Дартс: палитра души (гет)

После незабываемой ночи в больнице, когда она помогла поймать самого настоящего убийцу самого настоящего министра, Лаванде казалось, что в уходящем году уже не произойдёт ничего особенного — кроме, естественно, знакомства с родителями Флориана. Как же она ошибалась! Нет, у неё самой не было никаких сбережений в Гринготтсе, зато её родители, много лет копившие «на беспечную старость», были в шоке, когда узнали, что нескоро смогут получить доступ к своим деньгам. С первого дня финансового кризиса будни Лаванды кардинально изменились. Больница Северной Пустоши была постоянно переполнена пациентами, пострадавшими из-за заклинаний и уличных драк: Лаванда работала в две смены и за несколько дней залечила полдюжины разбитых носов, срастила дюжину сломанных рёбер, заживила несчетное количество синяков и порезов и реанимировала двух гоблинов. Их больничный зельевар не успевал готовить зелья от ушибов и сотрясений, полученных в результате Ступефаев и прочих бесчинств, творившихся по всей магической Британии.

Лаванде казалось, что мир сошёл с ума.

В Рединге невозможно было выйти на улицу: возле филиала Гринготтса постоянно толпились разъярённые вкладчики, грозившие разнести банк на куски, в любимых кафе и магазинчиках были разбиты витрины, рождественские украшения валялись, изорванные, в снегу. Решив, что кризис в магическом мире случился из-за магглов, некоторые волшебники стали вымещать своё недовольство и на маггловских магазинах. Флориан строго-настрого наказал Лаванде никуда не ходить в одиночку и без особой надобности — он сам и его семья были плотно заняты решением своих финансовых проблем. Клиффы раньше других узнали о кризисе и вовремя успели получить доступ к своим ячейкам в Лондонском банке — вот что значит иметь правильных друзей! Флориан обещал по возможности помочь родителям Лаванды вернуть их сбережения, но пока ему этого сделать не удалось. Он и сам потерял немалую сумму денег, но отнёсся к этому с юмором и во время их единственной с начала кризиса встречи одной рукой обнял Лаванду, второй постучал себе по лбу и сказал, что его главное богатство осталось при нём.

Лаванда скучала без Флориана, но им попросту некогда было встречаться: он спасал свои финансы, проводил дни и ночи в конторе, работая с исками пострадавших вкладчиков, разбирался с делом какого-то ювелира, а она без конца пропадала в больнице. Знакомство с мистером и миссис Клифф откладывалось на неопределённый срок, и Лаванда уже стала сомневаться, что ей суждено с ними познакомиться в уходящем году, но знаменательный день встречи всё-таки настал. У Флориана родился троюродный племянник по отцовской линии, а такие события Клиффы праздновали, невзирая ни на какие кризисы. У них дома созывался семейный обед, на который Флориан пообещал явиться с невестой.

Она надела скромное синее платье (купленное когда-то для интервью), собрала волосы в аккуратную прическу (как на работу) и испекла пирог, который ей особенно удавался (диетический, с творогом). Ровно в пять вечера в субботу Флориан, весь нарядный и надушенный, зашёл за Лавандой, подпортил ей макияж ободрительным поцелуем и аппарировал вместе с ней из Рединга к лондонскому дому своих родителей.

К её удивлению, дом Клиффов не выглядел шикарно — в западном магическом пригороде Лондона было тесновато, и на небольшом пятачке умещались несколько кварталов, где дома с узкими фасадами плотно примыкали друг к другу. Флориан объяснил, что его отец предпочитает ютиться в доме предков, где живет «их непокорный дух». Сам он любил свою просторную квартиру в маггловской части Лондона, где Лаванде довелось побывать всего пару раз.

Впрочем, слово «ютиться» никак не подходило тому, что Лаванда увидела внутри дома: за узким, высоким фасадом скрывался длинный, ухоженный особнячок в несколько этажей, а интерьер был хоть и не роскошный, но старинный. Мистер Клифф при встрече тепло пожал Лаванде руку, миссис Клифф расцеловала её в обе щеки, спросила, как дела и не стала докучать расспросами. Лаванда прошла в гостиную, познакомилась с младшим братом Флориана Эшли, его женой Клариссой, их сорванцами двух и трёх лет, а затем напрочь запуталась в именах многочисленных родственников, которым её представили.

