Путешествуя по мирам (джен)

…Do you love me?

(Nick Kave and the Bad Seeds «Do you love me?»)

Yes, I love you

(Moody blues «Night in white Satin»)

У ворот к Северусу выскочила Леди, и, помахивая хвостом, ткнулась мокрым носом в ладонь. Она проводила до двери дома, а сама ушла к воротам, где и развалилась.

Маг вернулся домой в отличном настроении. Он даже принёс жене букет из теплицы профессора Спраут — надо же примириться по-настоящему, гнев на Елену прошёл. Цветы были декоративными и обладали волшебными свойствами. Больше всего они походили на крупные голубые лилии с мягким ароматом. Время от времени цветы начинали издавать звук, будто кто перебирал серебряные струны.

Дверь отпер домовой эльф, что было странно: Северус предупредил жену, когда вернётся. Та почти всегда встречала супруга — сама открывала дверь, обнимала мужа, ждала, пока он снимет верхнюю одежду и сменит уличные туфли на домашние. Потом они шли в столовую, где уже был сервирован ужин. Этот ритуал не исполнялся, только если Елена не могла оторваться от дела — например, когда реставрация книги была особенно сложна. В доме тихо — и это тоже необычно. Работать в тишине жена не могла, и потому всё время играла музыка или магловских музыкантов, или групп волшебников. Северус возмущался, как эти резкие звуки вообще можно слушать: сплошное «дж-дж-дж-дж» с навязчивыми барабанами и мрачными голосами солистов, или шум какой-то, а уж стихи этих песен… На прошлой неделе несколько дней к ряду мужской голос с австралийским акцентом рассказывал, кто где кого убил, и всё это под аккомпанемент ужасных магловских электро-инструментов. И неизвестно, кто лучше: дураки, поющие про некую Люси и небо в алмазах, или этот мужик-автралиец. Да и названия групп красноречивы — «Песня феникса», «Драконы», «Дурные семена»…

Музыка была дополнительным поводом для ссор. Ровно неделю назад Северус вернулся из Хогвартса в мрачном расположении духа. Жена как раз занималась каким-то древним фолиантом, так что ей было не до мужа. Северус надеялся посидеть на балконе, неторопливо попивая кофе в тишине. Не тут-то было! По всему дому его преследовали отвратительные песни! «Я был врачом, и я ушел к больному, а Джой с девочками осталась дома. И когда я вернулся, связанная Джой лежала с кляпом во рту в спальном мешке, а три мои дочки были убиты точно так же», — повторяла Елена вслед за австралийцем. «…Да пошёл ты, ублюдок, заявил ему бармен, и Стэггер Ли продел четыре дырки в его долбанной башке… Нелли Браун сказала: «Почему бы нам не развлечься, Стэггер Ли? Только уходи раньше, чем явится мой муж Билли Дилли»… А потом Стэг начинил Билли голову свинцом», — повествовалось во второй песне. Северуса взбесили стишки, и он крикнул Елене, чтобы выключила эту дрянь. Но через несколько минут до него донеслось: «и привязанной к кровати нашли они Мэри Беллоус, с кляпом во рту и пулей в голове. Бедняжка Мэри Беллоус! Бедняжка Мэри Белоус! (1)» Тогда волшебник вошёл в комнату к жене и невербальным заклинанием вырубил музыку. Диск из проигрывателя влетел магу в руку. И Северус, ни слова не говоря, эффектно сломал его на две половинки. Елена тотчас подскочила к Северусу и заорала; руки её сжались в кулаки. Тут супруги услышали стук когтей: Леди явилась. Она протиснулась между ними и стала отпихивать Елену от Северуса. Маг с достоинством удалился. Что сделал бы, если б жена всё же ударила его, Северус не знал. Елена на него два дня дулась. Но они всё же помирились, хотя сломанный диск жена то и дело припоминала…

— Хозяйки дома нет, — сообщил эльф. — Она оставила вам письмо.

