Путешествуя по мирам (джен)

2005, конец февраля

Истину Снейп узнал только спустя четыре с половиной года после рождения двойняшек, да и то по необходимости, а не по желанию супруги.

Он был в детской вместе с первенцами. Фиона, вовсю проявляя спонтанную магию, играла с ним. Игрушечный ёж то подлетал к Северсу, то ползал вокруг него, то прыгал к Фионе. Дочка заливалась смехом всякий раз, когда игрушка касалась руки или лица. Джулиан сосредоточенно рассматривал акварельную картину, нарисованную матерью. Это была иллюстрация к детской книжке: зайчонок с медвежонком собирали ягоды на поляне. Контур фигуры Джулиана вдруг замерцал всеми цветами радуги. Северус кинулся к сыну, схватил за руку и дёрнул на себя. Тот даже испугаться не успел, упал в объятья отца, но хоть отвёл глаза от картинки. Маг понял, что это значит: Джулиан уходил по карте. Встревоженный Северус рассказал об этом Елене, а та, как позже узнал волшебник, — отцу. После этого тесть и вызвал зятя на разговор:

— Сэвэрус, я хочу рассказать тебе кое-что о нашей семье, — начал он. — Мы от тебя скрыли, кто мы на самом деле. Не совсем честно, зато меньше беспокойства. Однако теперь молчать опасно. Ты женился на принцессе Амбера.

Снейп жадно слушал.

— Амбер — вечный город, истинное королевство, вершина мира, — продолжал тесть. — Всё прочее — это лишь Отражения или, как их кое-кто называет, Тени, которые отбрасывает Амбер (1). Мой брат Рэндом — король Амбера, император Отражений. Мы, дети короля Оберона, обладаем властью над Отражениями, потому-то мы и можем так легко передвигаться из одной реальности в другую. Эту способность нам даёт Огненный Путь Амбера. Огненный Путь — это образ Порядка, данный в чувственном восприятии. Все мы посвящены в него. Тот, кто прошёл Путь, может передвигаться по Отражениям и пользоваться фамильными картами.

Принц замолчал, давая Северусу обдумать поразительные сведения. Северус и раньше знал, что Легенсы — вовсе не те, за кого себя выдают, они очень богаты, у них есть магловские дворянские титулы. Этим его сведения и ограничивались. Он был уверен, однако, что на самом-то деле Легенсы — это те самые таинственные Тарквинии, о которых ходит столько легенд (2). Разум его заработал с двойной скоростью. Северуса не оставляла мысль, что тесть в очередной раз испытывает его.

— Я думал, истинное ваше имя — Тарквинии, — заметил он. — Или что вы состоите с ними в каких-то отношениях.

— Они наши вассалы, — ответил Джулиан.

Северус задумался, отлично понимая, что это — очередная проверка. Он должен мгновенно реагировать, не показывая своего изумления. А ещё и необходимо задавать правильные вопросы. Иначе Джулиан его ни во что не будет ставить. Информация, которой настроен поделиться, так и останется при нём, он прекратит разговор! Одно неверное слово — и всё, потом ничего не вытянешь.

— А как же сын? Ведь он не проходил Путь? — после некоторой заминки спросил маг.

— Верно, путь прошёл я, держа внука на руках, и то же самое с Фионой. Они этого не запомнили, но магия Пути теперь с ними. Итак, пройти посвящение может только лицо нашей крови. Любого другого Путь убьёт. Однако тебе необходимо научиться использовать наши карты.

— У меня это получилось только раз.

— Поэтому-то я и думаю, что ты сможешь ими управлять. Дети нашей крови, особенно маленькие, могут случайно попасть куда-нибудь по карте. С некоторыми из них происходило то же, что и с Джулианом. Сам понимаешь, Сэвэрус, это страшно опасно, потому что ребёнок легко может заблудиться. И ты просто не успеешь найти его. Один принц так и погиб… А в случае с твоими детьми и моими внуками опасность усилена.

— Почему? — волшебник впитывал каждое слово тестя.