Ужин был шумным, неформальным и недолгим — идеальным для Лаванды. Внимание собравшихся было приковано к двум важным событиям магического мира: финансовому кризису и рождению очередного Клиффа. Никто не заставлял Лаванду «съесть ещё ложечку», не задавал лишних вопросов, и она весь ужин, до самого десерта, помалкивала. За пирогом ей удалось проявить себя, потому что речь зашла о здоровье роженицы: Лаванда посоветовала новое зелье, которое быстро восстанавливает силы, пообещала завтра же отыскать рецепт и передать его с Флорианом. Затем беседа плавно перетекла на укусы нюхлеров и прочих магических животных, Флориан стал расхваливать больницу Северной Пустоши и колдомедицинские способности Лаванды, а после того, как все продегустировали и похвалили её творожный пирог, она позволила себе выпить крошечную рюмку ликера и окончательно расслабиться. С этими милыми людьми она смогла бы ужиться, подумала Лаванда. Клиффы чистокровные, но не снобы, не бедные, но не кичатся своим богатством, любят семейный бизнес и без ума от внуков — что ещё нужно скромной, трудолюбивой волшебнице, совершенно влюблённой в их сына?

После застолья один из дядюшек захватил в собеседники Флориана с Эшли и завёл с ними разговор о каких-то лицензиях — Флориан виновато пожал плечами, подмигнул Лаванде и ушёл беседовать к бару. Она мило улыбнулась в ответ, сказала себе «без паники» и на оставшийся вечер выбрала компанию Клариссы. Её сорванцы как раз отправились домой с новой няней, и в гостиной сразу стало тихо — будто ураган стих. Присаживаясь в кресло у камина, Лаванда окинула внимательным взглядом женщину, на статус которой она сама претендовала в скором будущем: она была не прочь узнать из первых рук, что значит быть невесткой Клиффов.

Кларисса оказалась очень дружелюбной, и молчаливость не входила в список её пороков. Как только они с Лавандой перекинулись парой вежливых фраз, Кларисса подробно остановилась на истории своего чистокровного рода, на описании интерьера их с Эшли нового дома и немного утомила Лаванду длинными рассуждениями о воспитании маленьких детей. В течение этой беседы, больше похожей на монолог, из камина с настойчивой периодичностью выглядывала няня, чтобы задать Клариссе какой-нибудь вопрос о детях, и в эти моменты Лаванда поворачивала голову, чтобы проверить, в какой стадии находится обсуждение у бросившего её Флориана. Юридическая консультация была в полном разгаре. Как раз когда нянина голова появилась в пятый раз и поинтересовалась, во сколько детей нужно укладывать спать, Флориан принялся что-то объяснять своему дядюшке, рисуя руками в воздухе сложные схемы. Лаванда вздохнула, невольно залюбовавшись его профилем, но её отвлёк голос Клариссы:

— Ну что ж это я всё о себе да о себе! Скажите, Лаванда, если не секрет, а почему вы согласились на брак по расчёту?

Лаванда растерянно заморгала.

— На какой брак?

Серые глаза Клариссы округлились:

— Разве вы с Флорианом не женитесь?

— Вообще-то, женимся...

— А когда?

— Мы пока не решили.

— Как же так? Разве Флориан не говорил вам, что ему нужно поторопиться? — заметив недоумение на лице Лаванды, Кларисса удивлённо добавила: — Он вам не рассказывал о семейных традициях Клиффов?

Лаванда в недоумении помотала головой.

— Ну как же! Представляете, их предок получил хартию на адвокатские услуги почти триста лет назад. В то время маги часто становились королями магглов — это было принято — и за особые заслуги раздавали хартии...

В этом месте Лаванда почему-то перестала слушать и отвлеклась на внешность собеседницы: убранные волосы, высокий лоб, круглые щёки и длинный нос Клариссы делали её лицо похожим на циферблат часов. Пропустив мимо ушей хронологию развития юридического бизнеса Клиффов, Лаванда включилась на слове «Флориан».

— Он так гордится адвокатской конторой! Флориан станет прекрасным управляющим — так говорит мой муж. Если, конечно, срочно женится, — Кларисса заговорщицки повела бровями и понизила голос. — Отец давно ему намекает на женитьбу, но Флориан всё время говорил, что никогда не заведёт семью — у него был печальный опыт... А сейчас Мистер Клифф решил отойти от дел, и миссис Клифф уговорила его переехать на Канары — она считает, что там прекрасный климат, и совершенно справедливо. Представляете, на Канарах...

На какое-то время Лаванде показалось, что Кларисса потеряла нить рассказа, но это было не так: конец монолога ей удался. Он произвел на Лаванду такое впечатление, что она на полминуты замерла в немом ступоре.

— Так вот, — сказала Кларисса, — с давних времён у Клиффов так повелось: если глава их юридической фирмы отходит от дел, то фирма переходит не к старшему сыну, а к женатому. Вы не знали? Это пошло с тех времён, когда один из Клиффов остался холостяком и из-за этого чуть не оборвался их род. Нужно сказать, что мой Эшли никогда не стремился стать главным, но традиции есть традиции! — не дождавшись реакции от Лаванды, она добавила: — Но вы не волнуйтесь, брак по расчёту или нет, Клиффы никогда не разводятся. Ещё одна традиция.

