Гарри Поттер и принц датский (джен)

Стараясь не встречаться взглядами с посетителями «Дырявого котла», они проскользнули к потайному ходу, и через минуту уже стояли на Косой аллее. Необычно безлюдная для воскресного дня, извилистая улочка вела между лавок и магазинчиков, притаившихся в тени массивного древнего здания банка «Гринготтс». Ощутив колющую боль где-то в груди, Гарри с удивлением осознал, что это ностальгия. Нет, не по месту и даже не по времени — по самому себе. Здесь когда-то начался его путь чародея, и Косую аллею сплошь пронизывали его самые теплые воспоминания о прошлом — совсем недавнем, но, увы, совершенно недостижимом.

Отчего-то даже в Хогвартсе он не испытывал этого щемящего чувства — волшебного прикосновения к лучшим и самым светлым годам детства. Он все еще может пройтись по наполненным воспоминаниями коридорам Хогвартса, может отворить дверь в лавку Олливандера, послушать беспечные разговоры завсегдатаев «Дырявого котла» и пронестись по улицам в «Ночном рыцаре», но волшебство уже не вернется. Его больше нет. Осталась только магия — могущественная, непостижимая, нечеловеческая сила. Вкусивший с Древа познания теряет рай счастливого неведения навсегда: древние отлично знали это, записывая предостережения в свои священные книги.

Гарри не удержался от тяжелого вздоха и бросил взгляд в неизменно мрачноватый Лютный переулок, мимо которого они проходили. По коже побежали мурашки — не то от старых воспоминаний, не то от похолодавшего к вечеру воздуха. Завидев вывеску «Флориш и Блоттс», Гермиона взяла его под руку и потянула ко входу со словами:

— Все еще открыт. Я уж опасалась, что придется на завтра перенести.

Гарри надвинул на лоб пониже трансфигурированную широкополую шляпу и покосился на Гермиону. Ее посветлевшие волосы теперь отливали золотом и практически не вились. Перед самым визитом в Косую аллею она выбрала укромное место в одном из проулков и провела не меньше четверти часа, экспериментируя с чарами. Они попытались также изменить черты лица, но результат был настолько ужасающим, что от этой идеи пришлось отказаться: такие редкостные уроды привлекли бы куда больше внимания, чем если бы они обошлись без камуфляжа вовсе. Гарри понадеялся было на Ли — а вдруг среди тайных техник Юнь-Бао найдется что-то для оперативного изменения внешности? Увы, Ли только беспомощно развел руками и сказал, что с этим лучше обращаться в Махотокоро.

К счастью, среди покупателей, бродивших в магазине между высоченными стеллажами, Гарри не увидел ни одного знакомого лица. Это радовало: он так и не придумал вменяемое объяснение, почему они не на занятиях в Хогвартсе. Оставалась надежда на изобретательность Гермионы, но он все еще помнил без малого катастрофу в Хогвартсе, где им встретился всего лишь сэр Николас. А вдруг их угораздит наткнуться не просто на знакомого, а, например, на Минерву МакГонагалл? Гарри старался даже не думать о том, в какой скандал они при этом вляпаются и на какие вопросы придется отвечать их обалдевшим «оригиналам». Конечно, шансы на то, что кто-то из преподавателей Хогвартса окажется в Лондоне в разгар учебного года, невелики, но в выходные дни такую угрозу не стоило списывать со счетов.

Чжун Ли, лишь только войдя, застыл в восхищении, разглядывая высившиеся до потолка ряды книг. Однодневные бестселлеры в пестрых обложках соседствовали с выдержавшими испытание временем классическими фолиантами, тонкие практические пособия — с многотомными изданиями, обернутыми в тисненую кожу. Сразу за стеллажом со свитками и рукописными монографиями они обнаружили полки, заваленные картами всех видов, но, порывшись в них минут пять, Гермиона покачала головой и проговорила:

— Мы тут до закрытия провозимся. Совершенно никакой системы!

— Так давай попросим помощи, — пожал плечами Гарри, направляясь к прилавку, за которым с недовольным и усталым лицом склонился нынешний владелец — мистер Блоттс, — упаковывая пачку книг в подарочную обертку с весело гарцующими единорогами.

