Отряд Поттера (джен)

Привет, Элис!

Джеймс опять ушел вместе с Сириусом, и я осталась одна с Гарри. У него начали прорезаться зубы, и я дала ему то новое зелье от “Шинглтона и Ко”. Давно он так сладко не спал! Советую для Невилла, тебе ли не знать, каково приходится ребенку в этом возрасте. Столько чар сейчас вокруг, воздух почти можно пощупать. Меня это немного беспокоит, но профессор Дамблдор говорит, что ребенку ничто не грозит. Хорошо, когда он рядом. Грозный Глаз недавно захаживал, у него новый шрам. Весь залатанный, как мой старый плед. Радостных новостей от него никаких, уж он-то врать не стал бы. Все стараются меня утихомирить, будто я маленькая девочка.

Говорят, авроры поймали Амикуса Кэрроу, ты слышала? Жаль, что его сумасшедшая сестра еще на свободе. Ремус сказал, что Кэрроу чуть не умер, когда его повязали. Авроры теперь не жалеют проклятий. Меня тревожат эти новые законы, которые продвигает Крауч. Я боюсь, что вскоре разницы между нами и Пожирателями Смерти станет гораздо меньше, чем нам хотелось бы думать. Джеймс по ночам вскакивает, как ужаленный, но когда я кладу Гарри между нами, они спят, словно оба младенцы.

Гидеон недавно был у своей сестры, Молли (которая замужем за Артуром Уизли). Лавгуды живут неподалеку от них, и их дом, судя по всему, периодически исчезает. Они пытаются назвать Хранителя? Надеюсь, что у них получится. Гидеон говорит, что Фиона Лавгуд проводит какие-то эксперименты с кровью. Господи, она же беременна! Хорошо бы ничего не натворила. Она странная, но всегда мне нравилась. Знать бы еще, что она пытается сделать. Я и сама от безделья перечитала кучу странных книг, в том числе по магии крови: у Поттеров довольно необычная библиотека. Пугающие перспективы, но вот цена... Впрочем, ладно, ты вряд ли заинтересуешься подобными вещами. Как дела у Фрэнка? Парни то и дело вспоминают его. Береги его, мужчины с Гриффиндора — отчаянные люди, поверь мне на слово. У меня их аж четверо, и скоро подрастет пятый.

Гидеон обещал доставить тебе это письмо, надеюсь, у него получится. Вряд ли ты сможешь мне ответить, прошу, не рискуй никем из-за этого. Я решилась только потому, что ему все равно нужно было к вам зайти.

За всеми этими проблемами я почти забыла, как давно вас не видела, и теперь мне хочется плакать.

Поцелуй от меня Невилла. Уверена, он вырастет таким же высоким, как его папа.

Люблю вас, ребята.

Лили,

14 августа 1981 года.

Письмо Лили Поттер, адресованное Элис Лонгботтом. Найдено Рольфом Скамандером среди руин дома Лонгботтомов, 25 апреля 2001 года.

Архив Аврората.

* * *

Гарри переложил один из букетов так, чтобы надпись на надгробии оставалась видна. Затем погладил белый мрамор и прошелся ладонью по вплавленной в него звезде Ордена Мерлина. Гарри пытался делать хоть что-нибудь, что могло бы его отвлечь, но получалось плохо. Могила была красивой, насколько вообще может быть красивой могила. Если и быть похороненным, то это можно было считать, наверное, не самым худшим вариантом.

Буквы на белой поверхности были вырезаны золотом:

Гилдерой Лохкарт

1958 — 1993

Боец. Учитель. Авантюрист.

Ни одно из слов не подходило ему, насколько Гарри мог судить. Локхарта сложно было считать бойцом, он просто выглядел совершенно не таким, каким должен быть человек, всегда готовый к бою. И учителем он оказался практически никаким. Даже сейчас Гарри мог припомнить лишь три заклинания, которые он вынес из уроков Защиты в этом году.

...Огненно-красная плеть сверкнула в зеленоватой полумгле, обхватив чешуйчатую шею василиска, словно аркан...

Симус разрешил посмотреть его воспоминания, сняв барьер окклюменции, и с трудом, с четвертой попытки, Гарри смог это сделать. И даже при своих немногочисленных знаниях он понимал, что заклятие, использованное Локхартом, было очень сложным, и теперь даже воспоминание о воспоминании Симуса яркой картинкой сверкало в голове.

Авантюрист? Может быть. «Такие люди не умирают в постелях, окруженные любящими внуками». Скорее, игрок. Скорбь, которую ощущал Гарри, была сухой, словно надуманной, и сейчас ему казалось, словно он заранее, уже давно, знал, что профессор Локхарт погибнет. Заклятие Авантюриста, сказал Флитвик, когда Гермиона спросила о том, что случилось с телом. Из Истории Магии (точнее, опять же от Гермионы, которая внимательно, в отличие от него, читала Историю Магии) Гарри знал, что некоторые волшебники, в том числе сторонники старых традиций, пользуются им для уничтожения собственных останков. Гроган Стамп, один из бывших министров магии, тоже сгорел сразу после смерти, но в том случае имела место приверженность какому-то виду друидизма, а Локхарт...

Гарри полагал, что он просто хотел уйти красиво.

Это война, и не было смысла себя обманывать: люди будут погибать. Николас предупреждал насчет этого особо назидательным и немного грустным тоном. Не сметь, не сметь, не сметь себя винить.

Да, но на деле все было сложнее. Гарри не считал себя виновным. Локхарт сам решил отправиться в Тайную Комнату, и с мыслями о том, что он, двенадцатилетний парень, должен держать ответ за поступки взрослых людей, далеко ему не добраться. Проблема была в другом: Гарри был тогда совсем рядом, и даже не помнит о том, как все произошло. Так просто не должно быть, события не могут наслаиваться друг на друга, они должны происходить по очереди, иначе он просто не справится. Все легко, когда Николас думает вместо него. У учителя всегда есть ответ, а ты просто делаешь, что он велит, и все. Но когда поддержка исчезает, все становится гораздо тяжелее, чем если бы ее изначально не было.

И что, черт возьми, лишило его памяти? Что помогло ему убить василиска?