В этот момент они обе подпрыгнули с перепугу, потому что в камине снова появилась голова няни и спросила, где лежит плед с индюшатами, без которого малыш Кевин наотрез отказывается засыпать. Пока Кларисса давала пояснения, Лаванда переварила полученную информацию, сделала несколько смелых глотков ликёра и снова глянула на Флориана, который, уверенно жестикулируя, продолжал отвечать на вопросы назойливого родственника.

— Да, и очень кстати, что вы колдомедик, — услышала Лаванда над ухом, — у вас, должно быть, отменное здоровье?

— Не жалуюсь. А что?

— Это просто отлично! Вы же знаете, что случилось с предыдущей невестой Флориана?

— А что, у него их было много? — Лаванда усмехнулась.

— Да нет, что вы! Я помню только одну. Но у неё перед свадьбой случился выкидыш, и Клиффы её быстро забраковали.

В камине снова раздался шум, но на этот раз Лаванда не шелохнулась: осталась сидеть неподвижно, словно приросла к креслу. Няня извинилась за беспокойство и спросила, можно ли дать Томасу на ночь молоко, если у него в обед болел живот.

— Дайте ему пять капель зелья с настурцией, и пусть себе спокойно пьёт молоко, — машинально ответила Лаванда, не поворачивая головы.

— О, спасибо! — воскликнула Кларисса и стала объяснять няне, в каком шкафчике у неё настурция. — Как хорошо иметь в семье колдомедика! — добавила она с милой улыбкой, возвращаясь к беседе. — Правда, вне дома работать вам вряд ли придётся — все женщины в семье Клиффов домохозяйки, их долг — помогать мужьям и ухаживать за детьми. Традиция, — с сожалением вздохнула она.

— А кем вы работали до того как выйти замуж? — безучастно спросила Лаванда.

— Что вы, я никогда не работала! У меня и в мыслях не было!

Почему-то Лаванда не удивилась. Ничего не ответив, она посмотрела на часы над камином и снова окинула взглядом гостиную. Флориан, завершивший наконец свою внеплановую консультацию, поймал её взгляд и улыбнулся. Она ответила на его улыбку угрюмым взглядом. В это время одна из тётушек Флориана засобиралась домой, вместе с ней к камину подошли мистер и миссис Клифф, Лаванда встала, чтобы попрощаться с гостями и обнаружила, что у неё ноги стали как ватные. Прежде чем взять горсть летучего пороха, тётушка больно ущипнула Лаванду за щёку, сделала комплимент её пирогу, пожелала им с Флорианом счастья и отбыла восвояси через камин.

— Лаванда, не хотите ли ещё чаю? — предложила миссис Клифф.

— Спасибо, но мне пора домой, завтра рано вставать, — ответила Лаванда.

— Вы, наверное, много работаете?

— Да, у нас в больнице с опозданиями строго, а мне нужно быть на хорошем счету. Я ведь пока стажёр, но хочу, чтобы меня взяли на постоянную работу. Я собираюсь серьезно заниматься колдомедициной.

— Очень жаль, — добавила миссис Клифф и тут же пояснила с вежливой улыбкой: — Жаль, что вам пора уходить.

Флориан, подошедший сзади, положил руку Лаванде на талию и удивлённо спросил:

— Разве у тебя завтра не вторая смена?

— В связи с кризисом мы работаем в две смены.

— Э-э-э... понял. Мама, спасибо за ужин, — выпалил Флориан, удерживая Лаванду, которая порывалась зайти в камин. — Дорогая, подожди, я вещи возьму. Куда ты летишь?

— Не нужно меня провожать, побудь ещё с семьей. Увидимся завтра, — сказала она, старательно избегая его взгляда. Вдруг от летучего пороха у неё защекотало в носу, и она громко чихнула.

— Будьте здоровы, — дружно сказали сразу несколько Клиффов.

— Спасибо. Не беспокойтесь, у меня отличное здоровье, — ответила Лаванда со странным выражением лица, — особенно в смысле репродукции.

Все замерли, а мистер Клифф, решив, что не расслышал, переспросил:

— В каком смысле?

Флориан, почуяв неладное, схватил Лаванду за руку и крепко сжал пальцы, но её было не остановить:

— В том, что с рождением наследников проблем не будет! Только лично я в ближайшие лет пять планирую активно заниматься карьерой, — она с вызовом посмотрела на мистера Клиффа, потом повернула к Флориану своё рассерженное лицо, с удовольствием прочла в его глазах изумление, и добавила: — Дети пока в мои планы не входят.

— Что вы имеете в виду, Лаванда? — спросила миссис Клифф, с недоумением косясь на сына.

— Мама, она шутит... Нам, и правда, пора, — сказал Флориан, но его никто не услышал.