— Подожди… — одернула было его Гермиона, но Гарри уже был у прилавка.

Престарелая ведьма, облаченная в столь же старую мантию кирпичного цвета, придирчиво осмотрела упаковку, почмокала губами и с сомнением проговорила:

— Не знаю… Все равно как-то темновато…

Мистер Блоттс, едва сдерживаясь, закатил глаза и коснулся упаковки кончиком палочки. Лес, в котором скакали единороги, озарился сиянием, все тени растворились, сделав единорогов почти неразличимыми на посветлевшем фоне. Посетительница довольно кивнула и сказала:

— Вот так-то лучше. Моя племянница любит светлые цвета, знаете ли. Я ведь уже говорила это, не так ли?

— Да, миссис Гримм, говорили, — смиренно отозвался мистер Блоттс. — Желаете еще что-нибудь?

— Дайте-ка подумать… Я же точно помню, что хотела что-то спросить… Память в моем возрасте часто подводит. Мне посоветовали зелье Мементо-Форте, чтобы сохранить память, видели, наверное, рекламу в «Пророке»? Но я все еще не уверена, не мошенничество ли. Сейчас мошенников развелось — ужас. Да взять хотя бы…

Гарри утратил терпение и бесцеремонно прервал пожилую леди, громко обратившись к владельцу:

— Мистер Блоттс, нет ли у вас карты, на которой были бы отмечены старые гоблинские захоронения? Мы тут пытаемся найти…

— Мистер Поттер? — с готовностью переключился на него мистер Блоттс, не скрывая удивления. — Не узнал вас в этой шляпе. И... не ожидал встретить вас в это время.

Лишившаяся внимания миссис Гримм насупилась, окинула посетителей неприязненным взором и, взяв упакованные книги под мышку, заковыляла к выходу.

— У нас, видите ли, срочное поручение…

— Да, — закивала Гермиона, — мы изучаем историю восстания гоблинов 1612 года, и в библиотеке Хогвартса, как оказалось, нет ни одной карты с отмеченными захоронениями того периода.

— Мисс Грейнджер? Вам идет этот цвет волос, — сказал мистер Блоттс и нахмурился, силясь уловить связь между восстанием гоблинов и кладбищами.

Очевидно, потерпев неудачу, он мотнул головой и проговорил:

— Хорошо, но почему это поручили студентам? Пожалуй, мне следует связаться с кем-нибудь из ваших преподавателей.

Гарри, закусив губу, обернулся к Гермионе и увидел, как она медленно тянется к древку палочки. Неужели собирается наложить Конфундус? Проклятье, если кто-нибудь заметит...

— Это излишне, — услышали они у себя за спиной знакомый голос. — Они со мной.

— О, профессор Снейп! — расцвел мистер Блоттс, цеременно поклонившись. — Всегда рад видеть вас. Конечно, в этом случае никаких возражений. Если вам требуются карты гоблинских захоронений, то могу предложить справочник «Мир гоблинов». Это, правда, старое букинистическое издание XIX века, оно выпущено еще до восстания Ранрока и просто чудом пережило те времена.

Он выбрался из-за стойки и повел их в самый дальний угол магазинчика, где в полумраке на покосившихся от веса стеллажах были безо всякого порядка навалены горы старых книг — по большей части в крайне плачевном состоянии.

— Вы? — шепнул Гарри Снейпу.

— Поговорим позже, — холодно ответил тот, не спуская глаз с копавшегося в книжных завалах мистера Блоттса.

Тот с кряхтеньем выудил пухленький том большого формата из-под стопки полуразвалившихся книг с нечитаемыми надписями на обложках, чуть не повалив всю эту гору, и протянул его Снейпу.

— Вот. Тридцать пять галлеонов и двенадцать сиклей, пожалуйста.

— Сколько? — ошарашенно переспросил Гарри.

— А что вы хотели, мистер Поттер? — обиженно скривился хозяин. — Я же сказал, это раритетное издание!

Гермиона молча отсчитала нужную сумму, шепнув на ухо Гарри:

— Это почти все, что у меня с собой было. Жаль, что в Гринготтсе не принимают магловские кредитки.

— Всего хорошего, — процедил Снейп, развернулся и зашагал к выходу, даже не оглянувшись на ребят.

