — тот же человек, что и всегда, что все произошедшие с ней изменения есть результат работы скрытого в теле устройства, которое совершенно безвредно, и, если того потребуют обстоятельства, может быть извлечено наружу... Пусть и не сразу, но девушка всё-таки поверила своим спасителям.

— Я должна была сказать — "Асгард, дай мне силу?" — удивилась она, — но я не говорила этого... как же тогда это покрытие развернулось?

— Зубастый перекрыл тебе кислород, — объяснила словесница, — и "Панцирь" развернулся сам. Он настроен защищать хозяина...

Дальнейшее исследование показало наличие у Стешки электроразрядника — устройства достаточно мощного, чтобы выстрелить самой настоящей молнией с напряжением от нескольких тысяч до миллиона вольт. Убитое ею существо, образно выражаясь, оказалось подсоединено к сварочному аппарату. Но Стешку меньше всего волновало — как оно было убито. Она растерянно разглядывала трёх панцироносиц и наконец спросила:

— Кто же вы все... то есть, мы?

Александра Антоновна свернула "Панцирь", Кира и Эммочка последовали её примеру. Стешка прошептала слова "Асгард, забери силу" и вновь стала обычной девушкой. Словесница рассказала немного о себе и своей задаче по поиску затерявшейся на Земле девушки и поделилась предположением, что убитые мутанты тоже озабочены её поисками.

— Это инопланетяне? — воскликнула Стешка, — то-то мне странным показалось, что когда они разговаривали, то у них губы почти не двигались, и лица были какие-то бледно-серые, как у трупов...

Кира, Эммочка и словесница переглянулись. Если Стешка не напутала, то получалось, что трое "не-людей" могли придать себе более-менее человеческий облик.

— Человек в этой группе был военным экстрасенсом, — сказала словесница, — он тебя, как бы сказать... заморочил.

— Вы его убили, и наваждение прошло... — кивнула Стешка, — и спецагент Занавескин превратился в безглазого зубастика...

На этом месте девушка расплакалась. Ей дали время прийти в себя, ибо хорошо известно, что стресс быстрее уходит именно со слезами, а затем словесница напоила её чаем, добавив в питьё некое лекарство, которое вскорости подействовало — и девушку пристроили на диване.

Она принялась рассказывать о странном происшествии на набережной, которое ей довелось увидеть, даже высказала предположение, что эти четверо пытались выйти на Киру с Эммочкой, добавила, что не называла никаких адресов и фамилий, и обратила внимание на странное обстоятельство, а именно — как этим существам(или их хозяевам)удалось выйти на неё? Она ведь действительно кое-что знала. А раз так, то кто знает, какие методы допроса могла применить убитая четвёрка...

— Я теперь только поняла, — добавила она, — что это была липа... фээсбэшники ведь никогда не представляются спецагентами.

— А почему вас назвали капитаном Пи? — спросила Кира, обращаясь к словеснице.

— Это моё настоящее имя, — ответила женщина, — и у себя дома я нахожусь в розыске за терроризм. Так что меня многие знают.

— Что??? — разом воскликнули девушки.

— Так у нас называют всех, кто, находясь на своей земле, оказывает сопротивление оккупационным войскам. Это делается для того, чтобы приравнять солдата к обычному уголовнику.

— Понятно...

Панцироносицы принялись рассказывать Стешке о своей деятельности, благо что теперь они могли ничего не скрывать. Та слушала не перебивая, время от времени задавая уточняющие вопросы или делая дополнения. Стло ясно, что Стешка тоже знала о своём сиротстве и тоже время от времени видела странные сны, почти такие же, какие были у Киры и Эммочки.

— Есть две вещи, — сказала словесница, — которые меня смущают. Во-первых, уже второй раз возле нас появляется Такседо Маск. Уверена — это он залепил глазки на площадке, чтобы никто за нами не подглядывал, и он же распылил в подъезде перец — чтобы все сидели дома и не высовывали носа, пока мы работаем. Почему он это сделал? Если уж он прикрыл нас, то почему ушёл? И кто он? — она развела руками, — куча вопросов, а ответов — никаких... И во-вторых — надо выяснить вопрос с машиной и лицами...

— А что ещё случилось? — спросила Стешка.

— Я видела чёрную "Волгу" лже-федералов. Эмма видела чёрную "Волгу". А Кира — глыбу стекла. Экстрасенс из квартета не мог заставить её видеть автомобиль. Переходим к лицам. Я видела троих чудищ в образе людей, но, когда свернула шею экстрасенсу — то они уже не выглядели людьми. И последнее... — женщина вынула из кармана четыре красных книжечки, — вот мои трофеи. Я их вижу, а приборы — нет. Странно как-то, не находите? Вы видите удостоверения?

