Отряд Поттера (джен)

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.

Гарри наслаждался звуком поезда, который только что отъехал от платформы девять и три четверти. Форд «Англия» с мистером Уизли за рулем прибыл на вокзал довольно рано, поэтому вдвоем с Роном они зашли в пустое купе и, оставив дверь открытой, стали дожидаться появления друзей.

— А ты попробуй, Рон. К этому легко привыкаешь. Вот, смотри. — Гарри резким движением вынул палочку из рукава и указал ею прямо в лицо друга. — Так гораздо быстрее, видишь?

— Она будет у меня все время выпадать, — возразил Рон, — Это жутко неудобно.

— Неудобства несущественны, — изрек Гарри, и уголки его губ дрогнули, — мы не станем круче Билла, если не будем обращать внимания на такие мелочи. К тому же, можно купить или сшить кобуру, и есть заклинания, которые прикрепляют палочку к руке.

Самый старший брат Рона произвел на них обоих сильное впечатление этим летом — своими рассказами, манерами и поведением. И хотя у Гарри был другой, гораздо более любопытный пример выдающегося волшебника, он решил подтянуть магическое образование Рона, используя Билла в качестве естественного раздражителя. Мальчику почему-то казалось, что это очень важно — причем не только для его лучшего друга, но и для него самого.

— Ну ладно, — согласился Рон, — Давай-ка попробую. — Он сунул палочку в рукав и попытался достать ее так, как это делал Гарри. Вышло не очень хорошо.

— Не так. Вот, смотри...

Следующие пять минут пролетели незаметно, пока Рон учился быстро вытаскивать палочку из рукава. За этим занятием их и застали Дин, Симус и Невилл.

— Двадцать баллов с Гриффиндора за попытку нападения на однокурсника. — произнес Симус: палочка Рона в этот момент смотрела в лицо Гарри.

— Уже лучше, — улыбнулся Гарри и повернулся к вошедшим, — Привет, парни.

Соседи по комнате разместились в купе, обмениваясь летними впечатлениями. Невилл вытащил откуда-то номер «Пророка» с фотографией Гарри и Локхарта, что дало повод Симусу при поддержке остальных посмеяться над отсутствующим выражением лица Гарри, которого обнимал их нынешний профессор ЗОТИ.

— Посмотрел бы я на вас... — проворчал Гарри.

— А чем вы тут занимались? — Дин сменил тему, чему Мальчик-который-выжил был несказанно рад.

— Учу Рона держать палочку в рукаве.

— А так лучше? — спросил Невилл.

— Так быстрее, — ответил Гарри, — А это огромное преимущество в поединке.

— С кем ты собираешься драться? — осведомился Симус.

— Ну, даже не знаю... — протянул Гарри. — Ага, вот наглядный пример.

В купе заглянул Малфой с телохранителями, из-за спин которых выглядывал еще один слизеринец.

— Что, Поттер, гордишься колечком? — Малфой кинул взгляд на руку Гарри. Губы слизеринца привычно кривились в презрении ко всему и вся, что выглядело смешной пародией на декана его факультета. «Он завидует», — мелькнула мысль. Завидует кольцу, завидует тому, что Гарри — глава рода. И Гарри вдруг понял, что ему жаль своего школьного неприятеля. Это была какая-то взрослая жалость, так жалеют ребенка, который хлопает дверью и убегает в свою комнату, потому что родители ему чего-то не разрешили. Совсем неважно, чего именно. Важно, что не разрешили. «Он как маленький ребенок», — подумал Гарри и тут же одернул себя: — «Заткнись. Ты такой же ребенок, как и он, и нечего строить из себя взрослого — ничего хорошего из этого не выйдет. Просто... просто Малфой не понимает своего счастья».

— Желаю тебе получить свое колечко как можно позже, Малфой, — ровным тоном сказал Гарри, — Если это все, уходи, у меня нет настроения на тебя смотреть.

— Я уйду, когда за...

— Пульсо! — слизеринец не успел закончить пламенную речь, как дверь перед ним захлопнулась, вынудив его отскочить в коридор, — Я же говорил, так быстрее, — заметил Гарри, и его палочка скользнула обратно в рукав. Он ожидал, что Малфой вернется, но этого так и не случилось. Зато вскоре в коридоре послышались знакомые голоса.

— И все-таки это неправильно, — произнесла Гермиона, открывая дверь их купе.

— Привет всем, — к ним протиснулась Лаванда Браун, — Пожалуйста, избавьте меня от их перебранок!

— Привет. А что случилось? — спросил Дин.

— Если бы я знала! — вздохнула Лаванда, — Для меня их речь — что гобльдегук.

— Гарри, как ты считаешь, разве толченые крылья докси могут служить катализатором в реакции Блетчли между Сонным и Замораживающим зельями? — требовательно спросила Гермиона. Волосы девочки, казалось, встали дыбом от возмущения, и она периодически сдувала тонкую прядь, лезшую на лоб.

— Сонное и Замораживающее? Чем вы собираетесь заниматься? — вопрос остался без ответа, — Падма, дай ей почитать мою книгу, — сказал Гарри, прекрасно зная о буйном нраве подруги. Особенно сильно он проявлялся, когда дело касалось вопросов науки, — Я точно не помню. По-моему, надо нагреть и резко охладить смесь, или что-то в этом роде.

— Гермиона, поэкспериментируй вместо того, чтобы варить зелья из школьного учебника, — Парвати села рядом с Лавандой, — Гарри, ты, надеюсь, не пробовал ту штуку, которую я прислала?

— Ты слишком поздно об этом предупредила, — ответил Гарри, — но я не рискнул, пока находился среди магглов. Должен сказать, работа талантливая, — мальчик вспомнил, как улыбался Ник, тестируя экспериментальное зелье, — Я сделал кое-какие записи, доедем — покажу. — На самом деле он лишь переписал заметки Учителя, которые тот просил передать «этой маленькой мастерице зелий», но Парвати об этом знать было необязательно.

В купе начался оживленный разговор: о том, кто как провел каникулы, о квиддиче и о новом преподавателе. В последнем вопросе второкурсники разделились на два лагеря: на девочек, которые души в нем не чаяли, и на парней, которые только презрительно кривили губы.

Малфой больше не заглядывал, Фред и Джордж куда-то пропали, и их нигде не было видно, а Хогвартс-Экспресс тем временем добрался до Хогсмида.

— Первоклашки, ко мне! — послышался крик Хагрида. Великан держал огромный фонарь, являясь чем-то вроде маяка для первокурсников, с любопытством озирающихся по сторонам. Гарри заметил среди них рыжие волосы Джинни.

* * *

— Добро пожаловать обратно в Хогвартс! — Альбус Дамблдор широко улыбнулся, оглядывая зал, и каждому из присутствующих показалось, что хоть всего лишь на миг, но взгляд директора школы задержался на нем, — Я также приветствую наших первокурсников. Не буду утомлять вас долгими разговорами на пустой желудок. Приятного аппетита!

Столы наполнились едой, и Гарри понял, что сильно проголодался.

— Гарри, в субботу тренировка, — сказал Оливер, сидевший напротив, — Ты готов к новому сезону?

— Ты даже не представляешь себе, насколько я готов, капитан, — ответил Гарри. Вуд понимающе усмехнулся.

Гриффиндор пополнился десятком первокурсников, и Гарри, закончив трапезу, с интересом их разглядывал. Он заметил, как во время еды на их мантиях слева появился герб Гриффиндора.

Дамблдор вновь встал из-за стола.

— А теперь, когда вы наелись, позвольте обратиться к вам с объявлением. Я хочу представить вам нашего нового преподавателя защиты от темных искусств — профессора Локхарта. Пожелаем ему удачи! — зал разразился аплодисментами. Гарри заметил полный отвращения взгляд, брошенный Снейпом на нового преподавателя. — Также, наш смотритель мистер Филч просил сообщить, что список запрещенных товаров пополнился несколькими пунктами. Полный список висит на двери кабинета мистера Филча. А теперь, спокойной вам ночи!

