Проходная пешка (гет)

Драко в очередной раз тяжело оглядел комнату. В голове было пусто и гулко. Патриция что-то сказала, нервно оглянулась за спину. Домовик взбирался обратно на подоконник.

Отчего-то разум Драко внезапно отозвался ужасом посреди разрухи погружённой в молчание комнаты.

— Где моя семья? — воскликнул он так громко, что у самого зазвенело в ушах.

Младенец зашёлся в плаче.

— Они все спят. В своих или гостевых комнатах.

— Как это возможно? Чар такой силы не существует... Значит, зелье? Откуда?

Патриция осторожно кивнула, стиснув руки перед собой в судорожный замок.

— Передали с целительскими снадобьями.

— И здесь без кузины не обошлось! — выплюнул Драко, сбрасывая с себя последние оковы тупого оцепенения. — Вы не могли опоить весь дом в одиночку. Кто помог? Снова этот домовик?

— Нет. Помогла Нарцисса.

— Что?

— Мне помогла твоя мать. Она знала, что этой ночью мне с ребёнком будет необходимо покинуть дом. И согласилась не препятствовать.

— Не может быть! Она не стала бы так рисковать… и ради чего? Я вам не верю!

— Драко, прошу, у меня нет на это времени. Действие усыпляющего скоро закончится, кто угодно может сюда аппарировать… а я не могу покинуть особняк. Помоги мне, пожалуйста!

— Да с чего вы взяли, что я возьмусь помогать?! Вообще надо бы позвать…

— Нет! Нет, не надо никого звать. Пожалуйста, выслушай меня!

Она выставила руки перед собой, будто так могла управлять реальностью. Драко сделал неопределённое движение головой. Она торопливо продолжила, боясь упустить возможность убедить его:

— Ты же понимаешь, что теперь я в этом доме беззащитна. Сама по себе я ценности не представляю. А мой сын… он чистокровный, и его у меня отберут, понимаешь? В отместку или ещё Моргана знает, с какой целью. А что будет со мной? — в лучшем случае могут привязать к одному из Пожирателей, но ведь есть варианты и похуже этого…

Она сделала судорожный вдох, переводя дыхание. Борьба страха и воли на заплаканном женском лице заставляли Драко отводить взгляд.

— Пожалуйста, дай мне уйти вместе с моим ребёнком. Я должна его спасти. Это всё, о чём прошу.

— Что-то пошло не по плану, — нахмурившись, заключил Драко. — Почему?

— Такое бывает, сэр мистер Малфой, но редко, — проскрипел домовик. — Странная женщина Сентмор, дав жизнь сыну, спеленала его самой сильной магической защитой. Она уже немолода. Это расшатало её магию, она очень нестабильна. Бесполезный старый Кричер не сможет её перенести отсюда, если она не успокоит свою силу.

— Да я вообще её не чувствую! — со злыми слезами воскликнула она.

Драко хмыкнул в ответ, и было не понятно, что вероятнее крылось в этом звуке — недоверие или непонимание.

— От меня-то чего вы ждёте?

— Перенеси меня в Хогвартс, — в глазах Патриции зажглась надежда. — Там мне помогут. Кричер уйдёт с ребёнком. А тебя здесь будто и не было. Это всё мы устроили.

— Свою палочку вы выкрали, мадам?

— Нарцисса настояла, чтобы палочка осталась здесь во избежание лишних подозрений.

Драко запустил пальцы в волосы, с силой потянул за пряди на затылке.

— Поверить не могу!

— Драко, пожалуйста!

— Я не могу… Неужели это так трудно понять?

Патриция в ужасе подняла на него взгляд. По телу вновь прокатилась не то судорога, не то дрожь. В глазах на миг потемнело, она схватилась за высокую балку кровати. Свобода была так близко. Казалось, само провидение направило к ним Драко. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

— Не доверяю я вам. Хочу удостовериться, что моя семья жива. Пойдёмте.

— Драко, — она сделала пару шагов вперед и осела в ворох простынь и одеял. — Я не уйду далеко в таком состоянии.

— Ничего страшного, — оскалился он в ответ. — Антиаппарационный барьер вокруг Хогвартса настроен в аккурат по кромке Запретного леса. Вам в любом случае предстоит длительная прогулка.

Она со всхлипом поднялась. Кожа её покрылась испариной, поникшие плечи вздрагивали.