— Я имею в виду, — ответила Лаванда, — что хочу открыть свой собственный кабинет и стать душевным хилером. И вообще, я считаю, что современная женщина, даже замужняя, должна непременно иметь работу, чтобы быть сильной и независимой. Жена не должна сидеть у мужа на шее, потому что он может в любой момент сбежать — и что тогда?

— Дорогой, я никогда не думала о том, что сижу у тебя на шее, — то ли в шутку, то ли всерьёз сказала миссис Клифф, обнимая мужа за шею.

— А я не знал, что можно сбежать, — усмехнулся мистер Клифф, с новым интересом оглядывая Лаванду с головы до ног, будто только что с ней познакомился. — О, Мерлин! Куда мы катимся? Современная молодёжь нахваталась странных идей, которые так вредны для семейной жизни. Я думаю, Лаванда, что со временем ваше мнение изменится, — дипломатично изрек он.

— Моё мнение возникло не сегодня и не на пустом месте, — выпалила Лаванда, несмотря на то, что Флориан делал ей отчаянные знаки лицом. Он не аппарировал только потому, что не хотел быть невежливым, но все гости, оставшиеся в гостиной, включая Эшли и Клариссу, умолкли, повернули головы в их сторону и стали прислушиваться к разговору.

— Простите, но на чём именно основано ваше мнение? — спросил мистер Клифф.

— На фактах.

— Можно узнать, на каких?

Если бы не три рюмки ликера, Лаванда, пожалуй, нашла бы менее прямолинейную формулировку. А так она горячо сказала:

— Вот на каких: современные мужчины безответственные, лживые, неверные и аморальные.

— Откуда вы знаете? Сколько вам лет, юная мисс? Двадцать? — мистер Клифф криво усмехнулся.

— У меня есть опыт, — сказала Лаванда.

Флориан закатил глаза, лицо мистера Клиффа вытянулось.

— Знаете ли... Не стану спрашивать, какой конкретно у вас был опыт, однако совершенно неприемлемо принимать исключение за правило. Кроме того, вам не кажется, что все эти неприятные эпитеты можно сказать и о некоторых женщинах?

Лаванда выпрямила спину и набрала воздух в лёгкие. Последнее, чего хотел Флориан — это дать возможность своим родственникам выслушать лекцию о равноправии полов, несостоятельности семейных уз и колебании спроса-предложения на рынке женских тел, которым управляют похотливые мужчины. Поэтому он решил, что уйти с семейного ужина не попрощавшись — это вовсе не скандал, а небольшое нарушение этикета.

* * *

Как только они очутились у Лаванды дома, Флориан выпустил её ладонь и тихо выругался.

— Что? — с вызовом спросила она. — Я опозорила тебя перед родственниками?

— М-м-м… Если честно, мне было немного стыдно. Самую малость! — горячо сказал он.

— Я имею право говорить то, что думаю!

Флориан смерил Лаванду недовольным взглядом.

— Скажи, пожалуйста, какой нюхлер тебя укусил?!

— Меня кусали только оборотни, — пробормотала она. Наедине с Флорианом её смелость и уверенность как ветром сдуло, и она растерянно опустила плечи.

— Что за чёрт! Я же тебя просил, Лаванда, — он глубоко вздохнул и схватился за голову.— Неужели так трудно провести один вечер в кругу пожилых людей, не распространяясь о дурацких феминистских идеях, в которые ты сама не веришь?

— Я больше не знаю, чему верить, — сказала она дрожащими губами, и, к изумлению Флориана, из её глаз вдруг хлынули слёзы. За свой немалый опыт работы адвокатом, он успел увидеть столько фальшивых слёз в зале суда, что эта беспричинная, непонятная истерика вызвала у него не сочувствие, а раздражение.

— Иногда мне кажется, что тебе нужно было идти не в колдомедики, а в актрисы! Скажи, с какой стати ты три часа притворялась паинькой, а? — сердито спросил он и сделал шаг навстречу. — Зачем пообещала держать при себе свои «передовые» взгляды? Чтобы напоследок выказать неуважение моим родителям? Рассказать о своём богатом опыте? Что они должны теперь думать?

Лаванда отступила под его напором, наткнулась спиной на комод и схватилась за него в поисках опоры. Флориан сверкнул глазами и продолжил наступление:

— Если твой идиот художник и придурок однокурсник оказались сволочами, это ещё не значит, что нужно делать глубокомысленные выводы обо всех мужчинах! Мой отец совершенно прав: нельзя всех мести одной метлой.

Лаванда изумлённо заморгала, и её рот изобразил неровную букву «О».

— Откуда ты знаешь про художника? — пробормотала она, вытирая глаза манжетой своего синего платья для интервью.

Флориан громко фыркнул.

