Гарри Поттер и Путь Серого (гет)

Сегодня в Большом зале было необычайно тихо. Нездоровая бледность на лицах учеников, у некоторых на глаза наворачивались слёзы, кто-то сидел, опустив голову, кто-то — уставившись в пространство. Присутствовали все ученики Хогвартса. Около двадцати членов Ордена Феникса стояли возле входа в Большой зал, готовые в любую секунду начать сражение, если защитный купол рухнет. Всё внимание было приковано к директору.

— Как вы уже поняли, — начал Дамблдор, — Хогвартс окружила армия дементоров, ждать помощи неоткуда. В Хогвартсе не действуют порталы, нельзя аппарировать, каминная сеть отключена. Ко всему прочему невозможно посылать сов с просьбой о помощи, они не долетят даже до границ школы. В общем, мы полностью отрезаны от внешнего мира. Никто даже не знает, что Хогвартс находится в осаде. Но это еще не самые плохие новости... – Дамблдор сделал драмматическую паузу и продолжил. -Защитный купол, который сдерживает дементоров, постепенно ослабевает, он выдержит ещё только три часа, — после этих слов весь зал охнул. – Волдеморт, — та же реакция зала, — выдвинул ультиматум. Он требует выдачи всех маглорождённых волшебников, Гарри Поттера и меня. Мы не пойдём на такие жертвы, и у нас остаётся последняя надежда на спасение — сражаться, — директор замолчал, ожидая реакции зала. Гриффиндорцы были полны энтузиазма, рейвенкловцы что-то обдумывали, хафелпаффцы боязливо перешептывались, ну, а слизеринцы сидели с надменным видом, особенно Малфой. — Я никого не заставляю сражаться, но если всё же кто-то решится, то у нас есть несколько стратегических ходов. Учителей не хватит, чтобы всех защитить. Не буду скрывать от вас: шансов на победу практически нет. А теперь попрошу подняться со своих мест тех, кто решил бороться.

Первыми подскочили все гриффиндорцы, включая первокурсников. Дамблдор слегка улыбнулся в бороду. Встали и все члены АД.

Постепенно стали вставать ученики Хафелпаффа и Рейвенкло. Но не все, примерно по половине факультета. И ни один слизеринец не поднялся со своего места — им было прекрасно известно, что чистокровных не тронут.

* * *

Боковая дверь Большого зала распахнулась, и в неё вошла странная компания — Гарри Поттер в необычной серой мантии, два человека, похожих на привидений, но не являющихся ими. Один очень походил на Дамблдора, такой же старый и с длинной бородой. Другой, на удивление студентов и учителей, являлся копией Годрика Гриффиндора, которого знали по портретам. Присутствующие не могли оторвать взгляда от этой компании.

Лицо Дамблдора ничего не выражало. Казалось, он ждал этого, только его глаза выражали тревогу и грусть.

— Профессор Дамблдор, — заговорил Гарри звучным голосом, который разносился по всему залу, отражаясь от стен. — Вспомните наш разговор 30 сентября. Время пришло, это должно было случиться, и это случилось. Мы поможем в сражении. Дементоров и Волдеморта я беру на себя. Вам останется только немного доделать мою работу. Мы живём ради таких моментов, как этот. Это наше предназначение, наша судьба, и надеюсь, я окажусь достойным чести, выпавшей на мою долю.

Больше парень ничего не сказал. Он вместе с Айреном и Годриком направился к выходу из Большого зала через главный вход. Проходя мимо гриффиндорского стола, Гарри остановился напротив Гермионы; Айрен и Годрик ждали его возле входа. Парень нежно обнял Гермиону за талию и притянул к себе. В следующий миг их губы соприкоснулись под взглядами сотен студентов, которые ничего не понимали из происходящего. Никто не издал ни звука.