— Сядьте, — вздохнул Драко после большой паузы. — Дайте мне ребёнка. А вы оба оставайтесь здесь. Не знаю, на какие ещё фокусы способна магия эльфов. Я проверю родителей — и вернусь. Если вы мне солгали, аппарирую прямиком в Кент с маленьким Блэком на руках.

— Драко, пожалуйста, не причини ему вреда! Поторопись, прошу тебя!

Её голос отдался эхом в пустоте коридора.

* * *

Стекло пиалы жалобно звякнуло от соприкосновения с крышкой. Испещрённое морщинами лицо директора скривилось в выражении крайнего отвращения.

— Северус, неужели вашего гения не хватило на органолептические свойства? Я вовсе не жалуюсь, но отчего же решительно все серьёзные исцеляющие составы отличаются совершенно непереносимым запахом или вкусом?

Вопрос, очевидно, был риторическим. Зельевар забрал из слабых рук директора сосуд, где мгновением ранее находилось снадобье. Сам Дамблдор с прикрытыми глазами сидел в кресле Снейповской гостиной.

— Отсрочка не способна исцелять.

— Вы, как и всегда, отдаёте предпочтение однозначным формулировкам, Северус.

— Именно благодаря педантичности у вас ещё есть возможность ворчать на мир, — бесстрастно прокомментировал Северус.

Он взял директора за запястье здоровой руки, нащупал лучевую артерию. Сам себе удовлетворённо кивнул и принялся делать заметки в лежащем на коленях журнале.

— О, да, от этой вашей знаменитой черты, безусловно, пострадали многие.

— К чему прошедшие времена и круг неопределённых лиц, директор? — раздался из-за их спин голос, которого они оба не ожидали сейчас услышать. — В этом профессор Снейп всегда садистично настроен абсолютно ко всем! Никаких исключений.

— Хватит ныть, Сентмор. И позволь спросить, что ты здесь делаешь? У тебя склянок с железами кабарги ещё на несколько часов кропотливой работы — в этом нет сомнений.

— Вы правы, — вздохнула она, вытирая руки о нашитый на груди кожаного фартука полотняный карман. — Я вышла поздороваться, директор Дамблдор. Почувствовала, как сработали сигнальные чары около двадцати минут назад.

— И вам доброго дня, мисс Сентмор. Не могу сказать со стопроцентной уверенностью, что вы обескураживающе выглядите, но вот благоухаете — однозначно.

— Это всё мускус, — она неопределённо взмахнула рукой, почесала лоб запястьем, чтобы не пачкать кожу. Нахмурилась озадаченно-расстроено. — Ухудшение зрения прогрессирует, да?

— За всё приходиться платить, мисс, так или иначе. Я уже повидал достаточно. Возможно, даже залез в долговую яму, вот с меня и требуют проценты.

— В таком случае у меня была бы пара претензий к вашему поверенному, — Блордак, кстати, хорош, — но, зная вас, убеждена, вы предчувствовали такой ход событий.

— Несомненно, мисс. Вы неплохо успели меня изучить.

— Откровенно говоря, ни на йоту не преуспела в этом, сэр.

— Scio me nihil scire?* — голос Дамблдора звучал по-доброму насмешливо. — Ну что же, похвально, если вы идёте по Платоновским стопам.

— Я — к Сократовским истинам, — хохотнула она в ответ.

— Сентмор, хватит болтать! Обменялась словесными шарадами с директором? — вот и иди доделывать начатое. Нам до вечера необходимо успеть на Гриммо.

Софи в мгновение ока посерьёзнела и перевела взгляд на Снейпа.

— Я пытаюсь отвлечься.

— А я — хоть что-то держать под контролем.

«Только не меня, Мастер».

— Удачи вам, Софи, — с легкой улыбкой произнёс Дамблдор удаляющейся девичьей спине. — К чему эти менторские нападки?

— При всём уважении, директор, совместную работу с другим зельеваром мы будем организовывать на наше усмотрение. Я же не интересуюсь, чем вы занимаетесь каждый вечер, запираясь с Поттером.

— О, мой мальчик, — Альбус устало посмотрел в направлении Северуса. — Вы же прекрасно поняли, что я не о работе спросил, но, конечно, ответа не требую. В компании Гарри я провожу много времени, поскольку, очевидно, есть вещи, которые мне необходимо с ним обсудить. Пока не поздно.

Снейп упрямо тряхнул головой.

