Бомбы и зелья, или Как (не)воспитать Тёмного Лорда (джен)

По стенам домика карабкались плети хмеля и дикого винограда, из-за чего он напомнил Меропе виденную в детстве картинку в книжке. Тот домик, на картинке, тоже был трехэтажным, только увитым белыми и красными розами. И крыша на сказочном домике была покрыта красной черепицей.

— Ну как вам? — спросила ведьма и призналась: — Я сама снимала тут комнату четыре года. Съехала вот только в это воскресенье!

— Сказочный домик, — улыбнулась Меропа.

— И хозяева там сказочные, — улыбнулась ведьма. — Пойдёмте знакомиться?

— Неудобно без предупреждения, — заколебалась Меропа, которой вдруг вспомнились наставления из «Книги о добронравной ведьме», которые заставлял наизусть заучивать отец. И горе было Меропе, если она не могла без запинки прочесть любое из них!

— Так мы предупредим, — беззаботно улыбнулась ведьма. — Стук — это же предупреждение, верно?

— Ну... да, — признала Меропа, — предупреждение, конечно.

— Идёмте! — предложила ведьма — и, поднявшись на невысокое каменное крыльцо, сама постучала в выкрашенную синей краской дверь.

За дверью раздалось вопросительное мяуканье.

— Здравствуйте! — громко сказала ведьма. — А я вам новую жиличку привела!

К кошачьему мяуканью добавились человеческие шаги, и дверь бесшумно отворилась.

На пороге стояла крохотная сухонькая старушка — едва ли Меропе по плечо. Она внимательно оглядела обеих женщин, а потом заулыбалась и неожиданно громко сказала:

— Заходите-заходите!

— Здравствуйте, — робко сказала Меропа, пропуская свою спутницу вперёд.

— Как тебя зовут, детонька? — спросила старушка, обходя вокруг Меропы.

— Меропа, — тихо ответила она.

— Меропа, — с видимым удовольствием повторила старушка. — А фамилия-то у тебя есть, детонька?

— Гонт, — еле слышно произнесла Меропа, пряча глаза.

— Ах, бедняжка! — воскликнула, всплеснув руками, старушка — а приведшая Меропу ведьма еле слышно ахнула и прикрыла рот ладонями. — Бедное дитя, — старушка взяла Меропу за руку. — Да как же ты выжила с этими иродами?

— Я сбежала, — призналась Меропа, — когда мне исполнилось восемнадцать лет. Отца и брата тогда забрали... надолго. И я ушла.

— Бедная девонька! — покачала головой старушка. — Настрадалась, поди... я Марволо помню, — она сощурилась и покачала головой. — Отвадила я его тогда от своей Лиззи, — довольно поведала она Меропе, — так что ты не бойся: коли сунется, и от тебя отважу!

Меропа с сомнением посмотрела на сухонькую старушку и испуганно замотала головой:

— Нет-нет, не надо... не надо ему соваться... то есть я не хочу, чтобы он или Морфин знали, где я... Вы же не расскажете никому? — встревоженно повернулась она к своей спутнице. — Отец и брат убьют меня, если найдут!

— Не убьют, — голубые глаза старушки ярко свернули. — И уверяю тебя, детонька, Марволо в мой дом не сунется. Впрочем, я никому не скажу, конечно, — добавила она ласково. И остро поглядела на прошедшую с Меропой ведьму: — А ты?

— Да что же я, с ума сошла, в дела Гонтов лезть? — пробормотала та. — Никому не скажу. Хотя так охота Присцилле Малпеппер нос утереть! Это ж надо, Гонт грязнокровкой обозвать!

— А ты скажи ей, что девонька теперь у меня живёт, — подмигнула ей старушка. — Не такая она дура, как кажется. Шебутная только очень. А сейчас, — она взяла их обеих под руки, — мы пойдём с вами пить чай и знакомиться с мистером Бёрком. Джейси, милый! — крикнула она на удивление громко. — Смотри, какая у нас теперь девочка жить будет!

— Девочка? — раздался дребезжащий старческий голос. — Выпускница Хогвартса? Славно, славно...

— Ты ходила в школу, дорогая? — поинтересовалась у Меропы старушка.

