Вероятность (джен)

Дети оглядывались с любопытством и настороженностью — во всяком случае, все, кроме Луны. Она поглаживала кончиками пальцев жезл Ватумба и смотрела, как по нему пробегают искры магии.

Стивен хотел было сказать, что незнакомые артефакты лучше не трогать, но махнул рукой — Луна все равно ответит, что по мозгошмыгам прекрасно понимает, что может причинить ей вред, а что — нет, поэтому объявил:

 — Добро пожаловать в Камар-Тадж.

Гермиона тихо охнула и спросила:

 — Это же ваша школа, да?

 — В некотором роде, — согласился Стивен, и замер. Готовясь обучать отряд, он однозначно не предполагал, что к нему присоединится Драко.

Малфой почувствовал его взгляд и почему-то виновато опустил голову, а Гермиона тихо сказала:

 — Это я позвала его, профессор. Я подумала…

 — Вы сказали, что, если меня примет отряд, я смогу учиться у вас, — мрачно проговорил Малфой. — Поттер и Грейнджер дали мне шанс.

 — Что ж… — пожал плечами Стивен, — хорошо.

Малфой облегченно вздохнул, Рон, наоборот, скривился, так же, как и Невилл — они, кажется, надеялись, что Драко будет выдворен немедленно.

 — Через двор — жилые комнаты. Заселяйтесь, как хотите. Ученические костюмы в шкафу у входа. Завтра в девять утра жду всех во дворе. А теперь — спать, — объявил Стивен, но, разумеется, подростки не отправились выполнять его требования — они продолжали мяться в гостиной, а Гарри спросил:

 — Профессор, что с… крестражами?

Стивен сцепил пальцы за спиной и ответил:

 — Во-первых, завтра я все расскажу. Во-вторых, я больше не профессор. Меня, кажется, уволили, и, по правде говоря, еще ни с одной должностью я не расставался с таким удовольствием. Обращайтесь ко мне «мастер» или «доктор».

Если полностью соблюдать формальности, он был не «мастером», а «Верховным», но здесь, в отсутствии храмов, это не имело никакого значения.

Дети все-таки разошлись по комнатам — и Стивен понадеялся, что они догадаются найти кухню и холодильник с едой.

Наутро, ровно в девять, несмотря на однозначно мучающий их джетлаг, все новые ученики Камар-Таджа собрались во дворе, причем даже одетые в форму, зато зевающие и слегка шатающиеся. Единственным, кто выглядел бодро, был Невилл. И он же первым спросил:

 — Сэр, мы ведь будем сражаться?

Остальные зашипели про громкость, а Стивен, у которого проблем со сменой часового пояса не было, ответил:

 — Нет, Невилл. Вы будете учиться. Для начала. А если сильно повезет, то сражаться и вовсе никому не придется.

 — Если повезет? — переспросил Невилл медленно.

 — Избежать драки — всегда большое везение, — кивнул Стивен. — И это — первое правило. Если вы можете избежать боя — избегайте его.

 — А второе правило? — уточнила Гермиона, кажется, немного проснувшаяся.

 — А второе… — Стивен сделал театральную паузу, после чего заметил: — Не можешь избежать драки — побеждай.

Он развел руки, и двор заполнили его двойники, вооружившиеся деревянными шестами, и начали атаку. Посматривая за ними, Стивен отошел в сторону, прислонился к стене и прикрыл глаза, возвращаясь основной частью сознания к местной книге об артефактах-комплектах. Ему хотелось понять, станет ли воскрешающий камень сильней, если добавить к нему мантию и палочку, но пока сведений не хватало. Книгу он за ночь пролистал в астрале, а теперь мог провести время с пользой, анализируя прочитанное.

Несмотря на то, что упоминалось множество комплектов, о самих «Дарах Смерти» автор ничего не говорил, а что до остальных комплектов, у Стивена они особого интереса не вызывали. Большинство из них по силе и свойствам уступали артефактам Камар-Таджа и его собственным умениям и скорее напоминали костыли для недоучек. И только воскрешающий камень выделялся — в нем скрывалась громадная сила, природу которой понять пока не удавалось. Если палочка и мантия усилят его, он, возможно, станет тем самым оружием, которое сокрушит Таноса.

Невилл с деревянным шестом управлялся пока лучше всех.

Тони отчаянно мухлевал, атакуя двойника Стивена на пару со своим двойником, да еще и швыряясь мелкими, но неприятными заклинаниями.

