Бомбы и зелья, или Как (не)воспитать Тёмного Лорда (джен)

После ужина мистер Бёрк принялся её экзаменовать и, как ни странно, остался, в целом, удовлетворён результатом.

— Неплохо, неплохо, — проговорил он. — В целом, программа первого курса тебе, как я вижу, более или менее известна. Нужно ещё кое-что потренировать, но, в целом, всё неплохо... Так, говоришь, ты дома училась?

— Да, — кивнула Меропа, — у нас старые учебники были. Прадедушкины. Я потом ещё учебники Джона читала, чтобы сравнить.

— Ну, школьная программа не слишком изменилась, — махнул рукой мистер Бёрк. — По крайней мере, на первых курсах. Очень хорошо, — довольно сказал он. — Ну, не буду тебя более задерживать сегодня — тебе вставать завтра рано. А послезавтра поработаем.

— Спасибо, — с огромным облегчением сказала Меропа. Разговора с мистером Бёрком она откровенно побаивалась — а вдруг она опять начнет всё путать и забывать, как было при отцовских экзаменовках? Но нет, слава Салазару, обошлось.

— Ступай, ступай, — махнул он рукой, раскрывая огромный рукописный фолиант.

Меропа тихонько вышла за дверь, мягко притворив её за собой, поднялась к себе, взяла все покупки — прошлые и нынешние — и пошла в подвал. Надо было поставить основу для Укрепляющего зелья, поэкспериментировать с составом Кроветворного, чтобы оно подошло магглам, подготовить растирание и отобрать лучшие травы на чай для доктора.

Однако всё это лишь звучало просто, а времени потребовало много. Так что ни с Укрепляющим, ни с Кроветворным зельем она не успела — еле-еле растирание сумела приготовить до полуночи.

Она взяла растирание и отобранные для чая травы, решив заварить их с утра пораньше, и поднялась к себе — спать.

Громадный и звонкоголосый будильник в шотландскую клеточку, подаренный мистером Феллом, Меропа завела на половину шестого утра.

...В госпитале было, кажется, ещё больше народу, чем позавчера, и пол, который Меропа мыла, становился грязным ещё до того, как она доходила до середины коридора.

Она уже начала задумываться над тем, чтобы зачаровать тряпку или лучше — этот мордредов пол, и останавливало её только опасение нарушить Статут. Угодить в Азкабан за применение магии для мытья полов было бы, пожалуй, самой большой дуростью из всех, что она натворила.

С другой стороны, ну ведь нужно было что-то делать! Ей не жалко было тратить силы — но сейчас она исполняла какую-то совершенно бессмысленную работу, от которой никому не было никакого проку. А что, если тряпку зачаровать дома? А здесь только пользоваться ей? Так ведь, вероятно, можно? Она ведь не будет колдовать на глазах у магглов — просто тряпка будет досуха вытирать пол.

Только как бы это сделать? Она пока не представляла...

«Надо будет спросить совета у миссис Бёрк, — мелькнула в голове мысль, показавшаяся ей удачной, — это же наверняка из разряда бытовых чар. Мама таких не знала, но, может быть, их знает кто-то другой?»

— Вы опять пропустите обед, — услышала она знакомый голос и, обернувшись, увидела доктора Уотсона. — И останетесь без хлеба. Пойдёмте — иначе всё снова разберут.

— Ой, — смутилась Меропа, — да-да, я сейчас...

Она задвинула ведро и швабру в дальний угол, торопливо вымыла руки и пошла вниз. Надо будет захватить из раздевалки кувшинчик с чаем и растирание.

На сей раз хлеб ей достался — а ещё тарелка овощного супа, две картофелины и одна маленькая сосиска. И два кусочка хлеба, таких же полупрозрачных, как вчера.

— Обед пропускать нельзя, — сказал доктор Уотсон, отыскавший два места за одним из столов. — Тем более, с вашей работой. Вы и так прозрачная — вы просто упадёте в обморок.

— Не упаду, — слабо улыбнулась Меропа, — я сильнее, чем кажется.

Она заколебалась — отдать чай и растирание доктору сейчас или после обеда? Наверное, надо сейчас...

— Мы все сильнее, — улыбнулся он, приступая сперва к сосиске с картофелем. — Не люблю холодную картошку, — пояснил он смущённо. — Понимаю, что сейчас и это роскошь, но вот просто не могу себя заставить его есть. А суп подождёт — да и остывает он не так быстро.

Меропа последовала его примеру, только начать решила с супа. Холодную картошку она ела совершенно спокойно — как и всё остальное. А вот горячее не любила и всегда ждала, когда еда немного остынет.

— Доктор Уотсон, — наконец решилась она, — я вам принесла травяной чай. И растирание — я заметила, у вас шея болит. Попробуйте, меня мама научила...

— О-о, — мечтательно протянул он. — Если ваше растирание поможет, я буду молиться на вашу матушку. По-хорошему, — покаянно вздохнул он, — следовало бы пройти курс массажа и делать упражнения — но у меня совершенно нет на это времени. Прихожу домой и падаю. И чай... настоящего кофе не достать, а больше мне ничего не помогает.

— Мама умерла, — тихо ответила Меропа, — давно. Но я очень хорошо всё выучила, правда-правда! — заторопилась она. — Отцу растирание помогало, он даже потом меня почти не бил... простите.

