Сложно (гет)

— …так грустно, понимаешь? Он даже не удосужился поговорить с ней! Она узнала об этом от Парвати Патил, чья сестра встречается с Блейзом Забини. Кстати, ты вообще можешь это представить? Патил и Забини! Так странно, правда? Во всяком случае, я слышала, что Грейнджер так расстроена, что совсем перестала спать. Я даже не…

— Прости, — перебила я ее, повернувшись к столу Когтеврана. — Я понимаю, это все очень увлекательно, правда. Даже я еще не совсем осознаю, что случилось… Но не могли бы вы хотя бы подождать, пока я закончу свой обед?

Две шестикурсницы несколько секунд смотрели на меня, разинув рты.

— Или нет, — выдохнула я, поднимаясь на ноги и направляясь к выходу.

Лихорадочный шепот преследовал меня все утро. Так утомительно слушать размышления чужих людей о том, что же на самом деле произошло… Почему я в субботу бежала к Хогсмиду? Почему меня так долго не было в школе? Как меня наказал Снейп за то, что я посмела сбежать с отработки? Что и зачем кричала Лаванда Браун в подземельях? Неужели Рон Уизли действительно ей изменил? Со мной?

— Блин!

Я смущенно оглянулась вокруг и увидела, как Лаванда растянулась на полу.

— Гермиона! Эта дверь слишком тяжелая.

— Прости, — быстро кинула я, помогая ей подняться. — Я просто спешила.

Девушка отряхнула юбку, изогнув в любопытстве брови.

— Почему?

Я колебалась.

— Люди все еще говорят об этом? — тихо спросила она. — Прямо перед тобой, я имею в виду.

— Да уж.

Я не знала, насколько Лаванда осведомлена о том, что произошло в субботу, что именно Гарри рассказал Рону, а Рон — ей, сколько она почерпнула из наших с ней разговоров, с Парвати… На самом деле, эти комбинации можно продолжать до бесконечности.

— Мне жаль.

Я резко подняла глаза.

— О чем ты?

Лаванда прикусила губу.

— Драко Малфой и Пенси Паркинсон, — объяснила она. — Они…

— Снова вместе? Я знаю.

— Нет, я имею в виду… Они действительно вместе, — осторожно произнесла она. — Сегодня утром они сидели за одной партой на Зельях.

Я потуже затянула галстук.

— Мм… Понятно.

— С тобой все в порядке? — прищурившись, спросила Браун.

Я не шевелилась, не могла… Мои мышцы словно заблокировали, а легкие, казалось, просто отключили.

— Это было больно? — резко спросила я, не в силах отвести от нее взгляд. — Когда ты видела меня и Рона вместе?

Она выдохнула.

— Да.

В двух буквах, одном слоге, содержался миллион ответов на миллион вопросов.

— Я просто… Я пытаюсь подготовить себя к этому. Прости. Я не знала.

Лаванда была неподвижна, ее кожа побледнела.

— Это было худшее, что случалось со мной, если хочешь знать.

Я моргнула в замешательстве.

— Что?

— Осознание того, что ты сделала это не специально, — объяснила девушка, рассматривая свои ногти. — Это было худшее. Потому что это значило, что дело не во мне. Просто ты тоже его любила, а мне больше нечего было предложить.

Я сглотнула.

— Мне жаль.

Лаванда сделала паузу.

— Нет, — сухо ответила она. — Тебе не жаль. Так было тогда и есть сейчас. Это было так самодовольно с твоей стороны. Ты словно выжидала, наблюдая за нами, как обычно, знала что-то, чего не знали другие… Просто ждала подходящего момента, чтобы устроить подлянку.

— Считаешь, я наслаждалась вашим расставанием? — спросила я ошеломленно.

— Конечно, нет, — ответила Лаванда. — Но я знала, все мы знали: ты думала, что выиграла, словно это было соревнование. Ты просто хотела в очередной раз доказать, что лучше остальных.

— Нет, — грубо произнесла я, качая головой. — Нет, Лаванда, это не так. Я любила его… Или мне так казалось.

— Слишком часто с тобой это происходит, не находишь? — усмехнулась она.

Я вздрогнула. Была ли она права? Хоть немного? Я задумалась о том, как драматично гналась за Малфоем… Я была уверена, что любила его, что он любил меня, что нам суждено нечто прекрасное, стоит только… Что?

