Чаша Жизни (джен)

Самыми ужасными днями за всю мою школьную жизнь стали те, когда в конце шестого курса Лили начала встречаться с Денном МакМилланом. Он был на курс старше нас и учился на Пуффендуе.

Они познакомились на вечеринке у Слизнорта. Я тоже там был и видел, как он подошел к ней, как она оживилась и охотно вступила с ним в беседу. Хотя две минуты назад сказала мне, что ни с кем не хочет разговаривать. Бродяга еле удержал меня, когда я хотел подойти к ним и ненароком вылить Денну на мантию сливочное пиво.

Я никогда раньше не видел ее такой. Словно Эванс, которую я знал, подменили, и вместо нее оставили веселую, беззаботную девушку, которая с радостью отвечает, когда на нее обращает внимание симпатичный парень. Я искоса наблюдал за ними и чувствовал, как все холодеет внутри. Никогда в жизни Лили не смотрела на меня так, как на него.

А потом они стали проводить вдвоем все свободное время. Моя злость сменилась странной пустотой — я смотрел, как они прогуливаются по берегу озера, и не чувствовал ничего, кроме бесконечной усталости.

— Да что с тобой, Джим? — не выдержал, наконец, Бродяга, когда я, проводив взглядом уходящих из Большого зала Эванс и МакМиллана, как ни в чем не бывало, продолжил есть пирог с почками. — Ты так и будешь просто смотреть на них и ничего не предпринимать?

Я тщательно пережевал кусок пирога и спокойно ответил:

— Мне надоело, Бродяга. Что бы я ни делал, ей плевать. Ты же сам видел — в последнее время я старался вести себя так, как хочет она. И что? В итоге она идет в Хогсмид с ним, а мне снова говорит "нет". Хотя я приглашал ее, как ты советовал — без шуток и наедине. И если я стану лезть в ее отношения, она возненавидит меня еще больше, чем сейчас.

Сириус смотрел на меня, не веря своим ушам.

— Ты сдаешься?!

Я отбросил вилку и поднялся из-за стола.

— Я не железный, понятно? Сколько можно уже? Ты думаешь, это всё весело — мои приглашения и ее остроумные ответы? А мне надоело, понимаешь? Мне надоело постоянно чувствовать себя отвергнутым!

Сириус так удивился моей вспышке, что не стал больше спорить и примирительно сказал:

— Да ладно тебе, Джим, ты же знаешь, что я ничего такого не думаю! Просто...

— Ну вот и не надо тогда ничего больше говорить, — сердито перебил я. — Всё, тема закрыта.

С этими словами я перешагнул через скамейку и направился в сторону дверей. Бродяга не стал меня удерживать и не пошел за мной, за что ему большое спасибо.

В холле я остановился, размышляя, куда направиться. В общую гостиную не хотелось, и я решил прогуляться до квиддичного поля. Может, там кто-нибудь есть.

Я вышел из школы и первое, что увидел — Эванс и МакМиллан сидят на скамейке во дворе и держатся за руки. На секунду я замер, почувствовав, как ужасно кольнуло в сердце, но тут же взял себя в руки. Улыбнулся слепящему солнцу и, проходя мимо этой сладкой парочки, бодро сказал:

— Привет!

Не знаю, услышали ли они меня. Я не остановился возле них и не стал ждать ответа. Было больно, но я собой гордился. Жаль только, что эта гордость не позволила мне обернуться и увидеть, с каким удивлением Лили смотрит мне вслед.

* * *

— Пф-ф, — передернулась Лили, — слава богу, Гарри не клюнул на эту Парвати, и все закончилось одним танцем!

— Что ты имеешь против Парвати? — усмехнулся я. — Очень красивая гриффиндорка...

— Сплетница, — коротко ответила Лили. — Уж лучше и вправду Чжоу... Бедный Гарри, как тоскливо он на нее смотрел!

— Переживет, — снова усмехнулся я. — Сам виноват — раньше надо было приглашать.

Рон и Гарри выглядели довольно забавно на Святочном балу. В какой-то степени я их понимал — меня и самого в четырнадцать лет танцы не особо влекли. Только если с Лили... Но она была недоступна. Вот Сириус — другое дело. Он чуть ли не с первого курса разбивал женские сердца и всегда с удовольствием ходил на вечеринки с очередной поклонницей. "Мне не трудно, а им счастье" — так он говорил, на что неизменно получал кучу насмешек от меня, Римуса и Питера.

— Как думаешь, что будет во втором туре? — в очередной раз спросила меня Лили, когда позже мы с ней сидели на кухне и грызли орехи, решив хоть немного отдохнуть от подглядывания.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Но надеюсь, Гарри не станет тянуть с разгадкой яйца...