Северус принял конверт, собственноручно склеенный Еленой, вынул сложенный лист волокнистой голубой бумаги и стал читать. «Дорогой Северус, — писала жена, — я больше не могу оставаться с тобой. Я устала от твоей холодности…» Далее супруга объясняла, что именно ей трудно переносить, яркие примеры иллюстрировали мысли. Послание было составлено так, что в нём не нашлось места ни одному упрёку или претензии. Елена рассказывала о чувствах, вызванных тем или иным словом или поступком мужа. Единственная резкость: «ты иногда вел себя так, словно ты жестокий и стервозный мерзавец». С каждой строчкой перед Северусом вставал тот образ, который видела Елена: холодный, мрачный, резкий, равнодушный супруг, снисходительно принимающий проявления ласки. «Всё имущество я оставляю тебе, завещание у поверенного в Лондоне. Прощай, Северус», — говорилось в последней строке.

Первым чувством по прочтении было разочарование: маг рассчитывал на романтический вечер. Он присел на банкетку в прихожей и стал перечитывать письмо. Затем подумал, что некому теперь переплетать вручную редкие книги… Жаль…

А потом ощутил облегчение: теперь он снова один, и никто больше не будет спрашивать его, когда он вернётся, что собирается делать, куда идёт. Никто не полезет с вопросами и болтовнёй, и музыка эта дурацкая больше не будет орать в доме. Никто не будет отрывать от дел, вынуждая к разговорам… И, чёрт возьми, он наконец успокоится. Он не будет больше подвержен этим ненормальным скачкам настроения.

(Но никто и не встретит у порога…)

Северус стал размышлять о плюсах и минусах нового положения. Всё же супружеская жизнь имеет преимущества, к которым он успел привыкнуть… В глазах людей женатый лучше холостяка. Не нужно всё время торчать в школе. Хороший дом в хорошем месте, куда приятно возвращаться из Хогвартса. Но всё и так при нём остаётся, кроме одного: он больше не женат…

Чего же он лишился?

Во-первых и главных, он потерял уникальный магический объект и связанные с ним потенциальные возможности! Как же сразу-то об этом не подумал? Елена — единственная в своём роде! Он так и не выяснил принцип её магии, хотя определил основу. Так и не закончил изучать её мозг, а потому не сможет завершить исследование! И он не станет лучшим мастером легилименции и окклюменции в Британии! И приобщиться к магии иного типа он так и не успел! У него в руках было сокровище, а он потерял его! Если б ему достался последний и единственный экземпляр книги Мерлина, забыл бы он его на скамейке в парке?

— Хозяин, ужин ждёт вас на столе, — вдруг обратился к нему домовой эльф. В этом доме эльфы были вышколены так же, как в Хогвартсе. Они появлялись и передвигались бесшумно. Елену это раздражало, а Северусу нравилось.

— К чёрту ужин! — сердито ответил маг. — Оставь меня!

Он поднялся и, захватив письмо, отправился в свой кабинет. В центре чёрного письменного стола на той самой карте, по которой Елена больше года назад явилась в Визжащую хижину, блестело обручальное кольцо. Мрачно посмотрев на эти предметы, чародей уселся в кресло и продолжил размышлять.

Вскоре людям станет известно, что он снова одинок. «Слышали новость? От Снейпа жена сбежала! Еле-еле год с ним протянула!» — вот что будут говорить. Он вспомнил кусочек разговора двух семикурсниц со Слизерина, который случайно подслушал: «Слышала, профессор Снейп женился?» — «Надо быть сумасшедшей, чтобы выйти за него!»

(«Ты мастер самообмана, Северус, — говорил ему Дамблдор, — но я не уверен, что это идёт тебе на пользу. Играть в искренность с самим собой опасно».)

Перечитал послание.

