Терранец (джен)

Примечания:

Для тех, кто не умеет читать метки поясняю: **это стёб**. Если шутки "нипанятные", то дело скорее всего не в авторе, а в гении, который его читает.

Этот текст — попытка разобраться. Разобраться в том, что из себя представлял бы примарх, выросший в альтернативно религиозной среде. Достаточно хорошо автор знаком в первую очередь с православной средой. Поэтому Лоргар — православный. Читать это или нет — исключительно ваше дело. Борщевик предупредил.

Так же нас есть иллюстрации: https://vk.com/album-49961402_275789424

Публикация на других ресурсах:

Уточнять у автора/переводчика

462

Нравится

841 Подписаться

1341

Отзывы

146

В сборник

Скачать

Смотреть работу в 146 сборниках

Награды от читателей:

«Отличная работа!»

от

5ximera5

«Цегорах одобряет!»

от

cra2zy

«Отличная работа!»

от

Solnashko luchistoe

Наградить фанфик

462

Нравится

841 Подписаться

1341

Отзывы

146

В сборник

Скачать

Смотреть работу в 146 сборниках

×

Сообщение об ошибке в тексте

Как правильно? (не обязательно)

Отмена

Отправить сообщение об ошибке автору

Сообщить об ошибке в выделенном тексте

×

Сообщить о нарушении правил

Набросок из нескольких строк, еще не ставший полноценным произведением

Например, «тут будет первая часть» или «я пока не написала, я с телефона».

Мнения о событиях или описания своей жизни, похожие на записи в личном дневнике

Не путать с «Мэри Сью» — они мало кому нравятся, но не нарушают правил.

Конкурс, мероприятие, флешмоб, объявление, обращение к читателям

Все это автору следовало бы оставить для других мест.

Подборка цитат, изречений, анекдотов, постов, логов, переводы песен

Текст состоит из скопированных кусков и не является фанфиком или статьей.

Если текст содержит исследование, основанное на цитатах, то он не нарушает правил.

Текст не на русском языке

Вставки на иностранном языке допустимы.

Намеренная провокация или оскорбление

Автор создал текст с целью потроллить читателей.

Не путать со стёбом или пародией.

Плагиат

Пользователь, опубликовавший работу, не является настоящим ее автором или переводчиком.

Плагиатом считается копирование текста и выдача его за свой. Если у вас украли идею или

персонажей — не стоит слать жалобу, мы не сможем вам помочь. В этом случае обращайтесь к автору напрямую.

Пожалуйста, приведите ссылку, которая могла бы подтвердить настоящее авторство, и пояснения, почему вы считаете данную работу плагиатом:

Список признаков или причин, плюсы и минусы, анкета персонажей

Перечисление чего-либо не является полноценным фанфиком, ориджиналом или статьей.

Часть работы со ссылкой на продолжение на другом сайте

Пример: Вот первая глава, остальное читайте по ссылке...

Нарушение в сносках работы

Если в работе задействованы персонажи, не достигшие возраста согласия, или она написана по мотивам недавних мировых трагедий, обратитесь в службу поддержки со ссылкой на текст и цитатой проблемного фрагмента.

Отмена

Отправить сообщение администрации

Назад

Содержание

Вперёд

21. Мясник

4 июня 2021, 17:27

Настройки текста

Выбрать цвет текста

Выбрать цвет фона

100%

Выбрать размер отступов

100%

90%

80%

70%

60%

50%

100%

Выбрать размер шрифта

70%

80%

90%

100%

110%

120%

130%

140%

150%

160%

170%

Едва воронка истаяла, отряд неэстетично вывалило в болотную жижу. Вокруг всё ещё кружили хаотичные всплески лиловых энергий портала.

Натужно кашляя, багровый Виктор стащил с головы шлем и спотыкаясь, шагнул раз и два. И с отвращением прохрипел:

— Что здесь, сучий потрох в душу мать, происходит?

— Человеческая жадность, — нетсталкер стащил с плеча серый рюкзак, залез туда рукой по локоть, выудил пару жестких дисков, убрал, достал ноутбук, взобрался на ближайшие каменные глыбы, сел прямиком в слои сомнительных отложений и флегматично защелкал клавиатурой.

Небо застилал изжелта-хлористый смог. Лоргар спокойно глотал отравленный воздух, но его отряд, хрипя и кашляя, поспешно натягивал на голову шлемы. Генетически измененные, они уже могли худо-бедно противостоять концентрированной отраве, но всё ещё не так хорошо, как хотелось бы. Алексей раздраженно ворочал психическими энергиями, очищая воздух. Вокруг простирались бескрайние болота, а точнее — резко пахнущие хлором трясины стоялой грязной жижи. Торчащие кое-где мертвые деревья покрывали хлористые остатки, цементируя иссохшую кору. Отовсюду, в небо, из ядовитых испарений, тянулись бесконечные трубы и безликие громады заводских цехов.

Дальний грохот озарил небо чередой дымных багровых вспышек. В тумане силуэты далеких заводских труб рушились под глухой грохот орудий. Где-то высоко в небе кипел бой, ревели взрывы, цвело подернутое душными испарениями небо ярым, неистовым огнём. Под грохот и рев, в дыму и пламени, с неба сорвался чудовищный техномонстр. Стремительное падение его разорвало перепонки чередой взрывов. Где-то очень далеко зеленое пламя охватило гиблые воды, унося ввысь космы ядовитого дыма. И в результате химической реакции медленно превращая грязную жижу в соляную кислоту…

— Все из воды! — осознание пришло почти тотчас же, неотвратимое в своей правоте. Лоргар позже не мог вспомнить как втащил за шиворот на камни Нику и Димитриуса. Это происходило почти машинально. Как ринулся потом, спотыкаясь, в болото — помнил. А как кого вытаскивал — нет.