— Да потому что ты усилил кровь Амбера своей кровью мага. К тому же Елена — уникальное явление в нашей семье: что бы она ни рисовала, у неё в любом случае получается карта! Ими весь ваш дом увешан! Но сама она об этом не догадывается. Даже я это сообразил только несколько дней назад, когда она мне показала ту картинку со зверьками. Поэтому я и говорю с тобой. Елена была против. Магия карт пока тебе доступна только в одном случае: если тобой владеют бешеные чувства. Но это очень ненадёжно. Нужен верный способ. Пройти наш Огненный путь ты не можешь, потому что он уничтожит всякого чужака. Зато ты можешь пройти нарушенный Путь, как делают колдуны в одном Отражении. Однако тут есть загвоздка: это смертельно опасно. Насколько я знаю, одна ведьма так потеряла восьмерых учениц. Если силы у тебя не хватит, ты погибнешь. Но если сможешь, то станешь куда сильнее, чем сейчас. И тогда я буду спокоен за дочь и внуков.

Они помолчали.

— Я готов попробовать, — заявил Северус. Если до этого момента он не был уверен, что хорошо справляется с диалогом, теперь точно знал, как себя вести и чего, собственно, добивается принц. Принц, подумать только!

— Хорошо. Шанс у тебя есть. Можем туда отправиться прямо сейчас, — у тестя появился в руке рисунок на картоне.

— Чего же мы ждём тогда? — нелегко Северусу дался этот разговор и эти слова, очень нелегко! Но иначе нельзя.

— Держись за меня, — принц Джулиан стал всматриваться в карту. Северус ухватил его за рукав, и оба стали проваливаться сквозь пространство.

Они оказались на продуваемой всеми ветрами скале, которую хлестали струи дождя. Солнце закрыли тучи, и ясно было, что непогода не собирается отступать. Оскальзываясь, мужчины стали спускаться по извилистой тропинке. Наконец они добрались до небольшой лощины, где располагался Путь, окружённый чахлыми деревцами. Пока шли, насквозь промокли.

— Сначала обойдём его и изучим, — говорил принц. — Рассмотри, насколько можешь, все дыры. Ты должен будешь двигаться от разрыва к разрыву до центра. Когда мы проходим Путь, то идём вдоль линий. Этого ты ни в коем случае делать не должен, хотя Путь попытается тебя вынудить.

Северус впивался глазами в серебристые огненные линии и жадно слушал объяснения. Наконец-то его мечта может осуществиться! Овладеть иным принципом магии — что может быть привлекательнее? Он так к этому стремился!

— Пока идёшь, ты должен ясно представлять цель — центр, — продолжал Джулиан. — Помни, кто ты и что делаешь. Путь начнёт ломать тебя: так он проверяет силу. Ему нельзя поддаться, иначе не ты будешь его контролировать, а он тебя. Едва ты ступишь на него, он обрушит на тебя свою мощь. Иллюзии, созданные им, и иллюзии твоего сознания нападут на тебя. Путь ударит и по телу. Чего бы тебе это ни стоило, ты должен оставаться на ногах. В самом крайнем случае можешь упасть на одно колено. Если ты недостаточно силён физически, он раздавит тебя.

— Два с половиной года назад ты сказал, что я слишком слаб для твоей дочери. Я постарался избавиться от этого недостатка.

— Я знаю. Это заметно по тому, ты стал орудовать мечом. Минут семь ты выстоишь против принца или принцессы Амбера, — усмехнулся Джулиан. Периодически тесть устраивал зятю проверки. На самом деле Северус в особенно удачные моменты мог и десять минут сопротивляться, если волшебная палочка оставалась в его руках.

Теперь-то стало ясно, что Джулиан уже тогда, больше двух лет назад, решил показать ему Путь и подтолкнул в нужную сторону. Что же до метода… Иным способом он не достучался бы до Северуса…

Они остановились там же, откуда начали осмотр.

— Как, попробуешь или оставим до следующего раза? — спросил Джулиан.

— Нет уж, я рискну прямо сейчас, — Северус знал, что тесть ждёт именно этого.

— На всякий случай, вот тебе моё изображение, — принц достал свою карту и отдал волшебнику. — Если Путь куда-нибудь тебя забросит, я тебя найду.

