Сиротка Джейн (джен)

Ничто не длится вечно, вот и декабрь подошел к концу. По-моему, профессор Спраут что-то мудрит с моими саженцами. Новые деревца и кусты как-то подозрительно быстро исчезают, но я не в обиде, если что. У меня теперь постоянный доступ в теплицы, кроме той, где монстры, но это понятно. А еще мне подарили несколько очень полезных книг по гербологии. Так что если декан что-то и имеет с моих растений, то, скажем так, прибылью она делится, а для меня ее хорошее отношение очень важно.

Персики, мандарины и гранаты теперь всегда были в гостиной нашего факультета, и я, конечно же, делилась с друзьями.

Не забыла я и про Мунго — отправила корзиночки с фруктами.

И вот наконец кареты, запряженные фестралами, увозят студентов на станцию. Мы с друзьями вздохнули с облегчением!

Профессора в этот раз в часовню за нами не пошли, что лично меня совершенно устраивало. Я пела «Тихую ночь», а за окном ярко горела звезда, словно она взошла только для меня и моих друзей.

— Ах, — тихонько проговорила Сивилла, — смотрите! Что там?

— Где? — спросил Северус.

Возле вертепа появились четыре фигурки, каждая — примерно десять дюймов в высоту.

— Не может быть! — пробормотал Барти. — Это же…

— Основатели? — спросила я. — Это… это нам?

Вокруг фигурок на мгновение вспыхнуло сияние.

— Нам? — Сивилла восторженно выдохнула. — Ой!

Самое интересное, что каждый смог взять строго определенную фигурку. Мне досталась настоящая валькирия в шлеме и кольчуге. Да, реальная Хельга точно не была мирной огородницей. Сивилла нежно прижимала к груди даму в роскошном платье синего цвета. Барти досталась фигурка в дорогой мантии, расшитой изображениями змей, а вот Северус в полном шоке созерцал богато одетого мужика в очень хорошо знакомой всем нам шляпе.

— Гриффиндор? — потрясенно спросил он. — Но почему я?

— Может быть потому, что больше некому, — предположил Барти.

— Большое спасибо, — тихо сказала я, — они чудесные.

— Я же говорил, что они пошли сюда, — послышался голос Флитвика, — чары сработали.

Мы как по команде спрятали кукол под мантиями, благо они были достаточно широкими для этого. Во-первых, точно отберут, во-вторых, начнут выспрашивать. А нам это ни к чему.

— Пришли полюбоваться на убранство? — благодушно поинтересовался декан Райвенкло. — Как я вас понимаю! Невероятная красота.

— Да, сэр! — подтвердили мы.

— Ну, думаю, что ученикам пора спать, — а вот и Дамблдор, — всем счастливого Рождества!

— Спасибо, сэр! И вам счастливого Рождества! Доброй ночи!

Пришлось отправиться по спальням. Хорошо мальчикам, смогут обсудить чудесный подарок, ну а я пока просто полюбуюсь.

Определить материал, из которого было сделано тело куклы, я не смогла — явно что-то магическое. Твердое, как фарфор, но при этом неожиданно теплое. И мне показалось, что разбить фигурку просто так не получится. Интересно, Основательница при жизни так и выглядела? Очень красивая, хотя эстеты XX и XXI веков точно бы наморщили носы — не немочь бледная. Истинная дочь викингов. Такая наверняка вместе с мужчинами могла грести огромным веслом на драккаре и орудовать боевым топором. Кольчуга смотрелась на ней совершенно естественно. Волосы, заплетенные в толстые, спускающиеся почти до колен косы, выглядели как настоящие. Очень светлые с золотистым отливом. А глаза большие и синие. Чудо!

Как бы только никто не увидел. Волшебные игрушки стоили дорого, а все знали, что с деньгами у меня негусто. Сказать, что подарили? Сразу начнутся вопросы: кто да почему. Тем более что в мире магов подарки стоило принимать далеко не ото всех. А если о кукле узнают декан и директор, то у меня ее точно отберут. Якобы на проверку. А я уже чувствовала, что ни за что с ней не расстанусь. Мое!