— Это значит, что я смогу ударить только раз, — помрачнела Ника, пряча в сумку кипу изрисованной компьютерной бумаги, — картина маслом, н-да.

— Что с этим делать-то?

Игнорируя непонимающий ропот отряда, Лоргар стащил с плеча гитарный футляр, рассеянно отмечая вес гитары. Всучил гитару изумленно забормотавшей что-то Черновец. После чего рухнул на колени и окунул руки по локоть в ядовитую жижу. Нужно было что-то делать. Немедленно. Но нейтрализация таких объемов жижи казалась чем-то невыполнимым. Перед глазами услужливо замаячила таблица Менделеева из учебника химии. Хотелось выть от бессилия: собственные познаний в химии всё отчетливее казались жалкой кучкой басен и несуразиц. Всё вокруг ощущалось как неуправляемая общность бесконтрольных химических реакций. Не зная как ещё остановить настолько масштабный процесс, Лоргар поспешно обернулся в энергии варпа как в кокон и медленно, слишком медленно, поволок отдельно взятые химические элементы по всей таблице Менделеева. Преобразуя один в другой. В безопасном направлении. Мерзкий привкус во рту усилился, а в глазах потемнело. Где-то очень-очень далеко и будто не с ним происходила некоторая дичь, бурлила и пенилась вступающая в реакцию жижа, выпадал осадок, стремительно выстраивались в голове цепочки формул. И Лоргар едва успевал за ними. Пропуская сквозь себя невероятно мощные потоки энергий, Аврелиан всё больше тонул и терялся в них. Вкрадчивый смех и тысячеротый шепот оглушили Лоргара. И не было ничего вокруг — только бесконечные пучины шепчущих энергий и он, тонущий в них. Лоргар сам себе казался гладким камнем на дне трясины. Философским камнем, обращающим железо в золото. Он вцепился в эту мысль и распахнул глаза. Нехотя меняющая состав грязная жижа отразила бьющие изо рта и глаз космы голубого психопламени.

Почти теряя сознание от перегрузок, под рокот канонады, под случайными трассерами артиллерийского огня и под гром далеких взрывов, Аврелиан доволок процесс до относительно безопасного состояния. Полуобморочно доковылял до Галахада, игнорируя происходящий в небе над головами ад. Где-то рокотало эхо далекого побоища. Лоргар сплюнул под ноги и под недоумевающими взглядами, (кажется, отряд так толком и не понял что именно произошло), растянулся на камнях, переводя дух.

— Мне кажется или воздух изменился? — Мизгирёв стащил шлем, — Лоргар, что происходит?

Хохот и шепот в ушах, слабость и металлический привкус на языке сводили с ума. Лоргар медленно закрыл глаза. Сознание нехотя, ватно ускользало, оставляя горечью в горле душную мерзость грязных энергий. Где-то на грани сознания и бессознательного дрогнул голос Мизгирева:

— Я начинаю понимать, зачем детей пугают страшными сказками. Лучше рано узнать о зле в игровой форме чем вляпаться в это всё и…

— Сказки не говорят детям о том, что драконы есть — дети и сами об этом знают. Сказки говорят, что драконов можно убить, — обморочно прикрыв глаза, как эхо откликнулся Лоргар, — старина Честертон знал, что говорит. О, да.

Галахад моргнул и оторвал взгляд от экрана. Его камни душ тревожно мерцали с белой психокости:

— Лоргар. Я могу принять меры. Но мне нужно время.

— Понял, — Аврелиан кивнул ошалело взирающему на своего примарха Виктору, принимая сидячее положение и надевая шлем, — укрытие обеспечишь?

— Это. Гм. Да. Надо бы. Чувствую себя бурлаком на Волге, — ошалело поглядывая на примарха и разбрызгивая всё еще ядовитую, но уже не взрывоопасную жижу, Виктор вцепился в клочья вонючего тумана скрюченными пальцами. И с глухим рыком, действительно, как бурлак, натужно вышагивая по кругу вокруг Гельмана, поволок из болота одной своей голой энергией нехотя ползущие вверх и в сторону пласты горной породы. Лицо Виктора побагровело от натуги и покрылось испариной. Хрипя, разбрызгивая психокостью пенистую гнусь и задыхаясь, он угрюмо тащил за собой из ядовитого болота кольцо-стену бугристой горной породы — да чтож. Лезет-то. Туго так. Хр.

— Под нами, кажется, плита, — материал ощущался как сплав титана и чего-то совершенно незнакомого, Лоргар окунулся в вихри имматериума, вытряхивая рывками из толщ отложений завязшую в их глубинах ребристую платформу с заводским клеймом «ГефсиманТехСтроя» и с до боли знакомым символом знака качества. Того самого. Пятиугольного.

— Оп. Интересно, — не отрывая глаз от экрана Гельман сухо защелкал клавиатурой. Платформа завозилась, с лязгом раскладываясь и обращаясь членостоногой бронированной сколопендрой со знаком качества вместо морды. Тварь послушно замерла перед нетсталкером и, повинуясь щелчкам пальцев по клавиатуре, оббежала Гельмана пару раз и ревниво заключила его собственным телом в ощетинившийся бронированными конечностями живой кокон.

— Так я могу работать или не могу? — нахмурилась Ника, глядя как ядовитый туман нехотя меняет цвет и запах, — Лоргар. Оно точно не рванёт?

