Принц-полукровка и Лесная Земляника. Часть 1 (джен)

Примечание к части

Глава получилась спорная, поэтому несколько предупреждений.

Во-первых, в тесте будет много взято непосредственно из книги "ГП и орден Феникса" (все же сцена у озера), но я кроме сюжета брала только реплики, стараясь описывать со стороны Снейповского восприятия. Кто такое не любит, вы уж потерпите.

Во-вторых, присутствует нецензурная лексика, хоть и со звездочками.

В-третьих, автор не мастер использовать эту самую лексику, поэтому можете представлять свои собственные ругательства)))

Ну и в-четвертых, по-английски грязнокровка и магглокровка звучит очень похоже — mudblood и muggleblood, поэтому хоть в тексте и выглядит несколько коряво, но я не смогла подобрать более адекватную замену.

И еще

21 февраля 2020 великолепному Алану Рикман исполнилось бы семьдесят четыре. Кто знает, появился бы этот текст без него? Спасибо гениальному актеру за образ Северуса Снейпа, который полюбили многие.

Северус Снейп был невероятно доволен собой. И, конечно, повод для гордости у него был самый настоящий. Вечером, когда слизеринцы привычно шушукались по углам, в гостиную зашел декан. Гораций Слагхорн был в приподнятом состоянии духа, раздувал свои моржиные усы и блестел глазами. Хотя в последнем была явно виновата гоблинская настойка, которую он только что отведал у милейшего Филиуса, но все же причина хорошего настроения была у него в руках. Сегодня совы принесли ему «Вестник зельевара» с его статьей. Разумеется, в соавторстве с дражайшим Филиусом и двумя студентами. Но это был престиж. Уже очень давно он не замахивался на статьи в серьезном журнале, а тут редактора сами, можно сказать, рвали из рук и напечатали при первой же возможности, а не промурыжили в редакторском столе года два-полтора. Он решил отметить это дело с коллегой, и они славно провели время. А потом Флитвик сказал, что непременно надо поощрить свою студентку, вот прямо сейчас. Наколдовав легкое протрезвляющее (совсем легкое — язык не заплетался, а настроение еще осталось) на себя и коллегу, Филиус отправился в гостиную к своим воронятам и заявил, что начислит не меньше тридцати баллов своей Фрост. Что же, на дворе середина апреля, надо бы подумать о кубке школы. Пока явных фаворитов не было, но даже если полугоблин до такого додумался, то уж Горацию и подавно не стоит упускать шанс подтянуть свой факультет. Кроме того, надо отдать должное, в этом году Снейп практически не доставлял ему проблем. И даже Минерва перестала пилить его за то, что его ученик провоцирует ее ребят. Слагхорн прекрасно знал цену этим ребятам, но ссориться с наследником Поттеров и наследником Блэков — и из-за кого? Нет, пусть уж как-нибудь разбирается сам. Видно, давно надо было загрузить Снейпа научной работой. Пусть уж лучше сидит в лаборатории, чем нарывается на стычки с другими факультетами.

Итак, совершенно неожиданно для самого себя и тем более для его подопечных Гораций Слагхорн очутился в гостиной своего факультета. Его милые дети дружно поприветствовали своего декана. Все же Слизерин — факультет истинных аристократов, благородных и таких учтивых. То ли гоблинский алкоголь как-то совершенно особенно воздействовал на Слагхорна, то ли протрезвляющее было каким-то необычным, но все казалось ему прекрасным. Он только умилялся, как спешно одергивает юбку и спрыгивает с колен Мальсибера юная Дебора Гринграсс — ах, молодость, первая любовь! Не ускользнуло от его внимания, как Руперт Флинт пытается прикрыть своим пергаментом работу Барти Крауча, но разве это не благородно — помогать своим товарищам? А Эван Розье, в спешке пытающийся застегнуть рукав своей рубашки, просто олицетворение того, что аристократ всегда должен выглядеть подобающе, тем более в присутствии профессора. И как тянутся к нему юные Регулус Блэк и Барти Крауч. В общем, декан был здесь явно нечастым гостем, и обычно слизеринцы заранее знали, когда он почтит их своим визитом, но сегодня он застал их врасплох. Впрочем, глядя на все безобразие, Слагхорн лишь блаженно улыбался. И вот он начал свою речь, потрясая журналом:

— Мои дорогие, у меня прекрасная новость для вас! Сегодня я еще раз убедился, что самые талантливые волшебники неизбежно попадают на факультет великого Салазара Слизерина!