— Да боже мой, прости, что я хотел немного узнать о том, что ты пыталась от меня скрыть — но я мог бы этого и не делать! Всё и так понятно, Лаванда — ты обожглась, тебя обидели... Да это было тяжело, но мир от этого не перевернулся с ног на голову! — со стороны он выглядел, как гневный сеттер, нападающий на перепуганную болонку.

— Да, я обожглась, — она опустила голову, — но это было не просто тяжело, это... это было больно. Я поверила, что меня любят, и не думала, что так можно поступить — клясться в любви, а потом жениться на другой... И предлагать семью на троих.

Флориан раздражённо повёл плечами.

— Лаванда, а ты не думала, что в этом есть и твоя вина? Может, ты слишком легко вступала в отношения и слишком многого от них ожидала? Если ты хотела выйти замуж за того художника, нечего было соглашаться на постель до брака!

— Всё ясно, — прошептала она, отворачиваясь, — теперь я распутная женщина...

— Конечно, нет! Но это твоё «ничего личного, только секс»... Да, кому-то из мужчин такое может понравиться — но не ожидай от них при этом любви до гроба!

— Я просто пыталась быть с тобой честной. Сразу предупредила, что ты у меня не первый, что не хочу серьёзных отношений — я не скрывала от тебя своих принципов!

— Какие принципы, Лаванда? — вскипел он. — Да, я терпел твои заскоки, потому что думал, всё это блажь, раненое самолюбие, игра, наконец! Но любому терпению есть предел! Неужели ты думаешь, мне приятно было от тебя слышать, что все мужчины — аморальные, лживые типы? Получается, я один из них? Я должен воспринимать это всерьёз?

— Да ты... ты... — она изо всех сил пыталась взять себя в руки, но осознание того, что её обманули — что она сама дала себя обмануть, с головой ринувшись в новое чувство, сковало её сознание, раздавило.

— Ну, что я? — с вызовом спросил он.

— Ты... аморальный, лживый тип!

Флориан рассмеялся ей в лицо.

— Мерлин! Лаванда, я думал, что понимаю тебя, но теперь... Зачем ты так себя ведёшь?

Слёзы с новой силой покатились у неё из глаз, а внутри стала медленно закипать злоба, какой Лаванда раньше никогда не испытывала.

— Вот почему я не хотела отношений, — прошипела она, — чтобы никто не лез ко мне в душу, не ковырял в ней шипастой палкой...

Флориан поморщился.

— Что за метафоры?

— Чтобы никто не читал мне нотаций, — она гневно тряхнула головой.

— Да я всего лишь пытаюсь тебе помочь!

— Не использовал меня…

Флориан всплеснул руками.

— Давай, придумай ещё кучу обвинений в мой адрес — только не забудь потом их обобщить и вылить на всю мужскую половину человечества! — глянув на градом катящиеся по её щекам слёзы, он сказал более спокойно: — Лаванда, чего ты хочешь? Оттолкнуть меня? Ты выбрала отличный способ — выставила меня дураком перед всеми родственниками.

— Ты... ты... — её мысли словно бродили в каком-то сером тумане.

— Ну, что ещё?

— Иди ты к чёрту! — выпалила она.

Он вздохнул.

— Какой продуктивный диалог. Море необоснованных эмоциональных оскорблений.

Лаванда проглотила ком в горле, собралась с мыслями и сказала:

— Ты хочешь обоснований? Хорошо. Я считаю, что ты аморальный и лживый тип, потому что нашёл себе влюблённую дурочку, чтобы сохранить за собой бизнес отца. Привёл меня на смотрины, как лошадь... Только не понятно, что ты собирался делать после свадьбы?

— Что?! — его брови подскочили вверх.

— У тебя было указание родителей искать невесту среди колдомедиков, чтоб здоровье было хорошее?

Флориан выглядел так, словно его стукнули бладжером по голове.

— Что за бред! Я уже взрослый мальчик, если ты не заметила — родители мне не указывают, что делать и чего не делать.

— Бред? Хорошо, тогда скажи, это правда, что у твоей предыдущей невесты был выкидыш и родители её «забраковали»?

Одного взгляда на перекошенное лицо Флориана было достаточно, чтобы понять, что Кларисса не соврала.

— Мерлин... Что за терминология? — пробормотал он.

— Извини, но я не владею вашим юридическим языком. Как это будет правильней: признали негодной к продолжению рода? — Лаванда почувствовала внезапный прилив сил. — Ты мастер задавать вопросы, так ответь на парочку моих. Почему ты мне раньше не рассказывал о ваших «семейных традициях»? О том, что твой отец передаст бизнес Эшли, если ты срочно не женишься?

Лаванда была уверена, что Флориан стушуется и начнёт оправдываться, но его оторопь быстро прошла. Он ответил совершенно спокойно:

— У Клариссы слишком длинный язык — несёт, что попало, а ты слушаешь! Глупости какие, — Флориан оперся ладонями о стену, поймав Лаванду в ловушку из своих сильных рук. — То есть вот какого ты обо мне мнения, да?