Перед Гарри только открылся круглый проход в гостиную Гриффиндора, как яркая вспышка побудила его достать палочку.

— Ты ведь Гарри, Гарри Поттер, можно я тебя сфотографирую? — затараторил один из первокурсников, — Я Колин, кстати, Колин Криви.

— Очень приятно, Колин, — ответил Гарри, — Ты меня уже сфотографировал.

— А можно еще раз? — вспышка во второй раз осветила проход.

— Дай мне на память одну, — Симус взял вылезшую сбоку из заколдованного устройства фотографию, — оставлю себе на память, — он ухмыльнулся, разглядывая сморщенное лицо Мальчика-который-выжил.

— Очень смешно, — прокомментировал Гарри. — Давай как-нибудь в другой раз, Колин.

— Хорошо, Гарри, договорились! — подпрыгивая, воскликнул первокурсник и освободил проход.

— Надо будет отослать это в «Ежедневный пророк», — радовался Симус, — Хотя нет, поставлю ее в рамку у кровати.

Все еще усмехаясь, он кинул фотографию Гарри себе на тумбочку.

Пятерка второкурсников обменялась пожеланиями спокойной ночи и легла спать.

* * *

— Что происходит?

— Я не знаю? Источник перемещается.

— Что это значит?

— Хватит задавать мне вопросы, я понимаю не больше, чем ты. Сила тянется куда-то, я не могу ее удержать!

— Если вы не в курсе, вы сейчас вообще ничего не можете, — даже сейчас его хватало на глупые колкости, — Точка перемещения близко, я чувствую. Не беспокойтесь.

— Я ничего не ощущаю. Такого раньше не было.

В сознании раздался хриплый смех.

— Не пугайтесь, господин. Пока новый источник остается в этом месте, все будет хорошо. Единственное, что меня тревожит, так это...

— Да, я тоже слышу. Нить застыла в переходе...

— Ваши ужасные человеческие определения... — низкий голос фыркнул. — Нить, переход... Никак не привыкну. В любом случае, она, эта нить, не должна оставаться в подобном состоянии.

— Большего количества источников в любом случае не возникнет. Сил не хватит, — сказал он, — А когда хозяин узнает про меня, я попрошу его соединить источники.

— И что произойдет?

— Я не знаю. Надеюсь, нить замкнется и все придет в порядок.

— Как скажете, господин. Мое дело — сторона. Как скажете.

Гарри проснулся под шорох перелистываемых страниц.

— Доброе утро. — Дин сидел с книгой в руках, его короткие волосы были мокрыми от утреннего душа. Остальные еще спали.

— Ты давно проснулся?

— Час назад. Я бегал, а теперь вот, коротаю время до завтрака.

— Надо было разбудить меня, — Гарри перекинул через плечо полотенце, — Я планировал начать пробежки с завтрашнего утра.

— Тогда завтра разбужу, — ответил Дин, — Кстати, проверишь мой блок? Хочу узнать, добился ли я чего-либо в окклюменции.

— Да, завтра вечером посмотрим.

* * *

Первый урок у профессора Локхарта прошел весьма занимательно. С приторной улыбкой на лице он выпустил из клетки попавших под раздувающее заклятие австралийских муховерток. Это были крупные, в три дюйма, синего цвета насекомые с пропеллерами над головой и тонкими жалами под тельцами. Десятки этих существ разлетелись по кабинету, пикируя на студентов. Ядовитыми они не были, но ужаленные через несколько секунд взлетали под потолок и левитировали в течение нескольких часов. Сам Локхарт ускользнул в безопасное место, предоставив второкурсникам Гриффиндора и Равенкло разбираться с насекомыми, и вернулся только тогда, когда студенты одержали победу. Среди них на ногах осталась лишь малая часть: Гарри, Рон, Лаванда, Падма и Энтони Голдстейн.

— Это было весьма... занятно, — заметил Голдстейн, когда они впятером переносили висящих под потолком однокурсников в больничное крыло.

— А мне понравилось! — радостно сказала Лаванда. Гарри стало интересно, есть ли на свете хоть что-то, что может расстроить Лаванду Браун.

— Давайте быстрее! — крикнул один из равенкловцев, летящих перед ними.

— Как ощущения, Джим? — спросила Падма.

— Не сказать, чтобы очень, — проворчал тот в ответ, — как будто кишки ушли в свободное плавание.

Заклинание левитации (несмотря на то, что левитируемые, по законам физики, должны были быть легче воздуха) отнимало много сил, поэтому Гарри не тратил эти силы на разговоры. Он подозревал, что без его помощи мало кто добрался бы до больничного крыла: уж слишком небрежно Лаванда и Падма держали палочки. Но Рон и Энтони Голдстейн выкладывались по полной, за что Гарри был им благодарен.

Мадам Помфри была очень недовольна прилетевшими к ней пациентами и все время бормотала что-то про недопустимость подобных демонстраций на уроках.

Впрочем, инцидент был вскоре забыт, тем более что сам Локхарт вел себя так, будто ничего необычного не произошло. Лаванда узнала от Ханны Эббот, что у них на уроке он тоже выпустил из клетки увеличенных заклинанием муховерток. Это выглядело немного странно, так как Гарри точно помнил, что почти все муховертки у них вылетели в окно.

На второй день после достопамятного урока второкурсники Гриффиндора и Хафлпафа разглядывали ночное небо в телескоп.

— Где эта чертова Корона?

— Ты не туда смотришь, Симус. Правее и немного вверх, где несколько звезд выстроены в кривую линию, — шепотом пояснил Гарри.

— А кто впервые выделил созвездие Северной Короны, мистер Поттер? — раздался за его спиной голос профессора Синистры. В ночной тишине до него донесся звук рассекаемого рукой Гермионы воздуха.

— Ээ... Евдокс Книдский, кажется.

— А какая звезда самая яркая в созвездии?

— Гемма, третья справа.

— Правильно. Десять баллов Гриффиндору.

От тихого голоса преподавательницы на Гарри наваливалась дремота. Хотя профессор Синистра носила туфли на высоких каблуках (и как только она умудрялась подниматься в них на астрономическую башню?), ходила она беззвучно. Студенты отвечали на ее вопросы тоже шепотом, словно боялись нарушить ночную тишину. От этого хотелось спать еще больше. Весь этот вечер Гарри провел, проверяя навыки окклюменции у своих друзей. Заклинание Легиллименс требовало чрезвычайно высокой концентрации, а грамотно выполнять его Гарри не умел. Так что и Рон, и Гермиона, и Дин, не говоря уже о Фреде и Джордже, с достоинством выдержали попытки проникновения в свой разум. Впрочем, легилименцией свои малые способности Гарри назвать не решался. Скорее, эти попытки были похожи на осторожный стук в дверь с просьбой впустить его внутрь, на которую ему отвечали вежливым отказом. Взламывать замок или выбивать дверь Гарри еще не научился. Так что вряд ли подобным достижениям можно было доверять, но, все же, это был какой-никакой результат.

Вероятно, такой насыщенный вечер повлиял на то, что Гарри задремал, несмотря на то, что правый глаз, который смотрел в телескоп, оставался открытым. Поэтому Гарри не сразу услышал преподавательницу:

— На сегодня все. Соедините отмеченные созвездия и сравните с предыдущей работой. Спокойной ночи.

Вдруг на ночном небе что-то ярко сверкнуло.

— Эй, Гарри, ты идешь?

— А, что? — Гарри оторвался от телескопа и повернулся к Рону. Он не был уверен, что остальные видели то, что видел он: у всех телескопы были уже собраны. — Да, пошли.

Студенты уходили с Астрономической башни, лишь профессор Синистра застыла, разглядывая небо. Ее лицо выглядело бледнее обычного в неясном свете луны, а темно-синяя мантия, казалось, утопала в легком тумане. Гарри на мгновение засмотрелся на ее высокую фигуру, но его вновь окликнул Рон.