— Успеете. Я сделаю всё, чтобы успели, сэр.

— Северус, вы уже делаете всё непревзойдённо. Но должен признать, что больше собственных жизни и смерти меня волнует вопрос: при условии, если всё же я опоздаю, и Гарри будет вынужден обратиться за помощью… могу я на вас рассчитывать?

— Всегда.

— И после того, как я умру или буду убит… и сам мальчик — тоже...

— Альбус, мы это уже обсуждали! Я обещал довериться, но я не могу в очередной раз спокойно вас выслушивать.

— Странно, что по сей день это вас шокирует. Сколько людей, мужчин и женщин, лишились жизни на ваших глазах за эти годы?

— Вам известно, что в последнее время — только те, кого я не мог спасти, — он неспешно поднялся на ноги, отошёл к одному из стеллажей.

Прямо на него словно бы с унизительной издёвкой смотрели миниатюрные антикварные весы. Будто Фемида отреклась и забросила свой обязательный атрибут в Мерлином забытые подземелья. Нет в мире законов справедливости. Некому взвешивать на этих весах добро и зло, вину и непричастность. Не существует никакой высшей карающей силы.

Северус чувствовал, как его насилу выносило к последнему нравственному рубежу его жизни. И он всем нутром ощущал ярость от мысли об обречённости жалких человеческих судеб, о роли кружащихся в буре песчинок. Какая разница, куда ты рвёшься, если есть силы, преодолеть которые ты не предназначен?

— Вы использовали меня с первого дня моей службы.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я лгал, шпионил, постоянно подвергал опасности других и сам оказывался в ситуациях, представляющих смертельную угрозу. Поначалу ради сохранения жизни Лили, затем — жизни её сына, и после — ради моей веры в вас. А теперь вы желаете, чтобы я хладнокровно воспринимал ваш план: все мои цели с самого начала, оказывается, были обречены на конец. Это же немыслимо!

Если бы Альбус мог ясно видеть, он бы различил во взгляде Снейпа подлинный страх. Такой силы, какая никогда прежде не могла снять пелену наведённого директором миража перед этим взором. Зельевару было почти физически невыносимо, и он был искренне рад, что директор не может видеть его таким.

— Северус, вы дали мне слово.

Мужчина печально усмехнулся. Так удивительно — совсем недавно он был уверен, что более его не способно задеть ни одно решение Дамблдора.

Вновь переоценил свою толстокожесть.

На задворках сознания мелькнула парадоксальная мысль: и у Фемиды глаза закрыты повязкой, она не зрит различий между людьми и воздает лишь по праву. По чувствам — никогда.

— Порой мне кажется, вместе со словом я отдал вам нечто несоизмеримо большее.

— Большего я не требовал. Остальное можете про себя понять только вы сами, мой мальчик. К слову, раз уж мы заговорили об услугах. Полагаю, вы не откажетесь приглядеть за нашим юным слизеринским другом, не так ли?

* * *

Выходя из родительских комнат с издающим невнятные звуки ребёнком, Драко ощущал себя идиотом. Только полный неудачник мог попасть в такую ситуацию. Неудачник, от которого вечно всё скрывают. Всегда лишний. Всегда не у дел.

Выглядели отец и мать действительно всего лишь погруженными в сон. Тогда он с досадой вспомнил, как Софи в больничном крыле создавала над Грэйнджер диагностирующее заклинание. Он так не умел. А сейчас это было как никогда кстати — надо будет выучиться.

Драко взглянул в беззащитное детское личико. Ничего очаровательного в ребёнке он не видел. Он даже находил его страшненьким — ярко гиперемированная кожа, сморщенные щёки, светлые глаза, которые недоумённо то открывались, то зажмуривались, будто он ещё не разобрался, стоит ли этот мир его внимания.

Он сам с удовольствием зажмурился бы так и не открывал больше глаз на воплощающийся въяве кошмарный сон.

Внезапный хлопок за стеной едва не заставил Драко выронить свёрток. По спине пробежал холодок. От страха он даже присел, думая, а не выглянуть ли ему в окно, понять, кто прибыл. Но тут ребенок снова подал голос.

Драко крался по собственному дому. Вот уж где стоит вспомнить о достоинстве наследника великого рода!