— Скажи мне, что это неправда.

Её заплаканные глаза были всего в нескольких дюймах от его лица, и Флориану показалось, что он видит в них страх.

— Да, отец хочет, чтобы я скорей женился, но это ничего не значит, — сказал он, не отводя от неё недовольного взгляда. — Да, у нас есть семейная традиция — передавать бизнес женатому сыну. Но Эшли никогда не хотел и не захочет брать на себя управление конторой. Да, у меня была девушка, у которой... — он на секунду запнулся, — не важно.

— Не важно?

— Лаванда, ты сама хотела, чтобы наше прошлое осталось в прошлом.

— Да, но только ты залез в моё прошлое, порылся в моём белье, нашёл уязвимое место, заставил поверить тебе...

— Я тебя заставлял? Мне показалось, ты по доброй воле запрыгнула со мной в одну койку, по доброй воле согласилась выйти за меня замуж.

Лаванда смотрела в сердитые глаза Флориана и не понимала, что происходит: что значат его слова? В груди образовался и стал угрожающе расти огненный шар, подступающий к горлу. Она толкнула Флориана двумя руками в грудь, пытаясь вырваться из ловушки, но он обхватил её за плечи и подался вперёд, прижимаясь к ней всем телом, лишая возможности двигаться.

— Ты... ты... — у неё не было ни слов, ни дыхания, ни сил говорить, — отпусти меня... Я не хочу тебя видеть!

— А-а-а! Что за чёрт! — взвыл Флориан, потому что в этот момент ему на спину с разбегу вскочил Рыжий и впился своими острыми когтями. — Пошёл вон! — Флориан дёрнулся, скидывая кота на пол, но тот, отлетев под диван, тут же выглянул и сердито выгнул спину дугой. — Чокнутый кот...

— Очень умный кот, — сказала Лаванда, — он всегда меня защищает.

— От кого? От меня? — спросил Флориан, поглядывая на Лаванду, но стараясь не поворачиваться к Рыжему спиной.

— А ты не кричи на меня...

— Хорошо, прости, — Флориан отступил на шаг назад. — Только ты определись, что тебе нужно в этой жизни, Лаванда. Если любовь — то люби, если только секс — то... — он вовремя умолк.

— Хватит читать мне наставления. Я знаю, что мне нужно, — она с отчаяньем посмотрела ему в глаза. — От тебя — ничего.

Он шумно выдохнул.

— Знаешь, в чем твоя большая проблема? Ты не умеешь отличать настоящие чувства от подделки.

— Да, а ещё я легкомысленная шлюха... Всё ясно. Хватит с меня. Иди домой.

— Конечно, пойду — мои родители наверняка ждут объяснений, — он не пошевелился.

— Успокой своего папу, скажи, что я его шокировать не буду, потому что больше он меня не увидит. Сандра предупреждала меня, что лживей адвокатов бывают только риэлторы, а я ей не поверила...

Флориан помедлил, открыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал. Он быстро вышел в коридор, откуда можно было аппарировать, и с хлопком исчез.

Лаванда постояла немного у комода, затем прошла на кухню и, порывшись в шкафчике, достала оттуда несколько фиалов. Смешав двойную дозу сонного зелья с тройной дозой успокоительного, она быстро зашла в спальню, разделась до белья и, не умываясь, легла в постель. Через минуту зелье подействовало, сердце перестало выпрыгивать из груди, потолок поплыл перед глазами. «Почему я после всех расставаний пялюсь, как дура, в потолок? — подумала Лаванда. — Наверное, потому что мои истории все одинаковые. Вырваться из замкнутого круга невозможно». В душе у неё было пусто. «Ты не умеешь отличать настоящие чувства от подделки...»

— Точно, не умею, — сказала она сама себе. — Я почему-то была уверена, что в этот раз всё по-настоящему.

Вдруг в коридоре послышался хлопок. Лаванда села на кровати и прислушалась. В гостиной отчётливо раздались шорохи. Она вскочила и, пошатываясь от большой дозы сонного зелья, выбежала из спальни, чуть не встретившись лбом с дверью. Окно в гостиной было распахнуто — видимо, порывом ветра — а на ковре валялся сброшенный с подоконника цветочный горшок, возле которого стоял, выгнув спину, перепуганный Рыжий. Кот увидел хозяйку, радостно мяукнул, подбежал и стал тереться о ноги. Схватив Рыжего, Лаванда, шатаясь, закрыла окно и по пути в спальню ненадолго замерла, останавливая взгляд на своём отражении в стеклянной кухонной двери. Она показалась себе привидением, разгуливающим в полуголом виде по пустому дому — худым, лохматым и совершенно одиноким, если не считать кота.

