Сиротка Джейн (джен)

Тип, сидящий рядом со мной, явно нервничал и как-то уж слишком часто поправлял стоящий у него на коленях и довольно увесистый даже на вид рюкзак. Не так уж и мешал, но лучше бы сидел спокойно. Хотя в метро, да еще в час пик сложно рассчитывать на особый комфорт, хорошо еще, что сесть удалось.

Поезд несся по тоннелю, громыхая на стыках, читать не хотелось. Я прикидывала, что есть дома съедобного, и стоит ли зайти в супермаркет, чтобы пополнить запас продовольствия. Вроде можно и обойтись, вот только я в упор не помнила, есть ли дома хлеб. Тоже мне проблема, конечно, но вот вспомнить почему-то не удавалось. Так что зайти все-таки придется. Ну, раз такое дело, то стоит и еще чего прикупить. Вроде и кофе уже скоро закончится. Можно себя любимую и побаловать чем-нибудь…

Сосед по скамейке как уж совсем нервно сунул обе руки в свой рюкзак и что-то забормотал. Раздался громкий хлопок. Яркая вспышка и чудовищная боль… И все…

Или не все? Потому что боль вернулась. И почти невозможно было вдохнуть. Темно, тесно, страшно, больно, душно... Я рванулась изо всех сил, меня снова ослепила вспышка, и вдруг в мои легкие хлынул такой восхитительный, такой сладкий, такой чудесный воздух! Я закашлялась, выплевывая изо рта какую-то слизь и грязь. Видно было очень плохо, и дело не только в темноте, глаза, похоже, основательно запорошило или даже залепило чем-то колким и противным. Инстинкты вопили, что надо убираться отсюда подальше, так что я поползла, практически ничего не видя и не понимая, куда.

Не знаю, сколько это продолжалось, но внезапно меня оглушил дикий вопль. Потом еще один и еще. Орало явно несколько человек. Может быть, они наконец заткнутся и помогут мне? Но озвучить эту мысль не получилось. Из груди вырвался только хрип. И я отключилась.

Где-то рядом бубнили. Голоса принадлежали мужчине и женщине, а бубнили они на английском. Хотя у женщины и имелся какой-то акцент. И она послушно и развернуто отвечала на все вопросы мужчины. Как-то даже слишком послушно и развернуто. Я поневоле начала прислушиваться. Это они про кого? Речь шла о какой-то девочке, которую звали Джейн Эйр (здравствуйте, мисс Бронте), и которую некие благочестивые люди нашли у себя в саду и привели в приют. Ребенок не мог сказать ни как его зовут, ни кто его родители. Ничего. К тому же девочка укусила хозяйку дома, когда та хотела погладить ее по голове. А это точно значило, что девочка дурная. Позже выяснилось, что хотя девочка и говорит, она понятия не имеет о множестве известных всем вещей. И, главное, не знает ни одной молитвы. Очень интересно, у ребенка же шок и стресс, чего они с молитвами привязались? И почему не вызвали врача и полицию? Ах, все-таки вызвали. Но девочку обследовать и лечить никто не стал, ее сразу отправили в приют.

— Дурное дитя дурных родителей, — монотонно бубнил женский голос, — она испугалась, когда ее осенили крестом. Крестили Джейн, фамилию из книги взяли. После порки стала учить молитвы. Правда, послушная. Работать в прачечной пока не могла, очень уж худая и маленькая, но ловко управлялась на огороде. Сестра Бриджит даже заметила, что капуста и брюква лучше уродились. А отец Питер, который ее молитвам обучал, сказал, что у нее голос хороший и слух абсолютный. Стала в церкви петь. Ох, горло ей повредили, жаль, петь больше не сможет. А так трогательно было, до слез!

В голове отчетливо появился образ сушеной мымры с постно поджатыми губами и почему-то в монашеском облачении. Сестра Бриджит. Она не злая, может даже угостить булочкой. А вот сестра Мэри очень опасна. Именно она решала, кто и сколько розог получит. Отец Питер неплохой, хоть и любит потискать девочек. Но Джейн слишком маленькая и тощая, он ее не трогает. Предпочитает дурочку Урсулу, у которой уже приличная грудь и большой зад. Это еще откуда?

— Что же случилось с девочкой, что ее задушили и закопали? — спросил мужчина. — Если вы говорите, что она была послушной, работала на огороде и пела в церкви.

— Шиннейд О’Грэйди, — почти выплюнула женщины, — вот дьявольское семя, прости Господи. И за что нас покарали и прислали ее к нам? Никак к покорности не привести, еще и других баламутит. Пристала к Джейн, чтобы та ей с огорода овощи воровала. Та испугалась и сказала сестре Бриджит. Воровство — грех. Да и недостачу бы быстро заметили. Вот эти мерзавки, когда их из карцера выпустили, Шиннейд и еще две, и подкараулили Джейн. Душили чулками, а потом прикопали, да неглубоко. Времени у них мало было. И как только не доглядели! А девочка и выбралась.

Шиннейд я увидела как рослую рыжую деваху с грубой физиономией и коренастой фигурой. Она занималась проституцией и подворовывала, за что и поплатилась. Пыталась подмять под себя всех. Уже два раза убегала, ее возвращали, брили наголо, пороли, сажали в карцер на хлеб и воду, заставляли часами стоять на коленях в церкви и молиться. Ничего не помогало. Джейн ее боялась. Хм… А это я откуда знаю? И что вообще тут творится? Английский я знаю, если что, и на вполне приличном уровне. Но откуда тут эти англичане? Да, а тетка, похоже, ирландка, я вспомнила, где слышала такой акцент. Если я выжила после взрыва, а это был явно взрыв, то я должна быть в больнице. Вряд ли родные медики внезапно начнут рядом с койкой раненой практиковаться в английском, рассказывая про нелегкую судьбу некоей тезки героини одноименного романа. Телек работает? Что-то про приюты? «Сестры Магдалины», там вроде сестра Бриджит была? Но Джейн Эйр там точно не было, и никакого ребенка никто не душил и не закапывал, недодушив. Еще что-то сняли? А откуда я их знаю? Тоже фильм смотрела? В упор не помню…

Я медленно открыла глаза. Потолок. Скосила глаза. Ширма, за которой и бубнят. Если и больница, то какая-то уж совсем древняя. Зачем меня сюда привезли? Мест в городских больницах не хватило, и меня куда-то в глухомань отправили? Но вряд ли в самой глухой деревне сохранился подобный антиквариат.

Ширму резко сложили, и я увидела мужика в странном одеянии красного цвета и монахиню. Сестра Мэри, откуда-то узнала я.

— Очнулась, Джейн? — спросил мужчина. — Вот и славно.

Тут он достал какую-то странную указку и направил ее на сестру Мэри.

— Обливейт! Никакой Джейн Эйр в приюте никогда не было. Никто никого не убивал, никто из могилы не выбирался. А теперь идите!

Глаза монахини остекленели, она деревянно кивнула и ушла. Ой! Это еще что такое?! Что за дела?!

— Не бойся, Джейн, все будет хорошо, — сказал мне мужик, — сейчас мы с тобой отправимся в госпиталь святого Мунго, где тебя вылечат.

Куда отправимся?!

Появилось еще двое мужиков в таких же нарядах и тоже с указками. Один держал в руке папку с бумагами.

— Все изъяли? — спросил тот, что допрашивал сестру Мэри.

— Да, шеф. И память всем подправили. Ну и гадючник! Больше половины этих прачек умственно отсталые, несколько шлюх, матери-одиночки и две изнасилованных девахи. Может, устроить хоть этим побег? Я бы эту садистку сам «Круцио» запытал. Да и этого отца Питера тоже.

— Приказа не было, — ответил тот, кого назвали шефом. — Ладно, организуй этим, что приличные и по дурости сюда попали, побег. Может, выкрутятся. Точно всем память стерли?

— Тяжелее всех со сторожем было, он напиться успел, — ответил второй, — ничего удивительного, он это почти умертвие и увидел — как девочка ползла. Я бы тоже напился на его месте. Бедный ребенок! Такой стихийный выброс! Не выгорела?

— В Мунго точно скажут, — ответил шеф, — но не похоже. Однозначно не сквиб. Давайте, собирайтесь. Пора уже.

На свет появился кусок веревки, меня бережно подхватили на руки.

— В Мунго!

И я чуть опять не померла, теперь от непередаваемых ощущений рывка за пупок и прочего. Вот за что, а? И что это вообще было?

Следующее пробуждение опять произошло в больничной палате. Судя по всему — в том самом Мунго. Интересно, я в книги по Гарри Поттеру попала? Или это глюки?

Целители в лимонных мантиях размахивали указками, которые оказались волшебными палочками. Меня поили жидкостями разной степени противности, гладили по голове и угощали вкусненьким.

Судя по реакции местных специалистов, заклинание «Легиллименс» от меня отскакивало, как «Авада Кедавра» от Гарри Поттера. При этом оно на меня все-таки как-то влияло, потому что я все больше и больше проникалась воспоминаниями девочки Джейн. И это было очень грустно. Приют, в котором она оказалась, являлся очень страшным местом.

Идея изначально была замечательной: дать возможность проституткам найти достойный заработок и уйти с панели. Но, как оно всегда и бывает, идею извратили. Довольно демократичный приют превратили в самую настоящую тюрьму, помимо проституток, туда стали помещать умственно неполноценных женщин и девушек, а также матерей-одиночек, жертв насилия, которые становились еще и жертвами оговора, и даже слишком кокетливых девиц. Выйти из «приюта» можно было только по поручительству родственников, а именно родственники частенько и сплавляли несчастных в это место. Зарабатывали себе на жизнь заключенные стиркой. Это сейчас при наличии стиральных машин, кучи моющих средств и прочего в стирке нет ничего сложного. В прошлом работа прачки была одной из самых тяжелых. А к работе прилагались тюремные условия, скудная еда, постоянные физические наказания, сексуальное насилие. То самое «белое рабство», которого в упор не видят большинство современных правозащитников. А ведь многие жертвы этих прачечных были живы и в том времени, из которого выпала я.

Да, попала я в 1971 год. По документам девочке Джейн одиннадцать лет, сейчас лето, так что, если меня подлечат и подлатают, то я пойду в Хогвартс. Мне об этом целитель Сметвик сказал. Он хороший и конфетами угощает.

Я долго была в шоке от всего, что со мной случилось, а потом начались эти попытки отлегиллиментить меня, так что в голове у меня образовалась полная каша. Я плакала, пыталась представить, что вернулась домой, но все было бесполезно, ибо каждый раз я снова просыпалась в Мунго.

В зеркале отражался тощий цыпленок синюшного цвета. Этот ребенок явно недоедал. Возможно, при соответствующем откорме и лечении удастся хоть немного подрасти, а то смотреть страшно. Неудивительно, что даже педофил побрезговал. А ведь девчушка очень даже ничего. На Натали Портман в фильме «Леон» похожа. Только прическа другая — довольно тощая косица. Ну, было бы странно, если бы монахини воспитаннице модную стрижку сделали. Хорошо еще садовыми ножницами не обкорнали.

На меня, то есть на Джейн, приходили посмотреть другие волшебники. Мне даже стало немного странно, ведь тут такой пиар можно поиметь, спекулируя на образе замордованной злобными магглами сиротки. Но похоже, что информация далеко не ушла. Видимо, кто-то вроде Тома Риддла ничего не узнал, а остальным это было невыгодно. Да и хрен с ним, если честно. Тут стоит линию поведения вырабатывать. Все-таки не все волшебники мир магглов игнорируют, про религиозные приюты кое-что знают. Так что придется пугать окружающих молитвами, смирением и тому подобным. Хорошо, что память Джейн никуда не делась. Магия у меня тоже осталась, целители подтвердили. А еще мне залечили поврежденные связки, так что я смогла петь. То есть, пела точно Джейн. Я никогда не чувствовала такого наслаждения и самого настоящего экстаза от исполнения религиозных песнопений и старинных ирландских баллад аналогичного содержания. Других песен девочка не знала, а я почувствовала вдруг самое настоящее отвращение к популярным мелодиям и рок-композициям. Ну и ладно.

Я помнила, что девочка работала на огороде, и у нее хорошо росли и давали урожай овощи и травы. Хм… если и это сохранилось, то стоило проситься на Хаффлпафф. Это я свое будущее планирую, мне сегодня письмо из Хогвартса показали. Точно еду. Учитывая год и возможность попадания именно в мир Гарри Поттера, я окажусь на одном курсе с бравыми мародерами, Лили Эванс и Северусом Снейпом. А от всей этой компании стоит держаться подальше. Во избежание. Я не думаю, что Поттера и Блэка остановит то, что я девочка, так что вполне могут начать издеваться. Так что Гриффиндор точно мимо. Райвенкло могу и не потянуть, к тому же там довольно мерзко относились к Луне Лавгуд, так что тоже не стоит. На Слизерине сейчас активно вербуют сторонников Волдеморта — можно здорово влипнуть. Вот и остается Хаффлпафф. Конечно, там свои гадости могут быть, но все-таки самый спокойный факультет.

Почему я думаю, что вся книжная компания будет в наличии? Ну так письмо от имени Дамблдора со всеми регалиями и подписано Минервой МакГоннагал, так что логично предположить, что и остальные подтянутся.

Эх, не избежать мне канона… Честно говоря, я бы предпочла остаться в Мунго. Тут меня кормили, не обижали, жалели. Слушали, как я пою. Кое-кто из целителей принес вполне приличное белье и верхнюю одежду. Целительница Митчел расщедрилась на теплые ботинки и туфельки своей племянницы, которые та почти не носила — фасон не понравился. Сметвик принес телескоп своего сына в хорошем состоянии. Зельевары были готовы поделиться котлом и скинуться на набор инструментов. Они сказали, что под мое пение зелья лучше выходят. Учебниками тоже поделились, справедливо решив, что выданные Попечительским Советом деньги сиротке точно пригодятся. Дарили и перья с пергаментами, так что покупать пришлось только форму и волшебную палочку. Даже старый сундук кто-то приволок.

В лавку Олливандера целитель Сметвик переместил меня через камин.

— Та самая девочка? — спросил тот, не утруждая себя красочными рассказами.

— Да, — кивнул Сметвик.

Меня даже обмерять не стали, сразу несколько палочек сунули. Наверное, мои данные передали целители, ведь мантии просто принесли. Подошла третья палочка.

— Ива и волос фестрала, — сказал Олливандер, — тринадцать дюймов, хлесткая. Семь галлеонов.

Сметвик отсчитал монетки.

— Ну, поздравляю, Джейн, — сказал он, — а теперь возвращаемся, у меня полно работы. Завтра тебя Патти на поезд проводит.

— Спасибо, сэр! — вежливо поблагодарила я. — Да благословит вас Господь за вашу доброту.

У обоих отвалились нижние челюсти, хотя Сметвик мог бы уже и привыкнуть.

В Мунго я с тоской оглядела ставшую почти родной палату. В Хогвартс не хотелось категорически. Меня навестила кастелянша миссис Доггерти.

— На вот — рубаха ночная теплая и носочки шерстяные, — сказала она, — холодно там зимой будет. И не бойся ничего. Родню-то твою ищут?

Я искренне поблагодарила за щедрые дары, а потом покачала головой. Историю Джейн в Мунго и аврорате знали хорошо. Конечно, предпринимались какие-то попытки кого-то найти, но то ли Джейн действительно осталась круглой сиротой, то ли родственники приняли какие меры, чтобы их с девочкой ничего не связывало, так что не нашли никого и ничего.

— Хотели бы найти, нашли бы, — тихо сказала я, — значит, не нужна. И пусть.

— А может так оно и лучше, — согласилась миссис Доггерти, — иногда родня страшнее врагов. А ты девочка славная, не пропадешь. Выучишься, ремесло какое освоишь. Петь вон можешь. И растения тебя любят.

Во внутреннем дворике госпиталя имелось несколько клумб с чахлыми цветами. Для Джейн было немыслимо пройти мимо, не полив и не прополов. А я против ничего не имела, хотя в прошлой жизни (да, теперь я понимала, что возврата не будет) относилась ко всему этому, мягко говоря, без фанатизма. Было несколько цветков в горшках, да летом на балконе петунии высаживала. Красиво, при этом недорого и цветы неприхотливые. С чем-нибудь капризным я бы просто не справилась, да и не хотела возиться, если честно.

Вечером я пела для персонала госпиталя и больных.

— Значит так, — строго сказал главный целитель Шаффик, — Джейн, слушай меня внимательно. Я написал Горацию Слагхорну, это декан Слизерина, и Помоне Спраут, она возглавляет Хаффлпафф. С твоим талантом тебе будет лучше у барсуков. Но на всякий случай постарайся еще и Шляпу уговорить. Слагхорн любит талантливых и необычных, если сумеешь ему понравиться, он тебя с нужными людьми сведет и рекомендации даст. Если до лета никаких родственников у тебя не обнаружится, то поживешь при нашем хозяйстве. У Мунго есть свои теплицы и огороды. Извини, заплатить не смогу, но крышу над головой и хорошее питание обеспечим.

— Вы так добры, сэр, — честно говоря, я совершенно искренне растрогалась, — да благословит вас Пресвятая Дева.

— Не знаю насчет Девы, — проворчал Шаффик, — я бросить сироту не могу.

Побольше бы таких людей в мире. Иногда не так много и надо, чтобы спасти чью-то жизнь — всего-то не быть равнодушным.

Утром меня накормили в буфете, снабдили там же корзиночкой с пирожками и бутылкой чая, велели обязательно писать и передали целительнице Митчел, которая и аппарировала меня прямо на платформу 9 и ¾.

— Вот Хогвартс-экспресс, Джейн, занимай место. Вот в этом купе будет удобно. И не забудь написать, как устроишься.

И, не дожидаясь моих благодарностей, исчезла. Я забралась в купе, в которое переместили мой сундук. Ну что, пока все неплохо. Народу немного, так что лучшее место мое. Не факт, что старшие потом не сгонят, конечно. Но вроде как в последних вагонах в основном малышня и ехала.

Я достала «Тысячу волшебных растений и грибов» и погрузилась в чтение. Это была очень интересная книга. Не просто справочник, а весьма подробная энциклопедия с великолепными иллюстрациями.

Постепенно платформа заполнялась студентами и провожающими. Хлопали двери купе, ухали совы, мяукали кошки, квакали жабы. Кто-то орал, окликая знакомых, кто-то церемонно раскланивался. Интересно, кто ко мне в купе подсядет? О, нет!

Скуксившаяся и трущая кулачками глаза рыжая девочка и чернявый пацан с длинным носом. Вот чего мимо-то не прошли? У них тут почти целый поезд, а их ко мне принесло. Еще Поттера с Блэком не хватало!

Мальчик неловко пытался успокоить свою подружку, от чего она только больше плакала. Блин…

— Не реви! — сказала я. — Мешаешь!

Она от неожиданности даже очередным всхлипом чуть не подавилась. Мальчик мазнул по мне злым взглядом.

— Ты… ты чего… — пробормотала девочка.

— Плакать на людях — распущенность, — отрезала я, — а уныние — грех. Когда приедем в школу, скажи наставникам, чтобы тебя выпороли.

Обалдели оба. Сестры Мэри на них нет, быстро бы каяться научились. И самые безопасные в плане наказания грехи выучили. Каяться надо было обязательно, безгрешных, по мнению нашей истязательницы, на свете не существовало. Если ты ни в чем не признавался по мелочи, то прилетало за гордыню. Пара шлепков линейкой лучше, чем полноценная порка или карцер. Да и стоять на коленях на каменных плитах больно и холодно.

Я отрабатывала образ, если что, но и слушать нытье не хотелось.

Мальчик стиснул кулаки.

— Это тебя надо выпороть! — сказал он. — Крыса противная!

— Ты сквернословишь, — я исподлобья смотрела прямо ему в глаза, и он даже отшатнулся. Еще бы, у сирот, выживших в таких местах, как прачечная Магдалины, глаза страшные. А мы с Джейн еще и умирали.

— Пойдем отсюда, Северус! — вскочила девочка.

И они ушли. Ф-ф-фу… Можно дальше читать.

— У тебя свободно, или кого-то ждешь? — спросила довольно симпатичная блондинка с толстенькими косичками.

— Я тут одна, — ответила я, — остальные места не заняты.

В купе вошли три девочки. Хорошо, значит, хоть Поттера с Блэком не будет. И еще кого неприятного. Девчушки выглядели безобидно.

Наконец поезд дал прощальный гудок и тронулся.

— Меня зовут Эмма Картрайт, — сказала девочка, которая спрашивала свободно купе или нет, — а тебя?

— Джейн Эйр, — ответила я, — очень приятно.

Двух других звали Мэнди Брокльхерст (ох и ни фига себе!) и Мэри Рид (ой!). А я точно в Гарри Поттера попала?! Хотя… ладно, посмотрим.

— А ты на какой факультет хочешь, Джейн? — спросила Мэри.

— Меня растения любят, — ответила я, — поэтому мне посоветовали Хаффлпафф.

Они переглянулись. Интересно, начнут ли про тупиц и прочее?

— Если растения любят, то лучше действительно Хаффлпафф, — кивнула Эмма, — там декан Мастер Гербологии. А я хочу на Райвенкло, у меня там все учились. И мама, и папа, и старший брат сейчас на третьем курсе.

— У нас все со Слизерина, — сказала Мэнди, — так что будем проситься туда. Нельзя расстраивать родственников.

— А Шляпу сложно уговорить? — спросила я.

— Говорят, что не очень, — ответила Эмма, — но я все равно ужасно волнуюсь.

— Да все у тебя получится, — сказала Мэри, — не трясись. Джейн, а ты откуда? Я такой фамилии не слышала. Ты магглокровка или полукровка?

— Я не знаю, — ответила я. — Эйр — это не настоящая моя фамилия. Просто надо было как-то записать, вот и придумали — Джейн Эйр, это вообще из книги. Такой роман про девочку-сироту, к которой родственники плохо относились. Я в приюте выросла, а про свою родню ничего не знаю.

Все равно узнают, так лучше, чтобы от меня.

— Вот это да! — Эмма даже про свои страхи забыла. — И кем же ты можешь быть? Может, тебя ищут?

Я пожала плечами.

— Наверное, уже нашли бы, если бы искали. Знаешь, я не думаю, что я наследница огромного состояния, которую спрятали от врагов. Скорее всего, кто-то избавился от ненужного ребенка. Так что пока искать не буду.

— Ну, тебе видней, — согласились девочки.

Мы разговаривали про Хогвартс и факультеты, потом вытащили корзиночки с едой. Если девочки и удивились, когда я перекрестилась и прочитала молитву, то ничего по этому поводу не сказали. Сладости я покупать не стала. На пиру точно будут, причем бесплатно, а денежки счет любят.

И вот мы приехали.

На платформе высоченный и бородатый мужик в жутковидном полушубке размахивал фонарем и собирал первокурсников. Здравствуй, Хагрид, здравствуй, канон.

В лесу никто не споткнулся и не поскользнулся только чудом, таким же чудом оказалось то, что никто не вывалился из лодочек. Грот. Подъем по длинной и крутой лестнице. Дверь…

Минерва МакГоннагал своим постным выражением лица живо напомнила монахинь из приюта. И губы поджимала так же, как сестра Бриджит. Как хорошо, что у меня есть блат в лице целителей, которые уже сосватали меня на Хаффлпафф. Думается, что какие-никакие настройки у Шляпы есть. Факультет Гриффиндор теперь нравился мне гораздо меньше, если можно так сказать.

Привидения проплыли через помещение как-то слишком быстро, никто даже толком испугаться не успел. А вот и Большой Зал…

Я тихонько рассматривала первокурсников. Рыжая Эванс забыла про слезы и с интересом крутила головой. Рядом с ней унылым привидением маячил Снейп. Некоторые дети были явно испуганы, другие хорохорились. Хорошо, что моя фамилия в начале списка, хочется уже сесть за стол, чтобы на меня не пялилось столько народу.

А Шляпе лучше не петь, это ужас.

Сириус Блэк сидел под Шляпой очень долго, но отправился на Гриффиндор.

Ну вот!

— Эйр, Джейн!

— Хм… — услышала я у себя в голове, — интересно.

— Вы Шляпа, да? — тихо спросила я. — Извините меня, пожалуйста, но мне очень надо на Хаффлпафф. Просто очень.

— Какая вежливая девочка! — восхитился артефакт. — Давно таких не видела. И хоть ты змея редкостная, но за тебя действительно просили. Ладно, мне не жалко. ХАФФЛПАФФ!

Уф! Получилось! Получилось!

Я отдала Шляпу МакГоннагал, сделала книксен и направилась к столу под желто-черным флагом. Мне захлопали.

— Эванс, Лили!.. Гриффиндор!

На фиг… на фиг…

Мои знакомые попали туда, куда хотели, я им похлопала. Поттер распределился на Гриффиндор просто со свистом. Снейп с такой же скоростью был отправлен на Слизерин. Пока ничего не изменилось. Профессора лениво хлопали каждому новенькому. Дамблдора точно ни с кем не перепутаешь, на него даже смотреть больно. Толстяк в бархатной мантии с лицом закоренелого чревоугодника, наверное, Слагхорн. Маленький профессор — Флитвик. А где мой декан? А вот симпатичная полноватая дама. Видно, что до последнего момента что-то на грядках делала. И мне ободряюще улыбнулась. Я робко улыбнулась в ответ. Надеюсь, поладим.

Наконец на тарелках появилась еда. Я восторженно вздохнула, не забыла потрясенно взглянуть на стол преподавателей. Потом робко положила себе на тарелку самый маленький стейк и немного картофеля. Перекрестилась, прочитала шепотом молитву и начала аккуратно есть. Надеюсь, что постепенно смогу отойти от этого спектакля. Хотелось всего и побольше, но Джейн просто не знала большинства блюд. В приюте мясо только по большим праздникам бывало, да и то самое дешевое — обрезки, которые покупали для собак. Но сметать все со стола «прачки Магдалины» не смели — за такое поведение выгоняли из столовой, а потом наказывали. Сладостей я тоже взяла по минимуму. Одно пирожное.

Вот еда исчезла. Директор предложил спеть гимн. Даже Шляпа поет лучше. И всех отправили по общежитиям. А вот меня зачем-то повлекли к директору. Это еще что такое? Я что, действительно Певерелл-Слизерин-и-все-остальные с огромным наследством? Или любопытно на такую диковинку полюбоваться? Ничего не понимаю.

Ахнула от грифона, охраняющего кабинет. Раскрыла рот на лестницу-эскалатор. Замерла при виде феникса.

— Вот Джейн Эйр, директор, — сказала моя деканша.

Всю дорогу она молчала, не мешая мне осматриваться. Теперь я замерла рядом с ней, почтительно сложив руки на животе и опустив глаза.

— Рад тебя видеть, Джейн Эйр, — улыбнулся директор Хогвартса, которого я рассматривала из-под ресниц, — надеюсь, тебе понравится в Хогвартсе.

— Да, сэр, — тихо сказала я, — здесь очень красиво и много еды.

Профессор Спраут вздохнула рядом со мной.

— Скажи мне, Джейн, ты совсем ничего не помнишь о своих родителях? Или о других родственниках?

— Совсем ничего, сэр. Я им не нужна. Сестра Мэри говорила, что я ублюдок. Такие никому не нужны.

— Это не правда, девочка моя, — покачал головой Дамблдор, — мне очень жаль, что с тобой так поступили. Но теперь ты среди друзей, и тебе нечего бояться.

— Благослови вас Бог за добрые слова, сэр!

Он поперхнулся. А кто обещал, что будет легко? Точно не я.

— Ладно, Джейн, тебе пора спать, — улыбнулся директор, — сегодня был долгий день.

— Доброй ночи, сэр!

— Доброй ночи!

И чего хотел-то? Тут разве что расчет на то, что маленькая сиротка обалдеет от внимания такого важного человека. Хм… не планируют ли меня использовать как доносчика? Вот точно на фиг, однозначно! Или я все-таки на кого-то похожа? Ладно, утро вечера мудренее, будем смотреть, запоминать и делать выводы.

— Смотри внимательно, Джейн, — сказала мне профессор Спраут, — и запоминай дорогу. В замке легко заблудиться. Если такое случилось, то спрашивай у портретов или привидений. Привидение нашего факультета Толстый Монах, он всегда поможет.

— Конечно, мэм. А как зовут Толстого Монаха? Это же невежливо так обращаться.

— Его зовут брат Эдмунд, — ответила профессор, — он жил в Хогвартсе еще во времена Основателей. Конечно, тогда он привидением не был. Служил при замковой часовне. Он тебе сам расскажет, если ты его спросишь.

— А в замке есть часовня, мэм? А как туда попасть?

— Никак, — ответила декан, — она закрылась еще в XVII веке. Тогдашний директор Хогвартса хотел избавиться ото всего, что связано с христианской религией. Вернее, ото всего католического. Вот и сработали чары. Потом часовня несколько раз открывалась для верующих студентов, но опять закрылась, когда некоторые несознательные личности решили использовать ее для свиданий. Знаешь, Джейн, может случиться так, что она откроется для тебя, если ты искренне молишься, конечно.

Ого, интересно! Но и проверка на вшивость нехилая. А проходить придется. Ничего, прорвемся. Вряд ли Основатели на религиозный фанатизм рассчитывали. А если для Джейн откроется такое замечательное место, то это только в плюс.

— Как интересно, мэм! Я обязательно спрошу у брата Эдмунда, что нужно делать. Ведь часовня нужна всем.

— Попробуй, Джейн, попробуй. Главный целитель Шаффик написал мне, что ты любишь растения? Расскажи мне об этом.

— О, я просто прополола и полила цветы на клумбах. Им было так плохо и грустно. А в приюте я на огороде работала. Овощи и травы не такие, как цветы. Они для еды, поэтому я очень-очень хотела, чтобы они побыстрее выросли, чтобы их можно было есть. И немного тихонечко пела. Это ведь не плохо? Сестра Бриджит хвалила меня, она говорила, что я хорошо работаю и не ворую. Воровать — грех.

— То есть, ты действительно чувствуешь растения? Очень, очень интересно. Завтра после уроков мы с тобой пойдем в теплицы, посмотрим, что получится с магическими растениями. Такие способности нужно всячески развивать. Ну вот мы и пришли. Запоминай. Нужно постучать по этой бочке в ритме Хельги Хаффлпафф, тогда проход откроется. Если ошибешься, то тебя искупает в уксусе.

Для абсолютного слуха Джейн задачка оказалась плевой.

В уютной гостиной было уже пусто, похоже, что все разошлись. Хм… а как же вечеринка старших курсов? Хотя они наверняка знают, что декан все равно придет. Может, потом соберутся. Мне же больше всего хотелось добраться до кровати. День действительно оказался долгим, впечатлений масса, а тело детское.

Профессор Спраут сама проводила меня в спальню первого курса, показав мою кровать. И, пожелав доброй ночи, ушла. Я быстро умылась, натянула ночнушку, забралась под одеяло и прочитала положенные молитвы. Глаза закрылись сами собой.

Утро наступило неожиданно быстро, но я выспалась.

Соседки по спальне косились, но вопросов не задавали. Только представились. Энн Фарли, Мэган Уоллес и Чарити Бербидж. Кажется, последняя в книгах преподавала маггловедение, и Волдеморт скормил ее своей змее. Бр-р-р-р…

Старосты пересчитали нас по головам и отвели на завтрак. Я оглядела стол. Овсянка, яичница, жареный бекон и сосиски, тушеная фасоль.

— Чего смотришь, мелкая? Ешь давай, не стесняйся!

Староста без долгих церемоний наполнила мою тарелку. Да, похоже, с ней имела разговор декан. Откорм начался.

— Это все мне? — тихо спросила я. — Да?

— Тебе-тебе. Жуй и не отвлекайся.

— Спасибо! Благослови вас Господь.

Я прочитала молитву и приступила к трапезе, по-другому не скажешь. Как же вкусно!

В первый день уроков не было. Нас знакомили с замком, объясняли, как пользоваться библиотекой, показывали упражнения, чтобы разрабатывать руки. После обеда, во время которого старосты снова следили, чтобы моя тарелка была полной, профессор Спраут отвела меня в теплицы. И я пропала…

Все-таки я очень многое взяла от Джейн.

Разумеется, никто не подпустил ребенка к действительно опасным растениям, но и самые простые из волшебных привели меня в восторг. Я гладила листики, аккуратно поливала, подкладывала удобрения по указаниям Спраут. Та улыбалась.

— Да, способности точно есть, — сказала она, — но нужно много учиться и работать, чтобы чего-то добиться. Но я в тебя верю, Джейн, у тебя получится.

— Спасибо, мэм.

А вот после ужина я нашла Толстого Монаха и спросила у него про часовню.

— Пойдем, — сказал он, — попробуешь открыть.

Пришлось вернуться к Большому Залу. Меня подвели к гобелену с пасущимися единорогами.

— Ну, Джейн, дерзай!

Я мысленно попросила у замка, чтобы он открыл мне место, где я смогу молиться, и приложила руки к растительному орнаменту. Под ладонями стало горячо, я почувствовала укол. Гобелен исчез, вместо него оказалась дверь, которая медленно открылась.

— Ах! — только и могла сказать я.

Конечно, можно было ожидать чего-то мрачного, но в часовню Хогвартса кто-то вложил все знания и умения. Это было прекраснейшее место. Чудесные витражи напоминали Сен-Шапель.

Какие-то чары тут, похоже, действовали, потому что ни пыли, ни грязи не наблюдалось. В большой серебряной чаше у дверей даже была вода, в которой я намочила пальцы, прежде чем перекреститься. Медленно приблизилась к алтарю и опустилась на колени. Казалось, что вокруг звучит прекрасная музыка.

— Ave Maria! — запела я.

Вот это акустика! Я пела, запрокинув голову и закрыв глаза. Наступившую затем тишину грубо нарушили хлопки в ладоши. Я вскочила и отшатнулась, настолько это было неуместно. Хлопали Дамблдор, деканы и несколько студентов. Из-за их спин выглядывал потрясенный Филч.

— Не пугайся, Джейн, — сказала профессор Спраут, — и извини, если мы тебя прервали. Надо же, какой голос! Мне целитель Шаффик написал, что ты хорошо поешь, но я даже вообразить не могла, что это так прекрасно.

— Я пела для Святой Девы, мэм, — тихо сказала я.

— Так вот она какая, часовня Хогвартса! — восхищенно оглядывался Слагхорн. — Какая красота!

— Только надо студентов не пускать, а то все загадят, — подал голос Филч.

— Мисс Эйр, спойте-ка еще что-нибудь, — предложил Флитвик.

Я замотала головой. Они что, не понимают? Хотя, что они могут понимать. Для них это — красивая комната и бесплатный концерт.

Брат Эдмунд приблизился ко мне и ободряюще улыбнулся.

— Salve Regina для одного голоса вытянешь, Джейн? Давай! И через музыку приходят к Богу.

Вздох, прикрыть глаза, чтобы не видеть всю эту компанию, действительно, пусть слушают. Не жалко.

— Это настоящее чудо! — Флитвик даже на месте подпрыгивал. — Девочка просто обязана петь в нашем хоре. Мисс Эйр, я сообщу вам о дате репетиции. Думаю, что это место чудесно подойдет. Такая акустика!

— А что поет ваш хор, сэр? Вы славите Господа?

— Нет, мисс Эйр, мы поем другие песни.

— Тогда я не приду, сэр, это грешно. Отец Питер сказал, что Господь даровал мне голос и слух, чтобы я Его славила. Мирские песни от дьявола.

— Директор, если здесь устроят зал для концертов, то часовня снова закроется, — сказал брат Эдмунд, — таково основное условие. Это место молитвы, а не увеселения.

Флитвик обиженно заморгал.

— Будет очень обидно, если закроется, — сказал Слагхорн, — ведь такую красоту никто не видит.

— Так сюда просто так и не зайти будет, сэр? — спросил кто-то из студентов. — Да?

— Это место для молитвы, — напомнил брат Эдмунд.

— Тут медитировать можно, — не согласился студент.

Да, похоже, как открыли, так и закроем. Одному — помедитировать, второму — потискаться с кем-нибудь, третьему и вовсе что непотребное учудить. И я сама не допущу, чтобы тут безобразничали. Ой, мамочки! Как бы еще прецедент не создать! Из католиков тут разве что парочка ирландцев будет. Или еще кто. Кто-то может вообще возмутиться, что часовня открылась. А другие могут и для себя потребовать. Англикане, протестанты всех мастей, мусульмане, индуисты, иудеи… Буддисты, возможно. А если учесть, что прибыло большое количество переселенцев из Вест-Индии, то и вудуисты. Если всем предоставлять помещения для молитвы и службы, то никакого Хогвартса не хватит. Но тут можно с Дамблдором скооперироваться, похоже.

— Часовня будет открываться только для тех, кому нужно помолиться, — сказал брат Эдмунд, — и разве что просто ученикам показать. Но чтобы вели себя уважительно.

Подтянулись и другие привидения. Пивз, что показательно, проникнуть внутрь не смог, хотя и пытался.

— Это распятие пожертвовал для Хогвартса мой предок, — важно проговорил красивый юноша с длинными почти совсем белыми волосами. Малфой, наверное. — Я напишу отцу, что оно прекрасно сохранилось. Но отец может захотеть взглянуть на него.

— Думаю, что и родителям учеников показать можно, — кивнул Дамблдор.

Угу, а еще чиновникам из Министерства и просто заинтересовавшимся гражданам. Быть тебе местным привратником, Джейн Эйр. И поющим экспонатом.

Флитвик что-то прикинул в уме.

— А если хор будет петь что-то религиозное? — спросил он. — Из ваших слов, уважаемый брат Эдмунд, я понял, что второе произведение, которое исполняла мисс Эйр, существует и в многоголосом варианте?

— Да, — кивнул Монах, — но оно очень сложное. Ноты должны в библиотеке сохраниться. Только они старинные.

Я вспомнила третий фильм про Гарри Поттера и хор с жабами. Лучше не надо… Хотя могут и без жаб обойтись, конечно.

— Ну вот! — воодушевился Флитвик. — Раз такое дело, то разберем старые ноты. Чем сложнее, тем интереснее. А мисс Эйр будет открывать часовню, когда понадобится. Действительно, как бы тут чего не сломали. Дорогая, может, споете что-нибудь еще?

Я вздохнула и завела старинную балладу о дочерях фэйри, превращенных в лебедей и прилетевших на колокольный звон, чтобы навсегда остаться при храме.

Часовня закрылась, стоило всем из нее выйти. Стоит обязательно написать об этом событии в Мунго. Раз уж будут пускать народ посмотреть на чудесное место, то пусть и целители увидят.

Студенты смотрели на меня с интересом. Да уж, почти звезда.

Письмо я отправила еще до отбоя, староста показала, как пройти в совятню. А в гостиной меня взяли в оборот. Пришлось снова рассказывать, что я понятия не имею о своих родителях и других родственниках. И что имя мне дали в честь героини маггловской книги.

— На лицо так что-то от Блишвиков есть, — предположил староста мальчиков, — хотя если в профиль, то Диггори.

— Точно не Диггори, — меня уже крутили во все стороны, — и не Блэки. Лестранжи подгуляли?

— Да где ты тут Лестранжей углядела? Нос Малфоевский.

— При чем тут нос? У кого голос со слухом и талант к гербологии?

— Если гербология, то Лонгботтомы. Но она не в их породу, вон, на Фрэнка посмотри, он на Гриффиндоре учится. И петь они точно не умеют.

— А если папаша Фрэнка подгулял с кем-нибудь, у кого голос? — выдвинули свежую идею.

Вот только бабушки Августы на мою голову и не хватало. В Мунго, только в Мунго!

— Отстаньте от ребенка, вы ее так до слез доведете! — староста девочек решительно взяла меня за руку и усадила в кресло. Сунула в руку чашку с чаем. — Не обращай на них внимания, Джейн! Вот, выпей чаю с печеньем. Тебе сколько сахару положить?

— Спасибо! — поблагодарила я. — Меня родственники выбросили, я не хочу их искать. Буду сама по себе.

— Смотри, малышка, без родни в нашем мире сложно, — сказали мне, — а ты теперь прославилась. Если у тебя кто-то есть, то сами найдутся.

Я про себя подумала, что отобьюсь. Они еще не знают, с кем связались. Бесправные сиротки тоже кое-что могут.

Все-таки я не верю, что у Джейн где-то завалялось большое наследство в виде особняка, набитого золотом и артефактами сейфа в Гринготсе и прочего. Скорее всего, она нежеланный ребенок, которого какое-то время терпели, а потом избавились. Но внезапно может стать желанным. Национальную всем индейскую избу. Руки прочь от Кореи, то есть, от маленькой сиротки! Я сказала!

Назавтра на меня косились как на Гарри Поттера, когда он только в Хогвартс прибыть соизволил. Уроки проходили совместно с Райвенкло, так что Эмма тут же заявила о нашем знакомстве и села со мной за одну парту. На трансфигурации я превратила спичку в иголку, правда деревянную, но балл мне добавили. После урока чар меня попросил задержаться Флитвик, он что-то нашел в библиотеке и попросил после ужина открыть часовню. Я согласилась. В обед появился какой-то тип, Спраут тут же подозвала меня, пригладила мне волосы. Это еще что такое? Нас сфотоколдографировали. В кадр ненавязчиво просочились Дамблдор и Слагхорн. Начинается…

Желающих расспросить меня с других факультетов распугивали старосты. Они же наполняли мои тарелки и подкладывали добавки, выбирая кусочки повкуснее. Точно отожрусь. После ужина меня отконвоировали к гобелену. Похоже, что у всех обитателей замка внезапно оказались дела неподалеку. Часовня открылась. Я прикоснулась к святой воде и перекрестилась. Следом за мной, неуверенно озираясь, зашли ребята из хора. Они повторили мои действия. Флитвик раздал им листы с нотами и текстом.

— Так, — сказал он, — времени мало, попробуем это. По крайней мере, тут упоминается Рай и Ад и еще что-то есть. Серая Дама сказала, что раньше это пели в начале учебного года. Мисс Эйр, прошу вас спеть ту вещь, что вы пели вначале, чтобы задать тон и настроение.

— Это молитва, сэр, — сказала я.

— Хорошо! Итак.

Я не стала опускаться на колени, просто сложила руки перед грудью, прикрыла глаза и запела.

В этот раз никто не хлопал. Хористы смотрели вокруг круглыми глазами.

— Благодарю вас, мисс Эйр! — улыбнулся Флитвик. — А теперь сосредотачиваемся… И по моему знаку…

А хорошо они спелись, если с первого раза почти без ошибок выдали Gaudeamus igitur. И действительно было бы неплохо исполнять в начале и конце учебного года это, а не ужас под названием «Гимн Хогвартса». Может и вернется традиция, кто знает.

Флитвик нахмурился и сказал повторить. Теперь вышло намного лучше. Потом он извлек действительно очень старые ноты с Salve Regina.

— Мисс Эйр, вы можете мне помочь?

— Видите ли, сэр, этот вариант поют только мужчины, это называется григорианский распев. Пели монахи. Я видела копию таких нот у отца Питера.

— В самом деле? Как интересно! Возможно, придется поискать у магглов. Все-таки у нас не так много нот. Но, может быть, споете вы? А ребята запомнят.

И я послушалась.

В спальню меня отвели уже после отбоя. Вот чует мое сердце — что-то будет.

За завтраком все читали «Ежедневный пророк». Мамочки!!! За что?! Я бросила взгляд на стол преподавателей. В шоке были все, включая Дамблдора. Он что-то упустил? Или не понял, о каком приюте шла речь? Об этом определенно стоило подумать, только потом. Сейчас не дадут.

На первой странице красовалась та самая колдография со мной, Спраут, Дамблдором и Слагхорном. Милая грустная девочка с глазами, которые видели смерть, и сиротской косичкой. А вот дальше… Похоже, кто-то что-то знал о ребенке, который пел в Мунго. Потому что тут были интервью с целителями и с аврорами. Да, вот это точно профессионалы сработали. Так подать материал! От подробностей жизни в приюте кровь стыла в жилах. Сестру Мэри и остальных допрашивали с Веритасерумом, специально адаптированным для магглов. Тут и колдофото из материалов дела были. От морд моих убийц с души воротило. Разрытая могила, почти трупик на узкой убогой койке, карцер, сама прачечная, меню на обычный день и распорядок этого дня. Истории заключенных.

Как будто кто-то дал отмашку, чтобы вся гадость мгновенно вылилась на неподготовленного читателя.

И никого уже не удивит, что чудом выживший ребенок смог открыть часовню Хогвартса.

Жуткую тишину Большого Зала нарушил дрожащий голос Минервы МакГоннагал.

— Мисс Эйр! Это… это правда?!

— Истинная правда, мэм. Только правда и ничего, кроме правды.

Студенты как-то излишне торопливо засобирались на занятия, боязливо и с каким-то болезненным любопытством поглядывая на меня. Вот и оборотная сторона подобной славы. Человек — не важно, ребенок или нет, — с которым сотворили что-то страшное, невольно запачкан всей той мерзостью, что с ним творили. Люди привыкли считать, что все плохое случается с кем-то другим где-то далеко и, столкнувшись с реальным преступлением, часто теряются. Они не знают, как относиться к таким жертвам чужого равнодушия и жестокости, как Джейн. К тому же сама мысль о том, что в ужасном положении оказался кто-то совершенно невинный и беспомощный, противоречит обывательским представлениям о мировой справедливости. Потому что это означает, что им просто повезло, и при других обстоятельствах они вполне могли оказаться на месте жертвы. Это пугает и заставляет придумывать удобные объяснения. Не зря тех же обитателей приютов считали порочными от рождения. Невинное дитя, как они думают, не может попасть в ад при жизни. Потому что иначе можно додуматься до того, что и твой ребенок или близкий человек может оказаться там же. Так что Джейн, то есть я, теперь обречена на изоляцию.

Понятно, что тот, кто решил выложить все эти материалы на всеобщее обозрение, меньше всего думал о маленькой сиротке. Возможно, это попытка повлиять на магглорожденных и уменьшить их влияние. Вроде бы не так давно был магглорожденный министр магии. Может быть, есть что-то еще. Для меня главным являлось то, что я могу очень много потерять, оказавшись пешкой в игре неких взрослых. Да все могу потерять, включая жизнь.

— Мисс Эйр, — встал Дамблдор, — прошу в мой кабинет.

— Да, сэр.

Помона Спраут заторопилась следом. И правильно. Нет, я не думаю, что меня сразу травить будут каким-нибудь зельем подчинения, просто с деканом спокойнее.

— Как же так, девочка моя! Как же так! — бормотал Дамблдор, устраиваясь на своем кресле.

А он действительно шокирован.

Спраут погладила меня по голове и вздохнула.

— Какое ужасное место! — пробормотала она. — В голову не приходило, что люди на такое способны.

Люди еще и не на такое способны, подумалось мне. Это еще цветочки, если можно так выразиться.

— Что же теперь делать? — сам у себя спросил Дамблдор и вздохнул.

Да, сочувствие, если оно и было, выветрилось. Если Дамблдор действительно ратует за сближение с магглами, то вся его работа похерена на много лет вперед. Да и на магглорожденных коситься будут. Мол, знали, что у вас такое творится, и молчали. Особенно если я действительно окажусь чистокровной или полукровкой.

— Если у тебя совсем нет родственников, Джейн, — сказала профессор Спраут, — то тебе подыщут хорошего опекуна. Ты, главное, ничего не бойся.

— Я ничего не боюсь, мэм, — ответила я, — если со мной сам Господь, то кто против меня? Бог спас меня из страшной ямы и привел к добрым людям. И дал мне столько всего. Я только боюсь впасть в грех жадности, мэм, и захотеть большего.

— Твой Бог мог бы и не доводить дело до ямы, — покачала головой профессор.

— Никому не посылается больше того, что он может вынести, мэм, — ответила я, — значит, так было надо. Все эти люди лишь орудие. Значит, я была плохой, и они меня исправляли. Я исправилась и получила награду.

— Что ты несешь, Джейн?!

Мне очень жаль, подумала я, но я должна это нести. Извините меня, профессор Спраут. Я очень не хочу вас обманывать, но у меня нет другого выхода. И вряд ли у кого получится использовать все это против меня. Даже у вас, профессор Дамблдор. Потому что на самом деле я так не считаю. Я разнесла бы вдребезги проклятые прачечные и лично утопила бы в огромных чанах с кипятком и химикатами сестру Мэри, отца Питера и тех, кто спокойно пользовался беззащитными женщинами и девушками. Но если я это скажу, ничего хорошего не будет. В том числе и для меня.

— Девочка моя, — Дамблдор наконец взял себя в руки, — поверь, нам всем очень жаль, что с тобой такое случилось, но у меня к тебе большая просьба. К тебе будут приставать с расспросами, это понятно. Не могла бы ты не обсуждать эту тему?

— Вы хотите, чтобы я лгала, сэр? — спросила я. — Ложь — это грех.

— Нет, Джейн, я не хочу, чтобы ты лгала. Просто не говори об этом, хорошо?

Я не сказала ни да, ни нет. Только смотрела на него исподлобья. Он покачал головой. Все ясно, постарается купировать слухи хотя бы в Хогвартсе. Вряд ли получится, если конечно не случится чего-то выдающегося. Но тут реально надо василиска из Тайной Комнаты выпускать, чтобы внимание переключить.

— Мы еще поговорим об этом, девочка моя, — вздохнул Дамблдор, — иди на занятия. К тебе сейчас будет повышенное внимание, так что ты сама скоро поймешь, что лучше обо всем этом не говорить. Ты ведь умная девочка и не ищешь дешевой популярности, а тщеславие тоже грех.

— Да, сэр.

Решил поймать меня на слове и побить моим же оружием? Ню-ню…

Теперь я сидела за партой одна. Ничего страшного. К тому же и сама Джейн не общалась с другими детьми, их просто не было в приюте.

А вечером снова была репетиция. Как все-таки здорово петь! Это настоящее чудо.

На другой день уже после завтрака стали прибывать высокие и не очень гости. Думается, Дамблдор планировал что-то свое. Утаить факт открытия часовни не получилось бы, но теперь некто сумел переключить почти все внимание на меня. Отменить мероприятие было нельзя, что-то переиграть по ходу пьесы не так просто из-за малого количества времени. Но директор Хогвартса мастерски умел делать хорошую мину при плохой игре. Он был величественен и печален. Даже балахон напялил не такой вырвиглазной расцветки.

Наконец собралась впечатляющая толпа и прибыла госпожа министр. Меня отвели к гобелену, и я открыла часовню. Гости дружно ахнули. Следом за мной зашел хор во главе с Флитвиком. Большинство гостей вели себя как в музее, но были и те, кто прикасался к святой воде и осенял себя крестом. Представители древнейших и благороднейших семейств делились воспоминаниями о том, кто из их предков что именно сюда пожертвовал. Почти все отметились, что показательно.

Мест на скамейках хватило даже не всем взрослым, студенты толпились у дверей. Флитвик взмахнул дирижерской палочкой, и хор грянул Gaudeamus igitur. Потом пела я. Ave Maria. Потом мы с хором Salve Regina. Флитвик попросил у собравшихся поделиться копиями старинных нот, если у кого что есть. Репортеры снимали часовню, хор, меня, Флитвика и потомков благотворителей на фоне пожертвований. Госпожа министр выдала спич на тему традиций и культурного наследия и необходимости позаботиться о юном даровании в моем лице. Дамблдор тоже говорил о чем-то возвышенном и обещал, что Хогвартс станет для меня новым домом.

Меня рассматривали, как диковинное насекомое. То ли свои грехи вспоминали, то ли фамильные черты высматривали.

— Та самая девочка? — поинтересовалась надменная тетенька, которую звали Вальбурга Блэк. — Очень маленькая и худая.

— Ничего удивительного, — ответил ей джентльмен по имени Абраксас Малфой, — если ей довелось столько перенести. Живучая девочка.

Не очень-то вежливо говорить о ком-то такое в его присутствии, но я тут часть программы и предмет для светских бесед, а не личность. Ничего, потерплю. Глазки в пол, ручки на животе. Любуйтесь, леди и джентльмены, от меня не убудет.

А вот и целители. Я робко улыбнулась Сметвику и Шаффику.

— Ох, какая же ты молодец, Джейн! — погладил меня по голове Шаффик. — Мы все за тебя рады и гордимся, что лечили тебя. Тебе все передают привет. Уже с нетерпением ждем тебя на летние каникулы.

— О, я обязательно приеду, сэр! А как дела у миссис Доггерти? Жалко, что она не увидит часовню. Здесь такие чудесные теплицы, мне профессор уже многое показала. У меня и с волшебными растениями все получается.

Абраксас и Вальбурга переглянулись. Другие тоже прислушались.

— Девочка поедет на каникулы в больницу? — спросил Малфой. — Разве она больна?

— У нее нет родственников, — ответил Шаффик, — госпиталь святого Мунго берет ее под опеку.

Та-дам! Я жду, дамы и господа.

— Точно нет родственников? — спросила министр.

— Аврорат никого не нашел, — пожал плечами Шаффик. — А у нас девочку все любят, она очень славная. Да и за здоровьем на всякий случай присмотреть не помешает.

— Ребенку будет лучше в семье, — тут же заявила какая-то полная дама в расшитой серебром синей бархатной мантии.

— Родственники должны быть, — строго заявил почтенный джентльмен в очках, — дети из ниоткуда не появляются. Если судить по статье в «Пророке», то девочка до своего попадания в этот кошмарный приют жила не с магглами, а с магами. И она точно не сквиб, которого могли отправить к магглам. Нужно, чтобы через газету поискали.

— Ну, сейчас-то желающие точно найдутся, — ехидно заметила тощая особа с бородавкой на носу. — Красивая, здоровая, магически сильная девочка. Ничья.

Я медленно переместилась за спину Сметвика. Он покачал головой.

— Не пугайте ребенка, уважаемая. У Джейн есть кому за нее заступиться. Пусть спокойно учится, приобретает профессию. Не пропадет и без родственников.

— А может там наследство? — прищурилась особа.

— Вот доживет до совершеннолетия, пусть сама разбирается, — сказал Шаффик, — может там долги с обязательствами. Или еще что. Перемена имени с проведением ритуала, а маггловское имянаречение в церкви тоже ритуал, конечно, полностью от семьи не отсекает, но связи сильно ослабляет. Вдруг там проклятье какое или еще что? Или враги какие-нибудь? Кровная месть запрещена, но сами знаете, что иногда бывают случаи. Кто-то же девочку выбросил к магглам. Как бы ее снова к этому человеку не толкнуть.

— Может, у нее родителей убили, а ей память стерли? — предположил еще кто-то.

— Или кто-нибудь подгулял, а жена с любовницей расправилась и от ребенка избавилась, — сказал еще кто-то.

Вам бы, граждане, романы писать. Чесслово, разбогатеете.

— Нужно все эти приюты регулярно проверять, — важно проговорил мужик в красной аврорской мантии, — и забирать оттуда детей-магов. Да я бы и маггловских детей из такого места забирал, нельзя так ни с кем обращаться. Я своего порол пару раз, да мог сладкого лишить — и все за дело. В голове не укладывается, что взрослый может так над беззащитным ребенком глумиться. Убивать за такое мало!

— Это же магглы, что вы хотите! Животные! — донеслось из задних рядов.

А вот и прозвучало. Дамблдор ожидаемо встрепенулся и понес что-то на тему того, что не надо судить всех по частному явлению. Кто бы спорил. Только явление не такое уж и частное, хотя и пошло на спад, спасибо тем, кто стиральные машины изобрел и делает их все более доступными. Но и одного такого случая не должно быть. Однако директора Хогвартса не проймешь. Все радетели всеобщего блага всегда плевать хотели на частности и реальные человеческие судьбы. Что такое счастье и благополучие девочки Джейн, если на кону стоит что-то глобальное и для конкретного вершителя судеб привлекательное? Вот и я о том.

В общем, все переместились в Большой Зал, часовня закрылась. Я постаралась стать как можно более незаметной. Да про меня большинство присутствующих и забыли. Кто-то осуждал магглов, кто-то восхищался часовней. Родители хористов с гордостью хвастались своими чадами. Решили одобрить исполнение Gaudeamus igitur в начале и конце учебного года. Только несколько кумушек с азартом пытались вычислить мою родню. Даже Гонтов приплели. Только их и не хватало!

Студенты тоже по большей части с родителями общались. Но про меня не забыли, ко мне подошел Люциус Малфой и позвал поговорить со своим отцом.

Абраксас беседовал со Сметвиком. Ой!

— Значит, ничего не помнит? — спрашивал Малфой-старший. — И легиллименция ничего не дала? Ее смотрели только специалисты Мунго?

— Вы сомневаетесь в квалификации наших специалистов? — криво усмехнулся Сметвик.

— Нет-нет, конечно. Дело в том, что я знаком с магом, который очень силен именно в ментальной магии. Он вполне может заинтересоваться таким случаем.

— Случай необычный, — согласился Сметвик, — но тут есть большой риск, что увлекшийся специалист может нанести вред ребенку. Теоретически можно взломать природный блок и найти какие-то следы даже после «Обливейт Максима», но ведь это нанесет непоправимый вред. Тем более речь идет об одиннадцатилетнем ребенке. Стоит ли это знание здоровья девочки? Думаю, что нет.

Знаем мы этих специалистов. Не надо! Может быть, мистер Риддл сейчас и адекватен, но он на себе опыты ставил, тут никакой жалости к ребенку точно не будет. Вывернет мозги и выбросит. А у меня запасных мозгов нет и не предвидится.

Малфой задумчиво смотрел на меня.

— Странный ребенок, — сказал он, — все время кажется, что вот-вот ухватишь какую-то характерную черту и догадаешься, из какой она семьи. Ан нет. Все противоречиво. Может она из Лютного?

Сметвик развел руками.

— Там концов точно не найдешь, — сказал он, — но в таком случае и пытаться не стоит. Но это объясняет, почему девочку никто не искал.

Вполне логично, между прочим. И точно на фиг надо. Не знаю, какие тут законы, но как-то не хотелось бы, чтобы однажды на пороге нарисовался кто-то вроде Флетчера или той бабки, что ногтями торговала, и радостно сел на шею. У меня неплохие перспективы даже в мире магглов, если что. В опере петь могу.

А Малфой все разглядывал меня и разглядывал. Я уже с трудом сдерживалась, чтобы не ляпнуть чего-нибудь, чтобы отстал. Чего надо-то? Действительно, на кого-то похожа? Сам кучу бастардов наплодил, а теперь сомнения мучают? Или возможную прибыль от вложений в меня прикидывает?

Снова подтянулась Вальбурга Блэк. Теперь уже с мужем, как я поняла. Еще кто-то.

— Девочке нужно помочь, — сказал мужик в очках, — и это не должна быть разовая акция. Я предлагаю основать фонд, чтобы к тому времени, когда мисс Эйр закончит Хогвартс, у нее были средства.

Уже ощущаю себя поросенком Фунтиком в окружении сразу нескольких Белладон. Домики для поросят — идея хорошая, но что-то мне подсказывает, что больше всех наживется тот, кто этим фондом будет управлять. И долгов навешают, к гадалке не ходи. За что?!

— Можно открыть счет в Гринготсе на имя мисс Эйр, — сказала Вальбурга, — только нужно очень тщательно отслеживать, чтобы оттуда деньги не пропадали.

— А кто будет следить? — тут же спросил Малфой. — Ребенку постоянно что-то нужно, его недостаточно раз в год в школу собрать. Одежда, обувь, гигиенические принадлежности — это самый минимум. Знаете, мне не жалко денег для сироты, но есть риск, что кто-то скажет управляющему, что берет деньги, допустим, на новую зимнюю мантию, а потратит на себя. Деньги, конечно, небольшие, но дело в принципе.

Умный мужик, сразу видно, что богатый. Денег не жалко, но просто так их выбрасывать он не будет. И потребует отдачи. Не в смысле выставить счет, а в том, что приняв его помощь, я автоматически стану его человеком. И управлять моей жизнью он будет до самого ее конца. С одной стороны, в этом есть свои плюсы, не придется беспокоиться о хлебе насущном, а вот с другой… Я не хочу ни от кого полностью зависеть. Это не для меня.

Ладно, будем надеяться, что дамы и господа какое-то время не придут к соглашению, а потом я перестану быть для них интересной. Хотя это вряд ли произойдет.

К счастью, рано или поздно все кончается. Закончился и этот длинный и суматошный день. В «Ежедневном пророке» появился красочный отчет о светском мероприятии. О фонде там пока ни слова не было. Но вот про поиски моей родни не забыли. Посмотрим, что из этого получится.

А пока потянулись обычные будни. Я помогала Спраут в теплицах, читала рекомендованную ею литературу, изучала замок. Другие уроки тоже никто не отменял. На зельях проблем не было. На ЗОТИ нас учили подавать сигналы опасности и вызывать авроров. На чарах мы пока разрабатывали руки. Постепенно я переставала быть сенсацией, другие дети стали потихоньку общаться со мной. А по вечерам я открывала часовню. Конечно, тут же появлялся Флитвик со своим хором, да и другим ребятам было интересно рассмотреть потрясающее помещение. Ясное дело, в присутствии профессора никто не мог позволить себе ничего лишнего. Когда меня начнут теребить, чтобы я пускала туда всех желающих? Думаю, что скоро.

Нет, экскурсии для каждого факультета провели, но это же не так интересно, несмотря на кучу занимательных фактов. Всегда найдутся желающие куда-то залезть без спроса.

— Эй, как тебя там? Эйр? — два мальчика, на мантиях которых был вышит герб Гриффиндора, подкараулили меня у библиотеки. — Разговор есть.

— Что вам от меня надо? Я вас не знаю.

— Смотри-ка, Джей, тут кто-то нас не знает, — черноволосый пацан с яркими синими глазами снисходительно усмехнулся, — ничего, детка, это ненадолго. Мы скоро прославимся, не сомневайся. Но раз уж мы не знакомы, то позволь представить моего друга Джеймса Поттера. А я Сириус Блэк. Ты — Джейн Эйр.

Началось…

— Так что вам от меня надо? — повторила я.

— Не так и много. Открой для нас часовню. Мы хотим там все как следует рассмотреть.

— Приходите вместе со всеми, никто никого не гонит, — спокойно ответила я, делая вид, что не понимаю, о чем речь.

— Но это же не интересно, — наморщил нос Джеймс Поттер, — и Флитвик не даст никуда забраться. Да и вообще. Это же приключение.

— Часовня для молитвы, а не для приключений, — тихо сказала я, — вы задумали плохое. Из-за таких как вы часовня раньше и закрылась.

— Но ты же откроешь ее снова, — пожал плечами Блэк, — не будь занудой, Джейн, ты же классная девчонка. Что тебе стоит? Хочешь, заплатим?

Я молча покачала головой и пошла в гостиную своего факультета.

— Ты еще пожалеешь, крыса, — прошипели мне вслед.

Ну вот я и приобрела врагов. Не зря старалась держаться от них подальше. Но такие типы сами находятся. Ничего… прорвемся…

С одной стороны, я девочка, так что вроде как мальчики не должны мне гадить. Но это чистая теория. Я владею, скажем так, ключом к месту, которое для них недоступно. И дала понять, что делиться не собираюсь. А два избалованных богатых мальчика к отказам не привыкли. Так что для них теперь станет делом принципа прогнуть меня под себя и заставить сделать так, как хочется им.

Я в любой момент могу привлечь взрослых, другое дело, что пока рано, ничего серьезного не произошло. Но и до серьезного урона доводить дело не хочется. К тому же это уже открытое объявление войны. Да, похоже, что в этой реальности Снейпа оставят в покое, основным объектом охоты стану я.

Сейчас против двух чистокровных засранцев, которых дома явно не одному «Люмосу» учили, у меня шансов нет. Можно учить щиты и атакующие заклинания, но это дело небыстрое. К тому же я не обладаю достаточной ловкостью и скоростью. И, ясное дело, с двумя точно не справлюсь. Нужно искать что-то другое.

Профессор Спраут просила меня петь в теплицах, чтобы проверить теорию о том, что растения улавливают колебания воздуха и по-разному на это реагируют. Ей кто-то принес маггловскую книгу на эту тему. Не знаю, в магии ли дело или растениям старинные ирландские баллады понравились, но профессор сказала, что результат есть.

Ко мне тут же подъехал Хагрид насчет своего огорода, но был изгнан деканом Хаффлпаффа чуть ли не пинками. Дескать, хватит с лесника утащенного из теплиц драконьего навоза и прочих удобрений, нечего к ребенку приставать. Хагрид надулся. Мне, с одной стороны, не жалко и для его тыкв и прочего спеть, но у Хагрида же не только огород имеется, он монстров любит. Меня профессор Спраут предупредила, что от Хагрида, если что, не отвяжешься. А петь еще и для кого-то вроде жутких пауков мне точно не хочется. Вообще, насколько я поняла, Хагрида больше терпят, чем действительно к нему хорошо относятся. Более-менее теплые чувства к нему испытывает Слагхорн, он у лесника частенько в избушке пасется, выгребая ценные ингредиенты из Запретного Леса. И то — отношение снисходительное, на грани брезгливости. Полувеликан чистоплотностью не отличается, голову, по-моему, вообще не моет и ходит круглый год в одном и том же кротовом полушубке. Плюс постоянный перегар. Так что желающих с ним тесно общаться не наблюдается. А мне еще и кротов жалко стало. Нет, я знаю, что они вредители, и спокойно отношусь к шубам из натурального меха. Мне просто поплохело, когда я представила, сколько зверьков пришлось наловить Хагриду. Наловить, убить, освежевать… Интересно, кто выделывал шкурки? Шил этот кошмар скорняка явно сам Рубеус. Вот почему именно кроты, а? Тех же лис намного меньше бы потребовалось. Загадка… Может, потом узнаю, в чем тут дело.

Блэк и Поттер пока ничего мне не сделали. Они так… реяли на заднем плане, действуя на нервы. Со Снейпом и Эванс я несколько раз пересекалась в библиотеке, но они демонстративно не обращали на меня внимания. Занятная парочка. Лили, надо отдать ей должное, живо интересуется книгами, старательно делает уроки. Снейп для нее землю носом роет, даже конфликтовал с другими студентами из-за учебников и дополнительной литературы. Таскает тяжелые фолианты, носит за Лили ее сумку с учебниками. Это смотрится даже немного дико. Одержимость какая-то. Да, красотки Эванс надолго не хватит. Это на первых порах льстит, потом душить начинает. К тому же Снейп на прекрасного принца не тянет. И на не менее прекрасного рыцаря тоже. Так что насмешки неизбежны. Посмотрим, посмотрим… Интересное кино.

Между тем приближался первый урок полетов. И возникла небольшая проблема. Нет, мне было очень интересно попробовать свои силы, только вот полеты на метле плотно ассоциировались с нечистой силой и непотребством. Устраивать дикую демонстрацию не хотелось. Так что я ограничилась тем, что посоветовалась с деканом. Профессор Спраут погладила меня по голове и сказала, что ничего плохого в полетах нет, и мне, скорее всего, понравится. Значит, будем пробовать.

Почему-то урок у нас был с Гриффиндором. Нет, мы и раньше пересекались, хотя и не очень часто. Обычно уроки у нашего факультета были с Райвенкло, а тут довольно травмоопасный предмет и вдруг — с первыми оторвами Хогвартса. Как-то мне это не понравилось, если честно. Хотя присутствовал вариант, что извечных соперников Гриффиндор-Слизерин развели специально. Ладно, просто постараемся быть осторожнее.

Погода была довольно пасмурной, как бы еще дождь не пошел. Ветерок пробирал до костей. В общем, летать особо не хотелось. Преподаватель (в гостиной говорили, что раньше он играл в «Пушках Педдл») вывел нас на поляну недалеко от хижины Хагрида и распорядился, чтобы каждый встал слева от лежащих на траве в два ряда метел. Метлы выглядели совершенно обыденно, никаких наворотов не наблюдалось. Видимо, самый примитивный и бюджетный вариант. В общем-то, понятно. Кому надо, сам себе купит, а чтобы научиться держаться в воздухе и эти сойдут.

Метла прыгнула в руку с первой попытки. Почувствовала, что я хочу летать, что ли? Очень может быть.

Поттер и Блэк явно выделывались, морща носы на «убожество» и принимая картинные позы. У Эванс получилось призвать метлу с третьего раза. Хуже нее справился только невысокий чуть пухловатый мальчик с волосами мышиного цвета. О, а я забыла про остальных членов команды: Петтигрю и Люпин. Оборотень справился с летательным средством намного лучше. Все-таки интересно, от чего это зависит? Только от желания и отсутствия страха? Или личная сила тоже значение имеет? Теоретически магическое существо должно быть сильнее мага-человека? Или нет?

— А теперь сядьте на метлу и, по моей команде, оттолкнитесь от земли, поднимитесь на пару футов, а затем плавно опуститесь.

Вроде ничего сложного. Так… свисток. Чуть оттолкнуться. Ой! Метла довольно послушно пошла вверх. А как ее остановить? Я сильно сжала рукоять и мысленно приказала остановиться, а потом направила вниз. Уф… Да, ничего сложного, но это же не высший пилотаж.

Большинство чистокровных, явно рисуясь, поднялись намного выше. Метла Петтигрю дернулась, но он на ней удержался. Эванс явно выдохнула с облегчением, когда снова оказалась на земле.

— Отлично! А теперь поднимитесь повыше и облетите поляну по кругу.

Блэк и Поттер моментально поднялись футов на тридцать и понеслись вперед. Я удовольствовалась половиной этой высоты. Лететь оказалось неожиданно легко и приятно. Острое чувство опасности заставило меня обернуться и резко вильнуть в сторону, уходя с линии атаки. Блэк сделал вид, что не справился с управлением и летит вниз. Скотина! Вот я и дождалась первого нападения. Направила метлу вниз. Ой, как больно!

— Мистер Поттер, я все вижу! Десять баллов с Гриффиндора! И отмените «Жалящее заклинание» на мисс Эйр! Как вам не стыдно?!

Судя по морде, стыдно не было.

— Мисс Эйр?

— Благодарю вас, сэр, мне уже не больно.

— Урок окончен! Всем сдать метлы!

— Что, барсучья крыса, понравилось? — Поттер поигрывал волшебной палочкой, глядя мне в глаза. — Это только начало.

— В твоем горшочке, Потти, слишком много дерьма, — спокойно ответила я.

— Что?! Что ты сказала?! А ну повтори!

— У тебя вместо головы ночной горшок с дерьмом, Потти.

Хаффлпафф и даже часть Гриффиндора грохнули от хохота.

— Поттер — Потти! Поттер — Потти! Горшок с дерьмом!

Он в полном шоке уставился на меня. Да, похоже, что не только Снейп обзавелся унизительной кличкой. Так думать надо… хм… тем самым горшочком. Прилететь может и от кого-то, кого презираешь. Но теперь меня точно ждет страшная месть.

— Ты что, совсем с ума сошла? — обалдело спросил Блэк. — Ты чего?

— А твой дружок чего? — поинтересовалась я. — Меня можно обзывать, а его нельзя? И я все равно для вас двоих часовню не открою. Она из-за таких как вы и закрылась.

— Джейн, это правда? — испуганно спросила Чарити. — Про часовню?

— Да, — сказала я, — они меня подкараулили и потребовали, чтобы я для них часовню открыла, потому что им везде залезть надо. А это плохо.

Ребята возбужденно загудели. На Поттера и Блэка с осуждением смотрели уже все. Еще бы. Для чистокровных и полукровок то, что одно из легендарных помещений Хогвартса открылось при них, было сенсацией. Они, может, и сами хотели бы полазить без свидетелей, но чувство сопричастности к чуду оказалось сильнее. Магглокровкам же и в голову не пришло, что в таком месте можно что-то учудить.

Да уж, на мальчишек было жалко смотреть. Они могли понять жалобу взрослым, донос. Тут можно было развернуть военные действия, как-то самих себя оправдать. Понятно, что и сейчас они себе оправдание придумают, но сам факт, что их никто не поддерживает, не считает крутыми, а девочка, которую они и не мнили равным соперником, спокойно выкладывает крайне неблагоприятную для них информацию, да еще и наделяет унизительными и очень обидными кличками…

— Ты врешь!

Крайне неубедительно Сири, да и глазки бегают.

— Клянусь, что не сказала ни слова неправды, — ответила я.

— Эй, Блэк, а ты поклясться можешь? А то, как девчонкам гадить, да во вранье обвинять, так первый. Давай, поклянись.

— Чего это я клясться должен?

Первокурсники прищурились.

— Ясно, кто тут врет, — сказала Чарити, — и это не Джейн.

Хаффлпаффцы переглянулись.

— Врун и трус! — припечатала Мэган.

Гриффиндор безмолвствовал. Блэк хватал воздух ртом. Поттер смотрел на меня, раскрыв рот. Да, детишки росли явно в очень тепличных условиях. И, что показательно, свои за них не вступились. Вот что-то мне подсказывает, что два обалдуя успели достать окружающих. В каноне с ними просто не связывались по принципу — «не тронь говно, вонять не будет», а они думали, что это от их крутизны. Я, конечно, и ошибаться могу, но таких «крутышек» в свое время видела немало. Про таких народная мудрость хорошо сказала: «Молодец против овец. А супротив молодца — сам овца».

Очень может быть, что меня заносит, но поползновения в свою сторону надо пресекать на ранней стадии. Они меня покалечить могли, уроды. Пойди я жаловаться, Дамблдор бы спустил конфликт на тормозах, а родители двух гаденышей живо напомнили бы сиротке, кто она такая, и где ее место в местной иерархии. А так все нормально, житейский конфликт. И жаловаться надо самим засранцам. А это уже слабость. Да еще перед кем…

Уже было пора на обед, так что два факультета двинулись в сторону замка. Поттер и Блэк остались рядом с поляной.

А вечером я услышала это…

— Закрой крышку, Потти, воняет!

И выдал это… Снейп… Да-а-а-а, это уже нечто! Не создала ли я нового если и не мародера, то кого-то подобного? Кошмар!

Но это уже не мое дело. Главное, что в народ пошла информация о попытке хулиганов пробраться в часовню, чтобы там порезвиться. А это уже касалось всех. Меня повлекли к директору.

— Это правда, мисс Эйр? — спросил у меня Дамблдор. — Мистер Поттер и мистер Блэк требовали от вас, чтобы вы открыли для них часовню?

— Да, сэр. Это правда. Я не лгу. Ложь — это грех.

При разговоре присутствовали деканы Хаффлпаффа и Гриффиндора.

— Будет очень обидно, если из-за хулиганов мы лишимся этого чуда, — сказала профессор Спраут.

— Возможно, мальчики не хотели ничего плохого, — заметил Дамблдор, — но рисковать, конечно, не стоит. Но, девочка моя, почему ты не сказала взрослым?

— Мне тогда ничего не сделали, сэр, только крысой обозвали. А потом, когда Поттер меня на уроке проклял, его профессор наказал.

— Проклял? — переспросила МакГоннагал.

— Профессор сказал, что это жалящее заклинание, мэм. Очень больно было.

Интересно, про кличку спросит? Это уже совсем занимательно будет, если сам директор Хогвартса до детских обзывалок снизойдет. Нет, не спросил.

— Отвратительная история! — сказала профессор Спраут. — Мистер Поттер понятия не имеет о дисциплине. И с чего он взял, что мисс Эйр должна что-то делать для него и его приятеля? Мы все часто сталкиваемся с избалованными детьми, но такого еще не было. По крайней мере, я подобного точно не помню. Не знаю, Минерва, какие меры ты примешь, но если Гриффиндор так гордится, что на него поступают храбрые и благородные, то мистеру Поттеру там делать явно нечего. Ни храбрости, ни благородства я не заметила.

МакКошка поджала губы. Укор был очень справедливым.

— Пойдем, Джейн, — положила мне руку на плечо декан Хаффлпаффа.

— Просто Поттер — лев, — тихо сказала я, — вот и все.

— Прости, девочка моя? — переспросил Дамблдор. — Что ты имеешь в виду?

Н-да, может быть и опасно, но с Джейн в приюте много занимался отец Питер. Она иногда могла и кое-какие книги почитать.

— Львы в природе живут прайдами, сэр, — ответила я, — это самки с детенышами. Они охотятся, а лев отнимает у них добычу. Вот. А если другой лев прогоняет или убивает прежнего, то он убивает и всех детенышей, чтобы потом львята были от него. Он может и львицу убить, если она своего львенка защищать будет. Ничего там благородного нет, сэр. Знаете, в Англии был король, которого назвали Львиное Сердце. Это не за храбрость и благородство. Он очень подлый был. И приказал устроить резню на острове Кипр, когда в Крестовом походе участвовал.

Выражение лица МакГоннагал было бесценно. Интересно, она же должна была в маггловской школе хоть немного учиться? Хотя в викторианскую эпоху Ричарда I превозносили, а Минни не намного позже родилась.

Дамблдор тоже обалдел. Нет, ну а что, господа гриффиндорцы, разрыв шаблона? То ли еще будет.

Помона Спраут расплылась в довольной улыбке. А что, барсуки на таком фоне вполне прилично выглядят. Нападают, только если защищаются. Мне вообще их полосатые мордочки, толстенькие тельца и хвосты нравятся больше. И потом, барсуки зверьки местные, а львы — экзотика. Ясно, что поэтому и романтизировали, но я за аборигенов, если что.

— Ты очень много знаешь, Джейн, — сказала профессор Спраут, — это похвально.

— Мне нравится узнавать что-то новое, мэм, — ответила я, — это так интересно. Мир велик и многообразен.

— Это так, Джейн, я очень рада, что ты это понимаешь.

Интересно, Дамблдор и МакГоннагал будут проверять информацию про львов? Вряд ли они поверили мне на слово. Все-таки столько лет страшно гордиться символом своего факультета и вдруг узнать, что ничего из приписываемых качеств там нет и в зародыше. С другой стороны, глупо наделять животных человеческими качествами. Всякое в жизни бывает, конечно, и известны самые невероятные и даже фантастические истории взаимоотношений людей и зверей, но это все частные случаи. Среднестатистический лев или медведь человеком просто закусит, не размениваясь на сантименты.

Вся эта история еще больше повысила интерес к часовне, если это возможно, конечно. Особенно интересовался Флитвик. С одной стороны, он справедливо опасался сам совершить что-то такое, что заставит закрыться потрясающее помещение. С другой, его интересовали чары. Как определялось, что совершено что-то неправильное? Можно ли было совершить что-то по недомыслию? Или как-то считывалось именно намерение? Но тогда в комнате мог присутствовать какой-то артефакт ментальной направленности. Логично, нечего не скажешь. Только вот силу искренней веры так просто не объяснишь. Тут и магглы на многое способны становятся.

А могло быть и проще. Нечто реагировало на латынь. Или это нечто сочетало в себе ментальное считывание и учитывание чисто формальных признаков. Поэтому и закрылась часовня, когда директор Хогвартса решил убрать из нее все, что было связано именно с католицизмом. Тот директор мог тут другие молитвы творить.

Да, вот это чары. Запредельный уровень. А не может ли это быть частным случаем Выручай-Комнаты? Хм… очень может быть. Та комната полностью подстраивалась под желания волшебника, а часовня реагировала только на одно. Только защита отличалась.

Похоже, что разговоры о том, что уровень магов сильно упал, не на пустом месте появились. Вряд ли сейчас кто-то может повторить такие шедевры, как потолок Большого Зала, Выручай-комната, Тайная Комната, часовня. Да и реликвии Основателей уникальны. А ведь некто Том Риддл их уже благополучно испохабил, приспособив под крестражи. Это вместо того, чтобы попробовать разобраться в тонкой вязи заклинаний, изучить все свойства и попытаться создать что-то свое. Ведь гений же, а вся гениальность направлена на разрушение и саморазрушение. Неужели все дело только в страхе перед смертью? А ведь для многих смерть была избавлением, желанным освобождением.

Интересно, можно ли очистить реликвии от частичек души Тома, не уничтожая их?

Дамблдор, надо заметить, в каноне недалеко от мистера Риддла ушел. Хапал все, что понравилось, а потом с легкостью отдавал на уничтожение. То же зеркало Еиналеж, например. Шедевр же. Интересно, с какой целью его создали? Вряд ли только для того, чтобы сводить с ума, показывая самые сокровенные желания. Конечно, это идеальное орудие преступления получилось, но там наверняка других функций хватало, раз туда философский камень или его имитацию засунули.

Мне о таком уровне пока и мечтать не приходится, только и могу, что восхищаться и благоговеть. Хотя Флитвик говорит, что способности к чарам у меня есть, нужно только их развивать. Пока же мы с деканом разбирались с моим даром к гербологии. Как оказалось, больше всего ко мне тянулись далеко не безобидные цветочки. Вроде тех же дьявольских силков.

— Это потому, что меня похоронили заживо, мэм? — спросила я.

— Думаю, что да, — ответила профессор Спраут, — надеюсь, ты не считаешь темные растения плохими?

— Нет, мэм, конечно нет. Если Господь создал дьявольские силки, значит, они тоже для чего-то нужны. В мире нет ничего ненужного, кроме того, что в своей гордыне натворили люди.

— Интересный взгляд, Джейн, — задумалась профессор, — но как тогда быть с культурными растениями? Домашними животными? Или ты имеешь в виду монстров?

— Я думаю, мэм, что человек все равно будет вмешиваться в Природу, — ответила я, — тут скорее вопрос ответственности. Мне сложно рассуждать о таких вещах.

— Я тоже так считаю, — кивнула декан, — сейчас важно, что ты понимаешь, что плохих растений не бывает. Мне было бы очень обидно, если бы ты считала иначе.

МакГоннагал посматривала на меня с интересом. Даже жаль, что я не могла спросить у нее, проверила ли она информацию про львов. Тут, по-моему, превалировал интерес к моему происхождению. Уж очень внимательно она меня разглядывала, словно бы сравнивая. Об этом тоже следовало подумать. Раз уж в мире магов все так или иначе родня, да еще и часто вступают в брак с близкими родственниками, то там вполне может сложиться ряд признаков, характерных для каждой семьи. И это не обязательно цвет волос, достаточно вспомнить знаменитую губу Габсбургов. А папаша Люциуса Малфоя, помнится, сказал, что у меня странная внешность: то кажется, что можно угадать, чья я родственница, то это ощущение проходит. Хм… Присутствуют характерные черты разных семей? Далеко не факт, между прочим, люди часто стараются углядеть что-то знакомое и, скажем так, дорисовывают что-то, чтобы стало привычнее и понятнее. И, кстати говоря, Джейн может быть и магглокровкой. События в каноне показаны глазами Гарри Поттера, который очень мало чем интересовался и понятия не имел о мире магов за пределами Хогвартса. А ведь стихийный выброс мог случиться и у очень маленького ребенка. Что происходило в таком случае, если в курсе оказывались маги? Могли ли они забрать ребенка у испуганных родителей, стерев им память? Или необычным ребенком заинтересовались бы исследователи паранормальщины? А тут, ясное дело, девочка могла понятия не иметь об очевидных для других вещах и пугаться прикосновений. Попасть в чужой сад она могла в результате стихийной аппарации. Да и выбросить могли надоевшую игрушку. Сложно все.

Поттер и Блэк пока вели себя тихо, только поглядывали как-то нехорошо. Чувствую, что готовят какую-то грандиозную пакость, а сделать пока ничего не могу.

Пакость мне организовали две недели спустя после первой стычки. Думала, что раньше все произойдет. Но, как потом выяснилось, они не просто готовились, они информацию собирали.

Удар мне нанесли в спину. Думаю, что расчет был на то, чтобы я не успела позвать на помощь. Они ведь не собирались, скажем так, вести честные переговоры.

Палочку, ясное дело, тут же отобрали. Втолкнули в пустой класс.

— Мы тут кое-что узнали, — Поттер издевательски усмехнулся, — очень интересное. Это ведь такие твари как ты ненавидели магов и ведьм и уничтожали их. Жгли на кострах.

— Ты плохо знаешь историю, — спокойно ответила я, — в Англии за колдовство вешали. Жгли за убийство мужа.

— Ой-ой-ой, образованная выискалась! — а это уже Блэк. — Будет тут указывать чистокровным магам. Тебе нужно вымыть рот с мылом за то, как ты обозвала моего друга. И проучить, чтобы не забывала свое место. Маггловская крыса из приюта. В «Пророке» часто ерунду пишут. А мы тут расспросили кое-кого, кто разбирается. Это место, где держат дур и шлюх. Раз ты не идиотка, значит, шлюха. Жалко, что тебя не добили.

Красота! И кто это такой информированный, что озвучил балбесам обывательские страшилки про приют? Кажется, я знаю.

Поттер демонстративно крутил в пальцах мою палочку. Точно сломает, тварь.

— Что, решил добить? — спросила я. — Кишка тонка, Блэк! Чистокровный трус. Вдвоем на девочку.

Хлоп! Щеку обожгла боль. Да, благородство так и прет. Просто из всех щелей. Но что самое поганое, я не могу дать сдачи. Как это не дико и не омерзительно, мне придется вытерпеть избиение. Эти уроды должны попасться.

— А теперь она должна подставить другую щеку, — Поттер даже на месте подпрыгивал, — помнишь, что Эванс говорила? Дали по одной щеке, подставь другую.

— И рот с мылом вымыть, — важно кивнул Блэк, — «Скорджифай»!

Мой рот наполнился противной мыльной пеной. Гадость какая! Я закашлялась, выплевывая, а меня снова и снова били по щекам. Еще один удар пришелся на голову. Тычок под ребра.

Я упала на колени, продолжая давиться пеной. Кто-то из двух уродов ударил меня ногой. Терпеть, терпеть любой ценой. Конечно, это их провоцирует, но как это ни дико, вот такое непротивление — единственный для меня выход.

— Гадина! Тебе не место в Хогвартсе! Крыса! Джей, сломай ее палочку.

Еще один удар…

— Я сейчас ее обоссу!

Не знаю, послышалось ли мне, что резко распахнулась дверь. Я потеряла сознание, похоже, ударили по голове.

— Это возмутительно! В жизни не сталкивался с большей гадостью! Во что превратился Хогвартс, если тут творится такое! Хорошо, что эти двое не смогли наложить заглушающие чары и заблокировать дверь. Вернее, у них не получилось закрепить их.

— Все это могла сорвать стихийная магия, — ответил знакомый голос. Помона Спраут. — Бедная девочка!

Главное, что жива. Где я? В Больничном Крыле? Кто тут кроме меня?

Но глаз я пока не открывала. Слушать было интереснее. И как же хорошо, когда ничего не болит.

— Трещина в ребрах, — сказал женский голос, — сотрясение мозга. Перелом запястья. Сильная асфиксия от применения бытового заклинания. Множество синяков и кровоподтеков. Травма селезенки.

Ни фига себе…

— Мой сын сказал, что ему с трудом удалось оторвать двух озверевших студентов Гриффиндора от бессознательной девочки, которую они пинали ногами, — негромко проговорил мужской голос, — а мистер Блэк попытался еще и помочиться на несчастную. Я шокирован. Над этим ребенком издевались магглы, и что она видит от волшебников?

Интересно, что с моей палочкой. Кажется, пора открывать глаза. Ох, какой резкий свет!

— Кажется, мисс Эйр очнулась, — сказал еще кто-то, — стоит приглушить свет. Так, дорогая, осторожно. Выпейте это.

Ну почему все лекарства такие противные! Я даже закашлялась. Меня поддержали за голову, вытерли губы салфеткой. Теперь я смогла открыть глаза. Мадам Помфри, Спраут, МакГоннагал, Дамблдор. Абраксас Малфой. И еще какие-то маги в отдалении.