— Гарри?

— Засыпаю на ходу, — буркнул в ответ Гарри.

— Конечно, и ты не пялился на Синистру, — усмехнулся Дин, когда они спускались по винтовой лестнице. Гарри оставил колкость без ответа, вспоминая вспышку, которую видел в телескоп.

* * *

Гарри покинул смертенины Почти Безголового Ника, оставив Гермиону, оживленно беседующую с каким-то призраком, и теперь бесцельно бродил по коридорам замка. Все остальные находились в Большом зале на праздновании Хэллоуина.

Одиннадцать лет. Одиннадцать лет назад все случилось. А в прошлом году он об этом и не подумал. И не только он. Никто тогда не вспомнил, что прошло ровно десять лет с того дня, как был повержен самый страшный враг волшебного мира. Печали не было, как и слез: лишь горечь — странное чувство в горле, от которого мальчик лишь мрачно кривил губы. Ноги сами несли его по бесконечным коридорам, он не знал, где находится, и сколько прошло времени.

Гарри зашел в тупик — коридор заканчивался маленьким окном — но не хотел идти обратно. Вместо этого он присел на холодный пол у стены. В абсолютной тишине отчетливо выделялся стук падающих капель. Дождя не было, поэтому мальчик удивленно озирался, отыскивая источник звука, как вдруг... КАП! — холодная капля ударилась ему прямо в нос. Сердито фыркнув, он встал и посмотрел вверх. Из ниоткуда на потолке появилась еще одна тяжелая капля и полетела прямо на мальчика, но теперь он увернулся. Протекающие потолки в Хогвартсе? Скорее закон Гампа окажется ошибочным! Поддавшись внезапной догадке, Гарри указал палочкой вверх:

— Флиппендо.[1] — ничего не произошло. — Эварто Статум![2]

Раздался скрежет камня о камень, квадрат размером примерно два на два фута вошел в потолок, словно гигантская кнопка, и Гарри еле успел отскочить, когда за его спиной из стены образовалась лестница. Но не успел он удивиться, как на него хлынул поток ледяной воды.

— А-а! — Гарри не смог сдержать крика. Убравшись из-под водопада, он обошел его справа и, сердито фыркая, поднялся по винтовой каменной лестнице.

Гарри оказался на другом этаже. Этот коридор был идентичен тому, что под ним, за исключением того, что здесь пол был залит водой.

— Эварто Статум. — пробормотал мальчик, желая закрыть проход. «Кнопка» встала на место, а лестница втянулась обратно в стену. В мрачном настроении появился проблеск радости: еще бы, он нашел секретный ход! Наложив на себя согревающие и сушащие чары, Гарри зашагал по коридору. Его ноги хлюпали по луже.

Вдруг из стены выплыло привидение девочки в больших квадратных очках.

— Нападение! Нападение! — заорала она, тыча пальцем то в Гарри, то куда-то в сторону.

— Какое нападение?

— Нападение! Туда смотри, идиот! — и, зарыдав, она скользнула в стену.

Гарри побежал дальше по коридору и замер на том месте, где коридор ответвлялся вправо. На стене слева жирными красными буквами была намалевана надпись:

Тайная комната снова открыта.

Враги наследника, берегитесь.

Мальчик осмотрел надпись и в тусклом свете рассмотрел между двумя буквами неясный силуэт. Подойдя ближе, он понял, что это тело миссис Норрис, кошки Филча. Она была подвешена за хвост к факелодержателю, сам факел лежал на полу. Гарри хотел было снять тело животного, но отдернул руку — портить улику нельзя. Вместо этого Гарри отошел от стены и еще раз осмотрел надпись. Огромные буквы были расположены на высоте четырех футов и выглядели ужасно криво, но ярко выделялись на фоне серой стены. «Что же это с Хэллоуином?», — подумал мальчик и тут же услышал топот множества ног. Убраться подальше отсюда? Мысль была сразу же отброшена. На празднике его не было, смертенины он покинул довольно рано, его в любом случае будут подозревать. Поэтому Гарри прислонился к стене и принялся вглядываться в красные буквы. Тайная комната снова открыта...

Вода на полу почти исчезла, лишь кое-где были лужицы. Из-за угла появилась делегация радостно галдящих студентов. Они дошли до надписи и дружно замерли. Послышался тревожный ропот, пара старшекурсников повернула обратно, вероятно, отправились за преподавателями.

— Что здесь произошло? — спросил высокий черноволосый парень. На его мантии был вышит герб Хафлпафа.

— Я не знаю, — ответил Гарри, — Кто-то написал это на стене и, похоже, убил кошку Филча.

— Кошку Филча? Где? — парень хотел подойти к стене, разглядев висящее тело миссис Норрис, но Гарри остановил его.

— Ничего не трогай, — сказал он, — Пусть преподаватели сначала все осмотрят.

— Да, ты прав.

Профессора не заставили себя ждать. Но впереди всех прибежал Филч и, увидев свою любимицу, кинулся на Гарри, вопя что-то нечленораздельное.

— Аргус! — появился Дамблдор, за спиной которого маячили преподаватели. — Что здесь произошло? — спросил он, обращайся к Гарри и хафлпафцу, которые стояли впереди остальных.

— Не знаю, профессор, — ответил Гарри, — Я подошел и увидел надпись и миссис Норрис. Я не решился ее трогать, решил дождаться вас.

— Ты убил ее! Я убью тебя, я...

— Аргус! — повторно сказал Дамблдор, и в этот раз в его голосе прорезались сердитые нотки.

Он снял кошку с факелодержателя и внимательно ее осмотрел.

— Ее несомненно погубила темная магия! — воскликнул Локхарт. Он протиснулся между остальными преподавателями и подошел к Дамблдору, — Эх, меня рядом не было! Я бы предотвратил нападение.

— Профессора, пройдемте ко мне в кабинет, — сказал Дамблдор, — Мистер Поттер, вы тоже.

«Только этого мне не хватало», — подумал Гарри.

— Господин директор, мой кабинет рядом, за углом. Я с радостью предоставлю его вам в распоряжение.

— Спасибо, Гилдерой. Пройдемте. Старосты, проводите учеников в спальни.

Как только они переступили порог, по стенам пробежала волна суетливых движений. Гарри разглядел многочисленные портреты Локхарта, которые в спешке приводили себя в порядок. Дамблдор положил миссис Норрис на стол и наклонился к ней, внимательно осматривая. Филч присел у стены и всхлипывал, сухо и безутешно.

— Филиус, подойти сюда, — попросил Дамблдор, — Гарри, ты был один в коридоре?

— Да, профессор, — ответил Гарри, — Я шел по коридору, когда из стены выплыло привидение какой-то девочки и заорало про нападение. Дальше вы уже знаете.

Наступила тишина.

— Профессор, вы меня подозреваете? — спросил Гарри. Вместо Дамблдора заговорил Снейп.

— Почему вас не было на празднике, Поттер?

— Я был на смертенинах сэра Николаса вместе с Гермионой. Она осталась, а я ушел немного раньше.

— И где вы были все это время?

— Ходил по коридорам, сэр, — ответил Гарри, — Мне не хотелось идти на праздник.

— Весьма непохоже на вас, Поттер, — процедил Снейп, — Все ваши дружки были в Большом зале, пока вы гуляли по пустому замку?

Гарри почувствовал, что в нем закипает гнев.

— Я уже все сказал, сэр, — мальчик не мог не признать, что все улики против него, и от этого злился еще больше. Кто-то решил подставить его, или это случайность?

— Северус... — начал Дамблдор, но Снейп продолжил допрос:

— Нелепое оправдание, Поттер. Почему вам вдруг не захотелось идти на праздник?

Гарри не выдержал.

— Это для вас сегодня праздник! Для меня тридцать первое октября — это день смерти моих родителей! Если у вас есть доказательства, что я убил миссис Норрис, предоставьте их, а если нет, хватит меня обвинять!