— Не рванёт. Но пить из болота не советую. Виктор. Останься с Галахадом. Эдуард. Постарайся уцелеть, — Лоргар кивнул нетсталкеру. И флегматично щёлкающего клавиатурой Эдуарда Гельмана-Галахада с грохотом скрыло каменной стеной, — кажется, здесь благополучно дожили до техногенной катастрофы…

Родноверов каменный пояс-кокон скрыл в своих недрах и Гельмана, и своего создателя. И со скрежетом замкнулся где-то вверху. Миг — и всю монолитную глыбу скрутило в гигантскую ребристую луковицу. Луковица отрастила каменные паучьи лапы, отряхнулась от болотной жижи и бодро громыхнула верхушкой, выпуская родновера.

— Я очистил воздух. Но только вокруг нас и ненадолго, — сообщил Алексей из-под шлема, — к крови привязать, что ли? У меня, вроде бы, получается…

Договорить ему не дали. Из так и не стихших вихрей хаотичных энергий с диким воплем вывалился незабвенный лейтенант Накуканов. Он вскочил на ноги, озираясь и прижимая к груди папку-планшет с чистыми бланками. Полицейскую форму дополняли старые болотные сапоги. Накуканов выхватил пистолет и заозирался, очумело разглядывая изгаженный пейзаж и пылающие заводские трубы в грязном тумане.

— Этого нам только не хватало, — мрачно сообщил кто-то.

— Да что ж вы такое творите, лейтенант?! — взорвался Лоргар и ткнул в непомерно большие болотные сапожищи мента, — что это значит, я вас спрашиваю?!

— Я знал. Знал! И-но-пла-не-тя-не. Ну, сейчас мы всем устроим, — ликующе щелкнул предохранителем мент, сияя как медный таз, — в какую сторону воевать?

— Ни в какую, сейчас чары издохнут и воздух снова станет ядом, — Мизгирёв обернулся, — Лёха, да сделай с ним что-нибудь. У нас же времени нет!

— Не отходите от меня. Слышите? — Лёха пощупал воздух комморитской перчаткой, шагая впереди, — тут нормальным людям дышать нельзя. Никак! Вы меня вообще слышите?

Накуканов не ответил. Он любознательно изучал обстановку, одной рукой прижимая к груди планшет с чистыми бланками, а другой — вскидывая к плечу ствол табельного оружия. На лице мента не было ни страха, ни паники — лишь неистовый восторг пионера, которому на первомайской демонстрации доверили нести самое настоящее знамя.

— Лейтенант, какого лешего? — нелюбезно навис над ментом Лоргар, — вы… да вы же следили за нами. Вы совсем спятили?!

— Работа у меня такая — следить. Хорошо это я сапоги из подвала вынул. Вовремя это я, — присвистнул мент, озираясь, — мать моя женщина, вот это я понимаю — загажено. Или тут у вас природа сама такая? Так и живете, что ли?

— Мы здесь сами впервые как бы.

— … от карт же несло плесенью, я думала…

— Да это не от карт, это мои сапоги. Видать, плесень плохо отмылась, — Накуканов бодро взобрался к резко поскучневшему Виктору. Паукообразный каменный голем ощутимо тряхнуло, но лейтенант удержался, — ну что, Церетелли? Повоюем?

Косматым живым факелом вспыхнул огромный огненный конный рыцарь. Один, другой, третий. Они, гарцуя и потрясая сотканными из слов и узоров копьями, стремительно занимали пространство, выстраиваясь клином. Это Ника, комкая, поспешно оживляла стопку бумажных рисунков. Листы компьютерной бумаги чернели, но не сгорали, застывая в груди огненных воинов несгораемыми бумажными комками.

Утробно взревев напоследок, огромный раскаленный, дымящийся болид рухнул в болото. Что-то попеременно взрывалось, в воздух поднялась туча осколков. Лязгнуло, визг и грохот металла огласил окрестности. От дымящегося болида-куска шевелящихся и инфернально скрежещущих металлоконструкций отвалилась стенка. И в пролом, из багровых недр, хлынули человекообразные механизированные твари в багровых рясах. Отмеченные знаками хаоса мантии и знамена вспыхнули дымно и яростно: клин горящих крестоносцев вломился в самую гущу еретехов, крушая и сжигая всё на своём пути. Лоргар ворвался в стрекочуще-громыхающее месиво, рассекая ликующе взревевшим пиломечом ошметья проводов и шлангов. Взревели, встречаясь, пиломечи, осыпая хлопья белых искр, отбивая удары, отсекая паучьи конечности и рассыпая абразивную крошку. Земля вспенилась, выпуская утробно воющих каменных старцев. Они ползли, цепляясь истощенными, узловатыми пальцами за всё подряд и сминая металл как тонкую жесть. Справа взорвались сразу несколько пылающих рыцарей, обжигая аорту вонью горелого металла и оплавленной проводки, просвистела цепь, пробив шлем Лоргара и ободрав щёку. Пистолетная пальба заглохла, захлебываясь визгом пил, хрипом помех и нестерпимо зудящим в мозгу писком бинарного кода. Лейтенантский утробный хрип совсем рядом перекрыли грохот и хруст сжираемых и разрываемых каменными старцами еретехов. Ледяной поток, дыхание сотен криокамер прошлось по толпе техножрецов, до белого хруста заморозив их балахоны и сочленения их механизмов. Лоргар сцепился со здоровенной гротескной сущностью. Пучки свисающих из-под капюшона шлангов, проводов и дрелей, извиваясь и обжигая лицо паром, немедленного закружили вокруг роем жаляще-клацающей дряни. Грохот разбитого голема заглушил возмущенный стрекот поднимающейся на дыбы титановой сколопендры. Творение «ГефсиманТехСтроя», заключив хакера в свои щитки как в броню и ревниво прикрывая бритвенно острыми конечностями, деловито застучала волосьями-лапками, извиваясь и пробуя на вкус всех встречных еретехов. Прогрызая дыру в том, что когда-то было лицом ближайшей гротескной груды шлангов и механодендритов, сколопендра обвила фигуру какого-то техножреца хаоса жадно лязгующим коконом.

