Блюститель (джен)

Фарамир поднялся и заметил кубок с вином.

— Бери кресло и садись, — дружелюбно сказал Дэнетор.

Юноша придвинул кресло, но прежде чем сесть, взял отцовский кубок и залпом осушил его.

— Зачем ты это сделал?! Он был почти полным… Ты же мгновенно опьянеешь.

Фарамир вместо ответа обнял отца и положил голову ему на плечо.

— Пахнет полынью, — прошептал он.

— Нравится?.. Скажи своему слуге, пусть перекладывает твои вещи ароматическими мешочками с полынью.

— Для меня полынь — это ваш запах… С детства.

Дэнетор усмехнулся.

— Пойдем… — спустя несколько минут произнес отец. — Пока ты еще более-менее стоишь на ногах, я отведу тебя в твою комнату.

— Зачем… Я могу остаться здесь. Я не храплю!

— Зато я храплю, — ответил Дэнетор.

— После ночевок в Укрытиях, где на разные лады храпят минимум половина воинов… Мне это не помешает.

— Там обычно все вымотанные, вот и спят. Пойдем. — Он слегка встряхнул сына.

“Похоже, уже поздно”.

— Ладно, ляжешь здесь, — сдался Дэнетор. — Валакар!.. Принеси еще одно одеяло.

Дэнетор вместе со слугой уложили Фарамира в постель, и тот сразу уснул. Отец вздохнул и лег рядом. “Малыш, какой же ты еще наивный и глупый… Но кажешься себе таким умным…”

Когда Фарамир открыл глаза, отца рядом не было. Вскоре появился Валакар.

— Вы проснулись, милорд? Уже скоро полдень… — В голосе слуги чувствовалась легкая укоризна.

— Правда? — Фарамир сел.

— Голова не болит?..

— Просто тяжелая. — Он поднялся и начал одеваться. — Отец у себя?

— Да. Думаю, он ждет вас.

Спустя несколько минут юноша был у Блюстителя в кабинете.

— Можешь сегодня отдохнуть, — встретил его Дэнетор.

— Не хочу.

— Почему? — слегка удивился отец.

— Потому, что меня будет мучить совесть.

Дэнетор рассмеялся.

— Ладно, оставайся.

Ближе к вечеру Блюститель все же велел сыну пойти и прогуляться.

— Я мог бы сделать что-нибудь еще…

— Отдыхай, пока есть возможность.

— Отец… Сейчас уже так тепло. Давайте на днях съездим в Имлот-Мелуй!..

Дэнетор молчал.

— Пожалуйста.

— Я состарился, Фарамир. Попробуй уговорить Боромира.

— Вы же знаете, что это почти невозможно. Ему не интересны лесные поляны, усеянные ландышами и цветущие сады.

— Да, это так… — согласился Дэнетор, — Пригласи Альмариан. Думаю, ей очень понравится.

— Но она не умеет ездить верхом…

— Возьми крупного и выносливого коня. Поедете на нем вдвоем.

Фарамир вздохнул, но все же пригласил девушку покататься и посетить Имлот-Мелуй.

Альмариан пришла в восторг и в назначенный день ждала Фарамира в конюшнях. Они покинули Город, миновали Южные ворота Раммас-Эхор и повернули в сторону Лоссарнаха.

Незадолго до полудня они достигли Долины. Казалось, весь ее воздух был наполнен благоуханием. Альмариан попросила Фарамира спешиться, и они пошли вдоль цветущих кустов роз и сирени.

— Моя мама очень любила белые розы, — тихо произнес Фарамир, вдыхая аромат одного из полураспустившихся бутонов.

— Расскажи о ней.

— Я был маленьким, когда она умерла.

— Но что-то же ты помнишь…

— Она была необыкновенно красивой… До самых последних дней… Ни болезнь, ни даже смерть не посмели посягнуть на ее красоту… Очень доброй. — Фарамир улыбнулся. — Мне кажется, она просто не умела сердиться.