Осознать?

Принять?

Мы уже это сделали.

Мы уже это сделали, и ничего не изменилось.

— Да, — ответила я тонким голосом. — Слишком часто.

Да, это случилось снова, в и этом только моя вина. Неужели я действительно поверила сама себе, что влюбилась в Драко Малфоя? Точно так же, как верила когда-то, что влюблена в Рона? Как бы мне не хотелось назвать прошлую неделю аномалией, ошибкой, не более чем последствием неправильно принятого решения… Я не могла.

— Ладно, — произнесла она. — Мне жаль… что с тобой это происходит. Но… Это не имеет никакого отношения ко мне. Или Рону.

— Я знаю.

Девушка неопределенно махнула в сторону Большого зала.

— Мне надо поесть, — сказала она неловко.

— Да. Иди.

Лаванда улыбнулась — или нет, скорее, скорчила гримасу — прежде чем открыла дверь и исчезла за ней.

Я расправила плечи, убрала волосы с лица и посмотрела на лестницу… Куда я должна идти? В какое-нибудь новое место? В какую-то забытую часть замка, где точно никого не встречу? С решительным кивком я поспешила подняться по ступенькам, свернув направо в первом коридоре, не задумываясь о том, куда меня ведут ноги.

Десять минут спустя я стояла в начале длинного коридора без окон с пятью большими темными нишами, в каждой из которых стояла высокая фарфоровая ваза. Примерно в десять футах от меня стояли Драко Малфой и Пенси Паркинсон, тихо разговаривая. Задыхаясь от волнения, я нырнула в ближайшую нишу, откуда из-за каменной стены имела возможность наблюдать за ними.

Он прислонился к стене, скрестив ноги, держа руки в карманах; она стояла перед ним, игриво дергая его галстук.

— Драко, — ворчала девушка. — Будет очень весело! Мы, знаешь ли, останемся одни и… Ну…

— Я уже говорил тебе, — произнес он, кажется, в сотый раз. — Я не могу. У меня отработка у Снейпа до окончания школы.

— Ты не можешь просто попросить отца поговорить с ним? — уговаривала Пенси. — И вытащить тебя из этого замка на одни выходные?

Малфой оттокнул ее, поправив висевшую на плече сумку.

— Я бы предпочел этого не делать.

— Я тебя не понимаю, — с обидой в голосе сказала Паркинсон. — Ты просто не хочешь провести со мной время? С тех пор, как мы сошлись, ты…

— Я чертовски устал, Пенси, — перебил он ее, пожимая плечами. — Это не имеет к тебе никакого отношения.

Она сделала паузу.

— Это из-за нее? — тихо задала вопрос девушка.

Я с восторгом задержала дыхание, наблюдая, как он сжал в кулаки ладони.

— Из-за кого?

— Ты знаешь.

— Ты имеешь в виду Грейнджер? — небрежно хмыкнул Малфой. — Я уже говорил тебе, она не…

-…не важна, я знаю, — закончила за него Пенси. — Но Драко… Я искала тебя прошлой ночью.

Малфой потянул рубашку за воротник.

— Я не мог уснуть, — быстро произнес он.

— И решил поплавать?

Он слегка покраснел, вероятно, от злости.

— Ты видела.

Это был не вопрос.

— Я не хотела.

— И ты решила не упоминать об этом, да? Ты просто, блять, собиралась молча ждать, пока мы поссоримся, чтобы в очередной раз напомнить мне о том, как я ужасно к тебе отношусь? И просто добавить прошлую ночь в список моих грехов?

Пенси поморщилась.

— Нет, — решительно произнесла девушка. — Я хотела, чтобы мы начали все сначала. Я хотела, чтобы у нас был второй шанс, настоящий. Я не собиралась ничего говорить, потому что…

-…потому что ты не хотела сталкиваться с проблемой? Потому что ты всегда хочешь, чтобы все было чертовски идеально?

Она побледнела.

— Нет. Я не собиралась ничего говорить, потому что знала: это не нужно.

— Что это, черт возьми, значит? — требовательно спросил он, сжав челюсти.

Паркинсон смотрела в пол.

— Я видела тебя в воде. С ней. А потом ты поцеловал ее. А потом она тебя оттолкнула. Ты не нужен ей, не так ли?

