Арифмант (джен)

Котенок хлопот не доставляет. Совсем наоборот. С ним намного проще. Утром меня дожидается чашка кофе с тостами, днем обед, а вечером горячее какао или чай. Том сыт, умыт и постоянно чем-то занят — то говорящими игрушками, то кубиками. Котенок ненавязчив, умудряется быть незаметным. Я все хочу поговорить с Котенком, но у меня не хватает времени — помимо уроков я выполняю еще заказы. От цифр в глазах рябит. Я остро ощущаю нехватку простенького калькулятора. Хотя бы китайского. На солнечных батарейках.

Но до калькуляторов еще полвека. До простых, с четырьмя арифметическими действиями. Не на батарейках. А до хотя бы какого-нибудь «Корвета» — лет шестьдесят.

В конце января Питер Вектор сообщает, что он договорился с Гильдией Менталистов, и нас там ждут. В пятницу двадцатого числа мы с Главой Гильдии Арифмантов выходим из камина в Гильдии Менталистов.

Оглядываю холл, в котором мы оказались. Большое просторное помещение с каменными стенами, на стенах магические светильники. На стенах картины, изображающие абстракции.

— Добрый день, Пит, — здоровается с Вектором черноволосый мужчина с четкими, но не грубыми чертами лица. — Добрый день, мисс Гонт. Я Сириус Блэк, Магистр Гильдии Менталистов.

Сириус Блэк?!

Только через пару секунд до меня доходит, что тот Сириус Блэк, который был крестным Гарри Поттера, не был единственным Сириусом из Блэков. Несколько его предков тоже носили имя Сириус.

— Что-то не так? — настораживается Питер Вектор.

— Э… нет, все так, — оправдываюсь. — Просто… имя знакомое, — не знаю, что соврать.

— А, — Сириус Блэк кивает головой. — Да, у меня отец был директором Хогвартса. Возможно, потому и слышали. Хотя… вы, возможно, его и не застали. Он в семьдесят четвертом оставил свой пост.

Слава, слава британцам, которые под именем подразумевают фамилию!

— Да я бы в любом случае не застала, — пожимаю плечами. — Я в Хогвартсе не училась.

— А… не страшно, — Сириус Блэк кивает. — Хорошо. Мисс Гонт, смотрите. Как я понимаю, задача — извлечь из вашей памяти содержание нескольких книг аж с семилетнего возраста. Варианты такие. Первое — это Омут Памяти. Самое простое и безвредное — вынимаем часть ваших воспоминаний, чтобы вы могли пересмотреть их и вытащить необходимую информацию. Сразу скажу, что книги так переписывать будет крайне неудобно, поскольку вам придется то и дело нырять в Омут за каждым абзацем, но при этом просматривать кучу мусора — сопутствующих воспоминаний. Но лично для вас это самое безвредное. Вытянутые воспоминания потом можно вернуть на место, достать следующую порцию и повторить.

— А зачем частями? — язык задает вопрос вперед головы.

— Если мы вытащим все вплоть до семилетнего возраста, то вы, мисс Гонт, будете плакать и звать маму, — усмехается Сириус Блэк.

Смущенно прикусываю губу.

— Второй вариант — это глубинная Легилименция с дифференцированным извлечением воспоминаний — воспоминания получатся не такие объемные, будут вытащены именно те секунды вашей жизни, когда вы глядите на страницы нужных книг, остальное останется. После окончания работы с воспоминаниями в Омуте Памяти вы сможете вернуть все назад. Плюс в том, что кроме Менталиста, никто ничего постороннего не увидит, и вы сможете безопасно допускать в свои воспоминания любых других людей. Но, разумеется, вся Легилименция под Непреложным Обетом. Только со вторым вариантом проблема — через ваши щиты будет очень сложно проламываться.

— В смысле? — не понимаю.

— У вас, мисс Гонт, врожденные Окклюментивные Щиты. Это ваша Родовая особенность. Вы могли бы стать одним из лучших Менталистов, если бы не стали Арифмантом, — Блэк кивает на мой перстень.— Но даже и у необученной, в вашу голову не в силах никто залезть. Ну, разве что сильный Мастер или Магистр, и то ему придется помучиться, поскольку для относительно легкого проникновения вы должны Щиты снять, а вы этого делать не умеете.