Гермиона первый раз в жизни чувствовала его губы на своих. Это было несравнимо ни с чем. Она целовалась раньше, но такое с ней происходило впервые. Её ноги предательски подкосились, и она устояла только благодаря объятиям Гарри, тело бросило в жар. Он обнимал её так, будто она была последним, из-за чего не хотелось умирать. Казалось, Гарри желал выразить в этом поцелуе всю свою любовь, всю горечь расставания, он просил прощения за то, что отвергал её на протяжении многих месяцев. Так целуются только раз в жизни. Это прощальный поцелуй. На сердце у Гермионы было как-то пусто, казалось, что Гарри сейчас уходит, чтобы больше никогда не возвратиться, что она его никогда не увидит, но она гнала от себя эти мысли. Поцелуй длился всего несколько секунд, но этих секунд оказалось достаточно, чтобы понять друг друга без слов. Он уходит. Уходит, чтобы не вернуться. Уходит, чтобы выполнить свой долг. Он всегда был слишком серьёзен, но таким Гермиона не видела его никогда. Сейчас он максимально сосредоточен, всё тело напряжено, но она чувствовала его теплоту.

После того как этот незабываемый поцелуй закончился, Гарри наклонился к уху девушки и тихо, ласково сказал:

— Прощай, любовь моя.

Когда Гарри выпрямился во весь рост, Гермиона заметила на лице парня слабую искреннюю улыбку — она ждала этого мгновения с самого его возвращения. У девушки потеплело на душе так, что она даже перестала ощущать холод от близости дементоров. Гермиона поняла, что сейчас Гарри был счастлив, и это счастье подарила ему она своим коротким поцелуем. Но этот миг не мог продолжаться долго, парень подошел к Рону.

Он положил правую руку другу на плечо.

— Позаботься о ней, Рон, — тихо сказал Гарри, но эти слова в тишине разнеслись по всему залу.

Больше ничего не сказав, он направился к выходу. Когда Гарри поравнялся с Айреном и Гриффиндором, он повернулся лицом к залу.

— Если кому-то нетерпится, то можете через тридцать минут выходить на улицу убирать «мусор».

Двери Большого зала распахнулись, и они вышли. Из-за дверей студенты и профессора услышали звонкий голос:

— Победа или смерть! — так когда-то говорил Оливер Вуд перед матчами. Именно эти слова вылетели из уст парня, готовившегося умереть ради жизни.

* * *

Морозный воздух при глубоком вдохе резал лёгкие, яркие холодные лучи падали на снег, отражаясь он него слепящими отблесками, ветра совершенно не было, вокруг Хогвартса висела звенящая тишина. А возле главных ворот стоял черноволосый парень со шрамом на лбу. Он был предельно сосредоточен. По бокам от него были тени умерших людей.

Гарри видел, как за стенками энергетического щита, защищавшего Хогвартс, толпились дементоры. Их было неимоверно много: десятки, сотни, тысячи, десятки тысяч… Невозможно было их сосчитать. Всё пространство от щита и дальше укрывала тёмная масса безликих фигур в плащах отвратительно-серого цвета. В этой тьме толпились люди в чёрных одеждах. Это и был тот отряд специального назначения, собранный из самых сильных магов мира. Их было около полутора тысяч только с одной стороны замка. Впереди всех стоял Тот-Чьё-Имя-Боятся-Произносить-Вслух-И-Даже-Мысленно, Лорд Судеб — Волдеморт, в прошлом Том Риддл. Он пристально смотрел на черноволосого юношу, решившегося бросить ему вызов... ЕМУ — самому могущественному магу в Мире!

— Вот мы и встретились, Гарри Поттер, — прошипел Волдеморт.

— Да, мы встретились. И, поверь мне, эта встреча не окончится для тебя хорошо.

— Ты слишком самонадеян, Поттер, новоиспеченный глава Ордена Серых, защитник равновесия! Равновесие ничто по сравнению с властью, которую получу я!

— Ты ошибаешься, — спокойно парировал парень. — Твоя судьба ужасна, власть не принесёт тебе ничего хорошего. Ты даже не человек, ты бездушное существо.

— Это тебя не касается! Ты ещё слишком мал, чтобы рассуждать на подобные темы... Хотя ты удивил меня немного во время сражения за клинику Св. Мунго. Но у тебя не хватит никаких сил противостоять двум самым могущественным тёмным магам тысячелетия — Лорду Волдеморту и Салазару Слизерину!

