Алый взор шарингана (джен)

Весть о том, что Пятый Хокаге был убит нукенином из Конохи, разлетелась по миру со скоростью света. Стараниями Тоби его тело было возвращено обратно в кабинет Хокаге, а на столе лежала записка, гласящая, что всякого, кто посмеет украсть что-то у Учиха, ждёт такая же судьба.

Что дальше сделали с телом Данзо, Наруто не знал, но слышал лишь, что после этого Райкаге наконец-то вступил в войну.

— Ты смог победить его благодаря тому, что, обладая ценнейшей информацией о его способностях, выстроил грамотную ловушку. Если бы не она, то ты бы не отделался так легко, — произнёс Тоби.

— Это ты называешь «легко»? — усмехнулся Наруто, указывая на свои глаза. — Они как будто горят. И я, кажется, опять посадил зрение.

— Хмм, это странно, — помолчав с секунду, начал говорить нукенин. — Ты не так долго использовал Мангекё шаринган, и подобная отдача… Возможно ли, что это как-то связано с тем, что ты Учиха лишь наполовину? Возможно, родство с Узумаки увеличивает твою продолжительность жизни и запас чакры, однако при этом как-то мешает твоему шарингану работать на все сто процентов. Оттого сейчас тебе так плохо.

— Чёрт его знает. Я использовал Мангекё всего полчаса, но такое чувство, будто три дня ходил с ним.

Тоби тяжело вздохнул и покачал головой.

Наруто сидел на футоне в какой-то гостинице, куда его перенёс друг после сражения с Данзо. Прошла уже пара дней, но состояние Наруто, который резко рухнул после победы посреди поля боя, улучшилось ненамного. У мальчика обнаружилось внутреннее кровотечение, из-за чего кровь постоянно скапливалась в горле. Также он до сих пор чувствовал себя измотанным и постоянно хотел спать. Наруто не нравилось такое положение дел: удары Данзо не были настолько мощными, а его собственная регенерация не была настолько слабой, чтобы всё до сих пор не зажило.

— Вот, выпей это. Должно унять боль. — Тоби протянул ему какую-то флягу, и Наруто, не раздумывая, тут же выпил её содержимое. Боль и вправду отступила. — Сегодня утром я получил ворона от Итачи. Он хочет встретиться с тобой в стране Рисовых полей.

— Отсюда до неё пешком идти где-то дня четыре. А в таком состоянии недели полторы.

— Он назначил встречу через две недели, так что у тебя есть время, чтобы поправиться. Ты отдыхай, а я пока поищу какого-нибудь ниндзя-медика.

— Акацуки срочно надо завербовать ирьенина, — тихо ответил Наруто.

— Нам хватает Сасори-доно, — отмахнулся Тоби.

— Он если примется лечить, то либо отравит, либо превратит в марионетку. Нет уж, спасибо.

Наруто говорил это с улыбкой на лице, глубоко в душе гордясь тем, что был знаком со многими выдающимися людьми, которые присоединились к их организации. Пусть даже некоторые из них и были кем-то вроде Хидана или Дейдары.

С этой мыслью Учиха уснул, чтобы проснуться через день. Он чувствовал себя уже лучше, но слабость никуда не ушла.

Так, лечась, Наруто провёл полторы недели. Это настораживало мальчика: он не так долго и не так часто использовал Мангекё, чтобы после боя, в котором не так уж и сильно пострадал, так долго отлёживаться в постели. Тоби, не отходивший от него всё это время и подающий целебные отвары, лишь разводил руками, говоря, что причиной тому может быть, опять же, тот факт, что Наруто — полукровка.

Учиха вспоминал тот день, когда впервые неосознанно активировал Мангекё — то был день, когда он узнал о смерти отца. После произошедшего он ещё долго валялся в больнице, а после возвращения в родной квартал клана чувствовал себя просто ужасно. Исходя из этого Наруто был готов поверить в гипотезу Тоби.

Также тогда и объяснялась причина, по которой до этого, при использовании обычного шарингана, не Мангекё, Наруто не испытывал подобного. Мангекё был сложной техникой высокого ранга, которая требовала большого количества чакры и имела сильную отдачу.