— Я... нет, — Меропа отчаянно покраснела, — я дома училась.

— Не училась! — громко крикнула старушка.

— Её нужно подготовить к СОВ? — мужской голос окреп и зазвучал ближе. — И к ТРИТОНам?

— Дивная идея, дорогой! — ответила старушка и спросила у Меропы: — Да же, милая?

— Нет-нет, — перепугалась Меропа, представив, как эти милые люди с презрением будут смотреть на неё, такую слабую и никчемную. Почти сквиба. Так же, как смотрели отец и Морфин, — мне... Мне не нужно... Я уже старая для экзаменов.

— Старая — это я, — возразила ей старушка.

— Для экзаменов, — раздался тот же мужской голос, а вслед за ним и шаркающие шаги, — нельзя быть старым. Самому старому волшебнику, сдававшему СОВ, было семьдесят четыре года, — на этих словах в комнату вошёл опирающийся на трость высокий сгорбленный старик с совершенно белыми волосами. — Тебе точно меньше, — заявил он Меропе, пристально глядя на неё на удивление яркими голубыми глазами.

— Мне уже тридцать два года, — торопливо возразила Меропа, — а СОВы в шестнадцать лет сдают!

— СОВы, девочка, сдают не в шестнадцать, а когда готовы, — сурово возразил старик, подходя к ней. — Негоже Гонт без диплома ходить, — безапелляционно заявил он. — А то нынче вон шваль всякая дипломами размахивает — а приличным людям не до них, и вроде так и надо. Это не годится, — покачал он головой.

— Тогда я никогда не буду готова, — еле слышно призналась Меропа, — я только Зелья и смогу сдать.

— Почему это не будешь? — старик даже возмутился. — Я, считай, полвека в школе проработал — я могу подготовить к СОВам даже табурет!

— Джейси преподавал чары, — гордо сообщила Меропе старушка, снова беря её за руку. — Ты не бойся, детонька — он тебя научит. Ну и я немножко... помогу.

— Завтра и начнём, — решительно сказал старик. — А сегодня ты переезжай и обустраивайся. И где там чай? — спросил он у жены?

— Мяу! — поддержали его из-под стола, а затем оттуда показалась чёрная кошачья мордочка с коньячного цвета глазами и роскошными белыми усами вразлёт.

— Какая красавица! — восхитилась Меропа, которая всегда мечтала о кошке. Но дома даже заикнуться о кошках было нельзя, а потом стало не до этого.

— Вот и мисс Милки подтверждает, — довольно сказала старушка. — Идёмте-ка сейчас чай пить. А тебе, девонька, с переездом помочь надо? — спросила она, проводя их всех в столовую с огромным, покрытым белоснежной скатертью столом.

Кошечка — маленькая, очень пушистая и абсолютно чёрная, не считая белых усов и самых кончиков лап — подошла к Меропе и, усевшись рядом, уставилась на неё своими оранжево-коньячными глазищами.

— Да у меня совсем немного вещей, — удивилась Меропа, — одежда, обувь. И всё. У сына больше, но их я постепенно к лету привезу.

— А у тебя и сын есть? — с острым интересом спросила старушка, левитируя на стол небольшие голубые фарфоровые чашки, дымящийся уже чайник и какие-то вазочки с печеньем и вареньями. — Так вам две комнаты понадобится?

— Я могу за ширмой спать, — торопливо сказала Меропа, — мне много не нужно!

— Это не годится — Гонту спать за ширмой, — отрезал старик. — У нас есть вторая комната. Мальчик может жить там.

Меропа снова опустила глаза — дома она спала именно за ширмой на кухне или вовсе убегала в лес, когда отец был особенно злым. Жаль, что крыша дома прохудилась, а чердачная лестница прогнила насквозь и не выдерживала даже её вес — и на чердаке было уже не спрятаться.

— Сколько лет твоему сыну, девонька? — продолжала расспрашивать её старушка.

— Ему сейчас тринадцать лет, — Меропа нежно улыбнулась, вспомнив Джона, — в декабре будет четырнадцать.

— Такой взрослый юноша не может жить в одной комнате с матерью, — недовольно покачал головой старик. — Но тебе придётся в его комнате прибраться — там давно никто не жил, — сказал он.