— Ему не придётся противостоять в одиночку, — подал голос доселе молчавший Гриффиндор. — Я допустил ошибку, прокляв тебя, Салазар, и сегодня я исправлю ее.

Начиная с того момента, когда Гарри поцеловал Гермиону, и во время всего этого разговора, он чувствовал, как в нём поднимается ОГРОМНАЯ сила. И вот сейчас эта сила стала ощущаться уже физически. Энергия выходила из-под контроля, но парень старался удержать её. На расстоянии нескольких метров от него стало трудно дышать: энергия вытеснила из этого пространства воздух. Она была осязаема, её можно было потрогать руками, ощутить всем телом… Она была живая и мёртвая.

Парень почувствовал, как внутри него закипают чувства, ломается последний барьер перед могучей силой, кровообращение усиливается, вены вздуваются от притока крови… Но он знал, что время полного высвобождения еще не наступило. Тело ломило от боли, но он терпел и ждал.

Гарри развёл руки в стороны… Вокруг него образовалось слепящее серебряное сияние, оно постоянно усиливалось… Сердце разрывалось от усиленной работы… Каждая мышца была напряжена до предела… Поттера просто разрывало на куски… Неизвестно, как он вынес бы такую нагрузку, если бы не ежедневные тренировки в Выручай-комнате… Энергия каждой молекулы воздуха, каждого камня Хогвартса, каждой частички окружающего пространства собиралась вокруг парня, парящего в тридцати метрах от земли. Ярко-зеленое свечение его шрама невозможно было сравнить ни с чем, но Гарри его не замечал, как и не обращал внимания на сильную боль.

И вот момент пришел. Гарри высвободил разрывающую его энергию. Она собиралась тяжёлыми неоформившимися сгустками вокруг него. Дышать стало нечем, энергию можно было заметить невооруженным глазом. Пространство вокруг парня исказилось. Он вспомнил самые счастливые моменты жизни: как узнал что он волшебник… Как Гриффиндор выиграл кубок школы, когда Гарри был на первом курсе… Как он обрёл крестного… Радость победы после первого и второго туров Турнира трёх волшебников… Как он организовал общество АД…. Поцелуй с Гермионой. Перед внутренним взором встали и самые ужасные моменты жизни: встреча с Волдемортом на первом курсе, Тайная комната, эпизод, как он почти потерял Сириуса и Гермиону на третьем курсе, снова встреча с Волдемортом на четвёртом курсе и смерть Седрика, гибель Сириуса на пятом курсе, сражение возле клинике Св. Мунго... Всё это пронеслось в его голове за доли секунды. Он как будто пережил эти события заново. Юноша не своим звучным голосом нараспев произнёс на всю округу:

— АВАДА МОРТИЛИУС ОКТАВО ЭМЕРТО ПОТРОНИУС САЛЕМО КЕДАВРА САМОЦКАР!!!

Он не понимал, откуда знает эту магическую формулу, и для чего она. Она просто всплыла в его подсознании, однако он чувствовал, что именно так всё и должно происходить.

Энергия, сгустившаяся вокруг юноши и теперь уже хлещущая из него мощными потоками, стала принимать формы. Из неё проявлялись существа двух видов – красивые серебряные олени с ветвистыми белыми рогами, от которых исходило тепло – это были Патронусы, — и огромные чёрные волки. Даже не волки, а оборотни, очень похожие на трагически скончавшегося Ремуса Люпина. От них веяло страхом, ужасом и злобой — это Энтронусы.

Звери всё появлялись и появлялись, их становилось безмерно много. Даже издалека можно было видеть белое сияние, исходившее от Патронусов, и густую липкую тень, окутывавшую Энтронусов. Пожиратели Смерти закрывали глаза руками, чтобы не ослепнуть, а Волдеморт холодно смотрел на Гарри. Казалось, он ждал этого.

Гарри одним взглядом убирал купол, отгораживавший Хогвартс от остального мира.

* * *

Айрен и Годрик медленно, паря в воздухе, стали приближаться к Волдеморту. Тёмный лорд ничего не мог сделать, даже сдвинуться с места, будто его удерживала какая-то непреодолимая сила.

