Бомбы и зелья, или Как (не)воспитать Тёмного Лорда (джен)

На работу в госпиталь Меропа выходила с тяжёлым сердцем. Она специально взяла несколько выходных дней подряд, чтобы подольше побыть с сыном, и вот теперь ей нужно было набраться решимости и поговорить с доктором Уотсоном. Решимости она набралась, но легче от этого не стало.

Весь день она его избегала, но вечером отступать ей стало уже некуда — да и доктор ждал её и встретил радостным вопросом:

— Я надеюсь, у вас всё в порядке? Как ваш сын?

— Всё хорошо, — проговорила Меропа немеющими от того, что она собиралась сейчас произнести, губами. — Доктор Уотсон... мне... Я... Нам не надо больше видеться, — твёрдо сказала она, сжимая кулаки с такой силой, что ногти впились в кожу ладоней. — Вы чудесный человек, и я была бы рада, но мой сын вас никогда не примет, — она нашла в себе силы взглянуть ему в глаза. — Не важно, почему. Я его знаю. Не примет — и сделает что-нибудь ужасное. Я не хочу. Я... не могу так, — она опустила взгляд. — Пожалуйста, не подходите ко мне больше, — попросила она тихонько.

— Но... — совершенно растерялся доктор Уотсон. — Мисс Гонт, что у вас случилось?

— Ничего, — тихо ответила Меропа, — и я не хочу, чтобы случилось... что-то плохое. Пожалуйста, простите меня.

— Давайте, я поговорю с вашим сыном, — взволнованно предложил доктор Уотсон. — Я понимаю, что он хочет защитить вас — это замечательно, и, думаю, я смог бы объяснить ему, что никогда, ни при каких обстоятельствах я не позволю себе вас обидеть!

— Нет, — твёрдо сказала Меропа, — вам не стоит встречаться.

И подумала, что не знает, за кого в этой ситуации надо бояться больше: за попытку навредить тому, кто спас жизнь ему и его матери, Джону придется дорого заплатить. А в том, что такая попытка будет, она даже не сомневалась. Нет, открыто нападать на доктора, как когда-то её отец и брат на Тома Риддла, Джон не будет — но непременно придумает что-то, не грозящее ему Азкабаном.

— Я надеюсь, что однажды вы передумаете, — тихо проговорил доктор. — Я буду ждать, — он взял её руку и, поцеловал её, просто повернулся и ушёл.

Меропа смотрела ему вслед, пока силуэт доктора не поплыл и не стал расплываться перед её глазами, как в детстве и юности, пока она не вылечила зрение.

И только тогда поняла, что плачет — молча и безнадёжно.

Домой в тот вечер она едва добралась, и на то, чтобы приготовить ужин, что у неё попросту не осталось. Да и не хотелось ей ничего — и она просто легла на свою кровать и, не в силах её даже разобрать, завернулась в одеяло и закрыла глаза. Она знала, что всё сделала правильно, Но это совсем её не утешало.

Джон, не увидев маму за ужином, забеспокоился и пошёл к ней. Он постучал — но никакого ответа не услышал, и тогда осторожно приоткрыл дверь и вошел.

— Ты спишь? — тихо спросил он.

Она не ответила, боясь разрыдаться — да и не хотелось ей с ним разговаривать. Впервые в жизни ей не хотелось говорить с родным сыном...

— Мама? — снова позвал Джон.

Меропа зажмурилась и, чувствуя, как по её щекам опять начинают течь слёзы, вжалась в подушку и замерла, молясь, чтобы он ушёл.

Джон, словно услышав её молитвы, виновато вздохнул и ушёл, очень осторожно прикрыв за собой дверь.

Меропа облегченно выдохнула и вдруг вспомнила, что когда-то точно такое же чувствовала, когда избегала наказания отца или брата. Это было так чудовищно несправедливо, что она вновь расплакалась. Джон совсем не был похож на них! Но он всё равно отнял у неё то, что стало ей так дорого...

* * *

Джон уже третий день не находил себе места.

Он проследил за мамой и этим магглом, услышал, что они расстались... Пришлось договариваться насчет оборотного зелья с Эйвери, а договариваться с ним — совсем не то что с Лестрейнджем или Мальсибером... И всё для чего? Во-первых, он искренне не понимал, что мама нашла в этом... докторе. Он же старый! И какой-то... самый обыкновенный. В толпе не отыскать! И вдобавок хромает! Нет, ну был бы он ещё красавцем... или хотя бы стильным, как мистер Кроули!

Да мантикоры его заешь, маггла! Во-вторых, Джон думал, что мама будет прежней, какой всегда была, а она стала... словно инфери! Не шутит, не смеётся, смотрит, словно находится за тысячу миль отсюда! И что с этим делать, Джон не знал. Может, зелья какие-то есть, чтобы мама могла всё забыть? Или... старшекурсники говорили о легилименции. Надо ведь что-то делать!