— Наверное, она сама была похожа на цветок. На прекрасную и нежную белую розу.

— Пожалуй… нет. У розы есть шипы. Она не беззащитна. А мама была такой уязвимой… Отец говорил мне, что когда он впервые увидел ее, она напомнила ему хрупкий анемон. Он, как мог, старался защитить ее и оградить от мира… но увы.

Какое-то время они шли молча.

— Лорд Дэнетор — государь самой могущественной страны в Средиземье. И он ничем не смог ей помочь. Представляю, как ему было больно. Больно потерять ее и сознавать свое бессилие. — Альмариан взглянула на Фарамира.

— Ни один государь не всемогущ. Отец хорошо понимает это. Есть вещи, которые от нас не зависят. Хотя мы все равно должны бороться и бросать вызов Судьбе. Даже зная, что обречены.

Дорога повернула, и вдали они увидели нежно-розовые облака из цветов.

— Черешня!.. — воскликнула Альмариан и побежала вперед.

Фарамир последовал за ней, ведя коня под уздцы.

— А какие цветы любишь ты? — спросил он.

— Я тоже люблю розы… Но больше всего — алые. Еще я люблю чубушник! У нас во дворе растет большой куст, и я всегда держу окна открытыми, когда он цветет.

Они не спеша миновали черешневый сад и приблизились к опушке леса. Здесь, на поляне, они остановились передохнуть. Фарамир расстелил покрывало, а Альмариан достала закуски и питье.

После легкого обеда юноша лег на покрывало и смотрел на резную листву, сквозь которую пробивались золотые лучи.

— Я хотел бы так умереть… — внезапно сказал он. — Чтобы вокруг было тихо и тепло… Воздух был полон благоухания и щебета птиц, а по лицу скользили солнечные зайчики. Я бы просто закрыл глаза и уснул…

— Тебе рано об этом думать, — возразила Альмариан.

“Если бы… — грустно подумал он. — Но умру я, скорее всего, под лязг металла, боевые кличи воинов, хриплое рычание орков и предсмертные стоны умирающих. А если повезет, то на руках у лекарей во Врачебных домах”.

Блаженную тишину нарушил звук могучего рога. “Боромир?!” Фарамир сел и огляделся. И действительно, вдали неслась кучка всадников. “И не надоела ему кровь?” — вздохнул младший брат.

Альмариан и Фарамир побродили еще по долине Имлот-Мелуй. Возле куста с красивыми темно-алыми розами юноша остановился. Он достал кинжал, срезал несколько полураспустившихся бутонов, удалил шипы и вручил Альмариан.

— Пора домой, — вздохнул он.

Фарамир помог ей забраться на коня, и они тронулись обратно.

Он не был огорчен тем, что подарил эту поездку Альмариан, но с грустью подумал, что отец много потерял из-за того, что не нашел в себе силы посетить Долину. “В его жизни так мало света и покоя…”

Незадолго до Раммас-Эхор позади послышался стук множества копыт.

— Я так и знал, что мы встретимся! — раздался громкий голос Боромира.

Фарамир улыбнулся. С ними поравнялся небольшой отряд друзей гондорского наследника.

— Хорошо поохотились? — поинтересовался Фарамир, понимая, что должен задать этот вопрос.

— Спрашиваешь! Два оленя! — с гордостью ответил старший брат.

— Это не считая дичи вроде уток, — добавил Диор, долговязый, но по-своему симпатичный юноша, служивший в гвардии Цитадели.

— Здорово. — Фарамир попробовал разделить их энтузиазм, но они явно смотрели на него и Альмариан со снисходительностью взрослых мужчин.

К счастью, они решили не тратить на юношу время и отправились вперед.

— Фарамир… — заговорила Альмариан.

— А? — отозвался он.

— Диор… Кажется, ваш родственник?

— Он и твой родственник, — засмеялся Фарамир. — Да, он мой четвероюродный брат. По отцу он правнук дочери блюстителя Турина Второго.

