Бомбы и зелья, или Как (не)воспитать Тёмного Лорда (джен)

— Даже не верится, — Рэй Лестрейндж оглядел спальню седьмого курса, которой после сегодняшней ночи предстояло опустеть до первого сентяря, чтобы принять новое поколение слизеринцев, и покачал головой, — что больше я сюда не вернусь. Семь лет!

— Какое счастье, — скривился Эйвери. — Наконец-то можно заняться делом и не тратить время на ерунду, которой здесь явно больше допустимого.

— Например, на Зелья, — слегка усмехнулся Нотт, который тщательно проверял и без того идеально уложенные в сундук вещи.

— Например, — кивнул Эйвери.

— Зелья, — мечтательно протянул Мальсибер. — Мерлин. Больше никаких зелий! И даже разговоров о них. Ни-ког-да!

— Ты ведь и так не ходил на них последние два года, — удивился Лестрейндж.

— Всё равно! — патетически воскликнул Мальсибер. — Они здесь были!

— Здесь много чего было, — пожал плечами Джон, — акромантула помните?

— Акромантул был отличный! — согласился Лестрейндж. — Нет, ну это ведь надо, а, — добавил он с уважением. — Полувеликан — а провернул такое!

— Как мы его тогда ловили всем Хогом, — кивнул Нотт, наконец-то закрывший сундук. — Визгу было!

— А не надо в школу пускать невесть кого, — пробурчал Эйвери.

— Да-да, — покивал Джон, — только священных двадцать восемь, мы все в курсе.

— Нет, ну почему, — невозмутимо возразил Эйвери. — Таких, как ты или ты, — он поглядел на Мальсибера, — тоже можно. Волшебникам учиться где-то надо. Но полувеликаны? Дальше что? Кентавры? Гоблины?

— Оборотни, — заржал Лестрейндж. — и вампиры! Эйвери, тебе надо было с вампирами учиться, разницы никто бы и не заметил!

— По счастью, — заметил тот, — тёмных тварей пока в школу не пускают.

— Вот именно что пока, — подразнил его Лестрейндж. — Но вообще, если подумать — почему? Им же надо где-нибудь учиться — а мы бы как раз и потренировались...

— На ком потренировались? — Малфой опять пропадал у очередной симпатии и начало разговора не застал. — На Эйвери? Лучше не стоит, у него скверный характер. Это все знают! Кстати, вы в курсе, что Италия наконец-то сняла барьеры? Давно мечтал побывать в Венеции!

— Я всех приглашаю! — щедро вскинулся Мальсибер. — Пьемонт не так и далеко — съездим и в Венецию! Правда, летом там ужасно, — вздохнул он, — там толпы магглов. Лучше осенью, или вот зимой на карнавал.

— Зимой не получится, — с сожалением ответил Джон, — зимой я буду учиться.

— Где? — изумился Мальсибер.

— В Мохенджо-Даро, — ответил Джон.

Достать приглашение в закрытый для большинства иностранных магов волшебный город Индии было почти невозможно, и он до последнего не рассказывал друзьям о своих планах. Чувствовать себя неудачником Джон Гонт очень не любил. Слава Мерлину, всё получилось — не то благодаря его владению парселтангом, не то заинтересовавшему индийских магов патенту на переговорные блокноты, который он оформил ещё на четвёртом курсе.

— Вот ответил так ответил, — засмеялся Лестрейндж.

— Это в Индии, — укоризненно сказал Малфой.

— А чему ты там учиться будешь? — спросил Мальсибер.

— Чему вообще можно там научиться? — с интересом спросил Лестрейндж. — Там ведь всё по-другому.

— Артефакторике, — ответил Том. — Там ещё три тысячи лет назад умели делать артефакты, управляющие летающими колесницами, и оружие, что способно разрушить горы и сиять ярче тысячи солнц.

— А зачем тебе подобное оружие? — заинтересовался Малфой.

— Мне? — холодно ответил Джон. — Например, чтобы остановить другое оружие.

— И убить нас всех, — Мальсибер рассмеялся, разряжая атмосферу. — Чтоб уж наверняка. А что, у тебя там каникул не бывает?

— Оружие может не только убить, но и защитить, — спокойно ответил Джон, — а каникулы там не предусмотрены. Ты учишься, пока тебя не отпускают. Ну, или не прогоняют прочь — но со мной такого никогда не случится.

— И ты не пойдёшь в Министерство? — удивился Эйвери. — Как же, Джон Гонт, защитник всех волшебников Британии независимо от статуса крови? Смотри, после окончания твоей учебы в Британии о тебе могут и не вспомнить. Так стоило ли настолько тщательно создавать себе репутацию, закрывать чарами дома грязнокровок и маггловские госпитали со школами?

— Он потом пойдёт, — вступился за Джона Мальсибер. — Вот вернётся со своим оружием — и пойдёт... Как раз будет отличный аргумент для несогласных, — улыбнулся он.

— О да, — скривился Эйвери, — для начала он пригонит сюда летающую колесницу, посадит её на крыше Министерства и провозгласит себя Богом-Императором Земли.

