Вероятность (джен)

Стивен и так, и эдак повернул лист, пощелкал над ним пальцами, проверяя на наличие иллюзий — но ничего не изменилось. Лист был тем, чем и казался — листом бумаги с единственным словом, не говорившим Стивену ровным счетом ничего.

Впрочем, он не сомневался в личности отправителя — этот почерк он знал, как знал и то, что Снейп долго не продержится — придет, чтобы посмотреть, какое впечатление произвело его сообщение.

И действительно, уже следующим вечером зельевар нанес ему визит — официально и чопорно постучал в дверь, уточнил, можно ли войти и не отвлекает ли он Стивена от каких-нибудь важных дел.

 — Ничуть не отвлекаете, — заверил его Стрэндж, — чай уже ждет.

Снейп одарил чайный прибор взглядом, полным ненависти, но сел рядом с низким столиком, сцепил в замок длинные пальцы и поджал губы, ожидая вопросов.

 — Крестраж, — проговорил Стивен, с удовольствием отпивая крепкий чай.

 — Крестраж, — согласился Снейп. — Знаете, что это?

Если он надеялся отыграться за те минуты, когда Стивен читал ему лекцию об угрозах мирозданию, то прогадал.

 — — Понятия не имею. Но вы меня, конечно, просветите.

Снейп просветил. Кривился, кусал губы, морщил свой выдающийся нос, но просветил во всех подробностях и деталях, позволяя в полной мере насладиться осознанием того, с какой мерзостью Стивен столкнулся.

 — У меня нет доказательств того, что Темный лорд провел подобный обряд, — закончил он, наконец. — Более того, последний известный крестраж был создан в восемнадцатом веке, все другие попытки таким образом достичь бессмертия проваливались.

 — С летальным исходом?

 — Разумеется. В лучшем случае.

Стивен вопросительно поднял бровь.

 — Кое-где пишут о том, что душа может расщепиться, но не закрепиться в предмете, и тогда ее ожидают… не самые радужные годы бессмертной жизни.

Стивен мог себе представить. Однажды, экспериментируя с астралом, он на несколько минут застрял в нем, не имея возможности вернуться в тело. Паника, которая его накрыла, едва ли поддавалась описанию. А что чувствует душа, точнее, половина души, лишенная связи с телом и навсегда оставленная в астрале, он даже воображать не хотел.

Вдруг его осенила неприятная мысль.

 — Не сходится, — сказал он.

 — Почему? — Снейп чуть подался вперед.

 — Дневник. Он был, похоже, вместилищем души, но он возрождался, черпая энергию из девочки Уизли, тогда как Волдеморт за год до этого уже был вполне жизнеспособен.

На лице зельевара отразилось недоумение, а потом его закрыла непроницаемая маска, сделавшая его похожим на живой труп. Он вскинул руку, прося тишины.

Стивен и сам погрузился в размышления, но, к сожалению, у него была только краткая выжимка из общей информации, и делать на ее основе какие-либо предположения он не решался.

 — Невозможно, — пробормотал Снейп, взмахнул палочкой, призывая откуда-то кусок пергамента и письменный прибор, схватился за перо и начал что-то черкать. — Невозможно! — поднял голову и сказал: — Получается, что частей души было как минимум три. Та, что погибла в ночь убийства Поттеров, та, которая стала нынешним Темным лордом, и та, которая в дневнике…

 — Четыре, — поправил его Стрэндж. — Еще одну мы с Гарри убили в Министерстве. А сейчас он снова набирает силу, значит, изначально их было минимум четыре.

 — Никто и никогда не создавал более одного крестража. Во всяком случае, в библиотеке Блэков ни слова об этом, а у них коллекция обширная.

 — Если можно создать один, можно сделать и десять, — произнес Стивен. — И тогда это объясняет его внешний вид, потерю человеческого облика.

 — Тогда мы вполне можем пойти и заавадиться все вместе, — едко заметил Снейп. — Потому что крестражей может быть сколько угодно.

 — Стойте… — Стивен почувствовал, что какая-то важная мысль мельтешит у него перед носом и попытался ухватить ее. — Крестраж, часть души, обращение к Темному измерению, — что-то было совсем рядом, очевидное. И тут его осенило. Кажется, он нашел еще один крестраж — и ему это не нравилось.

 — Что?

 — Нет, потерял мысль, — с досадой сказал он. — Но я не думаю, что процесс дробления души бесконечен. Должен быть предел, при пересечении которого кусочек души становится слишком маленьким, чтобы нести отпечаток личности и, тем более, магию.

Снейп как-то странно на него посмотрел, взял чашку с уже остывшим чаем, принюхался, видимо, проверяя на наличие яда.