А ведь еще и эльфы были… Ну, от ушастых мне сокровище не спрятать. Разве что в Выручай-Комнате, но туда попасть не всегда получалось. Вдруг придется оставить куклу, уехав на каникулы? Мне бы этого ужасно не хотелось. Да и вдруг тот или то, что сделало нам такой потрясающий подарок, обидится? Этого бы тоже не хотелось.

Пока же я устроила куклу рядом со своей подушкой, помылась, прочитала молитву и легла спать.

Утро началось с подарков. Я еще перед отъездом одарила ребят со своего факультета фруктами. Друзьям предназначались варежки со смешными мордочками. Лисьими — для Сивиллы, кошачьими — для Барти и кротовыми — для Северуса.

Теперь я разбирала сладости, перья, еще один справочник от Спраут… и… довольно тяжелый сверток из темной ткани. Домовики точно не пропустили бы что-либо проклятое в замок, так что я развернула обертку. Книга… Старинная и явно очень дорогая. Серебряные застежки, черная кожа обложки. Застежка цапнула за палец и лишь после этого отскочила. «Заклинания, чары и ритуалы для тех волшебников, кто род свой чуть не погубил, но избавления жаждет». Упс…

Я дрожащими руками переворачивала страницы. Большую часть информации понять было сложно. Схемы и рисунки пугали. А вот и закладки. И конечно же первая — на ритуале «Отреченное дитя». Мамочки…

Записки не было, но угадать отправителя не составило труда. Риддл… Вот это наживка. А с другой стороны, вряд ли я бы нашла эту книгу сама по себе. К тому же это могла быть копия. Развеется или нет? В любом случае стоило почитать.

После завтрака я показала книгу друзьям.

— Цапнула, говоришь? — Барти покачал головой. — Тогда не копия, но стоит такое…

— А отправитель не указан, — шмыгнула носом я, — догадаться можно, но…

— Почитать-то все равно надо, вдруг что про Джейн поймем, — сказал Северус.

Сивилла смотрела на книгу круглыми глазами. Ясное дело, расположились мы в Выручай-Комнате.

— Тут прописаны условия, — Барти ткнул пальцем в нужный абзац. — Да, Джейн, ты точно чистокровная.

Я кивнула. Получалось, что некая ведьма добровольно согласилась родить от выбранного мага, да еще и зелье ему подлила, чтобы не отказался. Что тут скажешь, не все матери любят своих детей, а многие и рожают лишь для того, чтобы решить свои проблемы. В случае Джейн — моем случае — сложились оба фактора. Но мне нет дела до моих биологических родителей, кем бы они ни были. Я всего лишь не хочу больше иметь с ними дела. А вот и списочек грехов и проклятий, от которых избавлялись таким образом. А рядом надпись карандашом: Олливандер. И знак вопроса…

Мы переглянулись.

Выручай-Комната послушно предоставила нам «Справочник чистокровных волшебников». Ну да, не только чистокровные, но и входящие в Священные двадцать восемь.

— Неужели при изготовлении волшебных палочек темную магию используют? — удивилась Сивилла.

— А кто его знает, — Северус привычно водил указательным пальцем по губам. — Сама смотри, они используют части тел животных, в том числе и тех, которые считаются темными. И не только. Может, чтобы получить какой ингредиент, надо это животное замучить. Убивший единорога же становится проклятым. Вот и получается — проклятье от магического создания, а может и еще чего. Вдруг вымачивали заготовки для палочек в младенческой крови? Или там — крови замученных девственниц? Вдруг кому такая палочка понадобилась?

— Это для чего такая палочка может понадобиться? — задумался Барти. — Но ты прав, позарились на большие деньги и сделали. Или хотели попробовать свои силы. А потом, когда проблемы начались, решили все сбросить на ребенка.

— Ну да, — кивнула Сивилла, — если такое практиковали, то что им ребенок. А ведь Джейн у Олливандера палочку покупала. Он ведь не мог не узнать… Или мог?

