Принц-полукровка и Лесная Земляника. Часть 1 (джен)

Снейп проснулся от стука в окно. На хлипком карнизе сидела серая неясыть и недовольно поглядывала на хозяина комнаты, который имел глупость закрыть на ночь окно, чем доставил почтальону неудобство. Но вот створка открылась, и гостья попала внутрь. Удивительно — уже прошла целая неделя, как в Хогвартсе начались каникулы, но за это короткое время столько всего успело произойти, что, пожалуй, хватило бы на несколько месяцев. Снейп быстро отвязал письмо, сунул сове кусок вяленого мяса, припасенного заранее, и отпустил птицу, тут же уткнувшись носом в строчки с результатами экзаменов. Что ж, девять «превосходно» из двенадцати, пожалуй, совсем неплохо. Даже каким-то чудом трансфигурацию удалось выжать на «выше ожидаемого», вероятно, за счет теоретической части. Впрочем, главное — зелье, чары, ЗОТИ, гербология. Вот уж точно он не возьмет в следующем году историю, прорицания и маггловедение. Снейп в задумчивости сел за стол. Надо бы обрадовать маму, но мысли Северуса крутились вокруг Лили. Эх, зря он отпустил птицу. Хотя как бы он уговаривал хогвартскую сову заняться дополнительной работой? Впрочем, уже завтра его ждут у Фростов — дядя Фред прислал портал, который сработает с того самого пустыря. А у них есть небольшая совушка, которую можно будет одолжить. И Снейп потянулся за пером и бумагой. Он писал Лили каждый день, описывая и небольшие забавные ситуации, и некоторые более важные вещи. Он даже расписал помолвку Люциуса, умолчав, конечно, о главном — беседе с Темным лордом. Ему было и самому противно скрывать это от Лили. Но он уже не надеялся, что сможет объяснить ей, что один лишь разговор не делает его пожирателем смерти. Поэтому в этой части письма было много описаний и мало сути. Писал он и о том, как они с мамой каждый день ходят в ближайший лес, собирают травы. Вот вчера они как раз были на том пригорке, где когда-то они с Лили еще совсем детьми искололись в зарослях ежевики и перепачкались ее липким темным соком так, что привели в ужас правильную Петунью. Снейп очень радовался, глядя на маму, она как будто ожила за эти последние полгода, вырвалась из спячки. Она по-прежнему была болезненно худой, движения были дергаными и резкими, но из глаз ушла вечная усталость — видимо, зелье Агриппы, которое он сварил для нее к Рождеству и к дню рождения, который был позавчера, все же помогло ей. Да и Тобиас стал вести себя как-то приличнее. По крайней мере, они оба сохраняли нейтралитет и успешно делали вид, что друг друга не существует. У Тоби даже начали прилипать деньги к рукам — кажется, он перестал все спускать на выпивку. Северус ужасно удивился, когда, вернувшись, обнаружил у дома свежепокрашенный забор и в кои-то веки выровненную калитку. Обычно последние несколько лет мелким ремонтом занимался он, но денег на краску не было никогда. Однако в доме все по-прежнему было ветхим и разваливающимся. Разве что стало намного чище — у матери появились силы и на уборку. Но в этом был весь Тобиас — спать на продавленном матрасе и пить из треснувшей кружки, но покрасить забор. Вспомнив об отце, Снейп фыркнул — еще полгода, и он будет совершеннолетним. Однако он не стал задерживаться на этих мыслях, а скорее вернулся к письму, вывел дату и написал:

«Представляешь, Лили, сегодня меня разбудила сова. Я сначала не понял, что это так стучит, а оказалось, это птица пытается проникнуть в мою комнату. И знаешь что? Я думаю, у меня есть повод для гордости — девять «П», а? Как вам, мисс «Превосходно»? Хотя, ты, наверное, переплюнула меня и в этом. Я ни секунды не сомневаюсь, что, в отличие от меня, ты и по трансфигурации получила «П». Впрочем, ты можешь похвастаться мне сама. Надеюсь, в ближайшее время раздобуду сову и смогу прислать тебе это письмо, которое становится уже длиннее, чем заданное нам на лето задание от твоего декана. А ты тогда пришлешь мне ответ. Только не забудь покормить бедолагу, а то она упадет в голодный обморок, пока ты дочитаешь письмо.

Знаешь, я ужасно скучаю по тебе. Когда разбирал сундук, нашел шарф, который ты связала мне на Рождество, и даже пожалел, что сейчас лето и носить его будет нелепо. Хотя я смотрю на него каждый день — стоит только мне открыть шкаф, он выглядывает оттуда, как маленький золотисто-зеленый питон».