Лоргар снес башку ближайшему и мимоходом вспорол чьё-то брюхо. Во все стороны летели осколки и пучки проводов. Пиломеч намотал на зубья чьи-то кишки.

— Терранец! — проскрежетали совсем рядом нечеловечески дробным, механическим голосом, искаженным эхом и хрипом помех.

Под разорванным балахоном техножреца хаоса, на груди, мелькнуло перекошенное от ужаса женское лицо. Этот искаженный, уродливый кусок плоти явно жил своей жизнью, извиваясь пучком мясных щупалец. Лоргар позволил оплести себя манипуляторами и приблизить к сияющему хлористо-зелеными линзами лицу монстра, облекся в клочья имматериума и пропустил сквозь тело разряд немыслимого для бытовой техники вольтажа.

Резко завоняло оплавленной проводкой. С треском лопнуло штук пять линз. Но еретех не упал. Мотнув головой, мигая уцелевшими линзами и пошатываясь, он уронил Лоргара и забормотал как пьяный. Одевшись в молнии как во вторую кожу, Лоргар с осатанелым хрипом пробил кулаком механическую грудь еретеха. Под вонь сгоревших микросхем Аврелиан нащупал в механических ошметках шмат живого, извивающегося мяса. Спину обожгло болью. Игнорируя творящийся вокруг ад, Лоргар отвлекся на несущийся в него пылающий плевок, случайно казнил почерневшее, полувынутое сердце и с ужасом осознал, что застрял рукой в грудине мертвого еретеха.

Залп из гаусс-пушки распылил ближайшего противника. Часть еретехов уже каталась в ядовитой жиже, истошно воя бинарным кодом и разрывая на себе мантии и остатки гниющей, порченной плоти. Лоргар съездил еретехом по выросшему на пути противнику, отряхнулся от пучков кабелей, масла и полетевших во все стороны деталей. И, мотая повисшими на руке спутанными шлангами и ободом из металла и плоти, с взревевшим в руке пиломечем вломился в самую гущу сражения. Ближайший полугнилой еретех рухнул. Осыпаясь тонким прахом и бесконтрольно ссыпающимися деталями. Обморочный дух раскаленного железа обжег ноздри.

— Диман! — отчаянно взвыл где-то совсем рядом голос Лехи. Серия взрывов разорвала ряды еретехов. Поднимая залитое кровью и маслом лицо, Лоргар разглядел как заваливается окровавленный Мизгирёв, а Лёха тащит его, закрывая собой и бешено отбиваясь плетями ледяного воздуха. Сминая и уродуя ими металл, что уже само по себе выглядело дико. От колен и ниже у бессознательного Димки не было ничего: только неровно свисающие лохмотья мяса в психокостной крошке. Грохот и лязг прибывшей техники и по-паучьи выбирающихся из нее техножрецов Марса оглушили Лоргара. Где-то справа пронесся Накуканов с невесть где добытой гаусс-пушкой. Залп сбил кружащий над побоищем сервочереп.

Лоргар прикончил какую-то гротескную тварь и случайно оглянулся. И выдохнул нечто нецензурное. Рожденная чьей-то вышедшей из-под контроля яростью, над побоищем, гася пламя, ревела настоящая снежная буря. Взбесившимся косматым зверем расшвыривая толпу. Ширясь, наращивая обороты, крепчая, она заслонила небо неистовой пляской ледяного ветра и мокрого красного снега. Потоки ветра обжигали кожу и замораживали жидкости. Неистово выли и хаотично плясали, рассыпая ледяную, красную крошку. И не было ничего кроме красного снега: он застилал обзор, забивался в рот и выводил из строя технику. Из легких вырывался белый пар. Бессвязный, страшный вопль Лехи Володина подстегнул бешено взревевшие вихри и рваные охапки кровавого снега. И снежная буря в бешенной круговерти затопила всех и вся, замораживая ядовитую жижу и балахоны жрецов, стремительно покрывая всё вокруг корками льда и пробираясь под доспехи и мантии обжигающим дыханием январской стужи.

— Лоргар! — вопль Ники перешел в звериный вой. Где-то совсем близко что-то взорвалось и из снежного месива пожаловали трехметровые образины в лиловой броне. Лоргар принял на себя основной удар, дрались эти космоморяки отменно. Атакуя всех без разбора, они очень скоро потеснили техножрецов. Где-то в стороне, под очень сомнительные вопли, кто-то клешнерукий, лиловый и многоглазый стремительно проростал во все стороны костяными пучками-перьями и корневищами лишних позвоночников.

— Лоргар! Не вздумай… — отчаянный вопль Виктора заглушили визг снарядов и звуки взрывов. Аккурат под бомбами, оставляя за собой в небе добротный дымный след и приветствуя планету ревом двигателей, отвесно вниз пикировали багряно-желтые десантные капсулы.