— А ты не завидуй, — наставительно сказал Малфой.

— Было бы чему, — надменно заявил Эйвери.

— Да перестаньте вы ссориться! — воскликнул Мальсибер. — Сегодня — последний день в школе! Это надо праздновать, а не ворчать... Мы, может, больше никогда не соберёмся вместе так!

— Надеюсь, — заметил Эйвери.

— То есть пить ты не будешь? — деловито уточнил Лестрейндж, который в их компании всегда отвечал за выпивку и закуску. В самом деле, кому ещё это делать? Джон, не слишком прихотливый в еде, угостил бы всех чаем и сандвичами, сладкоежка Мальсибер — пирожными и белым вином, от которого у Лестрейнджа сводило скулы, Малфой приволок бы какую-нибудь жутко пафосную французскую дрянь, а с Эйвери сталось бы подсыпать отравы и посмотреть, скоро ли они её распознают. Нотт же вообще не пил. Принципиально. Так что сейчас Лестрейндж достал пару бутылок кальвадоса, небольшой бочонок сидра и собранную эльфами корзину с закусками, от которой заманчиво пахло копчёным окороком.

— Почему не буду? — удивился Эйвери — и все рассмеялись.

* * *

— А вообще, странно все это, — задумчиво сказал в разгар импровизированной вечеринки Тео Нотт, державший в руках бокал с яблочным соком, под привычно возмущённым взглядом не терпящим такого кощунства Лестрейнджа. — Гонт уедет в Индию, Мальсибер — в Италию... помню, как мы тебя два года назад еле удержали от побега на фронт, Малфой — во Францию... и останемся тут только мы с Лестрейнджем и Эйвери.

— Я же ненадолго! — воскликнул Мальсибер. — Только на лето! А потом вернусь!

Про фронт он предпочёл не услышать.

— Я тоже вернусь, — пообещал Джон, — когда закончу учебу. У меня тут ещё много дел.

— Да какие у тебя дела? — спросил Малфой. — Колесницу посадить на крышу?

— Когда ты вернёшься? — спросил Мальсибер. — Джон, война почти закончилась...

— Война ещё идет на Востоке, — ответил Джон, — с Японией. И я очень подозреваю, что мы все столкнёмся с весьма неприятными сюрпризами. Да, Гриндевальд пожизненно заточен в Нурменгарде. Да, его маггловские ставленники частью перебиты, а частью ждут суда. Но вот с Востоком всё совсем не так просто, я ведь поэтому и выбрал Индию. Не Новый Свет, как мне предлагал мистер Бёрк, не Европу...

— Да что там может быть, на Востоке? — пожал плечами Малфой.

— Не скажи, — возразил ему Нотт. — Японцы будут сражаться до конца.

— Да пусть их, — фыркнул Малфой. — Кто ж им виноват.

— Хотя бы кто-то из магглов знает, что такое честь и верность, — презрительно усмехнулся Эйвери.

— Эйвери сказал что-то хорошее о магглах? — восхитился Лестрейндж. — Надо же, какой кальвадос оказался забористый!

— Это он случайно, — заступился за Эйвери Малфой.

Джон, не обращая внимания на привычную перепалку Лестрейнджа и Эйвери, достал из кармана часы.

Все три стрелки — мама, отец и Мэри — были на отметке «дома». Вот и хорошо. Стрелку с именем младшей сестрёнки Джон установил сразу после её рождения два года назад, а вот третью, отцовскую, только этой зимой. И сейчас он размышлял, стоит ли добавлять на часы четвёртую стрелку с именем отчима.

Наверное, всё-таки стоит, подумал он. В конце концов, это всё же отец его сестры. И мамин муж.

Джон, ещё раз посмотрев на стрелки, бережно убрал часы в карман. А затем вынул старый переговорный блокнот, к которому недавно добавил еще и сигнальные чары: теперь при появлении надписи в парном блокноте начинала играть тихая музыка.

«Мама, — написал он, — как прошёл день? Как Мэри?»

«Мы скучаем по тебе, — почти сразу же возникла надпись. — Мэри такая спокойная малышка, намного спокойнее тебя. И я уверена, что она тоже скучает. Как у тебя дела?»

«Всё хорошо, — написал он, — диплом уже получен, и теперь мы с ребятами устроили прощальную вечеринку. Завтра вечером уже буду дома, я тоже по вам скучаю».

«Мы тебя встретим. Все вместе».

«Я рад, — ответил он, — у меня есть для вас с Мэри подарки. Но это сюрприз!»

«У нас тоже есть сюрприз для тебя!»

«Какой сюрприз?» — Джон слегка насторожился. Сюрпризы он не слишком любил, предпочитая знать всё заранее и наверняка.

«Увидишь!»

«Хорошо, — неохотно согласился Джон, — до завтра! Спокойной ночи!»

«Спокойной ночи!»

— Джон, — услышал он голос Мальсибера. — У твоих случилось что-то? Ты сидишь с таким лицом...

— Сюрприз, — озадаченно сказал он, — какой у мамы может быть для меня сюрприз?

