Сложно (гет)

11:30.

Кровать была мягкой.

Нереальная усталость распространялась по моему телу… но кровать была мягкой.

— Вы, наконец, очнулись? Мисс Грейнджер?

Голос был скрипучим, женским и совершенно мне не знакомым.

Я поморщилась.

— Мисс Грейнджер?

Я не знала, где нахожусь и с кем… но кровать была мягкой.

— Откройте глаза, мисс Грейнджер.

Должна ли я? Это казалось таким глупым… В моей голове стоял яростный стук, отчетливо слышалось, как вены перегоняют кровь, так ярко и ритмично… Я до сих пор не знала, где нахожусь.

Хотя кровать… Кровать была такой мягкой, такой умопомрачительно мягкой.

— Где… Где я? — удалось мне, наконец, произнести своим очень хриплым голосом.

Женщина, кем бы она ни была, вздохнула.

— В Малфой Мэноре, — ответила она.

Мои глаза распахнулись; я моргнула, вздрогнув от яркого света.

— Нар… Миссис Малфой? — выпалила я, уставившись на статную блондинку, стоящую у подножия кровати… такой мягкой кровати, слишком мягкой, словно перышко.

Она слегка улыбнулась.

— Точно.

— Как… Что…

Женщина выгнула тоненькую бровь.

— Вы ничего не помните?

Я с тревогой осмотрела комнату… Судя по всему, это его спальня, так как на стенах висят плакаты квиддичных команд, на окнах — темно-зеленые шторы, а на столе бессистемно разбросаны учебники.

— Была битва, — быстро произнесла я, сжимая пальцами простынь. — Драко сражался с человеком в маске и… Я умерла, разве нет?

Нарцисса переступила с ноги на ногу.

— Очевидно, вы не умерли, мисс Грейнджер.

— Тогда что…

— Я уверена, что Драко Вам все объяснит, — прервала она меня, махнув грациозной рукой.

— Он… С ним все хорошо? С Драко? — робко поинтересовалась я.

Глаза женщины стали холодными.

— Мой сын в порядке, мисс Грейнджер. Но не благодаря Вам. Он чуть не умер, пытаясь перенести Вас сюда.

В моей груди возникла странная боль, и я уставилась на хозяйку поместья.

— Что вы имеете в виду?

Нарцисса усмехнулась.

— Он был очень близок к смерти, — холодно произнесла она. — Кровь была везде. Эльфам потребовалось несколько часов, чтобы привести дом в порядок. Вы были без сознания, пока он нес Вас от школы к точке аппарации в деревне.

— Но сейчас с ним все в порядке? — упорствовала я.

Женщина резко кивнула.

— Он спит.

И я расслабилась.

— А как… Как все остальные? — бросила я, боясь услышать ответ.

— Судя по всему, там было жестокое побоище, — фыркнула миссис Малфой, расправив плечи. — Думаю, если бы не сын Забини, Темному Лорду удалось бы нанести неожиданный и сокрушительный удар. Но к моменту наступления школа уже была полна авроров.

Я лежала в замешательстве. Вся это паника, нарастающее беспокойство… Все было зря?

— Так Гарри…

— Гарри Поттер жив и здоров.

— А Воландеморт…

— Темный Лорд погиб, — кивнула она со смешанными чувствами.

— И замок…

— Школа… осталась цела, мисс Грейнджер, — хмуро ответила женщина. — Жертв было немного.

Я переваривала полученную информацию.

— «Немного» значит… — отметила я.

Я с восхищением наблюдала, как миссис Малфой сложила руки на груди.

— Моя сестра. Беллатриса.

Я отвела взгляд.

— Мой муж сделал это, если Вам любопытно, — продолжила она, игнорируя мой дискомфорт. — Она следовала за Вами и Драко.

— Люциус Малфой убил ее? — произнесла я, еле шевеля языком.

Женщина прищурилась.

— Да, мисс Грейнджер. Он это сделал.

— Я…

— Соболезнования будут лишними, уверяю Вас, — перебила она меня. — Моя сестра была… сложным человеком. Судьба никогда не улыбалась ей.

Внезапно Нарцисса повернулась к двери.

— Я отправлю кого-то за Драко, если Вы уже хорошо себя чувствуете.

— Спасибо, — произнесла я. — Правда. Большое спасибо.

Миссис Малфой разгладила складку на платье, смущенная моей благодарностью.

— Пожалуйста, — она сделала паузу. — Кстати, на прикроватной тумбочке стоит тарелка с печеньем. Конечно, его пекла не я, а эльфы, но… не говорите об этом Драко. Он его обожает и считает, что это семейный рецепт, — женщина на секунду нежно улыбнулась. — Глупый мальчик.