Гарри двигался быстро, уворачивался безупречно, но не нанес еще ни одного удара. Тот двойник, который нападал на него, даже начал отпускать язвительные комментарии, но на Гарри они мало действовали, он продолжал вертеться ужом.

Рон скооперировался с Джинни, и своих противников они отбивали вдвоем, стоя спиной к спине. Кажется, это была идея Джинни.

Драко изображал не то дуэль на шпагах, не то балет — разве что на цыпочки не поднимался, за что уже был нещадно бит бамбуковой палкой.

Гермионе приходилось тяжелее всего — неспортивная и не привыкшая двигаться, она отбивалась от атакующего отчаянно, но почти бесполезно. И только то, что дубль-Стрэндж пропускал почти половину возможностей нанести удар, позволяло ей остаться на ногах и без синяков. Но неожиданно палка ударила ее по плечу, она отскочила — и разозлилась. Выхватила волшебную палочку, отбросила шест, и двойнику больше не пришлось ее щадить.

А Луна тем временем, вместо учебной драки, взлетела на дерево и мечтательно наблюдала за облаками. Несколько ограниченный в возможностях двойник стоял у корней и пытался убедить ее слезть и заняться делом.

Наконец, Стивен решил заканчивать разминку — и двойники исчезли. Дети почти хором выдохнули от облегчения, а получив предложение садиться и увидев заполнившие двор татами, буквально повалились на них.

Стивен недолго разбирал ошибки — Гарри снова повторил вчерашний вопрос, и теперь на него уже нужно было ответить.

 — У нас есть один крестраж, мы знаем, что стало еще… тремя, — проговорил Стивен, тоже опускаясь на татами. — Но остальные — до сих пор под вопросом, — он коротко рассказал о фальшивом медальоне и настоящей чаше и даже показал ее.

 — Барсук, — только сказал Тони.

Стивен вопросительно приподнял бровь.

 — Барсук — символ Пуффендуя.

 — Это та самая чаша… — заметил Гарри. — Чаша Пенелопы Пуффендуй.

Стивен убрал чашу, и все замолчали, а Гермиона по-ученически подняла руку и спросила:

 — Сэр, я тут подумала… Медальон Слизерина, чаша Пуффендуя… Может, это не случайно?

 — Профессор Дамблдор тоже так считал, — заметил Гарри и помрачнел — кажется, он действительно грустил о смерти директора.

 — Может, и не случайно, — согласился Стивен. — Есть еще реликвии основателей Хогвартса?

 — Только меч Годрика Гриффиндора, но он точно не крестраж, — понуро ответил Гарри.

 — И диадема Кандиды Когтевран, — задумчиво сообщила Луна, обращаясь к облакам.

Малфой, а за ним и другие зафыркали и засмеялись.

 — Диадемы не существует, — объявил Драко, — это сказка, вроде даров смерти или экскалибура.

 — А вот и не сказка, — возразила Луна. — Мой папа уверен, что она существовала, и даже почти сумел ее воссоздать. Он уже определил, что в основе должен быть плотный сплав из порошка рога взрывопотама и лунного серебра.

 — Всем известно, что… — Драко осекся и быстро добавил: — В любом случае, про нее никто ничего не знает. Если она и существовала, то пропала много веков назад.

 — Знают те, кто жил много веков назад, — упрямо отозвалась Луна. Стивен уже собрался прервать этот постепенно теряющий всякую осмысленность диалог, как вдруг понял, что Луна вовсе и не несет чушь. По счастливому стечению обстоятельств, Хогвартс населяли как раз-таки те, кто жил много веков назад — и, как только Снейп займет кресло директора школы, можно будет заглянуть туда и расспросить любое привидение, которое подвернется под руку.

 — Отличная мысль, Луна, — серьезно сказал Стивен.

Других идей ни у кого не возникло — и после короткого завтрака тренировки возобновились.

В Британии было неспокойно — Волдеморт захватил власть, и как бы сильно Стивен ни хотел просто наведаться к нему в гости и отвернуть голову, чтобы не повадно было разводить пародии на Третий Рейх, пока сделать было ничего нельзя, только искать крестражи, особенно — пропавший медальон и, по возможности, забравшего его Р.А.Б. К сожалению, сведений было слишком мало, так что поиски грозили затянуться.