Шаги его были семимильными. Он уткнул свёрток покрепче в собственную грудь, чтобы заглушить любые звуки. Отчего-то ребёнку это не пришлось по душе. Драко невербально опустил на них полог тишины. Его сердце колотилось в груди. Какое-то первобытное чувство принуждало его торопиться. Через мгновение он уже поднимался по лестнице.

— Драко! — окликнул его голос со спины. — Где все? Лорд вызывал Беллу уже дважды. Где она?

Кисть его дрогнула, отменяя заклинание. Драко всё же зажмурился. Сильно. Принудил все мимические мышцы также завопить от напряжения, как и его нутро.

— Маркус, — он принялся медленно разворачиваться навстречу неизбежности.

— Что произошло? О! Сентмор сбежала? — быстро сообразил парень, взбегая по лестнице и на ходу сбивая снег с плеч. — Что ты замер?

— Напротив, вообще-то я удержал её от этого.

— Что? Как?

— Да вот так, — Драко в очередной раз привлёк внимание Маркуса к своей ноше. — Мадам без сил наверху. Домовик что-то намудрил с домом — все без сознания.

— Твою ж мать! Все живы, ты проверил? Кто этот домовик? Ведь не Парви?

— Понятия не имею. Проверить успел не всех. Вроде ничего непоправимого. Надо найти Беллу и Родольфуса.

— Мальсибер тоже должен быть где-то здесь. Как же нам всем влетит, Драко! Чёртовы Дамблдоровы прихвостни! Надо срочно доложить хозяину!

— Ты прав, стоит это сделать немедленно. Я пойду проконтролирую Сентмор, чтобы ничего больше не сделала. Поможешь здесь? Надо проверить остальных и вызвать подмогу.

— Да, но погоди, почему ты сам этого не сделал? — с недовольством образцового старосты спросил Маркус, удерживая Драко за локоть. Не резко, но требовательно.

— Носился по дому, пытаясь понять, что натворила эта сука, — прошипел он в ответ, вызывающе вскинув голову. — Ещё вопросы?

— С этим-то зачем? Святой Мерлин, страшный-то какой…

Флинт на ходу ткнул в ребёнка пальцем. Драко закатил глаза.

— Хотел позволить нечистой создать для Сентмор подмёныша*.

— Так ты у нас фэйри! — хохотнул Маркус, сумев различить насмешку в голосе Малфоя. — Понял, не дурак: чтобы фокусов ещё не выкинула — умно! Слушай, а ты не безнадёжен…

— Ага, если займёмся делом, то у всех нас будет равная возможность доказать это.

Драко уже почти бежал в сторону комнаты Патриции, когда до него донёсся уверенный голос Флинта:

— Давай, сейчас разыщу Джона!

Через пару минут Флинт пополнил собрание оглушённых в мэноре волшебников.

* * *

В кабинете для собраний Ордена было вопреки обыкновению слишком просторно. За закрытыми дверями скрывались лишь четверо волшебников.

Восстановившейся здесь атмосфере тревожного ожидания вторил Люпин. Он расположился за длинным столом, отстукивая по столешнице костяшками пальцев отрывистый ритм, до очевидного напоминающий сердцебиение.

— Римус, потруди́тесь не вовлекать нас в собственный невроз.

Софи, замершая тревожной тенью, вздрогнула от резкого тона. Она, как и несколькими часами ранее, была облачена в свой рабочий костюм с чувствительно бьющим по обонянию фартуком. Успела заметить предупреждающее покашливание Дамблдора, прежде чем сквозь гул в раскалывающейся голове различила негромкое:

— Да-да, Северус, конечно.

Никто больше не заговаривал. Даже деликатный Римус не пытался повлиять на общее настроение, хотя казалось жизненно необходимым сказать хоть что-нибудь — словно слова могли бы рассеять удушливое напряжение, осевшее в кабинете, как густой туман.

— Я должна быть там.

— Свежо предание, — Снейп раздражённо хмыкнул и ещё больше сгорбился на стуле.

— Профессор Дамблдор…

— София, поверьте, я понимаю ваши чувства. Именно поэтому мы все здесь. От вас всего лишь требуется ещё немного выдержки и терпения.

Говорил Дамблдор, но со злостью она отчего-то смотрела не на него, а на Северуса. Он невозмутимо отвечал на её требовательный взгляд.

Немного. Немного. Ещё немного.