Девушки дружно закивали.

— Попробуй подержать их, — она протянула трофеи Кире.

Девушка небрежным жестом взяла удостоверения, перелистнула страницы...

— Тут и осёл догадался бы, что это липа, — сказала она, — посмотрите на фамилии — Заклёпкин, Занавескин, Фарафанганов, Магнитофонов... ой мамочка!

Страницы удостоверений внезапно вспыхнули пламенем, и Кира, вскрикнув, выронила трофеи на пол. Эммочка помчалась на кухню, принесла мокрое полотенце и принялась гасить нежданный костёр, но документы как ни в чём ни бывало продолжали гореть, и, что самое странное, от них не осталось ни пепла, ни сажи. Даже ковёр не затлел — горению подверглись только изъятые у лже-федералов вещи.

Александра Антоновна осмотрела Кирины ладошки, ожогов не нашла, покачала головой и задумчиво сказала:

— Чего же, Кирочка, от тебя дальше ожидать? Хорошо, что мы не стали машину осматривать, она бы точно взорвалась от твоего прикосновения...

— Что это может означать? — подала голос Стешка, — документы сгорели, Кира не поранилась, ковёр целёхонек... это какие-то волшебные вещи?

Кира, убедившись, что ей не придётся держать руки в холодной воде, несколько приободрилась и спросила:

— В самом деле, расскажите наконец, что это за твари, которых мы загасили?

— Вы, полагаю, догадываетесь, что в руках экспертов оказались образцы тканей клювоносца? — начала объяснять Александра Антоновна, — так вот, пришлось мне завести несколько нужных знакомств... и ко мне поступила информация, подтвердившая мои опасения. Образцы тканей были отправлены в Центральное Бюро, в лабораторию молекулярной генетики. Вывод однозначен — убитое в парке существо создано искусственно, предположительно — путём клонирования, с добавлением чужеродных генов... известно каких — птичьих. Анализ человеческой цепочки ДНК показал и вовсе ошеломляющие результаты. На Земле нет гаплогруппы, что могла бы произвести на свет потомство, содержащее извлечённые из образцов гены.

— И что?

— Ваши генетики имеют на руках доказательство того, что, во-первых, параллельные миры на самом деле существуют, и во-вторых, что люди могут путешествовать из одного мира в другой.

На это Кира ничего не могла сказать. Перед ней вновь замаячили сферы, в которых она ничего не понимала. Параллельные миры... Что-то такое на эту тему она смотрела пару лет назад — кино о маленькой австралийской девочке, отправившейся в путешествие по иным измерениям на пару с каким-то китайцем...

Девушки ещё долго сидели и обсуждали всё то, что с ними происходило за последние дни, в частности, отвечали на многочисленные Стешкины вопросы. Александра Антоновна даже оставила их ненадолго втроём — ей хотелось посмотреть, как работают следователи и эксперты на Поречной, и по возможности услышать их мнения по поводу выброшенных из окон четырёх мёртвых тел, трое из которых со стопроцентной гарантией не принадлежали людям.

Вернулась она примерно через час и объявила, что квартира Мамонтовых чиста и не засвечена. Свидетелей происшествия — ни одного, хотя выстрел, пришедшийся в Стешкину голову, слышали многие, и разумеется, позвонили по 02. Скорее всего, Мамонтовых даже опрашивать не будут...

Она оставила Стешку ночевать у себя, проводила Киру с Эммочкой и перед тем, как заснуть самой, долго ворочалась с боку на бок, снедаемая тяжёлыми размышлениями о будущем...

Не спалось в эту ночь и Мирославу Кратову.

Потасовка уже не троих, а четверых панцироносцев с неведомыми созданиями природы или злого научного гения произошла не где-нибудь, а прямо в квартире Стешки — хорошо ещё, что ни её самой, ни её матери в тот момент не было дома. Но за каким, извините, чёртом эти полу-люди или недолюди ввалились к Мамонтовым? Неужели кто-то из приятелей клювоносца видел Стешку на набережной и решил разобраться с ней, очутившейся в ненужное время в ненужном месте? Очень похоже на то...

Мирослав знал о свойствах "Панциря" изолировать все переговоры, которые ведут участники операции. Эти четверо воспользовались данной функцией, и он их попросту не слышал. Весьма досадно... Он не был участником операции... Не так уж и важно, догадались ли панцироносцы о его присутствии на месте потасовки и какие выводы они сделали. Важно то, что настоящее имя человека в пальто им по-прежнему неизвестно.

