Принц-полукровка и Лесная Земляника. Часть 1 (джен)

Январь как-то незаметно подбирался к своему завершению. Северус, увлеченный маггловскими химией и биологией, загруженный в лаборатории, и не заметил, что уже на носу день рождения Берри, а через неделю — у Лили. С Фрост они возобновили свои опыты, правда, теперь на животных ингредиентах. В лесу сейчас травы не найдешь, а то, что росло в теплицах, не нуждалось в стазисе. К тому же Берри не теряла зря времени и пересчитала, не без помощи профессора Флитвика, формулу стазиса для животных компонентов. Решили варить все то же уменьшающее зелье, в состав которого также входила селезенка крыс. Первый опыт дался Берри очень тяжело: до этого на занятиях она использовала только уже готовые компоненты. Она, конечно, понимала, откуда они берутся, но еще не разу ей не доводилось потрошить крыс самой. Когда девочка пришла в лабораторию и увидела перед собой клетку с животными, у нее предательски задрожала губа. Северус глянул на нее и все понял: Лили тоже так реагировала на заготовку компонентов. Поэтому, несмотря на то, что у нее был определенный талант к зельям и профессор Слагхорн не мог на нее нарадоваться в классе, в лаборатории Эванс предпочитала не появляться — она не могла даже смотреть, как Северус потрошит крыс и лягушек или срезает щупальца с растопырников, не говоря о том, чтобы делать это самой. А зелий только на растительных ингредиентах было не так много.

— Берри, если хочешь, я все сделаю сам, я привык.

— Нет, я должна, — очень серьезно сказала Берри. — Надо понимать, что делаешь и какую цену за это платишь. В конце концов я же не отказываюсь от мяса, хотя никогда не убивала животных.

— Смотри, Берри, им не будет больно. Есть даже исследования, которые доказывают, что животных лучше усыплять — тогда ингредиенты получаются более качественными.

И Снейп направил палочку на клетку с крысами и усыпил всех разом. Потом достал одну из клетки, положил на стол и произнес, одновременно взмахивая палочкой:

— Секо.

Голова крысы аккуратно отделилась от тела. Снейп выверенным движением собрал кровь. Потом взял скальпель.

— А вот разделывать лучше скальпелем, чем заклинанием — получается точнее и есть гарантия, что не будет последействия на зелья.

И он принялся быстро разделывать крысу: мозги, печень, хвост и даже глаза отправились в отдельные банки с охлаждающими чарами, в которых обычно размещались животные ингредиенты для длительного хранения. Держать их там было можно около недели, а перед использованием необходимо было доставать нужное количество заранее, чтобы оно успело согреться. Кидать в котел холодное было крайне нежелательно — резко падала температура зелья, что плохо сказывалось на его качестве. Поэтому селезенку, которую планировалось использовать тут же, он отложил отдельно.

— Это будет контролем. Давай теперь разделаем под стазисом: я буду резать, а ты накладывать чары.

Берри нервно усмехнулась:

— Ты не представляешь, как мне хочется принять твое предложение, но я должна сама.

Она подошла к клетке, в которой спало еще десяток ничего не подозревающих крыс. Взяв одну, она запретила себе думать о них как о живых. «Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох выдох, успокойся, Берри», — почувствовала она в своей голове. Как ни странно, это помогло, как и то, что животное было совершенно расслаблено и не дергалось от страха. Она положила крысу на стол и быстро, не раздумывая, сказала:

— Секо!

Видимо, она перестаралась. Голова не просто отделилась от тела, а прям таки отскочила. Она постаралась собрать кровь аккуратно, но все равно заляпалась.

— У тебя отлично получается, все приходит с опытом. Поверь, я первый раз был не лучше.