Они вернулись в Город без приключений и простились в Шестом Ярусе.

Переполненная впечатлениями Альмариан побежала домой и на крыльце почти столкнулась с Кирионом, который как раз пришел навестить Вэантура.

— Господин капитан… — с поклоном пробормотала она.

— Младший капитан, — смущенно поправил он.

— Отец! — позвала Альмариан, — пожалуйста, понюхайте эти розы! Они пахнут не то земляникой, не то даже малиной!..

— Удивительный аромат, — согласился Вэантур.

Девушка упорхнула к себе, а Кирион неожиданно решился.

— Господин капитан… — Обратился он к своему старшему другу и наставнику.

— Да, Кирион.

— Понимаю, наверное, это неожиданно и даже… — Он не нашел нужного слова. — Я хочу попросить у вас руки Альмариан.

— Альмариан?.. — переспросил Вэантур. — Но ей же только в конце июня исполнится семнадцать…

— Понимаю. Но когда она достигнет совершеннолетия… Уверен, многие захотят назвать ее своей женой. Я хочу быть первым, — признался он.

— Она тебе так нравится?

— Очень!.. — горячо ответил Кирион.

— Будешь ждать несколько лет?

— Столько, сколько потребуется! И десять, и больше…

— Что ж. Скажу честно, мне ты всегда был очень симпатичен. И я ничего не имею против того, чтобы ты стал моим зятем и… сыном, — улыбнулся Вэантур. — Но последнее слово останется за Альмариан. Она — мое единственное и очень дорогое мне дитя. Я не стану ее неволить, — добавил он.

— Конечно, господин капитан! Даю вам слово, что завоюю ее!

— Хорошо. — Вэантур потрепал его по плечу.

Фарамир поднялся в Цитадель и заглянул к отцу.

— Все в порядке? — спросил Дэнетор.

Сын кивнул.

— В Имлот-Мелуй сейчас чудесно, — вздохнул Блюститель.

— Жаль, что вы не поехали.

Неожиданно Дэнетор грустно засмеялся и на удивленный взгляд Фарамира ответил:

— Я смирился со своей жизнью… и со своей клеткой. Если я вырвусь на свободу, смогу ли я снова вернуться в свой склеп? Раньше я так хотел снова уехать из Минас-Тирит. Хоть на десять дней, на неделю увидеть море… Забежать в его волны, нырнуть… Плавать, пока не останется сил, а потом отдыхать на теплом песке. У меня даже была дерзкая мысль во время очередного затишья уехать на неделю в Пеларгир. Ну не сгубил бы страну лорд Хурин за это время.

— Конечно, отец! — воскликнул Фарамир. — Давайте ненадолго уедем! Мы же никогда с вами не были на море вместе.

— По закону Блюститель не имеет права надолго покидать Столицу. Тем более — в военное время, — напомнил Дэнетор.

— Десять-одиннадцать дней — разве это надолго?! К тому же Пеларгир относительно близко. В случае необходимости вы сможете за два дня вернуться по Реке!

— Мне иногда кажется… — помолчав, произнес Дэнетор, — что я обручен не с твоей матерью, а с Минас-Тирит. Я буду жить, пока живет она, и умру вместе с ней.

— Вы считаете, что никакой надежды нет? — тихо спросил Фарамир.

— Если не случится чудо… Но плох тот правитель, что надеется на чудеса, сынок. Мы можем и должны рассчитывать только на себя. Иначе наша гибель наступит еще раньше, чем могла бы, сделай мы все от нас зависящее.

Фарамир кивнул.

— Но даже если Столица все же уцелеет… и после смерти я обречен лежать в каменных недрах ее Усыпальниц… — закончил Дэнетор. — Сегодня на ужин будет оленина, — усмехнулся он.

— Мы встретили Боромира и его ребят.

— А, тогда ты уже знаешь.