— Последнее пророчество не сбудется, и ты не получишь безграничную власть, — замогильным голосом вещал Годрик. — Равновесие восторжествует. Тёмным временам никогда не опуститься на землю. Орден Серых выполнит свой долг.

В это время купол пропал.

* * *

Дементоры, как только исчез купол, хлынули к замку нескончаемым потоком. Оборотни и серебряные олени бросились на них и Пожирателей. Впервые за всю историю человечества две противоположности, создания белой и тёмной магии, воевали вместе, направляемые одним человеком.

Примерно на полпути к замку на дементоров налетели серебряные олени. Начался бой сил света и тьмы. Дементоров было намного больше, но Патронусы были сильнее, они были даже сильнее тех, что Гарри вызывал на уроках АД. Они крушили тёмную массу и тараном прорывались вперёд. Определённой тактики не было, но была цель и эта цель должна быть достигнута. Но после того, как один Патронус уничтожал около десятка дементоров, он сам погибал. На его место тут же вставал другой и вступал в бой. И всё повторялось снова и снова. То же самое происходило и с другой стороны замка.

Исходящая из Гарри магическая энергия преобразовывалась в животных, разрушительную и созидательную силу которых невозможно было представить. Гарри отдавал всю энергию, которая у него была. Он вкладывал в животных самого себя, свою сущность, свои чувства — любовь, боль, ненависть, злость, месть… Свою душу... Они уходили, оставляя после себя пустоту. Но он не останавливался, он не щадил себя, полностью отдаваясь своему долгу.

Патронусы и Энтронусы действовали как единое целое. Им даже не надо было отдавать приказы, они сами знали, что делать. Гарри сейчас было не до приказов.

Пожиратели ждали, и оборотни до поры до времени стояли, не вступая в схватку. Но вот стало возможно пробраться к Пожирателям, которые пытались рассеять оленей. И оборотни хлынули на Пожирателей смертельным потоком. Они игнорировали дементоров, проскальзывали между ними, обходили стороной. Но когда добирались до Пожирателей, то накидывались на них. Те сначала не поняли, в чём дело, они ещё никогда не сталкивались с такой магией, но не зря же это были самые сильные маги мира. Они успевали уворачиваться и в тоже время рассеивать Патронусов. Каждый оборотень, который достигал цели, прыгал на Пожирателя и исчезал в нём. Пожиратель же падал замертво, даже не успев вскрикнуть. Но это никого не останавливало, схватка только начиналась, каждая сторона была уверена в победе.

С новой смертью Патронуса или Энтронуса Гарри казалось, что пропадает часть его самого. Они были его детищами, связанными с ним невидимыми нитями.

* * *

Годрик и Айрен уже стояли в двадцати метрах от Волдеморта, из-за спины которого слышались выкрики. Мимо проносились дементоры, заклинания, серебряные олени, оборотни. Но все они не могли причинить вреда мёртвым, готовым пожертвовать собой ради уничтожения зла.

— «Силами двух мёртвых и душой живого будет уничтожен Предавший, Недостойный существовать.», — процитировал Гриффиндор. — Ты предал, Салазар, ты недостоин существования. Мы уничтожим тебе раз и навсегда.

— Ты всегда был слишком самоуверен, Годрик, — замогильный голос Волдеморта как будто исходил из самого глубокого подземелья. — Тебе не уничтожить меня. Ты уже один раз попробовал… И что из этого получилось? «Но возродится Другое, ещё большее Зло, и уже никто не сможет ему противостоять. Мир навечно погрузится во тьму, ничто светлое не будет существовать до конца времён. Да будет так, и никто не сможет этому помешать!». Вот видишь, Годрик. Тебе не одолеть меня. Зло всегда было и будет сильнее. Даже молодой последователь Ордена не может противостоять моей армии. Ты — ничтожество. Меня ничто не остановит. Сегодня рухнет самый сильный оплот добра в мире вместе с последним достойным волшебником Света — Дамблдором. Он мне и в подмётки не годится, слишком уж стар стал. А я вечен. Я бессмертен! А потом я примусь за уничтожение светлых сил по всему миру.

