Всё наоборот (джен)

Риддл еще некоторое время полюбовался на мирно соседствующих питомцев, а затем направился на поиски руководства по фениксам. Книга, как и ожидалось, обнаружилась на той самой полке, про которую говорил портрет — некоторых стеллажей в кабинете рука человека не касалась годами. У директоров всегда находилось множество дел, более срочных, чем наведение порядка в библиотеке. Риддл с некоторым удивлением отметил, что автором увесистого руководства был сам Дамблдор.

Он едва успел бегло просмотреть содержание книги до одного из самых интересных разделов — аппарации с помощью феникса, как в дверь кабинета раздался резкий стук, и в помещение, не дожидаясь ответа, практически влетела растрепанная Беллатрикс. Она остановилась перед директорским столом, дрожащими руками пытаясь поправить прическу. Казалось, что она не находила слов, чтобы начать разговор, и только расширенными от удивления — или от ужаса? — глазами смотрела на мужа. Риддл нахмурился, поднимаясь ей навстречу. Что могло довести Беллатрикс — его Беллу! — до такого состояния — было полнейшей загадкой. В конце-концов, у нее же пять лет оперативного аврорского стажа под началом самого Шизоглаза Хмури. Его бойцов вообще редко можно было чем-либо удивить.

— Что случилось? — он обошел стол и обнял жену, успокаивающе поглаживая ее по волосам. — Ну же, девочка моя, успокойся. Тебе что, Сибилла чего-нибудь напророчила?

— Откуда ты знаешь?! — Беллатрикс испуганно вскинула взгляд на мужа.

— Погоди-ка, вообще-то я просто попытался пошутить… и оказался прав? — Риддл уже отстранился от нее и, не теряя времени даром, принес из кладовой думосброс.

Беллатрикс только кивнула, доставая палочку, чтобы извлечь воспоминание.

Она ухватила самую суть: в воспоминании не было ни одной лишней секунды. Риддл увидел, как Сибилла Трелони сидела на стуле за небольшим круглым столиком в кабинете для прорицаний и мерно раскачивалась. Глаза у нее закатились, их пустые белки жутковато поблескивали, отражая огонь свечей. Чужой, гулкий и низкий голос порождал неприятное эхо, хотя весь кабинет был увешан и застлан коврами, и там нечему было так отразить звук.

— Тьма надвигается… посланники тьмы уже в пути… трое воронов в опасности… избранный в опасности… но тьма — не то, чем кажется, и свет — не то, чем кажется… тьма надвигается…

— Ну и что все это значит? — утомленно пробормотал Риддл. — Что тьма надвигается — я и сам знаю, который день уже сердце не на месте. Вороны — кто-то с Рейвенкло? Это кажется очевидным. А Избранный у нас тоже пока только один… Пожалуй, следует усилить охрану замка.

Он достал из ящика стола небольшой хрустальный шар и аккуратным движением палочки поместил в него воспоминание.

— Я сам доставлю его в Отдел Тайн. На завтраке меня не будет — скажешь, что срочный вызов из Министерства.

Беллатрикс, уже несколько успокоившись, кивнула и после небольшой паузы спросила:

— Но почему именно я должна была его услышать? Это же истинное пророчество, так? Оно само выбирает себе слушателей…

— Похоже, для того, чтобы ты рассказала его мне. Значит, в какой-то мере его исполнение зависит от нас с тобой. Если честно, я терпеть не могу пророчества. Они всегда предвещают беду. Вот нет чтобы предсказать мир во всем мире, или еще что-нибудь хорошее…

Беллатрикс, чувствуя, что муж специально старается поднять ей настроение, вымученно улыбнулась.

— А ты уже знакома с Фоуксом? — сделал еще одну попытку Риддл. — Фоукс, это Беллатрикс, моя жена и по совместительству преподаватель Хогвартса.

Фоукс подлетел к Беллатрикс, облетел ее кругом, и вдруг сел ей на плечо и запел. Она закрыла глаза, вслушиваясь в его песню. Тихая незнакомая мелодия смывала усталость и волнение, очищала разум. Беллатрикс глубоко вздохнула.

— Спасибо, Фоукс, — улыбнувшись, обратилась она к птице. — Я чрезвычайно рада с тобой познакомиться.