Те поспешили следом и, выскочив за дверь, столкнулись с профессором, который стоял на крыльце.

— Спасибо, профессор Снейп, — ровно сказала Гермиона и протянула руку. — Позволите книгу?

Тот, помедлив, вложил ей в ладонь потертый том и, с некоторым недоумением покосившись на молчаливого Ли, сказал:

— Вы ухитряетесь создавать проблемы, даже когда вас нет. Директор был крайне недоволен вашей… отлучкой, мистер Поттер.

Интересно, как Снейп отреагировал бы, знай он, что именно Ли заставил его прокатиться по земле тем вечером в Хогсмиде? Эта мысль заставила Гарри улыбнуться, и он, насилу согнав улыбку с лица, начал было отвечать:

— Это было важно…

— Он просил передать кое-что, — перебил его Снейп. — Поищите потом между страниц.

— Так вы ради нас в Лондон приехали? — удивился Гарри. — Как вы нас нашли?

— Вы не представляете, скольким людям попались на глаза. Включая и тех, с кем вам лучше бы не встречаться. Ваша, с позволения сказать, маскировка никого не обманет. Какого дьявола вас занесло на Косую аллею? У Сами-знаете-кого здесь агенты на каждом углу, и можете быть уверены, он уже в курсе. Я сам рискую, находясь рядом с вами. Советую убираться подальше, потому что я вас охранять не намерен.

— Мы уже получили, что хотели, — пожала плечами Гермиона. — Еще раз спасибо.

Ничего не ответив, Снейп хмыкнул, резким движением запахнул мантию и двинулся по направлению к Лютному переулку. Ребята провожали его взглядами, пока тот не скрылся за поворотом.

— Нам ведь и впрямь больше ничего здесь не нужно? — спросил Гарри.

Гермиона кивнула и спустилась с крыльца.

— Возвращаемся. Ли, смотри в оба. Если Снейп сказал правду, кто-нибудь может увязаться следом или даже… Словом, будем осторожны.

* * *

Несмотря на зловещее предупреждение, до Нейтив Банксайд они добрались без приключений. Никто не материализовался перед ними во тьме переулка, готовый нанести удар. Не было и подозрительных личностей, следующих за ними по пятам, стараясь не попадаться на глаза. Самое пристальное внимание к ним проявил администратор за стойкой, который проводил их напряженным взглядом, должно быть силясь вспомнить, когда и с какой стати он заселил в номер несовершеннолетних.

Солнце уже скрылось за крышами домов, и, войдя в гостиную, Гарри зажег свет.

— Начнем с карты? — спросил он.

— Пожалуй, — кивнула Гермиона и водрузила тяжелый том на жалобно скрипнувший журнальный столик.

Оглавление книги оказалось безнадежно испорченным, как и несколько последних страниц, поэтому искать карту пришлось довольно долго, перелистывая одну за другой слипшиеся страницы из тонкого пергамента. Гарри уже начал подозревать, что мистер Блоттс подсунул им что-то не имеющее отношения к делу, но тут Гермиона с победным видом ткнула пальцем в заголовок очередной карты на развороте:

— Вот! «Некрополи старой Англии», — прочитала она и тут же озадаченно добавила: — Вот только их тут немало… Что ж, давай ознакомимся с каждым, начиная с тех, что ближе к Лондону.

Она перелистнула страницу в поисках расшифровки условных обозначений и начала читать:

— «Большое Виндзорское кладбище гоблинов расположено к западу от Лондона и защищено комплексом маглоотталкивающих чар. Это наиболее позднее из мест погребения гоблинов, заложенное в начале XIX века в связи с массовой миграцией…». Нет. Сразу отпадает, во времена Шекспира его еще не было. Смотрим дальше.

— А вон то, к югу-западу? — спросил Гарри.

— Сейчас… Ага. «Рикбертхилл, руины некрополя эпохи античности. Позднейшие захоронения датируются серединой IX века, до основания Хогвартса». Очевидно, тоже отпадает.

Они проверили еще четыре кладбища, но Гермиона забраковала каждое из них: одно, основанное в конце XVII века, и еще три слишком малоизвестных, чтобы всерьез на них рассчитывать.