Он лгал себе: нет никакого облегчения от её ухода! Снова один… Он уже отвык от этого… Заботливая рука не поправит одежду, не упакует вещи, которые нужно взять с собой… Никто не предложит, возбуждённо блестя глазами, новую книгу. «Посмотри, Северус, какой мне дали фолиант восстанавливать! Это как раз по твоей части, ты не находишь?» — он этого не услышит больше… Будет он возвращаться в этот большой дом, а встретит его здесь лишь семейство домовиков и собака... С чего это он решил, что одному жить лучше?.. Можно подумать, его осаждает толпа поклонниц… А он уже отвык от полумонашеского образа жизни… Кто ж согласится быть с ним на тех правилах, которые он установил?.. Никто не потащит его на квиддич и не будет орать вместе с другими болельщиками, хватая за руку при каждом забитом мяче… Вспомнил рождественский вечер в Хогвартсе, на котором появился с женой. Как все на них смотрели! Студентов в школе оставалось мало, так что стол накрыли один. Елена потащила его танцевать, и они не могли друг от друга оторваться. Потом её пригласил семикурсник с Рейвенкло. Макгонагалл тогда ему сказала: «Северус, ваша супруга танцевала с Джастином, но смотрела на вас. Счастливый вы человек… Мы-то все одиноки».

Если б на месте Елены была Лили Эванс, как бы он себя вёл?..

Опять он врёт себе! При чём тут Лили?

Почему-то в памяти всплыли слова Джулиана, когда Северус посватался. «Раз уж ты набрался смелости жениться на моей дочери, обязан выполнить мою волю». — «И что я должен сделать?» — «Научиться фехтовать и ездить верхом». Сумасшествие какое-то. А главное: «набрался смелости жениться»… Что тесть имел в виду? Это явно что-то очень важное! «Набрался смелости!..» Теперь-то никак не узнаешь…

В раздумьях прошло часа четыре. Северус перебирал в памяти наиболее яркие моменты супружества… и становился всё пасмурнее и пасмурнее. Стал прикидывать, как теперь будет жить... И вдруг остро понял, что Елена ему необходима. Он к ней привык, как… как к волшебной палочке. Конечно, можно и новую купить, если что, но старая-то так и останется самой лучшей… Позвал домовика и спросил, когда ушла супруга и сказала ли что-нибудь.

— Исчезла за двадцать минут до вашего прихода, хозяин. Она стояла в гостиной на первом этаже и смотрела на картонку, а потом пропала, и вместо неё появилась радуга, — ответил тот.

Ясно: Елена ушла по карте. Это значит, жену невозможно найти. Он четырежды видел такие исчезновения. Невозможно найти!

В течение этого года Северус объяснял себе поспешную женитьбу так: Елена обладает уникальными возможностями, он должен их изучить и приспособить к себе. Слишком рациональное объяснение, ничего общего с любовью не имеет... Он обманывался. Пытался найти разумное толкование тому, чего на самом деле не понимал. Правда в том, что, после того как поговорил с мисс Легенс утром после победы, ощутил бешеную тягу к ней. Северус сам себя понял бы, если б просто хотел её. Как бы всё тогда упростилось! Но любовь и страсть тут совершенно ни при чём, уж в этом-то он уверен. Не любит же человек воздух, которым дышит, и воду, которую пьёт… Внезапно сердце словно разрослось в груди, и заколотилось, как бешеное, едва не выскакивало. Накатило неодолимое желание прикоснуться к жене, ощутить тепло её тела, почувствовать биение жизни. Елену необходимо вернуть любым способом! Наваждение никуда не делось! Не может он себя чувствовать спокойно, если рядом нет Елены! И все усилия преодолеть глупые чувства успехом не увенчались.