Теперь стало полегче. Крыса уже точно не была живой. Берри взяла скальпель, разрезала живот, извлекла печень — правда, случайно порвала ее, и отделила селезенку. После этого она сразу наложила стазис и отложила в специальную чашку. Как же хорошо работать с Северусом. Все подписано, все под рукой. Дальше она отделила хвост, потом самое сложное — извлечь мозг и глаза с минимальными повреждениями. Она пережала скальпель, и кость хрустнула — мозги можно выкидывать. С глазами получилось получше. Она стояла и ощущала себя каким-то монстром. Но тут Северус неожиданно мягко сказал:

— Берри, подумай лучше, скольким крысам ты можешь сохранить жизнь, если у нас получится. Ты даже не представляешь, сколько ингредиентов просто выкидывается из-за того, что они протухли. А сколько переводят бездарные остолопы на уроках? Давай пока сварим контрольное зелье, а селезенку для остальных опытов заготовим потом.

Берри кивнула. Работали они по старой схеме. Они так часто варили это зелье, что Северусу уже не надо было говорить, что делать. Прежде чем он успевал кивнуть, кузина подавала подготовленный ингредиент. Потом, записав внешний вид, запах и консистенцию обоих зелий, Фрост принялась поить подопытных крыс. Ей было жутко осознавать, что она заставляет животных пить зелье, в состав которого входят части их собратий. Но работа отвлекала от неприятных мыслей — все надо аккуратно записать. Северус тем временем, как обычно, убрал рабочее место и почистил котлы. Когда все крысы вернулись к своему размеру и были отнесены в соседний класс, который Северус определил под виварий, они все же разделали остальных крыс. Как и в прошлый раз, они планировали варить зелье каждые сутки в течение недели, а потом раз в неделю в течение месяца.

* * *

День рождения Берри пришелся в этом году на воскресенье. Они как раз сварили в пятницу зелье, и теперь у них ожидался недельный перерыв в работе. Выход в Хогсмид, правда, был запланирован на следующие выходные, но никто особо не расстроился. Фрост в любом случае не собиралась отмечать свои пятнадцать лет с размахом — близких подруг она так и не завела, а соседки по комнате, как обычно, поздравят с утра, вручив волшебные сладости. Снейп же начал готовить подарок уже давно и надеялся, что он ей понравится. Еще осенью он отправился в лес, выкопал на полянке пару растеньиц и заботливо пересадил их. Он договорился с мадам Спраут, которая относилась к нему довольно неплохо, поскольку в ботанике Снейп разбирался вполне прилично, хоть и относился к ее предмету несколько утилитарно, и поставил свой горшок в одной из теплиц, да и много места его растеньица не заняли. И вот немного магии и ухода, и субботним утром Снейп притащил из теплиц горшок с буйной зеленью. Горшок был довольно тяжелый, но Снейп не рискнул левитировать его, а облегчил вес и, прижав к себе, нес по коридорам в сторону башни Рейвенкло. Поскольку было еще достаточно рано, он ни с кем не столкнулся, да и чтобы не вызывать лишний интерес, горшок был обернут тканью. Но, как оказалось, предчувствие какой-то пакости его не подвело. Почти у самой башни, когда Снейп почти поднялся на последние ступеньки, он услышал сдвоенное:

— Glisseo!

— Tarantallegra!

Ну конечно, Мародеры не могли пропустить свою жертву! Северус покатился вниз по лестнице, вдруг ставшей гладкой. Но чего не ожидал ни Блэк, ни Поттер, так это то, что Снейп каким-то чудом успеет выкинуть щит от Tarantallegra, и потому приземлится достаточно удачно — даже горшок свой дурацкий не побил. Правда, щит выставил не Снейп, а семейное кольцо-артефакт, но Мародеры этого не поняли. Северус же сгруппировался, отставил горшок и выхватил палочку, приготовившись сражаться сразу с двумя противниками. Позиция была невыгодная — оба его противника были сверху, а подниматься по лестнице было рискованно — в любой момент Мародеры могли снова превратить ее в горку.