Принимая подобное объяснение, Наруто успокоился, обещая себе, что впредь будет использовать Мангекё как можно реже. Или, наверное, пересадит себе глаза Шисуи, чтобы обрести Вечный Мангекё, вернуть стопроцентное зрение, усилить свои способности и уменьшить отдачу. Один глаз у Наруто уже имелся. Второй он собирался забрать у отца, когда они встретятся.

Учиха не раз представлял их встречу, и каждый раз от картинок в голове на сердце становилось теплее. Он мысленно поклялся себе, что упросит отца обменяться глазами.

Когда прошло полторы недели, Наруто уже крепко стоял на ногах и был готов идти на встречу к Итачи. Они вышли из гостиницы ранним утром, а пришли на место встречи только к полудню четвёртого дня.

Итачи они нашли довольно скоро: тот заранее прислал ворона с запиской о месте встречи.

Чего Наруто точно не ожидал, так это того, что Итачи окажется не один, а в компании незнакомого мальчику мужчины. Однако стоило подойти чуть ближе, ощутить его чакру, как Наруто почувствовал, что его ноги слабеют, а в голове не остаётся ни одной мысли.

Да, Наруто мечтал встретиться с Шисуи, но он не ожидал, что это произойдёт так скоро.

— П-папа? — неуверенно выдавил он.

Незнакомец снял маску ворона, являя Наруто своё лицо, которое пересекал шрам, начинающийся над правой бровью, проходящий через переносицу и заканчивающийся на левой скуле. Чёрные глаза смотрели на юношу с теплотой.

— Давно не виделись, Наруто, — произнёс он. Его голос был чуть хриплым, но он всё ещё принадлежал Учихе Шисуи. У юноши выступили слёзы, которые он тут же поспешил смахнуть.

— Мог бы и предупредить о том, что жив.

Шисуи на это лишь пожал плечами. Наруто понимал, что у отца были свои причины не говорить ему, но неприятная обида кольнула сердце.

— Я думаю, вам надо поговорить наедине, — произнёс Итачи. — Возвращайтесь потом в гостиницу.

Шисуи кивнул, бросив кузену напоследок благодарность, и дождался, пока тот не скроется вместе с Тоби. Когда же они ушли, Учиха сел прямо на траву и тяжело посмотрел на Наруто. Юноша приземлился рядом.

— Ты так вырос, — отстранённо проговорил Шисуи.

— А ты не изменился, — парировал Наруто. — Почему именно сейчас?

— Ты убил Хокаге.

Всего три слова, произнесённые огорчённым тоном, были подобны огромному булыжнику, свалившемуся на плечи Наруто. Он удивлённо моргнул, сначала не понимая, что имел ввиду отец, а потом гнев вскипел в его жилах. Алая пелена в мгновение ока застелила глаза. Наруто даже не сразу понял, что активировал шаринган.

— Ты решил со мной встретиться только потому, что я убил этого бесполезного старика? Ты так сильно беспокоишься за Коноху? За деревню, которая уничтожила наш клан? За это прогнившее место, серьёзно? А если бы я не убил Данзо, то что тогда? Ты бы продолжал бегать от меня?

— Отвечая на твои вопросы, то да, я беспокоюсь за Коноху и нет, я бы не продолжал бегать от тебя. Я не так давно смог связаться с Итачи, чтобы он помог найти тебя. Даже не убей ты Пятого, я бы всё равно стоял здесь рядом с тобой.

— Тогда к чему весь этот фарс про Хокаге? Отчитать меня хочешь?

Шисуи прикрыл глаза.

— Ещё до твоего рождения я выбрал сторону. Я знал, что если что-то подобное, как восстание клана, произойдёт, я предам своих товарищей и останусь на стороне Конохи. Да, Коноха не так уж прекрасна, в ней полно несовершенного, но разве это не прекрасно? Именно это заставляет меня защищать её по сей день. Когда ты родился, я ещё сильнее захотел защитить Коноху. Я тайно предал клан и стал служить Хокаге. Я ему рассказывал о планах Фугаку-сана и передавал ценную информацию. Я хотел создать для тебя безопасный дом, в который ты всегда мог вернуться — и именно Коноха могла стать таким домом.