Но что делать, он не знал. Наверное, впервые в жизни он ощущал себя в каком-то тупике. Легилименции вмиг не научишься, а каникулы вот-вот закончатся, и он уедет. Но как её оставить в таком состоянии? Она даже в госпиталь свой идиотский теперь не ходила и учиться перестала, лежала на кровати или, в лучшем случае, сидела в кресле и смотрела в пустоту. Бёрки перешептывались, пытались с нею что-то сделать, но она отвечала односложно и вновь замолкала. Даже с ним не говорила! Только гладила по руке или по голове, когда Джон к ней подходил. И это было... страшно.

Джон впервые пожалел о том, что они уехали из квартиры над книжным магазином: можно было бы попросить о помощи мистера Фелла... точно! Так и надо сделать!

И он, схватив мантию, выскочил из дома Бёрков и вызвал «Ночной рыцарь».

Автобус возник из ниоткуда и остановился рядом с Джоном — и, едва тот вошёл, буквально прыгнул с места и понёсся по улицам, остановившись прямо рядом с магазином.

Джон торопливо расплатился и бросился к тёмному и пустому — он ясно это чувствовал! — магазину. Открыть дверь, запертую каким-то странным образом, он не сумел и, достав палочку, произнес:

— Алохомора!

Дверь не шелохнулась. Других открывающих заклинаний Джон не знал... Но ему ведь нужно было войти! И когда его попытки сделать это провалились, он отступил на пару шагов, навёл на дверь палочку и запустил в неё Диффиндо.

Дверь дрогнула, но устояла. Джон, разозлённый до предела, прошипел:

— Диффиндо! Диффиндо Максима!

И грязно выругался на парселтанге.

От двери откололось несколько щепок, а за спиной Джона раздался шум приближающего автомобиля. Очень быстро приближающегося!

Вот и отлично! Джон развернулся и, едва мистер Кроули поставил на тротуар ногу, спросил:

— А где мистер Фелл?

— Сам бы хотел это узнать, — процедил Кроули, глядя на Джона, как будто очень хотел сказать какую-то гадость и сдерживался только чудом. — Какого архангела ты тут двери выносишь, адово отродье?

— Вас ищу! — сердито отозвался Джон. — Вернее, мистера Фелла — но раз его нету, тогда вас. Маме нужна помощь. Вы должны помочь ей!

— Опять в госпиталь попала? — голос Кроули стал чуть менее злым. — Да что за идиотка! Садись, показывай дорогу, — скомандовал он.

— Да нет, — Джон нахмурился, но в машину сел — на всякий случай. — Мама дома. Но она... как будто заболела, что ли. Я не знаю.

— А в Мунго своё почему не пошёл? — Кроули рванул машину с места. — Не маленький уже, тебе ведь не четыре года, а сколько? Четырнадцать? Точно, Рождество давно прошло...

— Да при чём тут Мунго? — возразил Джон. — Она не так болеет... ничего они не сделают, — он поморщился. — А вы сможете. Наверное.

— Так, — Кроули резко затормозил, и «Бентли» зло взвизгнула, — а теперь рассказывай, что стряслось.

— Да не знаю я! — сердито и расстроенно воскликнул Джон. — Это всё из-за того маггла, — он зло сощурился. — Но я не понимаю: мама же сама сказала, что нам с ней никто больше не нужен, и сама с ним попрощалась!

— Какого ещё маггла? — оторопел Кроули. — Она что, снова связалась с твоим папашей?

— Нет, — отрезал Джон. — Если она это однажды сделает, я его сразу же убью. Нет, это какой-то другой маггл! Он вообще какой-то никакой, — горячась, заговорил он. — Я его видел: старый, блёклый и хромает. Я не понимаю! — воскликнул он. — Не понимаю, почему мама так переживает и зачем он ей вообще.

Кроули уставился на Джона, словно Слагхорн на сваренное Мальсибером зелье.

— Как интерес-с-сно, — прошипел он, — убивать он с-собралс-ся. С-сопляк. С-столько с-сил угрохано, и вс-сё напрас-с-сно!

Джон как-то даже растерялся от такой реакции. Нет, не то чтобы он совсем не рассматривал такой вариант развития события — было и такое. Но он всё же полагал убийство самой крайней мерой и оставлял его на случай, если от папаши не получится отделаться иначе.

— Да при чём тут это? — спросил он. — Дело же не в этом! Вы маме поможете?

— И в чём я, по-твоему, должен ей помочь? — Кроули закатил глаза, сняв свои вечные чёрные очки. — Объяснить, что ей не нужен старый облезлый маггл, да ещё и хромой? Пусть поищет молодого красавчика?

— Не надо никого искать! — поморщился Джон. — Нам и так, вдвоём отлично. Просто сделайте, чтобы она стала прежней.

— Прежней — это какой? — насмешливо спросил Кроули.

— Ну прежней! — Джон очень старался не злиться. Вот если бы сейчас здесь был мистер Фелл, всё было бы намного проще! Он бы просто взял и сделал то, что нужно, а не выделывался. Но с Кроули всегда так. — Какой она была до этого. До того, — на всякий случай уточнил он, — как встретила этого маггла.

— Прежней? — нехорошо ухмыльнулся Кроули. — Можно и прежней. Давай-ка съездим в одно место, — и он вновь надавил на педаль.