Фарамир вернулся к себе, взял лютню и начал играть. Появился Боромир.

— Давай в следующий раз поедешь на охоту вместе с нами. Про тебя уже шушукаются, что ты дружишь с девчонками.

— Она для меня как младшая сестра. Если бы я мог выбирать, с кем побывать в Имлот-Мелуй, я бы конечно поехал с отцом. Слушай… давай вместе уговорим его съездить. Там так чудесно.

— Он там мгновенно уснет. Вспомни, что происходит, стоит нам приехать на берег Андуина.

— Ну и пусть спит. На свежем воздухе.

— Скажу честно. Мне скучно бродить и нюхать цветочки.

— А мне скучно охотиться, — проворчал Фарамир.

— Это же состязание! Азарт! Движение! Ловкость! — не согласился Боромир. — Надеюсь, повар постарается.

— Угу, — кивнул Фарамир.

— Будешь сидеть и играть на лютне? — хмыкнул старший брат.

— И петь, — смущенно добавил Фарамир.

— Тебе нужно было родиться эльфом.

— Разве только эльфы любят музыку?..

Боромир вздохнул и махнул рукой.

Летом Блюститель согласился поехать с сыновьями на Андуин. Боромир первым делом разделся и бросился в воду.

— Отец! Вы будете купаться?! — спустя какое-то время закричал он.

Дэнетор не ответил. Фарамир взглянул на него и понял, что отцу неловко.

— На улице очень жарко… Если вы не искупаетесь, вам может стать плохо, — осторожно заговорил Фарамир.

— Ты прав, сынок. Иди в воду, я скоро к вам присоединюсь.

Юноша зашел в реку и предложил брату сплавать наперегонки к небольшой песчаной косе.

— Наперегонки? Ты серьезно думаешь, что можешь меня опередить?!

— А вдруг.

Боромир тут же устремился вперед, Фарамир поплыл за ним, а Дэнетор, пользуясь моментом, пока его никто не видит, зашел в воду.

Вскоре сыновья приплыли назад.

— Ну что?! — засмеялся Боромир, который совершенно не понял замысла Фарамира. — Наперегонки! Да ты никогда и ни в чем не мог превзойти меня, если дело казалось физической силы и ловкости!!! — Он начал обдавать младшего брата брызгами.

— Сдаюсь! — наконец закричал Фарамир.

— Я тебя сейчас еще и утоплю! — Боромир обхватил младшего брата и окунул его с головой под воду.

— Довольно! — велел Дэнетор, и старший сын отпустил Фарамира.

— Отец! Вам нравится, что он такой утонченный неженка?! Лютня, поэзия, рисование пейзажей, цветочки с барышнями. Да над ним скоро весь Город смеяться будет!

— Это скажет больше о тех, кто будет смеяться, чем о нем. Уверенные в себе и своих силах люди над другими не насмехаются. К тому же Фарамира точно есть за что уважать.

— Отец… вы хотите сказать, что я не люблю или не уважаю его? Это не так! Но я хочу, чтобы моего брата считали героем и восхищались им!

— Позволь ему быть самим собой. Кстати… Фарамир замечательно стреляет из лука. Думаю, что лучше тебя.

— Этого не может быть! Давайте устроим состязания! Я уверен, что одержу победу.

— Хорошо. Можно завтра на заднем дворе.

— Так не интересно!.. Кто нас там увидит кроме вас и гвардейцев Цитадели… — проворчал Боромир.

— Тебе обязательно нужна толпа? Я думал, ты просто хочешь сравнить ваше мастерство.

— Отец… Но раньше же в Столице регулярно проводились турниры. Почему бы нам не возродить эту традицию?..

— Потому, что это развлекает людей в мирное время. Во дни брани и так хорошо видно, кто и что из себя представляет.

— Ладно! Тогда завтра утром на заднем дворе. Ставлю… что бы поставить?.. — Боромир ни на миг не сомневался в победе.

(C) 2024 murzwin