Хм, а Дамблдор из какой серии? Если из слабых, то слава Мерлиновым кальсонам!

— А если бы я умела, то было бы проще?

— Если бы вы это умели, мисс Гонт, — Сириус Блэк вздыхает, — то вам бы наши услуги не понадобились — вы бы сами в своей голове все прекрасно отсортировали и вспомнили.

Чешу затылок.

— Ну, и третий вариант. Вашу память можно обострить зельями и некоторым Ментальным воздействием. Это не Легилименция, все ваши воспоминания останутся только ваши. Воспоминания как бы обновятся, словно вы только что отвернулись от страницы. Но это долго.

— Как долго?

— Не знаю, как ваши книги записывать будете. Так мы бы вам отдали флакончик с вашими воспоминаниями, и вы бы дальше работали самостоятельно с Омутом Памяти. А тут… час, два за сеанс. В течение полугода, года. Не знаю.

Думаю.

— А если попробовать ослабить мои Щиты зельями? — интересуюсь. — А потом вторым вариантом?

Сириус Блэк задумывается.

— Теоретически, конечно, такое возможно, но такого мы никогда не делали, если честно. Нужно будет разработать зелье конкретно под вас, чтобы вы пребывали в относительно ясном сознании, когда Менталист будет вас легилиментить. Просто иначе ваша память будет похожа на… болото или кашу, и разобраться будет непросто, что именно доставать. К тому же Пит говорил, что у вас книги на русском, а у нас русским владеют только три человека, и из них только один Мастер. Но к нему я вас не отправлю, он… недостаточно квалифицирован, чтобы лезть аж до семилетнего возраста в голову не к кому-то, а к Гонту.

— А что нужно для зелья? — интересуюсь.

— Для зелья… — Сириус Блэк достает из кармана лист пергамента. — Я, признаться, уже спрашивал у зельеваров… Так. Точная дата, место и время вашего рождения, имя вашего отца, матери, бывшего супруга или супругов… Это если были, конечно. Далее необходимо провести четыре пробы крови, две слюны и сделать восемнадцать измерений ваших физических параметров… И еще пара дюжин пунктов… если хотите, можете сами взглянуть.

Дата рождения? Ага, 1977 год. И имя отца — какого отца мне называть? Владимира Росса или Марволо Гонта? И кто считается моей матерью здесь?

Качаю головой.

— Мистер Блэк… Я уже не смогу ответить на часть вопросов. Я не знаю точной даты своего рождения. У меня даже год указан неточно. До прошлого года я понятия не имела, что мой отец Марволо Гонт. И, соответственно, не могу гарантировать, что та женщина, которую я всегда знала, как свою мать, ею и является.

Сириус Блэк хлопает глазами, а потом хмурится.

— Сочувствую вам, мисс Гонт. Тогда… тогда только третий вариант. Для него зелье попроще — там только физические параметры нужны — пробы крови, слюны и пара замеров.

Киваю.

* * *

В Гильдии Зельеваров я уже бывала. Но на этот раз пробы у меня берет пожилой седой маг.

— Лар Принц, Магистр Зелий, — представляется маг.

Хм. А Герберт Принц ему, случайно, не сын?

— А Герберт Принц — мой внук, — словно услышав мои мысли, говорит Лар Принц. — Вы с ним встречались, припоминается.

— Да, сэр, — киваю.

— Хорошо. Пит просил, чтобы я лично провел все замеры и приготовил вам необходимые зелья. Хотя не вижу причины, по какой не справился бы Герби. Он, хоть и молод, но скоро сам будет Магистром. И это — не родственная предвзятость, мисс Гонт!

— Я верю, — киваю. — Принцы славились своими способностями к зельеварению.

— Именно, дорогая, именно! Ладно. Давайте начнем.

Мне уже знакомо прокалывают палец. Лар Принц сцеживает кровь в чашу, а затем произносит странные слова:

— Ни одна капля этой крови не будет использована во вред давшего, ни прямо, ни опосредованно, ни с умыслом, ни без умысла.