Задержав дыхание от волнения, Северус вступил в разрыв. Невероятно трудно было не то что сделать шаг, но и выдохнуть. Но он всё же пересилил и одновременно с выдохом опустил ногу. Ему казалось, что каждое движение занимает по меньшей мере час, и весь этот час пронизан мощным сопротивлением. Если б он последние два года не упражнял тело, сейчас оно подвело бы его… Маг продвигался очень медленно... Неожиданно снова стал ребёнком. Вот отец орёт на мать и бьёт её, вот семилетний Северус с плачем выбегает из дома… Вот отец даёт ему подзатыльник с такой силой, что он стукается носом и подбородком о стол… Вот он снова в Визжащей хижине, и Волдеморт направляет на него волшебную палочку… Путь вытаскивал из сознания самые неприятные воспоминания и давал понять, что дальше будет только хуже. Но сдаваться нельзя! И Северус выставил в ответ счастливые чувства… Затем волшебника охватил огонь: Путь заставлял свернуть и двигаться вдоль «безопасных» линий, а не лезть в разрыв. Казалось, ещё немного — и вспыхнут волосы. Столб огня охватил его… И это Северус преодолел… А потом был вязкий плотный туман, и каждый шаг мог стать последним, потому что не видно было, куда ступаешь, и приходилось продавливать дорогу грудью… В какой-то момент чародей ощутил, что идёт вниз головой. Ноги ступали по звёздному небу, волосы касались травы, облака текли сквозь рот и нос… И вот он в центре Пути. Все иллюзии исчезли. Сверус с опаской оглядел себя и радостно обнаружил, что остался прежним.

— Как ты? — крикнул тесть.

— Отлично! — хотя чувствовал себя выжатым, как лимон, и стоял, держась только на силе воли. — Что дальше?

— Можешь приказать ему перенести тебя ко мне, а можешь отправиться домой.

— Я отправлюсь домой. До встречи!

— Счастливо!

И Путь действительно перенёс его в гостиную дома. Там-то маг позволил себе упасть: ноги подломились. Несколько дней подряд чувствовал себя больным, а ночью переживал кошмары, от которых в ужасе просыпался и которых не помнил… Но это прошло.

С этого времени стал приспосабливать к себе магию Пути. Он продвигался осторожными шажками, ставя опыты. Приблизительно через полгода понял, что куда лучше стали придумываться заклинания. Мысль возникала, он так и сяк вращал её в разуме, она обретала объём, серебристый каркас, и вдруг являлось стройное и логичное решение. Промежуточную стадию волшебник словно бы проскакивал. Новую силу Северус впервые применил в Хогвартсе: снял проклятье Волдеморта с должности преподавателя защиты от тёмных искусств. Доказывать ему это пришлось собственным примером. Никому не хотелось спустя год преподавания оказаться на месте бедняги Локонса, и директор сам взялся обучать старшекурсников — больше не позволяла занятость. С мая весь Хогвартс стал ожидать, когда же колдовство начнёт действовать. Но ничего не случилось ни со Снейпом, ни с членами его семьи. Только тогда люди поверили, что наговор Волдеморта и в самом деле уничтожен.

Благо посвящения в Огненный Путь было кроме прочего и в том, что на своё прошлое маг постепенно учился смотреть без яростных переживаний и сожалений. Огненный Путь словно прижёг вечную подозрительность Снейпа, вечную его злость… При том Северус понимал, что опять вынужден подчиняться обстоятельствам. Не то чтобы сам он горел желанием помириться с бывшими врагами или вызвать в людях если не симпатию, то хотя бы ровные чувства, — ничего подобного. Не хотел он себя менять! Ему и так спокойно жилось. Но одно цеплялось за другое, и приходилось, как это называл принц Джулиан, «запрыгивать в поезд на ходу». «Ты сначала заскочи, — с усмешкой наставлял тесть, — а потом, коль сумеешь, перехватывай управление». Иной раз Северус мрачно думал, что, видно, никогда он не избавится от присутствия сильного мага. Сначала Волдеморт с Дамблдором, теперь вот принц Джулиан… А Северус должен подлаживаться! Но иного выхода нет! Не враг же он себе… Тем более теперь, после победы! Контроль — вот что главное.