Что-то опасное мелькнуло в знакомом взгляде. А ведь она так часто смотрела на то, что может происходить в тигле его черных глаз. О, да, она стала настоящим экспертом по его взглядам. Приходилось ей видеть и кипящую чернильную ярость, мятежность и боль, порой — студёное равнодушие и пугающую пустоту, в лучшие дни — ровную гладь умиротворенного спокойствия, волнение ироничного ума, внезапную теплоту уверенного внутреннего пламени.

Но сейчас эта чернота уязвляла её. Она сморгнула злые слёзы и вновь отвернулась к окну, задумчиво покрутила металлический обруч на запястье. Её добровольная жертва огню билась в груди и горле.

Рядом стукнула щербатая кружка. Жарко пахнуло лавандой и чабрецом.

— Спасибо, Римус.

Она механически растянула губы в подобии улыбки, но уже почти не различала лица Люпина вблизи. Он что-то говорил — кажется, взволнованно. Тело охватывал поднимающийся от ладоней жар. Она широко расставила руки, задышала медленно и глубоко.

— София, не смейте! Боритесь! — голос директора подтачивал её желание подчиниться портальному артефакту. — Нам необходимо время.

— Причём всегда. Чего ж вы её не зафиксировали-то? — раздался из-за раскрытой двери голос приближающего с палочкой наготове Аластора.

— Отойдите. Она справится.

— А если нет? Давайте-ка все аппарируем к вашему Лорду добровольно, а?

— Муди, я серьёзно. Ещё шаг — и фиксировать будут вас.

— Замолчите, Мерлином прошу, — выдавила раскрасневшаяся от напряжения Софи. — Простите, директор, но ещё немного, и мой запоздалый отклик будет выглядеть крайне неправдоподобно.

На миг Северусу показалось, что старик колеблется и вот-вот позволит ей аппарировать на зов Мальсибера. Он сделал ещё шаг вперёд.

— Опомнитесь, мисс Сентмор, — Дамблдор всё же заговорил, — это неразумно. Если вас зовут, значит, прояснение ситуации — это дело нескольких минут. Мы же можем рассчитывать, что вы не подведёте нас, не так ли? Подумайте о риске для других, если вы сейчас поддадитесь. О прочности собственного и чужого положения.

На лице Снейпа заходили желваки, так сильно он стиснул челюсти. Он мысленно отвесил себе оплеуху — разумеется, Альбус знает, что делает. Им всем необходимо быть стойкими и последовательными в своих решениях, когда на кону несколько жизней. Но как же жгла изнутри невозможность предотвратить давление директора! — отчего-то Северус чувствовал, что прямо сейчас предаёт всё, что было ему когда-либо важным. Он не мог позволить иррациональным порывам управлять разумом, иначе последствия стали бы разрушительны не только для него, для Ордена, но в том числе и для неё. Да только равноценна ли плата?

Отмахиваться от слов директора Софи не пришлось. Раздался оглушительный хлопок. Двери распахнулись настежь. Оказывается, в узком пространстве коридора сгрудились супруги Уизли и неразлучное Трио.

Софи рванулась вперёд. Взгляд её не смог различить знакомой тонкой фигуры, до слуха доносился только детский плач. Никто не произносил ни слова. Ещё пара шагов, и взгляду открылся вид застывшего у лестницы Кричера. Он со скупой нежностью разглядывал муслиновый кокон в руках.

— Кричер, где Патриция? — неожиданно севшим голосом произнёс Дамблдор.

— Она там, осталась с сэром мистером Малфоем, сэр директор.

Софи беззвучно охнула, прижав ладонь к губам. К горлу подкатил горький ком. Её затошнило. Знакомые пальцы чувствительно сжали её плечо. Нижняя челюсть непроизвольно выдвинулась вперёд — гримаса тормозила подступающую истерику.

— Я должна вернуться, — после огромной паузы, возвратив себе самообладание, твёрдо произнесла она. — И вы позволите мне это сделать. Мне не нужно разрешение.

Она невесомо провела по удерживающей её крепкой руке. Над ухом раздался звук резко втянутого в хищные ноздри воздуха.

— Не надо, — прошипели едва слышно, но хватка ослабла.

Обтянутое тугой манжетой запястье тяжело упало вдоль тела. Так больно. Так правильно.

Софи давно потеряла родителей. В какой-то момент — потеряла себя. Отпустить в небытие Патрицию и позволить лишить их с Сириусом малыша любящей матери она была не готова.

Слабо улыбнувшись сквозь пелену слёз, она на ватных ногах приблизилась к домовику, заглянула в лицо ребёнка.