Сказал — как накаркал. Шло время, Гарри чем только не занимался, а про яйцо словно забыл. Достал пару раз, но как-то я не заметил, чтобы он приложил особые усилия, слушая вой.

Лили злилась.

— О чем он только думает? — возмущалась она. — Времени все меньше! Неужели драконы ничему его не научили? Знаешь, сейчас я даже буду рада, если Крауч вылезет откуда-нибудь со своей помощью...

До нас не сразу дошло, что подаренная Барти Невиллу книга что-то значит — только когда мы узнали всю суть задания. Слава Мерлину, что Седрик оказался таким благородным!

— А Миртл, оказывается, проказница, — рассмеялся я, глядя, как привидение притворно прикрывает глаза, когда Гарри полез в ванну. — Надо же, когда-то она была безумно влюблена в Сириуса, а теперь вот запала на нашего с тобой сына...

— В Сириуса? — Лили тоже засмеялась. — Ее он тоже потом как-нибудь "осчастливил"?

— Было дело... Но это длинная история, как-нибудь в другой раз... Лучше слушай. Кажется, она решила помочь Гарри...

Ну что сказать... Второе задание было совершенно не похоже на первое. Сходу я не смог вспомнить ни одного заклинания, которое позволило бы дышать под водой.

— Такие вообще существуют? — поинтересовался я у Лили.

— Раз задание придумали, значит, существуют, — передразнила она мои слова о первом туре. — У меня что-то вертится в голове, но никак не могу вспомнить...

Додумать она не успела. Из чаши вдруг донесся жуткий вой. Мы мгновенно нагнулись над ней.

— Пресвятые снитчи! Гарри, ты опять вляпался! Ну сколько можно? — не удержался я и закатил глаза. — Какого черта он вообще пошел в эту сторону?

— Не знаю... И Филч, конечно, услышал! — простонала Лили.

Я вздохнул и отвернулся от чаши. Интересно, Гарри хоть когда-нибудь научится нарушать правила по-человечески? Мне решительно не понять — как, ну как можно попасться, когда у тебя есть мантия-невидимка и Карта Мародеров?

* * *

Чем ближе был второй тур, тем больше мы переживали. Впрочем, не только мы. Сириус, в конце концов, плюнул на все и полетел обратно в Хогвартс. Меня бы очень это встревожило, если бы не опасения насчет Гарри. Впрочем, Лили пробовала меня утешить.

— Даже хорошо, если он провалит тур, — говорила она. — Тогда он не выиграет турнир, и Волан-де-Морт не сможет осуществить свой план.

В этом она была права. Но я чувствовал, что так просто все не закончится. Крауч наверняка изобретет какой-нибудь другой план...

Ночью перед заданием мы снова не спали. Гарри листал и листал книги, но нужного заклинания так и не нашел. Я уже приготовился к тому, как все отреагируют на его проигрыш, и был очень удивлен, когда появился Добби.

— Жабросли! Ну точно! — воскликнула Лили, выслушав домовика. — А я не могла вспомнить, как они называются... Даже не знаю, радоваться теперь или огорчаться...

Я был больше склонен радоваться. Не хотел, чтобы Гарри пришлось переживать этот позор — признаваться всем, что он не разгадал загадку яйца...

— А мы сможем увидеть его под водой? — встревожено спросила Лили, глядя, как сын глотает мерзкие на вид водоросли.

— Почему нет? Куда он, туда и мы...

Это было еще страннее, чем все, что мы видели раньше. Наш сын-полурыба ластами загребал зеленую воду и отчаянно вглядывался в водоросли, изредка выпуская изо рта пузыри.

— Да когда же уже будет что-нибудь? — нетерпеливо произнесла Лили, нервно теребя замочек от кофты. — Уже полчаса прошло... Что, если жабросли перестанут действовать раньше, чем он выплывет на поверхность?

— Ты снова начинаешь? Без паники, Лил! Все будет хорошо! Никто не даст ему утонуть...

Наконец, Гарри нашел деревню. Никогда бы не подумал, что в Черном озере кипит такая жизнь! И как это мы смогли пропустить?

— Что это он делает? — нахмурился я. Гарри пытался перепилить веревку Гермионы. — Хватал бы Рона — и деру!

— Его тревога за остальных понятна, — возразила Лили. — Уже так много времени... Где запропастились Седрик и другие?

— Какая разница? Ты же не думаешь всерьез, что ребят оставят на дне озера?

— Я уже ни в чем не уверена...

Гарри, похоже, размышлял, как Лили. Он дождался Седрика и Крама, а потом, видимо, решил, что без него девочка (наверное, сестра Флер) умрет, и потащил ее наверх вместе с Роном.

— Ой, дурак, — покачал головой я, наблюдая, как он выбивается из сил, таща за собой сразу два тела.

— Сам ты дурак, — разозлилась Лили. — Гарри — умница! Поступил, как настоящий мужчина!