— Моя палочка! — хрипло пробормотала я. — Они сломали палочку!

— Не успели, мисс Эйр, — сказала профессор Спраут, — ваша волшебная палочка у меня. Я ее вам верну, как только вас выпишут из Больничного Крыла.

— Мисс Эйр, — сказал Малфой, — вы все помните?

— Да, сэр.

— Вы позволите взять у вас воспоминания об этом инциденте? Это не легиллименция. Вам просто нужно сосредоточиться на тех событиях. Я вытащу эти воспоминания, а потом мы все их просмотрим. Вы согласны? Это намного удобнее, чем сравнивать показания. Клянусь не причинять вам вреда.

— Хорошо, сэр. Мне нечего скрывать.

Я честно сосредоточилась, даже глаза прикрыла. Почувствовала прикосновение кончика волшебной палочки к виску, а потом легкую щекотку внутри головы. Очень необычные ощущения.

— Прошу в мой кабинет, леди и джентльмены, — тяжело вздохнул Дамблдор.

— Поспи еще немного, Джейн, — ласково сказала мадам Помфри и положила руку мне на лоб.

Я провалилась в сон.

На следующий день меня выписали. Магия действительно творит чудеса, а ни одна из моих травм не являлась магической. Да и похоже, что кое-кто не хотел, чтобы я долго валялась на больничной койке, демонстрируя, как тяжело мне пришлось. Ничего, зато цела. А небольшая слабость скоро пройдет.

На меня снова пялился весь Хогвартс. Девочки сказали, что перепуганная до икоты Эванс проговорилась о расправе Снейпу, который, не долго думая, позвал на помощь Малфоя. Свидетелей оказалось слишком много. Поттера и Блэка скрутили, меня отправили в Больничное Крыло, а уже потом Люциус известил своего отца, который возглавлял Попечительский Совет Хогвартса.

В шоке были все. Ясное дело, хватало всякого: драки, дуэли, сглазы и даже серьезные проклятья никого не удивляли. Но такое…

Перед ужином в школу заявился весь Попечительский Совет и родители бравых гриффиндорцев. Угу… Сейчас будут прилюдно типа извиняться. До следующего раза, надо понимать. Ой, как на меня Вальбурга смотрит. Да и мамаша Поттера добротой не лучится. Как же, как же, из-за противной меня вылезла вся сучность и подлость их обожаемых наследников. Ну просто: «Жила-была девочка… Сама виновата!».

Меня поставили перед столом преподавателей.

— С прискорбием вынужден сообщить, что в Хогвартсе произошел возмутительный случай, — начал вещать Дамблдор.

Поттер и Блэк зло смотрели на меня и готовились «унижаться перед этой крысой». Хм… неужели в головенках совсем ничего не задержалось? Хотя тут могли родители постараться. Ругать можно так, что виноватыми они окажутся ни за то, что издевались над ни в чем не повинной беззащитной девочкой, а в том, что из-за них у папы с мамой проблемы, и в обществе осуждают. Знакомо.

— Мисс Эйр, — высокомерно начал Поттер-старший, — я прошу у вас прощения за недостойное поведение моего сына. Я готов компенсировать причиненный вам ущерб.

Я чуть склонила голову набок и взглянула ему прямо в глаза.

— Мне ничего от вас не надо, сэр, — тихо сказала я, — у вашего сына и его друга черная душа и злое сердце. Я буду молиться за них.

Немая сцена, Гоголь от зависти удавится.

— Мисс Эйр? — первым очухался Дамблдор. — О чем вы говорите?

— Но ведь никому мое прощение не нужно, сэр, — сказала я, — они сами себя давно уже простили и придумали себе оправдание. А сейчас они чувствуют только унижение из-за того, что им придется при всех просить у меня прощение. Они не раскаялись. А деньги от этих людей мне не нужны. Они просто хотят откупиться, вот и все.

— Да что эта девчонка себе позволяет! — вскинулась мать Поттера.

Вальбурга на мгновение прищурилась.

— Долг навесить хочешь, нищая тварь? Ничего у тебя не выйдет! Бери деньги! И четко скажи, что прощаешь моего сына.

— Да будет ему судьей Господь и его собственная совесть, — ответила я, — а я могу только молиться за него.

МакГоннагал в ужасе прикрыла рот ладонью. Джеймс и Сириус удивленно переглянулись. Наверное, им и в голову не приходило, что кто-то может отказаться от денег. Ведь выросли в убеждении, что все можно купить. Или заткнуть деньгами рот пострадавшим. Страшная практика, на самом деле. С одной стороны — безнаказанность провоцирует на дальнейшие подвиги, а с другой — рано или поздно мальчишки нарвутся. Или пойдут в разнос и действительно совершат что-то такое, от чего мама с папой не откупятся, или встретят достойного противника, который их уничтожит. Так что для всех — и в первую очередь для самих Поттера и Блэка — будет лучше, если их притормозят в самом начале «славного мародерского пути».

А что касается денег… Это дело наживное. Взять сейчас что-то у родителей обидчиков — это фактически оценить себя, свое здоровье и честь с достоинством в конкретную сумму, причем на чужих условиях. Нет уж, леди и джентльмены, не все продается и покупается. И вам придется смириться с этим открытием.

— Мисс Эйр, — опыт не пропьешь, слово взял Дамблдор, — вы слишком категоричны. Думаю, что вам не стоит отказывать мистеру Поттеру и мистеру Блэку в возможности исправить причиненный вам вред. И деньги вам точно пригодятся.

— Вы считаете, что все так просто, сэр? — спросила я. — Как в лавке, да? Платишь деньги, получаешь товар и можешь делать с ним, что хочешь? Но я же не вещь, я живой человек.

— Ее кто-то подучил, — Вальбурга поджала губы, — кто-то хочет через нее получить с нашей семьи как можно больше. Но я хочу сказать, что этот кто-то ошибается. Еще никто и никогда не смог безнаказанно унизить Блэков. Девочка, ты не понимаешь, с кем связалась. Тебе же будет лучше, если ты прекратишь это представление, примешь извинения и возьмешь деньги.

— Скажите, мэм, а если ваш сын кого-нибудь убьет, вы тоже просто заплатите? Сколько по-вашему стоит жизнь человека? Я бедная и одинокая, но я не продаюсь. И мне ничего от вас не надо. Совсем ничего. А за вашего сына я помолюсь, чтобы Господь наставил его на путь исправления, пока он не совершил чего-нибудь такого, от чего никакие деньги не спасут.

— Она бредит? — переспросил кто-то из присутствующих. — Что это?

— Думаю, что мы вернемся к этому позже, — сказал Дамблдор, — девочка необычная, не разбирается в жизненных реалиях и просто не понимает, от чего отказывается. Уверен, что мне и другим профессорам удастся ей все объяснить.

Хрен тебе, старый хрен! Не фиг мне тут мозги компостировать. Вообще, интересно, конечно, чего так Блэки с Поттерами возбудились. Скорее всего, платить придется чем-то другим, а не деньгами. Но это дело не мое. Мне бы сейчас свою любимую тушку обезопасить.

— Нет, сэр, — сказала я, — я не передумаю. Я ничего не возьму ни у Поттеров, ни у Блэков. Мне не нужны их деньги. А за их сыновей я помолюсь. И да поможет мне Бог!

Вспышка. Так-так-так, интересненько. Посмотрим, что дальше будет.

Все снова замерли. С такими спецэффектами можно без ужина остаться, между прочим. А мне нужно хорошо питаться, особенно в связи с тем, что только из Больничного Крыла выпустили.

Но вот на столах появилась еда, профессор Спраут подтолкнула меня к столу моего факультета, а высокие гости дружно вымелись вслед за директором. За ними учапали МакГоннагал и Спраут. Ясно, вечеринка резко стала закрытой.

— Ну, Джейн, ты даешь! — нарушила тишину Чарити. — Может быть, все-таки стоило взять деньги? У тебя же совсем ничего нет.

— Ты чего! — возмутилась Мэган. — Она все правильно сделала, хотя я не поняла, что значит молиться за кого-то, но деньги брать нельзя. Это же не только откуп, но и навязанное покровительство. Больно надо от таких зависеть. Ты что, таких элементарных вещей не знаешь, что ли?

— Нет, — Чарити поежилась, — не знаю. Тогда конечно.

— Мэган, а ты мне расскажешь? — попросила я. — Я просто не хочу с ними никаких дел иметь. Но раз тут еще и такое…

— Да просто все, — сказала староста девочек, — забываю все время, что ты вообще ничего не знаешь. Пока волшебнику или ведьме не исполнилось семнадцать лет, все решения за них принимают родители или опекуны. Будь у тебя хоть кто-то, он бы все вопросы с компенсациями и решал. А так ты формально прощаешь своих обидчиков, отказываешься от мести им, при этом берешь что-то у их родителей. Те обещают в качестве дополнения к мешочку с галлеонами еще что-то. Ну, там карьере поспособствовать, защитить и все такое. Все, ты уже от них зависишь. Фактически они приберут тебя к рукам. Ты сильная ведьма с талантами, почему бы и нет. А они при всей школе пытались такое проделать, чтобы все в курсе были, что тебя уже прихватили.

Я аж икнула. Меня похлопали по спине. Мамочки, что мимо просвистело! Вот же гады чистокровные! Хотя, если подумать, то тут менталитет такой. Все для дома, все в семью. Раз уж сыночки на всю магическую Британию опозорились, то хоть какую-то выгоду с этого поиметь.

— А почему сказали, что я пытаюсь какой-то долг навесить? — спросила я.

— Так они же не знают, что ты вообще не поняла, о чем речь, — ответил староста мальчиков, — думали, наверное, что ты в прилюдные извинения да еще и в деньги моментально вцепишься. А ты уперлась. Вот и решили, что поторговаться хочешь. Я только формулы такой ни разу нигде не встречал. Но если была вспышка, то все правильно.

Я бросила взгляд на стол Гриффиндора. Поттера и Блэка видно не было, видимо свалили куда подальше. Ну да, это явно не то внимание, которого они так жаждут. Но каков же Дамблдор! Уж он-то точно не мог не знать обо всех этих нюансах. И что, еще и поимел себе мзду малую за фактическую продажу ребенка? А Спраут? Ну, она мне никто на самом деле, хотя и заботится. И даже могла думать, что все хорошо складывается, ведь денег дадут, помощь организуют. Да, если это и сказка, то явно не адаптированная для нежной психики людей XXI века. Тут все по-взрослому.

— Сколько всего сложного, — пробормотала я, — нужно все узнать.

— Это да, — кивнул староста, — лишних знаний не бывает.

Я ела и размышляла. Но единственным выводом оставался все тот же: если тут и сказка, то очень страшная.

— Мисс Эйр, вы сегодня часовню откроете? — послышался голос Флитвика.

— Да, сэр.

Я прочитала благодарственную молитву, встала из-за стола и направилась к часовне. Как все-таки хорошо, что она тут есть…

Прикоснувшись к святой воде и осенив себя крестным знамением, я прошла к алтарю. Опустилась на колени. Сегодня у меня другое настроение, мне очень больно.

— De profundis clamavi ad te Domine! — запела я. Точнее, Джейн. Но, наверное, мы обе вместе.

Зачарованное Флитвиком перо, записывало слова и ноты. Он быстро сориентировался. Ясное дело, что делиться чем бы то ни было маги не спешили. Так что основным источником музыкальных знаний в Хогвартсе была я. По идее, можно и у магглов что-то поискать, но пока обходились так.

Хм… а, похоже, я и с неким фондом в свою пользу пролетела. Хотя, скорее всего, ничего бы и не получилось. Разве что сразу бы собрали небольшую сумму — и все. Но там Малфой все обломал, напомнив про возможное воровство и самоуправство. А теперь все десять раз подумают, стоит ли лезть ко мне с «благодеяниями». Пресловутый фонд и не мог быть создан, раз тут так важно привязать кого-то именно к себе и своей семье даже небольшой подачкой. Так что не стоит мечтать о кренделях небесных. Поработаем летом в теплицах Мунго за еду и крышу над головой и будем искать варианты.

Интересно, Поттер и Блэк теперь от меня отстанут? И их родители тоже? Очень бы этого хотелось.

На другой день в библиотеке я встретила Снейпа и Эванс. Пожалуй, стоило поблагодарить своего спасителя.

— Спасибо тебе, Снейп, что позвал на помощь, — негромко сказала я.

Он мрачно кивнул, бросил косой взгляд на свою подружку.

— Рад, что помог, — тихо ответил он.

Я развернулась, чтобы взять для себя книги по договорам и обязательствам магов, которые мне порекомендовали старосты. Сейчас для меня это являлось самой необходимой информацией.

— Эйр, — послышалось сзади, — я… я не хотела…

— А чего ты хотела? — обернулась я. — Внимания от двух богатеньких мальчиков? Очень было весело рассказывать про дур и шлюх? И про подставленную щеку? В газете все правильно написали. И про Агнесс тоже. Ее тетка в приют сдала, потому что она очень веселая была и с парнями кокетничала. Ничего плохого не делала. А в приюте ее мистер Сайкс изнасиловал, он попечитель. Она повесилась. Это правда, Эванс. Ты, вон, перед Поттером и Блэком хвост распустила, значит и тебя можно в такой приют отдать. Насовсем. Может быть, тебя туда и отдадут. Как ведьму. На исправление.

Она в ужасе отшатнулась и взвизгнула. Снейп молча смотрел на меня, плотно сжав губы. Я кивнула и отошла к стеллажам. Пусть подумает о возможных последствиях своих поступков. Если до чего-то додумается, то она не безнадежна.

К моему столу подошел Люциус Малфой. Его я поблагодарила при всей школе еще перед завтраком.

— Ага, — заметил он, — маленькая мисс Эйр боится, что ей навяжут покровительство.

— Да, сэр, — ответила я, — мне объяснили старосты. Знаете, это неправильно, человек должен знать, на что он соглашается.

— Разумный подход, мисс Эйр. Но меня больше интересует то, как вы сумели отказаться от покровительства. Видите ли, для всего существуют определенные словесные формулы, а вы использовали что-то совсем необычное. Очень может быть, что дело в вашем сильном желании.

— Но ведь если в Хогвартсе есть часовня, то раньше маги молились и тоже говорили, как я, — ответила я, — разве не так? Может быть, об этом просто забыли? Как вы думаете, мистер Малфой?

— Интересная мысль, мисс Эйр, об этом я как-то не подумал. Пожалуй, стоит в этом разобраться. И еще один вопрос, что значит, что вы будете молиться за Поттера и Блэка? Это тоже магия?

— Господь слышит, когда к нему обращаются, — ответила я, — и если в душах Поттера и Блэка есть что-то хорошее, то они смогут исправиться. Христос простил даже разбойника на кресте, когда тот раскаялся.

Люциус несколько секунд смотрел на меня широко распахнутыми глазами, потом кивнул.

— Спасибо, что ответили на мои вопросы, мисс Эйр. Очень может быть, что я снова обращусь к вам.

— Конечно, сэр, — кивнула в ответ я.

Очень интересно… Хотя определенная логика в этом есть. В таких вопросах очень многое решала сила убеждения и убежденности. Вера в чудеса — неотъемлемая часть любой религии. А если верующий сам маг? И действительно не исключено, что во многих привычных формулах заключено больше, чем кажется на первый взгляд. Это… как со спичкой и иголкой или полетом на метле, хотя аналогия и выглядит несколько неуместной на первый взгляд. Для того чтобы спичка приняла форму иголки, нужно не просто сказать некие слова и взмахнуть палочкой, нужно верить, что пусть на время, но спичка станет иголкой. И точно так же надо верить, что даже самая обычная метла может поднять тебя в воздух. Так что очень может быть, что верующий маг мог изменять реальность силой молитвы. А потом вера ослабла. Да и перевод латинских текстов на английский мог что-то изменить.

Вот будет номер, если у волшебников тоже получится что-нибудь таким образом! Интересно, Люциус сам по себе заинтересовался или задание выполняет?

Я с трудом избавилась от вставшей перед внутренним взором сцены коллективного молебна УПСов об упокоении Дамблдора. Померещится же такое… Но все может быть, кто их там знает. Хотя, скорее всего, это не сработает чисто механически, иначе маги бы про это не забыли. Но помолиться об исправлении Поттера и Блэка действительно стоит, причем совершенно искренне. Вдруг поможет? Всем же лучше будет.

Интересно еще и то, что никто из профессоров со мной не поговорил по поводу моего показательного выступления. Как будто ничего не произошло. С одной стороны понять можно, раз уж даже вспышка была, то обсуждать это дальше смысла не было. С другой же… ладно, посмотрим, что дальше будет.

Книги оказались очень интересными и познавательными. Да уж… Существовал целый список ограничений. Целители в Мунго, похоже, ничего такого насчет меня не планировали, просто пожалели сиротку и дарили вещи безо всякой задней мысли. И, очень может быть, мои слова о том, что за их доброту их благословит Господь, служили своеобразной страховкой. Просто так взять у кого-нибудь одежду, обувь, а особенно белье — значило признать право этого кого-то распоряжаться тобой. Не зря же в давние времена хозяева снабжали всем слуг. Если уж пришлось что-то взять, то следовало оговорить плату. Это не обязательно деньги, могла быть и какая-нибудь услуга. Тут могло помочь мое обещание работать летом на Мунго.

Интересно, что дать одежду домовику, сопроводив это определенной словестной формулой, значило наоборот — изгнать его и лишить покровительства дома и семьи. Но про это в книгах подробностей не было, только упоминалось. Потом разберусь.

Да уж… Лучше полагаться только на себя, целее буду. И еще раз запомню самые опасные ситуации и как из них выкручиваться.

Вот интересно, меня хотели привязать к себе, чтобы больше скандалов не было? Вряд ли я такая уж ценность. Разве что у магов была привычка тащить к себе всех, хоть сколько-нибудь перспективных. Надо будет узнать.

Когда я выходила из библиотеки, то чуть не столкнулась с Поттером и Блэком. Они синхронно наморщили носы, как от дурного запаха. Ну, с этими все ясно. Я сделала вид, что в упор их не вижу. Идиоты.

Этим вечером Флитвик попросил спеть что-нибудь еще.

— Знаете, сэр, — сказала я, — у магглов есть целые библиотеки нот. Их же можно скопировать? Мне не жалко, но я ведь не могу помочь с многоголосыми композициями.

— Обязательно попрошу у кого-нибудь из магглорожденных все разузнать на каникулах, — согласился профессор, — но пока вся надежда только на вас, Джейн.

— Miserere mei Deus, — запела я, прося о милосердии. И не только к себе, но и к другим. Очень многие в нем нуждались.

Так все и продолжалось. У меня сложилась репутация странноватой особы несколько не от мира сего. Не совсем как у Луны Лавгуд в каноне, но близко. К тому же барсуки вели себя намного приличнее воронов и никого не травили. На своем факультете я была достопримечательностью, так как открыла часовню, и кем-то вроде общего питомца, которому требовалось все объяснить и не забыть покормить и выгулять.

На Райвенкло приняли к сведению, что со мной часто контактирует их декан, так что этих тоже можно было не бояться.

Слизеринцы посматривали с интересом. Похоже, что в их гостиной шли обсуждения на тему: можно ли колдовать с помощью молитв, или у меня все случайно получилось. К тому же меня официально спасли Снейп и Малфой, а к тому, кому сделал что-то хорошее, всегда будешь испытывать теплые чувства.

Гриффиндор… Большинство ребят там были, насколько я поняла, нормальными. Уверена, что и выходку Поттера с Блэком они осуждали. Все-таки далеко не у всех присутствуют откровенно садистские наклонности. Тут скорее сработала хорошо известная схема: «Да, эти двое подонки, но это наши подонки». К тому же в народ пошла информация о том, что львы ни разу не благородные животные. Те магглорожденные, что имели доступ к соответствующей литературе и фильмам, подтвердили. Красно-золотые надулись. Как оказалось, они гордились символом своего факультета еще и потому, что львы присутствуют на королевском гербе. А, между прочим, три льва на красном фоне там и появились при Ричарде I, который Львиное Сердце. А маги про него много чего знали, в том числе и потому, что Алиенора Аквитанская, его маменька, была слабой ведьмой. Ясное дело, больше всех старались слизеринцы. Реакция оказалась предсказуемой. Информация яростно отрицалась, вспыхивали ссоры и драки. Даже от моей скромной персоны отвлеклись, что меня, честно говоря, радовало. Я старательно училась. Мне было нужно как можно больше узнать про волшебный мир, про свои перспективы в нем. Перечитать как можно больше книг, которые будут мне доступны только во время учебы.

Профессора относились ко мне достаточно ровно, никак не выделяя. Кроме Спраут и Флитвика, конечно. Но вот Слагхорн резко утратил ко мне интерес и почти не обращал внимания. Разве что отвечал на заданные вопросы. Очень показательно. Значит, меня списали из интересных и перспективных. Оно и к лучшему.

Между тем, становилось все холоднее. В коридорах замка свистели сквозняки, от окон тянуло ледяной сыростью. Большой популярностью пользовались согревающие чары и емкости с наколдованным огнем. Даже в спальнях было, скажем так, прохладно, так что я каждый вечер с благодарностью вспоминала добрую миссис Доггерти за ее подарки. Кстати, стоило и самой озаботиться обновками. Сшить и связать что-нибудь — это сэкономить приличные деньги, что точно не будет лишним в моем положении. К зиме точно не помешают толстые гетры и чулки. Гетры связать проще, пятку не так просто вывязывать. Так что я подъехала к старосте девочек, чтобы узнать, как у волшебников обстоят дела с рукоделием. Все-таки самостоятельно изготовленная одежда теоретически могла быть лучше защищена, или хотя бы там точно не появилось чего-нибудь не предусмотренного первоначальным замыслом.

Как оказалось, нитки и спицы вполне можно было заказать по каталогу лавочки для любительниц рукоделия. От ассортимента глаза разбегались. Дороже всего стоила пряжа из шерсти волшебных животных. Мне о таком и мечтать не стоило. Самая дешевая шерсть, самые простые спицы без дополнительных чар — и то пришлось целый галлеон потратить.

Библиотекарь с пониманием отнеслась к моим потребностям и рекомендовала несколько книг. Брошюру с описанием самых простых чар, пожалуй, стоило заучить наизусть. А вот пара роскошных альбомов с описанием сложных чар и пошаговыми инструкциями изготовления потрясающих нарядов заставила меня завистливо вздыхать. Ничего, может и выучусь когда-нибудь. Пока же я старательно зачаровывала спицы, чтобы связать гетры. Можно было и вручную, но я ведьма или где?! К тому же все равно стоит начинать с самого простого. Разберусь с носками и чулками, потом и до сложных вещей дойду.

Старшие девочки снизошли к моим страданиям и подробно объяснили, как правильно накладывать чары. Так что скоро я в полном восторге созерцала, как быстро мелькают спицы, вывязывая теплые вещи для меня. Ура!

Вообще, бытовые чары — это нечто. Маг может шикарнейше устроиться даже на необитаемом острове. Причем в любом климатическом поясе. Можно было и дом построить, и зачаровать что-то уже имеющееся. Все проблемы с перемещением на большие расстояния решались с помощью аппарации, порт-ключей, каминной связи и метел. Существовали даже климатические чары, правда, очень сложные, но с их помощью на отдельно взятой территории можно было хоть тропики устроить. Даже стало интересно, почему маги всем этим не пользуются? Лень возиться? Или какие-нибудь запреты? Хотя если даже отдельно взятый Хогвартс не стали зачаровывать, чтобы банально не мерзнуть, то что-то в этом есть. Но вот теплицы работали исправно. И там не только магические растения выращивали. Зелень и овощи я своими глазами видела.

Спрошенная профессор Спраут тяжело вздохнула и пояснила, мол, дело в том, что Хогвартс не являлся единым зданием. От древнего замка, который когда-то построили Основатели, очень мало что осталось. Росло количество учеников, менялись требования. Что-то добавляли или наоборот убирали, следуя моде. При этом часто очередные переделки просто лепили друг на друга, не задумываясь об их уместности, или о том, как они сочетаются с тем, что уже было построено раньше. А чары могли и конфликтовать. Вот и приходилось зачаровывать каждое помещение по-отдельности. Да и то чары часто слетали, особенно, если это происходило на стыке частей здания. Поэтому и появлялись классы, где практически невозможно заниматься, коридоры, где всегда гуляют сквозняки, и места, куда буквально стягивало грязь и пыль со всего замка. А теплицы — единый комплекс.

Очень интересно, познавательно и понятно. Все как у людей. Главное, войти в историю, что, дескать, при моем директорстве пристроили новую башню или галерею, а как оно там получится — никого не волновало. Кстати, и внешне получилось не очень. Это даже не эклектика, а хрен знает что. Только модерна с конструктивизмом не хватало. Понятное дело, что единой документации не сохранилось, да ее и не было. Как они тут умудрились канализацию с водопроводом проложить? Одно слово — маги. И даже интересно, зачем им это понадобилось? Нет, я за блага цивилизации, просто проблема решалась парой взмахов волшебной палочкой. Или чарами с рунами. Зачем стены-то долбить? К тому же, в отсутствие в окрестностях замка водонапорной башни, воду на верхние этажи все равно доставляли с помощью магии.

Очень может быть, что кто-то из директоров решил остаться в веках, как сотворивший в замке все это. Лучше бы разобрался с чарами и теплом, как по мне.

Об этом, между прочим, оказалось очень интересно разговаривать с Флитвиком и его подопечными. Они даже какой-то проект затеяли, чтобы найти способ очищать грязные классы. Мне, как инициатору идеи, баллы добавили и литературу порекомендовали. Флитвик сказал, что после окончания Хогвартса я вполне смогу зачаровать себе что-нибудь не очень сложное. В идеале — небольшой домик с участком. Защита и климатические чары.

Правда, никто не сказал, откуда на все это деньги возьмутся. Не магглов же грабить, в самом-то деле. Хотя… может быть имелась возможность организовать себе выигрыш в лотерею или на скачках.

В самом Хогвартсе подпольная торговля процветала. За богатых лодырей писали эссе и выполняли практические задания. Те, кто разбирался в зельеварении, продавали косметику, средства для улучшения памяти и противозачаточные зелья. Хм… Из-под полы можно было достать простенькие артефакты. Кое-кто снабжал одноклассников маггловскими выпивкой и куревом. Не удивлюсь, если и какая наркота гуляла. Тут вполне можно было заработать, но лезть туда не стоило. Рынок давно поделили, новичков не жаловали, а выпускники свои выгодные контакты уступали за хорошие деньги.

Мне тут ловить было нечего, я слишком мало что знала и умела, да и связей не имела. Единственное, что приходило в голову, пара собственных грядок. Что интересно, профессор Спраут мне охотно выделила местечко.

— И что ты хочешь вырастить, Джейн? — спросила она.

— Мне бы очень хотелось, чтобы к Рождеству поспели мандарины, мэм, — ответила я, — только вот вряд ли получится.

— Ну, почему же не получится, ты же волшебница, Джейн. Я дам тебе зернышко и порекомендую литературу. Вырастишь деревце и получишь урожай.

Вот это да! И какие перспективы.

Для начала стоило подготовить почву, а для этого требовалось сварить несколько зелий. Идти к Слагхорну я не решилась, но за меня договорилась Спраут. Платить за ингредиенты не пришлось, это считалось дополнительными занятиями, в таких случаях оплачивали только очень редкие и дорогие составляющие. Мне ничего такого не требовалось. Слагхорн предоставил мне место в зельеварне.

Это был не хорошо знакомый мне класс, а гораздо большее помещение, где у каждого имелся свой стол с оборудованием. Школа предоставляла горелки, с нас же требовались котлы и наборы самых простых инструментов. Все остальное тот, кто хотел учиться углубленно, добывал сам. И тут обретались не только первокурсники. Впрочем, с первого курса тут присутствовали только мы со Снейпом. Уж не знаю, что он там варил, но в мой котел нос засунул тут же.

— Удобрение? — спросил он.

— Да, — кивнула я, — у меня проект по гербологии.

Честно говоря, я немного нервничала. Одно дело — варить что-то на уроке, а тут все на растении скажется. Но ведь это такой шанс… Точно в жизни пригодится. И заодно проверю высказывания зельеваров из Мунго по поводу того, что мое пение им помогало зелья лучшего качества варить. Петь, конечно, стоит, когда никого кроме меня тут не будет, но можно и заглушающие чары выучить. Еще один стимул.

Снейп больше вопросов не задавал, а я приступила к работе. Вообще-то, работать в одиночестве было приятно. Так что я довольно быстро сварила все, что требовалось, но место за собой оставила. А что? Всегда можно повторить что-то непонятное, отработать навыки. Да и интересно.

Посаженное в хорошо подготовленную почву зернышко уже на другой день дало росток, а через неделю у меня получилось самое настоящее деревце. Профессор Спраут сказала, что это очень быстро. Наверное, пение помогло. На Хэллоуин мое деревце зацвело.

Наверное, Спраут похвасталась в учительской, так как деревцем заинтересовались. Слагхорн, гад, несколько цветочков отщипнул, мол, надо проверить, как оно там получилось, все-таки выросло под воздействием неизвестной широкой общественности магии, вдруг в зелья пригодится. А ведь в косметике используют, точно знаю. И масло не из дешевых. А я так хочу мандаринов! Люблю я их. И так делиться придется.

И Хагрид опять пристал. Его даже то обстоятельство, что я могу простудиться на его огороде, не остановило. Зелья есть, он мне лично чай заварит. Тыквы же! Тыквы!

Вместо головы у него тыква! Это Спраут сказала, если что, но я с ней совершенно согласна. Петь на холодном ветру — самое то для горла. Мне даже сон приснился, как наш лесник на меня «Империо» своим дурацким зонтиком накладывает и на свой огород конвоирует. Проснулась в холодном поту.

Огород — вещь, когда он собственный. Теплицы — место учебы, к тому же оттуда много чего шло на ингредиенты для тех же лекарственных зелий. Плюс те самые грядки с овощами и зеленью. Поэтому я тут не только учусь и разбираюсь со своими способностями, но и работаю на себя. А Хагрид хочет меня припахать. Конечно, теоретически с него можно что-то поиметь, но интуиция мне подсказывает, что тут не все просто. Лесник далеко не дурак, если что. Помнится, в каноне он никогда не выбалтывал больше, чем от него требовалось, и точно выбирал момент, когда и что ляпнуть. И он человек Дамблдора, преданный ему больше пса. Конечно, пропаганду «идеалов света» несложно пропускать мимо ушей, но зачем на все это время тратить вообще, если можно заняться чем-нибудь по-настоящему полезным и интересным? Вот и я о том. Самые ценные ингредиенты у Хагрида выгребает Слагхорн. Не удивлюсь, если и Дамблдор что-то имеет. Да и самому леснику на что-то огневиски покупать надо, вряд ли у отпущенного на поруки преступника большое жалованье. Так что разжиться у него получится только какой-нибудь мелочевкой, ради которой и корячиться не стоит. И не нужно забывать про риск столкнуться у лесника с Поттером и Блэком. Да и за Люпином в полнолуние скорее всего лесник и приглядывал. Гриффиндор опять же. И я прекрасно помню, что человека часто воспринимают через его окружение. Я и так никто и звать меня никак, а тут еще тесное общение с кем-то, кого и за человека не все считают. И ладно бы мне нравился Хагрид. Так что на фиг, однозначно. Пусть сам у себя на огороде поет, глядишь, и тыквы скукожатся. На пиру по случаю Хэллоуина этой тыквы было столько, что дурно делалось. Я про тыквенный сок каждый день молчу. Как очищать кубки, наполнять их водой и кипятить эту воду, чтобы заварить чай, старшие всем показывали. Толку-то в этом для меня, если чай денег стоил. В факультетской гостиной можно было выпить чашечку, но там тоже народ скидывался, так что я не борзела. Разве что угощали.

Эх, прямо хоть заводи свою плантацию с апельсинами. Да хоть бы и с томатами. Очень сока хочется.

Мандариновое деревце быстро отцвело, появилась первая завязь. И следом довольно много. Как бы обезопасить свое растение от всяких нехороших личностей? Я на всякий случай уточнила у Спраут, позволят ли мне послать хотя бы несколько мандаринок в Мунго? У меня ведь ничего нет, а поздравить хороших людей хочется. А тут сама вырастила.

— Ну конечно же можно, Джейн, — тут же сказала профессор.

Не забыла бы. А то Слагхорн еще и несколько листочков оторвал, сказал, что цветочки в какое-то зелье пошли. Правда, не сказал, в какое именно. А Спраут мне еще зернышек притаранила. Похоже, что под моим влиянием мандарины не только быстро растут, но и еще какие-то свойства приобретают. Надеюсь, что скажет потом. Это же какие перспективы открываются!

Снова пришлось варить удобрения. Нарезая и перетирая, а потом помешивая, я тихонько мурлыкала себе под нос.

Снейп перебазировался за соседний со мной стол.

— Тебе чего? — спросила я.

— Проверить хочу, — сказал он, — вдруг ты как-то и на зелья влияешь? С меня, если что, консультация. И помочь могу.

О! Консультации этого типа дорогого стоят.

— А у тебя здорово получается, — подлизалась я, — тебя кто-то учил до школы, да?

— Да, немного, — буркнул он, — ничего сложного на самом деле.

— Кому как, — тихонько сказала я, убавляя огонь и начиная энергично помешивать почти готовое зелье. Потом отложила мешалку, перекрестила получившееся и стала ждать положенные десять минут, чтобы потом перелить удобрение во флакон.

— А это помогает? — бросил на меня косой взгляд Снейп. — Ну, что ты сейчас делала? Вот так рукой?

— Я привыкла все осенять крестным знамением, — ответила я, — думаю, что помогает. А ты что варишь?

— Мазь от синяков, — ответил Снейп, — ты это, не могла бы тоже. Ну…

Я перекрестила его зелье и попросила, чтобы мазь стала целебной. Он повторил мои действия.

— Только нужно верить в это, — сказала я, — в силу креста и молитвы. Тогда получится.

— Получится, тогда и поверю, — проворчал Снейп.

— Ты как апостол Томас, — сказала я. — Когда Спаситель воскрес, то все ему радовались, кроме одного. Он даже пальцы в раны Господа вложил, чтобы убедиться.

— Это которого распяли? — уточнил Снейп. — Ну, знаешь, я бы тоже хотел удостовериться. Мало ли что. Магия же. Чары иллюзии и все такое. Наверное, этот Томас тоже был волшебником. Или что-то об этом знал.

— Знаешь, — сказала я, — не все можно объяснить волшебством. Я много думала об этом. Конечно, если маг искренне верует, то он много чего может сделать. Мне даже кажется, что магия — это не только Дар от Господа, но и искушение. Ведь так легко вообразить, что тебе позволено больше, чем другим. Но кому больше дается, с того больше и спрашивается.

Он уставился на меня круглыми глазами.

— Никогда об этом не думал, — сказал он, почесав кончик носа, — знаешь, у нас на факультете много спорят о том, что ты делаешь. Кое-кто даже считает, что это магия такая. Непонятная. Но ты, если что, имей в виду, что многие помнят, как те, кто молился, магов убивал.

— Спасибо, что сказал, — поблагодарила я, — я думаю, что убивать могли тех магов, кто сознательно творил зло. Ведь маггл перед волшебником совершенно беспомощен. А кого-то тоже могла власть привлекать. Как ты думаешь, могло такое быть, что волшебники сами сводили счеты между собой, притворяясь магглами? Ну, там, донос на конкурента или что-то вроде того? Вряд ли маги не таились даже до принятия Статута Секретности.

— Спрошу у наших, — кивнул Снейп, — очень интересно. У кое-кого есть в семье те, кто пострадал от преследований. Они должны знать, точно ли магглы на них сами напали, или кто-то из врагов помог.

— Знаешь, — тихо сказала я, — когда меня били, то Поттер сказал, что такие как я жгли волшебников, но я бы никогда так делать не стала. Это плохо.

Он ничего не ответил. Да уж, как бы не влипнуть.

Подошло время, и я аккуратно перелила свое зелье в большой флакон. Снейп тоже начал перекладывать свою мазь в баночку.

— Скажешь потом, что получилось? — попросила я.

— Конечно! — улыбнулся он. — Обязательно.

А на следующий вечер Снейп робко вошел в часовню и устроился на самой дальней скамье. Уж не знаю, просто ли он слушал или еще чего. Наверное, мазь получилась.

— Как дела? — спросила я, когда все выходили из часовни. — Мазь хорошая?

— Ага! — улыбнулся Снейп. — Так что я теперь тоже буду делать, как ты.

— Уверовал, Томас Неверующий? — хмыкнула я. — А если что-нибудь не выйдет, сразу же разуверишься?

Он хитро улыбнулся.

— У волшебников тоже, знаешь ли, не все получается. Ну, я хотел сказать — не всегда. Учиться надо, заклинания и движения палочкой заучивать. Запоминать рецепты зелий, способы обработки ингредиентов и все такое прочее.

Я кивнула. Так оно и есть. Наверное, многие магглорожденные волшебники испытывали что-то вроде разочарования, когда понимали, что врожденного таланта мало. Всему надо учиться. Что-то похожее происходило со всеми талантливыми детьми. Пение, рисование, танцы, занятия спортом — все это лишь в малой степени базировалось на врожденном таланте. Львиную долю успеха давал тяжелый каждодневный труд и учеба. Джейн это вбили в голову капитально. Несмотря на детский возраст, пением с ней занимались почти профессионально. Мне даже стало интересно, что для нее планировали монахини из приюта и отец Питер. Ведь талант должен развиваться. Неужели девочке была уготована судьба певчей птички в клетке? Или что-то планировалось господами-попечителями? Теперь уже и не узнаешь. А может и узнавать не стоит, вдруг гадость какая. Лучше просто пользоваться как талантами девочки, так и усвоенными ею навыками. Ora et labora, как говорится.

Зельеварение у нашего факультета проходило с Райвенкло, но мне понадобилось сварить еще кое-какие удобрения, так что я могла удостовериться, что Снейп теперь осенял крестным знамением себя, стол, инвентарь с ингредиентами и готовое зелье. Интересно, он на уроке тоже так поступал? И что ему на это говорили? Но спрашивать я не стала. Тесного общения между нами не сложилось, мы и виделись-то редко. Большую часть моего времени отнимали теплицы. А по вечерам Снейп тихонько просачивался в часовню и сидел там в уголке. Что показательно, Эванс с ним не приходила. Хм… Нет, лично я была только рада, мне рыжая не нравилась. Просто стало интересно. В часовне было очень красиво. Сама атмосфера завораживала. Ребята из хора здорово пели.

Эванс не понимала духовной музыки? Или считала, что ведьме нечего делать в христианском храме? Очень может быть. А может, разделяла чисто английские предрассудки по отношению к католикам. Это дело ее. Я и Снейпа у нее отбивать не планировала, если что. Другое дело, что он меня интересовал. Да и канонной судьбы для него не хотелось. Вполне мог обойтись без всех этих клятв и обетов, изучать свои любимые зелья, чего-то достичь. Просто прожить собственную, а не навязанную жизнь. И у Эванс все могло сложиться намного лучше. Уж не знаю, была ли у нее с Поттером настоящая любовь, могла ли она уберечь себя и мужа от влезания в разборки Дамблдора с Волдемортом, но имелись варианты нормально устроиться в жизни, а не погибнуть во цвете лет, оставив маленького ребенка круглым сиротой, который к тому же с рождения был обречен вести навязанную ему жизнь.

Кстати, о Поттере с Блэком. Уж не знаю, что им там сказали родители и деканы с директором, но ясное дело, что просто успокоиться и учиться они не могли. Натура не позволяла. И воспитание, а точнее — его отсутствие. Нападать на меня или еще на кого-то им, вероятно, запретили. Так они развернули, скажем так, антирелигиозную пропаганду. Старательно игнорировали часовню, задирали и высмеивали ребят из хора. Меня пока не трогали, но вроде как пытались переиначить текст молитв и песнопений в похабщину.

Честно, не знаю, чем все это закончится. Думаю, что ничем хорошим. Да и не закончится точно.

Противно, если что.

Приближалось Рождество. Хор с моих слов заучивал праздничные гимны и «Тихую ночь». Поспел урожай мандаринов на первом деревце. Их было довольно много, так что хотя желающих полакомиться хватало, перепало и мне. И небольшую корзиночку я в Мунго переправила. Другие деревца тоже были увешаны пока еще зелеными плодами.

— Очень вкусно, — сказала профессор Спраут, — это даже больше похоже на клементины. Хотя косточки точно от мандаринов были. Похоже, Джейн, что ты очень сильно влияешь на растения. Очень хотела сладких плодов, да так, что растения изменились.

— Вы так думаете, мэм? — спросила я, отправляя в рот последнюю дольку и слизывая с пальцев сладкий сок.

Кстати, мои мандарины действительно оказались слаще и сочнее, чем обычные. А клементинов я в прошлой жизни не пробовала. Джейн же вообще подобной вкуснятины не перепадало.

Шкурки нас попросил собрать Слагхорн. Точно масло выдавит, паразит. Но у меня сейчас почти что никаких прав на деревца нет, все школа предоставила. Хорошо хоть немного перепало. Ничего, за время учебы прокачаю способности. А там… Но пока далеко загадывать не стоило.

Мандарины похвалил и Дамблдор. Хаффлпаффцам тоже понравилось. Хорошо получилось, они меня чаем угощали и чарам учили.

Наконец все разъехались по домам. Фух… как оказалось, я опасалась новых нападений, поэтому испытала колоссальное облегчение, когда кареты с теми, кто покидал школу, выехали за ворота замка. Целых две недели счастья. Жалко, что на подольше растянуть не получится.

На Хаффлпаффе не осталось никого, кроме меня. Гриффиндор уехал в полном составе. На Райвенкло у некоторых старшекурсников были требующие внимания незаконченные проекты. Слизерин представлял Снейп в одном лице. Так что всех учащихся перебазировали за общий с преподавателями стол. Мы со Снейпом, как самые младшие, оказались рядом. Судя по тому, как он поглядывал на праздничные угощения, основной причиной того, что он тут остался, было отсутствие у семьи финансов.

Я тоже бросала жадные взгляды на индейку с клюквенным соусом, ростбиф, свиные отбивные и баранину на ребрышках. В обычные дни такого на столах не наблюдалось. Кормили вкусно и сытно, но праздничное меню превосходило каждодневное в разы. А еще и сладости… И большая чаша пунша.

Профессор Спраут водрузила на стол вазу с мандаринами.

— А это от Джейн Эйр, — сказала она.

Мы с ней специально решили так сделать, чтобы, если что, к моим проектам не цеплялись.

— Очень мило, мисс Эйр, — улыбнулся Дамблдор.

Первым к мандаринам потянулся Хагрид. До этого он их явно не пробовал, потому что физиономия у него моментально стала удивленной.

— Мисс Эйр, а еще какие-нибудь растения в планах есть? — спросил Слагхорн, сразу же озвучивший просьбу не выбрасывать шкурки, а отдать их ему.

— Может быть, гранат, — ответила я, — он же тоже очень полезный. Скажите, сэр, а в каких зельях шкурки от мандарин используют?

Не ответил. Профессор Спраут хмыкнула. Все ясно — на продажу.

— Дык эта… — начал было Хагрид.

— Нет! — отрезала декан Хаффлпаффа. — Я все сказала!

Н-да, похоже, что там еще какой-то конфликт есть. Очень интересно. Спрашивать напрямую не стоит, мало ли что там такое. И вряд ли дело только в навозе и удобрениях. По идее, Хагрид мог попытаться поколдовать своим зонтиком и в теплицах. Я почему так решила — среди растений тоже монстров хватает. При чем таких, на фоне которых дьявольские силки выглядят безобиднее вьюнка. Меня в теплицу, где работали только семикурсники, усиленно изучающие гербологию, не пускали, ясное дело. Но кое-что профессор Спраут рассказывала. Плотоядные лианы-убийцы — это не фантазия отдельных авторов фэнтези, вот так-то! Водились такие и в джунглях Африки, и в Южной и Центральной Америке, и в Юго-Восточной Азии. На островах тоже попадались. Хватало таких, что приманивали жертву галлюциногенными испарениями прекрасных цветов. Но имелись и такие, что просто хватали неосторожное животное, а то и человека. Магическая разновидность ротанга буквально насаживала свою жертву на острейшие шипы, выпивая ее кровь. А были и такие с виду безобидные цветочки, вдохнув мельчайшие семена которых, можно было поселить жуткого паразита внутри себя. Там одно описание могло обеспечить кошмарными снами на длительное время. И выглядели многие из этих монстров соответственно. Даже на картинках пугали шипами и переплетением стеблей и воздушных корней-присосок.

Вот мне и кажется, что такой тип, как Хагрид, просто не мог пройти мимо подобных «очаровашек». Кстати, среди них были и такие, что воздействовали на жертву на ментальном уровне. У нас в гостиной Уолтер Майлз с седьмого курса, самый большой фанат гербологии, рассказывал. Он даже считал, что я смогу что-то такое укрощать, хотя пока пробовать не советовал. Но это я уже отвлеклась. Думаю, что Хагрид вполне мог попытаться получить доступ в эту теплицу. Если судить по Арагогу, то понять, что опасность может грозить не только ему, но и другим, Хагрид тупо не в состоянии. А сам он за счет силы, выносливости и малой восприимчивости к магии был в большей безопасности, чем обычные волшебники. Если это так, то у профессора Спраут имелись причины не только для неприязни, но и для самой настоящей ненависти. Эти растительные монстры, кроме всего прочего, стоили бешеных денег, так как их части использовались в большом количестве зелий, в том числе и лекарственных. Вырастить их в условиях Шотландии, даже в теплицах, было настоящим подвигом. И за теми, кто их выращивал, очень строго следили, причем наблюдатели были не от министерства магии Британии, а от Международной Гильдии Гербологов. За «эксперименты» в стиле лесника-недоучки полагалось очень суровое наказание, вплоть до заключения в Азкабан на приличный срок. Причем пострадали бы и директор с профессором гербологии. Наверняка только поэтому у Спраут и получилось хоть как-то приструнить Хагрида, для того авторитет директора оставался неколебимым. А Дамблдор, несмотря на все свои закидоны, идиотом точно не был и таких неприятностей не жаждал.

А это значило, что любые контакты с Хагридом могли испортить мои хорошие отношения с деканом. На фиг, однозначно! Мандарины с общего стола пусть жрет, но на большее не рассчитывает.

Снейп тоже взял яркий оранжевый «мячик» и даже на мгновение зажмурился от удовольствия, когда положил в рот первую дольку.

Я же милостиво переключилась на пирожки с вишней. У меня еще на одном деревце скоро плоды появятся, пусть и у других будет праздник. Мне не жалко.

Дамблдор взорвал хлопушку, из которой вылетел самый настоящий чепчик с оборочками. Директор тут же напялил его себе на голову, а потом протянул следующую хлопушку МакГоннагал. Той досталась пара шерстяных носков с движущимися фигурками оленей.

— Ах! — сказал Дамблдор. — Какая прелесть!

В моей хлопушке оказались воздушные шарики. Мило, конечно, но лучше бы носочки. Снейпу тоже не повезло в том смысле, что ничего полезного не обломилось. Упаковка жвачки. Разве что поменяется с кем-нибудь у себя на факультете. Хагрид получил шарф. Лучше бы ему шарики и жвачка достались, честное слово. Вообще, все самое нужное досталось профессорам. Нужное нам со Снейпом. Ладно, хоть поесть удалось вволю. Я наполнила свою тарелку, прочитала молитву и приступила к трапезе. И пусть весь мир подождет, как говорили в рекламе. Очень уж все вкусное. Я и запеченного на углях лосося из виду не выпускала, если что. Даже если не влезет, то полюбоваться.

Хагрид хлопнул «бокал» огневиски объемом с ведерко и закинул в рот мандарин прямо в кожуре. Слагхорн даже засопел. Очень интересно. Там же буквально капли этого масла, насколько я знаю. Но, с другой стороны, у нас тут тоже не промышленное производство. Куда-то вполне могла пойти всего пара-тройка капель. А может декан Слизерина на корочках самогон настаивал, кто его там знает. Неплохая штука, между прочим, точно знаю.

— Вкусные у тебя мандарины получились, — сказал Снейп, — спасибо за угощение.

— Не за что, — улыбнулась я, — это так здорово, когда что-то получается.

— Ага, — согласился он.

А после ужина я пошла в часовню. Это просто невероятно, но она преобразилась. Справа от алтаря появился самый настоящий вертеп, изображающий пещеру, в которой родился Христос. Маленькие фигурки изображали Святое Семейство, пастухов и скот. И над всем этим парил указывающий на звезду ангел. И я запела «Тихую ночь»…

Как же здесь было хорошо! И мне никто не мешал, профессора продолжали банкет. Другие студенты ушли. Только Снейп притаился на привычном уже месте у входа.

Мерцали свечи, тускло светилась позолота украшений. А в окно светила невероятно яркая звезда, взошедшая над Хогвартсом. И это было по-настоящему волшебно.

Все хорошее имеет свойство очень быстро заканчиваться. Такова жизнь, и с этим не поспоришь. Вот, казалось бы, только вчера разворачивала подарки, а уже сегодня Три Короля. Значит, завтра прибудет толпа.

У меня очень хорошо получилось с мандаринами, на всех хватило. Ребята с факультета прислали мне сладости. Декан подарила справочник для начинающих фермеров. Из Мунго тоже прислали конфеты, красивые перья, пачку пергамента. Очень благодарили за мандарины. Я попросила у Сметвика узнать у зельеваров про шкурки. Интересно же, зачем они Слагхорну. Как мне пояснили, ничего особенного. Как и у магглов, масло использовали в основном в парфюмерии и ароматерапии. И цукаты делали. А за идею настаивать на корочках спирт мне выразили отдельную благодарность. Так что, похоже, что Слагхорн просто исповедует принцип «с миру по нитке — голому рубаха». Ушлый мужик, уважаю. Цитрусовые запахи, насколько помню, стимулируют и бодрят. И ощущение свежести вызывают. А для ароматической лампы как раз несколько капель и нужно. И в ванну тоже. Сейчас зима, темно, сыро, холодно. Самое то — полежать в ароматной горячей водичке. Я бы тоже не отказалась, если что. Но у меня доступа к ванной нет, только душ. Эх, в ближайшие несколько лет остаются одни мечты. Ничего, выучусь, раздобуду денег, и будет у меня свой дом. Мне большого не надо, если что, хватит и коттеджа.

Вспомнилось вдруг, что в России коттедж — это что-то супер-пупер и фактически синоним роскошного жилища. А исторически — это домик для наемного рабочего или арендатора. Там камин не всегда имелся, вполне могли по-черному топить. Сейчас, конечно, такого хардкора нет, но классический коттедж весьма невелик, хоть и может быть очень уютным. И участок к нему…

Ладно, хватит предаваться мечтам, до этого в любом случае еще очень нескоро.

Профессора с живым интересом отнеслись к украшениям часовни. Вертеп простоял все праздники, потом добавились фигурки волхвов. Думаю, что потом все исчезнет. До следующего года.

Флитвик был со мной согласен. Он раздобыл колдофотоаппарат и сделал несколько снимков, чтоб показать своим студентам. Даже жалко, что ребята из хора этого не увидят вживую. Зато у них был праздник дома. С родителями.

Итак, каникулы закончились. В Хогвартс вернулись студенты. И я вспомнила, что мне стоит опасаться. В Больничное Крыло попал Снейп, он упал с лестницы. И сказал, что его столкнули. Только вот того, кто это сделал, не видел не только он, а вообще никто. Хотя народу вокруг хватало. Да, похоже, что Джеймс Поттер приволок в школу знаменитую мантию-невидимку. И я не думаю, что он получил ее от родителей. Все-таки те не клинические идиоты. Стащил… И что теперь делать? Снейп — проба. И как бы в часовню не пробрались, чтобы там остаться.

Честно, за себя меньше боялась, чем за чудесное помещение. Наверное, поэтому и чувствительность обострилась. А может, дело было в магии этого места? Оно признало меня и... как бы это сказать… позвало на помощь? Или два придурка уж очень злобно на меня пялились? Очень неприятное ощущение, прямо между лопаток чесалось.

Так что после того, как закончилась очередная репетиция, я не вышла из часовни, а направилась в тот угол, откуда и перло негативом в мой адрес. Флитвик, который задержался на пороге, поспешил за мной.

— Мисс Эйр? — спросил он.

— In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti, — перекрестила я «пустоту», — Amen!

И шагнула вперед, протянув руку. Еще шаг. Пальцы коснулись почти невесомой ткани. Я крепко ухватила ее и потянула на себя.

— Что тут такое, мисс Эйр? — еще ближе подошел Флитвик. — Вы что-то видите? О, как интересно!

Только я схватила невидимую ткань, как она тут же проявилась. Теперь уже и Флитвик прихватил ее и отбросил в сторону.

На нас с ним в полном шоке смотрели Джеймс Поттер и Сириус Блэк…

— И что вы тут собирались делать, молодые люди? — строго спросил Флитвик.

Похоже, что они его не услышали. Я мысленно гнусно захихикала. Уж не знаю, что там у Поттера за мантия, в смысле, Та-Самая или еще какая, но он явно не подозревал, что его могут поймать, да еще так легко и непринужденно. Ясно, что все дело было в том, что я знала. Но они-то этого не знали. С их точки зрения случилось нечто невероятное. Я их перекрестила и… «увидела».

Флитвик покачал головой, прихватил мантию, кивнул мне.

— Следуйте за мной, молодые люди. И ты, Джейн, тоже. Мы идем к директору.

— Да, сэр.

Как нам обрадовался Дамблдор, словами не передать. Честное слово, его даже не заинтересовало, как я обнаружила двух «приключенцев» в часовне. У него буквально глаза горели, когда он увидел мантию и услышал от Флитвика, что она была изъята у Поттера и Блэка. Вцепился тут же, как клещ в собаку. Только что на зуб не попробовал.

Флитвик только плечами пожал.

— А теперь рассказывайте, мистер Поттер и мистер Блэк, что вы задумали? — сказал он. — Зачем прятались в часовне? Неужели вы не понимаете, что из-за ваших глупых выходок Хогвартс может снова на долгие годы лишиться чудесного помещения? А может быть и навсегда.

— Пусть она скажет! — ткнул в меня пальцем Джеймс. — Она не могла сквозь мантию увидеть. Это… это не просто мантия!

Вот олень педальный, совсем мозги не работают. Хотя у него шок, наверное. Или в голову не приходит, что интересной вещицей может заинтересоваться кто-то, кто право частной собственности не то, что не уважает, в грош не ставит. Что-то мне подсказывает, что Дамблдор только скажет, что отдаст мантию Поттеру-старшему, а сам постарается ее заныкать. Если нас с Флитвиком сейчас отпустят, то я не удивлюсь, нет, не «Обливейту», а какой-нибудь установке, типа сами потеряли. И чтобы молчали до победного конца. Или, если такое невозможно, то постарается запугать двух придурков, а сам продержит артефакт у себя столько, сколько получится. Поизучает.

Для меня сейчас главное, чтобы у Поттера мантию изъяли. Он без нее так нагло нападать на других не сможет.

Тут и Дамблдор заинтересовался.

— Скажи мне, Джейн, — начал он, — ты действительно сумела увидеть сквозь мантию-невидимку?

— Нет, сэр. Я просто почувствовала, что в том углу есть кто-то, кто буквально исходит злобой. Поэтому я и перекрестила это место. А потом поняла, что там есть кто-то, но я его не вижу. Я протянула руку и нащупала ткань.

— Я видел только, как мисс Эйр направилась в тот угол, — отчитался Флитвик, — сам я ничего не почувствовал. Но когда девочка протянула руку, понял, что там кто-то есть, а уж потом и мантия видна стала. Надеюсь, Альбус, вы разберетесь. С этим надо что-то делать. К тому же, лично я не удивлюсь, если такая дорогая вещь взята из дома без спроса.

— Да-да, — кивнул Дамблдор, — я сейчас же свяжусь с родителями мальчиков. Спасибо, Филлиус. И тебе спасибо, Джейн.

Все ясно. Нам спасибо, мы свободны. Флитвик кивнул мне на дверь.

— Скажите, сэр, — спросила я, — это настоящая мантия-невидимка, да? Разве можно привозить такое в школу? Может, это они на Снейпа напали? Это мальчик со Слизерина. Он говорил, что его столкнули с лестницы, но никто ничего не видел.

Флитвик поджал губы.

— Боюсь, что это именно так, мисс Эйр, — сказал он, — и мне это ужасно не нравится. Очень может быть, что мы все вам чрезвычайно обязаны. Кто знает, кто бы еще пострадал. Двадцать баллов Хаффлпаффу.

Баллы — это тоже хорошо. Не то чтобы наш факультет так уж сходил с ума по Кубку Школы, но наполнение копилочки поощрялось. Вот интересно, как быстро разнесутся слухи по Хогвартсу? Двери в часовню, когда мы с Флитвиком поймали Поттера и Блэка, закрыты не были. И ребята из хора еще не все вышли. А в хоре пели представители всех факультетов.

А история очень и очень странная. Я, конечно, могу предположить, что Поттер мантию просто стащил. Но чтобы его отец так небрежно хранил далеко не безобидный и редкий артефакт? Как-то не верится. Как и в то, что Поттер-старший дал своему сыну такую вещь просто так «поиграть». Не полный же идиот. Если Джеймс даже безо всякого специального умысла убьет кого-нибудь, откупиться не получится. И зачем вообще приучать сына к вседозволенности? Роулинг, помнится, писала, что маги и логика несовместимы, но не до такой же степени.

И даже если мантия не Та-Самая, она же дорогая. Ничего не понимаю…

В гостиной меня ждали с нетерпением. Всех интересовали два вопроса. Действительно ли в часовне поймали двух гриффиндорцев? И правда ли, что мои заклинания позволяют видеть сквозь мантии-невидимки?

— Я ничего не видела, — ответила я, — просто чувствовала, что там кто-то сидит. И этот кто-то затаил зло на меня. Вот и все. Знаете, бывает, когда на кого-то пристально смотрят, да еще со злостью, то человек это чувствует. А крестное знамение оно всегда помогает, только верить надо.

Хаффлпаффцы переглянулись.

— Она просто сама не знает, — не очень уверенно проговорила староста девочек, — привыкла так делать и все. Но мы можем разобраться. Интересно же, на самом-то деле.

— Ну, вообще, — подала голос одна из хористок, — мне в этой часовне очень нравится. И после пения этих гимнов и прочего легче становится. Такое… приятное состояние. Так что что-то в этом точно есть. Не зря же в Хогвартсе часовню устроили. Просто забыли, наверное.

— Разберемся, — кивнул староста мальчиков, — а Джейн в любом случае молодец. Поттер и Блэк психи, вполне могли начать на других из-под мантии нападать. Вот чего им в часовне надо было?

— На Снейпа уже напали, — тихо сказала я, — он со Слизерина.

— Точно, — вспомнила Чарити, — очень похоже на мантию-невидимку. Вот гады! Да они бы в этот раз Джейн просто убили! А какую мерзость они распевали на мотив той песни! С них даже баллы сняли. Джейн, ты больше в одиночку не ходи. Они теперь на тебя еще больше злиться будут. Из-за мантии.

Я вздохнула. Это было понятно и очевидно. И ничего с этим поделать было нельзя. Два придурка ни в жизнь не согласятся с тем, что они сами во всем виноваты. Тут еще и возраст сказывается. Критичность мышления сильно снижена, и эгоцентризм цветет во все поля. Виноватой для них буду я. И Снейп за компанию.

Но интересно другое. Похоже, что скоро весь Хогвартс будет считать, что христианские молитвы и крест — это такая особая магия. А если к этому добавить дурные инициативы Поттера и Блэка, то как бы не спровоцировать религиозные разборки в одной отдельно взятой волшебной школе. У меня воображения не хватает на то, чтобы представить, во что все это выльется. И какую гадость еще придумают Поттер и Блэк. Особенно, если вспомнить, как они били меня по лицу и радостно орали про «подставить вторую щеку». Магглорожденные и полукровки из тех семей, что жили среди магглов, вполне могут поделиться информаций про то, какие издевательства и пытки выпадали на долю мучеников первых веков христианства. Как бы на мне чего не попробовали. Или еще на ком.

Потом меня вызвала декан. Ее тоже заинтересовало, видела я сквозь мантию-невидимку или нет. И почему-то мне кажется, что мне не верят, что я ничего не видела. Нет, они не думают, что я вру. Скорее, что я не могу точно объяснить, что именно вижу. Или, что я не столько вижу, сколько чувствую. Тут и до исследований очередного «дара» недалеко. А ведь я просто знала про мантию.

Надеюсь, все же решат, что случайно получилось. Отбрешусь.

Слухи по Хогвартсу поползли самые разные. И что Поттер и Блэк хотели разрушить часовню, чтобы маги не увлекались учениями своих врагов и гонителей. И что я агент этих самых, которые гонители. Именно поэтому и сумела увидеть своих врагов даже под мантией-невидимкой.

Другие наоборот считали, что я спасла чудесное и красивое место от вандалов и разрушителей. И что именно поэтому их и разглядела. Или почуяла. Да, теперь действительно в одиночку ходить не стоит.

Интересно, что там у Дамблдора с мантией? Вернул или нет? Может, ему удалось пошантажировать Поттера-старшего? Тут ничего не узнаешь, конечно. Разве что со временем.

Снейп, которого отпустили из Больничного Крыла, подошел ко мне, чтобы официально поблагодарить. Ну да, его теперь не считают вруном, который списывает свою неуклюжесть на некие темные силы. С Гриффиндора сняли приличное количество баллов, Поттер и Блэк не вылезают с отработок.

— Им от родителей попало, — сказал Снейп, когда мы встретились вечером в зельеварне, — Люциус рассказывал. Жалко, что к портретам бывших директоров у нас доступа нет. И они обязаны подчиняться действующему директору. А то можно было бы все подробности узнать.

О, а про портреты-то я и забыла. И про призраков. С братом Эдмундом мы в основном на другие темы общались. Мое любопытство в любом случае выглядит естественным. Надо бы и среди картин себе знакомых завести.

— А Эванс ничего не говорит? — спросила я. — Что там у них на Гриффиндоре?

Он передернул плечами.

— Гриффам теперь Кубок Школы не светит, столько баллов с них сняли, — ответил он, — даже если у Райвенкло в квиддич выиграют. И понятно, что Поттер с Блэком не успокоятся, так что еще потери будут. Вот они там у себя в башне и бесятся. На тебя тоже злы.

— А я тут при чем? — задала риторический вопрос я. — Сама себя избила, чтобы им насолить, да? И мантию-невидимку Поттеру подкинула?

— Это же гриффы, — наморщил нос Снейп, — не понимаешь, что ли? Они тупые.

— Знаешь, — заметила я, — вряд ли они там все одинаково тупые. Я хочу сказать, что может быть не все согласны с тем же Поттером. Просто связываться не хотят, вот и молчат. Про Блэков я вообще молчу, мамаша там жуткая. К тому же, это мы с тобой можем хотя бы в своих гостиных и спальнях себя в безопасности чувствовать, а у них два опасных идиота постоянно рядом. И неизвестно, что в дурную башку стрельнет. Все же знают, что родители отмажут или откупятся. Валяться в Больничном Крыле желающих нет. Да и искалечить могут. И старшим разборки ни к чему.

— Согласен, — кивнул нахмурившийся Снейп, — скорее всего, так оно и есть. Противно…

— Деньги правят миром, — пожала плечами я, — как бы не было противно, никуда от этого не денешься. Значит, надо искать какой-то противовес.

Он вздохнул.

— Слушай, Джейн, — перевел он разговор на другую тему, — а как у тебя дела с другими растениями? Не только с мандаринами? Гранат тебе привезли?

— Да, — ответила я, — мы с профессором Спраут решили один куст вырастить из зернышка, а второй — из саженца. И сравнить. Ты хочешь что-то взять для себя? Мне не жалко, только ваш декан, по-моему, там уже все листики пересчитал. Сам смотри. Я хочу немного семян взять с собой на каникулы. У меня работа в Мунго будет, думаю, что мне разрешат кое-что посадить. Тогда я с тобой точно поделюсь.

— Спасибо! — улыбнулся он. — Я буду должен. Ты всегда можешь ко мне обращаться.

Я улыбнулась в ответ.

У меня действительно вместе с мандариновыми деревцами подрастали два куста гранатов. И профессор Спраут находила у них какие-то различия. С ее слов выходило, что тот, который я посадила еще зернышком, будет более крепким. И плодов больше принесет. Логика в этом определенно присутствовала. Воздействие на более ранней стадии давало лучший результат. Я теперь и в хранилище семян пела. Как хорошо, что петь для нынешней меня так же естественно, как дышать. А то бы на всю жизнь это возненавидела.

Пение, как я понимала, являлось для Джейн наиболее естественным способом общения с окружающим миром. Именно так она выражала и свою любовь ко всему живому, и жалобу на обиды внешнего мира. Может поэтому ее и «слышали»? Кто знает…

Я снова и снова пыталась понять, кого же растили из девочки. Похоже, что личность ей сломали капитально. Неизвестно, что с ней было до того, как она попала в приют, но мне упорно кажется, что жизнь ее не баловала. Так что отцу Питеру и остальным даже особенно трудиться не пришлось. Та попытка укусить протянутую руку оказалась последним бунтом. А потом полуголодная жизнь с постоянными наказаниями постепенно отучала девочку не только сопротивляться, но и просто думать. Похоже, что к тому моменту, когда я попала в нее, это уже была практически кукла. Так что, насколько я поняла, Джейн никуда не делась. Это она пела и заботилась о растениях, а я отвечала за социализацию этого уникума.

Очень может быть, что я ошибалась, все-таки я в этом не разбираюсь, а спросить мне некого. Но, если это действительно так, то я рада помочь. Вместе мы сила, хоть пока и маленькая.

Между тем в Шотландию пришла весна. Солнышка на небе не наблюдалось, хотя дни заметно прибавились. Почти постоянно шли дожди. Снег сошел быстро, лишь кое-где виднелись серые кучи. Нормально пройти можно было лишь по тем дорожкам, которые специально зачаровывали. Например, так заколдовали подходы к теплицам. Удобно.

У нас на Хаффлпаффе старосты давно научили малышню вроде меня водо— и грязеотталкивающим чарам. А еще бытовым заклинаниям, помогающим быстро очистить и высушить одежду и обувь. Я в который раз восхитилась новыми возможностями. Раз — и все! Даже было странно и непонятно, почему этими чарами пользовались далеко не все. Филча злили, что ли? Понятно, что он лез на стену, когда видел, как волшебники не только палочкой лишний раз взмахнуть ленятся, но и все тряпки с ковриками игнорируют, разнося грязь по всему замку. По мне так гадство.

Я всегда чистилась сама и убирала те лужи, которые видела. Кстати, многие магглорожденные студенты поступали так же. А вот остальные… Нет, можно понять, что задумался и забыл, но когда тебе уже замечание сделали, чего сбегать? Убудет, что ли, если остановиться, извиниться и все исправить? Может, я чего-то не понимаю…

Хагрид опять со своим огородом пристал. И что показательно, очень отдельные личности забубнили, что, дескать, я совсем зазналась и нос задрала. Что мне стоит помочь хорошему человеку? Всего-то и требуется — спеть. Но у меня напрочь отсутствует любовь к ближнему, смирение и сострадание, так что никакая я не христианка.

Очень захотелось отлюбить некоторых ближних особо извращенным способом, если честно. Это меня «на слабо» берут, что ли? Наивные чукотские дети… Тут вопрос в том, где они слов таких набрались. Неужели опять от Эванс? Хотя в Хогвартсе и другие магглокровки и полукровки водились, не стоит про это забывать. Но тот же Снейп ни о чем подобном понятия не имел. Да и проще было Поттеру с Блэком обратиться к тому, кто уже послужил им источником информации. Эванс могла и не устоять. И не только перед соблазном снова оказаться в центре внимания, а и перед угрозами. К тому же у нее имелась железная отмазка, она не врала, а отвечала на вопросы. И хрен с ней, меня другое беспокоило. Похоже, что грядет очередная гадость. Тем более что приближалась Пасха.

На пасхальные каникулы почти никто не уезжал — слишком короткие. К тому же все дружно готовились к экзаменам. Кто к переводным, а кто и к С.О.В.У. с Ж.А.Б.А.

Преподаватели пощады не знали, щедро завалив всех заданиями. Вот когда выяснилась польза от индивидуальных проектов. За успешное завершение полагался балл к обычному экзамену. За что-то выдающееся могли и вовсе сам экзамен зачесть, особенно, если проект включал в себя несколько дисциплин. Министерской приемной комиссии давался полный отчет о проделанной работе с рекомендациями профессора-куратора. Так что и тут сплошная польза. Мне помимо Спраут на дополнительные баллы расщедрились Слагхорн и Флитвик. Декан Слизерина углядел-таки во мне пользу для себя любимого. Да и удобрения, которые я варила для своего проекта, превосходили программу первого курса. А Флитвик поощрил меня за часовню и работу с хором, что понятно. К тому же чары мне давались легко.

Проблема могла возникнуть с трансфигурацией. МакГоннагал, честно говоря, особой справедливостью не отличалась. Только что и со своих баллы снимала. А так я ни разу не слышала, чтобы она в каком-либо конфликте действительно разбиралась. Получали все одинаково: и правые, и виноватые. Нет, я не думала, что она специально попробует меня загнобить, но поблажек точно не предвидится. А у меня иногда все эти преобразования не очень получались. Я прекрасно понимала, что нелепые с виду превращения ежей в подушечки для иголок или мышей в табакерки нужны для отработки заклинаний, но натура сопротивлялась видимой бессмысленности. И зверюшек жалко было. Мало ли, что там в учебнике написано. Его автор вряд ли испытал на себе, что значит стать табакеркой.

Насчет остальных предметов я не беспокоилась. Школьного курса астрономии из моей прошлой жизни мне хватало с лихвой, чтобы получать высокие оценки. Чертить звездные карты было несложно и интересно. Я ведь и черчение успела застать, умела пользоваться циркулем, транспортиром и прочими инструментами. Высоту звезд над горизонтом нас учили определять с помощью астролябий. Так интересно! Профессор Вега очень занимательно рассказывала и всегда рекомендовала дополнительную литературу.

Без астрономии волшебникам никуда. И тут не в предсказаниях дело. Положение звезд учитывалось и при ритуалах, и при посадке волшебных растений. И в зельеварении без этого не обойтись. Пропустишь основы, потом придется или проходить всю программу с азов, или полностью полагаться на других магов, которые клювом не щелкали, а учились.

Не знаю, что там с упрощением школьной программы во времена Гарри Поттера, но нам всегда говорили о важности именно комплексного образования, о связи магических наук между собой. Давали, так сказать, полную картину, обрисовывая перспективы. И индивидуальные таланты развивали.

Надо заметить, что некое разделение по факультетам в плане специализации все-таки присутствовало. Не очень жесткое, но заметное. Насколько я поняла, хватало семей, где преобладали таланты в какой-либо конкретной области, что всячески поощрялось и культивировалось. Универсалы встречались редко.

Откровенных лодырей и раздолбаев в школе было мало. Большинство понимало пользу учебы. Многие уже точно знали, чем будут заниматься потом. Даже те девочки, что оказались помолвленными чуть ли не с колыбели, не собирались пускать все на самотек. От хозяйки дома многое зависело. И не только знание бытовых чар требовалось, хватало ритуалов и прочего.

К Пасхе часовня снова преобразилась. Вначале, отмечая Вход в Иерусалим, у алтаря появились пальмовые ветви. Всю Страстную Неделю убранство было довольно мрачным. А потом вдруг появилось множество цветов. Очень интересно! Ведь этот праздник не фиксированный, его рассчитывают по специальным таблицам. И что, кто-то сумел и эти расчеты в чары вплести? Вот это да! Флитвик, с которым я поделилась своими соображениями, аж вибрировал от восторга. И планировал раздобыть пасхальные таблицы. Студенты рассматривали все это, открыв рты. Снова появились представители Попечительского Совета, пресса. Общего праздника с банкетом в этот раз не устраивали. Прочие маги могли полюбоваться на колдографии в «Ежедневном пророке».

— Все-таки это может быть далеко не безобидно, — демонстративно поджала губы Вальбурга Блэк, — не стоит забывать, что как бы привлекательно это не выглядело, это атрибуты наших врагов и гонителей.

Мелковато, мадам, подумалось мне. Не вышло меня к рукам прибрать, так и часовня плоха? А если бы вышло? Вот-вот. Теперь понятно, в кого Сириус такой придурок. Если не по его, так не успокоится, пока не нагадит или хоть словестно грязью не обольет. Да, похоже, что шансов на вправление мозгов тут нет и не предвидится. Запомним. А вообще смешно. Что у самих-то осталось, кроме бесконечного поминания Мерлина по поводу и без?

— Я бы не был столь прямолинеен, — хмыкнул Абраксас Малфой, — мы все знаем, что большая часть нападений магглов на волшебников была самими волшебниками и спровоцирована. Кто-то забывался до того, что начинал своих соседей в жертву приносить. А кто под шумок счеты с недругами сводил. У каждой старой семьи есть много интересного в архивах. Многие же маги искренне веровали, считая свои возможности Даром от Господа. А что касается часовни, то это в любом случае чудо и произведение магического искусства.

Крыть было нечем.

Лорд Малфой подозвал меня поближе и принялся расспрашивать о молитвах, крестном знамении и случае с мантией-невидимкой. Я отвечала максимально честно. Да, большую работу слизеринцы проделали. Уважаю…

— Что-то такое я и предполагал, — кивнул лорд, закончив замаскированный под светскую беседу допрос с пристрастием, — именно вера усиливает эти словесные формулы. Не удивлюсь, мисс Эйр, что вы или кто-то вроде вас действительно выйдет невредимым из огня или сможет укротить диких зверей. Вот только пробовать не советую.

— Да, сэр, — я вздохнула, — вы совершенно правы.

Надеюсь, что до таких испытаний дело не дойдет.

Как оказалось — зря…

Честно говоря, я не удивлюсь, если выяснится, что два бравых гриффиндорца получали какие-то намеки и обещания от администрации Хогвартса. Может быть, на мне опыты их руками ставили, я не знаю. А если что — с директора и взятки гладки. Потому что такой уверенности в собственной безнаказанности я просто не понимаю. Должно быть что-то еще, уверена.

Я сама, конечно, виновата, забыла об опасности. Но в голову не пришло, что надо опасаться кого-то по дороге из теплиц. Тут все и воспринималось своей факультетской территорией. Так что очередного удара со спины я не ожидала. У меня опять отобрали палочку, но бить не стали. Оттащили куда-то. Я ничего не видела, только понимала, что в какой-то момент оказалась в узком подземном проходе. Ну и Поттера с Блэком опознала, они переговаривались. Типа, тощая-то тощая, а тащить все равно тяжело. Но кое-кто мне обрадуется. И от обоих избавятся, если что. От дурака, что с ними дружить не желает. И от меня заодно.

Это еще что такое!

— Слышь, Эйр, сегодня полнолуние, — сказал мне Поттер, когда меня наконец сгрузили на грязный дощатый пол. А до этого еще и на второй этаж по лестнице тащили. — Говорят, такие как ты могут с дикими зверями управляться. Мы тут подумали, а чего мелочиться-то? Начни сразу с темной твари. Чары спадут через час. Как раз луна взойдет.

Меня напоследок пнули ногой. Удаляющиеся шаги… Полнолуние и темная тварь… Мамочки! Люпин и Визжащая Хижина! Кретины!!! Убийцы!!!

Видимо, догадались про «болезнь», выследили. А Люпин на контакт не пошел. А делать что?! Его приведет мадам Помфри. Здесь все зачаровано, чтобы он не мог выбраться. А позвать на помощь я не могу. Вряд ли медиковедьма весь дом осматривает.

Попала в сказку… Сперва заживо похоронили, теперь жрать будут. Господи…

Я так и этак пробовала сбросить чары. Где-то внизу послышались шаги и голоса. Я тщетно пыталась привлечь к себе внимание. Ничего не получалось. Хлопнула дверь. Где-то внизу кто-то пометался по комнате, потом до меня донесся жалобный скулеж. Точно Люпин.

Наконец, я смогла пошевелиться, а потом и сесть. Все тело затекло.

В небольшое оконце проник свет полной луны. Снизу донесся вой оборачивающейся твари. Я огляделась. Ничего такого, чем можно придавить дверь, а окно не открывалось. И не разбивалось. Зачаровано на совесть, и не от девочки-первокурсницы, а от оборотня. Слишком шуметь не стоит, только внимание привлеку. Но он меня почует, это точно. Господи! Спаси! Все, что могли мы с Джейн — это молиться.

Я опустилась на колени и запела…

Дверь содрогнулась от мощного удара. Господи! Спаси! Спаси меня! Не оставь на растерзание! Ведь спас уже, не бросай и сейчас! И этот, что ломится сейчас в закрытую дверь, тоже не сможет потом жить с осознанием того, что натворил. Спаси нас обоих! Его от самого себя, а меня от него! Останови…

Почему-то довольно хлипкая дверь не подавалась. Удар следовал за ударом, а я пела. Все псалмы, которые знала, все молитвы.

Удары стихли.

— Да что же это такое! Директор, вы с ума сошли, такое в школе держать! Джейн, девочка, ты жива?! Кто-нибудь, откройте дверь! Что тут за чары? Джейн?!

— Deo gratias… — прохрипела я, падая на пол.

Проснулась я в Больничном Крыле. Воспоминания о пережитом ужасе нахлынули с такой силой, что меня буквально подбросило на кровати. Оборотень…

— Тише! Тише! — из-за ширмы появилась мадам Помфри. — Все хорошо, Джейн, ничего не бойся!

— Ах! Я… Он…

— Все хорошо, у тебя просто сильное истощение. Сейчас ты выпьешь лекарство, поешь и снова поспишь. Давай, я тебя еще раз проверю.

— Он меня не достал? — тихо спросила я. — Оборотень?

— Нет, не достал. Ты как-то сумела удержать его, Джейн, — мадам Помфри достала волшебную палочку и быстро проговорила несколько заклинаний. Воздух вокруг меня замерцал и окрасился в разные цвета.

— Ну вот, не только поправилась, но возможно и сильнее стала, — мадам Помфри протянула мне флакон с зельем, — а откуда ты знаешь, что это был именно оборотень? Ты его видела?

Я замерла с флаконом в руке. А вот это засада. Действительно, формально я не могла знать ни про оборотня вообще, ни про Люпина в частности.

— Они сказали про темную тварь, мэм, — медленно проговорила я, — Поттер и Блэк, это они оглушили меня, добавили какое-то заклинание, которое должно было спасть через час, и сказали, что придет темная тварь и про полнолуние. А когда оно завыло… Я читала в бестиарии, мэм, так ведут себя оборотни.

— Пей, Джейн, — тихо сказала медиковедьма.

И я послушно выпила. Передо мной появился поднос с тарелкой овсянки и чашкой бульона. Я начала есть. Ситуация требовала немедленного обдумывания. Но пока о важном.

— А моя палочка, мэм? Ее сломали?

— Нет, Джейн, твоя палочка у твоего декана. Потом получишь.

И то хлеб, свою волшебную палочку я нежно любила. А два гада, видимо, хотели оставить ее как трофей.

Самое поганое, что я не могла обвинить директора Хогвартса. Я не могла знать о «пушистой проблеме» Люпина. Поттер и Блэк имен не называли. А хижина, в которую они меня притащили, находится даже не на территории Хогвартса. Думаю, что держать в школе, даже в подвале, оборотня в полнолуние не позволяли какие-то пункты контракта директора или чары. То есть, мы имеем следующее. Два оболтуса откуда-то узнали, что в хижине в полнолуние бывает оборотень или оборотни. И решили проверить, подействует на них моя магия или нет. Проверили… А администрация школы вообще не при чем, они меня спасали. Выкрутятся суки, к гадалке не ходи. Вон, мадам Помфри уже с явным облегчением выдохнула. Еще заявят, что там и оборотня никакого не было, просто что-то выло, а я перепугалась. Шутка… Английский, мать его, юмор. Ничего, я тоже как-нибудь пошучу. Да так, что мало не покажется. Только потом. Мстить надо так, чтобы на меня и не подумали.

Палочку мне вернула профессор Спраут.

— Джейн, — сказала она, — я очень тебя прошу никому ничего не говорить. Поттер и Блэк наказаны. Они хотели тебя как следует напугать. Мне очень жаль, что тебе пришлось все это пережить. Никакого оборотня в том доме не было. Там привидение живет, которое громко воет по полнолуниям.

Понятно все. Это привидение ломилось в дверь, царапая его когтями, вместо того, чтобы пройти насквозь. Бывает.

— Так что, Джейн, ты понимаешь, что говорить об этом не стоит. Над тобой еще и посмеются, что ты столько всего себе нафантазировала. Понимаешь?

А сама глаза отводит.

— Да, мэм, — тихо сказала я, — я все понимаю. Никакого оборотня не было.

— Вот и славно. Всем уже сказали, что ты слишком много занималась, готовясь к экзаменам, и у тебя случился срыв. Это часто случается, особенно перед С.О.В.У. или Ж.А.Б.А. Но и первокурсники часто очень переживают. Особенно те, кто вырос у магглов.

— Хорошо, мэм, я так и скажу.

— Иди, Джейн.

Вот и все. И на меня нашли управу. Все-таки хорошо, что меня легиллеменция не действует. И кое-кто не знает о том, что знаю я. Но теперь надо быть еще осторожнее. Ничего, я справлюсь. Потому что деваться некуда.

Из Больничного Крыла меня снова отпустили в максимально сжатые сроки. Даже не отпустили, а прямо-таки выпихнули. Чуть ли не в ущерб официальному диагнозу, другие перезанимавшиеся занимали койко-место по три дня минимум. Девочкам уже сказали, что я слишком себя вымотала и заснула в пустом классе, где меня и нашли. Ну и, ясное дело, потом в больничку поместили. Никто и не удивился. Тем более что баллы у Гриффиндора никто не снял, да и Поттер с Блэком коридоры и сортиры не драили.

На самом деле это не такой плохой признак, если что. Дедуля Альбус по ходу боится любых возможных ассоциаций при совпадении: Джейн Эйр в Больничном Крыле — у Гриффиндора сняли баллы — Поттер и Блэк наказаны. Другое дело, что не факт, что ничего нового не случится. Снейпу, помнится, расправу у озера устроили после того, как его Люпин чуть не сожрал. Четко указали, что в этой камере его место у параши. Даже интересно, откуда у типа золотой молодежи такие конкретные блатные понятия. А колдуют они на приличном уровне. На первом курсе наложить чары на четко определенный отрезок времени — это сильно. Меня же заинтересовала обмолвка Помфри, что я возможно стану сильнее… И ведь проговорилась, зараза такая, и молчок. А мне, может, какие упражнения делать надо или еще что… Никакими медитациями мои соседки по спальне, если что, не занимались, и в библиотеке я ничего такого не видела. Мне, конечно, медитации и прочее успешно заменяют молитвы и пение. Можно, конечно, и спросить, вот только у кого? Что-то я местной профессуре больше не доверяю. Лучше у призраков поинтересуюсь.

Поттер, столкнувшись со мной в коридоре, замер, глядя на меня круглыми глазами формата «мышка какает». Даже его очки не такими круглыми выглядели.

— Что, трусливый убийца, — не удержалась я, — опять не вышло? В следующий раз распнешь меня на кресте? А если воскресну? Опять?

Он как-то рвано вдохнул и отпрянул к стене. А я его перекрестила. Как он удирал… Ну хоть что-то в этой жизни приятное. Очень хотелось поиздеваться над паразитом, но я сдержалась. Тут очень важно не переусердствовать. И даже весьма удачно, что я встретила его без Блэка. Эффект лучше.

Эванс от меня тоже шарахается. Думаю, что что-то услышала или подслушала. Интересно, а кто еще в курсе, что Люпин — оборотень? И почему все молчат? Хм…

Брат Эдмунд долго вздыхал, но сказал, что призраки Хогвартса подчиняются директору. Они знают про Люпина и следят, чтобы он не навредил другим. Только вот за мной не уследили. Но теперь будут следить более тщательно. И не только за мной, но и за гриффиндорскими «шутниками».

— Скажите, — спросила я, — а почему им все спускают? Только из-за денег их родителей? Они ведь лишь чудом и Божьим промыслом меня не убили. Мне уже кажется, что в таком случае директор бы лично мой изувеченный труп в лес отнес.

— Должен заметить, Джейн, — помявшись, сказал брат Эдмунд, — что тут все не так просто. Конечно, с родителей этих двух мальчиков можно много чего получить. И директор ничем не брезгует. Он уже сказал, что желает изучить мантию-невидимку, которую Поттер привез из дома. И его отец не смог отказать.

Упс… Мне аж поплохело. У Поттеров и Блэков много чего интересного можно поиметь для изучения. Придурков же только ради этого будут на подвиги поощрять. Конечно, есть надежда, что дома мозги вправят, но не факт, что там есть, что вправлять. Ой! Нет, есть шанс, что от меня отстанут, тут хватает детей из небогатых семей и магглокровок. Но все равно…

— А когда директор сказал про мантию, брат Эдмунд?

— Вскоре после того, как отобрал, Джейн. По школе пошли слухи, а они не только на того мальчика со Слизерина напали. Родители второй жертвы подали жалобу.

Я медленно кивнула. Да уж… Ох, скорее бы каникулы! Хоть немного от этого всего отдохнуть…

Меня еще и Люпин интересовал, если честно. В том смысле, что он якобы ничего не помнил о том, что творил, обратившись. Почему-то я в это не верю. Это может быть защитой сознания, мол, эта тварь и я — разные существа, я не отвечаю за поступки твари. Самовнушение. С которым, между прочим, могли и помочь. Потому что как можно объяснить кому-то, что он оборотень, если тот ничего не помнит? Возможно, воспоминания не очень четкие, что-то вроде снов или видений. Типа луна, лес, запахи, бег по тропе, охота на зайца, оленя, кабана, случайного человека… Нужное подчеркнуть. Нет, понятно, что если очухался голым рядом с разодранным трупом, да еще и руки с лицом в крови, то вопросы появятся. Но тогда реально крышу сорвать может. По идее, свежеобращенным оборотням должны помогать другие оборотни.

В дебри лезу, многого не знаю.

Но дело в том, что Люпин слишком старательно меня избегает. У нас есть общие занятия, так вот, он всегда старается зайти в класс после меня, чтобы потом найти себе место как можно дальше. И смотрит виновато и испуганно. Так что какие-то воспоминания о той ночи у него явно есть. Может быть мой запах, а может — как рвался ко мне, чтобы убить и разорвать, а его не пускало? Еще что-то? Потому что если он реально ничего не помнит, то тот, кто ему об этом сказал, садист. Теоретически что-то сказать могут Поттер и Блэк, но насколько я себе представляю психологию мальчишек, они это даже между собой вряд ли обсуждали. Ничего не было и все тут. И они ни при чем. Потому что иначе надо принять реальность и осознать, что натворили. Ну и признать, что сами не милые шутники и веселые парни, а мрази, трусы и убийцы.

Вот все больше убеждаюсь, что самый необходимый специалист в Хогвартсе — это психолог. Если не психиатр. Вот только взять его негде.

В теплицах зацвели мои гранатовые кусты, мандарины все так же плодоносили, что явно свидетельствовало об их магической природе. Профессор Спраут строила планы на следующий год, а пока мы с ней обустраивали грядки и удобряли плодовые деревца.