Я еще раз пересмотрела список грехов. Основными были те, что упомянули ребята, и они подходили. Остальное хрен проверишь, тут надо знать точно. Это я про инцест и клятвопреступление, если что. Но если вывеска над лавкой не врет, и семейство делает палочки аж с триста какого-то там года до Р.Х., то там могли и не такое практиковать. Нравы с тех времен, скажем так, сильно изменились, как и понятия дозволенного. Не изменились только законы. Ой, а сколько за такой длительный срок детишек вот как меня использовали и выкинули? Может у них это вообще обычная практика?

Похоже, что подумали мы об одном и том же.

— Теперь надо думать, куда книгу спрятать, — сказала я. — Она дорогущая и интересная, но если ее у меня найдут… Я, конечно, ее на самое дно сундука положу, но от домовиков-то не спрячешь. А иллюзия на такую книгу, наверное, и не ляжет. Да и сколько она держится, час максимум. И подарки от Хогвартса прятать надо.

— Будем думать, — кивнул Барти, — для начала попросим книги по сокрытию и подобным чарам.

— На кровь можно заговорить, — сказал Северус, — тогда никто не влезет. Разве что прикажут открыть и вывернуть.

— Давай с этого начнем, — вздохнула я.

Зачаровать сундук оказалось несложно, использовались все те же руны. Ну и капелька крови, куда без этого. Если очень повезет, и моими вещами никто не заинтересуется, то все в порядке.

Вообще, лазить по чужим сундукам и брать без спроса чужие вещи было не принято. Все отлично знали, что через личные вещи легко навести порчу. Поэтому если кто-то что-то брал, то он таким образом демонстрировал угрозу или подчиненное положение того, чью вещь брали. Понятное дело, что школьники одалживали друг другу перья и пергаменты, если у кого-то ломалось перо на уроке, а запасное в это время находилось в спальне. Обменивались книгами и журналами. Но это всегда сопровождалось не то чтобы церемониями, но обязательными фразами и жестами. Это мне еще на первом курсе старосты объяснили. Если кто-то в наглую берет твою вещь, то он тебе угрожает или показывает всем, что ты его слушаешься. Чужие сундуки же вообще были запретной территорией.

Что касается воровства, то идиотов не было. После заявления о пропаже чего-либо старосте и декану, пропавшую вещь искали домовики. Того, у кого ее обнаруживали, ждало суровое наказание.

Теоретически вещь можно было хорошенько припрятать на нейтральной территории или просто испортить и выбросить, но такого старались избегать. Тут нужна была не хилая поддержка администрации, потому что любителей «пошутить» таким образом рано или поздно вычисляли. А дальше или подключали преподавателей, или разбирались сами. Не стоило также забывать, что даже бедняк или магглорожденный вполне мог получить поддержку кого-то богатого и влиятельного, да и факультеты за своих обычно заступались.

К тому же, если уж спер чужую вещь, то попробуй потом докажи, что темную магию не практиковал и порчу навести не пытался.

Книгу я спрятала сразу же — положила на самое дно сундука, да еще и в ту самую ткань, в которую она была завернута, замотала, чтобы никто случайно не углядел. Куклу же убирать ужасно не хотелось. Придется, конечно, прятать, но пока я прикрыла ее свернутой ночнушкой. Хоть до конца каникул полюбуюсь.

Подарок от Хогвартса интриговал невероятно, так что после обеда мы снова собрались в Выручай-Комнате уже с куклами.

Леди Ровена, в отличие от моей Хельги, выглядела настоящей дамой — более тонкая, легкая, изящная, хотя и не худосочная. Роскошное платье с серебряной вышивкой, отделанное мехом. Диадема на голове. Хотя я бы скорее назвала это венцом или короной, все-таки средневековые дамы диадем не носили.

Салазар Слизерин выглядел именно что магом. Нет, ничего даже отдаленно похожего на Мерлина, но расшитая явно руническим орнаментом и змеями мантия сомнений не оставляла — Маг.

Годрик Гриффиндор смотрелся гулякой и рубакой, но вот хитрый взгляд давал понять, что парень не так уж и прост.