— Старый бесполезный Кричер сделал всё, что мог.

— Я признательна, мой друг.

Оставался ещё шаг до того, как она перенеслась бы в мэнор. Но тут раздался очередной хлопок — и целый мир вместе с ним схлопнулся до тесного пространства, очерченного четырьмя стенами. Все ахнули.

Соткавшаяся из воздуха Тонкс держала за руки жалко выглядевших Патрицию и Драко.

Помещение в мгновение ока утонуло во взрыве возгласов. На миг показалось, будто кто-то максимально выкрутил регулятор громкости на маггловском радиоприёмнике. Все кинулись навстречу друг другу.

Люпин уже поддерживал Нимфадору. Она отчитывалась Дамблдору, Муди и Артуру Уизли о ходе дежурства и реализованного запасного плана. Молли, переполняемая эмоциями, хлопотала над младенцем, стремясь одновременно отдать его матери и в то же время извернуться так, чтобы обнять её. Гарри наблюдал эту картину молча, однако внутри у него разверзалась бездна непонятых до конца переживаний: от всепоглощающего отчаяния до непостижимой радости.

Под общим гомоном счастливого изумления оглушенный Драко осел на ступеньку лестницы. Пусть «сел» в его случае было не совсем верно — он рухнул как подкошенный после аппарации. Так и остался сидеть, привалившись к перилам и заново осознавая, что сделал. Его бледное отрешённое лицо на фоне тёмного дерева казалось белым чужеродным пятном. Кажется, он сильно переоценил свои возможности. Опять. Взгляд его наткнулся на Грэйнджер, живую и невредимую. Школьная всезнайка стояла, прижав руки к груди, и разглядывала его самого так, будто он признался, что его анимагическая форма — валлийский зелёный дракон. Она шагнула к нему. Это стало последней каплей.

Драко безмолвно закрыл лицо руками. Плечи его дрожали.

— Идите, мисс Сентмор, — наконец, произнёс Дамблдор. — Уверен, вы найдёте верное применение вашему костюмированному экспромту.

К этому времени Снейп уже пробился к девушке, успевшей потрепать Драко по голове и оторваться от заливающейся слезами родственницы, и приподнял её подбородок. Покровительственный жест очень быстро перетёк в судорожное полу-объятие на расстоянии вытянутых рук. Так, чтобы было возможно открыто глядеть друг другу в лицо.

«Ренардо, ты можешь не аппарировать. Спрячем тебя. Как и Драко».

Перед её внутренним взором на мгновение мелькнуло жестокое вынимающее душу убийство Каркарова. Как он корчился на влажных камнях в Кенте, кричал в агонизирующем безумии, впиваясь в землю зубами. Софи вздрогнула всем телом.

Думать сейчас о чём-либо подобном было самоубийственной глупостью. Она расправила плечи и задрала голову, придавая себе уверенности, которую не испытывала.

«Спасибо, Северус. Вы хороший наставник, признайте уже это… а меня, кстати, отчислили из университета. Мне жаль».

Стремительно клюнув его в подбородок непослушными губами, Софи зажмурилась до радужных кругов под веками и активировала браслет. Северуса вновь обожгло невыносимой виной. Он только сильнее сжал её плечи, отчаянно желая остановить эту аппарацию, и стиснул зубы, чтобы вопреки её воле не позволить себе лишнего. Резко отшатнулся назад. Глядя, как исчезает женский силуэт, он по-настоящему жалел только о том, что не успел ей передать главное: он изведёт её придирками, если по возвращении она не восстановится на кафедре.

На тот момент он не предполагал, что его метка расцветёт болью всего четверть часа спустя.

Примечания:

1. "Я знаю, что я ничего не знаю".

Эта известная фраза приписывается Сократу, однако впервые она появляется в трудах Платона, его ученика. Слово «знание» в философии Сократа имеет особое значение. Оно не означает просто наличие информации, а связано с пониманием истины и смысла жизни. Изучение знания — вечный процесс, требующий постоянной работы над собой.

2. Подмёныши — существа, которыми нечистая сила подменяла похищенных человеческих детей. В мифологии Великобритании и Ирландии, где были наиболее популярны истории такого рода похищениями занимались тролли, эльфы и другие фэйри (феи). Однако аналогичные мифы и суеверия встречаются и в культуре восточной Европы (лешие, русалки, кикиморы и черти).