Поймали Хагрида за воровством драконьего навоза. Да уж, неудивительно, что у него такие здоровые тыквы вырастают. Он ведь не пару ведерок прихватил, намного больше. А ведь навоз не такой уж дешевый, там одна доставка прилично обходится. В Британии драконьих заповедников нет, а у нас куча редких растений. Как же я понимала своего декана! Этот… стоит, глазами хлопает и явно не понимает, почему нельзя, если очень хочется и вроде как надо. Надо, так купи за свой счет, никто слова поперек не скажет. А он и этого не понимает. Зачем покупать где-то там, если есть прямо здесь? Та самая простота, что хуже воровства. И все в свою пользу.

Самого его на удобрения пустить, паразита. Как еще к моим флаконам лапы не протянул. Или мозгов только на навоз хватает? Я еще несколько котелков сварила — уже для школы. Профессор добавила баллы. Договорились, что на следующий год я буду варить уже для более опасных растений.

Я старательно записывала рецепты. Даже со Снейпом проконсультировалась по поводу лучших способов варки. Все в жизни пригодится. Можно будет попробовать что-то сварить на каникулах. Не пением единым, как говорится.

Наконец начались экзамены. Ну что. Зельеварение, чары, гербология, астрономия — превосходно. История магия и трансфигурация — выше ожидаемого. ЗОТИ и полеты — опять превосходно. Покажу табель в Мунго, пусть знают, что я старалась.

Кубок по квиддичу достался Слизерину. На первом месте Райвенкло. Гриффиндор — на четвертом. Прощальный пир…

С разрешения профессора я набрала две корзины плодов со своих кустов и деревьев. Одну — с мандаринами, вторую — с гранатами. Гостинцы.

И вот уже Хогвартс-экспресс везет нас всех в Лондон. Каникулы!

Для студентов нашего факультета нет ничего проще, чем разжиться чем-нибудь вкусненьким. Кухня рядом с гостиной. Заветную картину с натюрмортом, на котором надо всего лишь пощекотать грушу, чтобы попасть в гости к эльфам, нам показали старшие. Борзеть не рекомендуется, но перекусить, если пропустил общий завтрак, обед или ужин, всегда можно. Так что пирожки и сэндвичи были у всех. И по бутылке с холодным чаем. Точно не оголодаем, пока до Лондона доберемся.

В обратную сторону поезд почему-то едет гораздо быстрее, так что мне даже особо терпеть не пришлось. Я решила из купе не выходить. Нападать на меня при свидетелях вряд ли решатся, а вот подкараулить где-нибудь в закоулке запросто. Хотя очень может быть, что Поттер с Блэком ничего такого и не планировали, но мне так спокойнее. С этих идиотов станется и с поезда столкнуть.

На перрон я спустилась в числе последних, поставила корзины с урожаем на свой сундук и стала ждать кого-нибудь из Мунго. Долго ждать не пришлось, вскоре появился целитель Сметвик.

— Привет, Джейн! — улыбнулся он. — С началом каникул. Ого, сколько у тебя всего!

— Добрый день, целитель! Это мандарины и гранаты. Я для всех привезла, я их сама вырастила.

— Молодец какая! В жизни таких вкусных мандаринов не пробовал. Сейчас я все уменьшу, и мы с тобой аппарируем. Главный целитель нас ждет.

Ну вот, теперь я в полной безопасности.

В кабинете главного целителя помимо самого Шаффика оказался здоровенный мужик прямо таки зверовидного вида. Ой!

— А вот и Джейн, — улыбнулся Шаффик. — Сейчас выпьем чаю с пирожными и все обсудим. О, ты с урожаем? Как мило с твоей стороны. Знакомься, это мистер Грайбек. Он руководит персоналом, который обслуживает наше тепличное и огородное хозяйство. Он согласился приютить тебя на эти два месяца. Но тут есть некоторые обстоятельства, так что тебе придется дать клятву о неразглашении.

Я чуть не села помимо стула. Это кто у них тут работает?! Ох и ни фига себе!

Грайбек смотрел на меня с дружелюбным интересом. С удовольствием угостился мандарином. Согласился выпить чаю.

— Действительно, очень вкусно, — заметил он, — так что стоит проверить, как именно ее пение влияет на растения. Вдруг что интересное получится. Малышка, ты не пугайся. Никто тебя не обидит, просто есть некоторые обстоятельства.

— Давай-ка, Джейн, сперва поклянись, что никому не скажешь то, что сейчас узнаешь, — перебил его Шаффик.

Клятву я дала. Деваться некуда.

— Так вот, — Грайбек деликатно отпил из фарфоровой чашки, которая совершенно терялась в его лапище, — видишь ли, Джейн, я — оборотень.

— Настоящий? — спросила я. — А то меня Поттер и Блэк в полнолуние затащили в какой-то дом, чтобы скормить оборотню. Там кто-то выл и в дверь ломился. Я молилась, и он войти не смог. А потом мне сказали, что там привидение живет. И никаких оборотней. И что надо мной все будут смеяться, если я про это расскажу. Вы же надо мной не смеетесь, правда?

Восстанавливать пришлось три чашки, три блюдца и сливочник с сахарницей.

Потом меня прижали к стенке и велели рассказывать. Достали больничный Омут Памяти и взяли у меня воспоминания. Мне налили еще чаю, а взрослая часть присутствующих перешла на огневиски.

— Кто там постоянно говорит, что Хогвартс — самое безопасное место в Британии? — нервно хохотнул Сметвик. — Джейн, ты чего не писала?

Я с наслаждением слизнула крем с корзиночки.

— Меня ведь нельзя забрать из школы, — сказала я, — а если я там, то может стать хуже. И учиться надо. За мной теперь привидения присматривают, они хорошие. Скажите, кто на меня напал? Это ведь не привидение?

— Оборотень, — ответил Грайбек, — совершенно точно оборотень. Да, малышка, ты сильна. Никогда бы не подумал… Хотя… В этом точно что-то есть.

— Джейн, а ты не знаешь, кто это может быть? Вряд ли мальчишки выследили кого-то из преподавателей или жителей деревни. Это ученик, причем с Гриффиндора, — Шаффик допил огневиски и снова разлил.

— Там есть мальчик на первом курсе, — ответила я, — его зовут Ремус Люпин. Странное имя, правда? И он потом как-то так на меня смотрел… Виновато и со страхом. Может быть, это он?

— Ремус Люпин? — переспросил Грайбек. — Точно оборотень. Сама заметила, какая у него фамилия. Министерские шавки на своих охотятся и сдают. Предатели и отступники. Интересно, за какие заслуги пацана в Хогвартс взяли. Неужели, Лайонел Люпин Дамблдора шантажирует? Или оказал такую услугу, что старику пришлось таким образом рассчитываться? Риск же колоссальный.

— Что будем делать? — спросил Шаффик. — Попечительский Совет?

— Уверен, что там не в курсе? — Сметвик закусил мандарином. — Дамблдор не дурак, там страховка точно есть. Малфоя и его присных, ясное дело, никто в секрет не посвящал, но там и сторонников Дамблдора хватает. Придумают что-то вроде опыта по адаптации и тому подобного. Могли и в Министерстве какую бумажку оформить. Только Джейн подставим. Можно бы Поттеру и Блэку информацию слить, но те, похоже, теперь не только молчать будут. Такой компромат на их сыновей. Конечно, по малолетству их в Азкабан не посадят, но из школы отчислить должны.

— Дам амулетик, — сказал Грайбек, — так и быть. Не нравится мне это. Как бы сынок этой суки Лайонела полшколы не перекусал. Тогда такое начнется. Нас опять убивать будут.

— Полшколы вряд ли, — сказал на это Шаффик, — тут и Дамблдора посадят, никакой Орден Мерлина не спасет. А вот кого из магглокровок или полукровок без покровителей — запросто. Амулет для Джейн просто необходим. И ведь действительно, ребенку нужно учиться. Без диплома Хогвартса ей в магическом мире делать нечего.

Я продемонстрировала свой табель.

— Во, и учится хорошо, — оценил Грайбек, — ладно, разберемся. Нам пора. Спасибо за угощение. Ты уменьшать и увеличивать вещи умеешь?

— Нам на каникулах колдовать запрещено, — тихо сказала я.

— Это для магглокровок, — сказал Грайбек, — чтобы чего не натворили и Статут не нарушали. А тебе официально разрешают колдовать целители Мунго и лично я. Так что доставай палочку.

Чары уменьшения и возвращения прежнего объема я знала, они были в брошюрах, которые я тщательно штудировала. Полезный навык. Так что уже через секунду мой сундук помещался в кармане мантии.

— Молодец! — кивнул Грайбек. — Настоящая ведьма. Давай руку!

— До свидания! — вежливо попрощалась я с целителями. И нас затянуло в воронку перемещения.

Через секунду мы оказались на небольшой полянке в лесу. Прошли по тропинке и оказались в деревушке.

— Ну вот тут мы и живем, — показал Грайбек, — сама понимаешь, брать нас на работу не все хотят, а с Мунго я договорился. Земля тут магическая, нашей общине принадлежит с XIII века. Пожалована тогдашним графом Кентским за помощь при обороне замка. Это значит, что просто согнать нас отсюда нельзя, хотя и пытались. Здесь живут те, кто с законом старается не конфликтовать. Есть ремесленники. А так — выращиваем фрукты и овощи для себя, для Мунго и на продажу. Лекарственные травы тоже, хотя и не очень редкие. Скот и птицу не держим, потому что сами же в полнолуние и сожрем. Но тут поблизости есть фермеры, которые нам продают со скидкой. Сама понимаешь, желающих влезть на нашу территорию практически нет, так что наши соседи в безопасности. А у них есть амулеты и по границам хозяйств заговоренное серебро закопано. Тебя на ночи полнолуния я договорился на одну из ферм отправлять. Сама понимаешь, оставаться опасно. Хотя ты такое умеешь…

— Мистер Грайбек, — вежливо попросила я, — а можно мне иногда будет вас спрашивать? Про оборотней? Я никому не скажу, просто мне же надо разобраться, что там с тем мальчиком?

— Спрашивай, конечно. Вот мы и пришли. Урсула! Принимай гостью!

Двери ближайшего дома открылись, и на пороге появилась старушка самого добродушного вида. Хотя, если присмотреться, то можно было заметить и характерный цвет глаз, и слишком плавные для человека движения.

— Здравствуй, Фенрир, — хищно улыбнулся «божий одуванчик», — это та самая девочка? Надо же, какая худенькая!

— Здравствуйте, мэм, — присела в книксене я.

Вот понимаю, что меня оценивают не с гастрономической точки зрения, но тем не менее. Ничего, привыкну. Думается, что в деревне оборотней я в большей безопасности, чем в Хогвартсе.

Внутри дом оказался очень даже уютным, хотя и старомодным. И никакой техники, разумеется. Меня поместили в комнатке под самой крышей, где с трудом умещалась кровать с обязательным балдахином, туалетный столик с зеркалом и шкаф. Для сундука места не нашлось, так что, достав свои вещи, я уменьшила его и убрала в шкаф.

Потом меня напоили молоком со свежим, еще горячим хлебом, и мы отправились смотреть теплицы и огороды.

Надо отдать должное оборотням, организация у них оказалась на высоте. Самую трудоемкую работу выполняли те, кто до обращения был волшебником. Бывшие магглы в основном занимались прополкой. Заклинания не разбирали, полезные перед ними растения или вредные, они просто удаляли всю растительность. Да и удобрять стоило вручную, мне об этом профессор Спраут рассказывала. Зелья варили в Мунго.

Я не стала дожидаться особого приглашения и приступила к прополке. А потом тихонько запела старинную балладу. Мне так самой легче работалось.

В дом мы вернулись уже на закате.

— Ты хорошо поешь, — сказала мне Урсула, — такой голосок чистый. Фенрир сказал, что тебя хотели подставить, чтобы оборотень разорвал?

— Да, — ответила я, наворачивая вкуснейшее рагу из баранины, — только у них не вышло. Я молилась, и Господь меня спас.

— Хм… Давай-ка после ужина попробуем. Ты помолишься, а я посмотрю. Знаешь, мне бы не хотелось чувствовать себя плохо рядом с тобой.

— Хорошо, мэм.

Как оказалось, обычная молитва, прочитанная вслух или про себя, не ощущалась никак. А вот когда я запела, то хозяйку дома прямо-таки затрясло, и она тут же попросила меня прекратить. Вот это да!

Так и начались мои каникулы. И мне они нравились. Работы хватало, ясное дело, никто меня от нее освобождать не собирался, но и на износ работать не заставляли. Кормили, что называется, от пуза. И не скрывали информацию, что тоже очень важно.

Понятное дело, что я интересовала всех. В деревушке гости появлялись редко, в основном это были зельевары из Мунго и соседи-фермеры. А тут героиня самого скандального репортажа «Ежедневного пророка» за очень много лет. Меня расспрашивали про приют, про учебу в Хогвартсе, про приключения с гриффиндорцами. Просили петь.

Детей в деревне было немного, они сперва немного дичились, но потом приняли меня в компанию. Учили меня лазить по деревьям и ставить ловушки на кроликов. Гонять кротов и садовых гномов. И отвечали на вопросы.

Я даже прибарахлилась немного. Мясо пойманных кролей шло в общий котел, а вот шкурки являлись законным трофеем того, кто кролика поймал. Кротов никто не ел, их мясо отправляли в компост. А шкурки можно было присвоить. Освежевать зверька легко с помощью магии. Заклинания простые, у меня получилось с первого раза. А потом тоже с помощью магии шкурки выделывались. Кроличий мех не самый ноский, но мне на одну зиму точно хватит. А кротовые шкурки можно будет продать. Много не выручу, конечно, но для меня и кнаты деньги. К тому же, несмотря на всю аккуратность при носке, туфли точно покупать придется.

Да, что касается садовых гномов, их никто не крутил и не выбрасывал с участка. Ядами их старались не травить, чтобы растения не пострадали. Их ловили и убивали. У местной ребятни волшебные палочки были в дефиците, так что на меня свалилась и эта обязанность — выдирать гномов из норок с помощью Акцио. Дешево, как говорится, и сердито.

Урсула была ведьмой. Она с пониманием отнеслась к моим проблемам и научила не только разным видам вязки, но и шитью. Парадные мантии мне пока недоступны, но белье и что-то простое вполне. Осталось разжиться полотном и шерстью.

Фенрир слово сдержал и уже на следующий день принес мне отделанный серебром клык оборотня на серебряной цепочке. Амулет хранился в мешочке из драконьей кожи, просто так оборотень его не мог в руки взять. Активировался и привязывался кровью и руной Вольфзангель. Конечно, полной стопроцентной защиты от, допустим, стаи оборотней в полнолуние это не давало, но меня бы просто не тронули. А вот кто-то вроде Люпина на меня напасть теперь не мог. Вот и хорошо. Вряд ли в Хогвартсе другие оборотни есть.

Я еще и заданные на каникулы уроки делать не забывала. Очень насыщенный отдых у меня получался. Но это было так интересно и здорово! Свежий воздух, много вкусной еды, интересные новые знания и навыки. Что еще нужно маленькой девочке для полного счастья?

Приближалось полнолуние. И меня отправили на ферму.

Хозяева фермы, мистер и миссис Рэмси, оказались сквибами. Об этом я узнала от Урсулы. Как оказалось, далеко не все сквибы полностью и безвозвратно уходили в маггловский мир. Хватало и тех, кто устраивался на границе двух миров. Маги очень редко занимались сельским хозяйством. При этом они нуждались в продовольствии и шерсти. И не абы каком, а качественном и экологически чистом. Вот эту нишу и занимали сквибы, которые могли и маггловской техникой пользоваться, и платить магам за зелья-удобрения и ритуалы плодородия. Особо ушлые еще и соседством с оборотнями пользовались для безопасности своих хозяйств. Интересно тут все устроено.

Я честно пыталась понять, как же так случилось, что в истории Гарри Поттера Грайбек оказался убийцей с полностью отмороженными мозгами, а единственным типа приличным оборотнем — Люпин. Похоже, что что-то произошло за те десять лет, что прошли с развоплощения Темного Лорда до поступления Гарри в Хогвартс. Конечно, был вариант, что я оказалась в какой-то фанонной параллельной вселенной, но очень может быть, что это не так. Маргиналы нужны всем, особенно власть предержащим, это понятно. Но не видящие берегов беспредельщики, нападающие на детей и живущие за счет воровства и убийств, были бы вырезаны еще до основания Хогвартса. У кельтов и англо-саксов была отработанная система расправы с теми, кто ставил себя вне закона. Однако оборотни достаточно спокойно существовали рядом с людьми, оказывали им значительные услуги, за что и получали награды. А что? Отличные бойцы. Ловкие, сильные, с отменной регенерацией. «Критические дни» могут пересидеть где-нибудь в лесу. И всем хорошо. Похоже, что именно при Дамблдоре — главе Визенгамота — приняли законы, сильно ограничивающие их права, лишающие возможности получить нормальную честную работу. Хотя какие-то подвижки есть уже сейчас, недаром с меня взяли клятву молчать о том, кто работает на Мунго.

Теоретически пойти вразнос и поехать крышей тот же Грайбек мог, если его общину лишили магической земли, а то и поубивали его стаю. Возможно, что и его волчат. Официальной жены у него не было, но пара женщин воспитывали весьма похожих на вожака детишек. Хм… Но зачем? Взорвать ситуацию в Британии? Избавиться от оборотней? И кто это сделал? Далеко не факт, что Дамблдор, между прочим. Он мог воспользоваться плодами чужой дурости. Потому что иначе это и не назовешь. Кстати, и тягу сошедшего с ума Грайбека к обращению и убийству детей можно объяснить, если пострадали его волчата. А Люпин просто воспользовался сложившийся ситуацией, чтобы выставить себя жертвой и страдальцем.

Может так, а может и нет. Пока же нас с Фенриром, который привел меня к фермерам, усадили пить чай. На меня с каким-то странным любопытством уставилась явно неадекватная старуха, сидящая в углу со странной куклой в руках.

— Не бойся, Джейн, — сказала мне миссис Рэмси, — старая Дженет безобидна. Несет чушь всякую. Вот, сегодня у нас ночует.

— Я не боюсь, мэм, — ответила я, — на меня все смотрят. Из-за той статьи в «Ежедневном пророке». А еще пытаются определить, на кого я похожа, чтобы родственников найти. Знаете, лорд Малфой сказал, что это странно. Кажется, что вот-вот догадаешься, ухватишь какую-то характерную черту, и все будто плывет. На меня и профессор МакГоннагал очень часто так смотрит.

— Хм, — мистер и миссис Рэмси удивленно переглянулись, — очень странная история.

Дженет вылезла из своего угла и, жадно глядя на меня, подошла к столу. Ее глаза странно горели, а губы искривила безумная улыбка.

— Отреченное дитя, — шептала она, — отреченное дитя.

— Это еще что такое! — громко сказал Фенрир. — А ну на место, старая!

— Мерлин! — пробормотал мистер Рэмси. — Не может быть! Это же…

— А что такое «отреченное дитя», сэр? — спросила я. Неужели вот сейчас хоть что-то выяснится?

Миссис Рэмси вздохнула. Взглянула на своего мужа, на Грайбека. Перевела взгляд на меня. Махнула рукой ухмыляющейся Дженет.

— Это очень долго объяснять, детка, — сказала она, — я сама толком не знаю, но магглы в своей Библии рассказывают об одном обряде. Ты что-нибудь слышала о «козле отпущения»?

Ни фига себе…

— Я читала, что еще древние иудеи возлагали все свои грехи за прошедший год на козла и выгоняли его в пустыню, — ответила я.

— Хитро придумали, — хмыкнул Грайбек, — подожди-ка, получается, что над нашей Джейн провели какой-то обряд, а потом выкинули ее к магглам? И кто так нагрешил?

Я тяжело вздохнула. Вот все и выяснилось. Конечно, далеко не все, но многое понятно. И невозможность определить родственников в том числе. Вот от кого точно следует держаться подальше.

— Ты расстроилась, Джейн? — спросил у меня Грайбек. — Не переживай! Если бы какое проклятье было, его бы в Мунго вычислили. Ты даже не представляешь, с чем некоторые живут. Вон, Чамберс раз в месяц себе новые кишки отращивает, потому что старые гниют. Или ты хотела родню найти?

— Я уже думала о том, что если бы я была кому-нибудь нужна, то меня бы искали, дядя Фенрир, — ответила я, — только мне надо все про этот ритуал узнать, вдруг что плохое все-таки осталось. А так обойдусь без родственников. Раз уж они такие.

Миссис Рэмси погладила меня по голове. Фенрир поставил чашку на блюдце.

— Ладно, мне пора, смеркается уже. Джейн, ты не раскисай. Все будет хорошо, разберемся.

— Конечно, — кивнула я.

И он ушел. Со двора послышался хлопок аппарации.

Миссис Рэмси пододвинула мне блюдо с пирожками. Дженет тоже перебралась поближе.

— Отреченная, — снова повторила она, — не думала, что такое увижу.

— Расскажите, пожалуйста, что это такое, мэм, — попросила я.

Старуха ухмыльнулась. Что интересно, взгляд у нее стал осмысленным. Прикидывается, что ли?

— Давай, Дженет, рассказывай, — поддержал меня мистер Рэмси, — мы с женой мало что знаем. Только на что похоже.

— Ну, — старуха ухватила пирожок, — ничего хорошего, на самом-то деле. Такое делают, если совсем дело плохо. Проклятье так не снимешь, конечно, а вот за причиненное другим зло бывает, что отдают дитя. Выкидывают туда, где магов нет и источников тоже. Кто выживет, а кто и нет.

— Неправильно это, — сказал мистер Рэмси, — нагадил один, а страдает другой.

— Это со старых времен идет, — ответила Дженет, — тогда превыше семьи, рода, клана ничего не было. Что такое жизнь одного против благополучия многих? Вот так и рассуждают.

Очередное «всеобщее благо», подумалось мне, чтоб его.

— А теперь что? — спросила я.

— Ничего. Раз выжила и в мир магов вернулась, значит, все в порядке. Связи с семьей у тебя оборваны, но на тебе ничего нет. Ни проклятий, ни гейсов. Чистый лист. Можешь даже удачно замуж выйти, если сильная ведьма, с талантом каким.

Я кивнула. А все не так и плохо. Но все равно обидно.

Ночью поспать особо не удалось. В окно светила полная луна, слышался то приближающийся, то удаляющийся вой. Стая оборотней отрывалась по полной программе. А я думала.

По сути самого ритуала или обряда мне так ничего и не пояснили. Даже непонятно, какие именно грехи снимались таким жутким способом. Но вот то обстоятельство, что я свободна от каких либо проклятий и обязательств, меня несказанно радовало. Мало ли что принято в семействе, которое так со своим ребенком обошлось. Может, они с колыбели сговаривают. Или нужно рожать определенное количество детей. Или еще что. Могут считать, например, что место женщины у домашнего очага. Конечно, хотелось бы узнать, кто эти милые доброжелательные люди, чтобы потом с ними на одном акре нужду случайно не справить, но это уже как получится.

Я могу попробовать что-то узнать в Хогвартсе. Только вот копчиком чую, там никто не должен знать о том, что сотворили с Джейн. Хотя кто-нибудь может и догадаться, конечно. МакКошка? Хм… В любом случае, это не то, что я бы хотела обсуждать.

Вой снова усилился. Я перевернулась на другой бок.

Чистый лист. Да это же шикарнейший подарок, господа родственнички. Спасибо вам за это. А с остальным я и потом разберусь. Мне только бы выжить в Хогвартсе, а там видно будет. Ничего… Всего-то шесть лет осталось.

Так и проходили мои каникулы. Про жуткий ритуал никто из оборотней не знал. В смысле — не знали подробностей. Сочувствовали. Я теперь, судя по всему, настоящая «дочь полка» — и у целителей Мунго, и у оборотней. Неплохо, если что. Тем более что подтвердился мой талант. Растениям нравилось мое пение, и они бурно шли в рост. Пришлось и для фермеров попеть. Оплата подразумевалась деньгами, но я поковыряла носом туфельки песок и спросила, нельзя получить немного шерсти. Я посчитала, что покупать все равно придется, так что полученные денежки и так уйдут, мне же много не предлагали. А так и теплой одеждой обзаведусь, и отношения налажу. Мне сюда еще несколько лет возвращаться. Я вообще прикидывала, нельзя ли потом поселиться в таком замечательном месте. С такими соседями ладить несложно, зато защита какая. Но это дело будущего.

Фермеры отнеслись с пониманием. Заодно и другие заклинания показали. Так что я обзавелась теплым свитером, шарфом, шапочкой, носками и двумя парами перчаток. Гетры прошлогодние сойдут, если что немного шерсти можно будет и купить. Из кроличьих шкурок вышла шикарная теплая подкладка для теплой мантии. Я немного подросла, но у прошлогодней школьной формы оказался запас в швах, так что выглядеть буду прилично. Котел, телескоп и набор флаконов я сохранила. Ингредиентами я разживусь на месте. Так что остаются учебники и туфли. Ботиночки еще сезон продержатся. Учебники и бэ-ушные сойдут, а вот туфельки лучше купить новые. Надо еще выяснить, кому кротовые шкурки продать.

Второе полнолуние я снова пережидала у Рэмси. А тут и письмо из Хогвартса пришло. За покупками я оправилась с Урсулой. Старуха отлично ориентировалась в лавках не только Диагон-Аллеи, но и Лютного. Набор учебников в лавке старьевщика мне обошелся всего в один галлеон. Шкурки пристроили за целых три. Их я и отдала за замечательные туфельки. Так что почти все денежки, положенные мне от Попечительского Совета, остались в моем кошельке. Профит!

Не мешало бы и запас белья обновить. За большой отрез полотна отдали пятнадцать сиклей. Урсула подсчитала, что хватит и на нижние рубахи, и на несколько трусиков. Для ночнушки пришлось купить фланель, но тоже вышло недорого.

31 августа мой сундук был собран. В корзину добавили банку вишневого варенья и горшочек с медом. И вкуснейшие пирожки. Я распрощалась со всеми друзьями и новыми знакомыми до следующего лета.

Вот и закончился такой чудесный и познавательный отдых. Впереди новый учебный год. Надеюсь, не такой опасный. Мне ведь приключения ни к чему, я учиться хочу.

На вокзал Кинг-кросс меня доставил Сметвик. Вручил коробку конфет от себя и коллег, велел писать и не замалчивать всякие гадости, погладил по голове и вернулся на работу. Мой сундук я уменьшила еще в доме Урсулы, он так у меня в кармане и лежал. Наверное, стоит увеличить, когда в купе устроюсь, а то вдруг заклинание развеется. Не хотелось бы. Так что я нашла пустое купе и устроилась с максимальным комфортом. У меня ведь теперь и чай был — миссис Рэмси большую коробку презентовала. А еще можно травы заваривать. Тыквенному соку бой. Я сказала.

Вскоре меня нашли девочки.

— Ой, какая ты загорелая! — восхитилась Чарити. — Как будто на курорт за границу ездила.

Мне стало смешно.

— Я ведь целыми днями на свежем воздухе была, тут невозможно не загореть. В Кенте дождей не так уж и много.

— Много работать пришлось? — спросила Энн.

— Это не работа, а удовольствие, — улыбнулась я, — и там столько еды! А еще я научилась ловить кроликов и кротов. Это и мясо, и шкурки. Ну, кроты только шкурки, конечно. Даже заработать удалось.

Девочки так и замерли с раскрытыми ртами.

— Ну ты даешь! — пробормотала Мэган.

— Хотите конфет? — предложила я.

Поезд уже тронулся, мы заварили чай. Девочки принялись делиться впечатлениями от каникул. Чарити неделю провела в Париже. Мэган гостила у родственников на острове Джерси. Энн сидела дома, но в гости к ее родителям приехал кузен ее мамы, который уже давно перебрался в Новую Зеландию. Привез кучу всего интересного и много не менее интересного рассказывал.

По коридору постоянно курсировали студенты разных курсов. Искали знакомых, болтали, обменивались сплетнями. Поттера и Блэка видно не было. Но на всякий случай в туалет я ходила вместе с кем-нибудь. Во избежание. И вот, наконец, прибыли.

В этот раз нас никто не тащил через лес, и через озеро тоже переправляться было не надо. Уже знакомые кареты, запряженные фестралами, ждали возле самой платформы, чтобы доставить нас в замок. На улице было довольно холодно, так что в Большой Зал все зашли с явным удовольствием.

Студенты устраивались за столами, кто-то здоровался со знакомыми. Из-за стола Слизерина мне помахал Снейп. Я улыбнулась и помахала в ответ. Скосила глаза на гриффиндорцев. У Люпина бледный вид, Поттер и Блэк что-то обсуждают, размахивая руками. У Эванс кислая рожа. Петтигрю смотрит прямо перед собой. Да уж… Вот по кому не скучала.

Перевела взгляд на стол преподавателей, улыбнулась своему декану и Слагхорну. Проигнорировала Хагрида. Все то же и все те же.

МакГоннагал ввела новеньких. Испуганные дети шли за ней, как утята за уткой. Интересно, кто поступает в этом году? Интересовали меня, естественно, знакомые фамилии. Да, Регулус Блэк и Бартемиус Крауч — оба на Слизерин.

А вот и она!

— Трелони Сивилла!

— Райвенкло!

Шатенка с серо-зелеными глазами сняла с головы Шляпу и направилась к столу своего факультета. Я вздохнула. Может попробовать подружиться? Или не стоит? Интересно, есть ли у нее Дар, или все ее пророчества обычные постановки? Как бы узнать…

Распределение подошло к концу, и на столе появилась еда. Квиддичисты обсуждали первую тренировку. Ах да, у нас капитан команды в прошлом году Хогвартс закончил. И еще какое-то пополнение требуется. Я от этого далека, у меня другие дела, но отбор в команду можно проходить со второго курса. Не знаю, с какого года играл Поттер, и играл ли Блэк, но есть шанс, что у них поубавится времени на гадости. Тренировки и все такое прочее. У меня полеты закончились. Своя метла не по карману. Школьные — для первокурсников. Обидно. Ладно, когда разбогатею, тогда и куплю.

Ко мне величественно подплыли привидения.

— С прибытием, Джейн, — брат Эдмунд ласково улыбнулся, — без тебя было скучно. Откроешь часовню завтра?

— Добрый вечер, леди и джентльмены, — вежливо поздоровалась я, — конечно открою. Мне так ее не хватало. Как прошло лето?

— Как обычно, — ответил сэр Николас, — у нас, призраков, не так уж много развлечений.

Ага, вот у кого спрошу про отреченных детей и прочих козлов отпущения магического мира. Призраки точно должны знать. Вот завтра и поговорим.

В гостиной я поставила свою коробку с чаем на общий стол и достала варенье и мед. Декан улыбнулась и кивнула. Это было принято. Меня угощали и подкармливали в прошлом году, а в этом я могу участвовать в чаепитиях наравне со всеми. Барсучки — ребята домовитые и общительные. В гостиной всегда есть чай, печенье и сладости. Что-то приносили с кухни, но большую часть в общий котел вносили студенты, а для меня очень важно быть полноправным членом желто-черного братства. Да и вообще, это правильно и справедливо.

— Молодец, Джейн, — сказала профессор Спраут, — рада, что у тебя все хорошо. Завтра после обеда идем в теплицы. Твои растения тебя заждались.

Усталость взяла свое, так что зевающие студенты быстро разбрелись по спальням. Самые маленькие, по-моему, уже спали с открытыми глазами. Их, наверное, укладывать придется. Я быстренько умылась, почистила зубы, переоделась в ночнушку, прочла молитвы и нырнула под одеяло. Спа-а-а-а-ать…

Утро опять наступило слишком быстро, и все завертелось уже знакомой каруселью. Завтрак, расписание. Первым уроком оказалась трансфигурация с Райвенкло, потом чары с ними же. Оба преподавателя устроили проверочные контрольные. Я вроде бы справилась. В любом случае, сильно не накосячила. После обеда в расписании стояла гербология. Ну да, похоже, у меня теперь своя программа. Потому что пока мои одноклассники и гриффиндорцы слушали лекцию, я поливала свои деревца и кустики, а потом возилась с дьявольскими силками, которые дали слишком много отростков. Пришлось часть отсаживать. Драконьего навоза хватало, а вот зелий маловато. Значит, придется варить. Интересно, это на меня теперь все это по умолчанию повесили, или Хагрид порылся?

Как оказалось, и то, и другое. Ясное дело, что мне практика нужна. Да и лишние баллы — дело хорошее, но Хагрид…

— Не уследила, — вздохнула профессор Спраут, — сама все перебирала и проверяла перед новым учебным годом, а он и просочился. Главное, умеет паразит чуть ли не невидимым становиться. Наверное, это из-за того, что привык по лесу ходить. Убью гада когда-нибудь!

Я согласно кивнула. Еще с прошлой жизни терпеть ненавижу колхозный коммунизм, когда тащат все, что не приколочено, а что приколочено — отковыривают и тоже тащат. Даже мелькнула мысль скооперироваться со Снейпом и сварить что-нибудь на редкость ядовитое, а потом подсунуть Хагриду. Но я эту мысль тут же изгнала. Попадемся только так. К тому же не факт, что Хагридовы тыквы не шли на кухню. Я же не могу гарантировать, что сок или еще что из них попадется именно Поттеру и Блэку с Люпином? А остальные мне пока ничего плохого не сделали.

На самый крайний случай оставалось уничтожение зонтика с вмонтированной волшебной палочкой. Или наловить садовых гномов и ему в огород запустить? Хотя их тут точно нет, наша декан бдит. Ладно, пока наварю побольше удобрений, а там видно будет. К тому же мы решили посадить еще одно мандариновое деревце уже из косточек тех, что стали магическими. Сдается мне, профессор Спраут под шумок новый сорт выводит. С моей помощью. Хм… Пойду, пожалуй, посмотрю, что там у нас с томатами. Вдруг действительно удастся повысить урожайность, чтобы еще и на сок хватило? Хотя бы для нас с профессором?

Томаты выглядели неплохо, но битва за урожай в самом начале, нужно стремиться к безоговорочной победе! Ведь томаты пускали на соусы и салаты, на сок того, что есть, точно не хватит. Так что маловато. Маловато будет. Стоит посмотреть, какие зелья лучше всего подходят для удобрения именно томатов. Соку, будет много соку! Ну или сколько получится.

А вечером я открыла часовню. В присутствии всех факультетов школьный хор исполнил Gaudeamus igitur. Красиво.

Как оказалось, Флитвик времени зря не терял и за каникулы разжился-таки нотами. Причем, судя по всему, копировал все, что ему только на глаза попалось. Или для него кто-то копировал. Даже что-то явно раннесредневековое, если судить по манере записи нот. Где только раздобыл. Хорошо, что у нас брат Эдмунд есть, он разбирается. Тут же и начал пояснять, собственно. Похоже, что у нас тут два руководителя хора нарисовалось. Ребята и девчонки слушали, раскрыв рты, но основная нагрузка, ясное дело, ложилась на меня. Везде, где есть ведущий женский голос, пою я. Мне даже показалось, что они на меня готовы и мужские партии спихнуть. Не знаю, что из этого получится, но это так здорово.

Как бы там ни было, но часовня действительно не концертный зал. Да и для развития вокальных талантов духовная музыка подходит больше, чем шлягеры вроде «Котла любви» и прочих ужасов, которые иногда напевают девчонки. Нет, я не против популярной музыки, если что. Для всего есть свое место и время. Но популярные песни потому и популярны, что их может петь любой. Не нужен особый настрой или труд души. Простое сотрясение воздуха. Если доставляет удовольствие, то почему бы и нет. Но теперь я точно знаю, что это не для меня. Кто бы ни решил за Джейн, от этого выбора никуда не деться. Меня устраивает, если что, я привыкла. Естественное для Джейн поведение давно уже стало моим собственным.

Признаюсь честно, я искоса наблюдала за другими, пока пел хор. Поттер и Блэк корчили рожи. Люпин так и не вошел в часовню, он остался за порогом. Очень интересно. А у Сивиллы Трелони закатились глаза. Вот это да! Она действительно имеет какой-то дар, на который подействовала магия этого места? Или уже работает на публику? Церковь не отрицала существование пророков. Транс, видения — все это признавалось. После тщательного исследования, конечно. Одна из самых известных пророчиц — святая Бригитта. Надо будет спросить у брата Эдмунда, не случалось ли видений в часовне. Сколько же мне нужно узнать, голова кругом. И, главное, ни в коем случае нельзя привлекать внимание к своему интересу. А то влипну. Это я безо всяких трансов и прочего сказать могу.

Слагхорн безо всяких проволочек подтвердил, что мое место в зельеварне ждет меня не дождется. Литературу по видам удобрений рекомендовал. Про томаты он ничего конкретного сказать не мог, но заинтересовался. Я спросила, не знает ли он, почему у нас такое засилье тыквенного сока? Есть же другие. И смеси тоже.

Декан Слизерина демонстративно вздохнул.

— Видишь ли, Джейн, — сказал он, — у школы не так много денег, чтобы закупать фрукты и овощи. Ты же сама работаешь в теплицах и огородах, знаешь, что в основном Хогвартс обходится своими средствами. Но вот почему именно тыква, я тебе сказать не могу. Думаю, сама догадаешься.

А чего тут догадываться? И так все ясно! На самих огородах тыкв практически не было. Огромных монстров, в которых можно было устраивать домик для небольшой семьи, выращивал Хагрид. Но это уже какой-то выверт получается.

Я честно задумалась. Вообще, тыквы занимают много места, его можно использовать для других растений. А Хагрид, похоже, над своим огородом колдует только так. Там вообще непонятно, что растет — все мутировало. Очень может быть, что это есть нельзя. Вопрос в том, зачем это директору? Понятно, что полувеликан так чувствует себя полезным. Или огородные работ отвлекают его от других «экспериментов»? Или это маскировка чего-то еще? Хагрид ведь и монстров разводит, и таскает из Запретного леса ингредиенты.

Ладно, пока эту загадку нам не решить, оставим ее на потом. Сейчас на повестке дня стоят удобрения.

В зельеварне предсказуемо нашелся Снейп.

— Как каникулы? — спросила я после обмена приветствиями.

Он поморщился.

— Ничего интересного. А у тебя?

— Выучила кучу заклинаний и разжилась шерстью, — отчиталась я, — теперь хочу повысить урожайность томатов. Новый проект.

— О! — заинтересовался Снейп. — Если удобрения варить, то я с тобой. Я тут это… Ну, дома для садика кое-что сварил. У нас там зелень и все такое.

— Договорились, — кивнула я, — прикинь, у нас в теплицах Хагрид тащит просто все. Профессор Спраут уже в постоянном шоке. Драконий навоз денег стоит. И те удобрения, что я на лето наварила, тоже прихватил. Внаглую ворует.

— Да ты что! — обалдел Снейп. — Ничего себе! Для теплиц я и сам не прочь что-то сделать, там такие растения интересные. И в зельях многие используются. Но вот для Хагрида мне жалко. Надо что-то делать.

— А что мы с тобой можем сделать? — спросила я. — Думаешь, наша декан директору не жаловалась?

— Посмотрим, — прищурился Снейп.

Я усмехнулась про себя. Один союзник у меня есть. Да еще какой!

Хотелось спросить про Эванс, уж очень она кисло выглядела, но я решила сдержать свое любопытство. Скорее всего, что-то дома случилось. Вообще, лучше в эту дружбу не лезть пока. Без меня разберутся. Мне от Снейпа только информация нужна и консультации по зельеварению. По крайней мере, пока.

Самое важное сейчас, кроме учебы, конечно же, это понять, что планируют Поттер с Блэком. Если учесть рожи, которые они корчили в часовне, то за лето они не успокоились. Так что придется ждать диверсий и провокаций. Нужно срочно договариваться с привидениями о защите часовни и узнавать про отреченных детей. И про борьбу с Хагридом не забывать. Очень насыщенная программа получается. А что делать?

Проще всего оказалось найти брата Эдмунда. Он тут же проникся проблемой.

— Никогда бы не подумал, что снова столкнусь с подобным, Джейн, — покачал головой призрак Хаффлпаффа. — И ты совершенно права, не стоит, чтобы об этом кто-нибудь узнал. Информации по теме не так много, а вот сплетен и откровенных спекуляций хватает.

Я кивнула. Похоже, что может получиться как с приютом. Обывательское мнение о «прачечных Магдалины» мне уже боком вышло. А тут уже начнутся страшилки не маггловского, а магического мира.

— Мне сказали, что это как с «козлом отпущения», — сказала я, — это правда, брат Эдмунд?

— Правда, — вздохнул призрак, — берется невинное дитя и проводится ритуал. Ребенок не может быть совсем младенцем, потому что шанс выжить ему дают обязательно. Тебе было примерно пять, когда ты попала в приют? Обычно в этом возрасте ритуал и проводят. Дитя должно быть чистой крови, чаще всего это бастард — отсечь легче. Как проходит сам ритуал, я не знаю. Это темная магия. Но на несчастного ребенка действительно возлагают все грехи рода. А потом его выбрасывают в место, где нет магов и магических источников. Для волшебников это и есть пустыня. Выживет ребенок или нет, неважно. Но если он выжил, а потом сумел вернуться в мир магов, то он становится сильным волшебником. И да, тебе правильно сказали, сильным и свободным от любых проклятий. Чистый лист.

— Это отвратительно, — поморщилась я, — скажите, а если те, кто так поступил со мной, узнают, что я выжила? Они не могут захотеть забрать меня обратно? Мне бы не хотелось иметь с ними никаких дел.

— Насколько я знаю, забрать тебя можно, как и любого другого. Привязать покровительством, например. Брак, опять-таки, ведь все связи с семьей оборваны. Даже брак с родным братом или отцом инцестом считаться не будет. Так что тебе стоит быть очень осторожной, Джейн. Сама понимаешь, о проблемах в семье, для решения которых понадобился такой жуткий обряд, никто окружающих не оповещал.

Я тяжело вздохнула. Дело ясное, что дело темное. Но хоть что-то узнала.

— Спасибо, что рассказали, брат Эдмунд, — поблагодарила я, — это важные для меня сведения.

— Не за что, дочь моя, не за что.

И уплыл в стену. Ну да, у него свои дела. А я отправилась поливать свои растения и переваривать полученную информацию.

Собственно, переваривать было не так уж и много. И так все ясно. Как бы там ни было, стоило держаться как можно дальше ото всех обитателей Британских островов. Джейн говорила на английском с момента появления в мире магглов, так что явно была местной уроженкой. У американских, канадских, австралийских, новозеландских магов, а так же у англоговорящих обитателей той же Вест-Индии хватало своих «пустынь». Не думаю, что кто-то стал бы забрасывать «козла отпущения» аж за океан или на другую сторону планеты. Тут и промахнуться риск есть.

Мир большой, устроиться везде можно. Конечно, приезжих нигде не любят, даже в тех странах, которые созданы эмигрантами. В общем, вот мне на ближайшие шесть лет программа минимум: искать и искать информацию. В конце концов, оставался хоть и мизерный, но шанс на то, что я что-то узнаю про бывшую семью Джейн. И нужно проверять все появляющиеся варианты. И всячески избегать возможных ловушек. Знать бы еще, как их определять…

И про ритуал не мешало бы разузнать побольше, хотя тут можно капитально спалиться на одном интересе к таким вещам. Но, как мне кажется, узнав про ритуал и его особенности, те же требования к жертве, например, или то, для снятия каких грехов такое применяли, я тоже многое пойму.

Будем искать, куда деваться-то. Вот именно, что некуда.

В теплице я застукала Хагрида. Он тыкал своим зонтиком в замок кладовки с удобрениями и бормотал себе под нос.

— Вы что здесь делаете? — громко спросила я. — Туда нельзя лазить, профессор Спраут специально закрыла.

Похоже, что я тоже тихо двигаюсь, а может лесник слишком увлекся взломом, но он даже присел от неожиданности. Хотя зонтика из рук не выпустил.

— Я … эта… — очень информативно ответил Хагрид.

— Попался, ворюга! — раздался вопль моего декана. — Ну все, мое терпение лопнуло! Сейчас я тебя…

Хагрид бросился бежать. Ой! Он сшиб по дороге лейки, наступил на грабли, влетел в навоз… И растоптал, скотина, клумбу с поющими нарциссами.

Профессор Спраут издала боевой клич и рванула следом. Во дают! Я же бросилась к несчастным цветам. Может быть, удастся спасти.

Поющие нарциссы назывались так потому, что при малейшем ветерке их лепестки издавали тихий, очень приятный звон. Цвели они с мая по сентябрь, и профессор Спраут уже назначила дату, когда мы с ней выкопаем луковицы до следующей весны. Ох, бедные мои…

Хагрид умудрился даже луковицы повредить. Ну, с его-то весом не удивительно. Но жалко как! Я бережно собрала все, что осталось. Остальные цветы, увы, погибли. Все, Хагрид, ты и меня достал. Лишу-ка я тебя зонтика. Для начала.

Вернувшаяся профессор Спраут долго качала головой над тем, что осталось от великолепной клумбы. Потом мы с ней поместили луковицы в песок. До весны.

— Ну какая же скотина, а! — бормотала декан. — Тварь поганая! Нет, я это так не оставлю! Он у меня получит!

На ужине лесника не было.

— И если эта скотина, Альбус, еще раз хотя бы подойдет к теплицам, я не знаю, что с ним сделаю! — профессор Спраут явно продолжала спор, направляясь к столу преподавателей. — Голову отрублю! Руки-ноги переломаю! Мои нарциссы! Джейн только несколько луковиц спасла.

— Дорогая Помона, не при детях же, — укоризненно проговорил Дамблдор.

— А пусть знают, что Хагрид — вор! Грязный вор! Все слышали? Рубеус Хагрид — вор! Что он делает с таким количеством удобрений? Сам пьет? Бороду себе смазывает? Мне страшно представить, что у него на огороде растет, если он свои поганые тыквы поливает зельем для улучшения роста дьявольских силков.

С интересом прислушивающиеся к скандалу студенты дружно отодвинули подальше кубки с тыквенным соком.

— Но, Помона, — включилась в беседу МакГоннагал, — все-таки это слишком жестоко! Ты же его чуть не сожгла. У него на голове волос не осталось!

Вот это новость! Лысый Хагрид… Нет, это слишком страшно, воображение, молчи! И не дай Бог ночью приснится…

— Может хоть так дойдет! — мстительно проговорила Спраут и яростно приступила к трапезе.

Барсуков я уже просветила про стычку в теплицах. Теперь заинтересовались и остальные. На наш стол приземлялась то одна, то другая записка. К концу ужина в курсе был весь Хогвартс. Мнения разделились, но не очень сильно. Подавляющее большинство было согласно с тем, что Хагрид оборзел и его нужно наказать. Спорили в основном о том, каким должно быть наказание.

— Развели тут нелюдей! — послышалось от слизеринского стола. — Что от такого ждать!

— Молодые люди, прекратите немедленно! — тут же отреагировал Дамблдор.

— Лучше бы чай наливали, — не успокаивались старшекурсники змеиного факультета, — мы не будем пить этот сок. И подадим жалобу. Мало того, что гадость, так еще и отрава!

— Тише! Тише! — замахал руками Слагхорн. — Мы все обсудим!

— Хорошо бы чай подавали, — вздохнула Чарити.

Что показательно, то тут, то там можно было заметить, как студенты отливают сок в наспех наколдованные колбочки и флакончики. Ага. Могут и сами проверить, я имею в виду старшие курсы, а могут и домой переслать. Интересно, Дамблдор совятню не блокирует? Или это невозможно? Так и домовики есть.

— Наверное, на чай денег нет, — предположила я, — он же дорогой. Ну, хороший чай.

— Можно и скинуться, — буркнул кто-то со старших курсов, — и так сами покупаем.

Перед моим внутренним взором встали как живые чайные плантации. Жаль, но это точно не получится, климат в Шотландии неподходящий.

— Я хотела удобрение для томатов сварить, — сказала я, — чтобы урожай больше был. Тогда можно будет хотя бы иногда томатный сок подавать. Для разнообразия.

— Точно! — сказала Мэган. — Есть же много всяких соков. И из овощей тоже. Чего нас только тыквенным пичкают? Даже если он не ядовитый — из ушей уже выливается.

За столом преподавателей тоже что-то бурно обсуждали. Но слышно не было, похоже, что кто-то догадался наложить чары. Значит, ругаются. Точно, вон наша декан отложила вилку и хлопнула ладонью по столу. Аж тарелка подпрыгнула. Наверное, Дамблдор вещает про вторые шансы и прочее. А Хагрид, как только чуть отойдет, опять за свое примется. Нет, надо его палочки лишить, надо. Вопрос в том, как сделать так, чтобы на меня не подумали. «Экспеллиармус»? Нужно ли для этого заклинания находиться близко от противника? Гарри Поттер сумел призвать метлу «Акцио». С какого расстояния я смогу призвать зонтик? И как правильно будет? «Акцио» волшебная палочка Хагрида? Или «Акцио» зонтик Хагрида? У кого бы спросить? Может быть, у Снейпа? Что-то мне подсказывает, что он меня не выдаст. К тому же слизеринцы явно лесника недолюбливают. Тут можно и у кого-нибудь из старших консультацию получить. Нашим я говорить про зонтик пока не буду. Декану скажу. Или и ей не стоит? Будем подумать.

Я бросила взгляд на стол Гриффиндора. Интересно, а они считают Хагрида своим? Или тут сработает то обстоятельство, что против него высказались слизеринцы?

Блэк и Поттер кубки с соком тоже отодвинули, на это у них мозгов хватает. Что-то давно не выступали. Конечно, с них могли взять клятву не причинять мне прямого вреда, но это не значит, что они не попытаются нагадить. Я могу превратиться для них в этакий символ врага. Просто потому, что у них не получается опустить меня и торжествовать.

Из-за стола преподавателей встал Флитвик и кивнул мне. О, а по нему не ударят все эти страсти вокруг Хагрида? Учитывая ксенофобию окружающих, ему пришлось с боем прорываться к тому, что обычные волшебники получали гораздо меньшей кровью. А такие как Хагрид очень здорово опускали репутацию полукровок. Может ли и он стать союзником? Это тоже стоит тщательно обдумать.

И я пошла открывать часовню. Наступило время молитвы и пения.

На другой день все было тихо. До урока ЗОТИ, который нам почему-то поставили с Гриффиндором. Нет, все-таки Дамблдор экспериментирует. Скучно дедушке, что ли? Чтоб у него в бороде блохи завелись, пусть развлекается.

Темой урока оказались простейшие атакующие и щитовые чары. Зарисовали схемы, отработали движения.

— Мисс Эйр, — вызвал профессор, — и мистер Поттер, пройдите к доске.

Точно эксперимент какой-то. Достали!

Сириус Блэк картинно откинулся, явно собираясь наслаждаться зрелищем.

— Итак, мисс Эйр, представьте, что на вас нападает мистер Поттер, — начал преподаватель, — ваши действия?

— Акцио, очки Поттера! — взмахнула палочкой я. — Экспеллиармус!

Профессор потрясенно проводил взглядом полет волшебной палочки Джеймса в угол класса. Я с брезгливым выражением лица держала в левой руке очки. Так держат дохлую крысу или мерзкого паука. Класс грохнул. Поттер, сощурившись, пытался понять, что вообще произошло.

— Мисс Эйр? Э-э-э-э… Я не говорил колдовать.

— Простите, сэр, видимо я не поняла задания. Но мне кажется, что мы должны не атаковать в лоб, а действовать сообразно обстоятельствам. И использовать слабые стороны противника. Раз Поттер носит очки, значит у него слабое зрение. Поэтому я посчитала разумным лишить его очков, чтобы вызвать дезориентацию. А потом разоружила. Вот, возьмите, пожалуйста.

Вместо профессора очки у меня буквально в прыжке вырвал их владелец. Он трясущимися руками напялил их себе на нос и заозирался в поисках волшебной палочки. Блэк показал ему направление. Поттер рванул в указанный угол, споткнулся, чуть не прошелся на четвереньках, схватил палочку и развернулся ко мне.

— Спокойно, мистер Поттер, — четко проговорил профессор, — сядьте на место. И никаких разборок в классе. А вы, мисс Эйр, больше так не делайте. И я еще не показывал вам разоружающее заклинание.

— Еще раз прошу прощения, сэр, но вы не сказали, что нельзя использовать заклинания, которые нашел и выучил сам. А можно вопрос?

— Слушаю, мисс Эйр.

— Как вы думаете, сэр, а если привязать очки веревочками, ну — привязать веревочку или резинку к дужкам, акцио сработает?

Бывший аврор, который преподавал ЗОТИ в этом году, даже поперхнулся. Видимо такая богатая идея ему в голову не приходила. Зря, между прочим. Придется тоже экспериментировать.

Я мило улыбнулась. Сделала книксен и прошла на свое место.

— Крыса! — прошипел Поттер.

— Слепой горшок! — ответила я.

Класс ржал.

— Тихо! — прикрикнул на нас профессор. — Прекратите немедленно! Мисс Эванс и мистер Люпин! К доске!

Так-так, больше барсуков в пару гриффиндорцам не ставим? Да, профессор. И за что вы так Поттера не любите? Ему же теперь действительно придется очки привязывать, если не приклеивать. Влип очкарик!

Эванс и Люпин аудиторию не впечатлили. Все строго по учебнику. Зря, смекалка — наше все!

Наконец урок закончился. Меня плотной группой окружили хаффлпаффцы. Уходя, я услышала.

— Джей, а может действительно? Или липкую ленту возьмем?

Да, очкарик попал. Сейчас еще эксперименты начнутся. Впрочем, так ему и надо.

После обеда меня отловил Снейп.

— Слушай, Джейн, это правда? Ну, про очки Поттера?

— Меня с ним в пару вызвал профессор, — сказала я, — а мне очень не понравилось, как на меня Блэк уставился. Сам знаешь, сколько довольно унизительных заклинаний существует. Вот я и не стала позориться, а напала первой. Похоже, что Поттер без очков беспомощен, как крот на солнышке. Теперь точно только в спину бить будет.

— Ничего, — прищурился Северус, — мы с ребятами, если что, тебя в обиду не дадим. Очки… Ну надо же! Очки…

Похоже, что состояние Поттеров будет потрачено на окуляры. Сладкая гриффиндорская парочка умудрилась обзавестись множеством врагов. А тут такой шикарный способ сделать гадость. Причем, даже близко подходить не надо. А количество «Репаро», которое в состоянии выдержать предмет, ограничено. Это нам Флитвик рассказывал.

К нам подошла Эванс.

— А откуда ты такие заклинания знаешь, Эйр? — спросила она. — В нашем учебнике их нет.

— За лето натренировалась на садовых гномах, — честно ответила я, — я же работала при теплицах и огородах Мунго. И кое-какие заклинания мне показывали. В основном хозяйственные. Заодно и разоружающее. А что? Разве у вас на факультете чистокровные и полукровки «Акцио» не пользуются? Удобно же.

— Но нам запрещено колдовать на каникулах! — возмутилась Лили.

Я пожала плечами.

— Мне разрешил колдовать лично главный целитель Мунго. Пололи мы все вручную, а так пользовались заклинаниями.

— Я же тебе говорил, Лили, — сказал Снейп, — что нельзя колдовать магглокровкам, чтобы не нарушать Статут. Ну и ошибиться же можно. Если рядом есть взрослые маги, то все спокойно колдуют.

— Это нечестно! — выдохнула Лили.

— Зато ты отдыхала с родителями, — напомнила я.

— А чему еще научилась? — спросил Северус.

— Кроликов и кротов ловить и разделывать, — ответила я, — то есть кротов мы не разделывали, только шкурки снимали. А у кроликов мясо вкусное. Представляешь, я на кротовых шкурках три галлеона заработала.

— Ого! — округлил глаза Снейп. — Покажешь заклинания? Не уверен насчет кроликов, но кроты у нас точно есть. Три галлеона, говоришь? А лис не ловила?

— Лис не ловила, — покачала головой я, — но там, наверное, и ловушки другие. А заклинания покажу. Поймать бы крота.

— Вы чего?! — домашняя девочка Лили была в шоке. — Шкурки сдирать?! Вы… вы чего?!

— Мясо — шкурки — деньги, — напомнила я, — не хочешь, не лови. А мне на новые туфельки хватило. И подкладка у зимней мантии из кроличьих шкурок. Вещь!

— Вот я не догадался! — проворчал Северус. — Надо было тебе на хвост сесть. Не замолвишь словечко? С меня зелья и консультации.

— А тебя отпустят? — спросила я.

Он наморщил нос.

— Там же кормят? И за жилье платить не надо? Отпустят!

— Я попробую, — сказала я, — ничего не обещаю, но обязательно спрошу. Там еды много. И вкусной. Только работать тоже много придется.

Лили, чуть прищурившись, смотрела на нас, но на огороды не рвалась.

— Послушай, — начала я, стараясь сгладить ситуацию, мне очень не понравился ее взгляд, — ты же мясо ешь? И обувь у тебя из кожи. Всех этих животных убили и разделали. И шкуру содрали. Причем магглы все это часто вручную делают. Чтобы получить вкусное жаркое из кролика, нужно сперва этого кролика убить.

Снейп несколько раз кивнул.

— Да, кролик — это вкусно. Лили, ты чего? Джейн права, их всех убивают. Это же не живодерство, когда животных специально мучают. А с магией все проще. Раз и готово.

— Мы же тебя не заставляем кроликов и кротов ловить, — сказала я, — не хочешь — не надо. К тому же у тебя все есть — родители купили. А у меня только те деньги, что Попечительский Совет дает, а это очень мало. Только на все подержанное хватает. Мне бы пришлось ношеные туфли покупать.

Эванс ничего не ответила. Она развернулась и ушла. Снейп удивленно смотрел ей вслед.

Я вздохнула.

— Конец моей репутации, — сказала я, — была то ли шлюхой, то ли идиоткой из приюта, теперь еще и живодеркой ославит.

— Думаешь? — неуверенно спросил Снейп. — Ну, она вообще-то… Да ладно, кто в такое поверит…

Но звучало не очень обнадеживающе. Все-таки хорошо, что какие-то бумаги на меня в Мунго оформили, а то как бы кое-кто очень добрый не решил, что мне нечего делать в таком нехорошем месте, где меня учат добывать мясо и шкурки. Угу, и не отправил на летние каникулы к какой-нибудь «светлой семье» своих сторонников и поклонников. А что, огороды у многих есть.

От невеселых мыслей на эту тему меня отвлекло только явление Попечительского Совета в полном составе. Плюс Сметвик и еще несколько незнакомых волшебников. Чего это они? А… Точно, сок проверили.

Дамблдор задергался и пригласил всех в свой кабинет. Не тут-то было. К тому же нам опять подали гадский тыквенный сок. Надо же так подставиться! Хотя мог и забыть отменить распоряжение, все бывает.

— Господин директор, — начал лорд Малфой, который продолжал возглавлять Попечительский Совет, хотя Люциус Хогвартс уже закончил, — я могу у вас узнать, почему детей поят не пойми чем? Ладно, один и тот же сок, Мерлин с разнообразием, но там от тыквы уже только название. Просто непонятная бурда оранжевого цвета с кашицей. Не смертельно, но и не полезно. При большом количестве гарантированы проблемы с желудком и кишечником. Откуда вы ЭТО берете? В Хогвартсе есть теплицы, где выращивают все необходимое. Что случилось с тыквами?

— Хагрид с ними случился! — не выдержала профессор Спраут, наплевав и на этикет, и на субординацию. — Хагрид! С его огорода тыквы. А драконий навоз и удобрения он у меня в теплицах ворует, скотина. Все без разбора. Я уж и жаловалась, и запоры меняла, и чары ставила. Бесполезно! Я вообще уже не представляю, что у него растет.

— Помона! — попытался прикрикнуть Дамблдор.

— У меня свидетель есть! Мисс Эйр!

Опять я. Ну ладно.

— Мисс Эйр? — повернулся ко мне Малфой. — Что вы можете сказать по этому поводу?

— Мне профессор Спраут говорила про Хагрида, сэр, — ответила я, встав со своего места, — и я видела, как он навоз целыми тачками таскает. А вчера я пришла в теплицы, у меня там проект, сэр, по гербологии совместно с зельеварением. Так вот, я пришла поработать и увидела, как лесник зачем-то тычет своим зонтиком в запертый шкафчик с удобрениями. Это такой особый шкафчик, сэр, там удобрения для опасных растений. Я спросила у Хагрида, что он делает, и сослалась за запрет нашего декана. А тут и профессор Спраут подошла. Хагрид бросился бежать, испортил инвентарь, разнес кучу навоза и растоптал клумбу с поющими нарциссами. Большая часть цветов, к сожалению, погибла.

— Все именно так и было! — подхватила Спраут. — Скольких трудов мне стоило вырастить нарциссы!.. Подожди, Джейн, ты говоришь, что он тыкал зонтиком в шкафчик? В шкафчик или в замок?

— В то место, где замок, мэм, — ответила я. — У него такой розовый зонтик с оборочками. Он его все время с собой носит.

— А где сейчас этот… э-э-э-э… деятель? — спросил один из незнакомых мужиков. — Надо бы у него поинтересоваться, чем он руководствовался, когда перекармливал тыквы навозом и сильными удобрениями. У меня жена огнерозы разводит, так там нужно чуть ли не по гранам подкормку рассчитывать. Тыквы, конечно, не розы, но тем не менее…

— А я что говорю! — подхватила профессор Спраут. — А этот… у себя в хижине. Я малость переусердствовала, должна признаться. Но удобрения для плотоядных лиан, господа! И для кровососущих орхидей! Это же яд в чистом виде, даже флаконы надо брать в защитных перчатках. Я сама удобряю, студенты только смотрят. Там защита и сигнальные чары, поэтому я так быстро и пришла. Вряд ли бы взломал, конечно, но чаще всего у идиотов и получается. Мне уже перед студентами стыдно. Они варят для меня зелья, я за это баллы добавляю. А как надо подкармливать растения, так пусто. Все Хагрид стащил.

Все, кто находился в Большом Зале, дружно раскрыли рты и поежились. Да, похоже, что только хорошая реакция нашего декана и мое присутствие спасли всю школу от отравления. Хотя нет, Дамблдор бы не смог не отреагировать на жалобу Спраут, если бы пропали ТАКИЕ удобрения. Что-то не сходится…

Наши дружно зашептались.

— Так, — быстро сказала староста, — кто что помнит? Обычные удобрения для огорода, раз. Те, что варила Джейн для своих мандаринов и гранатов, два. Для дьявольских силков, три. Те, которыми поливают цветы плюс отдельно для огнероз, четыре.

— Для первой и второй теплиц, где трескучая герань и прочее, что мы проходим, — вспомнила Чарити, — и для мандрагор.

— Пять и шесть, — староста покачала головой, — не, ребята, мы бы тут сами листьями обросли и заколосились от такого. Он это еще куда-то девал. Может, продавал кому?

К нашему разговору прислушивались взрослые. Я даже поежилась. Мог и продавать… А вдруг чего в лесу вырастил? Или своих пауков кормил? Хорошо бы продавал, хоть не так страшно. А то вдруг вылезет еще...

Похоже, что жутко стало не только мне, даже Дамблдор напрягся. Неужели дошло? Или об ответственности подумал? Вернее о том, как ее избежать.

Да уж, это не шутки. И делегация из преподавателей Хогвартса во главе с Дамблдором и членов Попечительского Совета направилась к хижине Хагрида.

Взрослые направились к хижине Хагрида, а к нашему столу потянулись любопытные. Мне снова пришлось повторять всю историю. Старшие делились своими соображениями и рассказывали про то, чем удобряют растительных монстров.

Кое-кто из студентов быстро что-то рассчитывал на клочках пергамента.

— Да, от такого мы все бы померли в муках, — сказал староста Райвенкло, — а тут просто гадкое пойло. Куда-то он все это девал. Вопрос — куда? Кто варил?

Руки подняли мы со Снейпом, Нарцисса Блэк с шестого курса и двое наших с пятого. Пришлось перечислить все сваренное.

— Дорогие зелья-то, — подал голос Эйвери, — даже те, что Эйр варит. Там сами ингредиенты дешевые, но зелья для конкретных растений всегда дороже. А уж те, что для ротангов всяких, весьма прилично стоят.

— Ты думаешь, он наши зелья продавал? — прищурился Снейп. — Мы бы и сами могли. Для школы же старались.

— Ну, не пил же он их, — проворчал кто-то из старших.

— С него станется, — фыркнула наша староста, — и вообще, он, похоже, не совсем человек, на него все это вполне может по-другому влиять. Вон, домовики от сливочного пива пьянеют. Даже спиться могут. Так что, для нас яд, а для Хагрида — что-то покрепче огневиски может быть.

Эта мысль чрезвычайно заинтересовала народ, все принялись обсуждать, что именно Хагрид делал с удобрениями. Очень жаль, что нельзя подсмотреть, что сейчас творится в хижине лесника. Филч очень оперативно запер двери. Интересно, про зонтик не забудут?

— У, стукачка! — услышала я за спиной. — Донесла и рада. А Хагриду идти некуда!

— Раз ты такой добрый, Блэк, то можешь пригласить Хагрида к себе домой, — ответила я, не поворачивая головы. — Что, слабо? Ах да, у тебя же ничего своего нет, все мамино и папино. Легко быть добрым за чужой счет?

— Эй, Блэк, с чего это ты Джейн стукачкой назвал? — возмутился Снейп. — Она не втихаря донесла, ее при всех спросили. Что, врать надо было? И чего это ты за вора вступаешься?

— Ой, подумаешь, пару флаконов взял! И сразу вор! — а вот и Поттер подключился. — Тебя, Нюниус, что — в Запретный лес не пустили? Видел, как тебя Хагрид прогонял.

— Заткнись, Потти, развонялся! Ты эти зелья варил? Купи ингредиенты, свари и можешь своему Хагриду подарить. Или в унитаз вылить. Точно, добрый за чужой счет.

— Хочешь монетку, нищеброд? — Джеймс достал из кармана галлеон. — Лови за свои вонючие зелья!

— А ну прекратили быстро! — старосты старались погасить конфликт на корню.

— Родительские денежки легко разбрасывать, да, Потти? — не удержалась я. — Припрячь золотишко, а то вдруг папочка про карманные деньги забудет. Как же ты без конфет? Легко бросать то, что не заработал.

— Да! Не заработал! Да! Родители дали! Завидно, крыса? У самой родителей нет. И кротов на каникулах обдирала. Де-е-е-енежки зарабатывала! На ту-у-у-уфельки!

— Силенцио! — обработала всех участников конфликта староста Слизерина. — А ну марш все по гостиным! Устроили тут! Десять баллов с Гриффиндора!

Пришлось идти. А Эванс дура и трепло.

В гостиной тут же заварили чай и послали гонцов на кухню за пирожками и печеньем. Меня усадили в кресло.

— Скотина этот Поттер, — проворчала староста, — разве можно такое говорить. Родителей нет… Да лучше совсем без родителей, чем с такими, как у него с Блэком. Вырастили же уродов. Держи чашку, Джейн. И не вздумай переживать. Эти ни одной слезинки не стоят. Что там с твоими туфельками? Очень хорошие, кстати.

— Они просто не понимают, — ответила я, — привыкли, что все есть. Мне даже не обидно. Противно. А туфельки… Я со Снейпом разговаривала, а тут Эванс подошла. Мы про каникулы говорили. Я и похвасталась, что заработала на кротовых шкурках. Как раз на новые туфли хватило. И зимнюю мантию кроличьими шкурками подшила. Эванс в ужас пришла, что я шкурки снимала. Мы с Северусом ей стали объяснять, но она…

— Вот дура! — Эндрю МакМиллан выставил ногу в стильном башмаке. — Во! Сам оленя добыл. Мясо — на кухню, шкуру — на башмаки. Рога тоже в дело пошли. Кроличий мех так себе, но на один сезон сойдет. Лучше выдр наловить.

— Мясо-то жрет, за уши не оттащишь, — фыркнула Энн, — чего нос-то воротить. Я тоже кротов летом ловила. Они наш сад чуть не изуродовали. Только я сама шкурки не снимала, не знаю, что папа с ними делал. Может и продал, а может для чего приспособил. Мех — это мех.

Остальные кивали. Я отпила горячего ароматного чая. И вкусно, и на душе полегчало!

— Ладно, ты при Эванс рассказала про шкурки, — нахмурилась староста, — а Поттер откуда все это узнал? Снейп-то с ним точно не разговаривает. Только если гадость какую скажет. Рыжая растрепала? Зачем?

Я пожала плечами.

— Поттер и Блэк много чего от нее узнают, — сказала я. — Может просто выбалтывает все, что видит и слышит? Но я больше при ней ни словечка про себя не скажу. Хорошо тем, кому все просто так дают. Только вот чем тут хвастаться?

— Разговаривать с ней, скорее всего, бесполезно, — покачала головой староста, — только разозлится. Так что действительно — просто при ней ничего не рассказывай. И Снейпу скажи. А в твоих заработках ничего плохого нет.

— Спасибо! — поблагодарила я. — Как вы думаете, что там с Хагридом?

— Ну, может декан потом расскажет.

Да, оставалось только ждать. Как бы нас тут всех любопытство не сожрало. С чавканьем.

Большинство хаффлпаффцев если не занимались гербологией по усиленной программе, то так или иначе помогали в теплицах. И дело было не только в баллах и в помощи декану, хотя это и являлось основным мотивом. Ингредиенты для зелий и фрукты с овощами на общий стол — это очень важно. И отработка навыков, которые точно в жизни пригодятся. Так что в удобрениях разбирались практически все, кроме некоторых первокурсников. Другое дело, что совершенно непредсказуемым фактором оставался сам Хагрид. Самое изощренное воображение не могло подкинуть идею, что именно он делал с нашими удобрениями. Вспомнили и про зонтик. Меня заставили чуть ли не в лицах изобразить всю сцену.

— Может, у него в зонтике что спрятано? — высказал свежую мысль один из старших парней. — Артефакт какой? Чтобы замки отпирать?

— Да палочка у него там, — сказал МакМиллан, — какой еще артефакт нужен.

— А разве Хагрид колдует? — удивилась староста. — Я думала, он сквиб. Как Филч.

— Он в Хогвартсе учился, — сказала я, — его с третьего курса отчислили. Мне в Мунго рассказали. Я там много чего спрашивала. И про лесника тоже. Он же такой… ну, необычный. А мне все интересно. Так вот мне и сказали, что он учился в Хогвартсе, а потом завел какое-то очень опасное животное. Прятал в кладовке или в чулане. А это животное убило девочку. Она теперь привидение и живет в туалете. Хагрида посадить хотели, но его профессор Дамблдор на поруки взял и при школе оставил. Вот. А палочку сломали. Так что он точно не сквиб. Только, ребята, вдруг это секрет?

Несколько человек присвистнули.

— Обалдеть! — прокомментировал Эндрю. — А когда это было?

— Лет тридцать назад, если я ничего не перепутала, — ответила я, — может и в газетах что есть, тогда Хогвартс закрыть хотели.

— Тетке напишу, — сказал староста мальчиков, — она примерно в это время училась. А привидение в туалете…

— Плакса Миртл, — сказала Мэган, — только от нее не так-то просто что-то узнать. Настоящая истеричка. Чуть что — визжит и устраивает потоп. Поэтому в тот туалет почти никто не ходит.

Несколько девочек кивнули.

— Во дают! Убийца в школе. Причем, ворующий яды и имеющий доступ к продуктам, — послышалось с дивана. — Может быть, Эйр с нашим деканом массовое убийство предотвратили?

— Дамблдор бы не дал, вы чего! Он что, враг себе?

— А чего он его вообще при школе-то держал?

— А он любит всем «вторые шансы» давать. Вон, Эйр чуть до смерти не забили, а гриффиндурков не отчислили.

— Во-во, он еще всех заболтает и оставит Хагрида.

— Надо тоже жалобу писать. Вместе со Слизерином.

— Это точно. Райвенкло как всегда в стороне останется, а грифы за директора горой.

Гвалт прекратился только с появлением в гостиной нашего декана.

— Профессор, что там? Этого гада посадят? Что у него в зонтике такое? А что он все-таки делал с удобрениями? — неслось со всех сторон.

Профессор Спраут налила себе чашку чаю и устроилась в кресле.

— Хагрида уволили и выгнали, — сказала она, — потом будут судить за незаконное использование волшебной палочки и воровство. Но, похоже, штрафом отделается. А про удобрения я только поняла, что он ими подкармливал кого-то в лесу. Совсем из ума выжил.

Ой, это точно пауки. Они, по идее, вообще не должны были выжить в Шотландии. Откуда они там? Из Южной Америки или с Борнео? Так что очень может быть, что Хагрид что-то наколдовывал для них. И подкармливал, сука. А если Дамблдор про акромантулов знает, то он грудью встанет, но Хагрида отстоит. Потому что иначе паучки могут и поближе к замку перебраться.

На другой день замок гудел. Подробностями скандала в хижине лесника щедро делились те, у кого родственники входили в Попечительский Совет. Мне отчет прислал Сметвик. Вместе с конфетами. Да-а… Пьяный Хагрид устроил драку и даже ранил одного из вызванных на подмогу авроров. И колдовал своим зонтиком он довольно лихо. Даже интересно стало, точно ли у него там обломки палочки, а не целая.

Кто-то сдуру ляпнул, что лесника из Хогвартса выперла Эйр с Хаффлпаффа. Ну, сильна я, ничего не скажешь. Наверное, пора признаваться в утоплении «Титаника», никто и не усомнится. Узнать бы, кто это выдумал…

А Снейп с другими слизеринцами устроил настоящую охоту на Поттера. «Акцио» стало безумно популярным. Как было доказано в ходе многократных экспериментов, веревочки с резинками не помогали абсолютно. С резинкой вообще прикольно вышло: Эйвери призывал очки и резко отменял заклинание. Физику без магии никто не отменял, и очки больно били своего хозяина по переносице.

В конце концов, Поттер засел в спальне. Интересно, насколько его хватит? Но каков Снейп! Точно роли поменялись.

Вообще, занятная ситуация сложилась. Формально колдовать в коридорах было запрещено, но на этот запрет все дружно плевали с Астрономической башни. Хватало чисто бытовых моментов. Глупо же бежать в гостиную, если у тебя туфли в грязи или одежда испачкана. А так, один взмах палочкой — и все в порядке. Согревающие чары в холод частенько обновлять приходилось. Ну и все такое прочее. И проклятья насылали, не без этого. «Акцио» к тому же являлось очень популярным заклинанием. Удобное же. Призвал к себе вещь, и все. Так что даже если Поттер попробует поискать справедливости, доказать ничего не получится. Похоже, что в каноне мародеры именно этим и пользовались. Не спорю, применить что-то сложное и страшное — это по-настоящему круто. Еще круче — выдумать что-то свое. Только вот и огрести за это можно по всей строгости. Да и получиться может, как у Снейпа с «Левикорпусом» — тебя же твоим же заклинанием и приложат. Обидно. Гадить окружающим лучше всего с помощью бытовых заклинаний. То, которым приласкали меня — «Скорджифай». Жуткая штука, если применить к человеку. А служит для уборки и мытья. И хрен чего докажут, если палочку проверят. Когда в каноне Локхарт Гарри Поттеру кость из руки удалил, он обычным кулинарным заклинанием воспользовался — им кости из рыбы удаляют. А какой эффект! Кулинария тут — вообще мечта садиста, любителя изощренных пыток. Все те манипуляции, что в обычной жизни требуют много сил и времени, делаются с помощью заклинаний. И это не только очистить и мелко нашинковать, если что. И кости удаляют, и мясо отбивают. А еще есть интересное заклинание, позволяющее маринаду почти мгновенно пропитать кусок мяса или рыбы. Или то, что служит для фарширования и шпигования. Вот что делать кому-то, кого превратили в этакую заготовку, фаршированную под кожу, да еще нашпигованную кусочками собственно шпига, а так же чесноком и морковочкой? Даже интересно, что с такой мечтой людоеда в Мунго делать будут. А заклинание для заполнения кремом эклеров и булочек? А те, что служат для глазировки или равномерного распределения того же пива или соуса, которым мясо или птицу при жарке или запекании смазывают? Покрыть кого равномерным слоем какой-нибудь гадости — и все.

И это так, ерунда. Первое, что в голову приходит. И, надо заметить, что мне придется очень несладко, когда Поттер и Блэк отойдут от атаки слизеринцев и переключаться на меня. А это будет, к гадалке не ходи. Во-первых, на слабое место Джеймса указала именно я. А, во-вторых, конфликт со Снейпом тоже из-за меня случился. А тут еще дурацкие слухи, что именно я Хагрида из Хогвартса выгнала.

Срочно учу щиты и в одиночку даже в туалет ходить не буду.

Кстати, о гадалках. Сивилла Трелони практически поселилась в часовне. Она никому не мешала, ничего не делала. Просто садилась в углу и молча пялилась на алтарь, потом так же молча уходила. Непонятно. Но это ее дело, конечно. Может быть, у нее действительно есть некий Дар, из-за которого ей сложно общаться с другими? А так хоть немного отдыхает? Кто там ее знает. Посмотрим.

Я забыла еще об одном типе, который в этом году поступил в Хогвартс. Младший брат Сириуса Блэка попал на Слизерин. Мы не пересекались. Я совершенно не планировала знакомиться с ним и вообще как-то сходиться. У меня все семейство симпатии не вызывало. К тому же, насколько я помню, Регулус был очень послушным мальчиком, а Сириус называл его маменькиным сынком. Маменька же ко мне относилась крайне негативно. А тут еще скандалы, интриги, расследования. Тихоня первокурсник просто-напросто потерялся во всем этом бедламе.

Очень может быть, что мы бы с ним так и не пересеклись, но у него оказался талант к зельям, так что очень скоро он оказался в зельеварне, где работали те, у кого был собственный проект. Держался он поблизости от кузины Нарциссы, но интересовался всем, что происходило вокруг. Как оказалось.

Мы со Снейпом бились над удобрением для томатов. Он всецело поддерживал идею о томатном соке. Тем более что теперь тыквенного точно не будет. Попечительский Совет распорядился закупить чай — классический английский Эрл Грей. Студенты выдохнули с облегчением.

Теоретически все необходимые нам сведения содержались в справочниках, только бери и смешивай. Но все время что-то шло не так. То есть, получалось точно удобрение, но обычное. И даже несколько слабее обычного.

Проверочное заклинание, которому меня обучила профессор Спраут, колдовалось уже на полном автомате.

Северус мрачно чесал в затылке.

— Может, температурный режим поменять? — предложил он. — Или порядок помешиваний? Хотя уже меняли. Здесь точно что-то упущено, Джейн. То ли в справочнике ошибка, то ли специально всех сведений не дают, чтобы людям покупать приходилось. Мама говорила, что в учебниках такого тоже полно. Особенно у Бораго.

Я вздохнула.

— Знаешь, мне кажется, что это писал человек, очень далекий от выращивания томатов, — сказала я, — расчеты провел и все. Да и расчеты мог делать на растения одного вида. А они различаются. У фермеров полно всяких секретов. Может быть, в Мунго написать? Но это на крайний случай. Хочется самим.

— Остаются виды нарезки ингредиентов, — мрачно кивнул Снейп, — и ты. Мы это зелье крестом осеняли. Может быть, споешь что-нибудь другое?

— Но ты сам знаешь, что я пою, — ответила я, — а баллад и молитв про томаты не существует. Может быть, дело в том, что, хотя их и считают овощами, они ягоды? Как ты думаешь?

— А для ягод… Да там основа для зелья другая! — тут же подхватился Снейп. — Давай попробуем! Бери котел и ставь на горелку.

Я перекрестила котел и установила его на горелку.

— Не смей больше так делать! — послышался высокий мальчишеский голос. — Слышишь? Не смей!

— Тебе чего? — страшно удивилась я.

Передо мной, стиснув кулаки, стояла почти точная копия Сириуса Блэка.

— Отвали, Блэк, мешаешь! — никто не мог сбить Северуса, который жаждал проверить новую теорию относительно зелий. — Не лезь!

— Сам не лезь, Снейп! — пацана, похоже, прорвало. — Что ты с ней водишься? Она… она…

— А тебе не кажется, что Северус сам разберется, с кем ему дружить, а с кем нет? — спросила я. — Или ты тут главный?

— Молчи, грязнокровка!

На шум отреагировали остальные обитатели зельеварни.

— А ну цыц там, мелкие! А то выгоним!

— Как думаешь, Северус, — тихо проговорила я, — на свете существуют воспитанные Блэки? Или они все хамы и невежи?

Мальчишка замер с раскрытым ртом. Рядом появилась Нарцисса.

— Рег! Немедленно извинись! И чтобы я больше от тебя такого не слышала!

На щеках самого младшего Блэка появились красные пятна. Он взглянул на кузину, потом на меня. Помотал головой.

— Я не буду, — тихо сказал он, — не буду извиняться перед этой…

Да уж. Даже представить страшно, что говорили обо мне у него дома. И чего вылез сейчас? Долго собирался? Или дело в братце?

— Не будешь извиняться? Хорошо. Тогда я сделаю это за тебя.

Он закусил губу.

— Не надо, Цисси!

— Я жду!

— Прошу меня извинить за недостойное поведение! — выпалил он пулеметной очередью.

— Мисс Эйр, — напомнила Нарцисса.

— Мисс Эйр, — повторил Регулус. — Больше этого не повторится!

— Я принимаю ваши извинения, мистер Блэк, — сказала я.

Он бросил на меня злой взгляд и выскочил из зельеварни. Нарцисса вернулась к своему столу. Понятно, она тоже вряд ли испытывает ко мне теплые чувства, просто ей скандалы ни к чему. Да и выходка Регулуса довольно мерзкая.

На какой-то момент мне стало смешно. Если верить тем, кто рассказывал про проведенный надо мною ритуал, то я очень даже чистокровная. Очень может быть, что и Блэки со мной в родстве, они же почти со всеми магическими семьями так или иначе связаны. Могла ли я быть бастардом Блэков, которого использовали, чтобы искупить какой-то грех? По идее, именно в таком темной и старом семействе и должны храниться описания чего-то подобного. А если вспомнить, как лихо Вальбурга выжигала свою родню с гобелена, то судьба маленькой незаконнорожденной девочки вряд ли ее волновала.

Но именно с Блэками мне не хотелось иметь ничего общего. Как и с Поттерами.

Вообще-то, раз кто-то проводил такой ритуал, то он точно знал все условия и возможные последствия. Выживший ребенок оказывался довольно ценным призом. Почему бы и не вернуть его обратно? Возраст и приметы хорошо известны. Могли и наследничков предупредить, чтобы не отталкивали, не пугали и не обижали. Или наоборот? Довести конфликт до крайности, а потом ловко привязать к себе нищую сироту? Хм…

В известных мне книгах никакой Джейн Эйр не упоминалось. Но это, между прочим, ничего не значит. Ведь все вертелось вокруг компашки Поттера, Снейпа и Эванс. То, что узнал Гарри, ясное дело. Джейн могла спокойно отучиться, избегая конфликтов с буйной компанией, а потом уехать из страны. Или тихо-мирно жить где-нибудь в Англии, Шотландии или Ирландии. Если стало известно про ритуал, то ей не грозили никакие преследования, которым подвергались магглокровки.

Могла и погибнуть, конечно. Или выгореть. Ладно, не о том думаю.

Если Поттеры или Блэки и проводили какой-то ритуал, то он им явно не помог. Обе семьи плохо кончили. От Блэков вообще никого не осталось, а Гарри и не Поттер практически. Он о своей семье и не знал ничего. Маугли. Джон, родства не помнящий.

Больше всех выиграли… Уизли. Могли ли они что-то такое отмочить? Демонстративная «светлость» семьи ничего не значит, если что. Говорить можно все, что угодно. В том же привороте Молли ничего плохого не видела. Но достичь того, чего достигли в книге, рыжие могли и без темной магии. Обычные махинации и помощь Дамблдора. Да и не упустили бы они Джейн. Никуда бы она от них не делась.

А про остальных почти ничего неизвестно. К тому же представителей не самого древнего семейства, попавших в сложную ситуацию, мог проконсультировать кто-то из родственников.

Северус между тем шустро варил новый вариант зелья. Я встряхнула головой и начала помогать. Нечего думать об одном и том же. Нужно просто иметь в виду эти обстоятельства и накапливать информацию. Тогда все и получится. Обязательно получится. Я это чувствую.

Вот и зелье наконец получилось.

— Ну надо же! — восхитился Северус. — А сколько возились! Здорово, что ты вспомнила про ягоды.

Профессор Спраут разрешила воспользоваться новым зельем и распорядилась тщательно записать рецепт. Томаты поперли, как бешеные. Весь Хаффлпафф предвкушал, что вот-вот мы будем пить сок…

Только вот собранный урожай куда-то делся. А томатным соком, по слухам, лакомились на заседаниях «Клуба слизней».

Обидно было до слез. Хаффлпафф дружно возмутился.

— Всегда так было, что первым пробует тот, кто добыл или вырастил, — выразил общее мнение Эндрю, — а это Эйр и Снейп. Им и решать, кого угощать. А они на всех хотели.

Пришедший в нашу гостиную Северус мрачно пил чай. Я пододвинула ему вазочку с печеньем.

— А твой рецепт? — спросила я. — Это же ты сварил удобрение.

— Декан напишет статью в «Вестник садовода», — буркнул Северус, — обещал упомянуть.

— Упомянет он, как же! — сказала Чарити. — Ну, может о том, что ты котел потом помыл. Несправедливо это!

Я вздохнула и шмыгнула носом. Жизнь как она есть. Еще хорошо, что мои мандарины с гранатами Слагхорн полностью не приватизировал. Хотя… тут вероятно сработало то, что деревца и кусты были чисто хаффлпаффским эксклюзивом и полностью моей идеей. А томаты выращивали для Хогвартса давно, мы всего лишь урожайность повысили. Ну да, а на фоне скандала с тыквенным соком подать у себя на вечеринке что-то другое престижно. Кто там подумает о чувствах двух бедняков, которые старались. Даже спасибо не скажут.

— Все-то не сожрут и не выпьют, — тихо сказала я, — нам тоже будет. Хотя и обидно, конечно.

Старосты, тем не менее, пожаловались профессору Спраут. А та не удержалась и высказалась на ужине, что, мол, клубы и вечеринки дело хорошее, но не за счет других детей. Особенно, если эти дети старались не для отдельных избранных, а для всей школы. И в первую очередь для своих друзей.

Слагхорн на это ничего не ответил, а вот студенты зашушукались. «Клуб слизней» нравился далеко не всем. Понятно, что туда многие стремились, связи в мире магии значили даже больше, чем в обычном, но были и те, кто демонстративно воротил нос от «благородного собрания».

Теперь выступил Сириус Блэк.

— Что, крыса? — довольно громко сказал он, когда мы уходили с ужина. — Обидно, да? Старалась, надрывалась, а все другим досталось? Так всегда и будет, запомни это! Мы с Джеем, кстати, попробовали. Так себе сок.

— Подожди, — не смолчала я, — ты же вроде из богатой семьи? И Поттер тоже. Или нет? Чего так дармовому соку обрадовался? Вот не знала, что у твоих родителей денег на томаты не хватает! Ну и новости! Пей, бедненький, мне не жалко! Хочешь, еще налью?

Стоящий рядом с дружком Поттер так и замер с раскрытым ртом. До Блэка дошло позже. Оба покраснели от злости, сравнявшись цветом с теми самыми томатами.

— Нищий Блэк! — донеслось со стороны Слизерина. — Давайте скинемся ему на томатный сок! А Поттеру на очки! Акцио, очки Поттера!