2003, март

Джулиан-старший в очередной свой приезд преподал наедине магу жестокий урок. Однажды он вызвал Северуса по карте и попросил, чтобы тот пришёл в лес недалеко от посёлка. От дома туда было идти минут сорок. Северус удивился: обычно тесть либо приезжал на машине (хотя бывало, на мотоцикле или верхом), либо приходил по карте прямо в гостиную дома. Сейчас-то за каким чёртом лес? Ещё и дождь стал накрапывать. Маг раздражённо оделся и пошёл к условленному месту, мысленно громя дурацкую затею. Северус увидел тестя, тот стоял около дуба, крутил в пальцах чётки. По ритуалу приветствия они обнялись, а потом Джулиан вдруг схватил Северуса за грудки и чужим голосом сказал:

— Сделай что-нибудь. Высвободись.

— Я тебя не понимаю.

— Как ты защитишь свою семью, если себя защитить не можешь?

Северус мгновенно сунул руку в карман за волшебной палочкой.

— Не ищи, нет её там. Вытащил, когда здоровался. И что же теперь? Вот прямо сейчас я тебя убью. Спешить не буду, посмотрю на агонию, — и тесть сильно толкнул Северуса.

Тот отлетел, врезался спиной в дерево и упал. Джулиан уже был рядом, одной рукой рванул Северуса и поставил на ноги.

— Откуда ты знаешь, кого видишь? — жёстко удерживая за рукав, спросил тесть. — Что, если сейчас я поиграю с тобой, а потом пойду и сверну шеи твоим детям и жене? А ведь малыши даже ходить толком не умеют. Что ж ты не сопротивляешься? — действительно, Северус растерялся. — Почему ты думаешь, что перед тобой Джулиан из Амбера, человечек?

Тогда Северус ударил Джулиана в лицо. Он попал, хотя тот, казалось, и не почувствовал. Недруг снова отшвырнул Северуса. Маг и на этот раз не удержался на ногах. Джулиан мгновенно оказался в трёх шагах, но Северус успел вскочить.

— Что ж ты ничего не делаешь? — увещевал Джулиан, надвигаясь на волшебника.

Тогда Северус стал драться по-настоящему. Но бестолковые и неумелые удары никакого вреда противнику не наносили, тогда как самому Северусу даже и вдохнуть лишний раз было больно. Когда он очередной раз оказался на земле, рука его вдруг нащупала толстый сук. Волшебник схватил его, и, когда враг подошёл, со всей силы врезал тому по голове. Джулиан увернулся и отпрыгнул, волшебная палочка Северуса выскочила из его кармана, а он не заметил. Маг с отчаянием швырнул сук, как копьё, и подхватил палочку. Но взмахнуть ею не успел: мощный удар сокрушил запястье, а сам чародей опять оказался на земле. Оружие было под рукой, а волшебник не мог его применить! Тесть подошёл, но ударить не попытался. С полминуты, показавшиеся вечностью, он глядел на Северуса, а затем протянул руку.

— Вставай.

Тяжело дышащий, чувствуя кровь на губах, Северус рукой пренебрёг и, собрав волю в кулак, поднялся сам. Боль игнорировал: сказался опыт общения с Волдемортом, который в гневе подвергал Круциатусу всех, кто попался под горячую руку. Маг был в бешенстве, и оно возросло, когда увидел, что тесть смотрит сочувствующе.

— Какого чёрта, Джулиан?! — Северус всем своим видом демонстрировал, что мучение ему нипочём.

— Больно?

—…, …!

— Понимаю. Сустав выбит, ничего страшного. Давай помогу.

Джулиан ловко вправил руку, но пульсирующая боль всё дёргала.

— Ты даже себя не можешь защитить. Без своей палочки ты ничто, — мрачно констатировал тесть. — Даже и с ней ты ничто, стоит лишь дать хорошенько по правой руке. Что, если б на моём месте оказался другой? И не надо говорить, что ты за семью жизнь отдашь, мы оба это знаем. Только вот пользы никакой — враг просто отшвырнёт изломанный труп и отправится к тебе домой! — жёстко говорил отец Елены, а Северус угрюмо слушал.