Гарри услышал шаги за спиной и протянул руку к палочке. Кто-то вежливо кашлянул.

— Гарри, это... — пробормотал Хагрид, подойдя к нему. — Я вот, тоже решил, значит, наведать его. Храбрец он оказался, ох, храбрец.

Лесник вздохнул, и его огромные плечи поднялись и опустились. Гарри вернул взгляд к могиле. На самом верху, среди благоухающих пышных букетов лежал одинокий белый цветок.

— Слушай, раз мы встретились, я хотел тебя спросить, пока не забыл.

— Да?

— Те, ну, петухи. — Слова давались Хагриду с трудом. — Которых ты заказал, помнишь? Они еще нужны тебе? Моих-то всех передавили, бедняжек.

— Да, конечно, — кивнул Гарри. — Забирай их себе. Свое дело они сделали.

— Спасибо, Гарри, спасибо. И за то, что вызволил меня, тоже спасибо. — Хагрид повернулся, чтобы уйти. — Ты заглядывай ко мне, ладно? Моя дверь, хочу сказать, всегда открыта для тебя. И друзей приводи.

— Спасибо. Я собирался заглянуть к тебе сегодня вечером, хотел поговорить.

— Отлично! — радостно воскликнул Хагрид. — Тогда жду вечерком тебя, значит.

Его грузный силуэт исчез за холмом, и Гарри, немного подождав, направился к замку. В гостиной его уже ждали.

— Ну как ты? — спросила Гермиона. Кроме нее присутствовал только Невилл, да еще несколько третьекурсников за столом в углу, которым хватило тактичности усидеть на месте и продолжить свое занятие.

— Нормально, — быстро ответил Гарри и захромал, подходя к ним. — Где остальные?

— Точно не знаю. Что с тобой?

— Ничего особенного. Поможете мне подняться наверх?

Невилл вскочил с кресла и позволил опереться на свое плечо. Гермиона, прихватив с собой газету, взяла его за локоть с другой стороны. Когда они поднялись наверх, Гарри от них отстранился.

— Со мной все в порядке.

— Тогда что это было? — спросил Невилл.

— Небольшой маскарад во избежание ненужных разговоров. — Гарри, скинув обувь, с ногами забрался на кровать. — Из-за тебя, Гермиона. Ты слишком часто проводишь время в нашей спальне. Не подумай ничего такого: я имею в виду, слишком часто с точки зрения какого-нибудь случайного гриффиндорца. Обычно мы неплохо прячемся, но сейчас я особенно в центре внимания, как, соответственно, и те, с кем я провожу время. Когда будем выходить отсюда, заведи разговор о каких-нибудь медицинских заклинаниях и посоветуй мне обратиться к мадам Помфри.

— Зачем? — удивленно спросила Гермиона.

— Чтобы я мог изобразить непокорность и заявить, что мне надоело торчать в больничном крыле.

Невилл скривился:

— Тебе не кажется, что для такой мелочи слишком много... — он попытался подобрать нужное слово, — антуража?

— Да, кажется, — ответил Гарри угрюмо. — Но нам надо привыкать. Гермиона, ты, как единственная девочка, — наше слабое место. Надо что-то с этим делать.

— Ах так?! — воскликнула она. — Знаешь, это похоже на те нехорошие мысли, которые у меня возникали под влиянием чар прохода в Тайную Комнату в Запретном лесу.

— Возможно, — согласился Гарри. — Такие мысли пришли в голову твоей... как бы это выразить... твоей плохой стороне, скажем так. А ты знаешь, сколько в Хогвартсе тех, кто мыслит таким образом все время?

Гермиона некоторое время молчала. Невилл тихо усмехался, глядя на ее возмущенное лицо.

— Ладно, — сказала она наконец. — Допустим, что ты прав. Но не тяжеловато ли нам будет все время «играть»?

Гарри криво улыбнулся:

— С чего бы? Даже весело. С определенной стороны. Какие планы на лето, Гермиона?

Вопрос застал ее врасплох.

— Не уверена, все зависит от мамы с папой... А что?

— Потом расскажу.

— Гарри!

— Нет, — твердо сказал он. — Сильные эмоции, помнишь? Они могут пронести твои мысли сквозь барьер окклюменции на поверхность сознания. Как выяснишь, просто сообщи мне, и все.

— Но Круг Тайны...

— Это выходит за пределы Круга.

Гермиона посмотрела на свой указательный палец — тот самый, который ей пришлось проколоть, чтобы завершить ритуал.

— Кажется, проблема с чтением мыслей еще не решена.

— Еще нет, — согласился Гарри. — Но ты же практикуешься?

— Конечно!

— И я тоже, — поддакнул Невилл. — У меня неплохо получается строить новые барьеры, пока я, ну, не начинаю думать о том, что я делаю, и волноваться. — Он покраснел и принялся рассматривать свои ладони.

— Волноваться — нормально, — сказал Гарри. — И бояться тоже. Но мы не должны позволять страху мешать нам. — Он протянул руку и хлопнул Невилла по плечу. — Ты забыл, на каком мы факультете?

Невилл поднял голову и слабо улыбнулся.

— И смелости сияние отыщет тебе путь, — полупропел он. — Легко сказать.

— Ничего. Все получится, — сказал Гарри первое, что пришло в голову. Было ясно, что обычными словами Невилла не успокоить: он слишком умен, чтобы не бояться, и слишком умен, чтобы поддаться словесным утешениям.

— Гарри, — окликнула его Гермиона и кинула на кровать газету. — Не хочу вам мешать, но у меня для тебя не очень хорошие новости.

— Ты становишься бесчувственной, — ответил Гарри, игнорируя вновь смутившегося Невилла. — И тебе это совершенно не идет. Что случилось?

— Не бесчувственной, а циничной. Вторая страница, открой.

— «Герой или проклятие?». Это про меня? Не хочу читать. По крайней мере, сейчас. Расскажи суть.

— Ладно, — недовольно согласилась Гермиона и забрала газету. — Суть в том, что тебя подозревают в причастности к смерти профессора Квиррелла и профессора Локхарта. Ты был с ними в их последние минуты, ты выжил, а они погибли и все такое прочее.