— Прекратите немедленно! — со стороны Большого Зала неслась МакГоннагал. — Что тут у вас?

— Да вот, мэм, ваш Блэк впервые в жизни томатный сок попробовал, — послышался чей-то очень противный голос, — все в себя от восторга прийти не может. И благодарит Эйр за вкуснятину.

Вокруг засмеялись.

— Что-о?! — опешила МакКошка. — Вы что несете, мистер Мальсибер! И куда делись очки мистера Поттера? Да что же это такое! Акцио, очки Поттера!

К ней в руку прилетела оправа. Угу, не только отобрали, но и разбили. И, судя по всему, в пыль, раз осколки не прилетели следом. Ой, что сейчас будет! Поттер точно лопнет, вон как прищурился на родную оправу. Заметил ее состояние…

— Твари! Суки! Да чтоб вас всех… Б%%%! Уроды! Подавитесь моими очками!

Он вырвал покореженную оправу из руки МакГоннагал и принялся яростно топтать ее ногами. Даже Блэк отстранился от приятеля.

— Мистер Поттер, прекратите немедленно! Десять баллов с Гриффиндора! Силенцио!

Поттер, выдававший уже отборную матерщину, замер с открытым ртом.

— И отработка, — добавила МакГоннагал, разворачиваясь в мою сторону. — А что касается вас, мисс Эйр…

— Мэм, я всего лишь удивилась тому обстоятельству, что Блэк так радуется дармовому соку. Неужели ему дома не дают ничего подобного?

— Минус десять баллов с Хаффлпаффа! — ответила мне типа справедливая деканша. Ну хоть отработку не назначила.

Толпа благоразумно рассосалась, не желая попасть под раздачу. Уже сворачивая к гостиной, я почувствовала злобный, полный ненависти взгляд и резко обернулась.

Регулус Блэк, кто бы сомневался. Неужели еще и его опасаться придется? Очень даже может быть.

Джеймс Поттер и Сириус Блэк еще долго не угомонятся. И дело здесь не только в природной дурости, но и в возрасте, воспитании, характере. Оба упертые задиры и жестокие хулиганы с замашками садистов, которых никогда не одергивали. Более того, подобные черты характера в них, похоже, сознательно культивировали. Магическое общество сильно отставало в социальном развитии от маггловского. Вообще-то, в любой закрытой школе процветают травля, драки и всякого рода разборки. Не зря же у магглов стараются занять студентов по максимуму, не оставляя практически ни минуты на безделье. И спорт, спорт, спорт. Хочешь бить морды? Иди и боксируй.

В Хогвартсе в этом плане тихий ужас и громкий кошмар. Если нет собственных проектов, не посещаешь дополнительных занятий, а при этом не дурак и уроки делаешь быстро, то свободного времени на глупости и идиотские выходки хватит с лихвой. Из спорта только квиддич. К тому же сам замок находится в Шотландии, а местная погода к прогулкам на свежем воздухе не располагает. Дождь может начаться в любой момент. Так что вся эта толпа неуравновешенных и легковозбудимых подростков практически круглые сутки заперта в замке. Можно, конечно, сбросить пар, бегая по коридорам и лестницам, но гораздо веселее гоняться за кем-нибудь.

Это не школа магии, а школа выживания. По большей части. Очень может быть, что так и задумано. Если не захочешь быть постоянно битым, то быстро научишься защищаться, давать сдачи и при этом не попадаться.

Так что господа мародеры у нас тут в качестве тех самых собак, которые помогают путникам быстрее добраться до места назначения. Плюс у Дамблдора на них свои планы. И родителей прижать, и из самих своих верных гвардейцев выковать.

А вот что касается Регулуса Блэка… Уровень социализации у него такой же, как у брата, это понятно. При этом родители (особенно мать) для него почти абсолютный авторитет. Выходки брата причиняют ему боль, но брат для него важен. А нападки на семью чрезвычайно болезненны. Даже если он понимает, что репутацию всех Блэков капитально опускает Сириус, это не значит, что он не бесится на тех, кто позволяет себе высказываться по этому поводу.

У них там не так давно скандал с Андромедой был к тому же. Наверняка семейство все еще лихорадит. А в фокусе я. Да, заимела врагов, ничего не скажешь. Хорошо хоть Нарцисса себе ничего лишнего и недостойного не позволяет, а Беллатрикс Хогвартс закончила. А то бы очень весело было.

Совсем без конфликтов в замкнутом коллективе обойтись не удастся, это понятно. Но как же это все противно.

Блэк — значит король? Так дотяни до этого уровня. Не позорь предков. И вспомни, как негодным королям головы рубили. И не только рубили, некоторых вилками закалывали, а с кем-то и хуже обходились. Раз претендуешь на что-то большее, чем остальные, то изволь соответствовать. А если слабо, то и заткнись. Только вот донести эту не такую уж хитрую мысль до отдельных личностей практически нереально.

Сок мы, разумеется, попробовали. Очень вкусный получился. А свой рецепт Северус отправил в Мунго. Раз уж все равно заработать на нем не получится, то пусть хорошие люди пользуются. Тем более что Северус очень хотел поехать вместе со мной на летние каникулы.

А между тем слухи приходили очень даже интересные.

В домике лесника поселился угрюмый тип по фамилии Паркер. А вот Хагрид оказался в… Воющей Хижине. Ничего себе! И как только Дамблдору удалось провернуть такой финт ушами? Вот уж действительно великий волшебник.

Как оказалось, все не только просто, но и чрезвычайно просто. Дело было в том, что Хагрид наполовину великан, то есть, по закону человеком не являлся. Полукровки с магическими существами редкостью не были. Те, кто мог, свое происхождение и родство тщательно скрывали. С остальными же постоянно возникали казусы. Очень высоко ценились способности и ум, так что в таких случаях все дружно «не замечали» необычных глаз, ушей и прочего. В случае Флитвика, кроме этого, еще и не было желающих связываться с гоблинами. Деньги в Гринготсе хранили все, у кого они были. А вот Хагрид, не блистающий умом и обладающий больше физической, чем магической силой, попадал в очень нехорошую ловушку. Не знаю, зачем его отцу понадобилось, чтобы Рубеус учился в Хогвартсе. Все-таки сложно ожидать нормальной логики от человека, умудрившегося зачем-то оплодотворить великаншу. Но ныне покойный маг подложил своему чаду увесистую свинью. Возможно, если бы Хагрид не остался сиротой так рано, там что-то бы разрулилось, кто знает. Но глупый полувеликан еще и разведением монстров в школе отметился. А потом грянула история с Миртл, и от Азкабана, а еще более вероятно — от секиры министерского палача, Рубеуса спасла приписка к Хогвартсу. Фактически он стал собственностью директора школы. Что-то вроде собаки. Так что Дамблдор заплатил штраф за непутевого питомца, пожурил чучело и устроил его на новом месте. Нужен ему был абсолютно преданный тип большой физической силы, небольшого ума и невосприимчивостью ко многим заклинаниям и все тут.

Интересно, на каких правах тогда Люпин учится? Не удивлюсь, если на таких же. Тогда получается, это не его отец чем-то прижал Дамблдора, а наоборот. Надо будет Сметвику об этом написать, пусть Фенриру скажет. О, а как эти два питомца Хижину в полнолуние делить будут? Может быть, оборотни для тех, в ком есть кровь великанов, не опасны? Или Хагрид будет в «Кабаньей голове» ночевать? Ужас, какие сложности!

Письмо улетело к адресатам, жизнь продолжалась. Томаты томатами, а у нас тут очень много чего. Зелье для мандрагор сварить точно не помешает. И заняться чем-нибудь более интересным. Все-таки из-за деятельности Хагрида, я имею в виду его постоянное воровство, удобрения заканчивались слишком быстро.

Кстати, новый лесник первым делом уничтожил тыквы и вообще все, что росло на огороде у его домика. По слухам, собрался посадить какие-то травки и немного цветов. Профессор Спраут пообещала снабдить его семенами. Она и прочим была не прочь поделиться, лишь бы все происходило под ее контролем, по правилам и не в ущерб школе.

А все-таки интересно, что теперь будет с пауками и прочими возможными питомцами Хагрида? Конечно, он мог в лес и из Хогсмита ходить, не намного дальше, чем от Хогвартса, особенно если хорошо знать тропинки. Но у него теперь нет волшебной палочки, даже сломанной, и доступа в школьные теплицы.

Палочкой разжиться не проблема, в Лютном много чем торговали. Отобрать у кого можно, опять-таки. Да и Дамблдор мог чего питомцу подкинуть. Хотя какое-то время и поостережется, все-таки скандал уж очень впечатляющий получился. И проверять Хагрида могли.

Впрочем, школьная жизнь быстро вернулась в свою привычную колею. Лесник не был настолько интересной личностью, чтобы его долго обсуждать. «Ежедневный пророк» анонсировал большой прием в Министерстве по случаю празднования Хэллоуина. Селестина Уорлок выдала очередной шлягер. А в «Ведьмополитене» вышла большая статья о новейших тенденциях в области моды и макияжа. Все это очень быстро отодвинуло на задний план и Хагрида, и тыквы, и томаты. Такова жизнь…

Даже над Поттером постепенно почти перестали издеваться, шутка приелась. Очки у него отнимали, только если он по старой памяти позволял себе разевать рот и пакостить. Свои окуляры он, по слухам, сумел зачаровать на неразбиваемость, что, впрочем, не избавляло от царапин и трещин. А вот «Акцио» блокировать пока не научился.

Похоже, что я угадала. Школьные разборки являлись гораздо большим стимулом для учебы, чем баллы, отработки и тому подобное. И ничего с этим не поделаешь. Я тоже «Протего» усвоила. И кучу заклинаний, помогающих при работе с опасными растениями. Так и так пригодится.

Этот Хэллоуин был намного лучше предыдущего. Тыква на столе была, куда же без нее, но по сравнению с прошлым годом оранжевого овоща оказалось очень мало. А еще нам опять подали томатный сок. Вкусно…

С наступлением холодов я в очередной раз похвалила себя за предусмотрительность: теплые шерстяные вещи колоссально облегчали жизнь. К тому же я теперь знала заклинания, которые делали обычную шерсть более мягкой и совсем не кусачей. Я снова тщательно изучила каталоги. Очень может быть, что в мире обычных людей все это стоит намного дешевле. Только вот знакомых у меня там нет. Идеальным вариантом была мать Снейпа, она могла и волшебные деньги обменять, и шерсть совой выслать. Но тут имелся нюанс. Если мистер Снейп действительно очень не любит все волшебное, да еще и злоупотребляет алкоголем, то мне либо сразу откажут, чтобы не провоцировать скандал, либо я лишусь своих галлеонов. Отберет, заставив обменять на фунты, чтобы пропить. А это испортит мои отношения с Северусом. Нет, не буду пробовать. Закажу в уже проверенной лавочке. Экономить стоит, конечно, но тут надо действовать наверняка. Погнавшись за кнатом, можно и галлеон упустить.

Ух, как хотелось купить волшебный гивиот! Шерсть овцебыков и в обычном мире очень ценится, как никак в восемь раз теплее овечьей. А тут еще и магическая разновидность. Но стоит это удовольствие… Свитерок окажется дороже новенькой метлы по спецзаказу. Да уж… Шерсть альпак ненамного дешевле. Мохер… Про всякую чисто магическую экзотику просто молчу. Меня в прошлом году меньше разбирало, честное слово. Видимо точно знала, что денежных поступлений не предвидится. А теперь нашла небольшой источник заработка и уже захотелось всего и побольше. Впрочем, ничего нового, этим большинство страдает. Ладно, отложим все это до лучших времен, пока можно и обычной шерстью разжиться. Просто стоит попробовать связать что-нибудь более сложное. Не в смысле кроя, а с вложением волшебства. Это очень интересные и полезные заклинания, хотя и повозиться придется. А еще были зелья, в которых пряжу вымачивали перед употреблением. Так износостойкость повышалась.

Северус моментально просек, что у меня появился еще какой-то проект. Он вообще на редкость бесцеремонно совал нос в мой котел.

— Ого! А это еще что за зелье? Я такого не знаю.

— Ты и не знаешь, быть не может! — съехидничала я. — Подожди, разве твоя мама не вяжет? Это дико выгодно, между прочим. А если в этом зелье вымочить пряжу, то готовая вещь дольше сохранится в хорошем состоянии.

— Не вяжет, — буркнул он, — не знаю почему. А ты умеешь?

— Я еще в прошлом году научилась спицы зачаровывать, — похвасталась я, — а теперь хочу что-нибудь новое попробовать. И еще один свитер. Тут можно чары вплести, рисунок защитный выбрать.

Северус бросил на меня косой взгляд и замялся.

— Слушай, Джейн, — да уж, просить кое-кто не умеет от слова совсем. И как еще решился? Видимо, здорово мерзнет. — Ты не могла бы… Ну… показать, как это все и вообще… И сделать свитер для меня. Я… я заплачу.

— Там ничего сложного, — коварно сказала я, — и многие мужчины вяжут. Ничего стыдного в этом нет. Я покажу тебе чары, меня девочки научили. Купи шерсть и спицы, поговорим.

Он задумался. Тяжело вздохнул. Подергал сам себя за нос. Чуть покраснел. Почесал в затылке.

— А давай! — ну просто как в воду с разбега. — Действительно, чего такого-то. Чары и чары.

Что показательно, шерсть и спицы он раздобыл очень оперативно. Тоже все тщательно вымочил в зелье и приготовился учиться. Я честно показала ему все, чему научилась и дала скопировать записи.

А потом мне оставалось только завидовать. Хотя чему тут удивляться, если в книгах парень вовсю собственные заклинания выдумывал. Чары у него получались замечательно. И даже спицы работали быстрее, чем у меня.

— Ну вот, — сказала я, когда были готовы шарф, носки и теплые перчатки, и Северус приступил к свитеру, — больше я тебе ничем помочь не могу. Дальше, если заинтересуешься, сам ищи. Могу только подсказать, где все это в библиотеке стоит. А я себе рисуночек подберу, чтобы от простых сглазов защищал. Вот такой вроде подойдет.

Довольный как слон Снейп кивнул.

— На следующий год надо будет взять дополнительно руны и арифмантику, — сказал он, — попробуем сами чего-нибудь придумать. Я у наших девочек поинтересовался, так у магического рукоделия, оказывается, огромнейшие возможности. Особенно, если все создавать с нуля. Ну, там всего хватает, конечно, даже прясть самим надо. Но в отличие от чар, которые на готовую ткань накладывают, эти чары не выдохнуться. А Марта, прикинь, вспомнила, что при этом всегда пели — когда пряли, шили и все такое.

— У магглов тоже всегда пели, когда рукодельничали, — сказала я, — это так и называлось — «песни полотна». И приемов всяких хватало. Каждый узор имеет свое значение. И волосы могли в швы добавить — чтобы парня приворожить.

— Вот! — важно поднял указательный палец Северус. — Даже магглы про это знали.

— Так ты своих девиц что, на целую лекцию развел? — спросила я.

— Почти, — кивнул он, — так что готовься. Если Марта выяснит про эти песни, то тебя точно припашут.

— Я уже и так пашу без продыха, — проворчала я, — но если получится, то я только за. Это выгодно и полезно. После школы можно будет и свой огород развести, и одежду для себя делать. И экономия, и точно буду знать, что там нет никакой гадости. Спасибо тебе!

Северус кивнул.

Мне было интересно, почему он не привлек к нашим занятиям Эванс. Нет, мне ее общество на фиг не нужно, просто казалось, что к полезному и интересному она и сама потянется. Тут ведь даже не в обновках дело. Чары не из простых, можно здорово натренироваться. Потом те, что на уроках проходим, намного проще и легче выходят.

Мой свитер вязался довольно медленно. Нужно было как можно тщательнее следить, чтобы рисунок выходил точным. Тут ошибись хоть совсем на чуть-чуть, и результат или на нет сойдет, а это еще не самый плохой вариант, или совершенно непредсказуемым получится. Хорошо, если не противоположным. А ведь эти схемы и рисунки кто-то создает.

Марта Уолш с третьего курса Слизерина, с которой меня познакомил Северус, была не прочь ответить на вопросы. Да, существовал целый пласт ныне почти утраченных знаний, причем это никому бы и в голову не пришло запрещать — изготовление зачарованной одежды.

В старые добрые (и не очень) времена одежду шили дома. И ткани производили там же. Ясное дело, речь шла о льняном полотне и шерстяном сукне. Привозные шелка и тому подобное большинству были не по карману. Одежда — вещь крайне важная, она не только тело от непогоды защищает, еще и информационных функций хватает. «По одежке» встречали как в маггловском, так и в магическом мире. Но речь сейчас не об этом, а о всевозможных обрядах и ритуалах. Тот же лен даже сажали не просто так. А уж сбор и обработка множеством обрядов сопровождались. Я кое-что из прошлой жизни помнила, интересно было почитать. Главное, что все подкреплялось обрядовым песнопением.

— Ты же не только свои петь можешь? — спросила меня Марта. — Эти, про Христа и прочее?

— Там ведь просят благословения для растений? — уточнила я. — И желают добра? Такие тоже могу петь. Я не хочу ничего плохого делать.

— Напишу домой, — согласилась Марта, — действительно интересно. У меня прабабка всей семье уши прожужжала, что мы лентяи и белоручки. Меня даже проняло. Только это муторно все и долго. Но если ты согласишься помогать, то все может проще получиться.

Ясное дело, от тяжелого труда хотелось отказаться. Особенно если еще и в плане магии выкладываться приходилось. А тут маггловские возможности и технологии, сильно облегающие жизнь. Да, кто-то думал, что это только магия жизнь облегчает. Не всегда, оказывается. И плата высока.

— Давай попробуем, — сказала я, — это и в самом деле очень интересно. И польза большая. Только… только надо узнать точно. Я слышала, что сейчас столько запретов. Может быть, нам профессора Флитвика попросить помочь? Или еще кого? А то начнем шить и вязать, а нас в чем-нибудь этаком обвинят?

— Правильно! Сперва узнаем, что к чему! — кивнула Марта.

Желающих делать самим защищенную магически одежду набралось довольно много. И не только девочек, что показательно. Эндрю МакМиллан оказался чуть ли не в первых рядах. Увидев такое, Северус окончательно перестал стесняться.

— Молодые люди, — строго сказал нам Флитвик, — это все не так просто, как вам кажется. И что-то мне подсказывает, что вам все очень быстро надоест. Это очень тяжелый труд. Недаром большинство магов отказалось от него, как только появилась такая возможность. Магия — это труд. Впрочем, все это послужит неплохим дополнительным упражнением, даже если и не получится довести дело до конца. Умение концентрироваться и накладывать довольно сложные чары пригодятся в любом случае.

Ого! Как бы директор не разогнал всю нашу теплую компанию. Формально, конечно, у него повода нет, но может надавить, что, мол, много времени отнимает наша придумка и на успеваемости сказывается. А это будет очень и очень обидно. Пока же нам пообещали прочитать несколько лекций, показать упражнения и рекомендовать литературу. Марта показала письмо от своей прабабки с текстами песен. Нот, ясное дело, не было. Но угадать приблизительный ритм можно.

— Староанглийский, — сказала Марта, — нужно с произношением разбираться. У привидений спросим, если что. А потом ты споешь, когда мы будем рукодельничать. Посмотрим, что получится.

Углядев текст песен, Флитвик тут же скопировал все для себя. Интересно, а у гоблинов что-то такое есть? Раз уж они знаменитые оружейники и ювелиры, то что-то похожее вполне может быть. А может и одежду они тоже сами делали по старинной методике?

Мне не тяжело спеть для рукодельниц. Это ведь и мне пригодится. К тому же поможет разобраться с моим даром и способностями. Вдруг удастся понять, как я воздействую? Интересно же.

Флитвик оказался прав, заинтересовавшиеся магическим рукоделием магглокровки взвыли еще на лекциях. Та же Эванс была в полном шоке. Еще бы, думаю, что очень многие воспринимают способность колдовать, как некий дар небес, позволяющий бездельничать. Как тот герой у Гоголя, который даже вареники в сметану с помощью магии макал, а потом только рот разевал пошире и жевать не забывал.

Скажем так, многие проблемы с помощью магии действительно решались легко и непринужденно. Вполне можно было жить, разучив бытовые чары, сдав на аппарацию, а так же научившись пользоваться метлами и каминной сетью. Многие так и жили, используя чужие изобретения, покупая зелья в аптеке, а артефакты у мастеров. Обыватели во всех мирах одинаковы. А вот если пойти дальше, то перед тобой открывались такие горизонты, что дух захватывало. А именно горизонты нам никто открывать и не обещал. Любителей туда заглядывать не любят нигде.

Только вот как жить, не давая выхода своему любопытству? Не развивая своих способностей? Это же… это же МАГИЯ!

Пела я для девочек в кабинете чар. То еще зрелище, наверное. Кто вручную шьет и вяжет. У кого зачарованные иглы, спицы, крючки, коклюшки и челноки работают. А я пою старинную песню, призывающую благословление на тех, кто будет носить изготовленные таким образом вещи. И про себя не забыла, ясное дело. Но вымоталась так, как никогда раньше. Интересно, с чем это связано?

В Больничное Крыло я обращаться не стала, но занятия наши свернули очень оперативно. Объяснили, что в школьную программу все это не входит, а времени и сил отнимает массу. И вообще, нечего ерундой страдать, все это легко покупается в специальной лавке. Извращаться и на каникулах можно, если родители против не будут. Все ясно.

А я припомнила, как в одном фике читала, что против кружка рукоделия в Хогвартсе выступала мадам Малкин. Вроде как у нее договор с Хогвартсом на пошив школьных мантий, и если студенты повадятся все для себя сами шить, то у нее будут убытки. Не знаю, как оно тут у нас, но разорить магазинчик мы точно не сможем. Да и продаются же товары для рукоделия. К тому же многие пользуются сэконд-хэндом. Думаю, что дело в концентрации все-таки. И в настрое. Если вспомнить историю с Люпином, то я ведь смогла удержать за дверью оборотня. Может тут и другие возможности имеются? Кто знает, вдруг на человека в таком состоянии не все заклинания действуют?

Это требовало обдумывания. С другой стороны, меня же не исследовали. Не такой уж и уникум, получается? Или просто ко мне специально не привлекают внимания? При этом не мешая что-то изучать и развивать свои способности?

Я так параноиком стану.

А есть и еще один вариант. Насколько я помню канон, а он, зараза, уже забываться начал, у нашего очень доброго и светлого директора не было учеников. Но были маги, полностью от него зависящие. Питомцы, вроде Хагрида и Люпина, те, кого опутали клятвами и долгами, вроде Снейпа. Плюс те, кого он мог банально шантажировать. Или бросать мелкие подачки, привязывая к себе.

Для меня самый тревожный звоночек — это случай Снейпа. Талантливый парень уже в Хогвартсе многого достиг. Потом учился у Риддла. А сливочки достались Дамблдору, который палец о палец не ударил, чтобы как-то помочь этому самородку. Закабалить только не забыл. Очень может быть, что мне позволят учиться и развиваться, удерживая от того, чтобы достичь многого, а потом попробуют полностью прибрать к рукам. А это один из самых плохих вариантов моего возможного будущего.

Сейчас я еще маленькая, поэтому на многое смотрят сквозь пальцы. Но вот в будущем за меня возьмутся всерьез. Если еще не взялись.

Так что не жужжим, спокойно копируем все, что только есть по рукоделию. И занимаемся гербологией и зельями. Для развития дара пока и вечерних песнопений и молитв хватит. Остальное на каникулах попробую.

В этот раз меня все-таки дернули к директору. Интересненько, внушение можно было и через декана сделать. Или после истории с Хагридом профессор Спраут считается вышедшей из повиновения?

Чаем с сомнительным мармеладом меня никто не угощал, сразу же перешли к делу.

— Джейн, девочка моя, ты не слишком себя изнуряешь? — отечески поинтересовался очень добрый дедушка.

— Что вы имеете в виду, сэр? — в свою очередь поинтересовалась я.

— Видишь ли, мне кажется, что у тебя и так очень большая нагрузка, — он смотрел на меня с добродушной улыбкой пожилого родственника, — помимо обычной учебы ты очень много работаешь в теплице и в зельеварне. Плюс хор, хотя тут я понимаю, для тебя сплошное удовольствие. Это очень легко — переоценить свои силы. Будет очень обидно, если ты выгоришь.

— Мне бы этого очень не хотелось, сэр, — сказала я, — но мне кажется это очень важным. И интересным. Знаете, это так замечательно, что на свете есть магия, и Господь даровал мне возможность делать что-то с ее помощью. Наверное, будет черной неблагодарностью с моей стороны, если я не стану развивать этот дар.

— Вот как? — его взгляд стал каким-то оценивающим. — Это похвально, что ты так относишься к этому, Джейн, но нельзя забывать, что существует много опасностей и подводных камней. Как я уже тебе говорил, можно переоценить свои силы. Поверь, мне доводилось видеть детей, которые перегорали. Это очень жалко и больно. Но главная опасность заключается в том, что человек, одаренный больше других, начинает думать, что ему и позволено больше, чем другим. И начинает считать, что он выше остальных. Это путь в бездну. Знаешь, эта история с Хагридом очень показательна. Ты не сделала ничего плохого, Джейн, ты просто сказала правду и ответила на вопросы. Но в результате пострадал добрый и, в общем-то, безобидный лесник.

Это Хагрид безобидный?! Нет, охотно верю, что он ничего плохого не планировал. Он просто не умеет думать и анализировать, предусматривать последствия своих поступков. А это часто гораздо опаснее откровенного злодеяния.

— Сэр, — сказала я, — но ведь это именно Хагрид считал, что ему позволено больше, чем другим. Он брал без спросу и воровал, а это очень плохо. Разве важно, украл что-то добрый или злой? Дело в том, что украл.

— Он глубоко раскаивается, — «доверительно» сообщил мне Дамблдор. — Главное в том, что он не хотел ничего плохого.

Упс… Это я сейчас познакомилась с логикой доброго волшебника? Вариант дамблдоровский, расширенный и исправленный? Офигеть…

— Это хорошо, что он раскаивается, — согласилась я, — раскаяние исцеляет душу. Но, сэр, если бы его не наказали, то разве он бы раскаялся? Он бы считал, что совершенно прав. А это очень плохо.

Наверное, мы очень забавно смотрелись со стороны. Вроде бы добрый дедушка и внучка, а если подумать и прислушаться, то непримиримые противники.

— Намерение значит очень много, Джейн, — сказал Дамблдор, — жаль, что ты этого не понимаешь.

— Но ведь так можно объяснить все, что угодно, — сказала я, — разве нет, сэр? К тому же человек может думать, что поступает правильно, но при этом ошибаться. Для этого нам и дан пример Спасителя и Его слова. Чтобы мы спрашивали свою совесть, прежде чем совершить что-то.

На этой козе нашего «светлого» не объедешь. Он только снисходительно усмехнулся.

— В том, чтобы избежать ошибок, нам помогает опыт, Джейн. И, поверь мне, с возрастом категоричность уходит, а многое видится под другим углом. И становится очень больно от того, что ты кого-то оттолкнул или не понял.

Хм… А к чему все это вообще? Начали с занятий, кончили за упокой, то есть Хагридом. Как-то все чересчур извилисто на мой взгляд.

— Сэр, вы говорили про занятия, — напомнила я.

Он моргнул.

— Да, Джейн, тебе не стоит слишком изнурять себя. Хватит и того, что уже есть. А пока иди. Потом ты поймешь, что я прав.

— Хорошо, сэр.

И что это было? Вот что? Или это такой вид местного НЛП? Начинают вроде с важного и актуального, а потом переводят на что-то другое, которое внезапно и становится важным? А Хагрид тут при чем? У меня в любом случае нет достаточного влияния, чтобы вернуть это чучело в школу. Ничего не понимаю! И, если совсем честно, то и понимать не хочу.

Но это очень, очень тревожный признак. Теперь можно не сомневаться, что меня включили в некую программу. И возможности у того, кто хочет заполучить надо мной практически полную власть, очень большие.

Какое-то время я смогу лавировать и делать вид, что просто не понимаю, чего от меня хотят. Но как долго это будет продолжаться? Как бы действительно не перешел к корректирующим зельям и прочим внушениям. Тут вся надежда на то, что есть риск, что это просто уничтожит мои способности. Так что совсем уж откровенно давить не станут.

Вопрос даже не в гадстве или не гадстве конкретного дедули, если что. Люди — это такой же ресурс, как и все остальное. А люди необычные, наделенные талантами и способностями, представляют собой особую ценность. Я умею и просто что-то нужное выращивать, а могу и создать некий щит, способный удержать темную тварь. Дедуле, который до последнего дрейфил вызвать на дуэль бывшего аманта, а потом выставлял перед собой вчерашних школьников и прикрывался младенцем, очень даже нужен рядом кто-то, способный его качественно прикрыть. А чтобы я рванула его спасать, он должен стать для меня очень близким человеком. Претендовать на замещение фигуры отца он не сможет. Это не только власть и влияние, но и колоссальная ответственность. Значит, полезет в наставники. В Учителя.

Он может думать, что ему здорово облегчит задачу то обстоятельство, что для христиан образ учителя весьма важен. Не думаю, правда, что он хорошо разбирается в этом вопросе. Но тогда получается, что он замахнулся на роль… Христа?..

Я даже остановилась. А ведь это лежало буквально на поверхности. Для личностей определенного склада такая фигура выглядит крайне привлекательной. Но не смертью на кресте, ясное дело. Учитель, с именем которого шли на смерть. Свидетельствовали под угрозой распятия, пыток, травли хищниками. А ведь был и опыт Горного Старца. Готовые на все убийцы-ассасины.

Я с трудом удержала себя от бегства. Хотелось закричать и убежать, куда глаза глядят. Нет! Нет! Нет!

Сказка, волшебная сказка. Мир магов, скрывшихся от простецов. Да будь ты хоть кем, найдется управа. Причем простая и действенная.

Я открыла часовню и опустилась на колени у алтаря. Спаси и сохрани! Не дай погибнуть! Ведь если я приму то, что сейчас пугает и отвращает меня, я умру. Это буду уже не я, кто-то другой. Кто-то покорный чужой воле. А я этого боюсь.

— Ты опять будешь петь? — послышался детский голос, вырвавший меня из ужасных предчувствий. — А меня научишь?

Я резко обернулась.

— Меня зовут Сивилла, — сказала девочка, — научи меня петь. Мне очень нравится, я даже слова заучила. Давай вместе!

— Давай, — не очень понимая, что происходит, сказала я.

И мы запели Ave Maria.

У нее оказался очень чистый и нежный голос. И со слухом все в порядке.

— А что в хоре не поешь? — нарисовался Флитвик.

Похоже, он тут сигналку кинул, чтобы без него в часовню не ходили. Не так уж и плохо на самом деле, всякие нехорошие личности не просочатся. Но с другой стороны хотелось бы некоторой приватности.

Сивилла ничего не ответила. Она только помотала головой и шустро убежала. Я вздохнула. Декан Райвенкло своего не упустит. Всех, у кого есть хоть какие-то способности к пению, в хор загонит. Может оно и к лучшему, конечно, меньше времени на глупости остается, но давление напрягает.

— Ты сегодня раньше, Джейн, — заметил Флитвик.

— Я хотела помолиться, сэр, — ответила я, — директор говорит, что я могу выгореть, если буду много заниматься. Я этого не хочу.

— Вот как? — удивился Флитвик. — Выгореть действительно можно, но это происходит, если кто-то действует на свой страх и риск. В присутствии взрослого опытного мага ничего не случится, так что не волнуйся. Но с тканями пока придется подождать. Так какие твои годы, еще все успеешь попробовать. Пойдем-ка на ужин.

Мы вышли из часовни, которая тут же закрылась. За дверями обнаружился Люпин. А ему что надо? Заходить опасается, но любопытно? Узнать бы, что он чувствует, но официально я ничего не знаю. Интересно, а он догадывается, что я в курсе его «пушистой проблемы»?

— Вы что-то хотели, мистер Люпин? — спросил Флитвик.

Тот тоже замотал головой и оперативно смылся.

— Не может войти в храм Божий, — тихо сказала я с некоторым злорадством.

Флитвик криво усмехнулся. Я нащупала под одеждой подаренный Фенриром амулет.

— Хорошая вещица, — как ни в чем не бывало сказал Флитвик, — надежная. Отпугивает качественно.

— А откуда вы знаете про мой амулет, сэр? — спросила я.

— Чувствую, — ответил он, — и замечаю его воздействие. Все просто.

— А как этому научиться, сэр? — подхватилась я. — Или это врожденная способность?

— Отчасти это именно врожденная способность, — мы направились в сторону Большого Зала, — но очень помогает обычная наблюдательность. Нужно смотреть и анализировать. Мистеру Люпину весьма неуютно рядом с вами, а вы не колдуете. Значит, амулет. А какой именно — и догадаться можно, их не так много.

— Может ему стыдно, что он меня чуть не сожрал, — пробормотала я себе под нос.

Флитвик захихикал.

— Все знаешь, да, Джейн? Такова жизнь. Надеюсь, ты понимаешь, что говорить об этом не стоит? В Хогвартсе так точно.

— Я же не дура, сэр, — демонстративно вздохнула я. — Хочу выжить и получить образование. Если получится.

Теперь вздохнул он.

— Все у тебя получится, ты умная девочка. А теперь беги, пока все вкусное не съели. Потом будет репетиция.

— Хорошо, сэр. Приятного аппетита!

— И тебе тоже, Джейн.

И что это сейчас было? У Флитвика какая-то своя игра? Он, похоже, хотел меня предупредить, что Дамблдор меня обманул с байкой про выгорание. Ну да, а раз обманул в одном, то и в другом вполне может. Логично.

Посмотрим, что будет дальше. И я отправилась на ужин.

А после ужина опять была репетиция хора. И отбой.

Заснуть долго не получалось. Мысли ворочались в голове, как тяжелые булыжники. Наконец я плюнула на попытки заснуть, улеглась поудобнее и решила, что просто отдых для тела — это тоже неплохо.

Итак, что мы имеем. Поттеру и Блэку дома явно строжайше запретили нападать на меня. Иначе бы они уже что-нибудь отмочили. Но запрет совершенно не значил, что меня там не отполоскали по полной программе. Отсюда и реакция Регулуса.

Запреты запретами, но удержать двух придурков от выходок просто так не получится. А это значит, что либо они найдут другую жертву, либо попробуют устроить очередную гадость в часовне. Они и раньше могли что-то отмочить, но сперва я отвлекла их своим ноу-хау с «Акцио», потом случился скандал с Хагридом. Так что очень может быть, что в ближайшее время меня ждет очередное нападение. Вернее не нападение, а очередная гадость. Но тут достаточно держать ухо востро. С этой парочкой мне уже многое ясно. Темной лошадкой оставался Люпин, которому явно что-то нужно. И непонятно, что там с Петтигрю. Вроде бы он пока сам по себе и в компанию Поттера и Блэка не влился. И пусть дальше не вливается, всем спокойнее будет.

Но главной проблемой оставался директор. Этот никому спокойно учиться не даст, у него своя программа.

Может быть, с Риддлом познакомиться? Меня же вроде и хотели ему продемонстрировать, вон Малфой насчет легиллименции разглагольствовал. Нет, не стоит. Там тоже может быть все, что угодно.

Вот сидишь, как альпинист в горах, которому сообщение о лавинах пришло. Или как чувак на лодочке посреди океана, на которого ураган с красивым женским именем надвигается. Понимаешь, что ничего хорошего впереди не ждет, но надеешься. Непонятно на что.

Я немного поворочалась. Точно выспаться не получится. Ну и ладно.

Наутро я зевала, но жизнь не казалась такой уж мрачной. Видимо все-таки удалось отдохнуть. И хорошо. Теперь, насколько я поняла, меня на какое-то время оставят в покое, чтобы я прониклась высказанной мне мудростью. То есть, Дамблдор сделает вид, что оставил меня в покое, а вот приключения продолжатся. Фу…

Скорее бы каникулы, хоть небольшую передышку получить.

Что интересно, Сивилла Трелони стала петь в хоре. И как-то очень легко влилась в довольно дружный коллектив. И чего раньше боялась? Думала, что не примут? Или приглашение требовалось? По идее, она тоже может быть совершенно не социализированным ребенком. Если у нее действительно есть дар к пророчествам, то ей очень непросто общаться с другими детьми. Да и с взрослыми тоже. Вроде бы, в книгах она не помнила своих пророчеств. При этом почти не выбиралась из своих комнат в башне. Это могло быть распоряжение Дамблдора, если он опасался, что Волдеморт получит информацию о пророчестве. Хм… Но смысл в этом, если она ничего не помнила? Или получить воспоминания можно и в таком случае? Я не специалист, но что-то мне подсказывает, что в мозги пророкам и пророчицам лучше не лазить. Хрен знает, что они там видят, ведь озвучивают для окружающих уже свое восприятие увиденного. Вот не знаю. Может Дамблдор Волдеморта еще и на Сивиллу в Хогвартс приманивал? Но ведь тот ее не тронул, даже когда полностью власть захватил. Почему? Совсем сбрендил? Или узнал что-то такое, что обесценило знания Сивиллы? Что никакого пророчества не было? Постановка?

При втором пророчестве присутствовал Гарри Поттер, но из него тот еще свидетель. Во всем этом он совершенно точно не разбирался. А последующая эскапада с Блэком слишком похожа на очередную постановку. Так значит Трелони вообще не пророк? Или ей не дали развить свой дар, использовав громкое имя для своих целей? Еще один использованный и фактически искалеченный персонаж?

Я уже привычно подавила приступ паники и желание бежать, куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда. Интересно, есть ли в Британии место, страшнее Хогвартса?

Если бы кто знал, как я ждала этого Рождества!

Поттер и Блэк на прощание накидали навозных бомб возле входа в часовню. Как-то мелковато, если честно, я от них большего полета фантазии ожидала. Неужели выдохлись? Главным достижением оказалось исчезновение почти всех баллов Гриффиндора. Я даже подумала, что это они так своеобразно свою деканшу поздравили. Потому что на МакГоннагал было страшно и жалко смотреть. Для нее очень принципиально получить несчастный кубок, а тут, даже если Гриффиндор все квиддичные матчи выиграет, ловить нечего. Даже наглое подсуживание не поможет. Хотя Дамблдор до такого еще не опускался. Квестов для героев тоже пока нет. Так, мелкое натаскивание.

Я отправила в Мунго мандарины с гранатами и с огромным наслаждением помахала рукой отъезжающим каретам. Две недели счастья. Как же это хорошо!

В этот раз мы со Снейпом не были самыми мелкими из оставшихся в школе. Ими оказалась Сивилла Трелони и очень серьезный мальчик с пшеничными волосами и веснушками на лице.

— Бартемиус Крауч, — представил мне его Снейп.

— Очень приятно! — присела в книксене я.

Он смотрел на меня со спокойным любопытством. Ни капли злости или презрения. Вот и хорошо, мне лишние конфликты ни к чему.

— И мне очень приятно, — сказал Крауч, — скажи, а правда, что в часовне появляются украшения? Какие-то фигурки?

— Правда, — сказала я, — это называется вертеп. В обычных храмах его ставят люди. Рождение Христа было предсказано, поэтому иудейский царь Ирод объявил перепись населения, чтобы точно знать, когда и где родится Спаситель. Святой Иосиф и Дева Мария не смогли найти места в городе, поэтому им пришлось остановиться в пещере, где держали скот. Там Христос и родился. Его даже пришлось положить в ясли, из которых кормили животных. И явился ангел.

— Странная история, — сказал Барти, — я с удовольствием на эти фигурки посмотрю.

— Они классные, — кивнул Северус.

Во время праздничного ужина Дамблдор демонстративно вздыхал, бросая взгляды на то место, где в прошлом году сидел Хагрид. Впрочем, его чувств никто не разделял. Лесник не радовал манерами, да и без его специфического запаха никто не заскучал. Слагхорн опять собирал мандариновые и гранатовые шкурки. Из хлопушек вылетали всевозможные сюрпризы. Мы со Снейпом опять пролетели мимо полезных вещей. Ничего, у нас свое есть. А жвачки и ребятам отдать можно.

Мы удрали в часовню пораньше, но в этот раз за нами поперлись и взрослые. Не то чтобы испортили впечатление, но без них было лучше. Я отрешилась от всего и спела «Тихую ночь». Хотя звезды в этот раз мы не увидели, все небо заволокли тучи. Очень жаль.

Барти оказался довольно компанейским парнем, как ни странно. Скажем так, достаточно компанейским для нас со Снейпом. Сивилла тихонечко подбиралась все ближе и ближе, крутясь поблизости и иногда вставляя реплики в общий разговор. Не оказалась ли она на своем факультете в той же роли, что и Луна Лавгуд? Необычного, отличающегося от других ребенка вполне могли травить.

Что интересно, увлечение вязанием насмешек на Снейпа не навлекло. Среди своих, ясное дело. Барти тоже попросил дать ему пару уроков. И дословно повторил то же, что и Марта: сделанная своими руками одежда лучше и надежнее. Чего тогда дома не учился, непонятно, но у него точно особые отношения с родителями. Оставили же его на Рождество в школе, да еще в первый же год. А сами на какой-то курорт уехали. Да уж, в некоторых парах дети оказываются третьими лишними. Только вот наследники нужны. Проблема.

В любом случае, Барти на жизнь не жаловался и стойко переносил все лишения. И про родителей почти не говорил.

А вот Сивилла оказалась сиротой. Ее опекала какая-то дальняя родня, но ребенка они, похоже, посчитали обузой и радостно сплавили куда подальше. Что ж, и так бывает.

Домашнее задание мы делали вместе. Барти много знал — уже и в рунах разбирался. Под конец каникул мы совместными усилиями связали свитер для Сивиллы и забавную шапочку с лисьими ушками, которая ей очень шла. Меня к директору не вызывали. Других, насколько я знаю, тоже.

Передышка…

— Нужно обязательно узнать, какие тут чары! — сказал Барти, налюбовавшись напоследок на вертеп, в котором появились фигурки трех восточных королей с дарами.

— Барти, мы можем все испортить, — я подергала его за рукав, — не надо. Это же чудо.

— Сломаем еще что, — Сивилла кончиком пальца прикоснулась к фигурке одного из пастухов и испуганно отдернула руку. — Это кто-то очень-очень сильный делал. Тут, конечно, защита есть. Но все-таки…

— А ты эту защиту не чувствуешь? — спросила я. — Мне профессор Флитвик говорил, что у некоторых есть врожденная способность, они даже амулеты чувствуют. Ты тоже что-то чувствуешь?

Она замотала головой.

— Мне просто тут очень хорошо, — сказала Сивилла. — Вот и все.

— Такая способность, как ты говоришь, Джейн, — сказал Барти, — есть у тех, в ком сильна нечеловеческая кровь. Они все по-другому чувствуют, даже сама магия у них от нашей отличается.

— Они только человеческие амулеты чуют? — уточнила я.

— Нет, других магиков тоже. А тут люди все создавали, поэтому мы можем разобраться.

— Только жалко будет, если не получится, — вздохнул Северус, — или часовня закроется.

Барти упрямо набычился. Да, такой на многое способен.

— Послушай, — сказала я, — давай начнем с лестниц. Они точно не закроются.

Ребята рассмеялись.

— Это уж точно! Меня только вчера та лестница за ногу поймала, — сказал Северус, — вот бы кто исчезающую ступеньку починил. Давайте посмотрим, что там за чары.

Барти отвлекся от вертепа.

— Давайте, — согласился он.

А на следующий день вернулись остальные студенты. И снова стало шумно.

Исследование лестниц встретило неожиданное препятствие. Вот в голову бы не пришло такое! Ладно бы Филч нас гонял, или директор с МакГоннагал привязались. Тут хоть какую-то логику можно обнаружить. Хотя мы там просто искали руны, если честно. Барти был уверен, что без рун такое не получится. Так вот, на нашу компанию взъелись гриффиндорцы. В чью-то больную голову стрельнуло, что мы таким образом готовим диверсию и именно против Гриффиндора. А что? У меня и у Снейпа конфликт с Поттером и Блэком. Крауч тоже слизеринец, ему положено. Сивилла с Райвенкло, так они там все умные. Вот мы и сговорились. Поэтому и грифов в нашей компании нет. Бредятина полнейшая, но общественность обычно и верит сильнее всего именно в откровенную чушь. И чем бредовее чушь, тем быстрее в нее поверят.

Поттер и Блэк наехали на Снейпа и Крауча, тех голыми руками не возьмешь, к драке подключились другие студенты. Побоище вышло феерическое и с многочисленными пострадавшими. Даже удивительно, что меня в этот раз не побили. А спасло то, что мы в это время вместе с Сивиллой были в библиотеке.

Северус и Барти загремели в Больничное Крыло, так что я с разрешения профессора Спраут сорвала немного фруктов со своих деревьев и кустов, чтобы угостить ребят. Сивилла принесла печенье с кухни.

Наши друзья лежали на соседних койках. У кровати Барти сидели двое взрослых магов. Ой…

— Девочки! — замахал нам приятель. — Спасибо, что зашли! Познакомьтесь! Мама и папа, это Джейн Эйр и Сивилла Трелони, мы подружились на каникулах. А это мистер и миссис Крауч, мои родители.

— Очень приятно, — пискнули мы с Сивиллой.

На тумбочке красовалась корзина с явно домашними вкусностями. Похоже, что от щедрот и Северусу перепало, он что-то жевал.

— Мы — вот! — я протянула корзиночку. — Угощайтесь, мальчики.

Сивилла тоже протянула тарелочку с печеньем. Наверное, мы смешно смотрелись, потому что мама Барти неожиданно тепло улыбнулась нам обеим.

— Какие у тебя подружки, сын!

Мистер Крауч смотрел на нас изучающе, но вроде без особого отвращения.

— Так значит, лестницу вы ломали вчетвером? — уточнил он.

— Мы не ломали, мы починить хотели, — возмутился Барти. — Это все гриффы! Надо же было такое выдумать!

— Там ступенька исчезает, очень больно, если нога провалится, сэр, — тихо напомнила я, — мы правда починить хотели.

— Посмотрим!

Почему-то мне показалось, что Крауч-старший верит нам. Но зачем тогда этот допрос? Боится показаться слишком мягким? «Железный Крауч» не только для подчиненных, но и для всех?

За ширмой в углу тоже слышались голоса. Еще к кому-то родители пришли?

— Это все эти гады, папа! Это же слизеринцы! Они хотели лестницу сломать, чтобы наши покалечились! Снейп и эта гадина Эйр. И еще двоих мелких привлекли.

Поттер…

— Сын, я, кажется, велел тебе держаться от этой девочки подальше. И когда она успела перевестись с Хаффлпаффа на Слизерин?

— Извините, мистер Крауч, — очень тихо сказала я, — мне лучше уйти. До свидания! Мальчики, поправляйтесь!

— Вот кретин! — проворчал Барти. — Да его проще с метлы сбить, чем всю лестницу ломать. Тоже придумал!

Северус только головой помотал. Сивилла ухватилась за мою руку. Точно пора ноги делать. Поздно…

Из-за ширмы показалась… Вальбурга Блэк. Значит, бравые гриффиндорцы тоже лежат вдвоем. Просто родительский день в Больничном Крыле Хогвартса. Все-таки хорошо, что тут Краучи. Ну и взглядик, Сивилла аж икнула.

— Так, ребята, — строго сказал мистер Крауч, — вы сейчас все дадите мне слово, что не будете ничего делать с лестницами. Ни ломать, ни чинить. И руны искать я тоже запрещаю. Я прекрасно понимаю, что это очень интересно и увлекательно, но, как оказалось, еще и травматично. А чтобы высвободить ногу из исчезающей ступеньки, достаточно начертить в воздухе волшебной палочкой вот такой знак. Запоминайте!

Косой крест. Как просто!

— А еще лучше запомнить, где эта ступенька расположена. Ясно?

— Спасибо, сэр! — слаженно поблагодарили мы.

— А теперь давайте слово.

Ну что ж, пусть лестницы продолжают дурить, раз уж гриффиндорцы так боятся. Будем отвлекать Барти от часовни чем-нибудь другим. У меня в запасе Выручай-Комната и тайные проходы. А если совсем ничего не останется, то и Тайная Комната. Вдруг туда можно и без парселтанга попасть?

Вальбурга сверлила нас злобным взглядом до тех пор, пока мы не попрощались и не покинули Больничное Крыло. Жуть какая! Главное, выбрала себе крутая ведьма врага — девчонку-второкурсницу. Другое дело, что вся их семейка из-за меня идиотами выглядит, особенно ее сыночки. Так воспитывать спиногрызов надо, а не только рожать. В смысле — нормально воспитывать, а не моральных уродов растить. Барти вон — чистокровнее некуда, а милый и славный парень. С ним интересно и весело, не то что…

Выписали наших рыцарей на другой день, и всю компанию вызвали к директору. Началось…

В сущности, нас даже не воспитывали особо. Так, пожурили мальчиков за драку. Да, Поттер и Блэк были тут же. Инициаторов конфликта всегда можно выявить: портреты, привидения, домовики в помощь.

— Сэр, — сказал Барти, — вы же понимаете, что лестницу мы ломать не собирались. Это же глупо. Какой дурак это выдумал только?

— Сам ты дурак! — прошипел Поттер.

Мы со Снейпом понимающе хмыкнули. А вот и автор идеи. Сам сознался.

Хмыкнули и присутствующие здесь же деканы, даже МакГоннагал.

— И что же вы планировали, молодые люди? — сверкнул очками Дамблдор.

Барти уже в который раз озвучил наши планы и сказал, что мы искали руны. Потому что без рун такую сложную и интересную конструкцию, по его мнению, не сделать. Флитвик задумчиво кивал, а мне очень не понравился блеск глаз Поттера. Да, это с нас мистер Крауч слово взял, что мы от лестниц отвяжемся, а Поттер и Блэк дураки только в плане нормального общения с окружающими. Учатся неплохо, да и маги сильные. Вот чует мое сердце, что лестницы пострадают. А свалят все на нас.

— Видите ли, дети, — сказал Дамблдор, — я как никто понимаю вашу жажду знаний и желание помочь своим друзьям. Это прекрасно. Только вот начинать стоит с чего-то простого и неопасного. И потом, неужели вы думаете, что до вас никто не пытался разобраться с этими ступеньками?

Он прав и с этим не поспоришь. Но я не удивлюсь, если гадские ступеньки все-таки чинили отдельные энтузиасты. А потом все возвращали к прежнему состоянию. Потому что Хогвартс — это полигон. Может именно эти ступеньки и должны стимулировать пытливые юные умы на изучение тех же рун? Надо будет потом об этом с ребятами поговорить.

— Мы уже дали слово моему отцу, что не будет трогать лестницы, — сказал Барти, который тоже явно заметил интерес Поттера.

— Все четверо? — уточнил Дамблдор.

— Да, сэр!

— Ну что ж, думаю, что отработка не повредит всем драчунам.

— Снейпа и Крауча отдайте мне, — подала голос профессор Спраут, — в теплицах полно работы.

— Вот и славно, — закончил беседу директор, — а мистер Поттер и мистер Блэк отправятся к мистеру Филчу.

Я только за, если что. В теплицах и так торчу постоянно, поговорим нормально. И, похоже, что Сивилла тоже придет.

Разумеется, она пришла. Я помогла мальчишкам раскидать драконий навоз с помощью заклинаний, а потом мы с комфортом устроились рядом с моими растениями.

— Ты настоящий друг, Джейн, — сказал Северус, очищая мандарин. — Ненавижу драконий навоз.

— Как удобрение он весьма хорош, — заметила я, — и потом — в твоих любимых зельях тоже вонючих ингредиентов хватает.

— Вам тоже показалось, что гриффы теперь не успокоятся, пока лестницы не переломают? — спросил Барти. Он предпочел гранат.

— Все? — испуганно спросила Сивилла.

— Вряд ли все, но несколько штук точно, — согласилась я, — так что стараемся обходить те, где есть исчезающие и проваливающиеся ступеньки. С них и начнут. Знаете, я не думаю, что их совсем нельзя починить. Их могут потом снова, ну, не ломать, а возвращать к тому, что было. Традиция, например. Или чтобы на учебу стимулировать.

— Согласен, — кивнул Барти.

Северус задумчиво почесал кончик носа.

— Обидно, — сказал он, — но теперь, если кто с лестницы свалится, тут же скажут, что это мы что-то сделали. Даже если мы близко не подходили. Вот ведь… так ненавидеть слизеринцев. Даже Джейн к нам записали, хотя она с Хаффлпаффа. Теперь и Сивиллу к нам определят.

— У нас репутация темных магов, — заметил Барти, — знаешь, это на самом деле дорогого стоит. Нас боятся.

— Того, кого боятся и не понимают, хотят убить, — сказала на это я, — не забудь об этом. А власть сейчас у тех, кто может это сделать.

— Во-во, — согласился Северус, — Джейн в прошлом году чуть не убили. А сейчас младший Блэк про нее всякие гадости говорит.

Я вздохнула.

— С этим ничего нельзя поделать, Северус. Я не подчинилась сразу, поэтому меня стали ломать. А когда не сломалась, то попытались уничтожить.

— Было что-то еще? — все-таки Снейп чертовски проницателен. — В самом конце года?

— Было, — не стала скрывать я, — только вот мне никто не поверит. Про это тоже Блэк говорил?

— Он сказал кузине, что ты — Зло, — Северус закусил нижнюю губу, — я случайно услышал еще тогда, когда он на тебя в зельеварне наехал. Она требовала от него, чтобы он к тебе не лез, а он заявил, что их семье из-за тебя плохо.

— Мне сказали привидения, что Поттерам и Блэкам пришлось расстаться с кое-какими артефактами, чтобы замять дело, — тихо сказала я. — Понятно, что они злы, кому охота отдавать достояние семьи. Но тут уж сами виноваты.

— Еще бы, — фыркнул Барти, — но ты расскажи, что случилось в прошлом году.

— Только никому, — выдохнула я, — ладно? А то у всех неприятности будут.

— Никому, — кивнули друзья.

— В школе есть оборотень. Это Ремус Люпин с Гриффиндора. И Поттер с Блэком чуть меня ему не скормили. Его по полнолуниям запирали в том доме, где теперь Хагрид живет. Я молилась тогда, и Господь меня спас. Но мне потом сказали, что там просто привидение живет, а мне никто не поверит. Но я точно знаю, что Люпин оборотень. Его отец работает на министерство магии и сдает аврорам тех оборотней, которые нарушают закон.

— Ах! — Сивилла стиснула кулачки. — Теперь… теперь понятно! Я… немного чувствую иногда. И я его боюсь!

Северус прищурился.

— Ну да, — сказал он, — желтые глаза, принюхивается все время. Двигается по-другому. И «болеет» по полнолуниям.

Барти покрутил головой.

— Отцу написать? — предложил он.

— Не надо, — сказала я, — я целителям сказала. Они считают, что это может быть как-то оформлено в том же министерстве. Твой отец, конечно, многое может, но если директору зачем-то нужен оборотень в школе, то он найдет способ его здесь оставить. Просто стоит быть осторожными.

Барти хитро улыбнулся. И что задумал только?

— Оборотни не любят заговоренного серебра, — сказал Северус, — они вообще серебро не переносят, но самородное и заговоренное для них смертельно.

— У меня амулет есть, — призналась я.

— Аконит еще помогает, — сказала Сивилла, — я читала. Но это очень опасно.

— Посади аконит в саду своем, — нараспев проговорил Северус, — и оборотень не войдет в дом твой. А если силен и сможет ворваться, то сумей ткнуть его в морду корнем и цветом. Тогда убежит и путь в твой дом забудет. Но нет ничего надежнее самородного серебра, выкованного в полнолуние и освященного на алтаре. Оно убьет любую темную тварь.

— Северус, но это же… — потрясенно проговорила я, — это же…

— Алтари у старых семей есть, — сказал Барти, — только вот редко у кого получается. Говорят, что-то утратили. Ритуал какой.

— Алтарь у нас в часовне, — я даже сжалась, но не смогла промолчать, — там можно все освятить. Но… я не хочу вредить всем оборотням. Они … их тоже Господь создал.

— Нормальных оборотней намного больше, чем преступников, — сказал Барти, — это все знают. Только вот на них не написано, нормальные они или нет. Поэтому нужны амулеты. И припугнуть можно серебром тем же.

— Ты собираешься Люпина пугать? — широко распахнула глаза Сивилла. — Да? Барти, это опасно! Он же точно пожалуется.

— Не пожалуется, — хмыкнул Барти.

— Я тоже так считаю, — кивнул Северус, — это как с Джейн — все ясно, а доказательств нет.

— На него Поттер и Блэк как-то давили, — сказала я, — я тогда слышала, что они не только от меня хотели избавиться, но и его подставить. За то, что не хочет с ними дружить.

Мои друзья задумались.

— Я могу погадать, — предложила Сивилла, — выйдет дело или нет. У меня… получается гадать. Хорошо получается. У меня прабабушка пророчица. И вообще, это семейный дар.

— Ты только об этом никому не говори, — сказала я, — а то в беду можешь попасть. Про твою прабабушку, конечно, знать многие могут.

— Джейн, а почему ты так считаешь? — Сивилла вдруг как-то сжалась. — Ну, что я могу в беду попасть?

— Потому что будущее многие хотят знать, — ответила я, — а еще… Знаешь, если люди верят в пророчества, то его можно попытаться подделать, чтобы добиться своего. Представь только, распустят слухи про что-нибудь и добавят, мол, это не просто ведьма сказала, а правнучка той самой пророчицы.

— Думаешь? — Сивилла даже поежилась. — Знаешь, меня опекуны иногда спрашивают и просят гадать, но я почему-то боюсь им что-то говорить. А вот для вас погадать могу.

— Интуиция, — сказал Барти, — твои опекуны хотят выгоду получить. Тебе точно затихариться надо. И гадать только для тех, кому доверяешь. Знаешь что, я поговорю с отцом и мамой, чтобы тебя к нам на лето пригласили. А если не получится… Ну, что-нибудь придумаем.

— Я буду про Северуса договариваться, — сказала я, — но может и с тобой что получится. Там работать надо, конечно.

— Ничего страшного, — Сивилла распрямила плечи, — мне, знаете, как одной плохо! Лучше уж работать.

Да, такими темпами на огороды переедет половина Хогвартса. Но друзей надо спасать. Если что, напишу лично Фенриру.

— Ага, работу сделали и лакомитесь, — послышался голос профессора Спраут.

— Мы немного взяли, мэм, — ответила я.

— Вот и славно.

Ребят из теплиц как ветром сдуло. Профессор Спраут покачала головой.

— Не можешь ты без приключений, да, Джейн? И друзья у тебя такие же.

— Мэм, но мы не делали ничего плохого, — сказала я, — и потом, это же действительно так интересно. Может быть, и важных открытий давно не было потому, что все запрещают? Вот все и привыкают, что все запрещено. А потом неинтересно делается.

Она добродушно улыбнулась.

— Очень может быть, Джейн, но тебе такое не грозит. Я принесла персиковые косточки, давай попробуем посадить.

О, персики — это тоже очень вкусно и полезно. Я только за. Может вновь что-то интересное получится.

Удобрения тут требовались стандартные, их у нас хватало. Так что скоро мы все устроили наилучшим образом. Ростки появились на третий день.

Надо заметить, что Поттер с Блэком оправдали наши ожидания. Их все чаще стали замечать лазающими и ползающими по лестницам. Они их только что на зуб не пробовали и не облизывали. Точно сломают.

И не только мы так считали. Филч, преподаватели и старосты получили дополнительную головную боль — гонять буйную парочку от лестниц. Студенты уже побаивались просто ходить по этим конструкциям. В ход шли заклинания и всевозможные проверки. Райвенкловцы пристали к своему декану, чтобы он научил их чарам самолевитации. Интересно, чем все это закончится.

Пока же случился очередной грандиозный скандал. Только что прошло полнолуние, и жители Хогсмита услышали вой оборотня на улочках родной деревушки. Вот это да! И как это понимать? У Хагрида Люпин сбежал? Или его куда-то в другое место заперли, откуда он выбрался? Ничего себе… По идее, у местных какая-то защита должна быть. Оборотни обретались в Запретном лесу, так что могли забрести в окрестности деревни, мало ли что. Но мне все это ужасно не понравилось, и я написала очередной отчет своим целителям, попросив предупредить Фенрира. Вдруг какие репрессии начнутся?

Что показательно, морда у Люпина стала еще более виноватой, чем раньше. Значит, сбежал. И все, все он отлично помнит, скотина. Понять-то его можно, сидеть взаперти никому не понравится, особенно зверю, который чувствует зов полной луны. Я прекрасно помню, какую гулянку закатывали в Кенте. Но не по деревне же гулять, мало ли кто ночью на улицу выйдет. Свидание там или дела какие. Чего в лес не побежал? Боится, что ли?

А может и боится. Оборотни существа стайные, чужаков не любят. А Люпин уже не щенок по их меркам. Вполне могут порвать. Хм… Интересно, как он до Хогвартса обходился? С родителями бегал? Так почему бы родителям не забирать его на эти три дня? Наверняка у них там и лес какой рядом, и защита окружающих предусмотрена. Значит, действительно личный оборотень нужен Дамблдору, и он может шантажировать Люпина-старшего. Власти у старичка сейчас не так много, но собирать информацию он точно давно начал. А если Люпин сдает своих собратьев аврорам, то вполне мог и счеты свести. Очень уж соблазн большой. Моуди вроде бы сейчас в аврорате, ему далеко до отставки. Вполне мог информацию Дамблдору слить.

В общем, дела директора меня не касаются, конечно, но если Люпин кого покусает или порвет, то на волне общего возмущения могут и законы ужесточить. Или еще что. А стая Фенрира для меня уже не чужая.

— Надо его к стенке прижать и стребовать Непреложный Обет, чтобы в полнолуние держался подальше от школы и деревни, — сказал Северус, — раз уж выгнать мы его не можем.

— Он нас директору сдаст, — сказала я, — тот тоже быстренько Обетов навешает. И портреты тут шпионят.

— Значит, ловим у теплиц, — предложил Барти, — эх, жалко, что мы на разных курсах. Хотя я могу прогулять историю магии.

— Я погадаю, — тут же предложила Сивилла, — выйдет или нет.

У нее получилось, что удача нас не оставит. И мы пошли на дело…

Прижать Люпина оказалось не так уж и сложно. Он запутался с поливкой мандрагор, неверно ответил на вопросы профессора Спраут и листал на ходу учебник. И не заметил, как отстал от основной группы гриффиндорцев. Барти сидел в засаде, а Северус сумел как-то удрать с зельеварения. Парни подошли к оборотню, а я, проверив, что нас никто не видит, достала из-под одежды амулет.

— Мы все знаем, — сказал Северус.

— Чего вы знаете? — а глаза так и забегали.

— Не придуривайся, — сказал Барти, — мы знаем, что ты оборотень. Ты в прошлом году чуть не сожрал Джейн, а теперь удрал и бегал по деревне. Ты вообще хоть немного думаешь, Люпин? Или тебе так хочется убийцей стать?

— Я ничего не помню, — быстро проговорил Ремус, — совсем ничего. Не понимаю, о чем вы говорите.

— Ты врешь, — сказала я, — оборотни в полнолуние разум не теряют, хотя жажда крови у них очень сильна, убить они могут легко. Думаешь, я после того, как два придурка меня в Хижину притащили, информацию не искала?

— Ты дашь Непреложный Обет, что не будешь в полнолуние бегать рядом со школой и деревней, — сказал Барти, — иначе в Хогсмите все узнают, кто так громко воет по ночам. Знаешь, что они с тобой сделают? И никакой директор тебя не спасет, деревенские в своем праве будут.

— Я… я не могу дать Обет, — а глаза злые-злые и уже не бегают, — вы… вы ничего мне не сделаете.

— Мы — нет, — хмыкнул Барти, — тебя будут убивать деревенские. Я прямо сейчас записку передам.

— И Обет ты дать можешь, — сказала я, — чего уперся-то? Мы просто хотим жить в безопасности.

— Вот-вот, — Северус поигрывал волшебной палочкой, — так что давай.

— Гады вы! — выдохнул Люпин. — Сами бы взаперти посидели. Чтоб вас так, как меня!

— А тебя — как меня, — напомнила я, — за тобой должок, Люпин, и я его требую.

— Сука! Что бы ты понимала! Я уже письмо в Хогвартс получил, когда меня укусили. Что теперь, вся жизнь пикси под хвост?!

— Расскажи это своему папаше, который на министерство работает, — Барти презрительно ухмыльнулся, — укусили его. Ага, за задницу. Ты — урожденный оборотень, хватит врать. И мы хотим только одного: чтобы ты стал безопасным.

Из Люпина словно воздух выпустили. Он весь сжался и замер. Ого, как тут все занятно! Похоже, его отец что-то феерическое отмочил.

— Ну, — поторопил его Северус.

И Люпин повторил клятву, написанную для него на пергаменте. Обет принимал Барти, мы с Северусом были свидетелями. Текст включал запрет рассказывать кому бы то ни было про то, что клятву взяли мы. А легиллименция оборотней не берет, точно знаю. У Фенрира спрашивала.

— Я вам это запомню, — прошипел Люпин.

— Все-таки хочешь убить кого-нибудь? — не выдержала я.

Он не ответил.

Чувства победы не было. Понятно, что мы поступили правильно, но нажили себе врага. Да фиг с ним, напасть он не сможет — Обет не позволит, но нагадить постарается. Да дело даже не в этом. Мы с ребятами прекрасно понимали, что теперь окончательно и бесповоротно влезли в директорские игры. И от этого было очень неуютно.

Но, как бы там ни было, жизнь продолжалась, а вместе с ней и учеба. Чтобы унять исследовательский зуд Барти, я предложила для исследований поискать потайные ходы или два других легендарных помещения Хогвартса: Выручай-Комнату и Тайную. Потому что часовню трогать не дам, а потолок Большого Зала нам точно исследовать не дадут.

— В Тайной Комнате чудовище какое-то, — напомнил нам Северус. — Хотя, конечно, именно это и делает ее самой загадочной, как по мне. Секрет самого Слизерина!

— Учитывая то, что мы знаем про Основателя, — заметил Барти, — там все может быть зачаровано на парселтанге — это язык змей. Вот с ним-то и проблема — мы его не знаем.

— Чудовище! — поежилась Сивилла. — Наверное, это очень опасно. Хотя и интересно, Северус прав. А что с другой комнатой?

— Тоже легенда, — ответил начитанный Барти, — считается, что эта комната принимает тот вид, который тебе прямо сейчас нужен. Это может быть просто гостиная, библиотека, зельеварня, мастерская. Любое помещение! Только оттуда нельзя ничего выносить. Все, что создает комната, остается в ней. И вроде еще какие-то ограничения есть.

— Да понятно, все с ограничениями, законы Гампа действуют даже там, — фыркнул Северус, — наверное, все трансфигурируется, а потом возвращается в первоначальный вид. Но сила таких чар запредельная должна быть, раз комната какой угодно стать может.

— Барти, а ты эту легенду откуда знаешь? — спросила я. Книжный канон из прошлой жизни я помнила довольно отрывочно, больше фанфиками развлекалась, так что, чтобы не ошибиться и не выделяться явно недоступными маггловоспитанной девочке знаниями, решила ситуацию с поиском не ускорять.

— У нас дома есть очень старое издание «Истории Хогвартса», — ответил он, — отец говорил, что в современном очень многое удалили.

— А я слышала, что там есть вещи, которые можно вынести, — задумалась Сивилла, — от опекуна слышала. Он как-то по пьяни жаловался, что потерял какую-то ценную книгу в непонятной комнате. Но раз он ее туда принес, значит, она не трансфигурированная, да? И вынести можно?

— Сив, давай вспоминай подробности! — тут же загорелся Барти.

— Чары помехи! — напомнила я. — А то услышат… кто не надо. Мало нам лестниц.

Эти чары лучше всего выходили у Северуса. Сивилла нахмурила лоб.

— Он много выпил, — медленно начала она, — а его стал стыдить один из портретов предков. Ну, что приличные маги так себя не ведут, и все такое. И напомнил про пропавшую книгу. Мол, и ее, наверное, в пьяном виде потерял. Вот опекун и сказал, что взял книгу с собой в Хогвартс. Зачем — я не поняла. Может, похвастаться? А потом испугался… У него эту книгу увидел… Да, староста Слизерина… Римл? Ривл? Риддл? Не уверена. И стал требовать. Книга была запрещенная. Опекун испугался и решил ее спрятать. Домой он ее отнести тогда не смог, бегал по замку, искал укромное место, куда тот староста забраться не сможет. И вдруг в стене появилась дверь… Он там и спрятал. А больше эту комнату найти так и не смог.

Барти покивал.

— Ну да, сходится. Комната была срочно нужна, она и появилась.

— А почему снова не появилась, когда опять понадобилась? — уточнил Северус.

— Условия не совпали, — развел руками Барти.

— Сив, — вспомнила я, — слушай, а как фамилия твоих опекунов?

— Прюэтт, — ответила она и вздохнула. — А что?

— Да так, интересно стало. А твой опекун не указал место, где комната появилась? Мы же не можем по всему замку бегать.

— Он искал укромное место, так что многое отпадает сразу же, — сказал Барти, — конечно, прятать лучше на виду, но он же боялся, что его с этой книгой увидят. Интересно, а этот староста Слизерина, он потом не мог эту комнату найти? Как его фамилия? Я слышал только про одного мистера Риддла.

— Все про него слышали, — тихо сказал Северус, — у нас на Слизерине.

— Северус! — послышалось от дверей класса, где мы устроили совещание.

— Чего тебе, Лили? — он даже чуть заметно поморщился, явно не радуясь бывшей подружке. Ну да, тут такое… А мисс Эванс во всем этом точно не разбирается.

— Северус! Нам нужно поговорить!

— Ну, словно сварливая жена, — проворчал Барти, — удачи, друг, мысленно мы с тобой!

Северус вздохнул и отправился за Лили. Что-то мне это не нравится, если честно. Ревную, что ли?

Я прислушалась к своим ощущениям. Нет, это не ревность. И даже не чувство собственности, которое часто выглядит со стороны почти так же и заставляет портить жизнь друзьям и приятелям. Лили… она была лишней для нашей компании. И от нее исходила опасность. Вот Сивилла ни за что ничего не разболтает. У нее четко развито понимание, кто свой, а кто чужой. Лили же, похоже, хочет оставаться хорошей для всех, что невозможно в принципе. И да, я ей не забыла прошлогодних подстав. А ведь она вряд ли поняла, как она меня подставила. Фиг ей, а не Северус.

Тот, впрочем, скоро вернулся.

— Чего она хотела? — тут же спросил Барти.

Ого, а он собственник похлеще меня и Эванс вместе взятых. Какие интонации в голосе.

— А, — Северус махнул рукой, — считает, что я связался с плохой компанией. И попаду в беду потому, что вы — темные маги.

— А почему это мы — плохая компания? — обиделась Сивилла.

У меня же даже челюсть отвалилась от зачисления меня и Сивиллы в темные маги. Во дает! Или у Эванс все, кто не на Гриффиндоре, темные?

Барти прищурился.

— Вот как! А без компании, неважно — нашей или еще какой, ты в беду не попадешь? В Хогвартсе в одиночку не выжить. Это все знают.

Ого, оказывается, то, до чего я долго и упорно додумывалась, считается чуть ли не аксиомой.

Северус нахохлился.

— Да мы еще до школы дружили, — сказал он, — я ведь среди магглов живу. Моя мама и Лили — единственные маги на всю округу. Ну, кроме меня. А она еще и ничего про наш мир не знала. Я ей рассказывал. А в школе…

Тут он замолчал. А ведь вначале он буквально был тенью Лили.

— Да понятно все, — тихо сказала я, — разные факультеты, разные компании. Да и интересы могли измениться. У Эванс же лучше всего чары выходят, да? Зелья ей не интересны, гербология тоже. Факультатив она быстро бросила.

— Я ей сказал, что она слишком много болтает, — сказал Северус, — еще в прошлом году. Мало ли, кто и что спрашивает. Нужно же думать, с кем говоришь. Расспрашивать же могут и чтобы гадость сделать. Как с Джейн. Тем более Блэк с Поттером. А она сказала, что им про магглов интересно, и ничего такого она и не сделала. Это не секрет. Может и не секрет, но кто ей теперь секрет доверит.

Мы помолчали.

— Ты же не должен с ней всю жизнь дружить, — робко проговорила Сивилла, — и секреты рассказывать. Ты же наш друг.

— Конечно, я никакие наши секреты не выдам! — Северус даже глазами сверкнул. — Еще чего! И Лили ничего не скажу!

Вот и славно! Нет, я не думаю, что к нам приходил шпион. Просто ей любопытно: что и как. Ведь все интересное мимо ее носа. Но она ненадежна, поэтому в компанию ее принимать — лишнее.

Барти протянул руку Северусу, а потом мы взялись за руки вчетвером.

— Мы — друзья! — сказал Барти. — Другие нам не враги, пока не нападут! Но все наше — только наше! Клянемся!

— Клянемся!

Сомкнутые руки на несколько секунд окутало сияние. Вот это да!

— И что это значит? — удивился Северус.

— Что-то хорошее, — уверенно сказала Сивилла.

А мы с Барти кивнули. Я тоже чувствовала, что случилось то, что должно было случиться. Что-то важное и хорошее. А значит, чего-то плохого мы сможем избежать.

Эванс пока не лезла внаглую, но как-то слишком часто стала крутиться поблизости. Я точно видела, как она высматривала, что за книги берем мы в библиотеке, старалась сесть поближе. Мы приноровились делать уроки вчетвером. Хотя в компании и было два первокурсника, получалось замечательно. Во-первых, кое-что стоило повторить нам с Северусом. Во-вторых, Барти и Сивилла знали многое из того, чего не знали мы просто потому, что до Хогвартса не пересекались с миром магов. Так что польза была взаимной. Другое дело, что явное внимание Эванс мешало обсуждать поиски Выручай-Комнаты. Да и самим поискам тоже. Скрыться от нее удавалось, но это создавало значительные помехи, тем более что и Поттер с Блэком не только по лестницам ползали, но и про нас не забывали. Рядом с ними все чаще можно было увидеть Люпина. Логично. Раз мы теперь для него враги, то Поттер и Блэк могли показаться привлекательным противовесом. Скоро начнут дружить против нас, компашке мародеров быть. Еще интересно, что там с Петтигрю? Вольется в «дружный» коллектив или сумеет отсидеться в сторонке?

Наконец, случилось то, чего мы опасались и что практически предвидели. Это мы всего лишь искали руны на лестницах, чтобы понять принцип их работы. Гриффиндорцы решили начать прямо с «ремонта». Ясное дело, что обычным «Репаро» они не обошлись, там оно просто не действовало. Исчезающие ступеньки исчезли окончательно, причем вместе с несколькими соседними. Факультет Гриффиндор оказался блокированным в своей башне, ведь «чинились» и исследовались те лестницы, до которых было проще и быстрее добраться.

Зрелище оказалось жутким и завораживающим. Большие дыры в лестничном пролете на приличной высоте — это не просто опасно, а смертельно опасно. Конечно, тут же нашлись желающие пролететь над провалами на метлах, но их очень быстро осадили. Ремонтом занялись лично Дамблдор и Флитвик, с львиного факультета сняли последние баллы. Они, по-моему, вообще в минус ушли.

Еду им доставили в гостиную и дали задание по тем предметам, уроки по которым они пропускали.

— Левитировать же можно! — слышалось тут и там в Большом Зале. — Или вот еще идея…

Пустой стол Гриффиндора выглядел пугающе.

— Ага, левитировать, — сказала наша староста, — если такой левитируемый запаникует, то его и Дамблдор не удержит. А с такой высоты, да еще при куче других лестниц вокруг, падение — верная смерть. Тут и в Мунго не соберут.

— Интересно, выстоит ли замок до конца учебы этих обалдуев? — пробормотала я.

Этот вопрос интересовал многих. Действительно, начали с лестниц, а чем закончат?

Из-за слизеринского стола нам с Сивиллой подавали знаки Барти и Северус. Ага, что-то задумали. А ведь действительно, Эванс, Поттер и Блэк надежно блокированы. Можно продолжить поиски. Тем более что и директор занят.

— Я тут спросил у Кровавого Барона, — шепотом сказал нам Барти, — и он мне кое-что подсказал. Нам на восьмой этаж. Рысью! Это не в башне гриффов, так что доберемся без помех.

— И почему я все время забываю про портреты и призраков, — хлопнула я себя по лбу.

— У магглов жила, — пояснила Сивилла, — побежали!

И мы помчались наверх. Так как большинство учеников все еще ужинали, а остальные пошли к сломанным лестницам в надежде увидеть что-нибудь интересное, то нам никто не помешал.

— Вот! — сказал Барти, когда мы отдышались. — Это где-то здесь.

Место действительно выглядело достаточно укромным, точнее — малопосещаемым. Классов поблизости не было, а проторенные маршруты в общежития проходили этажом ниже. И мне в который раз подумалось, что волшебников в Британии раньше было куда больше. Ведь даже с притоком мигрантов из бывших колоний замок местами пустовал.

Варнава Вдрюченный на большом гобелене дрючил троллей, пытаясь заставить их танцевать балет. Получалось плохо. Тем более что с очень большим трудом можно было догадаться, что тут пытаются изобразить танец маленьких лебедей из «Лебединого озера». Как хорошо, что Чайковский этого не видел!

— Кошмар какой! — пробормотал Северус, оценив зрелище. — Чего это они делают, и почему на них такие странные юбки?

— Это специальные юбки для балета, — пояснила я, — пачки называются. Он их, троллей в смысле, танцевать заставляет. Псих какой-то! И садист!

— Они его сейчас затопчут, — предположил Барти, — но вы заметили? Других портретов и картин с гобеленами тут нет. А этому явно не до того, кто тут ходит и что делает. Ему бы с троллями справиться.

— А дальше что делать? — спросила Сивилла. — Тут большой коридор, а дверей нет.

— Барон сказал, что нужно трижды пройти вдоль стены напротив гобелена, думая о том месте, которое тебе необходимо. И нужно как следует сосредоточиться и ни на что не отвлекаться.

— А что будем просить? — уточнила я. — Давайте с чего-нибудь простого начнем, что легко представить. Ну… комнату для занятий, например. Или…

— Да, проще всего просить комнату для занятий, — согласился Барти, — это понятно и любой представить может. Давайте, я первый.

Получилось с первого раза. Мы с раскрытыми ртами смотрели на появившуюся в стене дверь. Вот не перестаю удивляться волшебству, хотя вроде бы и готова к нему! Северус повернул ручку.

Удобные письменные столы, стулья. Стеллаж с книгами. Карты звездного неба и глобусы луны. Чуть в стороне у горящего камина обнаружился уголок отдыха: несколько кресел и низкий столик. Ковер на полу.

Мы просочились внутрь, дверь за нашими спинами закрылась.

— Вау! — высказала общее мнение Сивилла.

На ощупь все казалось самым что ни на есть настоящим. Дерево, мягкая кожа обивки, ворс ковра. И книги тоже. Множество учебников за все курсы Хогвартса, разных лет издания. Пособия, словари и справочники.

— Вынести нельзя, а скопировать можно? — прищурилась я, моментально просчитывая выгоду. А что, учебники, даже подержанные, приличных денег стоят. Если их можно тут получить… Да я вручную перепишу, раз такое дело!

Северус тоже моментально просек фишку.

— Копия две недели держится, — он шмыгнул носом, — нужно найти способ закреплять.

— Зелье или руны? — ого, и у Сивиллы глаза загорелись. — Ребята, это же… И всегда можно наврать, что ненужные учебники старшие отдали.

— Да тут и не вранье, — заметила я, — это копии с учебников старших и будут. Эти словари и справочники по рунам точно очень дорогие, а мы с Северусом хотим на следующий год взять их и арифмантику.

Барти оценивающе прищурился. Ну, у него проблем с деньгами точно нет, но он наш друг. К тому же тут можно и не только учебники попросить. В библиотеке Хогвартса точно много интересного есть, даже если не трогать Запретную секцию. Если еще и личные библиотеки учителей попросить показать? Особенно Дамблдора…

Ну, мы попали, короче. Просили у Комнаты новые предметы обстановки, книги. Все предоставлялось сразу же. Да, и запрещенное тоже.

— Наверное, это тоже для учебы, — предположила я, — нелюбопытный так Комнату и не найдет, будет следовать программе. Любопытный, но не любящий учиться, попросит себе квиддичный стадион или что-то в этом роде. А вот тот, кто любопытен и заниматься хочет, получит все.

— Поэтому тут только этот гобелен и есть, — кивнул Барти, — раз нашли, значит, можем пользоваться.

— Придется окончательно сломать лестницы в гриффиндорскую башню, — проворчал Северус, — эти гады точно нас выследят. Эх, такое место! Надо, чтобы оно только наше было.

— Вряд ли получится, — Барти напряженно размышлял, — это общее место. Но я бы забил его за нами, это точно. Тут столько всего исследовать можно. Книги читать, заниматься спокойно. Поискать тот вариант Комнаты, где опекун Сив спрятал книгу.

— Но ведь часовня открывается только для Джейн, — напомнила нам Сивилла, — а остальных она проводит. Может быть, и здесь можно сделать так, чтобы открывалось для кого-то одного?

— Я не думаю, — покачала головой я, — часовня открылась бы для любого, кому потребовалось место для молитвы. А тут бесконечное количество вариантов.

Было решено думать, а пока мы попросили, чтобы Комната выпустила нас не на восьмом этаже, а рядом с часовней. И у нас получилось! Значит, вход там, а выйти можно куда угодно? Хм… Было это в каноне? Не вспомню.

До отбоя оставалось всего ничего, так что стоило разбежаться по гостиным, что мы и проделали. Лестницы, что показательно, пока не починили.

Уже вытянувшись под одеялом, я мечтательно улыбнулась. Еще одно волшебное место. Действительно, просите и дастся вам, стучите и вам откроют. И мне почему-то показалось, что если бы мы начали с просьбы открыть нам склад спрятанных и забытых вещей, то у нас ничего бы не получилось. Может быть, потом и туда проберемся, а пока нас явно поощрили на учебу. Эх, как бы избавиться от гриффов? Точно на хвост сядут! А это… наше место. Вот наше и все! Ничего, придумаем что-нибудь. И, кстати, тут и собственную библиотеку собрать можно, если разобраться с зельями, чарами, рунами и прочим. Вау!

Лестницы починили через три дня. Лично мне в этом виделся некий воспитательный момент. Думается, что запертые в четырех стенах гриффиндорцы достаточно жестко высказали свое неудовольствие двум охламонам, из-за которых они лишились возможности нормально передвигаться по замку. И с тренировками по квиддичу пролетели. Я уж про отмененные свидания не говорю. С другой стороны, подвергнутые остракизму Поттер и Блэк только еще больше сдружатся. А заодно еще больше возненавидят нашу компанию. Просто потому, что признать свою вину в произошедшем они не в состоянии. Не такое у них воспитание. А заодно и Люпину легче влиться в эту компанию. Да, мародеры — явное творение Дамблдора. Это вместо того, чтобы хоть как-то в рамки ввести.

Мы же времени не теряли, запросили у Комнаты книги по книгопечатанию и переплетному делу и нашли руны, закрепляющие копию на длительное время. Лишь пергамент и чернила надо было покупать. Но это все равно намного дешевле, чем приобретать сами книги. Проблемы возникли только при копировании книг с красочными иллюстрациями. Единогласно плюнули на цвет, решив, если что, раскрасить вручную. Лучше всего это получалось у Сивиллы.

А жадность точно грех. Запрошенный Северусом талмуд по темной магии чуть всех не перекусал. Жуть какая! Но вчетвером справились. Правда, решили пока с подобным чтивом повременить.

За всеми этими хлопотами я чуть не пропустила созревание персиков. Угостила хаффлпафцев в гостиной и набрала небольшую корзиночку для своих друзей. Времени идти в Выручай-Комнату не было, устроились в пустом классе.

— Вкуснота! — даже зажмурился Северус.

— Полезные у тебя таланты, Джейн, — усмехнулся Барти, — после Хогвартса займешься выращиванием редких растений?

— Если получится, — ответила я, — сам знаешь, волшебные растения лучше всего растут там, где поблизости есть магический Источник. Кто мне такое место даст? Так что придется наниматься, копить. Думать надо, короче.

— У меня был, — вздохнула Сивилла, — я бы тебя и так пустила, правда.

— В смысле, был? — Барти даже жевать перестал. — А куда делся? Ты же пока не можешь никаких сделок совершать, мелкая еще. Твой опекун продал, что ли?

— Он мне сказал, что сдал в аренду, — ответила Сивилла, — но… в общем, я не знаю.

— Кому сдал-то? — уточнил Северус. — Тебе деньги за это идут?

— У него дочка замуж вышла, — сказала Сивилла, — он ей с мужем и сдал. Их фамилия Уизли. Я не знаю, ребята, может и плохо, если на земле никто не живет, но мне это не нравится.

Я чудом не подавилась. Оп-паньки… У Сивиллы в книгах не было дома, она в Хогвартсе жила и была активно задействована в шоу с пророчеством, уж это я хорошо помню. А на ее земле, — на минутку, с Источником! — плодились и разводили садовых гномов рыжие?! Может и девчушку как-то Дамблдору Прюэтт запродал? Не зря они там всей кодлой в Ордене Феникса состояли.

— Барти, — прокашлялась я, — а опекунство можно оспорить? Они же Сив голой и босой оставят, мало ли, какие там условия. Узнай у отца, а. Это же …

— Узнаю, — сказал Барти, — ты права, это гадость и грабеж.

А я в очередной раз задумалась над тем, куда попала. Английская литература мне в помощь.

Проблема, конечно, тут вполне себе интернациональная, если что. Уж очень велик соблазн использовать имущество подопечного в своих интересах. А если еще и подопечного использовать… То тут и голова от жадности закружиться может. Что же касается наказания за неисполнение своих обязанностей, то вполне можно пойти по пути Дамблдора, то есть заявить, что ничего плохого не хотел, ошибся и просит прощения. «Ну, ты же простишь меня, мой мальчик?». И глаза такие добрые-добрые… Тьфу, еще приснится!

Но вот гибель обоих братьев Молли на этом фоне как-то очень зловеще выглядит. Но дело-то уже сделано. Бывшая подопечная спивается в Хогвартсе, а на ее земле живут Уизли. Надо все-таки узнать, что такое эти пресловутые Предатели Крови.

— Ты правда можешь узнать? — спросила Сивилла. — Спроси, пожалуйста, Барти. Мне из-за этого даже кошмар приснился. Как будто я в полной пустоте остаюсь, мне плохо и холодно. А так мы могли бы там много чего сделать. Все вместе. Джейн бы все выращивала, Северус бы лабораторию устроил.

— Если учитывать твои способности, — сказал Северус, — то это значит, что тебя лишили твоей земли. А у тебя предчувствия.

— Сегодня же напишу, — кивнул Барти.

Персики закончились, да и на уроки было пора.

В коридоре мы чуть не столкнулись с Эванс. Точно надо еще что-нибудь сломать…

Судя по всему, Поттер и Блэк огребли по полной программе, уж очень хорохорились. И снисходительно поглядывали на нас. Типа они хоть попытались что-то сделать. Естественно, вся починка свелась к восстановлению прежнего безобразия с исчезающими ступеньками. Но ведь они же отличились!

Вот что-то мне подсказывает, что их реальная анимагическая форма одна на двоих — баран. Не знаю насчет оленя, но у собак мозгов точно больше.