Лоргар на одной интуиции совершил разворот и встретил чей-то клинок. Казалось, что практически весь доспех незнакомца обтянут человеческой кожей. С его наплечников стенали сведенные нестерпимой мукой человеческие лица. Не особо вглядываясь в посеченное шрамами лицо противника, Лоргар увернулся от безобразного мотка бурых щупалец, заменяющих незнакомцу правую руку, и с булькающим хрипом запнулся, наткнувшись на хищный, длинный клинок. Лезвие пробило психокость и пронзило живот, проворачиваясь где-то внутри. Боль выворачивала кишки и сносила крышу. Зажимая пятерней дыру в доспехе, Лоргар с утробным хрипом приложил мечника ближайшим еретехом и едва не лишился ноги. Разрубленный техножрец Хаоса осыпался на землю бесформенными кусками электронных конструкций и мяса. Превозмогая боль, Аврелиан с двух рук обдал мечника мощной струёй пламени. Приснопамятный моток тентаклей очень скоро оказался хлыстом — Лоргар поджарил его, но боеспособность хаосита это не уменьшило. Ампулы с неизвестной дрянью, подвешенные над головой воина глухо розовели под грязной тряпицей с неким символом. Снадобье напрямую поступало, видимо, в кровь мечника и явно имело какое-то особое свойство. Лоргар вскипятил содержимое ампул, на что получил летящие в разные стороны осколки и леденящий душу хрип ярости. Кажется, шрамированный боец принял слишком близко к сердцу уничтожение своей личной капельницы: Лоргар даже не успел понять как его лицо превратили в настоящее лоскутное месиво. Почти ослепший от боли, Аврелиан отбивал удар за ударом, с ужасом все больше осознавая как неповоротлив и медлителен в этом смертельном танце. Неведомый мечник двигался легко и ловко несмотря на явное уродство и плешивый череп. Смутное уважение к чужому таланту и досада на свое собственное неумение медленно, но верно захватывали всё существо Лоргара. В полной мере осознав себя макакой с пиломечом, Лоргар приложил неведомого гения мощным разрядом тока и тоскливо пожалел про себя, что впустую пропадает такой невероятный талант. Без сомнения, этот незнакомец являлся садистом, мясником и явным чудовищем. Было трудно не заметить, что крики и стенания, издаваемые заточенными в демонических доспехах душами доставляют ему бесконечное наслаждение. Высокомерное выражение не сходило с его обезображенного ранами и гнусным упоением лица. Но, неслыханное дело, в умении обращения со своим оружием, инкрустированным мечом и демоническим хлыстом, этот боец, кажется, не имел себе равных. Лоргар запоздало осознал, что скорее всего чертов мясник приходится вожаком всему этому поврежденному Хаосом, буйному сброду, пришедшему из ниоткуда. Своих полоумных этот шрамированный головорез вел в бой с немыслимой харизмой и уверенностью в победе. Встречая смерть с тем же рвением, с каким он же и нес её окружающим, собственно.

Отчаявшись одолеть его в поединке на равных, Лоргар усилием воли вскипятил его кровь и, пропуская сквозь визжащий в руке пиломеч разряды немыслимого вольтажа, отсек мечнику руку, сжимающую меч. Демонический хлыст немедленно обвил шею Лоргара, но был рассечен выстрелом: краем глаза примарх уловил движение справа. Кроваво-красная метель утихла, техножрецы и какой-то лояльный орден добивали еретехов и теснили хаоситов. Превозмогая боль и обморочную, ватную тяжесть, Лоргар с коротким хрипом снес победно воющим пиломечем безобразную голову гениального дуэлянта. Кто-то,

(кажется вывалившаяся из толпы Черновец), поджег труп хаосита. Его мясники отступали, теснимые лоялистами. Покачиваясь от ватной слабости, Лоргар подобрал отрубленную голову и закрыл мертвецу глаза.

— Невероятно, — выдохнул кто-то совсем рядом.

— Он победил Люция Вечного. Победил.

Лоргар перевел потухший взгляд на иссеченное шрамами лицо павшего гения и медленно покачал головой:

— Не победил.

— Он мертв, — мрачно сообщил какой-то обожженый воин с символикой Плакальщиков на наплечнике, — но надолго ли?

— Тысячи лет назад Люций был капитаном тринадцатой роты легиона Детей Императора, следовавшего за своим примархом Фулгримом через Галактику во имя Императора, — Виктор снял шлем и сжал зубы до сухого скрежета, — его мастерство меча… Он был легендой. В былые времена, до Ереси, его победили лишь раз. Капитан Лунных Волков. Гарвель Локен. Вот же чёрт, лучше бы вам не встречаться. У него особый дар Слаанеш. Люций воскресает, захватывая тела тех, кто его победил.

— Так я и не победил, — медленно покачал головой Лоргар и уронил отсеченную голову на грудь к пылающему трупу, — я еще ни разу не встречал такого непревзойденного мечника. Горько видеть падших гениев. Он мог быть путеводной звездой и примером для многих. Таких побеждают не мечом. А словом. Таких побеждают их собственные слабости. А я… Я не сделал, в сущности, ничего.

Плакальщики непонимающе переглянулись, и их предводитель возразил:

— Никто не оспорит вашу победу, милорд. Вы сражались достойно.

— Нет. В этом бою я был просто макакой. Просто макакой с бензопилой, — обморочно прикрыл глаза Аврелиан, борясь со жгучей болью и беспамятством, — Люций Вечный ушел непобежденным.

Тревожный гул голосов обжег оголенные нервы. Тьма сомкнулась над Лоргаром, мягко и душно отбирая последние силы и гася чадящее от боли сознание. И всё поглотило небытие.

