Вероятность (джен)

Разумеется, это было совершенно невозможно, решительно исключено. Камней Бесконечности шесть, и…

Стивен снял с пальца кольцо и поднял повыше, разглядывая камень. Он действительно слегка поглощал свет и не отбрасывал бликов, хотя поверхность и была тщательно отполирована. Но больше ничем не выделялся.

Он был могущественным, бесспорно — и, при этом, почти заурядным. Он не притягивал, не манил, не завораживал. Его можно было, кажется, даже потерять.

Но он действительно мог влиять на реальность, искажать ее, используя только собственную силу. Он делал примерно то же, что делали Камни Бесконечности. А значит, рассуждая логически, он мог быть одним из них. Отличающийся, потерянный или намеренно оставленный в отраженной реальности, не дающийся в руки тем, кто не имеет права его использовать и хранить.

 — Дамблдор мог дотрагиваться на него, — заметил Стивен, — но не мог им пользоваться. Вам он не дается в руки вовсе. А мне… — говорить об этом было не очень приятно, но факт есть факт, — мне доступна далеко не вся его сила. Он не подчиняется мне так, как подчинялся Камень Времени.

 — Хотите сказать… — протянул Снейп, — что у вас в руках…

 — Судя по всему, да, — согласился Стивен, — и, предупреждая ваш вопрос, нет, он не поможет одолеть Волдем…

 — Замолчите! — оборвал его Снейп.

Стивен нахмурился.

 — Он наложил проклятие на свое имя. Если его произнести, защитные чары падут, и он будет знать, где враг.

 — Неразумно. Если его начнет выкрикивать половина страны, бедняге придется разорваться.

 — Это не шутки, Стрэндж, — Снейп потер левое предплечье, — он параноик, но не дурак.

 — Мои чары не рушатся от произнесения имени, — заметил Стивен, но потом снова отвлекся на камень — он был куда интереснее препирательств со Снейпом.

Когда ему в руки попал Камень Времени, к нему прилагалась подробная инструкция по использованию — а вот Воскрешающий Камень шел без нее. Более того, в этой реальности маги даже не знали, чем владеют.

Стивен соединил пальцы в жесте, которым с помощью Камня Времени создавал петлю — замерцало черным, и запястье обвила тонкая полупрозрачная лента. Еще один жест — она растаяла.

 — Я не буду заниматься экспериментами у вас в кабинете.

 — Премного благодарен, — процедил Снейп. — Вы намерены использовать камень против Темного лорда?

Стивен собирался использовать его против Таноса, но зельевару это сейчас было не слишком интересно, так что он сказал:

 — Возможно, если понадобится. А сейчас у меня к вам дело, господин директор.

От этого обращения Снейп скривился так, что Стивену даже стало неловко, впрочем, очень ненадолго. Закончив гримасничать, Снейп уточнил:

 — Чем могу быть полезен?

 — Мне бы поговорить с привидениями.

Если просьба удивила Снейпа, он никак это не показал.

 — Со всеми сразу или есть предпочтения?

Учитывая, что диадема, если только она вообще была искомым крестражем, принадлежала основательнице Когтеврана, имело смысл начать с факультетского привидения.

Снейп заметил:

 — Плохой выбор. Хуже нее только Плакса Миртл и Пивз. Но — разумеется, я позову ее. С условием, что буду присутствовать при разговоре, конечно, — похоже, он ждал, что Стивен будет возражать и противиться.

 — Конечно, — вместо этого согласился Стивен.

Спустя несколько минут в кабинет вплыло привидение молодой печальной женщины. Ее жемчужно-белые волосы опускались вниз почти до пояса, старомодное платье тянулось шлейфом.

 — Пожалуйста, Стрэндж, перед вами — Серая Дама, привидение башни Когтевран.

Лицо женщины исказилось от отвращения, и она прошептала:

 — Мне омерзительно это имя.

 — Вы носите его в посмертии, — жестко напомнил Снейп и отвернулся. Стрэндж произнес:

 — Как вы желали бы называться?