Северус влетел в комнату супруги, надеясь обнаружить хоть какой-нибудь след. На рабочем столе — аккуратно сложенные книги, поверх них записка с указаниями, кому какая принадлежит. Он стал лихорадочно выдергивать ящики стола и рыться в них. Ничего! Карандаши, краски, перья, бумага, клей, картон… Она даже ни одного своего рисунка не оставила…Её музыкальные диски, книги…

Он заметался по дому, распахивая двери шкафов в надежде найти хоть что-нибудь, хоть какую-то подсказку. Все вещи жены на месте, аккуратно развешены в гардеробе. Северус увидел свадебный наряд Елены: платье, шляпка, туфли. В сердце словно раскалённая игла вонзилась. Маг застыл и несколько минут с болью рассматривал одежду. Снял, уселся прямо на пол, уткнулся в платье лицом, вдохнул аромат духов. Так он сидел несколько минут. Потом снова тщетно забегал по комнатам, натыкаясь на мебель.

— Может быть, хозяин скажет, что ищет? — спросил его домовик сзади.

— Ничего!

— Может быть, вот это? — эльф протянул небольшой прямоугольный листок плотной бумаги, наклеенный на картон.

«Козырь»! Его нарисовала Елена! Она пыталась научить обращаться с волшебными картами, но у Северуса не получалось. Но сейчас взвинченный Северус бережно держал прыгающими руками холодную как лёд картинку. Она действовала, он ясно ощущал это.

— Хозяин, эта бумага — волшебная, будьте осторожны! — заметил эльф.

Северус стал рассматривать рисунок. Это был созданный в цветном карандаше интерьер комнаты. В центре — открытое окно с наличниками цвета морёного дуба и синим собранным влево занавесом, обои мягкого зелёного оттенка, дубовая кровать, застеленная вышитым покрывалом под цвет занавесей. Рядом с кроватью — напольный ночник с плафоном оранжевого цвета. У стены — туалетный столик с зеркалами и плоский шкаф…

Чародей понял вдруг, перед ним уже не рисунок, а словно открытая дверь комнаты. Северус впитывал глазами всё большее количество деталей. Маг шагнул в эту комнату…

…И оказался в кромешной темноте. Куда попал, волшебник не имел ни малейшего представления. Прислушался: ни звука. Не двигаясь, постоял некоторое время, решая, зажечь ли свет. Едва засветил конец палочки, как дверь комнаты распахнулась, и на мага кинулось несколько человек. Дело своё они знали, и Северус даже не успел оказать достойного сопротивления. Палочку отобрали, самого его скрутили, накинули на голову мешок, и поволокли по длинным коридорам. Сквозь ткань он мог различать пятна света, и не более. Всё время шли вниз, становилось всё прохладнее. Наконец мешок сняли, и Северус смог оглядеться. Кирпичные стены, по обеим сторонам — крепкие двери с маленькими решетчатыми окошками. Темница! Освещалась она факелами. Чародея грубо втолкнули в камеру и заперли. Неровный свет факелов едва проникал сквозь крошечное отверстие в двери. Когда глаза более или менее привыкли к потёмкам, маг разглядел, что здесь нет ничего похожего на ложе. Впрочем, в углу была куча. Её он на ощупь определил как влажную солому и уселся. Ночь провёл то задрёмывая, то просыпаясь.

За ним пришли утром, вывели из камеры, обыскали, вновь натянули на голову мешок и куда-то повлекли. Разговаривали стражники на незнакомом языке, которого маг никак не мог опознать.

* * *

За завтраком Елене по-английски сообщили, что ночью в замке пойман шпион. Хотя она понимала язык здешних людей, принц Джулиан настоял, чтобы дочь этого не показывала. «Пусть думают, что ты только по-английски говоришь, — поучал он, — никогда не давай людям о себе избыточную информацию. Мало ли, кто и как может ею распорядиться. Чем меньше о тебе знают, тем лучше». Жизнь принца или принцессы Амбера напрямую зависит от сведений.

— Приведите шпиона в кабинет через час, — приказала Елена. Даже здесь никто не знал, что она — дочь Джулиана. Тот, хотя всё в Амбере было спокойно, представил в своём замке девушку как возлюбленную.

«Пусть думают, что ты знатная дама из Амбера. Как любовница ты привлечёшь гораздо меньше внимания, чем как дочь. Я приказал им выполнять твои приказания, как свои, если только они не наносят вред замку. К этому здесь все привыкли», — сказал ей Джулиан.

