Блюститель (джен)

Следующие дни Дэнетор и Фарамир проводили на море, а ближе к закату шли гулять. Вдоль побережья в сторону Пеларгира была проложена мощеная дорожка. Люди им встречались нечасто, и никто не узнавал в высоком пожилом человеке Блюстителя.

Примерно через неделю на море разразился шторм. Огромные валы с оглушительным грохотом обрушивались на берег, и даже обычно тихая и уютная бухта “кипела”.

— Надо же, как разошлось море… — заметил Дэнетор, глядя на пенящийся залив.

— Какой же была волна, поглотившая Нуменор… — пробормотал Фарамир, представляя, как гигантский вал встает над морем и накрывает собой поля и усадьбы, снося всё на своем пути.

По-видимому, он очень живо представил себе эту катастрофу, и потому ночью увидел чудовищную темную стену воды, которая вздымалась над самыми высокими холмами, и от которой не было спасения.

К счастью, уже к вечеру следующего дня море более-менее улеглось, и Дэнетор с сыном все же смогли поплавать. Тревога Фарамира оказалось напрасной: отца никто так и не побеспокоил. На десятый день, когда они снова отдыхали после купания в бухте, Дэнетор тяжело вздохнул.

— Завтра вечером уезжаем, — тихо произнес он.

Фарамир кивнул.

— Как бы я хотел остаться… Здесь я живу, дышу. Дворец же все больше напоминает мне каменный склеп. И ничего не поделаешь… Я обязан туда вернуться.

— Может быть, нам как-нибудь удастся приехать еще?.. — Сын взглянул на Дэнетора.

— Я бы на это не рассчитывал. Даже эта поездка — неожиданный и благословенный дар. Десять дней спокойной и размеренной жизни в таком чудесном месте. Вдали от тени.

После этих слов Дэнетор умолк и долгое время не проронил ни слова.

На следующий день они в последний раз побывали у моря, тепло поблагодарили гостеприимных хозяев и покинули усадьбу, а вечером уже были на корабле, плывущем вверх по Андуину.

Они благополучно вернулись в Минас-Тирит и поднялись в Цитадель, где их встретил Боромир.

— Все в порядке? — обнимая его, спросил отец.

— Да. Я же говорил, что вы можете на меня положиться.

— Хорошо, сынок, спасибо. — Дэнетор потрепал его по плечу.

Блюститель прошел в свои покои. Поскольку его не было две недели, он понимал, что многое за это время могло измениться. Однако сама мысль о том, чтобы заглянуть в Палантир, где его могла ждать встреча с хозяином Мордора, приводила в ужас.

Утром в Цитадели появилась Альмариан.

— Тебя долго не было… Ты ездил к морю?.. — Она заметила на лице Фарамира загар.

— Да.

Он вспомнил, как обещал девушке покатать ее на лодке, чтобы она смогла увидеть дельфинов.

— Я был не в Дол-Амроте… И, если честно, не встретил ни одного дельфина.

— Я догадалась. За полмесяца ты мог съездить разве что в Пеларгир.

— Да, мы были под Пеларгиром.

— Мы?.. — тихо переспросила Альмариан, знавшая, что Боромир все это время оставался в Столице.

— Обещай, что никому не скажешь.

— Конечно!.. — с готовностью согласилась она.

— Я ездил с отцом.

— С лордом Дэнетором?! — изумилась она.

— Да. Отец нуждался в отдыхе. А в Минас-Тирит это было совершенно невозможно.

Октябрь прошел относительно спокойно, однако в начале ноября Дэнетор заметил, что вдоль северной границы Мордора идет армия восточных кочевников. В районе Мораннона к ним присоединилось еще и войско уруков. Блюститель собрал Совет Минас-Тирит и сообщил о надвигающейся угрозе.

— Мне кажется, что нужно выстроить оборону вдоль Андуина, — предложил капитан Белегорн. Самое уязвимое наше место — броды в районе Каир-Андроса. Конечно, на острове есть гарнизон, но он небольшой. Если возвести заграждения на нашей стороне Реки, а какое-то время у нас еще есть, то, думаю, мы без труда отстоим западный берег.

— Вы хотите оставить им на растерзание весь Итилиен? — проворчал лорд Хурин.

— Я бы дал им бой в районе Хэннет-Аннун, — взял слово Наследник. — Итилиен — наша земля, и мы должны за нее сражаться и не позволять им топтать ее.

— Это опасно, милорд, — встал капитан Вэантур, которого Блюститель оставил в Совете. — Что если и из Моргульской долины выйдет войско, чтобы нанести нам удар с тыла? Я бы встретил их в Итилиене в районе Осгилиата. Тогда они не смогут окружить нас.

— Это не лучший вариант, господин капитан, — возразил Белегорн. — В случае отступления наши отряды будут оттеснены к Андуину и окажутся в реке. Будет много жертв.

— Нужно идти вперед, несмотря ни на что. Армия, которая идет отступать, никогда не сможет одержать победу, — проворчал Боромир.