— Но у тебя ничего не вышло, — хмыкнул Наруто.

— Да, у меня ничего не вышло. Мы с Третьим и старейшинами придумали план, по которому я возьму разум Фугаку-сана под контроль, но этот план оказался ненадёжен. На меня напали, украли мой глаз.

Наруто на этих словах молча снял напульсник, демонстрируя печать на запястье. Он приложил к нему два пальца, будто собирался проверить частоту пульса. Раздался тихий хлопок, и в руках Учихи оказалась небольшая стеклянная колбочка, внутри которой в непонятном растворе плавал глаз с активированным шаринганом.

— Вот он. Я забрал его у Данзо. Он вживил себе в руку десять шаринганов, благодаря которым мог пользоваться Изанаги. А затем он заменил свой правый глаз на твой. Я забрал то, что ему никогда не принадлежало. Всё ещё хочешь защищать его?

— Я никогда не хотел защищать его. Я хотел защищать Коноху, — покачал головой Шисуи. — Спасибо тебе, Наруто. Свой второй глаз я отдал Итачи, и он точно так же вернул его мне. Я отдал его перед тем, как спрыгнуть с обрыва. Я верил в то, что умру, и жалел лишь о том, что не смогу обеспечить тебе достойное детство. Но кто ж знал, что я выживу? Этот шрам достался мне в тот день. Я решил, что, если я не умер тогда, то, значит, моему жизненному пути не пришёл конец, и я должен сделать что-то ещё. Я нашёл ирьенина и заставил его пересадить мне глаза моего дальнего родственника, но они плохо прижились и постоянно болят. Я долго восстанавливался, но в конце концов смог встать на ноги. Какое-то время я жил как обычный человек, работал в поле и собирал слухи. Когда я узнал о том, что ты стал отступником, я чуть не поседел от ужаса. А потом, размышляя, понял, что, возможно, то был твой единственный выход. Тогда же я понял, что пора действовать. Я вновь начал практиковаться в искусстве шиноби и довольно быстро восстановил все свои навыки. К тому моменту, как я закончил, ты пропал неизвестно где, а между Конохой и Суной разгорелась война. Я понял, что должен дать тебе сигнал, что я всё ещё жив и жду тебя, а потому начал выступать на стороне Конохи. В конце концов моя цель была достигнута: Итачи разыскал меня, и с его помощью я нашёл тебя.

— Ты не винишь меня за то, что я ушёл из Конохи? — внезапно спросил Наруто.

— Как я уже говорил ранее, я верю, что у тебя на то были свои причины.

Наруто чуть улыбнулся, а затем принялся рассказывать обо всём, что произошло с ним за последние годы. Шисуи слушал внимательно, задавал вопросы и кивал. Ему была небезразлична судьба сына. Когда же он узнал, что сейчас с ним всё в порядке, Учиха смог расслабиться.

Конечно, его напрягал факт долгого восстановления Наруто после использования Мангекё шарингана, но он пообещал, что обязательно решит эту проблему, а пока можно было пересадить глаза друг друга.

Они говорили до конца дня, а после отправились в гостиницу. И Итачи, и Тоби поддержали идею пересадки: последний даже отыскал ирьенина, который в прошлом занимался подобным.

Наруто со спокойным сердцем ложился на операцию, переполняемый мыслями о том, как счастливо заживёт вместе с отцом после операции. Они поговорили, простили друг друга и пообещали, что с этого дня их жизнь начнётся по-новой.

Та зияющая пустотой дыра в душе Наруто начала зарастать, наполняться теплом и светом. Долгие годы мальчик не имел перед собой никакой цели, ничего такого, к чему бы он мог стремиться всю жизнь, что в конце концов заставило бы его дышать полной грудью. Однако, увидев отца вновь, Наруто резко понял, чего, а вернее кого ему не хватало все эти годы.

Шисуи был его самым близким человеком, был тем, кто любил его безвозмездно, не требуя ничего взамен. Шисуи был его отцом, вырастившим его и вбившим в голову всё то, что помогло ему развиться в будущем.

Наруто засыпал, веря в завтрашний день, который станет новым листом в его жизни.

Наруто засыпал, не зная, что завтра для него никогда не настанет.

Примечания:

Бечено!