Кажется, только теперь привидение заметило его.

 — Вы чужой, — сообщила она. — Вам здесь не место.

 — Я не задержусь. Только сделаю пару важных вещей — и сразу вернусь к себе. А пока — как мне к вам обращаться?

Она промолчала бы, если бы не чувствовала, что Стивен может спрашивать не только по-хорошему.

 — Елена. Мое имя Елена. Елена Когтевран, если вам это говорит о чем-то.

Стивен ничего не знал о Елене Когтевран, но предположение сделать было легко.

 — Дочь Кандиды Когтевран, так?

 — Это все, что осталось от меня в веках, — она вздохнула, уже без отвращения, но с болью.

 — У вашей матери была диадема.

Запрокинув голову, привидение засмеялось потусторонним холодным смехом, который, впрочем, тут же оборвался. Она взглянула Стивену в глазах и сказала тихо:

 — Нет, вы не хотите ее надеть. Она вам не нужна. Тогда зачем?

 — У меня есть теория, что ее превратили в очень нехороший артефакт.

Даже бедной мимики привидения было достаточно, чтобы Стивен убедился в правоте этой версии. Елена была в ярости.

 — Милый, вежливый мальчик, — прошипела она, — разговаривал со мной, был добр. Хотел уничтожить диадему. «Вы ведь желаете избавиться от этой памяти о матери?», — так он говорил. Я рассказала ему… — она проплыла по кабинету, уже не глядя на Стивена, — почему я должна была молчать? Он хотел помочь, а вместо этого… осквернил ее. Он ее осквернил! — взвизгнула она.

 — Ее надо очистить. Где она сейчас?

Елена снова посмотрела на Стивена и ответила с фанатичным блеском в глазах:

 — Вам ее не найти. Никому не найти.

 — Где она?

 — Вам ее не найти.

 — Отвечайте, — велел со своего места Снейп. — Как директор Хогвартса, я приказываю вам.

Что-то заставило ее содрогнуться всем призрачным телом, но она сказала:

 — Это не относится к служению Хогвартсу, директор. Вам не найти диадему.

Стивен оперся о стол и вышел в астрал. На этом плане привидение было куда более плотным, насыщенным, почти настоящим.

Елена охнула, протянула мерцающую руку — и ее пальцы переплелись с пальцами Стивена. Прикосновения не чувствовалось, но оно было. Только что искаженное злобой лицо просветлело.

 — Я чувствую… — проговорила она, и, если бы у нее были слезы, они бы потекли по щекам. — Чувствую!

Стивен подлетел к ней и осторожно обнял.

 — Чувствую, — повторила она. — Я скажу… Только, пожалуйста…

 — Что взамен? — мягко спросил Стивен.

 — Позвольте мне больше не быть. Я хочу уйти.

 — Это не в моей власти, — ответил он. Но Привидение покачало головой.

 — Конечно, в вашей.

Стивен обернулся на свое тело, еще не успевшее даже начать оседать, и понял, о чем она говорила. Воскрешающий камень, конечно, не только воскрешал.

 — Я попробую, — сказал он. — Но только в обмен на информацию. И только после того, как я найду диадему.

Кажется, ей не очень понравились условия сделки, но она сказала:

 — Она в Хогвартсе, в том месте, где все спрятано. Чтобы найти, нужно попросить.

 — Нет, — протянул Стивен, — так не пойдет. Мне нужна информация, а не ребусы.

 — Я не могу объяснить иначе, клянусь! Тот, кто знает секреты Хогвартса, угадает сразу.

 — Я не знаю секретов Хогвартса, — Стивен отстранился, и Елена проводила его почти жадным взглядом. — Мне нужно больше информации. Место, расположение, этаж?

 — Я не могу.

Стивен протянул руку и снова дотронулся до нее. Живому телу это было бы неприятно, но астральное ничего не чувствовало, так что — пусть.

 — Это запрет? Физическое нарушение?

 — Я просто не могу.

Тупик.