— А я, по-твоему, не настоящий?

— Если и дальше будешь стонать, решу, что нет.

— Какая наглость!

Наверное, мое гриффиндорское благородство дало трещину, но я действительно не понимал, зачем напрасно тратить силы, если ничьей жизни ничего не угрожает?

Как бы то ни было, я был безумно рад, когда Гарри наконец выплыл. А уж когда объявили результаты...

— Второе место! — довольно завопила Лили. — Вот видишь, у нашего сына высокие моральные качества! Не то, что ты, чурбан...

— Ну да, — показал я ей язык, на самом деле безумно обрадованный. — Все, теперь еще несколько месяцев можно дышать спокойно...

* * *

Когда я пришел на поле для квиддича, там никого не было. Я взял в сарайчике для метел старую школьную развалюху и взлетел как можно выше. Всегда любил это чувство. Когда ты в воздухе, все плохие мысли в буквальном смысле остаются внизу. Но сегодня это почему-то не работало.

Я сам не понимал, чего хочу от наших с Лили отношений. Я не мог отпустить ее, но и действительно не хотел больше доставать ее. В конце концов, она имеет право любить, кого захочет. Я не могу заставить ее что-то чувствовать ко мне... Видимо, МакМиллан на самом деле хороший парень. Иначе обратила бы на него внимание такая девушка, как Лили?

Я сам удивлялся своим мыслям. Может, это и называется "взросление"? Если так, мне оно совсем не нравилось.

Вскоре летать просто над полем мне надоело, и я повернул метлу в сторону Запретного леса. На улице уже темнело. Мне нравилось касаться руками макушек деревьев. Как будто приобретаешь какую-то власть над их столетними стволами — никто никогда не трогал их вот так запросто, за самый верх, а ты можешь. Здорово.

И вдруг я услышал какую-то возню. Я завис в воздухе и прислушался. Я был недалеко от края Леса. Иногда Кеттлберн проводил у нас здесь уроки.

— Денн, ну в самом деле, хватит...

Я узнал бы этот голос на каком угодно расстоянии. Сердце сразу почуяло что-то неладное. Я спустился чуть ниже и увидел их — они стояли возле дерева. При этом МакМиллан крепко держал руки Лили и целовал ее в шею. У меня потемнело в глазах.

— Мне больно, Денн! — уже гораздо сердитее произнесла Лили и попыталась вырваться. — Мы так не договаривались! Отпусти меня!

— Да ладно, Лил, — игриво протянул МакМиллан. — Сколько можно строить из себя скромницу? Я знаю, тебе нравится.

Я пришел в такую ярость, что даже не заметил, с каким грохотом приземлился возле них. Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я отшвырнул метлу и, не успел МакМиллан что-либо сообразить, схватил его за шиворот и оторвал от Лили.

— Кажется, девушка попросила отстать от нее? — процедил я сквозь зубы.

— Поттер?

Денн обернулся, на секунду на его лице появилось удивление, но оно быстро исчезло, и он гадко ухмыльнулся:

— Пришел спасать свою принцессу? Поверь, она в этом не нуждается. Правда, Эванс? Тебе же нравится целоваться со мной? — и он снова к ней потянулся.

Лили отпрянула, но он попробовал схватить ее за лицо. Этого я не смог выдержать. Я снова потянул его за мантию, но на этот раз развернул к себе лицом и со всего маха врезал кулаком в нос. МакМиллан упал.

— Еще раз подойдешь к ней, я тебя закопаю, понял, урод? — гневно спросил я и повернулся к Лили. — Ты в порядке?

Они кивнула, потрясенная.

— Я могу подвезти тебя до школы, если хочешь.

Она снова кивнула, не глядя на Денна. Он так и остался сидеть на земле, ощупывая свой мигом опухший нос и вытирая кровь.

Я взял метлу и помог Лили усесться. Мы взмыли в воздух. Я чувствовал ее дыхание возле своей щеки, но еще сильнее — ее руки, обхватившие меня за талию. Никогда еще она не была так близка ко мне.

И вдруг она прошептала:

— Спасибо, Джеймс...

— Не за что, — быстро отозвался я, боясь, что она почувствует мое напряжение.

— Да нет, есть за что... — возразила Лили. — Я чувствую себя ужасно глупо... Денн всегда вел себя прилично, не знаю, что на него вдруг нашло...

Я повернулся к ней и, улыбаясь, сказал:

— Все понятно, по-моему — сорвало крышу рядом с красивой девушкой.

Лили усмехнулась.

— Ты, как всегда, в своем репертуаре...

Но я этого уже не расслышал. Она посмотрела мне прямо в глаза. И впервые за все шесть лет учебы я не увидел в ее взгляде насмешки, презрения или раздражения.