— Ты не прав, — возразил Дэнетор, — пути отступления нужно продумывать всегда. Даже когда кажется, что у тебя явное преимущество. На войне никто не может с точностью предугадать, как все сложится.

— Тогда что предлагаете вы, отец? Встретить врага у Хеннет-Аннун, возле Осгилиата, или ждать их на западном берегу, предоставив им форсировать Реку?

— Последний вариант — самый разумный, — ответил Дэнетор. — Андуин — это надежная естественная преграда и наша серьезная защита. Что до варианта с Осгилиатом, еще неизвестно, пойдет ли враг так далеко на юг, когда у него под боком окажутся броды Каир-Андрос…

— Тогда получается, пусть делают в Итилиене что хотят? — спросил Хурин.

— Между красотой и природой Итилиена и жизнями наших воинов я выберу воинов. У деревьев нет родителей, жен и детей, — ответил Блюститель.

— Простите, отец, но в Итилиенских лесах их коннице негде будет развернуться, и потому она там довольно уязвима. Отряд наших лучников может ее изрядно потрепать. — Наследник смотрел на Дэнетора.

— Там будут и уруки, — напомнил Блюститель. — Я не хочу так рисковать людьми.

— Можно послать добровольцев.

— У нас каждый хороший воин на счету. Я бы дополнительно укрепил наш берег. Особенно в районе бродов. Тогда значительная часть кочевников и уруков погибла бы уже при переправе.

— Простите, государь, — заговорил капитан Артарион, — но мне кажется, мы не учитываем одну важную вещь… Враг много столетий не ступал на наши земли западнее Андуина. Даже если мы победим, сам факт вторжения в большой Гондор… Люди перестанут чувствовать себя в относительной безопасности.

— Вот с этим возражением я отчасти согласен, — ответил Дэнетор. — Однако все же жертвовать значительными силами ради того, чтобы западный берег по-прежнему казался безопасным, не могу. Если сражение в Итилиене сложится не в нашу пользу и мы потеряем много людей, нам снова придется набирать рекрутов по всей стране. А очередной отъезд юношей из родных мест нанесет духу гондорцев больший урон, чем появление вражеской армии на западном берегу, особенно если она будет уничтожена.

— Тоже верно, — вздохнул Артарион.

— Отец! Позвольте мне встретить врага у Хэннет-Аннун! Обещаю, что остановлю их, — горячился Боромир. — Воинская удача сопутствует смелым. — В конце концов, можно выставить отряд у дороги из Минас-Моргул, который в случае необходимости задержит врага и не допустит окружения наших основных сил.

Блюститель молчал. Он знал то, что не было известно никому из членов Совета, а именно, что из Минас-Моргул не готовилось нападение.

Все члены Совета внимательно смотрели на своего государя.

— Я должен подумать и все взвесить. — Дэнетор поднялся и ушел.

Спустя примерно час он вернулся.

— Лес в районе Хэннет-Аннун действительно неудобен для конницы. Там можно неплохо их потрепать. А если ситуация все же сложится не в пользу наших сил, кто-то может укрыться в Убежище, а остальные по бродам отступить на Каир-Андрос, а затем и на западный берег.

Услышав эти слова, Боромир просиял.

— То есть, вы все-таки хотите рискнуть, милорд? — вздохнул Белегорн.

— Да. Сначала вражеское войско задержит отряд лучников. А на Кормалленском поле их встретят наши основные силы. Задействуем пяточные ловушки и выставим щиты-заграждения с копьями. Когда лучники выполнят свою задачу, часть из них уйдет в Хэннэт-Аннун, а часть — на Каир-Андрос.

После окончания Совета Боромир рассказал его содержание младшему брату.

— Кто будет командовать основными силами? — спросил Фарамир.

— Я.

— А отрядом лучников?

— Еще не решили.

Юноша задумался, а потом пошел к отцу.

— Ты хочешь возглавить лучников? — удивился Дэнетор.

— Да. Я не могу все время оставаться в стороне. Я уже хорошо знаю Итилиен, к тому же у меня от природы дар ориентироваться на местности. Также мне кажется, я вовремя почувствую, когда нужно остановиться и отойти.

Отец долго молчал.

— Что ж, мой мальчик… Тебе скоро уже двадцать пять. Иди и сделай что сможешь.

На следующий день отряд с пяточными ловушками отправился в Итилиен, чтобы разбросать их вдоль дороги там, где собирались устроить засаду лучники, а также на северной части Кормалленского поля.

Когда неприятельское войско вошло в Итилиен, из Каир-Андроса на восточный берег ступили лучники Фарамира. Юноша выбрал для обстрела вражеской конницы рощу с большими раскидистыми дубами.

Тем временем Боромир и его люди выставляли заграждения на Кормалленском поле.

Наконец Фарамир услышал свист сигнальной стрелы, пущенной разведчиками. Лучники заняли свои позиции на деревьях и ждали.