Она пришла в кабинет отца и стала рассматривать книгу о холодном оружии, ожидая, когда приведут пленника. Выбор именно этого места был неслучаен: тем самым она подтверждала своё право распоряжаться. В замке она одевалась, как знатная дама — этому её тоже научил Джулиан. «Привыкай носить дорогие вещи. Ты — леди из Амбера, и на любом приёме должна блистать. Твои люди должны видеть и понимать разницу между тобой и ими, — учил отец, — и не проси ты их об услугах, а повелевай и приказывай. Демократизм тут не нужен». Фрейлина Ромильда помогла Елене надеть синее длинное платье, подчеркивающее фигуру и шедшее к глазам, и украшения — браслет, серьги, колье. Служанка Рина искусно уложила волосы и нанесла косметику. Ромильда с улыбкой сказала, что Елена прекрасно выглядит.

…Она жила в замке больше трёх суток, наслаждаясь светской жизнью. Елена успела поучаствовать в скачке, пройтись под парусом и прогуляться в город. На сегодня была назначена конная прогулка в горы. Всюду её сопровождал — не иначе как по приказу Джулиана — светский лев лорд Джейм, любезный без навязчивости. Елена заподозрила, что лорд Джейм, доверенное лицо принца, знает, кто она такая: он ясно давал понять, что она ему нравится. Так не ведут себя с возлюбленными сеньора. Самого принца в замке не было, он обещался к вечеру.

— Леди Эллен, пленник доставлен, — обратился к ней начальник стражи по-английски. — При нём не было оружия, только вот это, — он с поклоном протянул жезл черного дерева длиной в локоть, покрытый искусной и тонкой резьбой.

— Введите его, — приказала она.

Когда шпион увидел её, а она — шпиона, были поражены оба: перед ней стоял собственной персоной её муж со скованными сзади руками, запекшейся кровью на брови и щеке. Елена опомнилась первой.

— Освободите ему руки и оставьте нас, сэр Ройд, — приказала она.

— Но, леди Эллен, уверены ли вы… — начал было начальник стражи.

— Я его знаю. Будьте рядом, я вас позову.

Расковав Снейпу руки, стражники удалились. Масса вопросов так и вертелась у Северуса на языке, но чародей мгновенно понял, что, если сейчас скажет хоть одно неверное слово, то распрощается с Еленой навсегда.

— Мерлин мой, какая же ты красивая, — проговорил он с восхищением. — Ты ослепительна…

— Как ты сюда попал? — требовательно вопросила Елена, напустив в голос холода. Ещё не хватало проявлять истинные чувства! Там — это там, а здесь нужно помнить, что она — дочь принца Джулиана из Амбера!

— Я прочитал письмо, — сказал маг. — Заметался по дому и нашел твой рисунок, — он показал карту. — Стал рассматривать, и перенёсся сюда.

Мысли Снейпа помчались, он отыскивал выход из создавшегося положения. «Леди Эллен»!.. Он должен вернуть её любым способом! Должен растопить лёд в её голосе!

— Значит, жезл — это твоя волшебная палочка, — Елена крутила оружие в пальцах, и не думая возвращать владельцу. Сегодня она спала на южном балконе в другой части замка, а не в своих покоях, иначе они встретились бы уже среди ночи. Сесть мужу Елена не предложила. — Письмо ты прочёл… Тебе повезло, что я уронила карту. Иначе ты никогда бы меня не нашёл. Удивительно, как ты смог ею воспользоваться… — она замолчала, разглядывая Северуса. — Видно, Лили Поттер на этот раз не занимала твои мысли.

— Елена, прошу тебя, вернись. Я люблю тебя, — ложь ему легко далась. — Люблю! Ты смысл моей жизни!

— Северус, я тебе не верю. Ты меня измучил. Я не хочу продолжать этот кошмар. Ты думал, быть с тобой — такое уж великое счастье? Думал, я не смогу уйти? Я тебя предупреждала, Северус. Ты свой выбор сделал.