— А тут еще и проклятие должности преподавателя Защиты, — добавил Гарри.

— Именно. Но это глупость, проклятие действовало задолго до твоего рождения.

— Людям нужны сенсации, им плевать на факты. Что-нибудь еще?

— Некролог профессора Локхарта. Все имущество и все его сбережения в Гринготтсе переходят в фонд «Щит света» его же имени. Управляющим фондом назначен некий мистер Ц. Харкисс.

— И для чего все это? — вздохнув, спросил Гарри.

— Пока не сообщается. На этом все. — Гермиона пролистала пару страниц. — Хотя есть еще кое-что. Мистер Э. Райт пропал без вести, но Аврорат уже этим занимается.

— Я как-то видел его, — заметил Невилл. — Года два назад. Он с бабушкой поздоровался, когда мы были в Косом Переулке, и она мне тогда сказала, кто он такой. Эрик Райт — кузнец.

— Погоди, тот самый? — спросила Гермиона. — Потомок Боумена Райта?

Невилл кивнул.

— Высокий такой, хмурый, — вспомнил он. — И пахло от него горелым. Его все знали, и исчезновение вызовет большой переполох. Так всегда бывает. — Невилл выглядел на редкость уверенным в себе: так обычно бывало, когда он прямо или косвенно цитировал Августу Лонгботтом. — Все вдруг вспомнят, что были с ним знакомы, и начнут толпиться у дверей Аврората.

— Хоть про Хогвартс на время забудут, — выдохнул Гарри с деланным безразличием, хотя прекрасно знал, что надежда пуста. — Гермиона?

— Да?

— Ты самая умная среди нас. Скажи, как я убил василиска?

Гермиона недовольно на него посмотрела.

— Хорошие вопросы ты задаешь. Откуда мне знать, если даже у мистера Фламеля нет ответа?

— Ник далеко, — возразил Гарри. — И у него в голове столько всего одновременно, не может же он знать все... Иногда он выглядит так, словно его постоянно что-то мучает. Ходит такой грустный, и ничего мне не рассказывает, сколько бы я ни спрашивал. Нет, он не говорит мне «отвали» или «тебе лучше не знать». Скорее заведет разговор на какие-то отвлеченные темы, словно хочет сказать, но не может.

Наступившую тишину прервала Гермиона:

— Скучаешь по нему? — тихо спросила она.

— Да, наверное. Хотя он вроде как всегда рядом. Но с ним все время учишься, то есть, он не похож на... — Гарри запнулся, проглотив слово «родитель». — Мы не проводим время просто так, все лето я тренировался, слушал его истории, и только пару раз с Алексом выбирались отдохнуть.

— Куда? — спросил Невилл. В спальню зашел Рон и молча сел рядом с ними на кровать.

— Да так, ничего особенного. В торговом центре были. Я хотел купить себе чего-нибудь, но Ник сказал, что если я вернусь к Дурслям в новой одежде, начнутся расспросы, поэтому удалось приобрести только пару футболок и джинсы. — Гарри откинулся на спину и заложил руки за голову. — Один раз сходили в кино, на «Бэтмен возвращается», а потом на «Игры патриотов». Алекс что-то там наколдовал, и меня пропустили. Было классно. Но это не отменяет моего вопроса: как я смог убить василиска?

— Ух ты, какие интересные обсуждения тут без меня ведутся, — сказал Рон, улыбнувшись. Гарри видел ночью, как он просыпался и сидел на кровати, зажав голову руками. Происшествие с Джинни сильно потрепало нервы ее братьям, и выглядели они нынче не самым лучшим образом. Перси досталась двойная доза: на его долю пришлось и тревожное ожидание того, как Пенелопу Клируотер пытаются оживить с помощью зелья с экстрактом из корня мандрагоры. Гарри не рассказал никому, что слышал их ночной разговор в больничном крыле. К счастью, лекарство Снейпа и Спраут сработало на отлично, и оставался лишь один вопрос: войдет ли этот рецепт в учебники? Скажем, под названием «Средство для ликвидации последствий косвенного взгляда василиска»?

— Ты ничего так и не вспомнил? — спросила Гермиона.

— Я и так знаю, что там произошло, посмотрел у Симуса, — напомнил Гарри, но Гермиона покачала головой:

— Я имею в виду, вспомнил ли ты, скажем, что ты ощущал, когда потерял сознание? Может, что-нибудь приснилось или померещилось?

— Нет, ничего, — вздохнул Гарри. — Кажется, выключился я знатно.

— Может, в этом весь смысл? — Рон рассматривал чашу Тревора, словно пытался в мутной воде разглядеть ответ. — Если тебя вырубило, ты перестаешь контролировать свое тело. — Он сглотнул. — Твое сознание где-то гуляет, а тело — вот оно, валяется. Может, кто-то взял его у тебя взаймы, чтобы убить василиска?

— Я бы и сам в таком случае с радостью его отдал, — усмехнулся Гарри.

Рон рассмеялся.

— Ну, тут все просто. Не мог же он у тебя попросить одолжить ему тело! У него ведь собственного нет, поэтому сказать они ничего не может, иначе все теряет смысл.

— А ты уверен, что вообще что-либо из сказанного имеет смысл? Хотя призраки разговаривают, если уж начистоту.

— Эй, я просто предположил...

— Мальчики, хватит, — прервала их Гермиона. Она называла их «мальчики», только когда хотела указать на их глупое поведение. — Гарри, если твоя способность превращаться в мастера боевых искусств методом потери сознания никак иначе себя не проявит, то извини, но я не вижу в этом большой проблемы. Если кто-то тебе помогает, но не желает выдавать себя, нам остается только благодарить его и молчать в тряпочку.

— Согласен, — заявил Невилл, пожав плечами. Рон промолчал.

— Что меня сейчас волнует, — продолжила Гермиона, понизив голос, — так это проблема мистера Блэка. Его все еще считают преступником и будут искать. Что нам делать?

— Думаю, этим следует заниматься не нам, а тому, кто вытащил его из Азкабана, — ответил Гарри. Он тоже об этом думал. Не считая опасности для Сириуса быть в конце концов обнаруженным аврорами, он злился из-за невозможности очистить его имя и рассказать правду миру. Джеймс и Лили Поттеры заслужили, чтобы люди знали правду о причине их смерти.