Интересно, а зачем эти слова?

— Все очень просто, мисс Гонт, — аккуратно произносит Лар Принц, — кровь — мощнейший магический компонент. Вот возьмет у вас недобросовестный маг — зельевар ли, колдомедик, Артефактор — вашей кровушки, а потом перепродаст недругу или сам поворожит. И получите вы проклятье на себя, любимую. Вам это надо?

Черт, я что, вслух произнесла?

— Э… простите, — извиняюсь.

— Поэтому, мисс Гонт, — кивает мне зельевар, — следите внимательно за каждой своей каплей крови. Если берет кто-то у вас без клятвы, то потом у вас же на глазах должен все остатки уничтожить. А мне вашу кровь в зелье добавлять придется, поэтому и клятву даю. Теперь сама Магия не позволит мне вам навредить. А я за ее сохранностью пуще глаза следить буду. Мне ведь не надо от Магии оплеух, верно?

Киваю.

— Вот и отлично.

Со слюной оказывается проще — на нее ничего навести нельзя — она сугубо для анализов.

— Зелье сварю через неделю, — Лар Принц поворачивается к Питеру Вектору, когда заканчивает манипуляции. — Заберешь. Потом сочтемся.

— Разумеется, Лар, — соглашается мой сопровождающий.

* * *

Зелье, однако, готово лишь к пятому февраля, и тогда же состоится первый сеанс в Гильдии Менталистов. Сказать, что я нервничаю, значит не сказать ничего. Со мной отправляется и Питер Вектор. Против его присутствия я не возражаю, поскольку одна я бы дергалась еще больше.

В меня вливают примерно полстакана омерзительно воняющей бурды. Спустя полчаса меня охватывает странная безмятежность и легкость, похожая на опьянение, а Сириус Блэк утыкает мне палочку между бровей и произносит неизвестное мне заклинание.

Ну, что сказать. Ощущения от подобной процедуры далеко не облачные. Все воспоминания за последние три года пролистываются в моей голове с неимоверной скоростью, и вместе с ними — тоска по дому. Я реву, уверяя присутствующих мужчин, что хочу домой, причем уверяю их по-русски, требую вернуть моего Снежка, рвусь позвонить маме, заавадить Альбуса Дамблдора, миссис Оутс и аптекаря до кучи, пытаюсь написать письмо брату…

И лишь спустя шесть часов меня «отпускает».

Вытираю мокрое лицо, оглядываю таких же мокрых Вектора и Блэка, наставляющих на меня палочки в дрожащих руках.

— Я в порядке, — говорю, ощущая неимоверный стыд.

Мужчины переглядываются.

— Я действительно в порядке, — повторяю. Становится страшно — вдруг они посчитают, что я «съехала с катушек», и отправят в отделение Мунго для душевнобольных?

— Двадцать три умножить на сорок один? — прищуривается Вектор.

Ну да, как же иначе проверить вменяемость Арифманта Арифмантом?

Задумываюсь на несколько секунд. Двадцать три на сорок — это сорок шесть два раза и на десять — девятьсот двадцать и те же двадцать три — девятьсот сорок три.

— Девятьсот сорок три, — объявляю, посчитав.

Вектор выдыхает с облегчением и опускает палочку. Сириус Блэк немного медлит, но повторяет его жест.

— Сколько вы вспомнили, мисс Гонт? — интересуется Блэк.

— Три года, — хмурюсь. — Приблизительно.

— Я правильно понимаю, что именно на этот период пришлась ваша иммиграция в Британию? — Блэк достает из кармана длинную сигару и прикуривает от кончика палочки. Вектор тоже достает портсигар. Руки у Главы моей Гильдии трясутся несравнимо больше, чем у Блэка, и прикурить ему удается лишь спустя несколько провалившихся попыток.

— Да, — киваю.

— И, как я понимаю, иммиграция прошла не очень приятно, — догадывается Блэк, выпустив клуб ароматного дыма. — Мисс Гонт, я приношу вам свои извинения, что вам пришлось пройти через это еще раз, но это было неизбежно.

— Это всегда так? — вытираю пот со лба рукавом. Не до политесов.