Дети, конечно, рвались в бой и жаждали действовать, но Стивен загружал их тренировками, чередуя магию и физические упражнения. Они шипели и возмущались (кроме Тони, который вообще ни в какой бой не желал попадать, а просто очень хотел стать сильным магом), но занимались. К концу лета, пожалуй, они все дошли до уровня подмастерьев мистических искусств — и это было неплохо.

В августе заговорили было о том, чтобы ненадолго вернуться в Британию на свадьбу брата Рона и Джинни, но еще до того, как Стивен пресек эти идеи на корню, неожиданно скооперировавшиеся Драко и Гермиона объяснили всей компании опасность и глупость затеи.

А первого сентября в свежей газете Стивен без особого интереса прочел статью о новых порядках в Хогвартсе, об обновлении и реформах, а потом едва не подскочил с места, рассмотрев фотографию главного спикера.

Это была невысокая полная женщина с копной мелких кудряшек, украшенных бантом, и неприятной улыбкой. Вместо мантии она была облачена в светлую и, кажется, пушистую кофточку, а поверх нее, поблескивая даже с черно-белой фотографии, был надет небольшой шестиугольный медальон с выгравированной буквой «S».

Подпись гласила: «Глава комиссии по учету маггловских выродков Долорес Джейн Амбридж делится своим опытом по реорганизации структуры Хогвартса и дает советы назначенному на пост директора профессору Северусу Снейпу».

Как много в волшебной британии медальонов с буквой «S»? Стивен подозревал, что более чем достаточно, зато у него был тот, кто точно знал, как выглядит нужный им.

Гарри пришел сразу же, схватил фотографию и прошептал:

 — Амбридж!

 — Знаешь ее?

 — Она преподавала у нас… Работала на Фаджа. Не удивительно, что среди Пожирателей она за свою.

 — Что скажешь про медальон?

Гарри близоруко прищурился и поднес газету почти к самым глазам, рассматривая мельчайшие подробности, и сказал:

 — Очень похож. Сэр, мы должны забрать его!

 — И заберем, — заверил его Стивен, — но в этот раз я буду действовать один.

Гарри нахмурился, собираясь возражать.

 — Она — не защищенная заклятиями пещера и не тайник, даже не банковский сейф. В одиночку мне будет проще забрать у нее медальон и не вызвать лишнего внимания.

 — Просто подойдете и отберете?

Стивен пожал плечами:

 — Предлагаешь выдумать сложный план с проникновением в Министерство Магии?

Судя по тому, как у мальчика покраснели уши, именно об этом он и подумал.

 — Я попытаюсь узнать ее адрес и загляну в гости, это будет проще. А ты…

 — У меня не получается, — сказал Гарри, даже не дослушав вопроса, но точно угадав его суть. — Не получается эта дурацкая окклюменция. Как только начинаю пытаться, вижу Снейпа, и… — он сжал руки в кулаки.

Некоторое время Стивен думал промолчать, но потом вспомнил, что год назад Гарри потерял крестного, недавно — наставника, а в ближайшем будущем ему предстоит драться за собственную душу. Не лучшие условия для победы.

 — Слушай, — он привычным жестом предложил Гарри чашку чая, — эта информация должна остаться здесь, никому знать не нужно.

Гарри поднял голову и посмотрел с какой-то сумасшедшей надеждой.

 — Дамблдор жив?

 — Нет. Но в его смерти все не так очевидно, как кажется. Профессор Дамблдор был смертельно болен. Я потратил почти год, чтобы вылечить его, но не достиг успехов. Он умирал.

 — Нет… — пробормотал Гарри невнятно. — Нет, не умирал!

 — Его рука, помнишь? Проклятье уничтожало его постепенно, не помогла бы даже ампутация. Профессор Снейп сделал то, что обещал ему.

Гарри вскочил на ноги, его глаза бешено заискрили.

 — Я не верю. Снейп убил его. На моих глазах. И ушел с Пожирателями.

 — Профессор Снейп делал то, что приказал ему директор, — в отличие от Гарри, Стивен продолжал сидеть. Ему важно было донести до мальчика правду — иначе он не сможет преодолеть свою ненависть и освоить окклюменцию, а без нее шансов на победу в схватке с крестражем оставалось слишком мало.

 — Он убил его, — глухо повторил Гарри, — хотя мог защитить. Может, вы бы вылечили его и нашли способ… А он его убил. Дамблдор все время повторял, что верит ему, и к чему это привело?