А тут ещё эта Кира Белякова с вопросом о поезде "Тюмень-Москва"... Мирослав не верил, что она могла что-то знать о той драке с южными "гостями", скорее всего, кто-то надоумил её задать такой вопрос. Кто же таков этот не в меру осведомлённый всезнайка?

"Кто-то из тех троих, что кокнули клювоносца, почему-то вызывает меня к себе, — думал Мирослав, — почему я узнал об этом лишь тогда, когда они убили первого нелюдя? Должно быть, тот, кто надел на нас двоих эти "Панцири", заблаговременно настроил канал связи... Но зачем?"

Он устроился на кровати поудобнее, включил ночник, вынул из шкафа первую попавшуюся книгу и долго читал, не особо вникая в смысл повествования, до тех пор, пока глаза не закрылись сами собой...

В эту ночь ещё четверым представителям рода человеческого было не до сна.

Закари Джедис был расстроен. Его лучший экстрасенс и трое инкопов были убиты, их тела попали в руки местных учёных, а глыбу стекла, над которой он трудился полдня, придавая ей форму автомобиля, заперли в гараже ОВД по Марьинскому району. Милиционеры, похожие больше на героев какого-то нелепого мультика, чем на стражей закона, разводили руками, скребли затылки и никак не могли взять в толк — кто и как выплавил из стекла эту штуковину и её содержимое — вплоть до самых мелких бутафорских деталей...

В не самом приятном состоянии пребывали Азек Нефри, Накем Зойсман и Адам Кинзи. Они тоже лишились нескольких инкопов. Шесть штук, если быть точным. Не так уж и много, но инцидент порождал тревогу относительно возможности осуществления контроля Земли со стороны Прогрессоров. Что, в сущности, для этого требовалось? Совсем немного — посеять панику, анархию и безвластие. Вся экономика и благополучие этого мира держались на жидком топливе. Если землян этого топлива лишить — весь их "цивилизованный" мир полетит в тартарары, и тогда четверо кураторов со своей армией экстрасенсов и инкопов будет грозной силой, способной установить нужный Прогрессорам миропорядок. Таков был первоначальный план Адама Кинзи, и все единогласно приняли его. Но — как некстати! — выясняется, что среди землян есть тщательно законспирированные, секретные отряды, каждый солдат которого способен распознать и убить инкопа...

— Откуда ты вообще взял этот адрес? — спросил вице-адмирал у Джедиса, — зачем было лезть непонятно в чью квартиру? Какое отношение эти Мамонтовы имеют к развоплощённому Д-11?

— Я заручился поддержкой тех, кто видит Верховное Существо, — ответил Джедис, — и получил этот адрес. Я сам удивлён и не могу понять, какое отношение может иметь к нашему делу Степанида Мамонтова. Но когда группа прибыла по адресу, спустя некоторое время их застали в квартире и всех уложили...

Адрес был получен довольно просто. Джедис сходил в капище, положил на алтарь блокнот с изложенной на странице просьбой — ему хотелось знать имя и место проживания самого осведомлённого свидетеля — и в качестве жертвы выпил стакан собачьей мочи. Поставил стакан на алтарь — и тут же из кармана его кителя выскочила авторучка. Неведомый автор набросал на листе несколько строк и вернул вещь в карман хозяина.

Когда группа погибла, Джедис подумал, что верить нельзя никому, даже Верховному Существу. В его представлении оно не было ни Богом, ни Сатаной — он считал его эмиссаром некой цивилизации, ушедшей вперёд в развитии настолько далеко, что ей подвластно и время, и пространство, и энергия...

— А я думаю, — подал голос Накем Зойсман, — что дело обстоит очень просто. Эти ребята попросту выследили нашу группу, а Прогрессор написал адрес наугад. С тем же успехом он мог дать адрес любого человека, живущего в первом доме на Поречной, и результат был бы тот же.

— Может быть, — согласился Кинзи, — и если они выследили её, то этот факт заслуживает внимания. Неужели они способны засекать искажения в пространстве во время телепортации? Ведь они не единожды выходят на наших инкопов. Возьмём нашу вылазку в Йоханнесбург или Ресифи... кто работал против нас в этих двух городах — наши знакомые из Москвы, или местные силы? Потом, чем защищены ликвидаторы? Д-11 выпустил полную обойму в одного из них, причём безрезультатно... вот сколько всего интересного нам предстоит расследовать. А ты, Азек? — он повернулся к генералу Нефри, — что скажешь?

Погружённый в молчание контрразведчик поднял голову:

— Я думаю о том же, о чём и ты, — отозвался он, — если в каждом большом городе по три-четыре таких ликвидатора, то наши дела плохи. Надо заняться изучением их защитных средств, в противном случае остаётся лишь смотать удочки.