— Нет, — со странно смущенным лицом признается Блэк. — Я немного… перестарался. Но это неопасно, — поспешно добавляет он, видя насторожившегося Вектора и меня. — Я немного не учел, что вы, хоть и Гонт, не обучены Ментальным техникам.

— И что теперь? — хором спрашиваем мы с Вектором.

— Теперь… А теперь пишите. Все, что у вас есть нужного за последние три года, — говорит Сириус Блэк и вручает мне простую маггловскую тетрадь с не менее простым маггловским металлическим пером. — Пишите.

Ага, «пилите, Шура, пилите». Так и тут — «пишите, Лина, пишите»…

— Можете взять тетрадь домой, — говорит Питер Вектор, одаряя Сириуса Блэка многозначительным взглядом. — Могу дать Скоропишущее Перо, но вы не скоро наловчитесь им писать.

— Разберемся, — отмахиваюсь. Перед глазами встают строчки учебника по алгебре за 10-12 классы вечерней школы.

* * *

Два месяца, не останавливаясь, я переписываю учебники, страницы которых неотрывно стоят перед глазами. Я даже не отмечаю собственный день рождения, обхожусь небольшим тортиком, который для меня печет Хэнни. Сириус Блэк, наверное, никогда не получал на свою голову столько проклятий, сколько за февраль и март. Не магических, конечно, а простых, маггловских. Его манипуляции вытащили из глубин моего подсознания всю литературу по математике, которую я имела несчастье даже просто проглядеть за последние три года. При этом это все страшно просилось на бумагу. Питер Вектор выполнил свое обещание и дал мне Скоропишущее Перо. С ним я разобралась спустя две недели. Скоропишущее Перо, кстати, забавная штука — зачарованное гусиное перо. Как и любое перо, его надо очинять, и оно стирается от писанины спустя те же самые две недели. На выручку приходит Анна Лестрейндж, видя, как я буквально закапываюсь в горы бумажных и пергаментных листов — из «Флориш и Блоттс» она приносит мне десяток Скоропишущих Перьев, которые обходятся мне аж в сотню галеонов — никто не приспосабливал их для круглосуточной эксплуатации.

Скоропишущее Перо удобная штука. Сперва им надо написать текст обычным образом, от руки, проговаривая текст вслух. Причем чем больше, тем лучше — Перо будет меньше сбиваться. Обычно для литературного текста хватает пары-тройки страниц. Для математических формул мне приходится исписать штук сто листов, прежде чем Перо наконец-то начинает «вкуривать», что я от него хочу. И приходится придумывать собственный стиль диктовки, позволяющий записать формулу единственным образом. Если в обычных условиях фраза «икс в степени игрек плюс один» может означать как то, что единица прибавляется к выражению «икс в степени игрек», так и то, что единица прибавляется непосредственно к самому игреку, а потом во всю эту «красоту» возводится икс. Поэтому я ввожу понятия как «конец степени», «начало дроби», «конец нижнего индекса» и прочее, прочее. И то Перо нередко делает ошибки, и часть текста приходится переписывать «набело» опять ручками. И каждое новое, блин, Перо приходится настраивать заново…

Все два месяца остро мечтаю о текстовом процессоре. Пишущая машинка не подойдет, ею формулы набирать еще тот геморрой.

А еще меня неустанно, почти каждый день, теребит Питер Вектор — ему интересно, что и сколько я написала. Он даже отменил мои уроки в Гильдии, позволяя полностью погрузиться в «вспоминание» учебников. В марте не выдерживаю и высказываю Вектору все, что я думаю о Скоропишущих Перьях, стирающихся быстрее, чем я успеваю их приучить к диктовке, а так же выдаю общую идею компьютера, который позволял бы все это записывать без каких-либо проблем.

Питер Вектор исчезает из поля зрения на целую неделю. Но через неделю он притаскивает мне ручку с металлическим кончиком — большим, чем-то напоминающим те «перья», которыми учились писать мои бабушка с дедушкой.

— Вариант Скоропишущего, — объявляет мне он, выкладывая ее на мой стол, заваленный исчерканными листами с кляксами.

