Пазл расколотой души, или Волдемортами не рождаются (джен)

Вызов Тёмного Лорда выдернул Родольфуса вечером почти из-за стола. Он аппарировал в Малфоевское поместье, где его ожидали внешне спокойный Мальсибер и явно что-то предвкушающий Тёмный Лорд.

— Мой Лорд, — Родольфус привычно опустился на одно колено. — Счастлив вам служить.

— Мне нужно поговорить с вами обоими, — сказал Тёмный Лорд, — наедине.

— Да, мой Лорд, — сказали они хором.

«Ну давай уже! — нетерпеливо сказал Том. — Нет же больше никого!»

Лорд наложил заглушающие чары такой мощи, что воздух, казалось, заискрился, и начал:

— Я собираюсь провести ритуал, который даст мне новое тело. И для этого мне понадобится ваша помощь.

— Да, мой Лорд, — повторили они, незаметно (вроде бы) переглянувшись — и спокойный взгляд Мальсибера унял начавшую подниматься в Родольфусе тревогу. Раз тот так спокоен — значит, вероятно, что-то знает, и, похоже, есть шанс обойтись без отсечения руки. Или ещё какой-нибудь полезной части тела.

— Ну что же, — задумчиво сказал Тёмный Лорд, — я думаю, про первый ритуал вы оба знаете хотя бы от того же Малфоя. Так вот, — он неприятно усмехнулся, — могу вас обрадовать, что участь Хвоста никому из вас не грозит. Я доработал ритуал, и теперь будет достаточно только куска плоти — с бедра или руки, но отданного добровольно. Вы согласны?

— Да, мой Лорд, — повторили они снова, и Родольфус понял причину спокойствия Мальсибера. Что ж, срезать кусок с бедра не слишком сложно — и не слишком травматично, даже если после это не выйдет залечить магически. Куда больше его волновал тот факт, что Лордов теперь будет два. Почему же Мальсибер так спокоен? Или... Или это не спокойствие, а, например, усталость?

«Да согласны они, согласны!» — Том, казалось, не подпрыгивал от нетерпения только потому, что не обладал такой физической возможностью.

— Тогда аппарируем, — и Тёмный Лорд цепко ухватил их обоих за руки.

Местом назначения оказалось печально знакомое обоим по воспоминанием очевидцев кладбище у Литтл-Хенглтона. Возле могилы Риддлов Лорд, мгновенно увеличив до высоты половины человеческого роста вынутый из кармана котёл, наполнил его зельем, вынутым из флакона, подвешенного в воздухе и увеличенного небрежным Энгоргио, и Лорд начал читать заклинание на парселтанге, параллельно помешивая мгновенно закипевшее зелье противосолонь.

— А что будет с этим телом, ты не знаешь? — еле слышно шепнул Родольфус Мальсиберу, но тот лишь качнул головой.

Зелье потихоньку начинало булькать, и Том нетерпеливо произнёс: «Пора! А кого ты первым сделаешь? Меня?»

В котел с зельем сначала полетели две человеческие кости, причем шипение Лорда стало угрожающе-торжественным, затем опрокинулся флакон с кровью, а потом Тёмный Лорд повернулся к ним и прошипел:

— Пора!

Они разом шагнули вперёд и, подойдя к котлу, раздвинули полы мантии, коротким взмахом палочки убрали брюки и срезали — Лестрейндж молча, а Мальсибер с приглушённым стоном — по довольно широкому куску кожи... и похоже, что не только — и бросили в котёл.

Лорд победно дочитал заклинание — и, поднявшись над землей, плавно опустился в котёл, который тотчас же окутала тёмная тень.

И только магические светильники, зажжённые Тёмным Лордом перед началом ритуала, освещали участок кладбища и двух магов перед котлом.

Родольфус удобнее перехватил палочку и начал заживлять сначала свою рану, а потом рану Мальсибера.

Получалось, как ни странно, хорошо — может, потому, что резали они ножами, а не заклинанием. Обезболивающее же подействовало и вовсе сразу — и Мальсибер, наблюдая за манипуляциями Лестрейнджа, невесело сказал:

— Ну, вот мы с тобой и поучаствовали в возрождении Милорда. А ведь ритуал опять нарушен.

