Конфиденты (джен)

Когда Поттер попытался открыть дверь, его неслабо прошило похожим на разряд тока заклинанием, так что Ариэль проснулась от его крика. Вскочив с кровати, она бросилась в коридор, где и обнаружила баюкающего обожжённые конечности хозяина.

— Вас не учили стучаться перед тем, как входить в спальню дамы? — недовольно спросила она, нейтрализуя последствия охранных чар. — Что вообще заставило вас ломиться к спальню к артефактору?

— Джинни… она… она, кажется, рожает… — пропустив мимо ушей все слова, истерично сообщил сидевший на полу Поттер, в чьих глазах плескалась паника.

— Та-а-ак… — протянула Ариэль, быстро настраиваясь на деловой лад. — Как только ребёнок родится, тут же — тут же, мистер Поттер, в ту же минуту! — забирайте его у доктора и несите вниз.

— Я… помню, да.

— Вам будет жалко жену. Вы будете испуганы. Возможно, вас станут одолевать сомнения. Не поддавайтесь! Его спасение — в попадании в ритуальный круг!

— Я понял, мисс Лэнгтон, — приходя в себя от строгого тона, кивал Поттер.

— В таком случае идите и следите. Вы с Мунго-то связались?

— Ой… Я пойду?

— Конечно. И держите себя в руках.

Проводив убегающего Поттера взглядом, Ариэль вернулась в комнату и быстро переоделась. К ритуалу она подготовила всё, что только возможно было сделать заранее, остальное же будет осуществлено не раньше, чем станет ясен пол ребёнка и его характеристики: рост, вес, точное время рождения…

Развеяв чары стазиса, она достала купленные в маггловском супермаркете хлеб и уже нарезанный сыр и подогрела заклинанием воду, заваривая чай. Настраивая себя на рабочий лад, Ариэль медленно позавтракала — от волнения аппетит пропал — и наконец-то переместилась в подвал. Не торопясь, разложила всё необходимое в том порядке, в каком удобно будет брать, перепроверила инструменты, убедилась, что начертание ритуальной фигуры нигде не прерывается, и закрыла глаза, приготовившись ждать столько, сколько потребуется.

— Это мальчик!

Голос Поттера заставил вскочить на ноги. Вспотевший, растрёпанный, с вяло трепыхающимся молчащим младенцем на руках, Поттер являл собой одновременно жалкое и забавное зрелище.

— Кладите! — приказала Ариэль, указав на стол, заблаговременно застеленный небелёным холстом. — Не тяните! Сейчас каждая секунда на счету!

Поттер бросился вперёд, спешно опуская покрытого слизью мальчика на стол и отступая в растерянности, не зная, что ему делать.

— Идите к жене, — бросила Ариэль, не оборачиваясь, начиная рисовать на маленьких ручках и ножках защитные руны. — Объяснитесь или усыпите её, и через час возвращайтесь. Не вздумайте пить! — добавила она. Никакого ответа не последовало, за спиной было тихо, и ей всё же пришлось отвлечься и оглянуться. — Мистер Поттер!

Он вздрогнул и поднял голову: ярко-зелёные глаза лихорадочно горели на бледном от переживаний лице. Он переминался с ноги на ногу, всем своим видом выражая сомнения и страх, и Ариэль пришлось прикрикнуть, чтобы заставить его прийти в себя:

— Идите! У вас пятьдесят пять минут!

Поттер наконец бросился обратно к жене, и она вздохнула спокойнее: мало того, что его присутствие могло навредить ребёнку, так ещё и сам Поттер мог бы вмешаться и всё испортить, неверно поняв, зачем Ариэль, к примеру, нож…

Младенец едва слышно кряхтел, но даже не пытался заплакать, когда его тонюсенькую кожу рассёк первый порез. Физических уродств у него не было, по крайней мере внешних, однако, учитывая наследственность и доношенность, он должен был быть значительно больше и крупнее, да и на боль реагировать активнее.

Вырезав основные руны на запястьях и лодыжках младенца, Ариэль усомнилась, что удастся его спасти — отклик магии был едва заметен, всё её мастерство было против этого бессильно. Взяв тихо дышавшего бледного младенца на руки, она переместила его в центр септаграммы, машинально отметив, насколько мало он весит; внимательно осмотрев руны, Ариэль лишь головой покачала — с кровью у ребёнка были явные проблемы, она едва текла в тщедушном тельце…

— Неудивительно, что магия не отвечает нормально, — пробурчала она с недовольством.