Поставив точку, Снейп сбежал вниз, чтобы обрадовать маму.

* * *

Снейп стоял у зеркала в той же комнате, в которой его поселили в прошлый раз, когда он гостил у Фростов. Он повернулся еще разок. И тут в дверь постучали.

— Северус, я могу войти?

— Да, Берри, зайди. Мне как раз нужен твой совет.

Сегодня он отправляется на встречу с дедом. Тот, конечно, не Темный Лорд, но впечатление произвести надо. И при этом не подать виду, что слишком для него стараешься. В общем, все сложно.

— Как думаешь — так нормально? Или уже слишком? — спросил Снейп, в очередной раз разглядывая свое отражение.

Он надел тот же костюм, что и на помолвку к Люциусу, только мантию взял школьную, ту, что поприличнее. Снейп обычно очень мало внимания уделял своему внешнему виду («было бы чему», хмыкал он про себя, когда Лили пеняла ему на это) и теперь не мог решить, в каком виде предстать перед дедом. Парадную мантию он забраковал сразу — не на праздник идет, в конце концов. Но и надеть свои привычные обноски он не мог.

— Подожди, дай-ка подумаю.

Берри придирчиво осмотрела его, а потом вынесла вердикт:

— В целом неплохо. Но я бы сменила рубашку. Помнишь, у тебя была простая черная? Ты в ней был на новогоднем празднике у Смитов. Она будет лучше сочетаться с простой мантией, чем белый батист. Ты пока переоденься, а я сейчас вернусь. И кстати, леди Принц уже пришла. Но она пока пьет чай с бабушкой Ри и мамой, так что можешь не спешить.

Берри вышла из комнаты, но вернулась быстро — Снейп едва успел переодеться. В руках она держала шейный платок — темно-зеленый с серебряным и черным узором.

— Вот, взяла у папы. У него, мне кажется, миллион галстуков и шейных платков. Мама сказала, он будет не против. А тебе надо добавить красок, мой монохромный друг.

Она умело повязала платок на шее брата сложным узлом.

— Где ты научилась?

— У папы — он говорит, что мужчине не обязательно уметь завязывать галстуки и платки, главное, чтобы это умела делать его жена. Я знаю более десяти способов. Как видишь, — с улыбкой сказала она, — папа делает все, чтобы мой будущий брак был удачен.

— Берри, спасибо. И это не мое дело, конечно, но у тебя что, уже есть жених?

— Ой нет, что ты. У нас в семье придерживаются мнения, что замуж надо выходить по любви. Или хотя бы по симпатии. Так что я пока про это даже не думаю. К тому же мне бы хотелось сначала заняться наукой, и, может быть, когда-нибудь — лет через сто — я и соберусь замуж.

— Тебе повезло.

— Я знаю. Ну, вот теперь ты хорош. Пошли.

Снейп и Фрост спустились вниз. В гостиной на диване перед небольшим кофейным столиком расположились две миссис Фрост и леди Принц.

— Доброе утро.

— Доброе утро, дорогие. Присоединитесь к нам за чаем? — спросила бабушка Ри. — Он поможет всем слегка успокоиться.

Берри кивнула, взяла чашку и уселась рядом со своей мамой. Снейп поблагодарил, тоже взял чашку, но остался стоять, не зная, куда себя деть.

Рианнон Фрост хитро глянула на внучатого племянника и сказала:

— Ладно, Айри, забирай своего внука и идите, пока он не пролил на себя чай.

Снейп все же умудрился сделать глоток, вернул чашку на место и подал своей бабушке руку, помогая подняться. Леди Принц поднялась с необычайным изяществом, почти не опираясь на руку, но по легкой улыбке было понятно, насколько ей приятен этот жест. Они попрощались и вышли в сад.

— Я хотел поблагодарить за кольцо — оно мне очень пригодилось. К тому же я узнал много нового о подобных артефактах.

— Я рада. Знаешь, тебе обязательно надо познакомиться с моим братом Аланом. Он гораздо лучше меня разбирается в таких вещах. Думаю, вам обоим будет интересно. Но пока давай аппарируем в Принц-манор.

— А почему мы не отправимся камином? — удивился Снейп.

— Наш камин закрыт почти для всех, кроме обитателей. Да и на дом с садом наложена защита. Но она кровная. Так что ты пройдешь. И я бы хотела дать тебе доступ, и чтобы в случае чего ты знал, куда аппарировать. Позже мы изменим настройки камина, но пока — давай так. Готов?