Ясное дело, что с вызволением гриффиндорцев из лестничного плена нам стало намного сложнее пробираться в Выручай-Комнату. И с этим нужно что-то делать. Это наше место! Да и у директора опять больше свободного времени стало.

Барти показал нам письмо, которое отправил своему отцу. По поводу Сивиллы. Написал про ее способности и предчувствия, про странноватое отношение к ней опекунов. Попросил совета и помощи. Теперь оставалось только ждать. И поискать информацию о том, насколько вообще реально сдать в аренду чужую землю, и чем это чревато для настоящего хозяина. Нашли в библиотеке. Ну и гады эти Прюэтты, все, что можно про них сказать.

Как бы ни надеялись фикрайтеры в моей прошлой реальности, обобрать сироту было довольно просто. В общем-то, это и так ясно, стоило вспомнить ситуацию с Джейн. Дело было даже не в некоей особой подлости, а в простом желании грести под себя и стараться только для своей семьи. Взятая под опеку сиротка — это не более чем ресурс, который можно и нужно использовать. Вот и все. Опекун мог распоряжаться ее имуществом и заключить выгодный с его точки зрения брак. С арендой участка земли с магическим Источником дело обстояло несколько сложнее, но тут все зависело от порядочности опекуна и арендаторов. И от времени аренды.

Формально не было ничего такого в том, чтобы пустить родню пожить на своей земле. Источник требовал заботы, для чего проводились ритуалы на праздники Колеса Года. До полного вступления в права наследства подопечного это становилось обязанностью опекуна или других родственников, которых пускали туда пожить. Вот только недобросовестные арендаторы могли попытаться отрезать законного владельца от его Источника и земли и закрепить все за собой. Вот тут в дело вступали самые разные обстоятельства. Наследник или наследница могли и сами передать свое имущество, если по каким-либо причинам не могли с ним управляться. Болезнь, проклятье и тому подобное. В этом случае смена владельца происходила безболезненно. В случаях же махинаций, давления на законного владельца и попыток захвата начинались проблемы. Источник начинал угасать. Но в отдельных случаях для захватчиков и эти крохи магии становились могучим подспорьем. Особенно для Предателей Крови. Потомки тех, кто когда-то совершил преступление против собственной семьи, становились крайне уязвимыми. Даже искореженный и угасающий чужой Источник был для них манной небесной. Так что ясно, что Сивиллу всячески стараются отсечь от ее законной собственности, и привязать ее Источник и землю к Уизли. В этом случае время играло на руку захватчикам. К тому времени, как наша Сив закончит Хогвартс, она лишится всего и получит сильнейший откат за неисполнение своих прямых обязанностей. Ее Дар к прорицаниям и интуиция тоже исказятся. Кошмар какой!

И какого полового органа Прюэттам понадобился этот странный брак Молли с Уизли? Да еще с таким приданым — Источником Трелони? Артур — человек Дамблдора, это ясно. Близнецы Прюэтт тоже отрывались во время учебы в Хогвартсе, да так, что их отца основательно взяли за жабры? Очень даже может быть. Хотя всего я, конечно, и не узнаю никогда, сплошные догадки. А Уизли там мощно присосались, если вспомнить семерых детей. А еще полную помойку и кучу магических паразитов, не считая самих Уизли. Бедная Сивилла, нужно срочно что-то делать! Пока у Краучей больше власти, чем у Дамблдора.

Сивилла, тоже ознакомившаяся с материалами, а мы и в Выручай-Комнате книги просили, была в полном шоке. Она даже предложила Барти, чтобы его отец перекупил опекунство, такое тоже практиковали, а она потом деньги вернет. Лучше уж быть в должниках у порядочных магов, чем зависеть от мошенников в родне.

В дом Краучей улетела еще одна сова.

А меня перехватила Лили Эванс.

— Отстань от Снейпа! — потребовала от меня рыжая гриффиндорка.

— Северус уже большой мальчик, Эванс, — спокойно ответила я, — он сам решит, с кем ему дружить. Ты лучше сама перестань за нами шпионить. Для кого стараешься?

Она зло прищурилась.

— Какая же ты гадина, Эйр! Как и все эти святоши. Благостная мордочка, глазки в пол, а сама только и смотришь, кого бы охмурить. Добром прошу, отстань от него!

— Добром? А если не отстану, то к Поттеру и Блэку обратишься, да? Эванс, Северус — живой человек. Он не твоя и не моя собственность. Нельзя так к людям относиться, они не вещи. Что тебе от него нужно? Уроки списывать? Других друзей в Хогвартсе не нашла, а этого потеряла? Отстань сама, а он сам разберется.

Да, щаз… Вон как глазами сверкнула.

— Жалко, что тебя не добили в прошлом году, Эйр, — выплюнула она.

Девочка-цветочек. Офигеть…

— Не дождешься, Эванс! — ответила я. — Я живучая, из могилы выбралась. И тут не сдохну.

Она резко выдохнула, развернулась и быстро ушла. Вот и поговорили…

Похоже, что у меня талант заводить врагов на ровном месте: Мародеры, Люпин, Эванс. И это только второй курс. Да, про Хагрида забыла, а он тоже вполне может считать, что это я его из школы выгнала. Хотя по-другому вряд ли получилось. Поттер и Блэк привязались из-за того, что я отказалась делиться ценным ресурсом (часовней), Люпин — чуть не сожрал. А с Эванс у нас тоже неизбежный конфликт из-за Северуса. Даже если он ей надоел вскоре после приезда в Хогвартс, верный паж у ноги — это определенный статус. Правда, сам паж об этом не знал и не думал, а потом нашел себе компанию, где его ценят самого по себе. И где ему самому интересно. Только вот Эванс это не объяснить. Да и компания у нас приметная, движуха вокруг. Просто попроситься к нам или предложить что-то свое, заинтересовать — принцесса Лили не может. Ну и хрен с ней. Запомню, что и к ней спиной поворачиваться не стоит.

Поттер и Блэк сели нам на хвост капитально. Как почуяли, паразиты, что мы нашли что-то интересное. Мы даже в Выручай-Комнату почти перестали из-за них ходить. Обидно было до ужаса, но лишиться такого чудесного места будет куда неприятнее.

Хорошему настроению это, ясное дело, не способствовало. Северус дозревал до партизанской войны и диверсий.

— Не нужно, — сказала ему я, — знаешь, мне все это, конечно, может и кажется, но, похоже, что директору зачем-то надо, чтобы мы сцепились с гриффиндорцами.

— Думаешь? — удивился Северус.

— Тебя не удивляет, что мистер Крауч сразу же взял с нас слово, что мы не будем трогать лестницы, а Поттеру и Блэку ничего такого не запретили? Нападать на меня им, скорее всего, запретили дома. Им нужна новая жертва. Пока они следят за нами, потому что чуют что-то интересное и необычное, к чему у них доступа нет. А вот если ты или еще кто-то из нас им что-то сделает… Они сорвутся.

— Но нельзя же это все просто так оставить! — Северус стиснул кулаки.

— Будем думать, — кивнул Барти.

Это понятно, но что тут придумаешь. С нормальным противником можно (и даже нужно) вести переговоры, но это не наш случай. Гриффиндорцы любую попытку договориться воспримут как проявление слабости и только усилят давление. С ними можно разговаривать лишь с позиции силы. А это — неизбежная эскалация конфликта. Меня не тронут, а Сивиллу? Она даже постоять за себя не сможет.

Даже молитвы плохо помогали. Атмосфера становилась все более и более накаленной. Хотя, как говорится, ничто не предвещало.

А тут Сивиллу повлекли к Дамблдору. Мы дружной компанией притаились недалеко от горгульи, охраняющей вход в кабинет директора. Барти сказал, что его отец пригрозил Прюэтту, что если тот не уступит опекунство над мисс Трелони, то он всем сообщит о том, как тот обошелся с Источником и землей сироты. На Прюэттов и так косились из-за брака Молли с Артуром Уизли, а после такой огласки они могли потерять остатки репутации. А это — расторгнутые договора и помолвки. Дела у семейства и так шли не самым лучшим образом.

— Только бы у твоего отца получилось, — вздохнул Северус, — Сив классная!

— Хорошо, что Прюэтты и Уизли Хогвартс закончили, — заметила я, — мне вполне Поттера с Блэком хватает.

— Мне не нравится, что Сив вызвали к директору, — сказал Барти, — формально его ситуация с опекунством совершенно не касается.

В любом случае мы могли только ждать. Ох, нет ничего хуже, чем ждать и догонять. А мне еще и на репетицию хора пора. Опоздаю ведь!

Пришлось уходить. Ребята просочились в часовню уже перед самым окончанием репетиции.

— Ну! — спросила я, как только смогла отвлечься.

— Опеку передали, — широко улыбнулась Сивилла. — Я уже на лето к Краучам поеду! Ох, я так счастлива!

— А директор от тебя чего хотел?

Она пожала плечами.

— Он сказал странную вещь, Джейн. Что я, мол, скорее всего, пожалею о том, что так радостно отказываюсь от старых друзей своей семьи ради выгодных связей.

— А что плохого в выгоде? — удивилась я. — Что-нибудь про Источник и землю упоминал?

— Нет, ничего не сказал. Много говорил про дружбу, про родственные связи. Про то, как глупо все рвать и бросать.

Я медленно кивнула. Ну да, сделать что-то не может, по мозгам ездить будет. Похоже, что у меня прибавился еще один пункт к списку того, что надо будет обсудить с целителями: защита от церебрального секса и его последствий. Тут даже каникул ждать не стоит, прямо сегодня напишу письмо, а с утра отправлю.

Но за Сивиллу я рада. Барти — молодец! Ясно, что у Краучей своя выгода, но хоть сироту не оберут и не обидят. А это в магической Британии дорогого стоит, по себе знаю.

— Ты, главное, не забывай, что ничего плохого или неправильного ты не делаешь, — сказала я, — а то знаешь, как бывает. Ты во всем права, а кто-нибудь так все вывернет, как будто ты свое же добро у кого-то украла. Не только сама все отдашь, а еще и должна останешься. Директор странно себя ведет, с ним стоит быть осторожной. Может, он Прюэттам или Уизли родственник, кто знает.

— Очень может быть, — задумчиво покивал Барти, — иначе его поведение не объяснить. Какая ему разница, куда сова с письмом полетит?

Письмо целителям я писала долго и вдумчиво. И отправила утром. Ответ пришел на другой день.

Та-дам, у Дамблдора бабка — Уизли. По меркам магов родство довольно близкое. Показала письмо своим, потом мы его спалили. Мало ли кто может заглянуть, ни к чему директору знать, что мы такими вещами интересуемся. Обсуждать мы это не стали. И так все ясно. Сивилла сказала, что погадает еще и на директора.

— У меня две сильных фигуры выходят, — сказала она, — это как важный покровитель и все такое. Только вот один — истинный, а второй только притворяется. От него опасностью веет.

— Мой отец точно не притворяется, — сказал Барти, — можешь не сомневаться, он чужого никогда не возьмет.

— Что ты, — смутилась Сивилла, — я знаю, что ты и твоя семья мне от чистого сердца помогаете. Меня опасность пугает.

— Скорее бы каникулы, — проворчал Северус, — мы с Джейн на огороды двинем, вы к родителям Барти. И будем переписываться.

Да, на каникулы хотелось со страшной силой. К тому же мне вдруг подумалось, что, потеряв Сивиллу, Дамблдор еще больше вцепится в меня. Хотя он может думать, что у него еще не все потеряно. В школе он огромную власть имеет, может сколько угодно по мозгам ездить. Нет, я не думаю, что в ход пойдут зелья и тому подобное, какая-никакая защита от произвола профессоров и директора в Хогвартсе должна быть. Тут кто-нибудь из студентов скорее что-нибудь подольет. Об этом тоже забывать не стоит.

А интересно, как Уизли выкручиваться будут? Крауч их, наверное, уже выгнал.

Ой, как бы вместо земли с Источником им меня пристроить не попытались. Срочно учу чары, определяющие в еде и питье добавки, не предусмотренные рецептурой. Во избежание…

В школе о том, что у Трелони сменился опекун, откуда-то узнали. Это не секрет, конечно, но кому какое дело-то? Хотя… если подумать, то покровительство семейства Крауч повышало рейтинг Сивиллы на местном брачном рынке. И узнать что-то могли дети министерских чиновников. Оформляется же это как-то. А если еще и договор аренды расторгали, да со скандалом, то там вся магическая Британия в курсе.

Если вспомнить Молли Уизли из книг и фильмов, то скандал должен был быть громким, базарным и мерзким. Мне даже стало интересно на какой-то момент, не разведется ли с ней муженек, которого с приданым прокатили. У магов вообще разводы есть? Или поводом для расторжения брака является только смерть одного из партнеров? Чтоб в буквальном смысле, следуя клятве? Это я про «пока смерть не разлучит нас», если что. Да уж… Артур у нас тоже не кроткий ягненочек, достаточно вспомнить драку с Люциусом Малфоем в книжном магазине. Изгнание с чужой собственности, которую эта сладкая парочка уже наверняка считала своей, скорее всего было эпическим. А у них ведь вроде бы уже должен Билл родиться? И куда пойдут? По домам к родителям или в Лютный? И почему Артур молодую жену в родительский дом не привел? Хотя если вспомнить отношение Молли к Флер, то с ней реально на одной кухне не уживешься. Коммунальные баталии не все любят. А может, там уже и нет ничего. Я про дом Уизли. Или… или это жуткое и страшное гнездилище Предателей Крови, где обычный маг просто не сможет выжить, даже если он с одним из них связан брачными узами… Мва-ха-ха… Это злодейский смех, если что.

Сивилла сказала, что она пропустит Белтайн и Литу, но вот на Лугнасад ей помогут провести все необходимые ритуалы. С ее слов большого дома у ее родителей не было, так — коттедж. Но ей большого и не надо, главное, что свой.

Как я ее понимала!

Она вообще здорово приободрилась и вовсю строила планы. Теплица и огород для меня, зельеварня — для Северуса. А она будет составлять гороскопы и гадать для нас. Заживем! Если Хогвартс живыми закончим, конечно. Попросить, что ли, у Сив гороскоп для себя?

— Я пока на большой срок не умею, — засмущалась та, — только гадаю понемногу. Но все указывает на то, что ты очень скоро узнаешь что-то важное.

— Плохое или хорошее? — уточнила я.

— Может быть и так, и так, — ответила моя подружка, — но это будет действительно что-то очень важное.

Раз так и так, да еще и важное, то, похоже, вылезут тайны происхождения Джейн. Ой…

Гадание Сивиллы снова вернуло меня к мыслям о биологической родне. Все-таки думаю, что это не Уизли. Раз так оперативно вцепились в чужой Источник, то и до меня бы уже как минимум попытались бы добраться. А раз ничего подобного не произошло, то они в пролете. Или нет?

А тут еще некое странное шевеление началось. И очередной всплеск интереса к моей особе. И да, в связи с ритуалом. И что бы это значило?

На факультете прямо спросили. Ну, я прямо и ответила. Только попросила информацию придержать. Обалдели, заинтересовались, а кое-кто начал и приглядываться. Вот интересно, откуда утечка? С одной стороны — кто-то мог и догадаться, но мне вот чудится позвякивание колокольчиков в некой бороде. Похоже, что меня опять пытаются загнать в некие рамки. Раз уж не иду на контакт и не реагирую на обычные уловки, то надо сделать так, чтобы я сама прибежала просить помощи, либо пришла бы за информацией. Ясно, что всей информации я не получу, но вот обработать меня могут капитально. Это если предположить, что какая-никакая защита студентов в Хогвартсе все-таки существует и не выветрилась за последнюю тысячу лет. Ну да, давить, травить зельями, копаться в мозгах — все это нельзя. А вот создать условия, чтобы сама пришла… Скорее всего, именно так «добрый дедушка» и работает. Кому поблажки и покровительство, кому намеки. А те, кто намеков не понимает, становятся Темными Лордами Волдемортами.

Не хочу, вот честно! Тем более что уже имеющийся вряд ли потерпит конкурентку.

Обсудила проблему со своими друзьями. Северус и Сивилла только руками развели, они в таком не разбирались. Барти долго чесал в затылке.

— Жуть какая-то, — наконец сказал он, — я про такое не читал. Наверное, действительно давно не практикуют. Да и раньше вряд ли такое часто делали. Но раз ты, Джейн, «чистый лист», то на тебя теперь начнется охота. Таких очень ценят. Я, правда, не знаю почему. Тоже, наверное, связано с проклятьями и тому подобным.

Я тяжело вздохнула. Наверное, это тот случай, когда лучше быть мальчиком. Они не рожают. Хотя и там, скорее всего, своя гадость имеется. Потому что, как я уже убедилась, в этом мире нужно иметь богатую и влиятельную родню или такого же покровителя, чтобы был шанс остаться при своих.

И что теперь делать?

К Дамблдору я не пойду, это даже не обсуждается. Но раз я ему нужна, то он что-нибудь другое придумает. Информация, мне срочно нужна информация. И я попрошу книги у Выручай-Комнаты. И никакие Поттер с Блэком мне не помешают.

Ну, что тут скажешь… Информации было немного, но она впечатляла. Выживший «козел отпущения», ставший «чистым листом», мог довольно сильно помочь семейству, накопившему множество проклятий. Ребенка я могла родить (а мужчина зачать) даже в том случае, если кого-то прокляли на бесплодие. Так что ценность для древнейших и благороднейших я представляла немалую. Очередная подлянка заключалась в том, что такой «козел», в моем случае — «коза», перетягивал на себя очередную гадость. К обычному нормальному браку это, к счастью, отношения не имело. Там очередной мерзопакостный ритуал проводился. И что-то мне подсказывает, что мои интересы, случись что, никто учитывать не будет. Очередное «всеобщее благо» для отдельно взятого семейства.

Обалдели все.

— Как хорошо, что про этот ритуал мало кто знает, — пробормотал Северус, — это же ужас просто. Сперва тебя лишь чудом не убивают, а потом снова используют.

— Кому надо, тот знает, — заметил Барти.

— Я бы сказала — кому не надо, — проворчала я, — нормальные люди поужасаются, какие гадости на свете творятся, и все. Хотя и они быстро станут ненормальными, если припрет. Ну, знаешь, ребенок неизлечимо болен или еще что-то. Придумают себе оправдание.

— Помолвка нужна, — сказала Сивилла, — с кем-нибудь сильным. Тогда тебя силой увести не смогут. Тут и опека может не спасти. Виру заплатят и все. Помните, мы читали, когда про меня информацию искали.

— Какая уж тут помолвка, — вздохнула я, — делят уже, наверное. Я целителям напишу, что если насчет меня подъезжать начнут, то это с дурными намерениями. Там от меня польза есть, да и вряд ли они мне зла желают. И потом, они же клятву не вредить дают. То есть, я думаю, что обмануть их можно, но вот если точно будут знать, в чем дело, то в обиду не дадут.

Письмо составляли все вместе. Скопировали аж несколько страниц из жуткого древнего фолианта, предоставленного Выручай-Комнатой. В конце ввернули заковыристую и тоже древнюю просьбу о защите и покровительстве сироте. У меня волосы на голове шевелились от сказочных перспектив. И от понимания того, что дает магия. Хреново помню имя автора, то ли Макен, то ли Мачен, гримасы перевода. Короче, автор «Великого бога Пана» и «Белых людей». Так вот, он называл магию воровским путем на небеса. Попыткой достичь чего-то легко и без потерь, избегая прямого пути. Там и про жертву много чего было, но я это читала в прошлой жизни и давно. Так… жертва в любом случае невинна, а основные изменения происходят с магом. Или что-то еще? Скажем так: для того, чтобы перекладывать свои грехи на невинное дитя или фактически убивать человека, продляя существование своей семьи, нужно пройти длинный путь. Хотя некоторые его скачком преодолевают.

Тут целая философская система, конечно, и объяснять можно долго и упорно. Собственно, главное — самой разобраться. Как бы это сформулировать…

Ну, наверное, кажущаяся легкость решения проблемы, что ли. И возможность решить эту проблему пусть страшным, но доступным путем. Это и есть «воровской путь». Уф…

Решая проблемы подобным образом, маги множили проклятья. Потом особо ушлые проводили обряд вроде того, что проделали над Джейн. И, если такой ребенок выживал, он был прекрасным вариантом для переноса очередного проклятья. Становилось немного легче, но от проклятий и наказаний никуда не уйти. Может быть это и сумбурно, но я это как-то так понимала.

Да, магия не просто дар и способности. Это колоссальная ответственность, а не только возможность облегчить себе жизнь и избавиться от ошибок предков.

Это я поведала ребятам.

— Ты так думаешь? — нахмурилась Сивилла. — В самом деле?

— Кому больше дается, с того больше спрашивается, — сказала я, — только вот не все это понимают.

Барти и Северус только вздохнули. В любом случае все это требовало длительного обдумывания.

Следующий шаг сделала Лили, она подъехала к Северусу. Тот, однако, не стал просвещать ее насчет меня, а прямо заявил, что ее это не касается, а он не сплетник. Тогда рыжая прямо на уроке задала вопрос призрачному профессору Бинсу. Причем у нее получилось не только привлечь его внимание, но и получить ответ. Прямо как у Грейнджер во второй книге. Хм… а ведь брат Эдмунд говорил, что призраки Хогвартса подчиняются директору. Вот и думай теперь, кто надоумил мисс Эванс поинтересоваться. Тем более что именно уроки Истории Магии шли у всех факультетов одновременно.

— «Отреченное дитя» и «Чистый лист»? — переспросил призрак. — Должен заметить, что это не относится к теме нашего урока, но вопрос интересный. Итак, «Чистым листом» называют волшебника или волшебницу, который не принадлежит ни к одному роду магов и полностью свободен от любых проклятий. Его магию ничто не сковывает и не ограничивает. Есть упоминания, что иногда рождаются дети «Чистые листы», но это уже из области легенд. «Чистым листом» может стать «Отреченное дитя». Это очень древний темно-магический ритуал, когда на ребенка (чаще всего это бастард) перекладывают все грехи семьи и выбрасывают несчастного в пустыню, то есть в место, где нет Источников, и где не живут волшебники. Если такой ребенок выживает, то он становится «Чистым листом».

Все как по команде посмотрели на меня.

— «Чистый лист» полностью свободен от любых обязательств, если только сам не возьмет что-то на себя. И при некоторых условиях может помочь проклятой семье. Но это уже очень и очень темная магия. А теперь вернемся к нашему уроку. Итак, Ульфрик Ушастый решил нарушить предыдущий мирный договор магов с гоблинами…

Точно Дамблдор. Кто бы старичка пораньше упокоил! Тут к Сивилле не ходи — это не то, что озвучил бы Бинс, ведь наш достопочтенный призрак вываливал абсолютно всю информацию по теме. Он бы точно сказал, кому приписывают изобретение этой гадости, когда такое проводили в первый раз, осветил бы все известные случае и прошелся бы по последнему. И всю гадость бы вывалил, да так, что даже в отмороженных мозгах поселилось бы сомнение, стоит ли связываться или лучше поискать другие варианты. А тут чуть ли не замануха. Налетай, чуваки и чувихи, вон, рядом лекарство от проклятий бродит. Не упустите свой шанс! Только сегодня и только у нас! Постоянным покупателям скидка!..

Убила бы…

Небольшим бонусом стало то обстоятельство, что я теперь оказалась не магглорожденной. Потому что бастард некоей пораженной проклятьями семьи должен быть как минимум полукровкой. А скорее всего и чистокровным, если в ритуале это учитывалось. Вот такой парадокс — чистокровная сильная ведьма, не связанная ни с одной семьей волшебников. Ничья, как сказала в прошлом году какая-та ведьма на мероприятии по случаю открытия часовни. А в мире магов все давно поделено и переделено. А тут ничейный ресурс с дополнительными бонусами.

— Эйр, тебя ведь Мунго официально опекает? — спросил Мальсибер.

А вот и первая ласточка.

— Да, все официально, все бумаги оформлены. И я под покровительство не пойду — жить хочется.

Разговор происходил перед ужином у Большого Зала, так что слушатели нашлись.

— Что вы хотите этим сказать, мисс Эйр? — как подошла Нарцисса я не заметила.

— Видите ли, мисс Блэк, проблема в том, что профессор Бинс не рассказал всего. Я действительно стала «Чистым листом», когда выжила после ритуала «Отреченное дитя». Я могу прожить обычную жизнь, создать семью с тем, кого полюблю, чего-то достичь в жизни. Но меня можно использовать для избавления от проклятий. Это очень темная магия, я буду искалечена и проживу недолго. И, знаете, я не думаю, что моя жизнь и магия, использованные таким способом, так уж сильно помогут. Скорее всего, получится как с насильно взятой кровью единорогов. Спасение жизни, но гибель души. И проклятья вернутся. Или же такая семья притянет новые. Потому что это грех.

Слушатели пооткрывали рты.

— Грех — это маггловские сказки, — не очень уверенно сказал кто-то.

— Про единорога-то не сказки, — послышался еще чей-то голос.

— Благодарю за ответ, мисс Эйр, — кивнула Нарцисса, — я поняла вашу позицию.

Я кивнула в ответ. Не думаю, что кого-то вроде Вальбурги это остановит, это реальный гибрид танка и асфальтового катка в магическом варианте, но может кого-то задуматься заставит.

Меня снова рассматривали и обсуждали. То и дело до слуха долетали обрывки разговоров.

— Да сказки все это. Сказки!.. Теперь у нищей от женихов отбоя не будет…

— Тебе бы таких женихов — проклятых и увечных…

— Интересно, покровительство уже предлагали? Не ей, конечно, а в Мунго никто не писал?..

— А не дура, с Краучем дружбу водит. Тут можно очень сильного и порядочного покровителя получить…

— Да, с Краучами не поспоришь…

Впрочем, в друзья не набивались — и то хлеб. Такое ощущение, что все ждали, кто решится первым. Директор тоже пока более никаких шагов не предпринимал. Поттер и Блэк затихли. У Эванс при виде меня лицо делалось каким-то испуганным. Похоже, она начала понимать, какой ценой в мире магов давалась популярность. Ну, если нет денег, богатой семьи и прочих плюшек. Самым популярным станет тот, кого можно использовать, а потом выбросить. А девочка-то не безнадежна.

Скорее бы каникулы.

А тут еще эти… критические дни. Не, у магов все продумано, неудобства сведены к минимуму. Есть зелья ото всех неприятных ощущений и средства гигиены просто замечательные. Только вот это означало, что я уже могу забеременеть. И в двенадцать лет раньше спокойно замуж выдавали. А еще в XIX веке это был официальный возраст согласия. Засада… Вдруг там кому вот прямо сейчас кто-то вроде меня нужен? Позарез?

Я по стольку раз проверяла еду на нехорошие добавки, что на меня уже все косились. И, кажется, устроили небольшой тотализатор. Ставки принимали на количество проверок. А меня, в конце концов, насильно отконвоировали в Больничное Крыло, где и напоили успокоительным. Причем подействовала только явно лошадиная доза.

— Ну зачем же так себя загонять, — качала головой мадам Помфри, — девочка моя, постарайся об этом не думать. В Хогвартсе тебе точно ничего не грозит.

Даже через толщу дарованного зельем пофигизма меня настигло обалдение. И это говорит женщина, которая в прошлом году лечила меня после зверского избиения?! И нападения оборотня?! Это склероз, или меня за идиотку держат?

Наверное, на лице у меня что-то такое отобразилось. Мадам Помфри вздохнула.

— Ладно, поспи лучше. Легче станет.

Легче может и станет, но я бы предпочла, чтобы стало лучше. А тут еще и Дамблдор наконец появился. Решил, что я дошла до кондиции? Или будет на будущее крючки закидывать?

— Джейн, девочка моя, как ты себя чувствуешь? — отечески спросили у меня. — Это правда, что ты боишься того, что тебя принудят пройти еще один темный ритуал? Я правильно тебя понял?

— Да, сэр. И мне очень не нравится, что кто-то рассказал об этом всем. Этот человек поступил очень дурно. Он просто посплетничал, а мне теперь плохо.

— Я не знаю, кто об этом рассказал, Джейн, — угу, уже верю, — возможно, этот человек просто не подумал о возможных последствиях для тебя. Очень может быть, что это кто-то из твоих друзей. Не сердись на них, девочка моя.

И все-таки меня держат за дуру. Но это очень плохо. Меня явно стараются рассорить с ребятами. И, скорее всего, номером первым идет Барти, как сын влиятельного чиновника, вполне способного прижать хвост директору Хогвартса. Пока еще только директору, остальные посты ему еще не светят.

Я пожала плечами и зевнула, прикрыв рот ладонью.

— Извините, сэр.

— Это ты меня извини, Джейн. Тебе действительно надо поспать. Главное, помни: любой может получить помощь и защиту в Хогвартсе. Достаточно только попросить.

Я с усилием отвела глаза от его блестящих очков-половинок. Гипноз? В полусонном состоянии внушение лучше? Вот скотина…

И я начала читать про себя Pater Noster. Дамблдор отечески улыбнулся, протянул руку к моей голове. Я отстранилась.

— Тебе нужно поспать, Джейн, — повторил он, — спи.

И я заснула.

Утром еще раз обдумала ситуацию. Воспоминание о разговоре с Дамблдором некуда не делось и не стало казаться мелким и незначительным. Значит, ментально на меня не воздействовали. Или считают, что все идет по их плану. Хм… Я наоборот должна постоянно помнить эту фразу про то, что любой может получить помощь в Хогвартсе, достаточно просто попросить. И просить, разумеется, надо директора.

Я села на кровати и обхватила колени руками. Любой может получить помощь в Хогвартсе… По идее, учитывая реалии тысячелетней давности, у такого места и должен быть статус Убежища. Священной земли, где нельзя сводить счеты. Иначе бы никто сюда своих детей, а особенно наследников не отправлял. В Средние века даже преступник мог рассчитывать на защиту, если добегал до церковных ворот. В отдельных случаях ему достаточно было оказаться на церковной земле или в пределах видимости такого Убежища. Я не преступница… Просить… А при чем тут, собственно, директор школы? Такие правила и законы могли вводить только Основатели. Должность директора появилась позже. Это просто администратор, на которого свалены все обязанности, не относящиеся к учебному процессу, плюс — представительские функции. Так что не ему и решать, кто тут может получить помощь и защиту. Менять же что-то в магическом Уставе, созданном самими Основателями, у любого директора кишка тонка, колдуй он хоть десятью Бузинными палочками.

Как хорошо, что я рано проснулась! Никто думать не мешает.

Так… Наследниками Основателей можно считать деканов. Но, возможно, что какие-то решения они должны принимать сообща. А у нас тут присутствует МакГоннагал, которая точно будет действовать по указке Дамблдора и саботировать любое решение, идущее в разрез с его директивами. Засада… Или не засада? Допустим, возникает ситуация, когда решение нужно принимать мгновенно, а собрать всех деканов нет возможности. Но тогда… тогда мы получаем ту самую ритуальную фразу. Этакое магическое «я в домике».

Фразу надо поискать в Уставе Хогвартса, а сам Устав, вернее его копию, попросить у Выручай-Комнаты. Вот что-то мне подсказывает, что если действительно правильно попросить, то защита будет и от директора. Все мы люди, соблазн свести счеты или получить влияние над перспективным магом никто не отменял. А когда мы все это найдем, то защиту нужно просить всем нам четверым. Мне эта езда по мозгам уже надоела. О, да я так и от попыток приспособить меня для очередного ритуала смогу защититься. По крайней мере, пока я в Хогвартсе. А летом я у оборотней, вряд ли кто туда сунется. И думается, что после достижения совершеннолетия, просто так меня уже за шкирку не возьмешь.

Ух, какая я умная! Только бы теперь все оказалось именно так, а не иначе. Спасибо, дедушка Альбус! Я обязательно воспользуюсь вашим добрым советом. А как воспользуюсь — это уже мое дело…

Новости я озвучила своим друзьям при первом же удобном случае.

— Джейн, но мы бы никогда не выдали твой секрет! — страшно возмутилась Сивилла.

— Я знаю, что это не ты и не мальчики, — ответила я, — но директору важно, чтобы мы не дружили. Барти со своими родителями уже вытащил из сложного положения тебя. Его отец — очень влиятельный человек. Понимаешь, Сив, для некоторых людей другие люди — это лишь то, что можно использовать. Словно вещи. Им наплевать на наши цели, планы. И мне кажется, что профессор Дамблдор именно такой человек. Нас с тобой и Северуса можно приставить к делу. Думаю, что и для Барти что-то придумано. Поэтому наша дружба ему не нужна.

Барти задумчиво кивнул. Северус прищурился и закусил губу.

— Но ведь… Так считать, так поступать — отвратительно, — сказала Сивилла.

— Это политика, Сив, — ответил ей Барти, — мне отец объяснял. Все именно так, как говорит Джейн. Это называется — рациональное использование человеческих ресурсов. Человек не важен сам по себе, важно лишь то, как его можно использовать.

— Но дело не только в этом, — сказала я, — директор сказал мне, что любой может получить защиту в Хогвартсе, и я подумала: что-то такое должно быть в Уставе. Вряд ли профессор Дамблдор сказал мне всю правду. А если есть возможность получить дополнительную защиту, то глупо ею не воспользоваться.

И я озвучила свои выкладки.

— Ищем Устав! — согласились со мной друзья.

Легко сказать! Поттер и Блэк как с цепи сорвались, избавиться от их пристального внимания не было никакой возможности. Это было даже несколько странно. Может быть, они получили наводку от кого-нибудь? По идее могли и у своего факультетского призрака спросить, легенды Хогвартса хорошо известны. Лезть в Комнату ночью — это уже крайний вариант, слишком легко попасться. Северус дозревал до радикальных мер в виде отравления. В конце концов, мы решили, что в Выручай-Комнату пойдет Барти, который лучше всех разбирался в старинных книгах. А сами засели в теплицах. Так как вскоре оба гриффиндорца попались мне на глаза неподалеку от нашей теплицы, наша затея удалась. Теперь вся надежда была на Крауча.

И он не подвел, так что после ужина и репетиции хора мы уже любовались на листок пергамента, куда наш ответственный друг переписал ритуальную фразу. Основатели подошли к делу основательно (пардон за тавтологию), произнести необходимые слова можно было как на староанглийском, так и на гаэлике. Имелся и латинский вариант. На нем мы в конце концов и остановились. Ну и естественно, обращаться необходимо не к директору, которого тогда и в помине не было. Собственно, там и обращения не было, как такового. Просьба во имя Господа милосердного о защите и обязательство не вредить, хранить доверенные тайны и не открывать ворота врагу. Ого!

— Заучиваем наизусть, а потом я сожгу пергамент, — сказал Барти, — тут еще один нюанс имеется — как это будет происходить? Вдруг громыхнет или еще что. Ну, как у Джейн в прошлом году, вы мне рассказывали.

— И дракона разбудим, — заметила Сивилла, — того, про которого говорится в девизе школы.

— Побыстрей бы, — Северус водил кончиком указательного пальца по губам, — а то уже надоело прятаться.

— Может быть, лучше в часовне… — не очень уверенно сказала я, — раз просьба во имя Господа. Только вот…

— Там следящие чары от Флитвика, — кивнул Барти, — ладно, что-нибудь придумаем. Я бы вообще ночью пошел.

— А может просто попросить у Комнаты проход в часовню, — предложила Сивилла, — ведь если мы сразу попадем внутрь, то не потревожим чары.

— Сив, ты гений! — восхитилась я. — Погадай нам на удачу, хорошо? Если все получится, то через час после отбоя встречаемся у гобелена с троллями.

Друзья кивнули.

Согласно выкладкам Сивиллы нам должно повезти, но в раскладе еще присутствовали некая таинственная встреча и Сила. В любом случае, откладывать это дело в долгий ящик не стоило, мало ли, что еще может случиться. Да и нервы уже не выдерживали, и сам ритуал интриговал.

Лично я добиралась до Выручай-Комнаты короткими перебежками, прячась в тени. Ночью большую часть факелов гасили, но на фоне окон мой силуэт все равно был бы заметен. А окна в Хогвартсе большие, с витражами. Вот их миновала только что не на карачках. Никогда еще дорога до гобелена с троллями не казалась мне такой долгой. Повезло, что никого не встретила.

Сивилла уже была на месте, ей ближе всех. Наконец прибежали и мальчики.

— Еле от Филча удрали, — пояснил запыхавшийся Северус, — ну что, сразу же проход просим или сперва внутрь зайдем?

— Давай сразу попросим, — предложил Барти и тут же принялся ходить вдоль стены.

Появилась дверь. За ней обнаружилась на редкость неудобная лестница с крутыми ступенями. Еще и света не было, пришлось наколдовать «Люмосы». Как еще по этой лестнице не скатились, честно не понимаю. Еще же и на нервах все. Но вот еще одна дверь. Ярко вспыхнули свечи. Часовня.

Мы вышли сбоку от алтаря, там, где в обычном храме дверь в помещение для хранения облачений, книг и прочего. Я первым делом преклонила колени перед алтарем. Ребята повторили за мной.

— Ну… — выдохнул Северус, — давайте! Вместе или по очереди?

— Вместе! — сказала Сивилла.

Мы взялись за руки и по кивку Барти четко проговорили слова.

Свет вокруг стал нестерпимо ярким, в воздухе запахло озоном, откуда-то сверху в середину нашего круга ударила небольшая молния. Но мы только крепче сжали руки.

— Кто просит защиты? — грозно спросил мужской голос.

Странно, но мне показалось, что он прозвучал у меня в голове. Это кто? Тем не менее, мы четко произнесли свои имена.

— Джейн Эйр! Сивилла Трелони! Бартемиус Крауч! Северус Снейп!

И тут я увидела … ИХ… Четыре призрачных фигуры. Двое мужчин и две женщины. Разглядеть их подробно возможности не было, но одежда явно не современная. Святая Дева! Это же…

— Основатели… — прошептала Сивилла.

Ну… Хорошо хоть не дракон…

— Нет, девочка, мы — память Хогвартса, — все тот же голос в голове, — но Основатели оставили в ней свой отпечаток.

Не очень поняла. Если честно, то вообще странно, что я хоть что-то соображаю. Да еще как-то отстраненно. Но, может быть, это тоже защита? Чтобы банально не обделаться от страха? Учитывая — КОГО потревожили…

— И какой же защиты просят ученики Хогвартса?

О, вот тут главное — не оплошать.

— Нас против нашей воли втягивают в какие-то интриги, — сказала я, — а мы хотим просто прожить собственную жизнь по своему выбору. И, знаете, втягивает нас именно директор Хогвартса.

Тишина… Ну что ж… Попытка, как говорится, не пытка.

И тут накрыло. Это… это было что-то невероятное. Что-то, что невозможно описать обычными словами. Я чувствовала себя… Это сложно объяснить, меня просматривали, читали, заглядывали в самую душу.

— Получите, что просили. Надо же, — резкий смешок, — а с факультета Годрика никого.

— Ну, один вполне годится.

— И все достойны.

О чем это они?

— Потом узнаете, вы еще не готовы. Защита у вас уже есть. Никто не сможет вас принудить делать что-то против вашей воли в стенах Хогвартса. Этого достаточно. Если покажете себя, то узнаете и получите больше. А теперь идите.

И все исчезло.

Мы разняли руки и удивленно огляделись. Хорошо знакомая часовня. Тишина.

— Надо поблагодарить, — сказала я.

Я прочитала молитву, а мои друзья повторяли за мной. А когда мы закончили, дверь в часовню открылась сама собой. Намек понятен. Вот только теперь сигнальные чары точно сработают.

— Бегом! — крикнул Барти.

И мы рванули по гостиным. Ух, как я бежала! Думаю, что встреться мне Филч, то я его просто сшибла бы. Дыхание перевела уже в пустой гостиной. А потом быстренько пробралась в спальню, переоделась, помолилась и нырнула под одеяло.

— Ты где ходишь? — тихо спросила Чарити.

Врать не хотелось, но не могла же я сказать правду.

— С друзьями засиделась.

— Вы вчетвером скоро в туалет вместе ходить будете, — проворчала Чарити и, зевнув, перевернулась на другой бок.

А я вытянулась под одеялом и прикрыла глаза. Ясное дело, спать не хотелось совершенно, да и адреналин из крови после забега по ночному замку пока не ушел.

Итак, мы сделали это. Сумели попросить защиты у самого Хогвартса. И теперь нас в его стенах никто не сможет ни к чему принудить. Интересно, как это сработает, ведь мы пожаловались на директора. Но было и нечто, что не могло не настораживать. Это я про туманные намеки, что если мы покажем себя, то сможем узнать и получить больше. И того, и другого, конечно, хотелось. Только вот стоит помнить, где лежит самый вкусный бесплатный сыр. Попросить защиту может любой, это прописано в Уставе, а вот дальше, похоже, еще и обязанности начнутся. Но мы свой шаг сделали. Возможно, что в дальнейшем нет ничего страшного.

Постепенно я успокаивалась, адреналин уходил. Глаза начали слипаться, и я заснула.

А на другой день меня вызвали к директору. Блин… Как оказалось, у моего забега были свидетели. Блэк, Поттер и Люпин не нашли ничего лучше, как именно в это время прийти на кухню за пирожками. Они меня и видели, хорошо еще ничего сделать не успели, а пальцами по бочке я барабанила тихо. А их отловили на выходе из подземелий, так как после срабатывания сигнальных чар активизировались дежурные преподаватели и Филч с кошкой. Естественно, обвинили пойманных гриффиндорцев. У них и взятое на кухне конфисковали. Люпин тут же сдал меня, мол, они видели, как Эйр неслась в гостиную Хаффлпаффа как угорелая. В общем-то, ничего особо криминального в этом не было, после отбоя шлялись хорошо если не половина учеников, особенно старшие. Но помимо того, что сработали чары на часовне, кто-то еще пытался проникнуть в Запретную секцию библиотеки. А еще кто-то смелый взломал кладовку Филча с конфискатом. Да, нарочно не придумаешь. Как сговорились все.

— Джейн, девочка моя, — сказал Дамблдор, — что случилось? Ты раньше так себя не вела. Я верю, что попытка проникнуть в часовню — это не ты. Ты можешь войти туда в любой момент. Отобранные мистером Филчем вещи тебе тоже раньше нужны не были. Значит, ты проникла в библиотеку? Но зачем?

Вот и испытание декларируемых принципов. Проще всего соврать, но я сама много раз говорила, что лгать грешно. Ну что ж…

— Прошу меня простить, сэр, но я вам ничего не скажу. Это личное.

И думай, что хочешь.

Глаза у всех присутствующих в кабинете (а это были, кроме самого Дамблдора и феникса, Люпин, Флитвик, МакГоннагал и Спраут) стали размером с блюдце.

— Девочка моя… — как-то неуверенно проблеял Дамблдор.

Это он о чем сейчас подумал? Что я на свидание бегала? Акселерация наше все. Хотя могла и с перепугу озаботиться. Но ведь в ту же библиотеку я могла полезть, чтобы поискать способы защиты от влипания в очередной темный ритуал. И это тоже личное.

Вообще, деканы и директор наверняка в курсе, кто куда после отбоя ходит. Портреты, домовики, привидения — тут сложно остаться незамеченным. А у студентов должна быть хотя бы видимость того, что они могут как-то обмануть профессоров. Имитация приключений опять же. Хоть какое-то разнообразие в местном болоте. Да и, по большому счету, речь шла в основном о свиданиях и банальном ночном дожоре. А это не такой уж криминал. Другое дело, что время от времени появляются любители «пошалить» на более серьезном уровне. У кого-то, конечно, может и получиться обмануть местную систему безопасности, но сдается мне, что все это творится как минимум с ведома директора. Тут естественно возникает вопрос к деканам, они точно обязаны за безопасностью подрастающего поколения следить.

Все это промелькнуло у меня в голове в мгновение ока. Меня ведь и заметить могли только, когда я неслась в гостиную Хаффлпаффа на крейсерской скорости. В Выручай-Комнату я кралась весьма основательно. Хм… Но тогда и ребят заметили.

Дамблдор как-то нервно потеребил в руках волшебную палочку, но потом вздохнул и отложил артефакт в сторону. Оп-па, в мозги залезть захотел? И вспомнил, что мы тут не одни? Или о моей справке из Мунго, что на меня все это не действует? Да что тут такое творится-то?!

— Мисс Эйр, — начала МакГоннагал, — вы что, уже ходите на свидания?

Угу, а еще я беременна от Филча. И развращаю домовиков.

— Я уже сказала, мэм, что это личное. Я не буду об этом говорить. Я нарушила правила и готова понести наказание.

— Ищите родственников, мисс Эйр? — склонил голову набок Флитвик. — Я вас правильно понял?

— Я хотела бы знать, сэр, кто настолько мерзко со мной поступил. Хотя бы для того, чтобы эти люди не смогли снова меня к чему-нибудь принудить. Но… Я все равно не скажу, куда ходила ночью.

Деканы и директор заулыбались. Сами придумали себе объяснения, сами поверили. Люди вообще многое делают сами, главное — подтолкнуть их в нужном направлении. Чем у нас тут благополучно кое-кто бородатый и занимается. Люпин же нахохлился. Нет, он явно не совестью угрызаться начал, просто и у него родня — не самый приятный вопрос.

— Это понятная цель, девочка моя, — сказал с доброй улыбкой всеобщего дедушки Дамблдор, — но не стоит ради нее бродить по ночам. Правила есть правила. Думаю, что на старших курсах, если ты будешь хорошо учиться, профессора с радостью дадут тебе пропуск в Запретную секцию. Конечно, хочется всего и сразу, я тебя прекрасно понимаю, в твоем возрасте это естественно. Если тебе что-то нужно, то просто спроси у взрослых. Думаю, что недели отработок с мистером Филчем будет достаточно. А теперь, дети, идите.

Мы вышли вместе с Люпином.

— Стукач! — сказала я ему на прощание.

А что, только меня обзывать можно? Не дождетесь!

Остальную компанию не тронули. То ли нужна пока только я, то ли у меня должна возникнуть обида на друзей, что меня наказали, а их нет. А может и не разглядели, кто там несется во весь дух.

Как выяснилось, неслась до самой гостиной только я, Сивилла прокралась по теням, а Барти и Северус были слизеринцами, у тех какая-то договоренность с портретами на своей территории. Ну а мне не повезло из-за соседства с кухней.

— Вот же понесло этих ночью жрать! — высказал общее недовольство Северус.

— Да ладно, — махнула я рукой, — подумаешь, кубки и награды почистить. Главное, что все удалось. Помоги написать эссе по зельям, и мы в расчете.

— Договорились, — тут же кивнул Северус, — и по другим предметам тоже. У тебя же еще и хор с теплицами.

И все бы ничего, только вот в Зале наград я оказалась в компании гриффиндорцев. Это как же нашему дорогому директору нужен открытый конфликт! Что там у него так подгорает и припекает, хотела бы я знать. Бить меня не будут, тут все клятвы даны. Но ведь доставать можно и не физически.

Филч ушел назначать фронт работ остальным штрафникам, а мы остались. Я спокойно взяла бархотку и чистящую пасту и приступила к работе. Некоторое время все было тихо.

— Эй, ты! — первым не выдержал Блэк. — Родню ищешь? А вдруг я твой брат?

— Этого не может быть, Блэк, в таком случае я была бы такой же дурой, как и ты, — спокойно ответила я, — и не мешай мне работать, тут много интересного.

— Что тут интересного-то? — фыркнул Поттер. — Впервые столько кубков увидела, нищая?

— Вот, например, награда Тому Риддлу за заслуги перед Хогвартсом. А знаешь, за что? Нет, Потти, ты этого не знаешь, это тебе не лестницы ломать. Его наградили, когда он поймал Хагрида, питомец которого убил магглорожденную ученицу. А кто такой Том Риддл — ты тоже не знаешь? Ну вот и молчи, за умного сойдешь.

— Что? — мальчишки уставились на меня, открыв рты.

— Врешь! — выпалил Блэк. — Хагрид… он никогда…

— Ты действительно дурак, Блэк. Очень хорошо, что мы не родственники.

Поттер толкнул его локтем в бок. Некоторое время все работали молча. Я тихонько мурлыкала себе под нос балладу о рыцаре, отправившемся за моря воевать с сарацинами. И то ли песня помогала, то ли я просто работала лучше, но кубков и табличек я отчистила намного больше, чем гриффиндорская команда. Они сосредоточенно возились в самом дальнем от меня углу, изредка обмениваясь тихими фразами. Интересно, что они планировали для меня? Да, скорее всего, ничего конкретного, так, гадостей наговорить.

— Эй! — подал голос Поттер. — Ты должна нам сказать, куда вы все ходите. Это мы самые крутые парни в Хогвартсе. И все тайные места должны быть нашими.

— Еще один дурак и точно не родственник, — констатировала я. — С чего ты взял, что я тебе должна? Не помню, чтобы одалживалась.

— А тебе и одалживаться не надо. Или ты хочешь, чтобы с твоей подружкой сделали то же, что и с тобой?

Люпин замер, как кролик при виде змеи. Точно, он же не мог рассказать о клятве и о том, как мы взяли его в оборот.

— Что, теперь на одну первокурсницу уже втроем нападать будете, трусы? — фыркнула я. — Забудь об этом, Потти, а то твоего дружка упокоят, как опасную тварь. Эй, Люпин, говорят, таким как ты отрубает голову министерский палач. Смотри, подо что тебя Потти подводит. Пожалуй, тебя слишком долго терпели в Хогвартсе.

Мальчишки переглянулись.

— Ты чего не сказал, что она знает? — тут же спросил Блэк.

Люпин засопел.

— Я говорил, нельзя ее трогать, — тихо сказал он, — она сука и тварь. Вместе со своими дружками.

— Ну, раз я сука и тварь, то точно больше молчать не буду, — сказала я.

— Эйр, не надо, — ого, Поттер аж на переговоры пошел, — его же действительно убьют. А ему и так не сладко, его Грайбек покусал.

Люпин обреченно закрыл глаза.

— Интересно, зачем это Фенриру Грайбеку кусать того, кто рожден оборотнем от оборотня? — ехидно спросила я. — Опять завел свою шарманку и давишь на жалость, Люпин? Но я больше не буду молчать. Его отец, Лайонел Люпин, оборотень. Он работает на министерство, сдает аврорам тех из своих, кто нарушает закон. Зачем он отправил сына в Хогвартс, я не знаю, ему было бы намного лучше с другими оборотнями. Потти, ты реально тупой, если не обратил внимание на имя своего дружка. А главное, на фамилию. Люпин, Потти, Люпин. Тебе это ни о чем не говорит?

Блэк ошалело переводил взгляд с меня на Люпина и обратно.

— Тронешь Сивиллу или парней, Потти, я избавлюсь от Люпина. Остальных тоже касается. И знаешь, меня бы устроила клятва. На слово я тебе не поверю, научена.

— Сука! — выдохнул Поттер.

— Горшок с дерьмом! — ответила я. — Жду ответа до завтра! И попробуй наябедничать, мало не покажется.

Он дернулся, но удержался. Вероятнее всего его удержала клятва. Магия — это вам не только в квиддич играть, это гораздо серьезнее.

Послышались шаги Филча.

— Завтра поговорим, — медленно выговорил Поттер.

— Я помолюсь о твоей душе, — ласково улыбнулась я.

Парней передернуло.

Филч оценил проделанную работу, вернул нам волшебные палочки и разогнал по гостиным. Вот интересный момент, отработка заканчивалась уже после отбоя, то есть, получив наказание, мы снова были вынуждены хотя бы формально нарушать правила. На уже наказанных не распространяется? Или это такой задел на то, чтобы в случае чего иметь возможность продлевать наказание до бесконечности? Мне это, честно говоря, не нравится. И хрен Поттеру, а не Выручай-Комната. Во-первых, самим надо. А, во-вторых, от такой наглости уже просто дурно делается. Тоже мне, крутые парни, только и могут, что на девочек нападать и девочкам же угрожать. Ага, и ломать лестницы. Зла на них не хватало.

При первой же возможности я рассказала все друзьям.

— Гады! — припечатал Северус. — Сив, не бойся, мы своих не сдаем! Еще чего придумали!

— Мы не можем показать слабину, — сказал Барти, — если сдадимся сейчас, то эти уроды еще что-нибудь придумают. Еще чего захотели, наше место! А потом что потребуют? Чтобы мы им деньги платили?

— Но не стоит забывать, с кем мы имеем дело, — напомнила я, — они вполне могут ударить в спину, напасть вместе на одного. И их не остановит, если жертвами окажемся мы с Сив. А пожаловаться взрослым мы не можем, на гриффов давно бы нашли управу, если бы захотели. Та же клятва.

Северус сжимал и разжимал кулаки. Вот кто у нас настоящий рыцарь, готовый защищать девочек, то есть, пардон, прекрасных дам.

Сивилла прижалась ко мне.

— Ничего, — сказала она, — я не боюсь, правда, не боюсь.

— И не бойся! — сказала я. — Еще чего, всяких бояться! Пусть им будет страшно.

Так что стоило Филчу удалиться из Зала наград, как туда просочились Барти, Северус и Сивилла.

— Какие люди! — поприветствовал прибывших Поттер. — Крауч, Нюниус и две девчонки!

— Смотри-ка, Северус, — сказала я, — у Потти мозгов не хватает твое имя запомнить.

Если за нами и следят, то пока точно не вмешаются. Долгожданный конфликт во всей красе. Не исключено, что и спецэффекты будут.

— Ты слишком глуп, Потти, чтобы понимать, что такое друзья, — ответил Барти, — только и можешь, что с поддержкой Блэка на девочек нападать. Знаешь, это не круто, но сейчас разговор не об этом. Или ты закрываешь свой поганый рот и даешь клятву отстать от Джейн и Сивиллы, да и вся ваша компашка перестает лезть в наши дела, или мы сперва избавляемся от Люпина, а потом разбираемся с тобой и Блэком. Твой папаша уже подарил директору мантию-невидимку и кучу всего прочего и интересного, как думаешь, он очень обрадуется, если придется расставаться с чем-нибудь еще?

— Да ты сам рот закрой! — взвился Блэк. — Проклятый слизень!

У Поттера заходили желваки. Он явно не знал, что мы в курсе того, что с его родителей, а так же с родителей Блэка, получили нехилые отступные. Уж не знаю, как он представлял себе наш разговор.

Люпин снова сжался. Он понимал, что попал по полной программе, и что его голос ничего не решит. Но его мне уж точно не жаль.

— У гриффов закончились аргументы? — спросил Барти. — Ну так что?

— Что это тут происходит? — а вот и МакКошка. — Мистер Крауч, мистер Снейп — десять баллов со Слизерина! Мисс Трелони — пять баллов с Райвенкло! Мисс Эйр — пять баллов с Хаффлпаффа!

Я смотрела в глаза Поттеру с ехидной улыбкой. Он дернулся. Блэк и Люпин переглянулись. Ух, как все закрутилось!

— И покиньте помещение те, кого не наказывали!

Мои друзья дружно фыркнули и медленно ушли. МакГоннагал некоторое время внимательно наблюдала за нашей работой, затем наконец ушла.

— Да, Потти, — сказала я, — зря ты так про девочек. Вон, за тебя заступаться целая бабушка прискакала. Совсем в тебя никто не верит!

— Заткнись!

— Ты, Эйр, зря борзеешь, — сказал Блэк, — Краучу отец запросто может приказать, чтобы он вас троих послал.

— Я думала вся школа в курсе, что Сивилла Трелони теперь под опекой Краучей, — хмыкнула я, — как это ты пропустил?

Он удивленно захлопал глазами. А ведь мог и пропустить, если они чем-то другим заняты были. Теперь понятно, с чего вообще этот наезд начался. А я думала, совсем берега попутали.

— Правда? — переспросил Блэк.

— Попроси у папы с мамой уточнить в Министерстве, — хмыкнула я, — и вообще, вы двое — тупые ослы. Барти Крауч для семьи одного вассала нашел и еще двух потенциальных. А вы всех, кого только могли, распугали и с оборотнем-изгоем возитесь. Тоже мне, наследники древнейших и благороднейших семейств.

— Ой, тоже мне вассалы! Нищеброд Нюниус и ты! — Блэк издевательски захохотал.

— Слушай, а ты что, всю жизнь в Хогвартсе учиться будешь? — спокойно спросила я. — Хотя если с мозгами такая беда, то может и так случиться. Северус Снейп как волшебник — посильнее тебя и Потти будет. И вполне может Мастера получить. Да и от меня польза будет. А ты продолжай тявкать из-под юбки деканши, на большее все равно не годишься. Позор семьи Блэков.

— Заткнись! — теперь и Блэк.

— Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас, — процитировала я, — так и сделаю.

Некоторое время мы работали молча.

— Ладно, Эйр, мы не тронем твою подружку, — процедил сквозь зубы Поттер.

— Зассал, Потти? Это хорошо, но мне нужна клятва.

— Не дождешься!

— Видишь, Люпин, они не только никого кроме тебя привлечь не смогли, они и тебя сдают с потрохами. Ну, готовься к усекновению главы. А потом я расскажу всей школе, как грифы сдают своих. А от школьников об этом узнают их родители и прочие родственники. Позор будет на всю Британию и окрестности.

— Да ты…

— Что я? Раз уж вы такие придурки, то с вами по-другому просто нельзя. Так что готовьтесь, текст клятвы составим мы. И только попробуйте не дать, никакая деканша не прикроет и директор не спасет. С вами будут брезговать одним туалетом пользоваться.

Все, я их дожала. Тем более что и с родителями уже точно ни один разговор имелся, и на факультете от них, мягко говоря, не в восторге. Понятно, что я несколько спалилась перед тем, кто с интересом слушает нашу перепалку, но иначе нельзя — сожрут.

До конца этой отработки никаких разговоров больше не было. У четких пацанов рвались шаблоны, и трещала по швам картина мира. Но это так, конечно, красивая фраза. Но что-то до них стало доходить. Поняли, что весь мир Хогвартсом не ограничивается? Что еще пять лет, и все мы шагнем во взрослую жизнь? Да и родители наверняка по мозгам поездили, требуя не только отстать от меня и прекратить подставлять семью под очередные экспроприации Дамблдора, но и искать потенциальных вассалов.

Собственно говоря, в Британии все являются вассалами Короны, обычная и хорошо знакомая система «вассал моего вассала — не мой вассал» у нас не работает. Ублюдок дураком не был, устроил все максимально удобно для себя и своих преемников. Это я про Вильяма Завоевателя, если что. Но совсем без вассалитета не обойтись. У магов это поддержка безродных и перспективных, которые потом в долгу не остаются, всячески поддерживая семью, оказавшую благодеяния. Помимо понятной материальной выгоды имеет значение и повышение статуса. Барти, который еще на первом курсе нашел для семьи подопечную и оказал покровительство еще двум не самым последним по силе волшебникам, по негласному рейтингу обошел многих выпускников. Правильный чистокровный наследник, заботящийся о своей семье. Вообще, эта система вполне допускала покровительство магглорожденным. Никого не волновало, что условный магглорожденный на самом деле мог оказаться бастардом чистокровного мага или потомком сквибов. Кому надо, тот выяснит. Слабые и глупые не интересовали никого, к остальным присматривались. Наследники Поттеров и Блэков должны были участвовать в этих играх по умолчанию, а у них только Люпин. Даже Петтигрю держится подальше. Ой, а ведь наследникам вполне может быть запрещено давать какие-либо обязательства без одобрения родителей. Все, ребятки, вы попали! Нет, я от своих требований не откажусь, так даже интереснее. Потому что от родителей идиотам попадет намного больше, чем от Дамблдора. Но и директор этого не может не понимать. Ой, что будет…

К директору ожидаемо дернули всех. На Поттера с Блэком было страшно смотреть, ведь со стороны это выглядело, как если бы они пожаловались. Угу, на нашу компанию, где двое первокурсников. И две девочки. Вот за что Дамблдор их так не любит. Хотя ему на чувства окружающих плевать с Астрономической башни Хогвартса.

Две компании (наша четверка и трое гриффиндорцев) расположились на максимально возможном расстоянии друг от друга. Наверное, с точки зрения взрослых это выглядело смешно — воинственные малявки, но именно так оно все и начинается. О, интересно, а Найджелус Блэк просветит семейство об очередном скандальчике?

— Итак, дети, — отечески вздохнул Дамблдор, — вы все никак не можете обойтись без враждебных действий в отношении друг друга. Мне очень жаль. И больно видеть, на что вы тратите свои силы и таланты.

Мы молчали. Дамблдор покачал головой.

— Должен заметить, что шантаж — это очень плохо. А вы все до него опустились. Мистер Поттер грозил расправой с мисс Трелони, а мисс Эйр и мистер Крауч угрожали раскрыть тайну мистера Люпина. Ваши игры и беготня с прятками по замку меня не интересуют, это ваше дело, но вот с такими угрозами нужно серьезно разобраться.

— Я уже сказал, что мы Трелони трогать не будем, — буркнул Поттер.

— Ну вот и славно. А теперь вы все дадите слово, что никому не скажете о некоторых проблемах мистера Люпина. Нельзя так просто лишать жизни человека, мисс Эйр. Мне особенно больно слышать такие угрозы от вас. Ведь закончить Хогвартс — это единственный шанс для мальчика устроиться в жизни.

Угу, а другие-то оборотни и не знают.

— Конечно, директор, мы будем молчать, — тут же сказал Блэк, — мы не некоторые.

Поттер кивнул.

Мы переглянулись и дружно покачали головами.

— Господин директор, — сказала я, — я понимаю, что шантаж — это отвратительно. Но это единственное, что дает нам гарантии того, что на нас не будут нападать. Поттеру и Блэку чужды понятия о порядочности, они вполне могут напасть вдвоем на одного, даже на более слабого. Мне это известно точно и даже испытано на себе, поэтому я не буду давать никаких клятв и брать на себя обязательства.

— Раз нас никто не защищает от оборотня и его дружков, то мы вынуждены защищать себя сами, профессор, — сказал Барти, — и мы имеем на это право. Гриффиндорцы уже избили Джейн и грозили Сивилле.

— Это ваше последнее слово? — строго спросил Дамблдор.

— Да, сэр! — ответили мы все.

— Ну что ж, — в его руках появилась волшебная палочка, — мне очень не хотелось этого делать, я надеялся на ваше благоразумие. Но раз вы не идете на сотрудничество, то я вынужден воспользоваться своей властью директора Хогвартса. Я приказываю Джейн Эйр, Сивилле Трелони, Северусу Снейпу и Бартемиусу Краучу молчать о том, кем является Ремус Люпин, а так же запрещаю им требовать с других учеников любые клятвы.

Уж не знаю, что там должно было произойти, но никаких спецэффектов не последовало. Дамблдор несколько секунд ждал, потом обалдело посмотрел на свою волшебную палочку и вновь озвучил свое требование.

Тишина.

С гриффиндорских рож медленно сползали глумливые усмешки.

— Не получается, профессор? — спросил Северус.

— Вы хотите поступить нечестно, только и всего, — пояснил Барти.

— Наше дело правое, — сказала я, — и с нами Бог. А если Бог с нами, то кто против нас?

— Мы не будем выполнять ваше требование, оно против совести, — выдохнула Сивилла.

Выражение лица Дамблдора было бесценно…

Он еще некоторое время смотрел на свою волшебную палочку, потом несколько раз трансфигурировал перо и чернильницу в кубок, ежика и розу в вазочке. Уставился на нас. Нездоровое желание выпотрошить нам мозги и вообще сделать с нами что-нибудь очень нехорошее прямо-таки витало в воздухе. Так вот ты какой на самом деле, «добрый дедушка»! Даже гриффиндорцы оторопели и постарались максимально отодвинуться.

— Господин директор, — послышалось со стены, — вы и так уже превысили свои полномочия. Остановитесь! Вы что, не видите, что этих детей защищает сам Хогвартс?!

С одной стороны — спасибо, конечно, что этого маньяка притормозили, с такого бы сталось и «Круцио» с «Авадой» на нас попробовать. А вот с другой… Придумали бы что-нибудь другое, господа покойные директора. Нечего тут наши секреты выбалтывать.

Дамблдор моргнул. Неприятное жестокое выражение медленно сползало с его лица. Сумел все-таки взять себя в руки.

— Хогвартс? — выговорил он одними губами. — Хогвартс… но КАК?

Мы быстро переглянулись. Неужели старый хрен Устав Хогвартса не читал? Во дает, господин директор! Или прочитал и забыл? Не, все-таки читал, вон как глазки сверкнули.

И я решила добить.

— Вы же сами сказали, сэр, что любой может получить защиту в Хогвартсе. Нужно только попросить.

Он на мгновение прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Да, сегодня мы его переиграли. Другое дело, что так он все это не оставит.

— Хорошо, — медленно проговорил Дамблдор, — мисс Эйр, мисс Трелони, мистер Снейп и мистер Крауч могут идти. А вас, мальчики, я попрошу остаться.

Ого! Интересно, возьмет клятву молчать или память сотрет? Стереть память — вариант оптимальный, заодно и про его позор забудут. Как же, детишки обыграли на его же поле. Интересно, чего это портреты раньше молчали, это же точно не первая попытка принудить школьников к чему бы то ни было. Или раз нет защиты замка, то и покойным директорам плевать? Хм…

Поговорить пока не было возможности, уроки никто не отменял. И что-то мне подсказывает, что разборки с гриффиндорцами выйдут на новый уровень. Причем не с Поттером и Блэком, а с Дамблдором и МакГоннагал. Посмотрим…

Пока все было тихо. С одной стороны — у Дамблдора теперь руки связаны. С другой — чем дольше затишье, тем больнее удар.

Наш главный бонус в том, что сам Дамблдор явно не представляет, как именно проходит ритуал. А прикольно было бы, если бы он сам попробовал получить защиту Хогвартса. Но что-то мне подсказывает, что он этого делать не будет. Дедушка Альбус может сколь угодно искренне верить в наличие у него права творить все, что его левая пятка пожелает, разумеется — «ради всеобщего блага», но в маразм он не впал. То есть, оправдывая себя, он понимает, что нарушал Устав Хогвартса. И что при прямом обращении к замку может огрести по самое не балуйся. Вообще странно, что его еще не размазало тонким слоем по Запретному лесу, но я просто не владею информацией. Может быть о том, что ему причинен вред, студент должен заявить сам? Или какие еще нюансы имелись? Устав Барти проглядывал по диагонали, он нужную нам ритуальную фразу искал. А всякие нюансы нужно тщательно вычитывать и обдумывать.

Отработку мне отменили в тот же день. Видимо, опасались, что я все-таки добьюсь клятвы от гриффиндурков. Сами Поттер, Блэк и Люпин теперь ото всех нас старательно прятались, но все равно реяли где-то на заднем плане, следя и мешая ходить в Выручай-Комнату. И Эванс подключилась.

Я не думаю, что ее использует директор. Просто ей обидно, что она никто и звать никак, вот и пытается стать хоть как-то причастной.

— Лили сказала, что Поттер и Блэк опять что-то планируют, — сказал нам Северус, — но конкретики она якобы не знает.

— Врет, — тут же сказал Барти, который явно был против разрастания компании, — уверен — для них же информацию и собирает.

— Я сказал, что мне это неинтересно, — ответил Северус, — я и так знаю, что эти придурки все время что-то планируют. Лили не умеет хранить тайны.

Йес! Контрольная проверка дала отличный результат. Эванс может делать что хочет, может охмурять хоть Поттера, хоть Блэка, хоть Люпина, хоть всех троих одновременно, главное, ее не будут тащить в нашу компанию. Свободу Северусу Снейпу!

Я сказала…

Про попытку принуждения Барти написал отцу сразу же. Я отписалась в Мунго. Помочь нам сейчас, как ни странно, было сложно. Контракт с Хогвартсом был обязателен до окончания пятого курса и сдачи С.О.В.У. Чтобы отчислили, надо было совершить настоящее преступление. Хагрида в свое время отчислили по обвинению в убийстве. А это не наш метод, хотя иногда и хочется. Директора просто так не сковырнешь, он и с оборотнем в школе подстраховался, и с попыткой надавить на нас, хоть и с потерями, но выкрутиться может. И, как оказалось, гадский принцип: «но ведь ничего же не случилось, все закончилось хорошо», действовал во всем магическом мире, а не был изобретен Дамблдором. Иначе этот нехороший человек никогда не смог бы стать директором. Состояние же мозгов Поттера и Блэка являлось проблемой их родителей.

Я уже говорила, что Хогвартс — это полигон и школа выживания? Еще раз повторю. Мы вчетвером пока неплохо справляемся. Но то ли еще будет.

По школе пошли слухи, что я ищу свою родню. Причем с непонятными целями: то ли стребовать с них компенсацию, то ли попроситься обратно в семью, то ли отомстить. Меня больше всего удивляло, что находились те, кто верил, что я хочу обратно в эту гнусную семейку. Видимо, для волшебников настолько дико и непривычно быть одиночкой, что они были согласны на любую родню. Мне это непонятно, но это тараканы чистокровных, с ними ничего не поделаешь. Что касается двух других вариантов, то понятно, что никакая компенсация мне не светила в принципе. А что до мести, то лучшим вариантом в моем понимании было бы достичь многого и жить в свое удовольствие. Пусть завидуют.

Так промелькнули пасхальные каникулы, приближались переводные экзамены. Нам раздали списки предметов, которые нужно было выбрать как дополнительные на следующий год. Минимум два предмета, но чаще всего брали три.

Мы с Северусом тут же отметили для себя руны и арифмантику, а вот насчет третьего предмета задумались. Для прорицаний нужен дар, УЗМС интересно, но больше для тех, кто планирует разводить магических животных. Каббалистика, насколько я помню, это довольно специфическая система вычислений. Маггловедение же представляло собой сборник дурацких рекомендаций и глупых анекдотов. Хотя и рекомендовалось для тех, кто в дальнейшем планировал делать карьеру в Министерстве магии. Я предположила, что идиотский учебник не меняли для того, чтобы стиратели памяти без работы не остались. В конце концов, в Хогвартс каждый год поступало некоторое количество магглорожденных или полукровок, живущих среди магглов. Они могли и рассказать много чего, и литературу посоветовать. Если не они сами, то их родители точно.

Так что с третьим предметом мы с Северусом пока не определились.

Учебниками на следующий год мы худо-бедно затарились, несмотря на все происки гриффиндорцев — нашли чары для зачаровывания перьев и накопировали все, что успели. Небольшой проблемой могло стать, если бы окружающие обратили внимание на то, что у нас рукописные копии, но Барти пообещал за каникулы найти и выучить чары иллюзии. На него в этих вопросах можно положиться.

Экзамены прошли без эксцессов. А вот уже перед отъездом на каникулы меня вызвал Дамблдор. В этот раз профессор Спраут присутствовала.

— Джейн, — начал директор, — насколько я знаю, ты нанимаешься на лето работать в теплицах Мунго?

— Да, сэр, — кивнула я.

— Это ведь довольно тяжелая работа, девочка моя?

— Ничего подобного, сэр, обычная работа с растениями. К тому же это полезная практика, я узнаю много дополнительного материала.

— И тебе платят?

Я пожала плечами.

— Крыша над головой и еда тоже стоят денег, сэр. А знания вообще бесценны.

Он покивал.

— Все это так, девочка моя, и я рад, что ты именно так и думаешь. Но детство закончится слишком быстро, кто знает, не пожалеешь ли ты потом об утраченной возможности радоваться и беззаботно веселиться. Может быть, тебе стоит договориться с какой-нибудь уважаемой магической семьей? Думаю, многие будут рады пригласить тебя в гости.

Ага-ага. За просто так. Даже не касаясь того, что огороды и теплицы есть не только в Мунго, в семье, лояльной Дамблдору, у него будет легкий доступ ко мне. Наверняка уже выяснил, что защита Хогвартса действует только на территории школы.

— Спасибо за предложение, сэр, но я не заинтересована. Мне нравится моя работа. К тому же у меня договор, кем я буду, нарушив его? И с чего вы взяли, что я там только работаю? Свободного времени хватает.

— И ты тратишь его на ловлю кротов и кроликов? — полуутвердительно проговорил директор.

— Не только, сэр. Летом много чем можно заняться. К тому же кроты — вредители, а убив вредителя, глупо выбрасывать шкурку. Кролики же очень вкусны.

Он внимательно смотрел на меня.

— И все-таки, Джейн, я бы посоветовал тебе принять мое предложение.

— Еще раз спасибо, сэр, но нет. Я не хочу быть никому обязанной.

Ух, как ему хотелось заставить. Как же все-таки развращает власть! Он — просто один из вариантов Поттера с Блэком, только что ногами не пинает и не собирается обоссать мою бренную тушку. Все должно быть так, как надо ему, а если кто-то рыпается, то этого кого-то надо ломать об колено до победного конца. И этот азарт, плещущийся в голубеньких глазках. А если так? А еще вот так? Ну надо же, опять вырвалась, отбилась, уползла.

Вот кого убивать стоит долго и мучительно. Но сделать мне он ничего не мог, по крайней мере, пока.

— Если это все, сэр, то я пойду собираться, — тихо сказала я, — у меня еще не все в сундук сложено.

На Хогвартс-экспресс защита тоже распространялась, это мы уточнили, а на вокзале нас встретят. Хорошо, что директор про Северуса не знает. И, кстати, он вполне может планировать посетить его летом. Там, конечно, его ждет облом, но как бы он не надавил на его мать, чтобы она вернула сына домой. Об этом стоило поговорить с целителями и Фенриром. Зелье Северуса очень хорошо сказалось на томатах в теплицах оборотней, так что его тоже ждали в деревушке. А Эйлин Снейп не имела ничего против того, чтобы сын провел каникулы где угодно, только не дома. То ли она сына не любила, то ли еще что. А скорее всего — увидела для него возможность получить неплохой старт после окончания Хогвартса. Мунго — это серьезно. К тому же по канону она вроде как умрет во время учебы Северуса. Вот только не помню, на каком курсе он тогда был. В любом случае эта женщина не могла не понимать, что глупо упускать такой шанс для своего сына.

Вообще, история Эйлин очень и очень странная. Нет, любовь, конечно, зла, полюбить можно не только козла, но и вообще кого угодно. Просто у девочки из чистокровной семьи не было даже возможности познакомиться с магглом. Разве что это была настоящая авантюристка. Но авантюристка нашла бы для себя кого-нибудь получше работяги с умирающей фабрики. Маггловский мир для девиц с магическими способностями и невысокой моралью — бескрайнее поле охоты. Можно и просто кого перспективного найти, тут главное от конкуренток избавляться, вовремя отслеживая, не ведьмы ли они. А можно и овдоветь, охмурив кого побогаче. Тоже только не зевай и проверяй, кто там вокруг барражирует. Да и вообще — полно вариантов. Жить в нищете, в Тупике Прядильщиков с типом, не любящим магию, жену и собственного ребенка, можно только по очень большой любви, вселенской глупости или от безысходности. И вот это уже подозрительно.

Но спрашивать у Северуса я пока не буду, хотя и хочется, ведь он, скорее всего, сам не в курсе.

Пока же мы собирали сундуки и договаривались, как будем переписываться.

Сивилла только что не порхала от восторга, что едет к Краучам. Теперь гадания показывали ей, что у нее все хорошо. Да и с Барти она подружилась. Сам Барти чувствовал себя крайне важной персоной, покровителем слабых и сирых. Смотрелось несколько забавно, но так намного лучше, а там, глядишь, и с отцом у него все наладится.

Северус предвкушал сытое лето с интересной работой и, главное, заработком.

Ну и я тоже…

Мои соседки по комнате давно смирились с тем, что у меня своя компания. Мы общались, но заметно отдалились друг от друга. В купе мы устроились вчетвером и заперли дверь. Голодными не останемся, я совершила налет на кухню, домовики собрали для меня корзинку с пирожками, сэндвичами, жареной курочкой и кувшином томатного сока. Ну их, эти магические сладости. Мне лично нравилось только мороженое от Фортескью и пирожные из «Сладкого Королевства», но именно этим в поезде не торговали. Ассортимент был, мягко говоря, на любителя. Одно всевкусное драже чего стоило.

Мои друзья были со мной совершенно согласны.

— Все-таки жалко расставаться, — вздохнул Барти, — я бы вам всем с удовольствием дом показал и сад тоже. Там пруд с рыбками есть, мой старый домик на дереве.

— Отдохните с Сив и за нас тоже, — улыбнулась я, — можете тоже кротов половить.

Ребята рассмеялись.

На платформе мы распрощались. Барти и Сивиллу забрал мистер Крауч, а мы с Северусом дождались Сметвика. Аппарация, и вот мы в Мунго.

— А теперь рассказывайте все подробно, — сказал Шаффик, когда я увеличила корзинки с урожаем (в этот раз добавились персики), и все приступили к чаепитию, — а потом покажете воспоминания. Я про такое ничего не слышал. Защита Хогвартса, с ума сойти!

Северус охотно дал клятву не распространяться про то, что на Мунго работают оборотни, и с интересом поглядывал на Грайбека. Тот с не меньшим интересом слушал про наши приключения. На известие о том, каким образом Люпин давит на жалость, он только хмыкнул.

Потом наши воспоминания рассматривали в Омуте Памяти.

— Еще и Выручай-Комнату нашли! — восхитился Сметвик. — Теперь только Тайная осталась. А вот с этой защитой не все понятно. Получается, что Хогвартс разумен. Ну, насколько может стать разумным древний замок, стоящий на мощном Источнике, где к тому же постоянно колдует много народу. Но мне показалось, что вас не только защищают, но и наблюдают за вами. Вы там что-то очень интересное активировали. Как бы замок не отказался вас отпускать после окончания учебы. Назначит преемниками Основателей, и все.

— У нас гриффиндорца нет, — напомнила я.

— Зато слизеринцев двое, — хмыкнул Шаффик, — разберетесь.

Собственно, что-то такое и мне приходило в голову, но я старалась об этом пока не думать. Слишком сложно и непонятно, да и информации не хватает.

— Скажите, — поинтересовалась я, — а к вам никто насчет меня не обращался? Ну, там помолвка, опека? А то в школе спрашивали.

— Обращались, — кивнул Сметвик, — мы отказали. Это был старый лорд Принц.

— Чего? — Северус даже о приличных манерах забыл.

— А что? — усмехнулся тот. — Родственник?

— Моя мама — урожденная Принц, — ответил Северус, — так что я это… Принц-полукровка.

— Очень интересно! — переглянулись Сметвик и Шаффик, а Грайбек покачал головой и откусил от персика.

— А он что говорил? — внутренне холодея, спросила я. — Ну, его опека интересовала или помолвка?

— Он интересовался именно опекой, но при этом расспрашивал, не помолвлена ли ты, и не предлагал ли кто-нибудь другой помолвку, — ответил Шаффик. — Так что даже не знаю. Я бы сказал, что помолвка его интересовала больше, чем опека, но у него никого не осталось. Я не знал, что у него внук — полукровка. Все думали, что дочь старого Принца умерла.

— А чего внука под опеку не берет? — задумался Грайбек. — Пацан как пацан, в зельях, как я понял, сечет. И на морду Принц из Принцев. Или он для него невесту ищет?

— Я это, — поежился Северус, — я жениться не хочу. Джейн, ты классная, только вот…

— Я тоже замуж пока не собираюсь, — успокоила его я, — ты своего деда вообще знаешь? Чего у вас там вышло-то? Северус, я понимаю, что это личное, но раз такое дело…

— Да не знаю я ничего! — мой друг даже головой замотал. — Я у матери как-то спросил про родню, она мне подзатыльник отвесила, а потом плакала.

— Не похоже, что невесту он ищет для внука, — заметил Сметвик, — если бы его вообще внук интересовал, он бы как-то появлялся. Особенно после того, как мальчик в Хогвартс поступил. Нет, тут что-то другое…

— Не себе же ищет, — фыркнул Грайбек, — ему лет-то сколько?

— Может и себе, — сказал Шаффик, — наследника-то нет. А с «чистым листом» и у него получится. Фенрир, ты там следи, чтобы никто поблизости не крутился. Жалко девочку ведь! Нужен ему наследник, пусть внука в семью вводит. Даже если они с матерью отрезаны, усыновить может.

Я непроизвольно придвинулась к оборотню. Началось… И как круто сразу. И дело даже не в возрасте, хотя замуж за старика точно не пойду. Что-то у Принцев случилось явно нехорошее. И не факт, что не черно-магическое. Так что это очень нехороший вариант.

— А директор Дамблдор к вам не обращался? По поводу меня?

— Пока нет, — ответил Сметвик.

Похоже, что этот рассчитывает как-то иначе меня заполучить. Ой, как мне все это не нравится…

— Ладно, ребятки, нам пора, — сказал Фенрир, — у нас вас точно не достанут.

— Дядя Гиппократ, — попросила я, — вдруг директор на маму Северуса как-то надавит, вы его не отдавайте, ладно? А то еще заколдуют.

— Не хочешь расколдовывать заколдованного Принца? — усмехнулся Сметвик. — Хорошо, не дадим его в обиду. Я сам наведаюсь, гляну, что там и как. Говори адрес, пацан.

— Коукворт, Тупик Прядильщиков, — сказал Северус, — дом 13. Он там самый последний, не перепутаете.

И мы наконец отправились в деревушку оборотней.

Северус только успевал головой крутить, впитывая впечатления. Для мальчишки из умирающего промышленного городка лес, бескрайние поля, ряды теплиц и плодовых деревьев, да и сама деревушка, наверное, были чудом, не намного меньшим, чем Хогвартс. Меня опять поселили к Урсуле, которая улыбнулась мне и тут же усадила за стол. Я и для нее припасла несколько персиков, гранат и пару мандаринов. Северуса повели дальше, Фенрир сказал, что его поселят у местного зельевара. Похоже, что до конца каникул мы будем редко видеться.

По дороге к теплицам я только и успевала здороваться со знакомыми. Как же хорошо не ждать удара в спину, нормально общаться с другими ребятами, просто болтать ни о чем, договариваться об охоте за садовыми гномами и кротами. Каникулы! И этим сказано все.

Северус, однако, не все время проводил в зельеварне. Он и в теплицах помогал. И намного лучше меня расправлялся с гномами и кротами. Ну, у него вообще заклинания лучше выходили, чего уж там. Так что в компанию юных оборотней он вписался легко и непринужденно.

— А они классные ребята, — поделился он со мной, — не то что Люпин.

— Сравнил, — фыркнула я, — это настоящие свободные оборотни, а Люпин — не пойми что.

Он только кивал.

От Сметвика пришло письмо, что он госпитализировал маму Северуса, потому что на ней проклятий было просто немеряно. С одной стороны — это хорошо, во-первых, могут если не вылечить, то хотя бы облегчить состояние, а, во-вторых, Дамблдор не сможет заставить ее забрать Северуса домой. Папаша маггл ему в этом деле не помощник. А вот с другой… Кто ж ее так проклял-то? Неужели тот самый лорд Принц, который ко мне то ли свататься, то ли еще что собрался? И за что? За связь с магглом? Но тут опять всплывает вопрос, где она умудрилась познакомиться с этим самым Тобиасом Снейпом? Лично мне уже кажется, что в мире магглов она пряталась от дорогого родителя.

Северус только вздыхал, но с некоторым облегчением. Тоже надеялся, что матери помогут, и радовался, что до конца каникул его точно не тронут.

Мать в Мунго он навещал исправно, а деревенские ему с собой гостинцев давали: яблоки, малину, садовую землянику.

— Ей уже лучше, — отчитывался Северус.

— А кто ее проклял, не говорит? — спросила я. — За такое наказывать надо!

— Не говорит.

Странно…

Я восстановила контакты с фермерами, снова подрядившись петь на их участках. Северус неплохо заработал на зелье, которое улучшало качество шерсти. Он прекрасно помнил, что рецепт раздобыла я, поэтому тут же предложил мне часть заработанного. Я, подумав, отказалась.

— Вдруг твою маму до сентября не вылечат? Тебе же надо будет к школе закупаться. И вдруг какое лекарство понадобится? Мне от Попечительского Совета деньги положены, остальное кротами доберу.

— Но ведь… — Северусу ужасно не хотелось быть кому-то должным, даже подруге.

— Да ладно тебе! Еще сочтемся. Может, мне потом что-нибудь понадобится.

Я уже привычно брала плату с фермеров шерстью. Мои вещички, благодаря зельям и рунам, были в очень даже хорошем состоянии, но стоило сделать запас. К тому же у нас на факультете многие рукодельничали, так что хорошую шерсть можно было не без выгоды продать или обменять на что-нибудь.

Мы с Северусом и несколько колоний ласок разорили, зверьки явно интересовались фермерскими курятниками. Тоже шкурки, хотя и летние. На выдру у меня палочка не поднялась.

Я и про свой проект с изготовлением одежды не забыла, озадачив Урсулу. Та покачала головой.

— Земля нужна, — сказала она, — чтобы лен выращивать. И желательно с Источником. Без этого никуда.

Да, похоже, что придется отложить проект до окончания Хогвартса.

Барти и Сивилла писали, что сделали всю домашку, облазили все поместье Краучей и побывали на участке Трелони. Надо было готовиться к ритуалу. Уизли много напортить не успели, хотя явно пытались привязать Источник к себе. Но, к счастью, изменения еще не стали необратимыми. А вот дом пришлось чистить от чужой магии, и он требовал ремонта. Там и домовик нашелся. Беднягу пришлось лечить. Теперь ясно, кто превратился в упыря в каноне. Вот и еще одного спасли.

Полнолуние мы с Северусом пережидали у фермеров. Спать, ясное дело, не получалось, стая разошлась не на шутку.

— Во дают! — сказал мой друг. — И знаешь, похоже, у них там настоящий праздник. Вот прямо по вою чувствуется.

— Ага, — кивнула я, — чествуют луну. Что, Люпина вспомнил?

— Его, — хмыкнул Северус, — порт-ключ зачаровать несложно, да и аппарировать с взрослым тоже. Поносился бы по лесу, повыл со всеми — и никаких проблем. Ему ведь плохо, наверняка плохо. Любого зверя запирать неправильно, лучше уж убить, чтобы не мучился. Неужели нельзя было договориться?

— Я не знаю, какие там отношения с их семьей, — ответила я, — но ребенку могли и помочь. И потом, он же до Хогвартса вряд ли в подвале сидел, как-то все устраивали.

— Ого, какая песня! — волк выл где-то поблизости. Потом подхватили другие. И это действительно была песня потрясающей красоты. — Вот просто чувствую, что это вожак.

— Похоже, — согласилась я, — мне даже захотелось спеть с ними. Только вот им от пения молитв плохо делается. Мы в прошлом году проверяли. А если не молитву петь, то они, наверное, и напасть смогут. Тебе амулет дали?

— Ага, дали. Крутая вещь! И больших денег стоит, если покупать. Знаешь, меня уже приглашают зелья для теплиц варить.

— Так это же здорово! — обрадовалась я. — Можно же и совмещать в будущем. Ну, варку лекарственных зелий и это, тут верный заработок.

— В общем, я неприлично богат и сделаю тебе подарок. Думай, чего бы тебе хотелось и учти — отказа я не приму! Если бы не ты, то у меня ничего бы не было. И маму бы лечить не начали.

— Спасибо, Северус! — поблагодарила я.

Некоторое время мы молчали, слушая вой оборотней.

— Слушай, — сказала я, — это, конечно, дело твоей семьи, но как ты думаешь, может быть, над твоей мамой тоже какой ритуал провели? Если Принцы старая семья, то там тоже могут быть проклятья. Может, она поэтому болеет?

— Я тоже об этом думал, — ответил Северус, — странно, что она ничего не говорит. Разве что память стерли, но это уже вообще жуть какая-то. Слушай, Джейн, ты думаешь, мой дед… ну… он действительно мог захотеть на тебе жениться?