Стивен вернулся в тело, вовремя поймав равновесие, и сказал вслух:

 — Уговор в силе. Как только я найду диадему, я освобожу вас.

Снейп отпустил Елену и спросил:

 — Что она сказала?

Стивен повторил ее слова дословно, и зельевар непечатно выругался.

 — Есть идеи, что это и где?

 — В Хогвартсе столько загадок, что можно искать полжизни.

 — Почему она не ответила прямо?

Снейп потер длинный нос и пробормотал:

 — Думаю, потому же, почему привидений никогда не привлекают к расследованиям. Даже когда была открыта Тайная комната, они не помогли. Они… не принадлежат миру живых, и меряют вещи своими мерками. Возможно, когда-то кто-то при ней назвал это место так — и она не знает другого названия. Или есть особое соглашение привидений и призраков, или… — он зло махнул рукой. — Я подумаю.

На этом они разошлись — Стивен вернулся в Камар-Тадж, где уже наступало утро, и, как только ученики проснулись, озадачил их вопросом.

 — Таинственный склад златокрылых эльфов, — объявила Луна. — Но он открывается только при полной луне.

 — Не существует никакого склада, — поговорила Гермиона. — Сэр, а почему нельзя более подробно расспросить Серую даму?

 — Потому, Грейнджер, что у призраков нелады с памятью, — едко сообщил Драко. — Она по-другому не может. Верно, мастер?

 — Понятия не имею, — честно ответил Стивен. — Но, вероятно, так и есть. Поэтому предлагаю напрячь фантазию и догадаться, что за место может быть «тем, где все спрятано».

Ученики напряженно хмурились, но молчали, и Стрэндж оставил их продолжать упражняться, а сам отправился спать — тело требовало отдыха, тем более, что на вечер у него было запланировано нечто опасное и сложное.

Собственно, он не был уверен в том, что стоит так рисковать, но с другой стороны, лучше было попробовать сейчас, не доводя ситуацию до критической.

Да, как врачу, ему не нравилась идея травить ребенка ядом, пусть и не смертельным. Но, в конце концов, как врач он бы предложил безнадежно больному рискованный способ излечиться.

Поэтому вечером он позвал к себе Гарри и спросил:

 — Хочешь попробовать избавиться от крестража?

Гарри не сразу поверил своим ушам, нервно сжал руки в кулаки и выдохнул, сглотнул.

 — Правда?

 — Не обольщайся, я не гарантирую успех. И это не будет приятная процедура. По сути… Мне придется дать тебе яд. Не смертельный, но сильный. Ты будешь без сознания, все жизненные процессы в твоем организме замедлятся, это будет похоже на кому.

 — И что потом?

 — Потом я попробую достать крестраж.

Проблема была в том, что в чаше заключалась только одна душа, и Воскрешающий Камень без труда зацепил ее. У Гарри было две души — собственная и паразит. И как их разделять, пока не было ясно. К тому же, как назло, у них не было подопытного кролика крестража.

 — Кролик! — воскликнул Стивен вслух.

 — Что?

 — Операция откладывается. Нам нужно сначала достать змею — у нее тоже есть собственная душа, к которой цепляется крестраж.

 — Сэр… — протянул Гарри, — змея не дастся просто так.

 — Это меньшая из проблем. В конце концов, я могу просто навестить Волдеморта, — произнеся это имя, Стивен на всякий случай проверил защиту — она и не думала исчезать, разумеется, — и позаимствовать его питомца.

Гарри хмыкнул, а потом серьезно заметил:

 — Я не боюсь, сэр. Может, стоит попробовать?

 — Я собираюсь минимизировать риски, — возразил Стивен, — впрочем, кое-что я собираюсь проверить. Стой ровно.

Он достал и кармана кольцо, надел на палец и присмотрелся: камень явно высветил крестраж, оплетающий душу Гарри, и стало очевидно, что их связь невероятно крепка — еще крепче, чем казалось из астрала. Тонкие щупальца оплетали Гарри со всех сторон, а беззащитное брюшко было погружено внутрь, в самую суть подростка. Попытавшись дернуть крестраж, Стивен только заставил его напрячься, а Гарри — охнуть от боли.