— Может быть, Йорик похоронен вовсе не на кладбище? — нахмурился Чжун Ли. — Это может быть склеп на частной территории, святилище или еще что-нибудь.

— Тогда должны быть указания на это в «Гамлете», — резонно возразила Гермиона. — Возможно, они и есть, но я их пока не вижу. Поэтому давайте вначале проверим кладбища… Вот, смотрите.

Она ткнула пальцем в крестик, которым на карте отмечались захоронения, и вновь обратилась к прилагающемуся списку.

— Это ж далеко к западу, — засомневался Гарри.

— Однако это известная местность, — сказала Гермиона. — В Елизаветинские времена особенно: гоблины тогда предпочитали жить в собственных поселениях, и в районе Плимута их предостаточно, в том числе и очень старых, еще Бронзового века. Ага! Это может быть тем, что нам нужно.

— Подходит по времени? — спросил Ли.

— Еще как! «Могильник Фернворти, называемый самими гоблинами Нагнок-тор, — крупнейшее гоблинское кладбище Девоншира. Старейшие из обнаруженных могил датируются II веком до р.Х., а наиболее поздние захоронения относятся к середине XVIII века. По всей видимости, могильник возник на месте крупного ритуального комплекса, частью которого является знаменитый круг камней Фернворти, расположенный всего в двух милях от Скорхилла». Снова Скорхилл!

— Думаешь, это оно? — с сомнением проговорил Гарри. — Тут еще штук десять в списке…

— Не можем же мы проверить все сразу, — отозвалась Гермиона. — Начнем с этого: оно уж точно подходит и по времени, и по известности.

Гарри пожал плечами и встал из-за стола.

— Что ж, хорошо, — сказал он. — Отправляемся сейчас или на завтра отложим?

Гермиона раскрыла книгу на середине и вытащила оттуда небольшой белый конверт, помахав им перед лицом Гарри.

— А ты ничего не забыл?

— Ах да! Послание Дамблдора.

Гарри взял конверт в руки и вернулся на свое место, отчего-то ощутив укол беспокойства. Что такого важного хотел сообщить им директор, если для этого пришлось отправлять Снейпа — явно не желавшего играть роль почтовой совы? Он вскрыл конверт и вытащил два компактных листа пергамента. Положив их на столик, чтобы друзьям было видно, он начал читать первое из посланий:

«Дорогие Гарри и Гермиона!

Возможно, вам будет любопытно услышать новые сведения, которые мне довелось разыскать. Как вы уже знаете, придворным чародеем Елизаветы I был мой прямой предок, Джон Ди. Мне мало что известно о его связях с делом, которое вы расследуете: в действительности, почти все это я узнал от вас. Однако недавно мне пришло в голову обратиться к своему брату Аберфорту. Мы с ним редко общаемся, однако я припомнил, что он хранит у себя значительную часть фамильных ценностей, среди которых есть и вещи самого Джона Ди.

Аберфорт любезно разрешил мне осмотреть вещи и документы тех времен. По большей части ничего особенно интересного среди них мне найти не удалось. Однако, просмотрев архив писем, полученных моим предком, я наткнулся на послание Махараля из Праги, но которое ранее не обращал внимания. С разрешения моего брата высылаю вам этот документ. Он очень короткий, и я не уверен, что от него будет какая-то польза, но в нашей отчаянной ситуации не следует пренебрегать никакими сведениями, могущими иметь отношение к делу.

Прощайте, ребята. Я не пророк, но у меня есть сильное предчувствие, что нам уже не встретиться, а потому знайте: как бы вам ни казалось, я с большим теплом отношусь к вам обоим. Война толкает меня на жесткие решения, подчас гибельные для многих из моих друзей, и Аберфорт — живое напоминание о том, что самые тяжкие воспоминания преследуют нас до могилы, какой бы долгой ни была жизнь. Я не жду прощения. Удачи вам в поисках.

Альбус Дамблдор».

Гермиона бросила помрачневший взгляд на друзей и, ничего не говоря, со вздохом пододвинула ближе второй пергаментный лист — явно много более старый, растрескавшийся и надорванный по краям. Содержимое письма, написанное древними рунами, на сей раз оказалось короче.