— Ладно, — нехотя согласилась Гермиона. — Но заранее ждите последствий.

Гарри про себя с ней согласился, но не стал этого озвучивать.

— Пойдемте на обед, — сказал он. — И не забудь про сцену с непослушным Гарри.

По крайней мере, Рон получил массу удовольствия, услышав о том, почему Гермиона принялась отчитывать Гарри за какие-то глупости на глазах половины факультета, и ради этого игра уже стоила свеч. Когда они спускались вниз по лестницам, Гарри заметил, что рамки многих портретов пустуют. У него словно большой камень перевернулся в желудке. Что-то опять произошло. В Большом Зале по недавно появившейся привычке он оказался одним из первых, предчувствуя, что сейчас вновь увидит или услышит что-нибудь важное и не очень приятное. Мрачный Дамблдор, вошедший вслед за учениками, только подтвердил его опасения. Он поднялся на помост и повернулся к ученикам.

— Не хочется тревожить вас плохими новостями сейчас, когда утрата, которую мы недавно понесли, все еще тяжела, но у меня нет выбора. Сразу хочу оговориться, что я против этого решения, принятого против моей воли, и не сдамся, пока его не отменят, но в данный момент вынужден подчиниться. — Дамблдор выдержал паузу. — В связи с побегом Сириуса Блэка Министерство направляет на охрану школы дементоров Азкабана. — Зал зашептался, но он будто бы не заметил этого. — Неизвестно, как долго они здесь пробудут, поэтому должен вас предупредить. Будьте осторожны. Дементоры — опаснейшие существа, не ведающие жалости. Не подходите к ним близко, не заговаривайте с ними, старайтесь не передвигаться за пределами замка в одиночестве. Все ученики должны после восьми вечера находиться в гостиных своих факультетов; прошу старост проследить за этим. При необходимости деканы могут назначить вам временных помощников. В замке будут дежурить авроры, к которым вы можете в любой момент обратиться за помощью. Это маловероятно, но я все же спрошу: есть ли среди вас те, кто владеет заклинанием Патронуса?

Сидящие рядом друг с другом две девушки с Равенкло, судя по виду, семикурсницы, медленно протянули руки вверх и обменялись взглядами. Гарри понял, что они учились этому заклятию вместе. Следом за ними вскинули руку Гектор Фенвик с Хаффлпаффа и мрачный худой парень за столом Слизерина. Последней, с наивным безразличием, откликнулась гриффиндорка Джина Хармон. «Только пятеро», — подумал Гарри. Дамблдор улыбнулся каждому из них по очереди.

— Не могли бы вы продемонстрировать остальным ученикам? — спросил он. Джина, привлекательная на свой манер семикурсница с короткими темными волосами, встала первой и взмахнула палочкой, направив ее на двери Большого зала.

— Экспекто Патронум! — белая полупрозрачная собака появилась перед ней, огляделась вокруг и повернулась к хозяйке. Джина посмотрела на Дамблдора, и собака исчезла. Следом вышли девушки с Равенкло и по очереди призвали енота и ежа. У слизеринца получилась ворона, а Фенвик наколдовал не животное, а простой белый щит, большой, внушительный и яркий.

— Спасибо за наглядную демонстрацию, — сказал Дамблдор и оглядел всех учеников. — Теперь вы знаете, как выглядит патронус. Это очень сложное для освоения заклятие защищает от дементоров. Авроры могут воспользоваться им, чтобы держать дементоров на расстоянии — я говорю это для того, чтобы вы смогли в таком случае отреагировать. Если вы увидите патронуса, это означает, что аврор защищает периметр, но также это значит, что рядом дементор. Смотрите в оба. А теперь ужин, хватит на сегодня слов. Приятного аппетита.

Последняя фраза после всего вышесказанного прозвучала насмешкой, но Гарри все же принялся за еду. Эльфы, как всегда, постарались на славу. Гарри вспомнил их, домовиков с кухни, вечно трудящихся и непременно учтивых. Любопытно было бы узнать, любезны ли они со всеми, или у них есть свои любимчики? Во всяком случае, к нему они проявляли особое уважение, что для Гарри было гораздо приятнее популярности среди людей. От эльфов веяло искренностью, возможно, в этом было дело. Сложно было себе представить домовика, который хитрит, обманывает и действует тайком. Разве что...

Гарри хлопнул себя по лбу, привлекая внимание сидящих рядом. Как он мог забыть? Добби! Эльф, который все время пытался его уберечь! Но где же он? В последнее время его неуклюжий спаситель не давал о себе знать.

Быстро проглотив свою порцию и ругая свою забывчивость, Гарри покинул Большой зал.

— Добби! — позвал он, завернув за угол. Но эльф не отозвался. Целую минуту Гарри прождал в молчании, затем позвал еще и еще, но ответом ему стала лишь тишина. Пришлось действовать по-другому.

— Милли!

Она появилась тут же.

— Гарри Поттер звал Милли? Гарри Поттер опять победил зло?

— Да, опять, вновь и еще раз, — торопливо ответил Гарри. — Знаешь ли ты эльфа по имени Добби? Он работает в школе?

— Добби? — эльфийка нахмурилась и покачала головой. — Нет, Милли никогда не слышала о нем. Кто это? Если Гарри Поттер хочет поговорить с чужим эльфом, ему следует обратиться к хозяину эльфа.

— Но я не знаю, кто его хозяин, — ответил Гарри. — Спасибо, Милли, ты можешь идти.

— Пусть Гарри Поттер позовет меня, когда ему нужна будет помощь, — сказала эльфийка, вновь, что часто с ней бывало, перейдя при упоминания себя с третьего лица на первое, и исчезла.

Гарри вздохнул. Солнечный луч, отразившийся от рубинов в больших песочных часах Гриффиндора, окрашивал багровым цветом пол в том месте, где он стоял. Равенкло лидировал в Кубке школы. Три остальных факультета шли впритык друг с другом. Из Большого зала потянулись ученики. Энтони Голдстейн, бледный и молчаливый, быстро прошел мимо, почти незаметно кивнув, и Гарри не успел окликнуть или остановить его. Не хотелось привлекать к Голдстейну лишнее внимание, да и не знал Гарри, что скажет ему, останься они наедине.