— Молчи, — одними губами потребовал Родольфус.

Мало ли что сейчас может слышать Тёмный Лорд!

Меж тем облако тьмы над котлом стало таять, и ломкий мальчишеский голос торжествующе прокричал:

— Получилось!

— Получилось, — повторил Мальсибер, поднимая голову и глядя на выбирающегося из котла юнца. Да нет — почти мальчишку лет шестнадцати от силы.

— Оденься, — повелительно бросил мальчишке степенно вылетевший следом брюнет лет сорока, призвавший к себе тёплую мантию и швырнувший такую же своему спутнику.

— Наконец-то! — мальчишка мигом нацепил мантию и, подойдя к замершим на месте Лестрейнджу с Мальсибером, принялся их пристально и как-то жадно разглядывать. Затем схватил Родольфуса за руку, задрал ему рукав и, обернувшись к выбравшемуся из котла следом за ним брюнету, с жадностью спросил, указывая на метку: — Как она работает?

Тёмный Лорд насмешливо усмехнулся, протянул мальчишке палочку — не свою, новенькую, явно недавно купленную — и предложил:

— Нажми и скомандуй: «вызов».

Мальчишка жадно схватил палочку, прижал её к руке Родольфуса и повторил:

— Вызов!!!

И ничего не произошло.

Он повторил это же слово на парселтанге — с тем же эффектом, затем ещё раз, ещё — безрезультатно.

— Почему она не работает? — возмутился он.

— Потому, что её ставил Я, а не ты, — наставительно ответил Тёмный Лорд.

— Да какая разница! — запальчиво воскликнул Том. — Это же одно и то же! Или... Сделай так, чтобы она работала! — потребовал он, едва, кажется, только ногой не топнув. И глянул так повелительно и требовательно, будто бы имел на это право.

Родольфус Лестрейндж, при всей своей сдержанности, округлил глаза от изумления — и немедленно потупил их. Мальсибер же сохранял на удивление невозмутимый вид, правда, тоже глядя в землю и так пряча прорывающийся во взгляде смех.

— Сделай сам, — насмешливо посоветовал ему Тёмный Лорд. — Это тебе не оловянные солдатики.

— Кстати, господа, — повернулся он к «верным слугам», — этот молодой человек — моя, скажем так, младшая версия. Том Марволо Риддл-младший.

— Что значит «сам»? — переспросил Том. — Это же наша метка — как я могу сделать так, чтобы она меня слушалась?!

— Мой Лорд, — осторожно проговорил Родольфус. — Простите мне мою дерзость, но мне кажется немного... неудобным иметь разом двух людей с полностью одинаковыми именами. Так бывает, разумеется — но в вашем случае может возникнуть путаница, и она, в нынешней ситуации, может оказаться неудобной.

— Ничего, притерпитесь, — фыркнул Том. — Для вас мы всё равно одно лицо — так что всё правильно!

— Я хотел бы попросить вас, Ойген, — обратился Тёмный Лорд к Мальсиберу, — помочь Тому Марволо ориентироваться в нашем мире. Боюсь, что его познания слегка однобоки.

— Что? — возмущённо заорал мальчишка, но Лорд приложил его невербальным Силенцио.

«Как же я давно об этом мечтал!» — подумал он и улыбнулся улыбкой совершенно счастливого человека.

— А обращаться к Тому можно будет по второму имени, — довольно сказал он. — Марволо.

— Благодарю вас за оказанное доверие, мой Лорд, — непонятно чему заулыбавшись, склонил голову Мальсибер. — Буду рад оказаться полезным мистеру Марволо, — он прижал руку к сердцу, а затем протянул её возмущённо пытающемуся — и совершенно безуспешно — снять с себя Силенцио — мальчишке и представился: — Ойген Мальсибер.

— Том Марволо, — с нажимом сказал Тёмный Лорд, глядя на младшего, и тот, возмущённо фыркнув, всё же пожал протянутую руку.

— Силенцио я с тебя пока не сниму, — сообщил ему Тёмный Лорд, — подумай о своем поведении, заодно и потренируйся.