Снейп кивнул. Скорей бы получить лицензию на аппарацию. Он снова предложил руку леди Принц, она подхватила его, и они переместились. Снейп оказалась возле старых, кажется, чугунных ворот и массивной каменной ограды. Даже на первый взгляд от них разило недружелюбной магией, которая так и кричала «вас здесь не ждут!». Ворота были украшены гербом — над кипящим котлом поднимался пар, который складывался в латинскую букву «Р». Внизу был девиз: «principiis fide» — то ли «верность и принципы», то ли «верность принципам».

Тем временем леди Принц подошла к воротам и позвала его:

— Северус, подойди, пожалуйста. Сейчас мне понадобится капелька твоей крови.

Снейп послушно подошел и протянул руку. Леди Принц взмахнула палочкой — на безымянном пальце появилась небольшая ранка. Она приложила руку Северуса к замку и произнесла заклятие на латыни, перевод которого сводился к следующему: «Как хозяйка ввожу кровь моей крови в эти владения со всеми правами». Легкий разряд прошел по всему телу, а ворота слегка завибрировали и открылись.

— Теперь ты всегда сможешь попасть сюда и аппарировать прямо внутрь сада. А заодно мы сообщили твоему деду, что мы уже здесь.

Снейп ступил на дорогу, вымощенную гладкими серыми камнями. Она походила на бетонную, но камням явно придали гладкость при помощи магии. Вдоль дороги росли туи вперемешку с кустами самшита, но даже здесь ощущалась легкая запущенность. Казалось, этой дорогой не пользовались очень давно. Наконец-то Северус смог рассмотреть за деревьями сам манор. Особняк был явно меньше, чем у Малфоев, но казался внушительнее. За более центральным зданием высился донжон, который казался древнее и мрачнее всех остальных построек, он же был и самым высоким. Сложенный из грубого камня, серый и величественный, с узкими окнами-бойницами и зубцами на вершине, он казался пришельцем из прошлого, случайно оказавшимся в настоящем. Центральная башня была окружена явно более новыми постройками, хотя и им было не одно столетие. Но камень использовался более светлый, а окна хоть и имели готические очертания, но были широкими, а некоторые даже витражными. Леди Принц тем временем пыталась рассказать внуку о маноре.

— Сад у нас достаточно большой, теперь он, конечно, несколько заброшен, но если пройти вглубь, то ты наверняка сможешь найти почти все растения магической Британии, мы, кстати, расположены достаточно южно, и климат здесь помягче, чем в Шотландии, да и море совсем рядом, иногда даже можно уловить соленый запах. Раньше еще были теплицы. Впрочем, их легко будет восстановить при необходимости, но они расположены за основными зданиями, чтобы не портить вид. Когда-то вдоль дорожек росли цветы, но сейчас у меня не хватает на это сил. Но раньше у меня были самые лучшие ирисы. Твоя мама их очень любила…

— Она и сейчас их любит.

— Да? Ты знаешь, я рада, что что-то остается неизменным. Впрочем, давай расскажу тебе про замок. Род Принцев обосновался здесь уже очень давно. Донжону по меньшей мере уже лет девятьсот, а может, и больше — романский стиль. Но сейчас в нем, конечно, не живут, хотя ритуальный зал по-прежнему находится в подвале. Я думаю, ты туда сегодня еще попадешь. А на вершине — удобная площадка для астрономических наблюдений. Раньше я частенько туда поднималась. И совы наши тоже раньше жили там, сейчас, правда, осталась одна, но больше нам и не надо.

Голос леди Принц, поначалу бодрый и радостный, становился все тише и печальней. Здесь явно многое было по-другому, когда был жив ее сын Октавиус, а Эйлин не ушла от них в неизвестность. Вся ее надежда, вся ее жизнь теперь была в нем — в Северусе. Она поглядывала на него и удивлялась, до чего же он похож и одновременно не похож на ее сына. И сердце сжималось от боли и радости. Но она еще не так стара, что такое семьдесят лет для волшебницы? Она еще увидит своих правнуков, их голоса еще заполнят мрачные своды манора. И она продолжила:

— В центральном крыле — зал для приемов, гостиная, столовая и, конечно, библиотека. Я думаю, тебе понравится. У нас лучшее собрание по зельеварению. Боюсь, конечно, новинок почти нет, но думаю, ты сможешь восполнить эту недостачу.