— Ты не бессмертен. Ты уже умер. А сегодня мы тебя уничтожим, — Годрик и Айрен уже стояли в пяти метрах от Волдеморта-Салазара.

— Ты уничтожил весь Орден Серых, дабы убить меня. Но ты сделал мне одолжение. Теперь уже ничто тебе не поможет. Ты не справишься со мной. Орден Серых — ошибка, ничто не сможет остановить меня; не имело смыла даже создавать его — пустая трата времени, — послышался приглушённый скрипучий смех

— Ты прав, я не справлюсь с тобой. Но ты не учел, что нас двое. Время пришло, зло будет уничтожено, пророчество не сбудется, цикл Ордена завершится, — оборвал жуткий смех Годрик Гриффиндор

Годрик и Айрен набросились на Волдеморта. Они слились с ним воедино. И началось сражение двух мертвых и предателя. Волдеморт упал, его лицо исказила гримаса боли, тело билось в судорогах, сейчас он не напоминал самого сильного тёмного мага столетия. Он даже не понимал, что происходит, в его почти бессмертном теле шло сражение — сражение, которое началось тысячу лет назад, сражение старых врагов, не щадящих ни себе, ни противника.

* * *

Однако, прежде чем упасть, Волдеморт крикнул что есть мочи:

— УБИТЬ ГАРРИ ПОТТЕРА!!!

После этого крика он упал на землю. Юноша не видел, что именно происходило с Волдемортом. Но даже издалека было заметно, что его тело сводили судороги. Ведь в нём сейчас происходило сражение мёртвых. Но происходящее с Волдемортом никак не отразилось на его приказе. Гарри не отвлекался — даже его врождённое любопытство не должно помешать выполнить свой долг. Со всех сторон слышались самые разные заклинания:

— Ступефай…

— Авада Кедавра…

— Инкусио Ордемент…

— Интигёмах…

Заклинания сильнейших магов мира летели в Гарри. Но как только они подлетали к парню на расстояние в два метра, то просто испарялись, сталкиваясь с энергией, исходящей от него. Это повергло Пожирателей в шок, но они боялись своего господина даже в его таком состоянии и продолжали атаковать. Гарри чувствовал заклинания, они немного ослабляли его, но он с ещё большим усердием продолжал концентрироваться на своей задаче.

Постепенно дементоров становилось всё меньше, многие Пожиратели уже были мертвы, Волдеморт всё ещё бился в судорогах на земле; серебряные олени углублялись в лес, уничтожая оставшихся дементоров. Но и Гарри чувствовал, что его силы на исходе.

Сознание медленно стало уходить. Он чувствовал, как его покидают силы, он отдавал себя всего ради спасения людей, он отдавал самое ценное, что у него было – свою душу. Он уже ничего не чувствовал, не испытывал никаких эмоций, даже любви к Гермионе, хотя раньше при одном только её виде его сердце начинало биться в пять раз сильнее... А теперь нет ничего, даже переживаний за её жизнь. Она стала для него обычным человеком, которым можно жертвовать ради блага Земли. Он отдал всю свою душу ради жизни… Ради других… Ради уничтожения армии Волдеморта… Ради счастья людей… Ради равновесия. Внутри него не оставалось ничего, только пустота и холод… Ему теперь уже не было дела до других людей, сейчас ради победы он не сомневаясь убил бы невинных друзей и даже свою бывшую любовь.

Именно в этот момент он понял суть пророчества, страшного пророчества, где он был главной фигурой.

«Придёт он, Человек Молнии, Сила которого скрещена. Он выступит против сил Зла. И грянет бой, до смерти бой.»

Это он, тот Человек Молнии, выступивший против зла. Это его сила скрещена — сила Ордена и сила любви. Это и есть тот бой, смертельный бой.

«Страшная цена будет за победу. Силами двух мёртвых и душой живого будет уничтожен Предавший, Недостойный существовать.»

Мертвые Айрен и Годрик сражаются в теле Волдеморта с Салазаром. Он же защищает Хогвартс и уже отдал душу. Будет уничтожен Предавший, Салазар Слизерин. Он будет уничтожен навечно.