 — Приворота нет, — утешил его Стивен в тот самый момент, когда Снейп все-таки сделал глоток. Поперхнулся, ощетинился и рявкнул:

 — Тренируйте свой поганый юмор на других, Стрэндж!

 — Бросьте, — махнул он рукой. — Вы хоть когда-нибудь улыбаетесь? Иногда?

 — По-вашему, здесь есть повод для смеха? Темный лорд бессмертен, мы имеем дело с запрещенной наитемнейшей магией, и вам кажется, что это подходящее время для бесцельной болтовни?

 — Мой мир атаковывали демоны, духи и инопланетяне во главе с богами Асгарда, — ответил он. — Бессмертный темный лорд — не худшее, что я видел в своей жизни.

Сложно было сказать, как Снейп отреагировал на это, потому что в это мгновение его вызвал сам Волдеморт. Снейп вздрогнул, скривился от боли и схватился за левое предплечье, после чего подскочил и быстрым шагом вышел из комнат Стивена, бросив только:

 — Будем думать.

И они думали.

Потом думали еще. И еще немного. Стивен осторожно поизучал Гарри и его шрам, постепенно укрепляясь в своей догадке о том, что мальчик — пятый крестраж. Но пользы от этого было мало.

Немного поломавшись для виду, Снейп принес Стивену книгу, в которой он нашел сведенья о крестраже, а через неделю — еще три, но их изучение также ничего не дало, кроме понимания того, что чисто в теории крестраж можно уничтожить чем-то очень сильным и сокрушительным. Автор советовал яд василиска или заклинание «Адское пламя». Впрочем, единственный доступный крестраж ни тем, ни другим способом Стивен испытывать на прочность не планировал, а остальные требовалось найти, предварительно вычислив их количество и определив внешний вид.

Погруженный в размышления об этом, Стивен вел занятия как-то на автомате, хотя и с не меньшим успехом. У него с учениками (не считая Отряда Дамблдора, про который — отдельный разговор) установились неплохие отношения, основанные на том, что Стивен подробно объяснял любое заклинание и позволял научиться магии, а дети в ответ не раздражали его глупостью.

В один из дней после занятий он решил пройтись по замку, и неожиданно ноги принесли его на восьмой этаж замка, где располагалось место сбора Отряда — Выручай-комната. Сегодня встречи не было, и Стивен, обнаружив, что идет мимо картины с троллями в балетных пачках, вздрогнул и очнулся.

И тут же встретился взглядом с растерянно хлопающим круглыми пустыми глазами мистером Крэббом. Настолько тупых учеников в школе, по счастью, было немного, так что Стивен старался его просто не замечать.

 — Мистер Крэбб, — сказал он.

 — Здрасв-те, профессор, — отозвался он глухим голосом и сделался очень похож на тролля с картины.

 — Что вы здесь делаете? — собственно, он имел полное право гулять здесь, но выглядел достаточно странно: так, словно он размышлял о чем-то. Трудно размышлять, не имея головного мозга.

И тут Крэбб повел себя странно. Вместо ответа он закашлялся, расчихался и пару раз топнул ногой как будто случайно. Увы, актер из него был даже худший, чем мыслитель.

 — О, да вы больны, мистер Крэбб! — заметил Стрэндж.

 — Нет-нет, сэр, я просто что-то поперхнулся, — похоже, это была самая длинная фраза за авторством Крэбба на памяти Стивена.

 — Отправляйтесь в Больничное крыло, пусть мадам Помфри вас посмотрит.

Кажется, парень собирался спорить, но Стивен сложил руки на груди и посмотрел на него так, что возражения отпали. Неловко шаркая большими ногами, Крэбб удалился.

Стивен задумчиво потер подбородок. В общем-то, ему не было никакого дела ни до Крэбба, ни до того, кого он ждал у дверей Выручай-комнаты. Но этот кашель, топанье — шум, устроенный специально, чтобы предупредить находящегося внутри об опасности — интриговал.

Стрэндж редко отказывал себе в возможности утолить любопытство, справедливо считая, что это — далеко не самый большой из человеческих пороков, поэтому прислонился к стене и приготовился ждать, слегка исказив потоки воздуха и делая себя невидимым.

Прошло всего минут десять, как посреди глухой стены возникла дверь, открылась, давая Стивену на мгновение увидеть ряды полок, стеллажей и горы хлама, а потом в коридор вышел Драко Малфой.

Об этом ребенке Стивен почти забыл — после памятного выступления на тему янки и грязной крови он заткнулся и не привлекал внимания, наравне с остальными выполняя все задания, не отставая и не вырываясь вперед. Но сейчас Драко выглядел совсем не так, как на последнем занятии — бледный, явно больной, с глубокими тенями под глазами и даже как будто… Стивен прищурился: нет, ему не показалось, подросток недавно плакал.