«Почтеннейший Джон Гелиантус Дамблдор!

Для меня было огромной честью получить ваше послание. Спешу сообщить, что я незамедлительно передал изъявленную в нем просьбу интересующей вас особе. К сожалению, трагические обстоятельства в моей семье делают невозможным скорейший приезд любого из нас. Тем не менее есть другой человек, согласившийся взять на себя эту задачу. Вам он, без сомнения, хорошо известен, и вы знаете, что он заслуживает полного доверия. В то же время истинный адресат вашего письма просил передать, что может приехать несколько позже.

Должен, однако, заметить, что не получал предыдущего письма, на которое вы ссылались. Надеюсь, необходимые сведения вы сообщите при встрече.

С почтением,

Йехуда Лёв бен Бецалель».

— Мда, — протянул Гарри, закончив читать. — Пользы от этого сообщения и впрямь не густо.

Гермиона нахмурилась, еще раз пробежала глазами оба письма, а затем проговорила:

— Может быть. Но… Здесь хотя бы подтверждаются наши выводы. Джон Ди отправил Махаралю письмо, в котором просил передать Тихо Браге просьбу приехать, возможно, в завуалированном виде. Наверное, не только просьбу, но и предупреждение об опасности: помните, что происходило с астрономами в этот год?

— Но почему он не отправил письмо самому Тихо Браге?

— Тут все просто. Он боялся, что письмо перехватят. Кто-то отслеживал корреспонденцию Тихо Браге, а может, и других знаменитых астрономов, причем Джон Ди отлично знал об этом. Что оставалось делать? Отправить письмо кому-то другому. Послание от придворного чародея Англии крупнейшему каббалисту Европы вряд ли покажется подозрительным. Отличный план, который, увы, пошел прахом из-за трагической случайности.

— Если только это была случайность, — мрачно добавил Гарри.

— Но самое интересное, — продолжала Гермиона, — содержится в конце письма Махараля.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что было два письма. Первое не дошло до Махараля, но Джон Ди не узнал об этом, и это говорит о многом.

— Перехватили? — поднял взгляд Ли.

— Возможно. Если так, значит, и о втором письме Ши Хэн должен был знать. Остается лишь надеяться, что он не уничтожил все улики, которые мы могли бы найти. Но хуже всего — то, что в первом письме мог быть ключ к пониманию «Гамлета», без которого мы обречены на провал. Ребята, я думаю, нам не следует медлить. Отправляемся на этот могильник сегодня! И снять наличных по дороге.

Она захлопнула книгу, положив оба послания под обложку, и поднялась из-за столика. Ли кивнул и с готовностью встал рядом. Гарри покачал головой и проговорил:

— Странно, что мы до сих пор не столкнулись с сопротивлением Ши Хэна и этой его Сцены. Раньше они постоянно давали о себе знать. Вы не думаете, что они могут следить за нами?

Гермиона кивнула.

— Конечно, это возможно. Но что нам остается? — Она вдруг тепло улыбнулась и процитировала: — «Мы не должны ни смерть винить, ни жизнью обольщаться, а только быть готовы ко всему. Давай же руку».

— «Король Лир», — прошептал Гарри, улыбнувшись в ответ, поднялся и, протянув руку, взял ладонь Гермионы.

* * *

Им пришлось трансгрессировать в уже знакомый Оксфорд, а затем — в куда менее знакомый Бристоль, и, наконец, Эксетер, где ранее довелось побывать одной лишь Гермионе — совсем рядом со знакомыми ей кварталами чародеев и местных гоблинов. Эксетер встретил их запустением и прохладой: редкие прохожие кутались в не по сезону легкие осенние куртки и, встретившись взглядом с троицей, отчего-то опасливо обходили их стороной. Гарри вдруг подумал, что они втроем идут сейчас в точности по следам братьев Певереллов, только в обратном направлении, и от этой мысли прохлада будто усилилась. «Всякая история о путешествии должна заканчиваться возвращением», — далеким эхом прозвучал в голове голос Игнотуса.

— Остался последний рывок, — сказала Гермиона, шагая с друзьями по темным и полупустым улицам. — Ли, ты никогда не был в Фернворти? Или хотя бы в районе Скорхилла? Если нет, нам придется добираться своим ходом.