Он одним взмахом палочки убрал все следы ритуала и сказал:

— Нам пора возвращаться.

Мальсибер задержал тонкую, хорошей формы руку в своей, может, на секунду дольше обычного, но Том... или, как теперь было решено, Марволо не обратил на это внимания — тем более, его так возмутили последние слова Лорда, что он, кажется, и вовсе больше ни на что вокруг не обращал внимания. Вместо этого он, наведя сам на себя палочку, всё пытался снять с себя заклятье — и не мог.

— Мой Лорд, — негромко проговорил Мальсибер, подходя к Тому, — позволите ли вас спросить?

— Спрашивай, — благосклонно кивнул Тёмный Лорд.

— Я могу, конечно, ошибаться, — очень мягко продолжал Мальсибер, — но мне показалось, что молодой человек не склонен исполнять ваше поручение... говоря иначе, он навряд ли станет меня слушать. Я был бы рад ему помочь — как вы и сказали, — но нельзя помочь тому, кто не принимает твою помощь. Может быть, вы могли бы подсказать, как мне быть?

— Молодой человек пока ещё не пришёл в себя, — ответил Тёмный Лорд, — и надо дать ему время хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию.

Том, слушавший их, презрительно скривился.

— Мой Лорд, — очень мягко проговорил Мальсибер. — Если он — это вы, то... Вам, безусловно, лучше знать, но разве вы стали бы в шестнадцать лет слушать кого-то?

— Если бы увидел в этом прямую выгоду, — по-змеиному улыбнулся Тёмный Лорд.

— Но какая ему может быть во мне выгода? — несколько растерянно спросил Мальсибер.

— Вы можете показать ему мир, — серьёзно ответил Волдеморт. — Он не видел ничего, кроме Хогвартса — и кусочка маггловской жизни. Весьма неприглядного кусочка, надо признаться.

— Благодарю вас, — склонил голову Мальсибер.

Показать мир... Легко сказать — но как контролировать в нём этого мальчишку?

— Я не думаю, что вы меня должны за это благодарить, — почти по-человечески ответил Тёмный Лорд, — Том Марволо может быть на редкость неприятным субъектом.

— Тем более я вам благодарен за подсказку, — возразил Мальсибер.

— Вы о чём здесь шепчетесь? — подошёл к ним Том... вернее, Марволо.

— Не о чём, а о ком, — поправил его Тёмный Лорд. — Мы с мистером Мальсибером говорим о тебе. Чем бы ты хотел заняться, Марволо?

— Я хочу, чтобы Метка у меня тоже работала! — раздражённо сказал он. — Я и ты — одно, они тоже мне принадлежат!

— Ты теперь — отдельная личность, — строго сказал Тёмный Лорд, — ты сам этого захотел. Так что Метка будет у тебя работать только тогда, когда ты — САМ! — её создашь и сам поставишь. Причём поставишь тем, кто примет её добровольно — это обязательное условие.

Он мрачно подумал, что его младшая версия ведёт себя, как приютский Том Риддл, только вот вместо кролика теперь выступают Пожиратели смерти.

— Добровольно? — переспросил Марволо крайне недовольно — и, глянув на Мальсибера, сощурился. — Ты, — он ткнул его пальцем в грудь. — Ты примешь МОЮ метку? Добровольно?

— Я уже клялся в верности, — чуть качнул тот головой.

— Он же снял её! — раздражённо воскликнул Марволо. — И ты теперь свободен — и обязан слушаться меня! Он сам так сказал! Ведь сказал же?! — требовательно спросил он, глянув на Лорда.

— Увы, — злорадно ответил Тёмный Лорд, — Метку я снял, но мистер Мальсибер клялся в верности лишь однажды — и навсегда. Так что лучше поищи себе ровесников, Марволо.

— И где я их возьму?! — вспылил Марволо. — Или ты мне предлагаешь пойти в школу? Хорошо было тебе — ты там учился и там же их завербовал! А мне что делать?