* * *

Липкое, ватное и серое Ничто сырыми пуховыми платками обволокло сознание. Лоргара рвануло вовне, в густую тьму. Сколько он блуждал в её гиблых, черных чертогах Лоргар не знал. Иногда ему казалось, что безумно давно.

Но, скитаясь в стремнинах нематериального и враждебного, он однажды нашёл кого-то смутно знакомого и родного, просочился в его вены, газом проник в его легкие. Этот дрожащий от холода в трущебах полуразрушенного города вечной ночи, скрывающийся в тенях, крохотный Некто всем своим существом ощущал присутствие Лоргара. И не зная, чем ещё занять саднящее от одиночества сознание брошенного ребенка, Лоргар заговорил с ним. Это было странно, но правильно — делить на двоих одно тело. Лоргар не помнил своё имя, но хорошо осознавал, что же это такое — когда правильно. Лоргар говорил с ребенком, дыша одним с ним воздухом, скрываясь в тенях умирающего мира, убивая и выживая снова и снова. Иногда Нострамо казалось Лоргару проглотившим их двоих чудовищем. Медленно переваривающим своих жертв гигантским доисторическим гадом. И брошенный ребёнок был согласен с Лоргаром. Он вообще мало в чем сразу соглашался с Лоргаром, этот мрачный, осипший мальчишка. Он был упрям и крайне жесток. Но Лоргар хорошо понимал, чему именно потерянный ребёнок обязан своим ментальным мраком. Пытаясь отвлечь, Лоргар пересказывал мальчишке истории и занятные байки, книги и сюжеты комиксов.

Больше всего потерянный ребенок любил истории о Мега-городах, где правосудие вершат вооруженные Судьи. Люди, которые сами разыскивают преступников, расследуют их дела и на месте выносят приговор. Брошенный ребенок снова и снова забирался в своё гнездо в полусгоревших руинах высотки. И просил заговорщеческим шепотом рассказать про судью Дредда. Странное дело, Лоргар не помнил собственного имени, но помнил в общих чертах сюжет комиксов и фильм девяносто пятого года. Мальчишка понимал, что судьи — вымысел. Но снова и снова просил рассказать про них. И Лоргар напрягал воображение и сочинял всё новые и новые подвиги неподкупного борца с преступностью, Лоргар уничтожал руками Дредда продажных предателей-судей, серийных маньяков, банды озверевших от крови ублюдков и целые наркокартели умирающего мира. И брошенный ребёнок слушал его голос, подобрав острые колени под непомерно большой китель. Сосредоточенно слушал и повторял свистящим шепотом. Иногда Лоргару казалось, что он весь состоит из этого озябшего

шепота бескровных, растрескавшихся и саднящих губ.

Сколько этот странный симбиоз продолжался, Лоргар не знал. Просто однажды он вспомнил слово. И это слово было именем. Два звонких слога в пустоте. Лор-гар. Четыре согласных два гласных звука. Звонких, гулких, протяжных и родных. Своих. Лор-гар. Как «Логар», но только «Лоргар». Имя будило внутри что-то тоскливое и тянущее. Призраки людей и предметов взывали к нему из бездн памяти. И Лоргар жадно прислушивался к ним. Его имя рефреном звучало в ушах на все голоса. И в том, как они звали его, тоже было что-то очень родное и бесконечно правильное.

Звучный мужской баритон гремел привычно раскатисто и душевно, выкликая его в знойном полуденном мареве, пыльном и слепяще-разнотравном. Этот голос звучал как колокол. И будил в памяти другое слово. Слово «отец».

Тягучее, славное сопрано, добродушный, участливый голос звучал как гитарные струны. Он был всепрощающе мягок и участлив, этот голос. Он был теплым как пуховая шаль и большие, румяные руки. И будил в памяти другое слово. Слово: «мама».

Звонкие девчачьи голоса звучали как колокольцы в гриве цирковой лошади, серой-серой в кремовых яблоках. Сестры любили цирковую живность. Да и любую живность, чего уж там. Когда в областной центр, на площадь за станцией, прибыл бродячий цирк, шебутные девчонки не могли найти себе место от восторга. Полосатые шатры бродячего цирка, его воздушные плясуньи в дробно сияющих бело-золтых купальниках, его умные собаки и шумные, нахальные клоуны, его медведи и фокусники, жонглеры и лошади нравились Лоргару. Он был слишком мал и не понимал, что по России мороком безвременья бродят девяностые, что реквизит — драные лохмотья былого великолепия, животные — голодные, а в глазах артистов — кабацкий чад, похмельная горечь и безысходность. Впервые вдохнув пыльный запах нафталина и почтенного, ещё советского реквизита, Лоргар пропал, был увлечен этой атмосферой чуда, впервые осознав, что всем сердцем влюблен в цирк. В школе долго смеялись, когда, на вопрос учителя «кем вы хотите стать когда вырастите?» Лоргар поднял руку, встал и, краснея от смущения, объявил, что хочет стать клоуном. Лоргар бывал на представлениях различных цирковых трупп и позже, уже в нулевых. Но ту атмосферу праздника ожидания праздника вонопреки всему, он запомнил на всю жизнь.

И, странное дело, едва Лоргар осознал это всё сразу, в полной мере, его странное пограничное состояние оборвалось как нить паутины. И он впервые за долгое время увидел сон. Настоящий сон, полный оттенков и запахов.

* * *

Казалось, на него обрушился целый мир: мир грязных, догнивающих трущоб, тухлых луж, прелого тряпья и беспросветного, полного ядовитых взвесей мрака.