Феникс плавно взмыл с ее плеча и приземлился на своем “насесте” рядом с директорским столом.

— Но откуда… — начала она вопрос, но осеклась, когда Риддл, оглянувшись на портреты на стенах кабинета, мимолетным движением прижал палец к губам, призывая к молчанию.

— Потом, девочка моя, все потом… — успокаивающе произнес он, обнимая ее за плечи и увлекая за собой к выходу из кабинета. — А пока пойдем слегка поработаем над защитой замка...

* * *

На следующее утро директора не было ни на завтраке, ни на обеде в Общем зале. Но зато на ужине его появление произвело настоящий фурор. Риддл порой был не чужд внешних эффектов, поэтому на ужин надел ярко-алую мантию, под цвет огненных перьев феникса, который гордо восседал на его плече. Среди учеников разговоры о том, откуда у директора феникс, и что бы это все могло значить, не смолкали весь следующий день.

Но уже через несколько дней к тому, что у директора на плече часто сидит новый фамилиар, привыкли, к тому же приближался Хэллоуин, и вся школа была наполнена предвкушением праздника.

И только Нагини с некоторой ревностью посматривала в сторону Фоукса. Ей тоже очень хотелось постоянно быть вместе с хозяином, но, с другой стороны, кто бы тогда охранял его кабинет?

* * *

31 октября с самого утра по всему Хогвартсу чувствовался восхитительный аромат запеченной тыквы.

Рон спросонья поморщился и перевернулся на другой бок, уткнувшись носом в подушку — он терпеть не мог тыкву.

— Вставай, Рон! — тряс его за плечо Гарри. — С праздником!

— Э-э… и тебя тоже, — сонно пробормотал Рон, медленно поднялся, сел на кровати и не спеша потянулся. — Ты чего с утра такой бодрый?

— Это все твои пробежки! Сам виноват! Вставай, говорю, Гермиона там заждалась уже, наверное.

Рон зевнул и тоже стал собираться на пробежку. Действительно, сам виноват — кто просил его организовывать в школе физкультурный кружок? Хотя им всем это только на пользу. Лекарь семьи Грейнджер бегло просмотрел его книжку, и, пожав плечами, сказал, что ничего плохого в легких упражнениях он не видит, впрочем как и ничего особо хорошего. “Эти магглы вечно придумывают что-нибудь странное, — так он сказал. — Мисс Грейнджер, ориентируйтесь на свое самочувствие, и если будет хотя бы небольшое ухудшение — в этом случае немедленно прекращайте занятия.” Радостная Гермиона сразу же поделилась новостью с друзьями, и Рон решил, что можно начать с небольшой разминки по утрам.

В результате уже полтора месяца в те дни, когда погода позволяла, они делали небольшую пробежку (для Гермионы в первые недели — просто прогулку быстрым шагом) и легкую зарядку возле озера. Другие ученики с их факультета в основной массе посматривали на них странно, некоторые крутили пальцем у виска: это надо же додуматься — добровольно жертвовать лишним часом сна ради каких-то пробежек! Лучше бы в библиотеку пошли! Только члены команды Рейвенкло по квиддичу всецело одобряли увлечение троицы первокурсников, а капитан даже сходил на их урок полетов. Он понаблюдал за Роном и Гарри в воздухе, одобрительно кивая, когда они выписывали неожиданные пируэты, и сделал себе пометку на будущий год попробовать завербовать их в команду.

Гермионе занятия определенно шли на пользу. Она немного поправилась — после занятий на свежем воздухе у нее был превосходный аппетит, на щеках появился румянец, да и в обморок она упала только один раз — когда на практической части урока Защиты ей в спину прилетел неожиданный “Ступефай” от кого-то из студентов (“Двадцать баллов с Хаффлпаффа, мисс Малфой! Еще одна подобная выходка — и больше на моих занятиях можете не появляться!” — профессор Блэк была поистине страшна в гневе. Еще страшнее в гневе была Минни, поэтому Серпенте в тот день не поздоровилось).

Гермиона действительно уже ждала ребят в гостиной. Она нетерпеливо расхаживала по ней в легкой шерстяной мантии, накинутой на маггловский спортивный костюм — по утрам уже было очень даже прохладно, и временами поглядывала на дверь библиотеки. “Может заглянуть туда — всего на пару минуточек?” — в который раз уже подумалось ей, но тут в гостиную вышли ребята, и они все вместе быстрым шагом направились к выходу из школы.