— Я приберусь, — радостно согласилась Меропа, — я это хорошо умею! И, — испуганно добавила она, — сколько это будет стоить?

Ей было неудобно перед мистером Феллом — получается, что она будет жить за его счет? Нет, он против не будет, но... быть обузой было смертельно стыдно. Зря она, наверное, затеяла этот переезд... Разве что поселить здесь только Джона, а самой остаться в Лондоне?

— А сколько у тебя есть? — вопросом на вопрос ответила старушка.

Меропа принялась лихорадочно считать, сколько.

Когда она, наконец, сгорая со стыда, назвала сумму, старики... нет — Бёрки переглянулись, и старушка сказала:

— Будешь помогать мне. Прибираться, и раз в неделю с воскресным обедом.

— Я с радостью, — закивала Меропа, — я хорошо умею готовить!

Мистер Фелл обожал вкусно поесть, и Меропа, чтобы его порадовать, выучилась готовить самые разные блюда — от блинчиков до семги в укропном соусе.

— Вот и славно, — заулыбалась старушка. — А то я уже стара, и мне всё это непросто...

— По воскресеньям, — пояснила Меропе приведшая её сюда ведьма, — здесь собирается вся семья. А это почти два десятка человек! Да, Амельда?

— Нас много, да, — довольно откликнулся старик.

— Это, наверное, хорошо, когда семья большая, — с сомнением сказала Меропа и поёжилась — если бы у отца были братья и сестры... или, кроме Морфина, у неё? Салазар спаси!

— Тут как посмотреть, — сказал старик с деланным неудовольствием. — С ними вечно то одно, то другое... ещё магазин — непросто это всё, ох, девочка, непросто.

— Но тебе не обязательно сидеть с нами, если не захочешь, — пообещала ей старушка. — Хотя мы будем рады.

— Хорошо, — с огромным облегчением сказала Меропа, — только... Я собираюсь выйти на работу. И если дежурства будут выпадать на выходные дни, я всё заранее приготовлю, вот разве что с чарами у меня слабо... Чтобы не остыло и не портилось...

— Чарам ты научишься, — сказал старик. — Что за работа?

— В госпитале, — ответила Меропа и впервые прямо взглянула ему в глаза, — у магглов. Если вам это неприятно, я пойму.

— Магглы, — недовольно проворчал старик. — Зачем Гонт маглы?

— Я с ними живу. Уже четырнадцать лет, — тихо, но твёрдо ответила Меропа, — а сейчас там война, и я могу помочь раненым. Кроветворное, укрепляющее... Я очень слабая ведьма, но даже это лучше, чем ничего.

Старик осуждающе покачал головой, но старушка вдруг вступилась за Меропу:

— Оставь девоньку в покое! Пусть себе. У неё доброе сердце — это совсем неплохо. Видно, в мать пошла, — она подлила Меропе ещё чая и посоветовала: — Ты не обращай внимания. Джейси всегда ворчит, но ты его не слушай.

— А мать у неё из кого? — насмешливо поинтересовался старик.

— Какая разница? — пожала плечами старушка. — Гонт есть Гонт. Хоть маггла. Кто твоя мама, девонька? — ласково спросила она.

— Тоже Гонт, — тихо сказала Меропа, — они с отцом были двоюродные брат и сестра.

— Тьфу ты, — старик сплюнул. — Лучше бы маггла. Ладно, ладно, — он раздражённо поглядел на жену, — пусть делает что хочет. Магглы тоже люди, — добавил он с усмешкой.

Продавщица, которая привела Меропу, а теперь с горящими от любопытства глазами слушала их разговор, не выдержала:

— Магглы же, говорят, не люди! Они произошли от грибов!

— Тьфу ты, ерунда какая! — рассердился старик. — А откуда же, по-твоему, берутся грязнокровки? Из грибов на старых пнях? Я тебе сколько говорил не слушать идиотов? Магглы — это ветвь развития. Другая. Магии им не досталось — вот и выживают, как умеют. Но порою эволюционируют.

— Что они делают? — с испугом переспросила продавщица.