* * *

— Ну, как всё прошло?

— Привет, Патрисия, — Лаванда с безучастным видом стянула с шеи платок, повесила сумочку на стойку и приземлилась на диванчик в кафе, в котором проходила очередная, предпраздничная, встреча клуба «Справедливое возмездие». — Сандры пока нет?

— Задерживается, — ответила Патрисия, нетерпеливо наклоняясь над столом. — Ну, как?

— Ты о чём?

— Как о чём? О знакомстве с родителями твоего Флориана.

— Он не мой, — кисло ответила Лаванда.

— Ну, не важно. Так что? Всё-таки женитесь?

— Всё-таки не женимся.

Патрисия открыла от удивления рот.

— Ну ничего себе! Всё так ужасно прошло? Вы поругались?

— Мы расстались, — Лаванда раздражённо сжала губы.

— Опять? — воскликнула Патрисия, сочувственно вглядываясь в непроницаемое лицо подруги. — То есть я хотела сказать, ты уверена?

Лаванда кивнула, взяла со стола меню и принялась внимательно его изучать.

— Когда вы успели?

— Сразу после ужина с его родителями. Я буду салат с авокадо.

— Почему?

— И рыбу. Давно я не ела рыбу, — Лаванда подняла глаза на пухленькое, ярко накрашенное лицо Патрисии и махнула рукой. — Долгая история...

В это время возле столика появилась опоздавшая Сандра Фосетт, красивая и румяная с мороза. Она размотала шарф и радостно воскликнула:

— Привет, девочки! Что за история? Мне расскажете? — Сандра перевела взгляд с одной подруги на другую, убрала с лица улыбку и, усевшись за столик, осторожно спросила у Лаванды: — Ну, как всё прошло?

Лаванда вздохнула.

— Давайте не будем, а? Хочу забыть, как страшный сон...

— Что, у него родители оказались снобы? В принципе, адвокаты все такие, — сказала Сандра, хватая меню. — Ой, есть хочу — не могу!

— Не снобы, но... со странностями, — уклончиво ответила Лаванда.

— Богатеи? Решили, что ты охотница за чужим состоянием?

— Дело не в родителях, а в самом Флориане...

Сандра сделала большие глаза.

— Только не говори, что у него уже есть невеста! Второй раз на одни и те же грабли не наступают!

Лаванда покачала головой.

— У него была невеста, и, кажется, даже беременная, но... мне плевать. Я не хочу об этом говорить.

Сандра отложила меню в сторону и сочувственно погладила Лаванду по плечу.

— Подумаешь, была... Была да сплыла! Ты что, приревновала? Или она припёрлась на ужин? Патрисия, ты что-нибудь понимаешь? — Патрисия пожала плечами. — Похоже, нам нужно вина заказать. Официант!

Они быстро сделали заказ, и Сандра вкрадчиво сказала:

— Лаванда, не хочешь рассказывать — не надо, только тебе будет ещё хуже, если ты ни с кем не поделишься проблемами.

— Ещё хуже? — спросила Лаванда таким голосом, будто у неё умерли все родственники.

— Да что произошло? — Сандра откинула за спину свои роскошные тёмные пряди, и её наманикюренные пальцы выбили по столу нетерпеливую дробь. — Мы же беспокоимся!

Впервые с тех пор, как она в колледже подружилась с Сандрой и Патрисией, Лаванда не хотела делиться с ними своими переживаниями. Подруги, конечно, всегда её поддерживали и не раз спасали от душевных мук, но в этот раз Лаванде было нестерпимо тяжело признать своё поражение, которое она сама до конца ещё не осознала. Два дня после ссоры от Флориана не было ни совы, ни патронуса. Лаванда вздохнула. Они всё равно не отстанут.

— Сначала всё шло хорошо, было много родственников, меня неплохо приняли, но потом... Флориана отвлекли по делу, я оказалась рядом с женой его младшего брата, и она рассказала мне кое-что интересное, — Лаванда ненадолго умолкла, ожидая, пока официант разольёт вино на три бокала. Патрисия и Сандра с недоумением переглянулись. — Оказывается, мистер Клифф-старший уходит от дел и ставит Флориану условие: если тот в ближайшее время не женится, не видать ему адвокатской конторы, как своих ушей, — голос Лаванды дрогнул. Она вспомнила забавные уши Флориана, которые тот старательно прятал под причёской, и ей почему-то захотелось плакать. Она проглотила ком в горле и добавила почти невозмутимо: — Бизнес перейдёт к его младшему брату, потому что таковы семейные традиции Клиффов, — Лаванда подняла свой бокал, они втроём дружно чокнулись и выпили без тостов и пожеланий.

— Некрасиво, конечно, — сказала Патрисия, смакуя вино, — и всё же, Лаванда, смотри на вещи позитивно — для скоропостижной женитьбы Флориан выбрал тебя, а не кого-то ещё.