— Ну надо же, Нюниус перестал ошиваться возле гриффиндорской башни и сменил ее на рейвенкловскую. К своей носатой подружке тащишься с букетиком? А как же Лили? — начал было потешаться Блэк, поглядывая сверху вниз.

— Что ж поделаешь, ты-то можешь дарить своему любимому Поттеру цветы хоть каждый день, и не выходя их комнаты или даже не вставая с кровати, — парировал Снейп. — А может, ты и Люпина с Петтигрю не обходишь вниманием?

И, не дожидаясь ответа, тут же послал в него заклятие:

— Langlock!

Блэк сам виноват, что не сдержался и высунулся на лестницу, чтобы ответить на наглость. Говорил Северус почти шепотом, чтобы его враги не запомнили заклятие, которое изобрел он лично. Что ж, Блэк пока выведен из строя, надо что-то придумать с придурком Поттером. Но тут послышался голос Филиуса Флитвика:

— Доброе утро, молодые люди!

— Доброе утро, сэр! — промямлил Поттер в один голос, поскольку Блэк временно онемел.

— Приятно видеть, что вы встаете в такую рань и упражняетесь в заклятиях, но разве вам неизвестно, что колдовать в коридорах не стоит? Видите, кто-то уже сделал лестницу гладкой, а если бы кто-нибудь из моих студентов шел бы в задумчивости — он мог бы серьезно пострадать. Фините!

Ступеньки вернулись на свое место. Снейп думал, не стоит ли ему слинять, пока профессор его не увидел, но было уже поздно.

— Ах, мистер Снейп, здравствуйте!

— Доброе утро, сэр!

Маленький профессор хитро прищурился, осмотрев всех участников, и, кажется, все понял.

— Поднимайтесь к нам, пожалуйста!

Делать было нечего. Прихватив горшок, Северус преодолел пролет и оказался рядом с Блэком и Поттером. Оба недобро на него посмотрели, мол, в этот раз тебе, конечно, повезло, но в следующий раз ты так легко не отделаешься.

— Мне кажется я понял, — продолжал между тем полугоблин. — Возник маленький конфликт, но, я думаю, вы все уже разрешили, джентльмены?

— Да, сэр, — нестройно ответили Поттер и Снейп.

— А что же с вами, мистер Блэк, вы не согласны?

Блэк, который все еще не мог говорить, кивнул и понуро опустил голову. Снейп злорадно сверкнул глазами в его сторону.

— Ну раз никто не возражает, тогда пожмите друг другу руки как братья, — продолжал профессор. — Ну же, мистер Блэк, мистер Снейп.

«Он явно издевается, только вот я не пойму над кем?» — думал про себя Северус, яростно пожимая руку сначала Блэку, потом Поттеру. При этом все трое старались изо всех сил сжать ладонь визави. Блэк явно с удовольствием переломал бы Снейпу пальцы. Впрочем, тот тоже не отказался бы покалечить этого бешеного Блэка. Если Поттера Снейп терпеть не мог, но хотя бы понимал, ведь на свете действительно нет никого лучше Лили, то почему его так ненавидит Блэк, еще недавно было для него загадкой. Теперь-то Северус знал, что между Принцами и Блэками уже давно пробежала черная кошка, но почему-то квинтэссенция родовой вражды пришлась именно на этого Блэка. Ведь ни Нарцисса, ни Регулус не имели ничего против Снейпа, и их отношения даже можно было назвать дружескими.

Флитвик между тем продолжал:

— Вот и славно, вот и замечательно, что мне не придется ни с кого снимать баллы. И, мистер Снейп, хорошо, что я вас встретил. Я как раз хотел обсудить ваш проект.

Снейп на прощание ухмыльнулся врагам и отправился за профессором чар. Тот действительно задал ему пару вопросов о том, как продвигается их с Фрост проект, а потом неожиданно сказал:

— Мистер Снейп, позвольте взглянуть на ваше кольцо?