— И все-таки, — мрачно спросил Северус, — ну почему я?

Так, пора вмешиваться.

— Северус, а ты посмотри с другой стороны, — сказала я, — на всем факультете не нашлось ни одного достойного. И даже директор с профессором МакГоннагал не подошли. Наверное, Основатели уже не знали, к кому обратиться.

— Думаешь? — Северус тут же забыл о своих сомнениях и приосанился. Еще бы, выше директора стал.

— Все-таки они? — нахмурился Барти.

— Это Хогвартс, — ответила Сивилла, — но Хогвартс и есть они. Я так чувствую.

И все бы ничего, но внезапное явление Главы Попечительского Совета вкупе с некоторыми членами этого Совета и мистером Риддлом лично меня напрягло.

А уж как скривило Дамблдора…

— Мы бы хотели взглянуть на праздничное убранство часовни Хогвартса, — сказал Абраксас Малфой, — надеюсь, мисс Эйр не откажется ее открыть.

Как будто я могу отказаться. А Риддлу-то часовня зачем? Интересно или просто вредничает? Скорее всего, и то, и другое.

Мистер Риддл замер на пороге чудесного помещения, словно бы не решаясь войти внутрь. Но нет, он просто осматривался. Прикоснулся к святой воде и даже осенил себя крестом. Его приют вряд ли был католическим, иначе бы в воспоминаниях Дамблдора, которые он показывал Гарри Поттеру, точно были бы монахи или хотя бы священник. Хм…

— Да-а-а, — Темный Лорд запрокинул голову, разглядывая потрясающие витражи, — как жаль, что этого не было, когда мы учились.

Абраксас Малфой подошел к вертепу.

— Очень интересно, — заметил он, — никогда такого не видел.

— Фигурки магов появятся в праздник Трех Королей, сэр, — тихо сказала я.

Он кивнул.

— Загадки и тайны Хогвартса, — медленно проговорил Риддл, — как же хотелось их все разгадать! Но, похоже на то, что их хватит еще не на одно поколение студентов. Будет очень жаль, если после того, как мисс Эйр закончит школу, не найдется никого, кто вновь смог бы открыть это место.

Как бы кое-кто не захотел привязать меня к замку, вон как Флитвик вскинулся.

— Не споете, мисс Эйр? — улыбнулся мне Риддл.

Я смотрела на него, чуть наклонив голову на бок.

— Это не просто песни, это молитвы, сэр. Вы хотите, чтобы я помолилась за вас?

Его глаза широко распахнулись.

— Что ты хочешь этим сказать, девочка?

— Только то, что сказала, сэр.

Я опустилась на колени у алтаря и запела «Miserere mei, Deus». Когда псалом закончился, и я встала, то снова встретилась глазами с Риддлом. Он тут же отвел взгляд. Интересно, что он чувствовал? А ведь не спросишь.

— Благодарю вас, мисс Эйр, — тихо сказал он.

Я кивнула. Очень хотелось спросить о подаренной книге, но при Дамблдоре это было невозможно. А он ни при каких обстоятельствах не даст нам нормально пообщаться. И даже не потому, что я ему зачем-то нужна, тут дело принципа.

Говорят, что взрослые мужчины отличаются от маленьких мальчиков стоимостью своих игрушек. Эти пошли дальше, они играют живыми людьми.

— Чрезвычайно талантливый ребенок, — между тем сказал Риддл, — думаю, что Попечительскому Совету стоит обратить на мисс Эйр самое пристальное внимание.

— Девочка получает обычное пособие, — сказал Малфой.

— Но это же сущие гроши, — мистер Риддл оглядел мою мантию, чулки и туфельки, — тем более для девочки. Хотя, должен заметить, что одета она не в обноски. Но учебники наверняка не новые. А ведь есть множество других, тоже нужных вещей.

— Мне помогают в Мунго, сэр, — сказала я, — мои опекуны очень хорошие и добрые люди. А еще на каникулах удается немного заработать.

— И где же вы работаете, мисс Эйр, если это не секрет?