И она ушла, оставив после себя шлейф дорогих духов и тихий шелест тонкого шелка. Аромат держался в воздухе еще долго.

Я откинулась обратно на подушки. Голова слегка закружилась, когда я снова прокрутила наш разговор в голове.

Все закончилось.

Все, наконец, закончилось.

— Гермиона?

Я открыла глаза.

Драко.

Он осторожно закрыл за собой дверь и подошел ко мне.

— Ты проснулась, — произнес он, глядя на меня.

— Твоя мама меня разбудила, — ответила я.

Он выглядел уставшим. На нем все еще была школьная форма: грязный, залитый кровью джемпер, пыльные черные брюки, низко сидящие на его бедрах. Волосы Драко торчали в разные стороны, а галстук свисал из кармана. Я почувствовала, как сердце пропустило удар, когда он приблизился… Мне безумно хотелось прикоснуться к нему.

Мне хотелось прикоснуться к нему, а кровать была мягкой.

— Не могу поверить… — он замолчал, глядя мне прямо в глаза. — Я так рад, что с тобой все в порядке.

— Как я поняла, это благодаря тебе, — ответила я слабым голосом.

Он даже не улыбнулся.

— Нет, не надо.

Я поджала губы в замешательстве.

— Что со мной случилось?

— Круциатус, — тихо произнес он. — Непростительное. Этот Пожиратель… Он знал, кто ты такая, и хотел… Очевидно, тетя Белла рассказала о тебе. Ты была… чем-то вроде цели. Или трофея. Я точно не уверен.

Я сглотнула.

— Ох.

— Но это было немного странно… Ты сначала будто не реагировала ни на что. Словно твое тело не хотело поддаваться.

— Я думала, что умираю, — ответила я, скручивая простынь. — Думала, что уже мертва.

Драко покачал головой.

— Это странно…

Я вздохнула.

— Ты ждешь от меня рационального объяснения? Я даже не помню, что со мной случилось.

— Нет. Конечно, нет. Просто это было странно. Эта ситуация застала меня врасплох, но случилась очень вовремя, потому что в этот момент появился мой отец.

— Твой отец? С ним… все в порядке?

— Вообще-то, он снова попал в Азкабан.

Я уставилась на него.

— Что?

— Думаю, это формальность. Слишком много людей могут засвидетельствовать… Ну, было же очевидно, на чьей он стороне, — неловко произнес Драко.

Что произошло? Он смотрел на меня с явным беспокойством, да, но там, во взгляде, было что-то еще, что заставляло меня нервничать.

— Твоя мама принесла мне печенье, — резко сказала я в попытке заполнить тишину.

— Она сказала, что сама его приготовила? — спросил он с усмешкой.

— Нет, хотя… Она просила не говорить тебе, что его готовят домашние эльфы, — промямлила я в ответ.

Улыбка сползла с его лица.

— Нам надо поговорить, Гермиона.

— Звучит ужасно.

— Серьезно.

Драко провел рукой по волосам, чем еще больше их растрепал.

— Я не могу... — тихо произнес он. — Мы не должны быть вместе. После всего, что произошло… Черт возьми, судьба слишком часто намекает нам на это.

— Намекает нам… — повторила я.

— Да. Слишком, слишком много нам предстоит пройти. Я просто… Не могу.

Я склонила голову в неверии.

— Действительно, Драко? После вчерашнего, после ночи, я имею в виду… Ты был таким прекрасным… А сейчас, когда все самое сложное и страшное позади, ты струсил?

Его челюсть напряглась.

— Приятно узнать, что ты обо мне думаешь на самом деле, Грейнджер, — выдавил он, поворачиваясь к двери, чтобы уйти.

— Подожди… Остановись, пожалуйста. Я не это имела в виду, — слабо пояснила я, опуская ноги с кровати. — Ты ведь знаешь, что не это.

Драко поджал губы.

— Разве?

Я вздрогнула, взяв его за руку.

— Драко, зачем ты это делаешь? — спросила я шепотом.

— Что я делаю? — прорычал он, вырывая руку.

Я глубоко вздохнула.

— Ты знаешь, что, — твердо произнесла я, дергая край своей рубашки. — Ты читаешь между строк, переворачиваешь все с ног на голову и отталкиваешь меня. Я хочу знать, зачем.

Он долго не отвечал, его взгляд был прикован к стене позади меня… Такой обычно прекрасный серый пронзительный взгляд… Однако, сейчас его глаза были пустыми и отчаянными.