Радостный гул одобрения.

— И даже те, кто поначалу кажется недостойным, при должном руководстве, несомненно, могут достичь многого.

Несколько оценивающих взглядов.

— Я попрошу выйти и стать ко мне поближе Северуса Снейпа!

Мальсибер и Эйвери дружескими тычками вытолкали Снейпа в середину комнаты.

— Итак, мистер Снейп, за соавторство в чудесной, я бы даже сказал, новаторской статье об использовании чар стазиса в зельеварении, опубликованной в последнем номере «Вестника зельевара», — Слагхорн снова потряс журналом. — Пятьдесят баллов Слизерину!

И впихнул Снейпу этот самый журнал. Гостиная взвыла. Каким-то образом декан заразил их своим восторгом, и все начали похлопывать Снейпа по плечу, жать ему руки, будто он только что выиграл для них кубок школы. Обычно они так приветствовали своих ловцов, принесших победу в матче. Вот она, магия массовой истерии. Ну или гоблинских наливок.

На следующий день Слагхорн сам себе удивлялся: зачем, во-первых, он начислил сразу пятьдесят баллов, во-вторых, зачем он сделал это перед всем факультетом, а в-третьих, с чего вдруг он отдал ему журнал? Конечно, из редакции прислали четыре экземпляра, но не отдать Флитвику два журнала он не мог, а вот Снейп вполне мог бы обойтись и копией статьи. Надо было просто вызвать его к себе в кабинет, похвалить и дать баллов тридцать. А теперь и в клуб Слизней придется его звать, этого ужасного Снейпа, который, помимо таланта к зельям, имеет талант наживать себе врагов среди влиятельных людей. Нет, все же клуб обойдется без него. И дело вовсе не в том, что он полукровка, хотя Гораций уже знавал одного талантливого полукровку и ничем хорошим это не кончилось. Но, если надо, Слагхорн и магглокровку приведет в свой клуб. Вон как Поттер заглядывается на эту Эванс. Если они начнут встречаться, то он позовет ее в клуб, якобы за талант и успехи в учебе, но на самом деле для того, чтобы она привела к нему Поттера. Тогда этот глупый и упрямый лев не откажется, как в этом году. Понимаете ли, он не видит для себя возможным находиться в такой компании. А этот чертов совершенно неправильный Сириус Блэк, который никак не хочет пополнять его коллекцию? И дальше мысли декана потекли совсем в другую сторону.

Сегодня Снейп почувствовал, что значит быть в центре внимания. Не сказать, чтобы ему было особенно приятно, все же он был замкнутым человеком. Но признание его заслуг и эти пятьдесят баллов ужасно ему льстили. Парни поглядывали на него с уважением, а девочки — с интересом. Оказывается, и полукровка может быть на что-то способен! Северус даже подумал, что можно попробовать увеличить цену на свои зелья, которые пятикурсники и семикурсники начали заказывать уже сейчас. Надо же извлечь и материальную выгоду из своей славы.

Потом Снейп написал письмо матери. Она обязательно порадуется за него. Он сделал копию статьи из журнала, удивившись про себя, с чего это декан так расщедрился — он уже думал, что придется просить у Фрост или у профессора Флитвика. А потом, поразмыслив, Северус написал и своей бабушке Айрин Принц. Пусть расскажет про него лорду Принцу, теперь он доказал, что и сам кое на что способен. Впрочем, он написал, что готов увидеться с дедом не раньше летних каникул. Как бы он ни злился на лорда Принца из-за матери, слизеринское чутье нашептывало ему, что гораздо лучше деда простить и стать частью древнего рода, чем лелеять свою раненую гордость и быть никем. Завтра с самого утра две совы, недовольные слишком тяжелыми письмами, разлетелись в разные стороны.

* * *

Эти выходные были первыми по-настоящему весенними в этом году. Наконец-то полностью сошел снег и склоны Черного озера покрылись веселой зеленой травкой. Солнце припекало, и деревья, почувствовав тепло и все удлиняющийся световой день, выпускали листья или цветы в соответствии со своей природой.

— Ну, не будь таким букой, Сев! Разувайся, земля уже достаточно теплая. И вообще, ты волшебник или кто? Наколдуешь себе согревающее на ступни! — сказала Лили и принялась делать то, к чему призывала: скинула туфли, стянула чулки и принялась расхаживать босиком по первой траве.