В ее выражении лица было нечто ужасное: она выглядела торжествующей, словно победила, как будто оказалась права. Возможно, это только игра света, но она, действительно, выглядела сурово, как злодей, который собирается захватить мир.

— Да, она меня оттолкнула, — ответил он, выделяя каждое слово. Медленно. Четко. — Что, кстати, и является единственной причиной, почему я стою здесь с тобой.

Ее ухмылка дрогнула.

— Что? — спросил Малфой. — Только не говори, что эта мысль не приходила тебе в голову?

— Ты бы предпочел ее мне? Если бы у тебя был выбор?

Я ждала, ждала, мои ногти впивались в кожу, пульс зашкаливал… Хотя почему это вдруг его ответ был важен для меня? Почему я вообще до сих пор слушаю их разговор?

— Нет, — произнес он, скрестив руки на груди. — Я бы не стал. Она, действительно, того не стоит.

Я закрыла глаза.

— Я тебе не верю, — дрожащим голосом ответила она.

— Ладно, — плюнул он, проходя мимо нее. — Я обещаю… Это уже неважно.

— Подожди! — закричала она. — Остановись!

— Зачем?

— Я люблю тебя, Драко.

Малфой смотрел на нее с непроницаемым выражением лица.

— Вероятно, со мной что-то не так.

Пенси поморщила лоб.

— Что? Почему?

— Вероятно, со мной что-то не так, — повторил он.

— Я не понимаю, — быстро ответила она.

— Мне послышалось, ты сказала, что любишь меня… Я имею в виду, ты знаешь, что это значит для меня, Пенси? Что это, блять, значит для меня?

Ее глаза расширились; Малфой протянул руку и поправил прядь ее шелковистых светлых волос, обвивая их вокруг пальца.

— Что же? — спросила она нетерпеливо, затаив дыхание.

Он опустил руку.

— Ничего, — ответил он с полуулыбкой. — Это ничего для меня не значит.

Пенси стояла, раскрыв рот, не в состоянии вымолвить и слова.

— Просто отвали, Пенси. Я думал, смогу сделать это — притвориться, я имею в виду — ради нее, ради тебя, ради моей семьи, но не могу. Я, блять, просто не могу.

— Драко, — послышался ее яростный шепот, — ты не понимаешь, что говоришь. У тебя были тяжелые выходные, ты столько пережил…

— Нет, — фыркнул он, качая головой. — Нет. Я просто чертовски от тебя устал.

Она стояла там, гордо выпрямив спину.

— Ладно, — сказала она надломленным голосом. — Отлично.

А потом Пенси повернулась на своих каблуках и быстро направилась прочь из коридора, а я с удивлением наблюдала, как Малфой сползает вниз по стене, содрогаясь… от смеха?

Я дернулась, задев локтем вазу, за которой пряталась; послышался сумасшедший грохот.

— Кто здесь? — строго спросил он в пустоту.

Я сделала шаг вперед и прочистила горло.

— Ты, — произнес он удивленно. — Какого черта ты тут делаешь?

Я сжала дрожащие руки за спиной.

— Шла в кабинет, очевидно, — ответила я, сохраняя каменный взгляд.

— Какое поразительное совпадение! — воскликнул он, сверкнув глазами. — И какой же кабинет находиться в этом коридоре? Или, если быть точнее, там, в нише?

— Магловедения, — соврала я, мои ладошки уже блестели от пота.

— Грязнокровка берет уроки магловедения? — грубо спросил Малфой. — Как неожиданно.

— Я просто хотела заполнить мое расписание и взяла все дополнительные занятия.

— Ну конечно. Самая умная ведьма нашего времени, верно? Где он?

— Где… кто? — я запнулась.

— Твой кабинет. Тот, к которому ты направлялась. Где он? Я просто не могу позволить тебе проделать этот путь одной.

Он был зол.

Он знал, что я соврала. Конечно, он знал. Малфой ведь не идиот.

— Там… Внизу, — сказала я, неопределенно махнув рукой.

Он повел нас по коридору, его шаги по плиточному полу громким эхом отражались от стен.

— Здесь? — спросил он, останавливаясь перед какой-то старой дверью.

— Нет, это…

— Это здесь, — Малфой грубо меня перебил, нажал на дверную ручку и толкнул в кабинет.