— Ты чуть не умерла, — неожиданно выпалил он. — Ты чуть не умерла из-за меня. Ты сделала бы это ради меня.

Я открыла рот, не зная, что сказать.

— Но я жива, — наконец ответила я, сглотнув. — Я не умерла, Драко.

Он долго изучал меня, прежде чем снова подошел к кровати… такой мягкой, невероятно мягкой кровати.

— Но ты могла. И почти это сделала. Ты не знаешь… Ты, черт возьми, могла не проснуться, никогда больше. Ты хоть понимаешь, что я чувствовал?

Я отпрянула.

— Нет, наверное.

— Я долгое время был паршивым человеком, — холодно произнес он, поправив джемпер. — Я не святой и не герой. Я, на самом деле, безумный эгоист и…

— О, заткнись, Драко, — взвыла я. — Все это я уже слышала. И ненавидела тебя в течении семи лет, если ты забыл, и, поверь, у меня были на то причины.

— Тогда ты понимаешь…

— Ты меня любишь? — перебила я его.

Драко закатил глаза.

— Конечно, я, блин, люблю тебя, — грубо ответил он, засунув руки в карманы. — Но это неважно.

— Ты хоть понимаешь, насколько нелепо это звучит?

— Возможно.

Я потянулась к его руке и вздрогнула, когда он отстранился.

— Тогда зачем ты это делаешь?

— Потому что я чуть не убил тебя, Гермиона! Я смотрел, как этот гребанный Пожиратель поворачивается к тебе, поднимает свою палочку… А я не мог даже пошевелиться, словно меня парализовало. Я никогда себе этого не прощу, ты это понимаешь?

Я резко вдохнула.

— Все эти ужасные вещи, что я делал раньше, никогда меня не волновали, — серьезно признался Драко. — Никогда. Я был высокомерным маленьким дерьмом, которого ничего не заботило. Но вчера на меня внезапно обрушился весь чертов груз моих поступков.

— Я не понимаю…

Он отвел взгляд, исследуя стены, кровать, окна, лишь бы не встречаться с моим…

— Я мог бы рассказать тебе о нападении, — прошептал он. — Я мог бы найти способ не принимать Метку. Я мог бы, блять, не допустить того, что произошло прошлой ночью. Но я этого не сделал. Я испугался. Я — трус. И это почти убило тебя. Теперь ты понимаешь?

Я покачала головой.

— Драко, это была битва, — произнесла я спокойно. — Я, в любом случае, была бы в опасности. То, что случилось со мной, произошло по независящим от тебя обстоятельствам.

Он сел на край кровати.

— Ты, черт возьми, не понимаешь…

Я нахмурилась.

— Нет, я прекрасно все понимаю, — ответила я в свою защиту. — Просто думаю, что ты…

— Смешон, — закончил он устало, откинувшись спиной на простыни.

Я прикрыла рот.

— Прости, Драко, но… я жива. Со мной все в порядке. Ты убедился в этом.

Он повернулся ко мне с задумчивым выражением лица.

— Убедился, да…

А потом он подполз ко мне, и я забыла, как дышать.

— Ты же знаешь, что это моя спальня, — произнес он, накрывая мое тело своим. — Я здесь вырос. И ты, дорогая, лежишь сейчас в моей постели, на моих простынях и моих подушках. Что ты сейчас чувствуешь?

Его кровать… Конечно, это была его кровать… И она была мягкой, такой мягкой.

— Тепло, — честно ответила я.

Он усмехнулся, потянувшись вперед, чтобы коснуться моих губ.

— На тебе надета моя пижама, знаешь это? — пробормотал он мне на ухо, проведя пальцами по атласной зеленой ткани.

— Нет…

— Ммм. Да. Ты хоть представляешь, как сексуально сейчас выглядишь? — продолжил он, его голос напоминал мелодичное мурлыканье.

Я неистово покачала головой.

Драко ухмыльнулся.

А потом он резко дернул за края рубашки, не обращая внимания на то, как блестящие черные пуговицы отлетели, ударились о стены и приземлились на пол и кровать… Такую мягкую, невероятно мягкую кровать.

— Тем не менее, голой ты мне нравишься больше, — произнес он, скользя ладонями по моей груди, рукам, животу. Он сел мне на бедра и стянул штаны, оставив трепетный, чувственный поцелуй на изгибе моей талии.

— Да? — спросила я, выгнув спину, когда его язык коснулся чувствительной впадины между грудей.

— Когда я впервые тебя такой увидел… Блин, Гермиона, я не был уверен, что успею доставить тебе удовольствие, — признался он, глядя на меня.