— На тренировку сил хватит? — сказал Вуд, увидев его.

— Когда?

— Через час.

— Нет проблем, — уверенно сказал Гарри: гораздо уверенней, чем чувствовал. Ноги все еще плохо его держали, и, хоть ничего и не болело, в теле ощущалась неприятная, вязкая усталость. Он огляделся. Дин и Симус поднимались по лестнице в общей толпе, тихо о чем-то шепчась с Парвати и Лавандой. Гермиона и Невилл, выловив среди преподавателей профессора Спраут, теперь внимательно слушали ее вдохновенный, судя по их лицам, рассказ. Фреда и Джорджа среди возвращающихся с обеда Гарри вообще не заметил. Одним из последних из Большого зала вышел Рон.

— Ты чего так быстро убежал? — спросил он.

Гарри покачал головой.

— Нужно было кое-что проверить. Потом расскажу. Сходишь со мной на тренировку?

— Конечно! — радостно согласился Рон. — Если разрешишь полетать потом на Нимбусе, даже соглашусь покричать «Гарри — чемпион».

— Разрешу, — ответил Гарри. — Если ты пообещаешь не кричать: «Гарри — чемпион».

Рон хмыкнул.

— Как легко тебя уговаривать. — Посмотрев направо, он закатил глаза. — Только этого тут не хватало.

Гарри проследил его взгляд.

— Я уже успел по нему соскучиться, — заметил он.

Малфой подошел к ним, держа в руке свернутый Пророк.

— Привет, Поттер, — сказал он. Рядом с ним на этот раз, вместо Крэбба и Гойла, обнаружились Нотт и Забини. — Говорят, из-за тебя опять преподаватель погиб.

— Да, я тоже слышал об этом, — кивнул Гарри. — Еще говорят, твоего отца выкинули из Совета попечителей. Он якобы действовал вразрез с интересами школы и намеренно подверг риску безопасность учеников.

Малфой улыбнулся.

— Если бы мой отец хотел навредить ученикам, их сегодня на обеде было бы гораздо меньше. — Он шагнул вперед, и Гарри сцепил ладони перед собой, готовый в любой момент достать палочку из рукава. — Не думай, что ты выиграл, Поттер. — Голос Малфоя перешел на шепот. — Ты еще поймешь печальную правду: все, что ты делаешь, только утащит тебя на дно. Придется отсиживаться там, как жалкой крысе, пока хищники не учуют тебя.

Гарри напрягся, но постарался не подать вида. Малфой отступил на шаг, затем развернулся и ушел. Нотт, костлявый и нескладный, последовал за ним, но Забини в последний раз окинул Гарри взглядом:

— Как ты думаешь, Поттер, — спросил он, — сколько найдется сумасшедших женщин, которым Локхарт нравился больше, чем ты?

— Много, — пожал плечами Гарри.

Забини согласно кивнул. Цвет его глаз — бледно-зеленый с желтоватыми искорками — был хорошо заметен на темной коже. Нетипичный прямой и острый нос наводил на мысли о том, что он был метисом.

— И сколькие из них достаточно безумны, чтобы поверить в то, что написала Рита Скитер? — сказал Забини и ушел вслед за Малфоем.

— Кто такая Рита Скитер? — спросил Гарри у Рона.

— Журналистка. Это она написала статью про тебя. Папа говорит, что она последняя сволочь, а Билл — что она та еще чертовка, чтобы это ни значило.

— И думать не хочу. Пойдем, сразу возьмем метлу, чтобы потом не возвращаться. Все равно делать нечего.

Вскоре, поднявшись в воздух, Гарри вновь почувствовал себя свободным. Рон неуклюже взлетел вслед за ним: конечно, школьный «Клинсвип 3» не мог сравниться с Нимбусом 2000. Некоторое время они перебрасывались квоффлом, и Гарри чувствовал себя немного неуютно, вынужденный ловить мяч, который не помещался в его ладони. К тому же снитч не надо было бросать обратно, только поймать.

— Давай поменяемся метлами, и ты встанешь у колец, — попросил Рон. Поднявшись повыше, он по диагонали нырнул вниз, пытаясь разогнать Нимбус. Гарри разгадал его простейший трюк: направившись к ближайшему кольцу, бросить квоффл в дальнее. Но, несмотря на это, отразить бросок оказалось непросто, потому что бросал Рон на редкость метко.

Так продолжалось минут пятнадцать, после чего они поменялись местами, и Гарри получил Нимбус обратно. Здесь маневренность метлы сыграла уже в его пользу, и он смог закинуть достаточно много мячей: Рону удавалось брать в основном только те, которые он «угадывал». Вскоре к стадиону подошла команда.

— Дилетанты, — проворчала Анджелина, поднявшись в воздух на своем «Порохе Эн» и поравнявшись с Гарри. — Позвольте, я покажу, как это делается.

Даже на расстоянии в несколько десятков футов Гарри заметил, как Рон побледнел. Анджелина взяла квоффл и полетела вбок, в обход штрафной площадки, двигаясь зигзагом. Рон пару секунд сохранял спокойствие, но после нескольких ложных движений охотницы начал дергаться. Ему пришлось отлететь к дальнему кольцу, когда Анджелина размахнулась, словно пытаясь выполнить «мотылька» — забросить квоффл через голову вратаря, но она неожиданно крутанулась на метле вокруг своей оси и, словно праща, кинула снаряд в ближнее кольцо. От размашистого движения ее унесло в сторону, но результат был достигнут. Рон досадливо всплеснул руками и был вынужден тут же схватиться за рукоять метлы, потому что старенький Клинсвип моментально накренился, словно только и ждал, пока наездник потеряет бдительность.

— Ты неплохо двигаешься, Уизли, — снисходительно похвалила Анджелина. — Попробуй записаться в команду в следующем году в качестве запасного. Только метлу тебе получше подберем.