— Это правильно, — одобрил Кинзи, — мы будем вооружать инкопов более серьёзно, потому что нам нужно знать как можно больше о ликвидаторах и их боевом потенциале... есть у меня мысль — попросить Прогрессоров отыскать место, в котором они будут наиболее уязвимы при внезапной атаке. Вот там мы и проверим — так ли они крепки, как хотят казаться...

Кира вернулась домой и обнаружила, что мама смотрит в гостиной телевизор, а братец Сашка давно уже видит десятый сон. Как всегда, он запер дверь в комнату на все засовы и придвинул тумбочку. Девушка даже немного посетовала — почему брат никогда не звонит ей и не спрашивает, где она, как она? Ведь ему десять лет как-никак. Похоже, он и в самом деле ещё маленький... даже слишком.

Кира прошла к себе и вдруг вспомнила о золотистой коробочке, которую ей по недоразумению вручил Мирослав. Закрыв дверь, она устроилась поудобнее на кровати и принялась за изучение странного предмета.

Коробочка, как и футляр для очков, открывалась простым нажатием кнопки. Заглянув внутрь, девушка с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть от восхищения.

Предмет, хранящийся под крышкой, представлял собой круглый медальон размером со спичечный коробок, с открывающейся крышкой и цепочкой на крохотном замке. Изделие было выполнено из незнакомого металла — не из золота, хотя блеск очень походил на золотой. Цвет вещицы был, пожалуй, на несколько тонов бледнее золота. Кире не составило большого труда разобраться с крошечным замочком и после некоторого колебания она подошла к зеркалу и надела медальон на свою шею.

"Странное дело, — подумала она, — судя по ощущениям, он мне как раз впору. Цепочка подогнана очень точно, будто специально на меня делали... интересно, что там под крышкой?"

Она подцепила ногтем крышку, и едва та повернулась, из медальона зазвучала музыка. Вздрогнув от неожиданности, Кира поспешила закрыть медальон и поскорее расстегнула цепочку, опасаясь, что на звук придёт мама и начнёт спрашивать — что здесь такое играло...

Убедившись, что мама по-прежнему сидит перед телевизором, а значит, не услышит посторонних звуков, Кира потихоньку вернулась к себе и вновь открыла медальон. Музыка заиграла с самого начала, и она прослушала её до конца. Под крышкой она обнаружила тёмное отверстие с линзой, похожее на окуляр микроскопа. Взглянув в него, девушка снова чуть не вскрикнула от восторга — где-то внутри, на угольно-чёрном фоне, мерцали два огонька. Самый большой, жёлтого цвета, и второй, раза в два меньше, ярко-оранжевый, как кожура апельсина. Огоньки вращались, периодически меняясь местами и заслоняя друг друга...

— Красивая штучка, — прошептала Кира, — но что бы там Кратову не почудилось, я этого точно не теряла. Надо будет на Братеево-ру дать объявление. Если кто-то скажет, что видно в отверстии, значит вещь — его. А пока пусть полежит здесь...

Девушка убрала медальон в коробочку и сунула под подушку.

Этой ночью ей приснился очередной странный сон. По её субъективным ощущениям, он длился несколько суток, во время которых она занималась многими делами, сути которых, как ни старалась, не могла понять, встретила множество людей, ни одного из которых ранее не знала, участвовала в каких-то многолюдных мероприятиях, но не сумела разобраться, по какому случаю они были организованы... Главным действующим героем её сна был человек, который проводил в её обществе почти всё своё время, и картины этих снов были одна прекраснее другой. Из них не хотелось возвращаться...

Она не разглядела и не запомнила его лица, но знала, что это именно тот человек, которого она ждала и искала всю свою жизнь. Что за те восемь лет, что прошли с тех пор, как они познакомились, их взаимные чувства крепли и возрастали. Знала она и то, что ради любви к ней он готов отказаться от всего, что ему причитается по праву рождения, и с горечью осознавала, насколько мала вероятность того, что они будут вместе... вдвоём, всегда.

Заключительная сцена из сна особенно сильно врезалась в её память — они вдвоём на балконе, внизу — сияющий ночными огнями город, на небе — огромный светло-оранжевый диск Асгарда, расчерченный полосами бурых облаков... Он вручает ей старинный медальон, который в его семье на протяжении многих поколений каждый новый наследник Ванахемского трона дарил невесте, будущей королеве Ванахема... Она открывает его крышку и слушает доносящуюся откуда-то изнутри мелодию...

Утром Кира поднялась гораздо раньше обычного. Собираясь в школу, она думала над тем, что уже много месяцев не видела столь приятных и счастливых сновидений.