— Мерлин, что мешает зачаровывать не эти огрызки, — хватаю ручку и машу рукой в сторону кучки истерзанных гусиных перьев, — а эту красоту?!

— Ну, я не Мерлин… Это Перо стоит двести галеонов, — хмыкает Глава Гильдии. — И эта работа — уровня Мастера. А те, гусиные, Подмастерья зачаровывают. Потому и стоят всего десять галеонов штука.

От цены становится нехорошо.

— Я же с вами вовек не рассчитаюсь, — хмурюсь, откладывая в сторону ручку. — Сколько я вам всего должна, Вектор?

— Четыре с половиной тысячи, если считать Перо, — фыркает Вектор. — Но, Гонт, не волнуйтесь. Все мои вложения в вас, дорогая, окупятся сторицей. Они уже окупаются.

— Ага, по пять галеонов за заказ, — хмурюсь. В погашение долга я отдаю в Гильдию не десять процентов, а половину заработка, и средняя цена заказа — десять галеонов.

— Не скажите. Благодаря вашей системе счета даже самые отстающие теперь считают относительно прилично. Все же быстрее посчитать «в столбик», нежели листать таблицы весом в полстоуна*.

*Стоун — приблизительно 6,35 кг.

Молчу.

— Знаете, Гонт, — Питер Вектор усаживается на один из моих стульев, жалобно скрипнувший. — Я уже говорил вам, что Арифмантов мало. Мало не просто хороших Арифмантов, а вообще их мало. Школьники, конечно, чего-то там считать умеют, но когда эти, простите за выражение, неучи приходят к нам в Гильдию, то их приходится учить базовым вещам. Арифмантика — это не просто четыре действия, это более сложные вычисления. Это умение логически мыслить, решать уравнения, преобразования… Да кому я говорю. Так вот, когда выясняется все это, то выясняется так же, что никто этого делать не то, чтобы не умеет — не может даже научиться. В Гильдии Зельеваров или Артефакторов обучение стоит тысячу галеонов в год, у Менталистов или Ритуалистов — пятьсот. В Гильдии Боевых Магов — всего двести. Знаете, откуда пошла такая градация? Потому что чем меньше магических способностей требуется от ученика, тем дороже обучение. Арифмантом может быть даже маггл, что вы успешно доказали, простите. Поскольку вы учились всему этому, не зная, что вы маг. И что в итоге? А в итоге у нас самая малочисленная Гильдия с Учениками-дебилами, с трудом решающих простенькое тригонометрическое уравнение спустя десять лет обучения. Десять лет, Гонт! Я завален заказами, но их некому дать. Некому, потому что Магистры и Мастера тоже завалены, Подмастерья не справляются, а про Учеников я тихо молчу. У нас полно тех, кто не смог приткнуться никуда больше — не хватает магических сил. Но и считать они тоже не умеют. И поэтому я делаю ставку на вас, Гонт. Что вы сможете встряхнуть это болото своей упорядоченной системой обучения.

— А почему вы не пригласили кого-то из маггловских преподавателей? — интересуюсь, снова вцепившись в ручку.

— Потому что Статут. Вы знаете, что такое Статут о Секретности, Гонт? — иронически хмыкает Вектор и, дождавшись моего кивка, продолжает. — Ну вот. Хотя ладно. Есть те, кто не попадает под этот Статут — родители магглорожденных. Но сколько преподавателей приемлемого — даже не вашего, а просто приемлемого уровня среди них? Не знаете? Я знаю только двоих — один из них был дедом Максима Смирнова, а второй по-английски говорил примерно так же, как я на парселтанге — то есть никак. И именно поэтому, Гонт, я увидел в вас шанс для Гильдии. И, как я уже сказал, я помогу вам, чем смогу. Но и получу прилично.

— У вас прорицателей в роду не было? — ехидно спрашиваю.

— Были, — вдруг смущается Вектор. — Прадед по матери — родной брат Кассандры Трелони. Но ему и, соответственно, его потомкам дар не передался. Так, зачатки какие-то…

Улыбаюсь.

— Так что, Гонт, не подведите меня, — серьезно говорит Вектор, глядя мне в глаза.

— Не подведу, — отвечаю Главе Гильдии.