Это была классная комната, которой, казалось, не пользовались на протяжении уже многих лет. Аккуратные, ровные ряды пустых парт выглядели заброшенными, покрытыми толстым слоем пыли.

— Так, что у нас здесь? — громко спросил он, изображая удивление. — Почему же никто не пришел сегодня на занятие, Грейнджер?

Я стиснула зубы.

— Может хватит?

— Нет, — резко ответил он. — Не хватит.

— Ну конечно, — произнесла я, закатив глаза. — Как глупо с моей стороны.

— Как думаешь, что ты делаешь, Грейнджер? — серьезно задал вопрос Малфой. — Тебе не следует шпионить за мной, как и притворяться, что тебе все равно.

— Я не шпионила за тобой, — ответила я. — Это просто совпадение. Я пыталась сбежать от… этих девок. Пыталась сбежать от этого всего. А потом… Там был ты. С ней.

Малфой молчал.

— Не веди себя так, словно это я виновата во всем, — продолжила я, сглотнув. — Мы оба вели себя глупо. В этом отношении мы не сильно отличаемся друг от друга.

— Нет, — прервал он меня. — Ошибаешься, Грейнджер. Мы очень разные в этом отношении.

— Конкретнее? — я бросала ему вызов.

Наши глаза встретились, блеснули от ярости, словно мы впервые остались одни, впервые ругаемся, впервые дотронемся друг до друга… перед улыбкой, перед поцелуем, перед тем, как я почувствую его возбуждение между моих ног.

— Тебе нужна причина, — быстро произнес он. — А мне нет.

— Что это значит? — я ощетинилась.

Малфой усмехнулся.

— Удивительно, как до тебя четовски долго доходит.

— Отлично, — бросила я и направилась к двери. — Не утруждай себя объяснениями.

Он преградил мне дорогу.

— Все максимально просто, — произнес он. — Тебе нужна чертова причина, чтобы доверять мне, чертова причина, чтобы верить тому, что я говорю, и чертова причина, чтобы… любить меня.

Я облизнула губы.

— А тебе?

— А мне? Нет. Мне не нужна причина, чтобы любить тебя. Я просто делаю это. Меня не волнует, почему я так сильно хочу тебя, что даже не вижу… Я просто знаю, что делаю, знаю, что по какой-то долбанной причине, это стало для меня нормой.

Я качала головой… Потому что не могла сказать «нет», потому что не могла убедить себя, что он не прав, мы не правы… Все неправильно, безнадежно как-то.

— Это ненормально, — произнесла я, мой голос дрогнул.

— Ты просто не можешь, блять, вырасти и смириться с прошлым.

— По крайней мере, я не притворяюсь, что прошлого не было вовсе, — прошипела я.

— Нет, — строгим голосом ответил Малфой. — Ты просто позволяешь ему руководить тобой, а меня даже слышать не хочешь.

— А ты когда-нибудь задумывался почему? — кричала я, желая наброситься на него, причинить боль, заставить понять. — Почему я не хочу слышать тебя? Почему ты так, чертовски сильно, хочешь быть со мной? Почему заботишься обо мне? Почему пытаешься убедить меня, что стоишь того, стоишь риска, стоишь всех чертовых проблем?

Малфой сжал челюсти.

— Потому что я такой.

— Да? Ты такой? Я не знаю тебя, на самом деле… Как ты можешь ждать от меня доверия, если я даже не знаю твой любимый цвет?

— Какое это, черт возьми, имеет значение? — он был требователен и раздражён.

Я на мгновение покраснела.

— Это не то, что… Речь не об этом, — неуверенно произнесла я. — А том, что я ничего о тебе не знаю. Какой ты любишь чай, спишь на одной подушке или двух, когда впервые поцеловался… Я не знаю… У нас есть история, не так ли? Просто неправильная…

Драко размял пальцы.

— С молоком, без сахара; на трёх подушках; летом, когда мне исполнилось четырнадцать, с Пенси в саду. Что-нибудь ещё?

— Не то, чтобы у меня был список.

Драко сделал глубокий вдох.

— Гермиона, — он умолял меня. — Знаю, Малфои не отличаются вежливостью. Я все время говорю неправильные вещи, не умею говорить о чувствах. Я все это знаю. Понимаю, я — не то, о чем ты мечтала. Но… Пожалуйста, верь мне. Я стою того, чтобы рискнуть.