Но, не взирая на пессимизм, Ариэль уверенной рукой продолжила чертить руны, ни разу не дрогнувшим голосом дочитала катрены заклинаний, бестрепетно начала ритуал и, когда Поттер вернулся — с красными глазами, горящим от пощёчин лицом, — не сбилась. Младенца укутывал светящийся золотом кокон защитных чар, начертанная на полу магическая фигура, словно манеж, ограничивала волшебство и ребёнка в нём, скрывая следы рунического письма на коже. Время то ускорялось, отсчитывая минуты, то, наоборот, замедлялось, тянуло секунды; она волновалась, что Поттер не выдержит, попытается даже не вмешаться, но хотя бы заговорить, чем собьёт ей концентрацию, но тот молчал. В какой-то момент Ариэль даже стала испытывать к нему уважение…

— Подойдите.

В устойчивой тишине, окутавшей помещение, голос прозвучал слишком громко. Поттер вздрогнул, обернулся, с непониманием глядя на артефактора. Вскочил на ноги, намереваясь броситься к сыну… и замер.

— Он… в порядке?

— Пока — да. Главная угроза сейчас — вы.

Поттер дёрнулся, будто от удара, и закусил губу.

— Что нужно делать?

— Дайте руку, — попросила Ариэль и, как только он протянул ладонь, обхватила запястье и прижала руку к столу, занося нож. — Терпите.

Поттер молчал; скрипел зубами, когда ритуальный кинжал прорезал кожу, приглушённо рычал, когда нажим становился сильнее, но даже не пытался отстраниться, не сводя глаз с золотистого кокона посреди помещения.

— Вы молодец, мистер Поттер, — искренне похвалила Ариэль, закончив вырезать руны. — Потерпите ещё немного.

Тот кивнул, но даже не повернулся, смотря не на кровавую метку на своей руке, а на уснувшего прямо на полу сына, сияние вокруг которого наконец-то стало угасать.

— Что ж, на сегодня это всё. Вот, возьмите, — Поттер с удивлением смотрел на протягиваемый ему медальон на длинной цепочке. — Надевайте, это запрёт остатки впитавшегося в вас проклятия.

— Спасибо, — машинально поблагодарил он, надевая цепочку на шею без дополнительных споров.

— Вы решили вопрос с женой?

— Я… — он поморщился и отвёл взгляд.

— Что бы там ни было, вы спасаете ребёнка, — поддержала его Ариэль.

— Вы правы. Да, я объяснил Джинни ситуацию. Она… ну, она не обрадовалась… Доктор ещё не ушёл тогда, и он подтвердил мои слова насчёт проклятия, наверное, только потому она и не убила меня прямо на месте. Я сказал, что буду писать ей, не знаю, слышала ли она меня — она орала, что я пожалею, что на свет родился.

— М-да… Так она ещё здесь?

— Нет. Я понял, что разговора не получится, Джинни вообще очень эмоциональна, так что активировал порт-ключ — она у родителей.

— Прекрасно. Вы закрыли дом?

— Камин заблокировал…

— А входную дверь? — слегка улыбнулась Ариэль, очищая и аккуратно складывая инструменты.

— Эм…

— Мистер Поттер, я понимаю, для вас вся эта ситуация очень болезненна, но возьмите себя в руки. Вы взрослый мужчина, отец, начните уже вести себя соответственно. Зовите няню, через десять минут ребёнка можно уже кормить и укладывать спать… — она замолчала, не понимая, почему тот смотрит на неё с изумлением и, пожалуй, ужасом. — Что случилось?

— Какую няню? — тихо спросил он.

От удивления Ариэль выронила нож. Она несколько секунд неверяще смотрела на новоявленного отца, после чего со стоном осела на ближайший стул.

— Вы что, не озаботились поисками няни?! Мистер Поттер!

— Я не подумал!

— А хотя бы о еде для новорождённого вы подумали? — судя по насупленному молчанию, ответ был отрицательным. Ариэль всплеснула руками. — Да вы с ума сошли!

— Вы не говорили!