 — К тому, что у школы есть шанс не рухнуть до тех пор, пока мы ищем крестражи. Подумай! — Стивен все-таки поднялся на ноги. — Если не Снейп, кто возглавил бы школу с приходом Волдеморта к власти?

Гарри молчал, отчаянно сжимая руки в кулаки.

 — И что они делали бы с детьми? — продолжил Стивен. — Профессор Снейп проследит, чтобы никто не погиб. Да, я заметил, что вы терпеть друг друга не можете, и он учитель еще хуже меня… Но он хотел, чтобы ты освоил окклюменцию.

Гарри отвернулся к окну и сделал вид, что занят изучением небольшого запущенного сада, а когда обернулся, Стивен заметил, что щеки у него влажные.

 — Я его ненавижу, — сказал Гарри. — Но я попробую… научиться.

 — Спасибо за помощь с медальоном, — произнес Стивен, а когда Гарри уже собрался уходить, вдруг остановил его и посоветовал: — Поговори про окклюменцию с Драко. Я слышал, что он в ней неплох.

Гарри не ответил, но Стивену хотелось бы верить, что он его услышал.

Тем же вечером Стивен, убедившись, что его отряд не замышляет ничего самоубийственного или опасного, открыл портал в Хогвартс.

Чтобы случайно не застать в кабинете директора поздних гостей, он переместился недалеко от Выручай-комнаты, в вечно пустующем коридоре, и оттуда дошел до каменной горгульи, охранявшей винтовую лестницу, и сказал:

 — Мне нужно видеть директора Снейпа.

Несколько мгновений статуя оставалась неподвижной, а потом повернулась, открывая проход. Стивен вошел в кабинет Снейпа, который внешне все еще оставался кабинетом Дамблдора, как будто новому владельцу было лень изменять хоть что-то.

За прошедшие три месяца зельевар отощал, пожелтел и стал напоминать мумию. Нос еще больше удлинился, вокруг глаз чернели круги, а губы очерчивал нездоровый белый контур.

 — Теперь вас точно можно хоронить заживо, профессор, — сообщил Стивен, а Снейп привычно, вызывая почти ностальгическое чувство, вскочил и зашипел:

 — О чем вы думали, Стрэндж, когда решили заявиться в школу, полную Пожирателей?

Стивен набросил на кабинет дополнительные скрывающие чары, усыпил на всякий случай портреты и отметил:

 — Скучал по вашим милым манерам, профессор. И еще больше — по чудесной британской погоде. Мне кажется, или это у вас там дождь за окном?

Из горла Снейпа вырвался клекочущий звук.

 — Дементоры там. Довольны?

На секунду сердце Стивена сжалось от страха, но он быстро овладел собой. Дементоры не опасней любой другой некро-твари. Он уничтожит любого одним словом, больше им не застать его врасплох.

 — Все в лучших традициях, — согласился Стивен. — Чаю?

Снейп ожег его взглядом и рявкнул:

 — Зачем вы пришли?

Жестом фокусника Стивен выложил на директорский стол чашу. Раздражение, которое чувствовалось почти физически, исчезло. Снейп склонился над артефактами, крылья его носа подрагивали, похоже, он пытался почувствовать запах наложенной на них магии.

 — Занес вам сувенир, как видите.

 — Чаша Пуффендуй, — произнес Снейп, — почти без магического фона…

 — Это крестраж, я проверил. И он… — Стивен оперся на стол, — решительно не хочет расставаться со своим жилищем. Я подумал, что вы поможете мне его ослабить.

 — Что вы собираетесь делать?

Вместо ответа Стивен протянул Снейпу кольцо. Тот изучал его почти минуту, прежде чем взять в руки, а взяв — тут же отшвырнул, как будто оно было ядовитым. Стивен подхватил его, а Снейп выругался. Пальцы заметно покраснели, на них появились волдыри.

 — Ваши шутки…

 — Я не шутил… — не обращая внимания на протесты, Стивен перехватил руку Снейпа и внимательно изучил. Со стороны могло показаться, что это просто ожоги, но вблизи было видно, что это нечто большее. Не проклятие и не ожог, а почти… омертвение. По счастью, оно тут же прошло под воздействием простого заклинания, но откуда оно взялось?

Стивен держал перстень безо всяких проблем, а Снейп не может его коснуться… Только немногие артефакты так привередливы. И, кстати, Дамблдор мог держать кольцо, но оно не слушалось его.

