Всё наоборот (джен)

Дамб­лдор оч­нулся в кро­меш­ной ть­ме.

Бо­лело все те­ло, как пос­ле дли­тель­ных по­бо­ев. Су­дя по ощу­щени­ям, боль­ше все­го дос­та­лось го­лове — ею нель­зя бы­ло дви­нуть без но­вой вспыш­ки бо­ли, от ко­торой в гла­зах взры­вались кро­вавые фей­ер­верки. Он ос­та­вил по­пыт­ки по­шеве­лить­ся и за­мер, ле­жа на твер­дой, по ощу­щени­ям — ка­мен­ной, но стран­но теп­лой по­вер­хнос­ти по­ла.

“Боль. Это хо­рошо, — отс­тра­нен­но по­думал он. — Зна­чит, я жи­вой. Он ме­ня не убил.”

“Он ме­ня не убил. Это пло­хо, — приш­ла сле­ду­ющая мысль. — Жи­вого че­лове­ка мож­но ис­поль­зо­вать для ты­сячи неп­ригляд­ных дел.”

Где-то на краю соз­на­ния в мозг пы­талась про­сочить­ся па­ника: “Все про­пало, я в ло­вуш­ке, а-а-а, как так мог­ло по­лучить­ся…” Он уси­ли­ем во­ли по­давил под­сту­па­ющий страх. “Один раз ты уже под­дался сла­бос­ти, — с уко­ром ска­зал сам се­бе Дамб­лдор, — и вот ты здесь. Кста­ти, по­ра бы вы­яс­нить, где.”

Ста­ра­ясь не об­ра­щать вни­мания на боль, он пос­та­рал­ся по­вер­нуть­ся на спи­ну, и вы­тянул­ся на по­лу, при­нимая по­ложе­ние, из­вес­тное в маг­гловской й­оге как “по­за тру­па”.

* * *

Он не­даром столь­ко лет про­вел в странс­тви­ях по ми­ру, ис­сле­дуя в куль­ту­рах раз­ных ма­гичес­ких на­родов спо­собы ра­боты с ма­ги­ей. И ес­ли на За­паде ма­гию нап­равля­ли вов­не, ис­поль­зуя па­лоч­ку как кон­цен­тра­тор и про­вод­ник ма­гичес­кой си­лы, то на Вос­то­ке пред­по­чита­ли ра­ботать с нею в пре­делах те­ла, до­бива­ясь внут­ренне­го со­вер­шенс­тва как в ду­хов­ном, так и в фи­зичес­ком и ма­гичес­ком пла­нах.

На Вос­то­ке ана­лог “Ста­тута Сек­ретнос­ти” вве­ли сов­сем не­дав­но, по­это­му боль­шинс­тво на­рабо­ток ин­дий­ских и ки­тай­ских ма­гов вов­сю ис­поль­зо­вались их маг­гла­ми в бо­евых ис­кусс­твах и й­оге. Вос­точные ма­ги смот­ре­ли на утеч­ку ин­форма­ции со снис­хо­дитель­ны­ми улыб­ка­ми — по­пуляр­ны­ми ста­нови­лись толь­ко са­мые ос­но­вы, ко­торые ни силь­но­го вре­да, ни осо­бой поль­зы маг­глам при­чинить не мог­ли, а до­копать­ся до су­ти боль­шинс­тву “прак­ти­ку­ющих” не гро­зило, про­живи они хоть нес­коль­ко жиз­ней. Но ма­ги — это де­ло дру­гое.

Дамб­лдор око­ло де­сяти лет про­вел в го­рах Не­пала, под­ви­зав­шись в уче­ники к од­но­му мес­тно­му ма­гу. Тот дос­та­точ­но рав­но­душ­но вос­при­нял его прось­бу об уче­ничес­тве, но и от­ка­зывать не стал — ес­ли уче­ник сам при­шел, зна­чит, так бы­ло нуж­но. И стал его учить по ме­ре сво­их сил, из­редка удив­ля­ясь по­нят­ли­вос­ти за­пад­но­го че­лове­ка. Его уро­ки не прош­ли да­ром — имен­но бла­года­ря им Дамб­лдор смог стать од­ним из силь­ней­ших ма­гов Ев­ро­пы. Но он не со­бирал­ся при­менять на прак­ти­ке об­ре­тен­ную си­лу. И не при­менил бы… ес­ли бы не Грин­де­вальд.