Тот покачал головой.

— Возьмем попутку или поищем, где можно купить метлы? — спросил Гарри.

— Галеонов у меня даже на «Синюю муху» не хватит, — вздохнула Гермиона. — Какой смысл таскать магловские миллионы в кармане, если все самое нужное за них не купить?

— Ну почему ж… Можно позвонить Бенджамину и попросить прислать вертолет, — возразил Гарри. — Не знаю только, сколько это времени займет.

Гермиона уже раскрыла рот, чтобы ответить, но в этот момент послышался незнакомый хриплый голос:

— Эй, ребятишки! Подите-ка сюда.

Все трое резко обернулись. Узкий и темный проулок, освещенный только редкими горящими окнами домов по обе стороны, извиваясь, вел в сторону от дороги и не внушал ни малейшего доверия. Еще меньше доверия внушал небритый низкорослый мужчина в мятой мантии, который стоял на углу, с хищной ухмылкой глядя на друзей.

— Да подите, не бойтесь! — вновь подал он голос, улыбнувшись еще шире.

Гарри невольно коснулся пальцами закрепленной на поясе палочки и шагнул навстречу незнакомцу.

— Мы вас слушаем, — прохладно отозвался он.

— Не хватайся за палочку, парень, я не Пожиратель Смерти. Я хочу помочь.

— А кто вы такой? — спросила Гермиона, не решаясь подойти ближе.

— Билли, — коротко ответил тот и, помолчав, добавил: — Билл Карнатус, если угодно. Я тут присматриваю за новоприбывшими, знаете ли.

— И почему вы решили, что нам нужна помощь?

— Потому что не глухой. И, к слову… Трансгрессировать в центр города на глазах у маглов — дурная привычка. Так вам, говорите, нужно в Фернворти? Паршивое местечко для детишек. Что вы там забыли, а?

Гарри, чья тревога усиливалась с каждым мгновением, подошел ближе и, сощурившись, вгляделся в лицо Билли. Тот спокойно встретил взгляд, ответив все той же понимающей ухмылкой. Не Пожиратель Смерти, значит? Пожалуй. Больше похож на подпольного торговца запрещенными артефактами. Что он им хочет впарить?

— Чем вы хотите помочь? — спросил Гарри. — Заплатить нам нечем.

— Я не откажусь от магловских фунтов, — осклабился тот. — С процентами, конечно, за лишнюю возню.

— И что мы получим взамен?

— Всего лишь портключ. Вам нужно это проклятое кладбище? Попадете в самый центр. Маглов там не бывает, изредка забредают гоблины… И на вашем месте я держался бы от них подальше, в том числе и здесь. У нас тут гоблинская территория, они всем заправляют.

— Они опасны? — спросил Ли.

— Не советую проверять, — осклабился Билли. — И самое главное… С вас пятьсот фунтов.

— Вы в своем уме? — возмутился Гарри. — Да мы лучше магловскую попутку возьмем.

— И доберетесь в лучшем случае до круга камней. Кладбище укрыто не только маглоотталкивающими чарами. Его и не всякий маг отыщет.

— Но пятьсот фунтов — это… это же…

— Это пустяк для того, кто таскает с собой миллионы.

Гермиона вытащила из внутреннего кармана пачку купюр и протянула их Биллу.

— Здесь триста, — сказала она. — Больше мы вам не заплатим, если только вы не принимаете кредитки.

Тот ответил насмешливым взглядом и, шагнув под одно из освещенных окон, неторопливо пересчитал купюры. Затем хмыкнул, засунул пачку денег во внутренний карман мантии и махнул рукой, приглашая следовать за собой. Переглянувшись, они двинулись за Билли в темноту переулка. Гарри ощутил острое желание зажечь Люмос, чтобы развеять десятки лиц, сгустившихся из окружающих теней. Лица провожали их холодными, равнодушными взглядами, и, не выдержав, Гарри резко обернулся. Комета Хейла-Боппа сияла точно за спиной: за прошедшие дни она стала ярче и крупнее и отчего-то внушала тревогу сильнее, чем все эти ночные призраки, созданные его обостренным воображением.