 — Очень. Интересно.

Снейп разрывался между любопытством и недовольством, но любопытство, как у любого ученого, оказалось сильней. Он медленно протянул руку и попытался дотронуться до самого камня, однако отдернул пальцы, даже не коснувшись его.

 — Бьется током.

Стивен надел кольцо, и сразу же увидел серо-черное тело крестража, вцепившегося в чашу.

 — Видимо, артефакт не принимает вас, профессор. Так что придется вам поверить мне на слово. Крестраж по структуре… — он замолчал, подбирая метафору, — как осьминог. Щупальца и чувствительное брюшко. Я думаю, что сильный яд может ослабить его, и тогда с помощью камня я его уничтожу.

Снейп, все еще потирая вылеченные пальцы, прошелся по кабинету. Его мантия привычно шуршала и то и дело задевала хрупкие артефакты.

 — Чистый яд василиска разрушит и саму чашу, но разбавленный… — он покопался в столе и извлек пузырек, — вряд ли нанесет ей вред.

 — Что он сделает с человеком?

Снейп потер кончик носа.

 — Не убьет, но обеспечит сильную слабость, отравление будет лечиться долго, особенно без слез феникса. Фоукс пропал в… тот день.

 — А купить?

Снейп посмотрел на него как на сумасшедшего. Стивен закатил глаза:

 — Не заставляйте меня читать вам лекцию о спасительной силе денег, — но потом кашлянул и замолчал. В отличие от своей реальности, где в его распоряжении были достаточно большие суммы, здесь все, что он имел, это горсть галеонов.

 — Есть вещи, которые нельзя купить. Не в Британии, во всяком случае. Но если у меня будет время, я могу подобрать антидот… не такой действенный, но достаточно сильный.

Имя Гарри они не произнесли, но оба понимали, что жизнь мальчишки — в их руках. Если им не удастся вытащить из него крестраж, ему придется драться с ним, и справится ли он, вопрос спорный.

 — У меня мало времени, — оборвал мысли Стивена Снейп. — Давайте.

Открыв крышку флакончика, он капнул две капли яда в чашу. Пульсирующее сердце начало бешено сокращаться, щупальцы крепче вцепились в металл, а изнутри крестража вырвалось черное облако. Стивен не дал ему сформироваться. Рывок — и больной, отравленный кусок души был вырван из чаши. Камень вдруг перестал быть просто черным, он сделался глубоко черным, как будто поглощал весь свет. Кольцо на пальце завибрировало, но Стивен удержал его силу — и крестраж рассыпался прахом, засыпая и чашу, ставшую снова простым артефактом, и директорский стол.

Камень еще раз вспыхнул, если можно назвать исходящую от него угольную черноту вспышкой, и вернул свой обычный вид.

Стивен тяжело выдохнул, а Снейп спросил с нехарактерной для него уважительной интонацией:

 — Вы его убили?

 — Скорее, не я, а камень… Признаться, он меня удивил.

Стивен сел и повторил вопрос, который задавал уже, получасом ранее:

 — Чаю?

Снейп опустился в директорское кресло и молча принял от Стивена чашку. Некоторое время изучал ее содержимое и неожиданно спросил:

 — Однажды вы рассказывали мне о Камнях… Бесконечности. Как я понимаю, наши вселенные существуют параллельно, значит, здесь тоже есть свои Камни. Если собрать их…

 — Камней Бесконечности только шесть на все девять миров и на все миллиарды их отражений, — отозвался Стивен. — Они уникальны, у них нет копий или других версий. Они, в некотором роде, основа мироздания.

Снейп не показал досады, хотя был раздосадован, и Стивен мог его понять. Даже один Камень Бесконечности сделал бы войну с Волдемортом легким делом. Правда, один камень ничего не мог сделать с Таносом.

Некоторое время они молча пили чай. А потом Снейп проговорил задумчиво:

 — Почему шесть? Это очень нестабильное число, лишенное единства и слитности.

Этот вопрос звучал абсурдно и даже нелепо. Шесть — потому что шесть, потому что столько дала Вселенная после Большого Взрыва.

 — Мир стоит на шести камнях… — Снейп поставил чашку на стол, — Но разве не семь — самое сильное магическое число?

Взгляд Стивена зацепился за непримечательный черный камешек, вставленный в оправу кольца.