— Я мог бы трансгрессировать домой, забрать всех оттуда и скрыться.

— Враг всё равно нашёл бы вас, уж поверь! Ты слаб, Северус. Пока палочка в твоих руках, ты можешь сопротивляться. Но если её нет, ты безобиднее котёнка. А я ведь даже не самый сильный в нашей семье.

— Куда ты клонишь? — яростно спросил Северус.

— Сколько раз ты можешь подтянуться? Сколько раз отожмёшься? Вон на то дерево, — он указал на дуб, нижняя ветка которого росла на высоте поднятых рук, — ты можешь взобраться? Сможешь добежать отсюда до дома? Сколько моих ударов ты сможешь выдержать? Вот сейчас, избитый, можешь ты спасти семью? Хватит у тебя выносливости? А левой рукой ты умеешь колдовать?

Северус молчал. Они оба знали ответы. Джулиан продолжал:

— Фехтовать ты стал средне, этого мало. Сделай своё тело настолько сильным, насколько возможно.

— Что случилось, Джулиан?

— Мой брат Кейн убит, а на моего племянника Мерлина совершено покушение. И я понятия не имею, кто может за этим стоять.

— А всё ваша скрытность проклятая! — в сердцах сказал Северус. — Всё тайны какие-то. Я уверен, что вы вовсе не те, за кого себя выдаёте. Полагаю, ранчо в Австралии — лишь прикрытие чего-то. Чего? Что у вас за семья такая, сколько всего в ней человек? Рэндом, Вайол, Мерлин, ты, Мартин, — это все? Или вас больше? Кто такая Фиона, в чью честь жена назвала дочь? Я ничего не знаю, как я в таком случае могу защитить от чего бы то ни было!

— Хотя бы драться научись. Всё узнаешь в своё время. Если, конечно, я сочту нужным посвящать тебя, — с усмешкой ответил тесть.

— Ты полагаешь, мы в опасности? — как ни гневался, главный вопрос задал.

— Не знаю! Я понятия не имею, кто за всем этим стоит. Из наших только Мерлин знал, что Елена — моя дочь. Он пообещал никому не рассказывать об этом, но сдержал ли слово? Может быть, «знал» неверно говорить, может быть, правильнее «знают»? А может быть, я преувеличиваю опасность. Ты должен стать защитником своей семьи, Сэвеэрус. Хотя бы здесь.

— Где: здесь?

— В Британии, — отрезал Джулиан.

Маг понимал, что задавать и другие вопросы на эту тему — только слабость свою показывать, и перешёл к другому:

— Хочешь, чтобы я стал воином? — в этот вопрос он вложил весь сарказм, на который был способен сейчас.

— Для этого нужно забросить все дела и дни напролёт тренироваться. Воином ты не станешь. Овладей хотя бы необходимыми навыками. Чтоб ты мог удержать врага хотя бы на то малое время, пока жена твоя вызывает меня по карте. Большего я не требую…

Они остановились, и Северус привёл внешний вид обоих в порядок — не без труда, потому что запястье всё ещё болело. Джулиан задумался о чём-то.

— И последнее, Сэвеэрус, — сказал, наконец, тесть. — Вот что ты всё же должен знать о нашей семье. Когда кто-то или что-то кажется нам угрозой, мы готовы на всё. Каждый из нас может убить или покалечить брата, племянника, внука независимо от возраста и пола. О простых людях и говорить нечего, их жизнь гроша не стоит в наших глазах. Один мой брат убил магла только за то, что тот крикнул ему «заткнись». А ещё мы мстительны, и за оскорбление можем расплатиться тогда, когда из памяти обидчика вылетели не то что слова, но и мы сами. Ударить в спину, подать кубок с ядом нам так же легко, как чихнуть. Поэтому ты должен знать, как выглядят мои братья и сёстры. Держи, — он протянул Северусу бумажный пакет. — Там фотографии. Вам с Еленой необходимо запомнить этих людей в лицо.

— И если вдруг их увидим воочию, должны предупредить тебя?