— Да как ты смеешь...

— Северус! — профессор Макгонаголл с грозным видом нависла над коллегой. — Хватит.

Снейп скривил губы, но промолчал.

— Действительно, хватит. Гарри, Северус, прошу вас, успокойтесь, — укоризненно произнес Дамблдор, — Аргус, миссис Норрис не умерла.

Филч прекратил всхлипывать и поднял голову.

— Не умерла?

— Нет. Она подверглась непонятному заклятию, но я уверен, что мы найдем способ ее вылечить.

Локхарт принялся бормотать что-то про свои приключения в Квагадугу, но его никто не слушал.

— Нам всем стоит отправиться спать. Миссис Норрис я возьму с собой и тщательней ее осмотрю.

— До свидания, — буркнул Гарри и вышел из кабинета, чувствуя на себе взгляд Снейпа.

* * *

Когда за Гарри закрылся круглый проход, он увидел, что в гостиной Гриффиндора проходит бурное совещание.

— Гарри! Что сказал Дамблдор? — накинулась на него Гермиона.

— Ничего, — мальчик сел на диван между Симусом и Роном, — Миссис Норрис жива, но попала под неизвестное заклятие. Снейп подозревает меня, а Филч хочет убить, так как тоже подозревает.

— Ты кругом вляпываешься в неприятности, да? — спросил Дин. Он сидел на полу спиной к камину и оглядывал всех снизу вверх.

— Неприятности меня любят, — ответил Гарри, — Мне кое-что не нравится: на полу в коридоре была вода. Откуда она взялась?

— Возможно, что это Плакса Миртл.

— Поподробней, Гермиона, — поторопил ее Рон.

— Привидение из туалета для девочек. Это в том же коридоре.

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, может, она спустила воду?

— Разве привидение может открутить кран? — спросил Невилл. Гарри только сейчас обратил на него внимание.

— Если очень постараются, то да, — ответила Гермиона, — Они не совсем бесплотны, когда захотят. А Миртл бывает очень экспрессивна: постоянно устраивает истерики. Из-за нее в тот туалет никто не ходит.

— Она раньше совершала что-то подобное? — спросил Гарри.

— Редко, но да.

— Где нам ее найти?

Гермиона нахмурилась.

— Гарри, что с тобой? В туалете для девочек, естественно!

— Ах, да. Так, мне нужно подумать. Вы тут посовещайтесь, а я... — он встал и направился к лестнице в спальню мальчиков.

— Гарри, мне нужно тебе кое-что отдать, — сказал Рон и поднялся за ним наверх.

— Тебе сегодня прислали, — сказал он, остановившись у двери в спальню, — Я подумал, что лучше его на время припрятать. — Рон протянул Гарри запечатанное письмо, на котором красовался знакомый знак.

— Спасибо, Рон.

— Невилл и Симус не знают об... этом, — пробормотал Рон, кинув на письмо любопытный взгляд, — А оно буквально притягивало взгляд.

— Да.

— Я пойду. Ты тут побыстрее управься, а то, сам знаешь, будут вопросы.

Рон улыбнулся и спустился обратно в гостиную.

Гарри зашел в спальню и разорвал печать — письмо на миг окутал красноватый свет опознавательного заклинания.

Здравствуй, Гарри. Как продвигается учеба? Надеюсь, у тебя все хорошо. Если будут проблемы, ты знаешь, куда обратиться. Насчет нашего друга еще ничего неизвестно, но, кажется, я знаю, чего он дожидается. Если ожидаемое нами событие произойдет, внимание к твоей персоне резко повысится (хотя, казалось бы, куда выше, да?), так что будь готов к новой порции любопытных взглядов и назойливых вопросов.

Возможно, тебе надоели эти слова, но все же: будь осторожен и смотри по сторонам.

P.S. Не печалься об ушедших, Гарри. Мы с тобой.

Друг.

Было ясно, что главным в письме был постскриптум. Привычным движением Гарри поджег письмо и бросил его на пол, а когда оно догорело, пнул носком оставшуюся золу. Усевшись на кровать, он достал зеркало.

— Ник... тьфу ты! Алекс!

— О, а я все ждал, когда ты позовешь меня.

— У нас тут такое! — начал Гарри, но был бесцеремонно прерван.

— Я уже знаю.

— Откуда?

— Профессиональный секрет. Если это тебя утешит, то, вероятнее всего, я единственный за пределами Хогвартса, которому известно о случившемся. На данный момент.

— Нет, это меня не утешит. На стене пишут кровью, а кошку Филча парализуют неизвестным даже Дамблдору заклятьем!

— Это ты сделал такие выводы? — насмешливо спросил Алекс.

— Я сам все видел! — воскликнул мальчик.

Алекс покачал головой.

— Не верь всему, что видишь и слышишь. С чего ты взял, что это кровь?

— Я... — и правда, с чего он взял? — Ты хочешь сказать, что это краска?

— Нет. Но и утверждать, что это не так, я тоже не могу. И потом: с чего ты взял, что Дамблдор не знает о природе проклятья, которое поразило миссис Норрис?

— Он сам сказал... — вырвалось у Гарри. Он осознал смысл собственных слов и улыбнулся, — Это может быть правдой, но этого нельзя утверждать, так?

— Уже лучше, — прокомментировал Алекс. Он сидел достаточно далеко от зеркала, чтобы Гарри мог увидеть обстановку в комнате: на серых стенах висели схемы с формулами и рунические надписи, а сам Алекс сидел, закинув ноги на стол. В руках он держал лист пергамента и всматривался в него, периодически переворачивая, — У меня нет доступа в замок.

— И... что? — спросил Гарри. Алекс порой напоминал Ника, то есть, Алекс напоминал худшую часть Ника, одну из его «ипостасей»: говорящий загадками, снисходительный в собственном превосходстве, вечно отвлеченный чем-то и заставляющий тебя разевать рот в течение нескольких минут в ожидании пары слов, которых ты так ждешь. Утешало лишь то, что Ник бывал таким крайне редко.

— Нужен образец того, чем писали на стене. Необходимо узнать, кровь ли это или краска, потому что эти слова мне не нравятся.

— В каком смысле?

— Тайная комната, — проговорил Алекс, будто пробуя на вкус необычное название, — Тайная комната — это нечто, связанное с Салазаром Слизерином. Точнее не скажу. Наследник — это, очевидно, наследник Слизерина. А наследником Слизерина в последний раз величал себя...

— Волдеморт.

— Угадал. У Волдеморта детей не было, насколько я знаю, и подозреваю, что в будущем у него уже не получится их завести. Значит, это написал Волдеморт или кто-то, о ком мы не знаем. В любом случае...

— Все плохо.

— Как оптимистично, — хмыкнул Алекс, — Достань образец и пришли мне. Я сделаю анализ и сообщу результаты.

— Постараюсь.

— И поищи в библиотеке Хогвартса сведения о Тайной комнате. У меня тут, сам видишь, с книгами не густо.

— Гермиона уже принялась за это.

— О, работаем командой, да?

Гарри промолчал, хмуро глядя в связное зеркало.

— Что?

— Ничего.

— Гарри, скажи мне, что тебя волнует? — Алекс вмиг стал чрезвычайно серьезен.

— Что меня волнует? — повторил мальчик, — Кроме того, что сегодня произошло?

— Да, — невозмутимо отозвался Алекс, — Причина в другом. Так в чем же?

Гарри вздохнул.

— Понимаешь, моим друзьям известно, что... ну, про вас с Ником. То есть, они знают, что мне кто-то помогает, но не знают, кто. И...

— Я понял, — прервал его Алекс, — Тебе неловко скрывать от них что-либо, но ты боишься, что твоя тайна станет известна тому, кому не надо, если ты им расскажешь.

— Да.

— Так в чем проблема? Тут есть простое решение.

— Какое решение?