Айрин Принц заметила, как загорелись глаза внука. Как черные глаза Принцев могут быть такими страстными и выразительными? Это всегда удивляло ее в муже, собственных детях, а теперь и во внуке. Он между тем спросил:

— А лаборатория?

— Она стоит отдельно. Рядом с теплицами. Но отсюда можно увидеть галерею к ней.

Северус кивнул: все правильно — лаборатория должна быть подальше от жилых помещений.

Тем временем они подошли к центральному входу. Массивные двери из потемневшего до неузнаваемости дерева были украшены все тем же гербом и девизом. Айрин Принц опять взяла Северуса за руку, открыла свежую ранку и приложила к двери, проговорив на латыни почти ту же фразу. И снова Снейп ощутил похожую, только несколько более сильную волну и вибрацию. Дверь отворилась, и они вошли в просторный холл.

— Бабушка, ты ввела меня в дом со всеми правами, но ведь я даже не член рода? Что, если лорд Принц не захочет вводить меня в род?

— У лорда Принца нет выбора, — прозвучал надтреснутый старческий голос. — Если он хочет, чтобы его род продолжился, ему пришлось бы ввести даже умственно отсталого сквиба-инвалида, лишь бы тот был способен оставить потомков.

Напротив входной двери стоял старик — волосы были полностью седыми, но не белыми, а серыми, и коротко топорщились, мантия висела на худых сгорбленных плечах, длинные тонкие пальцы держали клюку, на которую опирался лорд Принц. Лицо было покрыто глубокими морщинами, и болезненная пигментированная кожа свисала складками. Доминантой на лице был нос, большой, даже по стариковским меркам, но не такой тонкий и менее крючковатый, чем у Снейпа. Форму носа он все же заполучил от бабушки, но вот размер… А еще глаза — черные, ничуть не выцветшие от старости, живые, быстрые, под кустистыми бровями, прожигали точно такую же пару насквозь.

— Добрый день, сэр.

— Дорогой, позволь представить тебе сына нашей дочери — Северус Тобиас Снейп.

— Подойди поближе, мальчик, и дай мне свою руку.

Снейп, несколько смущенный такой прямотой старика, который годился ему и в прадеды, подошел и вежливо протянул кисть для рукопожатия, но лорд Принц вцепился в его руку с силой, которую Снейп не ожидал встретить в старом немощном теле, и поднес к своим глазам. Внимательно осмотрев кисть своего внука, лорд Принц кивнул сам себе, все же пожал эту самую руку и сказал:

— Зельевар! Принц, как бы тебя не звали!

И тут до Снейпа дошло, что он прошел какой-то тест — его руки были покрыты мелкими порезами и ожогами, пятнами от некоторых зелий, которые до сих пор не смылись. И это было лучшей рекомендацией для старого лорда. Он был доволен. Надо скорее ввести мальчика в род. Это можно будет сделать прямо сегодня. Нужно только уточнить несколько мелочей.

Септимус Принц уже давно не чувствовал себя таким живым. В этом затхлом безнадежном доме повеяло свежим ветром в апреле. Впрочем, его супруга проявляла какую-то бурную деятельность еще с конца осени, но лорд был слишком погружен в апатию, чтобы отвлекаться на такие глупости. В январе она вернулась от сестры с горящими глазами, но опять-таки ничего не сказала ему, а лорд был занят перебиранием в уме расчетов ингредиентов для последнего зелья сына, в очередной раз убеждаясь, что яд был совершенен. Но в апреле прилетела какая-то чужая сова с тяжелым свитком. Леди Принц быстро прочитала письмо, потом прижала его к груди и прошептала «Хвала Мерлину!». После чего рассказала ему все: их дочь Эйлин жива, хоть и заполучила проклятие, вынудившее ее уйти к магглам, но у нее есть сын — мальчику шестнадцать, он талантлив (вот его статья в «Вестнике зельевара»), учится на Слизерине и, самое главное, согласен летом приехать в Принц-манор. Мысли медленно пробивались до сознания старого лорда, который больше был похож на развалины, чем на человека. Но тут Айрин приказала эльфам принести гобелен, и он своими глазами увидел серебряный росток из черного пятна. Это стало толчком. Вот зачем он жил! Закрыв себя в маноре, как в гробнице, на долгие семнадцать лет, он все же надеялся. После этого разговора Септимус Принц начал возвращаться к жизни. Он сам себе назначил курс восстанавливающих зелий. Айрин умоляла вызвать его колдомедика или сходить на обследование в Мунго, но он лишь отмахнулся от нее. Когда через неделю он в очередной раз скривился от тех зелий, что Айрин купила в аптеке, и проехался по умственным способностей тех, кто их готовил, утверждая, что обезьяна сварила бы не хуже, его жена не выдержала и сказала, что он или пьет то, что приносит она, молча, или пусть сам варит себе зелья. Как ни странно, встав к котлу, старый лорд почувствовал себя лучше. Сначала он варил самые простые укрепляющие зелья, но уже к концу мая окреп настолько, что смог рассчитать индивидуальный рецепт под себя. И даже умудрился сварить приличный костерост и отрастить себе зубы, чтобы не шепелявить перед внуком. И вот теперь мрачный подросток, похожий на его собственного сына, следовал за Лордом в его кабинет.