 — Как твои успехи в окклюменции?

Гарри покачал головой:

 — Малфой пытается мне объяснить, но толку — никакого. Кажется, я просто не способен на нее.

Стивен так не думал — Гарри неплохо осваивал магию, а это невозможно без умения концентрироваться. Он мог медитировать. Но вот защита разума ему не давалась вовсе. Возможно, сам крестраж противился этому, постоянно оставляя для Волдеморта лазейку — связь с частью души.

 — Продолжай тренироваться, — сказал он вслух, — даже если не выходит. Неизвестно, когда это может пригодиться.

Гарри какое-то время помолчал и сказал:

 — Сэр, кое-что изменилось. Я стал четче видеть его мысли, слышать эмоции. Я сначала загораживался, но потом… Гермиона считает, что я не должен рисковать, но я не могу просто ждать здесь. Я заглянул в его мысли. Он ищет что-то. Что-то важное, что поможет ему победить. И он допрашивал мастера волшебных палочек, Олливандера, так что я думаю, что это палочка или что-то в этом роде.

Стивен встал из кресла и прошелся по комнате, которая служила ему чем-то вроде рабочего кабинета, библиотеки и учительской одновременно.

 — Как давно это было?

 — Ну… около… — Гарри замялся, — недели назад. Или трех.

 — Тогда почему я узнаю об этом только сейчас? — конечно, Стивен не повышал голос — это было бы перебором, но он был зол, откровенно и без преувеличений.

 — Я никому не говорил. Это то, о чем…

 — Это то, что тебя просили не делать, верно? — уточнил он. — Потому что у нас есть версия… У профессора Дамблдора в том числе была версия, что ты — случайный крестраж, о котором Волдеморт ничего не знает. И тебе повезет, если он и не узнает. Заглядывая в его мысли, ты рискуешь подставиться под удар еще больше. Никто не знает, может ли он управлять крестражами, влиять на них.

Было бы лучше, если бы не мог, но увы, Волдеморт был единственным в мире признанным экспертом по разрыванию души на полдюжины кусков, и почему-то не желал давать консультации.

 — Простите, сэр, — опустил голову Гарри. — Я увидел обрывок, и мне стало интересно. Я подумал, это может быть важно.

Помолчав некоторое время, Стивен все-таки сказал:

 — Может, и важно. Но риск неоправданный. Что бы он ни искал, ему это не поможет, — во всяком случае, если в этом мире не завалялась еще парочка неопознанных Камней Бесконечности. Но в этом случае Стивен, пожалуй, объявил бы, что ни черта не понимает в мироустройстве и отправился бы на покой, предоставив Вселенной спасать себя самостоятельно.

 — Зачем ему палочка, сэр?

 — Чтобы стать сильнее, я полагаю, — пожал плечами Стрэндж. — Есть еще что-то, о чем мне следовало узнать неделю назад? Или три?

Гарри взъерошил волосы и сказал:

 — Я подумал, что, может, стоит спросить домовиков про то место, где все спрятано? Когда я искал Выручай-комнату, мне помог Добби.

 — Возможно, — согласился Стивен. — Я добуду и уничтожу медальон, а после займемся домовиком и диадемой. Потом — змея, ты — и, если подсчеты верны, сам Волдеморт.

Гарри несколько повеселел и ушел, а Стивен, включив аудиомагнитофон, закинул ноги на стол и приманил к себе трактат Парацельса о жизни и смерти в надежде найти там намеки на воскрешающий камень и его свойства.

Из динамиков скончавшийся в этой реальности пару лет назад, но решительно бессмертный Фредди пел про то, что хочет вырваться на свободу. Свежее яблоко, служившее объектом для экспериментов, послушно увядало и возрождалось снова к жизни под действием Камня.

Завтра Стивена ждало свидание с милейшей Долорес Джейн Амбридж.