Здесь было как-то особенно тихо и сумрачно. Больше всего это место походило на сон, унылый и тягостный сон потерянного мальчишки. В пятне света догорал костёр, Лоргар видел как пляшут по серой кладке его рыжие и изжелта-белесые отсветы. И у костра, укутавшись в аккуратно залатаный фрагментами шкур китель, спал мальчишка-оборванец с лицом Кёрза. Лоргар осторожно опустился подле на камни и настороженно прислушался: вблизи звучали голоса. Лоргар не до конца понимал обрывки слов, но сами интонации незнакомцев ему нравились всё меньше. Изможденный мальчишка спал мертвецким сном и даже во сне видел, что спит. У костра, на голых камнях. Голоса звучали всё отчетливее. Было в интонациях их владельцев что-то слишком мразотное, липкое, алчное и жуткое. Предчувствие безысходности и мертвящего ужаса сотрясло спящий детский разум и сотканый им мир. Лоргара пробрало ледяной дрожью от погружения в этот ужас. Озираясь, он потряс Кёрза за плечо и, рассеянно изумляясь страху в собственном, резко осипшем голосе позвал на ухо:

— Конрад!

Ребенок не ответил. И только с головой укрылся кителем, сонно пряча под ткань чумазые босые пятки.

— Конрад! Брат, просыпайся, — Лоргар заозирался, вцепился в костлявые плечи и несколько раз встряхнул брата, — Конрад!

— Не ори на ухо, — нелюбезно прохрипел в ответ мальчишка, завозился и, морщась, нехотя принял сидячее положение, — ты. Я ждал.

— Пошли отсюда, — скомандовал Лоргар и попытался поднять Кёрза за руку, — китель перенесся, значит и тебя перенесу.

Кёрз юркой ящеркой вывернулся из рук и хмуро тряхнул спутаной гривой, угрюмо глядя себе под ноги:

— Не пойду.

— Что значит "не пойду"?! — вспылил Лоргар и попытался изловить брата за шиворот, но поймал только пустоту, — ты совсем рехнулся? Я тебя здесь не брошу.

— Дурак, — процедил мальчишка, поспешно пряча лихорадочно заблестевшие каким-то диким восторгом глаза, — если я пойду с тобой, тебя убьют.

— А если я останусь?

— Если останешься — тебя убью я, — нехотя признался Кёрз, кутаясь в китель, шевеля пальцами ног и неподвижно разглядывая их, — уходи.

— Я не брошу своего брата в этом дерьмовом… — взвился Лоргар.

— Ты не сможешь меня бросить, — подозрительно хищно и жутко осклабился Кёрз. Какое-то совершенно инфернальное пламя торжествующе заметалось в его черных глазах. Конрад расправил плечи и вкрадчиво сообщил, ткнув пальцем себе в грудь, — ты здесь. Ты запрет.

— Конрад! — попытался образумить его Лоргар.

Но тот только хищно оскалился, медленно покачал головой и снова ткнул себе в грудь грязным пальцем:

— Здесь. Я слышу твой голос здесь. Когда опасно. Когда не прав. Иногда я не прав.

Голоса зазвучали совсем рядом, и Лоргар почти взвыл, схватившись за голову:

— Да что ж ты за ослище-то! Хорошо, Конрад, не хочешь слышать меня, так хотя бы проснись и…

— Я ведь действительно Конрад? Это моё имя? Настоящее имя? — склонил голову на бок Кёрз и в глазах его замерцало любопытство.

Иллюзорный мир содрогнулся от чужого, враждебного присутствия. Сонный морок давящей тенью накрыл призрак чужих желаний и эмоций. Охотничий азарт пресыщенной мрази. Шквал нематериальной грязи намерений, лихорадочное месиво эмоций десятка объектов. Всё внутри Лоргара оборвалось от омерзения и ужаса. Кажется, и сам Кёрз ощутил что-то подобное, заозирался и на миг выпустил Лоргара из поля зрения. Немедленно воспользовавшись его легким недоумением, Лоргар изловил его, изо всей силы затряс за плечи как тряпичную куклу и рявкнул почти в самое лицо:

— Проснись!

Кёрз возмущенно дернулся в руках, открыл рот. И чужой сон растаял, вышвыривая Лоргара в реальный мир. Сумрак темной корабельной каюты пах пылью, оружейным маслом и каким-то спиртосодержащим составом. За огромными панорамными окнами подрагивало поле Геллера и бесновались багровые пучины бессонного и безбрежного варпа. Лоргара шумно вздохнул и ощупал обожженное лицо — кто-то спеленал голову тканью, а под ней ощущалась пастообразная, пенящаяся масса. Лоргар потыкал себя в щеку, слушая слякотно-всхлипывающий звук пахнущей каротином жижи.

— Не трогайте лицо, милорд, — в интонациях незнакомца прозвучал мягкий упрек. Аврелиан был готов поклясться, что незнакомец улыбается, — вы среди друзей.

Лоргар заворочал головой, силясь из-под бинтов разглядеть говорящего но был настойчиво водворен на место:

— Вы всё ещё слишком слабы.

— Где я? — собственный голос показался шелестом. Кто-то высокий и очень бледный склонился над ним, пытливо вглядываясь в лицо бледно-голубыми, по-детски честными глазами. Коротко остриженные волосы незнакомца багряным золотом отливали под всполохами варпа, — где я?