Они не стали садиться за стол, старый Принц предложил два кресла, стоящих напротив.

— Нам надо многое обсудить, Северус. Начнем с твоего вступления в род, если ты не против. Ты понимаешь, что это повлечет за собой?

— В определенной мере, сэр. Во-первых, я стану полноправным членом семьи, это будет учитываться в вопросах пользования семейной библиотекой, гримуарами, банковской ячейкой, артефактами, доступа к ритуальному залу и, конечно, при наследовании.

— Все верно.

— Но я же получу и все родовые проклятия.

— Боюсь, Северус, они уже с тобой. Поскольку на гобелене уже есть твое имя — ты часть рода, просто не признанный. Поэтому все причитающееся нашей крови — и способности, и проклятие — ты получил. Ведь я отсек тогда только Эйлин, а ты на тот момент уже существовал, хоть и в форме эмбриона. Ты знаешь про семейное проклятие?

Снейп кивнул:

— Что-то я узнал сам, что-то рассказала бабушка.

— Уже влюблен?

— Да, — коротко ответил Северус, старому Принцу ничего объяснять не надо.

— Я тоже влюбился рано. Но не будем отвлекаться на мои воспоминания. Мы позже поговорим с тобой про проклятие подробнее. Главное, я нашел условие снятия. Выполнить сложно, но возможно: ребенок Блэков и Принцев, рожденный по любви и признанный двумя родами.

Северус скривился.

— Отличное условие, учитывая, как наш род трепетно относится к Блэкам. И наоборот. Впрочем, в моем поколении незамужних девиц Блэк не осталось.

— Твоя мать еще молода и может родить ребенка. Я верну ее в род, если она захочет. Возможно, Альфард Блэк будет приемлемым вариантом.

— На маме еще одно проклятие, которое тянет из нее магию и силы. Она сказала, его может снять только наложивший.

И Снейп рассказал все, что ему удалось выяснить.

— Зелье Агриппы? Это хорошо. Сам варил?

Снейп кивнул, а дед одобрительно улыбнулся.

— Хорошо. Этот вопрос тоже требует решения. Но теперь скажи мне — ты согласен вступить в род Принцев?

— Да.

— Тогда сделаем это сегодня. Звезды хорошо расположены. Надо только выбрать час с учетом твоего и моего рождения.

Потом они провели несколько часов, рассчитывая ритуал. Парень совсем не знал теории, но соображал так быстро, будто был рожден для этой магии. Остановили они свой выбор на ритуале введения в род бастарда. Парень не был уверен, что тот маггл, с которым они жили, его настоящий отец, но в любом случае брак Эйлин не был магическим. Значит, кто бы ни был настоящим отцом — он ребенка не признал. Конечно, с новорожденными все было просто — ритуал введения в род совпадал с имянаречением. Но где ж взять пуповинную кровь Северуса Снейпа? То-то и оно. Хотя имя парень решил сменить.

— Сэр, скажите, ведь после введения в род мое имя изменится?

— Да, ты станешь Принцем. Можешь и имя поменять.

— Я бы поменял второе имя — на ваше усмотрение, но фамилию пока оставил бы.

— Пока? Привык к своей маггловской?

— Не то чтобы она мне нравилась, — Северус улыбнулся одними уголками губ, — но мне бы не хотелось афишировать свой изменившийся статус.

— Для этого есть причины?

— Есть.

— Друзья или враги? — улыбнувшись своим мыслям, спросил лорд.

— И те, и другие.

— Что ж, это разумно, — дед в задумчивости провел пальцем под нижней губой.

Северус смотрел на него, как глядят в кривое зеркало. Было дико узнавать собственные жесты в исполнении кого-то другого.