Из­вестие о вой­не к не­му при­нес­ла се­мей­ная со­ва, со­вер­шенно вы­мотан­ная дли­тель­ным пу­тешес­тви­ем. Ро­дина бы­ла под уг­ро­зой, и Дамб­лдор в тот же день, поб­ла­года­рив учи­теля за всё, сор­вался с мес­та. Со­ва в нас­пех тран­сфи­гури­рован­ной клет­ке от­пра­вилась до­мой вмес­те с ним. Они ап­па­риро­вали в Кат­манду, а уже от­ту­да меж­ду­народ­ным порт­клю­чом от­пра­вились в род­ную Бри­танию.

За­тем бы­ла вой­на, по­том ши­роко из­вес­тная ду­эль с Грин­де­валь­дом и за­точе­ние то­го в Нур­менгард.

Пос­ле по­беды над Грин­де­валь­дом Дамб­лдо­ра приз­на­ли на са­мом вы­соком уров­не. Его из­бра­ли пред­се­дате­лем Ви­зен­га­мота и Пре­зиден­том Меж­ду­народ­ной кон­фе­дера­ции ма­гов. Он взял на се­бя и эту от­ветс­твен­ность, так как при­вык от­ве­чать за свои сло­ва и дей­ствия и при­нимать их пос­ледс­твия. Его по­радо­вало, что но­вые обя­зан­ности не по­меша­ли ему вер­нуть­ся к пре­пода­ванию в Хог­вар­тсе, и он с но­выми си­лами вклю­чил­ся в лю­бимую ра­боту.

По­нача­лу он пы­тал­ся внед­рить в обу­чение зна­ния, по­лучен­ные в пу­тешес­тви­ях, но стол­кнув­шись с зас­та­релым кон­серва­тиз­мом во взгля­дах боль­шинс­тва ма­гов, вклю­чая сот­рудни­ков от­де­ла об­ра­зова­ния Ми­нис­терс­тва, ус­тал с ни­ми бо­роть­ся и про­дол­жил пре­пода­вание ста­рой доб­рой тран­сфи­гура­ции по прог­рамме, одоб­ренной сто­летия на­зад. Но на­выки ра­боты с ма­гичес­ки­ми по­тока­ми, ус­во­ен­ные им от учи­теля, он не за­был, и сей­час нас­та­ло вре­мя при­менить их на прак­ти­ке.

* * *

Дамб­лдор сос­ре­дото­чил­ся на ды­хании, ста­ра­ясь внут­ренним взо­ром ох­ва­тить все свое те­ло. Нес­коль­ко ми­нут рас­слаб­ле­ния — и он смог оп­ре­делить учас­тки, тре­бу­ющие вни­мания, и нап­ра­вил ту­да теп­лые вол­ны ис­це­ля­ющей энер­гии. Боль пос­те­пен­но ути­хала, го­лова про­яс­ня­лась, ра­ботать с ма­гичес­ки­ми по­тока­ми без от­вле­ка­ющих фак­то­ров ста­нови­лось все лег­че. Даль­ше пред­сто­яло са­мое слож­ное — нап­ра­вить ма­гию вов­не, не ис­поль­зуя тран­сля­тор в ви­де па­лоч­ки.

Чуть по­калы­ва­ющее ощу­щение в кон­чи­ках паль­цев бы­ло сиг­на­лом то­го, что он бли­зок к ус­пе­ху. Он глу­боко вздох­нул, и нап­ра­вил ма­гию в ок­ру­жа­ющее прос­транс­тво.

— Лю­мос.

Пря­мо пе­ред ним по­вис шар, ис­пуска­ющий мяг­кий го­лубо­ватый свет, ра­зог­навший ть­му вок­руг. Дамб­лдор встал и ог­ля­дел­ся вок­руг.