— Я не понимал, что творю, — он сел напротив жены и продолжил с нажимом: — Я никогда ни с кем не жил, я даже толком ни с кем не встречался. Я стремился быть непохожим на своего отца, думал, если мы не ругаемся, этого достаточно. Твоё письмо мне открыло глаза.

— Я и до письма тебе всё это говорила. Ты был глух.

— Когда ты выходила за меня, разве ты не знала, что я за человек? Я не понимал, я был дураком! — глаза его горели. — Я не понимал твоего возмущения, принимал за придирки! — Интуиция работала во всю, диктуя Северусу правильные слова, а отчаянная необходимость наполняла нужными чувствами. — Но теперь всё иначе! Я понял, каким могу быть «жестоким, стервозным и холодным мерзавцем». Я сам себе противен! Дай мне последний шанс! Помоги мне стать лучше, чем я есть!

— Но зачем мне это, Северус? Тем более сейчас… Не верю я тебе.

— Почему?

— Да потому, что сейчас ты думаешь не о нашей жизни, а о слове «леди». Магия титула, Северус. Потому-то мы с отцом тебе ничего об этом не сказали.

— Елена, но я же здесь! Я нашёл тебя, потому что не мог вынести разлуки! — он говорил и сам верил своим словам, а потому каждая фраза являла собой обнажённое чувство. — Возвращайся, прошу тебя. Ради тебя я изменюсь. Ты не пожалеешь, если вернёшься. Я постараюсь сделать тебя счастливой. Всё будет так, как ты захочешь. Я не могу без тебя, — Елена и не представляла, насколько важную истину он только что выдал.

— Слова, одни слова. Ты не можешь измениться, Северус. Ты застыл в юношестве. Перебираешь нанесённые обиды и лелеешь старую любовь. Очень это удобно — любить умерших и жить прошлым, не замечая рядом живых. Думаешь, я не знаю, что ты носишь с собой фотографию Лили Эванс? Я не ревную, и не надейся! Ты так и не повзрослел, Северус. Внешне ты мужчина, а в душе — подросток, который рад мстить за древние обиды… Ты весь состоишь из ядовитого льда. И любить ты не можешь, Северус.

— Ошибаешься! Я здесь, я смог воспользоваться картой только потому, что люблю тебя! — воскликнул он. — Какое тебе нужно доказательство? Я не уйду без тебя.

— А я с тобой идти не собираюсь. Хватит с меня. Я тебе отправлю домой. Отдай карту, по которой пришёл.

— Нет, — он покачал головой. — Никогда.

— Хорошо, я прикажу страже обыскать тебя.

— Я же сказал: нет, — он сделал молниеносное движение и вырвал свою палочку из рук жены. — Я буду сопротивляться.

— Только попробуй заколдовать меня, и…

— Я и не думаю тебя заколдовывать. Если ты попытаешься отправить меня домой, я смогу себя защитить…— он помолчал, а потом заговорил со всей силой убеждения, на которую только был способен: — Прошу тебя, вернёмся домой. Если ты сейчас не можешь на это решиться, я подожду. Позови стражу, прикажи отвести меня в темницу. Если хочешь, держи меня там, но только не уходи! Я готов ждать прощения сколько угодно, — и медленно положил оружие на стол перед женой. — Елена, ты разве не понимаешь, какая сила привела меня сюда?

— Ты отправишься домой!

— И как ты собираешься вернуть меня домой, если я не хочу уходить без тебя?

— Силой.