— На «Длани Ангела», Ордена Плакальщиков, — успокоил его незнакомец и, уловив ужас в глазах примарха, понимающе и спокойно улыбнулся и покачал головой, — нет. Они живы. Три скаута, человек, скаут-женщина. Они здесь. На корабле. Мальчишка лишился ног, но ему поставили протезы…

— Галахад! — выдохнул в ужасе Лоргар, поднимаясь и обморочно цепляясь за постель, — был шестой. Галахад. Я должен вернуться. Я должен найти его.

Незнакомец моргнул и понизил тембр голоса:

— Мы не успели. Его забрали техножрецы. Простите.

— Жрецы?!

— Но он жив.

Лоргар неподвижно уставился в лицо незнакомого астартес и очень тихо повторил:

— Я должен найти его.

— Мы держим курс на Терру. Лорд-командующий военными силами Империума, великий тактик и стратег Робаут Жиллиман, отдал приказ искать вас и ваш отряд по всему Империуму, — астартес замялся, — нам обещали, что если нам удастся вас найти, Плакальщикам будет дозволено вернуться. Нам обещали прощение.

— Прощение? — не понял Лоргар.

— Мы прокляты, — спокойно сообщил незнакомец, — как, собственно, и все ордены Проклятого Основания. Давным-давно на наши судьбы опустился саван теней. Он будто пятнает многие наши достижения. И слишком часто обращает наши победы в горький прах на руках.

— Но… что? При чём здесь это?

— Странные роковые совпадения и печальные перемены, преследующие нас повсюду, — печально улыбнулся астартес, — скажем так, мы часто оказывались втянуты в гражданские войны и региональные конфликты. И по незнанию зачастую оказывались не на той стороне. Мы были вынуждены удалиться на окраины Галактики, чтобы избежать участия в человеческих междоусобицах.

— Понимаю, — пробормотал Лоргар, ощупывая затылок и подозрительные металлизированные фрагменты на хребте. Кажется, их вживили пока он валялся в отключке, — сколько я провалялся без сознания?

— Два месяца по терранскому летоисчеслению, — кивнул космоморяк, — варп изменчив. Мы не можем точно знать, когда достигнем Терры.

— Однако, — рассеянно пробормотал Лоргар, ощупывая замотанное в бинты лицо.

— Лучшие оружейники Ультрамара работают над приличествующими Терранцу и его воинам доспехами, — глаза незнакомца задумчиво мерцали, отражая отсветы поля Геллера, — ваши скауты прошли все необходимые медицинские проверки, сангвинарные жрецы ордена сочли их годными для прохождения тренировок наряду с прочими.

— Жрецы?

— Так мы называем апотекариев.

— Я не совсем…

— Как и все апотекарии космодесанта, сангвинарные жрецы — полевые медики, обученные излечивать раны боевых братьев и возвращать геносемя павших или получивших несовместимые с жизнью ранения, — изумленно моргнул астартес и приподнял брови, —

наши жрецы также помогают нашим капелланам в деле духовного наставления боевых братьев. В то время, как капелланы пытаются уберечь от падения в пучины Черной Ярости, сангвинарные жрецы следят за малейшими признаками Красной Жажды, делая всё возможное для того, чтобы обуздать её, или же обратить в оружие, когда чаши весов склонятся на сторону противника. Неужели вы не знаете о преследующем сынов лорда Сангвиния Изъяне?

Лоргар промычал нечто нечленораздельное, рассеянно переваривая информацию.

— Кроме того, сангвинарные жрецы хранят Алый Грааль — чашу, содержащую кровь самого Сангвиния. Сангвинарные жрецы регулярно производят друг другу инъекции образцами крови из Грааля, позволяя ей пройти по их венам, после чего выливая кровь обратно в Грааль через порезы, — светлые глаза астартес внимательно разглядывали Лоргара, — благодаря этому кровь до сих пор остается свежей, и в каждой капли крови из Грааля содержится частица самого примарха.

— Вот оно как, — озадаченно пробормотал Лоргар, — благодарю, не знал. Как успехи моих людей?

— Неплохо для скаутов, — пожал плечами астартес, — но им явно не хватает дисциплины. Особенно женщине.

— Ника, — улыбнулся Лоргар, — буянит?

Космоморяк кашлянул в кулак, а лицо его бесконтрольно поплыло в широкой ухмылке от уха и до уха. Астартес, похоже, старательно давил неподходящие моменту эмоции. Но безуспешно.

— Я с ней поговорю, — мрачнея, посулил Лоргар.

— Вы всё не так поняли, милорд, просто, братьев смущает сам факт её существования, — всполошился астартес, — скаут-сестра — это нечто настолько невозможное, что апотекарии до сих пор в смятении. И, о, если бы только апотекарии. Насколько мне известно, ее всерьёз подозревали в том, что она никакая не сестра, а подвергшийся порче Хаоса брат, что неизбежно повлекло за собой ряд проверок… нет, что вы, милорд, не вставайте. Все в порядке, подозрения не подтвердились, более того, магос биологис и Высшие Лорды Терры сочли генетически измененный женский материал — ценной находкой. Практика видоизменять женский материал восходит к генокультам Луны, Император, да восславит Вселенная имя его, некогда отказался от этого пути ввиду его несоответствия целям и задачам будущих Астартес, но наши апотекарии считают, что в крови сестры-скаута кроется спасение от Изъяна, преследующего всех наследников нашего отца, примарха Сангвиния…

— Мне надо видеть моих людей, — упрямо захрипел Лоргар, принимая сидячее положение и пытаясь встать на ватные ноги.

— Вам ни к чему утруждать себя, — возразил астартес, — им передадут ваш приказ, и они явятся сами. Ибо это — их долг.