— Я бы с радостью, — уныло ответил Рон. — Но Фред и Джордж забудут про соперников, если я окажусь рядом с ними в воздухе. К тому же у них биты в руках.

Анджелина рассмеялась. Рон спустился к трибунам, освободив поле для членов команды. Гарри заметил вдалеке снитч и погнался за ним, и за час ему удалось поймать его четыре раза: не самый худший, но и далеко не самый лучший результат.

Когда тренировка закончилась, солнце уже клонилось к горизонту, а Рон спал, лежа на скамье для зрителей. Гарри принял душ в душевой под стадионом и, переодевшись, разбудил его. Фред и Джордж ушли о чем-то спорить с Оливером, а девушкам требовалось гораздо больше времени, чтобы привести себя в порядок после тренировки. Поэтому вместе с Роном Гарри направился к замку.

— Пойду сегодня вечером к Хагриду, — сказал он.

— Зачем? — спросил Рон. — В смысле, просто так?

— Не совсем. Надо с ним поговорить. Потом...

— ... расскажешь. — Рон ткнул его рукояткой метлы. — Ты всегда так говоришь. Молчишь, пока не узнаешь, чем все закончится.

— Это Гермиона виновата, — пожаловался в шутку Гарри. — Мне приходится осторожничать, чтобы она не решила остановить меня ради моего же блага.

— Тогда тебе следует беречься всех.

— Даже тебя?

Рон кивнул.

— Особенно меня. Хотя действовать наобум у тебя получается неплохо. И по той же причине ты не умеешь играть в шахматы.

— Нет, я умею играть, — возразил Гарри. — У Дина, например, выигрываю.

— Дин и правила-то еле выучил, — рассмеялся Рон. — Он рисует, пишет рассказы и играет в футбол; шахматы не для него. Я пойду с тобой к Хагриду?

— Нет, извини. Мне нужно посидеть с ним наедине. Потом все вместе сходим.

— Если дементоры не будут слишком близко. Мне Чарли про них рассказывал — жуткие твари. Он их ненавидит.

— Почему?

Рон достал палочку и пожал плечами, разглядывая ее. На кончике торчали волосы единорога: следствие того, что предыдущий владелец всерьез увлекался огненными заклятиями.

— Мама говорит, что Чарли любит тепло и огонь, потому и пошел в драконоведы. А дементоры — это холод.

— Нужно подобрать тебе другую палочку, — сказал Гарри. — Эта уже никуда не годится.

— Я коплю деньги на нее. — Рон кивнул самому себе. — Когда-нибудь обязательно куплю.

— Не годится, — повторил Гарри. — Извини меня, но копить ты будешь долго, а хорошая палочка тебе пригодится — эта же может подвести тебя в любой момент. Я куплю тебе палочку. В хранилище есть деньги.

Рон покраснел. Гарри ждал этой реакции и знал, что последует за его словами.

— Нет, так я не хочу.

— А я хочу. Если ты и дальше собираешься встревать со мной во всякую дрянь, тебе нужна годная палочка. Подходящая тебе, а не твоему брату. — Заметив, что Рон все еще хмурится, Гарри добавил: — Давай я куплю тебе палочку, а деньги, которые ты копишь, просто будешь отдавать мне. Я тебя торопить не буду, отдашь, когда сможешь.

Рон неуверенно кивнул.

— Было бы неплохо.

— Отлично.

Внутри замка царила суета: прямо в холле несколько хаффлпаффцев играли в плюй-камни, по лестницам с книгами в руках бегали самые ответственные старшекурсники, уже начавшие готовится к выпускным экзаменам. Рон и Гарри поднялись в гостиную, стараясь не замечать косых взглядов других учеников. Невероятные, тревожные, а порой и категорически абсурдные слухи распространялись в школе. Рон рассказал, что судя по словам какого-то равенкловца, Гарри сам призвал василиска, устроил нападения и затем якобы героически спас всех, пожертвовав профессором Локхартом. Гарри счел историю весьма захватывающей, если не обращать внимания не кое-какие белые пятна с точки зрения логики. Которые, судя по всему, были видны только для него.

— Шляпа сказала мне, что я напоминаю ей кого-то, — припомнил он, выслушав Рона. — Что был раньше один ученик, который, как я понял, некоторое время терзался сомнениями о том, на правильном ли он пути.

— И кто это был?

— Она забыла. Но если бы история про мой хитрый заговор с неведомой целью была правдой, я бы сказал, что я похож на Волдеморта.

Рон поежился. Они уже поднялись по лестнице в спальню мальчиков, которая сейчас пустовала.

— Полная глупость.

— Смотря как посмотреть. — Гарри положил Хедвиге немного совиного корма и сел на кровать. — Знаешь, когда Джинни, то есть он, со мной разговаривал, у меня появилось ощущение, будто он знает, о чем я думаю. Это была не легиллименция, скорее похоже на то, словно он понимает меня. Словно он сам через это прошел.

— Гарри, — тихо позвал Рон. — Он убил твоих родителей.

— Я знаю...

— Это темная магия, ты же понимаешь? Сам-Знаешь-Кто умен, он может просто догадываться, о чем ты думаешь. Нам по двенадцать лет. Папа, например, всегда знает, о чем я думаю. Но это не значит, что...

— Что вы с ним похожи? — с улыбкой закончил Гарри. — Ладно, этот разговор не имеет смысла. Мало ли что шляпе могло почудиться. — Он достал из-под кровати свой сундук и прошептал пароль. — Надо позаниматься. Дать тебе книгу?

Рон обреченно вздохнул.

— Давай сюда Джейкобсона, так уж и быть. Единственная нормальная вещь из твоей библиотеки.

«Наука боевой магии» обнаружилась на самом дне, рядом с гриффиндорским красно-золотым шарфом и рисунком Дина. Гарри кинул ее Рону, а сам взялся за «Иллюзию существования». Он давно понял, что при желании эту книгу можно использовать как снотворное. Искусство иллюзий оказалось сложнее, чем казалось на первый взгляд, и Гарри требовалось по меньшей мере минут десять, чтобы создать что-либо видимое глазу и похожее на материальный предмет. Абсолютно бесполезный талант, если не уметь этого делать за пару секунд.