— Вспомни, как мы стояли, обнявшись, в Визжащей хижине. Вспомни нашу свадьбу… Помнишь, в чём мы поклялись во время обряда? Вспомни, как мы ходили покупать тебе волшебную палочку… Вспомни праздник Рождества в Хогвартсе…

— Хватит! — Елена вскочила. — Хватит! — слова Северуса волновали её куда сильнее, чем показывала и тем более чем хотела. Когда пребывал в отличном настроении, благодаря легилименции Снейп мог быть девичьей мечтой, хотя такой стих нападал на него крайне редко. День, когда они ходили за волшебной палочкой для Елены, один из самых счастливых… Они встретились около магазина Олливандера, там перешучивались, выбирая палочку. Затем пошли во «Флориш и Блоттс», и Северус всю дорогу мило болтал. Шли в обнимку, а ведь обычно маг стеснялся «телячьих нежностей». Они даже целовались на улице. А потом зашли перекусить в «Дырявый котёл», и сели за тот столик, где Елена впервые увидела Северуса. И здесь тоже, поглощённые друг другом, они вели себя, как влюблённые подростки. И волшебника нисколько не волновало, что его видят и знакомые, и будущие ученики Хогвартса, и их родители… Именно воспоминания о таком Северусе и были наиболее мучительны.

— А помнишь, как мы с тобой ходили на квиддич?

— Замолчи, или я позову стражу!

— Зови. Я готов отправиться в темницу.

Елена отвела взгляд. Не глядя на Снейпа, раздумывала. Северус так и не научился пользоваться волшебными картами. Она нарисовала несколько — для его кабинета и покоев в Хогвартсе, для гостиной в их доме, и собственную. Но в его руках карты так и оставались обычными рисунками. Первый и главный признак того, что карта действует — её температура. Такой «козырь» на ощупь холодный. Даже если держали карту вдвоём, ощущения были разными: у Елены замерзали пальцы, а для Северуса это была обычная бумага… И всё же он смог прийти сюда… И он, шагая в карту, не знал, куда попадёт… Это был поступок столь же смелый, сколь и безрассудный… И муж сделал это ради неё… Вот потому-то Северус и привлекателен: он способен на отчаянные поступки… Он отдал оружие, он готов даже в темницу пойти… Кто ещё на это способен? Сэр Джейм? Северус сказал, что любит, что жить без неё не может… А она? Любит она его? Может ли жить без него? Что вообще между ними происходило в течение года? Когда брак по расчёту перестал быть таковым? И перестал ли… И какого дьявола им друг от друга надо? Она уж точно не знает…

— Северус, теперь я буду выставлять условия, — заявила Елена после продолжительного молчания. — Ты постараешься измениться. Если не знаешь, что для этого нужно сделать, я буду подсказывать. И я оставляю за собой право уйти без предупреждения. Ты согласен?

— Да, — он что угодно мог бы пообещать в этот момент. Истина открылась ему: хочет он того или нет, хочет ли она того или нет — они должны быть вместе. Независимо от их желаний. А раз такова необходимость, раз от этого никуда не денешься, лучше жить мирно… и по возможности счастливо. Всё это только от него зависит. А он себе не враг…

Елена позвонила в колокольчик, и в кабинет вошел начальник стражи.

— Сэр Ройд, я сейчас ухожу. Передайте сиру Джулиану, что я была бы рада пользоваться его гостеприимством и дольше, но дела зовут меня домой. Передайте также, что я оставила ему весточку.

— Не нужна ли вам охрана, госпожа?

— Нет, благодарю вас.

Они ушли по карте.

С этого дня Северус действительно начал меняться. Выбор перед ним был простой: застрять на пройденном участке дороги, или двинуться дальше, используя предоставленные возможности. Поначалу он опасался превратиться в послушного супруга, вроде подкаблучника Артура Уизли. Подчиняться кому-то, и тем более женщине, было противно его натуре. Но Елена оказалась деликатна: действовала кротко и осторожно. Может быть, она и раньше так делала, а он не считался с этим или не хотел замечать…

Хотя слова «леди» и «сир Джулиан» играли для Снейпа огромную роль, он не задал жене ни одного вопроса, а сама она тоже помалкивала…

Примечания

(1)Исполнитель: Nick Kave and The Bad Seeds, песни «Song of Joy», «Stagger Lee» и «The Kindness of Strangers».