— Да. Никому из них верить нельзя. Считай, они все опаснее Волдеморта… И перестань ты, наконец, вести себя, как болван! — в голосе тестя появилось раздражение. — Вот, опять этот твой фирменный взгляд! Словно сквозь прицел винтовки смотришь. Помолчи! — властно продолжил Джулиан. — Ты мизантроп, это понятно. Никто не заставляет тебя любить людей. Но ты не должен проявлять к ним нетерпимость! Люди хотят участия и внимания, так дай им это, даже когда тебе наплевать на них. Пусть будут уверены, что ты печёшься об их благе. Никогда не знаешь, кто вдруг станет твоим союзником! А тебя либо еле переносят, либо ненавидят. В лучшем случае терпят! Раз так, кто прикроет твою спину? Кто, рискуя жизнью, спасёт твоих детей?

— Не твоё дело учить меня, как… — начал Северус сквозь зубы, но тесть прервал его.

— Моё! Безопасность семьи — главное! Ради этого можно наступить себе на горло. Врагов, в отличие от друзей, ты контролировать не сможешь. И при том ты только неприятелей плодишь! Нет ни одного человека, который за тебя отдал бы жизнь. Я могу сам позаботиться о дочери и внуках, зачем в таком случае нужен ты? Подумай об этом, вместо того чтобы мысленно призывать на мою голову громы и молнии.

Северус хотел возразить, но обнаружил, что не может ни слова вымолвить. Джулиан, наверное, заколдовал его. Чувства мага клокотали. Так бы и ударил эту тварь тестя Круциатусом! А потом внезапно до него дошёл смысл фразы Джулиана: «зачем тогда нужен ты?» Это выбило гнев; осталось лишь раздражение... И нужно как-то иначе закончить этот разговор, а то они с Джулианом расстанутся врагами.

Минут десять шли молча, а потом Северус неожиданно для себя спросил:

— Давно хотел выяснить, Джулиан, что за странное условие ты мне выставил при сватовстве? «Раз уж ты осмелился предложить руку и сердце моей дочери, научись фехтовать и ездить верхом».

— Всё думал, спросишь ты или нет, — усмехнулся тесть. — Есть места, в которых магия не действует, и там нельзя применять огнестрельное оружие. На транспорте с двигателем там не проехать. Можно на велосипеде, но утомительно, и руки заняты. Эти локусы я называю «глушилками». Конь и меч — наилучший выход из положения. А хуже всего, Сэвэрус, что теоретически «глушилкой» можно сделать ограниченное пространство на ограниченное время.

— Ты так можешь?

— Не пробовал. Скорее всего, нет.

— Ты отведёшь меня в такое место, чтобы я мог его исследовать, — потребовал Северус.

Тесть посмотрел на него с уважением и ответил:

— Конечно.

За разговором о том, что нужно сделать Северусу, и как проверять подлинность друг друга, и как обезопасить семейство Снейпов, они дошли до дома.

— Что это с вами? — Елена заметила, что оба взбудоражены, а Северус ещё и в сильном раздражении.

— Мужские разговоры, малышка, — ласково ответил Джулиан.

Тесть проторчал в гостях часа два, общался с внуками. На обед не остался, убрался куда-то к себе, — и хорошо! От одного Джулианова голоса поутихший гнев вспыхивал заново. Северус отыгрался на Елене, когда та, услышав его чертыханья в ванной, пришла и обнаружила, что он пытается обработать синяки на спине и боках настоем собственного приготовления. Он, конечно, принял помощь, но при том то и дело отпускал язвительные замечания, пока жена сердито не сунула ему в руку пузырёк и не удалилась, хлопнув дверью. Мириться не хотелось: оба, доченька с папенькой, достают его своими требованиями! Елена, конечно, действует очень ненавязчиво и подчас незаметно, но он-то все её уловки видит! Чёрт бы побрал этих Легенсов! Если б не особые обстоятельства, Северус уж бы..! Но и сам небезгрешен… Подвесной мост на тонких канатах, хрупкий мир, вот что такое их семья. А основано всё на договоре с множеством невидимых пунктов и ловушек…

Волшебник долго не ложился спать. Сидел в кабинете и обдумывал визит тестя. Джулиан даже не избил его, просто швырял, как мешок. Унизительно… Но больше всего задели тестевы нотации! Он что Джулиану — школьник? Дитя неразумное? И ведь правду, правду сказал, гад! Ещё и угроза… Северус сообразил, что сейчас-то точно думает, как глупый подросток. Обиды какие-то смакует, когда нужно о другом поразмыслить!...