Он на­ходил­ся в цен­тре не­боль­шо­го круг­ло­го по­меще­ния, фу­тов две­над­ца­ти в ди­амет­ре. По­толок был дос­та­точ­но низ­ким и на­висал над са­мой го­ловой, но во весь рост мож­но бы­ло сто­ять, не при­гиба­ясь. В сте­не, сло­жен­ной из стран­но­го уголь­но-чер­но­го кам­ня, не бы­ло ни две­рей, ни окон.

Дамб­лдор за­дум­чи­во пог­ла­дил бо­роду, но стран­ное ощу­щение не­закон­ченнос­ти дви­жения зас­та­вило его пос­мотреть на нее — и хмык­нуть от не­ожи­дан­ности. По­лови­на бо­роды бы­ла не слиш­ком-то ак­ку­рат­но об­ре­зана. Он по­щупал во­лосы — так и есть, им то­же кто-то ус­тро­ил не­зап­ла­ниро­ван­ную стриж­ку. Во­лосы ис­поль­зо­вались, в ос­новном, в ри­ту­алах, ко­торые бы­ли свя­заны с об­ли­ком че­лове­ка, или его дей­стви­ями. Ча­ще все­го их ис­поль­зо­вали для обо­рот­но­го зелья.

Ко­му-то — нес­ложно бы­ло до­гадать­ся, ко­му — по­надо­билась его внеш­ность. И яв­но не для доб­рых дел.

Он по­дошел к сте­не и пог­ла­дил ка­мен­ную клад­ку. Сте­на отоз­ва­лась теп­лом и по­ко­ем. Ему был зна­ком этот ма­тери­ал.

Из та­кого же кам­ня бы­ли сло­жены сте­ны за­ла для за­седа­ний Ви­зен­га­мота. Из не­го же бы­ли сде­ланы сте­ны ком­нат в от­де­ле Тайн Ми­нис­терс­тва Ма­гии. Из та­кого же кам­ня Грин­де­вальд пос­тро­ил Нур­менгард — иде­аль­ную тюрь­му для се­бя са­мого, прав­да, во вре­мя стро­итель­ства он об этом еще не знал...

Ка­мень, сек­рет из­го­тов­ле­ния ко­торо­го был раз­ра­ботан са­мим Мер­ли­ном, был бас­нослов­но до­рог, но в по­меще­ни­ях, сло­жен­ных из не­го, мож­но бы­ло, нап­ри­мер, ис­поль­зо­вать са­мые опас­ные зак­ли­нания — нич­то не мог­ло выр­вать­ся на­ружу из этих стен без же­лания их хо­зя­ина. Кам­ни бы­ли сот­ка­ны из ма­гии, по­это­му и ка­зались та­кими жи­выми и теп­лы­ми. Но это бы­ли все­го лишь кам­ни, пусть и вол­шебные.

Вол­шебник ог­ля­дел се­бя. Его оде­ли в прос­торную длин­ную ру­баху и шта­ны из бе­лого хлоп­ка. Вся его одеж­да, ук­ра­шения из во­лос и бо­роды (поч­ти все из них бы­ли за­щит­ны­ми ар­те­фак­та­ми) — ни­чего из это­го ему не ос­та­вили. Без при­выч­ной за­щиты Дамб­лдор чувс­тво­вал се­бя прак­ти­чес­ки го­лым.

На по­лу об­на­ружил­ся под­нос, пред­по­ложи­тель­но, с едой. От­крыв крыш­ку на под­но­се, Дамб­лдор убе­дил­ся, что так и есть — под ней бы­ла та­рел­ка с до­воль­но-та­ки ап­пе­тит­ным на вид мяс­ным ра­гу и кус­ком чер­нично­го пи­рога. В кув­ши­не на под­но­се об­на­ружи­лась во­да. Кто бы ни дер­жал его в за­точе­нии, су­дя по все­му, ему не нуж­но бы­ло, что­бы плен­ник умер с го­лоду. Не тер­за­ясь из­лишней гор­достью, он по­ел, вос­ста­нав­ли­вая си­лы. На сы­тый же­лудок к не­му при­шел план даль­ней­ших дей­ствий. План этот был так се­бе, но в ны­неш­них ус­ло­ви­ях и та­кой го­дил­ся.