— О чём говорить?! — взорвалась Ариэль, вымотанная сложнейшим ритуалом. — Разве не очевидно, что ребёнок должен есть?! Я же предупреждала, что пока мы не проведём с вами очищающие ритуалы, вам нужно будет держаться от сына подальше!

— Я думал, вы…

— Я?! — шокированно перебила она. — Я — артефактор, мистер Поттер, а не нянька!

— И что же делать? — обречённо прошептал он, с такой надеждой глядя на Ариэль, что весь её гнев испарился.

— У вас есть эльф?

— Нет… то есть… есть Кричер, но… я его уже несколько лет не видел… Он, кажется, уже не мой… И я ему не доверяю…

— Кричер? — переспросила она, задумавшись. — Хм… Мистер Поттер, у меня есть решение, но…

— Я согласен!

— …но вам оно не понравится, — закончила Ариэль, недовольно глядя на Поттера.

— Я всё равно согласен, — повторил тот. — Что я должен сделать?

— Принести обет.

— Ещё один?

— Да.

Он задумался на секунду, но от своих слов отказываться не стал и твёрдо кивнул:

— Ладно. Раз вы считаете, что прошлых обетов недостаточно…

— Прошлые, как вы выразились, обеты, касаются вашего ребёнка и заключённых Азкабана. Сейчас же я говорю о том, что имеет непосредственное отношение к другим людям, и искренне сомневаюсь, что они обрадуются необходимости в чём-то вам содействовать.

— Очередные Пожиратели смерти? — хмыкнул он.

— Вовсе нет. Но это отнюдь не значит, что они вас любят. Что бы вы о себе ни думали, популярностью вы пользуетесь отнюдь не у всех волшебников.

После принесения очередного обета, в котором Поттер клялся не вредить и вообще всячески оберегать человека, которого Ариэль собирается просить о помощи (причём вне зависимости от того, станет ли тот помогать или ничтоже сумняшеся пошлёт Поттер подальше), он облегчённо вздохнул:

— Теперь мы может, наконец, позаботиться о моём сыне?

Ариэль захотелось его стукнуть, насколько несправедлив был намёк.

— Оставайтесь здесь… Мне понадобится ваша сова… Или ваша палочка.

— Зачем? — подозрительно уточнил тот, но палочку всё-таки протянул.

— Зачем, что я вовсе не уверена, что на моей палочке нет следящих чар, по которым Министерство может отследить, куда и кому я отправляю сообщение.

— Хм… Ой, да делайте, что хотите! — воскликнул Поттер внезапно и махнул рукой. — Я настолько сейчас от вас завишу, что поздно плакать по волосам.

Ариэль промолчала. Взяв палочку, она предупредила, чтобы Поттер не приближался к ребёнку, что бы ни происходило, и переместилась камином в свою комнату. Впутывать ученика ужасно не хотелось, но и бросить младенца на произвол судьбы она не могла. Принесённый обет не включал в себя заботу о чём-то, кроме проклятия, однако она чувствовала ответственность за этот комок мяса: ещё не разумный, но уже обречённый. В ней не проснулось человеколюбие при одном лишь взгляде на новорождённого, но всё же она не желала ему зла. Безымянный младенец интересовал её постольку, поскольку от него зависело её собственное благополучие и свобода близких, но после всех усилий, положенных ею на алтарь его жизни, закрыть глаза на безответственность Поттера и допустить смерть новорождённого (пусть с неё и спадут после этого оковы обета) она считала в корне неправильным.

Чуть посомневавшись, как максимально обезопасить ученика на случай любых непредвиденных обстоятельств, Ариэль аппарировала в лавку и вызвала Патронуса. Привычная чайка выглядела тускло и безжизненно, и вряд ли сумела бы отогнать даже самого добродушного дементора, но сообщение она передать всё же могла.

«Нужна твоя помощь. Срочно. Жду в лавке».

Опустив палочку из остролиста, она наконец почувствовала, насколько устала. Четырёх часов сна было недостаточно для того, чтобы чувствовать себя бодро, а напряжённое ожидание и сложный ритуал окончательно истощили запас её сил. Ноги задрожали, и она осела на кресло.

Если что-то пойдёт не так, и у ученика не окажется подходящего эльфа… Другого способа спасти маленького Поттера она не знала.