— Никаких секретов, сэр. У Мунго большое хозяйство с огородами и теплицами. Мне там очень нравится летом. Я работаю за кров и еду, но еще удается выгодно продать кротовые шкурки. И фермеры заплатили мне за помощь шерстью.

Интересно, почему Дамблдор еще не заткнул этот фонтан красноречия? И почему он вообще терпит Риддла на своей территории? Только потому, что тот пришел вместе с попечителями? Или тут есть что-то еще?

— А в старом добром Хогвартсе ничего не меняется, — сказал Риддл, — талантливые дети работают за кров и еду.

— Это не так, сэр, — не дала я никому раскрыть рот, — я имею прекрасную возможность для практики и узнаю очень много интересного.

Малфой рассмеялся.

— А ведь вы совершенно правы, дорогой друг, — сказал он, обращаясь к Риддлу, — эта система стипендий и грантов может помочь. Кому-то хватит и тех денег, что обычно выделяет Совет. Тем из бедных студентов, кто хорошо учится, можно платить стипендию. Ну а тем, кто проявит себя, выделим грант на дальнейшее обучение.

Северус шумно выдохнул.

— Мистер Снейп, если не ошибаюсь? — повернулся к нему Риддл. — Тоже рассчитываете на помощь? А почему бы и нет! Чем увлекаетесь?

— Зельеварением, сэр, — выдохнул Северус.

Кажется, нас только что купили с потрохами. И не только нас. Эта партия определенно осталась за Риддлом.

А все-таки интересно, почему в Хогвартсе существовали пособия для неимущих магглорожденных, но не было стипендий для детей из бедных семей? Особенно для талантливых? А дети из Лютного, им что, полностью в образовании отказывали?

Понять можно, магглорожденный волшебник не мог не привлечь внимания. Всем память не сотрешь, так что магглы так или иначе заинтересуются. А дети из Лютного в мир простецов не сунутся, можно и не напрягаться. Экономия. Вот только магов мало, а при такой политике они теряют кучу потенциальных специалистов, но пока озвучивать свои выводы не стоит. Разве что удастся с Риддлом без свидетелей поговорить. Раз уж он начал проводить в жизнь такую политику, то в идею вцепится, даже если пока еще сам не додумался.

Хм… А Дамблдор? Он почему этого в упор не видит? Это же поле непаханое и россыпи самородков, только успевай нагибаться и поднимать. Или раз сейчас стипендии предложил Риддл, то директор Хогвартса тяжелой колодой ляжет на пути образования и прогресса? Но не маразматик же он на самом-то деле? То есть, я хочу сказать, не до такой же степени! Неужели не видит, что теперь его с легкостью подвинут с теплого и уютного кресла? Нет, видит, вон, как глазки забегали.

— Разумеется, все этот надо обсудить, — начал директор, — это непростой вопрос.

Да, твою же… Это в Англии еще в XIV веке существовало. И не факт, что тогдашний архиепископ Кентерберийский идею из пальца высосал. Он сам был из крестьян и как-то сумел карьеру сделать. Ой…

Мне почему-то показалось, что именно так все и началось. Я имею в виду — переход разборок Дамблдора и Риддла из разряда пикировок в стадию настоящей войны. И что делать?

Я оглянулась.

У вертепа стояла Сивилла. Она прижимала к груди стиснутые кулачки и переводила потрясенный взгляд с Риддла на Дамблдора и обратно. Сив… Она же чувствует. Ой, как бы не заметил, кто не надо. Я перевела умоляющий взгляд на Барти, и он не подвел, взял Сивиллу за руку, успокаивая, загородил собой.

Похоже, что Риддл все же что-то заметил.

Я снова вернулась к алтарю и запела Ave Maria. Пресвятая Дева! Усмири непримиримых врагов и дай им вразумления! Не позволь им разрушить то, что уже есть! Спаси и сохрани!

— Должен заметить, — наконец начал Дамблдор, — что мисс Эйр приглашали на летние каникулы, но она буквально рвется в Мунго.