— Обыкновенный круг Тайны. Не самое надежное средство, но на время вам хватит. Главное — соблюдать конспирацию, а узнать у них ни при помощи Веритасерума, ни легилименцией, не получится. А потом придумаем что-нибудь понадежнее.

— Спасибо, Алекс. Я тебе очень благодарен.

— Не за что. Ник не одобряет подобные методы сохранения секретов, но и не будет против. Я еще что-нибудь придумаю на этот счет. Ладно, с этим разобрались, а теперь отдыхай. Завтра у тебя будет очень тяжелый день.

— Да уж, — пробормотал Гарри, — Спокойной ночи, Алекс.

— К сожалению, спокойная ночь мне не грозит. Работа, знаешь ли. Пока, Гарри.

* * *

— Не опускай палочку, Фред. Отлично. Гермиона, твоя очередь.

Девочка взмахнула палочкой:

— Спесиалис Ревелио! Экскуэриситум! Ничего не вижу. Бесполезно, надо попробовать что-нибудь другое.

Гарри, Фред, Джордж и Гермиона уже полчаса пытались расколдовать надпись, но неведомо кем наложенные защитные чары никак не поддавались.

— Попробуем завтра, если найдем в библиотеке что-нибудь. Только зря теряем время.

Они в последний раз обвели взглядом зловещую надпись. Вдруг с конца коридора раздался свист.

— Свой! — крикнул Невилл, появившись из-за угла вместе с Дином.

Вшестером они поднялись по лестницам к гостиной Гриффиндора. Как только Гарри сел на свое любимое кресло, на него спикировала монотонно-серая сова. К ее лапкам был привязан прямоугольный сверток.

— Пойдемте в нашу спальню, — предложил Рон, — Заодно накормишь сову, а то больно у нее усталый вид.

Сова Алекса покорно села на плечо Гарри, и все вместе поднялись в комнату второкурсников.

— Видела бы тебя Хедвига, — сказал Симус, ухмыльнувшись.

— Да, она у меня очень ревнива, — согласился Гарри, — Но, кажется, это самец. Эй, ты мальчик? — спросил он у совы. Та сердито ухнула.

— Это да или нет?

— Это значит «да», — пояснила Гермиона.

Гарри залез с ногами на свою кровать и разорвал обертку. Обложка книги, которую прислал Алекс, гласила «Ритуалы и обряды», и сразу же после распаковки она неведомым образом перекочевала к Гермионе. В руках у Гарри остался пустой лист пергамента и короткое письмо с указаниями.

— Лучше этим займусь я, — не терпящим возражения тоном заявила Гермиона.

— Мы написали Биллу, — заметил Джордж, — он знает, как снимать охранные чары. Надеюсь, что-нибудь посоветует.

— Может, попросить кого-нибудь? — предложил Невилл, — Флитвика, например.

Дин покачал головой:

— Это вызовет ненужные вопросы и вообще, нам просто велят не совать нос не в свое дело. Это мы уже проходили.

* * *

Гарри проснулся от шепота нескольких голосов, и ему в нос тут же ударил терпкий запах многочисленных лечебных зелий. Он захотел сесть, но его рука оказалась привязанной к больничной койке — чтобы кости выросли правильно, требовалась полная неподвижность конечности. В сегодняшнем матче ошалелый бладжер сломал ему руку, после чего профессор Локхарт совершил неудачную попытку срастить ему кость прямо посреди квиддичного поля. Закончилась эта попытка плачевно — все кости правой руки мальчика, от локтя до пальцев, исчезли. Утешало лишь то, что снитч он все-таки поймал. Так Гарри и оказался в больничном крыле, и теперь лежал на белоснежной койке, прислушиваясь к доносящимся из коридора звукам. Голоса приблизились, и в палату зашли Макгонаголл, Флитвик и мадам Помфри.

— Что произошло, Минерва?

— Нападение, теперь уже на студента, Поппи.

— Боже, он жив?

— Да, — ответил Флитвик, — Он жив, но под тем же заклятием, что и миссис Норрис.

— Вы определили, что это за проклятие, Филиус?

— Пока еще нет, — маленький преподаватель вздохнул, — Мы с Альбусом уже неделю бьемся над этой проблемой. Вероятно, что зелье с отваром из мандрагоры сможет им помочь, но они еще не созрели.

— Что же это такое, если даже вы не можете справиться?

— Я не знаю, Поппи. Альбус скоро будет, он должен осмотреть мальчика.

— Давайте его сюда. Он с твоего факультета?

— Да, это один из моих первокурсников, Колин Криви, — Гарри расслышал, как преподавательница тревожно вздохнула, — Он магглорожденный.

— Значит, это правда?

— Боюсь, что так.

Гарри решил выдать себя:

— Профессор, что случилось?

— О, мистер Поттер, вы не спите? — к нему приблизилась профессор Макгонаголл. — Боюсь, что совершено нападение.

— Почему Колин не был в спальне?

— У него с собой была гроздь винограда и, по всей вероятности, он направлялся сюда. Я думаю, что он хотел навестить вас.

— Мерлин, что же ему не сиделось! — воскликнул Гарри. В полумраке комнаты он мог разглядеть только вытянутую вверх руку застывшего первокурсника. В ней был зажат фотоаппарат.

— Где он? — в палату зашел Дамблдор, укутанный в синюю мантию. Флитвик молча махнул ему рукой.

— Спите, мистер Поттер, вам нужно восстановить силы, — сказала профессор Макгонаголл, — А то завтра не сможете даже встать с койки от истощения. И... поздравляю вас с победой в сегодняшнем матче. Это было великолепно.

— Спасибо, профессор, — отозвался Гарри. Он и вправду чувствовал, что глаза уже слипаются, и во всем теле ощущалась невероятная слабость. Засыпая, он расслышал слова Дамблдора о срочном собрании преподавателей и через несколько часов проснулся оттого, что маленькая рука Добби протирала ему лоб влажной губкой.

* * *

— Да, он так и сказал: «История повторяется».

— Значит, это уже было! Сегодня же поищем в библиотеке.

Большой зал гудел от разговоров о ночном нападении на первокурсника, пока Гарри рассказывал сидящей рядом Гермионе об утреннем посетителе. Оказалось, что сломавший ему руку бладжер заколдовал Добби, что проясняло ситуацию, но облегчения не приносило. Маленький домовик совершенно не разбирался в способах обеспечения безопасности Гарри Поттера.

В большой зал вошел Локхарт, скрипнув дверями. На фоне всеобщего мрачного настроения его лучащаяся улыбка выглядела неестественной. Он остановился у стола преподавателей и повернулся лицом к ученикам.

— Позвольте сделать небольшое объявление! В свете недавних событий профессор Дамблдор разрешил основать в школе небольшой Дуэльный клуб. Первое занятие начнется сегодня в четыре часа. Я буду ждать вас здесь, в Большом зале. Спасибо за внимание!

Новость была интригующей, но Гарри не собирался радоваться и визжать от восторга раньше времени, в отличие от большинства. Гермиона не разделяла его мнения, несмотря на то, что провисела под потолком целый час после первого урока ЗОТИ. Казалось, мнение девушек о смазливом профессоре переменить невозможно. На лицах Симуса, Рона и Невилла появилась заинтересованность, и только Дин недоверчиво смотрел на стол преподавателей.

* * *

— Моим ассистентом сегодня будет профессор Снейп. Он сообщил мне, что немного разбирается в искусстве дуэлей.

Длинные столы исчезли из большого зала, вдоль одной из стен появилась длинная сцена, накрытая огромным полотном цвета индиго. На ней стоял Локхарт и оглядывал собравшихся учеников.

С другой стороны на сцену поднялся Снейп. Он выглядел так мрачно, словно его только что заставили смотреть мыльную оперу.

— Внимательно следите за нашими действиями, — сказал Локхарт. Он вскинул палочку, и с вытянутой в сторону рукой поклонился оппоненту. Снейп повторил его движение, но вместо поклона лишь коротко кивнул.