Пройдя еще сотню ярдов, Билл остановился напротив ветхого здания, построенного, должно быть, еще в прошлом веке и, быстрым движением достав палочку, коснулся ей остатков барельефа, изображавшего когда-то некое подобие ангельской фигуры. Барельеф дрогнул и с каменным скрежетом раздался в стороны, открыв узкий и низкий проход, не освещенный ни единым проблеском света.

— Люмос, — негромко сказал Билли и шагнул внутрь. — Берегите головы, ребятишки. Гоблины когда-то делали этот проход для себя.

Пригнувшись, они спустились по крутой лестнице и оказались в просторной круглой комнате, единственным предметом интерьера которой была расположенная в центре каменная статуя гоблина, облаченного в причудливые доспехи и протянувшего перед собой в ладонях нечто похожее на древнюю астролябию. Голые каменные стены были украшены массивными барельефами, с которых смотрели десятки гоблинов: глаза их мерцали в свете Люмоса, как живые.

— Вот ваш портключ, — сказал Билли. — Только сразу должен предупредить… Это путь в один конец. Назад портключ вас не вернет, ясно? Чтоб потом не было претензий, что я вас надул.

— Чтоб не было претензий, говорить такое нужно до оплаты, — огрызнулся Гарри.

Гермиона взяла его за руку:

— Назад мы просто трансгрессируем, — тихо сказала она. — Это недалеко.

«Если только портключ действительно ведет в Фернворти», — подумал Гарри, но вслух ничего не сказал. Покосившись на прежнюю кривую ухмылку Билли, он протянул руку и коснулся астролябии. Мир завертелся в диком вихре света и тьмы, и желудок подскочил к горлу, опалив его желудочным соком. Настолько гадкого перемещения Гарри еще не испытывал: похоже, что магия гоблинов имеет свои неприятные особенности.

Когда тошнотворная свистопляска прекратилась, он ощутил, как его ноги погрузились в мягкую взрыхленную землю. Головокружение было настолько сильным, что, не удержавшись, Гарри рухнул на колени и согнулся в три погибели, ожидая приступа рвоты и вознося хвалу небесам за то, что так и не поужинал. Желудок, однако, успокоился, и свежий ветер с запахом прелых листьев немного улучшил самочувствие.

Продолжая стоять на коленях, Гарри осмотрелся. Закат почти догорел, но света его было достаточно, чтобы разглядеть нестройные ряды высившихся вокруг надгробий. Из воздуха с легким хлопком материализовалась Гермиона, и он подскочил, чтобы поддержать ее. Чжун Ли, появившийся мгновением позже, казалось, вовсе не испытывал неприятных ощущений — через пару секунд замешательства он твердо стоял на ногах и неторопливо обводил взглядом окрестности.

— Люмос Максима! — произнес Гарри, подняв палочку.

От ее кончика отделился яркий сгусток света, и черные тени редких деревьев и могильных камней вокруг закачались, словно живые. Кладбище было по-настоящему большим. Куда ни посмотри, высились бесконечные надгробия, монументы и склепы, постепенно уходя в объятия подступившего со всех сторон мрака.

— Долго искать будем, — покачала головой Гермиона.

— Разделимся? — предложил Чжун Ли.

— Придется. Только смотрите в оба, — сказал Гарри. — Черт знает, кто тут может шататься впотьмах… Это ж недалеко отсюда Эмерик выводил своих инферналов.

Гермиона кивнула.

— Верно. Увидите или услышите что-то подозрительное — сразу зовите, — сказала она. — Билли сказал, что мы окажемся в центре кладбища, так что предлагаю разбить территорию на три сектора. Я возьму на себя вот это направление, как раз под луной. Ты, Гарри, иди к тем холмам. Остальное — твое, Ли. Любое упоминание Йорика и дата смерти, близкая к 1577, — помечайте могилу. Или зовите остальных, если уверены, что это оно.

— Будь осторожна, хорошо? — тихо сказал Гарри, сжав ее ладонь. — Не нравится мне это место.

Из ветвей неожиданно громко заухала сова, и через секунду ее силуэт бесшумно скользнул на фоне луны. Гарри сделал глубокий вдох и, направив Люмос перед собой, зашагал вдоль ряда древних надгробий туда, где черными громадинами высились поросшие лесом холмы.