Я пожала плечами.

— Если там серьезное проклятье, то мог. Мы же читали, там о чувствах речь не идет. Как же хорошо, что мы ту книгу нашли! А давай Барти напишем? Он же может у себя дома в книгах посмотреть. Вдруг найдет какую зацепку, мы тогда будем знать, что искать в Хогвартсе.

— Напишем, — согласился Северус, — Барти здорово умеет информацию разыскивать. И я Сив попрошу погадать.

На том и порешили.

Письма из Хогвартса пришли вовремя. Учебники не изменились, так что мы с Северусом радостно хлопнули по рукам. Слава Выручай-Комнате и нашей предусмотрительности! Не зря корпели. Все учебники были на руках, и ничего, что в рукописном виде. Экономия — наше все. И шкурок на продажу запасли. У меня как раз ботиночки прохудились, а тут и на туфельки хватит. И новую мантию снова кроличьими шкурками подобью. Красота!

За покупками нас сопровождала Урсула и еще пара оборотней. Фенрир очень ответственно подошел к нашей защите.

Зимние ботиночки мне оплатил Северус, я подарок приняла. Это было так приятно и трогательно. Интересно, мог ли Северус раньше подарить хоть что-то? Для него это было очень и очень важно. А потом мы встретились в кафе Фортескью с Барти и Сивиллой, которых сопровождал мистер Крауч.

Сивилла в новеньком платьице с кружевным воротником и манжетами смотрелась просто восхитительно. Барти галантно ухаживал за ней и за мной. Мистер Крауч снисходительно посматривал на всю компанию. Мы заказали мороженое.

— Вот, Северус, — Сив передала Снейпу пергамент, — твоей маме станет лучше, но до конца она не исцелится. Здесь что-то, связанное с семьей, смотри сам. Можно и целителям передать, я по-всякому смотрела.

— Спасибо, Сив, — искренне поблагодарил Северус, — ты настоящий друг.

— А вы с Джейн так загорели, словно в тропиках побывали!

— Мы все время были на свежем воздухе, Сив, — рассмеялась я, — в Англии тоже можно загореть.

— Эй, — Барти наклонился к нам, — смотрите-ка, как на нас уставились те двое рыжих и тот мрачный тип.

Ой! Кажется, пора валить с хорошим ускорением. Фенрир говорил, что Северус на морду Принц из Принцев, а рыжие у меня только с Уизли и Прюэттами ассоциируются. А у мрачного типа очень характерная внешность.

— Кажется, нам пора, — сказала Урсула.

Крауч-старший оглядел окрестности. А мы, попрощавшись с друзьями, попросили у официантки вывести нас через черный ход. На фиг! На фиг!

Интересно, рыжие за Сивиллой следили или за нами? Мы как всегда большую часть покупок делали в Лютном. Диагон-Аллея — это что-то вроде вывески, если можно так сказать. Все прилично, законопослушно и дорого. Причем те же ингредиенты для зелий еще и не лучшего качества. У Малпеппера в основном студенты закупались, им и такое сойдет. В Лютный, ясное дело, просто так соваться не стоило, там свои законы и правила. Но с правильным сопровождающим, который знает, как представить новичков, бояться нечего. Местные не дураки, хотя и не прочь поживиться, но платежеспособный клиент для них важнее. Нас с Северусом к тому же защищали нашивки факультетов Хогвартса на школьных мантиях. Все прекрасно понимали, что если двое студентов не явятся в школу, то искать будут, причем тщательно. А проблемы с авроратом не нужны никому.

В Лютном многие закупались, просто это не афишировалось. Глупость, конечно, но если ловили, то могли пропесочить. Вот такой вот занятный выверт — место неприличное, бывают там все, но если попался, то ты вроде как виноват. Непонятно в чем, правда.

Похоже, что нас с Северусом ждет воспитательная беседа. Ерунда, конечно, но ничего приятного. А… переживем. В первый раз, что ли.

Я связала для Урсулы теплый шарф. Нам с Северусом дали с собой ингредиенты для уроков зелий, запас еды в дорогу, горшочки с вареньем и медом, домашнюю выпечку.

Мы тепло распрощались с друзьями. На платформу 9 и ¾ нас аппарировал Сметвик.

— Учитесь хорошо, не балуйтесь, если что — пишите. Северус, твою маму выпишут через неделю, но ей нужно будет приходить на осмотры.

— Спасибо, что сказали, сэр, — поблагодарил Северус, — а зелья какие-нибудь понадобятся?

— Зелья в счет твоей работы в теплицах, не беспокойся. Кстати, тебя очень хвалили. Так что после школы ждем в Мунго. Давайте, занимайте места, вон уже сколько народу, придется в самом хвосте поезда ехать. Держите ваши разрешения на посещение Хогсмита.

Мы попрощались и отправились занимать купе. Появились Барти с Сивиллой, их сопровождали Краучи-старшие. Я помахала рукой из окна, привлекая их внимание.

Поезд считался территорией школы, так что защита тут действовала, а вот насчет платформы такой уверенности не было. Ну его! Еще не хватало так глупо попасться. Вон, из-за колоны какой-то мрачный тип с большим носом и черными волосами показался. Северус на него похож, только намного симпатичнее.

— Эй, это не твой дед? — спросила я.

— Очень может быть, — кивнул Северус, — и чего ему надо? Ого, он к нам идет!

Я неприязненно осмотрела возможного кандидата в женихи. Да он старше Дамблдора! И выглядит ужасно — болеет, наверное.

Но к поезду близко Принц-старший подходить не стал, остановился неподалеку и уставился на нас с Северусом. Хорошо, что Краучи заметили мою пантомиму в окне и подошли. Отец Барти проследил за нашими взглядами и внимательно посмотрел на лорда Принца. Тот резко кивнул, развернулся и снова скрылся за колонной. Фу…

Сивилла и Барти тут же забрались в купе. Хогвартс-экспресс дал гудок, студенты махали из окон, путешествие началось.

У наших друзей тоже была с собой вкуснятина, так что можно было спокойно запирать двери купе.

— Так, — сказал Барти, — для начала чары иллюзии. Посмотрите, как выглядят учебники у других, и вперед. У меня держится час, так что на урок точно хватит. А потом могут подумать, что вы по конспектам домашку делаете.

— Супер! — сказала я. Учебник по зельям стал выглядеть, как поваренная книга Урсулы, потом как сборник бытовых чар.

— У меня тоже получается, — сказала Сивилла, — хотя мне все и купили.

У Северуса тоже все вышло. Очень удачно. И сэкономили прилично. Надо будет продолжить копировать книги из Выручай-Комнаты.

— Теперь по поводу просьбы Северуса, — похоже, Барти решил отстреляться по главным вопросам. — Сами понимаете, рыться в таких книгах мне никто не разрешал, я маму попросил, объяснив ситуацию. Ничего конкретного мы не нашли. Единственное, на что это похоже, как если бы кто-то вмешался в начатый ритуал. Мы с Принцами не общаемся, в смысле — близких отношений не поддерживаем, но репутация у твоего деда, Северус, довольно неприятная. Думаю, он мог проводить какой-то темный ритуал над твоей мамой, а там что-то пошло не так. Или сам чего напутал, или твоя мама сумела вырваться. Извини…

— Да ничего, — Северус взлохматил себе волосы, — я его не знаю совсем. Мне маму жалко.

— Барти, — сказала я, — а зачем вообще такие ритуалы проводят? Ну, со мной понятно, грехи семейства перекладывали, а какие еще ритуалы есть?

— Либо что-то перекладывают, либо жизненные силы и магию забирают, либо в жертву приносят, — ответил Барти, — подробно мне мама читать не дала. В Хогвартсе посмотрим.

— Ну и хорошо, что мы с мамой с дедом не общались, — после паузы проговорил Северус, — раз он такой гад. Еще и на Джейн нацелился.

— А если он тебя захочет наследником сделать? — спросила Сивилла.

— Не знаю, когда захочет — тогда и буду думать. Пока я просто намерен держаться от него подальше.

— Ладно, — сказала я, — в Хогвартсе он тебе ничего сделать не сможет, а в Хогсмит можно и не ходить. Так что до лета бояться точно нечего. Хотите морса? У меня целая бутыль. И пирожки должны быть еще горячими, я сама зачаровывала.

— Давай! — согласились друзья.

За перекусами и разговорами дорога пролетела не то чтобы незаметно, но достаточно быстро. Мы забрались в одну карету и расстались уже в Большом Зале, чтобы сесть каждый за свой стол.

Я вместе со всеми хлопала новичкам, и тут прозвучало это имя.

— Локхарт Гилдерой!

Довольно миловидный мальчик с картинно уложенными золотыми локонами горделиво посмотрел по сторонам и прошел к табурету.

— Райвенкло! — провозгласила Шляпа.

А вот про него-то я и забыла. Очередной источник проблем и возможных неприятностей.

Я честно старалась вспомнить его подвиги во время учебы. Там было что-то с наколдованным портретом, автографом. Вроде еще и куча валентинок самому себе, хотя маги этот праздник и не жаловали. Собственно, дело не в этом, а в болезненной тяге мальчика к славе и популярности. Причем любой. А у нас тут две известных компании, к тому же — враждующих между собой.

Мы с друзьями к славе не стремились, как-то все само собой получалось. Поттер и Блэк были свято уверены в собственной неотразимости. Любая наша стычка тут же становилась предметом для обсуждения всей школы. Я прославилась тем, что открыла часовню. Поттер с Блэком сломали лестницы. Что придумает Локхарт, чтобы переплюнуть наши достижения? Вот и я об этом.

С одной стороны — на него могут переключиться гриффиндорцы, это же просто идеальная мишень. А с другой — он может стать катализатором очередных разборок. Просто потому, что захочет перетянуть внимание на себя.

И вообще, у меня предчувствие на его счет нехорошее. А в мире магов от предчувствий отмахиваться не принято.

Но пока я вместе со всеми прошла в гостиную, отдала в общий котел варенье и мед и, помолившись, устроилась в своей кровати. Как бы там ни было, два года я тут выдержала, и теперь у меня и моих друзей есть защита Хогвартса. Посмотрим, кто кого.

Наутро все завертелось и понеслось: новое расписание, вводные занятия по рунам и арифмантике. Нужно было сходить в теплицы — проведать свои плодовые деревца и кусты, проверить наличие удобрений. Не забыть открыть часовню.

Как оказалось, руны и арифмантику взяли Поттер, Блэк, Люпин, Петтигрю и Эванс. Это я про Гриффиндор. Мы с Северусом сели на заднюю парту и тихонько наложили на свои рукописные учебники чары иллюзии. Кому не надо, тут же заметили, что мы что-то там колдуем. Точно спалят нас, да и фиг с ним. В Уставе Хогвартса запрета на рукописные копии учебной литературы нет. Во-первых, раньше книги от руки и переписывали, а, во-вторых, во времена Основателей личные учебники позволить себе могли только богатые ученики. Остальные занимались тем же, что и мы, то есть копировали. Причем с них за разрешение что-нибудь переписать еще и деньгами или услугами брали. А еще и пергамент дороже, чем сейчас был, но от насмешек по поводу бедности нас это не избавит. Особенно, если поход в Лютный за покупками всплывет.

Вот что такого стыдного в бедности? Я не про показушую, как у Уизли в каноне, если что, когда деньги тратятся на поездки в Египет, дорогую амуницию и метлы для квиддича, а младшему сыну волшебную палочку купить не на что. Ну нету денег, выкручиваемся как можем. Зато уже работа после окончания Хогвартса есть, и не абы какая — в Мунго приглашают. И выглядим прилично, мантии недорогие, но новые и качественные, обувь хорошая, и под мантиями все в порядке. Урсула лично сундук Северуса перетряхнула, никаких застиранных подштанников там теперь нет и не будет.

И ладно бы Поттер с Блэком сами деньги заработали, можно было бы носы задирать. Родительские тратить проще всего. А, не стоит себе голову забивать, тут все очень запущено.

После уроков на Снейпа наехала Эванс. Меня она в упор не видела.

— Это правда, что ты в Лютный ходил? — прищурилась рыжая гриффиндорка.

— И что? — спросил Северус. — Там выбор больше, качество выше, а стоит все намного дешевле.

— Там… там темные маги!

Обалдеть аргумент, да хоть серо-буро-малиновые в крапинку!

— Лили, — снисходительно, как маленькой, объяснил Северус, — в Лютном многие покупают. Тебя же никто туда не тащит. Не хочешь — не ходи. Ты, вообще, откуда знаешь, что мы с Джейн там покупали?

Она поджала губы прямо как МакГоннагал.

— Вас видели, как вы оттуда выходили. Мне Мэри сказала.

— Фу! — сказала я. — Эванс, ты еще и сплетни собираешь. Северус, ты представляешь, какие мы с тобой важные птицы, на Гриффиндоре следят за каждым нашим шагом и тут же все обсуждают.

— А я не с тобой разговариваю! — выпалила рыжая.

— Эванс, зачем тебе эти нищеброды? — а вот и Поттер нарисовался. — Они за кнат удавятся. Небось, опять все лето живодерством промышляли, чтобы на новые трусы заработать.

— Потти, а с чего это тебя чужие трусы заинтересовали? — сделала большие глаза я. — Родители в курсе? Может, тебя надо в Мунго проверить, пока ты не начал всем под мантии заглядывать?

— Заткнись, крыса!

— Иди сюда, горшочек, мы в прошлом году не договорили.

— Потти, ты нам клятву должен!

— Да пошли вы оба!

Вот и поговорили. Учебный год начался.

Эванс задрала нос и отошла в сторону. Северус показательно вздохнул. Я пожала плечами. Все ясно.

Интересно, чего это Поттер разошелся? Люпина еще как-то подстраховали? Ничего, еще что-нибудь придумаем.

А вечером в часовне появился Локхарт. Некоторое время он стоял, разинув рот, что совершенно неудивительно. Флитвик снова где-то разжился нотами, они с братом Эдмундом их разобрали, и теперь наши руководители жаждали приступить к репетициям. Но начали мы с Ave Maria и Salve Regina. Под древними сводами звенели чистые голоса, но вдруг в эту красоту ворвалось что-то на редкость фальшивое.

Флитвик резко опустил дирижерскую палочку.

— Это еще что такое? — грозно спросил он.

Брат Эдмунд надвинулся на нарушителя.

— Юноша, как вам не стыдно! Это же молитва! Студенты славят Пресвятую Деву! Ваши завывания тут совершенно неуместны!

Локхарт. И кто бы сомневался. Даже у гриффиндорцев на подобное не хватало наглости.

Хористы удивленно переглядывались, настрой был сбит.

— Я не завываю! — возмутился наглый мальчишка. — Я пою! Просто я пою лучше вас всех, вот вы и не попадаете в такт!

Нет, я ждала выступлений, но чтобы так… Это действительно нечто.

— Мистер Локхарт! — нахмурился Флитвик. — Мне очень жаль, но у вас нет ни голоса, ни слуха. Покиньте часовню. Пять баллов с Райвенкло. И чтобы я вас здесь больше не видел. Разве что будете тихо сидеть в сторонке. Это просто возмутительно! У меня нет слов!

Слов не было не только у него. Да уж, мало было Поттера с Блэком гонять, теперь еще и этот… одаренный. Вой был действительно ужасный. Особенно, если учитывать фантастическую акустику помещения. Как бы часовня от такого кошмара сама по себе не закрылась.

Локхарт надулся, но вышел. Мелкий еще с деканом спорить.

— Мисс Эйр, я могу вас попросить еще раз Ave Maria? Дети, внимание! Итак!

Даже мне было непросто вновь вернуть это чудесное ощущение молитвенной отрешенности и экстаза. Какая же дрянь этот Гилдерой!

Сивилла пела в хоре, а Северус и Барти приходили послушать пение.

— Знаешь, — сказала мне Сивилла, — когда он завыл, у меня было ощущение, как будто мне за шиворот плеснули холодной воды. Очень неприятно.

— Кошмар просто! — согласился Северус.

— Как теркой по спине, — кивнул Барти, — неужели сам ничего не почувствовал? Даже свет как будто померк.

Я задумалась.

— Это очень странно, — сказала я, — ведь здесь молились разные люди. Не у всех же есть голос и слух. Главное, чтобы все шло от сердца.

— Значит, у него дурные цели, — сказал Северус.

— Но даже Поттер и Блэк при профессоре свои гадости распевать не смеют, — сказала Сивилла.

— Не может же он действительно считать, что поет лучше всех, — Барти качал головой, — тогда он сумасшедший.

— Но он себя сумасшедшим не считает, — проговорила я.

Гилдерой стоял неподалеку от входа в часовню и провожал всех выходящих злым взглядом. Его миловидное лицо исказилось в какую-то мерзкую маску. Вот вышел последний хорист. Замыкающей была я.

Двери исчезли, их место занял гобелен. Локхарт прищурился.

— Что тебе здесь надо? — не удержалась я. — Это место для молитвы, но здесь можно петь.

Я хотела сказать, что если он будет тут завывать, то часовня может и закрыться, но буквально в последний момент удержалась. Как бы мальчишке не захотелось славы Герострата. Ведь если из-за него закроется чудесное место, то он тоже станет знаменит. А ему все равно, лишь бы о нем говорили.

— Я пою лучше тебя, — задрал нос хвастунишка, — и я буду тут петь.

— Мистер Локхарт, — похоже, что до Флитвика тоже что-то дошло, — я запрещаю вам даже близко подходить к часовне.

— Пусть поклянется, — тихо сказала Сивилла.

— Обойдемся простым словом для начала, — сказал Флитвик. — Мистер Локхарт, я жду.

— Я… я все равно буду там петь, а вы все умрете от зависти! — завизжал дурачок.

Мне стало страшно.

Так как в хоре пели представители всех факультетов, то происшествие уже на следующий день обсуждал весь Хогвартс. Обалдели все. К часовне уже привыкли, как к важной части Хогвартса. Многие приходили послушать хор, кое-кто и молился. В любом случае все отмечали, что после посещения часовни им становится лучше. Это место словно бы смывало с души всю грязь и гадость.

Даже Поттер с Блэком выступали из принципа и из-за вражды со мной и моими друзьями, против самой часовни они ничего не имели.

Кто первым озвучил мысль о том, что из-за очередного придурка часовня может закрыться, неизвестно, но заговорили об этом все. Студенты заволновались. Открываю часовню я, но место-то общее.

Хаффлпаффцы чувствовали себя причастными к чудесному месту, потому что оно открылось студентке их факультета. Среди слизеринцев оказалось больше всего потомков спонсоров, даривших дорогую утварь и украшения. Гриффиндорцы, по-моему, больше всего обалдели, что главный нахал Хогвартса оказался не с их факультета, но тоже не хотели, чтобы часовня закрылась. Райвенкловцы пребывали в шоке, что такое чудо завелось у них. Ох, не завидую я Гилдерою… Флитвик его декан, а он очень трепетно относится к часовне. И не только как к месту, где репетирует хор. Похоже, что если факультет начнет травлю хвастунишки, то декан закроет на это глаза.

Старосты и студенты старших курсов для начала отловили меня.

— Эйр, часовня может закрыться?

— Может, — сказала я, — она и закрылась, когда к ней перестали относиться, как к месту для молитвы. Поэтому там и поют в основном религиозные гимны и молитвы с псалмами. Ведь даже если человек не верит в Бога, он не может не чувствовать красоту духовной музыки. Спросите брата Эдмунда, он точно знает, из-за чего часовня закрылась.

Призрак Хаффлпаффа подтвердил мои слова.

— Майкл, тебе засранца воспитывать, — сказала наша староста своему коллеге из сине-бронзовых, — или пусть при всей школе поклянется, что не будет петь, по крайней мере, в часовне. Хотя лучше бы вообще не пел, я этот вой тоже слышала. От него фестралы в Запретном лесу передохнуть могут, точно говорю.

Так что уже перед ужином Локхарта взяли за шкирку и поставили перед всей школой. Похоже, по дороге еще и подзатыльников надавали, потому что хоть парнишка и рыпался, но свой лоск утратил. И прическа выглядела тусклой и неухоженной.

— Что тут у вас? — спросил Дамблдор.

Угу, типа ничего не знает, хотя вся школа гудит.

— Профессор Дамблдор, этому студенту необходимо запретить петь в часовне, а то еще закроется. Мы не можем рисковать потерять недавно обретенное чудесное место, — сказал староста Райвенкло.

— Ну почему же сразу закроется, — пожевал губами Дамблдор, — с чего вы это взяли?

— Он воет, — сказал староста, — девочки говорят, что в часовне даже темнее стало, когда он завыл.

— Я пою! — заорал Локхарт.

— Мистер Локхарт, — тяжело вздохнул Флитвик, — угомонитесь уже. Хотите заниматься тем, что вы называете пением, пожалуйста, но не в часовне. У вас нет слуха, вы сбиваете весь хор. И с голосом у вас тоже беда.

— Может быть, мистер Локхарт нам споет? — предложил Дамблдор.

Он что, издевается, что ли? Да, точно, издевается.

— Только не то, что поет хор, — смирился Флитвик, — да он и слов не знает. Пусть из мисс Уорлок что-нибудь.

— «Котел, полный крепкой горячей любви», — издевательски донеслось со стороны слизеринского стола, — там тоже выть надо.

— Прошу вас, мистер Локхарт, — доброжелательно улыбнулся Дамблдор.

Флитвик демонстративно прикрыл уши ладонями.

— О, приди, помешай мое варево! — завел Локхарт.

Я тоже заткнула уши. Он еще и громкостью брал, голос срывался и давал петуха.

— Заткните его! — орали с разных концов зала. — Умолкни, придурок!

— Силенцио! — не выдержал Флитвик.

— Да, — покачал головой Дамблдор, — должен заметить, что для человека, не лишенного слуха, звучит не очень. Мистер Локхарт, я понимаю ваш энтузиазм, но вам действительно не стоит петь. По крайней мере, не при посторонних. В часовню вам ходить никто не запрещает, но петь вы там не будете. Это мое распоряжение.

— И чтобы в теплицах и рядом с ними тоже не пел! — подхватилась профессор Спраут. — У нас там в кои-то веки все хорошо, спасибо Джейн Эйр и ребятам, что зелья варят. У меня же от такого… хм, пения… даже дьявольские силки завянут.

— И чтобы к загонам с животными не подходил, — сказал профессор УЗМС, — а то мало ли.

— Да, мистер Локхарт, запрет распространяется и на теплицы с загонами, — согласился Дамблдор.

Понятно, растения и животные денег стоят, это даже нашего любителя организовывать квесты и неприятности окружающим проняло.

— Пусть поклянется! — сказал Флитвик.

И Локхарт, скрипя зубами, произнес клятву.

Конечно, хорошо, что так все вышло, но чует мое сердце, он не успокоится.

— Не повезло воронам, — заметила Чарити, — такое чучело. Неужели он совсем себя не слышит?

— А как он услышит, если слуха нет? — пожала плечами я. — Я читала, есть люди, которые все отлично воспринимают на слух, только вот спеть сами не могут. С ними заниматься надо. А тут все и сразу — от отсутствия способностей, до перебора с самоуверенностью.

— Точно все, — согласилась Чарити, — если даже эту песню про котел переврать сумел. Мне она и раньше не нравилась, а теперь вообще ее слышать не смогу. А ее часто по колдорадио крутят.

А после ужина я пошла открывать часовню. Как все-таки хорошо, что у магов есть клятвы! Причем такие, что их невозможно нарушить.

Я не считала часовню своей собственностью, но мне было бы больно, если бы ее превратили в место самоутверждения для кого-то вроде Гилдероя Локхарта. И, похоже, что так думала не только я.

Мы с ребятами пели, у меня была партия ведущего женского голоса. Вдохновляющая музыка и слова молитвы помогали отрешиться от суеты школы, неприятностей, всего лишнего и наносного. И это было прекрасно.

Мы с Сивиллой выходили как всегда последними, двери закрылись, и я услышала обрывок разговора.

— Ты что, серьезно не знаешь, кто такая Джейн Эйр с Хаффлпаффа, приятель? Про нее в «Пророке» писали, когда она часовню открыла. Потом еще в позапрошлом году было про приют, в котором она выросла. Серьезно, что ли, пропустил? Ну ты даешь, тут все на ушах стояли.

Я обернулась. Филипп Поуп с третьего курса Райвенкло разговаривал с Локхартом.

— В «Пророке» писали? — потрясенно переспросил Гилдерой. — Про нее?

— Да возьми подшивку в библиотеке, там точно есть. Надо же, такое пропустить! Привет, Джейн! — Фил махнул мне рукой.

Я помахала в ответ.

Широко распахнутые глаза первокурсника опасно сузились.

— Ты… — проговорил он. — Ты! Ты украла мою славу!

Опешили все, кто это слышал. Барти и Северус, которые ждали нас с Сивиллой, чтобы пойти в Выручай-Комнату, даже рты раскрыли.

— Слышь, парень, — первым отмер Поуп, — знаешь, ты сумасшедший! Тебя в Мунго надо!

— Ты украла мою славу! — повторил Локхарт, словно убеждая сам себя.

Приплыли…

— Эй, приятель, — Барти, судя по всему, хотел достать волшебную палочку, но невдалеке находился Флитвик, так что мой друг сдержался, — ты говори, да не заговаривайся. И держись подальше от Джейн, понял?

— Сунешься — получишь! — поддержал друга Северус. — Ты, конечно, мелкий и псих, но в морду я тебе за друга дам, не сомневайся.

Он здорово вытянулся за это лето, так что сейчас буквально нависал над первокурсником. Локхарт откровенно струсил.

Я внимательно смотрела на потенциального писателя, который искренне считал, что важен не сам подвиг, а то, как про него рассказывают.

— Послушай, — сказала я, — ты действительно хочешь мою известность? Я прославилась на всю магическую Британию, когда написали, как мне жилось в приюте. Меня пытались убить, а не добив — похоронили заживо, но я сумела выбраться из могилы. На вспышку стихийной магии отреагировали авроры, а потом меня очень долго лечили в Мунго. Все это есть в «Пророке». Ты, правда, хочешь такой славы? Могу поделиться.

— Да, приятель, давай мы тебя придушим и закопаем, — предложил Фил, — выберешься — прославишься. А если нет, то извини. Еще и смеяться будут.

Из стены выплыл брат Эдмунд.

— Слава, юноша, это еще не все, — сказал он, — скольких людей мы знаем не благодаря их славным деяниям и достойным подвигам, а потому, что они были преступниками. Или глупцами, попадавшими в нелепые ситуации. И не завидуйте Джейн, ее слава досталась ей кровью и пережитым ужасом. Уверяю вас, она бы предпочла без нее обойтись.

Однако было похоже, что для Локхарта все это прозвучало неубедительно.

— Я поговорю с вашим деканом, юноша, — покачал головой призрак Хаффлпаффа, — и с Серой Дамой. Вы опасны. И в первую очередь — для самого себя. Вы рискуете стать преступником ради иллюзии, в сущности, ради пустышки.

— Слава — это не иллюзия! — ответил Локхарт. — Слава — это… слава!

— Точно псих, — прокомментировал Фил.

Пожалуй, стоило написать в Мунго. Этого деятеля необходимо остановить, пока не стало поздно. Он же может в той же часовне что-нибудь устроить, а взрослый Локхарт в книгах стирал своим «конкурентам» память. Нападет ведь, скотина такая.

Интересно, у магов есть принудительная госпитализация?

Но пока с Локхарт мы ничего поделать не могли. Наш путь лежал в Выручай-Комнату. В этот раз добрались без приключений.

— Столько всего узнать надо, а тут еще и это! — проворчал Барти. — Дичь какая! Славу у него украли, у идиота!

— Барти, — тихо сказала Сивилла, — знаешь, тут все не просто. Он когда на Джейн смотрел, мне страшно стало.

— Я напишу целителям, — сказала я, — вдруг на сумасшедших клятвы не действуют? А этот Локхарт точно сумасшедший. Я его боюсь.

Северус покрутил головой.

— Мне сперва смешно было, — сказал он, — когда этот чудик про котел пел. Ну, дурак и дурак, а вот взгляд у него нехороший.

— Он не дурак, — сказала я, — был бы дураком, так и никаких проблем. У сумасшедших своя логика и свой мир, в котором они живут. Многие из них очень умные и хитрые, потому искусно притворяются нормальными.

— У нас в Коукворте жил один псих, — сказал Северус, — он поджег паб. Еще и двери снаружи подпер, гад. Потом оказалось, что одна девушка пошла в этот паб со своим кавалером, а псих считал, что это его девушка. Хотя они просто жили по соседству, даже не общались.

Я покивала.

— Есть такие. Он себе что-то там придумал, например, что он на этой девушке женится, а ее мнение его не интересует. Она хоть не погибла?

— Быстро потушили, — ответил Северус, — там все живы остались, только ожоги у многих были.

Барти и Сивилла переглянулись.

— Кошмар какой!

— А теперь представьте, что бы натворил тот псих в Коукворте, если бы он был магом с волшебной палочкой, — поежилась я.

— Пиши целителям, — сказал Барти. — Сив, тебе стоит быть осторожнее — ты же с ним на одном факультете. Хорошо еще, что мальчикам в девчачьи спальни хода нет.

Пергамент у меня был с собой, мы ведь планировали книги копировать, так что письмо я написала быстро.

— А теперь, леди, — сказал Северус, — хватит прохлаждаться. Буду учить вас защищаться, а то мало ли что.

Выручай-Комната послушно предоставила нам зал для тренировок. Что тут можно сказать, хреновые из нас с подругой бойцы. Заклинания получались довольно легко, ведьмы мы не слабые, но вот реакция… Барти и Северус только головами качали.

— Вы пока палочку достанете, вас десять раз убить можно, — констатировал Северус, — придется тренироваться.

— Будем, — согласилась я, — куда деваться. Но я бы и не боевые заклинания потренировала. Щиты и что-нибудь бытовое. Это пострашнее боевки будет.

И я озвучила свои заключения по поводу магической кулинарии.

Мальчики только в затылках чесали.

— А ты кровожадная, Джейн, — хмыкнул Барти, — надо же, нафаршировать как курицу.

— У меня было голодное детство, — напомнила я.

Сивилла хихикнула.

— Джейн права, тогда даже не поймают. Всегда можно сказать, что бытовые чары отрабатывали, а тут просто совпадение. Это не «Секо» с «Бомбардой».

— Нужно придумать удобные комбинации из боевых чар с бытовыми, — предложил Северус, — и зеркальные щиты тренировать.

Мы еще немного позанимались, потом я отправила свое письмо. А тут и отбой.

Флитвику я про письмо в Мунго сказала, все-таки Локхарт его студент. Профессор вздохнул и покачал головой.

— Ты права, Джейн, тут нужна помощь целителя. Брат Эдмунд считает, что мальчик может стать опасным. Пусть его обследуют, думаю, что смогу убедить родителей.

Вот и хорошо.

Все-таки ужин — самый невезучий прием пищи в Хогвартсе. То меня приватизировать пытаются, то Хагрида ловят, а тут явление разъяренной ведьмы.

Довольно высокая женщина с развевающимися волосами и сверкающими глазами ворвалась в Большой Зал, когда большинство студентов не успели еще занять свои места.

От вопля: — Да как вы смеете! — парящие над столами свечи заколыхались.

Дамблдор удивленно привстал со своего золоченого трона, а все остальные в полном шоке уставились на гостью.

— Что случилось? Вы кто такая? — спросил Дамблдор. — Кто пустил?

— И кто бы попробовал меня не пустить?! Да как вы смеете! Ко мне целители из Мунго обратились, дескать, мой мальчик нуждается в лечении! Мой мальчик! В лечении! У… у мозговеда!

— Э-э-э-э, миссис Локхарт, я полагаю? — спросил Флитвик. — Не нужно так кричать. Ваш сын действительно нуждается в помощи. Его поведение…

— Молчать! — взвизгнула мамаша Гилдероя. — Не сметь!

— Мадам, — сказал Дамблдор, — давайте пройдем ко мне в кабинет и все решим. Зачем же обсуждать проблемы при всех?

— Какие еще проблемы?! Это у вас у всех проблемы! Это происки завистников и врагов! Мой… мой Гилли самый умный! Самый талантливый! Самый!..

— Послушайте… — начала МакГоннагал.

— Нет, это вы послушайте! Гилли мне все написал! Ему не дают петь! А он… он поет лучше всех! У него волшебный голос и абсолютный слух! Я мать! Я точно знаю! А вы… Вы губите талант и покровительствуете какой-то… какой-то безродной замарашке! Безродной и бесталанной! Я буду жаловаться! Я буду жаловаться министру! Я буду жаловаться на министра! Вы у меня все попляшете!

Я считала, что самая жуткая мамаша у братьев Блэков? Беру свои слова обратно. Вот где ужас хтонический, бессмысленный и беспощадный. Страшная вещь наследственность.

— Еще одна чокнутая! — послышалось со стороны стола Райвенкло. — Мамочки!

Миссис Локхарт резко повернулась в ту сторону.

— НИКТО НЕ СМЕЕТ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ЧОКНУТОЙ!

Дамблдор наконец-то сообразил достать волшебную палочку, разоружить явно сумасшедшую особу и связать ее от греха подальше.

— Мама! — заорал Гилдерой. — Не смейте обижать мою маму!

Его скрутили соседи по столу. Локхартов отправили в Больничное Крыло. Все были в шоке.

— Если у него мать такая, то ничего удивительного, — наконец сказала наша староста, — бедный парень. У него не было шансов вырасти нормальным.

Народ потихоньку отходил от ошеломляющего явления мадам Локхарт и начал обсуждать происшествие. МакГоннагал, Флитвик и Дамблдор ушли.

— Тихо! Тихо! — сказал Слагхорн. — Успокойтесь! Их осмотрят целители. Все под контролем.

— А прикиньте, этот дурачок воет про котел, полный любви, а его мамаша глаза от восторга закатывает! — донеслось со стороны Слизерина.

— Слушайте, но ее же должны были как-то проверять. Хоть раз в жизни! — спрашивали райвенкловцы. — Она же сумасшедшая, это сразу видно.

— Они живут у магглов, — стал рассказывать кто-то из тех, кто что-то знал, — этот Гилдерой — полукровка, его отец маггл. Вроде там еще сестры есть, но они сквибы. Кто ее мог в Мунго отправить, магглы, что ли?

— А прикинь, что она с магглами творила, если они ее сыночком не восхищались, — сказал кто-то еще.

— Ну так аврорат должен был отреагировать, — не очень уверенно сказал Регулус Блэк.

— Это если убивать и пытать, — ответили ему, — а если просто по мелочи гадила или память стирала, то аврорат и не узнает.

Что-то мне подсказывало, что мелкими пакостями там дело не ограничивалось. А ведь у канонного Локхарта коронным заклинанием был именно «Обливейт». Мог и у мамы научиться. Сколько же народу эта тетка изувечила! Волдеморт отдыхает. А ведь был какой-то псих, который травил мышьяком тех, кто как-то не так с его точки зрения на него посмотрел или не то сказал. Приглашал в гости на чай и того. Английский псих, только вот фамилию, хоть убей, не вспомню. Так что такое психическое расстройство точно есть, а тут еще и магия добавилась. Ужас!

— Нормально, да? — это уже Северус. — Она Джейн не видела и не слышала, а уже себе напридумывала. Джейн потрясающе поет, а ее с таким сравнили.

— И она-то точно чистокровная, — добавил еще кто-то, — полукровка ритуал «Отреченное дитя» просто не переживет. Я летом у прабабки спрашивал.

— Тихо там! — пытались навести порядок старосты. Но, скажем так, без энтузиазма. Сами были не прочь обсудить происшествие.

Мы с друзьями удрали в Выручай-Комнату.

— Какой кошмар! — сказала Сивилла.

— Вот так и порадуешься, что родни нет, — поежилась я, — правильно сказали, не было у этого Гилдероя Локхарта шансов нормальным вырасти. Даже если он от матери сумасшествие не унаследовал, она его практически изуродовала.

Барти несколько раз несильно ударил кулаком по столу. Северус закусил губу.

— Сумасшествие можно унаследовать? — спросил он.

— Вроде бы да, но об этом лучше у мозговедов спросить, — сказала я, — можно еще раз в Мунго написать.

— Но ведь это ужасно! — проговорил Барти. — Ужасно! Она же его любит, правда? И он ее тоже. Если бы не любила, то он мог остаться нормальным? Я не понимаю, правда, не понимаю!

— Стоит писать письмо, — сказала Сивилла, — действительно, пусть нам объяснят. Или книги у Комнаты попросим?

— Нет, — сказала я, — эти книги лучше не трогать.

— Почему? — удивился Северус.

— Книги по медицине лучше читать вместе со специалистами, — пояснила я, — я слышала, что многие начинают у себя признаки заболеваний искать. И находят. Самовнушение — довольно опасная вещь.

Барти отвлекся от своих мыслей и хихикнул.

— Получается, что книги по медицине опаснее тех, что по черной магии? Может, Поттеру подбросим? Пусть у себя драконью оспу поищет.

— Тогда уж лучше по всяким дурным болезням, — сказала я, — ну… по венерическим.

Расхохотались все.

— Я уже говорил, что ты очень кровожадная, Джейн, — покачал головой Барти, — представляете лицо мадам Помфри, когда к ней гриффы с подобным обратятся?!

Посмеялись, и стало легче. Было решено написать в Мунго, а пока мы скопировали еще несколько справочников.

На другой день нам сообщили, что миссис Локхарт поместили в Мунго в палату для буйных, а Гилдероя перевели на домашнее обучение. Нашлась родня по матери, которая согласилась позаботиться обо всех детях Локхартов. Кроме того, Гилдерой должен пройти курс лечения.

Похоже, что не будет у нас известного писателя. Хотя… писателем он может и станет, кто знает. Другое дело, что никому память не сотрет. И, главное, его не будет в Хогвартсе. Сивилла сказала, что даже у них в башне как-то уютнее стало, похоже, что Гилдерой буквально генерировал напряжение вокруг себя. Да уж, без него намного лучше, определенно…

Несколько дней все обсуждали только это, еще бы — такая сенсация. Поттер вякнул что-то вроде, что Эйр совсем озверела, украла, дескать, у мальчишки славу, а когда тот возмутился, то и из Хогвартса выперла. Интересно, откуда узнал про письмо? Когда народ начал крутить пальцем у виска, Поттер тут же заявил, что это шутка такая.

Шутки шутками, но Северус в отместку воплотил в жизнь мою идею с книгой по колдомедицине. Вензаболевания у магов лечатся легко, зато хватает весьма мерзких проклятий именно по этой части. Я одним глазом глянула, так мне поплохело. Чего только не творили обозленные мужья и жены и брошенные любовники и любовницы. Причем книга была именно для целителей, там сами проклятья не приводились, только признаки заболевания и методы лечения. Многие проклятья были отсроченного действия, да и последствия проявлялись не сразу, а постепенно, имитируя обычное заболевание. В общем, самое то для пацанов, у которых вполне могли уже начать шалить гормоны. А тут еще и книжка с картинками, да еще про ЭТО. Копию, пронесенную в библиотеку, а потом «забытую» на столе, углядел Блэк.

Гриффиндорцы были потеряны для внешнего мира. Причем, похоже, что книгу скопировали и другие. Копия Северуса должна была продержаться три дня.

На явно неадекватное поведение факультета обратила внимание даже крайне невнимательная МакГоннагал. Тем более что шутку поддержал Барти, наслав втихаря на Поттера чары, заставившие того чесаться.

— Джей, тебя прокляли! — заорал Блэк. — Скорее в Больничное Крыло! Мадам Помфри, спасайте!

— Мистер Блэк, прекратите немедленно! Что еще за шутки! — строго сказала МакГоннагал. — Кто кого проклял?

— Джеймса прокляли! Мэм, это не шутки! Я читал. Там тоже все вначале думают, что просто чесоточный порошок, а потом раз — и член отвалится! Джей, бегом!

— Вы с ума сошли? — МакГоннагал даже тарелку отодвинула.

— Это эпидемия, Локхарт был заразным! — замогильным голосом проговорил Мальсибер. — Кто его пожалеет, у того член отвалится!

— Мистер Мальсибер! Пять баллов со Слизерина!

Бледный Поттер встал и, пошатываясь, направился на выход. За ним рванули Блэк и Люпин. Мадам Помфри отложила столовые приборы, торопливо выпила сок, промокнула губы и направилась на рабочее место.

Ничего себе, отомстили. Интересно, директор догадается или нет?

На Гриффиндоре, разумеется, было проведено следствие. Потому что у Поттера, ясное дело, никакого страшного заболевания или темного проклятья не обнаружили. Но он не верил, требовал более детального осмотра и рвался в Мунго. То есть, явно не шутил, как и поддерживающие друга Блэк и Люпин. Нехорошую книгу, по слухам, сдала Эванс. Копия Северуса уже благополучно развеялась, постепенно исчезали и другие. Мадам Помфри опознала довольно популярный учебник для колдомедиков и озвучила сведения о том, почему подобную литературу лучше не читать без подготовки. Учебник в Хогвартсе был. И именно по этим причинам находился в Запретной секции. Его выдавали со всеми предупреждениями тем старшекурскникам, которые после окончания школы собирались учиться на колдомедика.

В том, что книгу притащил Блэк, никто не признался. Доказать дурной умысел было практически невозможно. Вполне мог кто-то сделать для себя копию, потом забыть ее или потерять. Книга не запрещенная.

На Снейпа гриффиндорская компания теперь поглядывала с завистью. Еще бы, сумел в Запретную секцию просочиться. Студентам третьего курса туда пропуск не выписывали.

А Поттер только и успевал отбиваться от недоброжелателей, которые с издевкой интересовались у него: отвалился член или нет? Особо вредные старшекурсники просили предъявить предмет дискуссии, так сказать, в натуре, чтобы оценить состояние.

Короче, шалость удалась, но стоило ожидать мести. Так что мы с Сивиллой тренировались, а мальчики разрабатывали интересные сочетания чар.

— Вы осторожно, — предупредила я, — тем же «Петрификусом» вместе с чарами щекотки и убить можно.

— А если ватноножное соединить с «Таранталегрой»? — задумался Северус.

— О! — оценил Барти.

Что же у них получится?..

А тем временем приближался Хэллоуин и первый поход в Хогсмит.

Как говорится, и хочется, и колется. Посмотреть на магическую деревушку хотелось, что скрывать, да и из замка выбраться тоже.

Опасность исходила от гриффиндорцев, которые вполне могли напасть на нас с Северусом там, где не было присмотра профессоров. К тому же могли появиться те, кто следил за нами, тот же лорд Принц, например. Но не пойти в Хогсмит — значило показать свою слабость Поттеру и Блэку.

Сивилла погадала. Получалось, что опасность есть, но нам помогут.

— А если мы с тобой будем держаться поближе к слизеринцам? — спросила я. — Хаффлпафф тоже заступится, если что, но у нас конфликтов не любят.

Северус насупился, просить помощи он не хотел.

— Но послушай, — Сивилла похлопала его по руке, — ты можешь сказать, что помощь нужна Джейн. Даже не упоминай про своего деда. Ведь Поттер с Блэком точно не будут стесняться напасть вдвоем. А с ними еще и Люпин.

— Точно, — согласился Барти, — это не стыдно. Даже если вы от них отобьетесь, то Джейн может пострадать. Все знают, как к ней Поттер и Блэк относятся. Вот если бы ты один шел, тогда да.

Северус широко распахнул глаза. Действительно, говорить кому-то, что он не хочет стычек и разборок, для мальчишки стыдно. Даже если он точно знает, что будет бит. А вот попросить защиты для дамы… Ай да Сив!

— Ну, Мальсибер и Эйвери точно не откажут… — задумчиво проговорил Северус.

— И шокошары для нас с Сив купите, я денег дам. Потом попируем. А мы пока книги попереписываем. И на вашу долю тоже.

Интересный момент, но кое-что в лавках нельзя было заказать совиной почтой. Мотивировалось это тем, что лакомства или другой товар были слишком нежными, а доставка в специальных контейнерах — слишком дорогой. Но я подозреваю, что дело было в том, что, придя за конкретным лакомством, подросток вряд ли бы удержался от других покупок. Так бы заказал пару-тройку шокошаров, а тут к ним купит ту же жвачку, сахарные перья, перечных чертиков.

Так что мы пошли. Тот самый случай, когда идешь навстречу опасности. К тому же у меня промелькнула мысль, что Хогсмит фактически относился к Хогвартсу. Эта деревушка и возникла после основания школы. Семейные профессора обустраивали дома поближе к работе, да и защита лишней не была. Подтягивались торговцы и ремесленники. Магглорожденным тут было легче. Так что, возможно, что совсем без защиты мы не окажемся. И речь тут не о школьных недругах, если что, а о более серьезных врагах.

И мы с Северусом отправились почти что в вылазку. Но без этого никак.

Погода в этот день стояла хорошая. Даже странно для Шотландии, если честно. Не факт, конечно, что не испортится потом, но пока жить можно.

Северус ждал меня у выхода вместе со своими соседями по спальне. Мальсибера и Эйвери я знала довольно поверхностно, но они представлялись мне вполне нормальными ребятами. Не без чистокровных заморочек, конечно, но общаться вполне можно. Обоим лучше давались чары и трансфигурация, так что на дополнительных занятиях мы не пересекались. Я же, понятное дело, лучше знала зельеваров, гербологов и тех, кто пел в хоре.

— Леди, — галантно раскланялся Мальсибор, — позвольте сопровождать вас.

— С огромным удовольствием, сэр, — присела в книксене я.

Барти и Сивилла, пришедшие нас проводить, помахали руками. Стоящий у входа Филч с недовольным лицом сверялся со списком тех, у кого имелось разрешение, подписанное родителями или опекунами. Сами разрешения сдавались деканам. Недовольство завхоза я прекрасно понимала. Школяры точно накупят тех же навозных бомб и прочей гадости, а ему убирать.

Поттер, Блэк и Люпин рванули в деревню с низкого старта. Мы шли не торопясь, болтая о всякой всячине. Мать Эйвери, как оказалось, обожала книзлов, и дома у них жил чуть ли не десяток этих животных.

— Мордредовы животины, — рассказывал он, — умные и хитрые. А когда в стае, так вообще жуть. Даже в чарованные лари на кухне пролезают. Как им это удается, Мерлин ведает, но печенку и сливки сжирают полностью. Отец как-то грозился их утопить, так они ему всю обувь загадили и мантию обоссали — зимнюю на меху! А мать только вопит, чтобы никто не смел обижать котиков.

— А тебе они вещи не портили? — спросила я.

— Нет, только царапали. Я когда маленький был, их за хвосты дергать любил.

— Вот за это тебя Миссис Норрис и не любит, — подначил друга Мальсибер, — чует. Вдруг ты захочешь детство вспомнить и ее за хвост ловить начнешь?!

— Миссис Норрис — не кошка, — важно поднял указательный палец Эйвери, — а заколдованная жена Филча, про это все знают. А фамилию ей поменяли, чтобы никто не догадался.

Мы рассмеялись.

— Это из книги, — сказала я, — «Мэнсфилд-парк» называется, ее мисс Остин написала. Миссис Норрис там вдова священника. Она вредная и ханжа.

— Маггловская книга? — переспросил Мальсибер. — А правда, что тебе имя дали тоже в честь какой-то книжной героини?

— Правда, — кивнула я, — книга так и называется «Джейн Эйр». Там про девочку сироту, к которой очень плохо относились богатые родственники. Она выучилась на гувернантку, а потом влюбилась в хозяина дома, в котором работала.

— Моя мать такие истории обожает, — сказал Эйвери, — напиши мне названия и авторов, я ей отправлю.

— Маггловские книги? — уточнила я.

— А, — он махнул рукой, — там же про любовь? Так какая разница.

Вообще-то, у магов действительно было не очень хорошо с художественной литературой, так что ничего удивительного, что чистокровные быстро забывали про свои предрассудки, когда дело касалось литературы. А уж дамские романы — это святое.

— Хорошо, я напишу, — согласилась я.

Так за разговорами мы и дошли до Хогсмита. Это была обычная деревушка, довольно живописная. Небольшие старинные домики с садиками выглядели уютно. Большинство лавок располагались на главной улице.

— Ничего по-настоящему интересного тут нет, — сказал Мальсибер, — разве что чуть подешевле, чем на Диагон-Аллее, но дороже, чем в Лютном.

— Вот бы куда смотаться, — протянул Эйвери, — книги интересные, артефакты. У Борджина с Берком, говорят, Руку Славы купить можно. Прикольная вещь.

— Да, — согласился Северус, — а у Карадайса классный выбор ингредиентов. Глаза разбегаются. Мы с Джейн там к школе закупались.

— Сразу видно правильных ребят, — рассмеялся Мальсибер, — а я думал, что Джейн темных магов не любит, она же молится.

Я пожала плечами.

— Мы же в лавках были. Проклинать других плохо, а то, что нужно для школы, почему бы и не купить.

— Ничего, подруга, — хмыкнул Эйвери, — на Поттера с Блэком можно положиться. К окончанию Хогвартса ты будешь проклинать все, что шевелится. Доведут. Вон они, кстати, к «Зонко» пошли.

— Нам в «Сладкое Королевство», — сказала я, — мы обещали друзьям кое-что купить.

В кондитерской глаза разбегались. Тут было все, о чем только могли мечтать сладкоежки. Школьники дружно мели товары с прилавков. Северус купил набор шокошаров, несколько шоколадных лягушек и леденцы. Я не устояла перед перечными чертиками. Мальсибер тоже купил шокошары, а Эйвери угостил меня сахарной ватой.

— В «Три метлы»? — спросил Мальсибер. — По сливочному пиву?

— Ой! — сказала я. — Северус…

— Что?

Прямо перед нами стоял лорд Принц.

— Э-э-э-э, что-то не так? — спросил Эйвери.

— Сэр, — набралась храбрости я, — по-моему, вы нас преследуете.

— Ты Джейн Эйр? — спросил старый волшебник. — «Отреченное дитя»?

— Сэр! — вскинулся Северус. — Отстаньте от моей подруги. Я не знаю, что вы сделали с моей мамой, но ей было очень плохо. А Джейн за вас замуж не пойдет. Вы ее убьете.

— Замолкни, мальчишка! — прошипел Принц.

— Офигеть! — прокомментировал Эйвери.

— Нам нужно поговорить, Джейн Эйр, — сказал Принц.

Я замотала головой.

— Только в присутствии моих опекунов в Мунго, сэр. Я вам не доверяю!

— Профессор Флитвик! — замахал рукой Эйвери. — Сэр! Нам нужна ваша помощь! Пожалуйста!

Декан Райвенкло, дежуривший в этот раз в Хогсмите, моментально оказался рядом.

— Что случилось?

— К Эйр пристают, — сказал Мальсибер, — зовут замуж, а она не хочет.

— Что-о-о?!

Принц злобно оскалился, крутанулся на месте и аппарировал.

— Мисс Эйр? — повернулся ко мне Флитвик.

— Это правда, сэр, — ответила я, — лорд Принц слишком настойчиво мной интересуется. Мне целители сказали.

— В самом деле? Так, я сменяюсь через час, идите в «Три метлы», я потом отведу вас в Хогвартс.

— Хорошо, сэр! Большое спасибо.

В «Три метлы», так в «Три метлы».

Сливочное пиво мне, если честно, не очень понравилось, но ничего другого тут студентам не предлагали. Разве что чаю можно было спросить.

— Так вы не только Поттера с компанией опасались? — констатировал очевидное Эйвери.

— Он про меня все у целителей выпытывал, — сказала я, — причем помолвка его интересовала больше, чем опекунство. А ты знаешь, чем это может мне грозить.

Мальсибер отчетливо хмыкнул.

— Я тебя понимаю. Мало того, что используют, так даже удовольствия не получишь. Я как-то даже не думал, что это все настолько серьезно. Тебя ведь и украсть могут. Ведь если ты уже… э-э-э-э… ну, в общем, если ты у нас уже не девочка, а девица, то по старым законам тебя можно замуж выдавать. Сейчас подобное уже не практикуют, конечно, но раз такое дело…

— Да чего только не практикуют, — сказал Эйвери, — просто об этом не говорят. Вон, если бы Джейн не выжила, кто бы вообще вспомнил про «Отреченное дитя»?

Некоторое время мы молча пили пиво.

— Сейчас сдадим вас профессору и смотаемся в одно место, — сказал Мальсибер. — Говорят, что профессор Спраут так приложила Хагрида, что у него волосы до сих пор не отросли. Прикиньте, лысый Хагрид! Когда еще такое увидишь?!

— Не боишься, что ночью приснится? — спросил Северус. — Мы все-таки в одной спальне ночуем. Не хочу проснуться от твоих воплей.

Ребята рассмеялись.

— О, какие люди! — проговорил Эйвери, сидящий лицом к двери. — Несравненная мисс Блэк, я так понимаю, с женихом. А это кто? Лицо знакомое.

— Несравненный мистер Риддл, — сказал Мальсибер, повернувшись и проследив за взглядом друга, — вернулся, значит. Его очень долго не было в Англии, где-то путешествовал. Мне отец говорил.

Мама… Мало нам лорда Принца. Вот чуяло мое сердце, что не стоит вылезать из надежного замка. Хотя этот тип и к оборотням спокойно сунется.

— Люциус! — обрадовался Северус.

— Привет, — улыбнулся Мафлой, — давненько я здесь не был. Может быть, вспомнить былое и тоже выпить сливочного пива? Мистер Риддл, позвольте представить вам студентов Хогвартса. Мисс Эйр с Хаффлпаффа. Остальные слизеринцы: Снейп, Эйвери и Мальсибер. Первый поход в Хогсмит, ребята?

Мы кивнули.

Как оказалось, столы здесь зачарованы так, что сами подстраиваются под количество членов компании. При этом все как-то умудряются не мешать друг другу. Магия… Так что Люциус Малфой, Нарцисса Блэк и мистер Риддл легко устроились за нашим столом. Перед ними возникло меню.

— Столько всего появилось, пока меня не было в Британии, — проговорил Риддл, — это правда, что нашли и открыли часовню Хогвартса? Видел колдофото в «Пророке», но до сих пор не верится.

— Правда, сам видел, — улыбнулся Люциус, — это настоящее чудо. Произведение искусства. До сих пор жалею, что не остался тогда на каникулы в школе. Жалко, что не устраивают экскурсии для желающих, когда меняется убранство. Вот когда понимаешь, как нам всем далеко до Основателей.

— Мисс Эйр, не скажете, как вам это удалось? — на меня внимательно смотрели карие глаза, в которых мелькали иногда красные искры.

— Очень просто, сэр, — ответила я, — про то, что в Хогвартсе раньше была часовня, мне рассказала профессор Спраут. Потом я попросила брата Эдмунда, чтобы он показал мне место, где находится часовня. Я и попросила у Хогвартса место для молитвы.

— Брат Эдмунд? — переспросил Риддл.

— Как оказалось, так зовут привидение Хаффлпаффа, — пояснил Люциус.

— Он теперь вместе с Флитвиком хором руководит, — сказал Эйвери, — очень красиво получается.

А я во все глаза смотрела на Волдеморта, позабыв про приличия. Он снисходительно улыбнулся.

— Должен заметить, мисс Эйр, что ваша история произвела на меня впечатление.

— Люди любят обсуждать такое, сэр, — заметила я, — за чашкой чая, сидя у камина. Это ведь так приятно, когда все плохое случается с кем-то другим.

Люциус и Нарцисса с интересом уставились на меня.

— Значит, вот как вы к этому относитесь, — чуть усмехнулся Риддл, — а знаете, что меня удивило больше всего? То, что вы не попытались извлечь из своей известности никакой выгоды. А ведь могли.

— Милостыню попросить? — я пожала плечами. — Сэр, как оказалось в мире магии никто ничего просто так не дает и не делает. За редкими исключениями. Поэтому я с большой опаской отношусь ко всем, кто проявляет ко мне интерес. Дадут пару галлеонов, а я потом всю жизнь буду расплачиваться. И не деньгами, а своей магией и жизнью. Неравная сделка.

— Разумный подход, мисс Эйр, — кивнул Риддл, — но дело в том, что остаться в стороне у вас не получится. На вас уже строят планы, и скоро вы начнете получать весьма недвусмысленные предложения.

— Уже получаю, сэр, — ответила я, — скажите, должна ли я рассматривать наш разговор, как подобное предложение?

Он откинулся на спинку стула. Мальчишки смотрели на все это круглыми глазами.

— Мисс Эйр, я не собираюсь просить вашей руки, — сказал Риддл, — жена и дети в мои планы не входят, даже самые замечательные. Меня просто интересует все необычное. А вы очень необычны.

Ни фига себе разговорчики в пабе, полном школьников. Наверняка кто-то все же наложил чары отвлечения внимания, а то бы тут уже все уши грели. Но Дамблдору точно донесут. Хм… Скорее всего, это и есть одна из целей Риддла. Только вот зачем ему это надо?

— Я буду с вами откровенна, сэр, мне бы очень не хотелось оказаться в роли подопытного кролика.

— А вы думаете, что я уготовил для вас такую роль? — похоже, что Риддл получал удовольствие от нашего разговора.

— Если вас интересует все необычное, значит, вам хочется это понять и исследовать. Я вас правильно поняла, сэр? Но ведь я не могу объяснить, почему у меня получается так или иначе. А у исследователя вполне может появиться азарт. К тому же я не поддаюсь легиллименции, в Мунго проверяли. Вот и боюсь, что исследователь не успокоится, пока меня не препарирует. Извините за резкость, сэр.

— Я аккуратно, — пообещал Риддл.

К нашему столу подошел Флитвик. Он мрачно уставился на Риддла.

— Мисс Эйр, вы не передумали возвращаться в Хогвартс?

— Нет, сэр. Большое спасибо, что зашли за мной. До свидания, мистер Риддл. Мисс Блэк, мистер Малфой. Мальчики. Спасибо за компанию.

— До встречи, мисс Эйр.

И мы с Северусом последовали за деканом Райвенкло.

Флитвик довольно долго молчал, мы уже прошли примерно половину дороги, когда он наконец заговорил.

— Должен заметить, мисс Эйр, что вы с мистером Снейпом оказались не в самой лучшей компании. Мистер Риддл не тот человек, общество которого может пойти на пользу.

Мы промолчали. Собственно, ответа и не требовалось.

— Я буду вынужден поставить в известность директора, — продолжал Флитвик, — не удивлюсь, если он аннулирует ваши разрешения на посещение Хогсмита. Не знаю, что у вас с лордом Принцем, мисс Эйр, но в любом случае вам не стоит больше покидать территорию школы. Вот мы и пришли. Думаю, что к директору мы пойдем прямо сейчас.

Пришлось идти. Вообще-то, раз у нас был какой-то конфликт со взрослым магом, то, по идее, директор должен быть в курсе. Ладно, прорвемся.

Нас явили пред светлы очи нашего дорогого директора, и Флитвик рассказал, что его попросили о помощи, так как, со слов студентов Слизерина, ко мне проявлял излишний интерес лорд Принц.

— Я распорядился, чтобы молодые люди ждали окончания моего дежурства в «Трех метлах», — продолжал Флитвик, — они послушались. Но я застал их там в компании мистера Риддла.

Взгляд Дамблдора моментально заледенел. Ого, как он Риддла-то не любит.

— Джейн, — строго спросил он, — какие отношения тебя связывают с лордом Принцем?

— Никакие, сэр, — ответила я, — мне сказали в Мунго, что он слишком уж интересовался моей опекой, но гораздо больше его интересовала моя помолвка. А потом мы с Северусом несколько раз с ним сталкивались. У меня создалось впечатление, что он меня преследует.

Дамблдор на мгновение закусил губу.

— Хорошо, — кивнул он, — я понимаю, что у тебя есть причины для беспокойства. А что касается мистера Риддла, то это крайне неподходящая компания для любого волшебника. И он гораздо опаснее для тебя, чем лорд Принц. Я аннулирую твое разрешение на посещение Хогсмита. Не обижайся, это для твоего же блага, девочка моя.

Я вздохнула. Не очень-то и хотелось. Ничего такого в деревушке по большому счету и нет. Хм… интересно, почему он разрешение Северуса не аннулировал? Очередная попытка вбить клин в нашу теплую компанию? Обломаетесь, дедуля, мы не дураки.

— Хорошо, сэр, — спокойно ответила я.

В Уставе Хогвартса было прописано, при каких условиях могли запретить студенту покидать территорию школы. Это являлось одним из наказаний для злостных нарушителей правил. Не мой случай, но такое случалось. Хогвартс вообще могли изолировать в случае эпидемии или военных действий, но тогда и население Хогсмита брали под защиту. Тоже не мой вариант. Мой случай можно было подвести под опасность для конкретного ученика. Хогсмит хоть и находился под защитой Хогвартса, все-таки полностью подконтрольным школе не был. Так что украсть наследника или наследницу большого состояния, а так же ребенка кровного врага там могли. Это считалось, естественно, преступлением, но не настолько серьезным, как если бы кто-то полез с дурными целями на территорию школы. Не знаю, как Риддл, а остальные желающие могли попробовать умыкнуть. А оно мне точно не надо. К тому же здесь вырисовывалось еще одно обстоятельство — свой ход делал Дамблдор. Молчать он ни меня, ни Северуса не заставит, а слизеринцы вполне могут общаться с тем же Риддлом. Да та же Нарцисса легко сообщит все жениху. Уж не знаю, что это даст, но демонстрация заинтересованности в сироте уже есть, а там посмотрим.

Наконец нас отпустили, и мы пробрались в Выручай-Комнату.

— Ничего себе! — сказал Барти, которому в процессе рассказа мы вручили покупки со сдачей.

Сивилла покачала головой.

— Слушай, — спросила я, — а этот мистер Риддл… За что его так не любят? И профессор Флитвик был недоволен, что мы с ним разговаривали, и директор. Ты не знаешь?

— Я слышал только, что Риддл очень не любит Дамблдора, — ответил Барти, — но в чем там дело, я не знаю. Надо будет у наших спросить. Риддл против того, чтобы магглокровкам позволяли занимать какие-либо должности в министерстве, но с этим многие согласны, ведь они мало что понимают в наших законах и традициях. Не так давно у нас был магглорожденный министр магии, так отец говорил, что от книзла было бы больше проку на этом посту, чем от него.

— Это же политика, — сказала я, — он же магглокровок на ужин не ест.

— Риддл за старые традиции, — сказал Северус, — парни со старших курсов говорят, что у него есть свое общество — Вальпургиевы рыцари. И он может помочь, если у кого есть талант, но нет денег и связей, чтобы получить ученичество у Мастера или еще где. И научными исследованиями он занимается, только я не знаю, какими именно. Если хочешь, я у Мальсибера спрошу, он может знать.

— Спроси, — попросила я, — а то послушать директора, так мы с людоедом сливочного пива попили.

Барти раздал нам наши экземпляры редких словарей по рунам, а потом мы пошли на кухню, где попросили у домовиков чаю и полакомились нежнейшими шокошарами.

— Жалко, что на лысого Хагрида не посмотрели, — вздохнул Северус.

— Здорово тогда профессор Спраут разозлилась, — кивнула я, — знаешь, наверное, мне не стоит смотреть на Хагрида, вдруг он тоже считает, что это я его из Хогвартса выгнала. Он же жалованья лишился и дома с огородом.

— Вообще-то, если бы парни согласились поделиться воспоминаниями, — сказал Барти, — мы могли бы у Комнаты Омут Памяти попросить. Но тогда придется объяснять, где мы все рассматривать собираемся, а нам гриффов хватает.

Да, Выручай-Комнату мы уже воспринимали как свою собственность, на фиг нам тут конкуренты. Да и не стоит лысый Хагрид того, чтобы из-за удовольствия лицезреть этот кошмар сдавать такие козыри. Если уж делиться таким замечательным местом, то ради реальной выгоды. К тому же, раз у Хагрида до сих пор волосы не растут, то можно будет и потом его увидеть.

Из Хогсмита все вернулись уже к ужину. Я честно составила для

Эйвери список книг Джейн Остин и сестер Бронте для его матери. Он в ответ рассказал, что Хагрид ужасен, надо будет его потом сфотографировать.

— И, кажется, ребята, я узнал, куда он ваши удобрения девал. Ну эти, флаконы, которые даже просто руками брать нельзя, только в перчатках.

— Ну? — требовательно спросили мы.

— У него в лесу была какая-то живность, — сказал Эйвери, — явно незаконная и жуткая. И не местная. То есть Хагрид то ли какую пакость, удравшую от хозяина, подобрал, то ли сам где-то что-то такое достал. Но эта пакость родом из тропиков, а то и вовсе с экватора. И чтобы она у нас в Шотландии прижилась, Хагрид поил ее удобрениями. Там же полно питательных веществ. И постепенно ему требовались все более сильные удобрения.

— Ты серьезно? — обалдело спросил Барти. — Там же ТАКОЕ могло получиться!

— А без удобрений все сдохло, — сказал Мальсибер. — Хагрид пьет в «Кабаньей голове», похоже, давно не просыхает. Ну мы и подслушали, что он бармену говорил.

Да, значит, я угадала. Вот действительно, как пауки из жарких стран смогли выжить в Шотландии? Варианта три: в пещере, где обосновался Арагог, имелся какой-то магический источник; Хагрид раздобыл некий артефакт, помогающий паукам адаптироваться; и те самые удобрения или еще какие зелья.

Пожалуй, действительно стоит воздержаться от визитов в деревушку. Принц, Риддл и лысый Хагрид — это уже перебор. А ведь еще и гриффиндорцы где-то поблизости бегают…

Северус озвучил для своих, что Дамблдор аннулировал мое разрешение на посещение Хогсмита, причем рассказал все.

Судя по тому, как у парней загорелись глаза, Риддл уже сегодня будет в курсе.

Посмотрим, что дальше будет. Пока же деканы и Филч разбирались с последствиями студенческой прогулки: массово изымались навозные бомбы, кусачие фрисби и другой товар из «Зонко». Этим в основном грешили младшие, хотя хватало и великовозрастных любителей «пошутить». Шестой и седьмой курсы фигней не страдали, тут конфискат состоял из алкоголя, табака и порнографии. По слухам, кто-то все-таки сумел протащить нелегальный груз в школу. Видимо, тут отличились те, кто знал потайные ходы. Только и надо, что протащить запрещенное в школу, выйти, а потом зайти уже через обычный вход с чем-нибудь безобидным вроде тех же конфет и пирожных. Зато теперь понятно, почему студентов пускают в Хогсмит только несколько раз в год. Для преподавателей та еще развлекуха. И мне опять стало жалко Филча, потому что часть навозных бомб взорвали уже тем же вечером.

А тут еще глазастая Эванс углядела, что мы с Северусом пользуемся рукописными учебниками. Вот какое ее гриффиндоское дело, а? Нет, надо поинтересоваться.

— А что? — спросил Северус. — Это не запрещено, мы в Уставе Хогвартса смотрели.

— Но ведь все покупают… — не очень уверенно проговорила рыжая, — тогда бы все копировали и переписывали.

— А я откуда знаю, — пожал плечами Северус, — может им лень. Слушай, какая тебе-то разница?

Меня Эванс как всегда в упор не видела. Блин, а ведь она сама не из богатой семьи, как бы не стала напрашиваться в компанию. Большой рунный словарь пять галлеонов даже в лавке старьевщика стоит.

— Ну, — Лили наморщила носик, — как-то… книгами же удобнее пользоваться. Наверное…

— Каждый устраивается, как может, — ответил Северус, — думаешь, профессор не заметила, чем мы пользуемся?

Действительно, я тоже видела, как ухмылялась профессор Бабблинг. Может, видит сквозь иллюзии, мало ли, какие способности. Вон Флитвик амулеты чует. А может заметила, как мы колдовали над записями. Главное, что ничего не сказала. С уроками и заданиями мы справлялись на «Превосходно», если что. Раз официального запрета нет, то кому какое дело? Кроме Эванс, да...

Она поджала губы, потом развернулась и ушла. Надолго ли? И кому и что скажет? А… плевать. Но все равно неприятно.

Я вообще не понимала Эванс. Не знаю, что у нее там с Поттером, но магглокровки имели очень мало возможностей получить доступ к много чему интересному. Разве что действительно удастся выйти замуж за богатого чистокровного. К тому же чистокровность вовсе не подразумевала наличие большой библиотеки. Конечно, Уизли не показатель, но в каноне у них дома кроме учебников, книг Локхарта и журналов вообще никакой литературы не водилось. Даже маггловских книг, несмотря на все показушное магглолюбие. А сколько было тех, кто продавал книги? Или уничтожал запрещенные?

Покупать все с нуля было очень и очень дорого. Особенно, если книги были из тех, которые не одобрялись министерством. Про запрещенные я вообще молчу.

Так что оставалось то самое переписывание. Или научиться закреплять копии книг так, чтобы они не развеивались. У нас пока не получалось.

Начинать стоило именно с подробнейших конспектов и копирования библиотеки Хогвартса. Всего, до чего успеешь дотянуться. А то так и останешься со знаниями на уровне «преврати спичку в иголку и заставь танцевать ананас».

Я могу понять, что для магглорожденной Эванс, привыкшей к публичным библиотекам, такое отношение к книгам было непривычно. Но ведь уже третий год в Хогвартсе учится, могла и заметить, что не все только квиддичем интересуются. Или Гриффиндор реально отмороженный факультет? У нас на Хаффлпаффе, например, дополнительные конспекты никого не удивляли. А уж как девчонки охотились за кулинарными рецептами и рисунками для вязания, схемами для шитья и прочим! У меня шерсть купили со свистом, еле успела себе и Сивилле отложить. Как узнали, что фермерская от сквибов, так не отбиться было. А потом занялись зельями. Кое-кто, правда, по моей рекомендации у Северуса купил. Четко осознавали — после Хогвартса халявы не будет. Что тут урвешь, то и твое. Хотя, конечно, это не отменяло вероятности жутко разбогатеть, чтобы накупить книг или охмурить кого-то с библиотекой.

Так почему же? А, не мое дело.

Что показательно Поттер с Блэком, даже если что и заметили или от той же Эванс услышали, рты по этому поводу разевать не стали. Не исключено, что тем же самым занимались, если что интересное видели. Повторюсь, они не дураки в плане учебы, они идиоты в плане нормального общения и социальной адаптации. И потом, книги — это не туфли.

В Мунго про встречи с Принцем и Риддлом я написала, может что умное посоветуют. Заодно стоило узнать, вдруг еще кто интерес проявлял.

Как оказалось, интерес проявлял Риддл, причем интересовался не опекой с помолвкой, а моими успехами на ниве гербологии. Сметвик писал, что репутация у мистера Риддла довольно своеобразная. Он не только активно занимался политикой, но и был известен своими исследованиями по целому ряду магических наук. Ученый и политик одновременно. Очень большая редкость на самом деле.

Так вот, по словам Сметвика, Риддл и Дамблдор являлись непримиримыми соперниками. Причем доходило до абсурда. Почти как в известной хохме про «брито-стрижено». Стоило одному что-то заявить или сделать, как другой тут же выдавал противоположное заявление или просто поступал наоборот. Даже разница в возрасте никак не сказывалась. Цапались как два школьника. Дошло до того, что пока Риддл отсутствовал в Британии, они переругивались в прессе. Писали статьи, где в пух и прах разносили идеи друг друга. Причем у Риддла получалось лучше, Дамблдор слишком увлекался словоблудием и откровенно лил воду. Так что мне стоило быть очень и очень осторожной. Если эти двое сцепятся еще и из-за меня…

Зато теперь понятно, зачем Риддл подвалил ко мне в Хогсмите при студентах и Флитвике. Это действительно был сигнал для Дамблдора, что теперь игра пойдет таким образом.

Сволочи оба, если так.

Я прекрасно понимаю, что мои жизнь и планы для двух деятелей такого уровня ничего не стоят, но вообще — странно все это. Если у Дамблдора и Риддла что-то личное, а иначе они бы гораздо спокойнее на все реагировали, то почему эти споры и разборки вдруг перешли в горячую стадию? Риддл свихнулся? Или еще что-то случилось?

Может быть, стоило расспросить привидения? Некий конфликт у Дамблдора с Риддлом произошел явно во время учебы последнего. Было ли дело только в том, что Риддлу приходилось уезжать на летние каникулы практически в никуда, не зная, выживет он в условиях войны или нет? Я попыталась вспомнить книги, а помнилось уже не очень хорошо, если честно. Что Том делал-то кроме того, что открыл Тайную Комнату и сдал Хагрида с его питомцами? Искал свою родословную, да?

Барти и Северус согласились спросить у Кровавого Барона. Этот мрачный призрак общался в основном со слизеринцами, так что если кто и знал, в чем тут дело (ну, кроме самих фигурантов), то именно он.

— Барон говорит, что Риддл очень переживал, что Дамблдор никогда не замечал его успехов, — сказал Барти, — странно, правда? Риддл — полукровка, а в Хогвартс поступил вообще как магглорожденный. Директор же вроде их любит.

Мы сидели в Выручай-Комнате, которая окончательно стала нашим штабом.

— Это же глупо, — не очень уверенно проговорила Сивилла, — магглорожденные же тоже разные.

— Директор не очень-то любит слизеринцев, — напомнил Северус.

— Решил, что Риддл — неправильный магглокровка? — хмыкнула я. — Ну, раз поступил на Слизерин.

— У нас магглокровки учатся, — сказал Барти, — только они действительно не такие, как Эванс, например. Вон, Бернс с пятого курса. Уже получил покровительство у Розье, как только станет совершеннолетним, принесет вассальную клятву. Все традиции соблюдает, если не знаешь, что он магглорожденный, то в жизни не догадаешься. Ему и книги подкидывают, каникулы он у Розье проводит.

— А родители? — спросила я.

— А что родители? Не дураки же, такой шанс упускать, — Барти пожал плечами, — к тому же отец говорил, что магглокровки очень редко в свой мир возвращаются. Так что с родителями все равно мало общаться будут.

— Думаешь, что Риддл тоже был таким? — спросила Сивилла.

— Барон говорит, что он дружил с Малфоем, Лестранжами и Блэками. Ну с теми, кто с ним вместе учился. Сама понимаешь.

— А Дамблдор? — спросила я.

— Он тогда деканом Гриффиндора был, — ответил Северус, — и преподавал трансфигурацию. Барон говорит, что он за Риддлом и его компанией следил.

— А они что, безобразничали сильно? — уточнила я.

— Этого Барон не сказал, — развел руками Барти.

— А может надо спрашивать и о том времени, когда Дамблдор учился? — предложила Сивилла. — Может тогда случилось что-то, из-за чего он Слизерин и слизеринцев невзлюбил?

— Думаешь, они его травили? — задумался Северус.

— А Дамблдор чистокровный? — спросила я.

— В список священных двадцати восьми его семья точно не входит, — ответил Барти, — но это только значит, что там магглы затесались. Или сама семья не старая, всего несколько поколений. Они родичи Уизли. Хм… А про других родичей Дамблдоров я что-то не слышал. На магглокровках женились, что ли?

— Или наш директор всего третье поколение, — предположила Сивилла, — допустим, его дед — магглорожденный, и он женился на ком-то из Уизли. А их сын мог быть женат на магглорожденной или маггле, поэтому мы про них ничего и не знаем.

— Или женились на иностранках, — заметила я.

— На иностранке просто так не женишься, — Барти, как всякий чистокровный, был подкован в таких вопросах, — ну если на чистокровной ведьме, они обычно своих предпочитают. Так что все равно остаются магглорожденные или магглы.

— Могли и травить, — задумчиво проговорил Северус, — если не богатый, не родовитый, а амбиций как у Локхарта.

Мы дружно хихикнули. Да, красавчика Гилдероя очень вовремя забрали из Хогвартса, страшно представить, как бы над ним издевались.

— Значит, теперь будем спрашивать о времени учебы Дамблдора, — подытожил Барти.

— Только осторожно, — напомнила я, — если директор узнает…

— Не дураки, — фыркнул Северус.

А ведь с Дамблдором могли не хотеть общаться из-за отца, севшего в Азкабан и там же умершего, вспомнила я кусочек директорской биографии. Вряд ли бы маги строго осудили того, кто отомстил обидчикам своей маленькой дочери, тем более магглам. Его бы большая часть британских магов мучеником считала. А раз был суд, то подробности освещались в прессе. Но я не знаю года, а лопатить подшивки «Пророка» можно очень и очень долго. Ничего, что-нибудь парни да узнают.

Мы старались выходить из Выручай-Комнаты в разных местах, и, похоже, только поэтому нас еще не выследили. Вот бы еще и со входом что-то решить, а то самое уязвимое место же!

Северус чуть не столкнулся с Люпином, который… вот забыли, что у оборотня острый нюх. Эта скотина чуть нас не выследил. Хорошо, что мы как раз проходили на рунах защитные цепочки, которые маги наносят на свои дома. Отпугивающая для оборотня там тоже имелась, и мы старательно нанесли ее на стены в разных частях замка. Обозлившийся Северус пометил таким образом вход в библиотеку, потом правда убрал, тут слишком легко догадаться, в чем дело. Да Люпин мог даже директору пожаловаться, что его в библиотеку не пускает. А уж Дамблдор быстро просечет и причину, и источник этих неприятностей.

Тогда наш коварный зельевар «запер» таким образом от оборотня несколько мужских туалетов. Жестоко. Девочки на факультете принесли сплетню, что Люпин как-то даже в туалет, где жила Плакса Миртл ворвался, потому что далеко бежать не мог. А в ближайший мужской его не пускало. Привидение закатило ему жуткий скандал и облило водой из унитаза. А потом за дело взялся Пивз…

Жалко Люпина не было, но в его случае «шалость удалась» на двести процентов. То, как он мокрым вылетел из туалета для девочек, ему хорошо, если не до конца жизни поминать будут. Не бывать ему старостой, даже если Дамблдор своим авторитетом надавит. Слушаться его никто не станет, будут посылать в женский сортир. К Миртл.

За обороной Выручай-Комнаты мы чуть не забыли о сборе информации. По словам Барти, Кровавый Барон ни за что не стал бы ей делиться, если бы мы не находились под защитой Хогвартса. К тому же, похоже, что призраки не жаловали нынешнего директора.

— У Дамблдора мать магглорожденная, — рассказывал Барти, — причем американка. Видать совсем никто на Дамблдоров не зарился, раз аж за океан пришлось мотаться. Наши с американцами родниться не любят. Туда уехало много всякого отребья. Не темных магов, а просто шушеры всякой. К тому же они там все перемешались. И не только между собой, но и с индейцами, азиатами, неграми. А это совсем другие традиции. На выходе чаще всего пшик получается. И непонятно, как учить. У всех ведь свои методики. Салемская Академия марку держит, но они следуют старым европейским традициям. Хотя и у них есть пара факультетов для местных. Другие школы, что там есть, это так уже, одно название. Индейцы в основном сами учатся, а у негров есть что-то свое где-то в Новом Орлеане. Я от отца знаю.

— И что наш директор? — не дала ему углубиться в дебри я.

— Поступил на Гриффиндор, — продолжил Барти, — учился хорошо, но с ним не общались, брезговали. Его отца посадили в Азкабан, сами понимаете. Какая-то мутная история с младшей дочерью. Да, у Дамблдора есть брат, держит трактир в Хогсмите.

— А ведь в Хогсмите чаще всего селятся магглокровки, — задумчиво проговорила я, — им тут колдовать легче.

— Слабосилки и магглокровки, — кивнул Барти, — те, кому не под силу настроить хорошую защиту, у кого своего дома с источником нет, лавочники.

Было решено уточнить примерный год, когда судили отца Дамблдора, чтобы посмотреть информацию в газетах.

Нарцисса Блэк подошла ко мне после ужина и передала письмо от мистера Риддла. Тот выражал сожаление, что директорский произвол лишил его такой интересной собеседницы, и просил меня ответить на несколько вопросов. В основном, что я чувствую, когда пою. И как на мое пение реагируют растения. Вроде ничего такого. Я посоветовалась с друзьями и написала ответ. Все равно не отстанет, а сразу идти на конфронтацию не стоит. Таланта к интригам я у себя не обнаружила, но понимала, что отказ от сотрудничества с Риддлом сразу же толкнет меня к Дамблдору.

Письмо я передала через Северуса тоже Нарциссе. Очень может быть, что у господ слизеринцев имелась своя система связи. Палиться со школьными совами в любом случае не стоило. Раз уж одна встреча с Риддлом привела почти что к репрессиям, то страшно представить, что мне будет за переписку.

Тут же активизировался Регулус Блэк. Нет, он не стал навязываться в компанию, но пристально наблюдал за всеми моими действиями в зельеварне и был замечен в неурочное время в теплицах. Вот у кого разрыв шаблона. Еще бы, он меня грязнокровкой обозвал, а я не только чистокровной оказалась, мной интересуется его кумир.

В часовню он, кстати, тоже заглянул, хотя раньше там замечен не был. И мне это не понравилось. Мозги-то там блэковские, фирменные, как и тараканы, а если добавить фамильное упорство и способность отмочить нечто вроде того, что он провернул в каноне, то даже жутко становится. Такой на все способен, как во имя своего кумира, так и разочаровавшись в нем.

Мало мне Сириуса.

Ноябрь пролетел со свистом, выпал первый снег. Наши изыскания пока застопорились, год суда над отцом Дамблдора призраки не помнили, а газет было очень много. К тому же то тут, то там попадалась интересная информация. Мародеры продолжали за нами следить, а тут еще и младший Блэк «присоединился», так что следовало соблюдать повышенные меры предосторожности, что мы и делали.

Я ответила еще на несколько писем Риддла, стараясь в ответах не лукавить, но и не привлекать излишнего внимания.

Эванс обнаружила, что мы с Северусом пользуемся на уроках рукописными копиями дорогих и редких словарей и справочников. Мы ведь постепенно переходили от самых простых вещей ко все более сложным. На рунах мы пока изучали Футарк, но нам давали обзор других волшебных алфавитов. А арифмантика была по сути магической алгеброй. Так что, пока нам давали самые простые задачи и уравнения, Эванс лихо справлялась, то когда пошли магические составляющие, ее успехи стали не столь явными. В библиотеке Хогвартса получить нужные книги и пособия было не так-то просто — хватало желающих. При этом старшекурсники имели некоторые привилегии, особенно те, кому предстояло сдавать в этом году С.О.В.У. и Ж.А.Б.А. На редкие издания моментально образовывалась очередь. Причем записываться у мадам Пинс было бесполезно, рулили блат и знакомства. Тот, кто пользовался книгой, просто ставил библиотекаршу в известность о том, кому ее передал. Делалась соответствующая запись в формулярах и все. Страдания тех, кто так и не смог подольститься к богатым и влиятельным, никого не волновали. Не можешь получить книгу в библиотеке — покупай. Нет денег — твои проблемы. Договаривайся, копируй, но эссе должны быть написаны вовремя, в полном объеме и не являться пересказом учебника. А проблемы негров шерифа не волнуют.

Рыжая начала стрелять глазками в сторону Северуса. Да она даже мне улыбалась. Я обалдела, если честно. Эта фифа уже забыла, как сказала, что жалеет, что меня не добили? Или я, по ее мнению, должна забыть и простить? Простить ладно, но забывать-то зачем? Тут наоборот, помнить надо, чтобы тот самый удар в спину не получить. Я даже с Барти тихонько переговорила, чтобы он за нашим общим другом следил, как там чего не вышло. Северуса лучше подстраховать, не нравится мне активизация Эванс.

Скорее бы каникулы. Барти и Сив тоже останутся, они специально отпрашивались. Хоть немного отдохнем и всласть пороемся в книгах и газетах.

Ничто не длится вечно, вот и декабрь подошел к концу. По-моему, профессор Спраут что-то мудрит с моими саженцами. Новые деревца и кусты как-то подозрительно быстро исчезают, но я не в обиде, если что. У меня теперь постоянный доступ в теплицы, кроме той, где монстры, но это понятно. А еще мне подарили несколько очень полезных книг по гербологии. Так что если декан что-то и имеет с моих растений, то, скажем так, прибылью она делится, а для меня ее хорошее отношение очень важно.

Персики, мандарины и гранаты теперь всегда были в гостиной нашего факультета, и я, конечно же, делилась с друзьями.

Не забыла я и про Мунго — отправила корзиночки с фруктами.

И вот наконец кареты, запряженные фестралами, увозят студентов на станцию. Мы с друзьями вздохнули с облегчением!

Профессора в этот раз в часовню за нами не пошли, что лично меня совершенно устраивало. Я пела «Тихую ночь», а за окном ярко горела звезда, словно она взошла только для меня и моих друзей.

— Ах, — тихонько проговорила Сивилла, — смотрите! Что там?

— Где? — спросил Северус.

Возле вертепа появились четыре фигурки, каждая — примерно десять дюймов в высоту.

— Не может быть! — пробормотал Барти. — Это же…

— Основатели? — спросила я. — Это… это нам?

Вокруг фигурок на мгновение вспыхнуло сияние.

— Нам? — Сивилла восторженно выдохнула. — Ой!

Самое интересное, что каждый смог взять строго определенную фигурку. Мне досталась настоящая валькирия в шлеме и кольчуге. Да, реальная Хельга точно не была мирной огородницей. Сивилла нежно прижимала к груди даму в роскошном платье синего цвета. Барти досталась фигурка в дорогой мантии, расшитой изображениями змей, а вот Северус в полном шоке созерцал богато одетого мужика в очень хорошо знакомой всем нам шляпе.

— Гриффиндор? — потрясенно спросил он. — Но почему я?

— Может быть потому, что больше некому, — предположил Барти.

— Большое спасибо, — тихо сказала я, — они чудесные.

— Я же говорил, что они пошли сюда, — послышался голос Флитвика, — чары сработали.

Мы как по команде спрятали кукол под мантиями, благо они были достаточно широкими для этого. Во-первых, точно отберут, во-вторых, начнут выспрашивать. А нам это ни к чему.

— Пришли полюбоваться на убранство? — благодушно поинтересовался декан Райвенкло. — Как я вас понимаю! Невероятная красота.

— Да, сэр! — подтвердили мы.

— Ну, думаю, что ученикам пора спать, — а вот и Дамблдор, — всем счастливого Рождества!

— Спасибо, сэр! И вам счастливого Рождества! Доброй ночи!

Пришлось отправиться по спальням. Хорошо мальчикам, смогут обсудить чудесный подарок, ну а я пока просто полюбуюсь.

Определить материал, из которого было сделано тело куклы, я не смогла — явно что-то магическое. Твердое, как фарфор, но при этом неожиданно теплое. И мне показалось, что разбить фигурку просто так не получится. Интересно, Основательница при жизни так и выглядела? Очень красивая, хотя эстеты XX и XXI веков точно бы наморщили носы — не немочь бледная. Истинная дочь викингов. Такая наверняка вместе с мужчинами могла грести огромным веслом на драккаре и орудовать боевым топором. Кольчуга смотрелась на ней совершенно естественно. Волосы, заплетенные в толстые, спускающиеся почти до колен косы, выглядели как настоящие. Очень светлые с золотистым отливом. А глаза большие и синие. Чудо!

Как бы только никто не увидел. Волшебные игрушки стоили дорого, а все знали, что с деньгами у меня негусто. Сказать, что подарили? Сразу начнутся вопросы: кто да почему. Тем более что в мире магов подарки стоило принимать далеко не ото всех. А если о кукле узнают декан и директор, то у меня ее точно отберут. Якобы на проверку. А я уже чувствовала, что ни за что с ней не расстанусь. Мое!