* * *

После совместной с Хаффлпаффом гербологии, на которой, как ни странно, больше всего баллов своему факультету приносил Невилл Лонгботтом (успехи по другим предметам у него были, мягко говоря, не такими выдающимися), первокурсники обоих факультетов отправились на Чары к профессору Флитвику.

— Вингардиум Левиоса! — и по мановению волшебной палочки перо Гермионы плавно взмыло к потолку, облетело аудиторию и так же плавно опустилось перед ней на раскрытый учебник.

— Браво, мисс Грейнджер! — восхитился профессор. — Пять баллов Рейвенкло! Покажите, пожалуйста, еще раз всем, как нужно правильно выполнять это заклинание!

Гермиона зарделась от смущения, и перо описало еще два круга по аудитории.

— Безупречно! Просто безупречно! — Флитвик был в восторге.

— Вингардиум Левиоса… — Рон сосредоточенно поднимал в воздух и опускал перо на место. Все школьные предметы, где необходима была концентрация и точные движения палочкой, давались ему с трудом, но изучал он их основательно — научившись, он уже практически не допускал ошибок при выполнении заклинаний. У Гарри заклинание тоже получилось не с первого раза, и теперь он так же сосредоточенно отрабатывал движение палочкой.

— Мисс Малфой, обратите внимание на то, как мисс Грейнджер делает завершающее движение при выполнении этого заклинания! Вы его просто пропускаете, поэтому перо не взлетает.

Серпента тоже покраснела — от злости. Лежащее перед ней перо слегка трепыхалось, но и не думало взлетать. “Зубрилка, — буркнула она себе под нос, глядя на Грейнджер. — Ты у меня поплачешь еще…”

После занятий Серпента вышла из кабинета одной из первых, но осталась возле него, поджидая Гермиону. Та немного задержалась, что-то выспрашивая у профессора Флитвика, и Гарри с Роном успели уйти раньше, договорившись встретиться с ней на обеде.

— Эй, Грейнджер, разговор есть, — Малфой практически выдернула ее за руку из небольшой толпы рейвенкловцев, оставшихся послушать объяснения своего декана.

— Чего тебе? — в тон ей так же неприветливо отозвалась Гермиона.

— Ты уже достала всех своим зазнайством! — вполголоса зашипела на нее Серпента. — Думаешь, самая умная? Лучше всех все можешь? Давай проверим! Устроим поединок — один на один! Только по-честному — безо всяких твоих дружков и хитрых артефактов. Встречаемся за час до праздничного пира, в кабинете номер одиннадцать, на первом этаже.

— А вдруг там занятия? — скучающим тоном спросила Гермиона. Ей не хотелось ничего выяснять и кому-то что-то доказывать. В кои-то веки она была в мире с собой — у нее были друзья, книги, и возможность каждый день узнавать что-то новое — практически идеальная жизнь, ну если забыть про Невилла. — Ну или — а если я не хочу?

— Струсила, значит? — недобро прищурилась Серпента. — Сама, значит, ничего не можешь? Завтра вся школа об этом узнает.

— А вот и могу! — глаза Гермионы вспыхнули, она гордо вскинула голову. — Значит, за час до ужина. Но смотри, Малфой, как бы вся школа завтра не начала обсуждать, какая ты неудачница.

— Посмотрим! — презрительно бросила Серпента, развернулась на каблуках и с королевским достоинством последовала в сторону Большого зала.

Гарри с Роном издалека наблюдали за этой сценой.

— О чем с тобой разговаривала эта ненормальная? — спросил Рон по дороге в Большой зал.

— У нас с ней будет дуэль. За час до пира.

— Ладно, мы тоже придем, — сказал Рон, Гарри согласно кивнул.

— Нет, — возразила Гермиона, и с некоторым самодовольством добавила: — Я сама с ней разберусь. Это будет честный поединок, без артефактов и чужой помощи.

— Э-э-э… ты что, с ума сошла? — ребята с одинаково шокированным выражением на лицах посмотрели на подругу.