«Никакая магия не сможет вернуть Избранного, ибо он сам Великая магия.»

Он заплатил за победу своей душой, своими чувствами. И ничто уже не сможет вернуть душу. Потому что он самый сильный маг в мире, и даже он не сможет возродить себя. Такова, значит, его судьба, судьба воина справедливости. Гарри все понимал и осознавал. Но поможет ли ему это? Нет. Теперь уже ничего нельзя изменить. А если бы он знал суть пророчества до битвы, то что бы сделал? Ему бы всё равно пришлось сражаться.

«Но возродится Другое, ещё большее Зло, и уже никто не сможет ему противостоять. Мир навечно погрузится во тьму, ничто светлое не будет существовать до конца времён. Да будет так, и никто не сможет этому помешать!»

Волдеморт получит огромную силу трёх мёртвых Серых. Ибо след от них останется в нём навсегда. Он станет бессмертным, непобедимым. И больше никто не сможет ему противостоять. Ведь даже у него, Гарри Поттера, не останется второй силы, силы любви. Волдеморту откроется прямой путь к величию. Он захватит власть над миром, к чему и стремился многие годы. И земля будет уничтожен под навесом тьмы.

Гарри отчётливо осознавал последствия, но не остановился. Он строго следовал указаниям своего учителя: не прекращать борьбы. Да и сам понимал, что остановиться — значит проиграть, значит обречь на смерть студентов и учителей Хогвартса. Пусть он сам умрёт, но зато даст ещё немного пожить тем, кто сейчас в Хогвартсе. Пусть потом, когда Волдеморт придёт к власти, его имя не вспомнят или даже будут проклинать, но оно того стоит. Там, в Хогвартсе — ученики, которые ещё ничего не понимают, не понимают, какая угроза нависла над волшебным миром. Там дети, нельзя дать им умереть. Лучше он погибнет и не будет потом терзаться мыслью, что отступил как трус — в том случае, если выживет, в чём были большие сомнения. Взгляд его стал затуманиваться, появилась слабость во всём теле… Он умирал, но умирал с чувством выполненного долга. Теперь уже нет разницы, умрёт он или нет. Он помог уничтожить Слизерина, спасти Хогвартс. Ненадолго, ведь тёмные времена скоро придут в любом случае. Но он подарил ещё несколько месяцев жизни студентам Хогвартса. Смерть — это ещё не конец. Он присоединится к другим главам Ордена, он будет с ними, вот только жаль, что там не будет Годрика и Айрена, они принесли великую жертву, по сравнению с которой его, Гарри, жертва ничтожна.

И вот он полностью выдохся, и сил совсем не осталось, даже на то, чтобы оглядеться, посмотреть, насколько успешно у него получилось справиться со своей задачей. Не осталось ничего… Парень начал падать. Он падал с тридцатиметровой высоты прямо на снег. Последнее, что юноша увидел, прилагая неимоверные усилия, чтобы открыть глаза, как из дверей Хогвартса вышёл Дамблдор. За ним шли ученики Хогвартса старше четвёртого курса и члены Ордена Феникса. Новые серебряные олени уже не формировались, но их оставалось ещё много. Дементоров же вообще не было видно, только изредка появлялись из леса небольшими группами. Олени их уничтожали и двигались дальше. Оборотни убили почти всех Пожирателей. Оставшиеся в живых падали под заклинаниями Дамблдора и других профессоров и учеников. «У меня получилось» — мелькнула мысль в его голове. «Придётся Филчу поработать,» — уже совсем не в тему подумал он.

— Я отомщу тебе, Гарри Поттер!!! — пронзительный крик, наполненный болью и ужасом, но в тоже время радостный, перекрыл шум. Это был крик Волдеморта.

Парень понял, что Айрен и Годрик уничтожили Слизерина, но и их теперь тоже не стало… Вот только это не имеет значения. Сейчас он упадёт, и всё для него будет закончено. А Волдеморт получит безграничную силу трёх мёртвых... В следующий момент Гарри Поттер Серый ощутил сильный удар о землю… Больше ничего не было…

Гарри уже не видел, как на его лоб, прямо на шрам, упала слеза и впиталась в кожу.