— А чем плохо пойти в школу? — поинтересовался Тёмный Лорд. — О Хогвартсе, понятно, речь не идёт, но вот Ильверморни представляется мне неплохим вариантом. Есть Дурмштранг с его Тёмной магией, есть Шармбатон... Марволо, у тебя появился шанс начать всё сначала и быть первым среди равных. А не пробираться наверх по головам, — не сдержался он.

— В школу?! МНЕ?! — Марволо воззрился на него как на полоумного. — Да ещё не в Хогвартс?! И что мне там делать, с этими кретинами? Первым среди равных будешь сам, если тебе хочется — а я просто первый! Мне нет равных, ясно?!

— Мания величия, — подвёл итог Тёмный Лорд, — в тяжёлой форме. Да, тебе нет равных — в глупости и несдержанности. Силенцио! — прошипел он, когда Том открыл рот. — Возвращаемся, господа. И держите язык за зубами!

— Да, мой Лорд, — хором ответили Лестрейндж и Мальсибер — и аппарировали вслед за ним.

В Малфой-мэноре, по счастью, Лорд оставил их в покое, уведя куда-то Марволо, и, едва оба скрылись из вида, Мальсибер обессиленно опёрся о стену и пробормотал:

— Ничего страшнее я не видел...

— Повелитель, по сравнению с ним, вполне нормален, — согласился Родольфус.

— Да не в этом дело... Руди, это... существо, у которого почти нет души! Совсем нет, понимаешь? — Ойген соскользнул вниз по стене и сел на пол, устало прислонив к ней голову. — Вместо неё там... я не знаю, как объяснить. Оно не похоже ни на что — я даже не могу сказать, что это чернота или пустота. Он поэтому, я думаю, и ведёт себя так... странно — мы же знаем, что бывает с телом без души. Раньше, когда он был в Лорде, он был... я не знаю, как сказать — нормальнее? А сейчас, получив собственное... Ему нечем управлять им — почти нечем. Руди, мне впервые после Азкабана страшно, — он стиснул заметно дрожащие руки.

— Во что же мы опять вляпались? — обречённо спросил Родольфус.

— Я не знаю, — прошептал Мальсибер с совершенно несвойственным ему отчаянием. — У него нет над нами власти — к счастью, Метка на него не откликается. Но, по-моему, это единственная хорошая новость. Руди, я даже не слышал никогда о существах почти что без души, но с интеллектом и определённой магической силой... Знать бы ещё, насколько она велика. Нужно всех предупредить — хотя я всё равно не знаю, что мы можем сделать. Мне там даже зацепиться почти не за что — у него одно желание: власть. И сила, если это можно назвать желанием. Больше ничего нет. Совсем. Понимаешь?

— Понимаю, — помолчав, ответил Родольфус, — это что-то вроде инфери — но с разумом человека. Ойген, уходи отсюда. И надо предупредить Люциуса — пусть отправит жену подальше.

— Если я уйду, я потеряю нашу связь, — покачал головой Мальсибер. — И что будет? Я же не заколдовал его — я просто как могу вытаскиваю из него нужные эмоции. Я уйду — всё вернётся на круги своя. Ты этого хочешь? Вот и я нет, — он протянул руку и, опершись на подхватившего его Родольфуса, поднялся на ноги. — Я же говорил: похоже, я здесь навсегда. И меня это до смерти пугает, если честно, и порой мне жить не хочется от этой мысли... но куда деваться. А ты можешь сделать для меня кое-что? — попросил он.

— Что именно? — уточнил Родольфус. — То, что в моих силах, сделаю.

— Забери и спрячь котёнка, — Мальсибер негромко рассмеялся, правда, нервно, а не весело. — Глупо, знаю, но я не хочу, чтобы он его убил. А он убьёт — просто чтобы сделать больно мне. Лестрейндж-холл большой — он не слишком помешает вам. Позаботитесь о нём вместе с Басти, ладно?

Родольфус удивлённо взглянул на него, но всё же согласно кивнул головой.

— Постараюсь держать его подальше от Беллатрикс, — ответил он, — хотя, думаю, теперь ей он безразличен.

— А что с ней случилось? — Мальсибер благодарно стиснул его руку и повёл к себе. — Я давно её не видел…

— Переоценка ценностей, — невесело сказал Родольфус, — правда, слишком поздно.