Он с со­жале­ни­ем вспом­нил о фе­ник­се — сю­да тот доб­рать­ся не мог, тем бо­лее что пос­ле пе­рерож­де­ния пти­ца бу­дет нуж­дать­ся в ухо­де и уси­лен­ном пи­тании. Мо­жет быть, Абер­форт смо­жет по­забо­тить­ся о пи­том­це, по­ка он сам в за­точе­нии…

Шар Лю­моса бы­ло дос­та­точ­но лег­ко соз­дать и под­держи­вать. На ос­таль­ные зак­ли­нания без па­лоч­ки ухо­дило го­раз­до боль­ше сил. Дамб­лдор зак­ли­нани­ями об­на­руже­ния про­верил сте­ны — дверь наш­лась в той же сто­роне, в ко­торой сто­ял под­нос с едой. Так­же вы­яс­ни­лось, что за ним ве­дет­ся пос­то­ян­ное наб­лю­дение — сле­дящие зак­ли­нания мож­но бы­ло обез­вре­дить, но смыс­ла в этом он не ви­дел. Их, ра­зуме­ет­ся, об­но­вят, а на ней­тра­лиза­цию у не­го уй­дут си­лы и вре­мя.

Он прис­ло­нил­ся к сте­не нап­ро­тив две­ри, усел­ся по­удоб­нее и стал ждать. Сна­ружи мог­ло по­казать­ся, что он дрем­лет, прик­рыв гла­за тя­желы­ми ве­ками, опус­тив го­лову на сло­жен­ные на ко­ленях ру­ки. Но он про­дол­жал внут­реннюю ра­боту — зак­ли­нание, спо­соб­ное раз­ру­шить сте­ны тем­ни­цы, тре­бова­ло в ты­сячи раз боль­ше сил, чем Лю­мос.

* * *

Сколь­ко прош­ло ча­сов? Счет вре­мени здесь был по­терян, но еда по­яви­лась все­го лишь еще один раз, пос­ле че­го у Дамб­лдо­ра по­явил­ся пер­вый по­сети­тель. Еда, как и в Хог­вар­тсе, по­яв­ля­лась и ис­че­зала пря­мо с под­но­са, так что, су­дя по все­му, да­же по­доб­ное по­меще­ние не бы­ло прег­ра­дой для ма­гии до­мовых эль­фов.

Ку­сок сте­ны прос­то отъ­ехал в сто­рону, ос­во­бож­дая про­ход че­лове­ку, и встал на мес­то за его спи­ной. До­лохов, ува­житель­но по­косив­шись на си­яющий под по­тол­ком шар, при­вет­ли­во улыб­нулся плен­ни­ку:

— Доб­рое ут­ро, Аль­бус. А я тут те­бе по­читать кое-что при­нес.

Он бро­сил на пол све­жий но­мер “Ежед­невно­го про­рока”. За­голо­вок пер­вой стра­ницы гла­сил: “Звер­ское убий­ство Ба­тиль­ды Бэг­шот! Убий­ца — Дамб­лдор?!”. Под ним бы­ла круп­ная кол­догра­фия ли­ца, ко­торое Дамб­лдор при­вык каж­дый день ви­деть в зер­ка­ле. Вот толь­ко это ли­цо още­рива­лось в нез­на­комой, аб­со­лют­но бе­зум­ной улыб­ке.

— Твоя ре­пута­ция ра­бота­ет про­тив те­бя, Аль­бус, — ве­село со­об­щил До­лохов. — Вот за­чем те­бе нуж­ны бы­ли все эти стран­ности в по­веде­нии? Убе­дить обы­вате­лей, что ты по-нас­то­яще­му со­шел с ума, ока­залось лег­че лег­ко­го!

Плен­ник под­нял го­лову и ус­тре­мил на не­го пус­той, на­пол­ненный тос­кой взгляд.

— Что те­бе от ме­ня нуж­но, Ан­то­нин?

— По­ка ни­чего — всё, что бы­ло нуж­но, я уже взял, — ве­село ух­мыль­нул­ся тот. — А для че­го — сам уз­на­ешь. Из га­зет.