Северус опешил, ведь он скрыл кольцо под чарами: его никто не должен видеть. Правильно истолковав взгляд студента, Флитвик улыбнулся, обнажая ряд мелких зубов:

— Не волнуйтесь, ваши чары сокрытия работают отлично, просто у моего двойного происхождения есть некоторые плюсы.

— Простите, сэр, — сказал Снейп и протянул перстень на ладони.

Флитвику очень хотелось взять кольцо, но он сдержался, просто внимательно рассмотрел артефакт и даже наложил пару диагностических заклинаний.

— Отличная вещь, и, кажется, она действительно вам нужна. Не расскажете, откуда оно у вас?

— Семейное наследие, — решил не вдаваться в подробности Северус.

— Что ж, отлично. Я было подумал, что это гоблинская вещица, но нет, хотя сплав действительно от них, но работа и чары человеческие. И достаточно старые. Если у вас возникнет желание изучить их подробнее, то милости прошу ко мне. Я и сам с удовольствием занялся бы этим артефактом. Сейчас такие вещи практически не встречаются.

— Спасибо, сэр.

— Что ж, тогда зайдите ко мне в класс в четверг, часиков, скажем, в шесть, вас устраивает?

— Да, профессор Флитвик, полностью.

Они распрощались, и Северус остался караулить кузину у входа в гостиную Рейвенкло. Медный орел косился на него своим глазом, но Снейп держался на почтительном расстоянии и не делал попытки приблизиться. Вскоре первая ранняя пташка выбралась из-за крыльев орла и Северус попросил ее позвать Фрост. Девочка была курса со второго, может быть, с третьего, и то ли по ошибке попала на свой факультет, или просто плохо соображала с утра, но, когда орел задал вопрос, начала откровенно тупить:

— Какая рыба самая быстрая? — задал вопрос истукан.

— Ой, я не знаю, может форель?

Орел оставался неподвижен. Девочка начала называть всех рыб подряд, каких только могла вспомнить, но Снейп не был статуей, поэтому в конце концов не выдержал и подсказал девчонке:

— Та, которая в воображении!

Когда орел начал поворачиваться, девочка лишь изумленно глянула на Снейпа и поспешила скрыться. Через пару минут вышла Фрост.

— Привет, мелкая! С днем рожденья!

Фрост улыбнулась:

— Спасибо, Северус.

— У меня кое-что есть для тебя, хочешь посмотреть?

— Конечно хочу! Пойдем тогда к нашей нише.

По дороге Берри рассказала, что сестра опять подарила ей набор косметики и какую-то книгу об уходе за собой. Фредерика не оставляла надежды, что однажды сестра возьмется за себя, но Берри лишь смеялась. Впрочем, книгу она, конечно, прочтет, а вот баночки-скляночки разойдутся по рукам. В конце концов, сестра заботилась о ней. Родители тоже хотели, чтоб дочка выглядела прилично, и прислали ей новое платье, того глубокого темно-синего цвета, который она очень любила. Но с куда большим вдохновением Берри рассказала про подарок от бабушки Ри — все же ей досталась книга по основам ментальных практик. Берри хотела было тут же продемонстрировать ценный подарок, но они уже пришли. Тогда Снейп вынул из-за спины горшок и наконец стянул с него ткань:

— С днем рождения, сестренка!

— Спасибо, Северус!

И Фрост уставилась на маленькое чудо среди зимы: несколько кустиков земляники были усыпаны белыми цветами, а под нижними листьями прятались покрасневшие ягодки. Девушка вдохнула аромат — пахло летом, лесом и радостью. Хотя Фрост не любила собственное имя — Фрагария, оно казалось ей грубым и совершенно дурацким, но сама земляника ей нравилась. Она сорвала одну спелую ягоду и отправила, зажмурившись в рот: кисло-сладкий сок растекался по языку, возвращая ее в середину лета.