«Наступить на горло»? Так, выходит? «Люди хотят участия и внимания»? Это значит, он должен определять, чем они живут и о чём мечтают, интересоваться, как у них дела, помнить их дни рождения, знать по именам их детей. Любовь и ненависть рождается из мелочей. Например, поздравить Макгонагалл с днем рождения. Он представил реакцию Минервы и усмехнулся. Чего доброго, они решат, он чокнулся! А впрочем, никто ж не заставляет становиться «добреньким». Игра в искренность, да и всё. Это осуществимо, только вот действовать надо с умом, аккуратно.

…«Необходимые навыки»… Все они сводятся к телесным умениям, и ни к чему другому. Ездить на коне, машине, мотоцикле — всё том, на чём появляется Джулиан. Драться, бегать, плавать, может быть, даже стрелять из магловского оружия. Колдовать левой рукой, а лучше — купить ещё одну палочку, именно для левой руки… Или вообще колдовать без палочки… Дети, до того как поступают в Хогвартс, проявляют спонтанное колдовство безо всяких палочек… Нужно изучить это, воскресить в себе… Ясно, когда малыши подрастут, Джулиан станет их обучать тому, что сам умеет. И если Северус ничего не предпримет, примером для них станет дед, а не отец. Сам он отца презирал за то, что тот был неумелым маглом… А тут ещё и опасность эта неведомая! Что делать? Намекнуть Торну? И как же это высказать? Знаете, господин Торн, тут выяснилось, что у моего тестя есть брат, и его кто-то убил, а ещё некто напал на тестева племянника Мерлина, так не могли бы вы... Кто мой тесть? О, трудно сказать: то ли он Тарквиний, то ли нет, но вообще очень загадочный человек из таинственной семьи, а впрочем, я ничего о нём не знаю. Таких, как Легенсы, мы предпочитаем держать в Азкабане, потому что они хуже Пожирателей смерти… Чушь, понятно. Только на себя самого Северус и может надеяться… И, хочешь, не хочешь, а придётся сотрудничать с Джулианом, черти б его взяли!

…Северус принял меры, да такие, что жена только диву далась. Волшебник, который с презрением отзывался о «магловских штучках», вдруг сам ими увлёкся. До этого ни разу не подходил к тренажёрам, которые купила Елена. Северус заявлял, что раз всё равно нельзя стать сильнее быка, незачем и стараться. Магическая сила с физической связана мало, так зачем же убивать время на глупости, говорил он. Теперь же положение радикально изменилось. Когда он вдруг начал бегать, Елена даже испугалась: настолько это не вязалось с убеждениями мужа! Но тот не обращал внимания на реакцию жены и подавлял злость из-за удивлённых взглядов, которыми его сопровождали соседи-чародеи. Кроме того, маг вдруг заинтересовался коллекционным магловским оружием, и в один прекрасный день они с тестем привезли домой пистолеты XIX — начала XX века. Их повесили на стенах всех комнат, кроме детских, кухни, ванн и уборных. Пистолеты были в полной боевой готовности, из них даже постреляли в лесу. Оружие Северус заколдовал, а жене сказал лишь, что дети его взять в руки не смогут, а врагов оно отпугнёт. Ко всему прочему, чародей наложил на дом всевозможные охранные и оборонительные заклинания. Когда Елена наблюдала за тем, что делает Северус, ей становилось не по себе.

— Северус, это паранойя. На тебя дурно влияет мой отец.

— Я так не думаю.

— Но это безумие! — убеждала жена. — Всё это к нам не имеет ни малейшего отношения! Я Кейна и не видела ни разу! Это паранойя, это…

— Твой дядя убит, не забывай, — прерывал он. — И чуть не погиб твой двоюродный брат!

— Но мы тут ни при чём!

— Если тебе недосуг подумать о словах собственного отца, придётся мне взять это на себя, — ядовито говорил он.