Ку­сок сте­ны за его спи­ной сно­ва отъ­ехал в сто­рону, До­лохов по­вер­нулся и ушел, не поп­ро­щав­шись.

Дамб­лдор взял­ся за чте­ние. Смерть Ба­тиль­ды очень огор­чи­ла его — но сле­дова­ло приз­нать, что он ожи­дал по­доб­но­го раз­ви­тия со­бытий. А рас­ки­сать ни в ко­ем слу­чае бы­ло нель­зя.

* * *

Иг­рать роль уби­того го­рем, не­мощ­но­го ста­рика ока­залось лег­че, чем он ду­мал. Боль­шую часть вре­мени он си­дел не­под­вижно, по­кидая свое мес­то воз­ле сте­ны толь­ко для то­го, что­бы по­есть и заб­рать с под­но­са оче­ред­ной вы­пуск “Про­рока”. Но­вос­ти там бы­ли со­вер­шенно без­ра­дос­тные.

В од­ном из но­меров га­зеты “бе­зум­ный маг Дамб­лдор” дал прос­тран­ное и на ред­кость вме­ня­емое ин­тервью, где го­ворил, что смерть Грин­де­валь­да зас­та­вила его пе­рес­мотреть свои взгля­ды и приз­нать, что он не­до­оце­нивал зна­чение идей сво­его быв­ше­го со­рат­ни­ка. Сво­им сто­рон­ни­кам он обе­щал власть сна­чала над Бри­тани­ей, за­тем и над всем ми­ром. Вра­гам, со­от­ветс­твен­но, про­рочи­лась дол­гая и му­читель­ная смерть. Пе­реняв у Грин­де­валь­да его де­виз — “Ра­ди об­ще­го бла­га” — но­во­яв­ленный “Ор­ден чер­но­го фе­ник­са” во гла­ве с “Дамб­лдо­ром” ре­шил про­дол­жить его де­ло.

Ста­руш­ку Бэг­шот, как вы­яс­ни­лось, он убил “за ис­ка­жение ис­то­ричес­кой прав­ды и пре­датель­ство собс­твен­но­го пле­мян­ни­ка”. Но нес­мотря на ин­тервью, проз­ви­ще “Бе­зум­ный маг” уже зак­ре­пилось за ним в прес­се и сре­ди обы­вате­лей.

В сле­ду­ющем “Про­роке” его ре­дак­ция ис­пу­ган­но от­кре­щива­лась от лю­бых свя­зей с “Дамб­лдо­ром” — так как Ми­нис­терс­тво Ма­гии объ­яви­ло его го­сударс­твен­ным прес­тупни­ком и наз­на­чило наг­ра­ду за его го­лову. В каж­дой га­зете бы­ло как ми­нимум нес­коль­ко нек­ро­логов “вра­гов” но­во­яв­ленно­го вер­ши­теля су­деб. Сто­рон­ни­ки его при­быва­ли, обес­по­ко­ен­ное Ми­нис­терс­тво вы­пус­ка­ло ука­зы о чрез­вы­чай­ном по­ложе­нии, о до­пол­ни­тель­ном на­боре в Ав­ро­рат и о со­зыве на­род­но­го опол­че­ния.

Аль­бус был по­дав­лен тем, сколь­ко жертв при­нес­ла его ми­нут­ная сла­бость. Но боль­ше та­ких оши­бок он со­вер­шать не со­бирал­ся.

* * *

До­лохов час­тень­ко на­вещал сво­его плен­ни­ка — обыч­но для то­го, что­бы по­из­де­вать­ся и при­нес­ти га­зету с осо­бо важ­ны­ми но­вос­тя­ми. Иног­да он да­же за­читы­вал вслух це­лые статьи, пы­та­ясь выз­вать у Дамб­лдо­ра хоть ка­кие-то эмо­ции. Но тот толь­ко съ­ежи­вал­ся в ко­мок, зак­ры­вая ли­цо ру­ками. Так он вел се­бя нес­коль­ко ме­сяцев, и под­ручные До­лохо­ва уже ус­та­ли сле­дить за ка­мерой, в ко­торой не про­ис­хо­дило ров­ным сче­том ни­чего не­обыч­но­го. Ан­то­нин да­же от­ме­нил ноч­ные де­журс­тва, и ох­ра­на при­ходи­ла раз в день, обыч­но с ут­ра, нас­ко­ро про­веряя за­щит­ные и сле­дящие ча­ры.