Когда через полчаса подошли Дин и Симус, Рон крепко спал с раскрытой книгой на груди: сказывалась беспокойная ночь. Гарри поговорил с ними некоторое время, после чего его склонило ко сну.

Его разбудили как раз к ужину и, после непродолжительной трапезы, Гарри отправился к Хагриду. Длинные тени полностью накрыли окрестности Хогвартса, налетел холодный ветер, оставивший после себя бездушную вечернюю тишину — предвестие ночного тумана. Мантия Невидимости, словно наступающая темнота, укрывала его от чужих глаз, приподнимаясь и опускаясь при каждом шаге. Завтра в школе будут дементоры, и выходить куда-либо после ужина не представится возможным. Но сейчас их еще нет. Гарри никогда не видел дементоров (ни в одной книге не было их изображений), поэтому представлял их себе смутно, в виде темной тени с длинными руками или щупальцами, с голодным взглядом и волочащимся за спиной тряпьем. Гермиона утверждала, что они носят бесформенные одеяния, но Гарри не мог понять, зачем подобным существам вообще нужна одежда. «После ужина надо будет находиться в гостиных», — вновь напомнил себе Гарри. Если бы не дементоры, он бы подумал, что Дамблдор что-то подозревает и потому решил запереть Гарри Поттера, а заодно и всех остальных, чтобы было легче за ними следить. Но даже Дамблдор не мог поступить так: призвать дементоров в школу только для того, чтобы контролировать одного ученика. Ведь не мог же?

В окне Хагрида горел свет, а из трубы плыл белоснежный на фоне темно-синего неба дым. Клык залаял, учуяв его приближение, и начал скрестись в дверь в попытке выбраться наружу.

— Привет, Клык.

Огромный пес привычно ткнулся носом ему в шею, как только Гарри стянул с себя мантию-невидимку. Хагрид, снимавший с огня вскипевший чайник, протянул руку и легонько хлопнул Гарри по плечу: легонько с его точки зрения. Гарри же пошатнулся, но, улыбнувшись, сел за стол и расстегнул верхнюю завязку на мантии — здесь было очень жарко.

— Как ты?

Хагрид кивнул, показывая, что все в порядке, хотя его вид говорил об обратном.

— Запасы заканчиваются, — сказал он, указав на пакетик с сушеными травами, из которых варил свой чай. — Поскорей бы лето.

Гарри склонен был с ним согласиться, но по другой причине. Лето обещало выдаться насыщенным, если верить Николасу, и ждать встречи с крестным больше не было сил. Сириус Блэк, проведший больше десяти лет в Азкабане...

— Каково там находиться? — спросил Гарри.

Хагрид замер на секунду и опустил чайник на подставку из чугунной сетки. Затем посмотрел в окно.

— Давай-ка я потом тебе расскажу, — ответил он. — Ночью не хочется об этом. Профессор МакГонагалл не будет злиться, что ты так поздно?

— Сегодня еще можно, — возразил Гарри. — А с завтрашнего дня — ни ногой из гостиной. Мне не нужны проблемы.

Клык согласно гавкнул.

— Ты и так притягиваешь к себе их, проблемы-то, — сказал Хагрид. Он налил в одну из своих больших чашек дымящийся ароматный чай и пододвинул ее к Гарри. — Прям как я. У профессора Дамблдора одни неприятности из-за меня. С самого начала. Не был бы я таким дуралеем, директор Диппет и не поверил бы, что это я, понимаешь, Мелинду-то. — Хагрид неопределенно мотнул косматой головой. — Убил, в смысле. Бедная девочка. Такая тихая была, скромная. Я хотел с ней потом поговорить, объяснить, что это не я с ней так, но она и сама знала, представляешь? Мальчишку, что натравил на нее василиска, она не разглядела толком, но со мной уж точно не спутать было. Правда, после смерти с ней чего-то произошло, сумасбродная стала, истеричная. Кто ж ее слушать станет. Да и не сочтут привидение за свидетеля. Даже собственной смерти.

Гарри молча отпил из чашки, несмотря на то, что предпочел бы сейчас холодную воду. Чай был обжигающе горяч.

— И чего мне остается? — устало спросил Хагрид. — Только сидеть здесь и не высовываться.

— О, это я могу понять, — весело ответил Гарри, желая поднять ему настроение. — Всем было бы легче, если бы я сидел и не высовывался, и мне в том числе. Кстати, насчет этого. Где твой зонт?

— Что? — От неожиданности Хагрид всколыхнулся, и маска уныния упала с его лица. — Зачем тебе мой зонтик-то?

Гарри пожал плечами.

— А тебе он зачем? Брось, Хагрид, я знаю, что ты прячешь там обломки своей палочки. Покажи его мне.

Хагрид нехотя достал из внутреннего кармана розовый зонтик. Гарри взялся за рукоять и приподнял одну из проволок каркаса.

— Волос единорога?

— Ага. Таких длинных палочек у мастера Олливандера почти не было, всего две штуки, но обе мне подходили хорошо. Я выбрал эту. Люблю я их, единорогов.

— А после того, как тебя исключили, ее сломали, да? — продолжил допрос Гарри.

Хагриду неприятно было отвечать, но он все же кивнул.

— Да. Я ей почти не пользуюсь, кто знает, что она сотворить может. Я и с целой-то палочкой иногда мог напортачить. Но бывает, что никак без магии не обойтись, и приходится вновь и вновь нарушать закон...

— Нехорошо все это, — согласился Гарри. — Но теперь, видишь ли, наконец-то выяснилось, кто управлял чудовищем Тайной Комнаты.

— Да, да, ты молодец...

— И стало понятно, кто на самом деле виновен в смерти Мелинды Миртл, так?

— Ну, да. Сам-Знаешь-Кто, ясное дело.

— А почему сломали твою палочку?

— Так потому что... — Хагрид запнулся и поднял голову. — Ты хочешь сказать, что...

— Да. Отправляйся в Косой Переулок, Хагрид, — сказал Гарри, улыбаясь. — Пришла пора забрать и вторую подходящую тебе палочку. — «Я тоже так сделал, еще два года назад».