— Ну пусть Серпента именно так и думает, — хитро улыбнулась девочка.

— Фух. А я уже начал думать, что на тебя Конфундус наложили, — улыбнулся в ответ Гарри.

* * *

Где-то за час до праздничного пира, когда все ученики разбрелись по гостиным, а двери Большого зала были наглухо закрыты — там преподаватели колдовали над оформлением, в пустующий кабинет на первом этаже тихо зашла девочка в форме Рейвенкло, и уселась за одну из парт. Минуты через две в класс вошла вторая девочка.

— Ну и как будем проверять, кто сильнее? — усмехнулась Гермиона.

— Очень просто, — улыбнулась в ответ Серпента, и вдруг выбежала из класса, захлопнула дверь, и закрыла ее снаружи на задвижку.

Гермиона бросилась к двери.

— Ты чего творишь, Малфой? — закричала она.

Серпента тем временем колдовала над замком.

— Ничего особенного, — ответила она, массивная дверь приглушала звук ее голоса. — Если ты такая умная — попробуй сама открыть эту дверь. Если не справишься — после пира я позову сюда кого-нибудь из преподавателей.

— Если они узнают, что ты меня здесь заперла — тебя исключат! — уверенно произнесла Гермиона.

— Меня? Да никогда в жизни! Мой папа — глава Попечительского совета, — ухмыльнулась Серпента. — Кроме того, я тебя не запирала — это кто-то другой пошутил. А я тебя спасла, вот! Услышала, как ты зовешь на помощь, и позвала преподавателей! А ты меня сразу невзлюбила, вот и наговариваешь!

У Гермионы не хватало слов, чтобы ответить на такую наглость. Она только возмущенно буравила взглядом дверь, будто могла видеть стоящую за ней девочку.

— Пока, Грейнджер! — ехидно прокричала Малфой из-за двери, перед этим оглядевшись — нет ли случайных свидетелей. — Увидимся после пира!

На всякий случай она наложила на дверь простенькое заглушающее заклинание, действие которого истекло бы как раз в начале праздничного ужина, и быстрым шагом направилась в сторону гостиной Хаффлпаффа.

Гермиона бессильно опустилась обратно на скамью. Защитный амулет не сработал — как видно, на уме у малолетней хулиганки действительно не было ничего дурного, кроме обидного розыгрыша. Расстраиваться было некогда — нужно было выбираться из кабинета. До пира оставалось еще около сорока минут.

* * *

Гарри нервно расхаживал по гостиной Рейвенкло. До праздничного пира оставалось минут двадцать, но некоторые особо нетерпеливые студенты уже направились в сторону Большого зала. Рон сидел напротив него на диванчике, тщетно пытаясь вчитываться в строчки учебника по Чарам.

— Ну что ты ходишь туда-сюда? — наконец не выдержал Рон. — Я тоже волнуюсь. Пошли, проверим, не случилось ли чего. Где там этот чертов кабинет?

— Пошли! — сразу же согласился Гарри, и они чуть ли не бегом бросились искать Гермиону.

* * *

У злополучного кабинета никого не было, и он был закрыт на задвижку. Рон отодвинул ее и попытался открыть дверь — бесполезно.

— Эй, Гермиона! — прокричал он, — Ты там?

Гарри тем временем хмурил лоб, что-то вспоминая. Потом лицо его просветлело, и он сказал Рону отойти от двери. Потом сосредоточенно взмахнул палочкой и произнес: — Фините Инкантатем!

Из-за двери послышался голос Гермионы:

— Гарри, Рон, это вы? Попробуйте открыть дверь со своей стороны — с моей не получается!

— Она не открывается, мы пробовали, — отозвался Рон.

— Попробуйте Алохомору! — прокричала Гермиона.

— Чего попробовать? — Рон недоуменно покосился на Гарри.

— Отпирающее заклинание, учебник по Чарам за первый курс, двести пятнадцатая страница! — донеслось из-за двери.

— Ага, понял! — Рон извлек из безразмерного рюкзака нужный учебник, который читал незадолго до этого. — Нашел! Но мы его еще не проходили!

— Оно простое! Главное — правильно произнести слово!

— Хорошо, попробуем! Ты там, главное, от двери отойди подальше, а то мало ли...