— Что… Что ты имеешь в виду? — я тяжело дышала, чувствуя, как его рука поднимается вверх по внутренней части моего бедра.

— Я хочу сказать, что начал бы быть милым с тобой гораздо раньше, если бы знал, как чертовски привлекательно ты выглядишь без юбки, — ответил Драко, нетерпеливо стягивая с себя рубашку.

— Ты едва ли был милым со мной, — отметила я, пока он расстегивал ремень.

— Это правда, — признал он, спрыгивая с кровати, чтобы снять брюки. — Но я думал, тебе это нравится.

Я едва сдержала стон от того, что перестала его чувствовать.

— Не можешь дождаться?

— Можно сказать и так, — ответила я, нетерпеливо облизывая губы.

Драко вернутся обратно на кровать; наши глаза встретились.

— Я — единственный, кто заставлял тебя чувствовать себя так, Грейнджер?

Его взгляд был пристальным, почти хищным, я чувствовала, как сжимается мое сердце.

— Ты же знаешь ответ.

Он наклонился, медленно провел языком по моей нижней губе и прикусил ее.

— Так не пойдет, — безумно прошептал он. — Скажи это. Скажи, что я — единственный, кто когда-либо делал это с тобой.

— Ты… Единственный… — выдохнула я.

— Я — единственный, кто сделал что? — потребовал он.

— Ты… — я запнулась, застонав, когда его большой палец достиг резинки моих трусиков. — Ты — единственный, кто заставлял меня чувствовать себя так.

— Я — единственный, кто когда-либо будет делать это с тобой, — хрипло произнес он. Его лицо напряглось, когда я толкнулась бедрами вперед, прижимаясь к его руке. — Скажи это. Скажи.

— Ты — единственный, Драко, — пробормотала я, чувствуя легкое головокружение от ощущения его рук… Его длинных, таких сильных и мягких, пальцев, мягких, как его кровать, бродящих по моему телу. — Ты — единственный, кто когда-либо будет делать это со мной.

— А хочешь ли ты этого? Хочешь ли ты меня? Хочешь быть моей? — прорычал он, стягивая мое нижнее белье.

— Д-да, — запинаясь, произнесла я, стряхнув с ног такой ненужный предмет одежды.

— Да? — требовательно переспросил он. — Черт возьми, скажи это. Скажи, что ты моя.

— Я…

— Ты нуждаешься во мне, не так ли? Ты чертовски во мне нуждаешься. Ты чертовски этого хочешь. Ты чертовски хочешь меня, прямо сейчас, разве нет? Скажи это, скажи, что хочешь меня, Грейнджер.

Его слова оказывали на меня гипнотическое действие, я не успела ответить, как он продолжил.

— Ты — моя, мне нужно, чтобы ты это сказала… Ты хочешь этого, ты, черт возьми, хочешь меня. Скажи, как сильно ты этого жаждешь, скажи, черт возьми…

— Я не знаю… — захныкала я.

— Скажи, — прошипел он. — Черт, скажи это, Грейнджер.

Ему было так хорошо, чарующим тяжелым весом прижиматься к моему телу. Он не мог заставить меня говорить, не сейчас, не так, не когда его кожа нежно трется о мою, а руки грубо сжимают мои бедра, раздвигая их… Он не мог ожидать от меня ничего, кроме головокружительных стонов, хруста пальцев и дикого, животного желания… И когда он вошел в меня, а я закричала, в голове возник миллион мыслей: глупых, смешных, неуместных…

— Мы никогда не делали этого в постели, — промурчала я, задыхаясь, чувствуя, как он сжимает зубы.

— Я не это просил тебя сказать, — сердито ответил он, проводя пальцами по моим ногам.

Я откинула голову назад, обнажив шею.

— Я не…

Он поднял меня на ноги; я громко, беспомощно вскрикнула, не ожидая резкой смены положения.

— Скажи это, Грейнджер.

Его движения были восхитительными, я пыталась сосредоточиться, сконцентрироваться, придумать слово, чтобы описать чувства, переполнявшие меня… Но все, что я могла, — это издавать бессмысленные звуки, наслаждаясь умопомрачительной пульсацией внизу живота, пока он отчаянно заполнял пустоту между нами…

Это была эйфория.

Нас тянуло друг к другу, словно магнитом.

Это было круто.