— Э-во-лю-ци-о-ни-ру-ют, — по слогам с некоторым презрением произнёс старик. — Меняются, если попроще. Растут.

— А-а, — с явным облегчением сказала та, — я уж думала, это заразно. Пусть растут.

— Видишь? — почему-то тяжело вздохнув, спросил старик Меропу. — А ведь... сколько у тебя ТРИТОНов? — обратился он к ведьме.

— Пять! — гордо ответила та, — Чары, Трансфигурация, Гербология, УЗМС и Прорицания! Спасибо вам, мистер Бёрк, сроду бы без вас Чары с Трансфигурацией не сдала!

— Пять ТРИТОНов, — трагически повторил старик. — А ты говоришь, не сдам, — он поглядел на Меропу и покачал головой.

— Я очень слабая ведьма, — повторила та, — мне проще всё руками сделать, чем магией.

— Ерунда, — отрезал старик. — Палочку дай свою.

Меропа протянула ему палочку, порадовавшись, что только вчера её в очередной раз натёрла и отполировала.

— Так-так-так, — пробормотал старик, крутя в пальцах палочку. Затем достал собственную и начал колдовать над палочкой Меропы — а, закончив, глянул на неё остро и спросил: — Эта та же палочка, что тебе купили в одиннадцать лет?

— Это мамина, — ответила Меропа, — а ей она от бабушки досталась. От моей бабушки, — уточнила она.

— Фамильная, — нахмурился старик. — Я так и думал. Тебе не подходит, — вынес он вердикт и посмотрел на большие напольные часы в виде мрачноватой башни, стоящие в углу столовой. — Ступай к Олливандеру, — распорядился он. — Как раз ещё успеешь.

— Зачем? — изумилась Меропа. — Мне какую палочку ни дай, толку не будет. Отец свою давал попробовать, и Морфин тоже... и у Джона я тоже палочку брала... у меня с любой палочкой ничего не выйдет. Я же... сквиб почти.

— Тем более тебе нужна собственная палочка, — старик был непреклонен. — Или денег нет? — спросил он вдруг. — Так я дам.

— Я найду деньги, — отказалась Меропа, смирившись с судьбой, — только придётся сначала их обменять. В банке. Я задаток за квартиру завтра принесу, можно?

— Можно, можно, — проворчал старик, неохотно возвращая ей палочку. — Но завтра чтоб пришла с новой. Со своей. Не дело это. Там наверняка дракон, — он постучал по столу согнутым пальцем. — А тебе, дитя, единорог нужен. Вот и не работает. Так, — он отставил чашку и поднялся. — Идём-ка к гоблинам — и к Гаррику потом. А ты, — он зыркнул на ведьму, — ступай работать. За жиличку новую тебе спасибо — но негоже лавку посреди рабочего дня оставлять.

— Там дракон, да, — удивленно подтвердила Меропа, — мама говорила. Сердечная жила дракона и клён.

— Да какой тебе клён, — поморщился старик, выходя из-за стола и подходя к Меропе. — Идём.

Старушка тоже встала и, сотворив два полотняных мешочка, высыпала в них печенье из вазочек и вручила один ведьме, а другой — Меропе. И сказала чуть ли не кокетливо:

— Ну-ка, вытащите по одной? Что вам досталось первым?

— «Слово — серебро, а молчание — золото!» — прочитала бумажку, выпавшую из разломленной печенюшки, ведьма.

— Вот так-то, детонька, — подмигнула ей ведьма и поглядела на Меропу.

Меропа разломила своё печенье и, достав бумажку, прочитала:

— «Дорога возникает под шагами идущего».

— Вот и верно, — заторопилась приведшая её сюда ведьма — Амалия, наконец-то вспомнила Меропа, — идти уже пора. Сейчас люди с работы пойдут, самое оно для выручки! Всего вам доброго, мистер Бёрк, миссис Бёрк! Дай вам Мерлин доброго здоровьичка!

— И тебе, детонька, — отозвалась старушка. — Идём, — она на удивление цепко взяла Меропу под локоть — словно опасалась, что та убежит.

И Меропа, сжав в руках кошелёк с деньгами и страшно волнуясь, пошла покупать первую в своей жизни собственную волшебную палочку.