— Ты же ненавидишь всё магловское!

— Сама меня убеждала, насколько полезны тренажёры, звала в спортзал, а теперь отговариваешь?

— У тебя это принимает какие-то дикие формы, это вообще против всей твоей природы идёт! Это не ты, ты не можешь быть таким!

— Ты же сама хотела, чтобы я изменился. Чем же ты недовольна?

— Это паранойя. Ты — Северус Снейп, это всё не твоё, это ненормально!

— Рекомендую тебе всё же разобраться со своими мыслями и чувствами, а не орать.

Они несколько раз поссорились, и Северус потом долго гневался: ну как она могла не понимать, что всё может пойти прахом? Что враг может напасть в любой момент? Что за глупость, что за детское упрямство, что за идиотизм? Когда Северус ловил удивление его внезапному интересу к физкультуре, бесился и грубил Елене. Но при том его самого первое время не оставляла мысль о глупой трате времени и об абсурдности действий…

Дом Снейпов превратился в крепость. Даже совы должны были садиться на специальную жёрдочку снаружи, а домовой эльф — забирать у них почту и передавать хозяину. Исключением был только ворон Елены, он без труда залетал в дом. Жена считала все меры придурью мужа и отца, но Северус с Джулианом не считались с её точкой зрения и делали по-своему. На этой почве они ближе сошлись. Они перестали спорить с Еленой, игнорировали всякие разговоры на тему «безумной паранойи», так что пришлось ей смириться. Однако страх перед быстро меняющимся Снейпом не оставлял её не менее года...

Примечания

(1) Путешествуют ли принцы и принцессы Амбера по Отражениям, или же Отражения — реальные продукты их сознания, вопрос открытый. Иными словами, неизвестно, существует ли некое Отражение до того, как принц или принцесса отправится туда.

(2) Тарквинии — самая древняя магическая семья в Европе. В неё входили не только родственники, но «усыновлённые» и «удочерённые» люди, а также слуги и рабы. Тарквинии ведут род от старшей линии этрусских царей-жрецов. Младшая ветвь захватила в своё время древний Рим и воцарилась в нём, а старшая посчитала такое вмешательство в магловские дела глупостью. Благодаря политике глав рода, Тарквинии-старшие со временем стали настолько могущественным и богатым семейством, что их стали опасаться посвящённые в тайну римские императоры, а затем и европейские короли, не говоря уже о магах. Естественно, и те, и другие, и третьи периодически решали избавиться от опасного рода. Тарквинии пережили три резни: в 69 году н.э., когда войска Веспасиана Флавия расправлялись с противниками, при Фридрихе II Гогенштауфене (1220 — 1250), и в 1381 году во время восстания Уота Тайлера. После последнего разгрома Тарквинии появлялись в магических анналах как обедневшее, ослабленное и крайне малозначимое семейство, и никто из них не был сколько-нибудь сильным магом. Хронисты объясняли это тем, что Тарквинии не отправляли своих детей в магические школы и заключали браки с маглами. Со времени Тридцатилетней войны (1618 — 1648) и после, во всевозможных «Историях магической Британии» о Тарквиниях вновь говорится как о могущественной фамилии. С тех пор Тарквинии не исчезают из магических книг, но овеяны легендами: не известно, кто, кроме главы, принадлежит к семейству, и каково состояние, и где они живут, и даже какой они расы: по слухам, Тарквинии отыскивали детей с сильными магически способностями и включали в семью независимо от расы и пола. Девиз Тарквиниев — «Сами за себя», откуда и проистекает их абсолютный нейтралитет. Глава рода зовётся «отец-лукумон», именно он — публичный человек. «Публичный» по-тарквиниевски: представляется министрам магии, президентам, королям и прочим главам сообществ. Он известен лишь узкому кругу лиц. К нему могут прибегать как к третейскому судье. Говорят, Гриндевальд пытался о чём-то договориться с лукумоном, и что Волдеморт тоже стремился чего-то добиться. Жуткая и неотвратимая мстительность семейства вошла в поговорку: Тарквинии вырезали под корень враждебные магические и магловские кланы и уничтожили их дома.