А ведь еще и эльфы были… Ну, от ушастых мне сокровище не спрятать. Разве что в Выручай-Комнате, но туда попасть не всегда получалось. Вдруг придется оставить куклу, уехав на каникулы? Мне бы этого ужасно не хотелось. Да и вдруг тот или то, что сделало нам такой потрясающий подарок, обидится? Этого бы тоже не хотелось.

Пока же я устроила куклу рядом со своей подушкой, помылась, прочитала молитву и легла спать.

Утро началось с подарков. Я еще перед отъездом одарила ребят со своего факультета фруктами. Друзьям предназначались варежки со смешными мордочками. Лисьими — для Сивиллы, кошачьими — для Барти и кротовыми — для Северуса.

Теперь я разбирала сладости, перья, еще один справочник от Спраут… и… довольно тяжелый сверток из темной ткани. Домовики точно не пропустили бы что-либо проклятое в замок, так что я развернула обертку. Книга… Старинная и явно очень дорогая. Серебряные застежки, черная кожа обложки. Застежка цапнула за палец и лишь после этого отскочила. «Заклинания, чары и ритуалы для тех волшебников, кто род свой чуть не погубил, но избавления жаждет». Упс…

Я дрожащими руками переворачивала страницы. Большую часть информации понять было сложно. Схемы и рисунки пугали. А вот и закладки. И конечно же первая — на ритуале «Отреченное дитя». Мамочки…

Записки не было, но угадать отправителя не составило труда. Риддл… Вот это наживка. А с другой стороны, вряд ли я бы нашла эту книгу сама по себе. К тому же это могла быть копия. Развеется или нет? В любом случае стоило почитать.

После завтрака я показала книгу друзьям.

— Цапнула, говоришь? — Барти покачал головой. — Тогда не копия, но стоит такое…

— А отправитель не указан, — шмыгнула носом я, — догадаться можно, но…

— Почитать-то все равно надо, вдруг что про Джейн поймем, — сказал Северус.

Сивилла смотрела на книгу круглыми глазами. Ясное дело, расположились мы в Выручай-Комнате.

— Тут прописаны условия, — Барти ткнул пальцем в нужный абзац. — Да, Джейн, ты точно чистокровная.

Я кивнула. Получалось, что некая ведьма добровольно согласилась родить от выбранного мага, да еще и зелье ему подлила, чтобы не отказался. Что тут скажешь, не все матери любят своих детей, а многие и рожают лишь для того, чтобы решить свои проблемы. В случае Джейн — моем случае — сложились оба фактора. Но мне нет дела до моих биологических родителей, кем бы они ни были. Я всего лишь не хочу больше иметь с ними дела. А вот и списочек грехов и проклятий, от которых избавлялись таким образом. А рядом надпись карандашом: Олливандер. И знак вопроса…

Мы переглянулись.

Выручай-Комната послушно предоставила нам «Справочник чистокровных волшебников». Ну да, не только чистокровные, но и входящие в Священные двадцать восемь.

— Неужели при изготовлении волшебных палочек темную магию используют? — удивилась Сивилла.

— А кто его знает, — Северус привычно водил указательным пальцем по губам. — Сама смотри, они используют части тел животных, в том числе и тех, которые считаются темными. И не только. Может, чтобы получить какой ингредиент, надо это животное замучить. Убивший единорога же становится проклятым. Вот и получается — проклятье от магического создания, а может и еще чего. Вдруг вымачивали заготовки для палочек в младенческой крови? Или там — крови замученных девственниц? Вдруг кому такая палочка понадобилась?

— Это для чего такая палочка может понадобиться? — задумался Барти. — Но ты прав, позарились на большие деньги и сделали. Или хотели попробовать свои силы. А потом, когда проблемы начались, решили все сбросить на ребенка.

— Ну да, — кивнула Сивилла, — если такое практиковали, то что им ребенок. А ведь Джейн у Олливандера палочку покупала. Он ведь не мог не узнать… Или мог?

Я еще раз пересмотрела список грехов. Основными были те, что упомянули ребята, и они подходили. Остальное хрен проверишь, тут надо знать точно. Это я про инцест и клятвопреступление, если что. Но если вывеска над лавкой не врет, и семейство делает палочки аж с триста какого-то там года до Р.Х., то там могли и не такое практиковать. Нравы с тех времен, скажем так, сильно изменились, как и понятия дозволенного. Не изменились только законы. Ой, а сколько за такой длительный срок детишек вот как меня использовали и выкинули? Может у них это вообще обычная практика?

Похоже, что подумали мы об одном и том же.

— Теперь надо думать, куда книгу спрятать, — сказала я. — Она дорогущая и интересная, но если ее у меня найдут… Я, конечно, ее на самое дно сундука положу, но от домовиков-то не спрячешь. А иллюзия на такую книгу, наверное, и не ляжет. Да и сколько она держится, час максимум. И подарки от Хогвартса прятать надо.

— Будем думать, — кивнул Барти, — для начала попросим книги по сокрытию и подобным чарам.

— На кровь можно заговорить, — сказал Северус, — тогда никто не влезет. Разве что прикажут открыть и вывернуть.

— Давай с этого начнем, — вздохнула я.

Зачаровать сундук оказалось несложно, использовались все те же руны. Ну и капелька крови, куда без этого. Если очень повезет, и моими вещами никто не заинтересуется, то все в порядке.

Вообще, лазить по чужим сундукам и брать без спроса чужие вещи было не принято. Все отлично знали, что через личные вещи легко навести порчу. Поэтому если кто-то что-то брал, то он таким образом демонстрировал угрозу или подчиненное положение того, чью вещь брали. Понятное дело, что школьники одалживали друг другу перья и пергаменты, если у кого-то ломалось перо на уроке, а запасное в это время находилось в спальне. Обменивались книгами и журналами. Но это всегда сопровождалось не то чтобы церемониями, но обязательными фразами и жестами. Это мне еще на первом курсе старосты объяснили. Если кто-то в наглую берет твою вещь, то он тебе угрожает или показывает всем, что ты его слушаешься. Чужие сундуки же вообще были запретной территорией.

Что касается воровства, то идиотов не было. После заявления о пропаже чего-либо старосте и декану, пропавшую вещь искали домовики. Того, у кого ее обнаруживали, ждало суровое наказание.

Теоретически вещь можно было хорошенько припрятать на нейтральной территории или просто испортить и выбросить, но такого старались избегать. Тут нужна была не хилая поддержка администрации, потому что любителей «пошутить» таким образом рано или поздно вычисляли. А дальше или подключали преподавателей, или разбирались сами. Не стоило также забывать, что даже бедняк или магглорожденный вполне мог получить поддержку кого-то богатого и влиятельного, да и факультеты за своих обычно заступались.

К тому же, если уж спер чужую вещь, то попробуй потом докажи, что темную магию не практиковал и порчу навести не пытался.

Книгу я спрятала сразу же — положила на самое дно сундука, да еще и в ту самую ткань, в которую она была завернута, замотала, чтобы никто случайно не углядел. Куклу же убирать ужасно не хотелось. Придется, конечно, прятать, но пока я прикрыла ее свернутой ночнушкой. Хоть до конца каникул полюбуюсь.

Подарок от Хогвартса интриговал невероятно, так что после обеда мы снова собрались в Выручай-Комнате уже с куклами.

Леди Ровена, в отличие от моей Хельги, выглядела настоящей дамой — более тонкая, легкая, изящная, хотя и не худосочная. Роскошное платье с серебряной вышивкой, отделанное мехом. Диадема на голове. Хотя я бы скорее назвала это венцом или короной, все-таки средневековые дамы диадем не носили.

Салазар Слизерин выглядел именно что магом. Нет, ничего даже отдаленно похожего на Мерлина, но расшитая явно руническим орнаментом и змеями мантия сомнений не оставляла — Маг.

Годрик Гриффиндор смотрелся гулякой и рубакой, но вот хитрый взгляд давал понять, что парень не так уж и прост.

— И все-таки, — мрачно спросил Северус, — ну почему я?

Так, пора вмешиваться.

— Северус, а ты посмотри с другой стороны, — сказала я, — на всем факультете не нашлось ни одного достойного. И даже директор с профессором МакГоннагал не подошли. Наверное, Основатели уже не знали, к кому обратиться.

— Думаешь? — Северус тут же забыл о своих сомнениях и приосанился. Еще бы, выше директора стал.

— Все-таки они? — нахмурился Барти.

— Это Хогвартс, — ответила Сивилла, — но Хогвартс и есть они. Я так чувствую.

И все бы ничего, но внезапное явление Главы Попечительского Совета вкупе с некоторыми членами этого Совета и мистером Риддлом лично меня напрягло.

А уж как скривило Дамблдора…

— Мы бы хотели взглянуть на праздничное убранство часовни Хогвартса, — сказал Абраксас Малфой, — надеюсь, мисс Эйр не откажется ее открыть.

Как будто я могу отказаться. А Риддлу-то часовня зачем? Интересно или просто вредничает? Скорее всего, и то, и другое.

Мистер Риддл замер на пороге чудесного помещения, словно бы не решаясь войти внутрь. Но нет, он просто осматривался. Прикоснулся к святой воде и даже осенил себя крестом. Его приют вряд ли был католическим, иначе бы в воспоминаниях Дамблдора, которые он показывал Гарри Поттеру, точно были бы монахи или хотя бы священник. Хм…

— Да-а-а, — Темный Лорд запрокинул голову, разглядывая потрясающие витражи, — как жаль, что этого не было, когда мы учились.

Абраксас Малфой подошел к вертепу.

— Очень интересно, — заметил он, — никогда такого не видел.

— Фигурки магов появятся в праздник Трех Королей, сэр, — тихо сказала я.

Он кивнул.

— Загадки и тайны Хогвартса, — медленно проговорил Риддл, — как же хотелось их все разгадать! Но, похоже на то, что их хватит еще не на одно поколение студентов. Будет очень жаль, если после того, как мисс Эйр закончит школу, не найдется никого, кто вновь смог бы открыть это место.

Как бы кое-кто не захотел привязать меня к замку, вон как Флитвик вскинулся.

— Не споете, мисс Эйр? — улыбнулся мне Риддл.

Я смотрела на него, чуть наклонив голову на бок.

— Это не просто песни, это молитвы, сэр. Вы хотите, чтобы я помолилась за вас?

Его глаза широко распахнулись.

— Что ты хочешь этим сказать, девочка?

— Только то, что сказала, сэр.

Я опустилась на колени у алтаря и запела «Miserere mei, Deus». Когда псалом закончился, и я встала, то снова встретилась глазами с Риддлом. Он тут же отвел взгляд. Интересно, что он чувствовал? А ведь не спросишь.

— Благодарю вас, мисс Эйр, — тихо сказал он.

Я кивнула. Очень хотелось спросить о подаренной книге, но при Дамблдоре это было невозможно. А он ни при каких обстоятельствах не даст нам нормально пообщаться. И даже не потому, что я ему зачем-то нужна, тут дело принципа.

Говорят, что взрослые мужчины отличаются от маленьких мальчиков стоимостью своих игрушек. Эти пошли дальше, они играют живыми людьми.

— Чрезвычайно талантливый ребенок, — между тем сказал Риддл, — думаю, что Попечительскому Совету стоит обратить на мисс Эйр самое пристальное внимание.

— Девочка получает обычное пособие, — сказал Малфой.

— Но это же сущие гроши, — мистер Риддл оглядел мою мантию, чулки и туфельки, — тем более для девочки. Хотя, должен заметить, что одета она не в обноски. Но учебники наверняка не новые. А ведь есть множество других, тоже нужных вещей.

— Мне помогают в Мунго, сэр, — сказала я, — мои опекуны очень хорошие и добрые люди. А еще на каникулах удается немного заработать.

— И где же вы работаете, мисс Эйр, если это не секрет?

— Никаких секретов, сэр. У Мунго большое хозяйство с огородами и теплицами. Мне там очень нравится летом. Я работаю за кров и еду, но еще удается выгодно продать кротовые шкурки. И фермеры заплатили мне за помощь шерстью.

Интересно, почему Дамблдор еще не заткнул этот фонтан красноречия? И почему он вообще терпит Риддла на своей территории? Только потому, что тот пришел вместе с попечителями? Или тут есть что-то еще?

— А в старом добром Хогвартсе ничего не меняется, — сказал Риддл, — талантливые дети работают за кров и еду.

— Это не так, сэр, — не дала я никому раскрыть рот, — я имею прекрасную возможность для практики и узнаю очень много интересного.

Малфой рассмеялся.

— А ведь вы совершенно правы, дорогой друг, — сказал он, обращаясь к Риддлу, — эта система стипендий и грантов может помочь. Кому-то хватит и тех денег, что обычно выделяет Совет. Тем из бедных студентов, кто хорошо учится, можно платить стипендию. Ну а тем, кто проявит себя, выделим грант на дальнейшее обучение.

Северус шумно выдохнул.

— Мистер Снейп, если не ошибаюсь? — повернулся к нему Риддл. — Тоже рассчитываете на помощь? А почему бы и нет! Чем увлекаетесь?

— Зельеварением, сэр, — выдохнул Северус.

Кажется, нас только что купили с потрохами. И не только нас. Эта партия определенно осталась за Риддлом.

А все-таки интересно, почему в Хогвартсе существовали пособия для неимущих магглорожденных, но не было стипендий для детей из бедных семей? Особенно для талантливых? А дети из Лютного, им что, полностью в образовании отказывали?

Понять можно, магглорожденный волшебник не мог не привлечь внимания. Всем память не сотрешь, так что магглы так или иначе заинтересуются. А дети из Лютного в мир простецов не сунутся, можно и не напрягаться. Экономия. Вот только магов мало, а при такой политике они теряют кучу потенциальных специалистов, но пока озвучивать свои выводы не стоит. Разве что удастся с Риддлом без свидетелей поговорить. Раз уж он начал проводить в жизнь такую политику, то в идею вцепится, даже если пока еще сам не додумался.

Хм… А Дамблдор? Он почему этого в упор не видит? Это же поле непаханое и россыпи самородков, только успевай нагибаться и поднимать. Или раз сейчас стипендии предложил Риддл, то директор Хогвартса тяжелой колодой ляжет на пути образования и прогресса? Но не маразматик же он на самом-то деле? То есть, я хочу сказать, не до такой же степени! Неужели не видит, что теперь его с легкостью подвинут с теплого и уютного кресла? Нет, видит, вон, как глазки забегали.

— Разумеется, все этот надо обсудить, — начал директор, — это непростой вопрос.

Да, твою же… Это в Англии еще в XIV веке существовало. И не факт, что тогдашний архиепископ Кентерберийский идею из пальца высосал. Он сам был из крестьян и как-то сумел карьеру сделать. Ой…

Мне почему-то показалось, что именно так все и началось. Я имею в виду — переход разборок Дамблдора и Риддла из разряда пикировок в стадию настоящей войны. И что делать?

Я оглянулась.

У вертепа стояла Сивилла. Она прижимала к груди стиснутые кулачки и переводила потрясенный взгляд с Риддла на Дамблдора и обратно. Сив… Она же чувствует. Ой, как бы не заметил, кто не надо. Я перевела умоляющий взгляд на Барти, и он не подвел, взял Сивиллу за руку, успокаивая, загородил собой.

Похоже, что Риддл все же что-то заметил.

Я снова вернулась к алтарю и запела Ave Maria. Пресвятая Дева! Усмири непримиримых врагов и дай им вразумления! Не позволь им разрушить то, что уже есть! Спаси и сохрани!

— Должен заметить, — наконец начал Дамблдор, — что мисс Эйр приглашали на летние каникулы, но она буквально рвется в Мунго.

Ого, он еще и оправдывается! Да что тут такое происходит?! С какого перепуга Гарри Поттеру все время талдычили, что Волдеморт боится Дамблдора? Здесь явно что-то другое. Но что?!

И раз у Риддла есть какая-то власть, то как Дамблдор рассчитывал избавить меня от его внимания? Думал, что тот в Хогвартс не придет? Забудет?

Наконец гости налюбовались часовней и направились к выходу.

— Значит, мисс Эйр, к Трем Королям появятся фигурки магов? — спросил Риддл.

— Да, сэр.

— Нужно будет взглянуть, все равно будем решать вопрос со стипендиями, придется встречаться. Надеюсь, что деканы составят списки способных учеников, которые испытывают нужду в финансах?

Кстати, о деканах. А Слагхорн где? Вот уж кого хлебом не корми, дай потереться рядом с влиятельными людьми. От Риддла прячется? Еще интереснее.

Мы с ребятами вежливо попрощались с гостями и удрали в один из классов. В Выручай-Комнату лезть не стоило, вдруг директор вызовет.

— Сив, — тут же спросил Барти, — ты что-то почувствовала? В часовне?

Сивилла шмыгнула носом.

— Ненависть, — сказала она, — мне даже плохо стало. Ой, Барти, они друг друга так ненавидят! Директор и мистер Риддл — я про них. Мне страшно стало. Это что-то жуткое. Черное и липкое.

— Интересно, — проговорил Барти, — там действительно что-то страшное должно было случиться, раз все так, как ты говоришь.

Да уж. Допустим, у Риддла есть все основания если не для ненависти, то для обиды и злости. А Дамблдор? У него-то что? Похоже, тут такие секреты, что Рите Скитер с ее скандальной книгой про тайны и обманы нашего светлейшего не снились. И как бы эти секреты не стоили жизни четырем любопытным детишкам.

Некоторое время мы молчали, переваривая информацию.

— Думаете, действительно могут денег дать? — спросил Северус. — Кто-нибудь знает, что это вообще такое?

— У магглов во многих колледжах или университетах есть стипендии для студентов, — ответила я, — условия разные. Бывает так, что богатые люди оставляли некоторую сумму по завещанию, чтобы оплачивать учебу тем, кто талантлив, но у кого денег нет. И могут просто раз в месяц некоторую сумму выплачивать. Такие стипендии и называют по имени того, кто их учредил. Еще фонды есть. А гранты — это когда тебе оплачивают, допустим, обучение на Мастера, а ты потом должен отработать сколько-то лет на фирму, которая этот грант выплатила. Хотя там тоже все по-разному. Бывает, что государство платит.

Северус тяжело вздохнул. Как же я его понимала. Даже небольшая сумма решала для него кучу проблем, а уж дальнейшее обучение вообще дорогого стоило.

— Если будет фонд, то отец точно поучаствует, — сказал Барти, — надо ему написать, чтобы он был в курсе. Это престижно.

Интересно, предлагал ли Риддл что-нибудь такое в другой реальности? Дамблдор не дал воплотить идею? Ведь это забирало у него большинство рычагов влияния на талантливую молодежь. Тем более что деньги в основном в руках его политических противников. Тут и травля неугодного студента с помощью кого-то вроде Поттера с Блэком не пройдет, даже если включить в положение о стипендиях, что их отбирают после энного количества взысканий. Разбираться ведь будет Попечительский Совет.

Стипендии и гранты уменьшали власть Дамблдора в школе, и он не мог этого не понимать. Значит, будет бороться против. А на детишек, хоть талантливых, хоть нет, ему плевать с Астрономической башни.

Даже интересно стало, выкрутится или нет. Но если у него есть хоть какой-то рычаг давления на Риддла, то он им воспользуется именно сейчас. Потому что потом будет поздно.

Не стал ли канонный Волдеморт сходить с ума после аналогичного предложения? И что именно с ним случилось? Главное, как этого избежать? Очень не хочется террора и кровопролития. Потому что в каноне погибли как раз-таки умные и талантливые, а плюшки и бонусы достались… Уизли — родственникам Дамблдора.

Ну их всех на фиг!

Эти каникулы получились какие-то дерганные. Дамблдор не вызывал никого из нас, мне даже показалось, что он вообще отсутствовал в замке. Ну, понять можно. Заставить нас он не может, уже убедился, а от денег и поддержки только идиот откажется. Если же внезапно мы с Северусом резко поглупеем, то нас проверят самым тщательным образом. Так что Дамблдору, если он действительно решил не допустить введения стипендий и грантов, придется обрабатывать Попечительский Совет и всех, от кого зависит принятие подобных решений. А сейчас праздники, все гуляют, многие вообще уехали. Риддл удачно выбрал время, ничего не скажешь.

Вообще, какие аргументы могут быть у Дамблдора против хорошей и нужной идеи? Стипендия позволит таким как мы с Северусом не чувствовать себя ущербными на фоне других учеников. К тому же это хороший стимул, чтобы бедняки старались учиться, а не фигней страдали. Гранты стимулируют соревнование между талантливыми подростками. И не в том, кто лучше летает на метле или пакостит окружающим, а в учебе. Борьба за гранты выявит самых талантливых.

Конечно, любую идею можно испохабить, как те же приюты святой Магдалины, превратившиеся в жуткие прачечные, но изначально прописанные правила, препятствующие злоупотреблениям, и строгий контроль за их исполнением вполне могут справиться с поставленной задачей. К тому же мир магов довольно тесен, так что отследить, куда точно пошли деньги, не так уж и сложно.

Да, Риддл практически загнал Дамблдора в угол. И, наверное, уже торжествует, но у директора Хогвартса просто не может не быть запасных тузов в рукаве.

Еще когда я читала книги и смотрела фильмы про Гарри Поттера, мне не давала покоя черная тетрадочка, внезапно оказавшаяся у Джинни Уизли. Я думала, что свести с ума Тома Риддла могли с ее помощью. Но подкинуть ее мне или еще кому сейчас вряд ли получится. Любой может спросить у самого Тома Риддла, не его ли это собственность. Нет, сейчас тетрадки не будет. А что будет?

Профессор Спраут притащила еще целую кучу семян. Флитвик носился вокруг часовни. Нам оставалось копирование книг и разглядывание подарков от Хогвартса. Почему-то казалось, что вскоре произойдет что-то еще. И мы не знали, как к этому относиться.

Даже у Сивиллы не получалось гадать. Она сказала, что взаимная ненависть Риддла и Дамблдора так велика, что закрывает все. И от этого тоже становилось жутко.

На Трех Королей Попечительский Совет Хогвартса заявился в полном составе. Как оказалось, мистер Риддл теперь является его членом.

На Дамблдора было страшно смотреть. Теперь он никак не мог не пускать своего врага в школу. Риддл же выглядел как кот, дорвавшийся до сливок.

Про создание специального фонда, из которого и будут начислять стипендии, мы уже знали от Барти. Его отец тоже внес довольно крупную сумму. Господа попечители провернули все в рекордно короткие сроки, похоже, что все было готово давным-давно, ждали только отмашки. Деканы предоставляли списки стипендиатов. Мы с Северусом туда попали. Ух, как здорово! По десять галлеонов в месяц за исключением времени каникул — это сотня в год. Плюс у меня никто не отбирал пособие. Так что если продолжать летом работать на огородах Мунго, получая бесплатные ингредиенты для зельеварения и подрабатывая у фермеров, то просто шикарно выходило. Плюс кроты и кролики. Так что к окончанию школы можно будет немного скопить, чтобы не остаться без ничего.

Северус светился собственным светом, похоже, что сделал аналогичные расчеты.

Кроме нас в списки попало еще несколько человек. Парочка слизеринцев, три райвенкловца, один семикурсник с Хаффлпаффа. А с Гриффиндора — Петтигрю и почему-то Эванс. Насчет Питера я ничего не знаю, а вот с каких это пор Лили в бедняки попала, меня заинтересовало. Не успели фонд организовать, как злоупотребления пошли. Но лезть в это дело не стоило, пускай попечители сами разбираются. Может быть, МакГоннагал решила отличницу поощрить? Или нужно было двоих от факультета минимум, а беднее никого не было?

Риддл долго любовался рождественским вертепом.

— Завтра все исчезнет? — спросил он у меня.

— До следующего года, сэр, — кивнула я. — Кстати, к Пасхе тоже все очень красиво будет устроено.

— Обязательно приду посмотреть, — он, как когда-то Сивилла, протянул руку к фигуркам, но тронуть не решился. — Мисс Эйр, вы пробовали что-то узнать про своих родных?

— У меня очень мало информации, сэр, — честно ответила я, — но мне бы хотелось знать. Вы думаете, что знания одних условий ритуала достаточно?

Он обернулся ко мне и чуть заметно улыбнулся. А как я еще могла сказать, что догадалась, от кого книга?

— Недостаточно, мисс Эйр, — сказал он, — но надо же с чего-то начинать.

А на другой день прибыли студенты. Все разговоры крутились вкруг стипендий и грантов. Выиграть грант было непросто, условия оказались довольно жесткими, но овчинка стоила выделки. Учиться предстояло за границей. В разговорах только и мелькали названия: Высшая школа алхимиии в Праге, Нюрнбергская школа артефакторики, Салернская академия, высшие курсы при гильдии гербологов и другие прославленные учебные заведения, куда просто так попасть было нереально, настолько высокие требования они предъявляли. Да и конкурс огромный.

Семикурсники носились, как ужаленные. Вот когда пригодились индивидуальные проекты. Деканов теребили на тему правильного оформления заявок и написания рекомендаций.

Дамблдор тут же возглавил всю эту суету, сделав вид, что все заслуги принадлежат только ему, а Попечительский Совет так, под ногами путался. Попечители на это никак не реагировали. Все новшества и условия получения грантов и стипендий озвучивал Абраксас Малфой. Тут же и выдали первую стипендию. Мешочек с десятью золотыми монетами приятно оттягивал карман.

Я с интересом наблюдала за Эванс. Малфой четко сказал: стипендия положена талантливым и способным сиротам без покровительства и детям из бедных семей, чтобы поощрить их за хорошую учебу и стимулировать на дальнейшие достижения. Училась Лили хорошо, но, приняв деньги, она фактически признала своих родителей нищими. Нет, ничего не дрогнуло, взяла и не поморщилась, а вот Петтигрю покраснел.

А ведь все это и в «Ежедневном пророке» будет, всех стипендиатов фотографировали, репортеры крутились.

— Мисс Эйр, несколько слов для наших читателей, — молодая ведьма в ярко-зеленой мантии хищно улыбнулась. Ого, похоже, Скитер начала свою карьеру. Надеюсь, ничего не переврет.

— Я очень признательна Попечительскому Совету Хогвартса, мэм, — сказала я, — они и так дают мне пособие на покупку школьных принадлежностей, а со стипендии я смогу купить больше книг и учебников. Я очень хочу сдать С.О.В.У. и Ж.А.Б.А. на «Превосходно» и получить хорошую специальность.

— Будете и на грант претендовать, мисс?

— В любом случае попытаюсь, мэм. Это такой шанс, что просто глупо его упускать.

Она кивнула и направилась брать интервью у следующего студента.

Уже утром все это было в газете. Анонс на первой странице, подвал со статьей Малфоя. И разворот с интервью и колдографиями.

Похоже, что кто-то, не будем показывать пальцем, щедро проспонсировал прессу. Интересное начинание, помощь молодым талантам. Отсутствие значимых открытий за последние двести лет. Не обошлось без упоминания часовни и других чудес Хогвартса, которые современные маги не могут не только повторить, но банально понять, как это сделано. Даже вскользь упоминалась попытка гриффиндорцев починить лестницы. Угу, и чем это закончилось тоже.

Смотрелось все это донельзя благостно и замечательно. И все было бы хорошо, если бы… Если бы…

Вот все используют для того, чтобы конкуренту нагадить. Знала бы Лили Эванс, куда влипла, затолкала бы МакКошке мешочек с денежками в глотку. Не подумала девочка.

Понять можно, похоже, что она привыкла пропускать мимо ушей все, что не относилось к тому, какая она замечательная. Да и стипендии в мире магглов давали не только беднякам. А вот тут и рвануло. Приводились примеры: я, Северус с проклятой матерью, у Петтигрю умер отец, и мать едва сводила концы с концами. У других стипендиатов тоже все было примерно на том же уровне. И вдруг — дочь вполне благополучных родителей. Злоупотребления?

Дамблдор же в интервью не забыл упомянуть отличницу мисс Эванс и призвать помнить не только о нищих, но и о талантливых магглокровках. Им намного тяжелее, чем чистокровным и полукровкам, и вообще, давайте поощрять таланты. Это так замечательно!

Можно представить, что будет дальше.

Все-таки Дамблдор очень странный тип. Отдавать свои кровные не любит никто — это аксиома. Создавая фонд в пользу таких, как мы с Северусом, маги фактически платили за свой имидж. Эванс оказалась единственной магглокровкой из всех, кому выдали стипендию. И далеко не самой бедной.

Понятно, что она хорошо училась и могла в дальнейшем на что-то рассчитывать, но фонд создавали чистокровные…

Можно понять, что Дамблдору понадобилась очередная дискуссия. В словоблудии он мог уделать большинство конкурентов на раз, но он феерически подставил тринадцатилетнюю девочку.

Эванс попала классически. Не знаю, дошло ли до нее, что магглокровность приравняли к нищете и неблагополучию. Даже если не дошло, то ее просветил Мальсибер. В ответ на слизеринский наезд активизировались Поттер с Блэком. Они даже от нас отстали на время. Тоже мне, рыцари со страхом и упреком. Нет, я не хотела, чтобы Эванс начали травить или как-то унижать, но заступались за нее просто как за свою. Гриффиндорцы нашли повод сцепиться со слизеринцами. Может, это и было целью? Не знаю. Я свои денежки припрятала в сундук. Куклу тоже пришлось убрать. Хорошо, что защита теперь есть.

Пользуясь ситуацией, мы с новыми силами приступили к копированию книг. Разборки рано или поздно прекратятся, и Поттер с Блэком вспомнят про нас. Может их на поиски Тайной Комнаты науськать? Глядишь, еще что-нибудь разнесут.

Профессор Спраут притащила еще и абрикос — тоже саженец и косточки. Она явно свой фонд формирует с моей посильной помощью. Денежки, похоже, не на новые мантии и огневиски тратит. Весной мы будем восстанавливать клумбу с поющими нарциссами. И саженцы нескольких сортов роз тоже ждали своего часа.

Абрикос моментально прижился, а косточки проросли. Вот и еще корзиночка будет. Пока же я отнесла в гостиную факультета мандарины, отложив немного для друзей.

Очередное письмо от Риддла мне передал Регулус Блэк.

Волдеморт помимо обычных вопросов интересовался моими соображениями по поводу поисков родственников. Вот интересно, ему-то это зачем надо? Шантажировать собрался? Или еще какой рычаг давления?

В ответ я поблагодарила за книгу и написала, что это слишком дорогой подарок. И что я согласна, что родственниками могут оказаться Олливандеры, но информации, кроме той, что в книге Нотта, об этой семье у меня нет.

Посмотрим, что еще напишет.

Написал, куда он делся. Заверил, что стоимость книги меня беспокоить не должна, для талантливой сироты ничего не жалко. К тому же его заинтересовала сама проблема. Мисс Блэк поделилась с ним моими соображениями насчет того, что подобные ритуалы сродни использования насильно взятой крови единорогов. Поэтому он и обратил внимание на семью Олливандеров. Конечно, изготовители волшебных палочек ему свои фамильные скелеты не демонстрировали, но кое-какие признаки того, что жуткий ритуал провел именно нынешний глава семьи, есть. Да и обстоятельства смерти его дочери очень и очень странные.

Хм… но ведь в условиях ритуала смерть матери ребенка не прописана. Дополнительная жертва? Или что-то пошло не так?

Я еще раз поблагодарила за интерес к моей персоне и пообещала поделиться той информацией, с которой столкнусь. Теперь было более понятно, что просить у Выручай-Комнаты.

Регулус Блэк, получив от меня письмо для отправки Риддлу, церемонно извинился за свое прежнее поведение. И заверил меня, что я теперь всегда могу на него положиться.

Все-таки есть в этом что-то неправильное и даже неприятное. Сперва он под полным влиянием маменьки, потом быстренько меняет мнение только потому, что маг, являющийся для него авторитетом, думает иначе. И дело не только в том, что в таком возрасте уже пора хоть какое-то собственное мнение иметь. Некоторые без него всю жизнь обходятся и прекрасно себя при этом чувствуют. Только вот далеко не все могут идти до конца, совершая по сути ритуальное самоубийство.

Ритуальное… я даже замерла. Надо будет еще раз просмотреть подаренную Риддлом книгу. Царапнуло меня кое-что. Сириуса в каноне выжгли с гобелена, то есть, наследником стал Регулус. А что ждет семью, наследник которой стал инферналом? И если верить канону, то добровольно. Ну, или почти добровольно. Не явилось ли это дополнительной меткой для и так отягощенной грехами и проклятьями семьи? И Риддл ли тут виноват?

Меня аж мороз по коже пробрал, и я снова очень остро ощутила, что нахожусь в окружении тех, кому очень и очень мало отпущено. И смерть многих должна стать ужасной и мучительной. Нет… Я этого не хочу. Пусть живут. Даже те, кто причинил мне боль и страдания. Но что, что я могу сделать, чтобы спасти хоть кого-то? Молиться? Если это поможет, то я сделаю все, что от меня зависит. Все, что смогу.

Книгу я просмотрела ночью за закрытым пологом моей кровати. Да, такой ритуал упоминался. Если наследник, помрачившись разумом, становился инферналом, то вся семья вымирала в довольно короткий срок. Ужас какой…

И этот ритуал обратить было невозможно. Не било только по тем, кто уходил в другую семью или кого отсекли. Да, помнится, только Нарцисса с Андромедой и остались.

И кому же Блэки настолько насолили? Понятно, что у такой семьи врагов предостаточно. Не ясно, зачем Регулус пошел на это. Искупал вину? А семья тут при чем? Или он искупал вину всей семьи, уничтожая ее подобным образом? Но почему?

Развелось вокруг жертвенных агнцев, плюнуть некуда. С Принцами еще эти непонятки. Северус говорил, что его матери намного лучше, лечение и зелья помогли. Может быть, в этой книге есть описание ритуала, который над ней проводили?

Мысли снова вернулись к Блэкам. И Поттерам. Я села на кровати и сжалась, обняв свои колени. Слишком много загадок и исчезающе мало информации. Некто уничтожает старые семьи? Зачем? Месть?

По идее, своих кровников все должны знать. И принимать меры, чтобы они всех не уничтожили. Осторожность проявлять, ту самую постоянную бдительность. Разве что они не ожидают ударов по наследникам. Тогда опасность таится в Хогвартсе. Дамблдор? А ему чем Блэки насолили? Чтобы целенаправленно уничтожать всю семью, должно произойти что-то страшное, что простить нельзя. Хотя, если у дедушки проблемы с головой, то он и из ерунды может нечто глобальное раздуть.

А если дело не в Дамблдоре? Он как-то слишком очевиден.

Директор может просто пользоваться плодами чужих трудов. Да им самим могут управлять. Нет, надо от этого всего как-то отвлечься.

Отвлечешься тут…

Мысли путались. Спать пора.

А что там с дочерью Олливандера? Риддл писал, что она умерла при странных обстоятельствах. У Олливандера дочь умерла… У Принца проклята… У…

Я даже вздрогнула. Дикая, бредовая идея! Наверное, только в полусне до такого и додумаешься. Если предположить, что Олливандер проводил ритуал «Отреченное дитя» над маленькой внучкой, то его дочь могла передумать и вмешаться. И погибнуть… А не проводил ли подобный ритуал Принц? Тогда Эйлин могла тоже что-то нарушить, взять откат на себя… Но ей в отличие от дочери Олливандера удалось сбежать вместе с ребенком? Поэтому и пряталась у магглов?

Бред… А с другой стороны, кто его знает…

Таскать с собой книжку с описанием темно-магических ритуалов — то еще удовольствие. Мне казалось, что она буквально светится сквозь ткань школьной сумки, а надо мной полыхает транспарант с яркими буквами: «Смотрите все! Она читает про Темные Искусства!».

Так что при первой же возможности я отнесла книгу в Выручай-Комнату, а после репетиции хора увлекла туда друзей.

Барти только головой качал и в затылке чесал, а Северус тяжело вздыхал, словно раздумывая — говорить или нет, потом не выдержал.

— Я ведь о чем-то таком думал, — сказал он, — еще когда мы все про Джейн искали. Она же ничего не помнит о том, что с ней было до пяти лет. Я честно сам пытался что-то вспомнить. И ничего, как в стену упираешься.

Сивилла жалостливо вздохнула.

— Значит, твоя мама тебя спасала.

— Как бы твоего деда прижать, — сказала я. — Это ведь его рук дело, больше некому. А он точно должен знать, что именно перекладывал. Может быть, если знать точно, то и целители смогут помочь.

— Да как его прижать-то? — Снверус взъерошил себе волосы. — Написать, что мы знаем, что он сделал? Так ведь посмеется и все! Он нас с мамой списал давно и выбросил. Ему теперь ты нужна, чтобы все с чистого листа начать.

Я тоже вздохнула, перелистнула несколько страниц.

— Знаешь, — сказала я, — иногда кажется, что нужно обязательно все-все узнать. А чем больше узнаешь, тем больнее и обиднее. Я вот тоже думала, что моя мать давно про меня забыла. А если мистер Риддл прав, и она умерла, защищая меня? А мистер Олливандер… Он же мне палочку продавал, советовал… И что, ничего не заметил? Хотя, может это еще и не он.

Но про себя я уже считала его дедом. Еще при покупке палочки кольнуло, что меня никак не обмеряли. Очень может быть, что весь этот цирк предназначался для других покупателей, а может мои данные уже передали целители, но так же может быть, что он отлично знал, кому подбирает главный инструмент волшебника. Знал все, что необходимо. И ничего не дрогнуло. И деньги взял. Да не в деньгах дело, конечно же, а в этом холоде. Выбросил.

С другой стороны и не пытается к рукам прибрать. Хотя он может это потом проделать.

Или еще что задумал, кто там знает. Это я так думаю, что «Чистый лист» — приз для всех, включая семью, которая проделала жуткий ритуал, а там ведь может и отторжение присутствовать. Не думаю, что это так просто — обречь на смерть или страдания невинного ребенка, родного тебе по крови. Значит, выдумали себе оправдание, куда без этого. Ребенок, переживший насилие, в том числе магическое, грязный для таких господ. Разве что Принц не прочь подобрать за другими.

Захотелось завыть. С чувством, как оборотни в полнолуние.

Сивилла взяла меня и Северуса за руки.

— Не надо, — тихо сказала она, — не думайте про них. Просто не думайте. Вам же больно от этого, я чувствую.

— Сив! — прорвало меня, и я уцепилась за свою подружку, как за ту самую соломинку. — Они же нас выбросили! Выбросили! А теперь один знать не хочет Северуса, но готов забрать меня.

Я даже в Мунго, когда только попала в этот мир, так не плакала, но сейчас меня обнимали друзья. И эти слезы дарили облегчение.

Магия очень здорово облегчает жизнь. После того, как я наревелась, на лице можно было только сидеть. Тут и холодная вода бы не помогла. А так — пара взмахов волшебной палочкой, и как будто ничего не произошло. И зеркало наколдовать можно.

Так что никто не будет задавать лишних вопросов.

— Пора по гостиным, — сказал Барти, наколдовав «Темпус», — а то скоро отбой.

— Мне жутко эту книгу с собой таскать, — призналась я, — а тут оставлять тоже не хочется.

— Лучше не оставлять, — сказал Северус, — вдруг все исчезнет. Помните, Сив рассказывала про своего бывшего опекуна, как он книги лишился?

— Нужно спрятать понадежнее, — сказал Барти, — хочешь…

Он не договорил, потому что все вокруг вдруг поплыло, стало изменяться. Комната и раньше менялась, но не так капитально. Что-то добавлялось, что-то исчезало, дополнительное место для тренировок образовывалось, а тут резко все поплыло, стало зыбким, мы едва успели вскочить с кресел, как они растаяли.

— Что это? — испуганно спросила Сивилла. — Что случилось?!

— Бежим! — крикнул Северус.

Но сбежать не получилось. Мы оказались в центре грандиозного завала, состоящего из обломков парт, каких-то пыльных полотнищ, остатков мебели и тому подобного. Все это было покрыто толстенным слоем пыли и достаточно скупо освещено редкими факелами.

— Ой! — сказала я.

— Ничего не понимаю! — Барти чихнул. — Это еще что за помойка?

Северус подсветил себе «Люмосом».

— Свалка, — подтвердил он, — а нас сюда за что?

— Надо отсюда выбираться, — сказал Барти, — точно до отбоя не успеем.

— Смотрите, тут книга! — показала Сивилла. — А там… доспехи старые, вон сумка чья-то торчит. Только надо все от пыли очистить.

— Что за книга? — тут же спросил Барти. — Ничего себе, «Зелья приворотные и отворотные». Куда мы попали?

— Кажется, я знаю, — проговорила я, — ты же сказал, что мою книгу надо спрятать понадежнее. Вот нам и предложили место, где уже прятали.

— Место, где можно все спрятать? — медленно сказал Барти. — Значит, это можно отсюда вынести? Ха! Давайте попробуем. Если эту книгу и ту сумку можно вынести, значит… Значит, это сюда принесли и спрятали, а не сама Комната создала. Как думаете, где тут выход?

— Там! — показал Северус. — Пошли.

Мы с трудом добрались до двери, тщательно почистили друг друга от пыли и осторожно выглянули наружу. Никого. Выскользнули в коридор. Ни книга, ни сумка не исчезли.

— Вот это да! — сказала Сивилла.

— Бегом по гостиным, мы еще успеваем! — сказал Барти. — А это мы возьмем. Потом рассмотрим.

Это было самое разумное предложение из всех возможных, так что никто не подумал возразить. Хотя заглянуть в сумку и хотелось.

В спальне еще никого не было, поэтому я первым делом спрятала книгу Риддла. Так гораздо спокойнее. Ух, ты! Нас пустили туда, где все спрятано. Интересно посмотреть, что там, да и порыться тоже. Может и книгу, что когда-то спрятал Прюэтт, найдем, кто знает. Но вот прятать там свои вещи мне ужасно не хотелось. Казалось настоящим кощунством отнести в это пыльное, набитое хламом место куклу Хельги. И книгу было жалко. Странное ощущение, как будто поместив любую вещь в ту комнату, ты от нее отказываешься, оставляя ее для того, кто найдет, возникло и не отпускало. А в мире магии к ощущениям стоило прислушиваться.

Интересно, прятал ли там что-то Риддл? Вот не верю я, что он принес в Хогвартс свой крестраж еще до того, как устроился сюда преподавать. Пометил территорию? Все равно глупо, тут логичнее воспользоваться Тайной Комнатой. Да и неизвестно, крестраж ли диадема. Меня еще в прошлой жизни поразило, что бравые гриффиндорцы уничтожили реликвии всех Основателей, кроме меча Годрика. А тот превратили во что-то очень и очень смертоносное, закалив его ядом василиска. Глупо все как-то, но не спрашивать же у Риддла, не наклепал ли он крестражей и не спрятал ли один из них в Хогвартсе. Он во мне заинтересован, конечно, но чувствую, что в таком случае меня ждет не приятная беседа, а «Круцио» с усиленной легиллименцией. Плюс ударная доза веритасерума. А этого не хочется.

В спальню заглянула Чарити.

— Уже ложишься? — спросила она. — Ты эссе по чарам написала?

— Да, — кивнула я, — пришлось повозиться.

— Дай, пожалуйста, посмотреть. С меня пирожное.

— Держи, — мне было не жалко, к тому же Чарити не списывала, она уточняла непонятное. А в этот раз для написания эссе требовалась книга, которую вообще нереально было застать в библиотеке. Мне не жалко, у меня возможностей больше. А вообще, действительно спать пора.

И я направилась умываться и чистить зубы.

Говорят, что утро добрым не бывает. По мне — когда как. Если как следует выспишься, то и проблемы отступают. На первый план вылезают привычные дела и обязанности, уроки в первую очередь.

Но от мыслей отвязаться не получалось. Я уже сама себя ловила на том, что при взгляде на того или иного одноклассника прикидываю, какой ритуал могли бы провести на нем.

А может и над Риддлом что-то проводили? Вернее, и его мать рванула в пампасы, спасая свое дитя? Но тогда получается, что с какого-то странного перепугу куча старых семей вдруг начали проводить кошмарные обряды над своими отпрысками. Зачем, спрашивается?

Тотальное вырождение? Так ведь хватает вариантов. Что за странная мода?

Книгу, где вся эта пакость подробно расписана, мне подарил Риддл. Ясное дело, что, столкнувшись со странностями и непонятностями, он начал искать информацию. И нашел. А вот зачем он поделился ею со мной, другой вопрос. Чисто теоретически мог и пожалеть. А мог… В милосердие Темного Лорда не очень-то верится. А какая у него может быть цель? Я что, единственный «Чистый лист», другие потенциальные? Да ну, не верю.

А тут еще и Эванс. Додразнили девочку.

Я просто мимо проходила, вся в своих раздумьях, а рыжую гриффиндорку опять позорить начали. Причем, насколько я поняла, не слизеринцы, а райвенкловцы.

— Вон Эйр идет, смотри, Эванс, у нее ничего нет, ей эти деньги положены, а тебе за что дали? Просто так? Ха-ха, Эванс, признавайся! Стучишь? Или еще что?

Пятикурсник многозначительно поигрывал бровями.

— Слышь, Эванс, десять галлеонов для меня дороговато…

Ну, кто о чем, а подростки о сексе.

— Мне… мне декан сказала, что это за успешную учебу! — стиснув кулачки, выпалила Лили.

— Вот у нее и спроси, за что она тебя так подставила, — сказала я, — стипендия за успешную учебу, да, но она для тех, у кого и на мантию нет. А хорошо учиться никому не запрещено, даже богатым вроде Блэков.

— Эйр! — завизжала Эванс. — Ты… Ты…

— Что я? — тихо спросила я. — Эванс, я тут ни при чем. Стипендию выплачивает Попечительский Совет, а списки составляли деканы. Вот с них и спрашивай.

Она ничего не ответила, только несколько секунд злобно на меня пялилась, а потом топнула ногой и убежала.

Конечно, я во всем виновата, кто же еще. И что дальше?

Вопрос риторический…

Главная проблема заключалась в том, что у нас тут интернат. И основным развлечением, которому уступает даже квиддич, являются сплетни. Пресловутые услуги, за которые Эванс дали стипендию, приобретали самые причудливые формы. Ее даже во внебрачные внучки Дамблдора записали, но и на этом не остановились. Не удивлюсь, если автором идеи был Мальсибер, уж очень у него довольная физиономия стала. А уж назвать Лили Эванс плодом тайной страсти МакГоннагал и директора — это додуматься надо было! Когда выдумщикам указали на возраст мнимых любовников, последовал ответ, что, мол, поэтому и скрывают. А магглам подкинули, чтобы никто не догадался. Кто-то даже вспомнил, что Дамблдор в молодости рыжим был.

Честное слово, меня в первые дни так не разглядывали, как теперь Лили. И, понятное дело, если уж очень хочется, то что-то да найдется.

Стукачество и секс-услуги моментально отошли на второй план, если не на третий. Теперь обсуждали жадность директора и МакКошки, которые родной дочери десять галлеонов наскрести не смогли, за счет Попечительского Совета карманными деньгами свою кровиночку обеспечили.

Как водится, главные герои сплетни узнали обо всем последними. Не знаю, кто больше был шокирован, Дамблдор или МакГоннагал. И чему удивляются, они в этом балагане много лет работают. Не думаю, что их в первый раз спаривают. Может, дело в том, что до этого им детей не приписывали? Так то ли еще будет.

Установить точного автора сплетни уже не удалось, там все постарались, каждый от себя добавил.

Даже Поттер и Блэк перестали заступаться за Эванс, потому что тот же Мальсибер ехидно поинтересовался, чего это они так перед директорской дочуркой корячатся? Тоже, что ли, на стипендию рассчитывают?

Теперь точно знаю, кто у нас в Хогвартсе главный тролль. Даже Филча проняло, уж очень он задумчиво рассматривал мисс Эванс и собственное начальство.

Самое поганое в таких ситуациях, что чем больше такие выдумки отрицаешь, тем больше в них верят. А репрессии и вовсе подтвердят правоту сплетников.

Надо отдать должное Дамблдору, он не стал разводить дискуссий на эту тему, а благоразумно сделал вид, что ничего не происходит. И МакКошку приструнил, та только губы поджимала. И очень может быть, что эта сплетня быстро бы затихла, уступив место чему-нибудь новому, но Эванс отличалась взрывным темпераментом, а опыта и мозгов старших товарищей ей явно недоставало.

Доводить гриффиндорку до белого каления стало новым развлечением. К тому же, как все рыжие, Эванс в гневе моментально краснела. Выглядело это довольно смешно, так что желающих поприкалываться только прибывало. Подростки жестоки, а тут такое развлечение.

Северус в это не лез. А вот я задумалась: это и было целью Дамблдора? Чтобы все радостно травили магглорожденную? Мелковато как-то. Или ему важен сам факт подобного отношения? Странно все и непонятно.

Так незаметно пролетел почти весь январь.

Сумка, найденная в Выручай-Комнате, принадлежала некоему Энтони Кройдону, пятикурснику моего факультета. Вот только учился он еще в 1725 году. По крайней мере, эта дата стояла на письме, обнаружившемся в сумке. Обычное письмо от родителей, в котором сообщали о немудрящих домашних новостях, вроде простуды у бабушки и званого обеда у соседей. Сыну отправляли пять галлеонов и пеняли за игру на квиддичном тотализаторе.

Конспекты и учебники мы оставили себе. Все в жизни пригодится. Как и книга по редким и особо опасным ядам, к которым не существовало противоядий.

— Вещь! — оценил Северус. — Интересно, зачем ему это в школе понадобилось? Кто-то его доставал, и он решил в отместку отравить? Так ведь за такое и тогда в Азкабан сажали.

— А может он читал для общего развития, — предположил Барти, — если был таким же фанатиком зелий, как ты. Интересные реакции, способы обработки редких ингредиентов и все такое. Не обязательно же кого-то именно травить.

— Сама-то книга не отравлена? — спросила я.

Северус, надо отдать ему должное, страницы перелистывал очень осторожно.

— Не должна, вроде, — проговорил он, — странно, что с собой таскал. Разве что ему почитать дали. Надо посмотреть, подписана книга или нет.

На форзаце гордо красовалось: Роджер Принц.

Мы несколько минут тупо пялились на изящный экслибрис.

— Ну… Принцы всегда по зельями большими специалистами были, — сказал Барти.

— Значит, книга точно твоя, — добавила Сивилла.

Северус кивнул. Понятно, что у его деда прав было, скажем так, побольше, но вот делиться с ним, да и вообще иметь какие-то общие дела ужасно не хотелось. Разве что денег стрясти за возврат фамильной собственности. Но это уже пусть Северус с матерью разбираются. Продать тоже могут, книга явно редкая и дорогая.

— Чернильница какая интересная, — Сивилла повертела в руках смешной бочонок с фигуркой жабы на крышке. — А что во флаконах?

— Осторожно, Сив, как бы не тот самый яд, — предупредила я.

Северус аккуратно открыл крышку и, пробормотав сканирующее заклинание, взмахнул волшебной палочкой.

— Не яд, — сказал он, — а зелье для… э-э-э-э, ну, парни заказывают, чтобы… ну короче… на свидании не опозориться.

Энтони Кройдон, похоже, имел основания опасаться чего-то подобного. Интересно, он сам сумку спрятал, например, опасаясь, что найдут книгу? Или у него отобрали и спрятали тогдашние «шутники» вроде Поттера с Блэком? Хотя шутники, как мне кажется, не побрезговали бы в сумке порыться. М-да, нам этого уже не узнать.

Мы теперь через раз посещали привычную нам комнату для занятий и склад спрятанных вещей. Любопытно же! И очень много всего интересного можно найти.

Скандал с Эванс потихоньку сходил на нет, даже такие развлечения приедаются. Гранты и стипендии тоже перестали быть хитом. Понятное дело, не для выпускников и тех, кто сдавал С.О.В.У. с прицелом на будущую специальность. Но их было не так уж и много. Профессор Спраут с нашими старшекурсниками всерьез замахнулась на курсы при гильдии гербологов. Это очень престижно, между прочим. Они и меня припахали, чтобы получить хоть небольшой, но бонус. Мое пение способствовало росту волшебных и обычных растений, да и обычные сорта улучшались. Меня даже на собрание факультатива пригласили.

— Короче, Джейн, — сказал мне староста, — дело в следующем. Такие таланты, как у тебя, нечасто встречаются, а сейчас нам очень пригодятся. Так что постарайся для своих, мы данные запишем. Ну и с нас будет причитаться. Хочешь — деньгами, хочешь — покровительством в дальнейшем. Ты сейчас вроде как при Краучах, но они в нашем мире не одни. Смотри сама. Конфеты и пирожные даже не обсуждаются.

А кто бы отказался.

— Я согласна, — сказала я, — только вот, когда я пела для рукодельниц, у меня истощение случилось. Вы же меня не обидите?

— Будем проверять. Не трясись, Джейн, у нас Эмма в колдомедики метит, она и проследит, чтобы чего не вышло.

Ну вот, как ни крутись, а в подопытные все равно угодишь. Но мне не жалко, правда. Отгораживаться от факультета глупо. Жизнь отравить могут по полной программе. А могут и поддержать.

Попоем…

Так прошел январь, потом и февраль с мартом. Еще два мешочка с галлеонами осели в моем сундуке, радуя сердце и глаз. Старшекурсники тоже скинулись по пять галлеонов с носа за мою помощь с их проектом по гербологии. Истощения у меня не было. Похоже, что у Эммы Уайт, которая собиралась учиться на колдомедика, тоже свой проект. Самое же приятное заключалось в том, что, переживая за свои исследования, семикурсники очень серьезно поговорили с Поттером, Блэком и примкнувшим к ним Люпином. При разговоре я не присутствовала, но, похоже, что словами дело не ограничилось. До попадания в Больничное Крыло не дошло, но вид у гриффиндорцев был довольно помятый и пришибленный. Они не только от меня отстали, они даже за всеми нами следить перестали. Не верю, что это надолго, но хоть какой-то просвет.

В Хогсмит меня так и не пустили. Северус не ходил из солидарности со мной. К тому же на одного вполне могли напасть, а в отсутствие меня он бы точно не попросил помощи. А так все прилично.

Шокошары для нашей компании приносил Мальсибер. Он сказал, что его мать в полном восторге от рекомендованных мною книг, как и мать Эйвери. Так что меня обязали вспомнить все дамские романы.

А вот Риддла я не видела до самой Пасхи. Он и не писал мне больше. Наверное, другие дела появились.

Мы с друзьями написали в Мунго, поделившись своими сомнениями насчет болезни миссис Снейп. Сметвик в ответном письме пообещал надрать уши за чтение темно-магической литературы, но за информацию поблагодарил. Да уж, логика отдельных взрослых непостижима. Хотя так, наверное, выражается воспитательное рвение и ответственность.

А у Северуса наметились глобальные изменения в семейной жизни. Как оказалось, мистер Снейп не только любил закладывать за воротник, но и изменял жене. Подлечившаяся миссис Снейп трезво оценила то болото, в которое сама себя загнала, и подала на развод. Так что на каникулы Северусу банально некуда ехать. То есть, теперь нет никакой альтернативы деревушке оборотней. Миссис Снейп договорилась, что тоже будет варить удобрения для теплиц. Посмотрим, что из этого получится.

Дамблдор подозрительно притих. Вот вроде бы старик, а относишься к нему как к ребенку. Это я про: «если вашего ребенка не слышно, срочно проверьте, чем он занят». Потому что милое дитя, скорее всего, рисует на обоях или что-нибудь самозабвенно портит. Шкодит, короче.

Директор, ясное дело, обои и мебель не портил, но лучше бы он занимался этим. А то действительно — не знаешь, чего и ждать.

Пару раз видела в библиотеке, как Эванс что-то копирует из учебников. На рунах она весьма подозрительно поглядывала на наши с Северусом конспекты. Просить — не просила, видимо, поняла, что отношения испортила. А может, дело было в том, что мы теперь использовали хитрую рунную цепочку, не позволяющую разобрать написанное никому, кроме хозяина. На книгах это использовать не рекомендовалось, что-то там про несовместимость чар. Цепочку мы обнаружили еще в одних конспектах, найденных в Выручай-Комнате. Нам за это даже баллы добавили.

Никаких супер-пупер находок нам пока не попадалось. Это действительно была жуткая свалка, состоящая в основном из обломков мебели. Даже непонятно, зачем все это хранили, там просто какие-то куски дерева валялись. А студенты оригинальностью не отличались и, похоже, с азартом и удовольствием пакостили друг другу. Попадались: сумки с учебниками и конспектами, непарная обувь, напоминалки. Барти надолго завис, обнаружив дамские панталоны, которые были бы велики даже Хагриду.

Самыми ценными находками оказались несколько запрещенных книг и пара мешочков с галлеонами. Сумма там была мизерной, но мы, естественно, выбрасывать не стали — пригодится. Книги в основном были по всяким пакостным зельям, их передавали Северусу. Сивилла разжилась потрясающим старинным сонником. Книгу по чарам взял Барти, а я хапнула очень интересный дневник кого-то неизвестного студента, который очень подробно описывал флору Запретного леса.

Еще порадовала явно антикварная метла. Уж не знаю, какие у нее были летные качества, но украсил ее бывший владелец по полной программе. Одни колокольчики на прутьях чего стоили.

Метлу решили взять с собой на огороды, чтобы там проверить.

А на Пасху появился Риддл. Он восторженно осмотрел праздничное убранство часовни.

— Как успехи, мисс Эйр? — спросил он у меня. — Я слышал, что выпускной курс Хаффлпаффа исследует ваши способности.

— Это так, сэр, — не стала отпираться я. — Вы тоже уделяете мне много внимания.

— Я уже сказал, что люблю все необычное, — интересно, эти красные искры в глазах связаны с крестражами, или это что-то другое, — а вы весьма необычны. Какие у вас планы на лето?

— Я буду работать на Мунго, сэр, — ответила я, — договор нельзя нарушать. И никаких приглашений я не принимаю.

Ну и хитрая же морда…

— Это похвально, мисс Эйр. Думаю, что мы все-таки сможем поговорить.

Вот скотина! Сам он вполне мог знать про оборотней, наверняка с Фенриром знаком. Вполне может припереться. А раз он это озвучил в школе, то Дамблдор уже в курсе. Как бы и его не принесло на нашу голову. Мне вдруг стало интересно, знает ли директор про то, кто работает на Мунго? С одной стороны, это его никоим образом не касается, а с другой — он же очень любит быть в курсе всего. Клятва, которую с нас с Северусом брали целители, скорее всего, защищала от болтовни. Или в деревню нельзя попасть без приглашения? Надо бы уточнить. Ужасно не хочется подставить хороших знакомых и добрых друзей. Точно, сегодня же напишу Сметвику.

Риддл с интересом следил за моей реакцией. Хорошо, что меня не берет легиллименция. Хотя, конечно, что-то можно прочитать и по мимике. А вот улыбка у него довольно хищная. Знает про оборотней? Да, знает. Потому что сделал вид, что поправляет что-то под одеждой. Там, где у меня и у Северуса спрятаны амулеты. Кажется, спокойных беззаботных каникул не будет.

Вот понять бы, зачем Риддлу эти игры? От Дамблдора заразился? Что за удовольствие в том, чтобы портить жизнь маленькой сироте? И ведь не спросишь… Разве что летом.

У дверей мелькнула борода Дамблдора. Я посмотрела на Риддла и демонстративно тяжело вздохнула. Он кивнул.

— До встречи, мисс Эйр!

— До свидания, сэр.

Письмо целителям было готово в рекордные сроки. Отправить взялся Барти, потому что меня вызвали к директору. Упс… А где профессор Спраут?

— Я что-то нарушила, сэр? — спросила я. — А почему нет профессора Спраут?

— Я бы хотел поговорить с тобой, Джейн, об очень важных вещах, — Дамблдор кивнул на стул для посетителей, — присаживайся. Ты отлично учишься, и у профессоров нет жалоб на твое поведение. Сейчас ты на третьем курсе. Еще четыре года — и ты покинешь Хогвартс. Могу я поинтересоваться, какие у тебя планы на будущее?

— Зачем вам, сэр?

— Я совсем не заслужил твоего доверия, Джейн?

— Нет, сэр, но ничего дурного я не планирую. Я хочу выращивать редкие растения на продажу.

— Очень жаль, девочка моя, что так вышло. Мне больно слышать, что ты совсем не доверяешь мне.

Как интересно! Старый козел ничем мне не помог. Он даже моих обидчиков не наказал. Пытался принудить дать клятву, а теперь удивляется, что я ему не доверяю. Вот уж действительно… маразматик. А вздыхает как театрально! И паузу держит. Я тоже умею, вон, на феникса полюбуюсь.

— Но как бы там ни было, Джейн, ты не можешь не признавать, что у меня больше жизненного опыта, чем у тебя.

— Я слышала, сэр, что дело не только в самом опыте, а в том, какие уроки человек из него извлекает. В противном случае этот опыт ничего не стоит.

Завис…

— Скажи мне, Джейн, что от тебя нужно мистеру Риддлу?

— Его интересуют мои способности, сэр.

Он несколько секунд смотрел на меня поверх своих очков.

— Мистер Риддл дурной человек, Джейн, — наконец сказал он, — он причинит тебе зло.

— Разве дурного человека допустили бы в Попечительский Совет Хогвартса, сэр?

Он развел руками.

— К сожалению, Джейн, это зависит не от меня.

И хорошо, а то хрен бы нам всем, а не стипендии.

— Может быть, тебе действительно стоит поехать на эти каникулы к кому-нибудь в гости, Джейн? Не отвечай сразу, просто подумай об этом. Я знаю несколько семей, приняв приглашения которых, ты будешь в полной безопасности от мистера Риддла.

— Разве мистер Риддл — единственная опасность в Британии, сэр? Допустим, в гостях я буду в безопасности от него, а от хозяев дома? От других магов? В Мунго у меня много друзей, которые обо мне заботятся. Не говоря уже о том, что нарушать данные обязательства нехорошо.

Нет, не умеет наш директор общаться без внушения и принуждения. Я снова вспомнила, как он пытался заставить нас дать клятву. Вот и сейчас очень нехороший огонек в глазах зажегся. Ух и зарвался старичок! Бузинная палочка, слава победителя над Гриндевальдом, власть над учениками, возможность лепить из юных магов почти все, что пожелает. Игры с Риддлом. А тут я и мои друзья. Убить, конечно, можно, но в том-то и дело, что убивать не интересно.

— Ты так недоверчива, Джейн.

— Я не дурочка, сэр, жизнью научена.

«К сожалению», — явственно читалось на его физиономии.

— Хорошо, оставим это, но ты все равно подумай. До каникул еще есть время. Теперь, что касается того, что тебе уже стали делать некие предложения, а кое-кто даже преследует тебя. Ты ведь знаешь, почему так ценят «Чистый лист»?

— Да, сэр. Именно поэтому мне и надо быть осторожной. Непорядочные маги могут захотеть использовать меня, чтобы избавить свою семью от проклятий. Есть ритуалы, которые могут ненадолго помочь. Только вот я умру. Я говорила, что использовать чужую жизнь и магию — это все равно, что пить насильно взятую кровь единорогов. Но если маги привыкли поступать определенным образом, то они меня просто не услышат.

Он внимательно смотрел на меня. Похоже, что тут кого-то удивляет, что мелочь вроде меня не хочет быть использованной.

— Видишь ли, Джейн, — и опять этот отеческий тон и вздох, — жизнь устроена так, что иногда мы вынуждены многим поступиться. Отказаться от многих планов, целей в жизни ради любви к другим людям и ради их блага.

Спасибо, не надо.

— Ради блага людей Господь отдал на муки и страшную смерть своего сына, сэр. Только вот люди этого не оценили. Они не увидели блага в жизни вечной, а продолжили убивать, красть, предавать. Даже начали это делать с именем Христа. Если уж у Него не вышло, что я могу? Лишь делать, что должно. А там — будь, что будет.

— Ты не права, Джейн, и очень скоро в этом убедишься. Подумай над моими словами.

— Господь хранит сироту, сэр. Я не знаю, что вам от меня нужно, но я вам не верю.

Его глаза широко раскрылись.

— Мне больно от этого, Джейн, я бы хотел заслужить твое доверие.

— Слишком поздно, сэр.

— Иди, девочка, и подумай над тем, что я тебе сказал.

Я встала и подошла к двери. Обернулась.

— Сэр, вы сказали так много. Но я поняла только, что должна поступиться своими планами, целями, даже своей жизнью. А чем готовы поступиться вы?

— Что?

— Ничего, сэр.

И я шагнула за дверь. Все с ним ясно. И ведь совершенно искренен, скотина. И что теперь с этим делать? Кажется, у нас тоже начнется горячая стадия противостояния, но поступить иначе я не могу.

Все это я пересказала друзьям при первой же возможности.

— Странный он какой-то, — сказал Барти, — и ведь даже не говорит, к кому хочет тебя отправить. Как бы не к этим типам, что у Сив хозяйничали.

Я кивнула.

— Я вообще не хочу ехать к кому-то, — сказала я. — В Мунго все честно: я работаю, мне предоставляют жилье и еду. И все приработки мои. А в чужом доме чужие правила. И ладно, если это опекуны, как у Сив, тут все понятно.

— Может, попросить отца пригласить тебя к нам?

— Спасибо, Барти, но не стоит. Обещания нужно выполнять. И мне правда там очень нравится.

— Так и мы с вами напросимся, — улыбнулась Сивилла, — раз там так хорошо.

— Странный тип не только директор, — заметил Северус, — Риддл тоже. У нас на факультете его очень уважают. Может, он ничего плохого и не хочет, но чего так к Джейн пристал? Сив, ты нам на каникулы погадаешь?

— Конечно, сделаю полный расклад. У меня теперь лучше получается.

— А видений у тебя не бывает? — спросила я.

— Нет, — покачала головой Сивилла, — и миссис Крауч говорила, что пробуждение дара ни в коем случае нельзя форсировать. Мы смотрели книги, там написано, что провидческий транс очень опасен. Я делаю упражнения на очищение сознания. Раньше пятнадцати лет нельзя пробовать. Я слово дала, что не стану.

— Это правильно, — согласилась я, — а я и не знала, что все так серьезно. Хорошо, что миссис Крауч в этом разбирается. Ты на следующий год прорицания брать будешь?

— Нет, — ответила Сивилла, — миссис Крауч сказала, что после пятнадцати лет мне наставника поищут. А на уроке я случайно могу в транс впасть или ненужное внимание привлечь. Так я просто гадаю на картах и все, это многие девочки делают. Кому какое дело.

Вот оно! Теперь понятно, что случилось с Сивиллой в другой реальности. Никто не занимался маленькой провидицей, что искалечило ее Дар. Как же все-таки хорошо, что у нее теперь есть нормальные опекуны, которые о ней заботятся. Не будет пьянства в одиночестве, зато в мире прибавится еще один счастливый человек.

Гадала Сивилла несколько раз. И на меня, и на Северуса. Выпадали сплошные хлопоты. Логично, что уж там.

Экзамены, — а с ними и каникулы, — приближались. Хотя мне иногда и казалось, что время тянется ужасно медленно. И это несмотря на кучу дел и обязанностей. Но тут ничего не поделаешь, меня все время терзало любопытство. Я просто кожей ощущала, что эти каникулы будут сильно отличаться от предшествующих.

Дамблдор больше не вызывал, но смотрел на меня с каким-то странным выражением. Не то чтобы осуждающе, но при этом с некоторой долей брезгливости. Так смотрят на человека, про которого ты вдруг узнал, что у него имеется некий стыдный секрет. Маленький такой, вроде ничего особенного, но гадкий.

Я даже не удержалась и, когда он в очередной раз смотрел на меня в Большом Зале, прикоснулась к своей переносице, а потом показала незаметно удар кулаком. Ух, как глаза широко раскрылись. А пусть думает, что хочет. В конце концов, я с чистокровными магами общаюсь. Это Гарри Поттер по сути в вакууме жил, а мне могли и рассказать кое-что интересное. В том числе и о том, при каких обстоятельствах младший брат сломал нос нашему дорогому Альбусу.

Ребячество, конечно, и слону дробина, но хоть так отвадить. Нечего в мою сторону глазками блестеть.

А тут и Поттер с Блэком опять активизировались. И Эванс.

Нет, я не думаю, что там какой-то конкретный приказ. Так, пара фраз вроде как ни о чем, напоминание. Потому что иначе совсем жутко становится. Даже захотелось включить придурков в защиту.

Вечером я тайком достала куклу Хельги. Узнать бы, как получилась такая красивая фигурка. Что показательно, мы не обсуждали подарки Хогвартса даже между собой, в своей компании. Рассмотрели вместе — и все. Как будто что-то не пускало и не давало обсуждать. Хм… Вместе, но при это у каждого должен быть свой собственный опыт? Очень может быть.

Прекрасная воительница снисходительно улыбалась мне. Так и хотелось добавить — сквозь толщу веков. Как там в моей прошлой жизни…

Замок временем срыт и укутан, укрыт

В нежный плед из зеленых побегов,

Но... развяжет язык молчаливый гранит -

И холодное прошлое заговорит

О походах, боях и победах.

Время подвиги эти не стерло:

Оторвать от него верхний пласт

Или взять его крепче за горло -

И оно свои тайны отдаст.

Упадут сто замков и спадут сто оков,

И сойдут сто потов целой груды веков, -

И польются легенды из сотен стихов

Про турниры, осады, про вольных стрелков.

Я бережно провела пальцами по золотым локонам. Мне показалось, или она действительно улыбнулась мне?..

Профессор Бабблинг оставила нас с Северусом после урока и предложила дополнительное задание на лето. По ее словам у нас обоих хватало не только усидчивости, чтобы работать с рунными цепочками, но и присутствовала интуиция, без которой и усидчивость не поможет.

— Задание не очень сложное, — сказала профессор, — но если не справитесь, то ничего страшного. Это скорее проверка ваших способностей. Вы серьезно настроены на учебу, а руны вам обоим пригодятся. Материалы у вас есть, и я еще рекомендую дополнительную литературу. Держите списки.

К счастью нам хватало времени, чтобы попросить книги у Выручай-Комнаты и скопировать их.

Преподаватель арифмантики тоже подкинула задание, как и профессор астрономии. Ясное дело, без этого никуда ни в зельеварении, ни в гербологии. Если серьезно заниматься, конечно.

Барти тут же переписал наши задания себе. Он учился лучше всех на своем курсе и уверенно шел к тому, чтобы стать одним из лучших выпускников Хогвартса.

— Что берешь на следующий год? — спросила у него я.

— Да все бы взял, жаль — времени не хватит. Но кое-что, думаю, можно будет сдать экстерном. Прорицания тоже возьму, чтобы материалы Сив подкидывать. И на вашу помощь как всегда рассчитываю.

— Конечно, — тут же кивнул Северус.

— Мы тебе и с маггловеденим помочь можем, — предложила я, — если, конечно, там не совсем чушь в учебнике.

Разговаривали мы в пустом классе и никаких чар не поставили, все-таки обычные учебные дела обсуждали, не секреты. А уж слишком привлекать к себе внимания именно секретничаньем не стоило.

В дверь просочился Регулус Блэк.

— Тебе чего? — спросил у него Барти. — Джейн, давай теперь свое задание. Ну и накрутила профессор Бабблинг.

— Я хотел сказать мисс Эйр, что если у нее трудности с приобретением учебной литературы, — церемонно проговорил младший Блэк, — то я буду рад помочь. Библиотека нашей семьи к вашим услугам. Дайте мне копию списка, и я скопирую для вас все, что нужно.

Офигеть…

— Чрезвычайно признательна за столь щедрое предложение, мистер Блэк, — пришла в себя я, — если только у вас не будет из-за этого проблем с родственниками. Мне бы не хотелось навлекать на вас неприятности.

Регулус отрицательно мотнул головой. Взмахом волшебной палочки скопировал списки, кивнул и вышел из класса.

— Обалдеть! — прокомментировал ситуацию Северус. — В Хогсмите помер Хагрид?

— Связи налаживает, — фыркнул Барти.

— Письмо от Риддла передавал мне он, — напомнила я. — Книги-то я возьму, всем нам пригодятся, но это все не просто так.

Сивилла закусила нижнюю губу.

— Он сам по себе приходил, — сказала она, — ему плохо одному.

— В компанию набивается? — Барти нахмурился, явно что-то просчитывая. — Блэк не дурак. Посмотрим. У нас перерыв на каникулы.

Перерыв… У кого как. У меня все только начинается.

Экзамены мы сдали на отлично. Дамблдор не стал намекать на приглашения неизвестно от кого. Каникулы начались…

В этот раз нас с Северусом встречал не только целитель Сметвик, но и худая женщина с черными волосами и очень характерным носом. Вот почему то, что совершенно не портит мужчину, уродует женщину? Эх, риторический вопрос! К тому же Эйлин, теперь уже снова Принц, совершенно не следила за собой. Хватает ухищрений, с помощью которых даже непривлекательная женщина будет неплохо выглядеть.

Мать Северуса напоминала беженку или жертву кораблекрушения. Что успела схватить, с тем и выскочила. И видно было, что она до сих пор не очень понимает, как жить дальше. Сильно ее приложило.

Сметвик не без интереса осмотрел мои корзиночки с урожаем.

— Еще и абрикосы, — оценил он, — очень мило. Но, леди и джентльмен, вам это не поможет. Разговор вас ждет серьезный.

А кто бы сомневался! Но лучше вести даже самый неприятный разговор с теми, кто уже доказал, что достоин доверия, а не со всякими…

Книгу пришлось выложить сразу же.

— Мерлин! — пробормотал Шаффик. — Это еще откуда?!

— Подарок мистера Риддла, — честно ответила я.

— Совсем Риддл берега потерял, — сказал Сметвик, — детям такое дарить. Как еще чего не натворили! Джейн, будь добра оставить книгу у нас. Даже за хранение такой литературы полагается серьезное наказание. В Азкабан тебя не посадят, ты еще маленькая, но штраф будет. И внимание ненужное привлечешь. Мы пока имеем право интересоваться подобными вещами, чтобы иметь возможность лечить от последствий. И все равно рискованно, могут привязаться.

— Я думаю, мистер Риддл хотел, чтобы я сама разобралась, сэр, — сказала я, — и потом, он что-то знает. Посмотрите там, где закладка.

— Олливандер? — хмыкнул Фенрир, который, разумеется, присутствовал при разговоре. — А очень даже может быть. У него с сыном что-то серьезное. Помнится, он как-то интересовался, от чего может помочь обращение в оборотня. Однако я даже не думал, что он дочерью пожертвует.

— А это помогает? — Северус потрясенно раскрыл рот.

— Не ото всего, парень, но иногда это полезно. Вот как с твоей мамой.

Упс… А ведь и в голову не пришло.

Северус испуганно уставился на мать. Нахмурился, потом кивнул.

— Если может помочь, — сказал он, — значит, так и надо. Мы вот с Джейн многих оборотней знаем, только один из них урод — Люпин. И тот в Хогвартсе.

— Сынок… — миссис Снейп всхлипнула.

Ну, ясно, чего она так выглядит. Привыкает к новому состоянию, а заодно боится, как сын все это примет.

Северус неуверенно взял мать за руку. Та порывисто обняла его и зарыдала.

Шаффик разлил чай.

— Чего мы еще не знаем? Джейн… Вот не надо мне тут делать мордочку с честными глазками. Врать ты не умеешь. Рассказывай.

Я тяжело вздохнула. Врать добрым людям я не могла.

— Сэр, помните, мы с друзьями получили защиту Хогвартса? А в этом году вот…

— Мерлин великий! — пробормотали маги. — Это же…

— И у ребят тоже. Все четверо.

— Не может быть…

Как только Северуса отпустила мать, он показал своего Годрика. Почему-то целителям и оборотням мы могли рассказать все и показать все свои сокровища. Эйлин даже всхлипывать перестала.

— Ух ты! — восхитился Фенрир. — Давайте, сливайте воспоминания. Сейчас все посмотрим.

— Ну, что будем делать? — спросил Сметвик. — Как меня все это раздражает, слов нет. Хотел бы я знать, что Риддлу нужно.

— А у них с Дамблдором соревнование, — пояснил Фенрир. Он понюхал ароматный абрикос и откусил сразу половину.

— Какое еще соревнование? — спросил Шаффик.

— Том говорит о влиянии на умы. Юные таланты и все такое. Мы как-то выпили и поболтали. Это не секрет, так что скажу. Между ними что-то произошло, еще когда Том учился. Про подробности он молчит. Потом Дамблдор отказал ему в должности преподавателя ЗОТИ. Вообще все перекрыл, что мог. Связи у старика есть. Том сам всего достиг и теперь привлекает ребятню, кто поталантливее, а Дамблдор бесится. Он сам за кнат удавится и помогать никому не будет. А вот припахать кого — со всем удовольствием. Только вот тех, кто с Томом связался, припахать не получится.

— Как-то все очень запутанно, — заметил на это Сметвик, — но кое-что понять можно. Вы там, похоже, капитально набрались.

— Что понял, то и сказал, — хмыкнул Фенрир, — ну и что вспомнил.

— Мистер Риддл уводит у директора из-под носа талантливых учеников? — уточнил Северус.

— Как бы директор не захотел перехватить управление этой компанией, — «в сторону» пробормотала я.

— Этот может, — согласился Фенрир, — не люблю я его, скользкий очень. Но и Тома на кривой козе не объедешь. Джейн, не бойся, Том не кусается. И я тебя в обиду не дам. Думаю, он скоро заявится в гости. Вот и поговорим.

Я кивнула, что-то такое и предполагалось. Ладно, чего уж там…

Сметвик настоял, что при разговоре с Риддлом будет присутствовать он. Во избежание. Фенрир пожал плечами, соглашаясь, и мы отправились в деревушку оборотней.

У Эйлин Принц оказался свой дом. Маленький, но зато с садиком. Фенрир объяснил, что бывшая миссис Снейп теперь член общины, так что ей положено.

Меня тоже пригласили, но тут же появилась Урсула и предъявила права на свою гостью. И я отправилась в хорошо знакомый дом. Так даже лучше. Северусу с матерью стоит привыкнуть жить в других условиях, без мистера Снейпа и прочего.

Урсула, похоже, воспринимала меня кем-то вроде дальней родственницы. На столе уже стояло огромное блюдо с горячими пирожками. Я честно поделилась своими фруктами.

Каникулы начались… Дальше — больше.

Для начала прилетела сова от Регулуса Блэка. В зачарованном ларце были копии всех нужных нам с Северусом книг. В приложенном письме меня уверяли, что проблем никаких нет, и если нужна копия еще какой книги, то всегда пожалуйста. Я поблагодарила и написала, что пока не нужно, но потом, возможно, что и понадобится.

А Риддл появился через три дня, его и Сметвика привел Фенрир. Мы собрались в доме Эйлин и Северуса, Урсула тоже пришла.

— Нечего тут, — сказала она, — еще обидите мне ребенка.

Риддл покрутил головой и фыркнул.

— Ну у вас и защита, мисс Эйр, — сказал он, — сперва я получаю нагоняй от уважаемого целителя Сметвика и главы Мунго, а теперь вас охраняют оборотни. То ли еще будет.

— Зачем девчонку подставил? — спросил у него Фенрир. — Если бы ее с этой книжкой прихватили, то не отвертелась бы. И Дамблдор быстренько бы ее к ногтю прижал.

— Каюсь, — картинно наклонил голову Риддл, — но все-таки в книге все выглядит намного понятнее. И нагляднее, если уж на то пошло. И лишний стимул учиться защищать свои секреты появился.

Кается он, как же. Доволен, как не знаю кто.

— Я не очень понимаю, что вы хотите от меня, сэр, — сказала я.

— Посмотреть, как вы работаете с растениями, — ответил он, — послушать, как вы поете. Легиллименция, как я понял, вас не берет, так что я могу не опасаться, что кто-то нежелательный узнает наши с вами секреты.

Пока все нормально, но кто его там знает.

— Хорошо, сэр, — кивнула я, — но меня беспокоит другое. Получается, что я не одна такая. В том смысле, что темные ритуалы проводили не только надо мной.

— Да, это так, — он стал серьезным, — видите ли, мисс Эйр, иногда кажется, что у всего есть простое решение. А это не так. Плата слишком высока. Вы правильно провели параллель с насильно взятой кровью единорога. Все знают о проклятии, но все равно находятся те, кто это делает. Так и тут.

— Простой путь, — пробормотал Сметвик. — Понятно, что ничего не понятно. Ладно, книга будет у нас, будем смотреть, что и как. Джейн, думаю, ты переживешь. И всем спокойнее будет. А мистер Риддл тебе еще что-нибудь подарит. Не такое опасное, я надеюсь. Северуса мы тоже проверим, мало ли что.

— Получается, что я не полукровка, — проворчал Северус, — но мама ничего не помнит, а я очень хочу знать. Вдруг от этого типа тоже стоит держаться подальше.

— Вы с твоим дедом-то разобрались? — спросила я.

— Ну его! — ответил Северус.

— Что там разбираться… — тяжело вздохнула Эйлин.

Кукол мы Риддлу не показали, обойдется. Вообще, было решено, что он посмотрит, как я работаю, и если появятся вопросы, то задаст их мне. Вот и хватит с него.

А про Принца мне Северус все же потом рассказал.

Привезенная нами метла пользовалась бешеным спросом. Мне даже немного странно стало, все-таки оборотни не бедствовали. Оказалось — чисто крестьянский подход. Метла — это баловство, а на баловство деньги тратить глупо. Вырастут — сами заработают.

Так что наша метла оказалась кстати. Мы и сами летали, и с местными ребятами делились. Колокольчики на прутьях забавно вызванивали при полете незатейливую мелодию. Кое-кто из мальчишек хотел убрать «девчоночье украшение», но не тут-то было. Похоже, что бывший владелец сумел зачаровать свое транспортное средство на совесть. Не исключено, что метлу и спрятали в Выручай-Комнате, когда так и не смогли снять чары. Хм… Все время вспоминались колокольчики в бороде Дамблдора, но вряд ли он так чудил в школе. Такое чаще всего приходит с возрастом. Школьники тоже любят эпатаж, но мальчик вряд ли стал бы использовать «девчоночью вещь». Хотя я, конечно, не все знаю, мало ли, что там было в те годы. Надо будет опять призраков напрячь. Такую метлу они могли и запомнить.

Так вот, про Принца.

Эйлин попыталась встретиться с отцом. Предлогом послужила найденная нами книга, но старик на контакт не пошел — даже не ответил на письмо. Ну и хрен с ним, раз такое дело. В деревушку оборотней действительно было не попасть без приглашения. Так что тут мы с Северусом в полной безопасности. Ну, не совсем в полной, конечно, но все равно приятно.

Риддл вцепился в меня, как клещ в собаку. Притащил какую-то аппаратуру и кучу артефактов. С ним появлялся мрачного вида мужик, которого представили как Августуса Руквуда. Вот и Отдел Тайн нарисовался.

Меня они не трогали, просто слушали, что-то записывали, проверяли, измеряли и обследовали почву, удобрения и растения до и после моего пения. Многозначительно кивали и о чем-то переговаривались. Пытались уговорить спеть тот самый шлягер про котел, но я отказалась категорически. Отстали. Оборотни наблюдали за этим действом как за бесплатным цирком.

У меня даже меньше времени на ловлю кротов осталось. Правда, Риддл с Руквудом оказались неплохими преподавателями. На вопросы они отвечали полно и развернуто, непонятное объясняли.

Дамблдор точно гад, из Риддла отличный учитель бы вышел! Он и заклинания нам показывал, рассказывал про историю их изобретения.

Я озвучила свою идею с кулинарными заклинаниями. Риддл страшно удивился.

— А если нашпиговать и нафаршировать? — спросила я. — Или кремом наполнить?

— Тогда уж драконьим навозом, — высказал свежую мысль Северус, — Поттера. Будет булочка с дерьмом.

— Это не дети, — сказал, отсмеявшись, Руквуд, — это сволочи, но идея богатая. Хотя навоза или крема под рукой может и не оказаться. То есть, заклинание надо совместить с чарами призыва или трансфигурацией. Том, как тебе? И в жизни ничего не докажут.

Мистер Риддл задумчиво кивнул. И тут до меня дошло, кому я свою идею подкинула. Ой… Если военные действия все-таки начнутся, то аврорату конец. И Ордену Феникса тоже.

— Я поговорю с Энтони, это по его части, — сказал Риддл, — а наши ученики заслужили подарок. Раз уж за книги меня отругали чуть ли не всем Мунго, думаю, стоит остановиться на метлах. «Чистомет» как раз выпустил новую модель. В квиддич вы, как я понял, не играете, но иногда приятно и просто полетать.

— Тренировки по квиддичу отнимают слишком много времени, сэр, — сказала я, — и их проводят в любую погоду.

У Северуса загорелись глаза, летать он любил. К тому же собственная метла сильно повышала статус студента. Я тоже хотела свой летательный агрегат. Антиквариат с колокольчика стоило оставить у оборотней, пусть ребята летают. И Барти нужно написать. Похоже, что он не летал из солидарности с нами.

Новенькие «Чистометы» доставили на другой день.

Метлу с колокольчиками мы торжественно вручили сыну местного кузнеца, который верховодил среди юных оборотней.

— Класс! — обрадовался он. — Полетаем! Хоть и девчачья штука, но все равно вещь!

— Главное, что в воздухе хорошо держится, — сказал Северус, — и скорость приличная, да и звенит прикольно.

И он был абсолютно прав.

Кстати, похоже, что у Северуса может отчим появиться. Тот самый зельевар, что удобрения варил, зачастил в домик к Эйлин. Распивал чай, обсуждал зелья, Северусу сладости приносил.

— Ты как к этому относишься? — спросила я. — Все-таки твоя мать живой человек, ей общения хочется. Мужского внимания.

Северус почесал в затылке.

— А я что? Я ничего. Все равно в школу уедем. Стивен неплохой. Если матери нравится, то пусть.

— Молодец! — похвалила я. — А то бывает, что дети ревнуют и мешают родителям устраивать личную жизнь.

Он фыркнул.

— Скажешь тоже! Лишь бы меня воспитывать не лез.

Я кивнула. Северус прагматик, а за Эйлин я очень рада. Она даже выглядеть намного лучше стала. Улыбается, прическу сменила. Ну симпатичная же тетка, чего себя запустила? Наверное, это все из-за проклятий и ритуала. А то чего бы ведьме терпеть закидоны какого-то маггла? Вот именно…

Свадьбу сыграли после первого же полнолуния. Быстро это у них тут. Урсула с хихиканьем пояснила мне, что свободные волчицы — редкость. Так что почуял пару — хватай сразу. Вот Стивен и не растерялся.

— Фамилию менять будешь? — спросила я у Северуса.

— Пока нет, — ответил он, — нечего внимание привлекать.

Разумно…

Приближался новый учебный год. Четвертый курс.

С одной стороны было заманчиво свалить из Хогвартса, сдав С.О.В.У., самообразование никто не отменял. Но дело было не только в дипломе — учеба, книги, друзья, защита Хогвартса и его загадки. Мы ведь так и не поняли до конца, что там с подаренными нам куклами. Да, если быть честными, тут вообще ничего непонятно. Поэтому сбежать значило бросить кого-то, кто нам поверил. А это не мой случай и не случай моих друзей.

Совы принесли письма из Хогвартса точно в срок, пора собираться за покупками. Тут-то и выяснилось, что учебники у нас есть. Рукописные, но от этого они ведь хуже не стали.

Отчим Северуса, который был готов оплатить все покупки, только присвистнул.

— Ушлые ребятки, — оценил он, — знают, что копировать. Предлагаю сделку: мне тоже кое-что нужно. Список дам. Сумеете достать — с меня благодарность в денежном эквиваленте. Пирожные и конфеты сами собой разумеются.

И кто бы отказался?!