— Ставлю на Снейпа, — сказал Симус. Гарри промолчал, а Рон хмыкнул, не зная, как выразить свои эмоции. Дуэлянты приняли боевую позицию.

— На счет раз, два, три.

— Экспеллиармус! — выкрикнул Снейп в абсолютной тишине зала. Локхарт с легким «ой» отпрыгнул в сторону, и красный луч ударился о стену.

— Экспеллиармус! — заклинание в устах преподавателя ЗОТИ прозвучало как признание в любви, но все же полетело в сторону зельевара. Тот поставил щит.

— Как видите, это было заклятие Разоружения. Теперь, выберем кого-нибудь для демонстрации, а затем разобьем вас всех на пары, чтобы вы могли попрактиковаться. Мистер Поттер, мистер Уизли.

— Не так быстро, — остановил их Снейп, — пора разбить эту парочку. Уизли, вы свободны. Мистер Малфой, поднимайтесь на сцену.

Локхарт выглядел недовольным, что слегка удивило Гарри: обычно преподаватель ЗОТИ не обращал внимания на подобные мелочи. «Наверное, ему просто не нравится, что ему возразили», — подумал мальчик.

— Встаньте друг напротив друга, — скомандовал Локхарт, — да, отлично. Теперь поклонитесь, как это сделали мы с профессором Снейпом. Насчет «три» попытайтесь обезоружить противника. Но только обезоружить, нам не нужны несчастные случаи. Раз, два...

— Инфлигерес! — выкрикнул Малфой. Гарри увернулся от заклятия, как учил Ник: резким шагом строго в сторону.

— ...три. Мистер Малфой, вы не дождались моей команды!

— Инфлигерес! — Гарри ответил тем же. Заклинание ударило слизеринца в левую руку, отчего он отступил на два шага назад.

— Серпенсортиа! — «Интересно», — только успел подумать Гарри перед тем, как из палочки Малфоя вылетела змея и поползла к нему. Мальчику вдруг захотелось накричать на нее, чтобы убиралась подальше отсюда и не пугала учеников. Это было странное чувство, оно казалось навязанным, словно желание исходило не от него. Гарри сглотнул. Видимо, Малфой принял это за проявление страха и не заметил, как его противник превратил змею в веревку и повторно взмахнул палочкой.

— Аддусере![3] — Синяя ткань, которой была накрыта сцена, выскользнула из-под ног слизеринца. Он потерял равновесие, и в тот же миг Разоружающее настигло его. Палочка Малфоя влетела прямо в руку Гарри. Он подошел к поверженному противнику, — Ты сжульничал, Малфой, и я имею право забрать твою палочку. Ты знаешь об этом?

Малфой не ответил, потирая затылок и прикидываясь глухим.

— Вы тоже не следовали указаниям, Поттер. — Снейп подошел к своему подопечному и рывком поднял его на ноги. — Вам было четко сказано пользоваться только заклинанием Разоружения.

— Я нарушил то же правило, что и мой противник, — ответил Гарри. Вероятно, Снейп не был в курсе, что он знает правила дуэли наизусть, — Он нарушил данное правило первым, так что ваши претензии безосновательны, профессор. Держи свою палочку, Малфой.

Под аплодисменты гриффиндорцев Гарри спустился со сцены.

— Это было круто! — прокомментировал Рон. — У него ноги даже земли не касались, когда ты его разоружил.

— Это мой фирменный стиль, — ухмыльнувшись, ответил Гарри: то, чему он учился летом, не прошло даром, — Мне нужно вам кое-что рассказать.

* * *

— Хотел накричать на змею? — Симус еле сдерживал смех. Гарри не разделял его настроения.

— Да, именно! Это было довольно жутко, знаешь ли. Как будто я был точно уверен, что она меня послушается. Что вы об этом думаете?

— Давайте проверим все опытным путем, — сказал Симус, — Как там... Серпенсортиа!

Рядом с партой, на которой сидел Рон, на пол шлепнулась маленькая гадюка.

— Не двигайся! Сиди там, где сидишь, — приказал ей Гарри, теперь поддавшись порыву. Именно приказал, а не попросил. Змейка улеглась на пол, свернувшись в кольцо, и покорно уставилась на мальчика, — Вот видите.

— Ээ, Гарри?

— Что? — он не отрывал взгляда от змеи.

— Посмотри на меня, — сказала Гермиона, — Скажи мне что-нибудь.

Чувствуя себя ужасно глупо, Гарри пробормотал:

— Что-нибудь...

— Ага, вот теперь ты говоришь по-английски.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что ты несколько секунд назад говорил на змеином языке.

Гарри только сейчас заметил, что на него все ошарашено смотрят. Рон, Невилл и Симус чуть ли не со страхом, Дин с удивлением, а близнецы... они только уважительно кивали рыжими головами и улыбались.

— Помнишь, на первом курсе, когда ты вытащил вторую палочку из рукава, я сказал, что ты полон сюрпризов? — спросил Фред и, не дожидаясь ответа, продолжил, — Я был прав.

— Ты змееуст! Почему ты не сказал нам? — воскликнул Рон.

— Я не знал, — честно ответил Гарри. Повисла тишина.

— Человек, мне долго тут сидеть? — прошипела змея, глядя на мальчика снизу вверх.

— Нет, можешь идти.

— Я тебя не понимаю.

Гарри посмотрел на змею:

— Можешь ползти куда хочешь, только не попадайся никому на глаза и не кусай никого.

— Она все равно исчезнет через пару минут, — заметил Симус, глядя вслед уползающей гадюке.

— Интересно, что чувствует наколдованное животное в тот момент, когда пропадает? — пробормотал себе под нос Дин.

— Какая разница, она ведь все равно не настоящая. — Рон посмотрел на него, как на ребенка. Дин нахмурился. Он был один из тех редких видов людей, в которых сочетается несочетаемое. Надо признать, он был темпераментен до драчливости, и любой назревающий конфликт (чаще всего со слизеринцами) вызывал у него необыкновенный азарт. В то же время некоторые его качества, как, например, любовь в рисованию и тактичность, порой выглядевшая мудростью, создавали с его мальчишеским характером такую странную смесь, что порой Гарри попадал в легкий ступор, не зная, как относиться к другу. Вот и сейчас Дин исподлобья глянул на Рона и проворчал:

— Это ты ей скажи.

— Не могу, разве что Гарри передаст ей от меня, — возразил Рон.

— Гарри, у тебя две палочки? — спросил Невилл. Видимо, его мало интересовала моральная сторона заклинаний Призыва.

— Да. Смотри. — Гарри положил на стол две разительно отличающиеся друг от друга палочки. Невилл с Симусом наклонились и поближе рассмотрели их, словно диковинных животных.

— У меня плохие новости, — Гермиона обвела присутствующих тревожным взглядом. — Если кто-то еще узнает, что Гарри змееуст, его начнут обвинять в том, что он — наследник Слизерина. Если вы не в курсе, Салазар Слизерин был змееустом, поэтому символ его факультета — змея.

— К тому же, умение говорить на парселтанге считают признаком темного мага, — нехотя пробормотал Рон.

— Что с обрядом? — тут же спросил Дин.

— Я разобралась, — ответила Гермиона, — Обряд следует проводить в полнолуние, до него у нас больше недели. Участники ритуала не смогут выдать тайну под сывороткой правды, и увидеть в их сознании эту тайну невозможно. Только на пергамент должны быть наложены очень сложные чары... Гарри, ты уверен, что ошибок не допущено?

— Об этом не беспокойся, — отозвался Гарри.

— А почему в полнолуние? — спросил Симус.

— Я не знаю, — Гермиона пожала плечами, — так здесь написано.

* * *

Привет, Гарри.