Хагрид вскочил с места и, подхватив Гарри на руки, словно младенца, закружился с ним по хижине. Клык, испуганный поведением хозяина, громко заскулил. Это подействовало на Хагрида отрезвляюще.

— Палочка! — воскликнул он, поставив Гарри на пол. — Новая палочка, боги всесильные! Как же я не подумал! Но... — он повернулся с внезапной тревогой на лице. — Документы о моей невиновности ведь еще не готовы, наверное.

— Вряд ли мастер Олливандер сочтет это важной причиной для отказа.

Хагрид согласно закивал. Наблюдая за его радостью, Гарри почувствовал, как отчаяние и усталость постепенно отступают. Хоть что-то хорошее он совершил. Вряд ли Хагрид смог бы додуматься до этого, и вряд ли Дамблдор указал бы ему на возможность приобретения новой палочки. Слишком выгодно держать под боком большого преданного Хагрида, который и колдовать-то еле может.

Они проговорили еще полчаса, прежде чем Гарри собрался в замок. Туман опустился на окрестности, пряча от взгляда все на расстоянии больше нескольких футов. Гарри сошел с крыльца и накинул мантию-невидимку. Новая луна светила облакам в спину, освещая их неровные края. Облака двигались так быстро, что это было заметно даже боковым зрением.

Через две минуты Гарри остановился, услышав шорох. Он поднял палочку, но не успел защититься. Заклятие сбило его с ног и, прежде чем он смог глотнуть воздуха, чья-то рука сомкнулась на его губах, а две другие, подхватив его за шиворот, потащили его в сторону.

— Силенцио, — раздался хриплый голос. Ладонь на лице исчезла, но Гарри не смог закричать.

— Мантия-невидимка, я же говорил, — сказал другой. Перед глазами плавали кровавые пятна. Уши заложило, голова трещала от боли. Дышать было тяжело, словно на грудь давила тяжесть.

— Что вам нужно? — хотел спросить Гарри, но не смог. Руки отпустили его, припечатав затылком о дерево.

— Квиетус, — прошептал третий голос, высокий и неприятный. — Давай, разговори его уже.

Гарри почувствовал, что обрел голос.

— Что случилось с Квирреллом? — спросил первый, спокойный и глубокий голос. — Как он умер? Говори.

— Его убили, — ответил Гарри, не видя смысла в том, чтобы врать. В голове крутилась только одна мысль: «Не сказать про Николаса, не выдать ничего про нас». Потребовалось сознательное усилие, чтобы не отключиться. — Он хотел получить философский камень.

Пальцы рук кольнуло острой болью, и Гарри вскрикнул.

— По чьему приказу он действовал?

— Волдеморта, наверное. — При этом имени один из них выругался. Пелена упала с глаз, и Гарри смог разглядеть черные бесформенные плащи, в которые были закутаны все трое нападавших. На месте лиц — белые костяные маски. «Пожиратели Смерти». Гарри попытался дотянуться до палочки, но руки висели по бокам, обессиленные каким-то заклятием. Он облизал губы и почувствовал соленый вкус пота.

— Что случилось в Тайной Комнате? — Еще один укол боли проник в его пальцы, на этот раз поднявшись выше, до локтей. Гарри закричал.

— Я не помню, — ответил он, отдышавшись. Говорить было трудно, но в мысли откуда-то извне пробивался тусклый луч ясности. «Запутать их», — подумал Гарри. — «Соврать они мне не дадут, но нужно их запутать».

— Его мысли защищены, — сказал глубокий голос и прошептал неразборчивое заклятие. Такой боли Гарри никогда не знал. Руки отняло до плеч. Возможно, он кричал, но не слышал этого.

— Я потерял сознание, — пробормотал Гарри. — И убил василиска. Не знаю, как.

Он почувствовал на лице чье-то дыхание. Пожиратель, стоявший ближе всех, взял его за руку и заставил коснуться своего запястья. Шрам вспыхнул болью, словно пламенем.

— Не надо! — задыхаясь, попросил Гарри. В последний раз он чувствовал свой шрам в подземелье, рядом с Квирреллом.

Дыхание стало ближе, теплое и оттого неприятное. Гарри понял, что это обладатель глубокого голоса. Маска на его лице была изрезана прямыми вертикальными полосами, в которых прятались тени.

— Мой Лорд, вы меня слышите? — тихо спросил мужчина. Гарри показалось, будто он не хотел, чтобы два остальных Пожирателя его слышали.

— Какого хрена? — спросил человек с визгливым голосом. — Какой еще Лорд?

— Заткнись. Мой Лорд, вы здесь? Мы можем вам помочь?

С каждым словом, произносимым этим глубоким голосом, сознание Гарри прояснялось. Он пару раз моргнул, чувствуя настоятельную необходимость в этом. Глаза стали лучше видеть, несмотря на запотевшие очки. Что-то чистое и приятно холодное проявлялось у него в голове, и Гарри стало страшно. «Только не это». Боль отступила.

— Мой Лорд? Вы можете обрести контроль над телом мальчика? Что вам для этого необходимо?

Гарри широко открыл глаза. Прямо перед собой смотреть не получалось из-за очков, сползших на нос, поэтому он взглянул дальше, через плечо сидящего рядом на корточках Пожирателя: к тому из трех нападавших, который до сих пор молчал. Тот поймал его взгляд. «Смотреть на него», — подумал Гарри. К нему пришла уверенность в том, что необходимо прямо, не отрываясь, смотреть в прорези для глаз этого Пожирателя Смерти. Молчаливый застыл, не двигаясь и будто бы даже не дыша.

«Отлично», — подумал Гарри, не понимая, откуда берутся эти мысли. — «Сейчас, еще немного».

Волна холода затопила всю голову, словно прорвавшаяся плотина. Гарри вскрикнул, но не смог оторвать взгляда от темных глазниц. Пожиратель издал такой же звук, что и он, и рухнул на колени, держась за шею двумя руками. Остальные двое даже не шелохнулись. В тишине, прерываемой лишь его тяжелым дыханием, Гарри услышал знакомый голос:

«А теперь, парень», — сказал этот голос. — «Быстро подними руки ладонями вперед. И не спорь, а то нам несдобровать».