— Лили! Сейчас же обуйся, ты же замерзнешь!

— И это говорит мне человек, который в октябре купался в Черном озере?

— Можешь считать, что жизнь меня многому научила.

Лили расхохоталась:

— Признайся, Сев, ты просто запорол последнюю партию бодроперцового зелья для мадам Помфри и боишься, что мне придется им лечиться!

— Лили! Не говори ерунды, я бодроперцовое сварю с закрытыми глазами!

— Ох, Сев, это же шутка! Но ты так смешно ощетинился на нее.

Так, перешучиваясь, Снейп и Эванс брели вдоль черного озера. Возможно, это была последняя возможность погулять вместе — на носу СОВ, и вряд ли на всем курсе можно было найти кого-то, кто бы относился к этому серьезнее, чем гриффиндорская староста. Вот и сейчас она завела разговор об учебе:

— Сев, как ты думаешь, на экзамене будет только то, что мы проходили на уроках?

— Лили, ну ты же знаешь, не первый раз экзамены сдаем. Чтобы получить «выше ожидаемого», программных знаний вполне достаточно, а вот для «превосходно» комиссию надо удивить.

— Сев, я так переживаю. А вдруг я запорю зелья? Как профессор Слагхорн тогда будет смотреть на меня?

— Я не могу представить, что должно произойти, чтобы ты завалила зелья. У тебя чутье.

— Не знаю, я просто привыкла работать по твоим записям, они гораздо понятнее.

Снейпу было приятно.

— Не переживай, к тому же мой учебник за пятый курс ты давно переписала, ведь так?

— Так. Ты и сам знаешь. Но мне нужно «превосходно» на экзамене!

— Я думаю, ты справишься. А даже, если вдруг и получишь «выше ожидаемого», то Слагхорн берет с такой оценкой на 6-7 курс.

«Хотя я бы не брал, никакие деньги не стоят обучения лишней пары придурков», — про себя подумал Снейп. Он-то знал, что чем больше студентов, тем больше часов, а значит, и зарплата выше. А ему дольше готовить класс к лабораторным. Иногда Снейп подумывал, почему бы ему не выделить хоть полставки лаборанта или ассистента, но против декана идти не хотелось. Ему ужасно нужна была рекомендация для ученичества. И тут Снейп подумал, что учебник за шестой курс он-то уже изучил вдоль и поперек, и кое-что усовершенствовал. Точно, надо предложить его Лили:

— А хочешь, я дам тебе свой учебник за 6 курс. Я там уже все расписал. Он как раз у меня с собой. Сможешь произвести впечатление на комиссию тем, что знаешь продвинутые зелья.

Снейп прошептал открывающее заклятие и провел рукой по книге, снимая кровную защиту, а то Лили не сможет даже открыть ее. Конечно, было бы надежнее дать Лили доступ по крови. Но она выраженно отрицательно относилась к такой магии, а ругаться совсем не хотелось.

— Только, Лили, пообещай, что она больше никому не попадет в руки.

— Конечно.

— Там просто кое-какие мои записи по чарам, не хочу, чтобы их увидели.

— Сев, спасибо! А тебе он разве не нужен?

— Ну ты же знаешь, omnia mea mecum porto, — и Снейп указал на лоб.

— Это заклинание?

— Лили, это Цицерон: все свое ношу с собой.

— Ой, ладно, у меня все никак не доходят руки до этих греческих философов.

— Вообще-то, римских. Ну и латынь же как-то подтягивать надо. Во всех древних магических семьях латынь учат с детства. А в некоторых еще и греческий.

— Как же мне надоели эти твои «древние магические семьи»! Неужели ты так хочешь быть похожим на них?

— А если и хочу, так что здесь плохого?

— Да половина твоих дружков — будущие Пожиратели смерти! И ты хочешь стать таким же?

— Лили, ты преувеличиваешь!

— Вовсе нет. Я вообще не понимаю, как ты можешь общаться и с ними, и со мной. Ты прекрасно знаешь, как на Слизерине относятся к маглорожденным!

— Но не я!

— Но твои друзья обзывают нас этим ужасным словом. А что твой дружок Мальсибер сделал с Мэри Макдональд? Это ужасно!

— Ты все не так поняла. Она сама…

— Ах, она сама! Конечно, Мэри еще и виновата.

— Лили, если ты не хочешь слушать, я ничего не смогу тебе объяснить.