— Простите, — он покраснел, залившись краской от шеи до корней волос. — Боже мой, я идиот... а ваш отец — мерзавец, — его голос зазвучал глуше. — И я... я очень вам сочувствую. Поверьте. Я вас понимаю... — добавил он тихо.

— Вас тоже били? — она страшно удивилась. — Но вас-то за что?

— Нет, что вы, — он даже побледнел. — Не меня. Моим родителям такое даже в голову бы не пришло. Но в школе у меня был друг... — он покачал головой и горько сморщился. — Многих бьют, конечно — но его отец был просто зверем. И убил его однажды, — его голос зазвучал пугающе ровно. — Говорили, что случайно — дал слишком сильный подзатыльник и сбил череп с позвоночника. Вы представляете, с какой силой нужно было нанести удар? — тихо спросил он.

— Представляю, — глухо сказала Меропа, — маму он однажды избил так, что та больше не смогла встать с постели. Потом отец... больше не бил нас с братом настолько сильно.

— Но ведь вы теперь не с ним живёте? — спросил доктор Уотсон очень серьёзно и взволнованно.

Меропа покачала головой.

— Я сбежала из дома в восемнадцать лет, — сказала она. — Иначе меня бы уже в живых не было.

— Это хорошо, — сказал доктор Уотсон. — От таких людей нужно бежать. Отец он там по крови или нет — не важно. Мне ужасно жаль, что вам всё это пришлось вынести, — сказал он расстроенно.

— Всё уже позади, — ответила Меропа, — слава Мер... слава богу.

— Да, — согласился он. — И слава богу. Но я вас совсем расстроил и отвлёк, — смутился он. — Давайте есть — а то всё остынет совершенно.

— Давайте, — кивнула Меропа.

И принялась за еду.

Остаток дня она вновь возила тряпкой по мордредову коридору и с каждым движением всё больше утверждалась в своей мысли зачаровать тряпку. Просто потому, что если она так и будет тут торчать, как она больным поможет? Её даже не пускают к ним в палаты!

Но гениальную идею о зачарованной тряпке пришлось оставить после разговора с миссис Бёрк.

— Тряпку зачаровать можно, — сказала та. — Но зачем так сложно? Мало ли — порвётся или потеряется... Почему бы тебе не зачаровать сразу пол?

— Пол? — переспросила Меропа, — но если это заметят...

— Кто заметит-то? — фыркнула миссис Бёрк. — Кто вообще смотрит на пол? Будешь мыть его раз в час-два — и всё.

— Надо будет сначала заклинание отработать, — задумчиво сказала Меропа, — на чём-то похожем. Или оно одинаково ляжет и на камень, и на бетон, и на дерево?

— Одинаково, — ответила миссис Бёрк. — Или, во всяком случае, очень похоже. Впрочем, ты права, — отработать надо.

Заклинание действительно повело себя по-разному на разных видах материала: лучше всего оно ложилось на деревянный пол в доме, чуть похуже — на каменный в подвале. Бетонный пол, который Меропа на пробу трансфигурировала в уголке подвала, уже был не таким податливым к чарам, а вот с кафельной плиткой вышло вообще непонятно что: она не просто мгновенно высохла, но еще и нагрелась, став почти горячей и оставаясь такой почти четверть часа.

Правда, следовало учесть, что Меропа мастером трансфигурации всё же не была, да и на трансфигурированных поверхностях заклинание могло просто с ними срезонировать...

Она немного подумала — и решила, что попробует зачаровать небольшой кусочек пола в госпитале. Лучше всего — фойе между двумя отделениями, чтобы разница между участками пола, если она будет сильной, не так резко бросалась в глаза.

Подумав, Меропа рассудила, что сделать это будет проще, когда в госпитале не так много народу, и пришла пораньше.

Она получила у миссис Поуп, отчего-то неодобрительно поджавшей при виде неё губы, свой привычный инвентарь — ведро, тряпку и швабру — и пошла на свой третий этаж, где сейчас было пусто и почти тихо. Только сёстры развозили тележки с лекарствами по палатам...

На Меропу никто не обращал внимания, и она, выбрав уголок, достала палочку и, тщательно сосредоточившись, прошептала заклинание.

Она настороженно огляделась по сторонам — но до неё и до того, чем она занята, никому не было дела. Не появились бравые авроры в алых мантиях, чего она втайне всё же опасалась, не подошли к ней суровые маггловские полицейские, и даже никто из персонала не спросил, что это она тут застряла. Как и говорила миссис Бёрк, это никого не интересовало.

И Меропа с исследовательским интересом приступила к мытью полов — и внимательно следила за тем зачарованным кусочком пола. И когда по нему прошёл какой-то доктор, не оставив даже тени следа, Меропе захотелось закричать от радости. Получилось! Она, кажется, смогла!

Она даже чуть не пустилась танцевать вальс со своей верной шваброй, но, вовремя взяв себя в руки, ограничилась тем, что заложила особо лихой вираж, дойдя до края коридора и поворачивая назад. В следующий раз она снова придёт пораньше и зачарует уже весь пол — пока по коридору ходит так много народа, доставать палочку опасно.

И она пошла дальше, оставляя за собой полосочку чисто вымытого пола.