Однако тот антураж, который Стивен успел разглядеть, едва ли подходил для уединения и рыданий о своей горькой судьбе — это был, скорее склад. Мог ли Драко там что-то искать? Что-то важное, отсутствие чего довело его до слез?

Пока Стивен раздумывал, Драко скрылся за поворотом. Тогда он подошел к стене, развеивая заклятие невидимости, и подумал: «Мне нужен склад». Прошелся трижды вдоль стены и с любопытством открыл появившуюся дверь.

Внутри было очень просторно и пыльно — горы и горы вещей высились как каждом шагу, образуя лабиринты. Поломанные шкафы соседствовали со стопками книг, на комодах были неустойчиво выставлены стулья, на поеденных молью креслах валялись черепа, грязная одежда, какие-то украшения и просто мусор.

Стивен осторожно осмотрелся: комната выглядела так, словно хлам в нее сваливали столетиями, но, может, это все было качественной иллюзией, возникшей после запроса «склад». Немного пройдясь вдоль рядов, Стивен покинул комнату — и едва не наткнулся на невидимку. Невидимка дернулась, но Стрэндж оказался быстрее. Сверкнули путы — и из пустоты выглянула голова растерянного Гарри.

 — Сэр? — спросил он почти шокировано, причем не ясно, что его больше удивило: то, что Стивен вышел из Выручай-комнаты, или то, что он его поймал.

 — Над рефлексами еще работать и работать, — покачал головой Стрэндж. — А ведь у тебя было преимущество — невидимость.

 — У вас тоже. Внезапность, — фыркнул Гарри и задергался, пытаясь освободиться от оков. Стивен от отпустил, и мальчик стянул с себя то, что на проверку оказалось занятным артефактом — мантией-невидимкой.

 — Враги всегда нападают внезапно. Мало кому везет встретить злодея, толкающего длинные и бессмысленные речи.

Гарри хмыкнул:

 — Волдеморт их просто обожает. Ни разу не смог удержаться.

 — Как бы его соратники не оказались быстрее.

 — Я понял, — он пожал плечами, а Стивен спросил:

 — Что ты вообще здесь делал? Если мне не изменяет чувство времени, а оно мне, поверь, не изменяет, то до отбоя двадцать минут.

Гарри смутился.

 — Ничего, сэр. Хотел проверить кое-что.

Стрэндж поднял одну бровь.

 — Проверил? Можешь не говорит, но выпутываться из неприятностей в таком случае будешь сам.

Почти минуту Стивену казалось, что Гарри и правда откажется говорить. Но потом он нахмурился, поджал губы и сказал:

 — Малфой. Я думаю, что… Сэр, я знаю, вы мне не поверите, но я уверен, что Малфой — Пожиратель Смерти.

 — Малфой? — переспросил Стрэндж. — Драко Малфой, мы ведь об одном парне говорим, да?

 — Вы не видели того, что видел я! Малфой стал служить Волдеморту, и он что-то замышляет. Здесь, в Хогвартсе! Вы скажете, что он только мальчишка, но он может беспрепятственно пройти в замок и натворить здесь что угодно! Не верите? — Гарри все больше горячился, а Стивен думал, что, пожалуй, в его словах есть смысл. — Дамблдор сказал, что нельзя обвинять человека без доказательств, но когда будут доказательства, может стать поздно!

 — Дамблдор не поверил тебе?

 — Он… Сказал, что это не моя забота.

Стивен выдохнул и мысленно выругался. Вслух он давно себе не позволял высказываться, но иногда даже его богатейшего словарного запаса не хватало на цензурное описание ситуации. Боже, как бы он хотел вернуться в свое время лет эдак на десять назад, сидеть себе в Нью-Йоркском храме, возиться с древними заклинаниями, изредка выбрасывая прочь недоброжелательно настроенных сущностей. И чтобы рядом ни Таноса, ни неубиваемых лордов, ни, тем более, детей.

К сожалению, вселенная почему-то не спешила прислушиваться к его мольбам, как и всегда. И здесь были и Танос, и лорд, и, главное, дети.

 — Пойдем, — велел он Гарри и неторопливо направился в сторону гриффиндорской башни, где мальчику и следовало находиться. — С чего ты взял, что это вообще возможно?

Гарри, сунув свою мантию под мышку, пошел рядом.

 — Я видел нечто странное. Его мать привела его в лавку темных артефактов и там что-то произошло. А потом Малфой изменился. Он больше не заносчивая задница — все сидит, что-то учит, а когда у нас нет занятий, пропадает в этой комнате. И он говорил (я слышал) о том, что ему поручили дело. Кто мог поручить ему что-то?