— Я думаю, это можно будет устроить, — произнес дед. — Просто не говори никому. Думаю, твое имя изменится в книге Хогвартса, но поскольку сову ты уже получил, вряд ли кто-то будет просматривать старые списки. А все остальные списки, насколько мне известно, составляют люди. А значит, достаточно никого не ставить в известность. Очень хорошо. Закончишь Хогвартс как Снейп, а на ТРИТОНы и мастерство сдашь уже как Принц. Ты ведь хочешь?

— Конечно, — глаза загорелись.

— Вот и отлично. Я как раз за год восстановлю связи. Поедешь в Италию сразу после школы.

Снейпа закружилась голова. Мерлин! Вот оно, значит, как иметь влиятельных родственников — не надо горбатиться на Слагхорна, и просить Темного лорда. Хотя последнего посылать, конечно, не следует, но одной просьбой к нему станет меньше. Надо, кстати, будет с дедом посоветоваться на этот счет.

Дед и внук снова погрузились в расчеты. Домовики — Почти, Спуни и Найфи — дважды приносили им еду. Ушастики тайком пытались дотронуться до Снейпа, и в их глазах стояли слезы радости, когда им это удавалось. Они уже звали его «молодой хозяин». Видимо, перспектива остаться бесхозными была для эльфов хуже смерти. Дед на такое обращение лишь приподнял бровь, но одергивать эльфов не стал. Расчеты показывали, что лучшим временем будет первый час ночи. А до этого надо начертить рунный круг и выучить несколько катренов. Северус в очередной раз порадовался, что неплохо знает латынь — учить то, что понимаешь, гораздо легче, чем тарабарщину. Леди Принц попыталась пару раз к ним зайти, но была безжалостно выгнана лордом Принцем.

— Не мешай, Айрин. Ты еще наговоришься с ним. А ты сейчас не способна нам помочь, я хорошо тебя знаю. Ты слишком взволнована для серьезной работы.

Но потом он все же выдал ей список того, что она должна подготовить — мел, умбра, уголь, зола из камина, льняные мантии, серебряный нож, соль, вино, хлеб, деревянная чаша. Таков был набор для ритуала. И вот в одиннадцать Септимус Принц и Северус Снейп спустились в ритуальный зал манора. Он занимал весь подвал. Под самым потолком было окно, расположенное строго на восток, но в темноте этого было не видно. Посреди зала стоял каменный алтарь. Одетые в одни лишь грубые льняные мантии, они принялись наносить рунный круг — что-то мелом, что-то умброй, что-то углем. Затем лорд Принц стал у алтаря, расположив на нем вино, хлеб и соль. В руках у него блестел серебряный нож. Северус встал перед алтарем на колени, и они начали. Дед распевно трижды спрашивал его на латыни, а Северус трижды отвечал ему, выводя ту же мелодию:

— Кто ты и зачем здесь?

— Потерявшийся, чтобы стать обретенным.

— Будешь ли верным роду?

— Верность в моей крови.

— Будешь ли достоин рода?

— Чистота в моем сердце.

— Будешь ли опорой роду?

— Мои кости — камни.

— Будешь ли защищать род?

— Моя грудь — щит.

— Отныне ты — Северус Новус Принц.

Дед взял руку Северуса и провел серебряным ножом по запястью. Кровь заструилась в чашу.

— Отныне ты — Северус Новус Принц.

Лорд добавил в чашу свою кровь.

— Отныне ты — Северус Новус Принц.

Он насыпал в чашу пепел очага.

— Твоя кровь — моя кровь.

Северус вторил ему. Лорд добавил вино.

— Твоя плоть — моя плоть.

Северус произнес те же слова. Лорд добавил раскрошенный хлеб.

— Твой род — мой род.

Северус повторил. Лорд добавил соль, а потом поднял чашу.

— Кто ты и зачем здесь?

— Обретенный, чтобы быть до конца.

Лорд сделал глоток.

— Кто ты и зачем здесь?

— Обретенный, чтобы быть до конца.

Лорд передал чашу, и Северус выпил половину от оставшегося.

— Кто ты и зачем здесь?

— Обретенный, чтобы быть до конца.

Лорд вылил остатки на алтарь, они впитались полностью, и все руны полыхнули светом. Дед поднял внука с колен. Они убрали зал руками, как того требовал ритуал, и поднялись в дом.

Айрин Принц ждала их у гобелена, который снова повесили в библиотеке. На нем золотом горело имя — Северус Новус Принц.