— А я и не хочу ничего слышать о них. И ты так кичишься, что благородные семейства зубрят латынь, только ведь это архаизм. Ты ведь и сам говорил, что заклинания можно и на английском придумывать! И вообще, пусть твои слизеринцы и знают латынь, зато они понятия не имеют о нашей науке.

— Хорошо, Лили, скажи тогда, что такое элемент, а что такое атом?

— Ох, Сев, это же химия! Ее же проходят уже после того, как мы сюда перевелись.

— Ну ты говоришь, что волшебники не знают маггловскую науку, но ведь ты и сама ее не очень знаешь.

Лили не любила чего-то не знать. А еще она была на взводе. Она чувствовала, что ее друг прав, но признавать этого не хотела.

— Можно подумать, ты сам знаешь!

— Ну, может, конечно, и не очень хорошо, но я по крайней мере пытаюсь. Так вот, атом — это малюсенькая частица вещества, но сохраняющая его свойства. Меньше разделить можно, но это уже будет что-то другое. А элемент — это все атомы с одинаковым зарядом ядра, а значит, и свойствами. А вообще это жутко интересно. Химики выстроили такую классную и понятную систему, которая мало того что описывает то, что есть, так еще предсказывает, что можно открыть. А у нас? Без конца зубрим, какие компоненты совместимы, какие нет — а может, система тоже есть, но мы просто ее не видим?

Лили была удивлена. Оказывается, Сев успевает еще и обычные учебники читать.

— Но ведь если начать еще и обычные предметы учить, то это в ущерб занятиям здесь. У тебя с трансфигурацией беда, да и руны с астрономией — ты только ту часть знаешь, которая к твоим любимым зельям относится.

Снейп пожал плечами. Значит, Лили собирается оставаться в волшебном мире, но при этом считает, что там правит архаизм. Лишь бы она не додумалась вносить свои правила в этот мир. Тяжело будет ее переубедить.

— Просто мне это не так интересно. А если столкнусь с чем-то таким, что не знаю сам, то лучше обращусь к профессионалам.

Лили надула губки. Настроение было испорчено. Мерлин! Почему они все время ссорятся, стоит только начать обсуждать действительно важные вопросы. Раньше Лили с жадностью слушала все, о чем он ей рассказывал, но теперь все изменилось. Снейп прямо чувствовал, что подруга все больше отдаляется от него. До Хогвартса он был непререкаемым авторитетом для нее в области магии. Но все закончилось после того, как они распределились на разные факультеты. Да, Лили все еще считала его докой в зельях, но стоило ей самой превзойти его и в трансфигурации, и в астрономии, и по другим предметам, как девушка все меньше слушала его. А на некоторые вещи реагировала так остро, что их вообще было невозможно обсуждать. Снейп, вынужденный постоянно сталкиваться с Мародерами практически в одиночку, очень много времени посвящал ЗОТИ. Ну, а как можно защищаться от того, что не знаешь? Так пришел интерес и к самим темным искусствам. И оказалось, столько удивительной магии считается темной, но ведь она может быть и полезной, и спасать жизни. Все зависит от того, в чьих она руках. Но Лили не хотела даже слушать. Вот и сейчас они уперлись даже не в темную магию, а в латынь. Или дело в том, что он упомянул магические семьи? Это зацепило Лили? Не можешь стать частью, значит, надо противостоять и отрицать? Снейпу это было понятно. Он сам так противостоял и уличным мальчишкам, и одноклассникам в маггловской школе. Но Снейп-то был парией, а почему же Лили так себя ведет? Ведь здесь у нее куча друзей, магия отлично ей удается, ее хвалят учителя, и она может выбрать любое будущее, какое пожелает. Ох, как же это тяжело, когда тебя не понимает любимая. Но оказывается, и любимую понять бывает сложно.

— Ну прости меня, Лили. Не надо обижаться, пожалуйста.

— Так не обижай меня!

— Не всем же так везет, как тебе. Просто ты лучшая на курсе, вот тебе и удается все. А другим приходится что-то выбирать.

Кажется, грубая лесть сработала — Лили перестала хмуриться. Они продолжили прогулку, но почему-то трава уже не казалась такой яркой, а солнце — таким теплым.

Примечание к части

omnia mea mecum porto — все свое ношу с собой. Фраза приписывается Цицерону, хотя встречается еще у древнегреческих философов. Означает, что все самое главное имущество (мысли, разум, жизненный опыт) и так всегда с человеком.