Чрезвычайно влажно, невообразимо мокро, горячо, липко и гладко, как топленый шоколад, как чай с медом, как патока и ирис, сладкий и восхитительный… О, Мерлин, кровать была такой мягкой — вот, что мне нужно помнить… Кровать была чертовски мягкой…

— Скажи, — повторил он сквозь зубы, врезаясь в меня. — Скажи, что я тебе нужен. Скажи, что хочешь этого. Скажи, что ты — моя. Скажи, что ты, черт возьми, хочешь меня, Грейнджер.

Я закусила губу, сдерживая крик… Почувствовав его руку на моем подбородке, я открыла глаза, отчаянно моргая. Мой разум помутнел, я была потрясена и возвращена в реальность, совершенно неподготовленная к такому напряженному моменту. Его взгляд был убийственным и отчаянным, диким, неподвластным контролю, таким непривычным, что я вздрогнула.

Потому что я не была уверена в том, что происходит.

Потому что я не была уверена в том, что он просил.

Потому что я не была уверена ни в чем, не сейчас. Несмотря на отчаянную, горячую пульсацию между ног, мне вдруг стало холодно.

— Я хочу… — начала я неуверенно.

Драко перестал двигаться, мышцы его плеч напряглись до предела, пока он возвышался надо мной.

— Ну, — прошептал он.

А потом я начала нервничать.

Опасаясь его.

Мой живот сжался, неприятно и неожиданно. И хотя он все еще был во мне, все еще смотрел мне в глаза, все еще касался моей кожи, я знала: что-то не так.

Чертовски не так.

Конечно, он знал, что я хочу его.

Значит, дело не в этом. Проблема в чем-то другом, в чем-то, чего я не понимаю.

— Драко… — осторожно начала я.

— Почему ты, блять, просто не скажешь этого? — прорычал он, дернув меня за бедра к себе и войдя еще глубже. — Скажи это, Гермиона. Просто скажи, что ты хочешь этого, что ты — моя, что ты хочешь меня. Пожалуйста, скажи…

— Я не…

— Ты необходима мне… Мне нужно, что ты это сказала, — перебил он меня. — Я хочу, чтобы ты прочувствовала это, и… О, Мерлин, Гермиона, ты не можешь… Ты не представляешь… Когда я увидел, как ты падаешь, и понял, что ничем не могу тебе помочь… Я не смог предотвратить это… Мне так жаль, чертовски жаль! Я уже давно решил, что не заслуживаю тебя. Я должен отпустить тебя, позволить забыть, но не могу… Я старался, правда. Прости меня. Не знаю, как это произошло, когда все настолько изменилось, но… Я так сильно нуждаюсь в тебе, что не вижу ничего и никого вокруг. Мне пришлось практически потерять тебя, чтобы понять это. Мне нужно, чтобы ты была моей, нужно услышать, как ты это говоришь… Пожалуйста, не бросай меня, Гермиона…

Я лежала под ним, в его умопомрачительно мягкой кровати, ошеломленная его речью. Так много бессвязных слов. Мне хотелось плакать.

Я была такой пренебрежительной, не хотела его слушать, была убеждена в своей правоте.

Потому что я всегда права.

Потому что я не знаю, каково это — ошибаться.

— Драко, это не твоя вина, — удалось мне произнести, пробежав пальчиками по его груди.

— Нет, — задыхался он. — Это, черт возьми, моя вина. Я не могу… Я люблю тебя… Грейнджер…

И он снова начал двигаться, сильнее и быстрее, словно вспомнил, чем был занят до этого. И я задыхалась от ощущений, глядя на него. Он не отводил глаз, толкаясь бедрами все сильнее и быстрее. Я сжимала простыни между пальцами, мое дыхание было прерывистым и неровным, легким не хватало воздуха, а живот скручивался в узел от спектра ощущений. Драко был жестким и агрессивным, как никогда раньше. По позвоночнику прошла легкая дрожь. Конечно же, я его не боялась. Сильнее, быстрее, снова и снова… Послышался мой громкий гортанный крик, я беззащитно взглянула на него. Его черты исказило что-то… боль? Нет, этого не может быть… Сильнее, быстрее, снова и снова…

— Черт! — выкрикнул он, рухнув на меня дрожащим телом.

Я обвила руками его плечи, позволяя нашим разгоряченным липким телам слиться воедино.

— Скажи, пожалуйста, — прошептал он. — Гермиона, пожалуйста.

Я обняла его крепче.

— Я — твоя, — шептала я. — Твоя. Ты нужен мне, и я безумно тебя хочу. Я — твоя, Драко.

Малфой привстал, чтобы видеть мое лицо.

— Моя, — подтвердил он хриплым голосом.

— Твоя.

И он поцеловал меня.

Он целовал меня, а кровать все еще была такой мягкой.

* * *