Но од­ним прек­расным ут­ром их ждал боль­шой сюр­приз.

Ами­кус Кэр­роу, ко­торый зас­ту­пил на де­журс­тво этим ут­ром, по тре­воге под­нял с пос­те­ли са­мого До­лохо­ва. “С плен­ни­ком что-то не так” — вот и все, что смог со­об­щить Кэр­роу по сиг­наль­ной сис­те­ме. Вмес­те с До­лохо­вым они вор­ва­лись в ка­меру, и уви­дели в ней со­вер­шенно не­воз­можную кар­ти­ну.

Пос­ре­ди по­меще­ния, на рав­ном рас­сто­янии от по­ла и от по­тол­ка, в го­ризон­таль­ном по­ложе­нии за­вис­ло те­ло плен­но­го вол­шебни­ка, из­лу­чая мяг­кое зо­лотис­тое си­яние.

— Нет, ну вы толь­ко пос­мотри­те на это­го ста­рикаш­ку! — вос­хи­тил­ся До­лохов и крик­нул в от­крыв­ший­ся вновь про­ход. — Лес­трей­ндж! Эй­ве­ри! Иди­те сю­да. Вот вам при­мер, как нуж­но вес­ти се­бя во вра­жес­ком пле­ну. Смот­ри­те и учи­тесь.

Ра­бас­тан Лес­трей­ндж толь­ко по­жал пле­чами.

— И что в этом та­кого? Нет, ну я по­нимаю, уро­вень ма­гии у не­го вы­сочай­ший. Но как ему это мо­жет по­мочь? К то­му же, это же прос­то щит? — он ос­то­рож­но про­вел па­лоч­кой вдоль за­вис­ше­го в воз­ду­хе те­ла. — Су­дя по все­му, так и есть. Его мож­но про­бить прос­тей­шим Сту­пефа­ем…

— Не на­до, иди­от! — До­лохов по­пытал­ся ух­ва­тить Лес­трей­нджа за ру­кав, но бы­ло уже поз­дно. Зак­ли­нание от­ра­зилось от “щи­та”, и, мно­гок­ратно уси­лен­ное, впе­чата­ло в сте­ну не­задач­ли­вого эк­спе­римен­та­тора.

— Ну ка­кой же все-та­ки иди­от… — Ан­то­нин сок­ру­шен­но по­качал го­ловой. — Я, на­обо­рот, хо­тел, что­бы вы на этом при­мере ус­во­или, что не на­до не­до­оце­нивать про­тив­ни­ка. Это не “прос­то щит”, это Сфе­ра Мер­ли­на — го­ре то­му, кто поп­ро­бу­ет к ней су­нуть­ся.

— Мне да­же нем­но­го со­вес­тно пе­ред ва­ми, Аль­бус, — об­ра­тил­ся он к плен­ни­ку. — Я-то, приз­нать­ся, ду­мал, что вы и дя­дюш­ку под­ло­вили так же, как я вас — вос­поль­зо­вав­шись ми­нут­ной сла­бостью. Но бе­ру свои сло­ва об­ратно — вы впол­не мог­ли его чес­тно по­бедить. На по­доб­ные “фо­кусы” без па­лоч­ки дя­дя был не спо­собен.

Дамб­лдор мед­ленно кив­нул из сво­его зо­лотис­то­го ко­кона.

— Он нас слы­шит? — не­довер­чи­во спро­сил Эй­ве­ри.

— Да. И ви­дит, — от­ве­тил До­лохов. Тем вре­менем Дамб­лдор мед­ленно под­нял ру­ки и сло­жил паль­цы на гру­ди в ка­кой-то знак, по­лых­нувший крас­ным пла­менем. За­тем так же мед­ленно сно­ва вы­тянул ру­ки вдоль ту­лови­ща.