Лаванда горько усмехнулась из-за «скоропостижной женитьбы» и озвучила свои самые сокровенные страхи:

— Я думаю, что просто кстати ему подвернулась. Лечила от укуса нюхлера, хотя догадывалась, что он симулянт, потом сама прыгнула к нему в постель... И ведь не хотела серьёзных отношений, но, как всегда, поверила его словам и влюбилась по уши, как дура! Девочки, ну почему я всегда всем верю? — её голос задрожал.

— Не расстраивайся, — сказала Сандра, подавая Лаванде тарелку с маслинами, — может, ты ещё легко отделалась! Посуди сама: если твой — то есть этот Флориан до тридцати лет не обзавёлся семьей, это о чём-то да говорит. Почему его никто не прибрал к рукам? Молодой перспективный адвокат — и одинокий, без невесты? Да такому жениться — раз плюнуть! Лаванда, ты его явно плохо знаешь. Эх, жаль, что ты нас не познакомила, я бы его быстро раскусила, — Сандра прищурилась. — Наверняка он какой-нибудь маньяк, или садист, или бандит, или нетрадиционной ориентации!

— Уверяю тебя, он традиционной ориентации, — смущенно пробормотала Лаванда. — Просто... он сказал, что ему трудно влюбиться.

— Не бывает таких мужчин, — заявила Сандра, — если они традиционной ориентации. И что ты теперь собираешься делать?

Лаванда пожала плечами, глядя на пустой бокал.

— Тогда, по схеме, — усмехнулась Патрисия, — сначала напьёмся!

Сандра налила всем вина и обеспокоенно спросила:

— Лаванда, ты же не говорила Флориану про наш клуб?

— Конечно, нет! — Лаванда густо покраснела. В последние дни она прониклась к Флориану таким доверием, что готова была всё ему рассказать. Слава Мерлину, не представилось подходящего момента — теперь она отчетливо понимала, что ни Флориан, ни тем более его родственники никогда бы не поняли её легкомысленного поведения. Хождение по пабам, соблазнение незнакомых мужчин, использование запрещенного заклинания, похищение палочек и одежды, возвращение палочек и одежды... Когда Флориан упомянул её бывших, у неё сердце ушло в пятки — какого чёрта он наводил о ней справки? Проклятый адвокат!

— Вот и молодец. Ну, не грусти, — Сандра сложила губки бантиком, — сейчас мы выпьем за нас, девочек, пошлём этих мужчин куда подальше, и нам станет опять весело. А потом тряхнём стариной, сходим в паб, проверим, в какой мы форме... Лаванда, давно ты не ходила на охоту! Поверь, тебе сразу станет легче — накажешь какого-нибудь очередного развратника, отберёшь у него палочку, штаны, отправишь их домой его жене, и у тебя сразу поднимется настроение. А?

Лаванда с сомнением покачала головой.

— А давайте, девочки, устроим соревнование — кто быстрей вернется с добычей? — Сандра хохотнула. — Мы ведь никогда не соревновались на скорость!

— Я сегодня не могу, — сказала Патрисия, — работаю в ночную смену.

— Тогда, Лаванда, идём мы с тобой! Принимаешь мой вызов? Или ты потеряла квалификацию?

— Моя квалификация в порядке. Просто настроения нет.

— Вот мы его и поднимем! — красивое лицо Сандры сияло от возбуждения. — Выбирай, в какой паб пойдешь, в Лондоне или в Рединге? Начинаем ровно в двенадцать. Кто первый явится к Патрисии в больницу с чужой палочкой, тот и победил! Ну, что?

Лаванда колебалась лишь несколько секунд, а потом решительно тряхнула головой. Два дня она не могла выбросить Флориана из головы. Два дня, не переставая, прокручивала в голове все их разговоры, начиная с первого дня знакомства, когда он попал в больницу. Каждое его слово, каждый жест, его бесконечные вопросы, свои глупые ответы... «Ты не умеешь отличать настоящие чувства от подделки...» Всё казалось таким настоящим — она сходила с ума оттого, что не могла найти объяснения его поведению. Нужно было выбросить всё это из головы хотя бы на один вечер.

— В Лондон. И желательно в паб, где бывает побольше развратных адвокатов, — сказала Лаванда, хитро прищурившись.

— Ну, клиенты в таких заведениях не представляются, — снова хохотнула Сандра. — Значит, я в Рединг. Начинаем ровно в полночь. Пат, жди нас с трофеями — кто первый!

— Девочки, вы с ума сошли, — засмеялась Патрисия, — хотите, чтобы меня уволили?

— А мы тихо, — улыбнулась Сандра, — в конце концов, разве среди ночи нам не может понадобиться твоя медицинская помощь?