Гарри и Рон по очереди стали пробовать произнести отпирающее заклинание, и так увлеклись, что даже не заметили, как наступило время ужина, вместо которого сегодня был праздничный пир.

* * *

Студенты стайками стекались в празднично оформленный Большой зал. Под потолком летали тысячи горящих свечей, тыквы с вырезанными страшными лицами косились на студентов изо всех углов, пищали летучие мыши, а на столах возвышались горы угощений — и все блюда были, разумеется, из тыквы. В какой-то мере Рону повезло, что из-за спасения Гермионы они с Гарри забыли о пире. От обилия ненавистного оранжевого овоща на столах его бы точно замутило.

— Пусть начнется пир! — провозгласил директор, но не успел он снова сесть на свое место, как двери зала распахнулись, и туда вбежал Филч. По перекошенному страхом лицу струилась кровь, правая рука безвольно висела вдоль туловища.

— Тролль!!! Тролль у замка... — прохрипел он. — Я… успел… закрыть ворота…

Филч без чувств рухнул на землю. Бледная жена бросилась к нему на помощь, вместе с мадам Помфри, которая тоже пришла на праздничный ужин.

В наступившей тишине можно было услышать потрескивание свечей, тихие всхлипывания миссис Филч… и отдаленный рев со стороны главного входа, затем глухие удары.

Тоненько завизжал кто-то из первокурсников, и весь Большой зал наполнился криками и движением.

— Сохраняйте спокойствие! — усиленный Сонорусом голос директора накрыл общий хаос. Студенты замерли на своих местах, обратив взгляды на преподавательский стол.

— Блэк, Макгонагалл — обеспечьте защиту учеников. Хагрид, Флитвик, Снейп — за мной, разберемся с троллем. Большой зал никому не покидать!

Директор и его команда бросились из зала в сторону главных ворот. Беллатриса звенящим от напряжения голосом отдавала команды, выстраивая старшекурсников в защитную формацию.

— Первокурсников — в центр круга, шестой и седьмой курсы — по периметру, палочки наизготовку!

Вышколенные на уроках Защиты студенты повиновались беспрекословно.

Макгонагалл, слегка покачиваясь, нараспев читала длинное заклинание на латыни. Закончив, она обернулась к статуям, украшающим Большой зал:

— Исполняйте свой долг! Охраняйте детей!

Каменные рыцари в доспехах с грохотом покидали привычные места и распределялись по залу в еще одно кольцо вокруг сбившихся в кучу студентов. В самом центре кольца, в окружении младшекурсников, мадам Помфри колдовала над Филчем. Остальные преподаватели с палочками наготове заняли места во внешнем кольце учеников, вместе с семикурсниками.

* * *

От очередного выполнения заклинания Рона отвлек какой-то посторонний звук. Он насторожился.

Со стороны главного входа раздавался приглушенный рев. Затем крики и шум — и снова тишина. Снова рев и глухие удары.

— Что это может быть? — недоуменно спросил Гарри, который тоже почувствовал что-то неладное.

— Не знаю, — ответил Рон, — но мне кажется, нам надо торопиться.

Он в очередной раз взмахнул палочкой, и произнес:

— Алохомора!

Дверь открылась с легким щелчком.

— Ура! Получилось! — Гермиона с радостным визгом бросилась на шею Рону, но тут же засмущалась и отпрянула.

— Спасибо, — пробормотала она, краснея.

— Не за что, — Рон пожал плечами. — Ты для нас сделала бы то же самое, правда?

Она кивнула.

— Так, а это еще что такое? — неожиданно возле них раздался незнакомый голос. Ребята завертели головами, но никого не увидели.

— Ты же говорил, что все ученики будут на пире. Похоже, что не все. Что с этими будем делать? — спросил другой голос.

— Что хотите. Вы ждете с-с-снаружи у окна, я иду в кабинет. С-с-сколько у нас-с-с времени? — третий голос неприятно напоминал шипение змеи.

— Не больше десяти минут, — прозвучал ответ из пустоты. — А этих возьмем в заложники, так даже надежней будет.

При слове “заложники” Рон похолодел, но не успел даже взмахнуть палочкой. Из пустоты на три голоса раздалось: “Сомниум”, и мгновенно уснувшие ученики мягко осели на пол.