— Ну ты нашёл кого спросить, — Мальсибер засмеялся. — У меня только одна версия — что твоя мама, наконец-то, получила тот патент. Помнишь, ты рассказывал?

— А, — успокоился Джон, — тогда хорошо. Ну и бюрократия у магглов! — сердито добавил он. — Мы свой патент получили сразу, а маме трепали нервы почти четыре года! Она уже за это время и СОВы успела сдать, и ТРИТОНы, а патент всё рассматривали и рассматривали!

— Пате-ент, — насмешливо протянул Лестрейндж, — когда на первом курсе родители сказали, что у них для меня сюрприз, я так обрадовался — думал, что мне купят гиппогрифа! А сюрприз оказался младшим братцем, которого они завели!

— Кстати, тоже вариант, — оживился Мальсибер. — Твоей сестре сколько? Почти год? В принципе, вполне возможно...

— Ей два года! — возмутился Джон. — И ещё один ребенок — это верх безответственности в их возрасте!

— Почему? — удивился Малфой. — Твоей маме же лет сорок? Или даже меньше. Она проживёт ещё лет сто!

— Её мужу почти шестьдесят! — сердито сказал Джон. — Какие в этом возрасте могут быть дети!

— Ну, тут уж какие получатся, — разумно сказал Лестрейндж. — Никогда не знаешь...

— Погоди, какие шестьдесят? — возразил Мальсибер. — Ты же сам говорил, что он ровесник века, и как это забавно? Ему даже нет пятидесяти! И потом, какая разница? Мама у тебя волшебница. И ты ещё есть.

— Ребенок должен расти в полной семье! — Джон мрачно посмотрел на него. — Умрёт отчим, а я уеду учиться, и что мама тогда будет делать одна с двумя детьми? Нет, в случае чего есть мистер Фелл и мистер Кроули...

— Да с чего бы ему умирать? — всплеснул руками Малфой. — Если твоему отчиму и вправду сорок пять? Эйвери, сколько живут магглы?

— В среднем около шестидесяти-шестидесяти пяти лет, — занудел тот. — Но требуется дать поправку на войны — это раз, и на...

Джону вдруг показалось, что где-то далеко разбилась бутылка коллекционного вина, и злющий голос прошипел на парселтанге:

— Даже не надейс-с-ся!

* * *

— Нет, ну какой всё-таки поганец вырос! — Кроули посмотрел на валяющиеся на полу осколки и щёлкнул пальцами, убирая безобразие. — Мы ещё и его сестру с братом должны воспитывать!

— Мальчик вырос очень ответственным, — невозмутимо ответил ангел, — что тебя не устраивает?

Он достал откуда-то ещё одну бутылку и поставил на стол.

— В следующий раз, — ответил Кроули, разливая вино по бокалам, — если мне взбредёт в голову кого-то «растить», я предпочту выращивать баклажаны! Они намного умнее, молчаливее и скромней! Или лучше кактусы! Мексиканские! Ангел, ты любишь текилу?

— Не очень, — признался Азирафаэль. — Я предпочитаю вино... Но скажи, разве у нас плохо получилось? Смотри, какой мальчик вырос — умный и ответственный...

— Лицемер и манипулятор, — отрезал Кроули.

— Ну а что же ты хотел? — удивился ангел. — Суть не переделать. Но мы с тобой смогли направить его действия в нужное русло. Возможно, он даже никому не навредит. Разве это не успех?

— Успех, — скривился Кроули, — как бы нам с такими успехами Антихриста воспитывать не поручили!

— Ты полагаешь, мы не справимся? — озабоченно спросил Азирафаэль.

— Ты издеваешься, ангел? — покосился на него Кроули. — Даже думать о таком не хочу!

И он залпом выпил коллекционное «Бордо», как простую воду.

— Это плохо, — озабоченно проговорил ангел. — Полагаю, ты действительно устал... я думаю, тебе нужен отпуск, — сказал он уверенно.

— Нужен, — согласился с ним Кроули, — теперь я спать лягу лет на двадцать! И пусть смертные развлекаются сами, Аду за ними всё равно не угнаться!

— Ложись, конечно, — кивнул Азирафаэль. — А я пригляжу пока за нашим воспитанником в Индии. А то этот его интерес к оружию, что ярче тысячи солнц... ох, — он озабоченно вздохнул.

— Что там смертные говорят про волка, который всё в лес смотрит? — Кроули выразительно скривился. — Присмотри. Не хочу просыпаться посреди Армагеддона, знаешь ли.

— Спи сладко, — улыбнулся ангел. — Даже если Армагеддон и случится, он пройдёт мимо тебя.

— Такое мимо меня точно не пройдет, — печально вздохнул Кроули, — не с моим счастьем. И придётся хватать что есть и вставать в строй... Не хочу, — он снова выпил. — Меня этот мир устраивает таким, какой он есть.

— То есть сон откладывается, — педантично уточнил Азирафаэль.

— Умеешь ты испортить настроение, — упрекнул его демон, — давай лучше выпьем за этот мир!

— За мир! — поддержал его ангел.

И вино в их бокалах на миг вспыхнуло багровым огнём.