Вскоре показались первые всадники, по краям конницу охраняли уруки. Гондорцы пропустили авангард, а потом вновь просвистела сигнальная стрела, и тотчас упало несколько кочевников. Уруки бросились в сторону деревьев, и немедленно всё вокруг огласил хриплый орочий вой. Пяточные ловушки впились им в лапы.

Оставшиеся без наездников кони начали нервничать и добавили суматохи в и без того засуетившиеся войска Мордора. В их сторону продолжали лететь стрелы, а когда всадники закрывались щитами, гондорцы стреляли в лошадей.

Когда у лучника оставалось совсем мало стрел, он бесшумно покидал свою позицию и отступал на юго-запад. К счастью, мало кто из уруков смог безболезненно прорваться через пяточные ловушки, и потому воины довольно легко избавлялись от преследователей.

Наконец Фарамир тоже спрыгнул со своего дерева и поспешил прочь. Однако то ли потому, что орки получили распоряжение охотиться в первую очередь на гондорских офицеров, то ли из-за невезения, вскоре на пути у юноши встало два огромных урука. Вероятно, они догадались не преследовать вырвавшихся вперед воинов, а дожидаться новых в засаде.

Фарамир выхватил меч и отбил удар первого урука. Однако второй урук успел воспользоваться моментом, и, хотя казалось, юноша успел подставить клинок, лезвие все же вонзилось ему выше груди. К счастью для него, к своему командиру на помощь уже спешили несколько воинов.

Уруки были убиты, а Фарамира окружили гондорцы. У юноши темнело в глазах.

— Сильно?!

— Пока не знаю. В любом случае, это не место для обработки ран. Уходим, — приказал Командир.

Они поспешили в сторону Реки. Однако Фарамир почти сразу начал отставать. Тогда самый сильный из воинов взял его на руки, но вскоре для юноши все погасло.

Очнулся он уже в постели. Рядом сидел отец.

— Как ты, малыш? — тихо спросил Дэнетор.

— Больно… — признался Фарамир.

— К счастью, обошлось без заражения крови, и кровопотеря оказалась не критической… Отдыхай. — Отец погладил его по голове, поднялся и вышел.

В комнату заглянул Боромир.

— Братик! Ты пришел в себя! — обрадовался он и сел у ложа Фарамира.

— Отец… Он…

— Он две ночи просидел у твоей постели и отказывался уходить, пока ты не очнешься. Даже когда лекари сказали, что опасность миновала. Если честно, я думал, что он тоже свалится.

— Он и так страшно устает… Тебе нужно было уговорить его отдохнуть.

— Ага. Легко сказать. Кто его все время звал в забытьи?!

— Я звал?..

Боромир кивнул.

— Ты же его сокровище. Мамино дитя, — усмехнулся старший брат. — Даже удивительно, что он согласился так рискнуть и отпустил тебя. Хорошо, всё обошлось.

— Много погибших? Чем вообще всё кончилось?..

— Лучников потеряли четырех убитыми и двух ранеными, включая тебя. У нас тоже все прошло неплохо. Мы без особого труда разделались с авангардом, а вот продолжения пришлось подождать. Вы неплохо их потрепали. Часть войска все же продралась через павших от ваших стрел товарищей и дошла до Кормалленского поля, где и встретила свою гибель. Но значительная часть поняла, что ничего хорошего их там не ждет, и сочла за лучшее убраться восвояси. Эх, жаль, у нас не так много людей. Можно было и этим устроить сюрприз при отступлении.

— Потери большие?..

— Меньше, чем могло бы быть. Они ранили Диора, но он тоже уже пришел в себя.

— Хорошо.

— Милорд, — обратился к Наследнику лекарь. — Ваш брат только очнулся и еще очень слаб. Пожалуйста, не утомляйте его.

— Что ж… отдыхай, братик, — согласился Боромир.

На следующий день Фарамира навестила Альмариан.

— Ну и напугал ты всех, — сказала она.

— Я не нарочно.

— У тебя шершавые губы, я смажу. — Девушка взяла баночку с целебным маслом.

— Спасибо, — улыбнулся Фарамир, хотя ему было немного неловко.

— Болит? — Она кивнула на рану.

— Уже намного лучше. — Он невольно натянул одеяло по шею.

— Не смущайся. Когда тебя привезли без сознания, мы обмывали тебя. И если честно, ты не первый юноша, которого я видела без одежды.

От этих слов ему стало еще более неловко.

— Для врача нет ни мужчин, ни женщин… есть лишь страдающие люди, — попробовала было объяснить Альмариан, но пылающие щеки предали ее.

В Городе тем временем обсуждали последние события.

— Говорят, государь одобрил план принца Боромира для отражения атаки.

— Не мудрено. Это же старший сын, наследник… К тому же жизнь показала, что он сработал очень неплохо. Лорд Дэнетор может гордиться сыном.

— Удивительно, что он послал сразу двух сыновей. Ведь есть правило, по которому оба наследника не могут одновременно сражаться без особой нужды.

— Видно, настали времена, когда нам придется отказаться от многих правил и обычаев, если мы хотим выстоять…

(С) 2024 murzwin