Стивен вообще оказался приличным малым. Объяснял непонятное в зельях, терпел нас с Северусом в лаборатории. История его «оборотничества» была простой — прокляли авроры во время рейда в Лютном. Нет, стражи порядка ни чем таким экзотическим не раскидывались, но случилось так, что несколько несовместимых заклинаний наложились друг на друга. И помер бы в муках начинающий зельевар, третий сын потомственного аптекаря, если бы его отец не упал в ноги Фенриру.

— Скажите, сэр, — заинтересовалась я, — обращение в оборотня от многих проклятий помогает?

— От самых поганых так точно, Джейн, — ответил Стивен, — но это очень непросто — на такое решиться. У меня другого выбора не было, все перепробовали.

Понятно.

Мне он тоже нравился, если что. Приятный мужик. И Эйлин рядом с ним расцвела.

Книги по зельям, найденные в Выручай-Комнате, Северус оставлял матери. Полученный мной дневник изучал лично Фенрир. Кое-кто из общины промышлял сбором ингредиентов.

— Полезная тетрадка, — оценил Грайбек, — пригодится. Там пауки наконец сдохли, так что посвободнее стало. Но то место, где эти твари жили, еще долго не очистится.

— Ой! — сказала я. — А мы разве не рассказывали? Про Хагрида?

История ядовитых пауков, вскормленных удобрениями, произвела неизгладимое впечатление. Прониклись и Риддл с Руквудом, которым все пересказали.

— Вот сука! — проворчал Риддл. — Я же этого паука сдал, а Хагрид, значит, сумел его в лес выпустить, да еще и раскормить. Гаденыш! Надо бы навестить старого знакомого. Он и за вашим оборотнем приглядывает? И за ним стоит присмотреть. Джейн, если тебя в этом году не пустят в Хогсмит, смело жалуйся в Попечительский Совет.

Опять интриги… Но этот хотя бы платит.

За покупками отправились большой компанией: Северус с матерью и отчимом и я с Урсулой. Деньги можно было не экономить, но транжирить их не хотелось. Так что — да здравствует Лютный с его лавочками! Пристроили кротовьи шкурки. Честно заработанную шерсть я опять забирала в Хогвартс. Девочки мне открытым текстом намекнули, что ждут. Нельзя разочаровывать своих.

Потом мы посидели у Фортескью вместе с Краучами и Сивиллой.

— Странно, — заметил Стивен, — у Олливандера сейчас пик продаж, а он из лавки выбрался.

Я переглянулась с друзьями. Риддл опять что-то намудрил? Или еще что? Срок какой?

Старик медленно прошел туда и обратно вдоль террасы со столиками. Ой, что-то мне это не нравится! То, что он особо в нас не всматривался, еще ничего не значит. Если у него есть Омут Памяти, то потом может рассматривать воспоминания с разных ракурсов до посинения. Не исключено, что у него и артефакт какой с собой. Я не Флитвик, чтобы их на расстоянии и под одеждой чуять. А у такого древнего семейства все что угодно заваляться может.

На заднем плане промелькнул Принц. Достали… И аппетит испортили. Так что мы прихватили торт из мороженого с собой и убрались восвояси.

— Хоть бы они подрались, — проворчал Северус, — мой дед с твоим. Глядишь, прибьют друг друга, и нам легче дышать станет.

— Какой добрый мальчик! — восхитилась Урсула. — Но я тебя понимаю. Подобное очень неприятно.

— Хоть бы уже озвучили, что им всем надо, — сказала я, — а то ходят, нервы треплют.

Северус кивнул.

Уж не знаю, пообщались ли почтенные волшебники после нашего ухода, но на платформе 9 и ¾ мелькнули оба.

Не нравится мне это! Ой, как не нравится…

А к нам в купе подсел Регулус Блэк.

— Добрый день! — поздоровался он. — Как прошли каникулы?

Держался он совершенно непринужденно, но, приглядевшись, можно было заметить, что он немного волнуется.

— Привет! — буркнул Барти.

— Еще раз спасибо за копии книг, — поблагодарила я. — Они нам с Северусом очень помогли.

Он улыбнулся.

— Сложное задание было? Я в этом году тоже руны беру и арифмантику. Мама еще каббалистику посоветовала.

— Это же другая система? — не очень уверенно спросила я. — Попытки вычислить истинное имя Бога?

— Мы изучаем сами расчеты, — ответил Регулус.

— И работает без веры? — спросила я. — Если брать только приемы?

— Помогает, — ответил Барти, — я тоже беру, так что мы вам с Северусом расскажем.

— А можно… — Регулус на мгновение закусил губу, — с вами заниматься? Мне многое Цисси объясняла, она говорит, что вместе что-то разбирать проще. Я видел, как вы вместе домашку делаете.

— А со старшим братом проблем не будет? — спросила я.

Он чуть поморщился как от зубной боли.

— Сириусу сказали, чтобы он от вас отстал, — сказал он, — чтобы учился. А со мной он уже давно не общается. Как на Гриффиндор распределился, так все.

Это было довольно откровенно. С другой стороны, Регулус констатировал очевидное — Сириус младшего брата демонстративно не замечал.

— Я не против, — сказала я.

— Я тоже, — кивнул Северус.

Сивилла улыбнулась.

Барти нахмурился, но кивнул.

— Давай попробуем, — сказал он, — может чего и получится. Вместе уроки делать действительно легче.

Регулус заметно повеселел.

— Я сейчас принесу корзинку с едой, — сказал он, — наш домовик меня просто закармливает.

У нас тоже были с собой корзинки с пирожками, сэндвичами, бутылками с соком. У Регулуса оказался еще и волшебный термос с горячим шоколадом.

— Старый семейный рецепт, — сказал он, разливая вкуснятину по трансфигурированным из салфеток чашкам. — Поэтому и в термосе. При разогревании вкус ухудшается.

— Пахнет потрясающе! — Сивилла даже глаза прикрыла от удовольствия.

Я пододвинула пирожки.

— Эти с вишней.

— Спасибо!

Кто знает, Луи, может быть, это начало дружбы? (с)

Регулус оказался интересным собеседником. Блэки жили довольно замкнуто, вращаясь в очень ограниченном мирке чистокровных семейств, знакомство с которыми «подходило по статусу». К тому же стоило иметь в виду и идеологические разногласия, старые ссоры и разборки семейных кланов. Так что нормально общаться с ровесниками Регулус не мог. Впрочем, как и Сириус. У Барти тоже в этом плане все было не радужно, но тут многое зависело от характера. У Краучей не было таких диких предрассудков, как у Блэков. Сириус вырос бунтарем с девизом: «я дерусь просто потому, что дерусь» и комплексом: «баба-яга против!». Послушный тихоня Регулус, судя по всему, растерялся. Многие привитые дома и привычные схемы поведения в Хогвартсе не работали. Интересно, почему решил прибиться к нам, только ли в Риддле дело? Ладно, потом узнаем.

Барти критиковал учебник по маггловедению. Его отец в простецах явно разбирался, по крайней мере, ляпов в одежде не допускал.

— Это надо придумать такое — назвать пистолеты дудками, — фыркал он.

— Может перепутали с трубками аборигенов? — предположила я. — У некоторых диких племен есть такое оружие — длинная трубка, из которой выдувают стрелу.

Главным экспертом по оружию выступил Северус. Он пару раз ходил в кино с сестрами Эванс еще до Хогвартса и был свидетелем нескольких разборок с поножовщиной и стрельбой в Коукворте. Я своими знания в этой области решила не светить.

Барти, Регулус и Сивилла слушали, раскрыв рты от удивления. Крауч только и знал, что огнестрельное оружие не дудка, а остальные вообще не имели понятия, о чем идет речь.

— Понимаете, — объяснял Северус, — чтобы даже простой щит поставить, нужно палочку достать, произнести заклинание и правильное движение сделать, а у пистолета, если он заряжен патронами, только на курок нажать. Бах! И все. И близко можно не подходить. Бывает, что стрелок вообще на крыше сидит. Он тебя видит, а ты его нет. Так в Америке президента убили. Он на машине ехал. Там и охрана была, и все такое, а в него с чердака выстрелили. Я в старой газете про это читал.

Разговор перешел на машины, самолеты, артиллерию и мощные бомбы.

— Волшебники, чтобы решить любую проблему, придумывают заклинания, — сказала я, — зелья или рунные цепочки. А у магглов такой возможности нет, они технику развивают.

— А почему тогда учебники такие? — спросил Регулус.

— Отец говорит, чтобы обливиаторы без работы не остались, — сказал Барти.

Да уж, не только я так считаю, со мной и умные взрослые согласны.

— Вот тут и проблема, — Северус привычно водил пальцем по губам, — с одной стороны, мы с Джейн всегда расскажем про магглов, но спрашивать-то будут по учебнику.

Сивилла отправила в рот конфету.

— Ты интересно рассказываешь, — сказала она, — только мне жутко стало. Как представлю все эти штуки — в дрожь бросает!

— Лучше не представляй, — посоветовала ей я, — ты же их в глаза не видела. Такого напридумываешь. Можно попробовать книги заказать с подробным описанием, тогда легче будет.

— Книги? — спросил у меня Регулус. — Такие есть?

— Ну, во-первых, для магглов оружие привычно, — ответила я, — так что они его описывают в приключенческих книгах или в детективах. А есть и специальная литература. Каталоги магазинов, например.

— Что такое де-тек-ти-вы? — тут же спросил Барти.

— Это книги, где описывается, как раскрывают преступления, — ответила я, — это могут быть и любовные истории, но чаще речь идет о деньгах. Бывают довольно примитивные сюжеты, а иногда у писателей получается потрясающая логическая загадка. Например, кто-то кого-то отравил на приеме, или преступление произошло в замкнутом пространстве, где было только ограниченное количество людей. Под подозрением все. И некто все расследует и разгадывает. При этом волшебством никто не пользуется.

— Вау! — оценили чистокровные маги.

— Джейн, — тут же сказал Барти, — ты же нашим дамские романы рекомендовала. Может и эти, как их, де-тек-ти-вы порекомендуешь?

— Я бы посоветовала книги сэра Артура Конан Дойла, — сказала я, — про Шерлока Холмса. А еще сочинения леди Агаты Кристи. Детективов много на самом деле, но начинать стоит с этих. Правда, там будет много такого, что ты не сразу поймешь, но мы с Северусом всегда объясним.

— Ага! — кивнул Северус. — Я бы тоже почитал…

— У кого бы заказать, — сказал Регулус, — я деньги сдам, сколько скажете.

— Напишу маме, — предложил Северус, — она должна знать.

Вот подсадим магов на детективы, глядишь, и с логикой подружатся. А особо продвинутые начнут использовать дедукцию. Так и слышу: «Элементарно, Эйвери! Ты любишь пожрать, потому тебя около кухни Филч после отбоя и ловит!».

По составу прозвучало сообщение, что пора переодеваться в форму. Регулус вежливо откланялся.

— Думаете, стоит допустить в компанию? — спросил Барти.

— Он сам по себе пришел, — выдохнула Сивилла.

— Он не дурак, — заметила я, — намного умнее старшего брата.

— Только секретов пока не доверяем, — прищурился Северус.

На том и порешили.

Большой зал был великолепен как всегда. Мы хлопали первокурсникам.

— Алекто Кэрроу!

— Слизерин!

— Амикус Кэрроу!

— Слизерин!

Упс… Еще одни.

В гостиной факультета я сдала в общий котел варенье, мед и большую коробку с чаем. Ко мне тут же подошли девочки, чтобы спросить насчет шерсти. Я, еще когда собирала школьный сундук, отложила себе и друзьям, так что выложила товар сразу же.

— Отличное качество! — оценила Чарити. — Хорошо, когда есть связи с фермерами. В лавках все намного дороже.

Так что мой кошелек еще немного потяжелел. Приятно.

На следующий день я открыла часовню, весь Хогвартс прослушал Gaudeamus Igitur в исполнении нашего хора. Уже традиция получилась. Между прочим, некоторые студенты подпевали.

Профессора проверяли летние задания. Мы с Северусом справились на «Превосходно», так что нам снова рекомендовали дополнительную литературу. После уроков наша компания расположилась в библиотеке. К нам тут же подошел Регулус.

Барти копировал наши с Северусом списки.

— Догоним и перегоним, — бормотал он, — я так действительно часть факультативов экстерном сдам.

Регулус разложил свои свитки и учебники.

— Ты в чем лучше всего разбираешься? — спросила у него я. — У нас тут разделение: кто лучше знает предмет, объясняет другим.

— Чары, — ответил Регулус, — руны тоже начал учить, а еще ЗОТИ.

— Фу, мелкий! С кем ты связался? Вот от кого не ожидал! Нет, Джей, ты только посмотри! Мало того, что этот засранец на Слизерине, так еще и с кем любезничает.

Поттер и Блэк почтили нас своим присутствием. Только их и не хватало. Вот уроды!

— Это мое дело, с кем дружить! — неожиданно жестко ответил Регулус. — Оставь меня в покое, Сириус. Ты три года назад сказал, что я для тебя не существую, вот и держи слово.

Вот это отпор! Но какая же гадина Сириус… Представляю, как было больно его младшему брату.

Сириус на мгновение открыл рот, но тут же его захлопнул. Регулус сверлил его злым взглядом. Поттер переводил взгляд с одного на другого.

— Ладно, Джей, пошли. Нечего тут мараться.

— Прошу прощения за этот инцидент, — выдохнул Регулус.

— Ты за него не отвечаешь, — сказал Барти, — мы тебя приняли.

Кажется, это были правильные слова, потому что Регулус тут же расслабился. Ну и страсти кипят в этой семейке…

Вообще, младший Блэк оказался полезным приобретением для нашей компании. Он был таким же обстоятельным как Барти, но у Барти оказалось больше лидерских качеств. Два чистокровных парня из достаточно консервативных семей получили в целом похожее воспитание и образование. Забавно, но несмотря на то, что Регулус попросился к нам в компанию, он быстро осознал себя как покровителя. Нет, он не борзел и не позволял себе ничего лишнего, просто он был Блэк, что значило — король, а короли понимают свалившуюся на них ответственность и заботятся о подданных.

Если бы и Сириус был таким… Мечты…

Наличие у меня собственной метлы произвело настоящий фурор. Новенькие «Чистометы» были далеко не у всех членов квиддичных команд. Меня тут же спросили, собираюсь я участвовать в отборе.

— Нет, конечно, — ответила я, — я ведь несколько лет не летала, да и талантами в этой области не обладаю. Просто летать нравится. Так что могу одалживать на тренировки и игру. Летом мои способности проверяли — вот и подарили метлу.

Ссориться с факультетом себе дороже.

Полетать удавалось не часто. Хватало обязанностей и работы, да и погода не всегда радовала.

Профессор Спраут натащила кучу рассады и саженцев. Мне для опытов выделили еще и магическую вишню. Будет новая корзиночка. Я как-то пробовала знаменитый владимирский сорт, вот к этому и будем стремиться.

Эванс покрутилась было поблизости, но ее спугнул Регулус. Хм… А он ее откровенно презирал. Дело только в маггловской крови? Или знал что-то про рыжую?

Но, так или иначе, встал вопрос о визитах в Выручай-Комнату.

— Рег, — сказал Барти, — мы готовы показать тебе наше место, только вот тебе придется дать клятву. Ты не думай, мы не считаем, что ты тут же нас сдашь, просто так будет спокойнее всем.

— Клятву не выдавать секрет? — уточнил Регулус. — Это законно, я согласен.

Выручай-Комната потрясла его до глубины души. Он, как и большинство чистокровных и полукровок, слышал о чудесном помещении и мечтал его найти. А тут его просто пригласили.

— Я даже портрет Найджелуса Блэка расспрашивал, — признался он, — а тот только говорил, что эта комната не всем открывается. А вы, значит, нашли? Знаете, Сириус так бесился, что не может узнать, где вы прячетесь. Я-то думал, что вы какой-нибудь класс умудрились зачаровать. Но это… это…

У него даже глаза светились.

— Тайную Комнату искать будем? — провокационно спросила я. — А то только она одна и осталась.

— А может и не одна, — сказала Сивилла, — про часовню же сколько лет даже не вспоминали. Все искали только Выручай-Комнату и Тайную.

— Но тогда бы все равно хоть кто-то что-то бы да знал, — задумался Северус.

— Спросим у Барона, — тут же предложил Барти, — даже если не покажет, то скажет, есть что-нибудь или нет.

— Ой, — сказала я, — ребята, мы совсем забыли! Регулусу тоже нужна защита Хогвартса, раз уж он с нами!

— Защита Хогвартса? — переспросил тот. — Это про которую Дамблдор постоянно твердит?

— Да нет, конечно, — махнул рукой Барти, — настоящая защита. Слушай, как все было. Джейн догадалась, что…

Младший Блэк обалдел по новой.

— Ну вы круты, ребята! — покачал он головой. — Я бы в жизни не догадался! А кто еще знает?

— Дамблдор и знает, он пытался нас принудить дать нужную ему клятву, — ответила я, — там еще были твой брат, Поттер и Люпин. Но вдруг их заставили молчать? Или того… Сам понимаешь, директору невыгодно, чтобы студенты из-под его власти и влияния уходили.

— Сириус точно ничего такого не говорил, — задумался Рег, — неужели ему действительно стерли память? Обет или клятву мать бы обнаружила. Слушайте, мне надо предупредить родителей. Брат все-таки.

— И наследник, — напомнил Барти.

— Рег, — я вздохнула, — мне брат Эдмунд сказал, что твоих родителей и родителей Поттера Дамблдор крепко за горло взял. Даже мантию-невидимку Поттерам пришлось ему отдать. Это из-за того, что Поттер и твой брат меня дважды чуть не убили. Еще на первом курсе.

— Отец тогда очень ругался, — Регулус пожевал нижнюю губу, — даже сказал, что еще одна такая выходка, и наследником сделают меня.

Барти присвистнул.

— Бегом просить помощь, приятель! Мы поможем, не сомневайся. Ты понимаешь, что будет, если твоего брата уже как-то обработали? Ты следующий. А это значит… Ну, ты понял.

— Блэков больше не будет, — Регулус замер, он словно бы смотрел внутрь себя, — кто-нибудь сможет унаследовать деньги и артефакты, но наш род закончится. Я понял. Ребята, вы… я Долг признаю, все что хотите, только помогите получить эту защиту.

— Подожди с долгами, — сказала я, — сперва мы тебя выдернем из ловушки. Даже странно, что Дамблдор за тебя еще не взялся. Неужели не подумал, что мы тебя под защиту возьмем?

— Может думает, что мы общаемся с Регом, чтобы за тебя Блэкам отомстить? — высказал свежую идею Барти. — А может и еще что? Так, Сив, погадай на эту ночь. Рег, пиши домой и зубри просьбу. Вот просто чую, что надо торопиться.

Похоже, что чуял не только он.

Сивилла выдала благоприятный прогноз. Решили и куклы взять с собой, вдруг это как-то поможет? Не зря же нам их подарили.

Довольно занятно, но в этот раз красться в Выручай-Комнату мне было намного легче. Нет, под окнами по-прежнему приходилось пробираться чуть ли не на четвереньках, а ведь я подросла, просто я словно бы чувствовала, есть ли кто-нибудь на пути. Благополучно разминулась и с Филчем, и с дежурящим Флитвиком. Спряталась за гобеленом от направляющихся куда-то Поттера с Блэком. Люпина с ними не было.

Ребята меня уже ждали. Мы попросили у Комнаты проход в часовню и просочились внутрь.

Взволнованный моментом Регулус сжимал в руке пергамент с латинским текстом. Он встал лицом к алтарю, а мы, даже не сговариваясь, заняли места по сторонам света и достали из-под мантий кукол.

— Давай! — скомандовал Барти.

Регулус, похоже, и кукол не заметил. Он на мгновение зажмурился, резко выдохнул сквозь стиснутые зубы, а потом четко проговорил текст.

— Свидетельствуем и ручаемся! — поддержали мы.

Явление призрачных Основателей завораживало.

— Учитесь понемногу, — услышала я у себя в голове. — О чем просишь ты?

Регулус сглотнул.

— Я, Регулус Блэк, прошу защиты замка Хогвартс в том, чтобы на меня никто не мог оказывать влияние, чтобы никто не мог меня ни к чему принудить. И… если можно, помощи моему старшему брату Сириусу.

— Твоя просьба услышана, мальчик, ты получишь защиту. А что касается второй просьбы… Каждый решает за себя сам, но мы тебя услышали.

Теперь оставалось только поблагодарить и уходить.

— Ой! — Регулус только сейчас разглядел кукол у нас в руках. — Что это?

— Я тебе потом все расскажу и объясню, — сказал ему Барти, — давай, благодари.

Мы дружно поблагодарили замок. Двери часовни медленно открылись.

— А теперь бегом! — сказала я.

В этот раз мне повезло, меня никто не видел, по крайней мере — я ни с кем не столкнулась. И то хлеб.

А на другой день мы снова собрались в Выручай-Комнате. Регулус показал письмо от родителей.

— Они просто в шоке, — честно сказал он, — отец пишет, что Хогвартс всегда был безопасным местом, поэтому сюда и отправляли наследников. А тут такое. Сириуса переведут на домашнее обучение, а меня пока трогать не будут, раз удалось получить такую защиту. Сами понимаете.

Чего тут понимать — связи. Плюс — хоть и призрачный, но шанс закрепиться в Хогвартсе. Блэки могли больше нас знать про защиту. Хм… И не сказали своим детям? Разве что думали, что не понадобится. И, как вариант, возможных обязательств не хотели.

— Твои родители не сердились? — спросила Сивилла.

— Нет, но они хотят поговорить с вами в первый поход в Хогсмит, — ответил Регулус.

— Рег, ты, конечно, извини… — начала я.

Он схватил меня за руку.

— Джейн, пожалуйста! Мама говорила, что тебя зря упустили, но теперь все иначе. Пожалуйста, поговори с моими родителями. Вы все такую услугу нашей семье оказали, вы даже не представляете!

— Я напишу отцу, — сказал Барти, — сам понимаешь, тут речь пойдет о договорах и соглашениях. Интересы Сив тоже представляет наша семья. За Джейн отвечает Мунго, а у Северуса есть мать.

— На таких условиях я соглашусь встретиться, — вздохнула я. — Рег, без обид, но я с твоими родителями уже ругалась.

Он кивнул.

— Пусть будет так.

Конференция с коалицией… Долг с Блэков — это неплохо, но чует мое сердце, что признанием долга дело не ограничится. А куда деваться?

Но до первого похода в Хогсмит было еще прилично времени. Что показательно, Сириуса на домашнее обучение так и не перевели. Очень нехороший звоночек. Это как же крепко Дамблдор взял за горло Блэков? Хорошо хоть с Регулусом успели.

Он, кстати, живо интересовался куклами. Довольно странно, что даже Выручай-Комната не смогла предоставить нам сведений об этих артефактах. А мы сами страшно удивлялись, когда осознали, что просто восприняли фигурки как данность, даже не пытаясь их как-то исследовать.

— Значит, нельзя, — констатировал очевидное Барти. — Вдруг исчезнут.

— Ты родителям показывал? — спросила я. — Что они говорят?

— А что тут скажешь? Отец и про защиту Хогвартса ничего не знал. Когда он учился, это никого не интересовало.

А может и зря, подумалось мне. Ведь Крауч-старший учился примерно в одно время с Риддлом. И что-то мне подсказывает, что мальчик Том нуждался в такой защите ничуть не меньше, чем мы. Да и не только он.

— И тоже сказал, что трогать не стоит, — продолжал Барти, — редкость такая. Ни у кого ведь нет. Если бы было, точно бы похвастались.

Аккуратно расспрошенные призраки только руками разводили, лишь брат Эдмунд задумчиво почесал в затылке и посоветовал попытаться разговорить Серую Леди. Мы делегировали Сивиллу, ведь призрак Райвенкло вообще был на редкость необщительным и если уж разговаривал, то только со своими. Барон сказал, что раньше леди уделяла внимание и другим студентам. Хм… Не в Риддле ли дело?

А вот к Северусу воспылал любовью Почти Безголовый Ник. Почуял, что ли? А почему только сейчас? Или время подошло? Или… мы прошли какую-то проверку?

А что? Секрет кому не надо не выдали, подарками не хвастались. И помогли Регулусу. Может быть, это так и работает?

Северус только вздыхал. Мне кажется, что он пока так до конца и не принял то обстоятельство, что он теперь представитель факультета Годрика. Ничего, привыкнет.

— Понять бы, что мы такое активировали, — задумчиво проговорил Барти, — а то тыкаемся, как слепые котята.

— По крайней мере, от неприятных встреч теперь уходить легче, — сказала я, — уже неплохо.

Серая Леди на контакт не шла, зараза призрачная. Мало того, что мать родную обокрала, так и информацию зажимает. А ведь именно она могла что-то знать…

Я теперь частенько подолгу рассматривала свою Хельгу перед сном. Вряд ли эти куклы предназначались для игры. Вообще, куклы исторически были фигурами ритуальными. Они и в качестве игрушек сперва являлись средствами обучения: служили для разыгрывания житейских ситуаций. А раз у нас тут магия, то речь должна идти о ритуале. О каком? Для какого из них нужны все четверо Основателей или их символы?

Вот еще задачка, мало нам Дамблдора с Риддлом.

Кто бы знал, как мне не хотелось идти в Хогсмит! Хоть директора проси аннулировать разрешение или на отработку нарывайся. Сивилла сказала, что ничего плохого не будет, но я все равно не могла успокоиться.

Регулус сказал, что его родители сняли для встречи комнату в «Трех метлах». Ну хорошо хоть не в «Кабаньей голове». Шла как на каторгу. Вот за что мне это? Но Блэки — это Блэки, от них так просто не отвяжешься.

Компания подобралась впечатляющая. Похоже, что на комнату наложили чары расширенного пространства, иначе столько народу тут точно не поместилось бы. Родители Регулуса, Краучи, Сметвик. И нас пятеро.

Сметвик, как оказалось, представлял не только мои интересы, но и интересы Северуса. Понятно, Эйлин теперь оборотень, а светить этим обстоятельством лишний раз не стоит. При близком контакте знающий человек быстро определит, кто именно перед ним.

— Ну что же, не будем тянуть книзла за хвост, — немного ворчливо проговорил Орион Блэк, — дело нас собрало непростое. Насколько я понял, теперь мисс Эйр не собирается отказываться от платы и помощи.

— Сэр, — начала я, — я буду говорить откровенно. Мне и моим друзьям очень не нравится то, что творится в Хогвартсе. Так получилось, что мы смогли получить защиту, предусмотренную самими Основателями, и это спасло нас от навязанных клятв и принуждения. Я не знаю, что происходит с вашим старшим сыном, но не удивлюсь, если с ним уже основательно поработали. Зачем все это директору Дамблдору, я тоже не могу сказать. Вы намного лучше меня разбираетесь в таких вещах. Возможно, это месть. Может и еще что-то. Но ваш младший сын сам предложил нам дружбу, а мы своих не бросаем.

— Легендарная защита Хогвартса, о которой все благополучно забыли, — вздохнул мистер Крауч, — должен признаться, что я рад за своего сына и воспитанницу. Кто знает, что бы случилось, не получи они эту защиту.

Орион склонил голову.

— Должен заметить, мисс Эйр, что я бы скорее ожидал от вас мести нашей семье.

— Зачем мстить всей семье, сэр, если конфликт у меня только с одним ее членом? — спросила я. — Наш разговор не в счет. Я выросла среди магглов, а они, по крайней мере в Британии, отказались от кровной мести и тому подобного. Меня скорее отталкивает вся эта клановость, ведь именно ради семьи и рода меня обрекли на смерть или тяжелую и страшную жизнь. Поэтому я буду относиться к каждому человеку так, как он заслуживает этого сам, без оглядки на его родственников.

Брови Ориона Блэка стремительно полезли наверх. Тьфу ты! Вот как с таким общаться? Это в книгах старая аристократия — поголовно и сплошь этакие добродушные джентльмены и приятные леди, но дело не в манерах, а в том, что в голове творится. И сейчас я разговариваю с человеком, менталитет которого соответствует хорошо если позапрошлому веку.

Я предостерегающе подняла руку.

— Скажу сразу, сэр, на вашего сына я не претендую. Мы дружим. Это все.

Уже раскрывшая рот Вальбурга достала носовой платок и вытерла губы.

Да уж. Я как в клетку с хищниками без страховки зашла, а у них шаблон за шаблоном рвется. И это только начало.

Сметвик тяжело вздохнул.

— Лорд Блэк, Джейн действительно говорит то, что думает. Не ищите в ее словах двойного дна.

— Собственно, я предлагаю обсудить не только положение семьи Блэк, но и то, кому еще можно помочь, — сказал мистер Крауч. — Меня беспокоит сложившаяся ситуация. За очень короткий срок две представительницы семей из списка священных двадцати восьми совершили весьма предосудительные и недостойные поступки. Я говорю о вашей племяннице, лорд Блэк, и о мисс Прюэтт. Насколько мне известно, в обоих случаях речь шла о разорванных помолвках. Теперь мы узнаем о сильном влиянии мистера Дамблдора, который хотя и занимает не последнюю должность в нашем мире, по сути является никем — полукровка без связей, к тому же родственник Предателей Крови, как минимум на двух наследников старинных семей. Только я один вижу очень нехорошую тенденцию?

— Обложили вас, Блэков, со всех сторон, — заметил Сметвик.

— Я это признаю, — мрачно проговорил Орион, — и очень благодарен мисс Эйр, мисс Трелони, мистеру Краучу и мистеру Снейпу за помощь моему сыну. И хотел бы решить этот вопрос ко всеобщему удовлетворению. Но я так понимаю, мистер Крауч, что у вас некое предложение? Вы хотите обезопасить и других юных магов и ведьм?

Угу… влипли… С одной стороны — помочь надо, да и, честно скажу, нам всем это выгодно. А вот с другой… Дамблдор очень быстро все узнает. А что он способен натворить со злости, мне даже в голову не придет. Фантазии не хватит.

— Леди и джентльмены, напоминаю, что наши юные друзья, несмотря на всю полученную защиту, весьма уязвимы в замке, — напомнил Сметвик, — и защита помогает только от внушения и принуждения. От физической расправы или от создания невыносимых условий она не спасет.

— Вы так говорите, сэр, — пробормотала я, — как будто нас и убить могут.

— Тебя так точно могут, — неожиданно сказал он.

Все присутствующие замерли.

— Простите, — первой пришла в себя Вальбурга, — но с чего вы это взяли? Девочка представляет из себя ценность. Ее способности, насколько я поняла, уникальны. Зачем же уничтожать?

— Именно поэтому, леди Блэк, — грустно улыбнулся Сметвик, — чтобы никому не досталась.

— Я слышала истории про сумасшедших, — медленно кивнула Вальбурга, — один такой убил отказавшую ему девушку, именно по этой причине, чтобы не досталась никому другому. Был еще ненормальный артефактор, уничтожающий работы мастеров прошлого, если не мог их превзойти. Вы об этом?

— И об этом тоже, — кивнул в свою очередь Сметвик, — а еще тот, кто, извините за выражение, приберет к рукам Джейн Эйр, с точки зрения остальных приобретет некое преимущество. И этого преимущества его тут же захотят лишить.

— Можно мне отдельную палату в Мунго? — пробормотала я.

— Спокойно, Джейн, в обиду не дадим! — не зря я люблю Сметвика. — Кто ж нам будет корзиночки с фруктами приносить и для растений петь?

Сразу как-то легче стало. Нет, я понимаю, что ко мне и так хорошо относятся, но когда есть еще и материальная заинтересованность — как-то спокойнее.

Старшие Блэки переглянулись.

— Должен сказать, мисс Эйр, что, несмотря на все наши прошлые разногласия, мы с женой вам зла не желаем, — Орион внимательно смотрел на меня. — Теперь я понимаю, что у нас с вами совершенно разный образ мыслей. Вероятно, как-то сказывается и ваше…. э-э-э-э… вероисповедание. Надеюсь на взаимопонимание и приношу свои извинения за прошлые недоразумения между нами.

— Я принимаю ваши извинения, сэр, — ответила я.

У меня и так врагов хватает, хоть с Блэками помирюсь. В принципе, Орион такой же тяжеловес на местном театре военных действий и интриг, как и Крауч. А учитывая Принца и Олливандера (а может, есть и еще кто, про кого я не знаю), такая поддержка точно лишней не будет. Да и Рега мы уже приняли, а он не поймет конфликта со своими родителями. К тому же хотя бы Орион способен понять чужую точку зрения. Даже странно, что Вальбурга себя на редкость адекватно ведет. Хотя… если Дамблдор капитально повозил мордой по столу гордое семейство, а тут еще и фактически уничтожение рода замаячило… Могла леди и пересмотреть свои приоритеты. Одного сына профукала, теперь вся надежда на Регулуса.

Тот выдохнул с явным облегчением.

— И что вы хотите в качестве возмещения морального ущерба и в знак благодарности за помощь? Деньги? Оплата обучения после Хогвартса?

— Звучит заманчиво, сэр, — решилась я, — но сейчас мне нужнее всего информация. Мы с друзьями нашли все, что можно про ритуалы «Отреченное дитя» и «Чистый лист». Мной чрезвычайно интересуется лорд Принц, по некоторым признакам я могу быть бастардом семьи Олливандер. Я очень хочу узнать, что случилось у Принцев, и опровергнуть или подтвердить информацию про Олливандеров. И еще, я знаю, что у волшебников из старых семей хватает проклятий и связанных с ними проблем и заболеваний, и я очень не хочу, чтобы для решения этих проблем использовали меня.

— А деньги? — ухмыльнулась Вальбурга. Но как-то по-доброму ухмыльнулась, даже странно.

— Деньги, мэм, дело наживное. А кто владеет информаций, тот владеет миром.

— Умная девочка, — сказала Вальбурга, — жаль, что мы сразу не смогли понять друг друга. Ну что ж, будет тебе информация.

— А ты, мальчик, значит, внук старого Принца? — спросил у Северуса Орион.

— Да, сэр, — не стал отпираться тот, — но мы с матерью с ним не общаемся. И я понятия не имею, что ему нужно от Джейн.

— А ведь вполне себе наследник, — заметил Сметвик, — и фамильные способности к зельеварению присутствуют. Работу у нас в Мунго после окончания Хогвартса ему уже предлагают, хотя вполне может и грант на обучение выиграть. Талант!

Блэки снова переглянулись.

— Сам видел, как Принц следил за детьми, — сказал Крауч.

В общем, результатом конференции (как я это называла) стало соглашение сторон. Мы с Блэками зарывали топор войны, они предоставляли мне всю доступную информацию и покровительство этой семьи без особых обязательств с моей стороны. То есть, Блэки не могли распоряжаться моей жизнью, влиять на мой выбор будущего мужа и тому подобное. Неплохо. Причем я думаю, они информацию будут искать и по собственной инициативе. Компромат никому не помешает, да и действительно интересно.

Чисто теоретически я могла попросить о такой услуге Крауча-старшего, но тут начинались все эти тонкости, которые постоянно следовало держать в голове, если ты живешь в британском магическом мире. Если тебе предложили помощь, и ты выбрал поиск информации, то это одно. А вот если ты попросил… Лучше этого не делать, даже если тот, у кого просишь, приличный маг и достойный человек.

Северусу тоже предлагалось покровительство без тех же кабальных обязательств и оплата обучения на Мастера. Сметвик одобрил. И, кажется, Блэки заинтересовались нашей Сивиллой. Вот акулы! Не знаю, что там у Краучей, но нас выставили вон. Ясно, дальше пошли взрослые разговоры. Крауч-старший только сказал, что возможно придется помогать еще нескольким наследникам и наследницам. После истории с Сивиллой он отслеживал все нехорошие движения в этом направлении. Вот, например, близнецы Кэрроу — сироты, близкой родни нет. Как бы кто не решил, что их наследство ему подойдет больше.

Вот чуяло мое сердце…

Было решено выпить сливочного пива в общем зале. И стоило туда спуститься, как зоркий Северус тут же обнаружил знакомую физиономию.

— Ого, знакомые все лица! — сказал он. — Мистер Риддл вот за тем столиком.

Обложили. Я и так уже как выжатый лимон после общения с Блэками, а Риддл так недвусмысленно улыбался, что сделать вид, что его не заметила, просто невозможно. Мы с ним, конечно, уже достаточно неформально общались, но необходимости держать ухо востро это не исключало. И как бы второй раунд переговоров не начался. Вон, с ним два мужика и леди, которые мне совершенно не знакомы.

— Кузина, — обрадовался Регулус.

Вот что-то мне подсказывает, что это не Андромеда. Ридлл, скотина, ты зачем Лестранжей приволок, а?

Вопрос риторический. У мистера Риддла свои игры.

Но пришлось усаживаться за тут же увеличившийся столик, знакомиться и заказывать сливочное пиво.

Вот даже в прошлой жизни не любила водку, а теперь вдруг захотелось жахнуть залпом стаканчик ледяной такой и прозрачной, предварительно резко выдохнув. И можно без закуски. Под мануфактурку, так сказать.

Нутряное что-то вылезло, не иначе. Довели…

Беллатрикс смотрела на меня с каким-то болезненным любопытством. Похоже, что что-то от меня нужно именно ей. Или нет?

— Кажется, мисс Эйр, у вас только что состоялся не самый простой разговор? — спросил Риддл. — У вас и у ваших друзей. Я не прав?

— Умным, взрослым и сильным магам что-то понадобилось от детей, — тихо сказала я, — по-моему, мистер Риддл, это как-то неправильно.

Он рассмеялся. На столе появилось мороженое и фирменные эклеры мадам Розмерты.

— Я так понял, мисс Эйр, что защиту Хогвартса получил и мистер Регулус Блэк? Как насчет вывести под эту защиту еще нескольких наследников старинных семей, которые сейчас находятся в Хогвартсе? Лорд Лестранж готов щедро заплатить. Другие варианты тоже рассматриваются.

— Лорд Лестранж желает, чтобы мы нашли для него преданных вассалов? — уточнила я. — Сэр, получится, что мы с друзьями продадим вам этих ребят.

Он откинулся на стуле.

— Все имеет свою цену, мисс Эйр.

— Вассалы нужны не только семье Лестранж, — сказал Барти.

Регулус медленно кивнул.

— Это обсуждаемо, — отрезал Рудольфус.

— Я не торгую людьми, леди и джентльмены, — тихо сказала я. — Я готова помочь другим студентам, но я хочу, чтобы они оставались свободными. Пусть сами решают, нужен им вассалитет или нет. Думаете, вы чем-то отличаетесь от Дамблдора? Только тем, что он не платит.

— Что? — переспросила Беллатрикс.

— Я буду помогать другим студентам получить защиту Хогвартса, — сказала я, — но они останутся свободными.

Барти прищурился, но потом резко кивнул.

— Это последнее слово, мисс Эйр? — хмыкнул Риддл.

— Да, сэр! И да поможет мне Бог!

Над нашим столиком повисла оглушительная тишина.

Риддл откинулся на стуле и, чуть прищурившись, внимательнейшим образом изучал меня.

— У всех должна быть свобода выбора, — повторила я.

— Полной свободы не существует, мисс Эйр, — сказал Риддл, — нельзя жить в обществе и быть от него свободной.

— Вы читали Ленина, мистер Риддл? — поинтересовалась я.

— А вы? — спросил он.

— Кое-что слышала, — ответила я.

А что еще и конспектировать приходилось, местным темным лордам знать не обязательно.

— А это еще кто? — подозрительно поинтересовался Рабастан.

— Я тебе потом расскажу, — ответил ему Риддл, — не отвлекайся.

— Тебе не нужны деньги? — спросила Беллатрикс. — И остальным тоже?

— Нужны, — сказала я, — но не все покупается и продается.

— Формулу и ритуал можно узнать и из другого источника, — заметил Рудольфус.

— Могу сказать, где искать, — ответила я, — а если вы собираетесь этим как-то манипулировать, но мы напишем ее на пергаменте, размножим и просто раздадим всем студентам.

— Точно, — подключился к разговору Барти, — так и сделаем.

— Сделаем, — прищурился Северус.

— Сделаем-сделаем, — согласилась Сивилла.

— И я с ними, — сказал Регулус.

— Во сопляки пошли! — искренне восхитился Рудольфус. — Так о чем договариваемся? Помочь, значит, поможете, а там уже наше дело? Нас и это устраивает. И я заплачу.

— Не вздумайте действительно раздавать свои записки, — сказал Риддл, — это уже будет объявление войны.

— Не дураки, — заметил Барти.

Еще бы! Объяснить, что Дамблдор представляет реальную опасность для окружающих, у нас не получится. Нас даже слушать никто не будет. Та самая поганая ситуация, когда все всё знают, но делать ничего не будут. Еще и того, кто нарушил привычное равновесие, идиотом выставят. На нашей стороне несколько довольно влиятельных взрослых, но начни мы прямой конфликт с администраций Хогвартса, даже их авторитета не хватит, чтобы продавить многолетнюю рутину и заставить толпу обывателей шевелить мозгами. Первое, что приходит в голову, тот же директор заявит, что ритуал создавался на случай войны и прочих безобразий, а так как сейчас мирное время, то нечего и огород городить. Ритуал древний, неизвестно, как на детишках скажется.

А нам такие условия создадут, что сами пойдем и прыгнем с Астрономической башни. Лишат возможности ходить в Выручай-Комнату, перероют вещи. Могут и кукол отнять. Одним ментальным воздействием дело ведь не ограничивается, правильно?

Нет, так действовать нельзя. Значит, придется помогать кому-то, на кого укажут, и отслеживать ситуацию в Хогвартсе.

Кошмар какой-то! А мы еще и учиться должны.

Хорошо бы в общий зал спустились Блэки, Краучи и Сметвик, но они, скорее всего, уйдут камином или аппарируют, чтобы их не видели. Это Риддлу важно, чтобы Дамблдор был в курсе его телодвижений. Спросить, что ли? А, гулять так гулять?

— Мистер Риддл, можно вопрос?

— Можно.

А глаза добрые-добрые…

— Скажите, пожалуйста, зачем вам нужно, чтобы директор Дамблдор был в курсе ваших действий? Ему ведь уже могли сообщить о нашем разговоре. Это какая-то игра?

Рабастан аж сливочным пивом подавился. А что такое? Детская непосредственность — наше все.

— С вашего позволения, мисс Эйр, — церемонно проговорил Риддл, — пока я оставлю ваш вопрос без ответа.

— Волшебными палочками меряются, — тихо прошипел Северус, но его все услышали.

— Уши надеру, — пообещал Рудольфус.

— Кстати, о волшебных палочках, — я водила пальцем по столешнице, — она у директора какая-то странная, вы не замечали? Необычные палочки существуют?

— В сказке, — ответил Риддл, — про трех братьев.

— Бузинная палочка, мантия-невидимка и воскрешающий камень? — спросила я. — Интересно. А вот Поттер, когда директор у него мантию отобрал, орал, что она не просто мантия-невидимка. Хм… а вдруг — та самая? Мы же в волшебном мире живем? Тогда и Бузинная палочка существует. Кстати, какое интересное кольцо, мистер Риддл, все хотела рассмотреть. Это не знак Певереллов случайно?

Риддл замер, но рассмотреть кольцо позволил. Ну вот, пусть теперь выясняет про директорскую волшебную палочку, глядишь, и от нас отстанет.

— Очень интересно! — прошипела Беллатрикс.

— Думаю, нашим юным друзьям уже пора возвращаться в Хогвартс, — проговорил Риддл, — я напишу, Джейн.

— Хорошо, сэр, — кивнула я.

Ох уж мне эти интриганы, ох уж мне эти разговоры по душам! Как бы еще третьего раунда не было — с Дамблдором.

— Джейн, — спросил у меня по дороге в Хогвартс Регулус, — а ты правда думаешь, что у Дамблдора может быть та самая палочка из сказки?

— Она в любом случае необычная, — сказала я, — обрати внимание — у всех нас прямые палочки. И дело тут не в эстетике, как понимаешь. Попробуй поместить в такую кривулю сердцевину. Допустим, волос единорога можно, а перо чье-то? Или что-то более твердое? Даже если это как-то возможно, то как скажется перелом или искривление на свойствах этой сердцевины?

— А бывают палочки без сердцевины? — тут же спросил Северус.

— Вот Та Самая палочка точно без начинки, — хмыкнул Барти, — а так, или у Дамблдора очень необычная палочка, или он невероятно крутой маг, который колдует просто так, а палочка ему нужна лишь для маскировки. Но ему тогда стоило бы выбрать прямую ветку, чтобы ни у кого и вопросов не возникало.

— А может он делает вид, что у него Та Самая палочка? — неуверенно предположила Сивилла. — Ну, вроде как у самого сильного волшебника и все такое.

— Глупо, — ответил Регулус, — этим он обратит на себя пристальное внимание тех, кто ищет Бузинную палочку, ведь она действительно существует. И ни один из ее владельцев не умер своей смертью. По крайней мере, из тех, про кого известно. А кольцо у мистера Риддла очень непростое. Там же действительно знак Певереллов: треугольник в круге и черта. Как думаете?

— Камешек-то некромантский, — Барти, созвучно своим словам, пнул ногой камешек, попавшийся ему на дороге, и проследил его траекторию. — Как думаете, мистер Риддл покойничков не тревожит? Вопрос задать, уточнить, где клад какой спрятан? Вот и денежки на стипендии и прочее.

— Ну да, — согласилась я, — вряд ли мистера Риддла интересуют мертвые красавицы, он, похоже, человек практичный до мозга костей.

— Это называется некрофилия, — выдал начитанный Барти, — ну… с мертвыми красавицами.

— Фу! — дружно ответили ему остальные.

— А вообще интересно все это, — протянул Регулус, — древние артефакты, Дары Смерти. И эти куклы, что я у вас видел.

— Мы с ними пока не разобрались, — сказала я, — они точно необычные.

Каждый задумался о чем-то своем, так мы и добрались до замка.

Что интересно, в этот раз меня к Дамблдору не дернули, а ведь ему совершенно точно доложили, что мы общались с Риддлом. Слишком занят? Или это смена тактики?

Плевать, на самом деле. На телодвижения «очень доброго дедушки» лучше просто не реагировать. Пускай он крутится, думая и гадая, что и как пошло не так. Я не занимаю такого места в его играх, чтобы он все время думал обо мне? Так тем лучше для меня. А там посмотрим.

Вот даже обидно стало, что вкусного не прикупили. Шокошары — это нечто. Одни проблемы из-за этих интриг и расследований.

Уже на следующий день Регу пришло письмо по поводу близнецов Кэрроу.

— Вот, — сказал он, — нужно помочь.

Я попросила у него письмо. У близнецов все оказалось намного печальнее, чем у Сивиллы. Кэрроу — старинная семья из того самого списка, только вот у них просто ничего не осталось, кроме источника. Затраты предстояли весьма значительные, и Блэки были готовы вкладываться. Ну что ж… Попробуем.

Разговаривали с первокурсниками, естественно, наши слизеринцы. Как оказалось, о катастрофической бедности Кэрроу Попечительский Совет был осведомлен, им тоже выплатили пособие и назначили стипендию. Опекуншей числилась полусумасшедшая то ли бабка, то ли прабабка, а может и пятиюродная тетушка. Детьми она занималась постольку поскольку, так что можно было считать большим чудом, что Алекто и Амикус не выросли полными маугли, а умели хотя бы читать и писать, да и про мир волшебников что-то знали.

— Они довольно сильные оба, — сказал Регулус, — да и вообще — королевская пара — благословение для семьи. Там что-то непонятное и очень плохое должно было случиться, раз они сиротами остались.

— Я написал отцу, — Барти достал из сумки пергаментный свиток, — у Кэрроу не просто место силы, там темная магия. Земли нет, только разрушенный дом с алтарем и этим источником.

— Кто-то хотел перехватить источник, но ничего не вышло? — задумался Рег.

— А что значит темный источник? — спросила я.

— Не сам источник, — стал объяснять Барти, — дело в месте. Источник — это просто точка выхода магии, если совсем просто, а прочее зависит от места. Именно его энергетика и дает направление. Там все сложно и долго объяснять, это самая суть. Такие источники как у Кэрроу — большая редкость. Рядом с ними легче работать с темными заклинаниями и лечить от проклятий тоже.

Очень интересно!

— Но почему, имея у себя такую ценность, Кэрроу так обеднели? — задала я следующий логичный вопрос.

— После войны с Гриндевальдом много чего оказалось под запретом, — сказал Барти, — может, с этим связано? Тут главное, что такие источники без контакта с той семьей, которая ими долго владела, просто умирают. Магия уходит.

— Ну, тогда уговаривайте близнецов, — сказала я, — Сив, погадай на эту ночь.

— Уже, — ответила Сивилла, — эта не подходит. Лучше всего через три дня.

Эти три дня оказались очень насыщенными.

Для начала было не так-то просто уговорить близнецов пойти куда-то с нами. Это благополучные домашние дети часто бывают излишне доверчивыми. У неблагополучных очень хорошо работают инстинкты. Кэрроу в этом плане оказались настоящими зверенышами. Лучше всех объясниться с ними получилось у Северуса, нашел подход.

— Вы можете нам помочь? — Амикус смотрел исподлобья, его сестренка боязливо выглядывала из-за его плеча. — А что взамен? Просто так ничего не бывает. Что вы от нас хотите?

— Вы получите деньги, помощь, возможность учиться, — ответил ему Барти, — сами вы с источником не справитесь. Вреда вам не причинят, не бойтесь. Просто никто не хочет, чтобы исчез источник вашей семьи.

Брат и сестра какое-то время просто смотрели в глаза друг друга. Ого, это у них такая связь? Невероятно! Я слышала, что близнецы чувствуют друг друга, но речь шла об однояйцевых. Хотя не зря же их назвали королевской парой.

— Мы вам верим, — наконец сказал Амикус, — но если обманете…

Он не договорил, но стало понятно, что мало никому не покажется. Еще какая-то способность? Вот это да!

— Не обманут, — тихо сказал Регулус, — меня не обманули и вам помогут.

Кэрроу синхронно кивнули. Интересные они. И довольно симпатичные, надо заметить. Каштановые волосы, серо-зеленые глаза, черты лица не очень правильные, но ничего отталкивающего в них нет. Вот только недоверчивый взгляд и привычка смотреть исподлобья делали детей несколько… не то чтобы неприятными, но умиления они точно не вызывали.

Хотя, если подумать, никто из нас не тянул на милых малюток. Доверчивых сияющих глаз и милых улыбок ни от кого из нашей компании ждать не приходилось. Даже вполне себе домашние Барти и Рег прошли весьма жесткую школу. Все мы зверята в некотором смысле.

А перед нами во весь рост встала очередная проблема. Если ночные визиты в часовню станут практически регулярными, то нас рано или поздно поймают: слишком частые срабатывания чар в сочетании с беготней по школе легко наведут на наш след. Да и если Дамблдор попробует что-то сделать с нашими подопечными, то легко догадается, откуда пошла утечка информации. Да и не только Дамблдор. Здорово нас подставили с этими поручениями, ничего не скажешь. Детей жалко, помочь надо, нам денежки капают, а все равно жутко.

Все, нам нужен взрослый. Даже не в смысле мозгов, а из-за влияния и возможностей. В идеале было бы завербовать Флитвика, уж он бы для нас точно свои чары снимал. Наверное, его можно заинтересовать новыми возможностями, да он и кукол точно оценит. Другое дело, что мы понятия не имели, насколько он лоялен директору. К тому же, являясь полугоблином, он вполне мог иметь очень сильные связи в Гринготсе. И что-то мне подсказывает, что подземные жители много чего не забыли людям. Декан Райвенкло тоже может включиться в вербовку перспективных студентов.

Эх, разобраться бы с куклами, вдруг они смогут помочь? Может быть все просто, а мы тут носимся с выпученными глазами по всему замку. Жаль, что в сутках не 48 часов. Но раз не хватает времени и ответов, нужно искать помощи. Решено, стоит серьезно обдумать кандидатуру Флитвика.

Эванс попросила скопировать рунный словарь. Не успел Северус раскрыть рот, как я озвучила цену — десять сиклей. Это действительно была справедливая цена, которой оперировали в Хогвартсе. Хочешь скопировать чужие конспекты или учебник — плати.

Северус благотворительностью заниматься не стал, подтвердив мои слова. Эванс смерила нас презрительным взглядом и отошла.

— Один раз дашь, потом не отвяжется, — сказала я, — к тому же цена для всех. Разговоры пойдут, если ты кому-то дашь скопировать учебник за просто так.

— Да, — согласился он, — и вообще, мы нашли, скопировали, а кому лень искать — пусть платит.

Вот это прогресс! Наш человек.

Но как же все-таки подъехать к Флитвику? А если Сив попросить? У нее с Серой Леди застопорилось, может хоть с деканом получится. Но тут главное — осторожность. Будем проводить мозговой штурм.

Результатом мозгового штурма и гаданий стал наш визит к декану Райвенкло. Все равно другого выхода не было. Завлекать было решено загадками, помощью студентам и перспективами. Конечно, вербовщики из нас те еще, но надо же с чего-то начинать.

— Так-так-так, — проговорил Флитвик, когда наша компания робко просочилась к нему в кабинет, — очень интересно. А я все ждал, когда вы до меня доберетесь. Давайте, рассаживайтесь по местам, и мы побеседуем.

Судя по тому, как оперативно он запечатал двери, мы попались. Мышки сами пришли в мышеловку на запах сыра. Вся надежда на защиту Хогвартса.

— Страшно стало? — ухмыльнулся Флитвик.

А ухмылочка у него явно нечеловеческая. И зубы острые.

— Сами пришли, — пожал плечами Барти, — чего уж теперь.

— Это точно, — кивнул Флитвик, — должен заметить, что я прекрасно знаю, кто нарушает сигнальные чары на входе в часовню. И что вы оттуда именно выходите, а никакого другого входа я не обнаружил. Так же мне приблизительно известно место, куда вы ходите. И знаю, что вы пользуетесь справочной литературой, которой нет в общем доступе в библиотеке Хогвартса. Допустим, в вашей компании присутствует мистер Крауч, а теперь еще и мистер Блэк — достойные представители древних родов. Только вот я не думаю, что их родители позволили бы вам копировать многое из того, чем вы пользуетесь. Значит, вы обнаружили некий источник нужной вам информации. Я бы давно, фигурально выражаясь, прижал вам хвост, но вы пользуетесь своими возможностями только для учебы и помощи другим. И да, мисс Трелони, я заметил ваши попытки разговорить Серую Леди.

Ну да, а мы думали, что самые хитрые.

— Можно вопрос, сэр? — вздохнула я. — Директор в курсе всего того, что вы обозначили?

— Хороший вопрос, мисс Эйр. Я не могу точно сказать, что именно известно директору, но сам я своими соображениями и наблюдениями не делился. Возможно, он в курсе, что вы просили защиты именно в часовне. Думаю, вы действуете инстинктивно, но правильно. Так же я думаю, что какое-то время вам еще позволят принимать под покровительство Хогвартса других студентов. Вопрос в том, с какой целью?

— Чтобы потом перехватить управление, — выдохнул Барти.

— Именно, — Флитвик сложил руки «домиком», — и времени у вас, скорее всего, не так много. Вас могут спровоцировать на некий проступок, чтобы в результате пришлось просить помощи у директора Хогвартса, а могут просто силой вынудить поделиться тайнами, секретами и находками. Так что вы совершенно правы, леди и джентльмены, вам нужен союзник в моем лице.

— Какие у нас гарантии, сэр? — спросил Барти.

— А вот это уже деловой разговор, — Флитвик хищно улыбнулся, — люблю умных людей.

Надеюсь, что не на ужин под пикантным соусом, подумала я.

— Деловой разговор — это прекрасно, сэр, — сказала я, — но почему никто из взрослых магов сам ничего не предпринимает? А как только что-то получится у нас, так чуть ли не очередь выстраивается…

— Вы хотите сказать, что это нечестно, мисс Эйр? — полуутвердительно заметил Флитвик. — Конечно, нечестно, неправильно и даже несправедливо, а в чем-то и отвратительно. Но такова жизнь. Люди, — и не только люди, — в большинстве своем ленивы и трусливы. Я имею в виду взрослых. Дети часто слишком любопытны и не понимают опасности. Однако именно они часто что-то узнают или получают по воле случая. Использовать их и присвоить себе достижения — это очень большой соблазн.

— Ритуал описан в Уставе Хогвартса, — сказал Барти, — ничего сложного и страшного в нем нет. А послушать вас, так мы чуть ли не целое кладбище поднимаем.

— Вы просто не подумали о возникающей в таких случаях связи, мистер Крауч, — сказал Флитвик, — и о том, что любые обязательства взаимны. Я видел текст просьбы в Уставе Хогвартса, но вы забыли, что ритуал не проводили уже несколько веков. Думаю, что те, за кого вы поручились, просто получат защиту, а вот вам четверым дали намного больше. Но соответственно и спросят.

Да уж… Но что-то такое в голову и приходило.

— Сэр, а поговорить с Серой Леди можно? — спросила Сивилла. — Нам действительно очень надо.

— Вы думаете, что она мне подчиняется? — хмыкнул Флитвик.

— Конечно, нет, сэр, — Сивилла даже головой замотала, — но может она с деканом больше общается?

— Иногда да, но что именно вам от нее нужно?

— Это секрет, — сказал Барти, — простите, сэр, но мы не можем просто так все рассказать.

— А если я дам клятву? — прищурился Флитвик.

Сказать, что вся наша компания дружно обалдела — ничего не сказать.

— Дети, — грустно улыбнулся декан Райвенкло, — вы сделали что-то очень важное и нужное. И да, мне все это интересно, поэтому я дам вам клятву о неразглашении.

— А других клятв вы не давали? — спросил Регулус. — Они не придут в конфликт?

— Только клятву декана, которую вы легко найдете в том же Уставе, — ответил Флитвик. — Ну так что?

Мы переглянулись.

— Клянитесь, сэр, — кивнул Барти.

А потом мы просто показали кукол. И я поняла, что декан Райвенкло наш с потрохами.

— То есть это подарок вам четверым на Рождество? — потрясенно спросил он. — Они просто появились в часовне? Невероятно! Мисс Трелони, позвольте.

Он очень бережно взял в руки фигурку Ровены.

— Чудо! Настоящее чудо!

— С ними нельзя ничего делать! — тут же сказал Барти.

— Да, я тоже это чувствую, — согласился Флитвик. — Это без сомнения артефакты. И в тоже время — символы некого статуса.

Он вернул куклу Сивилле.

— Значит, вы об этом хотели расспросить Серую Леди? Понимаю. Я попробую с ней поговорить. Занятно, что Годрик Гриффиндор достался слизеринцу, но раз Хогвартс выбрал вас, мистер Снейп, деваться некуда.

Северус вздохнул.

— Ко мне стал призрак Почти Безголового Ника неровно дышать, — сказал он.

— Призраки чувствуют намного больше, чем думают люди, — кивнул Флитвик, — точнее чуют, что ли. А внимание сэра Николаса означает, что вы и для него стали представителем Гриффиндора. Это так заметно именно потому, что Серая Леди не очень идет на контакт с кем бы то ни было. А брат Эдмунд и Кровавый Барон и так довольно много общаются с мисс Эйр и мистером Краучем. Думаю, что свои секреты эти куклы еще откроют. А теперь рассказывайте, как вы попадаете в часовню.

— Через Выручай-Комнату, — сказала я, — она может открыть проход куда угодно. Только вот мы не знаем, как попасть обратно, а двери часовни открываются после ритуала сами, нарушая чары. Приходится убегать.

Флитвик только руками всплеснул.

— Еще и Выручай-Комнату нашли! Насколько я помню, она может предоставить что угодно, кроме еды, но оттуда нельзя вынести ничего, что не было туда принесено. Вот где вы книги копируете. Да-а-а… Какие тайны открываются! Но должен признать, что вы молодцы. Используете свои возможности для учебы, а не для хулиганских выходок. Поэтому вам такое доверие.

— А директор про Комнату знает? — спросил Рег.

— Знает, конечно, — кивнул Флитвик, — но далеко не факт, что она для него откроется. А если и откроется, то покажет что-нибудь ненужное.

— Почему вы так думаете? — спросил Северус.

— Потому что Альбус уже давно утратил интерес к открытиям и чудесам, — пожал плечами Флитвик, — а без этого ничего не получится. Но вам придется провести меня в Комнату. Обещаю не выдавать. Теперь о деле. Я так понимаю, вам нужно дать защиту Хогвартса еще кому-то? И вы не хотите, чтобы в очередной раз сработали чары на часовне? Хорошо, я вам помогу, но все пройдет в моем присутствии. И кто на этот раз?

— Близнецы Кэрроу, — ответил Барти.

— Ясно. Ну что ж, леди и джентльмены, договорились. С вас доступ в Выручай-Комнату, а с меня прикрытие. И я помогу с разгадкой тайн, поговорю с Серой Леди.

— Договорились, сэр, — ответила я.

Гора с плеч. Мог и больше потребовать. Но директор… конечно, легко чужими руками жар загребать. Ничего, разберемся.

Как же просто спокойно открывать часовню под приглядом Флитвика. Вот просто подошли, подождали, пока он свои сигнальные чары снимет, и зашли внутрь. Хотя вначале мы показали ему Выручай-Комнату.

— Чудесное помещение! — оценил он. — Ну что ж, спасибо за доверие.

На какой-то момент в голове промелькнула мысль, не сдаем ли мы Хогвартс гоблинам через их возможного агента, но с другой стороны — Флитвик дал клятву о неразглашении, а вредить ученикам он не может, как декан. Директор же может, причем просто потому, что в далекие времена он был всего лишь административной единицей и почти никаких прав не имел. Вот так оно и бывает. Нашли кого-то, чтобы спихнуть с себя рутину, а наследнички этого кого-то потихоньку полегоньку власть к рукам и прибрали. Теперь все знают про директоров, а про деканов, которые и есть наследники Основателей в Хогвартсе, все забыли.

Близнецы Кэрроу испуганно озирались. Амикус решительно задвинул сестру себе за спину.

— Слова выучили? — строго спросил у них Барти.

— Выучили, — кивнул Амикус.

Мы достали кукол.

— Ах! — восхитилась Алекто. — Я тоже такую хочу!

— Заслужить надо, — ответила я, — это подарок самого Хогвартса.

Все заняли свои места. И вот появились призраки.

— Так-так, — услышала я у себя в голове, — как интересно! Полугоблин в союзниках. Ну что ж, союзник не хуже других, пусть защищает. А этим двоим мы поможем, раз уж вы ручаетесь. И нечего торговать детьми, самим вассалы пригодятся.

Когда морок рассеялся, то мы увидели, что в руках у Флитвика появился меч…

Он удивленно разглядывал грозное оружие. Осторожно провел пальцем по острому лезвию и слизнул выступившую капельку крови.

— Вот это да! — выдохнул Рег. — Невероятно!

— Значит, защитник, — пробормотал Флитвик и высоко поднял меч над головой. — Ну что ж, раз так, то я согласен! Принимаю учеников под свою защиту! Да будет так!

Вспышка.

Фигурка Хельги в моих руках на несколько секунд стала горячей. Судя по удивлению на лицах моих друзей, с их куклами произошло то же самое. Вот ведь загадка на загадке, но защитник — это однозначно хорошо! Это просто замечательно.

— Теперь нужно поблагодарить, — напомнил Северус.

После нашей благодарности двери часовни медленно раскрылись. Просят на выход.

Флитвик так и пошел вперед с мечом наперевес. Ну да, кровь не вода, гоблины известные любители оружия, а тут еще явно волшебный меч — как удержаться?!

— Большое спасибо за ваше доверие, леди и джентльмены, — поклонился нам Флитвик, — надеюсь, что я не подведу Хогвартс и Основателей. А теперь всем пора спать. Мисс Трелони, идемте со мной.

Из стен выплыли призраки.

— Пойдем, Джейн, — обратился ко мне брат Эдмунд, — провожу.

Кровавый Барон молча направился в сторону подземелий. Громко вздыхающий сэр Николас неуверенно последовал за ним. Серая Леди лишь на мгновение появилась из стены и тут же втянулась обратно.

Как же приятно не нестись по ночным коридорам, а спокойно идти рядом с факультетским привидением.

— Это очень важный день, — сказал мне брат Эдмунд, когда мы дошли до нашей гостиной. — Сперва ты открыла часовню, потом вы сумели получить защиту Хогвартса и вам вручили подарки, а теперь у замка появился Защитник.

— Да, — согласилась я, — только вот все равно на сердце неспокойно.

— Так всегда бывает, Джейн, ты сама говорила, что кому больше дается, с того больше и спрашивается.

— Конечно, я понимаю. Доброй ночи, брат Эдмунд, спасибо, что проводили.

— И тебе доброй ночи, Джейн. Да благословит тебя Господь!

Честно говоря, думала, что не засну, но не успела моя голова коснуться подушки, как я провалилась в сон.

Все-таки интересно, почему Флитвика назначили нашим защитником? И почему Регулусу и Кэрроу ничего не досталось? А может быть, для них что-то появится на Рождество? Поживем — увидим.

Барти и Регулус отчитались своим родителям о проведенном ритуале. Похоже, что Кэрроу взяли под опеку Блэки. Ну, по идее, раз там темный источник, то семейству, известному своими навыками в черной магии, и карты в руки.

Сириус Блэк вызвал меня для разговора из гостиной факультета. Даже странно, что он был один. За моей спиной на всякий случай маячил староста.

— Не бойся, не трону, — буркнул Сириус.

— Я знаю, что тебе родители запретили, — ответила я, — им твои закидоны слишком дорого обходятся.

Он скрипнул зубами, но ничего на это не ответил. Прищурился на мгновение, а потом резко кивнул.

— Хотел бы я знать, в чем тут дело, — наконец сказал он, — что от тебя всем надо? Ты ведь никто, пустое место, разве что петь умеешь.

— Ты для себя спрашиваешь или по поручению? — уточнила я.

— Сложно ответить, да?

— Не сложно, просто мои секреты и секреты моих друзей тебя не касаются. А насчет «пустого места» — это не про меня, а про тебя с Поттером. Ты ведь просто один из Блэков и все. Что у тебя есть, кроме родительских денег? А у меня несколько сортов фруктов и ягод, работа в Мунго. Северус зелье модифицировал. А ты?

Он пренебрежительно пожал плечами.

— Подумаешь, а Рег тебе зачем, тебе и твоей компании? Денежек Краучей на всех не хватает?

— Какой же ты дурак, — не выдержала я, — Рег твой брат. Ты сам оттолкнул его. Я ведь слышала, как он повторил твои слова. Ты что, действительно заявил ему, что он для тебя не существует? Представляешь, как ему было больно от этого? Нет, не представляешь. А теперь что? Регулус нашел себе компанию друзей, тебе-то что за дело? Или запоздалая ревность взыграла?

— Он — послушный маменькин сыночек, — презрительно проговорил Сириус, — скажет ему наша маман, он вас быстро пошлет.

— И еще раз спрошу, тебе что за дело? Пошлет, не пошлет. Сами разберемся.

Он резко развернулся и ушел. Хм… Кто-то сдох в Запретном лесу, раз в голову Сириуса Блэка постучалась хоть какая-то мысль?

А может и не постучалась. Наследник Блэков привык, что младший брат где-то там, на вторых ролях. А на арене в свете прожекторов он, несравненный Сириус. Даже если ведет себя как балаганный клоун с самыми дешевыми шутками ниже пояса, падениями и прочими атрибутами, включая раздаваемые и получаемые пинки.

Да ему до Рега, как до Пекина в неудобной позиции.

И чего возбудился? Просто озаботился тем, что Регулус оказался в нашей компании? Или с ним провели беседу на тему: «Как же так, мальчик мой, это же твой родной брат, он еще так юн, а уже ушел на темную сторону!»?

В любом случае, терзания Сириуса Блэка меня не касаются. Только пусть терзается где-нибудь подальше. Меня больше странный вид Дамблдора беспокоит. Какой-то он стал излишне задумчивый и рассеянный. Что-то случилось?

И тут до меня дошло…

Может быть, я и ошибаюсь, но в Хогвартсе был всего один легендарный меч, связанный с Основателями. Уж не знаю, постоянно ли он хранился в Шляпе, по-моему, это просто неудобно. Но раз школе и ученикам понадобился защитник, то, вероятнее всего, ему и вручили меч Годрика Гриффиндора. Зачем создавать что-то, если есть уже готовый?

Нет, меч в Шляпе не хранился, но истинный гриффиндорец мог его оттуда достать. Это со слов Дамблдора. Не уверена, если честно, что получить меч таким способом может только гриффиндорец, если речь шла о защите. Кто более достоин, тот и вытащит. А Флитвику, значит, просто вручили… Но речь сейчас не об этом. Вроде бы меч лежал в специальной витрине в кабинете директора. Когда меня туда вызывали, то возможности все как следует рассмотреть, к сожалению, не было. Но Дамблдор рано или поздно не мог не заметить, что чего-то недостает. Чар на директорском кабинете точно хватает, да и портреты должны были доложить, если кто-нибудь вломился. Значит, никаких следов, а меч исчез… Ой, не могу! Ну и Основатели! А с другой стороны — меч не принадлежит директору. Хогвартс решил передать его Флитвику, значит, так тому и быть.

Озвучила идею друзьям, те прониклись.

Близнецы Кэрроу пока в компанию не входили, но стали обозначать свое присутствие: задавать вопросы по домашнему заданию, подсаживаться в библиотеке. Ну да, ты в ответе за тех, кого приручил. Но про меч мы говорили в Выручай-Комнате.

— Ты думаешь это тот самый меч? — переспросил Барти. — Меч Годрика Гриффиндора? А что, логично.

— Что-то неладное творится с этим факультетом, вы не находите? — сказал Регулус. — Кукла Годрика досталась Северусу, а меч — Флитвику.

— Значит, не нашлось достойных, — Сивилла развела руками, — знаете, я об этом много думала. Ведь не бывает, чтобы кто-то был только храбрым или умным. Мне вообще кажется, что дело не в этих качествах, а в желаниях. Ну, понимаете... Я хочу сказать… Допустим, кто-то хочет только учиться. Значит, ему подойдет Райвенкло. Тот, кто хочет уюта и тепла, попросится на Хаффлпафф. Кому важно все время быть на виду, пойдет в Гриффиндор.

— А Слизерин? — спросил Северус. — Мы же хитрецы.

— Смотря что считать хитростью, — сказала я, — это ведь не обязательно любовь к интригам. Может быть, во времена Основателей считали, что хитрый — это тот, кто готов скрыть свои способности? Или что-то похожее по смыслу? Мы все время забываем, сколько веков прошло с тех пор. Благородные рыцари тех времен заставили бы многих современных дам и девиц улепетывать, роняя обувь и подхватив юбки.

Регулус вздохнул.

— Может быть, хитростью считается способность договариваться с другими? Или видеть чужие и свои слабые и сильные стороны? Джейн права, тогда были иные представления, не такие как сейчас.

— А мне нравится, что меч теперь у нашего декана, — сказала Сивилла. — Профессор Флитвик нас в обиду не даст.

— Главное, что директору теперь точно не до нас будет, — сказал Барти, — он будет меч искать.

Уж не знаю, как именно Дамблдор искал меч. По идее мог домовикам приказать весь замок обшарить. Но могут ли ушастики пойти против воли самого Хогвартса, вот в чем вопрос. А даже если и найдут, похоже, что теперь меч будет появляться именно у Флитвика, куда бы директор его не спрятал. Как у Годрика с гоблинами. И ведь Дамблдор в жизни не поверит, что такова воля замка. Он ведь тут самый крутой.

Интересно, а Риддл Бузинную палочку у него не отберет? Там ведь простого разоружающего из-за угла хватит, чтобы подлый артефакт сменил хозяина.

Но тут страшно становится от того, что тогда способен натворить наш дорогой директор. К тому же если он действительно старается собрать в своих руках все Дары, то заполучив целых два (мантию и палочку), он уже чувствовал себя почти что победителем. А тут раз — и все. Да и полученная с помощью шантажа мантия могла и не работать у него в полную силу.

Да тут можно будет всех студентов под защиту брать, причем среди бела дня. Не до нас светлейшему будет.

С другой же стороны — не стоит его недооценивать. Он вполне способен отмочить нечто такое, что нам и в кошмарных снах не приснится, так что удваиваем бдительность и осторожность.

Мои друзья были со мной совершенно согласны.

Однако уроки никто не отменял. Да и все остальное тоже.

Близнецы Кэрроу получили новенькие мантии и учебники. Их опекунами официально стали Блэки. Интересно, что с этой уступки получили Краучи. Вряд ли они за просто так отказались от перспективных подопечных. Ох, как ни крутись, а так или иначе на кого-то работать приходится. Хорошо быть богатой, знатной и влиятельной леди, которая может диктовать свои условия. Мне о таком и мечтать не приходится. Уже радует, что денежки капают, можно хоть как-то маневрировать между желающими прибрать к рукам.

Флитвик, по-моему, очень много времени проводит в Выручай-Комнате. Вот уж кто дорвался. Уж очень у него сонный вид на уроках, а ведь есть всякие укрепляющие зелья и тому подобное.

Дамблдор же выглядит все более и более рассеянным.

Я уже не знаю, чего бояться.

Сириус Блэк и Джеймс Поттер смотрят волками, но близко не подходят. Эванс как-то подозрительно поглядывает. Вот вроде ничего такого по отдельности, но все вместе напрягает.

А между тем приближалось очередное Рождество в Хогвартсе. И мне было неспокойно. Как же все просто было раньше. А что теперь? Регулус тоже остается в школе на каникулы. Его присутствие в доме Блэков пока необходимостью не является, наследником по-прежнему остается Сириус. Так же тут будут Кэрроу. Флитвик теперь не позволит что-то делать без него. Раньше мы просто приходили в часовню, а что будет теперь? Мы все разные. Очень разные. Кому-то может помочь молитва, кто-то просто хочет приобщиться к чуду. У кого-то исследовательский интерес. И мне почему-то кажется, что в этот раз придет еще и Дамблдор. И избавиться от него не получится. К чему это приведет? Не будет подарков? Или наоборот, и он что-то получит? Тот самый кусок угля, который достается непослушным детям? Или произойдет что-то еще….

Меня терзали не самые лучшие предчувствия, но, увы, как-то предвосхитить ситуацию и реально подготовиться я была не в силах.

Времени мы, между прочим, не теряли, продолжая копировать книги для себя и не забывая о задании отчима Северуса. Совы только и успевали уносить специальные зачарованные шкатулки с расширенным внутренним пространством, которые уменьшались до крошечных размеров, стоило привязать их к лапке крылатого почтальона, и принимали свой обычный вид, когда оказывались в руках человека. В ответ мы получали деньги и вкуснейшую домашнюю выпечку. Приятно, что еще скажешь. Барти с Сивиллой и Регулусу частенько присылали пирожные и конфеты. Близнецам Кэрроу тоже перепадало вкусняшек от новых опекунов. Думаю, я выглядела так же на первом курсе, когда глазами была готова слопать все, что попадало в зону видимости, но накрепко вбитое воспитание заставляло брать понемногу. Ничего, теперь у них все будет — сладости, игрушки, новая одежда, книги и учебники. Жалко, конечно, что они столько лет были лишены всего этого, но лучше поздно, чем никогда, как сказал один персонаж старого анекдота, положив голову на рельсы и глядя вслед уходящему поезду.

Честно говоря, меня несколько беспокоило то обстоятельство, что от Риддла не было ни ответа, ни привета. Как в воду канул. Нет, я не скучала по Темному Лорду, без него как-то спокойнее, но когда ничего не происходит, поневоле ждешь какой-то пакости. Хотя я сама подкинула ему информацию к размышлению. Интересно, чем он там занят? Проверяет то, что я ему сказала? Возможности у него есть и немаленькие. А Барти сказал, что проследить путь Бузинной палочки не так уж и сложно. Вопрос в том, захочет ли Риддл прибрать ее к рукам?

Хотя Риддл вроде как обожал тащить все необычное и легендарное. Дамблдор обречен.

Конечно, мистер Риддл тот еще тип… Но, как ни странно, от него вреда меньше.

Итак, наконец-то наступили каникулы. Замок опустел, только вот почему-то в этот раз в школе остался Люпин. И мне это показалось ну очень подозрительным.

Оборотень вел себя тихо, но это не отменяло того, что он, скорее всего, постарается вынюхать все, что только возможно. Неужели Поттер и Блэк имеют на него такое влияние? Хотя, может у него дома что-то случилось, всякое бывает.

Как оказалось, именно что случилось. Кто-то расправился с его родителями. Как говорится, сколько веревочке не виться, а кончик будет. Похоже, что в свой деятельности Лайонел Люпин переступил некую черту. Вот только как бы Фенрира не обвинили.

Хогвартский оборотень по понятным причинам был тих и задумчив и держался от нас подальше. По крайней мере, пока.

Праздничный ужин ни в чем не уступал предыдущим, которые я помнила. Обилие вкусной еды, различные напитки. Нам с Северусом даже позволили выпить немного глинтвейна. Вкусно.

Незаметно удрать не получилось, Флитвик бдил. Это он любопытство удержать не мог, или, как и Риддл, жаждал похвастаться особым статусом? А прогнать его мы не можем. Хорошо еще, что Дамблдор вроде как с нами не поперся. Хотя это не факт, может подтянуться, так сказать, в процессе.

Я пела «Тихую ночь», таинственно мерцали свечи. В окно заглядывала яркая звезда.

Возле вертепа появились три фигурки. Одна изображала рыцаря, две других — мальчика и девочку в школьных мантиях. Спасибо, Хогвартс!

Регулус в полном восторге разглядывал великолепного рыцаря в полном вооружении. Алекто всплеснула руками и ухватила свою куклу. Амикус потрясенно взял свою.

— Что это такое? — послышался от дверей голос МакГоннагал.

— Подарки от Хогвартса, мэм, — ответила я, понимая, что деваться некуда, и от нас тут уже ничего не зависит.

— Что вы такое несете, мисс Эйр? — поджала губы декан Гриффиндора. — И если это действительно подарки, то почему не для всех? Вас сочли недостойными?

И тут перед нами с легким хлопком появились четыре домовика. В лапках они держали наших кукол.

— Вы забыли кукол, Хранители! — пропищали ушастые.

Спасибо еще раз, Хогвартс! Классно ты нас подставил!

А тут и привидения подтянулись.

— Еще подарки? — обрадовался брат Эдмунд.

А МакГоннагал, раскрыв рот и выпучив глаза, уставилась на фигурку Годрика Гриффиндора в руках у Северуса.

Понятное дело, что тут же нарисовались и другие профессора. МакКошка просто оказалась в первых рядах.

— Что тут у вас такое? — сделал стойку Слагхорн.

— Ах! — похоже, что самой зоркой оказалась профессор Спраут. — Мисс Эйр! Это же… это же…

Я покрепче прижала к груди свою Хельгу. Началось…

А тут и Дамблдор подтянулся.

Чудесные фигурки, понятное дело, заинтересовали всех. Флитвик тут же озвучил мысль, что махать палочками на них не стоит, все-таки подарки самого Хогвартса. Вот лично он чувствует, что этого делать не надо, а его чутье еще ни разу не подводило.

— Но как же так, — Дамблдор даже руками развел, — неизвестные артефакты — и у детей! Нужно же проверить...

Слагхорн быстренько подсчитал, что наибольшее количество кукол оказалось у представителей его факультета, да еще две из них Основатели, и не преминул раздуться от важности.

На МакГоннагал было жалко смотреть.

Я позволила Спраут полюбоваться Хельгой.

— Какое чудо! — восхищалась наша декан. — Подлинное чудо! Да, коллега Филлиус, я тоже чувствую, что фигурки необычные. И раз сам Хогвартс выбрал этих детей…

Все-таки скромность — одна из основных добродетелей барсуков. Нам и одной фигурки хватит.

Амикус и Алекто своих кукол держали очень крепко. Регулус откровенно любовался своим рыцарем.

— Мистер Снейп, — МакГоннагал требовательно протянула руку, — дайте сюда.

— Нет, — ответил Северус, прижимая к себе Годрика, — это мне подарили.

— Минерва, — покачал головой Флитвик, — не советую. Эти фигурки создал сам Хогвартс. Ты рискуешь.

— Но это же… Это же неправильно! — выпалила МакКошка. — Мистер Снейп даже не на моем факультете! И вообще… Разве такие фигурки не должны быть у деканов?

— Очень может быть, Минерва, что если бы мы не были столь равнодушными, фигурки достались бы нам, — вздохнул Флитвик, — но получилось то, что получилось. Мы с мисс Трелони сейчас пытаемся разговорить Серую Леди, чтобы хоть что-то узнать, но отнимать у мистера Снейпа куклу силой не советую. Это решение Хогвартса.

Блин, взрослая тетка, седина пробивается, а готова у ребенка куклу силой отнять.

— Но, Филлиус, — Дамблдор тоже не собирался уступать, — это может быть опасно в первую очередь для детей.

Картина, как говорится, маслом. В часовне группа подростков в возрасте от одиннадцати до четырнадцати лет. Каждый прижимает к груди куклу, яростно демонстрируя нежелание расставаться с дорогим подарком. И группа взрослых, которые готовы отобрать у детей такие завлекательные игрушки. Ну, не все, но некоторые. Кошмар! А тут у Флитвика в руках материализовался тот самый меч…

У Дамблдора даже борода зашевелилась от возмущения.

— Филлиус! — возмутился он. — Как ты мог?! Из моего кабинета…

— Меч вручил мне сам Хогвартс, когда назначил Защитником, — невозмутимо ответил декан Райвенкло, — не верите мне и студентам, спросите у привидений.

Тут и МакГоннагал опознала реликвию…

Нет, они что, действительно думают, что Флитвик спер меч из кабинета директора? А ведь это отлично характеризует и Дамблдора, и гриффиндорскую деканшу, ведь, как известно, каждый меряет по себе. Ну а что? Дамблдор явно не очень честно той же Бузинной палочкой завладел, вот и думает, что окружающие ничуть не лучше. А МакГоннагал, как-никак, его верная ученица.

Интересно, а феникс от директора не смоется? Вот номер будет!

— Не получится отобрать, — хмыкнул Флитвик, — это решение Хогвартса.

— А может это еще не тот меч, — предположил Слагхорн.

Дамблдор вызвал домовика, приказал принести Распределяющую Шляпу и долго шарил в ее недрах, явно пытаясь нащупать там меч. Шляпа не выдержала и захихикала.

— Да хватит уже! Ой, не могу! Ну щекотно же! Хватит!

Дамблдор заглянул в Шляпу.

— Отстань, извращенец! — заявила Шляпа. — Нету его там! Нету! Хогвартс выбрал более достойного.

— Как это?! — возмутилась МакГоннагал. — Как это — более достойного?! Это же Альбус!..

— Да хоть гельбус! — отрезала Шляпа. — Недостоин и все!

Спраут украдкой снова потрогала Хельгу в моих руках и счастливо вздохнула.

Фигурка в моих руках начала светится. Аналогично себя вели и фигурки других Основателей. Все замерли. И появились призраки.

— Что непонятного в слове «недостоин»? — услышала я. Ласково так сказано… Почти нежно.

— Я — директор! — вякнул Дамблдор.

Но как-то очень неубедительно вякнул.

— Вот и будь директором! А в то, что тебя не касается, не лезь!

И как-то очень отчетливо стало понятно, каковы на самом деле функции директора, и где заканчивается его власть. Судя по тому, как приосанились Слагхорн, Спраут и Флитвик, понятно стало всем.

На Дамблдора было жалко смотреть. У него явно рухнул целый мир. Привык считать, что здесь, в Хогвартсе, он царь и Бог в одном лице, а тут такое.

— Не смей трогать! — громыхнуло под сводами часовни. Резко запахло озоном, и призраки исчезли.

— Невероятно! — потрясенно проговорил Слагхорн.

Из кукол медленно уходило свечение. МакГоннагал как-то нервно огляделась.

— Альбус? Тебе плохо? Поппи, помоги, пожалуйста! Мисс Эйр, вам должно быть стыдно!

О, виноватую нашла!

— Простите, мэм, но при чем тут я? — поинтересовалась я. — Это воля Хогвартса и Основателей!

— Основатели не могли так поступить с Альбусом! То есть с директором Дамблдором! Мне никогда не нравилась эта часовня! Все эти папистские штучки… Вот и доигрались! Это… это происки! Не зря часовня закрылась еще много лет назад! И зачем только открыли… Надо было все очистить!

— Минни! — обалдел Флитвик. — Ты в своем уме?!

— Профессор МакГоннагал вероятно имеет в виду «подвиги» своих единоверцев, — тихо сказала я, — когда они громили и оскверняли храмы, уничтожали фрески и резьбу, переплавляли священные сосуды. Жгли книги, отрывая на продажу обложки, если те были украшены. Именно так единоверцы профессора МакГоннагал понимали «очищение». А потом взялись за деревенских знахарок и ученых людей, которых жгли на кострах.

— Никто ничего не осквернял! — завизжала дочка пресвитерианского пастора. — Это… это ОЧИЩЕНИЕ!

Начитанные Барти и Рег переглянулись.

— Хорошенькое очищение, — сказал Барти. — Пуританские солдаты Кромвеля мочились в купель Вестминстерского собора. Если для профессора МакГоннагал это очищение, то что тогда осквернение?

Дамблдор медленно осел на пол, но на него никто не обращал внимания, им прочно завладела беснующаяся МакКошка. Это было одновременно жуткое и жалкое зрелище. Я прижимала к груди фигурку Хельги. Господи, да у МакГоннагал сейчас стихийный выброс случится! Она нам тут…

Додумать я не успела. Декан Гриффиндора превратилась в кошку, покрутилась на месте и замерла, завалившись на бок и нелепо вытянув лапы. Умерла? Нет, шевелится…

Мадам Помфри наконец отмерла и приступила к своим обязанностям. Бросила несколько заклинаний в Дамблдора, покачала головой.

— Альбус, пойдем в Больничное Крыло, я дам тебе зелья. Тебе нужно в постель. Минерву я сама отнесу. Что же вы как дети малые, тут такие Силы, а вы…

Дамблдор медленно встал и, массируя область сердца, двинулся на выход. Мадам Помфри подхватила МакГоннагал и пошла за ним.

— Думаю, что всем пора, — заметил Флитвик, — уж поздно.

Попраздновали, называется… Нет, мне понравилось, только вот мстить нам будут, это к гадалке не ходи. Не тот характер и склад ума, что у Дамблдора, что у МакГоннагал, чтобы признать собственную неправоту и отступить. Похоже, что гриффиндорская деканша так ничего и не поняла. Для нее все четко — Дамблдор всегда прав, а если что-то идет не так, как надо ему, то это происки врагов, которые надо прекратить. А во враги она уже зачислила меня.

— Пойдем, Джейн, уже действительно поздно, — сказала профессор Спраут, — надо же, сколько всего случилось. Жаль, что я раньше не знала про куклу самой Основательницы. Ты же покажешь ее потом всем? Надо бы в Попечительский Совет сообщить. Такое чудо! Подарки от самого Хогвартса!

— А в Отдел Тайн не захотят забрать, как вы думаете, мэм? — спросила я.

— Не отдадим!

Слагхорн еще раз оглядел своих слизеринцев с куклами в руках и блаженно прикрыл глаза. Да, этот точно замолчать всю эту историю не позволит. Такой пиар.

Мы с ребятами, не сговариваясь, поблагодарили Основателей и пошли на выход. За нашими спинами медленно истаяла дверь.

В коридоре стоял совершенно потерянный и оглушенный Люпин.