Мне стало известно от друга о твоем решении насчет нашего маленького секрета еще до того, как я получил твое письмо. Я понимаю, как тебе тяжело и поддерживаю твое решение, хоть и не вполне согласен со способом решения данной проблемы. Но это уже мои личные предпочтения, и в будущем мы придумаем лучший выход из ситуации. Ты должен понимать, что тайну можно выдать и добровольно, и под воздействием зелий или чар. Так что будьте осторожнее.

Прошу, не воспринимай мои слова как попытку отговорить тебя. Ни одна тайна не стоит того, чтобы ты врал своим друзьям, уж поверь моему опыту. Они уже один раз пошли за тобой, помнишь? И я уверен, что они пойдут за тобой и в будущем. Объясни им, насколько важен наш секрет, они поймут.

Знаешь, я бы хотел посмотреть на их лица, когда они узнают!

Друг.

Гарри почувствовал, как гора упала с плеч, а причину легкого беспокойства, остающегося на душе, он отлично знал. Дело было в том, что он делал первый самостоятельный шаг в этой огромной игре, и это будоражило сознание. Хотелось бегать, прыгать, действовать! Усилием воли и с помощью навыков окклюменции Гарри подавил излишний энтузиазм.

В спальню мальчиков зашел Джордж.

— Гермиона просила передать, что все готово, — в его глазах светилось любопытство, — Все в порядке?

— В полном. Пошли.

В восточном крыле замка на четвертом этаже было несколько заброшенных классов. Здесь никто не появлялся уже давно, разве что привидения порой проплывали по коридору. Тишина казалась настолько идеальной, чарующей, что нарушать ее представлялось кощунственным. В одном из кабинетов расположилась группка учеников факультета Гриффиндор. Единственная девочка среди них сидела на полу на корточках и чертила куском угля правильный круг. Кто-то порывался ей помочь, но она упрямо утверждала, что они только все испортят.

— Идут, — сказал самый высокий из собравшихся. Он указал палочкой на дверь и прошептал заклинание. Через несколько секунд в комнату зашли еще двое: один был в точности похож на того, кто снял заклятие с двери, а лицо второго было знакомо почти всем волшебникам Британии.

— Готово? — спросил он.

— Да, — девочка встала, убирая непослушные кудри с лица, — садитесь все здесь.

Она прошла в центр очерченного круга и положила на каменный пол пустой пергамент и перо с чернилами. Когда все расселись внутри круга, она коснулась листа палочкой и произнесла:

— Остендере ад комиссум арканум.

Маленький фонтан света поднялся над пустым пергаментом, растекся по воздуху и упал на пол, повторив контуры очерченного углем круга. Теперь круг светился тусклым белым светом.

— Гарри, ты первый, — прошептала девочка.

Пергамент пошел по кругу, и через минуту на нем появились имена:

Гарри Джеймс Поттер

Джордж Гидеон Уизли

Рональд Билиус Уизли

Симус Мэтью Финниган

Дин Райан Томас

Фред Фабиан Уизли

Невилл Харфанг Лонгботтом

Гермиона Джейн Грейнджер

— Что теперь? — тихо спросил Невилл.

— Тот, кто хочет раскрыть свою тайну, должен отдать пергаменту каплю крови, рассказать то, что хочет и капнуть еще один раз.

Гарри достал палочку, чтобы наколдовать иголку, но его опередил Фред.

— Мы первые, — сказал он. Близнецы коснулись палочкой указательных пальцев и прошептали заклинание. Затем дотронулись каждый проколотым пальцем до листа с именами.

— Смотрите и запоминайте, — Фред достал сложенный несколько раз старый пожелтелый пергамент, — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость. Вот наш секрет.

На пергаменте выступили слова:

«Господа Лунатик, Бродяга, Хвост и Сохатый, организаторы Общества Взаимопомощи Колдунов—Каверзников с гордостью представляют вам Карту Мародеров»

Из одной точки по пергаменту растекались темные линии, и Гарри увидел, что они образуют карту замка и прилегающих территорий. По карте передвигалось огромное количество подписанных точек.

— Смотрите, — сказал Джордж и ткнул пальцем в правый верхний угол. Восемь точек, образующих неправильный круг, были подписаны их именами, — Эта карта показывает каждого находящегося на территории Хогвартса человека, домашнего питомца и вообще любое существо, у которого есть имя.

— Я должна была догадаться! — воскликнула Гермиона.

— Нет, не должна была, — возразил Фред, хмыкнув, — на данный момент мы с Джорджем являемся единственными членами Общества. Мы, к сожалению, не знаем, кто такие Лунатик, Бродяга, Хвост и Сохатый, а то пошли бы к ним в обучение. Эта карта научила нас большему, чем все преподаватели, вместе взятые.

— Сколько же здесь точек с именами? — пробормотал Дин, чьи глаза бегали по карте.

— Около семисот.

— Сколько?

— А ты что думал? На вашем курсе мало студентов, как и на первом и на третьем, — пояснил Джордж, — все из-за войны, как я понимаю. Никто не хотел заводить детей тогда...

— ...Почти никто, — добавил Фред.

— Верно. На нашем и на старших курсах гораздо больше студентов. И это не считая многочисленных питомцев, сов, кошек, жаб и всех подопечных Хагрида и Кеттлберна. Еще есть преподаватели, привидения, эльфы.

— Как здесь все это помещается? — удивленно спросил Симус.

— Специальные чары, — ответил Фред, — мы до сих пор не можем понять как, но когда смотришь внимательно на какую-либо область карты, она увеличивается. Но это только предположение. Точно мы не знаем. Ты просто находишь то, что ищешь, а как именно — не столь важно.

— Где вы ее достали? — спросил Рон.

— Стащили из кабинета Филча, — Джордж улыбнулся, — Надо же, старикан всерьез думал, что ему удастся нам помешать. Не думаю, что он знал, как пользоваться Картой.

— Да, в таком случае противостоять ему было бы гораздо сложнее. Шалость удалась! — Карта Мародеров вновь превратилась в пустой лист пергамента, — У нас все, — объявил Фред.

Все выжидающе посмотрели на Гарри.

— Теперь моя очередь, — он проткнул иголкой палец и капнул на лист с именами кровь, — даже не знаю, с чего начать, — пробормотал он.

— Начни с самого начала, — выдал Рон. Гарри против воли улыбнулся.

— В середине июля прошлого года, когда я играл в футбол, со мной заговорил один парень. Ему на вид было лет двадцать. Он рассказал мне о волшебном мире, о моих родителях, о прошедшей войне и об этом, — Гарри коснулся шрама на лбу, — Я побывал на могиле своих родителей, а потом мы с ним виделись каждый день до конца лета. Тогда я и купил свои книги, палочку и пару связных зеркал, чтобы мы могли общаться, пока я в школе. Он представился как Ник.

— Почти безголовый? — пробормотал себе под нос Симус. Гарри понял, что это была отчаянная попытка разрядить напряженную обстановку, и улыбнулся, теперь уже свободно.

— Не совсем, — сказал он, — я у него спросил, зачем он со мной возится, но он только напомнил мне о пророчестве и о том, что хочет мне помочь.

— Пророчество? — удивленно спросила Гермиона.

— Ах да, я совсем забыл. Предположительно за пару месяцев до моего рождения было сделано пророчество, что родится тот, кому будет суждено победить Темного Лорда, — Гарри продолжал говорить, не замечая, как тяжело падают слова, как с благоговением слушают его остальные, — Полного текста пророчества мы не знаем, но было предсказано, что он родится в конце июля.

— И это... ты?

— Не знаю, Рон. Шпион пожирателей смерти узнал о пророчестве и доложил Волдеморту, — от звука страшного имени на этот раз никто не вздрогнул, — и он решил, что в пророчестве говорится обо мне. Хранитель тайны нашего дома... вы знаете, что это за заклинание?

— Чары Фиделиус, — ответила Гермиона, — в «Расцвете и падении Темных Сил» написано об этом. Тайна, заключенная внутри человека, выдать которую он может только добровольно.

— Верно. Хранитель тайны был другом моего отца, но он предал моих родителей. Вот тут мы переходим к тому, что на данный момент важнее всего. Все считают, что Хранителем Поттеров...