Если бы он, Стивен Стрэндж, был сумасшедшим темным лордом, он бы не отказался от возможности закинуть такого шпиона в стан врага. К тому же, отец Малфоя арестован, возможно, что Драко — еще и то, что приковывает к Волдеморту всю семью, не давая им куда-нибудь сбежать.

 — Профессор? — переспросил Гарри.

 — Я думаю, в этом есть определенный смысл.

 — Правда? — парень выглядел ошарашенным.

 — Да. Однозначно. Но также я думаю, что дежурство под дверями Выручай-комнаты ничего не даст. Ты не сможешь попасть туда, не зная точно запроса, а угадывать можно бесконечно.

 — И что делать?

 — Тренироваться. Я… подумаю, как решить этот вопрос, — он сказал это в тот момент, когда они подошли к закрывавшему вход в гостиную портрету. — Доброй ночи, Гарри.

 — Доброй ночи, профессор! — выглядел он, вне всякого сомнения, счастливым.

Стивен мысленно добавил еще одно дело в свой и без того непомерно длинный список, и пошел вниз, к себе, но резко изменил маршрут. Вспыхнул портал, и он оказался у входа в покои Снейпа — его осенила очень любопытная мысль, и, в отличие от размышлений о крестраже в Гарри, ей можно было поделиться с напарником.

На стук Снейп открыл не сразу и еще некоторое время сверлил Стивена недовольным взглядом, прежде чем посторониться.

В личных покоях Снейпа было неуютно, пустынно и холодно, огонь в камине не горел и не чувствовалось никаких следов согревающих чар.

 — Это морозилка или склеп? — поинтересовался Стивен, плотнее заворачиваясь в плащ. Снейп предсказуемо не отреагировал, и Стивен был вынужден добавить: — Я все ищу, к какому классу вампиров вы относитесь. Очевидно, что не к сверкающим. Возможно, как-нибудь я полью вас святой водой, чтобы отсеять еще пару версий.

 — Зачем вы пришли, профессор? — плюнул ядом Снейп.

 — Поболтать на сон грядущий. Чаю не предложите? Кофе? Алкоголь?

 — Обойдетесь. Так что вам нужно?

Нисколько не разочарованный холодным приемом, Стивен наколдовал себе кресло, сел и сказал:

 — У меня есть теория, согласно которой крестражем не может быть обычный предмет.

Весь яд, который Снейп запас для следующего плевка, волшебным образом исчез. Зельевар тоже сел, даже не замечая, что выбрал жесткую табуретку, и наклонился вперед.

 — Поясните.

 — Душа — энергоемкая субстанция, простой булыжник или… чашка не выдержат ее. Чтобы сдержать столько энергии, требуется как минимум артефакт, специально созданный, чтобы хранить магию. Или…

 — Или?

 — Или нечто настолько близкое и личное, что уже содержит отпечаток души, — он сказал это, невольно касаясь разбитых часов на запястье. — Что-то, во что уже вложили душу. Как дневник, например.

 — У Темного лорда мало привязанностей, — заметил Снейп тихо. — Но он всегда интересовался артефактами.

 — Согласно моей второй теории, становясь крестражем, артефакт не может выполнять свои основные функции до того, как душа не будет из него извлечена. Есть ли у вас возможность навести справки о сильных артефактах, вдруг исчезнувших в последние… сколько лет вашему лорду?

 — Он начал набирать силу последние двадцать пять лет, поэтому возьмем интервал в сорок, — Снейп говорил медленно, примериваясь к каждому слову. — Легендарных артефактов в Британии и ближней Европе не так уж много. Есть почти сказочные, в существовании которых никто не уверен. Гвен, Грааль, Дары Смерти. Другие у всех на виду — меч Гриффиндора, посох Мерлина.

 — Приятные слуху названия, — пробормотал Стивен, вспоминая, как выговаривал имена артефактов Камар-Таджа. К счастью, его собственный артефакт был просто Плащом Левитации — и более ничего. А потом переспросил: — Дары Смерти — это из сказки?

 — Кто-то в них верит, — презрительно отмахнулся Снейп, — и ищет повсюду. Могилы Певереллов раскапывали раз десять только на моей памяти. Но я не слышал, чтобы Темный лорд ими интересовался.

 — Нас интересует те, что пропали недавно. Сможете поискать?

Снейп не ответил, однако было ясно, что расшибется, но найдет. Чем-то бывший повелитель здоровое его разозлил. И сейчас Стивен, несмотря на подколки и шутки, пожалуй, не желал бы стать настоящим врагом Северуса Снейпа.

А на следующее утро от Олливандера прибыла посылка с десятью двойными кольцами, и Стивен на некоторое время отложил размышления и поиски: пора было учить его отряд настоящей магии.

И он только надеялся, что никого из учеников не придется отправлять на Эверест за постижением сути мистических искусств и способа их действия. Там все-таки было чертовски холодно.