Неделю назад я бы посмеялась над этим заявлением, над нами… Так было бы раньше.

До того как все изменилось.

Потому что была огромная пропасть между школьным раздолбаем, которого я знала на протяжении семи лет, и парнем, который отчаянно шептал мне на ухо «Ты, черт возьми, идеальна» перед тем, как войти в меня; между парнем, который напал на Рона, защищал меня перед Пенси, и парнем, который беспристрастно наблюдал, как Беллатриса Лестрейндж отвесила мне пощечину.

— Нет, — резко произнесла я. — Не стоишь. Думаю, ты и сам это знаешь. Все это время мне казалось, что тебе необходим был лишь предлог, чтобы вести себя эгоистично, принять Метку и притвориться, будто ты не хотел этого… Все случилось из-за меня… Это так на тебя похоже: строить из себя социопата во имя моей защиты.

Малфой сделал один нерешительный шаг ко мне.

— Ты не можешь так думать…

Я скривилась и решила не отвечать.

— Я знаю тебя на протяжении семи лет, — слабо произнес он. — Я наблюдал за тобой, и ты была лучше меня… на протяжении семи лет. Я ненавидел тебя… на протяжении семи лет. А потом — Мерлин, неужели это случилось всего неделю назад? — ты, черт возьми, изменилась. Не столь явно, но… Той ночью, когда мы впервые поцеловались, ты смотрела на меня…

Он замолчал, пристально глядя на меня.

— И что?

— Я не хотел быть другим. Я не хотел быть… лучше. Ты заставила меня почувствовать себя так, словно мне не нужно меняться, словно ты не хотела, чтобы я менялся.

Он провел рукой по волосам.

— Но это все было чертовой ложью, не так ли? — с горечью в голосе спросил Малфой.

Нет.

Нет.

Это не было ложью.

— Я… — начала я говорить, но в горле пересохло и слова так и не вырвались на свободу.

— Знаешь что? Просто забей, — прорычал он, проносясь мимо меня.

— Нет! — закричала я. — Подожди… Пожалуйста… Я не…

Малфой нетерпеливо обернулся.

— Что ты не?

— Я не имела в виду… — удалось мне выдавить. — Не знаю, что сказать, правда. Ну, вероятно, я слишком много болтаю…

Его глаза мерцали.

— О да, — согласился он.

А потом он протянул ко мне руку, удивительно мягко потирая большим пальцем мою щеку.

— Это прощание, не так ли? — спросил Драко.

Нет.

Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет…

— Да, — ответила я, онемев.

Он убрал руку, пошатнувшись на месте.

— Я бы хотел…

— Что?

Драко Малфой рассеянно потер руку.

— Я бы хотел, чтобы ты оказалась чертовски не права в итоге.

А потом… Тишина, глубокая и густая, заволокла все пространство между партами, сосредотачиваясь внутри моей головы так, что я ощутила себя, словно нахожусь на глубине пятидесяти футов под водой: зрение размыто, чувства притуплены, вены готовы лопнуть от нарастающего давления, а мозг кричит от недостатка кислорода.

— Красный, — выпалил он.

— Прости?

— Мой любимый цвет, — улыбнулся Драко так грустно, словно только сдался. — Красный.

— Ты шутишь.

— Ни капельки.

— Но ты слизеринец.

— Я знаю. Представляешь, сколько будет шума, если кто-то об этом узнает? — с сарказмом спросил он, почесывая предплечье. — Мерлин… Эта штука чертовски чешется… А какой твой?

Казалось, я вовсе перестала соображать, мысли улетучились при попытке понять, почему в голове так стучит, громко и ритмично. Сердцебиение отражается эхом, словно напоминание, что я жива, что эти секунды, минуты, часы были не так уж длинными, как я себе представляла. Время не относительно, каждое мгновение, проведенное в страхе своих потайных желаний, безвозвратно утеряно.

— Я не могу… — произнесла я ошеломленно.

— Твой любимый цвет, я имею в виду, — уточнил Драко.

Я моргнула.

— Зеленый, — послышался мой слабый шепот. — Мой любимый цвет — зеленый.

А потом я улыбнулась, потому что все будет хорошо.

Все, в конце концов, будет хорошо.

* * *