— Был Сириус Блэк, — закончил вместо Гарри Джордж и тут же пояснил, — я слышал, как папа с Биллом говорили об этом.

— Верно, — вновь повторил Гарри, — но это не так. Папа и Сириус в последний момент сменили хранителя. Об этом знали только они.

Слова давались тяжело, а в горле нарастал ком. Гермиона печально посмотрела на него.

— Гарри, давай не будем об этом. Все понятно. Я теперь поняла, откуда ты получал информацию весь прошлый год. Ты нам скажешь... кто такой этот Ник?

— Да, — твердо ответил Гарри и обвел всех взглядом, — это Николас Фламель.

Реакция гриффиндорцев была... потрясающей. Вскрики, восклицания, истерический смех. «Жаль, что ты этого не видишь, Ник», — подумал Гарри и тут же поставил на заметку показать ему в Омуте Памяти это воспоминание. От выплеснувшихся эмоций Круг вспыхнул ярким светом, и Гермионе пришлось успокаивать всех.

— Потише, — сказала она, успокоившись, хотя ей это далось с трудом, — я не настолько хороша в ритуалах, круг может нарушиться. Не забывайте, что все, о чем мы говорим, воспринимается как Тайна, — и тут же добавила, — как же я не догадалась?!

Гарри долго рассказывал про свое ученичество, заочно познакомил друзей с Алексом, потом отцепил от пояса брелок и превратил его в меч, который тут же пошел по кругу. Специально для Невилла и Симуса была пересказана полная и точная версия происшествия с Квиррелом. Прошел почти час, когда Гарри понял, что окончательно выдохся. К счастью, его повествование уже подошло к концу.

— Да, дружище... — прокомментировал Дин, очень точно передав общее настроение.

— Гарри, еще один вопрос, — сказал Рон, — настоящий Хранитель Тайны все еще жив?

— Да.

— Ты знаешь, кто это?

— Знаю. Это был один из трех ближайших друзей моего отца. Питер Петтигрю.

Фред и Джордж шумно вдохнули:

— Кто?!

* * *

Все магглорожденные рано или поздно отмечали своеобразную «странность» волшебников и вообще Волшебного мира. Конечно, это происходит из-за того, что они пытаются воспринимать его по законам родного маггловского. Можно долго рассуждать о том, что этот мир не странный, а просто «другой», и надо воспринимать его отдельно, не проводя параллелей с обычным. Но это нас ни к чему не приведет, и речь сейчас не об этом. На самом деле, магглорожденные видят только вершину айсберга и в большинстве своем заканчивают свой жизненный путь, так ничего и не рассмотрев. Им, в общем-то, этого и не надо. То же самое касается и всех рядовых волшебников, которые довольствуются тем, что у них есть, и не стремятся воспользоваться всеми своими потенциальными возможностями.

Но этот мир, где каждый человек обладает невероятным могуществом и воспринимает его как должное и где человеческие эмоции могут иметь материальное воплощение, настолько наполнен интригами, заговорами и тайнами, что при всем старании вообразить невозможно.

Взять хотя бы ту же самую ночь, когда восемь гриффиндорцев совершали ритуал круга тайны...

Большая грязно-бурая крыса замерла между двумя камнями. Маленькие глазки уставились на две переговаривающиеся неподалеку фигуры.

— Я сказал нет, Спейси. Он на втором курсе, у него не бывает УЗМС! Так что будешь следить отсюда!

— Это опасно, черт возьми! — возмущенным шепотом отвечал Спейси, — Я не собираюсь рисковать шкурой из-за невнятного шанса что-нибудь узнать!

— Тогда убирайся. Когда Темный Лорд вернется, будешь оправдываться перед ним. Я не собираюсь никого принуждать.

Крыса вздрогнула и принюхалась. Тут же из темноты возникла еще одна черная фигура.

— Кавендиш, ты опоздал, — вместо приветствия сказал Спейси.

— Все трусишь... — пробурчал тот в ответ.

Крыса поняла, что пора действовать. Впервые за долгие одиннадцать лет Питер вернул себе человеческий облик и тихо позвал, прикоснувшись к метке:

— Свой.

— Кто здесь? — Спейси выхватил палочку и начал озираться.

— Снейп...

— Это не Снейп. Это я. — Питер с поднятыми руками показался из-за большого камня.

— Петтигрю?

— Он самый. Зексон, да?

— Угадал, — ответил Зексон и приставил палочку к шее неожиданного гостя, — откуда ты взялся, позволь узнать? Я не знал, что ты получил метку.

— А еще все думали, что тебя прибили, — хмуро добавил Кавендиш.

— Я здесь уже давно. Слежу за кое-кем. Метку я получил тогда, когда стал шпионом Темного Лорда и, как видите, я еще жив, но вынужден скрываться. А еще у меня есть вот это, — Петтигрю достал из внутреннего кармана рваной мантии палочку, — Я нашел ее в доме Поттеров и храню с того самого дня.

— Палочка Темного Лорда! — воскликнул Кавендиш.

— Именно, — самодовольно ответил Петтигрю.

— Как ты узнал, что мы здесь? — спросил Спейси с подозрением в голосе.

— Метка. Вам повезло, что Снейп спит, а то он бы тоже пришел. Я почувствовал жжение полчаса назад.

— Ты идиот, Спейси. Я говорил тебе, что ты не умеешь пользоваться Меткой, — пробормотал Зексон.

— Ну и что? — возразил Спейси, — Разве он не с нами?

— Я не уверен, — ответил Питер.

— А почему ты не спал?

— Все соседи Поттера, включая его самого, куда-то ушли. Я ждал, пока они вернутся в спальни.

— Так ты шпионишь за Поттером? Неплохо устроился.

Зексон вскинул руку.

— Здесь нельзя задерживаться, — сказал он, — Отправимся в более безопасное место, нам есть о чем поговорить.

Питер поплелся за пожирателями, радуясь, что Зексон, который, судя по всему, был здесь главным, так легко воспринял его появление. «Забавно, он даже не удивился тому, что я жив», — мелькнула в голове мысль. Мелькнула и исчезла.

В то же время на ближайшей к Хогсмиду восточной окраине Запретного леса можно было бы увидеть еще одного человека, прятавшего свое лицо под низким капюшоном. Он стоял, прислонившись спиной к одинокому дереву, когда услышал слева от себя голос:

— Добрый вечер.

— Как тебя зовут? — замерев, спросил он.

— Так, как я позволю себя называть.

Он тут же вздохнул, успокоившись: незнакомец правильно назвал кодовую фразу.

— Я все принес, — сказал он и достал из-под мантии обыкновенный маггловский пакет.

— А кровь?

— Вот.

Появившаяся из темноты фигура спрятала полученную склянку в карман и посмотрела в пакет.

— Ух ты. Отлично сработано.

— Да-да, — нетерпеливо прошептал он, — Обязательно было назначать встречу в полнолуние?

— О, а я думал, что ты не боишься оборотней! — насмешливо сказал прибывший.

— Очень смешно. Ладно, я спешу.

— Понимаю. Увидимся.

— Как будто я тебя узнаю, — недовольно пробормотал он.

— Зато я тебя узнаю, не так ли? — и незнакомец исчез в темноте так же незаметно, как и появился.

Оставшийся в одиночестве волшебник тревожно огляделся и быстро зашагал обратно.

__________________________________________________

[1] — Флиппендо. — слабое заклинание, отбрасывает предмет воздействия. Позаимствовано из компьютерной игры «Гарри Поттер и Философский Камень»

[2] — Эварто Статум. — подобно заклинанию Флиппендо, но более сильное.

[3] — Аддусере. — слабый вариант заклинания Акцио, обратно заклинанию Депульсо. Заставляет объект воздействия двигаться/лететь в сторону колдуна. В отличие от Акцио можно контролировать вкладываемую силу в зависимости от нужды.