Ого, он еще и оправдывается! Да что тут такое происходит?! С какого перепуга Гарри Поттеру все время талдычили, что Волдеморт боится Дамблдора? Здесь явно что-то другое. Но что?!

И раз у Риддла есть какая-то власть, то как Дамблдор рассчитывал избавить меня от его внимания? Думал, что тот в Хогвартс не придет? Забудет?

Наконец гости налюбовались часовней и направились к выходу.

— Значит, мисс Эйр, к Трем Королям появятся фигурки магов? — спросил Риддл.

— Да, сэр.

— Нужно будет взглянуть, все равно будем решать вопрос со стипендиями, придется встречаться. Надеюсь, что деканы составят списки способных учеников, которые испытывают нужду в финансах?

Кстати, о деканах. А Слагхорн где? Вот уж кого хлебом не корми, дай потереться рядом с влиятельными людьми. От Риддла прячется? Еще интереснее.

Мы с ребятами вежливо попрощались с гостями и удрали в один из классов. В Выручай-Комнату лезть не стоило, вдруг директор вызовет.

— Сив, — тут же спросил Барти, — ты что-то почувствовала? В часовне?

Сивилла шмыгнула носом.

— Ненависть, — сказала она, — мне даже плохо стало. Ой, Барти, они друг друга так ненавидят! Директор и мистер Риддл — я про них. Мне страшно стало. Это что-то жуткое. Черное и липкое.

— Интересно, — проговорил Барти, — там действительно что-то страшное должно было случиться, раз все так, как ты говоришь.

Да уж. Допустим, у Риддла есть все основания если не для ненависти, то для обиды и злости. А Дамблдор? У него-то что? Похоже, тут такие секреты, что Рите Скитер с ее скандальной книгой про тайны и обманы нашего светлейшего не снились. И как бы эти секреты не стоили жизни четырем любопытным детишкам.

Некоторое время мы молчали, переваривая информацию.

— Думаете, действительно могут денег дать? — спросил Северус. — Кто-нибудь знает, что это вообще такое?

— У магглов во многих колледжах или университетах есть стипендии для студентов, — ответила я, — условия разные. Бывает так, что богатые люди оставляли некоторую сумму по завещанию, чтобы оплачивать учебу тем, кто талантлив, но у кого денег нет. И могут просто раз в месяц некоторую сумму выплачивать. Такие стипендии и называют по имени того, кто их учредил. Еще фонды есть. А гранты — это когда тебе оплачивают, допустим, обучение на Мастера, а ты потом должен отработать сколько-то лет на фирму, которая этот грант выплатила. Хотя там тоже все по-разному. Бывает, что государство платит.

Северус тяжело вздохнул. Как же я его понимала. Даже небольшая сумма решала для него кучу проблем, а уж дальнейшее обучение вообще дорогого стоило.

— Если будет фонд, то отец точно поучаствует, — сказал Барти, — надо ему написать, чтобы он был в курсе. Это престижно.

Интересно, предлагал ли Риддл что-нибудь такое в другой реальности? Дамблдор не дал воплотить идею? Ведь это забирало у него большинство рычагов влияния на талантливую молодежь. Тем более что деньги в основном в руках его политических противников. Тут и травля неугодного студента с помощью кого-то вроде Поттера с Блэком не пройдет, даже если включить в положение о стипендиях, что их отбирают после энного количества взысканий. Разбираться ведь будет Попечительский Совет.

Стипендии и гранты уменьшали власть Дамблдора в школе, и он не мог этого не понимать. Значит, будет бороться против. А на детишек, хоть талантливых, хоть нет, ему плевать с Астрономической башни.

Даже интересно стало, выкрутится или нет. Но если у него есть хоть какой-то рычаг давления на Риддла, то он им воспользуется именно сейчас. Потому что потом будет поздно.

Не стал ли канонный Волдеморт сходить с ума после аналогичного предложения? И что именно с ним случилось? Главное, как этого избежать? Очень не хочется террора и кровопролития. Потому что в каноне погибли как раз-таки умные и талантливые, а плюшки и бонусы достались… Уизли — родственникам Дамблдора.

Ну их всех на фиг!