— Нет, ну вы толь­ко пос­мотри­те на не­го! — сно­ва вос­хи­тил­ся Ан­то­нин, и с уко­риз­ной об­ра­тил­ся к плен­ни­ку: — Ай-яй-яй, Аль­бус, как вам не стыд­но. А еще ве­ликий свет­лый маг. Но со мной вы про­мах­ну­лись — у ме­ня на бли­жай­шие го­ды бы­ли со­вер­шенно дру­гие пла­ны.

— Это бы­ло по­хоже на ру­ну Ха­галаз, — за­дум­чи­во про­гово­рил Кэр­роу, ко­торый в Хог­вар­тсе ког­да-то при­леж­но по­сещал “Древ­ние ру­ны”.

— Да, так и есть, — кив­нул Ан­то­нин. — Вот толь­ко он нас с ее по­мощью прок­лял. Не­уже­ли вы ни­чего не за­мети­ли? Впро­чем, ско­ро за­мети­те. Осо­бен­но ты, Лес­трей­ндж.

— А по­чему я? — прох­ри­пел Ра­бас­тан, пос­те­пен­но при­ходя в се­бя пос­ле ри­коше­та собс­твен­но­го зак­ли­нания.

— По­тому что ты из нас са­мый боль­шой лю­битель… по де­воч­кам… — ус­мехнул­ся До­лохов. — Ни­чего, я най­ду, чем вам за­нять сво­бод­ное вре­мя. Ког­да идет борь­ба за власть, тут, зна­ете ли, не до де­вочек.

— То есть, я что, те­перь не смо­гу…— Ра­бас­та­ну от воз­му­щения не хва­тило воз­ду­ха, что­бы за­кон­чить фра­зу. У не­го как раз на­меча­лась свадь­ба с од­ной весь­ма пер­спек­тивной де­вуш­кой из чис­токров­ной семьи, а с по­доб­ным прок­ля­ти­ем нес­коль­ко лет о свадь­бе мож­но бы­ло да­же не вспо­минать.

— Да, ни­чего не смо­жешь — но не бе­да. Не­вес­та твоя пять лет впол­не по­дож­дет, не ис­портит­ся. А ты по­ос­ты­нешь нем­но­го, зай­мешь­ся бо­лее по­лез­ны­ми де­лами, гля­дишь, — и из те­бя толк бу­дет.

Лес­трей­ндж тя­жело ды­шал, Эй­ве­ри и Кэр­роу пре­быва­ли в без­мол­вном изум­ле­нии. Они мол­ча смот­ре­ли на ста­рого вол­шебни­ка, ко­торый да­же, ка­залось бы, в без­вы­ход­ной си­ту­ации умуд­рился под­ло­жить им не­малень­кую свинью.

— Так, не рас­слаб­лять­ся, — жес­тко про­из­нес До­лохов, рез­ко из­ме­нив тон с рас­слаб­ленно-шут­ли­вого на при­каз­ной. — Ухо­дим от­сю­да. Хва­тит с нас сюр­при­зов.

— Сколь­ко у нас еще ма­тери­ала для обо­рот­но­го зелья? — спро­сил он у Эй­ве­ри, как толь­ко они по­кину­ли ка­меру. — Внут­ри это­го сво­его ко­кона ста­рый про­хин­дей мо­жет жить сколь­ко угод­но, да­же без еды и питья. Но во­лосы у не­го мы боль­ше сре­зать не смо­жем.

— Ес­ли рас­хо­довать мак­си­маль­но эко­ном­но, то хва­тит на… — Аль­фред Эй­ве­ри быс­тро в уме про­из­вел не­об­хо­димые под­сче­ты, — где-то на шесть лет.

— Хва­тит с лих­вой, — кив­нул До­лохов и вмес­те с со­рат­ни­ками уда­лил­ся на тра­дици­он­ное ут­реннее со­веща­ние.

В ка­мере Дамб­лдо­ра сно­ва ста­ло ти­хо и спо­кой­но, а он сам, за­вис­нув внут­ри Сфе­ры Мер­ли­на, про­дол­жил ко­пить си­лы для по­бега, впи­тывая ма­гию из ок­ру­жа­юще­го прос­транс­тва.